№ 4(22) 1999

Архимандрит МАКАРИЙ (ВЕРЕТЕННИКОВ)

 ОКОЗРИТЕЛЬНЫЙ УСТАВ АРХИЕПИСКОПА
      НОВГОРОДСКОГО ГЕННАДИЯ

Журнал "Альфа и Омена", №4 (22), 1999. http://ao.clcp.ru/arch/022/022-mak.htm

     В историческо-богословском памятнике XVI века, Степенной книге, имеется такая характеристика деятельности святителя Новгородской епархии архиепископа Геннадия: “Тьщаше же церковное благочиние и учительство истины Слова Божия исправити и хиротонисаше презвитеры и дияконы, их же довольно время у себе в научение держаше, доньдеже достигнут в разум ведения священническаго исправления. И толико научени быша тогда новопоставляеми презвитеры и дияконы, яко ведети, иже быша, яко светила миру и истинныи пастырие и учителие порученной им пастве, и вси людие многу пользу получату от них” [1]. И в другом месте говорится о нем: “Многа исправления показа о церковном благолепии и о священническом благочинии” [2]. Степенная книга составлялась при Всероссийском Митрополите Макарии (†1563; пам. 30 дек.), который явился продолжателем трудов архиепископа Геннадия в бытность свою на Новгородской кафедре (1526–1542), и по его благословению. Поэтому не доверять данному показанию у нас нет оснований. Обращает на себя внимание постановка учебного процесса при доме Святой Софии, когда по благословению владыки ставленников держали в научении “доньдежа достигнут в разум ведения священнического исправления”. В настоящее время трудно говорить о том, как был поставлен учебный процесс, но известно, что ученики Софийской школы явились как “светила миру”. Архиепископ Новгородский Геннадий известен своей литургической деятельностью, он был ревнителем уставного православного Богослужения [3]. Поэтому тщательное изучение ставленниками вопросов Литургики, Богослужебного устава представляется весьма вероятным. В связи с этим хочется предположить, что учебным руководством для этого служил труд Новгородского святителя — Окозрительный Устав, отличающийся тщательной разработкой.
     Историография изучения этого литургического памятника невелика. Исследователи, писавшие об архиепископе Геннадии, обычно только упоминают о нем, а в описаниях рукописей можно встретить лишь краткие его описания [4]. Вклад в изучение труда Новгородского владыки сделала Московская Духовная Академия. И. Мансветов, профессор Академии “у Троицы”, в своем труде “Церковный Устав” посвятил почти 4 страницы “Окозрительному уставу” [5]. Материалом для святительского труда явилось, говорит маститый ученый-литургист, “известное Никоново деление праздников на три категории, затем Марковы главы с дополнением из статей храмовых, местно-русские церковные обычаи и, быть может, некоторые частные попытки в этом роде, бывшие до него” [6]. Указанные автором списки таких попыток — поздние, и это позволило ему высказать предположение, что таковые появились после архиепископа Геннадия. Автору не был известен ни один список Устава с месяцесловной частью. В целом он делает вывод, что “до нас не дошел подлинник Геннадиева Устава и даже отдельные его списки, а вносились в Устав большею частью статьи с объяснением окозрительных знамений. Это обстоятельство, в связи с отсутствием приноровленных к этой цели святцев, показывает, что система, придуманная Геннадием, не имела большого практического значения и не привилась Типику как авторское служебное руководство” [7]. Хотел И. Мансветов, или не хотел, но из последующего его высказывания мы должны сделать вывод о высоком уровне разработанности вопросов Литургики и изучения Устава в окружении Новгородского архиепископа Геннадия. Исследователь пишет: “...в Окозрительном Уставе оказалось так много рубрик, что нужно было немало уменья и навыка, чтобы воспользоваться им как следует и не затеряться в массе служебных указаний. Да притом такая до мелочей выдержанная служба составляла своего рода роскошь (?? — а. М.), и если где отправлялась, то разве в больших монастырях, но там в лице канонархов, екклесиархов и уставщиков всегда были также знатоки Устава, для которых окозрительное руководство оказывалось совершенно лишним” [8].
