Андрей Иларионов

О нём Вишневского очерк, 2004.

НОВЫЙ КЛЕРИКАЛИЗМ

Оп.: март 2010 г., http://grani.ru/opinion/m.176233.html

Cм. 1990-е гг.

Уважаемая Валерия Ильинична!

Обратиться к Вам с публичным письмом заставляют меня три обстоятельства.

Во-первых, хотя мы с Вами не один год знакомы, в последнее время Вы предпочитаете общаться со мной через СМИ. Не могу отказать Вам в такой же любезности.

Во-вторых, то, что Вы пишете обо мне и о моей позиции, часто не соответствует действительности. Трудно избежать соблазна внести необходимые поправки.

В-третьих, некоторые из тем, затронутые Вами и касающиеся меня и того, к чему я чувствую себя причастным, имеют общественное значение. Поэтому данное письмо, формально адресованное Вам, обращено также и к более широкому кругу читателей.

В ряде публикаций и выступлений последнего времени Вы обратились к нескольким темам, связанным друг с другом, – оценке роли Егора Гайдара, характеру экономических реформ в России и Грузии, Вашему пониманию либертарианства. В связи с этим решил поделиться с Вами некоторыми своими соображениями.

В своей недавней заметке на "Гранях" Вы пишете: "...Андрей Илларионов, уж точно профессионал... начинает пинать Гайдара, с которым он по идее на одной стороне – против Путина, против раскулачивания собственников, против экономического этатизма".

Валерия Ильинична, несколько удивительно слышать от Вас, известного сторонника свободы слова и противника цензуры, возражения против реализации мною моего неотъемлемого права на свободу высказывания. Согласно базовым либеральным принципам, какие, кажется, не совсем чужды Вам, ни одному гражданину страны, включая, естественно, и Вас и меня, не может быть запрещен критический разбор действий ее экономических и политических руководителей – независимо от того, каковы их фамилии. Как Вы понимаете, это положение распространяется не только на Владимира Владимировича Путина, но и на Егора Тимуровича Гайдара.

Что касается "стороны", к какой меня приписали Вы, то она определяется не столько личностями, какими бы замечательными они ни были, сколько соответствием слов и фактических действий этих личностей определенным принципам. Среди тех из них, какие мне особенно близки, назову принципы личной порядочности, классического либерализма, демократии.

В частности, поэтому я никогда не был и в принципе не мог быть там, что по-Вашему называется "на стороне Гайдара" или же "против Путина". Во-первых, потому что очень часто, а в последние годы – практически всегда – Егор Гайдар и Владимир Путин оказывались на одной политической и моральной "стороне".

А во-вторых, потому что одни действия упомянутых граждан я поддерживал и продолжаю поддерживать, другие же – не принимал, и сомневаюсь, что когда-либо изменю эту точку зрения. Например, практические действия Егора Тимуровича Гайдара, так же как и Владимира Владимировича Путина, по расширению экономической свободы российских граждан вызывали мою и словесную и практическую поддержку. Другие же действия и Гайдара и Путина – по ограничению и уничтожению экономических, гражданских, политических свобод моих соотечественников – делали меня их принципиальным оппонентом.

Например, действия Е. Гайдара по либерализации экономической жизни в стране нашли во мне его сторонника и, не побоюсь этого слова, защитника. Некоторые из его сегодняшних "друзей" тогда, в 1992 году, боролись против Гайдара и его реформ. Но вот его действия по увеличению государственных субсидий, наращиванию популистких расходов, по раздуванию инфляции, раздаче экспортных лицензий и квот вызывали у меня отторжение тогда, вызывают его и сейчас. Я поддерживал Гайдара в его действиях по созданию и защите частной собственности в нашей стране, но никогда не поддерживал залоговых аукционов, организованных его другом Чубайсом, с которыми в этом деле Гайдар, судя по всему, был согласен. Я не только поддерживал многие реформаторские инициативы Гайдара, но и участвовал в их обсуждении, доработке, осуществлении. Однако я жестко возражал против его рекомендаций, приведших к августовскому кризису 1998 г. Я отдаю должное личному мужеству Гайдара в октябре 1993 г., но никогда не разделял его неприятия демократии и свободы слова как у нас в стране, так и за рубежом. Так же, как и Гайдар, я выступал против первой российско-чеченской войны, но был против действий Гайдара по экономическому удушению Чеченской Республики, против его громкого молчания по поводу чубайсовского лозунга о "возрождении российской армии в Чечне".

