Cергей Бычков

ХРОНИКА НЕРАСКРЫТОГО УБИЙСТВА

К оглавлению

...Руководитель следственной группы И.Лещенков с 1991 по 1994 годы неоднократно выступал по телевидению и в прессе, стремясь успокоить общественность, повествуя о том, как было совершено убийство вместо того, чтобы разыскать тех, кто его совершил. Сегодня россияне погружены в глубокую апатию - наступил период, когда люди, утратив веру в реформаторов, пресытились политикой и медленно начинают осознавать, что рассчитывать приходится только на себя. В этой атмосфере убийство отца Александра вспоминается все реже и реже. Комиссия по литературному и богословскому наследию, формировавшаяся на протяжении полутора лет, была все же создана. Ее возглавил митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий. В отечественной прессе, кроме публикации о составе комиссии, пока не появлялось сообщений ни о работе этой комиссии, ни о том, как продвигается расследование. До сих пор неизвестно, получили ли члены этой высокой комиссии какую-либо информацию о расследовании.

Но сквозь эту мертвую зыбь все же иногда просачиваются крохи сведений об очередных тупиках, в которые по-прежнему, с удивительной закономерностью попадает следствие. В третьем номере ежемесячника «Совершенно секретно» (№ 3, 1992) появилась статья Елены Светловой «Смерть без диагноза», в которой впервые за полтора года прозвучал голос Вадима Молодого, врача, который был близок к отцу Александру в последний год его жизни. Поразительно, насколько данные В.Молодого совпадают с той информацией, которую получила осенью 1991 года газета «Аргументы и факты» Напомним содержание заметки, опубликованной в № 39 «АиФ»: «Незадолго до гибели отец Александр Мень получил материалы, компрометирующие высшее церковное, партийно-государственное и чекистское руководство. Эти документы находились в портфеле Меня, бесследно исчезнувшем после имевшего трагические последствия нападения двоих неизвестных, - сообщил «Аиф» бывший сотрудник православного отдела КГБ, попросивший не предавать его имя огласке. По его данным, гибель отца Александра, как и последующие убийства двух священников - друзей Меня - дело рук спецслужб, выполнявших заказ заинтересованных лиц». В этой краткой заметке содержится такая мощная доза дезинформации, что ее стоит изучить самым пристальным образом.

Известно, что отец Александр всю свою жизнь сознательно чурался политики. Более того, в одном из своих интервью он сказал: «Я вообще считал политику вещью преходящей, а работать хотел в сфере непреходящего». Не будем забывать, что статья в «Аиф» появилась в ноябре 1991 года, накануне сенсационных разоблачений парламентской комиссии, которая почему-то целиком сосредоточилась на раскрытии фактов сотрудничества иерархов Русской Православной Церкви и КГБ. Уже в начале января 1992 года был расшифрован ряд агентурных кличек высших иерархов Русской Православной Церкви. И, наконец, сотрудник православного отдела КГБ (к ноябрю 1991 года такого отдела в КГБ не существовало) осведомленно и уверенно настаивает, что убитые позже монахи Лазарь (Солнышко), секретарь митрополита Ювеналия, и Серафим (Шлыков) - друзья отца Александра. С игуменом Лазарем (Солнышко) отец Александр был знаком лишь постольку, поскольку был клириком Московской епархии. Обращаясь к митрополиту, он был вынужден общаться с игуменом Лазарем. С отцом Серафимом (Шлыковым) вообще не был знаком.

В. Молодый утверждает, что смерть заместителя главного редактора ежемесячника «Совершенно секретно» Александра Плешкова связана с той информацией, которую он получил накануне своей парижской поездки от отца Александра. В.Молодый свидетельствует, что А.Плешков записывал на магнитофон рассказ отца Александра «о пресловутом митрополите Питириме Волоколамском и Юрьевском, Председателе Издательского отдела Московской Патриархии, и его наставнике председателе КГБ Крючкове, о той пылкой поддержке, которую они имели в ЦК КПСС, о мракобесном попе Салтыкове, о некоем Николае Филимонове и о Киевском митрополите Филарете, прославившемся тем, что публично призывал «дорогие органы» начать сажать украинских униатов. Еще ряд имен отец Александр обещал назвать при нашей следующей встрече» (38). Из рассказа явствует, что В.Молодый присутствовал при беседе ушедшего из жизни при неясных обстоятельствах А.Плешкова и отца Александра.

