"Исторический вестник", №7 (2000 г.), сайт Воронежской епархии, ноябрь 2000 г.

АРХИМАНДРИТ КИРЕНСКОГО  СВЯТО-ТРОИЦКОГО МОНАСТЫРЯ ИННОКЕНТИЙ (СУХАНОВ) И ЕГО БИБЛИОТЕКА1

Библиотека участвует в формировании культурного контекста времени и места самим фактом своего существования независимо от того, сколь значима была личность ее владельца, читал ли книги только ее хозяин, или ими пользовались и другие люди; и каталог библиотеки является, пожалуй, одним из наиболее точных свидетельств культурной жизни региона, проявляющим глубинные, не всегда отражаемые в других источниках процессы. 

Введение в научный оборот описи (или каталога) книг не только позволяет характеризовать личность их владельца, частное культурное явление, но и с большой наглядностью обнажает связи его с культурными процессами в стране, а иногда и с мировой культурой. Одной из особенностей рассматриваемого в данной статье источника является то обстоятельство, что он принадлежит к категории массовых: в фондах учреждений духовного ведомства отложилось значительное количество дел, содержащих такого рода описи (или каталоги), что свидетельствует не о случайном явлении, но об устойчивой культурной традиции; и, рассматривая конкретную опись и библиотеку, следует не упускать из виду этого существенного обстоятельства.

При изучении библиотеки архимандрита Киренского Свято-Троицкого монастыря Иннокентия мы попытаемся решить следующие задачи: 1) восстановить, по возможности, биографию сибиряка, жившего в конце XVIII - начале XIX в., выявить его культурные связи, опираясь на уже известные в литературе сведения, документы о его жизни и деятельности и используя те возможности, которые дает изучение его библиотеки; 2) касаясь собственно библиотеки, мы в первую очередь предполагаем восстановить недостающие элементы библиографического описания перечисленных в описи книг и тем самым реконструировать до некоторой степени состав библиотеки. Выполнив эту задачу, попытаемся осветить комплекс вопросов, традиционно рассматриваемых при изучении библиотеки: о путях ее формирования, об интересах владельца, о различных культурных и идейных влияниях на него, о дальнейшей судьбе собрания книг и др.

Имя архимандрита Иннокентия в литературе упоминается чаще всего в связи с написанным им "Историческим исследованием о соборах российской церкви, читанном в публичном собрании Санкт-Петербургской Александро-Невской академии 1803 года генв. 8 дня кандидатом богословия и информатором нижайшего класса немецкого Михаилом Сухановым при отпуске его из академии в Иркутскую семинарию, из коей прислан он был для образования к учительской должности" (СПб., 1803). Как видим, заглавие этого труда содержит некоторые сведения о биографии сочинителя, касающиеся времени его пребывания в Санкт-Петербургской духовной академии. Епископ Рижский, викарий Псковской епархии Филарет (Гумилевский), И. Чистович, авторы статей "Энциклопедического словаря" Брокгауза и Ефрона и "Русского биографического словаря" дополнили их некоторыми подробностями о жизни М. Суханова после возвращения его в Сибирь2. И. Чистович сообщает: "Михаил Суханов, кандидат богословия, из Иркутской семинарии, обучался в здешней академии богословским и философским наукам и, по окончании курса в 1801-1802 гг., сам обучал простому нотному пению и немецкому языку; по возвращении на родину в 1805 г. принял монашество... и определен префектом семинарии; в 1808 г. произведен во архимандрита Киренского монастыря; скончался 

2 мая 1811 г."3. В "Русском биографическом словаре", кроме вышеприведенных данных, называется точная дата пострижения Михаила Суханова (25 февраля 1805 г.), перечисляются предметы, преподававшиеся им в семинарии, - русский и немецкий языки, философия4. Дополнить и уточнить эти сведения позволяют документы учебного комитета при Святейшем Синоде - "Ведомости о учителях и учениках по Иркутской семинарии". На момент составления ведомостей за 1807 г. (8 ноября 1808 г.)5 игумен Иннокентий состоял "философии учителем, семинарии префектом, Киренского Свято-Троицкого монастыря настоятелем". В документе указывается, что он был сыном умершего священника Градоиркутской Прокопиевской церкви Михаила Суханова. Источник также позволяет уточнить время обучения Михаила Суханова: в Иркутской семинарии - с 1786 г. и в Александровской академии - с 1798 г. Возвращение его в Иркутск в 1803 г. ознаменовалось следующими событиями: после пострига он был рукоположен во иеродиакона, а 5 марта 1805 г. - во иеромонаха, 22 июля 1807 г. назначен присутствующим в консистории, 24 апреля 1808 г. 

"в награждение рачительного прохождения порученных ему должностей помещен в число соборных иеромонахов" Московского Донского монастыря и в том же году произведен во игумена и определен настоятелем Киренского Свято-Троицкого монастыря.

Пострижение Михаила Суханова в монашество состоялось через 16 дней после важного в духовной жизни иркутян события - прославления мощей первого епископа Иркутского - святителя Иннокентия. Выбор монашеского имени, по-видимому, связан именно с этим обстоятельством.

Можно предположить, что деятельность Михаила Суханова протекала при благожелательном отношении к нему преосвященного Вениамина (Багрянского), епископа Иркутского, Нерчинского и Якутского, который и отправил трех воспитанников семинарии - Никифора Тютюкова, Михаила Суханова и Петра Лавровского - в Санкт-Петербургскую духовную академию. 

А. Виноградов, автор "Исторической записки об Иркутской духовной семинарии", говоря о дальнейшей судьбе питомцев академии в Сибири, отмечает: "Впрочем, среди семинарской корпорации во времена преосвященного Вениамина встречались лица и вполне достойные по уму и по деятельности. Таковы были, по нашему мнению, префекты иеромонах Иннокентий, в миру Михаил Суханов, и Петр Лавровский"6. По свидетельству историка, они и правили семинарией. 

Мы не знаем, довелось ли М. Суханову и двум другим упомянутым иркутянам учиться в Александро-Невской академии одновременно. Но имеющиеся в нашем распоряжении косвенные данные позволяют предположить, что Н. Тютюков и П. Лавровский учились там несколькими годами ранее. Подробнее об этом - ниже. Кроме того о том, как долго служили вместе П. Лавровский и Михаил Суханов в Иркутской семинарии, мы сказать не можем. Относи-тельно П. Лавровского известно, что в 1805 г. он служил в семинарии, однако в ведомостях за 1807, 1809, 1811 гг. его имя уже не встречается7. 

Перед Иннокентием открывалась возможность успешного продвижения по избранному пути, ибо епископ Вениамин в рапорте Святейшему Синоду от 22 марта 1811 г. доносил: "Киренского монастыря архимандрит Иннокентий префектскую должность отправляет с надлежащею рачительностию и скромностию и благонравием рекомендует себя особенно, во уважение чего приемлю смелость Святейшему Правительствующему Синоду нижайше представить и покорнейше просить, дабы благоволено было его, архимандрита, определить ректором семинарии и дозволить ему иметь на мантии скрижали, а притом переместить его из Киренского монастыря в Посольский по случаю открытия в сем монастыре вакансии". Однако назначение не состоялось, потому что 2 мая 1811 г. архимандрит Иннокентий скончался от горячки8. О кончине киренского архимандрита упоминает и иркутская летопись В.А. Кротова: "На 3-е число мая скончался префект Иркутской семинарии архимандрит Иннокентий Суханов на 34 году от рождения. Похоронен в Вознесенском монастыре прямо алтаря соборной церкви"9.

