Нечаева М. Ю.

Начальные школы при монастырях Восточного Урала.

Екатеринбург, 2000.

Публикация существует только в электронном виде.

© Нечаева М. Ю., 2000.

Коммерческое использование и распространение в печатном виде, а также размещение в электронных библиотеках и изданиях без разрешения правообладателя недопустимы.

При цитировании и ссылках на данную публикацию указывать:

Нечаева М. Ю. Начальные школы при монастырях Восточного Урала. Екатеринбург, 2000. С.__ (http://atlasch.narod.ru/)

\С.1\

Первые упоминания о деятельности обителей Восточного Урала по обучению элементарной грамотности относятся к первой четверти XVIII в.

Традиционно считается, что родоначальником просвещения в Зауралье является Верхотурский Николаевский мужской монастырь [1]. Основанием для этого утверждения является широко процитированная в историографии память митрополита Сибирского и Тобольского Филофея Лещинского архимандриту Сильвестру, датируемая 1716 г. и повелевающая набирать в Верхотурском уезде детей окрещенных вогулов, способных к обучению, и «учити их прилежно», а по возможности отсылать таких малолеток и в отдаленный Тобольск, где уже существовала при архиерейском доме школа, в которой обучались дети новокрещенных. Эта память была дана во исполнение указа императора Петра I (предписания об учреждении школ при монастырях издавались Петром I неоднократно, как до, так и после 1716 г.) и приказа сибирского губернатора князя Матвея Петровича Гагарина [2].

Ни одного документального свидетельства о практическом исполнении данного предписания в Николаевском монастыре не сохранилось, поэтому версия об открытии школы для новокрещенных в Верхотурье в 1716 г. остается пока недоказуемой, хотя и вероятной [3]. Плохая сохранность монастырского архива, сгоревшего в 1762 г., не позволяет пролить свет на эту проблему. Впервые «школа» и «студенты» упоминаются в монастырском делопроизводстве в 1762–1763 гг., и эти сведения относятся к обучению не новокрещенных, а детей священнослужителей.

Более надежные свидетельства о существовании «училища» в первой четверти XVIII в. имеются относительно Далматовского Успенского мужского монастыря. В 1719 г. по стране приводили к присяге верности наследнику российского престола, и в обещательном листе об этом от 31 мая среди обитателей далматовской вотчины указываются и «обретающиися во училищи». Впрочем, сами «обретающиися» (упоминаются 9 человек) подписаться не сумели, за них это сделал «мастер их Фалелей Леонтиев», что считается доказательством факта образования училища при монастыре незадолго до приведения к присяге [4]. К присяге в то время приводили с 8-летнего возраста.

\С.2\

В. Н. Татищев, посетивший Далматовский монастырь дважды, в 1721 и 1736 гг., в своем сочинении «Лексикон российской исторической, географической, политической и гражданской» указал, что при обители имеется «училище для младенцев», в котором обучают всех желающих на монастырский счет. При этом Татищев отметил, что содержание училища является требованием устава, восходящего к основателю монастыря Далмату [5].

Еще одно упоминание о существовании при монастыре школы для детей монастырских служителей относится к 1734 г. Она размещалась в особой келье, а преподаванием чтения, письма, четырех действий арифметики занимался Петр Кирвянов [6].

Сопоставляя эти разрозненные свидетельства, можно утверждать, что училище было создано для детей крестьян монастырской вотчины, и хотя дата его основания не установлена, но к 1719 г. оно уже существовало, а возможно и много раньше. Создание училища носило чисто прагматический характер: для управления большой вотчиной (Далматовский монастырь был самым крупным церковным землевладельцем на Восточном Урале) требовалось определенное количество грамотных людей, которые могли исполнять должности писцов и т.п. Надо полагать, что для подобных целей обучали монастырских крестьян и в других обителях региона.

