История человечества ИРЛАНДИИ

К оглавлению

IV.    Ирландское   восстание   1641—1652 гг. и   завершение   английского   завоевания   Ирландии

Ирландское восстание — крупное событие в истории Европы, тесно связанное с английской буржуазной революцией XVII в. Маркс называл его «первым национальным восстанием Ирландии», «ирландской революцией».

Начало английской буржуазной революции и назревание Ирландского

восстания

В 1640 г. в Англии началась буржуазная революция. Буржуазия в союзе с новым дворянством выступила против абсолютизма, феодального дворянства и господствующей англиканской церкви. Возглавляла эту борьбу палата общин Долгого парламента, собравшегося 3 ноября 1640 г. Более половины депутатов этой палаты принадлежали к классам-союзникам и выражали их интересы. На это большинство и опирались лидеры парламентской оппозиции Джон Пим, Гемпден и другие деятели.

Ирландия, как королевская колония, стала главным резервом монархии Карла в ее борьбе против начавшейся буржуазной революции. Особенно опасной лидеры Долгого парламента считали королевскую армию в Ирландии, созданную Страффордом в 1640 г. Парламентская оппозиция добилась осуждения и казни 12 мая 1641 г. Страффорда, обвинив его в государственной измене за введение «тиранического режима» в Ирландии и в замыслах распространить этот режим на Англию. Летом 1641 г. она добилась роспуска ирландской армии. Это была крупная победа над абсолютизмом.

В то же время английская буржуазия и новое дворянство были очень заинтересованы в новых массовых земельных конфискациях в Ирландии, в передаче отнятых у ирландцев земель авантюристам из их среды, в превращении Ирландии в колонию буржуазной Англии, в осуществлении буржуазных методов ее эксплуатации. Выражая эти устремления, Пим и другие деятели парламентской оппозиции в Лондоне в связи с обвинением Страффорда не выдвигали требования национального освобождения Ирландии. Наоборот, они утверждали, что с ликвидацией «тиранического режима» Страффорда необходимо сохранить ее прежнее положение как подчиненной по закону Пойнингса английской территории, что акты, принятые ирландским парламентом, не должны иметь законодательной силы без их утверждения английским парламентом, в то время как все акты английского парламента, в которых упоминалась Ирландия, должны быть обязательными для Ирландии. Колонизаторский смысл такой позиции лидеров Долгого парламента по отношению к Ирландии совершенно очевиден.

Именно это обстоятельство заставило ирландский парламент попытаться самостоятельно отменить закон Пойнингса и смягчить режим, введенный Страффордом. Собравшись весной 1641 г., палата общин ирландского парламента приняла так называемую Декларацию права, в которой провозглашалось: «Подданные его величества в королевстве Ирландии являются свободным народом, и ими должны управлять только согласно общему праву Англии и статутам, составленным и принятым парламентом в королевстве Ирландии, а также согласно справедливым обычаям, существующим в этом королевстве». Вполне в духе идей, которые пропагандировали лидеры парламентской оппозиции в Лондоне в защиту прав англичан от произвола абсолютизма, нижняя палата ирландского парламента выразила протест против земельных конфискаций и репрессий в Ирландии, осудила введение монополии на торговлю отдельными товарами, применение законов военного времени, произвол Замковой палаты, Суда королевской скамьи и других судов.

В развитие Декларации права 24 мая обе палаты ирландского парламента приняли Декларацию и торжественное объявление, в которой провозгласили ирландский парламент носителем высшей судебной власти в Ирландии. Был создан постоянный комитет для руководства всеми государственными делами в Ирландии — мера, беспрецедентная в прошлом,

Но Долгий парламент не одобрил этих мер ирландского парламента. Наоборот, его активность и самостоятельность в Лондоне расценили как покушение на права и власть Долгого парламента, который еще раньше потребовал от Карла приостановить предоставление Ирландии обещанных ей «милостей», что и было немедленно сделано. Все это привело к тому, что в феврале 1641 г., когда колонизаторская суть отношения Долгого парламента к Ирландии особенно четко проявилась, среди плановой знати Ольстера созрел тайный заговор с целью поднять вооруженную борьбу за возвращение конфискованных земель, а также в защиту католичества. Во главе заговорщиков стояли представители крупнейших септов Ольстера, экспроприированных при Якове I. Был разработан план вооруженного выступления и захвата важнейших крепостей, сделан запас оружия, а также предпринята попытка найти поддержку у знати других провинций, установлены связи с ирландской эмиграцией, а через нее с папой римским и кардиналом Ришелье, которые обещали помощь оружием и деньгами.

Таким образом, Долгий парламент в первый год своей деятельности не принял никаких действенных мер для разрешения острых противоречий в Ирландии. Лидеры парламентской оппозиции в Лондоне, несмотря на прогрессивные буржуазно-освободительные идеи, которыми они руководствовались, не ставили вопроса о национальном освобождении Ирландии из-под английского господства. В.И.Ленин отмечал, что в буржуазно-демократических революциях XVII и XVIII вв. были оставлены «в недочищенном виде» многие «авгиевы конюшни» феодализма, в том числе и угнетение национальностей'. Отношение Долгого парламента к Ирландии с первых дней его работы полностью подтверждает это положение.

Действия Долгого парламента по отношению к Ирландии способствовали обострению национально-освободительной борьбы в стране. Вместе с тем они усиливали позицию английских авантюристов-колонизаторов, а также толкали ирландскую знать и англо-ирландское дворянство на союз с английским королем.

В обстановке углубляющегося конфликта между короной и буржуазно-дворянской оппозицией парламента в Англии феодальный лагерь в Лондоне попытался использовать сложившееся положение в Ирландии в своих целях. Карл начал заигрывать как с англоирландским большинством ирландского парламента, так и с заговорщиками из клановой знати в Ольстере. Весной 1641 г. он послал ответ ирландскому парламенту, в котором известил его о согласии удовлетворить ряд требований относительно тягот и произвола чиновников (кроме отмены закона Пойнингса) и предоставить обещанные в 1628 г. «милости». Доверенные лица короля встретились с заговорщиками в Ольстере и были поставлены в известность относительно подготовки восстания. Карл и его сторонники в Лондоне полагали, что локальный мятеж в Ирландии не только сдержит активность парламентской оппозиции в Англии, но и заставит Долгий парламент направить специальную армию на его подавление, которую возглавит сам Карл, что, покончив с ирландскими мятежниками, он возвратится с этой армией в Англию и, усмирив оппозицию, навсегда покончит с начавшейся революцией. В этом состояла суть «ирландского плана», роялистов в Лондоне.

Во главе дублинского правительства в это время стояли двое верховных судей короля — Уильям Парсонс и Джон Борлэз, активные сервиторы, пуритане, разбогатевшие еще при Якове на экспроприации ирландских земель. Обещание Карла ирландскому парламенту пожаловать «милости» очень встревожило Парсонса и Борлэза, а также тех, кто стоял за ними, — английских чиновников, авантюристов и колонистов,

расценивших это как новую серьезную уступку короля ирландцам и англо-ирландцам и как свертывание массовых земельных конфискаций. Учитывая колонизаторские устремления Долгого парламента в отношении Ирландии, Парсонс и Борлэз поспешили спровоцировать вооруженные выступления ирландцев, чтобы таким образом сорвать предоставление королем «милостей», а также получить предлог для репрессий и новых земельных конфискаций и колонизации. Вот почему, получив сведения о подготовке вооруженного выступления в Ирландии, они не предприняли никаких мер к тому, чтобы предотвратить его. Наоборот, из Дублина стали распускать очень встревожившие католиков провокационные слухи о якобы готовящемся вторжении шотландской армии с целью полного уничтожения католичества в Ирландии. Все это ускорило выступление заговорщиков в Ольстере.

Начало    Ирландского    восстания

23 октября 1641 г. заговорщики в Ольстере начали вооруженную борьбу. В объявленной в связи с этим Ремонстрации они объяснили свое выступление тем, что английский парламент уже предпринял ряд мер против католиков в Англии и Шотландии и угрожает послать шотландскую армию «с мечом и библией в руках» против ирландцев, что в Ирландии происходят частные сборища «дурных людей» (имелись в виду пуритане), на которых обсуждается план искоренения католичества и «полного нашего уничтожения», что вообще всякий, имеющий собственность в Ирландии, неуверен в своей безопасности. Далее говорилось о том, что, движимые верноподданническими чувствами к королю, они подняли оружие и завладели рядом важных крепостей только для того, чтобы быть в состоянии «служить Его Величеству и защищать себя от тиранических решений наших врагов», под которыми подразумевались Долгий парламент и шотландская армия.

В течение нескольких дней повстанцы завладели важнейшими стратегическими пунктами и крепостями Ольстера, разгромили множество поместий английских колонистов.

Командиры отрядов повстанцев избрали главнокомандующим Фелима О'Нила. Вскоре он повел наступление на Дрогеду, ближайший на севере к Дублину город. Но намеченный захват Дублинского замка сего военным арсеналом не удался, так как план заговорщиков стал известен английским властям. Ирландцы начали лишь локальное восстание в Ольстере. Руководителям восстания не удалось добиться поддержки землевладельцев Пейла, не были установлены прочные связи с ирландцами и англо-ирландцами Коннота и Манстера. Более того, заговорщики вообще не рассчитывали на массово выступление крестьян, а каждый из них должен был организовать из своих ирландцев-держателей отряд под своим командованием для захвата крепостей и поместий английских колонистов. Программа восстания была весьма умеренной и сводилась к следующим требованиям: веротерпимость, возврат экспроприированных земель, ликвидация произвола английских чиновников и юристов, верность английскому королю и защита его прерогатив от посягательств Долгого парламента. На первый план выдвигалась задача защиты католичества в Ирландии как главная общенациональная задача борьбы.

Однако вооруженная борьба, начатая клановой знатью в Ольстере, сразу же и вопреки ее желаниям получила широкую поддержку ирландских крестьян других территорий и графств. Именно народ начал силой, по-крестьянски, стихийно отнимать экспроприированные у него земли, изгоняя английских колонистов и других протестантов из поместий, уничтожая их дома, имущество и скот, а иногда и физически расправляясь с ними как со своими ненавистными угнетателями. В возврате своих земель крестьяне видели непременное условие национального освобождения Ирландии от английского господства, и само это освобождение (независимо от взглядов руководителей восстания) понималось ими как полное отделение от Англии и создание самостоятельной национальной монархии.

Вот что, по свидетельству современников, заявляли громившие поместья английских колонистов «простые ирландцы»: они никогда не будут «рабами англичан, каковыми они являлись до сих пор», никогда не допустят, чтобы ими управлял человек, не рожденный в Ирландии, так как у них есть уже свой король Фелим О'Нил и все должности в государстве должны занимать ирландцы.

Это были справедливые действия угнетенного народа, поднявшего оружие за освобождение своей страны от гнета англичан-поработителей. Широкое аграрное движение в защиту ирландских земель от конфискаций и английской колонизации превратило восстание в Ольстере в «национальную революцию», охватившую всю страну и длившуюся несколько лет. «Беспорядки теперь, — докладывали в Лондон в конце ноября верховные судьи, — вообще возросли до такой степени, что во многих местах, даже около Дублина, в четырех милях от нас, не только явные мятежники из коренных жителей ирландцев, но мужчины, женщины и дети из местных жителей нападают на своих соседей англичан и отнимают все, что у них есть...»

Английские колонизаторы и англо-ирландские аристократы сразу же объявили эти локальные выступления крестьян за возврат своих земель «всеобщей резней». На провокационный характер такого обвинения указывает Энгельс: «Но никакой резни не было. Все источники того времени приписывают ирландцам только намерение устроить всеобщую резню, и даже оба верховные судьи, протестанты (прокламация от 8 февраля 1642 г.), заявили, что «главная часть их заговора и, среди прочего, всеобщая резня, не удалась»».

Тем не менее самочинные и разрозненные выступления крестьян против английских колонизаторов и их размах весьма напугали ирландскую знать, которая увидела в них серьезную угрозу своему богатству и положению. Поэтому вожди восстания в Ольстере в своих заявлениях поспешили отмежеваться от разгоравшейся крестьянской борьбы и стали еще более настойчиво искать союзников среди англо-ирландской знати, а также в странах католической реакции. Это ослабляло борьбу.

На другой день после начала Ирландского восстания лорды Пейла явились к верховным судьям с заявлением о своих верноподданнических чувствах к королю и его дублинскому правительству, просили дать им оружие для отражения попыток поддержать восставших на их территориях. После того как в выдаче оружия им было отказано, собравшийся 17 ноября 1641 г. на 2 дня под охраной отряда мушкетеров ирландский парламент попытался взять развитие событий в свои руки. Выражая позицию англоирландского большинства, парламент в своей декларации осудил вооруженное выступление повстанцев Ольстера и, выразив свою верность Карлу, просил его дать лордам и общинам дублинского парламента возможность ликвидировать восстание своими силами, «без помощи людьми из Англии». Если же мятежники не сложат оружия и не сдадутся на милость короля, то они сами поднимут оружие против них. Не рассчитывая на поддержку Долгого парламента в этом намерении, члены ирландского парламента решили непосредственно связаться с королем, направив для этой цели в Англию лордов Диллона и Тафа с декларацией. Но Долгий парламент сорвал эту попытку. По дороге из Шотландии в Лондон лорды были арестованы по приказу Долгого парламента, а декларация ирландского парламента уничтожена.

Учитывая обстановку, верховные судьи Ирландии постарались сорвать переговоры о мире с восставшими, начатые по инициативе самих восставших. В начале ноября английские войска и шотландцы-протестанты в провокационных целях учинили избиение мирного ирландского населения на п-ове Меджи в графстве Антрим. Здесь было убито около трех тысяч ирландцев. Английский карательный отряд начал громить поместья англо-ирландских лордов в Ленстере и истреблять местное население. Его командир объявил о своем намерении истребить всех католиков. Подобным образом действовал и другой отряд, в Манстере. «Правительство прямо-таки загоняло англичан Пэля и англоирландских лордов Мэнстера в армию повстанцев, дабы получить повод к новым конфискациям» — так оценивает эти действия Энгельс.

В такой ситуации англо-ирландским лордам ничего не оставалось, как начать организацию своих сил в целях самообороны. Но созданный ими лагерь в деревне Клонтарф, вблизи Дублина, был разгромлен английскими войсками. Тогда значительная часть англо-ирландской знати Ленстера присоединилась к восставшим. Этому предшествовало несколько совещаний ее лидеров с вождями из Ольстера, на которых обсуждались вопросы военного и политического характера. В конце концов пришли к согласию на следующих условиях: свобода вероисповедания для католиков, восстановление всех прерогатив короля и их защита от покушений со стороны Долгого парламента, предоставление всем подданным короля в Ирландии таких же свобод, как и его подданным в Англии.

В то же время другая часть англо-ирландских лордов, главным образом протестанты, к которым принадлежал и граф Ормонд, главнокомандующий военными силами дублинского правительства, остались верны королю дублинскому правительству и англиканской церкви. Он составили роялистскую партию.

Долгий    парламент    и      Ирландское      восстание

Большинство членов Долгого парламента сразу же приняло точку зрения дублинского правительства на Ирландское восстание. В прокламации, обнародованной в связи с началом этого восстания, парламент призывал всех протестантов объединиться для защиты от всеобщей «резни» и объявил о наборе 8-тысячной армии для посылки в Ирландию на подавление «мятежа», обещав всем, кто собственными средствами поможет победить мятежников, вознаграждение «землями в Ирландии, сообразно их заслугам». В петиции Долгого парламента, приложенной к Великой ремонстрации от 1 декабря 1641 г. королю, указывалось также на необходимость сохранить конфискованные у ирландских повстанцев земли, чтобы можно было ими возместить подданным английского короля «те огромные издержки, которые они согласны нести в настоящей войне». На неоднократные заявления лидеров восстания в Ольстере о веротерпимости как главном своем требовании палата общин Долгого парламента 8 декабря 1641 г. категорически ответила, что она «никогда не даст согласия на любую терпимость по отношению к папистской религии в Ирландии или в каком-либо другом владении английского короля». Наряду с этим в Англии была развернута широкая антиирландская пропаганда. В парламент начали поступать петиции, в которых выдвигались требования спасти англичан-протестантов в Ирландии от «резни», учиненной католиками.

В феврале 1642 г. обе палаты Долгого парламента приняли акт о займе «для скорейшего и успешного приведения в покорность Ирландского королевства». Объявлялось, что всякий, кто даст взаймы парламенту деньги для подавления Ирландского восстания, получит после его подавления в виде возмещения земли, которые будут конфискованы у мятежников по следующей расценке за каждую тысячу акров: в Ольстере — 200 ф.ст., в Конноте — 300 ф.ст., в Манстере — 450 ф.ст., в Ленстере — 600 ф.ст. Все деньги, собираемые по этому займу, должны были поступать не в королевскую качну, а в специальный комитет, составленный из членов палаты общин и подписчиков займа. Карл таким образом устранялся от распоряжения этими суммами. Этот заем был встречен с одобрением: в течение 1642 г. было произведено 1360 подписок на него. Большинство подписчиков составляли лондонцы, и среди них будущий вождь индепендентов Оливер Кромвель, внесший 600 ф.ст.

Таким образом, парламент в Лондоне задолго до подавления Ирландского восстания уже объявил о конфискации земель ирландских повстанцев для раздачи их будущим подписчикам на ирландский заем в Англии. При этом парламент применил новый буржуазный принцип колонизации ирландских земель — земли участников Ирландского восстания по существу продавались всем, кто имел деньги и желал их приобрести, а не жаловались королем по его усмотрению и милости, как это делалось прежде при колонизации Ирландии.

Когда началось Ирландское восстание, Карл воздержался от четкого определения своего отношения к нему, рассчитывая на осуществление «ирландского плана» роялистов. «Я надеюсь, что дурные вести из Ирландии помешают совершить некоторые безумства в Англии», — говорил он. Но под давлением настроений буржуазно-дворянских кругов в Англии и большинства Долгого парламента ему пришлось уступить. Только 1 января 1642 г. он наконец объявил восставших ирландцев мятежниками и предложил им сдать оружие, а затем дал согласие на акт парламента об ирландском займе и конфискации земель восставших. «Жалкий Карл позволил 19 марта 1642 г. вырвать у себя санкцию на это», — замечает Энгельс по этому поводу. Что же касается намерения Карла отправиться во главе армии на подавление Ирландского восстания, то оно не было осуществлено ввиду того, что палата общин заявила о нежелательности этого из соображений безопасности короля и всего королевства. Так был сорван «ирландский план» роялистов.

Образование   Ирландской    конфедерации    католиков

Объявленный Долгим парламентом заем под конфискованные земли всех ирландских повстанцев способствовал усилению национально-освободительной борьбы в Ирландии. К лету 1642 г. восстанием была охвачена большая часть Ольстера, Ленстера (включая и земли прежнего Пейла), Коннота и Манстера.

Однако силы восставших были основательно разобщены не только территориально. Поскольку не было единого командования, военные операции велись вождями и лордами сепаратно и на свои средства; в армии была низкая дисциплина, не было единой программы, и, несмотря на присоединение англо-ирландских лордов к восстанию, противоречия между ними и клановой знатью не были устранены. На эти расхождения в лагере повстанцев очень рассчитывали в Дублине. «Мне говорят, — писал Ормонд Карлу в связи с присоединением Пейла к восстанию, — что требования и неистовство тех, кто первый поднял оружие, будут смягчены в результате присоединения к ним этих аристократов». Очень ослабляли лагерь восставших неоднократные попытки обоих возглавлявших восстание групп знати остановить разгоравшуюся самочинную крестьянскую борьбу против английских колонизаторов.

В результате восставшие вели военные действия неудачно, чем не преминули воспользоваться английские и шотландские войска, проводя свои опустошительные походы.

В таких условиях перед восставшими встала задача создать самостоятельное государство. Это особенно стало необходимым в связи с провалом «ирландского плана» Карла и началом в августе 1642 г. гражданской войны в Англии. За создание такого государства выступило и католическое духовенство, рассчитывавшее вернуть себе все церковные земли и доходы. В мае 1642 г. собор всего католического духовенства Ирландии, собравшийся в Килкенни, объявил «священной и справедливой» эту войну, потому что она ведется за католическую веру, короля и в защиту прав и свобод ирландцев, «их жизни, имущества и земель», против незаконных посягательств угнетателей и врагов, «главным образом пуритан». Прелаты поддержали проект объединения всех восставших территорий в конфедерацию. Были направлены послы к германскому императору, папе римскому и французскому королю с просьбой о помощи ирландским католикам.

Страны католического лагеря, возглавляемые папой римским, рассчитывали использовать борьбу ирландцев за освобождение своей страны в антианглийских, контрреволюционных целях. Политическая незрелость восставших, религиозная оболочка борьбы против английских колонизаторов существенно облегчали попытки осуществить эти расчеты. Летом 1642 г. восставшие стали получать из разных стран католического лагеря деньги, оружие и снаряжение. Кроме того, прибывали офицеры и солдаты, главным образом из ирландцев-эмигрантов, служивших в армиях других стран. Среди них было два ирландских полковника, занявших сразу же руководящее положение.

Это были Оуэн О'Нил — племянник графа Тирона, возглавлявшего восстание в Ольстере при Елизавете, способный офицер, отличившийся в испанских войсках, и Томас Престон, воевавший до этого в рядах испанской и австрийской армий.

24 сентября 1642 г. в г.Килкенни собравшиеся на Генеральную ассамблею представители подвластных восставшим графств и городов конституировали образование из этих территорий самостоятельного государства и установили основные принципы его устройства и деятельности. Оно получило название Ирландская конфедерация католиков. Функции центрального правительства были возложены на Верховный совет, состоявший из 24 членов, назначаемых Ассамблеей. Она объявила себя национальным собранием. Президентом государства был избран лорд Маунгаррет. Столицей Конфедерации стал город Килкенни. Вся территория Конфедерации традиционно разделялась на четыре провинции, графства и баронии, управление которыми было сосредоточено в провинциальных советах и советах графств. Каждая провинция имела свою армию и своего главнокомандующего. Лордам запрещалось без разрешения властей набирать отряды, подтверждалась отмена архаического военного побора.

Отменялась дискриминация католиков; католическая церковь получила привилегированное положение и вернула себе все земли и собственность, принадлежавшие протестантской церкви. «Затем устанавливается, — говорилось в постановлении Ассамблеи,—что не будет различий между «древними ирландцами» и «древними» или «новыми англичанами», между семьями и септами, между городскими и деревенскими жителями, вошедшими в союз». В целях предотвращения национальной вражды среди конфедератов они должны были дать торжественную «клятву объединения». Было объявлено, что английское общее право и все статуты английских королей, не направленные против свобод Ирландии и католической религии, должны соблюдаться на территории Конфедерации и в судах.

В то же время Ассамблея Конфедерации заявила о верности конфедератов Карлу I как королю Ирландии и всем его преемникам, о поддержании всех его прерогатив и гарантировала полную неприкосновенность королевского имущества и земель в Ирландии, а также регулярное поступление доходов королю. «Нашим намерением, — заявили члены Ассамблеи Карлу, — не является поколебать ваше правление, или вторгнуться в какую-либо из ваших высоких прерогатив, или притеснить кого-либо из британских подданных, какую бы религию они ни исповедовали, если он не борется за то, чтобы угнетать нас». Конфедерация чеканила монету с изображением Карла. Девизом конфедератов было: «За бога, короля и родину Ирландию единодушно». Само создание Конфедерации они объясняли тем, что правительство в Дублине находится в руках «злонамеренной партии» — союзника Долгого парламента в Англии.

Против акта об ирландском займе Ассамблея Конфедерации вынесла особое постановление: все, кто приобрел земли или держания с 1 октября 1641 г. и в ходе ирландской войны, обязаны их возвратить прежним владельцам. В то же время земли врагов Конфедерации или нейтральных лиц предписывалось отдать в распоряжение Верховного и провинциальных советов конфедератов, чтобы использовать их как ресурсы для поддержки общего дела.

Наряду с верноподданническим отношением к Карлу конфедераты в первых же своих документах решительно отмежевались от народной борьбы против английских колонизаторов как порожденной «дикой яростью необузданной толпы».

В обращении к папе Урбану VIII конфедераты просили благословить создание их государства; послом Конфедерации в Риме при папе был назначен один францисканский монах. Просьбы о помощи были посланы также французскому королю Людовику XIII и германскому императору Фердинанду III.

