К оглавлению
Глава девятая
Обретение суверенитета: Иван Васильевич (1462—1505)
Василий Васильевич умер 27 марта 1462 г., и на престол вступил его сын Иван Васильевич (p. 1440)1. В Ермолинской летописи это событие подано как вокняжение Ивана "на стол-ь отца своего на вели-комъ княжении в Володимери и на великом княжении в Новегороде Великомъ и Нижнем, и на всей Русской земли"2. По убедительному предположению В.Д. Назарова, здесь отобразился факт ханской санкции на вокняжение Ивана, так как с перечисленных территориально-политических единиц шел в Орду особый выход3. Автор полагает, что ярлык был получен в 1462 г. и явился своеобразным ответом на ярлык 1461 г. крымского хана Хаджи-Гирея польскому королю и великому князю литовскому Казимиру IV, в котором среди подвластных последнему городов назван был и Великий Новгород (на сюзеренитет над которым Казимир претендовал)4. Однако такая связь необязательна: Новгород издревле считался "отчиной" верховных правителей Северо-Восточной Руси и для получения на него ярлыка не нужно было ждать проявления претензий со стороны Литвы. Отец Ивана, Василий II, получил ярлык от Улуг-Мухаммеда еще при жизни своего отца. После того, как он окончательно вернул себе великокняжеский стол, Василий Васильевич проявил большую заботу о закреплении права на наследование за своим старшим сыном: начиная с докончания Василия с Иваном Васильевичем Суздальским, датируемого от 15 декабря 1448 г. до 22 июля 1449 г.5, Иван именуется, как и отец, "великим князем", т.е. считается соправителем6. Трудно предполагать, что Василий при этом проигнорировал возможность подстраховаться, получив (по примеру своего отца) для сына ярлык из Орды.
Начало именования Ивана Васильевича "великим князем" совпадает по времени с разрывом даннических отношений с Ордой Сеид-Ахмета (см. гл. 8). Можно предположить, что именно в 1448 г. были
1 ПСРЛ. М.; Л., 1962. Т. 27. С. 123.
2 ПСРЛ. СПб., 1910. Т. 23. С. 157.
3 История России с древнейших времен до конца XVII века. М., 1996. С. 316-317.
4 Там же. С. 317; см. также: Назаров В Д. Ярлык Хаджи-Герая Казимиру IV и русско-литовские отношения // Внешняя политика Древней Руси. М., 1988.
5 ДДГ. М.; Л., 1950. Л» 52. С. 155,157,159-160.
6 По мнению С.А. Мельникова, наиболее вероятное время объявления Ивана соправителем - лето или осень 1448 г. (Александров Д.Я., Мельников С.А., Алексеев С.А. Очерки по истории княжеской власти и соправительства на Руси в IX-XV вв. М., 1995. С. 87-90).
153 приняты принципиальные решения: дань, которую собирались отправить Сеид-Ахмету (и в которую отказался внести свою долю Дмитрий Шемяка) была присовокуплена к дани, посылаемой в Орду Кичи-Мухаммеда, став платой за ярлык на имя Ивана Васильевича.
Сразу же после вокняжения Ивана происходит примечательное изменение в формулировке пункта об отношениях с Ордой в договорных грамотах князей московского дома. Со времени завещания Дмитрия Донского (1389) в нем применялись слова "А переменить Богь Орду" - в этом случае предполагалось, что не будет выплачиваться выход. Эта формулировка сохранялась (как в духовных, так и в договорных грамотах) и при Василии Дмитриевиче, и при Василии Васильевиче7. Лишь однажды - в договоре Василия Васильевича с Михаилом Андреевичем, князем верейским и белозерским, датируемом не позднее 1445 г., применяется иная формула: "А коли яз, князь велики, в Орду не дам, и мнe у тебя не взята"8. Но в позднейших докон-чаниях Василия Васильевича и в его духовной продолжала применяться формула "А переменить Богь Орду"9. С началом же княжения Ивана Васильевича (и в течение всего его правления) применяется именно та, не привившаяся при Василии II, оговорка10: "А коли яз, князь велики, выхода в Орду не дам, и мн-6 у тебе (удельного князя. — А.Г.) не взяти"11. Таким образом, возможность неуплаты выхода теперь связывается не с "переменой" Орды, а только с волей великого князя. Первой грамотой такого рода является докончание Ивана Васильевича с тем же Михаилом Андреевичем, заключенное до 13 сентября 1464 г.12, т.е. в первые два года правления нового великого князя. Есть основания полагать, что возможность не платить дань была тогда реализована на практике.
В 1465 г. "поиде безбожный царь Махмуть на Рускую землю со всею Ордою и бысть на Доноу; Божиею же милостию и пречистые Матери прииде на него царь Азигирей (крымский хан Хаджи-Гирей. — А.Г.) и би его и Орду взя, и начата воеватися промежъ себе. И тако
7 ДДГ. № 12. С. 36 (духовная Дмитрия Донского); № 19. С. 54; № 20. С. 56; № 21. С. 59; № 22. С. 61; № 24. С. 64, 66; № 27. С. 71; № 30. С. 76, 79; № 33. С. 85; № 34. С. 88; № 35. С. 90,93,96,99; № 38. С. 108,111,113,116.
8 Там же. № 43. С. 126.
9 Там же. № 45. С. 131, 134, 137, 139; № 47. С. 144; № 48. С. 147; № 56. С. 171, 174; № 58. С. 182, 185; № 61. С. 197 (духовная Василия II).
10 Формулировка "А перем-ьнитъ Богь Орду" в период правления Ивана III встречается лишь однажды - в проекте его договора с младшим братом, углицким князем Андреем Васильевичем (до 12 сентября 1472 г.), составленном от имени удельного князя и официально не утвержденном (ДДГ. № 66. С. 215; ЧерепнинЛ.В. Русские феодальные архивы XIV-XV вв. М., 1948. Т. 1. С. 166).
11 ДДГ. № 64. С. 209, 211; №65. С. 214; № 67. С. 218,220; № 69. С. 226, 228,231; № 70. С. 234, 236, 238, 240, 244, 246, 249; № 72. С. 254, 257, 259, 262, 265, 267; № 73. С. 270, 272, 275; № 75. С. 279, 282; № 78. С. 295; № 81. С. 318, 321; № 82. С. 325, 328; № 90. С. 365, 367, 369.
12 ДДГ. М» 64. С. 209, 211-212.
154 Богъ избави Рускоую землю отъ поганыхъ"13. Очевидно, что целью несостоявшегося похода было Московское великое княжество: если бы поход направлялся на Рязанскую землю, это было бы отмечено (как в сообщении о походе Махмуда 1460 г.), а русские территории, входившие в состав Великого княжества Литовского, летописцы Северо-Восточной Руси "Русской землей" не называли.
Таким образом, впервые после похода Тохтамыша на Москву двинулся "сам царь" — правящий хан Орды. Очевидно, что для этого нужны были весьма веские причины. Полагаю, что неявка Ивана к Махмуду за ярлыком, если и могла быть одним из поводов (Василий Васильевич в свое время тоже долго не ехал, но у него был ярлык от того же хана, который продолжал править, Улуг-Мухаммеда, а у Ивана - не от Махмуда, а от его отца - Кичи-Мухаммеда), то не причиной. Скорее всего, после событий 1459—1460 гг. (смерть Кичи-Мухаммеда, неудачный поход Махмуда на Рязань) в течение нескольких лет не выплачивалась дань; возможно, это было связано с начавшимся соперничеством Махмуда с братом Ахматом14, т.е. с наметившимся расколом Большой Орды: в Москве ждали, чем окончится эта борьба.
Вмешательство крымского хана сорвало планы Махмуда15. Хан Большой Орды потерпел крупное поражение; очевидно, на некоторое время правителем Большой Орды стал считаться Хаджи-Гирей16. Слова "начаша воеватися промежь себе", возможно, подразумевают и вмешательство в борьбу за престол Ахмата. К апрелю 1466 г., судя по письму к турецкому султану, Махмуд восстановил свое верховенство17; но позже, когда Афанасий Никитин в начале своего путешествия в Индию спускался по Волге, Касым, сын Махмуда, был "царевичем" особого Астраханского ханства18; следовательно, Махмуд к этому времени был вытеснен Ахматом в Астрахань. Начало путешествия Никитина обычно датируется тем же 1466 годом, но возможно, что оно
13 ПСРЛ. Пг., 1921. Т. 24. С. 186.
14 См.: Сафаргалиев М.Г. Распад Золотой Орды. Саранск, 1960. С. 264-265.
13 Вряд ли Хаджи-Гирей выступил в данном случае союзником Ивана III: о наличии между Москвой и Крымом союзнических и вообще дипломатических отношений до 70-х гг. нет данных.
16 Менгли-Гирей, сын Хаджи-Гирея, позже считал, что большеордынский престол некогда принадлежал его отцу (Сб. РИО. СПб., 1884. Т. 41. № 87. С. 444; РГАДА. Ф. 389 (Литовская метрика). Кн. S. Л. 249). Вероятно, основанием для этого было именно "взятие Орды" (кочевой ставки главного из ханов-Джучидов) Хаджи-Гиреем в 1465 г. Утверждение Л. Коллинза, что Хаджи-Гирей владел Большой Ордой с первой половины 50-х до конца 60-х гг. (CollinsL. On the Alleged "Destruction" of the Great Horde in 1502 // Manzikert to Lepanto: the Byzantine World and the Turks. 1071-1571. Amsterdam, 1991. P. 376-377) ошибочно: под 1460 и 1465 гг. в летописях, а под 1466 г. в письме турецкому султану (см. примеч. 17) в качестве хана Большой Орды выступает Махмуд.
В письме он сообщает, что достиг престола — "места прежних ханов — предков наших" (Султанов Т.Н. Письма золотоордынских ханов // Тюркологический сборник. 1975. М., 1978. С. 240). Речь идет, несомненно, о большеордынском престоле.
18 Хожение за три моря Афанасия Никитина. Л., 1986. С. 5-6.
155 имело место двумя годами позже19. Следовательно, Ахмат возглавил Большую Орду во всяком случае не позднее 1468 г. Очевидно, после этого выход какое-то время выплачивался, так как окончательное прекращение его поступления произошло в 1472 г. (см. об этом ниже). Возможно, выход вновь стал платиться после двух военных акций татар Большой Орды — нападений на Рязанскую землю и на волость Беспуту (на правом берегу Оки, между Серпуховым и Каширой) в 1468 г.20. В это время в разгаре был конфликт с Казанским ханством21, и Иван Ш мог в такой ситуации пойти на -возобновление выплаты выхода, чтобы обеспечить нейтралитет Большой Орды и безопасность южных границ.
Летом 1472 г. Ахмат совершил свой первый поход против Ивана Ш.
Согласно великокняжескому своду, хан пошел на Русь "со многими силами", "со всею Ордою", будучи "подговорен королем"22, т.е. Казимиром IV. Другой летописный источник указывает, что Ахмат двинулся "со всеми силами своими", оставив дома только "старыхъ, и бол-ныхъ, и малыхъ детеи", и подошел к московским владениям с "литовского рубежа"23, т.е. с территории, принадлежавшей Великому княжеству Литовскому (владения которого тогда включали верхнее течение Оки). 29 июля хан подошел к городу Алексину на правом берегу Оки. На следующий день татарам удалось сжечь упорно сопротивлявшийся город. Но их попытка переправиться на левый берег реки была отбита подоспевшими московскими войсками. В ночь на 1 августа Ахмат поспешно отступил ("побеже") и в 6 дней достиг своих зимних становищ24. Летописцы 70-х годов XV в. связывают отход хана со страхом
19 Семенов Л.С. Хронология путешествия Афанасия Никитина // Там же.
20 ПСРЛ. Т. 24. С. 187.
21 Трехлетняя (1467-1469 гг.) война с ним завершилась в целом успешно (См.: Бази-левич К.В. Внешняя политика Русского централизованного государства во второй половине XV века. М., 1952. С. 64-72; Fennell JLI. Ivan the Great of Moscow. L., 1959. P. 19-28; Алексеев Ю.Г. Под знаменами Москвы. М., 1992. С. 77-96). В.Д. Назаров полагает, что до этого конфликта Москва платила выход не только Большой Орде, но и Казанскому ханству (Назаров В Д. Свержение ордынского ига на Руси. М., 1983. С. 23-24, 31; История России с древнейших времен до конца XVII в. С. 317). Это маловероятно. В 1445 г. Василий II, оказавшись в плену у Улуг-Мухаммеда, вероятно, согласился на уплату выхода, но после убийства хана, воцарения в Казани Мамутяка и перехода его братьев Касыма и Ягупа на московскую службу вернувшийся в начале 1447 г. на московский стол Василий должен был считать себя свободным от прежних обязательств. Нападения Мамутяка в качестве союзника Дмитрия Шемяки на московские владения косвенно указывают на невыплату Василием выхода в Казань. В 1461 г. великий князь собирался идти "на Казанского царя": поход предотвратило посольство из Казани, сумевшее урегулировать дело миром (ПСРЛ. Т. 27. С. 122); это мало напоминает отношения с правителем, которого признают сюзереном и которому выплачивают дань.
22 ПСРЛ. М.; Л., 1949. Т. 25. С. 297; М.; Л., 1963. Т. 28. С. 133; М.; Л., 1959. Т. 26. С. 249.
23 Там же. Т. 23. С. 160; Т. 27. С 278.
24 Там же. Т. 25. С. 297-298; Т. 28. С. 133-134; Т. 26. С. 249-250; Т. 23. С. 160-161; Т. 27. С. 278-279; Т. 24. С. 192-193. Подробный анализ военной стороны конфликта см.: Алексеев Ю.Г. Освобождение Руси от ордынского ига. Л., 1989. С. 67-76.
156 перед русскими войсками, вид которых описывается в выражениях, напоминающих поэтическую образность "Задонщины" и "Сказания о Мамаевом побоище": "И се и сам царь прииде на берегъ и видевъ многые полкы великого князя, аки море колеблющися, доспеси же на них бяху чисты велми, яко сребро блистающи, и въоружены зело, и начат от брега отступати по малу в нощи той, страх и трепет нападе нань"25; "и бе видети татаромъ велми страшно, такоже и самому царю, множество воа русского. А лучися тогды день солнечный: якоже море колиблющеся или яко езеро синеющися, все в голыхъ доспесех и в шеломцехъ сь аловци"26. Причиной не самого отступления, но его небывалой поспешности великокняжеская летопись называет распространившуюся в татарском войске смертельную болезнь27.
