А.Ю.Серегина

Её же статья "Подданные и тиран: король Иоанн в полемических произведениях английских католиков конца XVI - начала XVII века". Статья включена в тематический сборник "Образы прошлого и коллективная идентичность в Европе до начала Нового времени".

Английская Реформация глазами католических историков XVI века

Доклад на семинаре Центра интеллектуальной истории ИВИ РАН. Сайт http://www.igh.ru.

Одним из последствий Реформации в культурной сфере был возросший интерес к истории, национальной и церковной. Протестанты стремились найти свое место в истории церкви, показать (вернее, сконструировать) связи с апостольской церковью и провести от нее линию к собственной церкви, минуя церковь Римскую, или вписывая ее в историю «истинной церкви» иным образом. События XVI века заставили католиков размышлять о состоянии церкви и путях ее реформирования, а также осмыслять причины возникновения и распространения новой «ереси».

Первые католические истории Реформации показывают, каким образом католики-англичане XVI в. осмысляли свое недавнее прошлое – от разрыва Генриха VIII с Римом до царствования Марии Тюдор, и в чем они видели причины столь легкого отказа страны от католицизма во второй половине века.

Историки позднейших столетий начинают историю английской Реформации с правления короля Генриха VIII и с акта о королевской супрематии 1534 г., который оформил разрыв с Римской церковью. Однако для современников это событие не знаменовало собой чего-то радикально нового. Оно стало «схизмой», конфликтом с Римом, который в принципе вполне мог иметь «нормальное» средневековое разрешение – т.е. примирение. Сам король отнюдь не был радикалом и не разделял мнений своих протестантских советников, поэтому немногие из католических авторов не усматривал в супрематии окончательного разрыва с католической традицией. Среди исключений был Томас Мор, а также кузен Генриха VIII Реджинальд Пол.

Пол покинул Англию с разрешения Генриха VIII в 1532 г. (причиной его отъезда было резко негативное отношение к разводу короля, который, по мнению Пола, ставил страну на грань династического кризиса). Находясь в эмиграции в Италии, в 1536 г. Пол направил своему кузену трактат «О защите единства церкви». В нем Пол четко противопоставляет предшествующую католическую традицию страны и узурпацию духовной власти (как он именует королевскую супрематию). Во-вторых, на страницах его трактата впервые появляется та интерпретация причин английской Реформации, которая станет обязательной для католических авторов второй половины столетия (хотя здесь она только намечена).

Для Пола, католика–реформатора, сыгравшего впоследствии важную роль в проведении Тридентского собора, решающим оказывался моральный аспект. Очищение церкви напрямую зависело от очищения жизни верующих и прежде всего, клириков и правителей. И наоборот, их грехи вели к грехам более тяжким, грозящим гибелью всему государству и церкви.

Применительно к Англии, речь шла о грехах Генриха – похоти, толкнувшей его к Анне Болейн, а затем – к желанию получить развод. Именно этот грех вкупе с жадностью (стремлением наложить руку на имущество церкви) и стали, по мнению Пола, причиной разрыва с Римом, за которым неминуемо последовала ересь – распространение учения протестантов.

Трактат Пола, изданный в 1555 г., оказал воздействие уже на авторов второй половины столетия, в особенности тех, чья карьера началась при королеве-католичке Марии Тюдор и была прервана позднее приходом к власти Елизаветы. Для них (первого поколения католической эмиграции) осмысление причин поражения католиков было животрепещущей темой. Авторы, писавшие в 1560–70-е гг. не склонны были искать причины прихода к власти протестантов в недавнем прошлом (за которое они отчасти и сами несли ответственность). Они обращались к правлению Генриха в поисках ответов. Впрочем, и события эпохи Марии не пропадали из поля зрения: с выходом в свет «Книги мучеников» Джона Фокса вопрос об истории английских протестантов надолго привлек к себе внимание полемистов.

Труд Фокса был обращен к широкой аудитории образованных читателей и был призван распространять как новую версию церковной истории, так, отчасти и стоящее за ней новое учение. Естественно, он не мог остаться без ответа с католической стороны.