Образование самостоятельного государства было важным событием в национально-освободительной борьбе Ирландии. Однако ирландские и англо-ирландские феодалы создали это государство вовсе не для поддержки народной освободительной войны, которая велась повсеместно главным образом в виде партизанских выступлений локального характера. Их целью было разделить с английской монархией господство над Ирландией, добиться для себя ряда льгот и обеспечить безопасность своих владений от экспроприации английскими авантюристами. В соответствии с этим в программе Конфедерации отсутствовали требования возврата ирландцам конфискованных в прошлом английскими королями земель и создания независимого от английской короны государства. В структуре созданного конфедератами государства были сохранены существенные черты традиционного сепаратизма ирландской и англо-ирландской знати, выразившиеся в том числе и в отказе создать единое военное командование с целью объединить действия провинциальных армий, что лишало Конфедерацию необходимой для успешной борьбы с колонизаторами централизации.

Умеренность и ограниченность программы и деятельности Конфедерации были следствием преобладающего влияния среди конфедератов англо-ирландских лордов, что само по себе не могло не вызвать в дальнейшем недовольства у ирландской знати, настроенной более радикально. Энгельс так характеризует сложившееся в связи с этим положение в Конфедерации: «...ирландцы должны были драться, англо-ирландцы же могли заключать договоры и предавать ирландцев...»

Перемирие    1643   г.    и    его     последствия

Положение восставших после образования Конфедерации, несмотря на отсутствие единого командования, было более прочным по сравнению с дублинским правительством. Армия конфедератов состояла главным образом из коренных ирландцев, умевших воевать и настроенных весьма решительно по отношению к английским колонизаторам; их возглавляли способные командиры, прошедшие школу в Тридцатилетней войне; она была хорошо вооружена и экипирована главным образом благодаря помощи католических стран. Конфедератам подчинялась большая часть Ирландии (почти 67 всего населения острова). Вскоре после образования Конфедерации были нанесены поражения шотландским войскам генерала Монро в Ольстере и правительственным войскам в Манстере.

Войска дублинского правительства были плохо вооружены и деморализованы. Долгий парламент после начала гражданской войны в Англии не присылал подкреплений, он даже разрешил израсходовать на нужды гражданской войны в Англии 100 тыс. ф.ст. из сумм, полученных по подписке на ирландский заем. Весной 1643 г. дублинским властям пришлось докладывать в Лондон о том, что «управление и армия находятся в ужасном положении» вследствие недостатка средств на ведение войны, что это угрожает поражением и потерей Ирландии.

Складывалась весьма любопытная ситуация. Под влиянием вражды к ирландским повстанцам, охватившей широкие круги в Англии, Карл официально продолжал считать всех конфедератов мятежниками. В дублинском правительстве шла борьба между пуританами — сторонниками Долгого парламента и роялистами, возглавляемыми Ормондом — главным агентом Карла в Ирландии, командовавшим правительственными войсками. Воспользовавшись этим, в мае 1643 г. Карл заменил У.Парсонса своим сторонником. Таким образом, конфедераты в первые месяцы после образования нового государства одним ударом могли бы разгромить правительственные войска и закончить войну полной победой. Но поскольку эта возможность была упущена, Карлу и англоирландским лордам удалось осуществить свои замыслы.

В январе 1643 г. Карл дал указания Ормонду заключить перемирие с конфедератами на год, «желая, — как говорит Энгельс, — заручиться чьей-нибудь помощью в борьбе с английским парламентом». При поддержке англо-ирландских лордов Ормонду удалось летом 1643 г. договориться о перемирии, хотя большая часть коренных ирландцев и присланный папой легат были против этого.

Но англо-ирландское большинство в Верховном совете Конфедерации не только утвердило 19 сентября это перемирие, но и дало согласие уплатить королю до 1 июня 1649 г. 30 тыс.ф.ст. на содержание его армии, воюющей в Англии. Военные действия прекратились, и Ормонд немедленно отправил из Ирландии пять своих полков в Англию на помощь королю в гражданской войне.

Вскоре после этого Карл сместил верховных судей, и дублинское правительство возглавил граф Ормонд. Он был лидером роялистов из англикан, занимавших при Стюартах привилегированное положение. В Ормонде соединялись черты, порожденные колониальным режимом английского абсолютизма в Ирландии: преданность чужеземной монархии высокопоставленного и обласканного ею вельможи и вероломство по отношению к Ирландии, непомерное честолюбие королевского сановника, жажда богатства и авантюризм деятеля эпохи первоначального накопления. Будучи роялистом, он всеми силами стремился не допустить победы католиков в Ирландии, стараясь выиграть время, чтобы расколоть и ослабить Конфедерацию.

Перемирие 1643 г. резко обострило борьбу между «коренными ирландцами» и англо-ирландцами и подорвало единство Конфедерации. Оно весьма встревожило и противников Конфедерации — пуритан и англикан в Дублине, опасавшихся, что Карл заключит мир с католиками ценой отказа от конфискации земель и имущества «мятежников» и удовлетворения всех их жалоб.

В 1644 г. конфедераты и роялисты-англикане послали своих уполномоченных в ставку Карла в Оксфорде с требованием заключения мира между Конфедерацией и дублинским правительством. Выслушав тех и других, Карл не дал определенного ответа по существу предложенных требований и уполномочил Ормонда вести дальше переговоры о мире. Но Ормонд умышленно затянул эти переговоры, добиваясь различными средствами раскола среди конфедератов.

Обострение     внутренней     борьбы      в            Ирландии

Однако в Англии поражения, которые потерпел Карл от парламентской армии при Марстон Муре в июле 1644 г. и при Незби в июне 1645 г., заставили роялистов поспешить с заключением мира с Конфедерацией вопреки саботажу англикан во главе с Ормондом. Сразу после сражения при Незби Карл отправил в Ирландию своего представителя католика графа Глеморгана со специальным поручением тайно заключить мир с Конфедерацией и получить от нее помощь против армии Долгого парламента. В августе 1645 г. Глеморган прибыл в Килкенни. Он предложил подписать мир на условиях предоставления католикам свободы богослужения; к ним переходили церкви и церковные доходы, которые не были еще переданы англиканам. За это Конфедерация обязалась королю выставить 10-тысячную армию под командованием Глеморгана и на ее содержание в течение трех лет выплачивать короне 2/3 всех церковных доходов. Пункты, касающиеся католиков, были секретными, так как Карл опасался недовольства со стороны роялистов-англикан в Англии и в Ирландии.

Но эта попытка короля заключить мир не удалась. В багаже убитого в стычке в Конноте католического епископа была найдена копия секретной части этого договора и передана Долгому парламенту, который немедленно ее опубликовал. Карлу пришлось заявить о своей непричастности к заключению договора, хотя Глеморган действовал точно по его инструкциям, скрепленным королевской печатью. Тогда Ормонд арестовал графа, аннулировал договор и сам начал переговоры с Конфедерацией, добиваясь заключения мира на условиях, выгодных англиканам в Ирландии.

В это время папа Иннокентий X стал настойчиво добиваться поддержки у ирландской знати, чтобы с ее помощью организовать интервенцию католических держав в Ирландию, а затем и в Англию для уничтожения пуританства и восстановления католичества. Англоирландские и ирландские феодалы, боясь народа и отмежевавшись от народной борьбы за освобождение Ирландии, охотно поддержали эти меры.

В октябре 1645 г. в Килкенни прибыл новый папский легат Джиованни Ринуччини. Он привез с собой много оружия и снаряжения от папы и кардинала Мазарини, тогдашнего правителя Франции. Ринуччини был фанатичным приверженцем папской контрреформации и теократии. Добиваясь осуществления клерикальных и интервенционистских целей папства, он стал собирать вокруг себя наиболее воинствующих католиков из духовенства и ирландской знати, привлек на свою сторону Оуэна О'Нила, армия которого благодаря этому получила много оружия и снаряжения, решительно боролся против усилий Ормонда заключить с Конфедерацией мир на приемлемых для англикан условиях.

Однако откровенно клерикальные и интервенционистские цели вмешательства папы в ирландские дела не встретили одобрения среди многих англо-ирландцев, опасавшихся усиления влияния «коренных ирландцев». Поэтому намерения Ормонда заключить мир с Конфедерацией в конце концов встретили поддержку у англо-ирландского большинства и увенчались успехом вопреки сопротивлению Ринуччини и его сторонников. 25 марта 1646 г. этот так называемый «Ормондов мир» был заключен и Ормонд прибыл в Килкенни. По условиям мира серьезно ущемлялись интересы «коренных ирландцев». Они не получили свободы вероисповедания, а лишь освободились от присяги английскому королю как главе англиканской церкви, за которой сохранялось господствующее положение; не отменялись и конфискации земель у ирландцев.

Заключение мира окончательно раскололо Конфедерацию и еще более обострило внутреннюю борьбу в Ирландии. Ринуччини отлучал от церкви всех, кто поддерживал этот мир. В Лимерике простой народ, предводительствуемый монахом, учинил расправу над герольдами, назначенными объявить о заключении мира. Волнения проходили и в других городах. Но выступления «коренных ирландцев» были стихийными и неорганизованными. Оуэн О'Нил и другие вожди, отстаивая свои привилегии, боялись простого народа и надеялись только на силу своих армий. Рассчитывая на количественное превосходство своих сил, 5 июля 1646 г. Монро напал на войска О'Нила у Бенбурба. Однако О'Нил выиграл это самое крупное за все время войны в Ирландии с 1641 г. сражение. Перед ним открылась возможность довершить разгром противника в Ольстере и взять Дублин. Однако Ринуччини потребовал, чтобы О'Нил со своими войсками направился в Ленстер и расправился с Верховным советом в Килкенни. В сентябре Килкенни был взят его войсками и Верховный совет Конфедерации разогнан. Был создан новый совет под председательством Ринуччини, который отказался от Ормондова мира под предлогом того, что в нем не гарантировались свобода вероисповедания, а также жизнь, свобода и собственность католиков.

После поражения Карла I в войне в Англии в начале 1647 г. Ормонд поспешил перейти на сторону победителя — Долгого парламента, цинично заявив, что он предпочитает английских мятежников ирландским. Но, прибыв в Англию и узнав о приказе парламента немедленно его арестовать, он бежал во Францию, найдя там приют у английской эмиграции. Англиканская группировка в Ирландии потеряла свое влияние: одна часть ее участников приняла сторону конфедератов, а другая — Долгого парламента.

Ирландия   —   оплот    роялистских    сил

Победа индепендентов, свержение монархии и установление буржуазно-дворянской республики в Англии вызвали в Ирландии серьезную тревогу- Среди роялистов возобладало стремление объединить свои силы. Этого требовала и роялистская эмиграция, в контрреволюционных планах которой Ирландии отводилась главная роль.

Однако враждовавшие между собой группировки в Ирландии и на этот раз не смогли объединиться. Преследуя свои корыстные, групповые цели, они не решились обратиться к народу и призвать его к защите своей родины. О'Нил, командовавший сильной католической армией в Ирландии, оставался сторонником Ринуччини.

Но, понимая, что дело Карла проиграно, он пытался заключить сепаратно договор о мире с Долгим парламентом. Эта попытка натолкнулась на нежелание парламентских комиссаров, с которыми он вел переговоры, предоставить католикам свободу вероисповедания и обеспечить безопасность их владений.

Кроме того, новый Верховный совет Конфедерации вышел из подчинения Ринуччини и в этот ответственный момент не нашел ничего другого, кроме решения снова восстановить союз с королевской фамилией на основе мирного договора, заключенного Ормондом и сорванного Ринуччини. В Париж были посланы уполномоченные Конфедерации, которые наряду с выражением верноподданнических чувств Стюартам предложили сыну английского короля, принцу Карлу, прибыть в Ирландию и возглавить ирландских роялистов. Но в этом им было отказано. В конце концов сошлись на том, что в Ирландию будет послан граф Ормонд, который как королевский уполномоченный займется объединением всех роялистов для борьбы за восстановление власти Стюартов в Англии. В ответ на это папа римский отказался помогать конфедератам деньгами и амуницией, а Конфедерация объявила О'Нила предателем.

В сентябре 1648 г в Ирландию прибыл Ормонд и 17 января 1649 г. заключил с Конфедерацией договор, по которому за военную помощь Стюартам отменялось действие карательных законов против католиков, они освобождались от признания королевской супрематии и подсудности англиканской церкви, предусматривался созыв нового парламента. До созыва парламента власть должна была находиться в руках Ормонда как королевского наместника Ирландии и главнокомандующего войсками конфедератов, но под контролем 12 доверенных уполномоченных, избираемых Верховным советом Конфедерации.

Вскоре после заключения договора в Ирландию прибыли остатки королевского флота под командованием принца Руперта.

30 января 1649 г. в Лондоне был казнен Карл I, а Ринуччини через месяц после заключения Ормондом мира с Конфедерацией был отозван из Ирландии.

В то же время объединение роялистов, которое создал в Ирландии Ормонд, используя реакцию местной знати на казнь Карла и страх перед колониальной политикой индепендентов, было очень непрочным. Объединившиеся с конфедератами англикане отнюдь не собирались уступать своих привилегий католикам из англо-ирландцев и тем более из «коренных ирландцев». Ормонд безуспешно пытался примирить конфедератов с Оуэном О'Нилом, несмотря на то что это был единственный полководец, способный оказать серьезное сопротивление английским войскам.

Осенью 1649 г умер Оуэн О'Нил; ходили слухи, что его отравил один лорд из Пейла. А незадолго до этого, в августе 1649 г., Ормонд был разбит парламентскими войсками Джонса при деревне Ратмайнс, недалеко от Дублина. Через несколько дней в Ирландии высадился Кромвель с большим войском. Но силы, способные оказать сопротивление этому вторжению, были раздроблены и ослаблены.

Таков результат раздоров и внутренней борьбы среди ирландской и англоирландской знати, возглавлявшей Ирландское восстание, их антинародной, узкоклассовой политики. Все это привело к тому, что решающая сила национально-освободительного движения — народные массы к моменту вторжения в страну Кромвеля были ослаблены и разобщены в результате соперничества различных группировок. Оуэн О'Нил и другие вожди кланов Ольстера, настроенные более радикально, оказались изолированными вследствие ограниченности программы, подчинения своих целей клерикальным интересам и боязни широкой народно-освободительной борьбы.

Завоевание    Ирландии     Кромвелем

Благодаря вступлению в борьбу между королем и парламентом широких народных масс Англии была достигнута победа над роялистами в гражданской войне. Революция вступила в 1649 г. в свой буржуазно-демократический этап — была уничтожена монархия и создана республика.

Однако дальше этого развитие событий не пошло. К власти пришли индепендентские круги буржуазии и нового дворянства, которые использовали буржуазно-дворянскую республику для подавления сил демократического крыла революции, для завоевания и грабежа Ирландии.

Организуя поход в Ирландию, индепенденты намеревались осуществить ее колониальное порабощение на принципах свободного буржуазного предпринимательства. Они считали себя обязанными удовлетворить авантюристов, подписавшихся в 1642 г. на заем под обеспечение ирландскими землями. Массовая конфискация ирландских земель должна была явиться важным средством подчинения Ирландии как колонии английской республики. Кроме того, парламент после гражданской войны не рассчитался полностью со своей армией в Англии, и завоевание роялистской Ирландии открывало возможность расплатиться с солдатами и офицерами ирландской землей.

Было еще одно весьма важное соображение. Хотя движение диггеров и левеллеров в Англии — демократического крыла революции — весной 1649 г. в основном было подавлено, однако парламентская армия представляла серьезную опасность для индепендентов, так как влияние демократических элементов в ней оставалось еще сильным. Отправкой ряда полков парламентской армии в Ирландию индепенденты рассчитывали отвлечь ее от борьбы за демократические реформы внутри Англии, развратить солдат и офицеров, пробудив в них жажду наживы путем грабежа ирландских земель. Ирландская экспедиция, таким образом, должна была завершить подавление левого крыла английской буржуазной революции и закрепить победу буржуазно-дворянского блока, предотвратив ее дальнейшее развитие по буржуазно-демократическому пути.

Официально ирландская экспедиция мотивировалась необходимостью нанести удар по роялистской и католической контрреволюции, центром притяжения которой стала Ирландия. Конечно, разгром роялистских сил в Ирландии, замышлявших восстановление феодальной монархии в Англии, был важной и неотложной задачей индепендентского правительства, однако ее осуществление было полностью подчинено колонизаторским и контрреволюционным целям победивших в революции буржуазно-дворянских слоев. Но индепенденты имели выгодную возможность замаскировать захватнические и грабительские планы своего похода в Ирландию, объявив об уничтожении этого опасного для английской республики гнезда роялистов и католиков. Вследствие этого шовинистическая пропаганда против Ирландии, широко раздуваемая индепендентами, легко могла увлечь многих солдат и офицеров парламентской армии.

Подготовка ирландской экспедиции была начата сразу после того, как индепенденты пришли к власти. Лондонское Сити весной 1649 г. предоставило парламенту для ее организации заем в 120 тыс.ф.ст., а затем в июле еще 150 тыс.ф.ст. Парламент ассигновал также на эту экспедицию часть сумм, поступивших от распродажи церковных земель и взимания штрафов с роялистов. При комплектовании экспедиционной армии командование старалось включить в нее особенно «неблагонадежных» солдат и офицеров. Численность этой армии была доведена до 12 тыс. человек, командующим назначен Кромвель. Большое количество боеприпасов, оружия, амуниции и продовольствия находилось в Бристоле. 130 кораблей были готовы в любое время к переброске экспедиционной армии и охране ее коммуникаций во время кампании.

Для вторжения в Ирландию Кромвель выбрал удачный момент. 15 августа 1649 г. он высадился с основными силами своей армии вблизи Дублина и вскоре вступил в него; соединившись с армией Джонса, он взял Дрогеду, а затем Уэксфорд.

Кровавая бойня в Дрогеде и Уэксфорде, учиненная Кромвелем, не устрашила ирландцев. Наоборот, она усилила их сопротивление. Почти месяц войска Кромвеля безуспешно осаждали Уотерфорд; в начале декабря он вынужден был снять осаду города и направиться в Манстер (Уотерфорд продержался до августа 1650 г.). Наступила зима, и армия Кромвеля оказалась в тяжелом положении: она находилась во враждебной стране, где не было зимних квартир. Но стороннику Кромвеля, лорду Брогхиллу, удалось поднять в Корке, Югхолле, Кинсейле и других городах мятежи против конфедератов и тем самым спасти английскую армию. Кромвель получил хорошие зимние квартиры и возможность поддерживать морем связи с Англией. В марте 1650 г., после третьего штурма, Кромвелю сдалась столица конфедератов Килкенни.

26  мая 1650 г. Кромвель отбыл в Англию, чтобы принять участие в подготовке войны с Шотландией, и завоеваний Ирландии продолжили генералы Генри Айртон, а затем Чарльз Флитвуд. Армия конфедератов еще не была разбита, а на занятых англичанами территориях началась народная партизанская война против захватчиков, главную роль в которой   играло  крестьянство.   Используя  леса,   болота,   горы   и  поддержку  местных жителей, ирландские партизаны — их называли тогда «тори» — наносили удары по английским   войскам,   серьезно   затрудняя   ведение   военных  действий.   Карательные отряды англичан сжигали деревни, уничтожали запасы продовольствия, вытаптывали посевы, косили на корню еще не созревший хлеб, убивали скот, рассчитывая голодом заставить ирландцев покориться. «Вследствие недостатка хлеба и скота тори могут остаться без провианта и таким образом будут вынуждены подчиниться и покинуть эти места»,—   объясняли   смысл   этой   тактики   уполномоченные   парламента.   Особенно жестокой расправе подвергались партизаны.

27   октября   1651   г.   английские   войска   взяли   г.Лимерик —  центр   ирландского сопротивления  в  Манстере.  Сопротивление  в  Конноте было сломлено  после сдачи г.Голуэя   12   мая   1652   г.   26   сентября   1652г.   английский   парламент  объявил,   что «мятежники в Ирландии подчинены и мятеж усмирен и окончился». Как говорит Маркс, «вторичное    полное    завоевание    Ирландии    завершено».    Но    борьба    отдельных партизанских отрядов продолжалась еще длительное время.

Победы английской армии объяснялись раздробленностью сил ирландцев, внутренней борьбой между ними, слабостью и непопулярностью Ормонда как главнокомандующего. В стане роялистов не прекращалась борьба между англо-ирландскими лордами и ирландской знатью, католиками и протестантами, духовенством и знатью, в отдельных частях армии случались волнения и переходы на сторону англичан. Армия роялистов испытывала большие затруднения с провиантом. Поскольку она снабжалась посредством реквизиций у местного населения, это способствовало ее непопулярности в стране. К тому же, когда Кромвель осаждал ирландские города и крепости, Ормонд не решился дать ему ни одного сражения, не пытался поддержать и объединить действия разрозненных партизанских отрядов. Многие ирландские гарнизоны не подчинялись его распоряжениям, южные города не принимали его отряды и отказывались выполнять его приказы.

В это же время обострилась и религиозная борьба среди роялистов. Католические епископы заметно усилили свою деятельность; они стремились воспользоваться непопулярностью Ормонда и захватить руководство борьбой против английских пуритан в свои руки, чтобы наконец осуществить свои теократические цели. Еще в январе 1650 г. Кромвель обратился к ирландцам с декларацией «К обманутому и совращенному народу Ирландии», в которой объявлял католическое духовенство главным виновником сопротивления и обещал мир ирландцам, если они откажутся подчиниться католическому духовенству и изгонят его. Эта декларация ускорила переход на сторону Кромвеля значительной группы англо-ирландских лордов и ирландцев.

Вскоре армия ирландских роялистов совсем распалась. Командиры отдельных отрядов самочинно стали сдаваться англичанам, сами обговаривая условия сдачи.

Послы ирландских прелатов безуспешно предлагали ирландскую корону папе римскому, королям Франции и Испании и просили о помощи. Фелим О'Нил попытался начать наступление в Ольстере, взял два форта, но вскоре потерпел поражение, попал в плен и в 1654 г. был казнен.

Ирландия была опустошена. Длившиеся более 10 лет войны и междоусобная борьба, жестокость и грабежи английских солдат, особенно кромвелевской армии, голод и эпидемии вконец расстроили хозяйство страны, резко сократили ее население. По подсчетам современника этих событий английского экономиста Петти, «ирландцев погибло и было уничтожено в результате действия меча, чумы, голода и нужды, изгнания» за период с 23 октября 1641 по 23 октября 1652 г. 504 тыс.; англичан за это же время погибло 112 тыс. человек. «Скот в этой стране, — докладывали в Лондон уполномоченные парламента летом 1651 г., — почти весь истреблен, более четырех пятых самых лучших и плодородных земель Ирландии опустошены и необитаемы. Это угрожает стране великой нуждой». В поземельной описи, произведенной в Ирландии английским правительством в 1654 г., приводятся многочисленные факты обезлюдения и хозяйственного запустения страны.

Вопреки буржуазным фальсификаторам истории, изображавшим Ирландское восстание 1641—1652 гг. как реакционное выступление типа Вандеи периода французской революции XVIII в., оно было крупнейшим событием национально-освободительной борьбы ирландцев против английских колонизаторов и имело прогрессивное значение. Именно так оценивал это восстание Энгельс. В одном из своих писем он замечает: «Но все же существует маленькая разница: французская революция хотела дать землю народу, а английская республика хотела в Ирландии отнять землю у народа».

Однако Ирландское восстание происходило в условиях экономической и политической раздробленности страны и отсутствия национального единства: ирландцы в XVII в. еще не сложились в нацию. Хотя движущими силами этого восстания были крестьяне, ирландские и англо-ирландские дворяне, руководство борьбой принадлежало знати и католическому духовенству. Поражение восстания было следствием ряда причин, среди которых следует особо выделить: 1) слабость руководства национально-освободительной борьбой, выразившаяся в разногласиях и раздорах между группировками знати и католическим духовенством по политическим и религиозным вопросам, в компромиссном характере выдвинутых программ, в поддержке Стюартов— династии поработителей Ирландии, в боязни широкого народного движения и нежелании выдвинуть требования национального и социально-экономического характера, отражавшие интересы широких народных масс; особенно отрицательную роль сыграла вражда между ирландской и англо-ирландской знатью; 2) союз руководителей восстания с реакционными силами Англии и Европы, активное вмешательство этих союзников в национально-освободительную борьбу в Ирландии и попытка использовать ее в собственных политических и религиозных целях, вероломство и предательство этих «союзников» по отношению к ирландцам; 3) недостаточная политическая сознательность, стихийность и локальность выступления крестьян — основной силы Ирландского восстания; 4) религиозный характер национально-освободительной борьбы, способствовавший тому, что основные ее участники, особенно крестьяне, не смогли правильно осознать цели борьбы, а также позволивший католическому духовенству, стоявшему во главе движения, использовать ее в собственных целях.