Из летописных рассказов следует, что поход хана был крупномасштабным предприятием и целью его была Москва. Результат конфликта оценивался великокняжеской летописью как "победа" и "избавление": "Сице бысть милосердие Господа нашего Исуса Христа на нас грешных, и толика победа на противных сыроядець... избави Господь род христианскы от нахожениа безбожных Агаренъ... и раз-зидошася кииждо въ свояси, благодаряше Господа Бога, подавшего имъ победу бес крове на безбожных Агарянъ"28.
Чем был вызван гнев хана, заставивший его организовать столь крупный поход? В 1471 г. отряд вятчан, спустившись по Каме и Волге, разорил Сарай - главный город Орды29. Но был ли этот набег согласован с Москвой - неясно. Вятская земля была тогда еще относительно самостоятельным образованием; в 1469 г. вятчане, будучи связаны договором с казанским ханом, сохранили нейтралитет в московско-казанской войне, несмотря на настойчивые требования Ивана Ш присоединиться к его войскам30. В то же время нет оснований не доверять летописным указаниям на роль короля Казимира в инициировании похода Ахмата. Еще в 1470 г. Казимир прислал к хану своего посла, татарина Кирея Кривого, с предложением заключить военный союз против Ивана III. Ахмат год продержал Кирея у себя, не давая ответа. Возможно, хан просто не видел причин нападать на выполняющего свои обязанности вассала. Но в 1471 г. Кирей вернулся в Польшу "со царевым послом"31.
Вероятно, дипломатические усилия Казимира были во многом связаны с его развернувшейся в это время борьбой с Москвой за
25 Там же. Т. 25. С. 297; Т. 28. С. 133; Т. 26. С. 250.
26 Там же. Т. 23. С. 160; ср.: Т. 27. С. 278.
27 Там же. Т. 25. С. 297-298; Т. 28. С. 133-134; Т. 26. С. 250.
28 Там же. Т. 25. С. 298; Т. 28. С. 134.
29 Там же. Т. 25. С. 291.
30 Там же. Т. 25. С. 282-283.
31 Там же. Т. 25. С. 292, 395; Т. 27. С. 128,136. Согласно великокняжеской летописи, многие приближенные Ахмата, в том числе его беклярибек Темир (правнук Едигея), уговаривали хана выступить против Москвы. Антимосковская настроенность Темира, возможно, была связана с войной Ивана III против Казани: женой казанского хана Ибрагима была дочь Темира Нурсултан.
157 сюзеренитет над Новгородом Великим. Немного позже, в 1472 г., Казимир получил от крымского хана Менгли-Гирея ярлык, в котором (как и в ярлыке Хаджи-Гирея 1461 г.), помимо реально принадлежавших Великому княжеству Литовскому русских земель королю жаловался и Новгород32. Скорее всего, в 1470-1471 гг. Казимир добивался от Ахмата, помимо военного союза против Москвы, того же - признания его прав на Новгород. Ярлыки, выданные крымскими ханами, более способствовали самоутверждению Гиреев в борьбе с Большой Ордой за "наследие" былой единой ордынской державы, чем имели реальную политическую значимость. Иное дело, если бы Новгород был пожалован Казимиру не крымским ханом, а ханом Большой Орды - это являлось бы волей правителя, традиционно признававшегося в Москве сюзереном. Ахмат после колебаний пошел, вероятно, навстречу этому желанию короля; на его решение мог повлиять набег вятчан на Сарай. Татарское посольство выехало в Польшу не позже начала июля 1471 г., так как в Кракове оно пребывало в августе33. Именно в то время, пока "царев посол" находился в пути, Иван Ш нанес поражение войскам Новгородской республики (битва на Шелони 14 июля) и заключил мир на своих условиях34; в момент отправки посольства Ахмат знать об этом, естественно, не мог (равно как и великий князь, отправляясь в поход, о решении хана поддержать претензии короля). Из-за собственного промедления хан оказался, таким образом, в довольно нелепом положении - его воля в отношении Новгорода оказывалась пустым звуком. Казимир, видимо, успел подчеркнуть факт своеволия московского князя, и тогда Ахмат решился на военный поход с целью наказания вассала. Иван III, вернувшись из-под Новгорода (а может быть, еще до Шелонского похода), не забыл о том, чтобы подстраховаться со стороны Орды: в 1472 г. в войске хана находился великокняжеский посол Григорий Волнин35. Но это не смогло изменить намерений Ахмата.
Когда начались военные действия, великий князь действовал достаточно решительно; во всяком случае прямых данных о его колебаниях (в отличие от 1480 г.) мы не имеем. Но, по-видимому, какие-то разногласия в окружении Ивана имели место. Архиепископ Вассиан Рыло в своем "Послании на Угру" писал: "Прииде же убо въ слухы нашя, яко прежний твои развратници не престают, шепчуще въ ухо твое льстивыя словеса, и совещают ти не противитися сопостатом, но отступити"36 (выделено мной. - А.Г.). В этих словах можно видеть
32 GotеbiowskiLDzieje Polski za panowania Jagiellondw. Warszawa. 1848. T. 3. S. 230-233; A3P. СПб., 1848. Т. 2. № 6. С. 5; Kolankowski L. Dzieje Wielkogo Ksiestwa Litewskogo za Jagiellondw. Warszawa, 1930. T. 1. S. 318, 327.
33 Rachunki wielkorzadowe Krakowskie z r. 1471. Krakow, 1951. № 94, 108, 114,118,120. C. 408,412-415.
34 ПСРЛ. T. 27. C. 131-135; T. 25. C. 286-291.
35 Там же. Т. 23. С. 161; Т. 27. С. 279.
36 Памятники литературы Древней Руси: Вторая половина XV века. М., 1982. С. 524.
158 свидетельство того, что приближенные, советовавшие великому князю в 1480 г. не биться с ханом, уже когда-то прежде выступали с аналогичными предложениями. Сходная ситуация была только в 1472 г.
Результаты войны в Москве расценили как успех. Причем они получили даже более высокую оценку, чем итоги конфликта 1480 г.: тогда происшедшее расценили как "избавление"37, а в отношении событий 1472 г. говорилось не только об "избавлении", но о "победе"38. По-видимому, последствием этой победы было прекращение уплаты выхода.
В Вологодско-Пермской летописи (ее первая редакция датируется 1499 г.) говорится, что Ахмат в ходе переговоров, имевших место во время "стояния на Угре", заявлял следующее: "пришол яз Ивана деля, а за его неправду, что ко мне не идет, а мне челом не бьет, а выхода мне не дает девятой год"39. Данное сообщение было подвергнуто сомнению В.Д. Назаровым, который пишет по его поводу: "Это, конечно, неточно. Выход... регулярно шел в Орду с начала 70-х годов XV века". Основанием для такого вывода являются летописные сообщения об обмене Ивана III и Ахмата посольствами в середине 70-х гг. Дань перестали платить, по мнению В.Д. Назарова, в 1479 г. Аргументом в пользу такой датировки выступает известие другого летописного рассказа о событиях 1480 г. (дошедшего в составе Львовской и Софийской II летописей XVI в., но восходящего к концу 80-х годов XV в.), согласно которому москвичи упрекали Ивана III: "Егда ты, государь князь великий, над нами княжишь в кротости и в тихости, тогда нас много в безлепице продаешь, а нынеча сам разгневив царя, выходу ему не платив, нас выдаешь царю и татаром"40.
На мой взгляд, для такого построения оснований нет. В приведенном летописном сообщении сопоставляются период мира (когда великий князь княжит "в кротости и в тихости") с "нынешним" военным временем, т.е. "нынеча" в данном контексте относится к словам "нас выдаешь царю и татаром", а не к деепричастным оборотам "сам разгневив царя, выходу ему не платив"; последние представляют собой
37 "И тако избави Бог и Пречистая Рускую землю от поганыхъ" (ПСРЛ. Т. 24. С. 201); "И тако избави Богъ Рускую землю от поганых татаръ молитвами Пречистыя матери и великих чюдотворець" (Там же. Т. 25. С. 328): "И похвалиша Бога и Пречистую Богородицу и великых чюдотворцовъ, избавльших ны от поганых" (Там же. Т. 27. С. 284; СПб., 1853. Т. 6. С. 232; Т. 28. С. 150). Речь идет, разумеется (как и в 1465 и 1472 гг.), об "избавлении" от конкретной угрозы, а не многолетней зависимости. Только в Вологодско-Пермской летописи говорится о "победе без крови", но эти слова в ней взяты из рассказа об отражении похода 1472 г. (Ср.: ПСРЛ. Т. 26. С. 250,274).
38 Заметим, что летописные рассказы о первом походе Ахмата ненамного короче повествований об "Угорщине", при том, что события 1472 г. заняли (считая с момента выступления хана) около двух месяцев, а 1480 г. - около пяти; впечатление, произведенное отражением похода Ахмата 1472 г., сопоставимо, таким образом, с воздействием на современников "стояния на Уфе", хотя масштаб военных действий во втором случае был значительней.
39 ПСРЛ. Т. 26. С. 265.
40 Назаров В Д. Свержение ордынского ига на Руси. С. 33-34,42,61.
159 пояснение, что Иван сам виноват в сложившейся "ныне" ситуации, а не указание, что именно "нынеча" не выплачен выход (при расстановке запятых, в средневековом тексте отсутствующих, одну из них следует ставить после слова "нынеча"). Далее, В.Д. Назаров не попытался объяснить, чем вызвана столь существенная (девятый год неуплаты выхода вместо второго) "неточность" Вологодско-Пермской летописи. Данная летопись относится к числу созданных современниками событий 70-х гг. и достоверность ее рассказа о событиях 1480 г. в той части, где повествуется про переговоры Ахмата с Иваном, сомнений не вызывает41.
Обмен с Ордой посольствами не может автоматически свидетельствовать о выплате выхода: к примеру, в 1480 г., когда Ахмат пребывал на Угре (и возможность откупиться выходом напрашивалась, тем более, что в Москве серьезно колебались по поводу способности противостоять хану), к нему был отправлен посол Иван Товарков с дарами, но не с выходом42. Известия о посольствах середины 70-х гг. не содержат ни прямых, ни косвенных данных о выплате выхода; напротив, некоторые содержащиеся в них детали говорят скорее в пользу обратного43. 7 июля 1474 г. вместе с послом Ахмата в Москву вернулся посол Ивана III Никифор Басенков44. По-видимому, он был отправлен в Орду в 1473 г. и стал первым послом, побывавшим там после конфликта 1472 г. В рассказе о "стоянии на Угре" Софийской II и Львовской летописей про посольство Басенкова вспоминается следующее: "Тъй бо Микыфоръ был в Орде и многу алафу (дары. —А. Г.) татаромъ дастъ отъ себе; того ради любляше его царь и князи его"45. Известно, что дары, в том числе и подаваемые послами "от себя", строго регламентировались в Москве перед отправкой посольства46; следовательно, Басенкову было предписано произвести особо щедрые раздачи, которые надолго запомнились хану и его окружению. Если думать, что он при этом отвозил еще и выход, такая щедрость выгля-
41 См.: Назаров ВД Свержение ордынского ига на Руси. С. 15, 53-54; Лурье Я.С. Две истории Руси 15 века. СПб., 1994. С. 181-183,188.
42 ПСРЛ. СПб., 1910. Т. 20. 1-я половина. С. 346; Т. 6. С. 231; Т. 26. С. 265.
43 Вообще помещение в летопись известий об ордынских посольствах можно расценивать как косвенное свидетельство осложненное™ взаимоотношений: до 1474 г. в XV в. летописи упоминают всего четыре посольства - 1403 и 1405 гг., т.е. периода, когда Василий I фактически не признавал сюзеренитета Орды, возглавляемой временщиком Еди-геем (и дань не платил), Мансырь-улана при возведении Василия II на стол в 1432 г. (Там же. Т. 27. С. 269) и Бигича к Дмитрию Шемяке в запутанной обстановке 1445 г.; в "спокойные" времена летописцы, очевидно, просто не считали нужным упоминать о таком обыденном явлении, как приезд ордынских послов.
44 ПСРЛ. Т. 25. С. 302-303.
45 Там же. Т. 20,1-я половина. С. 326, Т. 6. С. 231.
46 Сб. РИО. Т. 41. № 1,14,15. С. 3, 54,56-57 (росписи даров-"поминков" в Крымское ханство, 70-80-е годы XV в.); Базилевич К.В. Указ. соч. С. 183-185; Фаизов С.Ф Поминки - "тыш" в контексте взаимоотношений Руси-России с Золотой Ордой и Крымским юртом (к вопросу о типологии связей) // Отечественные архивы. 1994. № 3. С. 51; Рогожин Н М Посольские книги России конца XV - начала XVII в. М., 1994. С. 95-97.
