Епископ Павел (Мелетьев)

1880 –1962

I. ДЕТСТВО, УЧЕБА, МОНАСТЫРЬ (1880 – 1916)

БЛАГОЧЕСТИВАЯ МАТЬ

«Чти отца твоего и матерь твою, да благо ти будет, и да долголетен будеши на земли»

5 заповедь Моисеева

Родился будущий святитель 2 ноября 1880г. в православной русской церковной семье. Отец его был диаконом в Архангельской губернии. В крещении мальчик был назван Трофимом. Как напишут о нем спустя годы: «С малых лет возлюбил молитву, старался исполнять заповеди Божии»[1].

Семьи русских священников, как правило, были многодетные. Провинциальное духовенство, особенно низшие чины клира, жили бедно. Штатное расписание приходов зависело от количества населения в населенном пункте. Церковный причт сельских храмов в составе из священника, диакона и псаломщика, по определению Архангельской духовной консистории, соответствовал приходу из более чем 700 душ[2]. В конце XIX столетия совокупное казенное жалованием всех членов причта не превышало 219 рублей в год. В 1910г., например жалование псаломщика было доведено до 800 рублей год, диакон соответственно получал чуть больше[3].

Старший современник и земляк Мелетьева писал о своем детстве: «Содержание отец получал, конечно, самое ничтожное, жить было страшно трудно…»[4]. По сути дела это были те же крестьяне, простым земледельческим трудом добывавшие насущный хлеб. Северная земля скудна, часто случались неурожаи, люди голодали.

Фамилия Мелетиевых, принадлежала к церковному сословию. В церковных источниках по истории Архангельской епархии конца XIX – начала XX вв. представители этой семьи встречаются часто. Как правило, это простые, бедные люди, принадлежащие к низшим слоям духовенства. Например, в 1884 г. в списке причтов нуждающихся в пособии, по случаю неурожая хлеба, упоминается в Мезенском уезде Красноборского прихода священник Терентий Мелетиев[5].

В 1888г. в официальных бумагах, в связи с перемещениями, упоминаются: диакон Мелетиев, переведенный из Кольского собора в Онежский собор[6] и псаломщик Иван Мелетиев, переведенный из Холмогорского уезда в Архангельский[7]. В этом же году членом Церковно-приходского попечительства в Шенкурском уезде избран крестьянин Александр Мелетиев[8]. В списках 1902г. встречаем – псаломщика Ф. Мелетиева[9].

По сводкам вакансий за 1886г., это год, когда умер диакон Мелетиев – отец Трофима, узнаем о том, что праздным оказались места в Вознесенском приходе Архангельского уезда, в Шеговарском приходе Шенкурского уезда и в Прилуцком приходе Онежского уезда. В описании говорится: «Диаконам жалованья от казны не положено; особых домов нет, доходами и земельными владениями они пользуются по положению»[10].

В «Общем списке заштатных священно-церковно служителей, вдов и сирот Архангельской епархии, коим назначено из сумм Попечительства о бедных духовного звания постоянное пособие на 1890г», значатся: в Шенкурском уезде, по 1-му благочинию - Мелетиева Акилина, дьяческая вдова – 15 рублей; по 2-му благочинию – Мелетиева Анна, дьяческая вдова – 18 рублей[11].

Сельские клирики тем отличались от своих односельчан, что несли дополнительную ответственность и обязанность: хранить веру, оберегать нравственные устои, быть примером в церковном благочестии.

Один из современников Трофима, писал о детстве, характерном для русских детей конца XIX века: «В то время керосина не было еще, по ночам в избе работали с лучиной. Я наблюдал за огнем, лучинку вставлял в светец, а угольки падали в приготовленный ушат с водой. Отец мой плел лапти, а мать и сестра пряли или починяли… Вот что еще интересно: спичек не было, в печке делали ямку, в нее угли загребали кочергой, вот огонек там и хранился. Случалось, потухали угольки, мать бывало, скажет: «…сходи… за углем». Вот я и принесу уголек в баночке. Подую на уголек, приложу лучинку – вот и добыли огонек»[12]. Рано осиротев, в шестилетнем возрасте лишившись родителя и кормильца семьи, мальчик познал горькую участь безотцовства. Домашним воспитанием занималась мать, она же была и первым учителем, преподавая основы грамотности. « К моему великому счастью, около меня была еще достойная мать, которая руководила мною своими мудрыми наставлениями. С самых ранних лет она научила меня развить в себе любовь к Господу и к Его Пречистой Матери» [13], - записал впоследствии владыка Павел, - «Воспитание проходило в строго религиозном направлении. С ранних лет мамой был научен, молиться утром, днем и вечером Богу перед святыми иконами дома; по воскресным дням и праздникам непременно должен был присутствовать в храме с близкими родными, вечером за всенощным бдением, а утром за Божественной литургией. Эти добрые навыки привели к тому, что я с малых лет возлюбил молитву, воспринял страх Божий, старался исполнять заповеди Божии и церковные установления – все это я совершал с большой радостью, охотно, без всякого прекословия»[14].

