Наталья Красная

НОВОМУЧЕНИКИ ЗВЕНИГОРОДСКОЙ ЗЕМЛИ

дипломная работа по Истории Русской Церкви, выпускницы Саввинских богословских курсов 2004 года.

Ист.: http://www.n-profi.ru/savva/mucheniki.html (сайт Саввинского скита)

* * *

После революции 1917 года репрессии с особой яростью обрушились на епископат Русской Православной Церкви, а позднее - на монашествующих и на широкие массы приходских священников и активных верующих. Гонители хотели обезглавить Церковь, лишить её главной духовной опоры - монашеской молитвы и архипастырского водительства. На случай гибели или ареста правящего епархиального архиерея и для укрепления церковных людей в вере в каждой епархии были поставлены викарные епископы, причём и в тех городах, где до революции не было епископских кафедр.

Саввино-Сторожевский монастырь

Свщмч. Петр (Полянский)

B XIX веке в Обители размещалось Звенигородское духовное училище, для которого было построено специальное здание. После окончания в 1892 году Московской Духовной академии со степенью кандидата богословия помощником инспектора МДА и одновременно преподавателем Звенигородского духовного училища до 1896 года был Пётр Федорович Полянский (1862-1937), будущий митрополит Крутицкий Пётр, священномученик, местоблюститель Патриаршего престола. С 1925 года он - в тюрьме и ссылке. Безбожное государство хотело сломить его и сделать его послушным орудием для разрушения Церкви. Он был лишён имени (даже тюремщики знали только его номер) и дневного света - в тюрьме на прогулку его выводили только ночью. Живого - его объявили мёртвым. Но сломить не смогли, и в 1937 году митрополит Пётр был расстрелян. О его верности Церкви свидетельствуют идущие от сердца слова, обращённые к духовным чадам: "Прошу вас… принять с любовью все правила, постановления и распоряжения Церкви. Многие считают их произвольными, лишними, обременительными и даже отжившими. Но мудрецы века при всей своей самоуверенности не изобрели средств укрепить нашу волю в добре, дать сладость торжества победы в борьбе со злом, как это делают труды и подвиги, предписываемые уставами Церкви".

Свщмч. Димитрий (Доброседов)

18 мая 1914 года архимандрит Димитрий (Доброседов), настоятель собора Двенадцати апостолов в Московском Кремле, был рукоположен во епископа Можайского, викария Московской епархии, и назначен настоятелем Саввино-Сторожевского монастыря.

Родился будущий священномученик Димитрий (в миру Иван Иванович Доброседов) 22 января 1864 г. в селе Пахотный Угол Тамбовской губернии в семье священника. По окончании в 1885 г. Тамбовской духовной семинарии он был назначен учителем земской школы в Моршанском уезде, где трудился до 1889 года. За это время он неоднократно получал благодарность от Моршанского земского собрания и Тамбовского губернского училищного совета за усердные и успешные труды на поприще народного просвещения. Женился. 6 мая 1889 года Иван Иванович был рукоположен в сан священника к Николаевской церкви села Мамонтово Тамбовской епархии, в котором проживало около двух тысяч человек, и был назначен заведующим и законоучителем Мамонтовской церковно-приходской школы.

Вскоре у отца Иоанна умерли жена и дети. Оставшись один, он уехал из Тамбовской губернии и в 1894 году поступил в Московскую Духовную академию. По окончании е1 в 1898 году со степенью кандидата богословия был назначен законоучителем 4-й Московской гимназии и священником гимназической церкви. 10 апреля 1899 года митрополит Московский и Коломенский Владимир (Богоявленский) поставил иерея Иоанна настоятелем Благовещениской церкви при гимназии. В том же году Педагогическое общество при Императорском Московском университете избрало его своим действительным членом, а отделение педагогического общества по вопросам религиозно-нравственного образования и воспитания избрало его своим секретарём.

6 мая за заслуги по духовному ведомству он был награждён наперсным крестом. В это время митрополит Московский Владимир пригласил отца Иоанна к себе и сказал: "У нас в основном два пути: семейный путь и монашеский. Семейный путь для Вас закрыт. Я Вам советую принять монашество". Отец Иоанн согласился, и в декабре 1908 года в Смоленской Зосимовой пустыни Московской епархии был пострижен в монашество с наречением имени Димитрий, возведён в сан архимандрита и назначен синодальным ризничим и настоятелем церкви 12-ти апостолов в Кремле.

В1909 году архимандрит Димитрий был назначен наблюдателем послушнических школ ставропигиальных монастырей. В 1910 г. его избрали в действительные члены церковно-археологического отдела при Обществе любителей духовного просвещения. В это время он был так же действительным членом Попечительства над учащимися в Москве славянами Санкт-Петербургского славянского благотворительного общества.

18 мая 1914 года в Успенском соборе Кремля архимандрит Димитрий был хиротонисан во епископа Можайского, викария Московской епархии, и назначен настоятелем Саввино-Сторожевского монастыря. С того же года он стал исполнять обязанности заведующего богословскими педагогическими курсами в Москве. Тогда же на него было возложено главное руководство и наблюдение за изданием научного художественного иллюстрированного описания Патриаршей ризницы.

В 1921 году Преосвященный Димитрий был назначен епископом Ставропольским. Обновленцы в Ставропольской епархии одержали почти полную победу над сторонниками Патриаршей Церкви, которые лишились большинства приходов. Одной из причин этого было массовое уничтожение духовенства в эпоху гражданской войны в 1918-1921 годах. Под натиском обновленцев епископ Димитрий был вынужден покинуть епархию и переехать в Москву.

В 1922 году православные Тамбовской епархии вели упорную борьбу с обновленцами. На перывх порах удача сопутствовала обновленцам, только два храма оставались в юрисдикции Патриаршей Церкви. Православный народ, однако, обновленческие храму не посещал, а ходил в мужской Троицкий монастырь, расположенный в трёх километрах от города. После освобождения в 1923 году Патриарха Тихона из заключения епархиальный совет города Козлова направил в Москву представителей с просьбой назначить им православного архиерей.

26 сентября 1923 года Преосвященный Димитрий был назначен епископом Козловским, викарием Тамбовской епархии, и временно Управляющим Тамбовской епархией. После приезда Владыки в город обновленцы принести покаяние, и все храмы, за исключением одного, перешли к Патриаршей Церкви. Преосвященный Димитрий служил во всех храмах города, он был прекрасным проповедником. С течением времени его популярность среди верующих всё более возрастала.

Обновленческому движению епархии грозило полное поражение. Уполномоченный Тамбовского отдела ОГПУ по Козловскому уезду писал: "Во главе тихоновского движения в городе Козлове и уезде, а так же всей Тамбовской губернии стоит епископ Димитрий, очень хитрый и осторожный человек, пользующийся громадным авторитетом среди верующих, а в особенности у кулаков и тёмного элемента. Он очень хитро проводит политику назначением своих попов на места, занятыми попами-обновленцами, то есть попу, обратившемуся к нему за назначением, он предлагает идти в село и достать из группы верующих протокольное постановление о желании иметь посланного епископом Димитрием попа в приходе. Конечно, при таком подходе к делу посланному попу ничего не остаётся делать, как вести агитацию против находящегося в приходе попа, обвиняя его в еретичестве, коммунизме и тому подобном. Со времени упразднения Епархиального управления вся полнота власти перешла в руки епископа Димитрия… которому… подчиняются попы, так как иначе неподчиняющийся при помощи агитации посланных Димитрием попов рискует потерять место и превратиться в еретика. Благодаря авторитетности и политике Димитрия, тихоновское движение в городе Козлове и уезде растёт не по дням, а по часам. Громаднейшим злом для обновленческого движения являются так же монахи, назначение которых Димитрий отрицает, ссылаясь на то, что и здесь он не причём, так как монахи опять-таки являются избранниками народа. Возвращение Пятницкой города Козлова церкви по распоряжению ВЦИКа тихоновцам от обновленцев дало возможность ещё более поднять головы тихоновцам и ещё более укрепить свой авторитет, в частности, авторитет епископа Димитрия. … А всего духовенства, последователей Патриарха Тихона, в городе Козлове и уезде имеется до 90%. В области работы среди духовенства нами приняты следующие меры: производится … срочный учёт всего духовенства, предпринимаются меры к расторжению договоров групп тихоновского толка в пользу обновленцев… Предполагается создание Епархиального управления с равным процентом тихоновцев и обновленцев…"