160 дит не вполне логично: в ситуации, когда военный успех был на стороне Москвы, отправка на следующий год выхода выглядит максимальной уступкой, и добавлять к нему еще и особо многочисленные дары было бы излишне. Можно, правда, допустить, что дополнительные подарки призваны были заставить хана не гневаться за оказанное ему военное сопротивление. Но если в 70-е годы XV в. в Москве сохранялась столь высокая степень пиетета к правителю Большой Орды (летописные рассказы о войне 1472 г., как было видно, обнаруживают совсем иное), то что могло побудить отказаться от уплаты выхода в 1479 г., когда Орда временно усилилась (Ахмату удалось привести в зависимость Астраханское ханство47)? Вероятнее предположить, что богатые дары хану и его приближенным, привезенные посольством Басенкова, должны были сгладить факт неуплаты выхода (за 1471 и 1472 гг.). Вместе с Басенковым в Москву прибыл посол Ахмата Кара-Кучюк, "а с ним множество татаръ пословых было 6 сот, коих кормили, а гостей с коньми и со иным товаром было 3 тысячи и ДВЕСТЕ, а коней продажных было с ними боле 40 тысяч, и иного товару много"48. Относительная многочисленность официального посольства и невиданная — его "торговой части" производят впечатление сочетания демонстрации силы и одновременно расположения. 19 августа того же года Иван III отпустил Кара-Кучюка вместе с новым своим послом Дмитрием Лазаревым49. Получил ли Ахматов посол выход? Очень сомнительно. 21 октября 1475 г. Лазарев "прибежал из Орды"50, следовательно, отношения начали вновь обостряться; возможно, дело в том, что Лазареву уже не удалось, подобно Басенкову, задобрить хана одними подарками и он оказался в таком положении, что вынужден был бежать. 11 июля 1476 г. в Москву прибыл посол Ахмата Бочюка, "зовя великого князя ко царю в Орду, а с ним татаринов 50, а гостей с ним с коими и с товаром всякым с полшеста ста"51 (550). Вызова великого князя московского в Орду не было с 1382 г. Если выход исправно поступал, какая была нужда в таком шаге? Предполагать, что вызов свидетельствовал о стремлении выдать Ивану ярлык на великое княжение из рук хана в Орде, как это происходило с его предшественниками52, нет достаточных оснований. Во-первых, тогда надо допускать, что Ахмат очень поздно спохватился - ведь он занимал престол Большой Орды уже как минимум 8 лет. Во-вторых, ни Василий I, ни Василий П, вступая на престол, лично за ярлыком не ездили (в 1431-1432 гг. Василий П совершил визит в Орду по своей воле, а не по вызову). Наконец, у Ивана имелся ярлык, выданный отцом Ахмата
47 См.: Назаров В Д. Свержение ордынского ига на Руси. С. 34-35.
48 ПСРЛ. Т. 25. С. 302.
49 Там же. С. 303.
50 Там же. С. 304.
51 Там же. С. 308-309.6 сентября 1476 г. Иван III отпустил Бочюку обратно со своим послом Матвеем Бестужевым; на этом сведения об обмене посольствами обрываются.
52 Назаров В Д. Свержение ордынского ига на Руси. С. 34.
161 Кичи-Мухаммедом. Смена хана также давно не считалась основанием для личного визита великого князя в Орду - Василий II не ездил туда после того, как место Улуг-Мухаммеда занял Кичи-Мухаммед (1437), да и Василий I после 1412 г. не совершал визитов, хотя, помимо ставленников Едигея, позже Джелал-ад-дина и Керим-Берди на престол вступали и "законные" ханы Кибяк, Джаббар-Берди и Улуг-Мухаммед. Очевидно, что для вызова великого князя в Орду должен был быть более серьезный повод. Как раз в 1476 г. Ахмат начинает активные действия, направленные на восстановление Орды в ее старых пределах: в этом году он захватил Крымское ханство, посадив там своего ставленника, позже возглавил коалицию (с сибирским ханом, Казахской и Ногайской Ордами), разбившую узбекского хана Шейх-Хайдара и привел в зависимость своего племянника - астраханского хана53. Требование, предъявленное Ивану Ш, стоит в этом ряду акций, направленных на реставрацию власти Орды в регионах, вышедших из-под ее влияния. Оно понятно только в случае, если Московское великое княжество относилось к их числу, и бессмысленно, если считать, что с него регулярно шел выход, так как это было бы бесспорным свидетельством признания ханской власти.
Таким образом, подвергать сомнению прямое известие Воло-годско-Пермской летописи нет оснований и следует признать, что ко времени похода Ахмата выход не выплачивался девятый год. Это хронологическое указание может иметь два толкования. Если летопись точно воспроизводит слова хана, нужно полагать, что речь идет о девятом годе по принятому в Орде мусульманскому календарю. В этом случае поход Ахмата приходится на 885 г. хиджры, начавшийся в марте 1480 г. Поскольку выход выплачивался за прошлый, а не текущий год, "девятым" годом неуплаты следует считать 884 г. хиджры, а первым, следовательно, — 876, приходящийся на 19 июня 1471 — 7 июня 1472 г. Но возможно, что слова Ахмата подаются уже в "русской редакции" -летописцу было известно, что хан обвинял Ивана III в длительной неуплате дани, а количество лет он назвал, исходя из своего знания о времени прекращения выплат. В этом случае речь идет о принятом тогда на Руси сентябрьском стиле летоисчисления. Начало похода Ахмата относится к 6688 г. Следовательно, девятым годом неуплаты будет 6687, а первым — 6679, приходящийся на сентябрь 1470 — август 1471 г.Сопоставление обоих вариантов позволяет прийти к заключению, что самый поздний срок отправки в Большую Орду последнего до событий 1480 г. выхода - 1471 год (выплата за 6678 г., закончившийся 31 августа 1470 г.)54. Таким образом, явно не поход Ахмата был вызван
53 Сафаргалиев М.Г. Указ. соч. С. 269; Назаров В Д. Свержение ордынского ига на Руси. С. 34-35; Некрасов А М. Международные отношения и народы Западного Кавказа: Последняя четверть XV - первая половина XVI в. М., 1990. С. 45-47.
54 Встречающаяся в историографии дата 1476 в качестве первого года неуплаты выхода (Базилевич К В. Указ. соч. С. 118; Павлов П.Н. Решающая роль борьбы русского народа в окончательном освобождении Руси от татарского ига // Учен. зап. Красноярского пед. ин-та. Красноярск, 1955. Т. 4. Вып. 1. С. 190; FennellJ.LJ. Op. cit
162 неуплатой выхода55 (так как летом 1472 г., когда хан выступил в поход, делать вывод о неуплате за 1471 г. было еще рано, да и однолетние задержки выплат случались, по-видимому, нередко и не вызывали немедленной реакции), а наоборот — начало неуплаты было следствием неудачи хана.
Другим событием, последовавшим за конфликтом 1472 г., стало начало сношений с Крымским ханством. Первые дипломатические контакты с Крымом датируются концом 1472-1473 г.56 Зимой 1473-1474 гг. в Москву приехал посол хана Менгли-Гирея Хаджи-Баба (Ази-баба) с предложением установить отношения "братьев и друзей"57 (т.е. равных партнеров); хан отказывался от претензий на взимание дани и иных платежей. В марте 1474 г. в Крым отправился посол Никита Беклемишев с поручением заключить договор, в котором специально оговаривался этот отказ ("а пошлинам даражскимъ и инымъ пошли-намъ всемъ никоторымъ не быти"58) и предусматривался военный союз: "а другу другомъ быти, а недругу недругомъ быти". Если бы Менгли-Гирей захотел вписать в этот пункт обязательство помочь ему в случае нападения Ахмата, послу поручалось соглашаться на это59 только при соблюдении двух условий: если одновременно будут вписаны обязательства об аналогичной помощи Менгли-Гирея в случае похода Ахмата на Ивана III и о совместных действиях против короля Казимира в случае возникновения войны между ними и Иваном. Если бы хан потребовал в качестве условия союза полного разрыва Москвой дипломатических отношений с его врагом Ахматом, послу предписы-
Р. 72; Каргалов В В. Конец ордынского ига. М., 1980. С. 76) - результат ошибочного прочтения "пятый год" вместо "девятый год" в тексте Вологодско-Пермской летописи (Назаров В Д. Свержение ордынского ига на Руси. С. 42). Предположение, что после неудачного похода Ахмата на Русь 1472 г. выход был сокращен с 7000 руб. до 4200 руб. (Павлов П.Н. Указ. соч. С. 193-194) исходит из нескольких недоказанных допущений: что между 1433 (когда последний раз упоминается семитысячный выход - ДДГ. N° 29. С. 74) и 1472 г. сумма выхода не менялась, что "ярлык" Ахмата Ивану III (см. о нем ниже) -полностью аутентичный документ, что датируется он 1480 г., что в нем фигурирует требование выплаты 4200руб. (вернее - 1800руб., см.: Григорьев А.П. О времени написания "ярлыка" Ахмата // Историография и источниковедение истории стран Азии и Африки. Л., 1987. Вып. 10. С. 78-79) и что речь идет о выходе за один год.
55 Такое предположение высказал Ю.Г. Алексеев (Алексеев Ю.Г. Государь всея Руси. Новосибирск, 1991. С. 86).
56 Базилевич К.В. Указ. соч. С. 103.
57 ПСРЛ. Т. С. 301; Сб. РИО. Т. 41, № 1. С. 1.
58 "Даруга" или "дорога" - ордынский чиновник, ведавший сбором податей с тех или иных территорий (см.: Федоров-Давыдов ГЛ. Общественный строй Золотой Орды. М., 1973. С. 92-93, 123-124), "пошлина" (в данном случае) - обобщающее наименование традиционных платежей (см.: Срезневский И.И. Материалы для словаря древнерусского языка. 1895. Т. 2. СПб. Стб. 1334). Речь, следовательно, шла о неплатеже выхода и иных регулярных поборов (на что крымский хан, как один из наследников правителей единой Орды, теоретически мог бы претендовать). Это не распространялось на "поминки" -дары хану и его приближенным.
59 Помощь великого князя должна была выразиться в посылке против Орды его служилых царевичей (ими были Данияр, сын Касыма, и Муртоза - также из казанской династии).
163 валось говорить следующее: "Осподарю моему пословъ своихъ къ Ахмату царю какъ не посылати? или его посломъ къ моему государю как не ходити? Осподаря моего отчина съ нимъ на одномъ полъ, а кочюетъ подле отчину осподаря моего ежелетъ; ино тому не мощно быть, чтобы межи ихъ посломъ не ходити"60. Аналогичный наказ был дан в марте 1475 г. следующему послу — Алексею Старкову. Камнем преткновения в переговорах стало нежелание крымского хана порывать сложившиеся у него дружественные отношения с Казимиром61.
В 1476 г. войска Ахмата дважды вторгались на Крымский полуостров, и хан Большой Орды сумел посадить на престол Крымского ханства своего ставленника Джанибека (по-видимому, он приходился Ахмату племянником)62. Вопрос о союзе с Крымом против Ахмата оказался временно снят с повестки дня63. Но когда в конце 1478 г. Менгли-Гирей с турецкой помощью вернул себе власть64, он сразу же возобновил переговоры с Москвой65, и отправившийся в Крым в апреле 1480 г. посол князь Иван Звенец заключил союзный договор, в котором были поименованы оба "вопчих недруга" - Ахмат и Казимир. При этом московская сторона по-прежнему не соглашалась отказаться посылать к Ахмату послов66.
Таким образом, московские правящие круги в переговорах с Крымским ханством, имевших место до событий 1480 г., хотя и не желали резко рвать связи с Большой Ордой, тем не менее соглашались заключить военный союз против нее в случае соблюдения обоюдно выгодных условий. При этом в посольских документах нет намека на зависимое положение Москвы относительно Большой Орды: необходимость обмена послами с Ахматом объясняется близким соседством и традицией67. В свою очередь, стремление крымской стороны заполучить в лице Москвы союзника против Ахмата свидетельствует, что последнего в Крыму не рассматривали как сюзерена московского
60 Сб. РИО. Т. 41, № 1. С. 1-5.
61 Там же. N» 2. С. 10-12.
62 ПСРЛ. Т. 24. С. 195; Базилевич К.В. Указ. соч. С. 111-113; Некрасов A.M. Указ, соч. С. 45-17.
63 Тем не менее между Иваном III и Джанибеком состоялся обмен посольствами, причем хан, очевидно, сознавая непрочность своего положения в Крыму, просил у великого князя в случае чего дать ему убежище ("опочив") в своей земле; Иван дал на это согласие. В наказе московскому послу к Джанибеку Темешу предусматривается возможность, что "умнеть царь посылати къ великому князю съ пошлины и съ пошлинными людми" (т.е. в отличие от Менгли-Гирея, станет претендовать на получение выхода): предписывалось категорически не соглашаться на это (Сб. РИО. Т. 41, № 3. С. 13-14).
64 См.: Некрасов A.M. Указ. соч. С. 50-51.
65 Сб. РИО. Т. 41, № 4. Примечательно, что Джанибек после восстановления Менгли-Гирея у власти некоторое время находился в Москве (в соответствии со своей ранее высказанной просьбой и просьбой Менгли-Гирея): Там же. С. 15.
66 Там же. № 5-6. С. 17-25.
67 На это обратил внимание Ю.Г. Алексеев (Алексеев Ю.Г. Освобождение Руси от ордынского ига. С. 80 и 186, примеч. 125).
164 князя. Поскольку факт многолетней зависимости Руси от Орды для правящих кругов Крымского ханства не мог быть секретом, следует полагать, что во время предварительных контактов (т.е. в конце 1472— 1473 гг.) московская сторона дала понять, что отношений такого рода более не признает. Это - еще одно последствие московско-ордынского конфликта 1472 г.
Началом 1473 г. датируется изменение в формулировке пункта об отношениях с Ордой в договорных грамотах. До этого времени в них (и в духовных) термин "Орда" употреблялся исключительно в единственном числе68. Множественное число - "Орды" - впервые появляется в договоре Ивана III с его братом волоцким князем Борисом Васильевичем, заключенном 13 февраля 1473 г.
Официально утвержденный текст, грамота Ивана Борису: "А Орды (в грамотах предшествующего времени в данном месте "Орда". -А.Г.), брате, ведати и знати нам, великим князем. А тобе Орды не знати... А коли, брате, яз в Орды не дам, и мне у тобя не взята"; грамота Бориса Ивану: "А Орды, господине, ведати и знати вам, великим князем. А мне Орды не знати... А коли, господине, князь велики, ты в Орды не дашь, и тебе у меня не взята"69.
Правленый список с официально утвержденного текста, грамота Ивана Борису: "А Орды, брате, в-Ьдати и знати нам, великим князем. А тоб-fe Ордъ не знати... А коли, брате, яз в Орды не дам, и мн-Ь у тобя не взята"70.