Полагаю, что Е. Гайдар был прав, когда помогал Б. Ельцину и лидерам других республик провести мирный роспуск СССР. Но убежден, что он совершил принципиальную ошибку, когда лозунг "либеральной империи" был взят на вооружение СПС, сопредседателем которой он тогда являлся. Мне понятны были попытки Гайдара предотвратить войну в Югославии, но я считаю неприемлемой его поддержку агрессии российского режима против Грузии. Нелепо спорить с Гайдаром, когда он говорит о необходимости развития институтов открытого общества, независимого суда, свободных СМИ. Но нельзя не возражать ему в его беспринципном желании помогать российскому авторитарному режиму, в его совместной с Чубайсом войне против российских либеральных и демократических политиков – Г. Явлинского, Б. Федорова, Г. Старовойтовой, С. Юшенкова, в его отрицании репрессий на Кубе, в его апологии и субсидировании кубинских диктаторов братьев Кастро, в его попытках выступать адвокатом Лугового, в его предложении Соросу отказаться от принципов морали по отношению к Б. Березовскому.

Возможно, Вас это удивит, уважаемая Валерия Ильинична, но мое отношение к действиям Владимира Путина формируется по тем же принципам, что и к действиям Егора Гайдара. Я поддерживал В. Путина, когда он занимался экономическими реформами во время первого срока его президентства. Но я никогда не поддерживал его действий по уничтожению правовых и демократических институтов в нашей стране, по ликвидации свободных СМИ, по разгрому политической оппозиции и организаций гражданского общества, по уничтожению людей в Чечне, "Норд-Осте", Беслане, подготовленную и осуществленную с его активным участием агрессию против независимой Грузии.

Вы правы: я действительно выступаю "против раскулачивания собственников, против экономического этатизма". Но мое отличие от Вас, очевидно, заключается в том, что я выступаю против раскулачивания собственников и экономического этатизма не избирательно, не по фамилии автора такой политики, а по существу – независимо от того, кто ее проводит. Независимо от того, кто именно – Владимир Путин или Егор Гайдар – раздувает бюджетный дефицит, наращивает государственные расходы, увеличивает налоговое бремя, такая политика экономического этатизма всегда вызывала и продолжает вызывать мой самый решительный отпор. Независимо от того – Путин ли отбирает у его собственников "ЮКОС", Кириенко ли с Дубининым, Гайдаром и Чубайсом конфискуют в результате девальвации и дефолта в августе 1998 г. десятки миллиардов долларов накоплений российских граждан, Гайдар ли с Геращенко уничтожают рублевые сбережения наших соотечественников в результате инфляции, развязанной их совместной популистской политикой, – во всех этих случаях происходит конфискация частной собственности. Согласиться с такими действиями для меня невозможно – независимо от того, кто их проводит. И потому во всех этих случаях я выступал и выступаю против такой социалистической, коммунистической, грабительской политики – безотносительно к тому, какова фамилия ее автора, и независимо от того, каким было мое личное отношение к этому человеку.

Вы пишете:

"Андрей Илларионов обвиняет Егора Гайдара в конформизме. А почему он сам сразу из путинских советников не ушел?"

"Кто у нас так просто уходил? Мог бы сидеть, жалование получать, многие сидели. И Андрей Илларионов сидел, и Михаил Касьянов сидел, ну, пока не выгнали. А он не стал ждать, пока его выгонят". (http://kborovoi.livejournal.com/40289.html)

Признаться, не припоминаю, чтобы я обвинял Гайдара в конформизме. Но если Вы настаиваете именно на таком определении его поведения – как конформистского, то не буду с Вами спорить.

Что касается Вашего вопроса о том, кто в нашей стране кроме Е. Гайдара в последние годы уходил из власти сам, то в голову приходят сразу несколько имен. Не уверен, что это исчерпывающий список, но в него точно входят П. Авен, С. Глазьев, Б. Федоров, А. Казанник, А. Волошин, автор этих строк. Это весьма разные люди, и непосредственные причины их ухода из власти были различными. При всем уважении к Гайдару было бы некорректным ограничиваться упоминанием только его имени.

Что касается Вашего изящного комментария о том, как я "сидел в советниках президента Путина, пока меня не выгнали", то об этой истории было кое-что написано, и если Вас она когда-либо заинтересует, то Вы с ней без труда сможете ознакомиться.

Наконец, "дискредитирующая", по Вашему мнению, моя работа в администрации В. Путина по его приглашению состоялась только потому, что и сам Владимир Путин, и многие другие люди, включая и меня, считали тогда необходимым все же попробовать осуществить те экономические реформы, о которых страна говорила в течение десятилетия, которые в свое время собирался и обещал сделать Егор Гайдар, но провести которые он так и не смог. Можно предложить какие угодно объяснения, почему значительная часть объявленных "гайдаровских реформ" не была проведена. Но, будучи объективным человеком, Вы, уважаемая Валерия Ильинична, не можете отрицать того, что запланированные и объявленные Гайдаром реформы не были осуществлены. Можно как угодно относиться к Владимиру Путину, но, если Вы хотите остаться честным человеком, Вы не можете отрицать очевидного: значительная часть воспетых Вами экономических реформ, называемых Вами "гайдаровскими", были проведены в 2000-2002 гг. под руководством В. Путина.