     Более тщательно Окозрительный Устав был изучен сокурсником отца Павла Флоренского Николаем Махаевым, выпускником Московской Духовной Академии 1908 года. Он представил курсовую работу на тему “Литургическая деятельность Геннадия, архиепископа Новгородского”, которая Советом Академии была удостоена премии протоиерея А. М. Иванцова-Платонова [9]. Очевидно, данная работа не сохранилась и о ее содержании можно судить только по отзыву профессора Академии А. Голубцова, опубликованному в Журнале собраний совета Московской Духовной Академии за 1908 год. По интересующему нас предмету в отзыве о труде студента-выпускника можно узнать, к сожалению, немногое. Описывая кандидатское сочинение, профессор сообщает: “Во второй главе, показав, сколько позволяли данные, вероятность занятий архиепископа Геннадия так называемым Окозрительным Уставом и дав общее представление о содержании его, автор описывает окозрительную систему Геннадиеву, говорит о терминологии и семиографии [10], принятых в ней. Обстоятельно ознакомившись по раннейшим и позднейшим спискам Окозрительного Устава с начертанием знаков, смыслом и видами их, г. Махаев делает попытку возможно точнее определить границы труда Новгородского архипастыря по данному вопросу, равно также побуждения, заставившие его взяться за эту работу, приблизительное время и значение ее для современников”. Анализируя достоинства рецензируемого труда, А. Голубцов писал: “Вторая часть сочинения, в которой рассматривается собственно литургическая деятельность архиепископа Геннадия, без преувеличения можно сказать, представляет нечто совсем новое и весьма ценное в науке; особенно это должно заметить про те отделы в ней, где идут весьма обстоятельные речи о редакциях Миротворных кругов семиографии Окозрительных Уставов”.
     Изучение этого памятника было продолжено в наши дни. Священник Б. Даниленко [11], выделивший пять редакций Устава, пишет: “Окозрительный устав архиепископа Геннадия Новгородского — одно из замечательных свидетельств творческого и осмысленного отношения человека Древней Руси к богослужебному наследию, воспринятому через славянские страны из Византии и обогащенному практикой литургической жизни древнерусских монастырей и соборных храмов. Он возникает при смене двух традиций — Студийского и Иерусалимского уставов и дает ключ к практическому применению Иерусалимского устава, отличающегося многообразием вариантов служб суточного круга. Широкое распространение его на Руси в ХVI в. тесно связано с канонизационной деятельностью святителя Макария, Митрополита Московского и Всероссийского (Соборы 1547 и 1549 гг.), и вытекающими из нее изменениями состава месяцеслова и небывалым прежде на Руси всплеском гимнографического творчества” [12].
     Творение Новгородского Святителя было предназначено для практического руководства при совершении Богослужения, чтобы человек, взглянув своим “оком”, мог по условным знакам определять характер и особенности службы на данный день. Самый полный текст Устава содержится в рукописи начала XVII века из собрания Е. Егорова [13]. Первоначально идет оглавление, затем — Месяцеслов (числа по месяцам с указанием условного знака) и, наконец, описание 39 знаков Устава. Текстовая часть продолжается описанием совершения Богослужения на двунадесятые и избранные по Месяцеслову праздники. По окончании месяцесловной части следует триодная, затем различные другие главы. В Уставе имеются позднейшие вставки, например, “О праздницы преподобного Александра Сверского августа 30” (гл. 56). Преподобный Александр Свирский (†1533) был причислен к лику святых на Соборе 1547 года, следовательно данное дополнение в Уставе могло появиться не ранее середины XVI века. Это, в свою очередь, свидетельствует об активной жизни Устава архиепископа Геннадия, в который в связи с жизнью Церкви вносятся дополнения. Некоторые такие добавления были сделаны при Новгородских архиепископах Пимене (1552–1570) и Леониде (1571–1575) [14] и отражают некоторые уставные особенности Богослужений в Новгородских монастырях [15]. В целом это свидетельствует, что Окозрительный Устав применялся в богослужебной жизни Церкви.
     Устав архиепископа Геннадия сохранил для нас немало интересных особенностей. Например, на праздник Рождества Христова, Богоявления и некоторых других, если не в субботу и воскресенье вечером, то поется прокимен “Господь воцарися”. “Сий бо прокимен избра святейший патриарх Иерусалимский кир Филофей вместо дневного прокимна и всех честнейши быть прокименов” [16]. В отличие от современной практики, на праздник отдания Воздвижения Креста Господня святой Крест уносится не в конце Литургии, а накануне после Великого Славословия.
     Окозрительный Устав дошел до нас во множестве списков, в составе уставных сборников, служебников и т. д. [17]. Новгородский Устав использовал в своем труде епископ Тверской Варсонофий (†1576; пам. 11 апр.), скончавшийся на покое в Казани [18]. Все это свидетельствует об активном использовании Геннадьевского Окозрительного Устава. История Устава — интересная страница в русской литературной мысли [19].