В официально утвержденных текстах наблюдается чередование единственного числа в слове "Орда" с множественным; в правленом списке единственное число устранено. В следующем по времени документе - докончании Ивана III с другим своим братом, углицким князем Андреем Васильевичем (14 сентября 1473 г.) единственное число "проскальзывает" лишь однажды (в семи сохранившихся экземплярах договора)71. В более поздних грамотах (исключая те, где пункт об отношениях с Ордой дословно повторяет сказанное в договорах тех же князей, заключенных до 1473 г.72) употребляется только множественное число73. Данные факты имеют одно возможное объяснение: в феврале и в меньшей степени - в сентябре 1473 г. для писцов великокняжеской канцелярии множественное число в слове "Орда" было еще внове и они иногда по привычке проставляли единственное.
68 См., в частности, грамоты, относящиеся к первому десятилетию правления Ивана III (1462-1472): ДДГ. № 63. С. 202-203,205; № 64. С. 209, 211; № 65. С 214; № 66. С. 215; № 67. С. 218, 220. Самые поздние из них датируются временем до 12 сентября 1472 г.
69 ДДГ. №69. С. 226,228.
70 Там же. J* 69. С. 231.
71 Там же. № 70. С 234,236,238,240,244,246,249.
72 Таковы договоры Ивана III с Михаилом Андреевичем Белозерским и докончание с тверским князем (ДДГ. № 75. С. 279,282; № 78. С. 295; № 79. С. 297).
73 Там же. № 72. С. 254, 257, 259, 262, 265, 267; № 73. С. 270, 272, 275; № 74. С. 275; № 81. С. 318, 321; № 82. С. 325, 328; № 90. С. 365,367,369; № 101. С. 417,419.
165 По мнению П.Н. Павлова, появление в 1473 г. множественного числа в слове "Орда" было связано с началом дипломатических отношений с Крымским ханством, в результате чего Орд, с которыми поддерживался контакт, стало две; Казанское же ханство, отношения с которым начались гораздо раньше (в 40-е гг.), "Ордой" не именовалось74. Но, во-первых, еще в 40-е годы XV в. московские князья имели контакты с двумя Ордами - Кичи-Мухаммеда и Сеид-Ахмета75 (последняя распалась, напомним, во второй половине 50-х гг.). Во-вторых, задолго до 1473 г. были установлены контакты с Ногайской Ордой76. Наконец, нет оснований считать, что Казанское ханство не включалось в число "Орд". В духовной грамоте Ивана III и в докон-чаниях его сыновей Василия и Юрия 1504 и 1531 гг. платежи в Крым, Астрахань, Казань и "Царевичев городок" (Касимов) обобщенно именуются "выходы ординские"; из договоров Василия с Юрием прямо следует, что нижеперечисленные образования являются "Ордами": "А тобъ Ордъ не знати. А въ выходы ти в ординские, и в Крым, и в Асторохань, и в Казань, и во Царевичов городок..."77. Поэтому и в духовной брата Ивана III вологодского князя Андрея Васильевича во фразе "что за меня в Орды давал, и в Казань, и в Городок царевичю" (на которую ссылается П.Н. Павлов как на свидетельство того, что Казань не считалась "Ордой") Казань и Городок следует понимать не как дополнение к "Ордам", а (аналогично грамотам 1504 и 1531 гг.) как раскрытие понятия "Орды" для данного конкретного случая78: Андрей задолжал брату именно по выплатам в Казань и касимовскому хану.
Таким образом, традиция контактов с несколькими "Ордами" насчитывала к началу 70-х гг. три десятилетия, но изменение единственного числа на множественное в договорных грамотах произошло только в начале 1473 г. Очевидно, причина здесь в ином: до этого времени употребление единственного числа было следствием особого отношения к ханам Большой Орды — сюзеренам московских князей;
74 Павлов П.Н. Указ. соч. С. 188.
75 Объединение Сеид-Ахмета на Руси определенно именовали "Ордой" (ПСРЛ. Т. 27. С. 116; Т. 25. С. 271).
76 В 1489 и 1490 гг. ногайские мурзы Муса и Ямгурчей вспоминали о дружественных отношениях с Москвой, существовавших при отце Ивана III (Сб. РИО. Т. 41. № 23. С. 82; № 25. С. 89).
77 ДДГ. № 89. С. 362; № 90. С. 365,367, 369; № 101. С. 417,419.
78 Там же. № 74. С. 275. Союз "и" в средневековых текстах, при отсутствии знаков препинания, мог выполнять не соединительную, а "уточняющую" функцию,' близкую к современным запятой или скобкам (ср.: Янин ВЛ., Зализняк АЛ. Берестяные грамоты из новгородских раскопок 1997 г. // Вопросы языкознания. 1998. № 3. С. 30. А.А. Зализняк определяет значение такого "и" как "то есть", "а именно"). Например: 'Тогда Володимеръ и Мономахъ пилъ золотом шоломомъ Донъ" (ПСРЛ. СПб., 1908. Т. 2. Об. 716), т.е. "тогда Владимир, Мономах, пил золотым шеломом Дон" или "Тогда Владимир (Мономах) пил золотым шеломом Дон"; "А князю великому Дмитрию Московскому бышеть розмирие съ татары и съ Мамаемъ" (ПСРЛ. Пг., 1922. Т. 15, вып. 1. Стб. 106), т.е. "с татарами, с Мамаем" или "с татарами (с Мамаем)", но не отдельно "с татарами" и отдельно "с Мамаем".
166 несмотря на фактический распад ордынской державы, в Москве продолжали признавать ее формальное единство под главенством этого правителя79. В феврале же 1473 г. Большая Орда была приравнена к другим ханствам.
Польский хронист Ян Длугош, умерший в мае 1480 г. (т.е. до событий на Угре), под 1479 г. поместил (в связи с темой отношений Польско-Литовского государства с Москвой) панегирическую характеристику Ивана Ш. Начинается она с утверждения, что московский князь, "свергнув варварское иго, освободился со всеми своими княжествами и землями, и иго рабства, которое на всю Московию в течение долгого времени... давило, сбросил" (excusso ivigo barbaro, vendicaverat se in libertatem cum omnibus suis principatibus et terris, et iugum servitutis, quo universa Moskwa a temporibus diutumis... premebatur, rejecit)80. Таким образом, еще до событий 1480 г. в Польше существовало представление, что Иван Ш покончил с властью Орды. Источником такого впечатления могла быть информация, почерпнутая в ходе дипломатических контактов Польско-Литовского государства с Москвой (которые в 70-е гг. поддерживались постоянно81).
В целом оказывается, что после конфликта 1472 г. имели место серьезные перемены в отношении к Большой Орде. Они отразились в следующем: 1) перестал выплачиваться выход (последняя выплата - в 1471 г.; очевидно, этот выход привез посол Григорий Волнин); 2) в отношениях с третьими странами Московское великое княжество стало, во-первых, считать для себя возможным (не позже марта 1474 г.) заключить военный союз против хана Большой Орды, во-вторых, по-видимому, заявлять о ликвидации зависимости от нее (в сношениях с Польско-Литовским государством и Крымским ханством); 3) в документах, регулирующих внутриполитические отношения, Большая Орда была приравнена к другим татарским ханствам.
К этому же времени, т.е. к первой половине - середине 70-х гг. относятся и примечательные явления в общественной мысли. Во-первых, в русском летописании появляются уничижительные эпитеты по отношению к ордынским ханам (чего прежде не допускалось). Махмуд в сообщениях о его походе на Переяславль-Рязанский 1460 г. и о несостоявшемся походе на Русь 1465 г. именуется "безбожным"82; это определение было внесено в текст не позже начала 70-х гг. (которым, по-видимому, датируется общий источник содержащих его летописей83). Ахмат в рассказе о его походе на Русь 1472 г., читающемся в
79 Следует отметить, что в Рязанском великом княжестве еще в 1496 г. в договоре местных князей "Орда" называется в единственном числе (ДДГ. № 84. С. 333,338).
80 loannis Dlugossii senioris canonici Cracoviensis opera. Cracoviae, 1878. T. 14. P. 697.
81 См.: Хорошкевич АЛ. Русское государство в системе международных отношений конца XV - начала XVI в. М., 1980. С. 79-80.
82 ПСРЛ. Т. 24. С. 186; Т. 25. С. 277; Т. 26. С. 219; Т. 27. С. 122; Т. 28. С. 115,284.
83 См.: Лурье Я С. Генеалогическая схема летописей XI-XVI вв., включенных в "Словарь книжников и книжности Древней Руси" // ТОДРЛ. Л., 1985. Т. 40. С. 196, 200-201.
167
летописях, восходящих к великокняжескому своду 1477 г.84, именуется "злочестивым"85. Во-вторых, в летописании 70-х гг. начинают активно прилагаться уничижительные эпитеты ("безбожный", "окаянный") к основателю Золотой Орды - Батыю: они выступают в виде вставок в древние тексты о взятии Киева в 1240 г. и о убиении в Орде князя Михаила Черниговского в 1246 г.86. Тогда же получила известность составленная Пахомием Сербом так называемая "Повесть о убиении Батыя", в которой утверждалось, что Батый потерпел поражение в Венгрии от православного короля Владислава и был им убит; в этом произведении наблюдается особенно высокая концентрация негативных характеристик Батыя ("злочестивый", "злоименитый", "мучитель", "злейший", "губительный", "окаянный", "законопреступный", "лукав-нейший", "безбожный")87. В 1472 г. было создано Житие Ионы, архиепископа Новгородского88. В нем упоминаются пророчества Ионы, якобы сулившего в начале 60-х гг. великому князю Василию П, а после его смерти — Ивану III, что именно в княжение Ивана Васильевича произойдет освобождение Руси от власти ордынских царей: «"Наипаче же свободу сынови твоему от ординьских царей приати от Бога испрошу"... О сем пророчестве святителя старца услади князь и воз-веселися ЗеЛО о обещании свободы сынови своему отъ ординьских царей, ведыи непогрешателное словесъ его... Святителя же тезоименная молитися светцаста о прошении князя, еже приати свободу отъ мучительства ординьских царей и татаръ...»89. "По преставлении же великого князя Василиа сынъ его Иванъ княжениа хоругви приемъ, абие посылаеть ко блаженному Ион* архиепископу в Великий Новъград, моля его молитвовати за нь ко всесилному Богови, яко же преже обещася, въ еже утвердити княжение его и възвысити десницу его надъ врагы и во всемъ поспешитися. Еще же и освобожения и мучительства отъ ординских царей и татаръ. Архиепископъ же Иона... запов-Бда не истязати ему дани и по изведении Орды на братии его. И яко Господь не презрит скорбящих слез и молитвъ многих, и име же
84 См.: Лурье Я.С. Две истории Руси 15 века. С. 188.
85 ПСРЛ. Т. 25. С. 297; Т. 28. С. 133.
86ПСРЛ. Т. 23. С. 77; Т. 24. С. 94, 96-97; Т. 25. С. 131, 136; Т. 28. С. 54. В более ранних источниках уничижительное определение по отношению к Батыю встречается лишь однажды: ПСРЛ. 2-е изд. Л., 1925. Т. 5, вып. 1. С. 219 (Софийская I летопись).
87 ПСРЛ. Т. 25, С. 139-141; Т. 23. С. 82-83; Великие Минеи Четьи, собранные всероссийским митрополитом Макарием. СПб., 1869. Сентябрь. Дни 14-24. Стб. 1305-1309. Подробно об этой "Повести" см.: Горский АЛ. "Повесть о убиении Батыя" и русская литература 70-х гг. XV в. // Средневековая Русь [Вып.] 3 (в печати).
88 О датировке Жития Ионы см.: Ключевский В.О. Древнерусские жития святых как исторический источник. М., 1871. С. 184-188. Утверждение, что пророчества относительно освобождения от ордынских царей свидетельствуют о составлении Жития после 1480г. (Лурье Я С. Житийные памятники как источники по истории присоединения Новгорода // ТОДРЛ. СПб., 1993. Т. 48. С. 193) не кажется основательным: в этом случае автор, скорее всего, подчеркнул бы, что пророчества Ионы сбылись; не сделать это -значит упустить возможность возвеличить дар предвидения своего героя.
89 Памятники литературы Древней Руси: Вторая половина XV века. С. 366.
168
весть судбами, проженет Орду, точию самъ да честиво поживет и тихима очима власть свою правити"90. В Житии, таким образом, впервые прямо говорится не только о возможности освобождения от ордынской власти, но и о желании великих князей (Василия II и Ивана III) освободиться и выражается убеждение, что это произойдет непременно в княжение Ивана III: Орда будет "проженена" (т.е. прогнана) или "изведена".
В отличие от других названных выше произведений начала - середины 70-х гг., датируемых приблизительно, Житие Ионы имеет точный датирующий признак: "И второму лету уже исходящу по успении его"91. Поскольку Иона умер в начале ноября 6979 сентябрьского, т.е. 1470 г.92, эти слова указывают на конец 6980 сентябрьского года, т.е. на лето 1472 г. — время столкновения с Ахматом.
Создается впечатление, что именно в начале - середине 70-х гг. происходит "идеологическое осмысление" необходимости обретения независимости от Орды93, в окружении Ивана Ш складывается группировка, ратующая за непризнание ханского сюзеренитета, и ее мнение, судя по названным выше политическим шагам Москвы, оказывается преобладающим.
Очевидно, военный успех лета 1472 г. привел к серьезному решению - перестать признавать зависимость от Орды. Датируется такое решение промежутком времени от 1 августа 1472 г. (отступление Ахмата) до 13 февраля 1473 г. (дата договора Ивана III с Борисом Волоцким). Датировка может быть несколько сужена, если признавать достоверным свидетельство С. Герберштейна о роли в ликвидации атрибутов зависимости второй жены Ивана III, племянницы последнего византийского императора Софьи (Зои) Палеолог. Герберштейн (дважды - в 1517 и 1526 гг. - побывавший в России в качестве посла германского императора и австрийского эрцгерцога), рассказав об успешной деятельности Ивана III, писал: "Впрочем, как он ни был могущественен, а все же вынужден был повиноваться татарам. Когда прибывали татарские послы, он выходил к ним за город навстречу и стоя выслушивал их сидящих. Его гречанка-супруга так негодовала на
90 Там же. С. 370.
91 Там же. С. 372.
92 ПСРЛ. Т. 27. С. 129; часто встречающаяся в литературе дата 1471 г. ошибочна.