Первым ответил Фоксу Николас Харпсфилд, католический богослов–полемист. В 1566 г. в Лувене увидели свет его «Шесть диалогов». Это полемический труд; каждый диалог направлен против какого-либо положения англиканского вероучения. Шестой, самый пространный диалог, «Против псевдомучеников», был обращен против Джона Фокса и его сочинения. В своем диалоге Харпсфилд сформулировал основные пункты католической критики протестантской мартирологии. Обвинение в ереси, согласно мнению всех полемистов, лишало протестантов статуса мученика. Харпсфилд разделял это мнение. Но, в отличие от прочих полемистов, он не удовлетворился его констатацией, а подробно рассмотрел сообщения Фокса о протестантских мучениках, особенно подчеркивая случаи, когда «герои» Фокса обвинялись в государственной измене, или же были просто преступниками. Особенно подробно Харпсфилд останавливался на «мятежниках»: Кранмере, или лоллардах Кобхеме или Эктоне. Здесь построения Фокса были наиболее уязвимы: протестантский автор, зная о резком неприятии королевой Елизаветой всего, что связано с неповиновением монарху, не позволил себе ни одного резкого или осуждающего высказывания в адрес королевы Марии, в правление которой было сожжено более 200 протестантов. А в случаях, когда речь шла об обвинении в государственной измене (как, например, смерть Кранмера), Фокс был весьма осторожен, предпочитая не использовать термин «мученик». Именно по этим «болевым точкам» и бил католический полемист, показывая протестантов как еретиков и мятежников.

Метод работы Харпсфилда напоминал самого Фокса: протестантский автор прославился своими разысканиями в архивах и скрупулезным сбором сведений о первых протестантах. Харпсфилд пошел тем же путем, правда, архивными изысканиями и работой с официальными документами занимались его друзья, находившиеся на свободе. Сведения Харпсфилда относительно деталей тех или иных процессов были настолько точными, что вынудили Фокса впоследствии внести изменения в собственный текст, выкинув оттуда некоторых сомнительных «протестантов».

Труд Харпсфилда задал тон католическим опровержениям версии Фокса. Но поскольку сочинение Фокса не сводится только к календарю, а представляет собой церковную историю Англии, то и ответ на него должен был быть адекватным. Католическая сторона ответила, во-первых, обращением к авторитетным авторам, в частности, к Беде и его «Церковной истории». Чтобы лишить протестантов возможности апеллировать к этому тексту, искажая его, католические эмигранты издали (впервые) английский перевод сочинения Беды.

Впрочем, издание Беды было только первым шагом. Уже знакомый нам Харпсфилд провел последние годы жизни в работе над «Английской церковной историей», которая была опубликована в 1622 г. Этот труд охватывает огромный период от становления христианства и до XVI в. По замыслу Харпсфилда его сочинение представляло собой историю реальной английской церкви, а не мифическое преемство членов «истинной церкви» Фокса – еретиков. Отдельный раздел посвящен подробному экскурсу в историю лоллардов (представленных, в полемике с Фоксом, как мятежники).

Сочинения Харпсфилда, написанные на латыни, предназначались для относительно узкого круга образованных читателей (в основном, за пределами Англии), и не были широко известны (особенно это относится к его «Церковной истории»). Тем не менее, его рукописи, переправленные на континент английскими католиками-эмигрантами, а также материалы по истории правления Генриха и Марии, сыграли большую роль, послужив основой и источником для труда, фактически задавшего тон католической историографии и определившего ее толкование событий XVI в.

Речь идет о сочинении тезки и младшего современника Харпсфилда, иезуита Николаса Сандера «Происхождение и распространение английской схизмы» (написан в 1570-х гг., издан после смерти автора в 1585 г.). Труд Сандера – это подробная история политических событий в Англии, начиная с середины правления Генриха VIII. В качестве введения ей предпослано краткое описание состояния страны (т.е. всеобщего благоденствия) в начале XVI столетия, на момент заключения союза с объединившейся Испанией и брака короля с Екатериной Арагонской.

Главный герой сочинения, как нетрудно догадаться – Генрих VIII. Рисуя его образ, Сандер акцентирует внимание на способностях Генриха: он – ученый человек, поощрявший ученость и способствовавший ее распространению (через финансирование профессорских кафедр в университетах). Речь здесь, конечно же, идет не об учености вообще, а о знании Св. Писания и богословия. Кроме того, Генрих в описании Сандера обладает здравостью суждений и умением подбирать людей (речь опять же идет не о придворных, но о епископах). Таким образом, король Генрих имел все задатки христианского государя – реформатора (в том смысле, какой придавали этому слову католики пост-Тридентской эпохи). Однако выполнению долга правителя и христианина воспрепятствовала неспособность/нежелание Генриха справляться со своими страстями, что использовали в своих интересах его приближенные. Страсти Генриха – похоть (страсть к Анне Болейн) и алчность (стремление получить имущество церкви, и именно они приводят к разрыву с Римом (схизме), а в конечном счете дают возможность распространиться ереси.

