И.Л.Григорьева

ЭРАЗМ РОТТЕРДАМСКИЙ И ДУХОВНАЯ КУЛЬТУРА НИДЕРЛАНДОВ XIV-XV ВВ.

Оп.: Григорьева И.Л. Эразм Роттердамский и духовная культура Нидерландов XIV-XV вв. // Вестник Новгородского государственного университета. 2000. №15.

The paper deals with the problem of forming Erasmus-from Rotterdam's world outlook during his youth spent in Netherlands. It also contains a brief essay of history of spiritual culture of Netherlands in XIV-XV cent., in which special attention is paid to description of «The New Devotion» Movement and the early period in history of the Netherlands humanism.

Родиной Эразма было графство Голландия. По рождению он принадлежал к среде образованного бюргерства, будучи незаконным сыном священника по имени Герард, родители которого жили в Роттердаме, и дочери врача из северобрабантского города Зевенбер-гена. Он родился в Гауде 28 октября 1469 г., вероятно в доме отца, имевшего там приход. До 1476 г. Эразм посещал школу в родной Гауде. На 1476—1484 гг. приходится его учеба в Девентере; 1484—1486 гг. — пребывание в школе «братьев общей жизни» в Гертогенбоше; 1486 г. датируется поступление Эразма в монастырь Стейн, из которого он бежит в 1493 г. [1]. В 1494 г. ранненидерландский период жизни великого гуманиста, сыгравший важную роль в формировании его мировоззрения, заканчивается. Он уезжает в Париж для учебы в Сорбонне.

Голландия этого времени уже давно была вовлечена в сферу интенсивного развития европейской религиозной мысли. Быстрое развитие Северных Нидерландов в XIV-XV вв. сделало их родиной движения «Нового благочестия», частично подготовленного потребностями поднимающегося бюргерства с его идеалами труда, умеренности и простоты в новой реформированной церкви [2]. Идейные корни движения связаны с мистическим учением Яна Рейсбрука (1293—1381), противопоставившего моральному упадку клира и засилью обрядности в практике официальной церкви возврат к канонам раннехристианской общины, идею самосовершенствования и погружения в мистический экстаз [3]. Кроме Рейсбрука влияние на выработку идейных принципов «Нового благочестия» оказала немецкая неоплатоническая мистика конца XIII — середины XIV вв., в первую очередь в лице ее крупнейшего представителя Мейстера Экхарта (1260—1327) [4]. Своим возникновением движение обязано нидерландскому священнику Герту Грооте (1340—1384), создавшему его идейную основу. В городах Северных Нидерландов возникли общины последователей Грооте — «братьев общей жизни». В 1395 г. была образована Виндесгеймская конгрегация реформированных Грооте и его единомышленниками августинских проповеднических монастырей, устав которых содержал обязательства интенсивной деятельности в области духовной культуры.

Главное теоретическое сочинение «Нового благочестия» — приписываемый Фоме Кемпийскому трактат «О подражании Христу» покоится на принципах спиритуалистической и дуалистической мистики с ее имеющим неоплатоническое происхождение противопоставлением духовного и материального, «внутреннего» и «внешнего» [5]. Он содержит учение о человеке «внутреннем», «духовном», преданном духовным ценностям, и «внешнем», «плотском», приверженном ценностям земного мира. Положения этого учения обусловили принципиально низкую оценку всего внешнего, статуарного также и в области религии: паломничества, поклонения мощам, церемониала, монашеского обета. Дуалистическая мистика «Нового благочестия» имеет ярко выраженную этическую ориентацию. На первом плане его религиозно-этического учения — мысль о нравственной борьбе. Истинный христианин, «христианский воин» — miles christianus, находится в состоянии постоянной борьбы со страстями, неуклонно идя по пути самосовершенствования, стремится стя-

2000 ВЕСТНИК НОВГОРОДСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО УНИВЕРСИТЕТА №15

жать чистую совесть и добродетели. При этом самосовершенствование понимается как индивидуальный акт. Так в идеологии нидерландских «набожных» зародилась идея индивидуального благочестия, которая вела к возникновению гуманистического движения в системе основанных Гертом Грооте организаций. Учение «Нового благочестия» христоцентрично. Подражание Христу делает излишним подражание жизни святых, их культ становится, таким образом, ненужным. Ярко выраженный христоцентризм «Нового благочестия» найдет всеобъемлющее воплощение в «философии Христа» Эразма, сформулированной в 1503 г. в его трактате «Руководство христианского воина» («Enchiridion militis christiani»).