93 Примерно в то же время была включена в летописание "Повесть о Темир-Аксаке", в которой подробно (в отличие от летописных известий о походе Тимура1395 г., принадлежащих современникам) описывается подход завоевателя к русским пределам (при этом подчеркивается его желание разорить Русь, вряд ли соответствующее действительности) и бегство, причиной которого назван страх перед возможным ударом русских войск (ПСРЛ. Т. 25. С. 222-225; Т. 23. С. 134). Все это было весьма актуально после отражения похода Ахмата 1472 г. и в ожидании его нового наступления и призвано было убедить в способности противостоять завоевателю, как бы силен он ни был. К 70-м годам XV в. относится также всплеск интереса к самой яркой победе над Ордой -Куликовской битве: именно к этому времени относится складывание двух дошедших до нас редакций "Задонщины" - Пространной и Краткой (См.: Кучкин В.А. О термине "дети боярские" в "Задонщине" // ТОДРЛ. Т. 50. СПб., 1997. С. 109-114).
169 это, что повторяла ежедневно, что вышла замуж за раба татар, а потому, чтобы оставить когда-нибудь этот рабский обычай, она уговорила мужа притворяться при прибытии татар больным"94; далее автор рассказывает, что жена Ивана через своих послов уговорила "царицу татар" отдать ей татарское подворье в Кремле95.
Это известие, приписывающее Софье Палеолог инициирующую роль в ликвидации атрибутов зависимости от Орды, обычно расценивается как не соответствующее действительности96. Однако очень вероятно, что Герберштейн почерпнул приведенные сведения из своих бесед с Юрием Дмитриевичем Траханиотом, приехавшим в Москву в свите Софьи (его отец Дмитрий Траханиот возглавлял делегацию)97; если это так, есть основания полагать, что за данным свидетельством могут стоять реальные факты (хотя и в расцвеченном виде)98. Поскольку Софья прибыла в Москву 12 ноября 1472 г.99, уклонение Ивана от выполнения принятого при встрече ордынских послов ритуала может быть связано с посольствами от Ахмата 1474 и 1476 гг.100 (позже известны только посольства от хана Большой Орды 1487 и зимы 1501-1502гг.)101.
Если допустить достоверность сведений Герберштейна, временной промежуток принятия решения о непризнании зависимости сужается до трех месяцев - от 12 ноября 1472 г. до 13 февраля 1473 г. Не исключено, что именно в конце 1472 г. в Москву прибыло посольство от Ахмата, ритуал приема которого шокировал новую великую княгиню. После этого под влиянием сторонников активного противодействия Орде (чье мнение, отобразившееся в памятниках литературы начала
94 Герберштейн С. Записки о Московии. М., 1988. С. 68.
95 Там же.
96 Базилевич К.В. Указ. соч. С. 120; Алексеев Ю.Г. Освобождение Руси от ордынского ига. С. 52.
97 Флоря Б.Н Греки-эмигранты в Русском государстве второй половины XV -начала XVI вв.: Политическая и культурная деятельность // Руско-балкански културни връзки през средневековието. София, 1982. С. 133—134.
98 Вряд ли можно полагать, что Траханиот стремился возвеличить Софью, поскольку приписываемая ей роль относительно пассивна: речь идет не об отказе платить дань и прямом непризнании зависимости, а о ликвидации ее второстепенных атрибутов. Скорее всего, в рассказе отразились детские воспоминания Юрия Дмитриевича. Что касается бегства Софьи на Белоозеро во время похода Ахмата 1480 г., то оно не может расцениваться как свидетельство того, что княгиня была сторонницей сохранения зависимости от Орды. Этот факт может рассматриваться только как свидетельство о ее личных качествах.
99 ПСРЛ. Т. 25. С. 299. В тот же день Иван и Софья были обвенчаны.
100 Там же. С. 302-303,308-309.
101 Сб. РИО. Т. 41. N° 19. С. 63, 68; Иоасафовская летопись. М., 1957. С. 143. По мнению P.M. Кроски, известие Герберштейна может иметь в виду послов крымского хана (CroskeyRMThe Diplomatic Forms of Ivan Ill's Relationship with the Crimean Khan // Slavic Review. 1984. № 2. P. 261). Но упоминание следом дома в Кремле, "в котором жили татары, чтобы знать все, что делалось" (Герберштейн С. Указ. соч. С. 68) явно указывает на татар Большой Орды, а не Крымского ханства, с которым до приезда Софьи в Москву дипломатических отношений не было.
170 70-х гг., во время похода Ахмата летом 1472 г. пересилило советы "развратников", упоминаемых Вассианом) Иван III принял решение отказаться от соблюдения атрибутов зависимости102. Возможно, не последнюю роль сыграло то обстоятельство, что действия хана в Москве были расценены как несправедливые, предпринятые при отсутствии какой-либо вины со стороны великого князя (новгородский поход московская сторона не могла рассматривать в качестве таковой, поскольку Новгород издавна считался "отчиной" великих князей и Орда всегда это признавала): а по тогдашним представлениям, если сюзерен чинит "неправду" и "обиду", отношения с ним могут быть разорваны103. Отныне Москва перестала выплачивать дань и стала заявлять о своей независимости в отношениях с третьими странами. Стремление Менгли-Гирея к союзу с Москвой против Большой Орды и известие Длугоша о свержении Иваном Ш "ига" свидетельствуют, что независимый статус Московской Руси был официально признан Крымским ханством и фактически осознавался в Польско-Литовском государстве.
В то же время Иван Ш не стремился обострять отношений с ханом. Успех посольства Басенкова 1473—1474 гг. свидетельствует, что ему не было предписано делать резкие заявления; наоборот, богатыми дарами посол должен был по возможности компенсировать неуплату выхода за 1471 и 1472 гг. Но когда выход не поступил и со следующим посольством (во главе с Лазаревым), обстановка стала накаляться. А в 1476 г., когда шел уже пятый год неуплаты, последовало требование Ахмата великому князю лично явиться в Орду. Его невыполнение привело к разрыву отношений, и тогда хан принял решение восстановить порушенный порядок силой.
В 1477-1478 гг. он был занят военными действиями в Средней Азии, 1479 г. ушел на переговоры с Литвой об антимосковском союзе104. Наконец, в 1480 г. хан подготовился к масштабному походу105.
102 Вероятно, не случайно к "антиордынской партии" относились Софья Палеолог и Пахомин Серб (составитель "Повести о убиении Батыя") - выходцы с завоеванного турками Балканского полуострова. Они, во-первых, должны были ощущать контраст между, с одной стороны, силой турок и слабостью балканских христиан, с другой - силой Московского великого княжества и относительной (в сравнении с Османской империей) слабостью Орды; во-вторых, не были связаны традиционными представлениями о легитимности власти ордынского "царя".
103 Согласно московской великокняжеской летописи, именно таким образом обосновывали в 1471 г. новгородские противники Москвы необходимость разорвать вассальные отношения с великим князем: "Не хотим за великого князя московского, ни зватися вотчиною его; волные есмя люди Великий Новгородъ, а московъскии князь великий многи обиды и неправду над нами чинит" (ПСРЛ. Т. 27. С. 129; Т. 25. С. 284).
104 См.: Назаров В Д. Свержение ордынского ига на Руси. С 34-35,41-42.
105 Наиболее основательно события 1480 г. рассмотрены в работах: Назаров ВД Свержение ордынского ига на Руси; Алексеев ЮЛ. Освобождение Руси от ордынского ига. С. 45-132; Об источниках см.: Класс Б М., Назаров В Д. Рассказы о ликвидации ордынского ига на Руси в летописании конца XV в. // Древнерусское искусство XIV-XV вв. М , 1984.
171 Ситуация осложнялась возможностью одновременного выступления Казимира и тем, что дело происходило во время конфликта Ивана Ш с братьями - Борисом Волоцким и Андреем Углицким. На сей раз хан обошел окский рубеж с запада и вышел к левому притоку Оки Угре, двигаясь по литовским владениям. Однако расчет на соединение с Казимиром не оправдался106, а московские войска успели занять оборону. Попытки татар переправиться через Угру были неудачны. Тем временем мятежные братья примирились с Иваном. Великий князь 30 сентября приехал с театра военных действий в Москву, где пребывал около двух недель. В его окружении возникли разногласия: часть приближенных в сложившейся ситуации выступила за признание власти хана107. Активный сторонник решительных действий против Орды архиепископ Вассиан в эти дни пишет свое знаменитое послание Ивану III, в котором отобразились как особенности политической ситуации, так и ее восприятие современниками.
Обосновывая необходимость активных действий, Вассиан обращается к истории. Вначале он приводит аналогию между нынешними событиями и происходившими в 1380 г., призывая Ивана последовать примеру Дмитрия Донского, мужественно отразившего Мамая. Затем Вассиан переходит к рассуждениям по поводу главного пункта разногласий — права на сопротивление "царю": «Аще ли еще любопришася и глаголеши, яко: "Под клятвою есмы от прародителей, - еже не поднимати рукы противу царя, то како аз могу клятву разорити и съпротив царя стати", - послушай убо, боголюбивый царю, аще клятва по нужи бывает, прощати о таковых и разрешати нам повелено есть, иже прощаем, и разрешаем, и благословляем, яко же святейший митрополит, тако же и мы, и весь боголюбивый събор, — не яко на царя, но яко на разбойника, и хищника, и богоборца. Тем же луче бе солгавшу живот получити, нежели истинствовавшу погибнути, еже сети пущати тех в землю на разрушение и потребление всему христьанству и святых церквей запустение и осквернение. И не подобитися окаанному оному Ироду, иже не ХОТе клятвы преступити и погибе. И се убо который пророк пророчествова, или апостол который, или святитель, научи сему богостудному и скверномусамому называющуся царю повиноватися тебе, великому Русских стран христьанскому царю! Но точию нашего ради согрешениа и неисправления к Богу, паче же отчааниа, и еже не уповати на Бога,попусти Богъ на преже тебе прародителей твоих и на всю землю нашю окааного Батыа, иже
106 Это не было связано, как часто считается, с нападением на владения Казимира крымских татар (они совершили в октябре 1480 г. лишь незначительный набег); главные причины заключались в сложностях внутриполитической ситуации в Литве и в том, что Казимир не смог собрать польских коронных войск (см.: Назаров В Д. Свержение ордынского ига на Руси. С. 53; Алексеев Ю А. Освобождение Руси от ордынского ига. С. 104-105).
107 К этой группировке, по-видимому, относились бояре И. Ощера и Г. Мамон (см.: Лурьев Я С Две истории Руси 15 века. С. 191-193).
172 пришед разбойнически и поплени всю землю нашу и поработи, и воцарися над нами, а не царь сый, ни от рода царьска»108.
По мнению Ю.Г. Алексеева, приписывание Вассианом Ивану Ш нежелания "поднимать руку против царя" (кстати, здесь у Вассиана дословное повторение летописного объяснения отказа Дмитрия Донского от открытого боя с Тохтамышем) является чисто литературным приемом, не имеющим реальной почвы109. Но вряд ли в послании, непосредственно обращенном к великому князю, Вассиан мог бы приписывать ему мысли, которые никогда не посещали и не могли посетить его адресата. Психологический барьер, из-за которого было сложно заставить себя вести активные военные действия против "главного" татарского хана, в течение более чем двух столетий считавшегося правителем более высокого ранга, чем кто-либо из русских князей, продолжал существовать110. Вассиан опровергает не вымышленный им, а реальный аргумент, который, скорее всего, высказывался напрямую группировкой "примиренцев" — "прежних развратников", советующих Ивану, по словам Вассиана, "не противитися сопостатом, но отступити"111. Чтобы опровергнуть этот аргумент, духовник великого князя осуществляет резкий разрыв с традицией, признающей легитимность власти татарских ханов. Он объявляет Ахмата самозваным царем ("сему богостудному и скверному самому называющуюся царю"), но не потому, что он является (подобно Мамаю) узурпатором (ханское происхождение Ахмата сомнений не вызывало), а потому, что и сам Батый, завоевавший Русь, не был царем, и не был царским род, к которому он принадлежал, т.е. род Чингисхана. Таким образом, чтобы подвигнуть Ивана III на активные действия, Вассиан не только объявляет его равным татарскому царю, но отказывает в царском достоинстве всем Чингизидам112 , т.е. объявляет нелегитимными все 230 лет их сюзеренитета над Русью113.
Далее Вассиан пишет о необходимости покаяния, после которого Господь "свободит и избавит" от Ахмата, и, перечислив аналогии (наказание за грехи порабощением - покаяние — избавление от "работы") из библейской истории, подчеркивает, что в случае, "аще
108 Памятники литературы Древней Руси: Вторая половина XV века. С. 528,530,532.
109 Алексеев Ю Г Освобождение Руси от ордынского ига. С. 120. М. Чернявский также склонен считать, что нежелание Ивана биться с Ахматом было высказано политическими и военными причинами, а не благоговением перед сувереном (ChermavskyMKhan or Basileus: An Aspect of Russian Medieval Political Theory // The Structure of Russian History: Interpretive Essays. N.Y., 1970. P. 72).
110 Ю.Г. Алексеев пишет, что «со времен Дмитрия Донского с этим "царем" велись многочисленные войны, наполнившие собой долгий, столетний период русской истории» (Алексеев Ю.Г Освобождение Руси от ордынского ига. С. 120). Однако с "правящим царем" Орды у московских князей было только одно непосредственное столкновение - в 1382 г., и оно оставило впечатление вины перед сюзереном (см. гл. 6).
111 Памятники литературы Древней Руси: Вторая половина XV века. С. 524. '12 Впоследствии эта мысль не получила развития - правители ханств, образовавшихся на развалинах Золотой Орды, продолжали называться на Руси царями. 113 Ср.: Halperm ChJ Russia and the Golden Horde. Bloommgton, 1985. P. 71.
