Тесинг Я., Копиевский И. Символы и Емблемата. Амстердам: типография Генриха Ветстейна, 1705. 306 с.
Опись А, №2214. См. правление Петра I.
Латинское название: Symbola et Emblemata.
СИМВОЛЫ И ЕМБЛЕМАТА указом и благоповедении Его Освященного Величества, Высокодержавнейшего и Пресветлейшего Императора Московского, Государя Царя, и Великого Князя Петра Алексеевича, всея Великия и Малыя и Белыя России, и иных Многих Держав и Государств и Земель Восточных, Западных и Северных самодержца, и Высочайшего монарха напечатаны.
*
Начиная с XVI в. символы и эмблемы пользовались в Европе большой популярностью, это был одни из любимых жанров литературы. Подобные издания в зарубежной литературе многочисленны. По понятиям того времени, эмблема — условное изображение идеи в рисунке или пластике, а символ выражал ту же идею словами, причем не должен был являться описанием данной эмблемы. Например, в издании «Символы и емблематы» 1705 г. три раза встречаются три разные гравюры — эмблема ежа — и к ним три разных символа: «Честь и крепость все на оружие», «Столько оружия, сколько и неприятелей» и «Кругом меня бойся». Эмблема черепахи встречается два раза с разными символами: «Терпением всем делам окончание увидишь» и «Помалу, помалу». Из символов и эмблем выбирались гербы и девизы к ним, из них черпались сюжеты для транспарантов и фейерверков в XVII — XVIII вв. Также и в России некоторые темы для транспарантов и картин на торжественных вратах брались из «Символов и емблемат». До выхода амстердамского издания в 1705 г. они заимствовались непосредственно из изданий Ла Фея. Эмблема (в амстердамском издании №204) — под дерево подкапывается бобер — была использована для фейерверка 1 января 1703 г., после взятия Нотебурга, а эмблема №102 — подвешенный лев с символом «да знает правительствовати» — была использована на фейерверке 1 января 1710 г., после Полтавской победы. Эмблема №115 — грабли на поле «собирают рассыпанное» — воспроизведена на транспаранте во время фейерверка 1 января 1704 г. Гравюры этих фейерверков помещены а «Книге Марсовой». В России имена для кораблей Азовского флота, строившегося начиная с 1696 г., брались из книги Ла Фея. Соответствующая эмблема вырезалась на корме корабля, богато украшенной резьбой. Например, среди Азовского флота был корабль «Черепаха» — «Терпением увидишь дел окончание» (по изданию 1705 г., эмблема №161), был корабль «Три рюмки» — «Держи во всех делах меру» (№438). На корме кораблей были вырезаны соответственно черепаха и стол с тремя рюмками.
Преобразования Петра I были подготовлены всем ходом развития русской государственной жизни XVI—XVII вв. На общем фоне исторического процесса первая четверть XVIII в. выделяется темпами всестороннего развития. Стремясь выдвинуть Россию на подобающее ей место среди европейских государств, Петр понимал невозможность сохранения неизменным старого уклада. Требовалось обновление страны хотя бы в некоторых областях: в экономике, в армии, в просвещении. Одним из средств была европеизация страны в тех пределах, которые Петр находил нужными, а одной из сторон европеизации — печать. Освобожденное от опеки церкви и надзора патриарха книгопечатание было поставлено Петром на службу государству.
Наступал новый этап в истории русского книгопечатания. В ходе проводимых им реформ Петр I рано осознал значение печати. В этом, несомненно, сыграло большую роль его путешествие в Европу в 1697—1698 гг.
Во время пребывания в Амстердаме Петр увидел, какое влияние на общественную жизнь оказывает печать. В то время Голландия занимала в книжном деле первое место в Европе, издавая книги и газеты не только для своей страны. Знаменитым голландским резчикам шрифтов заказывались литеры иностранными типографиями. В Амстердаме Петр познакомился и с политической гравюрой, откликавшейся на все крупные европейские события; посетил Адриана Шхонебека, из мастерской которого вышли десятки листов «хроникальной» гравюры.