Во время пребывания в академии молодой иркутянин познакомился с преподававшим в ней крупным историком Русской Церкви Евгением (Болховитиновым), впоследствии митрополитом Киевским и Галицким, возможно, пользовался покровительством известного иерарха и под его руководством написал свое "Историческое исследование...". Несмотря на то что имя Михаила Суханова прямо указано на титульном листе, по поводу его авторства существует определенное разногласие. Так, в третьей части "Опыта российской библиографии..." В.С. Сопикова автором назван Евгений, епископ Боровский10. Нигде - ни в тексте книги, ни на титульном листе, ни в посвящении, ни в примечаниях - имя Евгения не фигурирует. Таким образом, В.С. Сопиков получил сведения об авторстве из другого источника, может быть, от самого Болховитинова. 

В "Биографии Евгения, митрополита Киевского 1835 г." (автором которой был сам Евгений) сочинение М. Суханова прямо включено в раздел изданных сочинений митрополита11. В дальнейшем этой точки зрения придерживались биографы Болховитинова, в частности, С. Пономарев, Е.В. Шмурло12. Наиболее развернуто аргументировал ее Е. Шмурло. Доказательства его основываются, во-первых, на том, что и это "исследование, как и другие четыре работы, прочитанные на академических актах выпускными студентами, Евгений всегда относил к разряду своих сочинений" (следует ссылка на "Словарь ..." - Н. Ч.), во-вторых, на рассмотрении использованных при написании "Исторического исследования..." источников. Вот что писал исследователь по поводу последних: "В примечаниях делаются ссылки на рукописи (числом 10). 8 из них показаны находящимися в Александро-Невской академической библиотеке (и одна из них - оригинал - в Патриаршем архиве), девятое - в академии наук, десятое - в Московской синодальной библиотеке, но, по-видимому, о последних двух Евгений знал только понаслышке. Одна из александро-невских рукописей, цитируемых автором, даже озаглавлена его рукою. Это "Выписка древних российская церкви прав и привилегий в рассуждении духовного суда до 1700 года", но в книге она озаглавлена иначе: "Выписка церковных прав от начала церкви греко-российския до 1700 года". Роль Михаила Суханова биограф митрополита сводит к следующему: "Студенту, вероятно, принадлежала, самое большее, внешняя обработка уже приготовленного и распланированного материала". Суть последнего аргумента Е. Шмурло состоит, по-видимому, в том, что студенту, как он считает, не под силу была сложная источниковедческая работа.

Другую точку зрения выразил И. Чистович, который, отмечая научное руководство митрополита Евгения (Болховитинова), автором считает все-таки будущего архимандрита: "Все эти сочинения (М. Суханова и трех его товарищей, также читанные в публичных собраниях. - Н. Ч.) напечатаны, и как преподаватель общей и российской церковной истории и, следовательно, руководитель при составлении этих сочинений был архиепископ Евгений (Болховитинов), то в библиографических сборниках они приписываются Евгению"13. Епископ Филарет (Гумилевский), авторы "Русского биографического словаря" и "Словаря" Брокгауза и Ефрона также называли автором рассматриваемого сочинения М. Суханова.

В настоящей работе мы не ставим задачу окончательно решить вопрос об авторе "Исторического исследования...", так как не располагаем достаточным кругом источников. В данной ситуации однозначно решить его в пользу кого-либо одного, по-видимому, и невозможно. Для сравнения приведем еще несколько примеров отличного от современного отношения к авторству, характерных для начала XIX в. Так, издатель "Сибирского вестника" Г.И. Спасский, получая информацию от своего корреспондента, дополнял ее и помещал в журнале часто без подписи, либо под своим именем, иногда называя в примечании человека, который сообщил ему публикуемый материал14. Другой вариант отношения к авторству представляет собой "История российской иерархии" архимандрита Амвросия (Орнатского), которая включает в себя не только присланные из разных мест сведения, но и фрагменты научных трудов современников.

Эти примеры, как и случай М. Суханова, показывают, что для признания кого-либо автором нужны были несколько иные основания, чем это принято в современной научной практике, а с другой стороны, авторы сравнительно легко "отдавали" свои труды, чтобы в силу разных причин они публиковались под другой фамилией.

В целом, адекватное решение вопроса об авторе "Исторического исследования..." возможно, на наш взгляд, в рамках исследования более широкой проблемы, а именно: особенностей данного этапа развития исторической науки в нашей стране, что предполагает изучение отношений "учитель-ученик" в рассматриваемое время, способа приобщения начинающего историка к занятиям наукой и вообще путей вовлечения провинциальных культурных сил в этот процесс и т. д.

Работа М. Суханова не единственное, хотя и первое по времени сочинение на эту тему, написанное в начале XIX в.15 Раздел "О соборах..." входил в первую часть упомянутой "Истории российской иерархии" архимандрита Амвросия (М., 1807). "История российской иерархии", как показано в работе П. Савваитова, создавалась при "деятельном участии" митрополита Евгения16. Биограф митрополита Д. Сперанский говорит о более активной роли Болховитинова в подготовке этого труда: "В бытность свою в Новгороде Евгений при помощи Амвросия Орнатского успел издать только один том "Истории российской иерархии"17; раздел "Истории российской иерархии", посвященный соборам, по утверждению И. Григоровича, также изучавшего этот вопрос, представляет собой список Никодима Селлия, составленный в 40-х гг. XVIII в.18 

Вклад архимандрита Амвросия в изучение истории соборов нуждается в самостоятельном изучении, но даже И. Григорович полагал, что автор "Истории российской иерархии" не оставил труда Никодима Селлия без изменений. За период с 1051 по 1720 г. архимандрит Амвросий насчитал 52 собора, а М. Суханов- за то же время - 33. При этом архимандрит Амвросий нигде не упоминает работы М. Суханова. Неясно, почему историк, который, возможно, был знаком с автором "Исторического исследования..." лично (архимандрит Амвросий,- как сообщает П. Савваитов, покинул академию в 1800 г.), не счел нужным сослаться на работу своего предшественника, и тем более непонятно, мог ли человек, работавший в тесном контакте с Болховитиновым, не знать сочинения последнего. Ответа на эти вопросы мы не знаем.

В 20-е гг. XIX в. были написаны два специально посвященных этой теме труда - и оба по заданию графа Н.П. Румянцева19: "по воле" (Н. Т[урчанинов]), "по желанию" (И. Григорович). Можно предположить, что идея графа Румянцева возникла под влиянием давнего интереса митрополита Евгения к этой проблеме. Сочинение И. Григоровича было опубликовано много позже, и Н. Т[урчанинов] представил свой труд как первый опыт "о древних соборах церкви нашей"20 и при этом не упомянул ни работу М. Суханова, ни широко известную в России книгу архимандрита Амвросия. И. Григорович, очевидно, также не был знаком с исследованием М. Суханова.

Рассмотрение вопросов об авторе "Исторического исследования..." и взаимосвязи его с другими сочинениями на эту тему позволяет, несмотря на то, что окончательного разрешения их мы не получили, вписать фигуру Михаила Суханова в контекст формирующейся отрасли исторической науки России, занимающейся изучением истории Православной Церкви. М. Суханов, будучи учеником крупнейшего историка этого направления, возможно, был связан с окружением Болховитинова и первым попытался исследовать вопрос, привлекавший внимание ученых и много позже21.