МОНАСТЫРИ РУССКОГО СЕВЕРА

«Куда шли монахи, туда же направлялось и крестьянское население».

В.О. Ключевский[15]

Сохранились воспоминания, о том, как вместе с матерью совершал Трофим длительные паломнические путешествия по монастырям Русского Севера: «Мама, посещая монастыри для поклонения святыням народным, брала и меня иногда с собой»[16]. В то время монастыри были центрами духовной жизни, рассадниками просвещения и образцами хозяйственной деятельности. Нередко, крестьянские парни, поступая трудниками в обитель, за несколько лет осваивали необходимые профессии, например, портного, сапожника и т.д. Образцовое ведение хозяйства, с применением новейших достижений в сельскохозяйственном производстве и сфере переработки, подготавливало специалистов для села в области агрономии, животноводства, рыболовства, в лесном деле и других отраслях.

На начало прошлого столетия в Архангельской губернии действовало тридцать монастырей, семь из них были женскими. Среди известных мужских обителей выделялись такие, как Артемьев Веркольский, Антониев Сийский, Трифонов Печенгский и др.

Артемьев Веркольский монастырь

Монастырь 1 класса, находится в Пинежском уезде, основан в 1645г. преподобным Артемием (в обители находятся мощи святого в серебряной раке). В 1897г. освящен храм в честь Успения Божией Матери. Ежегодно 23 июля в день памяти основателя обители совершается Крестный ход, который привлекает тысячи богомольцев[17].

Антониев Сийский монастырь

Монастырь 2-го класса, находится в Холмогорском уезде, основан в 1520г. преподобным Антонием, мощи которого хранятся в серебряной раке в главном соборе обители, посвященном Святой Троице. Большим почитанием народа пользуется чудотворная икона Св. Троицы. В монастыре, в келье устроенной под Благовещенской церковью с 1599 по 1605гг. в ссылке проживал отец царя Михаила Феодоровича Романова, монах Филарет (будущий патриарх Всероссийский)[18].

Трифонов Печенгский монастырь

Монастырь находится в 25 верстах от Печенгской губы, основан в XV в. преподобным Трифоном, в 1764г. упразднен, в 1886г. возобновлен с целью распространения православия среди местных жителей – лопарей. В 1887г. на средства обители открыта школа для русских колонистов и местных жителей для обучения из грамоте и ремеслам. Монастырь является оплотом культурно-просветительской работы на дальнем севере, чем привлекает многочисленных посетителей-паломников[19].

Наиболее знаменитым среди всех северных монастырей, безусловно, был Спасо-Преображенский Соловецкий, со своими скитами, разбросанными по всему Соловецкому архипелагу[20]. Расположен он в Онежском заливе Белого моря.

«Помню хорошо поездку в Соловецкий монастырь, когда мне только что исполнилось шесть лет от роду. В памяти остались добрые воспоминания от путешествия по Белому морю; запомнилась общая молитва на пароходе паломников, пение всенародное священных кантов, в которых прославлялось милосердие Божие и призывалось благословение на спасительное течение жизни; в монастыре много и долго молились; благоговейный вид иноков, уклад жизни их благотворно действовал…»[21], - писал владыка.

СТАРЧЕСКОЕ БЛАГОСЛОВЕНИЕ

«Люди настолько наполняются благодати Божией, что она от них течет и на тех, кто с ними общается».