Чрезвычайно характерными чертами учения нидерландских «набожных», роднящими его с гуманизмом, были антисхоластическая направленность и отказ от интеллектуальной спекуляции. Трактат «О подражании Христу» переполнен отрицательными отзывами об умствованиях схоластов, бесплодных с точки зрения практической морали, проповедуемой Грооте и его последователями. В трактате резко критикуются спекулятивные изыскания схоластов в области строения мироздания, их формально-логические приемы, ожесточенные дискуссии, вызванные различным толкованием богословских тонкостей. Критика схоластики, столь свойственная зрелому гуманизму, была начата его родоначальником — Франческо Петраркой, старшим современником Герта Грооте. Таким образом, язвительные выпады против схоластов и их философских методов, содержащиеся в произведениях Эразма, могут быть равным образом соотнесены как с традицией «Нового благочестия», так и с общегуманистической тенденцией.

Главной теологической характеристикой идейной системы «Нового благочестия» является библицизм, противопоставляющий авторитет Писания авторитету веры, регламентированной церковной догмой. Особое значение придается Евангелию, которое является источником моральных предписаний для личной религиозной жизни. На втором месте после Писания — отцы Церкви. Таким образом, нидерландские «набожные», подобно гуманистам, обращаются к истокам веры. С гуманистами их роднит также вдумчивое отношение к оригинальным текстам, связанное с работой «братьев» по собиранию, переписке и правке книг. Как черту, родственную гуманизму, исследователи рассматривают более свободное, чем в средневековой традиции, обращение «Нового благочестия» к платоновско-стоической морали поздней античности [6], его «почти стоические этические стандарты» [7]. Стоицизм «братьев», безусловно, отразился в мировоззрении Эразма, однако далеко не всегда оценивался им однозначно. Яркой чертой, роднящей оба движения, являлся также индивидуализм, порожденный в религиозно-этической системе «Нового благочестия» мистицизмом [8]. Однако, несмотря на отдельные точки соприкосновения с гуманизмом, сама по себе система «Нового благочестия» гуманистической не была. Многие ведущие темы «О подражании Христу»: самопознание, влекущее за собой самопрезрение и самоуничижение, крайний антиинтеллектуализм имели еще чисто средневековое содержание.

Заслугу «Нового благочестия» следует видеть в подготовке почвы для Ренессанса, которая в Германии и Нидерландах была обеспечена прекрасной постановкой школьного дела, послужившего образцом для школ гуманистов [9], а также широкой издательской деятельностью [10]. Развитию образованности в Северных Нидерландах и немецких землях немало способствовала реорганизация монастырей августинского ордена по типу Виндес-геймской конгрегации. Активное участие в этих реформах в 50-е гг. XV в. принимал воспитанный «братьями» Николай Кузанский, первый гуманист Заальпийской Европы. В его деятельности, целью которой было нравственное совершенствование общества посредством реформы церкви в духе идей «Нового благочестия», воплотилась связь последнего с гуманистическим движением. Яркий пример подобной связи дает и мировоззрение Эразма.