Как бы трудно, неприятно, болезненно это ни было признавать Вам и многим другим людям, но эта "загогулина" оказалась неотъемлемой частью непростой истории нашей страны: многие необходимые реформы были осуществлены не Е. Гайдаром и А. Чубайсом, а под руководством В. Путина. Сам этот факт ни в коей мере не отменяет того, что Егор Тимурович говорил много очень правильных слов, а Владимир Владимирович – немало некрасивых. Хотя бывало и наоборот. Этот факт не меняет мнения – ни Вашего, ни моего, ни многих других людей – об абсолютной неприемлемости ряда действий, совершенных нынешним российским режимом. Этот факт говорит и о том, что никто – ни Гайдар, ни Путин – не являются ни ангелами, ни демонами; они не выкрашены либо только в белые, либо исключительно в черные цвета. Жизнь немного сложнее, чем пропагандистские плакаты и лозунги хоть одной, хоть другой стороны. Но этот факт говорит еще и том, что если Гайдар осуществил бы свои намерения, выполнил бы свои обещания и провел бы реформы, о которых он говорил в 1991 г., ради осуществления которых и было сформировано российское правительство в ноябре 1991 г., то тогда, возможно, в истории нашей страны не было бы ни такого президента, как Владимир Путин, ни такого его советника, как Андрей Илларионов.

Недавно Вы заявили, что Вам "хорошо известна идеология либертарианства. Отчасти она опирается на доктрину Айн Рэнд в области экономики".

Уважаемая Валерия Ильинична, незнание предмета, о котором Вы пишете, не освобождает от ответственности за написанное. У Айн Рэнд нет экономической доктрины, у нее есть философская концепция объективизма. Судя по Вашим комментариям, похоже, Вы незнакомы ни с философией либертарианства, ни с его экономическими теориями, ни с примерами его практического воплощения. Иначе Вы вряд ли бы решились одновременно на критику либертарианства и энергичные похвалы либертарианским реформам. То, что Вы видели недавно в Грузии и чему Вы посвятили немало восторженных слов, и есть во многом воплощение либертарианской концепции на практике. Для того чтобы узнать, чем на деле занимаются либертарианцы, Вы можете еще раз внимательнее приглядеться к тому, что сделали и что делают Ваши хорошие знакомые Каха Бендукидзе, Вано Мерабишвили, Михаил Саакашвили.

Правда, с характеристикой реформ в Грузии и России у Вас встречаются накладки. Когда Вы пишете "про грузинские, классические, успешные гайдаровские реформы", то Вы одновременно и правы и неправы. Вы правы, когда отмечаете в целом успешность грузинских реформ. Но Вы серьезно ошибаетесь, когда называете их гайдаровскими. Реформы в Грузии во многом потому и оказались успешными, что были они классическими либеральными и даже либертарианскими. И потому, что у них не оказалось почти ничего общего с тем, что делал в России Гайдар. Поэтому проводимые Вами в другом месте различия между реформами Гайдара и либеральными реформами, проводившимися в других странах, выглядят более точными: "Но есть гайдаровские реформы. ...не эрхардовские, не реформы Бальцеровича".

О либертарианстве Вам также могут рассказать люди, во многом придерживающиеся близких взглядов и знакомые Вам не понаслышке – Константин Натанович Боровой, Владимир Константинович Буковский. Со своей стороны также готов оказать Вам посильную помощь.

Валерия Ильинична, Вы меня спрашиваете: "Куда бы Илларионов дел Ельцина, обещавшего лечь на рельсы из-за роста цен и начавшего войну в Чечне? Куда бы он дел рабоче-крестьянскую армию, смотревшую назад, в советское прошлое? Куда бы он дел коммунистов, ЛДПР, КГБ, Верховный Совет и 130 миллионов совков, которые не давали мандата на болезненные реформы? Куда бы он дел народ, разучившийся работать? И где он видел безболезненный переход яичницы обратно в яйца?"

Попробую ответить Вам.

Не уверен, что если даже появилось бы такое желание, надо было бы куда-нибудь "девать" Бориса Николаевича, бесспорного лидера антикоммунистической революции, радикально изменившей политический режим в стране. К тому же Б. Ельцин принял на себя обязанность политического прикрытия гайдаровской команды в течение наиболее трудного первого года реформ. Несмотря на тяжелые имиджевые потери лично для него, он в целом выполнил взятые на себя обязательства. Потом было много всякого, в том числе и война в Чечне. Но она была начата осенью 1994 г. – почти через два года после первого ухода Гайдара из правительства и почти через год после его второго ухода. Так что помешать проведению реформ в 1992 г. и в 1993 г. эта война не могла.

Независимо от того, куда именно смотрела армия, проведению реформ в 1992 г. она тоже не мешала. А в октябре 1993 г. – тут уж слов из исторической песни не выкинешь – именно армейские подразделения, причем весьма недемократическим образом, защитили и правительственных реформаторов и всю российскую власть. Так за какие же "антиреформаторские грехи" 1992-93 гг. упрекать российскую армию?