Понимая, что реформа книжного дела в России не может быть проведена быстро и вместе с тем не считая возможным терять время, Петр предпринял попытку издавать русские книги в Амстердаме. Голландскому купцу Яну Тесингу была в 1698 г. предоставлена привилегия на пятнадцать лет: «...повелели ему в том городе Амстердаме печатать европейские, азиятские и америцкие земные и морские карты и чертежи, и всякие печатные листы и персоны, и о земных и морских ратных людехт математические, архитектурские и городостроительные и иные художественные книги на славянском и голанском языке вместе, также славянским и голландским языком порознь по особну... кроме церковных славянских греческого языка книг...» В привилегии отражена часть задуманной Петром программы книгопечатания, которая в дальнейшем по значительно расширенной тематике была осуществлена в России.
Ян Тесинг не знал русского языка и, по свидетельству современников, не обладал нужными знаниями для выполнения принятых на себя обязательств, а также не владел техникой печатного дела. Ему пришлось организовать типографию, отливать шрифт. Шрифт типографии Тесинга отличался от обычного московского: он мелкий, часть букв сохранила старую форму кирилловской печати, некоторые по своим очертаниям похожи на будущий гражданский шрифт. По формату книги портативны, в восьмую или четвертую долю листа. Возможно, что формат объясняется и небольшим объемом книг.
Помощь Тесингу оказал Илья Федорович Копиевский (иногда его называли Копиевич). О происхождении Копиевского нет достоверных сведений, вероятно, он был белорус из Литвы, знал, хотя и не в совершенстве, русский язык. Он был составителем или переводчиком всех книг, вышедших из типографии Тесинга. Однако их совместная работа продолжалась недолго, и в 1700 г. они разошлись. После ухода Копиевского в типографии Тесинга была напечатана одна книга — Святцы, или Календарь (1702), вышедшая уже после смерти владельца, последовавшей в 1701 г.
После ссоры с Тесингом Копиевский отливает новый, отличающийся в начертании некоторых букв, шрифт. Отсутствие средств заставило его войти в компанию с Яном де Ионгом, но и здесь дело кончилось разрывом и судебным процессом. В 1702 г. Копиевский был в Берлине, безуспешно пытаясь заключить договор о печатании русских книг с Берлинской академией наук. В 1707 г. он переехал в Россию. Однако никаких следов его активного участия в издании первых книг гражданского шрифта не сохранилось. Умер он в 1714 г.
Не все книги, изданные в Амстердаме, до нас дошли. Копиевский напечатал три списка книг, изданных и подготовленных им к печати. Первый список был приложен в 1699 г. к его прошению на имя Петра еще во время работы у Тесинга: «Рядовый чин им же книги именуются... совершаемы автором Elia Федоровым Копиевским...» В списке перечислены 23 книги. Этот перечень является первой библиографией русских книг, а также и первой русской персональной библиографией. Второй перечень был приложен к «Латинской грамматике», напечатанной Копиевским в 1700 г. после разрыва с Тесингом, и третий — к изданному им в предместье Данцига — Штольценберге — «Руковедению в грамматыку», где указаны уже 25 книг, из них двенадцать отосланы в «Московскую империю». Три книги, упомянутые Копиевским как напечатанные, до нас не дошли; возможно, что они не были изданы. В списках перечисляются книги преимущественно гуманитарного содержания. Книги по точным наукам были малоудовлетворительны. Например, в «Кратком и полезном руковедении во аритметыку» из 48 страничек половина была занята «Сентенциями» и «Притчами». Заслуживали внимания из всего списка только два издания: 1. перевод сочинения известного голландского математика А. де Граафа «Книга учащая морского плавания...», изданная Копиевским после разрыва с Тесингом. 2. позднее амстердамское издание, напечатанное по указу Петра в 1705 году в типографии Генриха Ветстейна, — «Символы и эмблематы», которое получило в России широкое распространение. Как отмечалось выше, эмблемы заимствовались для изображений на триумфальных арках и транспорантах во время фейерверков, использовались при составлении гербов, инкрустаций мебели, служили образцами для резчиков кости, и были настольной книгой у первых русских граверов. Попытка издания книг вдали от России, на малознакомом для издателей языке не могла увенчаться успехом. Не удовлетворяло Петра I, вероятно, ни содержание, ни тематика книг.