Святитель Иоанн (Максимович)[22]

Простой народ в конце XIX – начале XX веков, устремлялся в монастыри, за духовной поддержкой, советами и утешением. Тысячи богомольцев путешествовали на Соловки, чтобы поклониться святыням, принять благословение старцев, помолиться, исправиться и очиститься от грехов. «С мамой ходили ко старцам-монахам схимникам»[23], - рассказывал епископ Павел. Во время одной из таких поездок в обитель мать подвела Трофима под благословение к старцу схимнику отцу Варфоломею. Прозорливый монах предсказал шестилетнему мальчику предстоящее архиерейское служение. Вот, как об этом случае записал, сам владыка: «Когда мне было около шести лет, она повела меня к одному из благочестивейших православных старцев, Варфоломею, иноку святой жизни и великой учености во всех вопросах духовно-религиозного характера. Он меня благословил»[24], «поклонился мне в ноги и сказал, приветствуя меня: «иди ко мне, владыко Павел» - этим он очень удивил мою мать, поразил ее своим пророчеством»[25], «возложил свои руки мне на голову, начертал на моем лбу знак креста и сказал моей дорогой матери: «Вот это отец Павел!» Моя бедная мать совсем не обрадовалась этим словам, потому что звали меня вовсе не Павлом: при крещении мне было дано имя, Трофим»[26]. Произошло это в 1886 году. «Я, конечно, мало что понял, но мама мне часто говорила: «Теперь тебе следует еще более усердно молиться Богу, слушаться старших и никого никогда не обижать». Все это мне тогда представлялось непреложным законом и определило мое дальнейшее жизненное направление»[27].

Не случайно таинственные действия соловецкого схимника остались глубокой памятью в сердце мальчика. Почитание старцев в среде русского народа было велико.

ОТЕЦ ИОАНН КРОНШТАДТСКИЙ

«Ты знаешь, как ко мне благодатию Божией стремится народ – и старый и малый, как дети меня встречают с радостью».

Иоанна Кронштадтский[28].

Архангельские пределы - родина всероссийского старца-молитвенника отца Иоанна. Владыка Павел, на заре своей жизни, в своих воспоминаниях напишет, о том значении, которое имел на его духовное развитие и каким почетом и любовью пользовался в его родных краях великий Кронштадтский чудотворец. Через свою, богатую событиями жизнь, сумел пронести владыка Павел приобретенную в детстве любовь к отцу Иоанну Кронштадтскому

Иоанн Ильич Сергиев (1829-1908гг.), родился в селе Сура Пинежского уезда Архангельской губернии в семье псаломщика Никольского прихода. Приход был настолько бедным, что даже богослужебные сосуды были оловянными. Образование получил в епархиальном училище и духовной семинарии в Архангельске, затем со степенью кандидата богословия окончил Санкт-Петербургскую духовную академию.

В 1855г. рукоположен в сан священника и назначен в Андреевский собор г. Кронштадта. Не удовлетворившись формальным исполнением своих обязанностей, начал вести пастырскую работу среди социальных низов. Из столицы в Кронштадт по решению административных органов высылали неблагонадежных людей, бродяг и т.д., помимо того в городе было много чернорабочих, трудившихся в порту. Люди жили в беспросветной нужде, мужья пьянствовали, женщины и дети испытывали голод. На окраинах города, в землянках жили семьи, спутниками которых стали холод, нужда, болезни и беды. Среди этого мрака о. Иоанн стал носителем Божьего Света. Он стал посещать лачуги и бедные квартиры, нянчил детей, пока матери стирали белье, раздавал милостыню, вразумлял и усовещевал пьяниц. Нередко батюшка возвращался домой босым, т.к. отдавал сапоги неимущим, рясу жертвовал нищим, раздавал все свое жалование. Сначала черствые и грубые люди не понимали искренних порывов своего доброго пастыря, однако его доброта победила недоверие. Не нравились поступки священника и его собратьям из числа городского духовенства.

Бог удостоил о. Иоанна даром молитвы и чудотворений, что явилось результатом его многолетнего подвижничества. Пастыря звали к тяжелобольным, заразным и умирающим. Никогда никому он не отказывал и не требовал никакой платы.

Всенародная любовь к о. Иоанну Кронштадтскому распространилась по всей России. А.П. Чехов, писал о своей поездке на Сахалин: «В какой бы дом я ни заходил, я везде видел на стене портрет о. Иоанна Кронштадтского. Это был пастырь и великий молитвенник, на которого с надеждой были обращены взоры всего народа»[29].