173 покаемся вседушевно престати от греха, и возставит нам Господь тебе, государя нашего, яко же древле Моисея и Исуса и иных, свободивших Израиля. Тебе же подасть нам Господь свободителя новому Израилю, христоименитым людем, от сего окаанного, хвалящегося на ны, новаго фараона, поганого Ахмата" 114. Ссылка на "порабощение" Руси Батыем и библейские параллели не позволяют согласиться с мнением, что речь у Вассиана идет о "метафорическом", а не "политическом" рабстве, о возможном порабощении в результате похода Ахмата, а не о многолетней зависимости115 . Но нет и оснований полагать, что Вассиан рассматривает состояние рабства ("работы") как сегодняшнюю реальность. Если, приводя библейские аналогии, он говорит об "избавлении от работы", то в отношении нынешних событий - об "освобождении и избавлении" от Ахмата. Можно, конечно, считать, что Ахмат персонифицирует собой "работу". Но приводимые Вассианом параллели с Мамаем, который пытался восстановить власть над Московским великим княжеством, фактически не признаваемую Дмитрием Ивановичем с 1374 г., и с библейским фараоном, окончательное избавление от которого пришло, когда он пытался вернуть народ Израиля в египетское рабство, свидетельствуют в пользу того, что и в данном случае имеется в виду угроза восстановления отношений, фактически уже отсутствующих. Об этом говорит и именование Вассианом Ивана III "царем", а его державы - "царством"116. Употребление такой терминологии было призвано подчеркнуть суверенность власти Ивана III и независимость возглавляемого им государства, внушая тем самым мысль, что претензии хана не должны порождать у великого князя сомнений на этот счет.
Вассиан явно исходил из "переходного характера" ситуации: Московская Русь фактически уже независима, но это еще по-настоящему не осознано, а нашествие Ахмата создает впечатление, что ничего не переменилось; чтобы разрушить это впечатление, необходимо действовать решительно и одержать победу над противником.
Между тем колебания великого князя были вполне реальны, более того, какое-то время он явно склонялся к позиции "примиренцев": согласно рассказу Львовской и Софийской II летописей, Иван Ш "ко царю... послал Ивана Товаркова с челобитьем и з дары, прося жалованья, чтоб отступил прочь, а улусу бы своего не велел вое-вати"117 - был готов в обмен на уход татарского войска признать, что Московское великое княжество является по-прежнему "царевым улусом" — зависимым от Орды государством. Но Ахмат не удовлет- 114 Памятники литературы Древней Руси: Вторая половина XV века. С. 528, 530, 532,534.
115 HalpermCHJ. The Tatar Yoke. Columbus (Ohio), 1986. P. 157-158.
116 Титул "царь" и производные от него употреблены в Послании по отношению к Ивану III 10 раз (Памятники литературы Древней Руси: Вторая половина XV века. С. 522, 530, 534) - такого не удостоивался прежде (включая домонгольский период) никто из русских князей.
117 ПСРЛ. Т. 20. 1-я половина. С. 346, Т. 6. С. 231.
174 ворился дарами и таким формальным признанием зависимости, требуя личного приезда великого князя. Когда стало ясно, что этого не произойдет, хан смягчил требование, предлагая прислать вместо себя сына или брата. Когда Иван не сделал и этого, Ахмат предложил прислать Никифора Басенкова118. Предложение отправить посла-боярина было совсем уже мягким и неоскорбительным. Тем не менее великий князь не пошел и на это. По-видимому, за время, прошедшее с отъезда Товаркова, он поддался влиянию группировки, ратовавшей за решительный отпор хану119. Возможно также, что поступили сведения о неготовности татарского войска продолжать кампанию в условиях подступавших зимних холодов120.
В начале второй декады ноября Ахмат начал поспешное отступление. Отходя, хан разграбил верхнеокские владения Литвы, а отряд во главе с его сыном Муртозой пытался сделать то же с московскими волостями на правобережье Оки, но отряды братьев великого князя не позволили ему этого121.
Говоря об отношениях Ахмата с Иваном III, нельзя пройти мимо документа, который принято именовать "ярлыком" Ахмата Ивану. В этом послании хан требует покорности и уплаты дани, в противном случае грозя походом122. "Ярлык" сохранился в единственной рукописи первой половины XVII в., и ряд исследователей отвергает подлинность этого памятника. Подробно такую точку зрения обосновал Э. Кинан, отметивший несоответствия "ярлыка" формуляру джучидских грамот123. Однако А.П. Григорьев (специалист как раз в области монгольской дипломатики) считает "ярлык" в основе подлинным, хотя и содержащим поздние интерполяции124.
Предположение, что "ярлык" был сфальсифицирован в России в начале XVII в., кажется невозможным ввиду того, что никто в это время не мог располагать теми знаниями об ордынско-крымских отношениях, которые фиксируются в этом документе: "Кто нам был недруг, что стал на моемъ царстве копытом, и азъ на его царстве стал всеми четырми копыты; и того Богъ убил своим копиемъ, дети ж его
118 Там же.
1" В нее входили, помимо Вассиана, митрополит Геронтий, епископ саранский Прохор, игумен Троице-Сергиева монастыря Паисий (ПСРЛ. Т. 26. С. 265-266, 273; Т 24 С. 199-200; РФА. М., 1987. Вып. 2. С. 269-271, 275-277, 335-337). Из светского окружения великого князя ведущая роль в отражении Орды принадлежала его старшему сыну Ивану Ивановичу Молодому и воеводе князю Даниилу Холмскому (ПСРЛ. Т. 20 1 -я половина. С. 345; Т. 6. С. 230-231).
120 Согласно Львовской и Софийской II летописям, татары были "наги и босы, ободралися" (ПСРЛ. Т. 20, 1-я половина. С. 346; Т. 6. С. 231).
121 Там же. Т. 26. С. 274.
122 См. текст "ярлыка" в Приложении II, № 2.
123 Keenan E. The Yarlyk of Axmed-xan to Ivan III // International Journal of Slavic Linguistics and Poetics. 1969. Vol. 12. С тезисом о неаутентичности "ярлыка" согласились Ч.Дж. Гальперин и Я.С. Лурье- HalpennChJThe Tatar Yoke. P. 165-166; Лурье Я С Две истории Руси 15 века. С. 171, 189.
124 Григорьев А П Указ соч.
175 по Ордамъ розбежалися; четыре Карачи в Крыму ся от меня отсидели". Речь идет о поражении, нанесенном Большой Орде Хаджи-Гиреем в 1465 г. и о захвате Крымского полуострова войсками Ахмата в 1476 г.125. В русских источниках нет такой подробности этих событий, как осада четырех карачей (глав четырех знатнейших крымских родов, составлявших правительство при хане126) в крепости Крым. Следовательно, если "ярлык" в дошедшем до нас виде и был оформлен в Московском государстве, то в основе его лежит подлинный документ. Исследователи, признающие "ярлык" в основе аутентичным, датируют его либо 1476 г.127, либо концом 1480 г. (временем после отхода Ахмата от Угры)128. Слова "А нынечя есми отъ берега пошол, потому что у меня люди без одож, а кони без попонъ", явно указывают на отступление Ахмата от Угры в ноябре 1480 г., когда татары были "наги и босы, ободралися"129. С другой стороны, вполне резонно наблюдение130, что в 1480 г. говорить о торжестве над Крымским ханством было анахронизмом: ведь Менгли-Гирей вернулся там к власти еще в 1478 г. Но никто из обращавшихся к тексту "ярлыка" не заметил, что в нем есть сразу несколько указаний на 1472 год, неуместных и в 1476, и в 1480 гг.
1) "А крепкие по лесом пути твои есмя видели и водския броды есьмя по рекамъ сметали". После грандиозной кампании 1480 г., когда войска два месяца стояли друг против друга, говорить, что положительным для Орды результатом похода стала рекогносцировка, было бы абсурдно. Речь явно шла о походе 1472 г.: хан подчеркивал, что скоротечность его подступа к московским пределам (он, напомним, пребывал у Оки всего 3 дня) не помешала приметить пути и броды (и, значит, следующий удар будет более подготовленным).
2) "Меж дорог яз один город на"Ьхалъ, тому же такъ и стало". Речь идет, несомненно, об Алексине (в 1480 г. ни один московский город не пострадал). После похода 1480 г. вспоминать об этом эпизоде было явно не к месту.
3) "А Даньяры бы еси царевичя оттоле свелъ, а толко не сведешь, и аз, его ищучи, и тебе найду". О действиях касимовского царевича
125 ПСРЛ. Т. 24. С. 186, 195.
126 Григорьев А П Указ. соч. С. 77-78.
127 Сафаргалиев М.Г Указ. соч. С. 270-271; Григорьев А.П. Указ, соч.; Некрасов А М. Указ. соч. С. 48.
128 Базилевич К.В. Указ. соч. С. 163-167; Назаров B.Д Конец золотоордынского ига //ВИ. 1980. №10. С. 120.
129 ПСРЛ. Т. 20, 1-я половина. С. 346; Т. 6. С. 231. Предположение A.M. Некрасова, что под "берегом" мог иметься в виду берег моря и речь идет об уходе Ахмата из Крыма в 1476г. (Некрасов А.М Указ. соч. С. 48), представляется невероятным: во-первых, "берегом" именовалась именно оборонительная линия по рекам, прикрывавшим южные московские рубежи (ПСРЛ. Т. 27. С. 116, 120; Т. 20, 1-я половина. С. 345, и др.), во-вторых, поход в Крым был успешным - Ахмат посадил там своего ставленника; оправдываться о причинах отхода из Крыма в письме Ивану у хана не было никакой нужды.
130 Сафаргалиев М.Г. Указ. соч. С. 270.
176 Данияра в 1480 г. ничего не известно. А вот в 1472 г. в качестве одной из причин отступления Ахмата назывался страх, что служилые царевичи великого князя Данияр и Муртоза "возьмут Орду" (оставленную без прикрытия ханскую степную ставку)131. Под "оттоле" имеется в виду Касимов, стоящий на Оке, что косвенно указывает, что предшествующие посланию военные действия происходили именно на этой реке (как было в 1472, а не в 1480 г.).
4) Размер требуемой дани - 1800 руб.132 — слишком невелик, чтобы видеть в нем долг за девять (до 1480 г.) или даже за пять (до 1476 г.) лет; более вероятно, что это долг за один или два года (1471 или 1471 и 1472), который Ахмат требовал в конце 1472 г.
Таким образом, в тексте "ярлыка" есть указания на его связь с событиями трех лет - 1472, 1476 и 1480. Поэтому не исключено, что дошедший до нас текст представляет собой составленную на Руси компиляцию из трех посланий Ахмата Ивану III. Первое было привезено в конце 1472 г., второе - послом Бочюкой в 1476 г. или несколько позже, после отказа Ивана явиться в Орду, третье последовало за отступлением от Угры в конце 1480 г. Частично текст этих писем, видимо, совпадал, поэтому их и несложно было объединить в одно; при этом компилятор включил в сводный вариант и те (указанные выше) места, которые встречались только в одном из посланий.
Бесславный уход хана Большой Орды с Угры подстегнул к выступлению против него недавних союзников - правителей сибирских татар и Ногаев, которых не могло не беспокоить стремление Ахмата распространить свою власть на всю территорию Орды в прежних пределах. Сибирский хан Ивак и ногайские мурзы с 16-ю тысячами всадников переправились через Волгу и ранним утром 6 января 1481 г. вышли к большеордынскому зимовищу, расположившемуся близ Азова. Стан охранялся плохо, нападение было внезапным. Ивак и мурза Ямгурчей (правнук Едигея и троюродный брат Ахматова беклярибека Темира) ворвались в шатер не успевшего отойти от сна хана и последний, кто попытался возродить былое могущество державы Джучидов, получил смертельный удар. Застигнутые врасплох гибелью Ахмата, татары Большой Орды не оказали сопротивления (сыновья хана кочевали отдельно, и при нем было, видимо, относительно немного воинов) и лагерь подвергся разгрому133.
131 ПСРЛ Т. 23. С. 161; Т. 27. С. 279.
132 В тексте "И ты б мою подать въ 40 день собрал 60 000 алтын, 20 000 вешнею, да 60 000 алтын осеннюю" явно идет речь сначала об общем объеме платежа (60 000 алтын = 1800 руб.), а затем о его раскладе на две части; вторичное упоминание о 60000-описка вместо 40000(Григорьев А.П Указ. соч. С 78-79).
133 ПСРЛ. Т. 25. С. 328; Т. 20, 1-я половина. С. 346; Т. 37. С. 95; РИБ. Т. 27 Литовская метрика. СПб., 1910. Отд. 1, ч. 1. Т. 1. С. 340 (письмо Менгли-Гирея Казимиру). Согласно московскому летописанию, убил Ахмата Ямгурчей, а по устюжскому (Архан-гелогородский летописец), содержащему наиболее подробный рассказ о событии, это сделал Ивак ("А царь Ивак сам вскочи в белу вежу цареву Ахъматову и уби его своими руками"). Сведения о роли сибирского хана в убийстве Ахмата исходили (об этом прямо сказано в летописном тексте) от его собственного посла Ивану 111; данные о роли
177 В договорах Ивана III со своими братьями Андреем Углицким и Борисом Волоцким, заключенных 2 февраля 1481 г., появляется новое изменение формулировки пункта об отношениях с Ордой -указание размера выплат в 1000 рублей134. Эта сумма много уступает размеру выхода, собираемого с территории Московского великого княжества в первой трети XV в. - 7000 руб.135. Поэтому представляется справедливым мнение, что включение упоминания о тысячерублевом размере выхода связано с событиями 1480г.136: после поражения Ахмата (причем еще до получения вестей, во всяком случае надежных, о его гибели137) Москва перестала признавать даже возмоность выплаты прежнего выхода Большой Орде и под традиционным названием "выходов" фигурирует теперь общая примерная сумма издержек на отношения с татарскими ханствами. Ее содержание раскрывается в духовной Ивана III 1504 г.: "А дети мои, Юрьи з братьею, дают сыну моему Василью съ своих уделов в выходы в ординские, и въ Крым, и в Азтарахань, и в Казань, и во Царе-вичев городок, и в-ыные цари и во царевичи, которые будут у сына моего у Василья въ землъ-, и в послы татарские, которые придут къ Москве, и ко Тфери, и к Новугороду к Нижнему, и къ Ярославлю, и к Торусе, и к Рязани къ Старой, и к Перевитску ко князи Феодоровскому жеребью рязанского, и во вен татарские прото-ры, въ тысячю рублев... (далее распределение сумм между сыновьями. - А Г.)... А будет того боле или менши татарской протор, и сын мои Василеи, и мои Дети, Юрьи з братьею, и братанич мои Феодоръ, дают по розочту"138. Ликвидация Большой Орды в 1502 г. не изменила примерную сумму выплат: следовательно, издержки на Большую Орду в грамотах, появившихся между 1480 и 1502 гг.139,
Ямгурчея, очевидно, были сообщены в Москву ногайцами. Скорее всего, и Ивак, и Ямгурчей принимали непосредственное участие в этом деянии, почему каждый из них и имел основание приписывать заслугу умерщвления врага великого князя московского себе.