Как партии коммунисты и ЛДПР в законодательной власти появились лишь в декабре 1993 г., помешать проведению реформ в течение их первых двух лет они не могли. Не стoит, уважаемая Валерия Ильинична, также повторять пропагандистские выдумки про отсутствие мандата на реформы. Такой мандат – на высшем законодательном уровне – был дан российскому правительству V Съездом народных депутатов РСФСР на целый год – до 1 ноября 1992 г. Ни одно другое российское правительство – по крайней мере до 2003-2004 гг., ни одно правительство в Восточной Европе, странах Балтии, Украине, Грузии не обладало подобной охранной грамотой. То, что таким мандатом российское правительство не смогло воспользоваться (или воспользовалось столь бездарно) – не вина ни российских депутатов, проголосовавших за поддержку чрезвычайных мер по проведению экономической реформы 28 октября 1991 г., ни российских граждан, на референдуме 25 апреля 1993 г. поддержавших курс властей на продолжение реформ.

С чем я в принципе не могу с Вами согласиться – так это с Вашим отношением к 130 миллионам наших сограждан. Подавляющее большинство из них были и остаются честными тружениками, потом зарабатывающими свой хлеб. Совершенно несопоставимые вызовы страна испытывала не из-за миллионов достойно работающих профессионалов, коих Вы называете столь пренебрежительно и столь незаслуженно, сколько из-за нескольких сотен жуликов и проходимцев, не вылезавших из коридоров власти.

Поэтому если проблемы при осуществлении реформ были (а они, конечно, были), то их источником было не только и не столько внешнее давление на правительство, сколько собственные представления некоторых его членов относительно того, что следует делать, а что нет, что можно делать, а что недопустимо.

Раздача экспортных лицензий и квот осуществлялась гайдаровским правительством не по приказу президента Б. Ельцина, а по собственным решениям. Колоссальные субсидии сельскохозяйственному, угольному, хлопковому, сахарному лобби в 1992 г. выдавались не по поручению КГБ, а по решениям правительства. В. Геращенко был назначен руководителем российского Центробанка в июле 1992 г. не по просьбе Р. Хасбулатова, а по требованию Е. Гайдара. Это не МВФ требовал подарить 200 миллионов долларов кубинскому диктатору тогда, когда все ежемесячные расходы федерального правительства не превышали 150 млн долл., а все валютные резервы – 40 млн долл. В разгар экономической катастрофы 1992 г. миллиард долларов резервного кредита МВФ был отдан не на "спасение от голода" российских граждан, а на спасение Евробанка (созданного в начале 1920-х гг. в Париже для финансирования советских спецопераций в Европе); и сделано это было не из-за давления Верховного Совета, а по поручению и.о. главы правительства.

Позже залоговые аукционы по раздаче многомиллиардной государственной собственности проводились не по просьбам российских пенсионеров. Политика удержания "валютного коридора", строительства пирамиды ГКО, увеличения налогового бремени, наращивания внешнего долга проводилась вовсе не потому, что этого требовали российские предприниматели. Сокрытие жизненно важной для страны информации от журналистов накануне августа 1998 г. происходило, а рекомендация американским ученым, обсуждавшим проблемы военных потенциалов ядерных держав, "заткнуться" была дана не потому, что на этом настаивали российские и мировые СМИ. Попытки оправдания братьев Кастро, Лугового, агрессии против Грузии предпринимались не потому, что об этом просили правозащитники. Эти и многие другие действия осуществлялись Егором Тимуровичем Гайдаром и Анатолием Борисовичем Чубайсом без давления со стороны упомянутых Вами сил, уважаемая Валерия Ильинична.

В отличие от Егора Гайдара, пришедший в правительство в декабре 1992 г. Борис Федоров смог добиться в деле финансовой стабилизации и экономической либерализации больших результатов – за более короткий срок и несмотря на более скромные политические и административные ресурсы, бывшие тогда в его распоряжении. Как Вы думаете, почему?

Валерия Ильинична, Вы считаете Егора Гайдара Вашим "персональным Спасителем, приоткрывшим вам дверь капиталистического рая". Поэтому Вы и некоторые из друзей и коллег Гайдара считают, что о его ошибках говорить не надо. Что разбор его действий проводить не стоит. Что проведенные им реформы перевешивают его ошибки. Что об ушедшем – либо хорошо, либо ничего.

Мне трудно с этим согласиться. Не разделяю Вашего квазирелигиозного экстаза. Не могу представить причин, по которым нельзя анализировать прошлое. Не знаю примеров, когда на разбор чьей-либо деятельности нужно накладывать табу. И не скрываю, что когда это пытаются сделать особенно настойчиво, возникают неприятные подозрения.