Приписной к Далматовскому Успенскому женский Верхтеченский Введенский монастырь, на который распространялись уставные нормы, составленные старцем Далматом, также был обязан обучать девочек-сирот. Судить о реальном исполнении этой нормы до 60-х годов XVIII в. довольно сложно. В 1722 г. была проведена перепись всех 75 монахинь и послушниц этой обители, среди которых оказалось лишь 5 человек «книжному писанию ученых» и еще одна малолетняя послушница находилась «в книжном учении», т.е. всего 8% обитательниц монастыря можно считать грамотными. В XVIII в. в женские монастыри обычно поступали в юном возрасте (так, в Верхтеченском Введенском из живущих в 1722 г. 30% пришли в обитель в возрасте до 20 лет). Большинство сестер были крестьянского происхождения. И если столь незначительный процент обитательниц самой обители обладал основами грамотности, то вряд ли при монастыре существовало училище для девочек-сирот. Вероятно, обучение проводилось в редких случаях в частном порядке. К 1755 г. положение изменилось: среди сестер обители 18% были «учены грамоте», причем 10% (5 человек) были уроженцами самой монастырской вотчины. Это может служить косвенным свидетельством распространения начального образования среди девочек в монастырской вотчине [7].

\С.3\

Настоятели Далматовского Успенского монастыря являлись в XVIII в. и заказчиками (т.е. исполняли административные обязанности в рамках церковного округа – заказа, включавшего несколько десятков церквей). Как на одно из церковных учреждений, на монастырь указом Тобольской архиерейской консистории от 30 августа 1748 г. была возложена обязанность завести славяно-российскую школу для начального обучения детей духовенства, и одновременно в монастырь из Тобольска отправлено «при указах и пашпортах» 15 отпрысков духовенства Далматовского заказа. Вскоре к ним присоединились еще 16 бывших учеников Тобольской архиерейской школы. Причинами такого административного решения были как недостаток средств на содержание архиерейской школы в Тобольске, так и нежелание священников отправлять детей для обучения в далекую Сибирь. 10 октября того же года начались занятия. Учителями славяно-российской школы были определены распоп Кирило Павлов «с товарищи». Об успехах учеников преподаватели обязаны были два раза в год рапортовать в Далматовское духовное правление, а оттуда ведомости об учащихся отправлялись в Тобольскую духовную консисторию.

В 1761 г. курс обучения в Далматовской школе был расширен за счет введения преподавания латыни. Школа таким образом стала называться «латинской» или семинарией. Чтобы справиться с увеличившимся потоком учеников, некоторые дети из младших классов обучались славяно-российской грамоте и чтению в женском Верхтеченском монастыре, а для постижения латыни переводились в Далматовский Успенский монастырь [8].

С 1762–1763 гг. упоминается латинская школа при Верхотурском Николаевском монастыре, созданная, очевидно, одновременно с Далматовской семинарией.

Детей монастырских крестьян и служителей обучали отдельно от семинаристов, без преподавания латыни. После секуляризации церковных владений в 1764 г. надобность в обучении крестьянских детей для административно-хозяйственных целей отпала сама собой.

Латинские школы при Верхотурском и Далматовском монастырях просуществовали недолго: по одним сведениям, до 1768 г., по другим – до 1779 г., после чего преподавание латыни в них было отменено и школы стали называться «русскими». Обучались в них дети священнослужителей и самих монашествующих.

Как «латинские», так и «русские» школы при монастырях по кругу преподаваемых в них предметов уже явно выходили за рамки начальных учебных заведений, приобретая характер сословных специальных средних заведений для духовенства [9]. Выпускники этих школ могли либо продолжить свое обучение в Тобольской семинарии или певческой школе, либо поступить на службу при церквях в качестве причетников, либо стать канцелярскими служителями. В таком качестве школа при Верхотурском монастыре, под различными названиями, просуществовала до 1881 г., когда была закрыта из-за отсутствия учеников, а в 1888 г. преобразована уже в одноклассную церковно-приходскую школу для детей крестьян и горожан. В Далматовском монастыре русская школа просуществовала до 1800 г., после чего возобновилась в качестве духовного училища в 1816 г., но уже на особых училищных правах, пользуясь от самой обители единственно помещениями. Начальная школа для детей крестьян и горожан была создана при обители только в конце XIX в.