Такой образ Генриха вполне созвучен контрреформационным (и в частности, иезуитским) идеям: склонности усматривать причину распространения ереси в греховности общества и его правителей. Для большей убедительности Сандер создает ряд мифов, которым была суждена долгая жизнь в католической историографии XVI–XVII вв. Во-первых, это миф о якобы совершенном Генрихом VIII инцесте. Брак Генриха VIII с Анной Болейн был нарушением канонического права в любом случае, т.к. король ранее состоял в связи со старшей сестрой Анны Марией: это обстоятельство являлось препятствием к браку. Но этого Сандеру показалось недостаточным: для того, чтобы не просто сообщить читателю о греховной страсти короля, но заставить его ужаснуться глубине грехопадения, автор рассказывает о том, что король был любовником не только сестры Анны Марии Болейн, но и ее матери Элизабет (эта сплетня, по всей видимости, основана на совпадении инициалов Элизабет Болейн и настоящей любовницы короля Элизабет Блаунт). От этой связи, по версии Сандера, родилась дочь Анна. Таким образом, король совершает инцест, вступая в брак с собственной дочерью. История введена в текст не только для характеристики самого Генриха: ведь труд Сандера был написан в правление Елизаветы, дочери Анны и Генриха. Читатель сам должен был сделать вывод о том, могло ли от такого кровосмесительного союза родиться что-то хорошее.

Вторым мифом, активно эксплуатировавшимся католическими авторами было сообщение Сандера о том, что Генрих в последние годы жизни якобы стремился к примирению с Римом, но не смог этого сделать по собственной слабости и из-за противодействия своего протестантского окружения.

Грехи и преступления Генриха предопределили судьбу его потомков – раннюю смерть Эдуарда VI, а также и краткость правления католички Марии. Марии Сандер посвящает заключительную книгу своего труда. В ней он живописует триумфальное возрождение католической веры в стране. Здесь Сандер, предельно упрощает политическую ситуацию, изображая Марию идеальной католичкой, ведь примирение с Римом происходило отнюдь не так гладко. Он также полностью игнорирует законы против ереси и казни протестантов – они в его тексте вообще не упоминаются (за исключением Кранмера, которого казнят за государственную измену). Далее следует рассказ о призвании в Англию кардинала Пола в качестве папского легата и подробный рассказ о том, как легата встречают, и как проходит церемония примирения – покаянные речи от имени обеих палат парламента и т.п. При этом Сандер полностью опускает все детали нелегких переговоров с Римом относительно судьбы бывших монастырских земель. Да и все остальное правление Марии тоже остается за кадром – повествование о ней завершается примирением с Римом. Это и понятно – ведь Сандер писал историю английской схизмы, и примирение с Римом было логическим ее завершением. Королева Мария, «святая женщина», выполнила свой долг правительницы.

Казалось бы, непонятно, как из этого триумфа истинной веры вытекают последующие события, возвращение к протестантизму. Но Сандер дает свое объяснение – Мария и ее действия для англичан слишком хороши, они их просто не заслужили из-за грехов короля Генриха VIII и их собственных предков, которые еще предстояло искупить. Таким искуплением стало мученичество католиков.

«История» Сандера очень быстро стала своего рода стандартной версией английской Реформации в католическом мире. Ее популяризации, помимо переводов, немало способствовали и адаптации. Самыми известными и влиятельными из них стали «Церковная история схизмы в Английском королевстве, опубликованная в 1588г. испанским иезуитом Педро де Рибаденейрой, и вышедшая в 1599г. «История английских гонений», написанная епископом Тарасоны и духовником Филиппа II Диего де Хепесом.

Сандер и его предшественник Харпсфилд, принадлежавшие к старшему поколению елизаветинских католиков, рассматривали недавнее прошлое – правление Марии Тюдор – как идеальное состояние (вернее, возвращение к идеалу), оказавшееся непрочным из-за грехов англичан и их правителей (но не самой Марии). Кроме того, оба они исходили из того, что вплоть до 1530-х гг. в Англии и английской церкви все было в порядке и не требовало исправления, реформирования. Они вообще не оперируют термином «реформация» или «реформа». Это не означает, впрочем, что Сандер и Харпсфилд были чужды дух Католической Реформы. Дело, скорее, в том, что они понимали реформу несколько иначе, подобно тому, как это делал кардинал Пол (несомненный сторонник реформы Католической церкви). Пол в свое время полагал, что распространение ереси (связанное с грехами правителей) среди англичан – не столь уж серьезная проблема, и одного примирения с Римом и возобновления «нормальной» церковной жизни окажется достаточным для того, чтобы с ней справиться. Поэтому его усилия были сосредоточены на реформе клира и в гораздо меньшей степени на полемике с протестантами или проповеди. Главным приоритетом становилось очищение элиты (церковной прежде всего) и подчинение ей остальных (объект наставлений элиты).

Для Сандера и Харпсфилда именно это и имело место при Марии. Соответственно, ее правление почти приобретает статус идеального прошлого. Это верно и для континентальных адаптаций Сандера.

Однако не следует считать, что все английские католики однозначно были склонны идеализировать правление Марии Тюдор. Уже следующее поколение католических полемистов гораздо более скептически относилось к этому периоду. Наиболее показательным (и значимым) автором второго поколения эмигрантов, несомненно, был иезуит Роберт Парсонс, глава Английской миссии своего ордена, блестящий полемист и историк.

