Древние западные святые в русском православном месяцеслове
Статья опубликована: Семененко-Басин И. Древние западные святые в русском православном месяцеслове // Страницы: Богословие. Культура. Образование. 2001. Т. 6. Вып. 4. С. 585 – 590.
Излишне объяснять значение для церковной истории календарей, мартирологов, месяцесловов святых. Именно эти памятники, их архитектоника и изменчивость, позволяют исследователю прикоснуться к религиозной практике минувшей эпохи. Одной из проблем в истории русского православного месяцеслова остаётся появление в нём так называемых латинствующих памятей, то есть таких памятей святых, которые присутствуют только в западном мартирологе, оставаясь неизвестными греческой агиографии. Это, прежде всего, памяти древних западных святых, живших до разделения церквей (до середины XI в.). Кроме того, к латинствующим памятям исследователи агиографии относили те памяти пророков, апостолов, восточных святых, которые в русских памятниках назначены на те же дни, что и в западной практике (в византийской традиции этим святым положено поминовение в другие дни).
Все древнерусские месяцесловы XI – начала XII вв. содержат латинские памяти; в течение XII – XIV вв. они сохраняются в южнорусских, новгородско-псковских, галицко-волынских памятниках[1]. Исследователи насчитывают в древнерусских месяцесловах 38 латинских памятей, и ещё ряд памятей, которые могут быть предположительно отнесены к числу латинских. Такое пополнение русских месяцесловов происходило помимо греческой традиции, при прямом контакте с западным христианством. Следовательно, в первые века своего бытия Русская церковь была значительно более открыта, нежели позднее, в XV – XVII вв.
В Новое время русский месяцеслов пополнил латинскими памятями выдающийся агиограф, святитель Димитрий Туптало, митрополит Ростовский. В 1689 – 1705 гг. были впервые напечатаны его Четьи-Минеи, в которых появилась ещё 31 латинская память[2]. Это неудивительно, поскольку Димитрий опирался в своей работе не только на славянские и греческие памятники, но и на Acta sanctorum, изданные к тому времени отцами болландистами, а именно на тома с января по май[3].
Наконец, новые попытки внести латинские памяти в русский месяцеслов были предприняты в XX в. Этому и посвящена моя статья.
18 – 19 апреля 1918 г. Московский поместный собор канонизировал двух русских святых: священномученика Иосифа, митрополита Астраханского (1597 – 1671) и святителя Софрония Кристалевского, епископа Иркутского (1704 – 1771). После этого канонизация русских святых по понятным причинам прекратилась, и только полвека спустя, в 1964 г. Русская православная церковь заграницей вернулась к канонизации русских святых, прославив на архиерейском соборе протоиерея Иоанна Кронштадтского (1829 – 1908). Между тем, русские беженцы начали знакомиться со святостью древних мучеников и подвижников Западной Европы, в известной степени восполняя тем самым отсутствие канонизации святых в Русской церкви.
Новой православной традиции суждено было расцвести в период между I и II мировыми войнами в «русском Париже», где собралось много одарённых, богословски образованных и активных членов Церкви. В частности, в Париже православные почитали св. Женевьеву (V в.)[4], парижских епископов св. Дионисия (III в.) и св. Германа (VI в.), св. Бландину Лионскую (II в.). Сказанное относится ко всем русским православным христианам, в какой бы юрисдикции они не состояли. В частности, Богородице Всех скорбящих радости и св. Женевьеве посвятил в 1936 г. свой приход парижский православный священник Михаил Бельский, находившийся в юрисдикции Московского патриархата, возглавлявшегося тогда заместителем патриаршего местоблюстителя, митрополитом Сергием Страгородским. В приходскую общину отца Михаила Бельского входили Евграф Ковалевский, Максим Ковалевский и его жена Ирина Кедрова, Владимир и Магдалина Лосские, Андрей Блум (ныне – митрополит Сурожский Антоний), Леонид Успенский.
Часть прихожан отца Михаила Бельского объединялась в Братство святителя Фотия Константинопольского, также находившееся в юрисдикции Московского патриархата. Братство стремилось распространять на Западе знания о Православии, способствовало переходу в Православие нескольких католиков, мирян и священников, образовавших особую общину, сохранившую латинский обряд[5]. 16 июня 1936 г. митрополит Сергий Страгородский, заместитель патриаршего местоблюстителя, издал указ, учреждающий такие православные общины латинского обряда в юрисдикции Западно-европейского экзархата Московского патриархата. В указе было оговорено, что в латинских православных приходах сохраняется почитание всех западных святых, живших до разделения церквей. Таким образом митрополит Сергий, в прошлом – миссионер в Японии, смог хотя бы частично реализовать свои миссионерские амбиции, не находившие себе применения в трагической ситуации, сложившейся к тому времени в СССР.