\С.4\

Подводя итоги, можно отметить, что начальные школы при обителях Восточного Урала создавались отнюдь не с благотворительными, а с сугубо прагматическими целями: для кадрового обеспечения административного аппарата монастырских вотчин и для профессиональной подготовки будущих священнослужителей. Школы для вотчинного населения прекратили свое существование после секуляризации 1764 г., а начальные школы для детей духовенства в 60-е гг. XVIII в. переросли в сословные средние учебные заведения.

Следующий этап развития начального образования при монастырях Урала связан с новой эпохой в существовании самого монашества, начавшейся после секуляризации церковных вотчин [10]. В новых условиях заведение начальных училищ стало и проявлением искреннего стремления монашествующих к благотворительности по отношению к детям-сиротам, и дополнительным доводом при рассмотрении вопроса об официальном утверждении монастырей.

Сестры Екатеринбургского Ново-Тихвинского женского монастыря, первое упоминание о фактическом существовании которого относится к 1796 г., с первых лет создания обители призревали малолетних девочек-сирот и обучали их в форме домашнего образования. Этот факт они специально отмечали, подавая прошения об официальном признании их общины (в 1808 г.) и об утверждении монастыря в качестве штатного первоклассного (1821 г.). При Одновременно сестры изъявляли желание и впредь заниматься столь богоугодным делом [11]. Призрение сирот при монастыре стало неписаной нормой для обители. В начале ХХ века, например, настоятельница обители Магдалина (Досманова), объясняла епархиальным ревизорам, выявлявшим причины образования значительных монастырских долгов, что «...при предшественницах ея не был ограничен прием детей в монастырь и что еще первою Игумению монастыря Таисиею, как она слышала от Игумении Магдалины 1^й, пред смертию было выражено желание, чтобы дети в монастырь принимались безпрепятственно, почему и она, Настоятельница, не отказывала детям в приеме в монастырь»[12].

4 сентября 1838 г. при обители открылось училище для девочек. Преподавание велось безвозмездно одним из монастырских священников, а навыкам рукоделия детей обучала монахиня, являвшаяся и надзирательницей училища. Училище и ученицы-сироты полностью содержались за счет обители. В 1848 г., после посещения обители архиепископом Пермским Аркадием, для училища был разработан в Перми специальный устав, количество преподавателей увеличено до 3 (два священника и одна монахиня), которые должны были по-прежнему преподавать «без всякаго договора и без всякаго возмездия», уточнен круг преподаваемых предметов. Курс обучения включал «чтение церковной и гражданской печати», основные молитвы, Закон Божий, хозяйство и рукоделия. Желающие могли обучаться письму. Постижение начал арифметики предписывалось «смотря по удобности». Показательно, что устав предусматривал и некоторые методические аспекты преподавания: так, рекомендовалось разъяснять детям все слова при обучении чтению, церковные праздники и обряды, преподаватели должны были составлять план уроков или после урока записывать порядок его проведения, отчитываться по урокам еженедельно перед настоятельницей, три раза в год перед посетителями и раз в год на открытом испытании. Как исполнялись эти нормы устава на практике – судить сложно. Прием в училище был открыт для всех сословий и даже для детей раскольников и единоверцев, но на практике училище посещали только православные дети, в основном, «девицы духовного звания» – сироты или из бедных семей. На каждую сироту духовного происхождения монастырь получал пособие от попечительства о бедных духовного звания в размере от 20 до 40 рублей, которое частично компенсировало затраты на содержание и обучение [13].

\С.5\

С 1865/66 уч. года училище было преобразовано в 4-классное, имеющее характер среднего учебного заведения. Одновременно при обители с разрешения епархиального начальства был открыт детский приют для первоначального обучения и воспитания девочек-сирот духовного сословия 6–10 лет, по окончании которого дети могли поступать в 1-й класс училища. Девочки обучались в приюте «чтению по церковной и гражданской печати, чистописанию, изучению Символа веры, Молитвы Господней, Десятословию, некоторым утренним и вечерним молитвам, рукоделиям соответственно возрасту»[14]. Часть приюток содержались за счет монастыря, часть – за счет родителей, но большинство – за счет попечительства о бедных духовного звания. В 1870 г. в приюте было 23 девочки, в 1872 г. – 16, в 1873 г. – 30, в 1882 г. – 22 [15].