Амстердамские издания имели в России очень малое распространение и в настоящее время чрезвычайно редки, что и отмечает Григорий Геннади в предисловии к своему фундаментальному исследованию «Русские книжные редкости», СПБ., 1872. Выдержки из этой статьи повторены впоследствии П.А. Картавовым в его исследовании «Библиографические известия о редких книгах», №1, СПБ., 1898. Исходным материалом для издания «Символы и емблемата» послужили две книги француза Даниэля де ла Фея, вышедшие в Амстердаме в 1691 и 1696 годах. Из них были отобраны 840 рисунков-эмблем, которые составители разместили на правых нечётных страницах книги (по 6 гравюр на странице); на левых страницах поместили «символы» — пояснения к эмблемам. Каждый «символ» продублировали на восьми языках: русском, латинском, французском, итальянском, испанском, голландском, английском и немецком. Причём о русских девизах можно сказать, что это не столько переводы, сколько смысловые аналоги исходных надписей. Высказывалось предположение, что их автором являлся Копиевский, известный своей склонностью к литературным занятиям.
Русское заглавие книги гравировано на фронтисписе работы Иоганна Мулдера. Здесь же помещён портрет Петра I, выполненный с оригинала Готфрида Кнеллера, а вокруг —8 эмблем с подписями. Известный русский врач, «основоположник отечественного акушерства» Нестор Максимович Максимович-Амбодик (1744-1812), в 1788 и 1811 годах дважды переиздававший «Символы и Емблемату», хотя и с некоторыми неточностями, но в целом верно описал и истолковал их в своём комментарии: «В заглавии сей книги изображён портрет Петра Великого с окружающими оный приличными Эмблемами и символами, которые здесь представлены с описанием оных по порядку: I. Лучезарное солнце. — Всегда и везде таково. II. Восходящее солнце и прочие небесные светила. — Все прочие ему да уступят. III. Сияющее солнце и орёл со своим младым птенцом, выспрь парящий. — Велика надежда твоей империи. IV. Двуглавный коронованный орёл со скипетром и державою, в груди коего святой Георгий, поражающий змея поверженного. — Вождь и защитник от врагов. V. Гора, отовсюду морем окружённая, и ветры, на оную дующие. —Отнюдь неподвижна. VI. Лев, умертвляющий пса. — Кто его избавит? VII. Рука из облаков выходящая, в латы одетая и держащая меч с масличною ветвью. — Готов к войне и миру. VIII. Геркулес, на раменах (на плечах) носящий свет. —Бремя, равное силам. — Посредине, под образом Петра Великого, надпись символическая сия: От него красота и защита». По мнению историков, большинство эмблем и подписей к ним призваны были продемонстрировать уверенность русских в грядущей победе над Швецией, но при этом один из сюжетов указывал на готовность Петра заключить мир с противником.
Тираж книги составлял не менее 800 экземпляров. «Символы и емблемата» — единственное из русских изданий, напечатанных в Амстердаме, о котором известно, что оно продавалось в Москве. «Символы и емблемата» были привезены в Москву в ящиках, которые «поставлены в Посольском приказе при боярине Федоре Алексеевиче Головине» — следовательно, не позже июля 1706 г.. когда Головин умер. Судя по всему, о книге тогда просто забыли, а вспомнили лишь через 12 лет. В 1718 г. дано распоряжение за подписью Г.И. Головкина и П.П. Шафирова: «...марта в 21 день по указу великого государя . . . Петра Алексеевича. .. вышеупомянутые книги Эмблематы. которые целы, отдать в книжной ряд купецким .людям при старосте с распискою, и велеть им те книги продавать охочим людем, а цену постановить всякой книге по двадцати по три алтына но две денги. . . и о том в книжном ряду выставить письменное объявление». Некоторые купцы отказались принять большое число книг к себе в лавки для продажи, брали только незначительное число экземпляров «Символов и емблемат» и торговали ими подьяки. В 1721 г. 6 декабря 105 книг взял для продажи Василий Кицрияноз. Деньги за проданные книги отдавались в Посольский приказ. Тираж книги был для того времени немалый, в Москву было привезено не менее 800 экз. «В государевом Посольском приказе книг печатных эмблематов в полдесть 590. Да от сырости погнили 165» — это число экземпляров, которое установлено через 12 лет после доставки книг в Москву; первоначально их, конечно, было больше. Продажа книг в Москве явилась причиной того, что «Символы и емблемата» дошли до нас сравнительно в большом числе экземпляров. «Символы и Емблемата» выдержали несколько переизданий — в 1719, 1788, 1811 и 1995 годах. Самыми редкими в наши дни, естественно, являются экземпляры первого издания 1705 года.