Но самое главное, считаю, что ошибки, совершенные Е. Гайдаром и А. Чубайсом при проведении реформ и не только, во многом привели нашу страну к нынешнему авторитарному режиму. Это не значит, что в этом виноваты только они. Это не значит, что тем, кто делал реформы, - и всем гражданам страны - было легко, что у них - и у всех нас - не было упорных противников, что им (и нам) не оказывалось ожесточенного сопротивления. Это не значит, что не было оппонентов, конкурентов, откровенных врагов, готовых воспользоваться любой оплошностью реформаторов. Но именно логика неудачных реформ, усугубивших и удлинивших экономический кризис, подорвавших общественную поддержку Б. Ельцина, породила с его стороны спрос на силовиков. И потому вытащила их из политического небытия во власть.

Но именно поэтому и надо анализировать сделанное, чтобы понять, где и какие ошибки были сделаны, как их исправлять, и чего ни в коем случае не следует повторять.

Экономические реформы, которых страна так ждала, так поддерживала, так, не побоюсь этого слова, боготворила, оказались не совсем теми, на которые надеялись люди, не теми, какие были обещаны реформаторами, не теми, какие собиралось проводить российское правительство осенью 1991 г. Многое из того, что надо было делать, сделано не было. А многое из того, чего делать не следовало, было осуществлено. Лишь в небольшой степени проведенные реформы оказались либеральными. Причем либеральными во многом не столько для людей, сколько прежде всего для властей, для госаппарата, для бюрократии. В тех реформах оказалось слишком много популизма и интервенционизма. И немало нечестного.

Нелиберальная, популистская, интервенционистская политика, цинично называвшаяся ее авторами "радикальными либеральными реформами", привела к тому, что их общественная и политическая поддержка, как и поддержка их авторов, называвших себя либералами и демократами, и, следовательно, и либеральных и демократических сил в нашей стране, бывшая в 1991-93 гг. на невероятном уровне, оказалась раздавлена. Именно такая политика привела к тому, что тяжелейший экономический кризис переходного периода, занимавший 2-3 года в большинстве стран, проводивших либеральные реформы, у нас, где проходили нелиберальные реформы, растянулся на 7 лет. Именно такая политика вела страну от одного организованного властями катаклизма к другому. Трудно найти сколь-нибудь значительное число людей, кто был бы готов постоянно поддерживать политику, ассоциирующуюся с чудовищной инфляцией, длительной безработицей, непрекращающимся спадом производства, залоговыми аукционами, бесчисленными скандалами, с бесконечной ложью.

Е. Гайдар и А. Чубайс действительно смогли легализовать рыночные отношения в нашей стране. Но в то же время они как минимум на поколение уничтожили в ней массовую поддержку либералов и демократов. Если они и оказались, по Вашей терминологии, спасителями и освободителями, то прежде всего "спасителями" циничной власти, государственной бюрократии, спецслужб, "освободителями" нашей страны, по крайней мере, на какое-то время от "угрозы" либерально-демократической альтернативы.

Вы пишете: "Андрей Илларионов утверждает, что в СССР в канун реформ не было голода. Очевидно, он жил трапперством и питался настрелянной дичью. Или получал номенклатурный паек. В 1990 году я в качестве методиста Демократического союза объездила очень много российских городов и могу засвидетельствовать под присягой: без масла, мяса, колбасы, сыра, кондитерских изделий, яиц, фруктов - это был не поволжский голод, не блокадный, но тоскливый, унылый, бесконечный пайковый и карточный голод без перемен и перспектив. А ведь и хлеб уже кончался, а картошки своей из-за остановки реформ и сегодня не хватает: едим голландскую и израильскую". "...кроме коммерческих магазинов, недоступных большинству, во Владике, в Омске, в Екатеринбурге и других местах, Нижнем например, никакой провизии уже не было. Вы никогда не пробовали пельмени из оберточной бумаги, которыми кормили в Нижнем Новгороде? Да и в Москве, между прочим, только москвичам уже вареную колбасу выдавали. Какого еще голода вы хотите?"

Валерия Ильинична, Вы, очевидно, не знакомы с тем, что мною говорилось о голоде. Поэтому специально для Вас повторю еще раз.

Голод – это не тогда, когда москвичам выдают вареную колбасу.

Голод – это тогда, когда есть нечего. Совсем. Это тогда, когда ничего нет не только в государственных магазинах, но и в коммерческих. И по месту работы. И на рынках тоже. И по продовольственным карточкам, и без карточек. И из-под полы. И с черного хода. И у спекулянтов. И дома еды нет – ни в холодильнике, ни в кладовке, ни под кроватью. Еды нет и у родственников. И у соседей. Это тогда, когда вычищены все запасы. Когда еду невозможно ни купить за деньги, ни обменять на драгоценности – ни за обручальное кольцо, ни за семейные реликвии. Когда в округе съедены все кошки и собаки. Когда едят лебеду, желуди, кору деревьев. Когда набивают желудок глиной – чтобы заглушить безумное чувство голода. Когда люди бросают дома и бегут от голода куда глаза глядят. Потому что иначе – голодная смерть. Безжалостная. Массовая. Это тогда, когда тысячами, сотнями тысяч, миллионами умирают – и дети и взрослые. Это тогда, когда за кусок хлеба убивают. Когда начинается каннибализм.