Великим постом 1925 года епископа Димитрия стали часто вызывать на допросы в ОГПУ. Иногда после допросов он сразу шёл в храм, где его ждали, чтобы начать богослужение. Власти настаивали, чтобы Владыка покинул Козлов, но он отказывался. Ему стали угрожать заключением. В конце концов он, ссылаясь на болезнь сердца, попросил власти отпустить его в Египет на лечение. Ему был выписан заграничный паспорт, и он отправился в английское посольство в Москве, чтобы получить разрешение на въезд в тогдашнюю английскую колонию. Благополучно оформив все документы, Преосвященный Димитрий на слудующий день отправился в Сергиев Посад, чтобы попрощаться с Александром Дмитриевичем Самариным, ыбвшим когда-то обер-прокурором Святейшего Синода, с которым Владыка был в дружеских отношениях. На пути к дому Самарина его остановил верховой, и епископ был арестован. Из тюрьмы в Сергиевом Посаде он был отправлен в тюрьму на Лубянке в Москве, где пробыл неделю, а затем с приказанием ехать в Козлов был освобождён. В Козлове его арестовали и препроводили в Тамбов. В Тамбове епископ Димитрий был освобождён из тюрьмы и уехал в Москву, где ему довелось на всенощной накануне празднования памяти великомученицы Екатерины сослужить местоблюстителю митрополиту Петру. Для Местоблюстителя это была последняя служба, через три дня он был арестован.

В 1926 году епископ Димитрий служил в московских храмах и в Подмосковье. В июле 1926 года Владыку вызвал к себе уполномоченный ОГПУ Тучков и потребовал, чтобы он покинул столицу. Сославшись на больное сердце, Владыка сказал, что уедет в Кисловодск. Перед отъездом епископ Димитрий пошёл к заместителю патриаршего Местоблюстителя митрополиту Сергию (Страгородскому), который ввиду чрезвычайных обстоятельств по управлению Церковью в условиях беспрестанных гонений разделил Ставропольскую епархию на две и поручил епископу Димитрию управление воссозданной Пятигорской епархией.

Владыка поселился в Кисловодске, где снимал комнату в районе, который назывался Рябова Балка, на окраине города за железнодорожным вокзалом, неподалёку от Пантелеимоновской церкви, в которой он часто служил.

14 апреля 1932 года епископ Димитрий был возведен в сан архиепископа. 23 марта 1934 года он был назначен архиепископом Можайским, викарием Московской епархии.

В Москве Владыка поселился в сторожке при Ильинской церкви на Большой Черкизовской улице, где и жил до ареста.

Арестован он был 29 сентября 1937 года в возрасте 73 лет и заключён в Бутырскую тюрьму. Сразу же после ареста начались допросы, которые 9 октября были оформлены в виде протокола и подписаны архиепископом.

Архиепископ Димитрий не признал себя виновным и не согласился кого-либо оговорить.

- Следствие располагает данными, что Вы среди окружающих заявляли о том, что в СССР существуют гонения на религию и духовенство. Вы это подтверждаете? - спросил следователь.

- Я это не подтверждаю, и об этом я никому не заявлял, - ответил архиепископ.

- Следствию известно о том, что Вы распространяли контрреволюционные провокационные слухи, что якобы митрополит Петр расстрелян советской властью. Откуда Вам это известно?

- Мне известно от митрополита Сергия (Страгородского) о том, что митрополит Петр в декабре 1936 года умер в ссылке, а о расстреле я ни от кого не слышал и таких слухов не распространял.

Расследование заняло около месяца. 21 октября 1937 года по обвинению в причастности к "контрреволюционной организации и систематической антисоветской агитации" архиепископ Димитрий был расстрелян

Свщмч. Иона (Лазарев)

Будущий священномученик Иона (в миру Иван Иванович Лазарев) родился в 1869 году в селе Лучино Санкт-Петербургской губернии в семье священника. В 1892 году Иван Иванович окончил Новгородскую духовную семинарию и был определён надзирателем в Звенигородское духовное училище. Он учился в Новгородской семинарии в тот период, когда ректором её был архимандрит Тихон (Никаноров), впоследствии архиепископ Воронежский, в 1919 году принявший мученическую кончину от безбожников.

4 ноября 1892 года Иван был пострижен в монашество с наречением имени Иона, а 3 декабря того же года рукоположен в сан иеродиакона. 23 декабря 1893 года иеродиакон Иона был зачислен в число братии Саввино-Сторожевского монастыря, а 6 января 1895 года рукоположен в сан иеромонаха. 30 декабря 1899 года иеромонах Иона по ходатайству епископа Полоцкого Тихона (Никанорова)был зачислен в число братии Полоцкого архиерейского дома, а 5 января 1900 года назначен его казначеем и ризничим. 27 января того же года иеромонах Иона был назначен настоятелем Невельского Спасо-Преображенского заштатного необщежительного монастыря. 2 сентября 1902 года он был переведён на должность настоятеля Новгородского Сковородского необщежительного третьеклассного монастыря и через год возведён в сан архимандрита.

В 1907 году епископ Тихон жил в ставропигиальном Воскресенском Новоиерусалимском монастыре, исполняя должность его настоятеля. Перед тем, как покинуть монастырь и занять архиерейскую кафедру, Владыка ходатайствовал в Святейшем Синоде назначить на должность настоятеля Новоиерусалимского монастыря архимандрита Иону, которого он давно и хорошо знал с самой лучшей стороны, и 22 марта 1911 года архимандрит Иона был назначен на должность настоятеля этого монастыря. В январе 1918 года архимандрит Иона был отправлен в распоряжение архиепископа Воронежского и Задонского Тихона.

29 января 1926 года архимандрит Иона был рукоположен во епископа Невельского, викария Витебской епархии, но приступить к исполнению своих обязанностей он по независящим от него обстоятельствам не смог. 14 мая 1926 года он был уволен на покой с благословением заместителя Местоблюстителя Патриаршего престола митрополита Сергия проживать в селе Батюшково Дмитровского района Московской области. Живя здесь, он служил в Никольском храме этого села. Многие почитали епископа Иону за дар рассуждения и приезжали, чтобы получить от него духовные наставления. В 1930-х годах на территории Дмитровского района была создана система исправительно-трудовых лагерей, заключённые которых занимались строительством каналов и шлюзов. Среди узников этих лагерей было много духовенства, и епископ через заключённых, кто имел свободный выход из лагеря, помогал находящимся в неволе священникам.

Во время гонений 1937 года епископ Иона был арестован по обвинению в том, что он под видом церковных проповедей вёл контрреволюционную агитацию. На допросах он виновным себя не признал. 17 октября тройка НКВД приговорила Владыку к расстрелу. Епископ Иона (Лазарев) был расстрелян 21 октября 1937 года и погребён в безвестной могиле.

Епископы Звенигородские

протоиерей Николай Добронравов

В начале 1921 года овдовевший протоиерей Николай Добронравов, настоятель Крутицкого Успенского собора в Москве, был пострижен в монашество и 31 июля 1921 года хиротонисан во епископа Звенигородского, викария Московской епархии. В 1922 году он был арестован и сослан. С 1923 года он - архиепископ Владимирский и Суздальский. Снова арестован в 1924 году и в 1925 году снова на три года отправлен в ссылку. Расстрелян 10 декабря 1937 года.