Новое    «устроение»    Ирландии    и    его    последствия

В то время, когда английская армия совершала ирландский поход, уполномоченные парламента по Ирландии, офицерский состав армии и комитеты Долгого парламента начали подготовку к осуществлению конфискации ирландских земель. Хотя английская армия в Ирландии насчитывала 30 тыс. человек, расходы на нее в два раза превышали доходы, полученные в Ирландии.

Поскольку задолженность парламента была велика, предложение о покрытии ее ирландской землей было поддержано всеми. Кредиторы парламента — их официально называли авантюристами — ссудили ему за 11 лет на подавление Ирландского восстания 360 oun.o.no.

Согласно «Акту об устроении Ирландии», принятому английским парламентом 12 августа 1652 г., все участники «мятежа» были разделены на несколько разрядов. Из них около 100 тыс. человек «не подлежало помилованию в отношении их жизни и имущества», что означало смертную казнь и конфискацию всех их владений. Другие лица офицерского состава ирландской армии подлежали изгнанию из Ирландии на срок, установленный английским парламентом, 2/3 их поместий конфисковывались, а 1/3 оставлялась их женам и детям. Была конфискована 1/3 земель католиков Ирландии, не принимавших участия в восстании 1641 г., но и «не показавших своей постоянной преданности английскому государству». Они подлежали переселению в места, указанные парламентом. Подвергалась конфискации одна четверть земель англикан, которые вели себя так же, как эти католики. Сами они переселению не подлежали.

В окончательном виде план раздела конфискованных ирландских земель и колонизации их англичанами был сформулирован в особом акте Малого парламента от 26 сентября 1653 г. В соответствии с этим актом конфискованные земли в 10 графствах— Лимерик, Типперэри, Уотерфорд (Манстер), Кинге и Куинс (Лейке и Оффали), Мит, Уэстмит (Ленстер), Даун, Антрим, Арма (Ольстер) — подлежали разделу поровну между авантюристами и офицерами и солдатами экспедиционной армии; наделение землей должно было производиться по расценке, установленной за каждую тысячу акров в акте об ирландском займе 1642 г., по жребию и за ренту государству. Колонисты получали право полной собственности на участки, освобождались от налогов на пять лет. Им предоставлялось право беспошлинного вывоза из Англии материалов, необходимых для создания поместья. Каждый колонист был обязан в течение трех месяцев создать манор.

Актом 1653 г. также предписывалось всем получившим помилование ирландцам переселение в Коннот и Клер, за р.Шаннон, на худшие земли, удаленные от основного земельного массива, передаваемого английским колонистам. Земли вокруг Слайго и по побережью Коннота предназначались английским солдатам и офицерам с целью лишить переселенных в Коннот ирландцев возможности поддерживать внешние связи и получать военную помощь из-за рубежа. Ирландцам запрещалось иметь оружие и покидать места своего поселения самовольно Виновные в нарушениях этого запрета подлежали суду по законам военного времени и смертной казни.

На основе актов английского парламента 1652—1653 гг. об Ирландии было осуществлено новое распределение ирландских земель. По данным Уильяма Петти, производившего перепись конфискованных земель, из общей площади земель в стране в 20 млн. акров было конфисковано и заселено 11 млн. акров, из них 8 млн. годных для обработки. Специальная комиссия в г.Аттлоне устанавливала разряды виновности папистов. Подписчики на ирландский заем — авантюристы получили всего 390 тыс. акров земли в тех же 10 графствах. Армии было нарезано почти 2 млн. акров ирландской земли. Как авантюристам, так и солдатам и офицерам выделяли главным образом лучшие земли. При роспуске армии солдаты получали документ — «обязательство» с указанием количества ирландской земли, которое государство должно было нарезать в возмещение своей задолженности по жалованию за службу. Эти «обязательства» запрещалось продавать до того, как их владелец получит землю. Но в действительности многие солдаты, не имея средств для создания поместья, продавали эти «обязательства» по низким ценам, обычно менее половины их номинальной стоимости. -Скупали же эти «обязательства» главным образом люди денежные (авантюристы и офицеры). Эти категории колонистов значительно увеличили свои земельные участки за счет солдат, превратившись в крупных землевладельцев.

Стремление английских авантюристов и офицеров экспедиционной армии разбогатеть было так велико, что многие из них сразу же после вступления английских войск на ту или иную территорию самочинно захватывали поместья и дома. Акт 1653 г. разрешал учитывать такие захваты при расчете. Много недвижимого имущества — домов, различных ремесленных предприятий, садов и огородов — было конфисковано в городах и пригородах. Они тоже перешли в собственность «новых англичан», а прежние их владельцы как паписты были высланы из крупных городов с запрещением селиться в радиусе двух миль вокруг города. Стали собственностью государства и земли католических церквей и монастырей.

Ирландскими землями был произведен расчет со всеми поставщиками армии парламента за весь период революции, гражданской войны и ирландской кампании. Однако многие колонисты, особенно обладавшие крупными поместьями, выступали против поголовного переселения ирландцев с колонизуемых территорий, заранее видя в них будущих арендаторов своих земель, а также источник дешевой рабочей силы. Как отмечает современник, колонисту легче было найти ирландских держателей и они были «более выгодны», чем английские держатели. Именно выгоды эксплуатации ирландцев в качестве мелких арендаторов заставили большинство английских колонистов поддержать требование не производить переселения всех ирландцев колонизуемых территорий в Коннот и Клер, и часть их была оставлена в родных местах. «Ирландское дворянство Ольстера все переселилось в Лейтрим, а простой народ остался и охотно работает», — сообщается в одном донесении в 1659 г. К концу 1655 г. переселение ирландцев из 26 графств в основном было закончено.

Немало ирландцев покинуло свою родину. Во Фландрию, Францию и Испанию отправилось 34 тыс. бывших ирландских солдат и офицеров и около 6 тыс. их жен и детей. Несколько тысяч ирландцев, как взрослых, так и детей, было насильственно вывезено в Вест-Индию и продано в рабство для работы на сахарных плантациях. Английские купцы получали от этого большие барыши.

Конфискация производилась в обстановке грубого произвола и террора. Повсюду заседали суды, чинившие расправу над местными жителями за участие в «резне» протестантов; в них не соблюдались никакие нормы судебного разбирательства. Все католики должны были иметь разрешение английских властей на право проживать в определенном приходе, а отсутствие такового считалось преступлением. От них требовали клятвенного отречения от папизма, им запрещалось собираться группами более четырех человек. Католическая месса была запрещена, католическим священникам было предписано покинуть Ирландию в течение 20 дней. Скрывавшихся выслеживали с собаками, вешали без всякой пощады, и власти уплачивали за это такое же денежное вознаграждение, как и за убитого волка; за укрывательство или общение со священниками наказывали конфискацией имущества и бичевали. Охота на католиков, скрывавшихся от преследований в горах, лесах и болотах, стала с тех пор развлечением для английской военщины и колонистов.

Экспроприаторская сущность нового «устроения» Ирландии совершенно очевидна. «Дележом добычи» назвал Маркс узаконенные английским парламентом экспроприации и колонизацию конфискованных земель. Английская буржуазно-дворянская республика, созданная в результате победы революционных сил страны над абсолютистской монархией, продолжала экспроприаторскую политику в Ирландии, проводимую Тюдорами и первыми Стюартами, хотя при распределении земель между колонистами использовала новый буржуазный метод.

«Устроение» Ирландии при Кромвеле еще более разорило и обезлюдило ее. Если до Ирландского восстания земельные владения ирландцев вдвое превышали владения англичан, а число их в 5 раз, то после экспроприации при Кромвеле земельные владения англичан и шотландцев стали более чем в 2 раза превосходить земельные владения ирландцев, хотя их численность была в 4 раза меньше численности ирландцев.

Ограбленные крестьяне в своей массе превратились в мелких, обреченных на нищенское существование, бесправных арендаторов у новых английских колонистов — экспроприаторов их земель. Ирландия во второй половине XVII в. стала самой отсталой страной Западной Европы. Таков был итог завоевательных войн и колониального режима англичан в Ирландии. В результате кромвелевской колонизации деревенское население Ирландии резко разделилось по национальному признаку и социальному положению — лендлордами стали англичане-протестанты, а жестоко эксплуатируемыми арендаторами — ирландцы-католики. В этих условиях борьба ирландских крестьян за землю становилась основной формой их социальной, национально-освободительной и религиозной борьбы, национальное движение принимало ярко выраженный аграрный характер.

Таким образом, Ирландия из королевской колонии превратилась в буржуазно-дворянскую колонию, т.е. колонию классов-союзников, пришедших к власти в Англии в результате английской буржуазной революции. Английские крупные землевладельцы и купцы, принадлежавшие к этим классам, стали занимать господствующее положение в Ирландии, и управление страной всецело перешло в их руки. Значительная часть ирландской и англо-ирландской знати была уничтожена, дублинский парламент перестал существовать (он был восстановлен после реставрации Стюартов в 1660 г.). Ирландия вошла в состав английского буржуазного государства и была полностью подчинена его органам власти. Английские колонизаторы получили право избирать в английский парламент в Лондоне 30 своих представителей. Эта привилегия была им предоставлена впервые за период английского завоевания Ирландии. В то же время все католики Ирландии, а также все участники Ирландского восстания лишались избирательных прав.

Завоевание и ограбление Ирландии при Кромвеле нанесло сильный удар и по английской демократии: английская революционная армия в Ирландии растеряла своп демократические идеалы и выродилась в армию колонизаторов. Из новых землевладельцев Ирландии, созданных из английских авантюристов и командного состава армии парламента в результате кромвелевского «устроения» этой страны и массовой продажи солдатами своих земельных владений, возникла новая землевладельческая аристократия. Эти новые лендлорды сыграли немаловажную роль в гибели английской республики и установлении военной диктатуры Кромвеля в форме протектората, были опорой индепендентской олигархии, подавившей демократию и захватившей власть в послереволюционной Англии. Энгельс писал Марксу, имея это в виду: «На примере ирландской истории можно видеть, какое это несчастье для народа, если он поработил другой народ. Все английские подлости имеют свое происхождение в ирландском Пейле... для меня несомненно, что дела и в Англии приняли бы иной оборот, если бы не было необходимости господствовать по-военному в Ирландии и создавать новую аристократию». «Завоеванием Ирландии Кромвель ниспроверг английскую республику»; «.. .английская республика при Кромвеле в сущности разбилась об Ирландию», — говорит Маркс. Ирландия стала главной крепостью английского лендлордизма. Это способствовало сохранению в буржуазной Англии вплоть до наших дней крупного землевладения лендлордов, монархии и палаты лордов, т.е. ряда «Добуржуазных, средневековых учреждений и привилегий гг. помещиков». В.И.Ленин замечает в связи с этим: «Свободу этой нации связывало и уродовало то, что она угнетала другую нацию».

Ирландия   после   реставрации   монархии   в   Англии. Второе            ирландское        восстание       1689—1691   гг.

В Англии к концу 50-х годов идея реставрации монархии охватывала все более широкие круги буржуазии и нового дворянства. В стране нарастал новый революционный подъем, и эти классы в восстановленной монархии Стюартов рассчитывали найти прочное и сильное правительство, способное подавить революционные силы и обеспечить порядок на основе сохранения завоеваний революции.

В феврале 1660 г. командующий шотландской армией генерал Монк оккупировал Лондон и при поддержке вновь избранного парламента произвел реставрацию монархии Стюартов. Карл II по приглашению парламента вернулся в Англию. До возвращения в Англию в голландском городе Бреда он подписал так называемую Бредскую декларацию, в которой обещал предоставить амнистию всем участникам английской революции, свободу религии и гарантировал неприкосновенность всех земельных владений, приобретенных новыми владельцами за годы революции.

Значительная часть английских колонистов и офицерского состава армии в Ирландии не только разделяла, но и активно поддерживала реставраторские настроения в Англии. В их среде возник заговор с целью восстановить в Ирландии власть Карла II; его возглавлял англо-ирландский лорд Брогхилл, тайно поддерживавший связи с Ормондом и другими роялистами-эмигрантами. Когда стало известно о походе Монка в Лондон, заговорщики начали действия в Ирландии. Генерал Кут внезапно атаковал Дублин и через несколько дней взял его; в ряде других городов произошли выступления под лозунгом верности Карлу II.

С реставрацией монархии английский парламент потерял свою самостоятельность в управлении Ирландией, так как были восстановлены все прежние порядки управления ею. Вновь стал созываться ирландский парламент. Королевским наместником был назначен граф Д.Ормонд, вернувшийся из эмиграции наряду с другими крупными лидерами роялистов. Государственной церковью была объявлена англиканская.

Вместе с тем в стране обострилась борьба между католиками из англо-ирландской знати и новыми землевладельцами из английских авантюристов, офицеров и солдат Кромвеля. Англо-ирландские лорды рассчитывали получить обратно все свои прежние, конфискованные в период республики владения в награду за их верность Стюартам. Всю вину за «резню» протестантов в 1641—1642 гг. они возлагали на «коренных ирландцев». В то же время при Карле II все главные правительственные должности в Ирландии оставались в руках английских колонистов и их сторонников из англо-ирландцев, все законы против католиков сохраняли свою силу, всякие собрания допускались только с разрешения властей, пресекались попытки католиков непосредственно через своих доверенных лиц связаться с Карлом II. В ноябре 1660 г. появилась королевская прокламация об аресте ирландских мятежников и обеспечении безопасности земельных владений англичан.

Эта прокламация свидетельствовала о том, что Карл в соответствии с обещаниями, данными в Бредской декларации, не собирался вознаграждать всех ирландских католиков за верность возвращением конфискованных у них земель. «Мою справедливость я должен оказывать вам всем, но моя благосклонность должна быть отдана моим протестантским подданным», — говорил он ирландским католикам. В соответствии с этим Тайный совет короля в Лондоне начал разрабатывать проект нового закона о земельном «устроении» Ирландии, руководствуясь при этом стремлением закрепить собственность авантюристов, офицеров и солдат на земельные участки, которые они получили при Кромвеле, а также выявить роялистов, достойных вознаграждения ирландской землей.

В 1662 г. ирландский парламент принял «Акт об устроении Ирландии». В нем осуждалось Ирландское восстание 1641 г., а также образование Ирландской конфедерации. Поэтому Карл II принимал на себя обязательства английского государства перед всеми, кто «дал свои деньги или имущество или рисковал своей жизнью», чтобы подавить Ирландское восстание. Карл объявлялся собственником всех земель в Ирландии, в том числе конфискованных после ее завоевания Кромвелем, и признавал права на земельные владения всех кредиторов по ирландскому займу, а также кромвелевских солдат и офицеров, за исключением тех владений, которые принадлежали прежде церкви. Паписты разделялись на «виновных» и «невиновных».

Виновными считались все, кто принял участие в этом восстании до перемирия 1643 г., кто примкнул к папскому нунцию (т.е. Риннуччини) или к Ирландской конфедерации до «Ормондова мира» 1646 г Возвращение земель им не предусматривалось. Все остальные участники войны в Ирландии — католики или протестанты — после заключения мира 1646 г. считались сторонниками короля и объявлялись «невиновными». Они должны были получить прежние поместья, а авантюристам и солдатам, к которым эти поместья перешли после кромвелевского «устроения», полагалось возмещение другими, но равноценными землями. Возвращались поместья всем, кто служил королю и в эмиграции, однако только после того, как будут вознаграждены новые владельцы из авантюристов и солдат. Более 30 сторонников короля в знак особой его милости восстанавливались в своих правах на поместья. Карл II вознаградил Ормонда, пожаловав ему 130 тыс. акров земли; его доходы, составлявшие до Ирландского восстания 7 тыс.ф.ст. в год, возросли до 80 тыс.ф.ст. Он также подарил герцогу Йоркскому, своему брату и будущему английскому королю Якову II, 120 тыс. акров земель, конфискованных главным образом у тех, кто был причастен к казни Карла I. Все владения этого герцога в Ирландии насчитывали более 169 тыс. акров и находились в 16 графствах.

Проведение в жизнь нового земельного законодательства было возложено на наместника, специальных комиссаров и на «суды по претензиям», разбиравшие все дела, связанные с осуществлением нового «устроения».

Разумеется, акт 1662 г. не удовлетворил роялистов, как католиков, так и протестантов, и борьба между ними и новыми владельцами поместий обострилась. В конце концов правительство и парламент сделали еще одну уступку прежним колонистам за счет католиков. В 1665 г. был принят «Акт объяснения», в котором уточнялись ограничения возврата земель католикам, установленные актом 1662 г., и объявлялось о прекращении разбора всех претензий о возврате земель

В результате нового «устроения» Ирландии, проведенного при Карле II, из 12,5 млн. акров полезных земель в 1675 г. кромвелевские колонисты имели 4,5 млн. акров, восстановленные в своих владениях после реставрации Стюартов — более 2,3 млн. акров (из них около 1,2 млн. принадлежало лицам, признанным «невиновными»). Еще 3,9 млн. акров оставались у колонистов-протестантов, получивших поместья при Тюдорах и первых Стюартах. Таким образом, земельные владения колонистов-протестантов в Ирландии составляли более s полезных земель и превышали владения католиков более чем в 3 раза, хотя численность их была в 2,5 раза меньше численности католиков. Реставрация монархии в Англии, хотя и привела к некоторому увеличению землевладения ирландских роялистов, главным образом из англо-ирландских лордов, не внесла существенных изменений в распределение земли в Ирландии, произведенное в результате английской буржуазной революции.

Английский парламент 1660 г. подтвердил изданные во время революции акты об отмене рыцарского держания и ликвидации Палаты по делам опеки, ведавшей всеми феодальными поборами короны с ее вассалов — дворян. Ирландский парламент с согласия Карла II принял аналогичные акты по отношению к землевладельцам в Ирландии. Таким образом, крупные землевладельцы в Ирландии, как и их коллеги в Англии, освободились от поземельной зависимости от короны и от всех обязанностей в пользу короля. Они, как говорит Маркс, «присвоили себе современное право частной собственности на поместья, на которые они имели лишь феодальное право...»

За эту королевскую милость (завоеванную английской революцией) ирландский парламент разрешил короне введение ряда новых налогов и поборов, возместив, таким образом, за счет ирландских крестьян и других слоев народа потерю ею доходов.

В то же время парламент в Дублине не предоставил права буржуазной собственности на их земельные участки ирландским крестьянам. Его акты об отмене рыцарского держания по существу законодательно оформили господство лендлордизма при мелкой кабальной аренде бедных крестьян.

Кроме того, английский парламент особым актом в 1666 г. запретил вывозить в Англию ирландский скот, составлявший важнейшую статью экспорта Ирландии. А за пять лет до этого он объявил государственным преступлением вывоз в другие страны (кроме Англии) ирландской шерсти — важнейшего сырья для английской суконной промышленности. По-прежнему всячески ограничивалось развитие сукноделия в Ирландии. Все это привело к разорению ирландских крестьян и свидетельствовало о подчинении ирландской экономики английской.

Ограбленные и разоренные в годы английской революции и реставрации ирландские крестьяне влачили жалкое существование. Уильям Петти в своей книге о положении Ирландии в 1672 г. приводит яркие факты, показывающие бедствия народа. «Шесть ирландцев из восьми, — пишет он, — живут в лачугах, в которых нет ни дымовой трубы, ни дверей, ни лестниц, ни окон, питаются они главным образом молоком и картофелем». Ирландские крестьяне во второй половине XVII в. фактически вели натуральное хозяйство. Они, сообщает Петти, не покупают у других продукты (за исключением табака), носят одежду, которая производится из шерсти, снятой с их собственных овец и выпряденной ими самими, их башмаки ... стоят лишь четвертую часть стоимости пары английских башмаков». Пропитание каждого члена семьи ирландского крестьянина в стоимостном выражении сводилось всего к 1 пенсу в день. Картофель стал символом бедности ирландского крестьянина. Завезенный в конце XVI в. в Ирландию из Америки колонистом Манстера Уолтером Рэли, этот неприхотливый продукт получил широкое распространение среди ирландских крестьян в годы реставрации как заменитель овса и других злаков, которые они сеяли с древнейших времен. Таков был итог английского завоевания Ирландии, такой ценой создавались условия для бурного развития капитализма в это время в соседней Англии.

В результате в стране не прекращались выступления отрядов тори, состоявших главным образом из крестьян, боровшихся против гнета лендлордов. Хотя тори поддерживала часть ирландской знати, добивавшаяся с приходом Стюартов к власти возврата своих земель, в целом они вели народно-освободительную борьбу. Именно крестьяне не только пополняли ряды тори, но и помогали им продовольствием и одеждой, укрывали их, сообщали о противнике.

Акт Карла II об устроении Ирландии, в высшей степени «благоприятный для протестантов», вызвал серьезное недовольство среди землевладельцев-католиков. Петти говорит, что старое разделение на англичан и ирландцев, папистов и протестантов превратилось в разделение между партией получивших конфискованную землю и партией потерявших ее, при этом «ирландцы, получившие землю в результате реставрации, по-видимому, держат сторону тех, кто был лишен земли». По указанию из Лондона Ормонд усилил преследования католиков. Особой прокламацией ответственность за выступления тори была возложена на их родственников и приходских священников, закрывались католические церкви, стали казнить или выселять католиков, широко используя при этом лжесвидетельства.

После смерти в 1685 г. Карла II на английский престол вступил Яков II, ярый католик, сторонник реставрации абсолютизма в Англии. Он старался превратить Ирландию в опору абсолютизма, использовав для этого поддержку англо-ирландских лордов из католиков. При нем была увеличена ирландская армия под командованием англоирландских лордов. В судах, в армии, в магистратах, в королевской администрации протестантов заменили католиками. Однако среди сторонников Якова были радикальные элементы, заявившие, что «акты об устроении должны быть отменены, а землевладельцы 1641 г. восстановлены в правах». Наместник Ирландии граф Тирконнел даже призывал вернуть Ирландию к положению «до закона Пойнингса и реформации Генриха VIII». Около 2400 семей протестантов, спасаясь от репрессий, эмигрировали в Англию и Голландию.

Как известно, попытки Якова II восстановить в Англии абсолютизм и католичество вызвали широкое недовольство среди буржуазии и нового дворянства.

Оппозиционные режиму Якова II силы обратились к Вильгельму Оранскому — штатгальтеру Голландской республики, мужу дочери Якова II протестантки Марии, с предложением предпринять вооруженную интервенцию в Англию в защиту протестантизма. 19 октября 1688 г. Вильгельм с большим флотом и 15-тысячной армией, состоявшей из солдат-наемников, высадился в Англии. Будучи поддержан большинством знати и буржуазии, он добился победы.

Яков II в декабре этого года бежал во Францию. Получив от Людовика XIV деньги, амуницию и отряд французских солдат, 12 марта 1689 г. он высадился в Ирландии, в Кинсейле, рассчитывая с помощью верных ему ирландских католиков свергнуть Вильгельма. В стране началось Второе ирландское восстание, во главе которого стоял сам король.

Протестанты Ирландии сразу же приняли сторону Вильгельма. Центром протестантских сил сопротивления Якову II стал север Ольстера, прежде всего г. Дерри. Туда, под защиту мощных городских стен, собрались английские колонисты этого края. В декабре 1688 г. к городу подошли отряды якобитов (так называли католиков — сторонников Якова II), но горожане отказались впустить католические войска и стали обороняться. Три месяца длилась эта осада. Чтобы осажденные не получали помощи с моря, было перегорожено устье р.Фобл, на которой стоит этот город. Но после того как в июле 1689 г. груженные продовольствием три корабля из Англии прорвались в город, якобиты сняли осаду и покинули Ольстер.

Однако среди якобитов не было единства. Яков и англичане-роялисты видели цель борьбы в победе над Вильгельмом и восстановлении в Англии абсолютизма при сохранении английского господства в Ирландии. Другая часть якобитов — католики из англо-ирландцев и ирландцев стремились к освобождению Ирландии от английского господства. Эти расхождения проявились и в ирландском парламенте, созванном Яковом в мае 1689 г. и получившем название «патриотический парламент». В отличие от парламентов, созываемых Карлом II, где большинство составляли протестанты, в этом парламенте из 230 членов палаты общин 2/3 были католики, главным образом англо-ирландцы. Специальным актом было провозглашено, что решения английского парламента и судов не обязательны для Ирландии, однако закон Пойнингса, поставивший ирландский парламент под контроль английского короля, не отменялся. Не было удовлетворено и требование радикально настроенных католиков о восстановлении господства католической церкви и возвращении ей собственности. Но большинство членов парламента, следуя идее свободы вероисповедания, приняло акт об уплате католиками десятины католическим священникам. Это же большинство, вопреки колебаниям короля и его сторонников, отменило акты об «устроении» Ирландии, принятые при Карле II, что предполагало возвращение всем католикам земель, конфискованных у них после завоевания Ирландии Кромвелем. Специальные суды должны были рассматривать дела о возвращении земель, предусматривалась также компенсация другими землями, главным образом из конфискованных угодий сторонников Вильгельма. Парламент объявил изменниками более 2 тыс. сторонников Вильгельма, разделил их по степени виновности на четыре разряда, соответственно определив их наказания, в том числе и конфискацию земель.