Святой праведный Иоанн Кронштадтский, канонизирован на соборе РПЦ в 1990г. Память 2 января.

Русский историк, собрат по эмигрантским скитаниям, записал разговор со старцем епископом, в котором содержались сведения о дореволюционной биографии владыки. Среди прочего, там говорилось о: «почитании, которым был окружен в их селе и округе отец Иоанн Кронштадтский»[30].

Один из русских эмигрантов, будучи в Сербии издал книгу, в которой содержится описание путешествия о. Иоанна на родину, в архангельские пределы. Итак, очевидец пишет о том, что люди буквально запрудили все пространство, так что не было никакой возможности о. Иоанну протиснуться: «Однако, он, так сказать, ринулся в гущу народную. Но и та, в свою очередь, ринулась на него, хватая за края одежды, целуя его руки и одежду и жадно ища благословения.

Нас обуял страх за батюшку, что его замнут, задавят насмерть… К счастью, он был приподнят стиснувшей его толпой и так над всей толпой, на ее плечах, и был благополучно пронесен… И невольно подумалось тогда: как иногда бывает тяжела для человека вполне заслуженная слава!..»[31].

Павел (Мелетьев) вспоминал об о. Иоанне и о том, как совершались «чудеса по его молитвам»[32].

Безусловно, не осталось без внимания, как самого Трофима, которому на ту пору исполнилось девятнадцать лет, так его родственников и односельчан, основание протоиереем Иоанном женского монастыря в своем родном селе Сура.

Отец Иоанн совершал ежегодные поездки на родину, в архангельскую глубинку. Каждый раз он посещал престольный град, встречался с архиереем и духовенством, служил в соборе и других городских церквях, посещал семинарию, которую когда-то сам закончил. В книге посвященной всероссийскому пастырю содержатся воспоминания о тех днях: «Помню, как каждый его приезд вызывал среди православного населения Архангельска приподнятое настроение. И всякий стремился, если уж не принять благословение, то хотя бы лично повидать необыкновенного пастыря.

Весьма понятно, что та церковь, где служил о. Иоанн, переполнялась до отказа молящимися»[34].

Особо следует сказать о приезде всероссийского молитвенника в Архангельск в 1903г., в том самом году, когда Трофим Мелетьев заканчивал учебу в семинарии. Отец Иоанн был в городе с 14 по 16 июля, семинаристы встречались с ним, присутствовали на службах, слушали проповеди и поучения, были свидетелями и участниками того всенародного почитания, которым был окружен их знаменитый земляк. Помимо богослужений в соборе, старец, служил в Благовещенской церкви, в крестовом храме архиерейской резиденции, был в семинарии, где беседовал с ректором и преподавателями. Особо выделил пожилого кафедрального протоиерея отца Михаила Сибирцева, который преподавал еще в те годы, когда Кронштадтский пастырь сидел на студенческой скамье[35]. Отец Иоанн имел специальную встречу с семинаристами, вспоминал годы своей учебы, осмотрел здание семинарии, гулял по саду[36].

На реставрацию Кафедрального собора о. Иоанн Кронштадтский пожертвовал в 1903г. тысячу рублей[37]. Прежде, в одном только июле 1902г. знаменитый пастырь, в общей сложности пожертвовал 3 000 рублей, на нужды церквей и приходских учреждений Архангельской епархии[38].

В центральной части города в сентябре 1903г. при участии прот. Иоанна Сергиева, было открыто подворье Иоанновского Сурского монастыря[39]. В мемуарах читаем: «Заложенное о. Иоанном в Архангельске подворье было вскоре выстроено. Будучи расположено на одной из центральных улиц города, оно вмещало в себе общежитие для монахинь и иконописную мастерскую. В верхнем этаже его была устроена просторная, в два света церковь, охотно посещаемая местным населением»[40].

Трофим Мелетьев, можно смело сказать дышал буквально одним воздухом с отцом Иоанном Кронштадтским.