Важную роль в возникновении и распространении гуманистического движения в Нидерландах сыграли контакты с ренессансной Италией [11]. «Новое благочестие» способствовало проникновению итальянского влияния в нидерландскую латинскую литературу. Предыстория нидерландского гуманизма, относящаяся примерно к 50-60-м гг. XV в., ознаменована включением в общий культурный фон Нидерландов элементов итальянской гума-

2000 ВЕСТНИК НОВГОРОДСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО УНИВЕРСИТЕТА №15

нистической образованности. Центральными фигурами начального этапа гуманистического движения в Нидерландах и Вестфалии были известные Эразму [12] Рудольф Ланген и Антоний Либер, неоднократно посещавшие Италию и пропагандировавшие на родине сочинения итальянских гуманистов. Ланген и Либер входили в знаменитый в истории нидерландского гуманизма кружок ученых, собиравшихся около 1485 г. в монастыре Адуард близ Гронингена, ставший в Северных Нидерландах чем-то, отдаленно напоминающим Флорентийскую Академию. Монастыри, руководимые просвещенными аббатами, в отдаленных от культурных центров Северных Нидерландах стали естественными очагами гуманистического движения. Одну из главных ролей на собраниях в Адуарде играл деятель «Нового благочестия» блестяще образованный теолог Вессель Гансфорт (1419—1489). Гансфорт занимался греческим языком и был одним из первых гебраистов. В своем стремлении к языку первоисточников христианской веры, не будучи гуманистом, он является предшественником Эразма и других теологов-гуманистов XVI в.

Единственным нидерландцем этой эпохи, который с полным правом может быть назван гуманистом, носителем культуры итальянского образца, был Родольф Агрикола (1443—1485) [13], оказавший большое влияние на развитие гуманистического движения в Германии и Нидерландах [14]. Правда, прямое влияние Агриколы на Эразма вряд ли было велико, поскольку Эразм видел Агриколу всего однажды, будучи двенадцатилетним мальчиком. Кроме того, важнейшая часть наследия Агриколы — его философские труды, аристотелианские в своей основе, — не могла привлечь Эразма, мало интересовавшегося перипатетизмом. Зато в его поэзии следы влияния Агриколы видны отчетливо. Гуманистическая поэзия появляется в Нидерландах лишь с прибытием Агриколы, в творчестве которого под идейным влиянием «Нового благочестия» начинает преобладать религиозно-философская тематика. Прямым поэтическим наследником Агриколы можно считать Эразма. Среди его ранних поэм есть «Ямбический дистих в похвалу Анны, бабки Иисуса Христа» (ок. 1489), написанный под влиянием эпицедия Агриколы, посвященного св. Анне (1481) [15]. Вполне очевидно и значение для Эразма Агриколы-педагога. Свидетельство тому — один из ранних педагогических трактатов Эразма «О способе обучения» (1499), по характеру напоминающий сочинение Агриколы «О структуре науки» — детальный курс гуманистических штудий, содержащий критику схоластических методов обучения.

Последователем Агриколы был Александр Гегий (ок. 1430—1498), осуществивший связь «Нового благочестия» и гуманизма [16]. Именно с него начинается история гуманистического образования в Нидерландах и Германии. Гегий оказал на Эразма самое непосредственное и значительное влияние, поскольку в 1483—1498 гг. являлся ректором Девен-терской школы, в которой учился будущий гуманист. Девентерская школа была одной из самых крупных и, пожалуй, самой знаменитой в Северных Нидерландах. Из ее стен вышли виднейшие деятели «Нового благочестия», а также Николай Кузанский. Ученики Гегия на рубеже XV-XVI вв. создали настоящую сеть гуманистических школ, питомцами которых были Иос Бадий Аскензий, Мурмелий, Беат Ренан, Мартин Буцер, Иоганн Буш, Лютер, Кальвин и Лойола. Действительно гуманистической школа стала после реформ, проведенных в ней Гегием, опиравшимся на педагогические идеи Агриколы. Близкий друг Гансфор-та и Агриколы, Гегий хорошо понимал необходимость изучения древних языков. Будучи страстным пропагандистом греческого языка, он ввел изучение его основ в своей школе. Большое внимание Гегий уделял также совершенствованию преподавания латыни. Он стремился освободить грамматику от логико-спекулятивных толкований и выступал против использования modi significandi — философских трактатов по грамматике, появившихся в XIII в. под влиянием учения Иоанна Дунса Скота [17], совершенно не пригодных для обучения детей. Правда, усилиям Гегия в этой области был присущ известный консерватизм: чтобы заменить наиболее устаревшие и запутанные грамматики, он пытался усовершенствовать средневековый учебник Александра де Вилла Деи — тогда как в Нидерландах становятся известны гуманистические пособия по латыни Лоренцо Валлы, Агостино Дати, Никколо Перотти.