После отъезда в Иркутск контакты М. Суханова с митрополитом Евгением продолжались. В сборнике рукописного собрания Киево-Софийского собора, принадлежавшем прежде Киевскому митрополиту, сохранились два письма архимандрита (в то время еще иеромонаха) от 9 февраля и 24 июня 1806 г. Письма эти были обнаружены и впервые использованы Н. Полетаевым в работе о трудах Болховитинова по истории Русской Церкви22. Однако информация, заключенная в них, не исчерпывается сведениями, сообщенными Н. Полетаевым. Письма свидетельствуют о том, что переписка была регулярной, и позволяют познакомиться с некоторыми подробностями жизни иеромонаха Иннокентия в Иркутске, кругом его общения. Кроме того, письма являются и важным источником, характеризующим связи митрополита с сибиряками. Так, иеромонах Иннокентий сообщает сведения о людях, известных Болховитинову: об архимандрите Вознесенского монастыря Аполлосе, архимандрите Иакинфе (Бичурине), губернаторе Н.В. Семивском. 

Митрополит Евгений был осведомлен и о деятельности посольства графа Ю.А. Головкина, в том числе через иеромонаха Иннокентия. Письма содержат упоминания о занятиях иеромонаха историей Иркутской епархии. Частично эти сведения приведены Н. Полетаевым в его труде. Н. Полетаев обратил внимание на попытку Болховитинова привлечь своего бывшего ученика к работе над "Историей российской иерархии". Исследователь ссылается на следующее место из письма иеромонаха Иннокентия от 9 февраля: "Сведения о заведении здешнего духовного училища я собираю… и коль скоро приведу все в порядок, не премину Вашему Преосвященству представить"23.

Упомянутое "обозрение" - это, по всей видимости, "Всеобщее хронологическое обозрение начала и распространения духовных российских училищ с показанием всех бывших в них учреждений и указов", вошедшее в состав первой части "Истории российской иерархии". С. Пономарев относит "обозрение" к сочинениям Болховитинова24. В нем приведены некоторые сведения о духовных учебных заведениях Восточной Сибири (о русской и монгольской школах в Иркутске, об Иркутской семинарии)25. Возможно, они получены автором "обозрения" от иеромонаха Иннокентия.

Кроме сведений, упомянутых Н. Полетаевым, приведем и другие - об изысканиях бывшего студента академии в области истории Иркутской епархии. Отвечая на вопрос митрополита о епископе Варлааме, иеромонах Иннокентий сообщает обнаруженные им данные об архимандрите Варлааме, его перемещениях по монастырям Сибири и высказывает предположение о том, что он впоследствии был епископом. Далее он приводит подробности истории причисления церквей из Тобольской епархии в Иркутскую26. Возможно, именно иеромонах Иннокентий послал Болховитинову список указа Его Императорского Величества от 30 октября 1728 г., где сообщалось о подведомственных Иркутскому епископу церквах. В сборнике НБУВ этот список находится непосредственно перед письмами иеромонаха27. Указ характеризует деятельность первого епископа Иркутского, Нерчинского и Якутского Иннокентия (Кульчинского), прославленного в 1804 г. Возможно, посылка этого указа митрополиту Евгению (Болховитинову) - отражение начального этапа собирания свидетельств о жизни и чудесах святителя, и молодой сибиряк оказался причастным к этому.

В письме от 24 июня 1806 г. иеромонах приводит некоторые сведения, касающиеся почитания сибирского святого, в частности, он упоминает о присылке в Иркутск императором Александром покрывала для раки святителя28.

Подтверждение тому, что ученик Болховитинова занимался историей и работал в монастырском архиве, имеется в материалах Иркутской духовной консистории. Строитель заштатного Троицкого Селенгинского монастыря иеромонах Иннокентий в рапорте от 29 марта 1813 г. сообщал: "Бывший член оной духовной консистории архимандрит Иннокентий (который уже помер) во время проезда его за Байкал-морем был в Троицком монастыре и входя в рассмотрение архива оного, отобрал разные подлинные бумаги и копии, принадлежащие оному монастырю, как о заведении его, так и данные на владение рыбными ловлями в озере Котикиле с принадлежащими оному речками..."29. Эти бумаги иеромонах Иннокентий просил вернуть монастырю.

Сохранилась опись книг библиотеки архимандрита Иннокентия30. Полное ее название - "Опись книгам, оставшимся после смерти покойного архимандрита Иннокентия". Она состоит из трех частей: первая часть (мы обозначили ее (Р.) не имеет самостоятельного подзаголовка, в ней перечислены 49 книг на русском языке; вторая называется "Опись книгам немецким архимандрита Иннокентия" (мы обозначили ее (Н.) - 21 книга; третья часть "Опись книгам латинским архимандрита Иннокентия" (мы обозначили ее (Л.) содержит 18 книг. Опись составлялась после неожиданной смерти архимандрита. Все три части подписаны архимандритом Вознесенским Аполлосом, протоиереем Иоанном Затопляевым и ключарем, благочинным священником Никифором Парняковым и, вероятно, составлялись кем-то из них. 

Особенностью описания книг, перечисленных во всех разделах описи, является, во-первых, полное отсутствие сведений о месте и времени выхода книг, в ряде случаев указывается количество или номер частей; во-вторых, в большинстве описаний не указан автор; в-третьих, зачастую название указывается составителем описи в сокращенном виде, и не всегда это первые слова заголовка. Все это создает значительные трудности при поиске данных изданий в справочниках с целью реконструкции состава библиотеки. 

Поскольку в описаниях отсутствуют выходные данные, то в тех случаях, когда книга на протяжении определенного времени выдержала несколько изданий, сделать вывод о том, какое именно из них было в библиотеке, затруднительно. Мы приводим сведения обо всех изданиях данной книги, которые удалось отыскать. В редких случаях особенности написания того или иного заголовка или фамилии автора, напротив, позволяют отождествить издание из библиотеки архимандрита с указанным в справочнике. Например, фамилию автора "Опыта о человеке" составитель описи передает как "Попе" и называет его имя. В таком варианте имя автора значится только в издании 1801 г., учтенном А. Смирдиным. Однако в описи эта книга названа творением, а у А. Смирдина- - сочинением.

"Опись книгам немецким" написана готической скорописью. По-видимому, человек, составлявший ее, свободно владел немецким языком. Возможно, это был архимандрит Аполлос, обучавшийся в Петербургской духовной академии с 1797 по 1802 г., т. е. приблизительно в то же время, что и М. Суханов, и у тех же преподавателей. Особенности описания книг - те же, что и в описи книг на русском языке. Следует отметить, что в данном разделе описи составителем номер давался не названию книги, а каждой части, если книга была издана в нескольких частях. Исключение составляет книга под № 4, о которой мы не можем сказать, владел ли архимандрит Иннокентий двумя томами или одним.

Описания книг в "Описи книгам латинским" также страдают неполнотой. Но здесь ситуация оказалась сложнее по двум причинам: во-первых, если для русских и немецких книг нам удалось выявить от одного до пяти изданий (в редких случаях - семь и девять) одной и той же книги, то для латинских это число в ряде случаев доходило до 60; во-вторых, заглавия некоторых латинских книг имеют "стандартизированный" характер, например "Opera philosophica", что затрудняет поиск автора. В результате два издания на латинском языке атрибутировать не удалось.

Сопровождающие опись документы и другие источники ничего не сообщают о времени и о путях формирования библиотеки. Естественно предположить, что боўльшую часть книг архимандрит Иннокентий приобрел во время своей студенческой жизни в Петербурге. При этом значительную часть его библиотеки составляли издания на немецком и латинском языках, и лишь немногие из них были напечатаны в России. Трехтомник, посвященный И. Канту (Н. 9, 19, 20), был опубликован рижским издателем И.Ф. Харткнохом, однако напечатан был все-таки в Лейпциге. 

