Яков Кротов. Путешественник по времени.- Вера. Вспомогательные материалы.

В.И.Бушков, Д.В.Микульский

АНАТОМИЯ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ В ТАДЖИКИСТАНЕ (ЭТНО-СОЦИАЛЬНЫЕ ПРОЦЕССЫ И ПОЛИТИЧЕСКАЯ БОРЬБА, 1992-1995)

 

К оглавлению

Светские политические движения и структуры

Более чем полувековое пребывание Таджикистана в составе советских государственных структур привело к существенной внешней секуляризации общества, идейной основой которого формально стала коммунистическая идеология, а реальной правящей силой Коммунистическая партия Таджикистана. В рядах КПТ в начале 80-х годов состояло около 110 тыс. человек, среди которых более половины составляли таджики, 18,5% — русские и 19,0% — узбеки. Коммунистические структуры пронизывали все общество. На январь 1981 г. в ТССР насчитывалось 4855 первичных, 4051 цеховых парторганизаций и 2907 партийных групп. К началу описываемых событий реальная политическая и государственная власть находилась в руках К.Махкамова и партийно-государственного аппарата.

Однако в результате августовских событий в Москве, как уже говорилось, К.Махкамов был смещен, и к власти возвращен Р.Набиев. Коммунистическая партия была вынуждена формально отстраниться от власти. Но 18 января 1992 г. состоялся съезд партии, и она легально продолжила свою деятельность, сохраняя прежние позиции до сих пор. Более того, даже прежняя идеология сохранилась неизменной.

В магазинах и в 1992 г. продолжали продавать предметы старой советской символики — флаги, вымпелы, бланки почетных грамот и др., на улицах и площадях остались в неприкосновенности лозунги и призывы начала 80-х годов (например, неизменный призыв "Слава КПСС !", установленный на самой высокой точке г.Ходжента, снят лишь в 1993 г.).

Подавляющая часть государственного аппарата поддерживала реставрацию советских принципов организации общественной жизни. В этих кругах считали, что советская власть очень многое дала Таджикистану — прежде всего государственность и индустриальную базу. Существовало, например, мнение, сформированное мифологизированным сознанием, что до революции в Ходженте никто и не мечтал построить мост через Сырдарью, тогда как советская власть это сделала. На самом деле первый мост был построен здесь еще в конце прошлого века.

При этом в среде интеллигенции, поддерживающей государственническую идеологию и принципы управления, достаточно широко распространялись националистические идеи, составным элементом которых были антитюркские и антирусские настроения. В настоящее время появляются исследования, в которых делаются попытки дать научное и историческое обоснование таким взглядам, в том числе и работы ряда ведущих и уважаемых ученых Таджикистана.

Очевидно, что целью президента Р.Набиева являлось достижение в Таджикистане социально-политической стабильности, создание системы управляемого рынка, удовлетворение элементарных жизненных потребностей населения и постепенное проведение модернизации.

Предпринимались некоторые шаги популистского характера, направленные на снижение социальной напряженности в обществе. Так, официальная пропаганда, радио и телевидение Таджикистана в начале 1992 г. постоянно твердили о том, что органы внутренних дел развернули борьбу против якобы ставших рассадником спекуляции кооперативов и изымают большие партии недошедшего до потребителей товара. Оппозиция же обвинила президента в том, что органы подтасовывают факты нарушений в целях дискредитации предпринимательства в принципе и ликвидации экономических реформ в перспективе, а также в том, что местные власти тормозят роспуск колхозов и совхозов.

В кругах, близких к президенту, получили хождение идеи о необходимости модернизации экономики Таджикистана с помощью широкого привлечения для этих целей западного капитала. В этой связи показательна правительственная поддержка созданного осенью 1991 г. Общества английского языка Таджикистана, которое ставило своей целью распространение среди таджикского народа английского языка в той же степени, в какой он владеет русским. Понятно, что на деле это явилось реализацией попытки широкой подготовки кадров для осуществления контактов Таджикистана с Западом.

Несомненно, однако, что руководство республики не вполне отдавало себе отчет в том, что широкая программа модернизации может привести к ощутимому обострению и без того напряженных социальных отношений, вызвать массовое противодействие внедрению западных культурных ценностей и привести, в конечном итоге, к усилению о обществе позиций исламистов. Ведь подобным образом произошел революционный взрыв в Иране, приведший к падению прозападного шахского режима.

Тем не менее Коммунистическая партия Таджикистана и реализованные ею советские формы государственности пользовались широкой поддержкой народа. До сих пор достаточно широкие круги республиканской общественности поддерживают КП, видя в ней единственную силу, способную быть гарантом политической и экономической стабильности в обществе. Недаром борьба кулябцев, а затем и Народного фронта против коалиционного правительства велась с откровенных коммунистических позиций и под красными флагами с символикой СССР.