2000 ВЕСТНИК НОВГОРОДСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО УНИВЕРСИТЕТА №15

Девентерская школа под руководством Гегия стала центром поэтического образования. Собственная его поэзия, облеченная в ренессанскую форму, по содержанию напоминала набожность «О подражании Христу». В целом достоинства как поэзии, так и прозы Гегия по меркам развитого гуманизма были недостаточно высоки [18]. Он не придавал античной литературе самостоятельного значения и, подобно всем нидерландским «набожным», рассматривал ее лишь как источник моральных примеров. Заслугой Гегия стало широкое обращение в интересах «Нового благочестия» к гуманистической культурной традиции. Благодаря в немалой степени его усилиям в последние десятилетия XV в. печатными станками Девентера выпускалась значительная часть гуманистической книжной продукции Северных Нидерландов, включавшая как произведения классических авторов, так и итальянских гуманистов — Петрарки, Лоренцо Валлы, Маффео Веджо, Франческо Филельфо, Энея Сильвия Пикколомини, Гаспарино да Барцицца, Агостино Дати [19].

Давая общую оценку нидерландскому гуманизму XV в., следует отметить его специфику — религиозно-этическую и дидактическую направленность, обусловленную характером Северного Возрождения. Значение имели и организационные моменты: сосредоточенность гуманистов вокруг школ, тесная связь с монашескими и церковными кругами. Указанные особенности объяснялись как влиянием «Нового благочестия», так и узостью социальной базы новой культуры, не встречавшей необходимой поддержки со стороны бургундских культурных центров, а также в бюргерской среде небольших провинциальных северонидерландских городов [20].

Девентерская школа к моменту поступления туда Эразма была еще почти чисто средневековой. По свидетельству самого гуманиста, преподавание в ней было «варварским» [21]. «Варварскими» он с отвращением назовет и учебники своей ранней девентерской поры: пособия Эберара и Джона Гарланда, Папия, Угуччо Пизанского, «Католикон», modi significandi [22]. Прибытие в 1482 г. в Девентер Александра Гегия положило конец средневековому «варварству» и превратило Девентерскую школу, а вместе с ней и сам город в очаг гуманистической культуры для Голландии и всей северо-западной Германии [23]. Возможно, именно лекции Гегия впервые познакомили Эразма с основными идеями гуманизма, заразили восхищением классическими авторами. Возможно, уже в Девентере благодаря Гегию Эразм познакомился с сочинениями Лоренцо Валлы [24].

После смерти родителей опекуны отдают его учиться в Гертогенбош, в школу, принадлежавшую «братьям общей жизни». После Девентера Гертогенбош показался Эразму рассадником средневековой отсталости [25]. Однако именно здесь он составляет сокращенную обработку сочинения Валлы «Красоты латинского языка», совершенствует стиль и читает классических авторов, поскольку «братья» не запрещали воспитанникам читать античных писателей, особенно моральных философов.

В 1486 г. Эразм покидает Гертогенбош. Восьмидесятые годы XV в. были в Голландии эпохой крайней политической нестабильности. Лучшим выходом в сложившейся ситуации для болезненного юноши, каким был Эразм, не имевший ни денег, ни покровителей, был уход в монастырь. Около семи лет он провел в монастыре Стейн близ Делфта, входящем в Виндесгеймскую конгрегацию. Стейн имел неплохую библиотеку, включавшую несколько копий Библии, сочинения отцов Церкви, средневековых церковных писателей, произведения классиков и гуманистов [26]. Из всех монастырей Виндесгеймской конгрегации только Стейн располагал копиями творений Цицерона, Теренция и Саллюстия [27]. Пребывание в Стейне способствовало интеллектуальному и духовному росту Эразма.