Поскольку армия якобитов состояла из плохо обученных, недисциплинированных, недавно набранных солдат, пришлось ее усилить семитысячным отрядом из Франции, прибывшим в обмен на ирландских солдат (5800 человек), отправленных на службу Людовику XIV. Вновь начались военные действия. В июне 1690 г. Вильгельм Оранский высадился с 36-тысячной армией в Каррикфертусе. Произошло сражение на р. Бойн. Армия Вильгельма состояла из закаленных в боях наемников, количественно превосходила противника в 2 раза, имела 40 тяжелых орудий (у Якова было только 12). Это решило исход сражения. Сам Яков, узнав, что армия Вильгельма переправилась через реку, отдал приказ отступать и ускакал в Дублин. Оттуда он направился в Уотерфорд, погрузился на корабль и бежал во Францию.

Вильгельм вступил в Дублин, затем легко овладел Ольстером и Ленстером. Войска якобитов отошли за р. Шаннон и закрепились в г.Лимерик, удерживая в своих руках мост через Шаннон у о-ва Атлон. Вильгельм не смог взять Лимерик и вскоре возвратился в Англию. И война с якобитами продолжалась. Опасным противником англичан оставались и отряды тори, активность которых возросла. Однако события в Европе потребовали от Вильгельма закончить ирландскую кампанию до наступления зимы и перебросить свои войска на континент. Среди якобитов также возобладало мнение сторонников переговоров, и 3 октября 1691 г., через месяц после начала осады Лимерика, был подписан мирный договор, в котором католики добились почетной для себя капитуляции.

По Лимерикскому договору солдатам и офицерам разрешалось отправиться в другие страны для поступления на военную службу. Ирландские католики соглашались сдать королевской армии г. Лимерик и занятые ими территории в графствах Лимерик, Клер, Керри, Корк, Слайго и Мейо на условиях, излагавшихся в 13 статьях договора. Всем католикам Ирландии гарантировались свобода вероисповедания и все привилегии, которыми они пользовались при Карле II. Всем жителям Лимерика и других территорий, занятых ирландскими войсками, всем офицерам и солдатам армии Якова II, подчинившимся Вильгельму, гарантировалась собственность на их поместья, права, титулы и привилегии, должности и занятия, которые они имели при Карле II, однако с условием принести новому королю Англии клятву верности, установленную английским парламентом в первый год царствования Вильгельма. Особой статьей оговаривалось, что клятва для католиков должна быть только такой, «но не другой», что означало освобождение от обязанности приносить несовместимую с их религией клятву признания церковной супрематии короля. Каждому аристократу и джентльмену—католику разрешалось иметь лошадь, меч, пистолеты и другое огнестрельное оружие, необходимое «для защиты или охоты».

В Лимерикском договоре ничего не говорилось о крестьянах. Однако под словом «защита», для которой землевладельцам-католикам разрешалось иметь в поместьях оружие, подразумевалась и защита от крестьянских выступлений.

С заключением Лимерикского договора закончился многовековый период английского завоевания Ирландии, принесший ирландскому народу неисчислимые бедствия и страдания, и начался период английского господства над побежденной, но не смирившейся страной.

V. Период    действия    карательных    законов    (1692-1778 гг.)

После подавления восстаний 1689—1691 гг. наступил один из тяжелейших периодов в истории ирландского народа. «Ирландия обманута и доведена до крайнего унижения» — такими словами охарактеризовал Маркс время, непосредственно последовавшее за окончательным установлением колониального господства английских лендлордов и буржуазии над многострадальной страной. В противоположность Англии, пожинавшей в XVIII в. плоды антифеодальной, буржуазной революции, Ирландия была обречена на экономическое прозябание.

Порабощение Ирландии господствующими классами Англии в XVIII в. осуществлялось в грубой, деспотической форме. Символом английского господства в эти годы служили так называемые «карательные законы» (Penal Laws), введенные в действие под предлогом защиты англиканской церкви от посягательств католиков. Карательный кодекс был в те годы одним из главных орудий политики завершения насильственной экспроприации ирландских народных масс и подчинения их произволу иноземных лендлордов.

Говоря о судьбах своей страны в этот и последующие периоды, Джеймс Конноли, первый ирландский марксист, писал: «В течение последних лет семнадцатого, всего восемнадцатого и большей части девятнадцатого столетий ирландцы в социальном и политическом отношениях находились в Европе на положении самых бесправных илотов».

Нарушение    Лимерикского   договора

Правящие круги конституционной монархии Вильгельма III Оранского, установленной в результате государственного переворота в 1688 г., были поборниками активной колониальной политики. В расширении и укреплении колониального господства Англии, в том числе в ближайшей ее колонии — Ирландии, были заинтересованы как обуржуазившиеся дворяне, так и торговые и финансовые воротилы, государственные кредиторы, спекулянты ценными бумагами, пайщики торговых и колониальных компаний, судовладельцы и т.п.

Правящая олигархия Англии опиралась как на английских лендлордов, так и на джентри в самой Ирландии, представители которых преобладали в созванном в 1692 г. ирландском парламенте в Дублине. Напуганные восстанием 1689—1691 гг., увидевшие в нем угрозу для своих владений, приобретенных в результате прежних конфискаций, эти круги не только поддерживали колонизаторские меры правительства Вильгельма III, но и были инициаторами многих из них.

Известным препятствием для проведения политики репрессий и новой экспроприации коренного населения Ирландии служил Лимерикский договор. Однако, как только большая часть солдат и офицеров ирландской армии покинула страну (в основном они поступали на французскую службу), началось вероломное нарушение договора.

В первую очередь это касается статьи об имущественных правах ирландцев. Вопреки взятым на себя обязательствам правительство Вильгельма III полностью или частично конфисковало имущество почти 4000 ирландских землевладельцев под предлогом наказания за «государственную измену». «Вильямистское устроение» явилось завершающим этапом осуществленного английскими завоевателями в течение XVI и XVII вв. земельного грабежа ирландского населения. Теперь из 12500000 акров обрабатываемой земли лишь 1700000 акров оставались в руках ирландских и англоирландских джентри. Почти 85% ирландской земли владели иноземные лендлорды. За счет конфискованных в Ирландии земель были щедро вознаграждены приближенные Вильгельма.

Не менее бесцеремонно были попраны и другие пункты Лимерикского договора. Обязательство сохранить за ирландцами право посылать депутатов в парламент и не требовать от них при замещении депутатских мест и должностей никакой другой присяги, кроме присяги на верность королю, было нарушено введением уже в 1692 г. для членов обеих палат ирландского парламента присяги, предусматривающей отречение от католических догматов. В результате из состава дублинского парламента были исключены те немногие ирландские католики, которые еще сохраняли в нем свои места. Таким же образом ирландцев лишили доступа к ряду должностей, права заниматься адвокатской и медицинской практикой (для адвокатов и врачей также требовалось принесение этой присяги).

При ратификации договора ирландским парламентом в 1697 г. чрезвычайно важный пункт о распространении амнистии на жителей территорий, находившихся в руках повстанческой армии, был опущен. Вместо обязательства вернуть подлежащим амнистии ирландцам все их имущество, в том числе и захваченное у них во время войны 1689— 1691 гг., в ратифицированном тексте договора говорилось лишь об имуществе, которым ирландцы владели к моменту подписания Лимерикской капитуляции. Исчезла и статья о свободном отправлении католического богослужения. В результате Лимерикский договор был окончательно превращен в клочок бумаги.

Карательные         законы

Не довольствуясь этим, правящие круги Англии уже в конце XVII в. открыли настоящий поход против коренного ирландского населения. Еще до формальной ратификации Лимерикского договора на Ирландию был обрушен ряд карательных мер, проводимых под флагом борьбы с якобитскими заговорами.

Начало введению этих «законов против папизма» положил английский наместник Генри Кейпл (1695—1696 гг.). Созвав в 1695 г. в Дублине новый парламент, состоящий исключительно и представителей привилегированной протестантской верхушки, он в тронной речи (речь от имени короля при открытии палат) выдвинул целую программу преследования ирландских католиков. Католическое большинство населения Ирландии официально объявлялось враждебным и опасным для интересов протестантов элементом «Акт о разоружении папистов» запрещал ирландцам носить оружие и держать пригодных для военной службы лошадей. Другим актом 1695 г. католикам запрещалось преподавание в школах и устройство частных школ на дому. Была запрещена также посылка детей за границу для получения там образования. Ни один из католиков не допускался в Дублинский университет ни в качестве студента, ни в качестве соискателя ученой степени, ни в качестве преподавателя.

Религиозная и расовая дискриминация ирландцев была распространена на их семейные и имущественные права. Акт 1697 г. предписывал передачу имущества любой женщины-протестантки, вышедшей замуж за католика, ее протестантским родственникам. Протестант, женившийся на католичке, подпадал под действие антикатолических карательных законов. За совершение брачных обрядов между протестантами и католиками священники подлежали тюремному заключению и штрафам. Этот закон по существу возобновлял действие расистских Килкеннийских статутов XIV в.

В том же 1697 году был принят акт против католического духовенства, согласно которому все епископы и высшие духовные лица, а также монахи и члены духовных орденов должны были под страхом сурового наказания до 1 мая 1698 г. покинуть Ирландию. Возвращение приравнивалось к государственной измене и каралось виселицей, четвертованием, утоплением и т.п. В Ирландии разрешалось оставаться лишь приходским священникам.

При преемниках Вильгельма III — королеве Анне (1702—1714 гг.) и первых королях Ганноверской династии Георге I (1714—1727 гг.) и Георге II (1727— 1760 гг.) — карательные законы посыпались на Ирландию как из рога изобилия. Предлогом и здесь служила борьба с внешней и внутренней католической опасностью, хотя в войнах первой половины XVIII в. — за Испанское наследство (1700—1713 гг.) и за Австрийское наследство (1740—1748 гг.) —Англия сама выступала в союзе с католической Австрией. Превосходство же ее на море сводило к минимуму угрозу вторжения со стороны главного противника — Франции. Лишь в начале 1760 г. во время Семилетней войны была сделана неудачная попытка высадки французского десанта под командованием ирландского эмигранта О'Фаррела (Тюро). Тем не менее малейшее внешнеполитическое осложнение, появление мнимой или реальной опасности для правящей династии использовались английскими господствующими классами для нового наступления на Ирландию и ирландский народ.

Новые акты либо усугубляли действие предыдущих карательных законов, либо дополняли их новыми запретами и полицейскими мерами. Они лишили ирландцев возможности занимать даже низшие должности, замещение которых не требовало принесения антикатолической присяги (например, младших констеблей, мелких служащих в городском управлении, клерков, нотариусов и т.д.). При Георге II заниматься адвокатурой было запрещено (в течение 14 лет) и обращенным в англиканство ирландцам. Актом 1727 г: ирландские католические избиратели были лишены права участия в выборах (пассивное избирательное право, как отмечалось выше, у них было отнято еще при Вильгельме), несмотря на известную заинтересованность протестантских лендлордов в использовании своих католических арендаторов в качестве «голосующего стада». Ирландцев лишили права держать частных учителей-католиков, сохраненного за ними Вильгельмом III. Над «обнаружившими склонность к протестантизму» несовершеннолетними ирландскими детьми предписывалось устанавливать опеку еще при жизни родителей. Не довольствуясь прежними расистскими ограничениями, английские власти по инициативе «просвещенного» лорда Честерфилда, тогдашнего наместника Ирландии, провели в 1745 г. акт, объявлявший недействительными все браки, заключенные между католиками и протестантами.

Усилились и религиозные преследования. В 1704 г. был проведен акт о принудительной           регистрации           приходских          католических          священников.

Зарегистрированным под угрозой строжайших наказаний, вплоть до смертной казни, запрещалось покидать пределы своего прихода, а на уклонившихся от регистрации распространялось действие законов против католических епископов и монахов. Укрывательство нарушивших эти правила священников грозило лишением имущества и тюремным заключением.

Вопреки всем попыткам английских властей искоренить католическую религию в Ирландии суровые религиозные гонения чрезвычайно укрепили позиции католицизма в этой стране. Преследуемые католические священники становились в глазах ирландских масс героями и подвижниками.

С введением этого кодекса утвердилась система грубого полицейско-судебного произвола и шпионской слежки. Законы, принятые при королеве Анне, не только морально санкционировали преследование «папистов», объявив его «благородным служебным долгом», но и вводили вознаграждение за доносы и свидетельские показания против ирландских католиков. «Обнаружители» приобретали право на часть имущества своих жертв. В этом отношении конституционная Англия прибегла в Ирландии к таким же методам, какие применял испанский король-изувер Филипп II и его наместник— кровавый герцог Альба, подавляя национально-освободительное движение в Нидерландах в XVI в.

Колонизаторская сущность карательных законов особенно проявилась в применении мер, которые проводились в отношении имущественных прав ирландцев и условий аренды последними земли у протестантских лендлордов. Наиболее показательным явился «Акт о предотвращении дальнейшего распространения папизма», проведенный дублинским парламентом в 1704 г. Он запрещал ирландским католикам всякое приобретение (путем покупки, завещания, получения в дар) земель, принадлежащих протестантам. Имущество католика передавалось в собственность его старшему сыну, если тот был протестантом; отец же в этом случае становился пожизненным держателем, не имевшим права завещать свою недвижимость другим детям. При отсутствии протестантского потомства земли католика после его смерти подлежали принудительному переделу равными долями между всеми его сыновьями.

Подобное восстановление в видоизмененном виде старинного обычая гевелкайнд, отмененного самими же англичанами в начале XVII в., явно было рассчитано на раздробление и сокращение земельной собственности, еще сохранившейся в руках ирландских владельцев. Это была новая форма проведения экспроприаторской политики, пришедшая на смену практиковавшимся ранее массовым конфискациям. «Цель кодекса, — отмечал Маркс, — перемещение «собственности» из рук католиков в руки протестантов, или превращение «англиканства» в юридическое основание права собственности».

Лишив ирландцев доступа к гражданским должностям и многим занятиям, крайне ограничив их собственность, карательный кодекс оставлял для огромного большинства коренных жителей Ирландии лишь один источник существования — подневольный труд на английского землевладельца. Но и здесь английское законодательство создало максимально тяжелые условия, на которых приходилось обрабатывать землю ирландским крестьянам. Упомянутый акт 1704 г. разрешал ирландским католикам арендовать землю у протестантских владельцев лишь небольшими участками (не более 2 акров). Срок договора не должен был превышать 31 год. При этом, санкционируя право владельца сгонять с земли арендатора даже в течение этого срока, акт предписывал аннулировать аренду, если доходы арендатора будут выше 'з арендной платы. Этим принудительно устанавливался размер арендной платы, равный з доходов крестьянского хозяйства.

Таким образом, карательный кодекс служил орудием — ив этом было одно из главных его назначений — внеэкономического принуждения ирландского крестьянина, насильственного навязывания ему кабальных форм эксплуатации иноземными лендлордами.

Разорение    ирландской   промышленности

Тяжелые последствия для Ирландии имело и уничтожение зачатков промышленности. На этот раз удар оказался направленным не только против коренного, преимущественно земледельческого, населения, но и против бывших английских колонистов, занимавшихся торговлей и ремеслом и составлявших значительную часть жителей ирландских городов. Промышленное развитие Ирландии тормозилось сравнительной ограниченностью природных ресурсов, и прежде всего узостью внутреннего рынка, обусловленной нищенским уровнем жизни ирландского крестьянства. Тем не менее пышные пастбища Ирландии создавали возможности для разведения овец и распространения шерстопрядильного и шерстоткацкого промысла. Только в Дублине в 90-е годы XVII в. изготовлением пряжи и тканей занимались 12 тыс. протестантских семейств. Шерстяные ткани шли главным образом на экспорт, стоимость которого в 1697 г. достигала 23614 ф.ст.

В 1698 г. под давлением Англии, промышленные круги которой жаждали разорения ирландских конкурентов, дублинский парламент вотировал 20-процентную пошлину на вывоз за границу тонких и 10-процентную пошлину на вывоз грубых шерстяных тканей. Не довольствуясь этим, английский парламент в 1699 г. принял акт, подтвердивший прежнее запрещение вывоза ирландских шерстяных и других изделий в английские колонии (Навигационный акт 1662 г.) и установивший запретительные пошлины на ввоз ирландских шерстяных тканей и пряжи в саму Англию. После этого экспорт шерстяных изделий из Ирландии резко сократился, а сбыт на внутреннем рынке, и ранее весьма слабый, потерпел урон от конкуренции английских тканей, для которой не существовало никаких таможенных преград.

В 1731 г. был проведен акт, запрещавший ввоз в Ирландию хмеля из любой страны, кроме Англии, что сильно ограничило возможности ирландского пивоварения. В 1746 г. был запрещен ввоз в Англию ирландских стеклянных изделий. Ряд актов ограничивал ввоз в метрополию пищевых продуктов из Ирландии. Даже находившееся в сравнительно благоприятных условиях производство льняных тканей, развитию которого был дан толчок французскими гугенотами, поселившимися в Ольстере в XVII в., не избежало стеснительных мер со стороны англичан. Еще в 1704 г. был проведен дискриминационный акт против шотландских колонистов-пресвитериан (отстранение от гражданских и военных должностей в случае отказа принять причастие по англиканскому обряду), среди которых было много экспортеров льняных тканей, владельцев льняных мануфактур и ремесленников, производящих льняные изделия. В 1750 г. английский парламент ввел пошлины на ввоз ирландской парусины в Англию, сведя на нет экспортные премии, установленные для ее вывоза ирландским парламентом.

В результате такой политики зародыши промышленности в Ирландии подверглись почти полному уничтожению, не считая производства льняных тканей, винокурения и весьма слаборазвитой хлопчатобумажной промышленности. Начавшаяся в Англии в это время промышленная революция не затронула Ирландии. Даже в сохранившемся льняном производстве благодаря дешевизне рабочих рук, а также в силу общей экономической отсталости вплоть до первых десятилетий XIX в. господствовал ручной труд; преобладающей формой здесь была рассеянная мануфактура. Очень часто и возделывание льна, и изготовление пряжи, и ткачество производились одними и теми же мелкими крестьянами-кустарями, эксплуатируемыми скупщиком.

Торговые ограничения, таможенные вымогательства, беспощадное разорение конкурирующих отраслей хозяйства всевозможными запретительными мерами, строгая охрана монополий и привилегий метрополии в ущерб местному производству — таковы были характерные черты хозяйничанья господствующих классов Англии как в Ирландии, так и в других английских колониях.

Аграрные   отношения.   Положение   трудящихся   масс

Ограниченность местного промышленного производства привела к тому, что уделом большинства ирландских масс стала аренда земли у английских лендлордов и земельных посредников на самых тяжелых условиях.

Типичными чертами ирландского аграрного строя были непрочность аренды и необычайно высокие ренты. Мелкий ирландский арендатор целиком зависел от произвола лендлорда, который мог потребовать увеличения платы и аннулировать аренду в любой момент. При этом он не обязан был возмещать арендатору затраты на улучшение земли, если таковые производились. Лишь в Ольстере среди крестьян шотландского и английского происхождения — пресвитериан и англикан — существовал сохранившийся со времени их переселения в эту провинцию в XVI—начале XVII в. обычай, который защищал до некоторой степени «права арендаторов» (правила о соблюдении лендлордами сроков аренды, более умеренная арендная плата и т. д.). Но и с этим обычаем лендлорды часто не считались.

Большинство землевладельцев, принадлежащих к английской аристократии, вообще не жили в своих ирландских имениях. Эти так называемые лорды-абсентеисты (отсутствующие), не вкладывая никаких средств в мелиорацию ирландских земель, высасывали из ирландского крестьянства огромные суммы. В 1774 г. размер выплачиваемой им ежегодно ренты равнялся 732000 ф.ст., в 1783 г. — 1 227480 ср.ст., а в конце XVIII a. ii ainoea 1,5 iei. o.no.

Управляющий или земельный агент лорда-абсентеиста, а также его поставщик или кредитор нередко выступали в роли земельных посредников, беря у землевладельца в аренду часть его земли и сдавая ее более мелкими участками крестьянам. Эти субарендаторы, особенно наиболее зажиточные, в свою очередь еще дробили землю и сдавали клочки ее в аренду. Между землевладельцами и непосредственным производителем иногда возникало несколько инстанций посредничающих эксплуататоров, целая иерархия угнетателей.

Гнет земельных посредников — мидлмэнов, в большинстве своем англичан и протестантов, был особенно тяжел. Выплатив землевладельцу ренту, мидлмэн стремился выжать из крестьян-арендаторов двойную или тройную плату. Подобно лендлордам, мидлмэны, как правило, не занимались никакими хозяйственными улучшениями, появлялись на сцене только тогда, когда надо было взыскать платежи или расправиться с несостоятельным арендатором. Вместе с местными джентри-помещиками они составляли сельскую верхушку Ирландии, отличаясь крайней жестокостью и жадностью, невежеством и дикостью нравов.

Помимо арендной платы ирландский крестьянин облагался и другими, еще более архаическими поборами вроде особой платы при передаче аренды другому лицу или переходе ее наследнику, оброком в виде поставок яиц, домашней птицы и т.п. Существовали и пережитки барщины в форме «помощи» лендлорду при уборке и молотьбе его урожая, перевозок его торфа.

Тяжелым бременем для ирландского крестьянства была и уплата десятины в пользу англиканской церкви, которая к тому же была в его глазах еретической акцией. Откупщиков десятины и ее сборщиков («прокторов») ненавидели буквально все.

Полуфеодальные социальные отношения обрекали сельское хозяйство на деградацию. Земледелие в Ирландии велось крайне примитивно. Артур Юнг, посетивший Ирландию в 70-е годы XVIII в., указывал, например, что по обработке земли Ирландия отстала от Англии на пять столетий. Поля в Ирландии почти не удобрялись, в ряде мест сохранялся дедовский обычай привязывать плуг к хвосту быка, а у многих ирландских крестьян вообще не было плугов и основным орудием служил заступ. Несмотря на плодородие почвы, урожаи были чрезвычайно скудные.

Значительную часть сельского населения составляли арендаторы низшей категории, арендовавшие небольшой участок земли, часто менее одного акра (так называемый корн-эйкр, буквально — «зерновой акр»). Почти весь урожай с него шел на уплату ренты, десятины и других поборов. Источниками существования мелкого арендатора (коттера) являлись главным образом огород, используемый для посадки картофеля, и ничтожная плата в несколько пенсов за поденщину в хозяйстве более зажиточного фермера или лендлорда.

Уровень жизни ирландских мелких сельских производителей был нищенским. Питались они впроголодь, преимущественно картофелем. Жили, по описанию Юнга, в убогих хижинах без окон, построенных из глины и покрытых либо соломой, либо просто дерном. Постелью служила куча соломы, а домашнюю утварь составлял лишь котел для варки картофеля. Часть мелких арендаторов вынуждена была заниматься так называемым «сезонным нищенством» (в перерывах между сельскохозяйственными работами).

Одним из последствий тяжелой нужды и национального гнета была растущая эмиграция ирландского населения. Тысячи ирландцев вербовались на военную службу во французскую, австрийскую, испанскую и неаполитанскую армии и Флоты. Нищета и преследования побуждали жителей Ирландии наниматься на работу на плантации в Вест-Индии. Многие выезжали в североамериканские колонии Англии. Среди эмигрантов в Америку было немало и бывших шотландских колонистов-пресвитериан, также страдавших от торгово-промышленных ограничений и подвергавшихся религиозной дискриминации как диссентеры — инакомыслящие, не принадлежавшие к официальной английской церкви.

Отсталость сельского хозяйства и необеспеченность жизни народных масс часто приводили к массовому голоду. Каждый неурожай и болезнь картофеля вызывали это страшное бедствие. Подобное несчастье постигало Ирландию в 1727—1733, 1740—1741, 1757, 1770 гг. Особенно страшным был голод 1740—1741 гг. Автор вышедшего в 1741 г. анонимного памфлета «Стоны Ирландии» писал: «Улицы, дороги и поля были усеяны трупа-В каждом доме были больные поносом или злокачественной лихорадкой; целые деревни опустели». В этот «кровавый год», как его называли ирландцы, погибло около 400000 ?aeiaae.