Это то, что происходило в нашей стране, когда ее граждан миллионами уничтожали коммунисты и НКВД в 1921-23 гг., в 1932-33 гг., в 1946-47 гг. Это то, что было во время ленинградской блокады. Это то, что случилось во второй половине 1990-х годов в Северной Корее. Это то, что в наше время иногда происходит в других странах мира.

Но это то, чего не было в нашей стране в 1991 г.

Каким бы тяжелым ни был кризис продовольственного снабжения в России во время распада СССР, тогдашняя ситуация не имела ничего общего с реальным голодом.

"В идущей ныне дискуссии о том, что произошло в нашей стране двадцать лет назад, "голодом" часто называют перебои с продовольствием – проблемы реальные, тяжелые, мучительные, захватившие большинство граждан нашей страны, но тем не менее несопоставимые с настоящим голодом, который переживали другие страны, который ранее переживала наша страна. Утверждения о массовом голоде и даже о его угрозе на рубеже 1980-х -1990-х годов – лживы. Но не только.

Они кощунственны. Они кощунственны перед памятью миллионов наших сограждан, умерщвленных в нашей стране голодоморами ХХ века. Они кощунственны перед теми немногими из них, уже очень пожилыми людьми, кто смог пережить голодовки времен сталинизма, кто дожил до наших дней и кто, сохраняя в своей памяти ужасы того времени, вынужден теперь становиться свидетелями вакханалии восславления лоснящихся "спасителей страны", спасших, как мне написали в комментариях, от "двухчасовых очередей за болгарскими персиками", от "синих цыплят в магазинах", от "одной только ледяной рыбы".

Но такие утверждения еще и циничны и хладнокровно-расчетливы. Потому что организаторы пропагандистской кампании о "спасении от голода на рубеже 1980-90-х годов" не могут не понимать, что де-факто эта их кампания своими заметками "о вареной колбасе и очередях за персиками" нацелена на выдавливание из национального сознания памяти о настоящем голоде и других чудовищных злодеяниях коммунистическо-нквдешной диктатуры".

(http://aillarionov.livejournal.com/171011.html)

Что касается Вашего интереса к тому, как в то время питался я, то ничего принципиально нового ни Вам, ни 90-95 процентам наших сограждан я не сообщу. Что касается Ваших безосновательных утверждений о номенклатурном пайке, то, чтобы публично не позориться, Вы могли бы вначале спросить об этом меня, взглянуть на мою биографию. Поскольку Вам не удалось этого сделать, сообщаю специально для Вас: жил я тогда в небольшом городке под Петербургом, работал в институте, вместе с семьей спасался картошкой с нашего огорода и тем, что удавалось с неимоверным трудом отоваривать по талонам. Однажды в декабре 1991 г. матушка моя стояла 10 часов в очереди, чтобы купить кусок жилистого мяса с костями, но когда подошла очередь, и такое мясо закончилось. Полагаю, ничего особенно неожиданного в этой информации для Вас нет.

Но мои собственные впечатления о тяжелейших перебоях с продовольственным снабжением, так же, как и личные воспоминания моих близких, знакомых, миллионов граждан нашей страны, включая, естественно, и Ваши, Валерия Ильинична, – не меняют объективного, научного, в соответствии с признанным определением, вывода: ни реального голода с массовой гибелью людей, ни его угрозы в России в 1991 г. не было. То, что это ошибочное утверждение иногда повторяете – вслед за Е.Гайдаром – и Вы, а также некоторые другие люди (а раньше – некритически, в том числе и я), не меняет очевидного факта – это миф. И потому независимо от того, что Вы или кто-либо другой об этом говорит, с упрямыми фактами сделать ничего нельзя: голода и его угрозы не было.

Вы пишете: "Я не знаю, Андрей Илларионов, как ученый, по моему, получил все доказательства – гражданская война случилась в 1993 году, на его глазах, если он все это видел, а не проспал".

Валерия Ильинична, скажите, пожалуйста, Вы знакомитесь с позицией человека, о котором беретесь писать и кого решаетесь критиковать? Похоже, что нет. Специально для Вас воспроизвожу то, что было написано за две недели до этого Вашего утверждения:

"С момента начала экономических реформ на рубеже 1991-92 гг. в России произошло несколько событий, подпадающих под определение "гражданских войн": осетинско-ингушский конфликт в Пригородном районе в октябре-ноябре 1992 г., противостояние между российским президентом и российским парламентом в Москве в октябре 1993 г., первая российско-чеченская война 1994-96 гг., вторая российско-чеченская война, начавшаяся в 1999 г., вооруженные столкновения в Кабардино-Балкарии в октябре 2005 г., идущие в настоящее время гражданские войны в Чечне, Ингушетии, Дагестане.