Дело в том, что «сенсационные разоблачения» Глеба Якунина и Александра Нежного для церковных людей не открыли ничего нового. Мы знали о том, что Русская Православная Церковь находится под пристальным надзором КГБ и ЦК КПСС, что многие епископы тесно связаны с КГБ хотя бы потому, что зарубежную деятельность Русской Православной Церкви курировал в Совете по делам религий обычно чин из контрразведки (39). При В.Куроедове этим занимался ныне покойный полковник Фицев, позже - полковник Милованов. Так что отцу Александру, прослужившему священником четверть века, эти связи были прекрасно известны, как, впрочем, и многим другим священникам и мирянам. Поэтому странно было бы предположить, что он, с 1988 года выезжавший за рубеж, посетивший Польшу, Германию, Бельгию и дважды Италию, будет сообщать под страшным секретом банальные истины А.Плешкову. Еще в 1979 году парижский журнал «Вестник русского христианского движения» опубликовал отчет заместителя председателя Совета по делам религий В.Фурова перед Политбюро о работе Совета по делам религий в отношении Русской Православной Церкви. Сообщения В.Молодого напоминают по стилю целенаправленную дезинформацию, подобную той, которую поместил на своих страницах еженедельник «Аргументы и факты».

Важно выяснить, как относился отец Александр к положению Русской Православной Церкви в атеистическом и тоталитарном государстве. Причем важно, чтобы свидетельства эти были не гадательными, а весомыми. К счастью, сохранилось его интервью, датированное апрелем 1983 года. Процитируем лишь несколько отрывков, которые свидетельствуют о его отношении к положению Церкви и православному епископату:

«- Не кажется ли вам, что нынешнее наступление атеистов может разрушить то немногое, что удалось создать?

- Я никогда не верил, что внешние факторы целиком определяют жизнь Церкви. Ничто не может поколебать Ее, если верующие сохранят верность основам Евангелия. Нам уже не раз предоставлялись возможности, но «активизация церковников», увы, есть миф, изобретенный авторами атеистических лекций и публикаций. За упущенными возможностями всегда следует расплата. Но не все потеряно. Есть люди. Найдутся и «три праведника».

- Каков ваш взгляд на ближайшее будущее Русской Православной Церкви (имею в виду возможную смену церковного руководства)?

- Думаю, что радикальных перемен это не принесет. Поскольку общая картина ясна и сейчас. Ослабление экуменического духа, поправение, замыкание, общая инерция. Но опять-таки почва плодородна и может родить много неожиданного. Главный враг теперь, как впрочем и раньше - «бытовизм», заглушающий то, что есть живого в духовенстве» (40).

Фантазии Вадима Молодого не имеют под собою реальной почвы. Непонятно, для чего понадобилось ему дезинформировать эмигрантские круги в США, а также читателей в России (41).

Следствие по делу об убийстве православного священника с 1991 года находится в тупике. Генеральный прокурор России В. Степанков в феврале 1992 года заслушавший отчет руководителя следственной группы, по-видимому, остался доволен результатами. Его устраивала неспешная и бесперспективная работа следователей. Все еще остаются «табу», через которые не в силах «перешагнуть» следствие. Остается непроясненным и вопрос о журналисте Николае Домбковском, опубликовавшем в апреле 1986 года погромные статьи в газете «Труд», в которых всячески чернил отца Александра. Когда журналист В. Деков разыскал Н. Домбковского, тот заявил, что «Мень произвел на него впечатление человека суетливого, неискреннего, маслянистого».

- Был ли он диссидентом?

- Нет. Он всю жизнь искал для себя удобную «экологическую нишу», в которой мог бы прожить спокойно и без хлопот. Короче говоря, он был «типичным конформистом». При этом мнении Н.Домбковский, ныне превратившийся в преуспевающего коммерсанта, остается и доныне. А тем временем все громче заявляют о своей позиции по отношению к гибели отца Александра отечественные «правые». Нас стараются убедить, что отец Александр был «сионистом», умело действовавшим в лоне Русской Православной Церкви, и что его убийство носило ритуальный характер.

Все громче звучат голоса, утверждающие, что пора закрыть следствие по делу отца Александра, ибо он сам давно простил своих убийц. Полагаю, что если бы он выжил, то наверняка бы простил убийц, покушавшихся на его жизнь. Но как должны в этой ситуации поступить мы, его духовные дети и его соотечественники?