Преосвященный Филипп

Преосвященный Филипп (Гумилевский Сергей Николаевич, 1877-1936 годы), архиепископ Звенигородский, викарий Московской епархии с 1923 по 1931 годы, с 1923 года был в заключении и ссылке, в 1926-1927 годах - снова в ссылке. С 1928 года - член Святейшего Синода при митрополите Сергии (Страгородском). С 1933 года в заключении. Скончался в Иваново-Вознесенской тюрьме.

г. Звенигород

Свщмч. Николай (Розанов)

Священномученик Николай родился в 1867 г. в селе Муромцево Дмитровского уезда Московской губернии в семье священника Петра Розанова.

В 1886 г. Николай Петрович окончил Вифанскую Духовную семинарию и в 1890 г. был рукоположен во диакона к Покровскому храму в селе Куликово Дмитровского уезда. В этом храме отец Николай прослужил диаконом четырнадцать лет.

В 1904 г. он был рукоположен во священника к Никольскому храму в селе Черленково Волоколамского уезда. В 1914 г. отец Николай был переведен сначала в Москву в храм Михаила Архангела, а в 1920 г. в Звенигород в Александро-Невский храм. В 1928 г. отец Николай был возведен в сан протоиерея, а впоследствии удостоен митры.

Александро-Невский храм, где служил отец Николай, был построен в 1902 г. в честь почившего императора Александра III. Эта небольшая церковь сначала замышлялась строителями как часовня на городском кладбище при Вознесенской церкви (и кладбище и церковь были в советское время разрушены), но потом было принято решение о строительстве вместо часовни храма. Отец Николай был последним перед закрытием его настоятелем.

18 февраля 1938 г. в Звенигородское отделение НКВД поступил донос от инспектора финансового отдела Петушкова, который просил "принять соответствующие меры к недопустимым явлениям со стороны служителя культа, фамилия мне неизвестна, но из города Звенигорода". Доносчик писал, что якобы ехал с отцом Николаем в поезде из Москвы и разговаривал с ним о конституции, которую тот ругал. На следующий день Петушков был вызван следователем для дачи свидетельских показаний. Следователь спросил его, "хорошо ли он признал священника Розанова?". Лжесвидетель ответил, что курсы московского финансового отдела в городе Звенигороде расположены рядом с домом священника, поэтому отца Николая он "хорошо знает".

22 марта протоиерей Николай Розанов был арестован и сразу же допрошен. Расспросив отца Николая о его биографии, родственниках, социальном и имущественном положении, следователь прервал допрос. Следующий допрос состоялся лишь 8 мая.

- Вы обвиняетесь в высказывании в феврале 1938 года клеветы в отношении советской власти, - сказал следователь.

- Виновным себя в высказывании клеветы в отношении советской власти я не признаю, - ответил священник.

- Вы обвиняетесь в высказывании в ноябре 1937 г. клеветы в отношении советской власти.

- Виновным себя не признаю. Я высказывал недовольство в отношении советской власти на непосильные налоги, которые были наложены на меня райфинотделом как на священника.

Такие ответы не удовлетворили следователя. 13 мая отца Николая вызвали на очную ставку с одним из лжесвидетелей. Но и тогда отец Николай категорически отверг все вымышленные обвинения против него.

После ареста некоторое время отца Николая держали в Звенигородском отделении милиции, а потом перевели в Сретенскую тюрьму в Москве. К моменту ареста батюшке было семьдесят три года. Здоровье его было крайне расстроено. У него было больное сердце, сильно отекали ноги, беспокоила грыжа.

7 июня 1938 г. тройка НКВД приговорила отца Николая к расстрелу. Протоиерей Николай Розанов был расстрелян 4 июля 1938 г. на полигоне Бутово под Москвой и погребен в общей безвестной могиле.

Мц. Елизавета (Куранова)

Мученица Елизавета (Елизавета Викторовна Куранова) родилась в 1877 г. в городе Москве.

Воспитывалась она в детском доме. Вышла замуж. В 1930 г. мужа Елизаветы Викторовны, который работал на заводе, обвинили во вредительстве и по приговору тройки ОГПУ расстреляли. Дом, где они проживали, был конфискован, и она, как административно высланная, вынуждена была покинуть Москву и поселиться в подмосковном городе Звенигороде. Елизавета Куранова была арестована 9 сентября 1937 г. и заключена в Бутырскую тюрьму в Москве.

- Следствие располагает данными, что вы собирали среди граждан деньги и продукты для оказания помощи заключенным и высланным, которые посылали последним, вы подтверждаете это?

- Нет, не подтверждаю. В 1937 г. я посылала две посылки заключенному священнику Сергею Григорьевичу Зарубину. Все эти продукты приобретались мною за свои средства.

- Расскажите о вашей контрреволюционной деятельности.

- Никакой контрреволюционной деятельности я не вела.

- Уточните род ваших занятий, чем вы занимаетесь?

- Я одинокая и без определенных занятий. Работаю на случайных работах.

- Следствие располагает данными о том, что вы имеете связь с лицами, сосланными за контрреволюционную деятельность.

- Да, я имею письменную связь со священником Сергием Зарубиным, с которым я познакомилась девять лет назад. Кроме письменной связи, я послала за 1936 и 1937 гг. около четырех посылок. Сбором же средств на стороне не занималась.

- Будучи недовольны советской властью, вы среди верующих занимались антисоветской агитацией. Дайте показания по существу.

- Я потому недовольна советской властью, что пережила расстрел мужа, конфискацию имущества и высылку. Но открыто своего недовольства среди окружающих не выражала, антисоветской агитацией я не занималась. Я считаю, что меня арестовали за то, что я посещаю церковь и участвую в церковном хоре.

17 октября 1937 г. тройка НКВД приговорила её и ещё нескольких человек, арестованных с ней по одному делу, к расстрелу.

Мученица Елизавета вместе с протоиереем Петром Никотиным и мирянами Виктором Фроловым, Иоанном Рыбиным и Николаем Кузьминимым была доставлена в Таганскую тюрьму, где их сфотографировали. 21 октября 1937 г. они были расстреляны на полигоне Бутово под Москвой и погребены в общей безвестной могиле.

г. Одинцово

Свщмчч. Александр (Ворончев), Владимир (Запольский)

Церковь Гребневской иконы Божией Матери. Последним перед закрытием настоятелем храма был митрофорный протоиерей Александр Ворончев (1876-1941 годы). После окончания Воронежской духовной семинарии (где Александр был рукоположен в сан священника) и Московской Духовной академии он был назначен настоятелем строившегося в Москве на Миусской площади собора во имя благоверного князя Александра Невского. В 1928 году власти запретили богослужения в соборе, и отец Александр был переведён в город Одинцово. В 1937 году был арестован и заключён в лагеря Карелии. Приехавшим навестить его в 1942 году родственникам местные жители сказали, что лагерь ликвидирован, а заключённые были посажены в баржу, которая была затоплена посреди озера.

Был арестован и диакон Гребневского храма Владимир Запольский. Умер он на поселении в городе Киржач. В 1938 году Гребневский храм был закрыт и разграблен.

Земля Звенигородская

Село Большие Вязёмы. Свщмч. Василий Горбачёв

В селе Большие Вязёмы в храме Преображения Господня 15 февраля 1938 года был арестован священник Василий Горбачёв, его обвинили в агитации против советской власти. "Агитация" заключалась в том, что на месте прежнего служения при угрозе закрытия храма прихожане обратились за советом к отцу Василию, как им сохранить храм. Он посоветовал направить прошение в органы власти. Храм в Парфиньево закрыли, а отец Василий 26 февраля был расстрелян, о чём родственники узнали только в 1989 году.