Открытие приюта было инициативой настоятельницы монастыря Магдалины (Неустроевой), которая сама поступила в обитель 4-х летним ребенком, здесь обучилась грамоте, а с 1848 по 1858 г. была помощницей попечительницы училища. Сохранилось воспоминание одного из современников об отношении настоятельницы Магдалины к приютским сиротам: «Так случилось, что одно из именитых лиц, посетивших Игумению, встретило в келлиях ее одну из этих сирот и спросило ее: «что, матушка Игумения родня тебе?» «Нет, не родня, а только мама», ответила сиротка»[16]. За свое усердие в благоустройстве училища Магдалина (Неустроева) пять раз получала благословения и другие отличия от епархиального начальства и Синода.

15 ноября 1900 г. при монастыре была открыта 1-классная церковно-приходская школа с общежитием при нем. На их устройство было израсходовано 6400 руб., из которых 4000 руб. пожертвованы екатеринбургским купцом М. И. Ивановым, а 2400 руб. выделены из средств монастыря. В 1903 г. в этой начальной школе уже учились 50 девочек, из них 37 жили в монастыре, а 13 были приходящими. Живущие в обители питались от монастыря, а 27 из них получали еще одежду и обувь. Учительницам полагались от монастыря стол, квартира и жалованье (60 руб. в год). В 1903 г. монастырь израсходовал на содержание школы и общежития 6429 руб. В этой же школе учились 8 приюток, достигшие 8-летнего возраста, родом не из духовного сословия, а из крестьян, которые находились на полном монастырском иждивении [17]. В 1912 г. в монастырском приюте жили 12 девочек, в 1913 г. – 16, и среди них не было ни одной сироты, происходящей из духовного сословия, все дети – из семей крестьян и мещан. В приют они попали в возрасте от 2 до 8 лет, а достигнув 7–8 летнего возраста, начинали учиться в монастырской церковно-приходской школе. Таким образом, в начале XX в. монастырский приют перестал быть сословным учреждением, и в нем остались только самые маленькие дети, дошкольники по современным понятиям, которые, по мере взросления, переходили в общежитие при церковно-приходской школе [18].

\С.6\

В приюте детей обучали и воспитывали сестры обители. В 1870 г., например, с этими задачами справлялись надзирательница монахиня Нимфодора (Софонова), ее помощница рясофорная послушница Наталья Ивановна Пахнина, обе – грамотные. В 1912 г. в приюте (и, вероятно, в общежитии при школе) были заняты 12 человек: монахиня Анатолия (Хомутова), родом из мещан, поступившая в монастырь в 10-летнем возрасте и здесь обучившаяся чтению и письму, была старшей в приюте, остальные сестры были послушницами, почти все родом из крестьян [19].

Дети в обители жили не только в приюте и общежитии, но и в сестринских корпусах, и считались в последнем случае малолетними послушницами. В 1903 г., например, в монастыре проживало 100 детей в возрасте до 14 лет, из них только половина, очевидно те, кто был неграмотен, находились в общежитии. Большая часть таких малолеток и по достижении совершеннолетия не покидали обители, становясь послушницами [20].

Начальное образование в стенах обители получали не только дети, но и взрослые. Значительная часть девушек, приходящих в обитель с желанием принять монашеский постриг в возрасте до 30 лет, получала здесь навыки чтения и письма. В результате Екатеринбургский Ново-Тихвинский монастырь имел самый образованный состав сестер из всех обителей Екатеринбургской епархии. Из живших в монастыре в 1870 г. насельниц (не считая приюток) 89% (64 из 72 человек) получили начальное образование в монастыре (к этому году или несколько лет спустя). Аналогичный показатель в 1912 г. – 62% (608 человек из 985)[21].