Что касается латинских книг, то из них четыре издавались не только за рубежом, но и в России, однако мы не знаем, какие именно были учтены в описи. Остальные книги были напечатаны в различных городах Германии (Лейпциге, Виттенберге, Ростоке, Франкфурте, Халле, Вюрцбурге, Цуллихау, Берлине, Брауншвейге, Ганновере, Хемнице) и, возможно, в Вене, Амстердаме и Цюрихе. 

Реальные возможности, которыми располагали студенты духовной академии для пополнения библиотек, в том числе иностранными изданиями, нуждаются в отдельном исследовании, частично этого вопроса касались в своих трудах И. Чистович и П. Знаменский. Вот что писал П. Знаменский по этому поводу: "С 1767 г. деятельным издателем классных руководств и комиссионером по духовно-учебному ведомству сделался Н.Н. Бантыш-Каменский... Он издал в Москве и в Лейпциге множество учебных пособий, книг и пускал их в продажу по весьма умеренной цене"31. Может быть, эта система существовала и во время учебы М. Суханова. Вероятно, и студенты могли приобретать учебные книги для себя. Что касается неучебной литературы, то пути ее приобретения студентами мало отличались от тех, которыми пользовались другие категории читателей.

Широкие историко-культурные, историко-книжные, историко-научные, литературоведческие исследования, безусловно, создают богатую почву для интерпретации документов, подобных описи книг архимандрита Иннокентия. Однако каждый документ такого рода уникален, и рано или поздно историк сталкивается с нерешенными вопросами. Поэтому, по возможности, опираясь на имеющиеся результаты исследований, попытаемся проанализировать состав книг библиотеки архимандрита и включить их в контекст книжной культуры его современников, в первую очередь духовенства. 

Один из аспектов решения поставленной задачи может состоять в сопоставлении описи книг библиотеки архимандрита Иннокентия с перечнем учебников и учебных пособий, использовавшихся в духовных учебных заведениях. Хотя полный перечень таких пособий отсутствует, провести такого рода сравнение можно, поскольку в работах И. Чистовича, П. Знаменского, С.К. Смирнова32 выявлен круг учебных пособий, в том числе и в Санкт-Петербургской духовной академии рассматриваемого периода. Кроме того, изданы каталоги книг Киевской, Казанской и Московской духовных академий33 и других учебных заведений, существовавших в то время. Большинство этих каталогов составлялось во времена гораздо более поздние, но они все же отражают репертуар пособий изучаемого времени. Эти издания оказались полезными как при уточнении описаний книг архимандрита Иннокентия, так частично и при характеристике его библиотеки.

Учебными пособиями, безусловно, не исчерпывается содержание библиотеки архимандрита Иннокентия. Но и многие другие книги, упомянутые в описи, все-таки связывают владельца библиотеки с культурной и духовной атмосферой академии. Рассмотрим опись книг подробнее.

Среди книг архимандрита Иннокентия определенное место занимали книги религиозного содержания. На русском языке это "Благоговейное занятие мыслящих христиан" (Р. 22), "Рассуждение о начале важности и знаменований церковных облачений" К. Китовича (Р. 34), "Рассуждение о соборном деянии на еретика Мартина" И. Лаврова (Р. 35), "Рассуждение о книге, именуемой православное исповедание веры" А. Болховского (Р. 37), "Историческое рассуждение вообще о древнем богослужебном пении российския церкви" [Евг. Болховитинова] (Р. 36), "Краткая российская церковная история" (Р. 47), "Памятник, церковный календарь" (Р. 41) и "Четыре огласительные слова к монахине" 

(Р. 45). "Краткая российская церковная история" - сочинение Платона (Левшина) - использовалась как учебное пособие в духовных академиях34. Книги № 34, 35, 37 представляют собой сочинения товарищей архимандрита по академии, созданные, прочитанные и опубликованные в тех же обстоятельствах, что и книга М. Суханова о соборах. Возможно, авторов К. Китовича, И. Лаврова, А. Болховского связывала с М. Сухановым не только общая работа под руководством митрополита Евгения (Болховитинова), но и дружеские отношения, о чем свидетельствует наличие указанных книг в библиотеке архимандрита Иннокентия. Однако имеющиеся в нашем распоряжении источники позволяют высказать и другое предположение о том, как сочинения трех питомцев академии попали в библиотеку архимандрита. В 1805 г. по указу Его Императорского Величества в Иркутскую епархию было доставлено 60 экземпляров указанных сочинений для семинарии и монастырей. Возможно, архимандрит Иннокентий пополнил свою библиотеку за счет этих книг35. Точно так же он мог приобрести и "Четыре огласительные слова к монахине"36.

Автором сочинения, включенного в опись под № 36, в различных библиографических справочниках называется митрополит Евгений (Болховитинов), но, возможно, оно было создано в Воронежской духовной семинарии под руководством последнего. В отличие от почти забытой книги М. Суханова этот труд в конце XVIII - начале XIX в. был издан два или три раза. Таким образом, опись дает основание предполагать наличие глубоких связей архимандрита Иннокентия с Евгением Болховитиновым и его окружением. 

Важный аспект взаимоотношений киевского митрополита и его ученика раскрывает упомянутое письмо иеромонаха Иннокентия от 24 июня. Автор благодарит адресата за присылку трех экземпляров "проповеди" (Болховитинова), "диссертации г-на Малиновского" и "речи о. архим. Флавиана"37. Установить точное название первого из названных изданий не удалось, ибо среди сочинений митрополита в библиографических источниках не упоминается издание, начинающееся со слова "проповедь". Можно предположить, что иеромонах Иннокентий имел в виду одну из следующих книг: "Речь императору Александру I, говоренная при наречении его старорусским епископом" (СПб., 1804) (Соп. № 3367); "Слово на память св. Никиты епископа, новгородского чудотворца, при случае переложения мощей его из старой раки в новую, говоренная в новгородском Софийском соборе 30 апр. 1805 года" (СПб., 1805) (Соп. № 3668); "Слово, говоренное в санкт-петербургском Исакиевском соборе на случай торжества о совершившемся первом столетии от начатия столичного города Санкт-Петербурга с описанием всего обряда церковного при сем торжестве бывшего". (СПб., 1803) (Соп. № 3669). 

"Диссертация г-на Малиновского" - это "Историческое рассуждение о чинах греко-российския церкви, читанное в публичном собрании Санкт-Петербургской Александро-Невской академии 1805 года февраля 16 дня кандидатом богословия и информатором греч., лат. и франц. яз. Димитрием Малиновским, присланным из Тверской семинарии для образования к учительским должностям". (Спб., 1805) (Петров, № 1332). 

Название третьей из упомянутых в письме книг установить не удалось. Может быть, это была рукопись. 

Следует отметить, что все названные сочинения не указаны в описи. Письмо Болховитинову раскрывает, таким образом, один из источников пополнения библиотеки сибиряка. Присланные книги позволяют расширить, хотя и предположительно, круг контактов архимандрита Иннокентия с окружением митрополита Евгения.