Позволю поместить описание русского севера, тех мест, где жил и формировался будущий епископ Павел, взятое в одной из книг посвященных святому праведному отцу Иоанну: «Прекрасный, живописный край! Река Пинега катит свои воды среди прекрасных гор…, высоко на верху стоит дремучий лес, а еще выше – светлое, синее северное небо… живописны громадные реки Севера – Северная Двина и красавица Сухона… то и дело виднеются высоко на горах, все в зелени, живописно ютящиеся села, с красивыми белыми каменными церквями… В этом краю диком, суровом и малонаселенном в древнее время процветало наше монашество,… Но если угасли на Севере древнерусские бытовые формы, угасли многие храмы и монастыри, то не угасло то, что никогда не умирает, и умереть не может, - души отошедших в вечность подвижников…»[41]. Трофим посещал эти места во время путешествий в монастыри, направляясь в Архангельск и возвращаясь в родное село, за годы учебы и т.д. «Идешь, сотни верст пешком, сапоги на руках тащишь: потому вещь дорогая. Приходилось идти горами, лесами; суровые сосны высоко поднимают стройные вершины. Жутко. – Бог чувствуется в природе. Сосны кажутся длинной колоннадой огромного храма. Небо чуть синеет, как огромный купол»[42].

АРХАНГЕЛЬСК

Старинный русский город Архангельск был основан в 1584 году, расположен он на правом берегу близ устья реки Северной Двины, у Белого моря. В конце XIX века в городе проживало чуть более семнадцати с половиной тысяч жителей, действовали 23 православные церкви и Михайловский мужской монастырь, помимо духовной семинарии, мужского и женского духовных училищ, были еще шкиперские курсы, ветеринарная и повивальная школы, школа псаломщиков, мужская и женская гимназии и городское училище. Порт обслуживал суда осуществлявшие торговые перевозки с Европой. Из России вывозили овес, хлеб, лен, доски и смолу. Архангельская губерния была самой обширной по территории в Европейской части России[43].

О церковной жизни города Архангельска на рубеже XIX-XX вв. дают представление материалы, опубликованные на страницах Епархиальных Ведомостей. Для того чтобы представить атмосферу, в которой прошло духовное формирование Трофима Мелетьева, воспользуемся этим источником.

При епархиальном управлении действовал Церковно-археологический комитет, изучалась история края, с целью спасения и изучения предметов древности было устроено древлехранилище. Епархиальные ведомости сообщали: «Помещение содержится в чистоте опрятности, все вещи распределены по отделам, помещены в шкафах и витринах, при каждой вещи имеется надпись с указанием древности ея»[44]. Среди экспонатов, имелось 6 экземпляров древних рукописных Евангелий[45] и много других святынь, связанных с историей русского Севера.

Особым почитанием жителей пользовалась чудотворная икона Божией Матери, именуемая Грузинская, находилась она в часовне на подворье Красногорского монастыря. Крестным ходом ежегодно в октябре месяце, эту икону переносили по городским церквям. В т.ч., в семинарии оказывалось ей поклонение[46].

На несколько лет, до поры взросления и возмужания принял город Архангельск юного Трофима. Здесь проходит его формирование, духовное воспитание и выбор дальнейшего жизненного пути. Через четыре года после замечательного паломничества на Соловки умирает мать Трофима. «Я потерял свою мать, когда мне не было еще одиннадцати лет. Пришлось посмотреть на жизнь глазами зрелого человека. Члены нашего семейства, исполненные сознания верности своему долгу и самых лучших намерений, поместили меня в духовное училище»[47].

ДУХОВНОЕ УЧИЛИЩЕ

Готовясь к продолжению семейной традиции, ибо духовенство в дореволюционной России на протяжении столетий было сословным, юноша в течение ряда лет изучал необходимые дисциплины в соответствии с учебной программой. «Родители мои умерли, оставив меня в отроческих годах на попечение родных и знакомых. Ученье я начал сиротой; Господь вразумлял меня и помогал, а добрые христианские навыки, полученные в детстве, являлись для меня крепкой оградой и защитой от всех невзгод и скорбных обстоятельств»[48]. Предстояло Трофиму, сначала пройти низшую ступень обучения в епархиальном училище, затем получить семинарское образование в Архангельске, епархиальном и губернском центре.