Законы   против   союзов   подмастерьев   и   рабочих

Общее бедственное состояние страны тяжело отразилось и на беднейших слоях городского населения — мелких ремесленниках, подмастерьях и рабочих немногочисленных ирландских мануфактур, хотя жители городов в значительной мере принадлежали к протестантам. В колониальной и экономически отсталой Ирландии формы эксплуатации труда зарождающегося пролетариата были еще более тяжелыми, чем в промышленно развитой Англии.

Пролетарские элементы городской бедноты стали протестовать против произвола хозяев и начиная с 20-х годов XVIII в. делали попытки объединиться для сопротивления работодателям. Власти в Ирландии стремились пресечь подобные попытки. В течение XVIII в. ирландский парламент провел ряд драконовских законов против объединений и союзов подмастерьев и рабочих мануфактур. В 1729 г. рабочим под угрозой тюремного заключения было запрещено создавать какие-либо союзы с целью борьбы за повышение заработной платы или противодействия ее понижению. В 1743 г. был принят акт, запрещающий подмастерьям, наемным рабочим, ремесленным ученикам и слугам собираться в количестве больше трех человек. Владельцам помещений, предоставившим их для подобных «незаконных сборищ», грозило наказание принудительными работами. В 1757 г. издается акт, запрещающий ткачам льняных мануфактур создавать какие-либо рабочие союзы. Акт 1780 г. предписывал рассматривать неявку на работу в течение трех дней как доказательство принадлежности к «незаконному объединению», что влекло за собой соответствующую кару. Этот же акт вводил в Ирландии смертную казнь за «насильственные действия» — порчу станков и оборудования в мастерских. Антирабочие законы были приняты в Ирландии также в 1787 и 1803 гг.

Управление    Ирландией   в   XVIII   в.

Система управления Ирландией носила колониальный характер. Вся полнота власти находилась в руках нескольких назначаемых английским правительством сановников — лорда-наместника Ирландии (вице-короля), его секретаря, верховных судей и других крупных чиновников, входивших в Тайный совет при наместнике. Представители высшей администрации не несли никакой ответственности перед англо-ирландским парламентом и бесконтрольно распоряжались предоставленными им государственными средствами. В их руках было назначение на все остальные административные, военные и судебные должности, что в XVIII в. было одним из крупных источников наживы.

В первой половине XVIII в. лорд-наместник вообще лишь изредка посещал вверенную «его попечению» страну, возлагая заботы по управлению на одного из верховных судей. Так, с 1724 по 1742 г. фактическим правителем Ирландии был англиканский архиепископ Хью Боултер, несколько раз назначавшийся верховным судьей. Во время его правления особенно процветали купля-продажа должностей, протекции и кумовство. Как Боултер, так и один из его преемников архиепископ Джордж Стоун, также занимавший должность верховного судьи Ирландии (1747—1764 гг.), всячески поддерживали кастово-олигархический характер администрации, назначая на должности преимущественно отпрысков английских аристократических родов и стараясь не допустить проникновения в ее ряды англо-ирландских колонистов.

Ирландский парламент не имел даже видимости самостоятельности. В полной мере действовал закон Пойнингса 1494 г., по которому его акты считались недействительными без одобрения английского Тайного совета. В дополнение к этому при Георге I в 1719 г. в Англии был принят закон, предоставивший английскому парламенту право издавать законы для Ирландии. Высшая судебно-апелляционная власть ирландской палаты лордов была отменена и передана (по ирландским судебным делам) английской палате лордов. Созыв и роспуск парламента полностью зависел от лорда-наместника. Определенных сроков для парламентских полномочий не было. При Георге II один и тот же состав ирландского парламента в общем сохранялся в течение 33 лет — с 1727 по 1760 г. Лишь в 1768 г. был проведен акт, ограничивавший продолжительность деятельности парламента каждого состава восемью годами.

Система управления Ирландии широко открывала двери для всякого рода чиновничьих злоупотреблений, взяточничества, коррупции. Все ирландские посты, не исключая и мест в парламенте, продавались в той или иной форме. Занимавшие их лица стремились с лихвой возместить расходы, связанные с замещением. Наиболее циничным было назначение за счет ирландского бюджета пенсий английским аристократам. В числе ирландских пенсионеров была, например, любовница Георга I герцогиня Кендал.

Коррумпированной администрацией Ирландии часто пользовались английские дельцы. Так, в 1724 г. владелец медеплавильных заводов в Западной Англии Уильям Вуд благодаря покровительству упомянутой герцогини Кендал получил патент па чеканку разменной монеты в Ирландии. Патент был выдан без санкции ирландского парламента, а монета, которой Вуд собирался наводнить Ирландию в количестве, намного превышающем потребности ее денежного обращения, была неполноценной. Слух о предстоящем выпуске «полупенсов Вуда» вызвал сильнейшее возбуждение в Ирландии. С протестом выступили даже представители англо-ирландского населения. Английские власти, безуспешно действовавшие угрозами и подкупом, вынуждены были в конце концов уступить, опасаясь серьезных волнений. Буду была выплачена солидная компенсация, а патент его аннулирован. Подобные финансовые аферы предпринимались и впоследствии.

Первые   симптомы   недовольства   англо-ирландцев.   Памфлеты   Свифта

Колониальная политика Англии задевала интересы не только коренных ирландцев, но и англо-ирландских колонистов. Даже в марионеточном ирландском парламенте раздавались протестующие голоса. В 1698 г. член Парламента от Дублинского университета Уильям Молинью издал памфлет «Положение дел в Ирландии, ущемляемой актами английского парламента». Автор, видный ученый, друг Локка, основавший в 1684 г. философское общество в Дублине, доказывал в своем сочинении незаконность мер, принимаемых против ирландской промышленности, да и вообще оспаривал право английского парламента издавать законы для Ирландии.

В английских правящих кругах этот памфлет был встречен как крамольное сочинение. По постановлению английского парламента он был публично сожжен рукою палача. Самого автора от преследований избавила смерть.

В еще большей степени содействовали пробуждению оппозиционных настроений в широких кругах ирландского населения выступления в 20—30-е годы XVIII в. против колониального угнетения Ирландии великого писателя-сатирика, видного представителя английского Просвещения, автора «Путешествий Гулливера» Джонатана Свифта (1667— 1745 гг.). Падение в 1714 г. торийского министерства Болингброка и арест члена этого кабинета Оксфорда, покровительствовавшего Свифту и в то же время бесцеремонно эксплуатировавшего его талант, заставили декана англиканского собора св. Патрика в Дублине окончательно переселиться в Ирландию. В 1720 г. он издал брошюру «Предложение о всеобщем употреблении ирландских мануфактурных изделий». С тех пор в течение почти 15 лет Свифт выпускал один за другим свои ирландские памфлеты, печатая их анонимно или под вымышленным именем.

В упомянутой брошюре Свифт осудил меры английского правительства, разорившие ирландскую шерстяную промышленность. Он напомнил в связи с этим миф о соперничестве в искусстве прядения и ткачества между Афиной и Арахной. Побежденная богиня в отместку превратила свою соперницу в паука, заставив ткать ткань из собственных внутренностей. Англия, пишет Свифт, повела себя по отношению к ирландцам еще более жестоко, «ибо большая часть внутренностей и жизненно важных органов из нас уже вырваны и нам не разрешается даже свободно прясть из них нить и ткать сукно».

Свифт в своей публицистике прибегал к разнообразным литературным приемам. Иногда его памфлеты написаны в стиле деловых трактатов. Так, в частности, написан памфлет «Беглый взгляд на положение Ирландии» (1727 г.), в котором Свифт ярко охарактеризовал бедственное состояние страны, ее экономическое прозябание, тяготевший над ней налоговый и политический гнет. Но часто Свифт пользовался гротеском, сатирической аллегорией, иносказательными намеками. Так, подлинных сатирических высот Свифт достиг в памфлете «Исследование о некоторых злоупотреблениях, извращениях и непорядках в городе Дублине» (1732 г.). Здесь беспощадно высмеиваются организаторы травли ирландских католиков, инициаторы издания карательных законов, разжигавшие антикатолическую истерию и распространявшие слухи о якобитских и «папистских» заговорах в качестве предлога для преследования ирландцев. Повествование ведется от имени некоего фанатичного протестантского пастора, убежденного в том, что на улицах Дублина на каждом шагу тайно действуют папистские и якобитские заговорщики.

Большую роль сыграл Свифт в кампании протеста против упомянутой попытки Вуда и английских властей в 1724 г. навязать Ирландии неполноценную монету. В сатирах, эпиграммах, балладах он доказывал хищнический характер действий обладателя патента на чеканку медных полупенсов, намекал на неблаговидную роль его высокопоставленных покровителей. Особенной остротой отличалась выпущенная Свифтом серия памфлетов под названием «Письма суконщика». Он сравнивал в ней предприятие Вуда с разбойничьим нападением на чей-либо дом.

Оспаривая право английского парламента выдавать патенты, подобные тем, которые получил Вуд, Свифт отвергал претензии Англии распоряжаться судьбами ирландского народа. «Разве народ Ирландии не родился таким же свободным, как и народ Англии? — заявлял его «суконщик», защищая по существу идею самоуправления Ирландии. — В силу чего его лишают свободы?.. Разве ирландцы не являются подданными того же короля? Разве не то же солнце светит над ними? Разве не тот же бог владычествует над ними? Если я считаюсь свободным человеком в Англии, то разве я становлюсь рабом через шесть часов, за которые я переплыл пролив?»

Свифт выделялся среди публицистов своего времени и как писатель, поднявший голос в защиту трудящихся масс и осудивший их эксплуататоров. В памфлете «Современное бедственное положение Ирландии» (1726 г.) Свифт указывал на непомерно высокие ренты и вымогательство землевладельцев как на главную причину нищеты ирландских крестьян. Потрясающим обличением социальных зол, терзавших ирландский народ, является сатира Свифта «Скромное предложение, имеющее целью не допустить, чтобы дети бедняков в Ирландии были в тягость своим родителям или своей родине, и, напротив, сделать их полезными для общества» (1729 г.). В этом произведении Свифт прежде всего отмечал, что в Ирландии все поденщики, арендаторов и масса другого люда являются нищими. Большинство детей у этих родителей обречены на вымирание от голода. Для общества, с убийственным сарказмом писал Свифт, было бы выгоднее найти для этих гибнущих детей более полезное применение, употребляя, например, их мясо для стола дворян и других зажиточных классов. Так гениальный сатирик заклеймил каннибализм буржуазно-аристократического общества, обвинив по существу господствующие классы Англии в убийстве ирландских детей.

Взгляды Свифта не лишены противоречий. Ему не чуждо было, в частности, стремление противопоставить вигам английских тори, оправдывая политику последних. Призывы Свифта к сопротивлению отдельным проявлениям колониального произвола и защита им идей суверенитета ирландской нации были еще далеки от ориентации на последовательно революционную борьбу за ниспровержение английского господства и независимость Ирландии. Однако яркое обличение угнетателей этой страны сделали его глашатаем оппозиционного общественного мнения, выразителем недовольства колониальным режимом широких слоев населения.

Либеральная     оппозиция

В середине XVIII в. рост оппозиционных настроений среди англо-ирландской буржуазии, буржуазной интеллигенции и близких к ним дворянских элементов привел к появлению политического течения, которое все больше приобретало черты распространявшегося в Европе либерализма. Одним из видных представителей и идеологов этого течения явился Чарлз Льюкас, также выходец из англо-ирландской среды. Он был аптекарем в Дублине, позднее стал врачом. В начале 40-х годов XVIII в. Льюкас вступил в публичную полемику с дублинскими властями, обвиняя их в нарушении прав избирателей. В многочисленных адресах он отстаивал требование независимости ирландского парламента, призывая принять меры к пресечению парламентской коррупции. В связи с этим суд присяжных вынес приговор о сожжении его произведений, а ирландский парламент по указке английских властей постановил привлечь его к судебной ответственности. Он вынужден был скрыться в Англию. Там Льюкас не прекращал выступлений в защиту парламентской автономии Ирландии. Популярность его росла, и когда он вернулся на родину, то был избран в 1761 г. в парламент.

После выборов 1760 г. (первые выборы по восшествии на престол Георга III) оппозиционная группировка образовалась и в ирландском парламенте. Эта так называемая «партия патриотов» (ее лидерами были Энтони Мелон, Хили Хатчинсон и Льюкас) противостояла «партии двора», иными словами, сторонникам неограниченного английского господства.

Видную роль среди либералов стал уже в то время играть адвокат Генри Флад, избранный в дублинский парламент в 1759 г. Программа либеральной оппозиции сводилась к требованиям отмены акта Поинингса и расширения прав ирландского парламента, отмены назначения и выплаты пенсий английским аристократам за счет ирландского казначейства, смягчения карательного кодекса, в частности упразднения тех законов, которые препятствовали участию ирландских католиков в торговых и кредитных операциях. Стараниями либералов был проведен упомянутый акт 1768 г. об ограничении полномочий парламента восемью годами.

Политика англо-ирландских либералов отличалась осмотрительностью и носила печать классовой корысти. Перед лицом проявлений подлинно народного сопротивления, затрагивавшего в той или другой мере социальные интересы эксплуататорских классов, они солидаризировались с колониальной администрацией. Либералы активно поддерживали репрессии против участников крестьянских волнений и антирабочие законы.

Католический   комитет.    Формирование    национального  движения

В 50-е годы XVIII в. возникает оппозиционное течение и среди верхушечных слоев коренного католического населения — представителей интеллигенции, зажиточных арендаторов, либеральных джентри и т.д. Это течение возглавили врач и историк Джон Керри и археограф Чарлз О'Коннор. В 1757 г. они обратились со своей первой петицией к лорду-наместнику, за которой последовало много других. В своих петициях, адресах и памфлетах, написанных в верноподданническом духе, Керри, О'Коннор и их единомышленники выступали за отмену антикатолического карательного кодекса, стараясь доказать его неразумность с точки зрения интересов самих же английских правителей. С целью мирной агитации против дискриминации католиков и уравнения их в правах с протестантами Керри, О'Коннор, Уайз и другие основали Католический комитет. Однако деятельность его в течение первых десятилетий носила крайне умеренный характер.

Ирландские либералы первоначально действовали обособленно от англо-ирландцев, встречая со стороны последних настороженное и даже враждебное отношение, которое отражало проявлявшееся все еще с большой остротой противоречие между привилегированными англо-ирландскими колонистами и коренным ирландским населением. Прежде всего это сказывалось в Ольстере, где особенно сильна была этническая пестрота и религиозная неоднородность населения. Однако со временем значительная часть англо-ирландцев, исключая лендлордов и крупных финансовых воротил, а особенно шотландо-ирландцев, стала все больше ощущать неравноправное положение. Вместе с тем, несмотря на неравенство и постоянное разжигание религиозных распрей, в стране продолжалось слияние (главным образом трудящихся классов) коренных ирландцев и потомков колонистов, составлявшее одну из особенностей формирования ирландской нации. В результате оппозиционные выступления против колониального режима со стороны как англо-ирландцев, так и коренных ирландцев начали в последние десятилетия XVIII в. все более приобретать черты национального движения, в котором постепенно обнаруживается тенденция к преодолению обособленности протестантских и католических элементов.

Процесс складывания ирландской нации, обусловленный развитием, хотя и замедленным, капиталистических отношений и стимулировавшийся нарастающим протестом против колониального угнетения, находил свое отражение не только в политической, но и в идеологической сфере. Он проявился, в частности, в начавшемся со второй половины XVIII в. и особенно усилившемся в конце столетия интенсивном изучении исторического прошлого страны, прежде всего периода ее независимости, в собирании и публикации памятников средневековой ирландской литературы и фольклора, в стремлении возродить и опоэтизировать героические традиции ирландского народа.

Имея в виду это развитие национального самосознания, Энгельс отмечал, что к концу XVIII в. «в Ирландии пробудилась новая национальная жизнь, а вместе с тем и новый интерес к ирландской литературе и истории...» Патриотическое увлечение пришлым было характерно и для последующей ирландской романтической историографии и литературы.

Обозначились также два крыла ирландского национального движения — умеренно-либеральное, готовое на компромисс с английскими властями, и радикально-революционное. Первое находит себе опору в зажиточных слоях как англо-ирландского, так и коренного ирландского населения, второе, к которому примыкают представители революционной буржуазии, — в народных массах.

Если в общем лояльная оппозиция либералов не внушала особого опасения английским властям, то всякое выступление с более решительным протестом против английского господства каралось ими беспощадно. Ярким примером является трагическая судьба ирландского патриота Никласа Шихи. Приходский католический священник в Клотине (графство Типперэри), Шихи был известен как защитник ирландской бедноты и обличитель политики национальной и религиозной травли ирландцев. Власти провинциального города Клонмела, подстрекаемые протестантскими джентри, объявили Шихи государственным преступником, виновным в сношениях с тайными крестьянскими обществами и в убийстве полицейского осведомителя. Несмотря на оправдание его дублинским судом, они добились в 1766 г. вынесения ему в Клонмеле на основании показаний лжесвидетелей смертного приговора. Шихи был повешен. Расправа с ним вызвала бурю возмущения в Ирландии. Его могила стала местом паломничества и поклонения.

Народное    сопротивление.   Тори   и   раппари

Среди ирландского народа нарастал протест против колониального и социального рабства. Борьба трудящихся, прежде всего крестьянских масс, становилась с каждым десятилетием все более острой, местами перерастая в стихийные восстания. Именно это народное сопротивление колониальному режиму явилось главной пружиной формирующегося национально-освободительного движения.

Еще во второй половине XVII в. в Ирландии стали создаваться тайные крестьянские общества для борьбы против чужеземцев. Это были весьма примитивные, слабо дисциплинированные повстанческие объединения, которые то распадались, то возникали вновь. Англичане изображали их шайками разбойников, наделив кличкой «тори» (первоначальное значение — «бандиты») [В период реставрации Стюартов эту же кличку, как известно, перенесли на партию аристократических сторонников династии их противники — виги.]. Во главе тори обычно стояли насильственно обезземеленные и деклассированные ирландские дворяне, жаждавшие отомстить своим обидчикам. Они находили приверженцев среди крестьян своих убывших кланов, связанных с ними узами патриархальных отношений. С конца 90-х годов XVII в. под именем «раппари» (от слова «rapier» — рапира; первоначально так называли ирландских иррегулярных солдат, а также пиратов) начали действовать уже чисто крестьянские общества с крестьянскими вожаками во главе.

Тори и раппари небольшими группами совершали нападения на дома и поместья наиболее ненавистных лендлордов, земельных агентов, представителей колониальной администрации. В борьбе с ними английские власти применяли свирепые методы. Все участники этого движения были объявлены вне закона. При поимке их ждали виселица и четвертование. Для устрашения населения применялся варварский средневековый обычай: головы казненных повстанцев выставлялись на стенах тюрем. В 1697 и последующих годах были изданы акты, поощрявшие предательство в рядах тори и раппари. Каждому участнику движения, убившему двух своих сотоварищей, обещалась не только пощада, но и вознаграждение. На местных жителей возлагалась коллективная ответственность за действия тори и раппари в их округе.

Однако никакие полицейские меры не помогали. В 1705 г. отряд тори под предводительством некоего Каллихана успешно действовал в графстве Корк. В 1725 г. раппари наводили ужас на землевладельцев и английских чиновников в графствах Куинс, Килкенни, Карлоу. В Карлоу они вновь активизировались в 1739— 1740 гг. После голода 1740—1741 гг. движение раппари развернулось во многих местностях, достигнув особой силы в 1743 г. В 1760 г. в графстве Типперэри имели место многочисленные нападения на лендлордов и джентри, совершенные отрядом некоего «капитана» Дуайера. Много раз вспыхивали голодные бунты, переплетавшиеся с действиями раппари.

Бывали случаи бурных волнений и среди городского населения. Так, в 1759 г., возбужденные слухами о готовящемся якобы проведении ирландским парламентом по указке из Лондона акта об унии между Ирландией и Англией, жители столицы ворвались в помещение палаты лордов, пытаясь сжечь парламентские книги.

Усиление   крестьянского   движения   в   60—70-е годы. «Белые    ребята»    и    другие    тайные   общества

С 60-х годов XVIII в. крестьянское движение приобретает серьезный размах. Обострение классовой борьбы было вызвано ростом поборов и вымогательств, а также участившимся захватом лендлордами общинных земель с целью превращения их в пастбища.

С конца 1761 г. в Южной Ирландии (провинция Манстер) стали возникать тайные крестьянские организации, получившие название «белые ребята». Участники этого движения, надевавшие белые рубахи поверх одежды, совершали ночные нападения на поместья, калечили или угоняли принадлежавший лендлордам и зажиточным фермерам скот, сносили изгороди, вспахивали пастбища, сжигали постройки. «Белые ребята» посылали угрожающие письма лендлордам, джентри, земельным посредникам, откупщикам и сборщикам десятины, англиканским священникам, требуя отказа от повышения арендной платы, возвращения участков согнанным с земли арендаторам, отказа от огораживания общинных выгонов, прекращения сбора десятины и т.д. Виновникам повторения беззаконий грозили физической расправой, но к убийствам прибегали редко; ненавистных лиц чаще всего похищали и в связанном виде оставляли в канавах у дорог. Угрожающие письма, иногда носившие характер прокламаций, подписывались вымышленными именами: «капитан Справедливость», «королева Сайв» («королева-спасительница»), «королева Сайв и ее подданные» и т.п. В отдельных местностях «белые ребята» объединялись в крупные конные отряды, которые совершали набеги на небольшие города, освобождали заключенных из тюрем, захватывали оружие и лошадей.

Своими действиями «белые ребята» способствовали вспышке крестьянских восстаний в 1762 г. в графствах Корк, Уотерфорд, Лимерик и Типперэри. Хотя восстания были подавлены с помощью войск, в 1763—1765 гг. движение «белых ребят» вспыхнуло с новой силой. Не прекращалось оно и в последующие годы.

На севере страны (провинция Ольстер) аналогичные тайные общества стали создавать крестьяне-протестанты. Здесь их называли «дубовые ребята» (они прикрепляли дубовую ветку к одежде). Летом 1763 г. движение «дубовых ребят» охватило графства Арма, Тирон, Дерри и Фермана. Поводом послужило введение государственной барщины — «дорожной повинности», под видом которой лендлорды и джентри использовали даровой крестьянский труд для благоустройства своих поместий. Отряды «дубовых ребят» в количестве 400— 500 человек объезжали графства и приостанавливали дорожные работы. Они заставляли помещиков приносить клятву не злоупотреблять взысканием арендной платы, а священников — сбором десятины. Против повстанцев были брошены войска. Однако напуганные движением власти вынуждены были распространить дорожную повинность на все слои населения, тем самым смягчив ее для крестьян.

В начале 70-х годов в северных графствах Антрим и Даун вспыхнуло восстание крестьян, возмущенных вымогательствами лендлордов, особенно маркиза Донегола. Этот лорд-абсентеист потребовал от своих арендаторов единовременный взнос в 100000 ф.ст. при перезаключении арендных договоров. В случае неуплаты он угрожал отобрать участки. Восстание возглавили местные тайные общества — «стальные сердца» или «стальные ребята». Среди них было немало шотландских колонистов-пресвитериан. В течение многих месяцев «стальные ребята» вели партизанские действия против помещиков и посланных в Ольстер войск. В 1772 г. их отряд, сопровождаемый толпой вооруженных окрестных крестьян, ворвался в Белфаст и освободил из тюрьмы приговоренных к казни участников движения. После подавления восстания часть «стальных ребят» эмигрировала в североамериканские колонии Англии и приняла участие в их войне за независимость.

Движение «белых ребят» и других тайных крестьянских обществ вызвало панику среди имущих классов Ирландии. Как протестантские, так и католические джентри производили добровольные сборы на подавление повстанцев, назначали премии за поимку вожаков. Лидер либеральной оппозиции Флад даже упрекал правительство в попустительстве «белым ребятам» — обвинение, абсолютно лишенное каких-либо оснований. Власти были беспощадны к участникам крестьянского движения. Террор против крестьянских организаций был узаконен актами 1765 и последующих годов, предписывавшими карать виселицей за любое участие в действиях тайных обществ.