В восемнадцатилетнем возрасте, после безрадостного детства и одинокого отрочества, он пережил чувство горячей дружеской привязанности к своему ровеснику Серватию Рогеру, монаху того же монастыря, его будущему приору. Не встретив взаимности, Эразм еще сильнее ощутил потребность в друзьях и сподвижниках. Опираясь на свою образованность и литературное мастерство, он создал кружок, представляющий собой неформальную группу единомышленников, образовавших своего рода корреспондентское сообщество. Его активным участником стал Корнелий Герард из Гауды (ум. ок. 1529), принявший латинизи-

2000 ВЕСТНИК НОВГОРОДСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО УНИВЕРСИТЕТА №15

рованное имя Аурелий, из монастыря св. Мартина близ Стейна. Вероятно, Корнелий был выпускником Девентерской школы и давно знал Эразма. В 1508 г., будучи хорошо известен в религиозных и культурных кругах Северных Нидерландов, приобретя славу евангелического Горация, он был удостоен императором Максимилианом звания поэта-лауреата. Другим активным членом кружка был друг юности Эразма Виллем Герман из Гауды (1466— 1510), родственник Корнелия, учившийся вместе с Эразмом в Девентерской школе, будущий неолатинский поэт. Корнелий Герард и Виллем Герман принадлежали к числу нидерландских гуманистов, связанных, подобно Гегию, с движением «Нового благочестия». Оба стали монахами из-за крайней бедности. В кружок входил еще один образованный монах, обитатель Стейна, Франциск Теодорик из Гауды, удостоенный нескольких писем Эразма. Примечательно участие в этом монашеском кружке мирян. Среди них Яков Батт (1463—1502), уроженец города Бергена и его городской секретарь, учившийся в Париже и в полной мере разделявший любовь Эразма к классической литературе. Мирянином был и молодой ученый Яков Кантер, из семьи, широко известной любовью к классическим штудиям, антверпенский педагог и издатель. Мирянином был и некий Сасбод. Правда, включение мирян в сообщество приходится лишь на 90-е годы XV в., что связано с известной секуляризацией взглядов Эразма в этот период. На первых порах кружок состоял в основном из монахов, что вполне соответствовало характеру голландского гуманизма XV в.

Сообщество, бесспорным лидером которого был Эразм, возникло на принципах совершенных отношений дружбы, имевших огромную популярность в сочинениях ренессанс-ных мыслителей. Главным занятием Эразма и его друзей было чтение, порой совместное (монастырский устав запрещал частые встречи), языческих авторов и создание собственных поэтических и риторических сочинений. Не только находясь вдалеке друг от друга, но даже и живя рядом, члены кружка обменивались письмами, носившими по гуманистическому обычаю условно-риторический характер и наполненными выражениями восхищения достоинствами друг друга. Переписка не касалась жизни в монастыре. В письмах с горячим энту зиазмом проповедуется любовь к античным штудиям. Эразм предстает в этой переписке хорошим знатоком античной любовной лирики — поэзии Вергилия, Горация, Овидия. Кроме них, к числу его литературных авторитетов принадлежали Ювенал, Стаций, Марциал, Клавдиан, Персий, Лукан, Тибулл, Проперций, Цицерон, Квинтилиан, Саллюстий и Терен-ций [28]. Письма Эразма свидетельствуют о хорошем его знакомстве с виднейшими представителями нидерландского и немецкого гуманизма. Он с уважением выделяет из них своего учителя Александра Гегия, а также Родольфа Агриколу, которому дает блестящую характеристику [29]. Хорошо знаком он и с произведениями итальянских гуманистов Лоренцо Валлы, Поджо Браччолини, Анджело Полициано, Франческо Филельфо, Гаспарино да Бар-цицца, Агостино Дати [30].