134 ДДГ. № 72. С. 254,256,259, 262,265,267; № 73. С. 270, 272,274.
135 Там же. № 16. С. 44; № 29. С. 74. Между 1433 и 1481 гг. размеры выплат в источниках не упоминаются.
136 Павлов П Н К. вопросу о русской дани в Золотую Орду // Учен. зап. Красноярского пед. ин-та. Красноярск, 1958. Т. 13, вып. 2. С. 107, Roublev M Le tnbut aux Mongols d'apres les testaments et accords des princes russes // Cahiers du monde russe et sovietique. P., 1966. T. 7, №4. P. 525.
137 В апрельском 1481 г. наказе послу в Крым говорилось про весть о гибели Ахмата как вызывающую сомнения (Сб. РИО. Т. 41, № 7. С. 26).
138 ДДГ. № 89. С. 362. Нет оснований делать на основе этого пункта вывод о неуверенности Ивана III в том, что его сыновья будут независимы от Орды (Хорошкевич АЛ Царский титул Ивана IV и боярский "мятеж" 1553 года // ОИ. 1994. № 3. С. 40, примеч. 22): речь шла о конкретных издержках на отношения с государствами-наследниками Орды и служилыми ханами, издержках, не связанных с признанием зависимости, так как правители этих политических образований никогда не считались сюзеренами московских князей, а Большой Орды в 1504 г. уже не существовало.
139 Помимо договоров Ивана III с братьями 1481 г., тысячерублевая сумма упоминается в его докончаниях с ними же 1486 г. (ДДГ. № 81. С. 318, 321, № 82. С. 325, 328).
178 если и предусматривались, то в общем ряду с издержками на отношения с другими ханствами.
После гибели Ахмата Большая Орда существовала в условиях то усиливавшейся, то затухающей борьбы между его сыновьями. Первоначально власть перешла к Муртозе и Сеид-Ахмету. В первой половине 90-х гг. с ними стал активно соперничать Ших-Ахмет, в конце концов ставший верховным правителем140.
Политика Ивана III по отношению к Орде Ахматовых детей сводилась к тому, чтобы нейтрализовать ее благодаря сохранявшемуся союзу с Крымским ханством. В 1485-1491 гг. (до 1485 г. Ахматовичи не проявляли активности, очевидно, из-за междоусобной борьбы) между Крымом и Большой Ордой происходили постоянные столкновения с переменным успехом. Менгли-Гирей неоднократно просил великого князя о военной поддержке, но Иван посылал войска очень неохотно, причем это были преимущественно не собственно русские отряды, а служилые татары, а также казанцы (в 1487 г. Казанское ханство перешло под московский протекторат141). В 1487 г. великий князь посылал "под Орду" касимовских татар и своих людей под командованием брата Менгли-Гирея Нурдовлата, бывшего тогда касимовским "царем", а в 1490 и 1491 гг. - отряды его сына Сатылгана; в последнем случае в походе участвовали казанцы и русская рать. Но всякий раз до решительных столкновений с войсками Большой Орды дело не доходило142.
Непосредственные дипломатические контакты Москвы и Большой Орды в "послеахматову" эпоху стали нечастыми. В августе 1487 г. в Москву приехали послы - "отъ Муртозы царя Хозомбердей, а отъ Седехмата царя Ботуй". Одновременно специальный посланник Муртозы Шихбаглул привез два письма от своего хана. Одно из них было адресовано Ивану III, другое - Нурдовлату143. Последнего Мур-тоза задумал посадить на место своего злейшего врага Менгли-Гирея. Этому замыслу и подчинены оба письма.
Начальный протокол послания к Ивану III звучит как "Муртозино слово Ивану", т.е. письмо является ярлыком - посланием хана нижестоящему правителю. Однако видеть здесь свидетельство претензий Муртозы на роль сюзерена достаточных оснований нет. В переписке московского князя и Менгли-Гирея, отношения с которым изначально строились как "братские и дружеские", т.е. союзные, а не вассальные, прослеживается тем не менее целый ряд особенностей, подчеркивающих более высокий ранг хана (включая и именование его посланий
140 См.: Базилевич К.В. Указ. соч. С. 199, 208-219; Некрасов A.M. Указ, соч., С. 60-65,68,71.
141 Там стал править Мухаммед-Эмин, сын ханши Нурсултан; последняя, будучи вдовой, в 1486 г. вышла замуж за Менгли-Гирея (См.: Сб. РИО. Т. 41, № 16. С. 59; № 17. С. 61-62).
142 Там же. № 17. С. 60; № 19. С. 62, 65; № 27. С. 48, 101; № 28. С. 105; № 30. С. 115-116; № 32. С. 124-125; Базилевич К В Указ. соч. С. 208-220; Некрасов A.M. Указ. соч. С. 60-66.
143 Сб. РИО. № 19. С. 62-69. Тексты писем Муртозы см. в Приложении II, № 3,4.
179 Ивану III "словами")144. Дело в том, что и Менгли-Гирей, и Муртоза, не будучи сюзеренами великого князя, продолжали считаться правителями более высокого ранга в системе международных отношений в целом, так как признавались (как на Руси, так и у ее западных соседей) "царями", т.е. носителями более высокого титула. В содержании же писем Муртозы нет претензий на отношение к московскому князю как к вассалу. В письме Ивану хан просит отпустить Нурдовлата к нему ("А нынеча... у тобя Нурдовлата царя просити... слугу своего послал есми"), пытается доказать, что воцарение последнего в Крыму будет выгодно и Москве: "Менгли-Гиреи царь тобе друг учинился, а Нурдовлать царь ведь тобъ не недругъ жо". В письме к Нурдовлату Муртоза, уговаривая адресата стать его союзником, пишет, что ему неприятно видеть Нурдовлата живущим "промеж неверных" (т.е. немусульман). Если бы хан Большой Орды считал себя сюзереном московского князя, было бы естественно посетовать на другое обстоятельство - что брату крымского хана приходится служить правителю, зависимому от Муртозы.
Письмо Нурдовлату датируется 891 г. хиджры, который закончился в декабре 1486 г., а посольство пришло только в августе 1487 г. Очевидно ег приезд задержали военные действия (во время которых войско под командованием Нурдовлата ходило в степь). Целью основного посольства от Муртозы и Сеид-Ахмета и было, по-видимому, прекращение состояния войны между Большой Ордой и Москвой, что должно было развязать Ахматовичам руки в борьбе с Крымом. Этого результата посольство явно не достигло, так как в наказе послу в Крым от 23 октября 1487 г. предусматривался как реальный вариант развития событий поход Муртозы и Сеид-Ахмета против великого князя145. Не достигли цели и письма Муртозы: Иван III не допустил Шихбаглула к Нурдовлату, а копии обоих посланий переслал Менгли-Гирею146.
В 1492 г. в Москву приходило посольство от ордынских "князей" Азики и Тевекеля с предложением, "чтобы князь велики съ ордынскими цари былъ въ братстве и въ дружбе", как с Менгли-Гиреем. Посольство не имело результата, Иван III отпустил послов "ни съ чемъ"147. В том же году (видимо, незадолго до посольства) имел место первый после смерти Ахмата незначительный набег ордынских татар на московские владения. Они "пограбили" район Алексина; великокняжеский отряд пустился в погоню и нанес ордынцам поражение148.
144 Усманов М.А. Термин "ярлык" и вопросы классификации официальных актов Джучиева улуса//Актовое источниковедение. М., 1979. С. 223-230; Он же. Жалованные акты Джучиева улуса XIV-XVI вв. Казань, 1979. С. 186-205.
145 Сб. РИО. Т. 41, № 19. С. 63,66-67.
146 Там же. С. 63-64,68.
147 Там же. № 36. С. 160-161.
148 ПСРЛ. М., 1994. Т. 39. С. 166. Участники набега названы "ордынскими казаками": так именовали ордынцев, кочующих самостоятельно, не находившихся в прямой зависимости от ханов. Набег имел место в июне; об ордынских послах же говорится в на казе послу в Крым от 30 августа: послу Константину Заболоцкому предписывается,
180 Вновь обострившаяся после 1492 г. междоусобная борьба и участившиеся голодовки продолжали ослаблять Орду149. Последний акт ее двухсотшестидесятилетней истории наступил в первые годы XVI столетия.
В 1500 г. началась московско-литовская война. Московские войска заняли входившую в состав Великого княжества Литовского Черни-гово-Северскую землю и разбили литовские силы на р. Ведроше150. После этого великий князь литовский Александр Казимирович стал активно побуждать Ших-Ахмета выступить против Москвы151. И в следующем году хан двинулся к верхнему Дону. Сюда же отправился союзник Ивана III в войне с Литвой Менгли-Гирей. По его просьбе великий князь направил в помощь находившегося у него на службе бывшего казанского хана Мухаммед-Эмина (в 1496 г. он на время потерял престол; до января 1502 г. в Казани правил, тоже с санкции Москвы, другой сын царицы Нурсултан - Абдул-Латыф152), князя Василия Ноздреватого и отряды рязанских князей. Но до битвы дело не дошло, так как Менгли-Гирей, простояв против Ших-Ахмета на р. Тихой Сосне всего пять дней, вернулся в Крым. Ших-Ахмет же после этого повоевал только что присоединенные к Московскому государству северские земли, после чего отошел зимовать в степь близ границ Киевщины и Северщины153.
Сразу же после этих событий Иван Ш направил к "князю" Теве-келю (сыну Темира, второму в то время после хана человеку в Орде) послание, прося о посредничестве в переговорах с Ших-Ахметом. Как писал позже Тевекель Александру Казимировичу, великий князь изъявил готовность признать свою зависимость от хана: "ратаи и холоп его буду"154. Можно сомневаться в точности передачи слов Ивана Тевекелем, но сама готовность формально признать зависимость, видимо, действительно имела место155. В результате в декабре 1501 г. в Москву прибыл посол Ших-Ахмета "князь Хазсогеря"; одновременно в Москве побывали послы от Ногаев, до этого враждебно настроенных
как отвечать на вопрос Менгли-Гирея о визите ордынцев. Очевидно, узнать о последнем крымский хан должен был от своего посла, пребывавшего в Москве с 27 июня и уехавшего обратно вместе с Заболоцким. Следовательно, послы из Орды приехали в Москву, скорее всего, между 27 июня и 30 августа.
149 См.: Базилевич К.В. Указ. соч. С. 218-219; Некрасов A.M. Указ. соч. С 64-65 71-72.
150 ПСРЛ. М., 1975. Т. 32. С. 99-101.
151 АЗР. СПб., 1846. Т. 1, № 184; РГАДА. Ф. 389 (Литовская метрика). Кн. 5. Л 222 224-224 об., 232; Lietuvos Metrika (1427-1506). Vilnius, 1993. Kniga Nr. 5. С 147-148 150 159. №90.1;92.1; 92.2; 96.
152 См.: Базилевич К.В. Указ. соч. С. 397-402,528-530.
153 Сб. РИО. Т. 41, № 72-76; Разрядная книга: 1475-1605 гг. М., 1977. Т. 1, ч. 1. С. 68; Базилевич К.В. Указ. соч. С. 484-487; Загоровский В.П. История вхождения Центрального Черноземья в состав Российского государства в XVI веке. Воронеж, 1991. С. 39-43
154 РГАДА. Ф. 389. Кн. 5. Л. 247 об.; Lietuvos Metrika... Kniga Nr. 5. С. 179. № 106.3.
155 Kuczyiiski S. Ziemie chernihowsko-siewerskie pod rzadami Litwy. Warszawa, 1936 S. 329.
181 к Ивану III и казанскому хану. В начале марта 1502 г. великий князь отпустил Хазсогерю и направил с ним своего посла ясельничего Давыда Лихорева156. Поскольку Ших-Ахмет позже (летом 1502 г.) писал Александру Казимировичу, что Иван, желая разрушить ордын-ско-литовский союз, прислал ему выплаты, которых не давал его отцу и братьям157, следует полагать, что посольство Лихорева привезло в Большую Орду сумму, равную прежнему выходу за один год или несколько лет. Что стоит за всеми этими событиями, выглядящими довольно парадоксально после тридцатилетнего непризнания ордынской власти и невыплаты дани?
Разумеется, Иван III не собирался добровольно восстанавливать отношения зависимости158: одновременно с посольством Лихорева в Крым был отправлен посол Алексей Заболоцкий с наказом поднять Менгли-Гирея в поход на Большую Орду для нанесения ей решающего удара159. Речь следует вести о дипломатической игре, которую вели втянутые в конфликт стороны. Ситуация для Ивана III осенью 1501 г. сложилась угрожающая. В этом году в войну против Москвы вступил Ливонский Орден; в октябре 1501 г. Александр Казимирович был избран королем Польши, что порождало возможность вступления в войну польских коронных войск; южному фронту угрожал Ших-Ахмет160. Союзник же Москвы Менгли-Гирей был далеко и пока не проявил большой активности. В этих условиях необходимо было нейтрализовать Ших-Ахмета и, если удастся, посеять рознь между ним и Александром. В наказе Заболоцкому было предписано объяснить Менгли-Гирею, что посол Ших-Ахмета предложил Ивану отойти от союза с Крымом в обмен на отход хана от союза с Литвой; порвать с Менгли-Гиреем великий князь не согласился, а своего посла к Ших-Ахмету направил, чтобы способствовать расстройству ордынско-литовского союза161.
Ших-Ахмет также находился в сложном положении. Ему угрожали одновременно Крым и Москва, а Александр был полностью поглощен польскими делами. Хану необходим был мир с Москвой до тех пор,
156 Иоасафовская летопись. С. 143-144; Сб. РИО. Т. 41, № 79. С. 384-385; Разрядная книга... Т. 1,ч. 1.С. 70.