Село Никольское. Свщмч. Николай Цветков

В селе Никольское (Кляпево) в церкви святителя Николая вёл подвижническую жизнь диакон Николай Цветков. Окончив духовное училище и Вифанскую семинарию, с 1891 года он служил диаконом. В 1922 году был арестован, следователь втягивал его в дело, к которому отец Николай не имел никакого отношения - об убийстве крестьянского писателя Семёнова. Его приговорили к 10 годам тюрьмы и трём годам ссылки. За время заключения у отца Николая отобрали дом, и жил у разных людей. В 1931 году он был снова арестован и приговорён к трём годам в исправительно-трудовом лагере. В 1937 году вновь арестован и 27 сентября расстрелян на Бутовском полигоне.

Село Локотня. Свщмч. Василий Озерецковский

В селе Локотня в церкви Покрова Божией Матери с 1908 по 1915 год служил псаломщиком Василий Иванович Озерецковский (1885-1937 годы). В 1920 году он был рукоположен во иерея ко храму в селе Рыжово (в окрестностях Наро-Фоминска), в начале 30-х годов отец Василий служил в храме Рождества Пресвятой Богородицы в селе Ивано-Теремец (ныне - территория Раменского района). 5 октября 1937 года арестован и 21 октября расстрелян.

Село Троицкое. Свщмч. Всеволод Смирнов

В 1874 году в семье священника Троицкого храма В. Смирнова родился сын Всеволод. После окончания семинарии он работал учителем, в 1900 году рукоположен в священника к Успенской церкви села Дерменцово Волоколамского уезда. В 1926 году возведён в сан протоиерея. В 1929 году арестован по ложному обвинению, сослан в Архангельскую область на три года. 10 октября 1937 года отец Всеволод арестован вторично и 13 ноября расстрелян.

Село Михайловское. Свщмч. Парфений (Грузинов)

Священномученик Парфений родился 30 января 1874 г. в селе Троицкое-Рязанцево Богородского уезда (ныне - Ногинский район) Московской губернии в семье диакона Василия Грузинова.

После окончания в 1890 г. Перервинского духовного училища Парфений Грузинов до 1896 г. обучался в Вифанской духовной семинарии, а в 1900 г. он окончил Московскую Духовную Академию. Отец умер в 1885 г., поэтому образование юноша получил за казенный счет. Мать Парфения Васильевича Параскева Петровна трудилась просфорницей в Пятницкой церкви при Троице-Сергиевой Лавре.

В 1901 г. митрополитом Московским Владимиром (Богоявленским) Парфений Васильевич был назначен псаломщиком к церкви святого архидиакона Стефана за Яузой. В 1903 г. он был перемещен на должность псаломщика к московской Софийской на Лубянке церкви.

В различных храмах Москвы Парфений Грузинов служил псаломщиком до 1933 г., когда был рукоположен во священника к храму святого архидиакона Стефана за Яузой в Москве.

В 1935 г. отца Парфения назначили служить в Михайло-Архангельскую церковь в селе Михайловское Звенигородского района Московской области. В этом храме отец Парфений прослужил до самого ареста. По требованию сотрудников НКВД в Михайловском сельсовете 22 января 1938 г. на священника Парфения Грузинова была составлена справка, в которой ему давалась следующая характеристика: " …со дня прибытия его в село Михайловское среди колхозников повел антисоветскую и антиколхозную агитацию за невыход на колхозную работу, за настроение колхозников против мероприятий партии и советского правительства, отчего колхоз в 1936 и 1937 г. имеет большие хозяйственные недоделки. Лично по его агитации в каждый религиозный праздник колхозники не выходят на работу по 2-3 дня… Агитировал против сталинской конституции, утверждая, что она неустойчивая и создана не надолго, что большевики народ вредный, за ними нам не идти. В декабре 1937 года также агитировал против выборов в Верховный Совет СССР, доказывал, что выставленные кандидатуры в Верховный Совет люди не наши, а коммунисты, от которых для нашей религии большой вред, а поэтому старайтесь не голосовать вовсе. За то, что сельсовет не дает разрешения ходить ему, Грузинову, по домам верующих, он всячески старается компрометировать руководителей…"

Следователями 8 и 9 февраля были допрошены в качестве свидетелей четыре жителя села Михайловское. Один из них дал такие показания: "…я замечал, что Грузинов собирает верующих летом где-либо в поле у леса и что-то им рассказывает. Каждый раз после сборищ всегда получались какие-либо прорывы в колхозе, как-то: были случаи порчи косилок во время уборки овса из-за того, что в поле оказались набиты колья, об которые ломались части косилки. А также был случай во время косьбы ржи в 1937 г. Трактор попал в замаскированную яму, вследствие чего трактор сделал простой весь день. Эти все вредительские действия получались на второй или третий день после того, как происходил сбор верующих Грузиновым… Если бывают религиозные праздники, то колхозники совершенно не выходят на работу".

Председатель колхоза, тоже привлеченный как свидетель, заявил, что священник "в своей квартире среди верующих агитировал, что нужно действовать против колхоза, ибо церковь нашу закроют". На праздник Сретения Господня 15 февраля 1938 г. священник Парфений Грузинов был арестован и заключен в Можайскую тюрьму. На следующий день состоялся допрос.

- Скажите, с кем вы поддерживаете связь? - спросил следователь.

- Связей я ни с кем не имел, за исключением высшего духовенства и благочинного, проживавшего в Больших Вязёмах, с ним встречался последний раз в 1937 г. в июле, в настоящий момент он арестован органами НКВД.

- Вы занимаетесь контрреволюционной деятельностью и распространяете клевету против советского правительства и проводимых мероприятий партии и советской власти. Требую от вас правдивых показаний по предъявленному обвинению в контрреволюционной деятельности.

- В предъявленном мне обвинении в контрреволюционной деятельности и в распространении клеветы в отношении советского правительства и проводимых мероприятиях правительства я виновным себя не признаю.

19 февраля 1938 г. тройка НКВД приговорила отца Парфения к расстрелу. Священник Парфений Грузинов был расстрелян 26 февраля 1938 г. на полигоне Бутово под Москвой и погребен в общей безвестной могиле.

В 1939 г. сотрудники Звенигородского отделения милиции, в том числе и те, кто участвовал в осуждении отца Парфения, были арестованы и по обвинению в фальсификации уголовных дел приговорены к различным срокам лишения свободы. В качестве вещественного доказательства, среди прочих, было рассмотрено дело по обвинению священника Парфения Грузинова. Военный трибунал войск НКВД 13 марта 1940 г. определил пересмотреть это дело. Однако постановлением следственной части НКВД было принято такое решение: "Учитывая социальное лицо осужденного к высшей мере наказания Грузинова… решение тройки …оставить в силе".

Село Большие Вязёмы. Свщмч. Николай (Запольский)

Священномученик Николай родился в 1889 г. в селе Сивково Можайского уезда Московской губернии в семье священника Александра Запольского. В 1907 г. Николай окончил Духовное училище и в 1910 г. поступил псаломщиком в храм села Лисицино неподалеку от Наро-Фоминска. Тогда же он женился на Марии, дочери священника; впоследствии у них родилось шестеро детей. В 1920 г. Николай Александрович был рукоположен во диакона к тому же храму. В 1925 г. он был переведен в Преображенскую церковь села Большие Вяземы Звенигородского района Московской области.

В 1929 г. диакон Николай был обвинен в порубке леса и приговорен судом к двум годам ссылки, но приговор был заменен на штраф в триста рублей. В 1930 г. диакон Николай был арестован за невыполнение государственных древозаготовок и приговорен к шести месяцам принудительных работ. В феврале 1938 г. следователи допросили дежурных свидетелей, которые подписали нужные следствию показания. 21 марта 1938 г. диакон Николай был арестован и заключен в одну из тюрем в Москве.

Допросы длились полтора месяца, и на последнем допросе, 8 мая, следователь заявил диакону:

- Вы обвиняетесь в клевете на советскую власть, которую вы высказывали в феврале 1938 г.

- Виновным себя в высказывании клеветы в отношении советской власти в феврале 1938 года я не признаю, - ответил диакон Николай.