[1] Полное собрание русских летописей. Т. 21: Книга Степенная царского родословия. Ч. 2. СПб., 1913. — С. 367.

[2] Там же. — С. 568.

[3] Cм. об этом подробнее: Священник П. Веретенников. Святитель Геннадий, архиепископ Новгородский //' Журнал Московской Патриархии. 1981. № 6. — С. 71-73.

[4] Cм., например: Славяно-русские рукописи В. М Уждольского, описанные самим составителем и бывшим владельцем собрания с № 1 по 579. М., 1870. — Сб. 135-137; Протоиерей А. В. Горский, Невоструев К. И. Описание славянских рукописей   Московской   Синодальной   библиотеки.   Отдел   3:   Книги богослужебные. М., 1869. — С. 348-355.

[5] Мансветов И. Церковный Устав (Типикон). Его образование и судьба в Греческой и Русской Церкви. М., 1885. — С. 304—307.

[6] Там же. — С. 304-305. 

[7] Там же. — С. 307. 

[8] Там же. — С. 306.

[9] Можно уделить несколько слов его творческой биографии. Отец Борис Даниленко указал две статьи Н. К. Махаева: "Изучение Богослужения" // Законоучитель. Житомир. 1917. № 2 (80) и "Кинематограф и учащиеся" // Русская школа. 1916. Т. 4. № 5/6. Отд. 1. - С. 119-136; № 7/8. Отд. 1. - С. 122-147 (Даниленко Б. Окозрительный Устав в истории Богослужения Русской Церкви. München, 1990. — С. 138). Заведующим Епархиальной библиотекой был Николай Махаев (См.: Отчет по братству св. Петра Митрополита за 1914 год. М., 1915. — С. 27). Он же является составителем каталога Московской епархиальной библиотеки:  Систематический  каталог книг  Московской епархиальной библиотеки. М., 1911. Т. 1. Вып. 1; М., 1912. Вып. 2; М., 1913. Вып. 3; М., 1913. Вып. 4. М., 1914. Т. 2. Вып. 1. Следует оговорить, что; хотя автор данного издания не указан, но на экземпляре Российской Государственной Библиотеки (R 248/218) имеется его автограф: "В библиотеку Румянцеве кого музея от составителя Н. Махаева".

[10] Cемиография — символика написания. — Ред.

[11] Священник Б. Даниленко. Окозрительный Устав архиепископа Геннадия Новгородского. Загорск, 1989. — С. 78—79 (машинопись).

[12] Там же. — С. 148.

[13] ГБЛ. Ф. 98. № 209. Устав. XVII в. Л. 198-239 об.

[14] Cм. например: л. 212 об., л. 213-213 об.

[15] Щ. И. Серебрянский в одном известном ему списке Геннадьева Устава нашел ссылку на Устав псковского Снетогорского монастыря (Серебрянский Н. И. Очерки по истории монастырской жизни в Псковской земле // Чтения в Обществе истории и древностей Российских. Кн. 4. М., 1908.— С. 383). Это дало ему основание утверждать о более раннем происхождении Снетогорского Устава, хотя последний был известен ему в списках XVII века.

[16] ГБЛ. Ф. 98. JNo 209. Устав XVII в. Л. 202-202 об.

[17] Cм. напр.: БАН. 33.7.12. XVII в. Л. 242-317 об.; Д. № 30. XVII в.

[18] Иеромонах Афанасий. Типик святителя Варсонофия, Казанского чудотворца, памятник литургический и лингвистический (К истории рукописного церковного Устава на Руси в XVI веке) // Православный собеседник. Казань, 1913. № 7-8. — С. 208.

[19] У став до сих пор не был опубликован, а описание знаков у Н. Сырникова (Сырников Н. Ключ к церковному Уставу. Пособие для священнослужителей и всех желающих знать практически устав церковной службы (Краткий Типикон). М.: Единоверческая типография при Троицкой Введенской церкви, 1890. — Л. 14-16) имеют лишь некоторое соответствие с семиографией труда Новгородского владыки.

© Архимандрит Макарий (Веретенников), 2000