Биографы киевского митрополита обращали так или иначе внимание на его не только научную, но и на педагогическую деятельность, называли многих его учеников. Эта сторона биографии Болховитинова заслуживает более тщательного изучения. Однако в Санкт-Петербургской духовной академии были, по-видимому, и другие преподаватели, которые собирали вокруг себя студентов, объединенных общими занятиями. К их числу принадлежал и ректор этого учебного заведения Антоний (Знаменский). Многосторонняя деятельность и взгляды этого крупного иерарха Русской Церкви могут быть предметом самостоятельного исследования. В данной работе упомянем лишь о руководстве переводами духовных книг студентами тех духовных учебных заведений, с которыми был связан Антоний (Знаменский). Часть переводов петербургских студентов с немецкого и французского языков сохранилась в документах архиепископа Антония. Это "слова" и "поучения" французского протестантского проповедника Ж. Сореня. Антоний (Знаменский) собственноручно записывал, кто и когда выполнил работу. Два перевода были сделаны студентами из Иркутска, о чем имеются соответствующие записи на полях рукописи: "Студент Иркутской семинарии, бывший в Невской для образования к учительству" и: "Ежели не ошибаюсь, студента иркутского, товарища выше писанному"38. Ни тот, ни другой не может быть, по-видимому, М. Сухановым, так как архиепископ Антоний в записи, открывающей эту тетрадь переводов, указывает, что они были выполнены в 1795 г.39 Скорее всего, речь идет все-таки о П. Лавровском и Н. Тютюкове. Эти записи свидетельствуют о том, что бывшие иркутские семинаристы были привлечены архиепископом Антонием к занятиям переводами.

"Благоговейное занятие мыслящих христиан..." - труд немецкого писателя Г.И. Цолликофера. Первая часть его была переведена "в Санкт-Петербургской Александро-Невской академии обучающимися немецкому языку" под руководством Антония (Знаменского) и опубликована в 1799 г. М. Суханов, будучи студентом академии с 1798 г. и преподававший в ней впоследствии немецкий язык, мог участвовать в работе над книгой.

Вторая часть "Благоговейного занятия..." была переведена студентами Тобольской семинарии в бытность Антония (Знаменского) архиепископом Тобольским и Сибирским и опубликована в 1808 г. Впоследствии, занимая Ярославскую кафедру, архиепископ Антоний продолжал уделять внимание переводческим занятиям студентов40. Из краткого описания, приведенного в описи, неясно, располагал ли архимандрит Иннокентий двумя книгами "Благоговейного занятия..." или одной. В любом случае наличие данной книги в библиотеке архимандрита представляется не случайным. Следует подчеркнуть, что выпускников академии в Сибири могла объединять общая в прошлом деятельность и наличие общего круга знакомых. 

Религиозная литература в библиотеке архимандрита была представлена историко-церковными сочинениями (на русском языке) и богословскими трудами немецких и французских писателей: З.Я. Баумгартена, Г.С. Штейнбарта, Доддридге [?], Ж. Сореня, И.Ф.В. Иерусалема и др. (Н. 1, 2, 4, 11, 12, 15) (на немецком языке). По-видимому, интерес к сочинениям этих авторов также связан с пребыванием в академии, хотя мы не знаем, входили ли эти авторы в программу обучения. Косвенным подтверждением этому служит, на наш взгляд, то обстоятельство, что в библиотеке Казанской духовной академии были сочинения всех перечисленных авторов, кроме Штейнбарта, причем в каталоге упомянута именно та книга Сореня, что и в описи книг архимандрита Иннокентия, а книга Иерусалема в ней была в русском переводе41. Впрочем, книга Иерусалема была популярна не только в среде духовенства, о ней тепло вспоминает, например, Н.М. Карамзин42.

Представляется, что книга Сореня из библиотеки архимандрита Иннокентия - еще одно косвенное свидетельство контактов М. Суханова с Антонием (Знаменским). Интерес к этому автору мог возникнуть под влиянием самого ректора или товарищей по академии, переводивших сочинения французского проповедника.

Значительную часть библиотеки архимандрита Иннокентия составляла зарубежная литература XVIII в. в русских переводах и на немецком языке. Здесь были сочинения мыслителей, философов, определявших в то время лицо не только русской, но и европейской культуры вообще: Вольтера, Руссо, Канта и др. 

Ю.М. Лотман в статье "Руссо и русская культура" в качестве одного из направлений изучения влияния того или иного мыслителя на русскую или любую другую культуру назвал анализ личных библиотек. Однако исследователь не решил эту задачу, заметив, что "мы не имеем обзора каталогов русских библиотек XVIII века"43. Наличие книг этих авторов в библиотеке архимандрита Киренского монастыря вносит дополнительный штрих в картину распространения их идей в нашей стране.

Включенные в опись произведения Вольтера "Генриада" (Р. 2), "Человек в 40 талеров" (Р. 15), "Кандит, или обтимисм" (Р. 16), безусловно, свидетельствуют об интересе владельца библиотеки к этому писателю. Однако весьма показательным, на наш взгляд, является то, что наряду с изданиями переводов Вольтера в ней находились сочинения, содержащие критику в адрес французского мыслителя, и даже просто антивольтеровские. Это "Политическое завещание г-на Вольтера" Ж.А. Маршана (Р. 12) и "Волтерова заблуждения. 2-я часть" аббата Ноннота (Р. 6). Последнее издание представляет собой перевод, выполненный учениками Воронежской духовной семинарии под руководством митрополита- Евгения (Болховитинова). Наличие этих книг в библиотеке, как нам представляется, можно рассматривать как отражение до некоторой степени отношения архимандрита Иннокентия к идейному наследию Вольтера. Книга аббата Ноннота - еще одно подтверждение контактов архимандрита Иннокентия с Евгением (Болховитиновым) и, возможно, идейного влияния последнего на своего ученика.

Опись отражает неслучайный интерес архимандрита Иннокентия и к творчеству Ж.-Ж. Руссо. В библиотеке были переводы почти всех значительных произведений этого мыслителя, оказавших влияние на современников и потомков: "Исповедание..." (Р. 21), "Эмилий и София..." (Р. 11), "Речь о восстановлении наук и художеств..." (Р. 19). Кроме того, в описи названо издание "Дух, или избранные мысли Ж.-Ж. Руссо" (Р. 18), а также "Слово похвальное Жан-Жаку Руссо" С.В. Делакруа (Р. 32). 

В документе не упомянута широко известная "Юлия, или новая Элоиза", но это не значит, что архимандриту Иннокентию не было известно данное сочинение. На знакомство с ним указывает, как нам кажется, упоминание в описи произведений, написанных другими авторами, как варианты продолжения знаменитого романа - "София, или письма двух приятельниц..." Ж.Л. Милле (Р. 24) и "Приключения Едуарда Бомстона..." Ф.А. Вертеса (Р. 26). Архимандрит далекого сибирского монастыря был современником Н.М. Карамзина, и в описи книг его библиотеки перечислены практически те же сочинения Ж.-Ж. Руссо, что и в "Письмах русского путешественника".

Бывший иркутский семинарист мог познакомиться в духовной академии с сочинениями и идеями не только Вольтера, но и Руссо. Широко известно шутливое воспоминание М.М. Сперанского об учителе, "который или был пьян или трезвый проповедывал ...Вольтера и Дидерота". 

Другой известный выпускник академии П.А. Словцов в 1810 г. подарил библиотеке Тобольской гимназии 12 томов Вольтера44. Легко предположить (хотя бы в силу того, что преподавателями академии зачастую были ее выпускники), что знание сочинений Вольтера и Руссо если и не поощрялось руководством, то все-таки не было редкостью, тем более если вспомнить, что вне стен академии это были одни из наиболее часто переводимых и издаваемых авторов. И.Е. Баренбаум, например, утверждает: "На первом месте по числу переводов и переизданий был Вольтер, славу которого в России того времени трудно с чьею-либо сравнить..."45. Этот же исследователь говорит и о том, что "на XVIII век приходится "пик" интереса к сочинениям Ж.-Ж. Руссо.