С осени 1992 года изменилась тактика руководителя следственной группы Московской областной прокуратуры И.И.Лещенкова. Памятуя о годовщинах, связанных с именем отца Александра, он чаще обращался к средствам массовой информации, выступая в прессе и на телевидении. Подобная тактика приносила определенные плоды - в обществе возникла иллюзия, что следствие вот-вот схватит преступников. Так, выступая 8 сентября 1992 года по московскому телевидению, И.И.Лещенков продемонстрировал многочисленные тома следственного дела, а также сообщил, что преступники почти обнаружены и что до завершения следствия осталось совсем немного. При этом телекамера услужливо демонстрировала две фотографии, которые внимательно рассматривал следователь - отца Александра и его сына, Михаила. Видимо, из этого следует сделать вывод, что следствие искало преступника среди родственников отца Александра.

Эту версию осенью 1992 года охотно подхватил и развил советник юстиции Евгений Хазин в телефильме Леонида Шарова, главного редактора газеты «Криминальная хроника». Шаров оказался единственным человеком, которому прокуратура доверила донести до зрителей эту версию. Советник юстиции сообщил, что преступление почти раскрыто, что искать преступника следовало среди самых близких отцу Александру людей и что он вот-вот будет пойман. Эти многообещающие заявления позволяли надеяться, что действительно следствие стоит на пороге раскрытия зловещего убийства.

Версия о том, что причиной гибели отца Александра мог стать его сын, всплывала еще в начале следствия. Дело в том, что Михаил Мень, музыкант по образованию, находился в сентябре 1990 года в Италии. Следствие выдвинуло предположение, что Михаил Мень мог задолжать крупную сумму и поэтому скрывался от кредиторов. Однако, эта версия отпала сразу после возвращения Михаила из Италии в сентябре 1990 года. Но спустя два года она снова рассматривалась следствием и - вновь была отвергнута. В очередном выступлении по телевидению следователь Лещенков опять заверял зрителей, что преступление уже раскрыто, хотя очень и очень запутано. Сопоставляя выступления И.Лещенкова и советника юстиции Е. Хазина, трудно поверить, что они бок о бок трудятся в одних и тех же органах правопорядка.

А между тем всплывают все новые и новые доказательства того, насколько халатно проводилось следствие. Следователи обязаны были тщательно проверить, не осталось ли на одежде отца Александра отпечатков пальцев преступников - этого не было сделано ни в день убийства, ни на следующий день. Хотя попытки исследовать одежду отца Александра предпринимались, но они были пресечены. Вырисовывается определенная картина: следствие делает вид, что стремится найти преступника, а некие таинственные силы всячески стремятся запутать и без того вяло текущее расследование. Если бы убийство отца Александра не приобрело мировую огласку, следствие уже было бы прикрыто за давностью. Такой финал, видимо, не за горами.

В конце марта 1992 года автора этих строк пригласили в Московскую областную прокуратуру. Со мной хотел побеседовать следователь по фамилии, как было указано в повестке, - Мещенков. Памятуя, что следствие по убийству протоиерея Александра Меня ведет следователь по особо важным государственным преступлениям И.И.Лещенков, а курирует в МБР следователь А.В.Мягченков, я пытался понять, кто этот остроумец, который соединил их воедино? Но в Московской областной прокуратуре за отсутствием Мещенкова пришлось беседовать с начальником И.И.Лещенкова - работником Областной прокуратуры Шутовым. Его не интересовали проблемы, связанные с убийством отца Александра. Его волновал вопрос - кто разрешил корреспонденту так писать о работниках прокуратуры? Резюме беседы лучше отразить в пословице: «Просим не прогневаться - ищите лучше нас!»

К 1994 году казалось, что политическая версия, как впрочем и уголовная, отвергнуты следствием. Но оставалась нерасследованной версия сионистская. Именно эту версию стал тщательно разрабатывать Иван Лещенков.
 
 

38. Елена Светлова. Смерть без диагноза. Ежемесячник «Совершенно секретно», №3,1992.

39. Единственным, кто отважился открыто заявить о своем сотрудничестве, оказался архиепископ Литовский и Виленский Хризостом (Мартишкин). См. статью «Я добровольно сотрудничал с КГБ», («МК» от 3 ноября 1993 года).

40. См. Приложение № 9.

41. Незадолго до гибели отца Александра Вадим Молодый вместе с делегацией евангельских христиан-баптистов отбыл в США. Но в Россию не вернулся. Он попросил политического убежища, ссылаясь на то, что его преследует КГБ.
 

Далее.