Его труды производят несколько обманчивое впечатление. На первый взгляд, Парсонс в своих интерпретациях следовал модели, предложенной Сандером. Это прежде всего относится к его «Трактату о трех обращениях Англии из язычества в истинную веру» (1603–1604 гг.). Трактат представляет собой развернутый католический ответ Джону Фоксу. Этот трехтомный труд состоит из детальной истории распространения христианства в Англии, за которым следует краткий обзор состояния церкви в последующие столетия, вплоть до XVII в. Два других тома посвящены календарю Фокса.

На первый взгляд, раздел, посвященный событиям XVI в., представляет собой сокращенный пересказ Сандера. Отличия состоят лишь в том, что Парсонс постоянно подчеркивает, что король Генрих, несмотря на разрыв с Римом, по своим взглядам оставался католиком, не допускал никаких нововведений в области вероучения и продолжал преследовать еретиков-протестантов.

Но вот Парсонс обращается к правлению Марии, и начинаются неожиданности. Правлению католической королевы посвящены полторы страницы из шестисот, причем на первой из них речь идет о конфликте вокруг Джейн Грей, а завершается рассказ перечислением назначенных королевой епископов и других духовных лиц, которые впоследствии претерпели гонения при Елизавете. Самой Марии посвящена лишь одна фраза.

Такая неожиданная сухость резко контрастирует с высказываниями Сандера. В чем же причина? В поисках объяснений следует обратиться к другим сочинениям Парсонса, написанным на несколько лет раньше.

Одно из этих сочинений – «История внутренних трудностей в деле английских католиков» (1600 г.) Этот памфлет посвящен конфликтам мирян и клира, а также монахов и секулярного духовенства; век за веком Парсонс прослеживает их пагубную роль в истории английской церкви. Говоря об эпохе Марии, Парсонс упоминает конфликты и соперничество среди придворных, связанные с проектом испанского брака, и др., которые, во-первых, задержали прибытие в Англию Пола как папского легата на два года, а во-вторых, помешали правительству наказать многих влиятельных протестантов, которые впоследствии привели к власти принцессу Елизавету и низвергли католическую церковь в Англии.

Однако политическим конфликтами дело не исчерпывалось. Претензии Парсонса к правлению Марии были не столь поверхностными, о чем свидетельствует другое его сочинение – «Записка о реформации Англии» (1596г.). Исходной посылкой, с которой начинаются рассуждения Парсонса, становится его обоснование необходимости реформации в Англии. Правление Марии и его несовершенства выступают здесь в качестве одной из побудительных причин, ведь по мнению Парсонса, именно реформации тогда и не произошло.

Что Парсонс имеет в виду под «реформацией»? Сам он определяет ее не столько как исправление церковной дисциплины, сколько как исправление образа жизни и обычаев людей. Идеалом для Парсонса остается апостольская церковь. Что же касается католической реставрации времен Марии, то она была далека от совершенства: примирение с Римом было поверхностным, без должного покаяния, а ряды английского духовенства не подверглись очищению.

Ошибкой было и сохранение в руках мирян бывших монастырских земель. Вместе они способствовали падению престижа духовенства и не устранили конфликтов между ними (причины дальнейших событий). Кроме того, Парсонс полагал ошибкой и то, что при Марии не пытались обратить в истинную веру протестантов.

Таким образом, в отличие от своих предшественников, Парсонс не был склонен к тому, чтобы рассматривать правление Марии как идеал, погибший из-за грехов предков. Скорее он видел его как шанс, данный англичанам; шанс, которым не смогли воспользоваться.

Различие в подходах не может объясняться исключительно сменой поколений. Сандер и Рибаденейра (будучи, как и Парсонс, иезуитами), в большей степени ориентировались на Тридентскую модель реформирования церкви (связанную с приходами и диоцезами, т.е. существующей церковной иерархией). Парсонс, глава английских иезуитов, работавших вне системы приходов, понимал реформирование как «обновление духа» мирян и клириков. Поэтому для него эпоха Марии стала лишь первой, и весьма несовершенной попыткой реформы.

Обрисованные в докладе подходы к истории английской реформации стали определяющими для развития католической историографии XVII–XVIII вв., и даже более поздних периодов. В течение долгого времени она оставалась исключительно в рамках политической истории, начиная отсчет событий с развода Генриха VIII, и фактически была историей католических мучеников (альтернативой принятой у протестантов версии Фокса). И даже двойственная интерпретация правления Марии Тюдор (с одной стороны, триумф католицизма, с другой – несовершенство реформ) воспроизводилась из книги в книгу, пережив даже конфессиональный этап развития историографии и дожив до последних десятилетий ХХ в.