- Вы обвиняетесь в контрреволюционных высказываниях в отношении советской власти в декабре 1937 г.

- Виновным себя в контрреволюционных высказываниях в отношении советской власти я не признаю.

В тот же день диакону Николаю была устроена очная ставка со лжесвидетелями. Один из них, Степанов, показал, будто диакон говорил, что "советская власть всех попов арестовала, но скоро будет конец советской власти; скоро из Италии придет папа Римский, он установит свою власть и всех коммунистов в ад загонит".

На эти "показания" диакон Николай ответил:

- Со Степановым я никаких антисоветских разговоров не вел, он лжет.

Лжесвидетельница Панова на очной ставке показала, будто она в феврале 1938 г. была в церкви и просила у диакона разрешения взять золу на удобрение для колхоза, на что тот ей ответил: "Что власти помогаешь, хотите выполнить восемь миллиардов пудов хлеба? В 1938 г. это вам не удастся, скоро советской власти не будет, скоро придет папа Римский, он покажет, как крестьян мучить. Хотя вы и взяли попов, но скоро царь будет и коммунистов скоро вешать будем за этих попов".

Диакон Николай решительно отверг эти обвинения и сказал: "В феврале 1938 г. с Пановой я не встречался в церкви и ничего ей не говорил. И в церкви Панова никогда не была".

2 июня Тройка НКВД приговорила диакона к расстрелу. Диакон Николай Запольский был расстрелян 27 июня 1938 г. и погребен в безвестной общей могиле на полигоне Бутово под Москвой.

В 1939 г. все работники Звенигородского управления НКВД были арестованы и решением Военного Трибунала войск НКВД приговорены к разным срокам лишения свободы за фальсификацию следственных дел. Дело диакона Николая Запольского было приобщено как вещественное доказательство такой фальсификации, и на основании решения Военного Трибунала требовался пересмотр постановления Тройки НКВД. Однако, "учитывая социальное лицо осужденного", то есть то, что он служил в храме диаконом, решение Тройки было сочтено тогда правильным.

Посёлок Кубинка. Свщмч. Григорий (Воинов)

Священномученик Григорий родился 26 января 1875 г. в селе Теплый Стан Московской губернии в семье псаломщика Александра Воинова. По окончании в 1898 г. Вифанской Духовной семинарии он поступил учителем в церковноприходскую школу при храме Казанской иконы Божией Матери у Калужских ворот.

Женился, впоследствии у них с женой родилось шестеро детей.

27 июня 1900 г. Григорий Александрович был рукоположен в сан священника к Троицкой церкви в селе Теплый Стан, где прослужил до 1931 г. В 1907 г. он был награжден набедренником, в 1912 г. - скуфьей, в 1916 г. - камилавкой.

В 1922 г. во время изъятия церковных ценностей отец Григорий возразил против изъятия из храма серебряного креста, пожертвованного храму в ХVII в. В тот же день уполномоченный комиссии по изъятию церковных ценностей направил сообщение в уездный отдел милиции, в котором писал: "Во время изъятия церковных ценностей из Троицкой церкви на мои слова, что ценности идут для помощи голодающим, священник в присутствии всех граждан начал антисоветскую агитацию, применяя слова, что золото и серебро вы переливаете себе на портсигары. Прошу принять к нему меры".

На основании этого сообщения начальник районного отделения милиции 6 мая 1922 г. предписал арестовать священника. В тот же день отец Григорий был арестован и 16 мая допрошен. На вопросы следователя священник ответил: "Во время изъятия из нашей церкви Святой Троицы у нас брали серебряный крест, в котором весу всего около полфунта. Этому кресту около трехсот лет. Я начал просить, чтобы крест нам оставили, так как все равно за границей в Америке или еще где-нибудь его перельют на портсигар, а для нас он является древностью весьма ценной. Никакой агитации против изъятия ценностей я не вел".

Дело было передано в революционный трибунал. На состоявшемся в ноябре - декабре 1922 г. процессе отец Григорий виновным себя не признал, повторив свои показания, данные на предварительном следствии: что касается воззвания Патриарха Тихона, то "я его не получал, а посему не оглашал. Агитации я никакой и никогда не вел. Изъятие прошло спокойно. Сижу в тюрьме восьмой месяц. Прошу трибунал вернуть меня к моей семье".

Революционный трибунал приговорил отца Григория к трем годам заключения. Первое время он сидел во внутренней тюрьме ОГПУ на Лубянке, затем в Лефортовской и Таганской тюрьмах в Москве. Через семь месяцев власти освободили его.

В 1924 г. отец Григорий был награжден наперсным крестом, в 1928 г. возведен в сан протоиерея. 20 июня 1931 г. протоиерей Григорий был переведен в Михаило-Архангельский храм в селе Кубинка Звенигородского района.

27 ноября 1937 г. отец Григорий был арестован и заключен в Таганскую тюрьму в Москве. Его обвинили в том, что он будто бы пришел 25 октября 1937 г. на стадион "Кубинский обувщик" на митинг, посвященный выдвижению кандидатов в Верховный Совет. Когда стали обсуждать кандидатуру главы НКВД Николая Ежова, священник махнул рукой и сказал: "Все равно наших людей не наметят. Советская власть намечает своих людей. Мне здесь делать нечего". А затем что-то проворчал и удалился.

Ночью 29 ноября следователь допросил священника и, в частности, спросил его, за что он арестовывался раньше. Отец Григорий ответил:

- Второй раз я был привлечен к ответственности в 1923 г. за нанесение побоев корове. Был суд, по суду я был оправдан как невиновный.

- С кем вы поддерживаете связь? - спросил следователь.

- С братом Петром, который служит священником в селе Покровском Наро-Фоминского района. Я изредка бываю у него, и он бывает у меня. Больше ни с кем связи я не поддерживаю.

- Вы обвиняетесь в проведении контрреволюционной деятельности. Требую от вас откровенных показаний по существу предъявленного вам обвинения.

- Виновным в проведении контрреволюционной деятельности я себя не признаю, - ответил священник.

На этом допрос был окончен. 3 декабря Тройка НКВД приговорила его к расстрелу. Протоиерей Григорий Воинов был расстрелян 8 декабря 1937 г. и погребен в безвестной общей могиле на полигоне Бутово под Москвой.

Село Никольское. Свщмч. Иоасаф (Боев)

Священномученик Иоасаф (в миру Иван Васильевич Боев) родился 20 апреля 1879 г. в Москве. Во время одного из арестов при требовании следователя рассказать о себе отец Иоасаф написал: "Я сын крестьянина Орловской губернии Малоярославского уезда Краснинской волости села Красного, родился в Москве в Красных Казармах 20 апреля 1879 г.; отслуживши службу, отец поступил в Голицынскую больницу, где я и возрастал при окладе 7 рублей жалованья, при готовой квартире, отоплении и освещении. Семья состояла из пяти человек. Отец, мать, я - один сын, и две дочери. По бедности отец не мог мне дать образования, и я едва кончил два класса городского училища и был отдан на одиннадцатом году учиться сапожному мастерству. Как мне не хотелось быть сапожником! Я два раза бежал от подрядчика ввиду строгого отношения и побоев. Отец выпорол меня за побег и отправил опять в сапожную мастерскую, только к другому хозяину. Прослуживши у последнего четыре года, я вышел мастером из ученья и работал до двадцати одного года у разных хозяев. Но я не вмещал этой жизни ввиду пьянства и разврата, так как в праздники приходилось работать, а понедельник и вторник похмеляться; жениться у меня не было призвания, и я ушел в монастырь в сорока верстах от Москвы в Богородском уезде, под названием Берлюковская пустынь.