Однако никакие репрессии не могли сломить стихийного крестьянского движения. Не имея шансов на непосредственный победоносный исход, оно тем не менее стало мощным фактором борьбы ирландского народа за свободу и независимость. Даже отдельные акты народного правосудия служили известным сдерживающим средством для угнетателей. «Убийства на почве аграрных волнений в Ирландии, — писал Энгельс, — не могут быть прекращены по той причине и do тех пор, пока они являются единственным действенным средством против истребления нраода лендлордами. Это помогает, и потому они продолжаются и будут продолжаться вопреки всем репрессивным законам».

Упорная многовековая борьба ирландского крестьянства расшатывала основы колониальной и полуфеодальной системы господства Англии над Ирландией.

VI. Подъем национально-освободительной борьбы в конце XVIII в.

С середины 70-х годов XVIII в. открывается новый период ирландской истории, который Маркс назвал «переходным временем». До самого конца XVIII в. Ирландию потрясали бурные события, национальные конфликты переплетались с острыми классовыми схватками. Нарастание национально-освободительного движения происходило под влиянием войны за независимость американских колоний Англии (1775—1783 гг.) и Великой французской буржуазной революции (1789—1794 гг.). Первая английская колония, в которой давно была подготовлена почва для всеобщего народного возмущения, оказалась в сфере действия этих двух мощных взрывных волн.

В этих условиях мятежная Ирландия, находившаяся в непосредственной близости от метрополии, стала поистине наиболее уязвимым местом Британской империи. Стремясь любой ценой сохранить свою власть над соседним островом и предотвратить превращение его в плацдарм для французов, правящие круги Англии вынуждены были маневрировать, отказываться от наиболее грубых и ненавистных форм угнетения. В то же время их политика в Ирландии приобретала все более изощренные и коварные черты. Отдельные уступки и демагогические посулы сочетались с полицейским террором и провокациями.

Американская война за независимость и Ирландия

В 1775 г. началась американская буржуазная революция. Ослабив Англию, она создала благоприятную обстановку для развертывания национально-освободительного движения в Ирландии. Пример успешной борьбы против колониального рабства вдохновлял ирландцев. В рядах американских повстанцев сражалось не мало выходцев из Ирландии, немало их побывало в Американской республике и после окончания войны. Большое влияние на передовые слои ирландского общества оказали «Декларация независимости», произведения идеологов американской революции Франклина Джефферсона, Томаса Пейна и др., развиваемые им идеи национального суверенитета, политического равенства, права народа на сопротивление тирании.

Еще в период назревания конфликта между Англией и ее североамериканскими колониями большинство ирландцев сочувственно относились к последним. Франклин, посетивший Дублин в 1771 г., отмечал, что у американских колонистов есть много друзей в Ирландии. Когда же начались военные действия, то даже такой английский государственный деятель, как Питт-старший, должен был признать, что ирландцы «все, как один», на стороне Америки.

Английские власти пытались бороться с проявлением солидарности с восставшей Америкой обычными методами. Был установлен строжайший запрет на вывоз из ирландских портов продовольственных товаров в другие страны, приняты меры к прекращению всяких отношений Ирландии с американскими колониями.

Однако возбуждение в Ирландии усиливалось. Опасаясь распространения «мятежного духа» американских колоний на Ирландию, представители вигской оппозиции в Англии — Фокс, Берк и другие стали высказываться за отмену наиболее ненавистных карательных законов.

В октябре 1777 г. американцы заставили капитулировать при Саратоге армию английского генерала Бургойна. Теперь необходимость уступок для Ирландии стала ясна даже для лорда Норта, возглавлявшего кабинет консерваторов. В 1778 г. с согласия английского правительства англо-ирландским парламентом был проведен акт, по которому отменялись законы, запрещавшие католикам арендовать у протестантов землю площадью свыше двух акров, вступать с ними в торговые и кредитные сделки. Этим же актом упразднялось правило о переходе имущества умершего католика лишь к его протестантским наследникам или (в случае отсутствия таковых) о принудительном разделе его между всеми детьми. Стремясь таким путем привязать к себе зажиточные и аристократические слои католического населения, благо их представители в Католическом комитете верноподданически осадили «американский мятеж», английские власти тем не менее сохранили в силе значительную часть колонизаторского карательного кодекса.

Движение волонтеров

Вступление в войну на стороне американцев Франции (1778 г.) и Испании (1779 г.) не только осложнило положение Англии на американском театре военных действий, но и создало реальную опасность для самой метрополии. Французские, испанские и американские военные корабли стали угрожать портовым городам Англии.

Воспользовавшись растерянностью английских властей, оппозиционно настроенное протестантское население Ирландии под предлогом самообороны стало создавать отряды волонтеров. В них зачислялись представители самых различных общественных слоев крупные землевладельцы, джентри, купцы, фермеры, ремесленники и даже поденщики. Средства на вооружение собирались по подписке. Первое волонтерское подразделение было создано еще в марте 1778 г. в Белфасте. С лета этого года отряды волонтеров стали возникать повсеместно. К концу 1779 г. число волонтеров достигло 42 тыс., а в 1782 г. — 100 тыс. человек. Они были хорошо экипированы.

Угроза вторжения противника побудила английские власти выдать им часть оружия из арсенала Дублинского замка — резиденции наместника. Артиллерия волонтеров в 1782 г. насчитывала 130 орудий. Систематически проводились смотры и учения. Офицеры и генералы избирались волонтерами из своей среды. В 1780 г. разрозненные волонтерские отряды были сведены в крупные соединения по провинциям с единым командованием. Позднее был избран и главнокомандующий всей армии.

В волонтерские войска формально могли вступать только протестанты, поскольку католикам по-прежнему не разрешалось владеть оружием. На практике со времен Семилетней войны 1756—1763 гг. их вербовали в регулярную армию и флот, обходя закон под тем предлогом, что оружие принадлежало казне. Командир артиллерии дублинских волонтеров протестант Джеймс Неппер Танди включил в состав своего подразделения ремесленников-католиков. Этот случай не был единичным. Волонтерское движение было поддержано католическим населением, которое участвовало в сборе средств на снаряжение волонтеров.

Волонтерская организация носила не только военный, но и политический характер. Почти каждый смотр волонтеров превращался в своего рода политический митинг. Устраивались делегатские собрания, созывались провинциальные представительные конвенты, один раз даже был созван общеирландский конвент. Для проведения в жизнь тех или иных решений избирались комитеты. Многие из лидеров парламентской оппозиции были офицерами и генералами волонтеров.

В волонтерском движении было, однако, немало уязвимых мест. Источниками его слабости являлись социальная пестрота состава, противоречивые внутренние тенденции, несамостоятельность радикально-демократических элементов, в то время еще недостаточно зрелых и сплоченных, преобладание либералов, представителей зажиточных протестантских джентри и буржуа.

Командующий волонтерами Ольстера, а затем их главнокомандующий, фрондирующий протестантский лорд Чарлмонт, ханжески отстаивал привилегии англиканской церкви и противился предоставлению католикам политических прав. Политическими руководителями волонтеров были ирландские оппозиционные парламентарии, «ирландские виги», Флад, Граттан, Барри йелвертон и др. Усилия их в равной мере были направлены как на использование движения волонтеров с целью вырвать уступки у английского правительства, так и на то, чтобы не дать этому движению перерасти в вооруженную борьбу по североамериканскому образцу.

Генри Граттан

В центре политической жизни Ирландии конца 70-х и 80-х годов XVIII в. стоит фигура Граттана. Красноречивый адвокат, старавшийся подражать образцам ораторского искусства древних — даже англичане отзывались о нем как об «ирландском Демосфене», — Граттан в 1775 г. (в 29-летнем возрасте) был избран в ирландскую палату общин. От отца, дублинского архивариуса, также члена парламента, друга Свифта, он унаследовал либеральные убеждения. Популярность он приобрел, выступая с критикой английской политики. Вскоре он сделался одним из признанных лидеров «партии патриотов». Его программа сводилась к достижению мирным путем политической автономии Ирландии в пределах Британского королевства и осуществлению ряда внутренних реформ. Идеалом Граттана, как и его друга, лидера английских «молодых вигов» Фокса, были конституционная монархия, полновластный парламент, более равномерное распределение избирательных округов, упорядоченная система управления. Каких-либо изменений в полукрепостническом аграрном строе Ирландии не предусматривалось. Высказываясь за веротерпимость и отмену карательных законов (в этом смысле он шел дальше Флада, противника предоставления католикам избирательных прав), Граттан стоял на страже классовых привилегий имущих. Сторонник компромиссов, он отрицательно относился к идеям революционной борьбы против английского господства.

Немалую роль в политической карьере Граттана играло личное тщеславие, стремление к славе и богатству, Столкновение честолюбивых интересов являлось причиной частых и порой довольно беспринципных распрей между ним и Генри Фладом. В народе их так и называли — «соперничающие Гарри».

В целом роль Граттана в национальном движении была двойственной. Если в начале развертывания борьбы он способствовал формированию национальной оппозиции, то в дальнейшем его линия стала все больше отражать страх ирландской буржуазно-помещичьей верхушки перед возрастающим влиянием революционного крыла национального лагеря.                       ИСТОРИЯ         ИРЛАНДИИ

Первые успехи национального движения

Авторский коллектив:

Одним из первых требований волонтепско^ол_йБИЖ'?н^С| стаг\&б, 8Тмена всех ограничений для ирландской торговли и промы'.илеиности К? всех смотрах и собраниях волонтеров в 1779 г. принимались резолюции требующее свободы экспорта для ирландских товаров, в том числе снятия эмб?рго пз гззоз их ° другие колонии Англии. Кампания за «свободу торговли» сразу же приняла остоые формы. По стране прокатился призыв к воздержанию от покупки и потребления английских товаров. Ирландцы были готовы последовать примеру североамериканских колоний, начавших свою борьбу за независимость с бойкота английских товаров

В октябре 1779 г. при открытии сессии дублинского ча?ламента Граттан внес поправку к верноподданническому адресу Георгу N1, в которой говорилось, что единственным спасением от разорения ирландской промышленности v, торговли является введение свободы экспорта ирландских товаров. Резолюция оппозиции была принята единогласно. При огромном стечении народа процессия членов палаты проследовала ко дворцу лорда-наместника Бэкингема для вручения ему адреса с поправкой.

Вдоль улиц, по которым она проходила, выстроились вооруженные волонтеры. Поскольку ответ наместника был уклончивым, кампания продолжалась. На смотре волонтеров в Дублине 4 ноября артиллерия Неппера Танди везла укрепленные на жерлах пушек плакаты с надписью: «Свобода торговли или...!» Через несколько дней толпа ремесленников и рабочих мануфактур совершила нападение на дома английских сановников.

Ради сохранения своего владычества в Ирландии английская олигархия должна была принести в жертву почти все принятые ею в прошлом законы, направленные на подавление ирландской промышленности и торговли. В течение декабря 1779—января 1780 г. английский парламент принял постановления, снимавшие за прет с вывоза ирландских шерстяных и стеклянных изделий и разрешавшие ввоз в Ирландию хмеля и ряда других товаров. Ирландским купцам было дозволено торговать с английскими колониями и вступать в компании, ведущие торговлю с Левантом.

Сделанные уступки, разумеется, не избавляли Ирландию от конкуренции гораздо более развитой английской промышленности. И все же вынужденное согласие Англии предоставить ирландцам «свободу торговли» окрылило участников национального движения и побудило их сделать дальнейший шаг. На этот раз лозунгом стало требование «свободного законодательства», независимости ирландского парламента. Ирландцы требовали отмены акта Пойнингса, делавшего недействительными постановления дублинского парламента без санкции английского Тайного совета, а также акта шестого года царствования Георга I (1719 г.), разрешавшего английскому парламенту издавать законодательные акты для Ирландии.

19 апреля 1780 г. в весьма накаленной атмосфере Граттан произнес в палате общин программную речь, в которой сформулировал требование парламентской автономии для Ирландии. Прения продолжались 15 часов и не дали никаких результатов. У английского правительства в дублинском парламенте была сильная опора в лице большинства из англо-ирландских лендлордов.

Но приостановить рост возбуждения в стране английские власти уже не смогли. Наместник Бэкингем характеризовал в своих донесениях настроение умов в Ирландии как «эпидемию безумия».

Представителям «партии патриотов» не хватало мужества обратиться за поддержкой к волонтерам, ответив таким образом на отклонение парламентом предложений об автономии. Больше того, оппозиционные выступления либералов по-прежнему чередовались с выражениями лояльности по отношению к правительству.

Однако давление со стороны волонтеров и других патриотических элементов усиливалось. 15 февраля 1782 г. в Данганноне собрался провинциальный конвент волонтеров Ольстера, на котором присутствовало 242 делегата, принявших «Декларацию о правах и злоупотреблениях». Хотя по содержанию этот документ в целом не выходил за рамки программы Граттана, все же он отличался более боевым духом. Издание законов для Ирландии помимо «короля, лордов и общин» самой страны, а также практика вмешательства английского Тайного совета в законодательную деятельность ирландского парламента объявлялись «неконституционными, представляющими собой злоупотребление». Принятие высшими английскими судебными инстанциями апелляций на приговоры ирландских судов, назначение английским правительством ирландских судей, введение бессрочного «Акта о мятеже», но которому определялось количество регулярных войск в стране, и прочие проявления произвола решительно осуждались как незаконные акты. Конвент провозгласил свое намерение вести борьбу за дальнейшее смягчение карательного кодекса, не выдвинув, однако, требования политического равноправия для католического населения. Данганнонская декларация на какой-то момент стала общей платформой и знаменем движения. Ольстерские волонтеры на своем конвенте избрали комитет для проведения ее в жизнь. Были отправлены делегации в другие местности. Декларация была одобрена на собраниях и конвентах волонтеров во всех графствах и провинциях Ирландии.

Завоевание парламентской автономии

Поражение английской армии в Америке заставило в апреле 1782 г. уйти в отставку правительство Порта. Был образован кабинет, в состав которого вошли представители «молодых вигов» — Фоке, Шеридан, Шелбори (последний вскоре стал премьером). Новое правительство повело переговоры о заключении мира с Американской республикой. В Ирландии накал страстей был настолько велик, что сам Граттан должен был предупредить прибывшего в апреле 1782 г. в Дублин нового наместника герцога Портленда о невозможности дальнейших проволочек с введением автономии ввиду угрозы «анархии».

К моменту открытия сессии дублинского парламента — 16 апреля 1782 г. столица была буквально наводнена волонтерами. В такой обстановке вновь внесенное Граттаном предложение о «свободном законодательстве для Ирландии» собрало большинство голосов. Даже представители колониальной администрации вынуждены были теперь разыгрывать из себя поборников автономии.

В мае 1782 г. английский парламент по предложению вигов провел отмену акта о праве парламента Англии издавать законы для Ирландии. Одновременно подтверждалось согласие не препятствовать мерам, запрещающим английскому Тайному совету отменять билли, принятые в Ирландии, а действие «Акта о мятеже» было ограничено двумя годами. Это постановление было воспринято ирландскими парламентариями чуть ли не как провозглашение конституции и вызвало неумеренные восторги в их кругах. Когда 27 мая 1782 г. Портленд возвестил о нем дублинскому парламенту, ирландские палаты в благодарность тут же вотировали крупные субсидии английскому правительству на содержание вооруженных сил.

Между тем проведенный акт был нарочито сформулирован весьма уклончиво и допускал различные толкования. Некоторые важные требования ирландской оппозиции (например, отмена права английской палаты лордов пересматривать приговоры ирландских судов) были вообще обойдены. Более радикальные круги ирландских патриотов не разделяли оптимистических заявлений Граттана о том, что теперь между обеими нациями «не будет существовать никакого конституционного вопроса». Откровенно примиренческая позиция Граттана, его славословия в адрес английских законодателей стали вызывать недовольство. Начавшимся падением популярности Граттана немедленно воспользовался Флад. В душе такой же, если не более, умеренный либерал, этот гибкий политик понял, что может успешно противопоставить себя Граттану, лишь заигрывая с радикальными элементами. Флад внес предложение в палату общин, чтобы английский парламент и правительство в недвусмысленной форме подтвердили свой отказ от издания законов для Ирландии и от нарушения ее законодательной и судебной прерогативы.

Сознавая необходимость дальнейших уступок, английская правящая верхушка объявила о своем согласии принять предложения Флада. 22 января 1783 г. английский парламент провел «Акт об отречении», подтвердивший (на этот раз более определенно) предоставление Ирландии парламентской автономии и невмешательство английских судебных инстанций в ирландские судебные дела.

Еще до принятия актов, касавшихся полномочий и прав дублинского парламента, в начале 1782 г. через ирландские палаты была проведена новая отмена ряда карательных законов. Католикам было разрешено приобретать фригольд (свободное от полуфеодальных повинностей держание), они получили доступ к профессиям учителя, адвоката и т.д., были ликвидированы акты о принудительной регистрации католических священников. Однако и после этого второго тура ликвидации карательного кодекса часть его все еще продолжала действовать.

Завоевания ирландского народа, достигнутые в результате подъема национально-освободительной борьбы, все еще были непрочными. Колониальный режим не был ликвидирован. Административный государственный и военный аппараты находились целиком в руках английского правительства, заполнявшего их либо английскими чиновниками, либо своими ставленниками из числа англо-ирландцев. Ирландский парламент не имел возможности влиять на формирование администрации.

Сам автономный ирландский парламент был крайне недемократическим учреждением. Палата лордов состояла из представителей высшего духовенства и аристократов, преимущественно английского происхождения, получивших от короля титул пэра. Круг избирателей, посылавших депутатов в нижнюю палату, был необычайно узок. Из него было изъято почти все католическое население Ирландии (3/4 ее жителей). Избирательного права была лишена и значительная часть протестантов, а также диссентеров: владельцы держаний низших категорий (лизгольдеры, коттеры и т.д.), городская беднота и т.д. Да и сам порядок выборов превращал избрание в большинстве случае; в чистую фикцию. Из 300 депутатских мест по крайней мере 228 заполнялись от крохотных округов, насчитывавших иногда около дюжины избирателей. Владевшим этими «гнилыми местечками» лендлордам ничего не стоило угрозами или подачками добиться от их жителей собственного избрания или избрания угодных и кандидатов. Нередко такое избрание превращалось в предмет куп л и-продажи. Ряду землевладельцев принадлежало по нескольку «гнилых местечек». Так, 25 наиболее крупных лендлордов фактически держали в своих руках 116 парламентских мест. Такса за каждое из них доходила до 11000o.no.

Подобная система, а также подкуп членов парламента колониальной администрацией путем назначения на выгодные должности порождали парламентскую коррупцию в огромных масштабах. В руках английских правителей Ирландии оставалось мощное средство воздействия на состав ирландского «автономного парламента».

Неудивительно поэтому, что лозунгом национально-патриотического лагеря вскоре сделалась реформа парламента.

Неудача кампании за реформу. Раскол среди волонтеров

В сентябре 1783 г. в Данганноне вновь было созвано делегатское собрание волонтеров, горячо высказавшееся за парламентскую реформу. Митинги и собрания в пользу реформы происходили и в других частях с граны. На 10 ноября было назначено открытие Великого национального конвента Ирландии в Дублине, которому предстояло обсудить проект предлагаемой реформы и добиться внесения соответствующего билля в палату общин. В столицу съехалось 300 делегатов. Многие из них прибыли в сопровождении вооруженных отрядов волонтеров. Делегаты постановили не расходиться, пока парламентом не будет принят билль о реформе.

Ход событий в Ирландии не на шутку встревожил английские правящие круги. Реформированный ирландский парламент мог превратиться в серьезный центр сопротивления колониальной политике. Поэтому ирландскому биллю о реформе решено было оказать самое серьезное противодействие, используя в том числе колебания ирландских либеральных политиков и разногласия в их среде.

И действительно, даже в самом конвенте царили раздоры между различными группировками. Правые делегаты, возглавляемые лордом Чарлмонтом, решительно противились уравнению в правах католиков и протестантов. Усилиями правых Чарлмонт был избран председателем конвента. Им противостояли радикальные элементы, высказывавшиеся за более последовательную реформу и распространение избирательных прав на католиков.

В палате общин Грапан и его сторонники высказывались за умеренную реформу, но стояли за проведение ее сугубо парламентскими методами, без всякого нажима на парламент со стороны волонтеров. Флад, наоборот, взял на себя роль посредника между конвентом волонтеров и палатой общин, однако всячески способствовал приспособлению проекта реформы к интересам протестантской верхушки и изъятию из него всего, что касалось прав католического населения.

Наиболее решительную позицию в парламенте по всем вопросам занимал лишь его новый делегат, вошедший в палату в 1783 г., — ирландский адвокат Джон Филпот Карран. Уроженец города Ньюмаркета (графство Корк), сын судьи, этот образованный юрист приобрел популярность в 70-х годах ведением, казалось бы, безнадежных дел жертв произвола титулованных аристократов и их приспешников. В палате общин Карран энергично потребовал проведения реформы. С тех пор ни одна сессия не обходилась без его страстных обличительных речей, полных язвительного сарказма в адрес английского правительства, колониальных чиновников и лояльного большинства палаты общин. Актом высокого мужества были его попытка воспрепятствовать суровым мерам, направленным против участников крестьянских волнений, а также выступления в качестве защитника на многих процессах ирландских революционеров.

В результате преобладания правых в конвенте проекту реформы был придан облик, отвечающий узкоклассовым и антикатолическим стремлениям буржуазно-аристократического крыла национального движения. Речь шла о частичном перераспределении избирательных округов, лишении некоторых обезлюдевших местечек и отдельных корпораций права посылать депутата в парламент, сокращении сроков депутатских полномочий, распространении избирательных прав на протестантских зависимых арендаторов — лизгольдеров. Однако, когда Флад предложил палате внести этот проект на рассмотрение, значительное большинство отклонило его предложение под тем предлогом, что оно исходит от военной организации. В марте 1784 г. палата провалила новый аналогичный билль Флада, внесенный уже не как требование волонтеров, а обычным гражданским порядком.

Конвент не сумел ответить на саботаж палаты решительными действиями. В рядах делегатов наблюдалась растерянность, которой воспользовались правые. Утром 2 декабря, когда не все делегаты были еще в сборе, Чарлмонт и его окружение в спешном порядке провели решение об отсрочке заседаний на неопределенный срок. Пришедшие позднее делегаты нашли двери помещения запертыми на замок.

Этот фактический самороспуск конвента волонтеров имел тяжелые последствия для их движения. Были подорваны авторитет волонтерской организации и вера в ее способность добиваться от парламента серьезных уступок. Антикатолические тенденции правых лидеров оттолкнули от волонтеров католические массы. Смотры и учения продолжались, но они уже не вызывали того народного возбуждения и энтузиазма, как это было раньше.

Другим ударом по волонтерскому движению явилось проведенное в феврале 1785 г. увеличение контингента регулярных войск до 15000 человек и создание территориального ополчения. Этот билль о милиции позволял колониальным властям в противовес волонтерам формировать на местах военные отряды из лоялистских элементов.

Ирландия во второй половине 80-х годов. Навстречу новым бурям

Во второй половине 80-х годов в Ирландии установилось известное равновесие между патриотическим лагерем и правящими кругами. Ирландские либеральные парламентарии пока еще пользовались известной поддержкой масс, брожение среди которых не утихало и часто бурно прорывалось наружу. Поэтому в отдельных случаях оппозиции удавалось отражать покушения колониальных властей на национальные интересы. Однако они всякий раз терпели поражение при попытке добиться расширения автономии, провести частичные реформы, устранить злоупотребления в системе управления.

Парламентская автономия способствовала прогрессивным сдвигам в хозяйственной жизни страны. Отмена торговых запретов и ограничений частично открыла ирландским купцам доступ к колониальным рынкам, в том числе к Индии. Увеличился вывоз сельскохозяйственных продуктов. Покровительственные меры (протекционистские пошлины, поощрительные премии), робко, с оглядкой на Англию, принимаемые «граттановским парламентом», дали толчок развитию некоторых отраслей местного производства и возникновению новых. Так, росту стекольной промышленности содействовало запрещение в 1786 г. парламентом ввоза в Ирландию стеклянных изделий (за исключением английских), пивоварения — снижение акцизных сборов с местного пива в 1791 г., хлопчатобумажного производства — поощрительные премии, введенные в 1783—1784 гг., и т.д. Прогресс был достигнут также в производстве шерстяных тканей, шелкоткачестве, изготовлении кожевенных, гончарных и бумажных изделий, пищевых продуктов, спиртных напитков. Последних в Ирландии стало производиться к концу XVIII в. в 4 раза больше, чем в 1780 г. Возросло число коммерческих и кредитных операций. В 1783 г. при содействии парламента был основан национальный Ирландский банк. В текстильной, бумажной, пивоваренной промышленности стали появляться первые крупные предприятия мануфактурного типа, а в конце XVIII в. кое-где и первые фабрики. Было начато строительство первой судоверфи в Белфасте.