Особый интерес вызывает наличие в библиотеке упомянутого трехтомника, посвященного И. Канту. Издание представляет собой "составленные Я.С. Беком- прокомментированные фрагменты из сочинений Канта "критического периода"46. Я.С. Бек был учеником и, по выражению современного исследователя, "не только запоздалым, но и бесплодным отпрыском кантианства"47. Эта единственная книга немецкого философа находилась в библиотеке архимандрита Иннокентия.

Интерпретация факта наличия сочинений Канта в библиотеке провинциального преподавателя возможна, на наш взгляд, при условии включения его в общий контекст проблемы распространения кантовской философии в России, в частности, проблемы восприятия Канта православным мировоззрением. Определенная традиция в изучении этих вопросов существует, и в последние годы наблюдается новый всплеск интереса к ним48. А.И. Абрамов, ссылаясь на В.В. Зеньковского и Г. Флоровского, пишет: "Вплоть до конца XIX в. философское образование в духовных академиях было поставлено на более широкую основу, чем в светских учебных заведениях. Помимо философских курсов, были специальные курсы по метафизике, логике, психологии и истории философии"49. Работу А.И. Абрамова отличает широкий и многоаспектный подход к исследуемой теме, однако сведения о Санкт-Петербургской академии приводятся начиная с 1833 г. С.В. Пишун утверждает, в частности, "на протяжении первой трети XIX в. академические преподаватели (духовных академий. - Н.Ч.) знакомились с трудами И. Канта, Якоби, Шеллинга, Гегеля..."50.

В целом следует отметить, история издания и распространения сочинений Канта в России, место их в круге чтения русских читателей конца XVIII - начала XIX в. изучены, на наш взгляд, недостаточно, как и вопрос о знакомстве и восприятии философии Канта представителями русского православного духовенства. Приведем имеющиеся в нашем распоряжении сведения, которые отнюдь не исчерпывающим образом характеризуют явление, но все-таки позволяют до некоторой степени представить его. В личной библиотеке ректора Санкт-Петербургской академии Антония (Знаменского) было не менее 10 различных изданий сочинений Канта на немецком, латинском и даже русском языках51, что отражает бесспорный интерес архиепископа Антония к немецкому философу. Но для более точной интерпретации этого факта нужно рассмотреть весь философский раздел каталога его библиотеки и определить место, занимаемое И. Кантом в мировоззрении архиепископа Антония, привлекая собственные его сочинения. О том, что академия в конце XVIII - начале XIX в. прививала своим питомцам интерес к Канту, свидетельствует и следующее обстоятельство. Один из выпускников академии А. Лубкин в 1805 г. публикует в "Северном вестнике" "Письма о критической философии"52, а позже переводит книгу немецкого философа Снелля, одного из последователей Канта, и в 1813 г. издает ее (в соавторстве с П. Кондыревым) в Казани под названием "Начальный курс философии Снелля". 

Однако отношение православного духовенства к философии Канта не было единодушным. Некоторые известные представители церковной иерархии, например митрополит Карталинский Феофилакт (Русанов), видели в ней стремление к "ниспровержению" христианства53.

Трехтомник, на наш взгляд, может служить еще одним косвенным подтверждением того, что молодой иркутянин в Санкт-Петербурге находился под влиянием ректора академии Антония (Знаменского).

В библиотеке архимандрита Иннокентия широко представлена беллетристика европейских писателей первой четверти XIX в.: Ф.Г. Дюкре-Дюмениля (Р. 4, 5, 7, 17), А. Радклифа, П.-Л. Сире, О. д'Юрфе (Р. 23, 27, 31), Э. Хелла (Р. 13). Но больший интерес сибиряк проявлял к немецкой литературе, что объясняется, возможно, тем, что он мог читать ее не только в переводах, но и в подлиннике. Среди русских переводов немецких писателей в библиотеке архимандрита Иннокентия были "Страсти молодого Вертера" Гете (Р. 10). В "Описи книгам немецким" значатся произведения Виланда (Н. 7, 13, 17), Геллерта (Н. 6, 14). Интерес к немецкой литературе и многим немецким авторам был привит во время обучения в духовной академии. Так, на занятиях немецким языком студенты переводили "Геллертовы письма"54 . Вероятно, и знакомство с творчеством Виланда также связано с этим учебным заведением. В частности, переводами сочинений этого писателя на русский язык занимался выпускник академии А. Лубкин55.

В описи названы и сочинения двух английских поэтов - А. Попа (Р. 20) и Э. Юнга (Р. 30), - чья поэзия имела выраженную религиозную окраску. Есть основания увязать знакомство с творчеством этих авторов, в данном случае А. Попа, с пребыванием М. Суханова в академии: в 1806 г. вышло в свет еще одно издание "Опыта о человеке" А. Попа в переводе митрополита Евгения (Болховитинова). Мы не утверждаем, что именно эта книга была в библиотеке архимандрита Иннокентия, но общий интерес к этому поэту, по-видимому, не случайное совпадение.

Следует отметить, что сочинения Геллерта, Виланда, Юнга, Попа, перечисленные в описи книг архимандрита Иннокентия (и не только они), включены и в каталог Казанской духовной академии56. Таким образом, книги этих авторов, по-видимому, читали студенты высших духовных учебных заведений.

И наконец, по какой-то причине в описи нашла незначительное отражение русская литература. В библиотеке архимандрита она была представлена произведениями М.В. Ломоносова (или Р. Сладковского?) и М.М. Хераскова (Р. 3, 8).

Мы уже называли некоторые из учебных пособий, которые принадлежали архимандриту Иннокентию. Однако, кроме них, в его библиотеке значительное место занимали учебники и учебные пособия на трех языках по многим дисциплинам. В описи названы: немецкий школьный учебник Реккарда (Н.3), "Руководство к арифметике" (Р. 28), "Руководство к физике" (Р. 40), "Греческая грамматика" (Р. 39) (в академии использовалась грамматика Лящевского), "Начальные основания технологии" (Р. 44), "Новейшая всеобщая география" (Р. 46), "Немецкие разговоры" (Р. 49), "Немецкая грамматика" (Н. 21) (в академии учились по грамматике Гелтергофа). 

Что касается книг на латинском языке, перечисленных в описи, то большую часть их, если не все, в духовной академии использовали на занятиях риторикой и латинским языком: Цицерон (Л. 3, 7), Плиний (Л. 5), Овидий (Л. 9), Тацит (Л. 12), Квинт Курций (Л. 14), Виргилий (Л. 16), Лежай (Л. 1). Возможно, на занятиях риторикой пользовались и книгой "Sammlung d. besten poetischen und prosaischen Schriften z. Uebung im empatischen Lesen u. Declamieren", указанной в "Описи немецким книгам" под № 18. 

Всеобщую историю изучали по книге немецкого автора Шрекка (Н. 8, 10)57. К учебным пособиям по естественным наукам относились "Institutiones methaphisicae" I.E. Schubert, "Philosophiae contemplativae" [Vincler] (Л. 6, 17). Возможно, по этим учебникам занимались и в Иркутской семинарии. А. Виноградов сообщает, что в ней "при префекте Иннокентии проходились: физика, естественная история и российская история, по каким руководствам, тоже неизвестно"58. Опись книг архимандрита Иннокентия частично отвечает на этот вопрос.

Сложный случай для атрибуции представляет собой книга под названием "Opera philosophica" (Л. 15). Нам удалось выявить сочинения четырех авторов, озаглавленные таким образом: Descarts, Chlerici (Io), Ciceronis, Seneca. Очевидно, данный перечень можно продолжить.

Наконец, в библиотеке архимандрита Иннокентия были несколько медицинских, естественнонаучных, хозяйственных справочников, календари: "Экономический календарь" (Р. 33), "Способ избавиться совершенно от оспенной заразы" (Р. 30), "Medicinisch Worterbuch" (Н. 5), "Наставление народу в рассуждении его здоровья" (Р. 9), а также книга по хиромантии (Р. 14), выдержавшая во второй половине XVIII в. 9 изданий.