Традицию почитания западных святых со временем подхватил один из членов Фотиевского братства, Евграф Ковалевский. Он был рукоположен в священника, позднее, в 1953 г., вышел из клира Московского патриархата и возглавил (со временем – в сане епископа) собственную неканоническую церковную группу, называвшую себя «Французская православная церковь» и практиковавшую «галликанский обряд». До 1967 г. Французская православная церковь состояла в общении с Русской православной церковью заграницей, потом разорвала отношения и с ней, наконец, уже после смерти Ковалевского, это сообщество вошло в правильное каноническое подчинение православному Румынскому патриархату. Поскольку деятельность о. Евграфа Ковалевского (в епископстве – Иоанна Нектария) и его единомышленников развивалась за пределами Русской церкви, она здесь не рассматривается. Отмечу только покровительство этой общине со стороны архиепископа Иоанна Максимовича, который рукоположил Ковалевского в епископа и благословил деятельность его Французской православной церкви.
Со временем традицию «русского Парижа» в области почитания святых продолжил митрополит Сурожский Антоний Блум, архиерей Московского патриархата в Британии. Много лет спустя, в 1978 г., он установил в своей епархии праздник Всех святых, в земле Британской и Ирландской просиявших. Но ещё в 1950-е годы аналогичная инициатива была предпринята архиепископом Иоанном Максимовичем, священнослужителем Русской православной церкви заграницей. В 1951 – 1962 гг. Иоанн Максимович был архиепископом Западной Европы, кафедра его находилась сначала в Париже, а позже – в Брюсселе. В это десятилетие владыка Иоанн активно поддерживает почитание древних западных святых, предприняв для этого конкретные канонические действия. В 1952 в Женеве совещание епископов Заграничной церкви под председательством Иоанна Максимовича утвердило почитание св. Ансгария, епископа Гамбургского, и установило почитание ещё 19 западных святых II – VII веков. Среди них мы находим широко известные имена: лионские мученики, Иларий из Пуатье, Патрик Ирландский, аббат Колумбан, святая Женевьева Парижская, королева Клотильда, парижские святые Герман и Клод, Викентий Леринский. В том же 1952 г. архиепископ Иоанн представил Собору епископов Заграничной церкви доклад «О почитании святых, просиявших на Западе»[6], а в 1953 г. издал указ по своей Западноевропейской епархии о поминовении в богослужении древних западных святых, покровителей тех мест, где проживали русские беженцы. В частности, в указе названы покровители Парижа, Лиона, Марселя, Тулузы и Тура[7]. Всё это происходило при противодействии консервативных православных, попрекавших Иоанна тем, что почитаемые им святые были «орудием в руках Римского престола»[8].
Эта традиция русской диаспоры не была «экуменической» в нынешнем смысле этого слова. Прежде всего, имело место традиционное церковное почитание святых того города или области, где живут православные христиане, безо всякой связи с повседневной жизнью Католической церкви. Подразумевалось, что единственная преемница неразделённой Церкви первого тысячелетия – это Православная церковь, поэтому почитание западных святых мыслилось возвращением в истинную Церковь того, что только ей и принадлежит по праву. В то же самое время, традиция, заложенная Фотиевским братством, митрополитом Сергием Страгородским и архиепископом Иоанном Максимовичем, продолженная митрополитом Антонием Блумом, позволила их пастве открыть ещё один пласт христианской жизни, увидеть Православие во вселенском, а не узко национальном масштабе.
С середины 1970-х гг. в Московском патриархате началось установление новых соборов святых. Это были соборы какой-то одной епархии, целого региона, например, Беларуси, Сибири, или же одного единственного старинного монастыря, например, Троице-Сергиевой Лавры. Соборы устанавливались в преддверии празднования 1000-летия крещения Руси. Свой собор святых в 1978 г. был установлен и в Сурожской епархии, возглавляемой митрополитом Антонием Блумом. С тех пор в третье воскресенье по Пятидесятнице в Сурожской епархии празднуется Собор всех святых, в земле Британской и Ирландской просиявших. В его состав включены древние святые, жившие до разделения Церкви, в частности, знаменитые кельтские миссионеры и аскеты[9]. Таким образом, древние кельтские и британские святые оказались в одном ряду с древнерусскими святителями и преподобными. Тем самым русское Православие твёрдо указало на свой вселенский характер.
Наконец, в самой России была предпринята попытка установления почитания древнего святого Католической церкви.
В 1992 г. в Калининграде, бывшем Кенингсберге, был зарегистрирован первый католический приход, названный в честь св. Войцеха Адальберта Пражского, первого миссионера в Пруссии, принявший мученическую смерть в 997 г. Адальберт всегда был очень почитаем в Восточной Пруссии; теперь общине католиков Калинградской области предстояло не только возродить его почитание, но и подготовить торжества по случаю 1000-летия мученической кончины миссионера. В состав Европейского комитета по организации торжеств в связи с 1000-летием мученической смерти св. Адальберта вошёл представитель митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла Гундяева, председателя Отдела внешних церковных связей Московского патриархата (Калининградская область входит в юрисдикцию Смоленской православной кафедры)[10].