Тем не менее, важным фактором современной общественно-политической жизни Таджикистана служит светский национализм, представленный образовавшимся в 1989 г. движением "Растохез" ("Возрождение" — председатель Т.Джабборов) и отпочковавшийся от него в 1990 г. Демократической партией (председатель Ш.Юсуф). По словам заместителя председателя "Растохеза" Шарофиддина Имомова, движение объединяло в своих рядах главным образом представителей интеллигенции и ставило своей целью осуществление культурного возрождения таджикского народа, который в настоящее время, с точки зрения идеологов "Растохеза", близок к утрате своих исконных национальных черт; "Растохез" призывал к восстановлению общественной роли таджикского языка; осуществлению экономического развития республики на плюралистической основе. "Растохез" выступал, как подчеркивал Ш.Имомов, за осуществление прав личности и обеспечение прав русскоязычного населения.

Вместе с тем, особенности социальной базы "Растохеза" объективно накладывали отпечаток на его идеологическую платформу, которая была представлена двумя группами взглядов. Первая отражала настроения основной массы сторонников движения — творческой и, частично, научно-технической интеллигенции республики, понимавшей в силу своей образованности необходимость радикальных мер по социальному обновлению общества.

Вторая группа взглядов, как считали некоторые исследователи, бытовала среди выходцев из торговых городских кругов, а также в значительной степени маргинализированного студенчества. В основе этих взглядов лежали определенные популистские представления, в первую очередь националистического толка. По нашему мнению, идеология движения восходила именно к воззрениям первой социальной группы, которая не только представляла основной отряд растохезцев, но и обладала возможностью формулирования социально значимых лозунгов.

Анализ высказываний руководителей "Растохеза" и наряду с этим беглый взгляд на публикации, содержащиеся в контролировавшейся "Растохезом" и ДПТ прессе, показывают, что объективно в идеологии таджикистанских демократов националистические положения преобладали над требованиями чисто демократического характера. Основой же, ядром националистических установок идеологии "Растохеза" и ДПТ являлись паниранистские представления. Так, востоковед по образованию Ш.Имомов считал, что именно таджики являются главнейшим этносом, который основал древнеиранскую империю Ахеменидов. На самом деле, естественно, о таджиках как об этносе в середине первого тысячелетия до н.э. говорить не приходится, а территории, заселенные их предками, составляли меньшую часть Ахемединского государства.

В идеологически близких "Растохезу" и ДПТ изданиях, таких как "Чароги руз", "Сохан", "Сомон" и других, постоянно появлялись публикации, прославившие величие иранской культуры, о том, что Средняя Азия представляет собой историческую область расселения иранцев, о несправедливости отторжения от Таджикистана Самарканда и Бухары, исторически принадлежавшим таджикам.

Руководители "Растохеза" видели большую опасность для Таджикистана в том, что республика со всех сторон окружена тюркоязычными государствами, что, с их точки зрения, предопределяет развитие связей Таджикистана с его южными соседями — Ираном и Афганистаном. До начала гражданской войны в республике в идеологии и пропаганде таджикских демократов большое место занимали февральские события 1990 г. в Душанбе. В демократической среде бытовало убеждение, что погромы и столкновения были организованы КГБ, партийно-государственными кругами и сросшимися с ними мафиозными структурами для дискредитации демократического движения.

Социально-экономические требования "Растохеза" и ДПТ, с которыми они выходили на митинги, носили крайне расплывчатый характер. Например, во время проходившего 12 января 1992 г. митинга в Душанбе выступавшие особенно резко протестовали против повышения цен, обвиняли Верховный Совет и президента Р.Набиева в связях с мафиозными силами, стремлении восстановить коммунистический режим и задушить прогрессивные реформы в Таджикистане. При этом никакой реальной альтернативы действиям властей предложено не было. Аналогичный характер носили и другие митинги.

В аспекте региональных отношений большинство руководителей и активистов "Растохеза" и ДПТ в Душанбе являлись выходцами из южных областей Таджикистана и по этой причине противостояли северянам — сторонникам Р.Набиева (Ш.Имомов, известная поэтесса Г.Сафиева и др.). Как показали митинги конца 1991 — начала 1992 гг., для участия в подобных мероприятиях они мобилизовали своих земляков из кишлаков, многие из которых вряд ли хорошо понимали, чего хотят их руководители-горожане.

Несмотря на первично южную ориентацию демократического движения, на севере также имелись к началу событий 1992 г. местные организации ДПТ и "Растохеза".

В целом, как представляется, национал-демократическое движение Таджикистана имело чрезвычайно слабую социальную базу, идеологические же его установки были довольно расплывчаты. Для сопоставления можно указать, к примеру, что в Матчинском р-не членами ДПТ являлись лишь около 500 человек, тогда как членов ИПВТ здесь было около 6 тысяч, а с активными сторонниками, формально в партии не состоявшими, — в несколько раз больше.

Ряд других политических общественных организаций в Таджикистане имели исключительно локальный характер и не оказывали до начала 1992 г. существенного влияния на политическую жизнь Таджикистана, за исключением, пожалуй, "Лали Бадохшон" и "Ошкоро", объединявших, соответственно, памирцев и кулябцев (73).

Поскольку события в Таджикистане были тесно связаны с религиозными движениями и кругами, есть необходимость остановиться на них подробнее.