Наличие в библиотеке книги "Иртыш, превращающийся в Ипокрену" (Р. 25) свидетельствует о знакомстве архимандрита с сибирской культурой и традициями. Мы не знаем, сколько выпусков "Иртыша..." и за какие годы были в его библиотеке, поскольку в описи отсутствуют сведения об этом. 

О дальнейшей судьбе библиотеки архимандрита Иннокентия сведений нет. Можно лишь предположить, что книги могли попасть в библиотеку Иркутской семинарии. Тем более, что в фонде редких книг библиотеки Иркутского государственного университета (ИрГУ) нам удалось выявить пять изданий, имеющих владельческие записи: "Из книг Михаила Суханова" или просто "Михаила Суханова". Это, по-видимому, и есть книги, перечисленные в описи архимандрита Иннокентия под № Р. 40, 42, Л. 6, 16, 17. Кроме того, в той же библиотеке имеется еще около двух десятков изданий, относящихся к собранию семинарии и упомянутых в рассматриваемой описи, но на них отсутствуют владельческие записи, позволяющие сделать однозначный вывод. Возможно, некоторые из них были из библиотеки Иннокентия. Часть книг, оказавшихся в семинарской библиотеке (учебники и учебные пособия), могла быть просто утрачена в течение более ста лет. Но, возможно, они просто не попали в семинарию, а были отданы родственникам архимандрита Иннокентия. 

Один из экземпляров "Исповедания" Ж.-Ж. Руссо из фонда редких книг библиотеки ИрГУ имеет владельческую запись: "Из книг Ивана Суханова С.П.бурхъ"59. У нас слишком мало оснований утверждать, что издание, указанное в описи архимандрита Иннокентия , и книга из библиотеки ИрГУ - один и тот же экземпляр, но все-таки исключать этого нельзя. Мы предполагаем, что первым владельцем ее был Иван Суханов, а после смерти Михаила она поступила в библиотеку семинарии. Если это так, то данный экземпляр свидетельствует, возможно, о существовании семейных культурных традиций в среде иркутского духовенства, заслуживающих дальнейшего изучения60.

В биографии архимандрита Свято-Троицкого Киренского монастыря Иннокентия осталось много невыясненных обстоятельств. Мы не знаем, что представляла собой его семья, не собирался ли он остаться в Петербурге после окончания академии и при каких обстоятельствах вернулся в Иркутск. Круг общения М. Суханова выявлен частично, главным образом, в Петербурге. В установлении связей М. Суханова значительную роль сыграла опись книг его библиотеки. Она подтвердила контакты архимандрита с митрополитом Евгением (Болховитиновым) и дала основание предположить и существование дружеских отношений с его учениками, хотя этот вопрос нуждается в дальнейшем изучении, и существование контактов студента академии и ее ректора Антония (Знаменского) и влияние последнего на своего ученика.

В целом, каталог книг библиотеки архимандрита Иннокентия характеризует круг чтения студентов духовной академии. Это, в первую очередь, большое число учебников и учебных пособий, но, по-видимому, академия во многом определяла и литературные вкусы воспитанников.

Большая часть изданий в библиотеке относится к 60-90 гг. XVIII в., что подтверждает предположение о том, что формирование ее было связано с пребыванием архимандрита в Петербурге. Однако наличие в ней изданий начала XIX в. свидетельствует о существовании, возможно, нескольких каналов пополнения ее. Так, часть книг поступала через митрополита киевского Евгения (Болховитинова).

Книжный фонд библиотеки вызывает некоторые вопросы, ответ на которые может дать предположение о том, что опись книг отражает лишь некоторую часть библиотеки. Почти полное отсутствие православной литературы, а также современной ему русской, объясняется, возможно, тем, что архимандрит Иннокентий распорядился этими книгами еще при жизни.

1 При подготовке этой статьи автор пользовался поддержкой Российского гуманитарного научного фонда (проект 96-01-00379).

2 См.: Филарет (Гумилевский), еп. Обзор русской духовной литературы. СПб., 1884. Кн. 1 и 2. С. 403; Чистович И. История Санкт-Петербургской духовной академии. СПб., 1857. С. 135-142; 432-439; Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. СПб., 1894. Т. 13. С. 220-221; Русский биографический словарь. СПб., 1897. Ибак-Ключарев. С. 123.

3 Чистович И. История Санкт-Петербургской... С. 135.

4 Русский биографический словарь… С. 123.

В "Словаре" сообщается, что М. Суханов "по окончании курса в 1800-1802 гг. обучался (подчеркнуто нами. - Н. Ч.) в академии нотному пению и немецкому языку". Это утверждение, по-видимому, ошибочно, поскольку противоречит "Ведомости о учителях и учениках по Иркутской семинарии", в которой указывается, что в 1800 г. он был "определен учителем низшего немецкого класса…" (см. сноску 5), и сведениям И. Чистовича.

5 См.: РГИА, ф. 802, оп. 1, д. 28, л. 3 об. - 4.

6 Историческая записка об Иркутской духовной семинарии, читанная секретарем правления семинарии протоиереем Афанасием Виноградовым на публичном акте 23 сент. 1879 г. по случаю 100-летнего юбилея семинарии // Прибавл. к Иркутским епархиальным ведомостям. 1879. № 42. С. 492-494.

7 См.: РГИА, ф. 815, оп. 15, д. 259, л. 7; ф. 802, оп. 1. д. 28, 352, 517.

8 См.: РГИА, ф. 796, оп. 92, д. 428, л. 1-3.

9 Иркутская летопись (Летописи П.И. Пежемского и В.А. Кротова) / 

С предисл., добавл. и примеч. И.И. Серебренникова. Иркутск, 1911. С. 210.

В упомянутой ведомости за 1807 г. сообщается о том, что архимандриту Иннокентию было 33 года, следовательно, в 1811 г. ему должно быть 37 лет, если возраст указан правильно.

10 См.: Сопиков В.С. Опыт российской библиографии, или полный словарь сочинений и переводов, напечатанных на славянском и русском языках от начала заведения типографий до 1813 года. СПб., 1815. Ч. 3. С. 3.

11 Биография Евгения, митрополита Киевского 1935 года // Евгений (Болховитинов). Словарь русских светских писателей, соотечественников и чужестранцев, писавших в России. М., 1845. С. 7-8.

12 См.: Пономарев С. Материалы для биографии митрополита Евгения // Тр. Киев. духов. акад. 1867. Т. 3. № 8. С. 205; Шмурло Е. Библиографический список литературных трудов митрополита Евгения Болховитинова. СПб., 1888. Вып. 1. С. 55-56.

13 См.: Чистович И. История Санкт-Петербургской… С. 142.

14 В 1820 г., например, Г.И. Спасский опубликовал в журнале статью о киргиз-кайсаках под своей подписью, хотя в примечаниях сообщил, что "сведения о киргиз-кайсаках заимствованы частию из рукописи г. капитана Андреева, сообщенной издателю г. обер-берг-гауптманом и кавалером П.К. Фроловым, частию из собственных замечаний и выписок П. Фролова и самого издателя…" (Сиб. вестн. 1820. Т. 9. С. 79).

15 См.: Амвросий (Орнатский), архим. История российской иерархии. 