О промышленном оживлении свидетельствовал и рост городского населения. Число жителей Дублина увеличилось со 150 тыс. человек в 1779 г. до почти 183 тыс. в 1798 г., Корка — с 70 тыс. в 1750 г. до 80 тыс. в начале XIX в., Лимерика—с 25 тыс. в 1760 г. до 66 тыс. в 1821 г., Белфаста — с 8544 в 1757 г. до 27532 человек в 1813 г. В целом с 1780 по 1800 г. население Ирландии возросло с 3 до 4,5 млн. человек.

В то же время экономическое развитие Ирландии сдерживалось многочисленными факторами, и прежде всего сохранением полуфеодальных отношений в аграрном строе, закрепленных колониальным режимом. «Граттановский парламент» ничего не сделал для улучшения положения народных масс, не считая отмены в 1793 г. средневекового налога на очаги. Экономический подъем Ирландии был несопоставим с индустриальным развитием Англии, и меры ирландского парламента не могли надежно защитить ирландскую промышленность от конкуренции английских промышленных изделий. Над Ирландией продолжала висеть угроза утраты достигнутых завоеваний в политической и экономической областях в результате новых посягательств со стороны правящих кругов Англии.

Выразителем этих стремлений господствующих классов Англии стал Уильям Питт-младший, возглавивший британский кабинет с конца 1783 г. Вплоть до 1801 г. он стоял у кормила правления. В 1804 г. Питт снова стал премьер-министром, оставаясь па этом посту до самой смерти в 1806 г. Рьяный поборник укрепления и расширения британского колониального владычества, Питт вынашивал идею полного восстановления английского господства над Ирландией. Эта идея приобрела вскоре у него форму плана проведения англо-ирландской унии. Питт был упорен в достижении поставленной цели, не брезгуя никакими средствами. Он довел до совершенства систему политического шпионажа, провокаций, раздувания религиозной и национальной розни. В борьбе с революционным и национальным освободительным движением он проявлял беспредельную жестокость, прикрывая в то же время свою контрреволюционную и великодержавную политику псевдолиберальной демагогией.

Питт начал осуществлять свои замыслы в отношении Ирландии с попытки лишить ее даже той слабой защиты от английской конкуренции, которую давала ей парламентская автономия. В феврале 1785 г. главный секретарь лорда-наместника Томас Орд внес в ирландский парламент 11 предложений об урегулировании торговых отношений между двумя королевствами, согласно которым для Англии и Ирландии устанавливались одинаковые ввозные пошлины.

Такая мера сразу же поставила бы ирландскую промышленность в неблагоприятные по сравнению с гораздо более конкурентоспособной английской промышленностью условия. За такое «уравнение в правах» Ирландия должна была передавать 650 тыс. ф.ст. из своих ежегодных налоговых поступлений на содержание имперского флота.

Билль, предложенный Ордом, был представлен Питтом для обсуждения и в английский парламент. Но в английском варианте он превратился в «20 торговых предложений». Были сделаны добавления, которыми устранялась даже видимость равенства между двумя странами. Торговля ирландцев с большинством английских колоний разрешалась лишь на английских судах.

Ирландии навязывались все навигационные акты, ранее изданные в Англии, на нее распространялось английское таможенное законодательство, все патенты и авторские права, выданные в Англии, должны бмгх приобрести юрифпесчую силу н? сгседнем острове.

Когда 12 августа 1785 г. Орд сообщил об этих 20 предложениях ирландской палате общин, оппозиция едини душно выступила против. Карран назвал билль покушением на ирландскую конституцию и предупредиг^-^еТеМ- вызовет i-.-e только «слозосный» протест. Во избежание осложнений английские власти ьы.-.у.едон.^ %±\лл от.изкить обсуждение билля Орда.

Ирландская парламентская оппозкцп^: оча:*:г -;Сь, одчзчо бессильной добиться сколько-нибудь прогрессивных изменений в политической системе. Так, в течение всех 80-х годов ирландские либералы вели бесплодную борьбу против одного из главных источников коррупции — назначения за счет ирландского бюджета пенсии ставленникам английских властей, фаворитам королевской семьи v\ т.д , -tacro ^ажв не проживавшем в Ирландии. Билли о сокращении пенсий и упорядочении их назначения, вносимые представителем оппозиции Форбсом (в 1786, 17€"^ ' '7Р0 ',r.], неизменно проваливались большинством палаты. Такая же участь постигла предложенные оппозицией в 1789 г. билли о лишении акцизных '-^и-ошч'^сб ц^г'.ом 3?.3"/n^r/it.:r от чглониально!! администрации, права избираться в парламент, об улучшении организации дублинской полиции, в которой процветало кумовство и фаворитизм, о снижении жалованья чиновникам, ведающим гербовыми сборами, и др.

Лишь в 1793 г., когда в Ирландии сказывалось сильное влияние французской революции, сами власти решили ограничить размеры выплачиваемых пенсий 80000 ф.ст.

Углубление социальных конфликтов в ирландской деревне

С середины 80-х годов по Ирландии прокатилась новая волна крестьянских волнений. В 1784—1785 гг. вновь усилилась активность «белых ребят» и других крестьянских обществ. Различные графства провинции Ленстер и почти вся провинция Манстер оказались охваченными мощным крестьянским движением против сбора церковной десятины. Во многих местах действовали так называемые «справедливые ребята». Они призывали население не подчиняться властям, не платить десятину, собираться в католических церквах и приносить там клятву повиноваться только законам некоего вымышленного капитана Райта (капитан «Справедливость»). Участники движения выдвигали требования пересмотра условий аренды, снижения арендной платы и продажных цен на землю, повышения заработка поденщиков, сокращения налоговых сборов.

Обрушивая на участников волнений новые репрессии (за одно принесение клятвы капитану Райту предписывалась смертная казнь), парламент не счел нужным даже рассмотреть вопрос об облегчении участи арендаторов-католиков. В палате один лишь Карран с возмущением протестовал против репрессий и настаивал на неотложных мерах помощи ирландским крестьянам.

В борьбе с крестьянским движением господствующие классы прибегли и к такому средству, как разжигание религиозных распрей в самой крестьянской среде. С середины 80-х годов XVIII в. в Северной Ирландии при поощрении лендлордов стали возникать отряды «предрассветных парией», навербованные из мелких арендаторов-протестантов и пресвитериан, а также из опустившихся, деклассированных элементов. Эти отряды вторгались в селения католиков, часто под предлогом розыска оружия, которого католикам не разрешалось держать, грабили и поджигали дома католических арендаторов, совершали против них террористические акты (нападения совершались ночью, перед рассветом, отсюда и название «предрассветные парни»). Лендлорды использовали «предрассветных парней» для устрашения католических арендаторов, нередко для сгона их с земли или навязывания им более тяжелых условий аренды. Террор, чинимый этими бандами, был на руку колониальной администрации. Он дезорганизовывал и ослаблял крестьянское и национальное движение. Поэтому, жестоко расправляясь с католическими крестьянскими тайными обществами, власти на местах и в центре проявляли необычайную терпимость по отношению к «предрассветным парням»

Католическому крестьянскому населению приходилось в целях обороны прибегать к собственным методам борьбы. Вскоре после появления «предрассветных парней» из крестьян-католиков стали создаваться отряды так называемых «дефендеров» — защитников. Они стали давать отпор протестантским террористам, не ограничиваясь, однако, самозащитой. Дефендеры продолжали традиции народного сопротивления социальному и колониальному гнету. Энергичные преследования со стороны властей (при поимке дефендерам грозила смертная казнь, ссылка на каторгу, в лучшем случае матросская служба в военном флоте) не могли помешать развитию дефендерского движения, которое стремительно росло вплоть до самого конца XVIII в. Очень скоро оно вышло за пределы северных графств и распространилось в других частях Ирландии, опираясь па повсеместную поддержку крестьянских масс. К дефендерам нередко примыкали представители сельской католической интеллигенции — учителя, священники. Дефендеры были лучше вооружены, чем их предшественники. Помимо традиционных пик у них имелось огнестрельное оружие, частично попавшее к ним от тех волонтерских подразделений, которые вопреки запретам зачисляли в свои ряды католиков. При всех слабостях крестьянского движения, его распыленности и стихийности организации дефендеров в тогдашних условиях явились такой формой этого движения, которая открывала возможность вовлечения крестьянских масс в национально-освободительную политическую борьбу.

Влияние французской буржуазной революции на Ирландию

Штурм Бастилии парижскими массами 14 июля 1789 г., возвестивший начало Великой французской революции, отозвался мощным эхом в угнетенной Ирландии. События во Франции, пробудившие глубокие симпатии в прогрессивных кругах Англии, явились важным революционизирующим фактором для Ирландии. Крушение феодально-абсолютистского режима, принятие Декларации прав человека и гражданина и конституции 1791 г., свержение монархии 10 августа 1792 г., созыв Конвента, деятельность Якобинского и других клубов — все это послужило вдохновляющим примером прежде всего для революционного крыла ирландского национального движения, источником формирования его идей. Опыт французской революции помог самоопределиться этому крылу, выработать собственную программу и тактику. Некоторые из ирландских радикалов — братья Генри и Джон Ширз. лорд Эдуард Фицджеральд — имели возможность наблюдать революционное обновление Франции непосредственно, другие жадно следили за ним из Ирландии. Широкую популярность в Ирландии приобрел памфлет Томаса Пейна «Права человека», посвященный защите идей французской революции.

Французская революция ускорила процесс размежевания в ирландском национальном лагере. Политика Граттана, Чарлмонта (Флад умер в 1791 г.) и других умеренных лидеров все больше вызывала разочарование. Основанный ими летом 1789 г. Вигский клуб оставался узкой, замкнутой корпорацией. Его программа защиты «конституции 1782 г.» и проведение частичных реформ не удовлетворяли передовых представителей ирландской протестантской буржуазии. В сопоставлении с французским Учредительным собранием и Национальным конвентом «граттановский парламент» представал как жалкая пародия на национальное представительство. В созданном в Белфасте Северном вигском клубе образовалась сильная левая фракция, недовольная политикой ирландских либералов и их английских покровителей — Берка и его друзей. Дух противодействия сказывался и в выступлениях некоторых ирландских парламентариев. В феврале 1790 г., выступая в защиту одного из биллей оппозиции, Карран в смелой речи прямо намекал на французскую революцию как на пример для подражания. Вновь стала пробуждаться политическая активность волонтеров. Возобновились не только смотры, но и митинги и собрания волонтерских отрядов Тон на них теперь задавали радикалы. В резолюциях все чаще фигурировали требования политического равенства, свободы вероисповеданий, уничтожения сохранившихся еще остатков карательного кодекса, коренной реформы парламентской системы.

В июле 1791 г. в Белфасте было организовано открытое празднование годовщины французской революции. В город съехались волонтеры из всех окрестных мест. Французам был послан восторженный адрес.

«Объединенные ирландцы»

В октябре 1791 г. в Белфасте адвокат и публицист Уолф Тон основал общество «Объединенные ирландцы». Целью его было противодействие влиянию Англии на законодательство Ирландии и управление страной путем преобразования всей парламентской системы. Это преобразование должно было гарантировать свободу и права всем ирландским гражданам независимо от их вероисповедания. Учредители общества провозгласили принципы национального суверенитета, полновластного и равного представительства для всего ирландского народа, равноправия протестантов и католиков. Само название общества подчеркивало необходимость сплочения тех и других во имя достижения национальной самостоятельности и политического равенства. Свою программу «Объединенные ирландцы» первоначально рассчитывали осуществить конституционным путем. Однако они не сводили его, подобно ирландским вигам, к внутрипарламентским дискуссиям, а толковали в духе легальной формы массового движения.

Новая организация быстро завоевывала популярность. Вскоре в столице в качестве ее отделения было основано дублинское общество «Объединенные ирландцы», секретарем которого стал Неппер Танди. Было выпущено адресованное как протестантам, так и католикам обращение создавать аналогичные общества на местах. В январе 1792 г. у «Объединенных ирландцев» появилась своя газета «Северная звезда», издававшаяся в Белфасте торговцем шерстяных изделий Семюелом Нилсоном. Позднее стали возникать другие органы печати, в частности газета «Вечерняя звезда», выходившая в Дублине. С первых же номеров «Северная звезда» зарекомендовала себя как пропагандист французской революции. Горячей симпатией к ней была проникнута вся деятельность «Объединенных ирландцев» В Белфасте члены общества часто называли себя «белфастскими якобинцами». Защитник идей революции Томас Пейн был объявлен почетным членом общества. Предлагаемая радикальным крылом общества парламентская реформа была спроектирована по французскому образцу. Не довольствуясь ликвидацией «гнилых местечек», руководители «Объединенных ирландцев требовали разделения всей Ирландии на 300 равных избирательных округов, введения всеобщего избирательного права для всех мужчин, проживавших в данной местности более шести месяцев, отмены имущественного ценза, ежегодного переизбрания парламента.

Под влиянием «Объединенных ирландцев» усилился процесс радикализации волонтеров. Многие из них вступали в ряды «Объединенных ирландцев» или становились приверженцами их идей. Возникла идея реорганизации волонтерских отрядов по типу французской Национальной гвардии. В ноябре 1792 г. ведущие деятели дублинского общества «Объединенные ирландцы» Неппер Танди, Оливер Бонд и другие решили создать в столице три батальона волонтеров-гвардейцев. При этом вводилась новая эмблема — в виде арфы (национальный символ Ирландии) и фригийского колпака (один из символов французской революции). Последний заменил прежнее изображение короны.

Провозгласив намерение уничтожить всякие барьеры между протестантами, католиками и диссентерами (протестантами, не принадлежавшими к англиканской церкви), рассматривая их как граждан единой ирландской нации, «Объединенные ирландцы» подняли на новую ступень национально-освободительную борьбу ирландского народа. Движение стало приобретать черты, полнее и последовательнее выражавшие стремление формирующейся ирландской нации к политической и экономической самостоятельности. Хотя в обществе преобладали представители протестантских торгово-промышленных слоев и буржуазной интеллигенции, были широко открыты двери и для вступления в него католиков. В дальнейшем радикальное крыло общества начало привлекать к борьбе как протестантскую и католическую городскую бедноту, так и католические массы крестьянства. Не выдвигая конкретных требований по крестьянскому вопросу (в этом проявилась буржуазная ограниченность ирландских радикалов), они тем не менее своей демократической политической программой, антифеодальной и антиколониальной по существу, объективно отразили чаяния ирландских крестьян. Намечаемые «Объединенными ирландцами» демократические преобразования, несомненно, должны были нанести серьезный удар системе лендлордизма, подорвав ее политические устои, и прежде всего монополию на власть чужеземной земельной аристократии.

Раскрывая существо происшедших в результате основания общества «Объединенные ирландцы» перемен в ирландском национальном движении, Маркс писал. «С этого момента движение волонтеров переходит в движение «Объединенных ирландцев» Вопрос о католиках стал вопросом об ирландском народе Вопрос заключался уже не в том, чтобы отменить правовые ограничения для католиков высшего и среднего классов, а чтобы освободить ирландских крестьян, в подавляющей своей части католиков. Вопрос стал социальным по содержанию, принял французские политические принципы по форме, оставаясь по-прежнему национальным».

Внутри Католического комитета образовалась радикальная группа во главе с дублинским купцом Джоном Кьоу, присоединившимся к «Объединенным ирландцам». Этой группе удалось оттеснить на задний план представителей католических джентри и высшего духовенства. Кьоу и его друзья стали добиваться нового, более последовательного билля об отмене карательного кодекса. По настоянию радикалов были изменены и методы проведения кампании в поддержку этого билля. Вместо верноподданнических адресов решено было оформить требование эмансипации католиков в виде резолюции их представительного собрания. В начале декабря 1792 г. в Дублине собрался Католический комитет вместе с делегатами, избранными от католических приходов. Это был настоящий католический конвент. Составленная им петиция требовала предоставления католикам всех политических, в том числе и избирательных, прав. Осенью 1792 г на должность секретаря Католического комитета был приглашен Уолф Тон. У лидеров общества «Объединенные ирландцы» были намерения созвать параллельный протестантский конвент и объединить его действия с католическим. План этот осуществить не удалось. Тем не менее в феврале 1793 г. делегаты волонтеров вновь собрались на провинциальный конвент в Данганноне, подтвердивший их готовность бороться за требования «Объединенных ирландцев», в том числе за уравнение в правах протестантов и католиков.

Признаки консолидации католического и протестантского населения Ирландии были восприняты правящими кругами Англии как сигнал бедствия. Достаточно дальновидный Питт понял, что главным в ирландской политике Лондона было сохранить возможность противопоставления католиков, особенно их зажиточной верхушки, опасным революционным элементам протестантской буржуазии. Поэтому Питт решил прибегнуть к заигрыванию с ирландскими католическими кругами, дать новые подачки их имущим элементам и использовать как приманку обещания «дальнейшей эмансипации» Тем временем он готовил почву для разгрома революционно-патриотических сил Ирландии.

В апреле 1793 г. с согласия Питта ирландским парламентом был принят новый очередной билль об облегчении участи католиков. Акт отменял еще одну часть карательного кодекса. Католические фригольдеры, уплачивавшие подоходный налог в размере не менее 40 шилл., были официально допущены к избирательным урнам, за католиками закреплялись все права приобретения, продажи и передачи по завещанию собственности, для них открывалась возможность приема в Дублинский университет, присвоения ученых званий. Однако они по-прежнему не могли избираться в парламент, назначаться на ответственные должности в колониальной администрации. Здесь монополия протестантской земельной аристократии и буржуазии оставалась непо-колебленной. В целом акт был весьма далек от программы эмансипации католиков, которую выдвигали «Объединенные ирландцы» и секретарь Католического комитета Уолф Тон.

Уолф Тон

С началом движения «Объединенных ирландцев» на арене ирландской истории впервые появились революционные деятели, сознательно связавшие борьбу за национальное освобождение с буржуазно-демократическими преобразованиями. Это в первую очередь относится к Тиоболду Уолфу Тону.

Тон родился в Дублине 20 июня 1763 г. Он был старшим сыном каретною мастера, протестанта, обладавшего скромным достатком. Тем не менее Тону удалось получить университетское образование и звание бакалавра права. Но к своей профессии он отнесся неприязненно из-за господствовавших среди тогдашних судейских чинов и адвокатов коррупции, сословных и кастовых предубеждений. Свои незаурядные способности Тон с конца 80-х годов окончательно посвятил политике. Вначале Тон был связан с ирландскими вигами, но быстро с ними разошелся, уже в 1791 г. критически отозвавшись о «граттановском парламенте» и крохоборческом реформаторстве вигов.

К моменту основания общества «Объединенные ирландцы» Тон сформировался как убежденный демократ, ненавидевший английское господство и стремившийся объединить все патриотические силы страны на борьбу за независимость и радикальное переустройство существующей политической системы. Он был душой многих демонстраций солидарности с французской революцией, страстным приверженцем ее идей политического и гражданского равноправия, суверенитета свободной нации. Свое кредо Тон позднее сжато выразил следующим образом: «Уничтожить тиранию нашего отвратительного правительства, разорвать связь с Англией, которая является неиссякаемым источником всех наших политических бедствий, утвердить независимость моей родины — таковы мои цели. Объединить весь ирландский народ, стереть даже воспоминание о былых раздорах, добиться того, чтобы прежние обозначения «протестанты», «католики», «диссентеры» заменило единое общее имя — «ирландцы», — таковы мои средства».

Убеждения Тона уже тогда были радикальнее первоначальной программы «Объединенных ирландцев». Он, как и некоторые другие лидеры общества — Неппер Танди, Нилсон, был сторонником независимой республики, полного отделения от Англии. Конституционный путь достижения целей «Объединенных ирландцев» он отнюдь не считал единственно возможным, все больше убеждаясь в необходимости вооруженной борьбы.

Тем не менее Тон не настаивал на принятии «Объединенными ирландцами» сразу же своей республиканской доктрины и своей революционной тактики. Инстинктом подлинного революционера он понял, что нельзя опережать события и выдвигать крайние лозунги, прежде чем большинство участников движения самим развитием событий не окажутся подготовленными к их восприятию. Свои революционные планы Тон строил на весьма трезвом учете действительного соотношения сил. В написанном им в 1794 г. «Взгляде на положение Ирландии», в более поздних записках французскому правительству, составленных в связи с проектом высадки в Ирландию французского десанта, Тон связывал возможности революции в Ирландии с положением различных групп ирландского населения. Он определенно рассчитывал на широкое участие крестьянских масс, тайных крестьянских обществ — дефендеров в национально-освободительной революции. Наоборот, лендлордов, чиновников, джентри, в том числе и католических, он рассматривал как вероятных врагов, как контрреволюционный резерв английского правительства.

Не отрицая необходимости конспирации, особенно при подготовке восстания, Тон ориентировался на массовую революцию. Он считал неизбежными решительные меры против контрреволюционеров, вплоть до конфискации имущества английских сановников и изменивших интересам родины крупных землевладельцев, а также лендлордов-абсентеистов. Сторонник принципа частной собственности, Тон тем не менее учитывал такое вероятное (хотя с его точки зрения и маложелательное) последствие сопротивления лендлордов и джентри, как передел их земельных владений крестьянами в духе тех «аграрных законов», которые выдвигались во время французской революции.

Эта сумма идей, в разное время высказывавшихся Тоном, показывает его революционером якобинского склада, представителем наиболее передовых элементов тогдашней буржуазии, готовых действовать в союзе с народными массами. Примерами для Тона являлись и борцы за национальную независимость других стран — Вашингтон, Костюшко. С американскими патриотами Тона сближала также идея использования в интересах революции внешнеполитических затруднений Англии и помощи Франции. При этом речь шла не о замене английского господства французским протекторатом и вообще не об освобождении Ирландии руками иностранцев. Для Тона высадка французского десанта должна была послужить толчком для народного восстания в самой стране. Численность десантных войск, по его мнению, не должна была быть особенно велика. В их про кламации к ирландскому народу следовало подчеркнуть, что они явились не как завоеватели, а как союзники ирландцев, действующие против общего врага. Предусматривал Тон и обращение к Англии и Шотландии с разъяснением, что война ведется не против народов этих стран, а против английского правительства, поработившего другие нации.

Гон был не только идеологом национально-освободительного движения, но и выдающимся революционером-практиком. Он обладал неистощимой энергией и самоотверженностью, сочетавшимися со спартанским пренебрежением к личному благополучию и с рыцарственным благородством. Познакомившемуся с ним молодому Наполеону Бонапарту он напомнил античных героев, запечатленных в «Жизнеописаниях» Плутарха. Служение родине он ставил превыше всего, ей он отдал свою жизнь.

Переход реакции в наступление. Террор и провокации

В начале февраля 1793 г. Англия официально вступила в войну с Французской республикой. В Ирландии война, вызвавшая к тому же застой в торговле и промышленности, была крайне непопулярной. «Объединенные ирландцы» призывали в своих прокламациях заключить почетный мир с Францией. Руководители общества стремились установить контакт с английскими корреспондентскими обществами, сочувствовавшими французам, и с шотландскими демократами для совместной борьбы за мир.

Для Питта и английских министров Ирландия стала по существу одним из фронтов в войне против «якобинства». Английские правящие круги перешли в прямое наступление на ирландское национально-освободительное движение, действуя с помощью клики реакционных колониальных чиновников (некоторые из них, в частности Бересфорд, Каслри и др., позднее играли роль вдохновителей реакции и в самой Англии), используя страх перед революцией протестантской и католической верхушки, английское правительство предприняло против ирландских патриотов целую серию полицейских мер. В 1793 г. через ирландский парламент были проведены «Акт о незаконных сборищах», запрещавший всякие деле1агские собрания, митинги, подачу петиций от их имени, «Акт о порохе», вводивший строжайший запрет на ввоз и приобретение оружия, и другие аналогичные чрезвычайные законы. Они по существу лишили волонтерские организации и общество «Объединенные ирландцы» легальной почвы Ряд видных «Объединенных ирландцев» были отданы под суд за распространение прокламаций. За членами общества была установлена слежка, в него проникли шпионы и провокаторы Питта. Особенный вред причинил обществу адвокат Мак-Нелли, выполнявший функции официального поверенного «Объединенных ирландцев» и выдавший английским властям многие секреты. Лишь после смерти этого предателя стало известно его истинное лицо.