В 1912 г. получил монашество с именем Иоасаф, в 1914 г. в мае месяце был послан на экзамен во диакона к епископу Можайскому Димитрию (Добросердову), жившему на Саввинском подворье по Тверской улице. На экзамене епископ Димитрий сделал мне предложение перейти к нему на службу, на что я согласился. По возведении меня в иеродиакона в Москве в Андроньевом монастыре архиепископом Владимиром, я был переведен на службу к епископу Димитрию на Саввинское подворье, где и служил до 1918 г., а потом был переведен в Никольский единоверческий монастырь в Москве у Преображенской заставы.

В 1921 г. я был рукоположен во священника епископом Богородским Никанором в церкви этого монастыря, и в том же году я был мобилизован в тыловое ополчение, но как специалист по пчеловодству был освобожден от службы с тем, чтобы работать в Московском земельном отделе в качестве пчеловода, и был командирован на ферму "Бодрое детство" и назначен помощником заведующего Штильбаха.

В 1922 г. пасека была перевезена в имение бывшего фабриканта Корзинкина за Пресненскую заставу. В том же году я был командирован земельным отделом в Уфимскую губернию за покупкой воска для выделки вощины для государственных пасек.

Приехавши в Уфу, я не мог приобрести такого количества воска и отправился по железной дороге по деревням искать воска. Доехавши до станции Мусалинка, я пешком пошел до близстоящего села Тюбилясь, где встретился с архимандритом Антонием, настоятелем бывшего единоверческого Воскресенского монастыря, который находится в шести верстах от разъезда. Единоверец, с которым я познакомился случайно в 1917 г., приезжал в Москву на церковный Собор и временно останавливался в доме Саввинского подворья. Разговаривая с ним, я ему сказал, что с удовольствием переехал бы на Урал священником, так как раньше, бывши на Урале, я был восхищен природой. Он мне сделал предложение поступить в село Новая Пристань в восьми верстах от станции Сулия, но я отказался ввиду того, что состою на службе, но просил его не оставить меня в будущем.

В 1923 г. заведующий пасекой Штильбах ушел со службы, и я был поставлен на его место заведующим. В конце 1923 г. пасека была ликвидирована, и я возвратился опять в монастырь.

В монастыре в это время было два священника, и мне было отказано в вакансии ввиду сложившихся трудных обстоятельств. Хотя я состоял в это время членом артели в Москве, где мною был внесен пай, но получить место я не мог и согласился быть сторожем в этом же монастыре, превращенном к этому времени в дом коммуны завода радио.

Весной мне было предложено комендантом Баберкиным принять фруктовый сад, как знакомому с садоводством, привести его в порядок, здесь я работал до июля месяца. В этом месяце я был приглашен церковной общиной в село Аратское в качестве священника. Это случилось таким образом. Архимандрит Антоний в 1924 г. перешел из села Тюбелясь в завод Усть-Катавский и был назначен благочинным окружающих церквей, в том числе и села Аратского.

Село Аратское очень бедное, около двухсот дворов, вот они и обратились к благочинному, архимандриту Антонию, с просьбой назначить им священника одинокого, чтобы не так было трудно его содержать и ввиду квартирного вопроса, так как дом, в котором жил священник, был занят под школу. Архимандрит Антоний, вспомнив обо мне, предложил им послать протокол общего собрания о приглашении меня, на что я согласился и 20 июля 1924 г. переехал из Москвы в село Аратское. Приехав в село Аратское, я обратил внимание на здание церкви, мне бросилась в глаза заржавленная крыша и неисправность печей в церкви.

Прожив месяц, я стал просить крестьян, чтобы они, согласно договору с советской властью, сделали ремонт в церкви. Получив ответ, что у них нет денег, я им указал на 7-ю статью договора с советской властью, что можно сделать добровольный сбор без принуждения, на что они согласились.

В первых числах января 1925 г. они произвели добровольный сбор мукой, овсом и деньгами и пригласили меня, чтобы и я принял участие, на что я согласился. Узнав об этом, местная власть сбор арестовала, предъявив вину, что на сбор не было взято разрешения. Я и крестьяне извинились, что сбор был сделан не по гордости, а по незнанию. Я был арестован и отправлен в Катав-Ивановский завод для допроса, после допроса я был освобожден, и со сбора арест был снят. На собранные средства был произведен ремонт печей и покрашена крыша.

4 марта 1926 г. умер священник Иванов в Симском заводе, и на его место симская община просила меня, на что я согласился, и 14 марта 1926 г. переехал на жительство в Симский завод, и тут увидел ту же разруху в отношении здания храма, как и в селе Аратском. Весь отдавшись церковному делу, я просил симскую общину обратить внимание на церковное здание, которое им дано в бесплатное пользование согласно договору с советской властью, - с тем чтобы произвести ремонт. Тут же было приступлено к промывке купола и вставке двадцати стекол в окнах, которые были забиты досками; этим же летом были переложены четыре печи в храме и заново были сложены две печи в алтаре и в сторожке.

25 октября 1926 г. в Симский завод был приглашен на престольный праздник епископ Усть-Катавский Антоний (Миловидов), который говорил проповедь на всенощной о пришествии антихриста и о последнем времени и кончине мира, где он в проповеди поминал о жидах и о печати антихриста. Через несколько дней после праздника я был приглашен в Симский сельсовет на допрос агентом Павловым, где мне было предъявлено обвинение, будто бы я заманиваю детей в церковь конфетами. Я действительно на другой день после праздника угощал у себя на квартире певчих, в том числе были и дети, которые пели в хоре. На вопрос Павлова, какую проповедь говорил архиерей, я ему ответил, что о пришествии антихриста и кончине мира. На это Павлов мне заметил, что епископ Антоний дипломатичный и очень тонкий человек, его проповеди надо понимать иначе, и, обратясь к председателю сельсовета, он сказал ему, что это говорено по поводу нас, как будто нам, коммунистам, конец.

20 июня 1927 г. я был арестован уполномоченным ОГПУ Павловым и представлен в Златоустовский изолятор. На допросе 5 июля мне было предъявлено обвинение по 58-й статье в том, что занимаюсь контрреволюцией, будто я говорил с советом церкви, что коммунисты все жиды и скоро им будет конец. Происхожу из пролетарской семьи и уже двадцать семь лет как монашествую; я не потерпел от революции ничего, так как не имел никакого имущества. Клянусь своей честью, что я никогда не был контрреволюционером и не буду.

Теперь является мне вопрос, не страдаю ли я безвинно, потому что я никогда не говорил такой глупости в церкви с амвона, какую мне предъявляет обвинение..."

24 июня 1927 г. состоялось общее собрание прихожан Дмитриевской церкви Симского завода. На собрании его председатель сообщил об аресте архимандрита Иоасафа. Присутствующие постановили избрать из среды верующих двух человек, которые должны обратиться с ходатайством к прокурору о скорейшем освобождении архимандрита Иоасафа, "так как он нужен группе верующих для совершения религиозных обрядов".

Отца Иоасафа между тем заключили в тюрьму в городе Златоусте. Во время допроса следователь спросил его:

- Откуда вы знаете и почему говорите крестьянам, что коммунисты одни жиды, советская власть представляет из себя антихриста и что скоро этой власти будет конец?

- Никогда никому я такого не говорил.

- Какие отношения у вас существуют с епископом Антонием и часто ли у него бываете, и вообще, куда выезжаете из Сима?

- За время своего нахождения я у епископа Антония был раз десять по церковным делам. Взаимоотношения у меня с ним хорошие. Бывал еще в городе Уфе у зубного врача и был не очень давно в Уфе у епископа Андрея (Ухтомского), который меня приглашал проститься с ним перед отъездом в Москву. Последняя моя поездка была в деревню Мапояс, куда меня приглашали отпеть умершую женщину. Больше никуда не выезжал. В 1925 г. был в Москве у Патриарха Тихона.

- Производили ли вы сборы среди крестьян без разрешения сельсовета?