М., 1807. Ч. 1. С. 259-273; Григорович И. Историческое исследование о соборах, бывших в России со времени введения в оную христианской веры до восшествия на престол царя Иоанна IV // ЛЗАК. 1862-1863. СПб., 1862. Вып. 2. Прил. С. 25-53; 

То же. СПб., 1864. (отд. отт.); Н.Т[урчанинов]. О соборах, бывших в России со времени введения в ней христианства до царствования Иоанна IV Васильевича. СПб., 1829.

16 См.: Савваитов П. Преосвященный Амвросий Орнатский, епископ Пензенский и Саратовский: Биогр. и библиогр. очерк. СПб., 1869. С. 11.

17 См.: Сперанский Д. Ученая деятельность Евгения Болховитинова, митрополита Киевского // Рус. вестн. 1885. № 9. С. 173.

18 См.: Григорович И. Историческое исследование … // ЛЗАК. 1862-1863. 

СПб., 1862. Вып. 2. Прил. С. 53.

19 См.: Н.Т. О соборах … С. 2; Григорович И. Историческое исследование… СПб., 1864. Первая ненумеров. стр. после тит. л.

20 См.: Н.Т. О соборах … Первая ненумеров. стр. после тит. л.

21 В 1907 г. вышла еще одна книга под названием "О соборах (церковных), бывших в России со времени введения в ней христианства до царствования Иоанна Грозного / Изд. Вас. Никол. Мосягина (Крестецкого 2-й гильдии купца) и Владимира Яковл. Стромилова. СПб., 1907. В. Стромилов пишет: "Главной основою моей работы послужило сочинение Н. Турчанинова о соборах, составленное им по поручению гр. Н.П. Румянцева…" (С. 5).

22 См.: Полетаев Н. Труды митрополита Киевского Евгения Болховитинова по истории Русской Церкви. Казань, 1889. С. 274; НБУВ. Ин-т рукописей. Соф. 382 (599). 

Л. 132, 134-134 об. (от 24 июня), 133-133 об. (от 9 февр.).

23 Полетаев Н. Труды митрополита… С. 274.

24 См.: Пономарев С. Материалы для биографии … // Тр. Киев. духов. акад. 1867. Т. 3. № 8. С. 208.

25 См.: Амвросий(Орнатский), архим. Указ. соч. Ч. 1. С. 425-429, 450.

26 См.: НБУВ. Ин-т рукописей. Соф. 382(599). Л. 133 об.

27 Впервые этот документ также упомянут среди бумаг митрополита Н. Полетаевым, однако последний не связывал его с иеромонахом Иннокентием.

28 См.: НБУВ. Ин-т рукописей. Соф. 382(599). Л. 134.

29 ГАИО, ф. 50, оп. 1, д. 1429, л. 1-1об.

30 См.: РГИА, ф. 796, оп. 92, д. 428, л. 5-12 (с об.).

31 Знаменский П. Духовные школы в России до реформы 1808 года. Казань, 1881. С. 802.

32 См.: Чистович И. История Санкт-Петербургской…; Знаменский П. Духовные школы…; Смирнов С.К. История Московской славяно-греко-латинской академии. М., 1855; Он же. История Московской духовной академии до ее преобразования (1814-1870). М., 1879.

33 Систематический каталог книг библиотеки Киевской духовной академии. Т. 3.: История / Сост. Крыловский А.С. Киев, 1910; Систематический каталог книг фундаментальной библиотеки Московской духовной академии. Б-ка Высокопреосвященного Саввы. Вып. 1: Богословие. Философия. Словесность / Сост. Попов К.М. 

М., 1900 и др.

34 См.: Смирнов С.К. История Московской славяно-греко-латинской академии… С. 296.

35 См.: ГАИО, ф. 121, оп. 1, д. 28, л. 34.

36 См.: Там же, д. 33, л. 104.

37 См.: НБУВ. Ин-т рукописей. Соф. 382(599). Л. 132.

38 РО РНБ, ф. 522, д. 86, л. 55, 83.

39 См.: Там же. На внутренней стороне верхней крышки переплета.

40 См.: Лукьянов В.В. Описание коллекции рукописей государственного архива Ярославской области XIV-XX веков. Ярославль, 1957. С. 32.

41 См.: Систематический каталог книг фундаментальной библиотеки Казанской… С. 84, 151, 350, 42, 169, 157, 162 и др.

42 См.: Карамзин Н.М. Письма русского путешественника. Л., 1984. С. 64.

43 Лотман Ю.М. Руссо и русская культура XVIII - начала XIX века. // Руссо Ж.-Ж. Трактаты. М., 1969. С. 561.

44 См.: РО ИРЛИ, ф. 120, д. 101, л. 7; Корф М.А. Жизнь графа Сперанского. 

СПб., 1861. Т. 1. С. 26.

45 Баренбаум И.Е. Французская переводная художественная литература в России во второй половине XVIII в. // Книга в России до середины XIX века: Тез. докл. 

3-й Всерос. науч. конф., Ленинград, 2-4 окт. 1985 г. Л., 1985. С. 114-115.

46 См.: Страдынь Я.П. О связях Иммануила Канта с Латвией // "Критика чистого разума" Канта и современность. Рига, 1984. С. 223.

47 Богомолов А.С. Кант, кантианство и европейская философия XIX в. // Кант и кантианцы: Крит. очерки одной философской традиции. М., 1978. С. 103.

48 См.: Абрамов А.И. Кант в русской духовно-академической философии // Кант и философия в России. М., 1994. С. 81-113; Пишун С.В. Православные духовные академии как первые очаги философской образованности в России и на Украине на протяжении XVII-XVIII вв. // Проблемы отечественной истории. Уссурийск, 1996. С. 7-20.

49 Абрамов А.И. Кант… С. 82.

50 Пишун С.В. Православные духовные академии… С. 17.

51 См.: РГИА, ф. 796, оп. 105, д. 802, л. 64-68.

52 См.: Сев. вестн. 1805. № 8. С. 184-197; № 9. С. 304-306.

53 См.: ЧОИДР. 1859. Кн. 2. Отд. Смесь. С. 124.

54 См.: Чистович И. История Санкт-Петербургской… С. 114.

55 См.: Данилевский Р.Ю. Виланд в русской литературе // От классицизма к романтизму. Л., 1970. С. 319.

56 См.: Систематический каталог книг фундаментальной библиотеки Казанской… С. 134, 265, 287, 288, 297.

57 См.: Смирнов С.К. История Московской славяно-греко-латинской… С. 301-310; Чистович И. История Санкт-Петербургской… С. 77-78; Знаменский П. Духовные школы… С. 781.

58 Виноградов А. Историческая записка об Иркутской… // Прибавл. к Иркут. епарх. ведомостям. 1879. № 43. С. 500.

59 Библиотека Иркутского государственного университета. № 4066.

60 См.: А.Г. Боннер в книге "Бесценные сокровища" (Иркутск, 1979) упоминает о книге архиепископа Иоанна (Максимовича) "Феатрон, или позор нравоучительный" (1708) из собрания фонда редких книг библиотеки Иркутского государственного университета с владельческой записью: "Сия книга иркутского семинариста Ивана Михайлова сына Суханова подписана 1783 года месяца декабря 10 числа" (Боннер А.Г. Указ соч. С. 101). Возможно, речь идет о бывшем владельце книги Руссо.

Список сокращений

НБУВ - Научная библиотека Украины им. Вернадского

РГИА - Российский государственный исторический архив

ЛЗАК - Летопись занятий археографической комиссии

ГАИО - Государственный архив Иркутской области

РО РНБ - Рукописный отдел Российской национальной библиотеки

РО ИРЛИ - Рукописный отдел Института русской литературы

ЧОИДР - Чтения в Обществе истории и древностей российских при Московском университете

© Чернышова Н.К., 2000