Члены созданного Эразмом кружка рекомендуют друг другу книги, призванные укрепить гуманистическое мировоззрение. В письмах к Корнелию Эразм настойчиво советует другу читать произведения Лоренцо Валлы, которого сам высоко ценил. Возможно, в Стей-не он впервые прочел трактат Валлы «О свободе воли», содержавший атаку на аристотелевскую теологию и включавший элементы паулинизма. Сочинение Валлы «Красоты латинского языка», установившее новый стандарт классической латыни, стало для Эразма, как и для нескольких поколений гуманистов, учебником латинской стилистики. Классическая латынь являлась символом принадлежности к новой культуре, объединявшим членов кружка [31]. В свою очередь Корнелий советует другу читать патристику и христианских неолатинских поэтов. Под влиянием этих рекомендаций Эразм восстанавливает утраченную на время связь с идеями «Нового благочестия»: в его письмах появляются цитаты из Библии, а также свв. Иеронима и Августина, упоминаются христианские поэты Пруденций, Фортунат, Гонорий.

В переписке Эразма с Корнелием обсуждается новая программа школьного обучения, а также складывается в общих чертах замысел такого важного произведения, как «Антивар-

2000 ВЕСТНИК НОВГОРОДСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО УНИВЕРСИТЕТА №15

вары» [32]. Гуманист впервые в своем творчестве ставит вопрос о причинах упадка наук и искусств, процветавших в древности и погубленных «варварами». Под «варварами» понимались «чужие» — противники гуманистических занятий из ближайшего окружения, чинившие препятствия ученой дружбе, а также схоласты. Эразм чувствует себя участником общегуманистического похода против «варваров», наступление на которых начинает с критики схоластической системы образования и безнадежно устаревших средневековых учебников латинского языка. Для Эразма и Корнелия чистота и изящество латинского языка, совершенство форм прозы и поэзии были самыми актуальными вопросами, сутью новой гуманистической культуры, предметом конфликта между старым и новым.

Свойственная всему гуманизму высокая оценка поэзии объясняет раннее обращение Эразма к поэтическому творчеству, его стремление занять достойное место среди неолатинских поэтов своего времени [33]. Поэзия монастырских лет составляет две группы произведений. Первая, написанная в духе классических традиций и тем, напоминает самые ранние письма Эразма, адресованные Серватию. Вторая, подобно письмам соответствующего времени, связана с влиянием Корнелия Герарда и посвящена, в основном, религиозно-этическим сюжетам. Пожалуй, самой интересной и важной в этой группе поэм является «Апология Эразма и Корнелия, изложенная в виде горестного диалога против варваров, которые презирают древнее красноречие и смеются над искусной поэзией» [34]. В зародыше в ней уже содержится идея «Антиварваров». Однако с позиций развитого гуманизма поэма является незрелой. Ее гуманистическая направленность сводится к защите в духе Ге-гия риторической ценности классической литературы, к оправданию ее использования в образовательных целях. Защиты античной культуры с точки зрения потребностей нового мировоззрения «Апология» еще не содержит.

Решающее значение для анализа всего раннего творчества Эразма нидерландской поры имеет трактат «О презрении к миру» («De contemptu mundi epistola»), написанный в 1489 г. В нем нашли отражение темы дружеской переписки и поэзии монастырских лет. Подобно аналогичным сочинениям Франческо Петрарки и Колюччо Салютати, трактат Эразма относится к произведениям, дающим традиционной теме средневековой аскетической литературы гуманистическую интерпретацию [35]. В этом раннем сочинении уже сожержатся в виде наброска основные антропологические и этические идеи «философии Христа» Эразма, которые спустя 14 лет будут изложены им в трактате «Руководство христианского воина», носящем характер программного документа. Антропология трактата «О презрении к миру» целиком основана на дуалистической мистике «Нового благочестия» с ее противопоставлением духовного и материального в человеке, что имело этический смысл и покоилось на идее человеческого достоинства, занимающей в трактате центральное место и имеющей в контексте всего произведения гуманистическое звучание.

Подводя итог оценке ранненидерландского периода в жизни и творчестве Эразма, отметим, что импульсы, полученные от «Нового благочестия», сливались с воздействием на него нидерландского гуманизма, который развивался особым, отличным от итальянского путем, обусловленным характером Северного Возрождения.