- Производил в 1926 г. на покупку церковной утвари, это было в Симу и было в селе Аратском в 1925 г. Собирали на ремонт церкви также без разрешения, за это на собранные продукты, муку, овес и деньги наложили арест, меня посылали в Катавский РИК, где разобрались, и меня отпустили. Кроме того, когда председатель сельсовета села Аратского сказал, что этого делать нельзя, то мы просили прощения и извинились. На заданные мне вопросы о моей агитации, критике советской власти и коммунистов, о том, что я якобы устраивал в церкви разные собрания верующих под видом службы, где говорил якобы против советской власти и где группировал вокруг себя кулачество, заманивал в церковь детей, и вообще будто бы сопротивлялся всем мероприятиям советской власти, - на это я категорически заявляю: ничего подобного не было, я такой глупости не говорил, никаких собраний не собирал - и добавляю, что мне мстить советской власти не за что. Также ничего нигде не говорил о расколе компартии, об отношениях с другими державами, почему иностранные державы не доверяют нам и так далее.

Спустя полтора месяца после ареста отца Иоасафа следователи стали допрашивать свидетелей, у которых надеялись получить показания, подтверждающие предъявленные священнику обвинения. Допросили кандидата в члены коммунистической партии Павла Зиновьева, который сказал: "Попа Боева я знаю с момента его приезда в село Аратское. За все время пребывания Боева в селе Аратском лично я за ним или от него не слыхал ничего, вернее, может быть, и слышал, но не помню. От населения, особенно от верующих, я слышал, как они его одобряли, что это хороший батюшка, то есть крепко держится за религию. Часто слышал от советски настроенного населения о том, что Боев всегда говорит в церкви против советской власти и коммунистов, но точно не могу указать, так как я и сам мало обращал на это внимания. Но что Боев был враждебно настроен против власти, я в этом уверен, но фактов указать не могу".

Допрошенный крестьянин Николай Мурыгин сказал: "Попа Боева я знаю с того времени, как он приехал в село Аратское. За все его пребывание в селе Аратском, как я от людей слыхал, он всегда ругал советскую власть и коммунистов. Кто говорил мне это, я не помню, слышал я от людей его слова, что советская власть большими налогами задушила крестьянство. Однажды Боева вызвали в Сертивку в сельсовет, и один гражданин, фамилию не помню, спросил Боева: "Куда, батя, пошел?" Боев ответил, что "его требуют в Пилатову контору", что означает сельсовет".

Была допрошена член коммунистической партии Александра Филиппович, которая сказала: "При обследовании работы среди женщин в Миньяре 3 мая сего года мне сказали, что священник в Симу Боев привлек на свою сторону пионеров, они сейчас ходят в церковь и поют, а священник им покупает за это пряники и конфеты. Когда я приехала в Сим и на собрании женского актива поинтересовалась этим вопросом, мне женщины рассказали, что у них в Симу учительницы религиозны, ходят в церковь и поют на клиросе и сумели привлечь часть учеников, из них есть пионеры. В привлечении ребят в церковь много помог учителям священник, так как он им покупает пряники, и ребята заинтересованы подачкой и бегут в церковь. Вот какой ответ я получила на интересующий меня вопрос. На мой вопрос, как на подарки попа реагируют женщины, мне сказали, что женщины ему очень симпатизируют, считают, что он очень хороший радетель для церкви, из своих денег он ребят угощает пряниками, и это говорит о его радении к приходу. Вот какие мне дали сведения на интересующие меня вопросы о симском священнике".

24 августа 1927 г. следователь объявил архимандриту Иоасафу об окончании следствия и спросил, не желает ли он что-либо сказать в дополнение. Отец Иоасаф в ответ на это сказал: "Предъявленное мне обвинение я не признаю, прошу спросить верующих общины села Аратского, и главным образом бедноту, пускай они покажут о моих действиях. Признаю я только то, что делал совместно с крестьянами сборы в пользу церкви, но это было по незнанию, и когда нам было сказано, что мы делаем неправильно, то мы слушались и прекращали сбор.

В отношении того, что я якобы учил детей Закону Божьему, это я тоже отрицаю, никогда никого не обучал, за исключением того, что приходившим ко мне верующим давал для прочтения религиозные книги. Детей-пионеров я в церковь не привлекал, но был такой случай в прошлом году в октябре месяце: пионеры еще до моего прихода в церковь пели на клиросе, и после этого на другой или третий день эти певчие и несколько детей собрались у меня в квартире. Я их угощал чаем, конфетами и другими гостинцами. Кроме этого, я вообще давал детям денег, кому на карандаш, на тетрадку и так далее. После мне сказали, чтобы я ребятам не давал денег, что ребята на эти деньги покупают папиросы и курят. Я после этого сходил на почту и купил тетрадок, и когда у меня ребята просили денег на тетрадь, я давал готовые, купленные мной тетради. И вообще я многим помогал бедным, шел всегда навстречу, но никогда я не говорил детям, чтобы они не ходили в пионерский клуб, такого случая не было, и я это отрицаю. Проповедей антисоветского характера никогда верующим не говорил..."

После ответа священника снова были вызваны и допрошены свидетели. Свидетель Кирилл Хализов показал: "Из процесса моего личного наблюдения за ходом церковной жизни я констатировал ряд характерных моментов следующего характера. До приезда в Симский завод священника Боева тяготение граждан к церкви было гораздо слабее, но с момента его приезда положение изменилось, церковь стали посещать помимо старух молодежь и различные служащие. Из разговоров с гражданами выяснялись такие факты, что он церковную жизнь настолько сумел улучшить, что даже коммунисты носят своих детей (тайком) крестить в церковь и так далее. Как человек он был весьма со всеми обходителен, хорошо изучил психологию человека, умел приспосабливаться, и все это суммированное и послужило к завоеванию им симпатий со стороны граждан".

Вызванный в качестве свидетеля Александр Тюрин сказал: "Приехавший в Симский завод поп Боев оживил церковную работу и привлек на свою сторону даже тех людей, которые и в церковь не ходили. Он главным образом курс держал на более бедную часть населения и детей из бедняцких семей, которые состояли в пионерских отрядах, переманивая их к себе в церковь путем покупки конфет, платочков, платьев и так далее, давал им читать из церковной библиотеки религиозные книжки. Мной лично у двоих пионеров в школе отняты были книжки, о которых те говорили, что им их дал батюшка. Часто изъятие книг производили сами учителя. Я лично признаю такие поступки попа явно контрреволюционными. Помимо этого, у него на квартире систематически собирались группами как дети, так и взрослые. От граждан слышал, что батюшка читает очень хорошие проповеди".

Комсомолец Иван Брылкин показал: "Будучи членом бюро коллектива ВЛКСМ, я наблюдал такие факты. Арестованный ОГПУ поп Боев привлекал к себе путем покупки сластей, платочков и так далее и даже деньгами пионеров, которые, благодаря этому, из отрядов уходили, сдавая галстуки и переходя в церковь. У нас была проведена на Пасху специальная кампания по борьбе с этим явлением, но реальных результатов получилось мало, и большой процент пионеров на Пасху был в церкви".

5 декабря 1927 г. Особое Совещание при Коллегии ОГПУ приговорило архимандрита Иоасафа к трем годам ссылки. Он был сослан в Тобольский округ. По окончании ссылки власти запретили ему проживание в восьми областях и обязали выбрать определенное место жительства, чтобы ОГПУ удобнее было за ним вести надзор.

Весной 1930 г. архимандрит Иоасаф приехал в Уфу и стал здесь служить в Симеоновском храме.