Иными словами, проведенные реформы – безотносительно к тому, как к ним относиться – не спасли страну от гражданских войн. Можно спорить по поводу того, могли ли экономические реформы, какими бы замечательными они ни были, могли ли их авторы, какими бы выдающимися они ни являлись, в принципе предотвратить гражданскую войну. История показывает, что гражданские войны происходили и происходят и в свободных и в несвободных странах, в странах с централизованной и с рыночной экономической системами – в США и Мексике, в России и Испании, в Греции и Шри Ланке, в Югославии и Судане. Поэтому утверждение "о спасении страны с помощью экономических реформ от гражданской войны" является примером такого пропагандистского приема, как фальсификация".

Выступая на вечере памяти Егора Гайдара, Вы сказали: "Вы мне конечно не поверите, но он все-таки был диссидентом... Егор Гайдар был диссидентом всегда".

Не поверим Вам, уважаемая Валерия Ильинична. В отличие от Вас, Егор Гайдар не был ни диссидентом, ни революционером. За исключением короткого периода с декабря 1994 г. до начала 1996 г., когда Е. Гайдар действительно протестовал против войны в Чечне и под воздействием коллег в ДВР перешел в оппозицию к Б. Ельцину, он никогда не шел против того, кому принадлежала верховная власть в стране. Шесть лет он работал на М. Горбачева. Еще в 1990 г. от отверг предложение Г. Явлинского помочь российскому правительству, потому что, по его собственным словам, "был в команде Горбачева". Его выход из КПСС и переход на сторону Б. Ельцина произошли лишь 20 августа 1991 г. На стороне российского президента за исключением вышеупомянутого периода он оставался вплоть до осени 1999 г. Однако появление новой звезды на российском политическом небосклоне немедленно породило лозунг возглавлявшейся Гайдаром партии: "Путина – в президенты, Кириенко – в Думу!" За восемь лет путинского правления, приведшего не вполне демократическую страну к жесткому авторитаризму, Гайдар ни разу не высказался против В. Путина. Ни против карательных акций в Чечне, ни против удушения зрителей в Норд-Осте, ни против сожжения детей и матерей в Беслане, ни против антигрузинских чисток в России, ни против агрессии российского режима против Грузии. Но как только на горизонте замаячил новый преемник, Гайдар поспешил с новым заявлением о лояльности:

"Теперь представьте себе, вот у нас пришел новый глава государства… При замедлении экономического роста в России в сознании элиты и общества может укорениться иллюзия, что оно напрямую связано со сменой первого лица государства". "У будущего президента будут более жесткие условия работы, чем у нынешнего главы государства".

Е. Гайдар всегда оставался человеком власти. Очень вежливым. Легендарно вежливым человеком. Но власти. Сам по себе этот факт – вовсе не преступление. Но и не моральный подвиг.

Вы пишете: "Егор Гайдар отдал за реформы жизнь".

Извините, Валерия Ильинична, но это неправда. Свою жизнь за свободу в нашей стране отдал Анатолий Марченко. Галина Старовойтова. Лариса Юдина. Юрий Щекочихин. Сергей Юшенков. Анна Политковская. Юрий Червочкин. Магомед Евлоев. Станислав Маркелов. Анастасия Бабурова. Наталья Эстемирова. Макшарип Аушев. Антон Страдымов. Зарема Сайдуллаева. И сотни, тысячи, миллионы погибших борцов и с советской тиранией и с нынешним режимом. Среди них нет имени Егора Гайдара.

В отличие от Андрея Дмитриевича Сахарова, Петра Григорьевича Григоренко, Владимира Константиновича Буковского, здоровье которых методично уничтожалось советской карательной медициной, здоровье Егора Тимуровича подкрепляли цековские санатории и государственные дачи. Причина, по которой Е.Т. Гайдар так скоропостижно скончался, Вам хорошо известна; она не имеет ничего общего с борьбой за реформы.

Еще несколько небольших комментариев по поводу Ваших фраз.

Вы помните, какое слово он ввел в наш обиход? Слово, которое не советовали произносить, а он никогда от него не отказывался – слово "капитализм"". Как напоминает М. Шацкий, первым, кто в СССР после десятков лет молчания произнес публично: "Капитализм лучше, чем социализм", был А.Д. Сахаров. И было это в сентябре 1973 г.

"Мы пришли сюда помянуть покойную "многопартийную систему", которую тоже создавал Егор Гайдар".

Многопартийная система сложилась в нашей стране благодаря прежде всего решениям М. Горбачева и действиям Б. Ельцина.

"...Вот когда он ушел в 1993 году, убедившись, что Ельцин не будет делать реформы".