Трофим поступил на казенное содержание. Вместе с ним учились его родственники, во втором классе, в 1885/86 учебном году, был Василий Мелетиев, о котором читаем: «Приходящий со взносом 4 рубля в год за обучение»[49] и Николай Мелетиев – в первом классе: «пользуется пособием в 50 рублей из обще епархиальных средств, как сирота»[50]. В записях за 1888г. встречаем ученика второго класса Леонида Мелетиева[51]. Чуть позже, когда Трофим уже заканчивал семинарию, в 1902г. один из младших Мелетиевых - Константин учился в четвертом классе училища[52]. Девушки Мария и Лидия Мелетиевы учились в женском училище на полу казенном содержании[53] и Павла на полном казенном содержании[54].

Об учившемся на полвека ранее в том же епархиальном духовном училище, куда поступил Мелетьев, протоиерее Иоанне Сергиеве, писал биограф: «Жизнь была не сладкая, кормили, конечно, скудно… Больно мучила… мысль о родном доме, о нищете там, и, кажется, в это время он научился чувствовать чужую нужду, болеть о чужой бедности, нищете…»[55].

Средства, из которых складывался, так называемый училищный фонд, поступали в дореволюционной России, из процентного отчисления от продажи свечей и кружечного сбора. Эти средства в церковный бюджет вносили приходы, поэтому духовенство близко воспринимало вопросы, связанные с финансированием и расходованием учебных денег.

Программа обучения в училище была рассчитана на четыре года.

СЕМИНАРИЯ

Вслед за окончанием курса наук в епархиальном училище, Трофим поступает в семинарию.

«Я поступил в семинарию. Будучи сиротою, я с самых ранних лет был серьезен и вдумчив. Все упование мое возложил на Господа Бога, Отца оставленных и покинутых. Поистине сыновнюю и совершенно особую любовь питал я к Пресвятой Деве Богородице», - слова владыки Павла о своей юности[56].

В семинарии Мелетиев учился на казенном содержании, которым, как читаем в материалах Епархиального съезда: «пользовались воспитанники большей часть сироты и дети бедных родителей, которые в случае непринятия их на казенное содержание, не имели бы возможности получить семинарского образования»[57]. В Уставе семинарии говорилось:

«§ 11. Сироты и дети бедных родителей, отличающиеся успехами в науках и добрым поведением, принимаются на казенное содержание…

§ 162. Одежду носят ученики однообразную и приличную…»[58].

Семинарская программа тех лет включала изучение следующих предметов: библейская история и священное писание Ветхого и Нового Заветов; церковная библейская история и история Русской Церкви; история всеобщая и русская, катехизис; основное, нравственное и догматическое богословие; литургика, церковный устав и практическое руководство для пастырей; русский, церковнославянский, латинский, греческий и еврейский языки; французский и немецкий языки; арифметика; география; русская словесность и история литературы; каллиграфия; логика, психология, история философии и дидактики; обличительное богословие и церковное пение; физика и математика; иконописание[59]. Особое внимание, после прошедшей в 1860-1866гг. реформы духовного образования уделялось преподаванию педагогики, для того чтобы будущие священники могли стать ближе к решению проблемы народного образования. Поступить в семинарию могли юноши в возрасте от 14 лет, проживали учащиеся в общежитии. Успешная сдача выпускного экзамена давала право на получение священнического места[60].

Ректором Архангельской семинарии во время учебы в ней Мелетьева был протоиерей Александр Ефимович Орлов, выпускник Санкт-Петербургской академии, кандидат богословия, он же преподавал Священное Писание в старших классах.

Среди других преподавателей семинарии было двенадцать кандидатов богословия, из них семь человек закончили Санкт-Петербургскую духовную академию, двое были выпускниками Московской и двое – Казанской духовных академий. Музыку преподавал прот. А. Зуев, учившийся в Пражской консерватории, церковное пение – выпускник Московского Синодального училища регент С. Делищев, а иконописание – диакон Ф. Макарьин, получивший специальное образование в иконописном классе Троице-Сергиевой лавры[61].

При семинарии существовало Братство в честь святого апостола Иоанна Богослова, которое служило целям социальной опеки и материальной поддержки малоимущих студентов, помогало в приобретении одежды и обуви, оплачивало проезд на каникулы к родителям, обеспечивало проживание и содержание в общежитии, покупало лекарства и платило докторам в случае болезни. Бюджет Братства складывался из следующих средств: взносы по подписным листам от настоятелей монастырей и приходов, пожертвования частных лиц, в т.ч. активным жертвователем был отец Иоанн Кронштадтский[62]. Среди действительных членов братства встречается фамилия священника Василия Мелетиева[63], который служил протоиереем в одном из храмов г. Архангельска[64].