157 РГАДА. Ф. 389. Кн. 5. Л. 249 об.; Lieturos Metrika... Kniga Nr. 5. С. 181. № 108.1. Ошибочно полагать, что Иван выплатил все долги по "выходам" (KonecznyFSprawy z Mengh-Girejem // Ateneum Wilienskie. Wilno, 1927. Rocz. IV. S. 320); слова Ших-Ахмета, что он прислал "тые датки, чого жъ отцу нашому и братьи нашои не давал", означают, что был прислан тот вид платежа, который не выплачивался отцу и братьям хана (т.е. выход), а не то, что Иван прислал все те суммы этого платежа, которые накопились за 30 лет. Об этом же факте писал Александру Тевекель: "чого предкомъ царевым и нашымъ не давал, то нам тое дороги прыслалъ" (РГАДА. Ф. 389. Кн. 5. Л. 249 об.; Lietuvos metnka. Kniga Nr. 5. С. 181. № 108. 2).
158 Ср.: KuczyiishS.M. Op. cit. S. 329.
159 Сб. РИО. Т. 41, №79. С. 384-385.
160 См.: Базилевич К.В. Указ. соч. С. 466-487.
161 Сб. РИО. Т. 41, № 79. С. 384-385.
182 пока не придет военная помощь от Литвы, о которой он настойчиво постоянно просил162.
Однако примечательно, что ради достижения краткосрочных политических целей Иван III пошел на формальное признание зависимости от хана и выплату дани. Это выглядит особенно контрастно, если вспомнить, какое большое значение великий князь придавал атрибутам суверенности своей власти в сношениях с европейскими государствами163. Очевидно, с Ордой все выглядело иначе - как ни слаб ее хан, по традиции он имеет право на сюзеренитет над великим князем и притворно признать это не зазорно.
В феврале-марте 1502 г. между Ордой и Литвой обозначилась "рознь"164: вызвана она была, впрочем, не столько усилиями московской дипломатии, сколько тем, что ордынцы в условиях суровой и холодной зимы стали опустошать пограничные приднепровские владения Литвы165.
В апреле ордынские татары перехватили крымского посла в Москву, везшего послание, из которого недвусмысленно следовало, что Иван III активно поддерживает стремление Менгли-Гирея покончить с Большой Ордой166. После этого изменилось отношение к посольству Лихорева - посол и его люди оказались в положении полупленников167. В мае Менгли-Гирей наконец выступил в поход и в начале июня в районе рек Самары и Сулы (левых притоков Днепра) "взял" Орду Ших-Ахмета; остатки Большой Орды были выведены в Крым168. Бежавший Ших-Ахмет прихватил с собой Лихорева, но вскоре отпустил его в Москву вместе со своим послом Чятырбаем, привезшим новые предложения (позже они были повторены еще двумя посольства-
162 См.- Kuczynski КOp. cit S. 327-330.
163 См : Хорошкевич АЛ Русское государство в системе международных отношений конца XV - начала XVI в. С. 87-88,96, 101-105, 121-122.
164 Сб. РИО. Т. 41, № 83. С. 418, Monumenta medii aevi historica res gestas Poloniae lllustranta. Krakow, 1927. T. 19. Acta Aleksandra, Krola polskiego, w. ksiecia htewskiego (1501-1506). N61-62 S. 65-67.
165 Kiiiiynski S M. Op. cit. S. 331-332.
166 Сб. РИО. Т. 41, № 82. С. 413^15.
167 "у них кони и платье поймали, а о головахъ о своихъ не в-ьдають, что над ними будетъ, а еще ходятъ на прости, не за сторожею" - сообщал в мае в Москву Заболоцкий (Там же. №83. С. 418^(19).
168 Там же. С. 416-420. После этой победы крымские ханы получили право считать себя главными наследниками властителей былой единой Орды, что отразилось в их титулатуре (см.: Усманов М.А Жалованные акты Джучиева улуса X1V-XVI вв. С. 193-194). По мнению Л. Коллинза, в 1502 г. произошла лишь смена династии, правящей Большой Ордой: она не была уничтожена, просто ее ханом теперь стал Менгли-Гирей (CnllinsL. Op cit.). С точки зрения Менгли-Гирея это было несомненно так; но с московской точки зрения в 1502 г. перестало существовать политическое образование, чьи правители совсем недавно были сюзеренами московских князей. К крымским ханам перешел их титул, их подданные, но не этот "отблеск" былого статуса по отношению к Москве (поскольку с крымской ветвью Джучидов отношения изначально строились на равноправной основе).
183 ми хана): в обмен на отход от союза с Литвой и нейтральное отношение к Крыму лишившийся подданных Ших-Ахмет просил великого князя "достать" ему престол Астраханского ханства169. Переговоры относительно Астрахани не дали результата; после неудачной попытки антикрымского союза с ногайскими мурзами Ших-Ахмет укрылся (зимой 1503-1504 гг.) в Великом княжестве Литовском, где провел остаток своих дней на положении почетного пленника170.
Таким образом, в правление Ивана III произошли решающие перемены в отношениях с Ордой. Уже в первые годы его княжения определился сдвиг к более независимой политике. В начале - середине 70-х гг. в "общественной мысли" начинает утверждаться идея возможности полного освобождения из-под власти ордынского "царя". По-видимому, немалую роль здесь сыграло крепнущее убеждение в "царском" (= суверенном) характере власти самого великого князя московского. Неудачный поход Ахмата на Москву 1472 г. послужил поводом для прекращения даннических отношений. Впервые в Москве не признали власти законного правителя Орды. Москва стала заявлять о своей независимости в сношениях с третьими странами, хотя и не решалась открыто рвать контакты с Большой Ордой. После второй военной неудачи Ахмата - в 1480 г. - независимый статус Московского государства определился окончательно171. После 1480 г. наступающей стороной в московско-ордынских отношениях стало Московское великое княжество172, хотя Иван III и предпочитал действовать против Орды преимущественно руками союзных, зависимых и служилых татарских правителей.
При всей бесспорной значимости 1480 года в истории ликвидации зависимости, он не выглядит более важной вехой, чем год 1472, поскольку именно тогда Иван Васильевич и его окружение перестали признавать зависимость от Большой Орды. В мировой практике обретение странами независимости принято относить ко времени, когда освобождающаяся от иноземной власти страна начинает считать себя независимой, а не ко времени, когда эту независимость признает "угне-
169 Сб РИО. Т 41, № 86. С. 435^36, № 88. С. 456, № 92. С. 489; СПб., 1892. Т. 35, № 76. С. 432, № 79. С. 464. Иоасафовская летопись. С. 145.
170 Сб. РИО Т. 41, № 88-92, 94-95, 97-98, 100-101. С. 459-460, 462, 467, 471, 474, 477^178, 482, 486, 489-490, 492-493, 503, 509-510, 516, 521-523, 527-528, 532-539, 556-557; Т. 35. С 463-464; Базилевич К.В Указ. соч. С. 505-508, 532-533.
171 Неясно, на чем основано утверждение В.В. Трепавлова, что "до начала XVI в. сохранялась практика выдачи ханских ярлыков на великое княжение" (Трепавлов В В Россия и кочевые степи: проблема восточных заимствований в российской государственности // Восток. 1994. № 2. С. 55). Последним ярлыком был тот, по которому Иван III вступил на княжение в 1462 году.
172 В то же время традиционная трактовка "послеахматовой эпохи" в истории Орды как ее агонии требует корректировки: такой взгляд исходит из знания последующих событий, для современников же Орда вплоть до ее гибели продолжала оставаться достаточно серьезным политическим фактором (ведь и прежде бывало, что она ослабевала, существовала в условиях междоусобной борьбы, но затем вновь усиливалась).
184 тающая сторона"173. Поэтому если ставить вопрос, какую из двух дат -1472 или 1480 г. - считать датой начала независимого существования Московского государства, предпочтение следует, на мой взгляд, отдать 1472 году.
Надо в связи с этим заметить, что привычное представление о 1480 г. как дате ликвидации власти Орды сложилось не у современников, и, более того, даже за пределами русского средневековья вообще.
Источники конца XV и первой половины XVI в. не содержат трактовки случившегося в 1480 г. как освобождения от многолетней зависимости174. Первый отечественный памятник, говорящий о самом факте освобождения, датируется серединой XVI в. - это послание к Ивану IV (вероятнее всего, написанное Сильвестром175). О походе Ахмата на Русь здесь говорится в самых общих выражениях: "гордый царь Ахматъ Болшия Орды воздвигъ помыслъ лукавъ на Рускую землю, со многими орды, съ великими похвалами во многихъ силахъ вооружився, пришелъ на Русскую землю со множествомъ многимъ воинствомъ, великою гордостию дышюще, помысливъ высокоумиемъ своимъ и рече: избию все Князи Русские, и буду единъ властецъ на лицы всея земля, а не ведый, яко мечъ Божий острица на нь. И восхоте пленити всю Рускую землю..."176. Нет ни одной конкретной детали, указывающей на то, что речь идет именно и только о походе 1480 г. Далее (также в общих выражениях) упоминаются бегство и гибель Ахмата и последующее полное уничтожение Орды (в действительности имевшее место только спустя 20 с лишним лет), и после этого констатируется, что "православныхъ великихъ князей Господь Богъ рогъ воз выси и отъ нечестивыхъ поганыхъ царей свободи"177. В созданной несколько позже (не ранее 60-х годов XVI в.) "Казанской истории" события излагаются в следующей последовательности: Ахмат вступает на престол, посылает к Ивану III послов с требованием дани за прошлые годы, великий князь отказывается, и царь выступает в поход. В рассказе о походе упоминаются Угра и ряд конкретных деталей событий 1480 г. (включая дату), но кроме того, говорится о разорении "Орды" (в смысле оставленной Ахматом без защиты степной ставки) "служилым царем" великого князя Нурдовла-том и князем Василием Ноздреватым178. В 1480 г. ничего подобного не
173 Например, в США годом обретения независимости считается 1776, хотя война за освобождение продолжалась после этого еще семь лет и Англия признала независимость североамериканских колоний только в 1783 г.
174 На это обратил внимание Ч.Дж. Гальперин (Halperin ChJ Russia and the Golden Horde. P. 70-73).
175 См.: Словарь книжников и книжности Древней Руси: Вторая половина XIV-XVI вв. Л., 1989. Ч. 2. С. 325-326.
176 Голохвастов Д.П.. Леонид Благовещенский иерей Сильвестр и его писания // Чтения ОИДР. М., 1874. Кн. 1. С. 71.
177 Там же. С. 71-72.
178 Казанская история. М., 1954. С. 55-56.
185 происходило179: возникновению такой легенды могли способствовать события, имевшие место в другие годы. В 1471 г. вятчане (спустившись, как и Нурдовлат с Василием Ноздреватым в "Казанской истории", в судах по Волге) разорили Сарай; в 1472 г. отступление Ахмата на Руси связывали, в частности, с боязнью, что служилые царевичи великого князя Данияр и Муртоза "возьмут Орду"; в 1481 г. зимовище Ахмата было разгромлено сибирским ханом и ногайскими мурзами180; в 1487 г. Иван III посылал "под Орду" Нурдовлата, а в 1490 и 1491 гг. -его сына Сатылгана; в 1501 г. на Орду ходил Василий Ноздреватый; наконец, в 1502 г. с Ордой покончил брат Нурдовлата Meнгли-Гирей. Далее в "Казанской истории" говорится об отступлении и гибели Ахмата и подводится итог: "И тако скончашася цари ординстии, и таковым Божиим промыслом погибе царство и власть великия Орды Златыя. И тогда великая наша Руская земля освободися от ярма и покорения бусурманского".
Очевидно, что в Послании Сильвестра и "Казанской истории" события московско-ордынских отношений при Иване III (от вступления Ахмата на ордынский престол во второй половине 60-х годов XV в. до гибели Орды в 1502 г.) не расчленены во времени и освобождение от ига связывается с их совокупностью. При этом два ордынских похода - скоротечный 1472 г. и более длительный 1480 г. — одинаковые по своему результату (бесславное отступление врага), в памяти потомков слились в один, а гибель Орды стала отождествляться с гибелью Ахмата. Следовательно, и для середины - второй половины XVI в. нет оснований говорить о возникновении представления, что освобождение от ига связано именно и только с событиями 1480г.181; этот вывод принадлежит уже исторической науке нового времени182.
179 Предположение, что в летописях не сказано о походе Нурдовлата и Василия Ноздреватого из-за того, что они подверглись редактированию врагами Ивана III, стремившимися принизить его роль в событиях 1480 г. (Шенников АЛ. Червленый Яр: исследование по истории и географии Среднего Подонья в XIV-XVI вв. Л., 1987. С. 45-49), фантастично: каким это образом враги великого князя могли вымарать данное известие при его жизни, скажем, в великокняжеских сводах 90-х гг. (отразившихся в Московском своде по Уваровскому списку, Сокращенных сводах, Вологодско-Пермской, Симеоновской, Прилуцкой, Типографской летописях)? Кстати, митрополит Геронтий, которого "подозревает" А.А. Шенников, умер в 1489 г.
В рассказе Архангелогородского летописца об этом событии можно усмотреть параллель с "Казанской историей": согласно последней, Нурдовлат по совету своего улана Обляза не "разорил" Орду "до конца" (Казанская история. С. 56); по А'рхангело-городскому летописцу, Ивак повел "ордобазар" к себе в Тюмень, "не грабя" (ПСРЛ. Т. 37. С. 95).
181 Почти вековое "запаздывание" осмысления событий 70-х годов XV в. как освобождения от многолетней зависимости было вызвано, конечно, не непониманием того, что данный факт имел место, а нежеланием московских правящих кругов вспоминать о вассальных отношениях великого князя к хану в условиях, когда Московское государство стремилось занять достойное место на международной арене.
182 Первым его сформулировал Н.М. Карамзин, завершивший рассказ о "стоянии на Угре" словами: "Здесь конец нашему рабству" (Карамзин Н М История государства Российского. СПб., 1819. Т. 6. С. 160).