В первый раз Е. Гайдар был освобожден от должности Б. Ельциным 15 декабря 1992 года, после голосования на Съезде народных депутатов; второй раз Е. Гайдар покинул российское правительство 5 января 1994 года, после неудачи ДВР на выборах в Госдуму и в результате усилий В. Черномырдина по выдавливанию реформаторов из кабинета.

Вы пишете: "Здесь действует чистая обида: почему "гайдаровские" реформы? Почему не мои?"

Здесь Вы, уважаемая Валерия Ильинична, говорите чистую неправду. Ничего подобного я никогда не говорил и не писал.

Своей заметкой Вы по сути спрашиваете: "Почему разговор об ошибках в реформах начался сейчас?"

В этом я согласен с Вами: такой разговор должен был начаться давно, минимум 18 лет назад. И не прекращаться с тех пор. И никто не имел больших оснований для начала такого разговора, чем сам Егор Гайдар. И ни от кого начала этого разговора страна не ждала так, как от него. Но несмотря на все просьбы, мольбы, требования и со стороны своих сторонников и со стороны широкой общественности Гайдар на них так и не ответил. Увы, автор первых российских реформ не смог быть принципиальным ни при их проведении, ни при их разборе. То, что Гайдар написал и сказал в последние годы, это не анализ реформ и не разбор его собственных ошибок. Это их апология.

И что же, нам и теперь молчать? И отказаться от анализа действий, приведших к сегодняшнему авторитаризму? Или же заняться его апологией? Сейчас, когда уже нет ни Е. Гайдара, ни Б. Ельцина, ни Б. Федорова, ни Г. Старовойтовой, ни С. Юшенкова, ни А.Яковлева, ни О. Лациса, ни А. Головкова, ни многих других? По-прежнему ждать? Чего? Когда уйдут и другие? И унесут с собой свои знания и воспоминания? Чтобы здесь, в нашей стране, остались жить одни мифы? Никто не знает, сколько кому на роду написано. И кому что удастся сказать. Поэтому не стоит откладывать этот жизненно необходимый для всех нас разговор, и так уже сильно запоздавший.

Когда Вы заявляете с намеком на меня, что "от Гайдара стали отрекаться самые, казалось бы, верные. Стойкие западники и даже путинские враги. Но не христиане, не гайдаровцы и даже не тимуровцы. Прагматики и честолюбцы", то Вы глубоко ошибаетесь.

За других говорить не буду. Но за себя скажу.

Я не отрекался и не мог отрекаться от Егора Гайдара.

Потому что я ему не присягал.

Я не присягал ни ему, ни Виктору Черномырдину, ни Владимиру Путину.

Ни КПСС, ни КГБ, ни московско-ленинградской группе экономистов.

Никогда.

Если чему и старался следовать, то своей совести.

В том, чтобы делать то, что считаю необходимым и полезным для всех граждан нашей страны. А не для того или иного лица или той или иной организации, оказавшихся во власти.

Вы пишете: "От содеянного нами и Гайдаром мы не отречемся".

Вы не отрекаетесь от всех ошибок, содеянных Гайдаром? От его желания сотрудничать с авторитарным режимом? От его оправдания агрессии против соседа? От его апологии диктаторов? От его проповеди аморальности? Вы хотите нового культа личности? Ну, что ж, это Ваше право. Но вряд ли стоит ожидать, что в этом Вас подержат многие российские граждане, стремящиеся к свободному и демократическому будущему для нашей страны.

Егор Гайдар – неотъемлемая часть современной российской истории.

Он вне всякого сомнения незаурядный и во многом выдающийся человек.

Его вклад в создание рыночной экономики России, в легализацию рыночных отношений в нашей стране трудно переоценить. Многое в том, что он говорил и что делал, было свежим, смелым, нередко – мужественным. Он действительно старался реформировать страну в основном исходя из своих лучших представлений. Он был, несомненно, харизматической фигурой, восхищавшей и влюблявшей в себя многих, кто имел возможность с ним общаться.

Но ничто из этого – ни масштаб фигуры Егора Гайдара, ни его личные качества, ни его искренние намерения – не отменяет его ошибок, совершенных по причине или собственных взглядов, или политических интересов, или личной слабости. Егора Гайдара не стоит ни демонизировать, ни обожествлять.

Российские граждане, придерживающиеся либеральных и демократических взглядов, уважающие себя, своих коллег, свою страну, не устраивают на могилах ушедших ни плясок, ни поношений, они не пытаются ни выжечь память о них, ни воздвигать им храмов для ритуальных поклонений. Они признательны им за то, что ими сделано правильно, не забывая при этом отметить и то, в чем с ними согласиться нельзя. Они трезво анализируют их действия, как принесшие победы, так и приведшие к поражениям. Они это делают для того, чтобы, извлекая уроки из прошлого и исправляя ошибки в настоящем, приближать свободное будущее для нашей страны.