Начальные школы были заведены и при большинстве других монастырей, возникших в Екатеринбургской епархии в XIX в. По сведениям на 1913 г., учебные заведения существовали при 11 монастырях и общинах из 15, существовавших в то время. Исключение составляли только самые отдаленные обители, расположенные вдали от населенных пунктов (например, Кыртомский Крестовоздвиженский мужской монастырь, Бобровская Алексеевская женская община), обители, существующие всего несколько лет (например, Усть-Карабольская Покровская община), и бедные молодые обители, основанные в населенных пунктах, где уже имелось достаточно учебных заведений (например, Верхотурский женский Успенский монастырь). При мужских Далматовском Успенском и Верхотурском Николаевском монастырях существовали двухклассные церковно-приходские школы, имеющие характер средних учебных заведений.

\С.7\

Двухклассная школа при Верхотурском монастыре была образована в 1905/6 учебном году из существовавшей там с 1888 г. одноклассной церковно-приходской школы. При школе с 1906 г. имелось общежитие для детей. Все заботы о школе и общежитии, в том числе само обучение лежали на монашествующих обители. В 1914 г. общежитие при школе было преобразовано в приют, весьма пополнившийся в годы Первой Мировой войны за счет детей солдат и беженцев. Приют просуществовал как минимум до 1919 г. (на 1 января этого года в нем находилось 42 мальчика в возрасте от 8 до 15 лет)[22].

При Далматовском Успенском монастыре после перевода в 1886 г. в г.Камышлов существовавшего здесь на особых училищных правах с 1816 г. духовного училища (с 1818 г. – уездного духовного училища, с 1881 г. имевшего 4-классный курс обучения), открылась 2-классная церковно-приходская школа для всех желающих, а при ней – образцовая одноклассная церковно-приходская школа, где учащиеся 2-классной проходили практические занятия, готовясь стать по окончании курса обучения учителями начальных школ. В церковно-приходских школах при обители обучались и малолетние послушники самого монастыря. Так, в 1907 г. в начальной одноклассной школе обучались 9 таких послушников, а в 1908 г. – 15 в возрасте от 6 до 15 лет [23]. Учащиеся в школах послушники полностью содержались за монастырский счет.

При вновь созданном на месте Верхтеченского Введенского монастыря Верхтеченском Покровском с 1870 г. фиксируется начальное училище для девочек, полностью содержавшееся на счет обители. Обучались в нем девочки из семей «окрестных поселян», училище было всесословным, а преподаванием занимались сестры обители и монастырский священник. В 1870 г. в училище было 12–14 девочек, в 1871 г. – 18, в 1881 г. – 23. Детей учили чтению, пению, письму и разным рукоделиям [24].

Такое же училище было создано и при Покровской женской общине, существовавшей в поселке Каменского завода с 1822 г. Сведения о школе фиксируются с 1870 г. Школа была всесословной, размещалась в монастырском здании и находилось на иждивении обители. Обучением грамоте и рукоделиям занимались сестры монастыря (в 1881 г. – 2) и монастырский священник. В школе в 1870 г. было 25–21 ученица (численность варьировалась в течение года), в 1871 г. – 21–22, в 1873 г. – 23–22, в 1874 г. – 23–20, в 1875 г. – 20–22, в 1877 г. – 22, в 1878 г. – 22–24, в 1881 г. – 20 [25].

Аналогичная школа была при Покровской женской общине, существовавшей в селе Колчеданском с 1865 г. Сведения о школе фиксируются с 1870 г. В 1870 г. в школе учились 17 человек, из них 4 – малолетние послушницы самой общины, в 1871 г. – 25 девочек (из них 3 – послушницы), в 1875 г. – 7 (из них 3 – послушницы), в 1881 г. – 52 (из них 6 – послушницы)[26]. Из 148 человек, живших в Колчеданском Покровском женском монастыре в 1908 г., 115 (78%) получили начальное образование при этой обители (в школе или в виде «домашнего образования» под руководством грамотных сестер)[27].