В апреле 1794 г. жертвой питтовской системы сыска стал прибывший из Франции для установления связи с «Объединенными ирландцами» протестантский священник Уильям Джексон. Он был выдан провокатором, арестован, затем приговорен к виселице. Накануне казни он принял яд. Среди его бумаг находилась копия «Взгляда на положение Ирландии» Уолфа Тона. Над лидером «Объединенных ирландцев» нависла угроза. Однако, несмотря на требование друзей немедленно выехать в Северную Америку, он задержался в Ирландии до мая 1795 г., прилагая усилия к преобразованию общества в конспиративную революционную организацию.

В поисках предлога для проведения репрессий в еще более широких масштабах Питт избрал весьма коварное средство. Он решил несколько ослабить узды правления, создать видимость перемены курса, а затем, прибегнув к еще более крутым мерам, вызвать взрыв возмущения и потопить движение в крови. В январе 1795 г. вместо обскуранта Уэстморленда вице-королем Ирландии был назначен либеральный лорд Фицуильям. Но как только Фицуильям обнаружил намерение очистить административный аппарат от хищников типа Бересфорда, он был отозван, и в апреле того же года вице-королем был назначен реакционер Кэмден. Иллюзия умиротворения мгновенно была разрушена, и возбуждение в Ирландии усилилось во много раз.

При Кэмдене портике репрессий был придан характер массового контрреволюционного террора. В феврале 1796 г. был проведен один из самых драконовских исключительных законов — «Акт о предотвращении бунта». Наместник получал право вводить по своему усмотрению в любом из графств осадное положение, узаконивая неограниченный произвол властей: аресты без предписаний судебных органов, учреждение военных судов, ночные обыски, отдачу в матросы и т.д. За участие в тайных обществах, собраниях и т.д. грозили смертная казнь или каторга. Повсюду происходили процессы по обвинению в государственной измене и многочисленные казни.

Под предлогом обороны от французского вторжения колониальные власти производили наращивание контрреволюционных сил. В Ирладию были привезены ганноверские и другие немецкие наемники. Размещение солдат на постой у мирных граждан сопровождалось насилиями и грабежами. Помимо регулярных войск и милиции с 1796 г. стали формироваться особые полицейские части — отряды пеших и конных иоменов, вербуемые из протестантских джентри и их челяди, а также (в городах) из лоялистски настроенных буржуа. Численность их была в 1798 г. доведена до 50 тыс. человек. Эти банды карателей превзошли жестокостью «предрассветных парней».

Колониальные власти стремились создать в стране обстановку крайней нетерпимости, религиозного фанатизма. Значительную лепту в это внесла основанная в 1795 г. в Ольстере протестантскими мелкими торговцами, ремесленниками и фермерами военизированная клерикальная организация «Орден оранжистов» (по имени Вильгельма Оранского, подавившего ирландское восстание 1689—1691 гг.). Поощряемая лендлордами и их агентурой, эта организация активно включилась в травлю католического населения, угрозой и насилиями добиваясь изгнания нежелательных помещикам и конкурирующих с протестантами католических арендаторов. «Убирайся в Коинот или в преисподнюю!» — требовали они от католиков. За таким уведомлением обычно следовало нападение вооруженных отрядов ордена. Действия оранжистов были направлены также против революционно настроенных протестантов и диссентеров.

К началу 1798 г. разгул реакции в Ирландии был в полной силе. Демократические организации были загнаны в подполье, прогрессивная печать, в том числе - газета «Северная звезда», запрещена. Гражданские и военные суды творили расправу над патриотами. Кровавые эксцессы военщины, милиции, иоменов, оранжистов еще больше обостряли обстановку террора и беззакония.

Сознание беспомощности охватило лидеров либеральной оппозиции. Стала очевидной неспособность их предотвратить открытый конфликт властей с патриотическим лагерем или добиться хотя бы небольших либеральных уступок. В мае 1797 г. Граттан и некоторые его сторонники сложили с себя депутатские полномочия. Из палаты общин вышел и Карран.

Под знаменем независимой республики

Иначе реагировали на наступление правительства «Объединенные ирландцы» Еще до отъезда в Америку Уолф Тон ориентировал своих единомышленников на вооруженную борьбу за провозглашение Ирландской республики. Началась подготовка к восстанию

Интенсивно шел процесс реорганизации общества. Из открытых политических клубов его отделения превращались в законспирированные военные союзы. Была создана многоступенчатая система подчинения низших организаций высшим. Руководителям присваивались воинские звания. Каждому вменялось в обязанность выставить в нужный момент определенное количество бойцов: капитану — 60, полковнику — 600. Руководители организации целого графства получали чин генерал-адъютанта.

Во главе провинциальных организаций должны были стоять директории. Уже в 1795 г. С. Нилсоном и другими была образована директория Ольстера, в 1796 г. была создана директория Ленстера, в которую входил один из главных лидеров движения — лорд Эдуард Фицджералд. Обе директории условились о совместных действиях. В 1798 г был образован и единый исполнительный орган — Главная директория в составе пяти членов Оливер Бонд, Ричард Мак-Кормик, Уильям Мак-Невин, Артур О'Коннор и Томас Эммет. Лорду Фицджералду предназначалась роль главнокомандующего всех повстанческих сил. Помимо ушедших в подполье волонтеров «Объединенные ирландцы» стремились опереться на отряды дефендеров. Предпринимались попытки — иногда успешные — вовлечь в движение солдат регулярной армии и милиции. На членские взносы и пожертвования приобреталось оружие. Нередко оно добывалось путем экспроприации у лоялистов. Вступавшие в общество новые члены должны были приносить присягу. Предатели и шпионы карались смертью.

Существенно изменился и социальный состав общества. Умеренные буржуа, все еще не терявшие надежды на компромисс с английским правительством, отходили от движения. Наоборот, демократическая прослойка значительно увеличилась. Если руководство в целом продолжало оставаться в руках буржуазных радикалов и даже выходцев из дворян, то в среднем звене стали преобладать представители мелкобуржуазных слоев и трудящихся (мелкие торговцы, фермеры, ремесленники, сельская интеллигенция).

Однако в рядах общества находилось немало колеблющихся зажиточных элементов, согласившихся поддержать восстание скрепя сердце, поскольку опасались, что восстание будет сопровождаться плебейской расправой с лендлордами.

Среди руководителей не было единого мнения в отношении сроков восстания и методов борьбы. Сторонники выжидательной тактики Эммет и Мак-Невин стремились оттянуть выступление до высадки французов Фицджералд и другие лидеры, недовольные проволочками, не проявляли, однако, должной настойчивости. Вследствие этого был упущен благоприятный момент, когда летом 1797 г. в английском военном флоте вспыхнули сильные волнения, среди участников которых было немало ирландских моряков.

В начале 1796 г. Уолф Тон приехал из США во Францию и с необычайным упорством стал добиваться снаряжения французской экспедиции. 16 декабря 1796 г. флотилия в составе 43 военных кораблей отплыла из Бреста. Она везла 14 тыс. солдат и офицеров, предназначенных для высадки в Ирландии, и большой запас оружия, включая артиллерию, для ирландских повстанцев. Экспедицию возглавлял прославленный генерал Лазарь Гош. Проявивший немалые военно-организаторские дарования при подготовке экспедиции, Тон находился на корабле вместе с помощником командующего генералом Груши. Взяв курс на Западную Ирландию и почти избежав встреч с английскими сторожевыми судами, эскадра, однако, была рассеяна жестоким штормом. Линейный корабль «Фратерните», на котором находился Гош, оторвался в тумане от главных сил. Лишь 16 судов с Груши и Тоном 22 декабря добрались до залива Бантри и стали там на якорь. Но будущий наполеоновский маршал не решился на высадку. Прождав напрасно несколько дней прибытия остальных кораблей, он отдал команду возвращаться в Брест. Предложение Тона высадить его с небольшим отрядом и ротой легкой артиллерии для стремительного марша на Корк было отвергнуто. Вскоре вернулись в Брест и другие суда. Хотя потери были невелики, цель экспедиции не была достигнута.

Тон настаивал на повторении попытки. Однако ситуация была уже менее благоприятной. Умер Гош. Тон лишился основной поддержки. Бонапарт, назначенный командующим армией, которая должна была действовать против Англии, на первое место ставил подготовку завоевательного похода в Египет и Сирию, замышляя овладеть подступами к Индии. И все же благодаря усилиям Тона была снаряжена (на этот раз союзником Франции, «дочерней» Батавской республикой) вторая экспедиция с франко-голландским десантом. Однако 11 октября 1797 г. эскадра адмирала Де Винтера с десантниками на борту потерпела жестокое поражение от англичан в морском сражении при Кампер-Дауне.

Среди «Объединенных ирландцев» теперь возобладало мнение о необходимости начать восстание, не дожидаясь французов. Однако с помощью шпиона Рейнолдса и других агентов властям удалось установить местонахождение руководителей движения. 12 марта 1798 г. в доме Бонда было схвачено 15 членов ленстерского руководства. Одновременно были арестованы Т.Эммет и Мак-Невин. За несколько дней до этого при посадке на корабль, отплывающий из Англии, был задержан О'Коннор. «Объединенные ирландцы» образовали новую Директорию, в которую вошли едва избежавшие ареста Фицджералд, Лоулесс, братья Джон и Генри Ширз. Директория выработала окончательный план восстания, назначенного еще ранее на 23 мая. Важнейшая роль в нем отводилась дублинским «Объединенным ирландцам». Они должны были с помощью отрядов из провинции захватить столицу, арестовать лорда-наместника и его правительство, разоружить гарнизон. Но едва Директория успела отдать необходимые распоряжения, как последовал новый удар. 19 мая полиция выследила Фицджералда. После отчаянной схватки, в которой он ранил двух офицеров и сам был тяжело ранен, военный руководитель восстания был брошен в Ньюгейтскую тюрьму.

ИСТОРИЯ

Через две недели он скончался от ран. 21 мая были арестованы братья Ширз. Лоулессу удалось бежать. 23 мая у стен Ньюгейтско^ тюрьмы оыл с/ьанеп Нилсон, разработавший

план освобождения вождей «Объединенных ирландцев» и производивший разведку.

д.ист.н. В.Э.Кунина (гл?7, 9)

Восстание 1УЭ8гРапРыки

 рш    1QRO

М    Мырш.   1QRO

Начавшееся в этих условиях национально-освободительное восстание в целом приняло локальный, а во \гнсгт"х местах стихийный харэк^ео. Но по тому бопыиому числу очагов, которые сразу вспыхнули в Ирландии, по массовости этих местных выступлений, по упорству и ожесточению, с которыми их участники, мег>эд<о совершенно необученные военному делу и вооруженные одними пиками, косами и вилами, сражались с войсками, милицией и йоменами, можно судить, сколько чг^ависти к \""нет?т9лям накопилось в ирландских народных массах.

Разгром организации «Объединенных ирландцев в Дублине позволил властям предотвратить восстание в столице. Здесь выступления революционеров свелись к отдельным стычкам с войсками, нападениям на солдат, конвоировавших арестованных. Убедившись в неосуществимости первоначального плана, остававшиеся на свободе «Объединенные ирландцы» отправились и Дублина в районы массовых восстаний.

Этими пунктами оказались юго-восточные графства Ирландии Уэксфорд и Уиклоу, графство Килдар, графство Мит, а также восточная часть провинции Ольстер — графства Антрим и Даун. Попытка поднять восстание была предпринята и во многих других местах, в графствах Карлоу, Куинс, Уотерфорд, Корк. В западной провинции Коннот и в некоторых центральных графствах восстание произошло позднее, в конце августа — сентябре 1798 a.

Основную массу повстанцев в юго-восточных и западных районах составляло католическое крестьянство, поддержанное городской беднотой. В повстанческих отрядах Севера пресвитериане и протестанты из арендаторов и городских низов нередко сражались бок о бок с крестьянами-католиками. В отдельных случаях активную роль играли рабочие мануфактур. Так, отличавшийся организованностью и решительностью отряд повстанцев Проспероуза (графство Килдар) состоял в основном из рабочих хлопчатобумажных предприятий. Ткач Хоуп командовал одним из отрядов ольстерских повстанцев. Участвовали в восстании радикальные слои городской и мелкой буржуазии, преимущественно протестантской. Часть буржуазных элементов и даже джентри была вовлечена в движение самим ходом событий. Многие из них проявили неустойчивость, противились решительным революционным мерам, актам народной мести.

Руководство борьбой осуществляли в основном буржуазные радикалы. Выдвинулись и новые военные командиры, среди них несколько приходских католических священников.

Главным районом восстания стало графство Уэксфорд. В конце мая здесь образовалось несколько отрядов. Одному из них, под командованием священника Джона Мэрфи, сына крестьянина, удалось разбить подразделение войск и милиции. Первый успех окрылил повстанцев и усилил их ряды. 28 мая они осадили и взяли г.Эннискорти. Вскоре численность их возросла до 30 тыс. человек, в их руках оказалась значительная часть территории графства, в том числе спешно эвакуированный властями его главный город — Уэксфорд. Было создано несколько укрепленных лагерей — на Винегар-хилле близ Эннискорти, у Трех скал на подступах к Уэксфорду и в других местах. Делались попытки организации повстанческих сил, создания общего командования (одно время действовал Комитет 12-ти из вожаков повстанческих отрядов), налаживания интендантской службы. Повстанцы имели оружие, главным образом отобранное у противника, а также захваченное на военных складах. Огнестрельного оружия, особенно пушек, недоставало, почти не было обученных артиллеристов. Война велась преимущественно партизанскими методами, посредством внезапных атак, устройства засад. Часто на врага гнали обезумевшее стадо скота или, табун лошадей, после чего нападали на его расстроенные ряды.

Повстанческая армия, сконцентрированная в районе Трех скал, разделилась на три соединения, которые двинулись в разных направлениях к границам графства, чтобы выбить врага из пограничных городов и, установив связь с повстанцами соседних графств, начать общий поход на Дублин. Однако две колонны, наступавшие на города Ньютанберри и Нью-Росс, потерпели поражение. Третья же, после того как ей удалось потеснить войска генерала Лофтуса, занять крепость Горей и вторгнуться в графство Карлоу, была разбита 9 июня при штурме г.Арклоу.

С середины июня повстанцы вынуждены были вести оборонительные бои против получавших все новые пополнения правительственных войск, подчиненных общему командованию генерала Лейка. 21 июня его войска заняли лагерь на Винегар-хилле. Отдельные отряды повстанцев продолжали упорное сопротивление, совершая смелые рейды по тылам лоялистов. Отряду под командованием Мэрфи удалось даже пробиться через территорию графства Карлоу в графство Килкенни. Но не сумев поднять там восстания, он подвергся на обратном пути в Уэксфорд нападению и был рассеян. 5 июля оставшаяся часть уэксфордской повстанческой армии потерпела поражение в бою при Бэллигалене, неподалеку от Горей.

Ожесточенный характер носила вооруженная борьба в графствах Антрим и Даун (Ольстер). В первом из них повстанческий отряд, руководимый активным деятелем общества «Объединенные ирландцы» Генри Джоем Мак-Кракеном, с пением «Марсельезы» под зеленым знаменем подступил к г.Антриму и штурмом взял его Восстание в соседнем графстве Даун возглавил мелкий предприниматель из Лисборна Генри Монро. Однако повстанцам обоих графств не удалось объединиться, и, окруженные превосходящими силами генерала Надженга, они были порознь разбиты.

Подавление ирландского восстания потребовало от Англии значительного напряжения сил. В Ирландию отправляли один за другим все новые контингенты войск. 21 июня 1798 г. лордом-наместником и одновременно главнокомандующим был назначен генерал Корнуоллис. Этот военачальник, капитулировавший в свое время в 1781 г. при Йорктауне перед победоносной армией Вашингтона, приобрел затем значительный опыт Колониальных войн на посту генерал-губернатора Индии. К моменту его прибытия в Ирландию там уже свирепствовал невиданный дотоле контрреволюционный террор. Каратели творили расправу над попавшими в их руки повстанцами. Мэрфи и почти все другие предводители были повешены по приговору военных судов, часто после чудовищных истязаний. Монро повесили на пороге его дома в Лисборне. В Уэксфорде и других городах, которые были временно заняты восставшими, а также в деревнях шли непрерывные казни. Не щадили даже раненых, женщин и детей.

Руководителей общества «Объединенные ирландцы», арестованных еще до начала восстания, приговаривали, как правило, к повешению. На виселице кончили свои дни оба Ширза. После вынесения смертного приговора в тюрьме скончался Оливер Бонд. Лишь небольшой группе, в том числе ОКоннору, Т.Эммету, Мак-Невину, правительство, разыгрывая показное великодушие, обещало даровать амнистию. В 1803 г. после подписания Амьенского мира с Францией им разрешили выехать за границу. Других политических заключенных, избежавших казни, ссылали на каторгу в Австралию. К 17 июля 1798 г. восстание в юго-восточной и северо-восточной частях страны было в основном подавлено.

22 августа 1798 г. пришла наконец запоздалая помощь Французской республики. В бухте Киллала (графство Мейо, провинция Коннот) с трех фрегатов было высажено около 1000 французских солдат и офицеров под командованием генерала Эмбера. При десанте находились два члена общества «Объединенные ирландцы» — Мэтью Тон, брат Уолфа, и Б.Тиллинг. К французам стали стекаться окрестные крестьяне, которых снабдили оружием и наскоро обучили военным приемам.

Отряд двинулся на юг, к г.Каслбар, где 27 августа наголову разбил войска палача уэксфордского восстания генерала Лейка. На территории Мейо, а также в других западных и центральных графствах — Роскоммон, Каван, Лонгфорд и Уэстмит — стали возникать очаги нового крестьянского восстания. Крестьяне графства Мейо захватили очищенные французами от лояли-стов города Киллалу и Баллину. Вновь оживились укрывшиеся в горных районах остатки повстанческих отрядов юго-восточных графств. Против французов двинулся сам Корнуоллис с армией в 20 тыс. человек. 8 сентября отряду Эмбера было предложено сложить оружие, и он сдался. Сопровождавшие десант ирландские патриоты были перебиты Мэтью Тон и Тиллинг, отправленные в Дублин, были повешены. В других местах крестьянские отряды еще сопротивлялись некоторое время. Баллину и Киллалу англичане взяли лишь в 20-х числах сентября, устроив там резню.

В сентябре 1798 г. из Бреста к берегам Ирландии была направлена еще одна экспедиция в составе линейного корабля, носившего славное имя «Гош», восьми фрегатов и шхуны Эскадра, на которой плыл Уолф Тон, везла трехтысячный десант. Она долго маневрировала в прибрежных водах, выискивая возможности для высадки, и 12 октября у залива Лох-Суилли (Северная Ирландия) была настигнута эскадрой адмирала Уоррена, значительно лучше вооруженной. Предстоял неравный бой. Французский адмирал Бомпар предложил Тону пересесть с флагманского корабля на быстроходную шхуну. Но Тон наотрез отказался покинуть в момент опасности товарищей по оружию. Сражение было проиграно. Опознанного среди пленных Тона в кандалах отвезли в Дублин.

10 ноября ирландский революционер предстал перед военным судом «С юношеских лет, — заявил он в своем последнем слове, — я рассматривал сложившиеся между Ирландией и Великобританией отношения как проклятие для ирландской нации и пришел к убеждению, что если они будут продолжаться, моя родина никогда не станет свободной и счастливой». Тон не просил помилования, настаивая лишь на замене позорной казни через повешение расстрелом. Но приговор гласил — виселица! Накануне казни Тон перерезал себе горло 19 ноября лидер «Объединенных ирландцев» умер в тюремной камере.

Уния 1801 a.

Подавив восстание, английские правящие круги приступили к осуществлению давно вынашиваемого плана проведения унии между Великобританией и Ирландией. Через правящую в Ирландии хунту в составе Корнуоллиса, Каслри, Фицгиббона, Бересфорда и других. Питт привел в действие все рычаги для достижения этой цели. Но правительство столкнулось с сильной оппозицией в палате общин, где билль об унии при первом голосовании 24 января 1799 г не собрал большинства голосов. Возбуждение охватило и торгово-промышленные круги, обеспокоенные перспективой лишиться протекционистской защиты при установлении единой таможенной системы для обеих стран. Стали поступать многочисленные адреса и петиции из различных мест Ирландии с протестами против билля. Против него высказался ряд высших должностных лиц. Даже среди оранжистов оказались недовольные правительственным проектом.

Движение против унии грозило стать массовым. Первое же обсуждение билля об унии вызвало бурные сцены в Дублине. Толпы народа окружали кареты с парламентариями, голосовавшими за унию, и осыпали их насмешками и угрозами.

Правящие круги решили пустить в ход все средства. Чиновники, поднявшие свой голос против унии, были смещены. Вооруженные силы в Ирландии были доведены до небывалой цифры — 130 тыс. человек. Огромные суммы ассигновывались на подкуп. Щедрой рукой назначались пенсии членам парламента, раздавались синекуры и титулы пэров Католиков склоняли в пользу унии лживым обещанием предоставить им пассивное избирательное право Каслри и его подручные позаботились о фабрикации петиций в пользу унии, подписанных подставными лицами, включая даже уголовных преступников.

15 января 1800 г. парламент собрался снова, чтобы вынести окончательное решение об унии. Этой сессии суждено было стать последней в истории «граттановского парламента» Сам Граттан в критический момент вернулся к политической деятельности Он баллотировался в парламент на место выбывшего депутата и был избран. На сессию он явился в мундире волонтера, произнеся, несмотря на недомогание, горячую речь в защиту парламентской автономии. Но судьба ее была уже решена. Правительству подкупом и запугиваниями удалось к этому времени увеличить число своих сторонников. Большинством голосов акт об унии был принят (окончательно в третьем чтении 7 июня) и вступил в силу 1 января 1801 г.

С этого времени Ирландия юридически сделалась составной частью Соединенного королевства Великобритании и Ирландии. Ее парламент был ликвидирован. В английской палате общин Ирландии предоставлялось 100 мест, в палате лордов — 32. Английский парламент вновь получил право издавать законы для Ирландии, а английская палата лордов превращалась в верховную апелляционную инстанцию для ирландских судов. Самым тяжелым последствием унии была отмена покровительственных пошлин и поощрительных мер для развития ирландской промышленности и торговли, принятых дублинским парламентом. Экономика Ирландии оказалась во власти английской буржуазии и землевладельцев.

Заговор Эммета

После кровавого 1798 года в отдельных частях Ирландии — в графствах Клер (Западная Ирландия), Лимерик, Корк и др. — уцелевшие приверженцы «Объединенных ирландцев» пытались возобновить партизанскую борьбу. Когда осенью 1802 г. 24-летний Роберт Эммет, брат одного из членов Директории «Объединенных ирландцев» — Томаса Эммета, стал тайно готовить революционный переворот с целью достижения независимости Ирландии, ему удалось найти немало сторонников. Поддержку, в частности, обещал глава партизанского отряда, действовавшего в горах Уиклоу, Майкл Дуайер. Заговор Эммета явился не просто отголоском движения «Объединенных ирландцев», но и одним из первых ответов патриотов на колонизаторский акт об унии.

В планы революционеров входило овладение Дублинским замком, арест колониальной администрации, захват казарм силами не только дублинских повстанцев, но и отрядов из Уиклоу, Килдара и Уэксфорда, которые должны были прийти им на помощь. В случае удачи их действия явились бы началом всеобщего восстания против английского господства. Эммет рассчитывал на поддержку ирландских политических эмигрантов, а также на подготавливаемые в это время в Булонском лагере Наполеоном военно-морские операции против Англии. Заговорщики сумели собрать оружие, наладить ковку пик. Однако взрыв ракеты на одном из тайных оружейных складов побудил их перенести дату - выступления с августа на 23 июля 1803 г., хотя повстанцев из Уиклоу и Килдара не удалось об этом предупредить, а отряд из Уэксфорда не смог добраться до столицы.

В назначенный день горстка инсургентов во главе с Эмметом двинулась к Дублинскому замку. После нескольких уличных стычек и нападения на карету верховного судьи (последний был убит) стала очевидной бессмысленность продолжения борьбы. Участники выступления рассеялись, многим удалось скрыться. Сам Эммет через некоторое время был арестован и 20 сентября повешен.

Так закончились бурные события ирландской истории конца XVIII— начала XIX в., в результате которых массовые стихийные выступления стали перерастать в 1798 г. в подлинную буржуазно-демократическую революцию под флагом борьбы за независимость. Поражение ирландского народного восстания 1798 г. прервало развитие этого революционного процесса и вновь отбросило Ирландию в тенета колониального рабства. Однако пережитые ею революционные потрясения явились мощным стимулом для формирования национального сознания ирландского народа.