До сегодняшнего дня в России, как в прочем и за ее пределами, остаются мало известными имена русских людей, связавших свое христианское исповедание с Римским апостольским престолом. В силу исторической традиции и общепринятых стандартов, все русское безоговорочно воспринимается, как принадлежащее к православной византийской традиции. Однако не мало в истории имеется случаев, когда природные россияне вступали в единство с западной церковной традицией. Делали они это без ущерба своему исповеданию и национальным патриотическим чувствам, т.е. продолжая страстно любить Родину, служить ей всей душой и сохранять неприкосновенно дорогие сердцу особенности и культурно-эстетические формы русского церковного обряда и византийского культа.

Идеологические штампы, как правило, связывают всякое стремление восточно-христианской традиции к административному единству с Римом, как позорную унию. Причем униаты, воспринимаются непременно, как предатели, не только веры, но и родины, шпионы, агенты вражеского влияния и т.д. Как царские, так и советские официальные, будь то атеистические или церковные источники едины в этом вопросе. Однако следует заметить, что собственно униатским в российском менталитете воспринимается исключительно западно-украинский регион и все что с ним связано в плане истории, культуры и политики. Взаимная нелюбовь русских и украинцев, к сожалению, имеет место и в религиозной сфере, подчас принимая комичные формы. Русские же католики, как предшественники, так и последователи дела экзарха Леонида Феодорова (1879-1935гг.)[i], это в первую очередь люди воспитанные на великорусской культуре, проникнутые верой и обычаями своих предков, желающие видеть свою Родину в семье христианских народов, вселенски объединенных вокруг Римской кафедры. Ватикан для них был гарантом той неразделенной, соборной веры, к которой призвал Русь святой Владимир.

Одним из таких людей, пришедшим к единству с Католической Церковью был преосвященный Павел (Мелетьев)*, епископ Гераклеопольский. Показателен жизненный путь этого человека. Будучи плоть от плоти своего народа, переживая все характерные особенности, связанные с историческими судьбами своей родины, не имея другого влияния на принятие решений, кроме свидетельств собственной совести, живя по вере, и целиком посвящая всего себя идеалам Церкви, - этот простой русский человек приходит к единству с Римом. Безусловно, сложись иначе жизнь владыки Павла, не окажись он в зарубежье, иные обстоятельства, может быть, не позволили осуществиться официальному переходу епископа в католичество. Следует заметить, что владыка не искал личной выгоды, вся его жизнь была свидетельством, исповедничеством, мученичеством, служением Христу и ближним. Оказавшись в эмиграции, окормляя русских католиков, епископ Павел, продолжал тот же труд духовного попечения о пастве, и заботу о спасении душ, к которому был призван изначально, будучи православным священником, а затем архиереем.

Рядом правовых документов, принятых в СССР и Российской Федерации с 1989 по 1996гг. осуществлена политическая реабилитация лиц, в том числе духовенства, необоснованно пострадавших в связи со своими религиозными убеждениями[2], однако реальная реабилитация святителя Павла еще не состоялась. Имя его остается преданным забвению, как в Церкви, так и в целом в России. Поэтому обратимся к его жизнеописанию, памятуя о словах Святейшего патриарха Алексия II о длительном и во многом мучительном, но духовно вдохновляющем процессе возвещения «имен мучеников Христовых, пролитием крови своей давших миру наивысшее свидетельство веры и любви»[3].