В конце 1992 г. митрополит Кирилл Гундяев выступил на заседании Синода Русской православной церкви с экуменической инициативой, предложив канонизировать Войцеха Адальберта и внести его имя в месяцеслов Русской церкви. Синод передал этот вопрос на рассмотрение Комиссии по канонизации святых, которая в 1993 г. попросила митрополита Кирилла представить дополнительные материалы к канонизации Адальберта. В частности, с дипломатической осторожностью Комиссия попросила выяснить, как относится к предполагаемой канонизации Адальберта Пражского предстоятель Православной церкви Чехии и Словакии. В том же году, вернувшись к рассмотрению прошения Кирилла, Комиссия попросила собрать сведения о чудесах от мощей Адальберта и о почитании его в народе[11].
Наконец, от Православной церкви Чехии и Словакии был получен резко негативный ответ, после чего вопрос о канонизации Войцеха Адальберта в Русской церкви был закрыт. И в самой России, в консервативной и политизированной православной среде, инициатива митрополита Кирилла вызвала крайнее раздражение[12]. Наконец, сказалось и общее похолодание в отношениях Москвы с Католической церковью. Когда в мае 1997 г. в Калининграде проходили торжества в честь св. Войцеха Адальберта, представители Православной церкви «официально не включились в торжества»[13].
Надо полагать, что это не эпилог, а только новая страница в истории пополнения русского православного месяцеслова западными памятями. В России растёт интерес к древним западным святым[14]; многих православных христиан в нашей стране ждёт открытие святости времён неразделённой Церкви.
[1] См. новую работу: О. В. Лосева. Праздники западного происхождения в русских и южнославянских месяцесловах XI – XIV вв. // Вестник Московского университета. Серия 8: История. 2001. № 2. С. 17 – 32.
[2] Архиеп. Сергий (Спасский). Полный месяцеслов Востока. М., 1997 (репринт издания 1901 г.). Т. I. С. 274 - 275
[3] См.: Там же. С. 272 – 273.
[4] Почитанию св. Женевьевы русскими беженцами посвящена работа: C. Lossky-Aslanoff. L`accueil de sainte Genevieve aux emigres russes // Sainte Genevieve, apotre de l`Unite. Paris – Bussy-en-Othe, 1996. P. 14 – 25. Пользуюсь возможностью благодарить Елену Аржаковскую-Клепинину, познакомившую меня с этой редкой публикацией.
[5] См.: Прот. Е. Ковалевский. Вселенскость православия и Русская православная церковь // ЖМП. 1946. № 10. С. 48 – 51; К вопросу о западном Православии // Патриарх Сергий и его духовное наследство. М., 1947. С. 72 – 76.
[6] Текст доклада см.: Святитель русского зарубежья, вселенский чудотворец Иоанн / Составили А. Леднёв и Е. Лукьянов. М., 1998. С. 498 – 515.
[7] Текст указа см.: Там же. С. 592 – 593.
[8] Подробнее о почитании Иоанном Максимовичем западных святых первого тысячелетия см.: Иером. Серафим (Роуз), игум. Герман (Подмошенский). Блаженный Иоанн Чудотворец. Предварительные сведения о жизни и чудесах архиепископа Иоанна (Максимовича) / Пер. с англ. М., 1993. С. 65 – 68; Святитель русского зарубежья, вселенский чудотворец Иоанн / Сост. А. Леднёв и Е. Лукьянов. М., 1998. С. 63 – 66, 498 – 515, 592 – 593; Шохин В. Святой равноапостольный Ансгарий – просветитель Скандинавии // Альфа и Омега. М., 1999. № 2 (20). С. 228 – 232.
[9] Сведения любезно предоставила Е. Л. Майданович. Подробнее о Собор всех святых, в земле Британской и Ирландской просиявших см.: Патерик новоканонизированных святых / Под. рук. архим. Макария (Веретенникова) // Альфа и Омега. 2000. №№ 1 (23) и 2 (24). Именной перечень собора см.: Альфа и Омега. 2000. № 2 (24). С. 240 – 242.
[10] Об участии православной стороны в работе Европейского комитета и в конференциях, посвящённых св. Адальберту, см.: Е. Стецкевич. Войцех Адальберт. Калининград, 1999. С. 100 – 104.
[11] Канонизация святых в XX веке /Изд. Комиссии Синода по канонизации святых. М., 1999. С. 222.
[12] См. анонимную статью: К вопросу о прославлении епископа Адальберта (Войчеха) // Ватикан: Натиск на Восток. М., 1998. С. 176 – 180.
[13] Е. Стецкевич. Войцех Адальберт. С. 122.
[14] Православные авторы уже не раз обращались к этой теме; из новых публикаций можно указать: Прот. А. Шабанов. Святой Патрик, епископ и просветитель Ирландии. Тверь, 2000.
|