\С.8\

При Нижнетагильской Скорбященской богадельне, появившейся в 1883 г., с начала 1897/8 учебного года была открыта школа грамоты для девочек. В первый год существования в ней было 14 учениц. В 1900/1901 учебном году обучалось 20 девочек из близлежащих обывательских домов. В 1901 г. для школы было построено особое здание, способное вместить до 40 человек. Показательно, что корпус монастырской школы был единственным каменным жилым строением в обители. В 1902 г., как только богадельня получила официальный статус монашеской общины, школа грамоты была преобразована в одноклассную церковно-приходскую школу со специальными уроками по домоводству, огородничеству и рукоделию. К моменту получения общиной статуса монастыря в 1904 г. в школе учились 40 девочек. Учительницей в школе была одна из сестер обители. Так, в 1907–1912 гг. на этом послушании зафиксирована рясофорная послушница Александра Рыбакова, родом из мастеровых Нижне-Тагильского завода, окончившая 3-классное городское Александровское училище в г.Троицком. В 1912 г. (возможно и раньше) у нее была помощница – послушница Августа Игнатьева, выпускница монастырской школы, родом из мещан г.Екатеринбурга, с 1913 г. исполнявшая обязанности второй учительницы этой школы. Часть учениц школы жили в самой общине как малолетние послушницы и содержались полностью за ее счет. В 1907 г., например, это были 4 девочки, в 1908 г. – 6, в 1912 г. – 9 [28].

Начальная школа и приют имелись и при Красносельском Введенском женском монастыре. Сведений о них сохранилось немного. Приют при обители существовал как минимум с 1894 г. (сам монастырь был основан в 1874 г.). В школе учились и малолетние послушницы, например, в 1907 г. из 141 насельницы 27 человек (19%) были обучены в школе при этой обители.

Вероятно, незадолго до 1912 г. появилась школа при Верхотурском Покровском женском монастыре. В ней учились и малолетние послушницы обители, например, в 1912 г. 17 из 188 насельниц обители (9%), а в 1913 г. – 7% (13 из 194 человек).

К 1913 г. существовала школа при Каслинском Казанско-Богородицком женском монастыре и приют при Грязновской Покровской женской общине, но сведениями о них мы не располагаем.

В тех обителях, где не было открыто школ, неграмотные малолетние послушницы обучались навыкам чтения и письма у грамотных сестер (в единственном мужском монастыре, при котором не было школы – Кыртомском Крестовоздвиженском, – такое обучение не велось). Например, в Верхотурском Успенском монастыре, основанном только в 1901 г., из 143 насельниц, живших в нем в 1912 г., 20 получили образование при монастыре (14%), а в 1918 г. 5 из 41 насельниц обучались при монастыре (12%). В Бобровской Алексеевской общине в 1913 г. домашнее образование в самой обители получали 3 девочек 8–9 лет из 108 насельниц (3%) [29].

\С.9\

Подводя итоги, можно отметить существенное отличие в отношении монастырей Восточного Урала к делу начального образования в XIX–начале ХХ в. по сравнению с более ранним периодом. Если в XVIII в. немногочисленные школы заводились при обителях исключительно с прагматическими целями (для подготовки административных кадров для монастырских вотчин или в интересах духовного сословия – для подготовки священнослужителей), то в послесекуляризационный период постановка начального образования приобретает все более отчетливый характер благотворительности, направленной на беднейшие слои всех сословий российского общества. Показательно, например, что по мере развития системы призрения сирот в рамках духовного сословия, Екатеринбургский Ново-Тихвинский монастырь перешел от содержания школы для сирот из семей духовенства к устройству церковно-приходской школы и приюта для детей всех сословий, в которых большинство составляли уже крестьянские дети. Следует отметить и то обстоятельство, что в XVIII в. школы образовывались в основном при мужских монастырях, а в последующий период инициаторами начального образования в большей мере выступали женские обители. На этом поприще обители проявляли разное рвение. Отдаленный Колчеданский Покровский женский монастырь, например, благодаря неустанному вниманию к делу начального образования, стал самым «грамотным» во всей епархии про составу своих насельниц. Много сил и средств отдавал начальной подготовке своих обитательниц и Екатеринбургский Ново-Тихвинский женский монастырь. Но и другие обители Восточного Урала внесли заметный вклад в развитие начального образования в регионе.