В ноябре 1931 г. из Уфы в Москву отправился один из священников, намереваясь встретиться с епископом Андреем (Ухтомским), который в то время освободился из заключения и жил в Москве. При встрече епископ дал ему письма к верующим Уфы, а также попросил передать письмо священнику из Бугуруслана. Причем все письма имели церковный, лишенный какого бы то ни было политического содержания, характер. На обратном пути со священником в поезде познакомился агент ОГПУ, которому тот рассказал, что должен передать письма для священника из Бугуруслана. В Бугуруслане агент принял решение арестовать священника. Увидев, чем окончился его разговор с попутчиком, тот попытался сначала бежать, а затем уничтожить письма, но был схвачен и арестован. ОГПУ сочло поездку священника с письмами весомым доказательством наличия в городе Уфе контрреволюционной церковной организации и арестовало в Уфе и ее окрестностях пятьдесят одного человека - среди них было одиннадцать священнослужителей, и в их числе архимандрит Иоасаф, двадцать восемь монахинь и двенадцать мирян.

ОГПУ выяснило, что при Симеоновском храме проводились беседы с верующей молодежью, а также широкая благотворительная деятельность. Обвиняемые, не находя в этой деятельности ничего предосудительного, и не отрицали ее. Одна из обвиняемых монахинь сказала: "Как я стала монашкой? С 1924 г. я стала болеть активным туберкулезом легких и находилась, что называется, в безнадежном состоянии, ибо врачи даже отказывались лечить меня. Я дала обет, что, если вылечусь, приму тайный постриг в монашество. Действительно, я выздоровела и в 1930 г. приняла тайный постриг в монашество. Моя религиозная деятельность заключается в том, что я два раза проводила религиозные беседы с верующими в Симеоновской церкви, имея целью укрепление религиозности среди верующих. На этих беседах бывало большое количество верующих, в том числе и молодежь... Знаю о благотворительной деятельности при Симеоновской церкви, которая заключалась в следующем. При церкви имелась специальная кружка для бедных. Собранные деньги расходовались на устройство бесплатных обедов в церкви для бедных и нуждающихся. От верующих принимались пожертвования, на кои делались передачи и отправлялись посылки заключенным и ссыльным церковникам... Посылки и передачи заключенным и ссыльным церковникам имели своей целью утешить и морально поддержать их, что я со своей стороны считаю христианским долгом..."

Одна из свидетельниц показала: "Монах Иоасаф Боев систематически проводил у себя на квартире беседы с молодыми девушками, организовав кружок в количестве до двенадцати человек, которых обрабатывал в противосоветском духе. Когда я бывала на таких беседах осенью прошлого года, то слышала от него следующее: "Вы, молодежь, позабыли веру и Бога, стали увлекаться комсомолом, разными безбожными увлечениями, не стали посещать храмов Божиих, принимать Святые Тайны. Но помните, что если вы не будете веровать в Бога, то погубите свои души. Ведь все эти ваши увлечения есть соблазн сатаны. Кто не хочет погубить своих христианских душ, должен немедленно стать настоящим христианином".

Другая посетительница религиозных бесед показала: "Про архимандрита Иоасафа... могу сообщить следующее: с весны сего года по приезде из ссылки Иоасафа в Уфу он стал обрабатывать молодежь в противосоветском духе под видом "религиозного воспитания благочестия". Дело это практиковалось таким образом: в доме, где проживал Иоасаф, собиралась постоянно молодежь, главным образом девушки из рабочих и служащих, где была несколько раз и я, которым Иоасаф внушал остерегаться коммунистического, комсомольского и советского вообще влияния и воспитания, доказывая, что во всех этих организациях существует только один блуд и грех, что нужно крепко веровать в Бога, посещать аккуратно церковные службы, чаще исповедоваться в грехах и так далее. Про советскую власть он отзывался как о временной победе антихриста на земле, который повсюду сеет безбожие и хочет погубить христианские души. Запугивал нас грехом перед Богом и муками ада на том свете, если мы отступим от веры в Бога и пойдем по пути с безбожниками - коммунистами и комсомольцами. Как-то летом сего года он, встретив меня, стал упрекать и запугивать, говоря: "Ты не стала ходить в церковь, превратилась в безбожницу, но помни, что плохо будет тебе, будешь большой грешницей и понесешь мучения на том свете. Не думай, что современное безбожие в лице советской власти будет долго существовать и распространять корни среди христианства. Господь этого никогда не допустит и сокрушит власть сатаны". Тут же он для спасения души предложил мне ходить петь в церковном хоре и предложил постричь в монашки".

Вызванный на допрос, архимандрит Иоасаф, отвечая на вопросы, сказал: "В 1930 г., действительно, иногда заходили девушки, среди которых я постоянно говорил о необходимости сохранения ими религиозной нравственности, чтобы не забывали веру в Бога, твердо веровали и жили согласно евангельскому учению... Виновным себя в антиколхозной агитации я не признаю и за другими подобной агитации не замечал..."

По окончании следствия архимандриту Иоасафу было предъявлено обвинение в том, что он "возглавлял контрреволюционную организацию церковников, которая под флагом защиты Церкви проводила контрреволюционную деятельность... Совместно с другими обвиняемыми во время ночных нелегальных сборищ в Семеновской церкви среди верующих крестьян - приезжих из окрестностей Уфы - под видом "благочестивых" бесед агитировал: "В колхозы вступать не нужно, так как там царит мрак безбожия и греха, нужно твердо веровать и защищать религию от нападок безбожников..." Организовал "кружок молодежи" из девушек в количестве 10-12 человек, с которыми проводил беседы у себя в квартире в целях обработки таковых, в противовес коммунистической и комсомольской идеологии, внушая: "Остерегайтесь влияния коммунистов и комсомола, там один блуд и грех, нужно твердо веровать, советская власть хочет погубить христианские души, всех отступников от Бога ожидают муки ада на том свете". Состоял в нелегальном Братстве помощи политссыльным и церковникам, призывал верующих оказывать материальную помощь политссыльным".

13 апреля 1932 г. Особое Совещание при Коллегии ОГПУ приговорило архимандрита Иоасафа к трем годам заключения, которое он отбывал в Красно-Вишерских исправительно-трудовых лагерях. После возвращения из заключения отец Иоасаф служил в храме на Таганке в Москве, а затем в апреле 1937 г. переехал в село Никольское Звенигородского района Московской области и служил в Никольском храме.

27 ноября 1937 г. архимандрит Иоасаф был арестован по обвинению в контрреволюционной деятельности и заключен в Таганскую тюрьму в Москве. На допросах отец Иоасаф категорически отказывался признавать себя виновным и говорил: "Виновным себя в проведении контрреволюционной деятельности, направленной против советской власти, не признаю".

5 декабря 1937 г. Тройка НКВД приговорила его к расстрелу. Архимандрит Иоасаф (Боев) был расстрелян 10 декабря 1937 г. и погребен в безвестной общей могиле на полигоне Бутово под Москвой.

Село Иславское. Свщмч. Владимир (Волков)

Родился в 1878 г. в деревне Малые Полытки Кармановского района в крестьянской семье, образование получил среднее. Священническое служение проходил в с. Иславское Звенигородского района Московской области. Арестован 7 марта 1938 года по обвинению в антисоветской пропаганде. 25 марта 1938 года был расстрелян на полигоне в Бутове.

Источники, использованные при составлении житий:

ГАРФ. Ф. 10035, д. 24210

ГАРФ. Ф. 10035, д. 20812.

ГАРФ. Ф. 10035, д. П - 59681.

Дубинский А.Ю. Вифанская Духовная семинария. Алфавитный список выпускников 1881-1900 годов (краткий генеалогический справочник). М., 2002.

Орловский Дамаскин, игумен. Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви ХХ столетия. Жизнеописания и материалы к ним. Тверь, 2002.

ГАРФ. Ф. 10035, д. 23981.

Архив УФСБ РФ по Москве и Московской обл. Арх. № 1103. Т. 5, 12.

ГАРФ. Ф. 10035, д. 19539.

Архив УФСБ РФ по Челябинской обл. Арх. № П-8761.

Архив КГБ Башкортостана. Арх. № 3180.

ГАРФ. Ф. 10035, д. П-77325.

При подготовке дипломной работы были использованы материалы "Московских епархиальных ведомостей" (№3 2004 г.)