Из отчета Братства за 1902-1903 учебный год, узнаем о том, что было оказано «пособие на проезд к родным на каникулярное время», одному из младших Мелетиевых, ученику 1 класса семинарии[65].

Обширная епархия испытывала недостаток в духовенстве. Выпускников семинарии для замещения вакантных мест явно не хватало. Да и не все из них стремились стать пастырями. В вопросе священнических призваний, явно ощущался кризис, как, впрочем, и в состоянии всей Русской Церкви.

В 1903г., когда Трофим заканчивал учебу, писалось: «В 1901г. из 18 человек назначенных на священнические места большинство были из заштатных и отрешенных от мест священников и из диаконов, из кончивших же курс семинарии лишь четверть»[66]. Беспокойство вызывал вопрос о том, «насколько в последнее время наши семинаристы с богословским образованием, - эти прямые кандидаты на священство, - пополняют ряды его… Из 14 кончивших курс в 1899г., ныне священствуют 7 человек. В 1900г. окончили курс 16 человек, из них ныне священниками трое. Из курсов 1901г и 1902г. (11 человек в каждом) пока священствуют двое, - по одному из каждого»[67], - сообщал епархиальный печатный орган.

Проблемы сложившейся ситуации виделись в неудовлетворительном состоянии духовно-нравственного просвещения в российской глубинке, в расстройстве приходской жизни. Епархиальные ведомости, в частности, отмечали недостатки: «…бывали случаи погребения без отпева. Значит больные умирают без последнего христианского напутствия, страждущие остаются без духовного утешения… Значит, наш народ православный во многих местах оставался без покаяния во дни Великого поста, без радости в Светлый день Пасхи. Не грозит ли это равнодушием, нерадением народа… На страницах нашего епархиального органа было указано… на замечаемое ныне уклонение наших семинаристов от пастырского служения… Потребность духовного просвещения народа в наши дни сказывается гораздо сильнее, чем прежде; людей говорящих о своем желании служить народу, «идти в народ», тоже не мало; а наши семинаристы идут от этого дела куда-то в сторону?!»[68].

Преосвященный епископ Иоанникий (Казанский) (1839-1918гг.)[i], управлявший Архангельской епархией с 1901 по 1908гг. уделял внимание своим семинаристам, вникал в нужды духовной школы, следил за успеваемостью студентов. Он лично присутствовал, например, при сдаче экзамена по гомилетике, науке о церковной проповеди, в 1903г[69]. От будущих пастырей требовалось хорошее владение этой наукой, т.к. проповедь это важнейшее воспитательное и просветительное средство.

Праздничному акту, по случаю очередного выпуска окончивших курс семинарии, традиционно предшествовала торжественное богослужение. Совершалось оно в семинарской церкви в честь апостола Иоанна Богослова. Так было и в 1903г. За годы учебы семинарский храм становился родным для воспитанников, тут совершались утренние и вечерние молитвы, все уставные богослужения в которых принимали участие студенты, проходила их литургическая практика и т.д. Нередко на торжественных богослужениях в семинарской церкви присутствовал начальник губернии контр-адмирал Н.А. Римский-Корсаков и другие высокопоставленные гости[70].

Читаем в мемуарах владыки: «Учебная пора счастливо закончилась в июне месяце 1903 года»[71]. В возрасте двадцати трех лет Трофим Мелетьев заканчивает обучение в семинарии, позади выпускные экзамены. В разрядном списке учеников Архангельской духовной семинарии, составленном по результатам экзаменов в 1902-1903 учебном году, читаем: «выпускаются из семинарии во втором разряде с выдачей свидетельств об окончании полного курса»[72], - 10 человек. Из соучеников Трофима Мелетьева, в 1903г. для продолжения учебы в Санкт-Петербургскую и Московскую духовные академии поступили по одному человеку, двое – в Юрьевский университет и один – в Казанский ветеринарный институт. Остальные выпускники заполнили священнические вакансии или стали сельскими учителями[73].

За годы учебы в семинарии происходило дальнейшее духовное формирование Мелетьева. Семена, посеянные в детскую душу благочестивой матерью, возрастали на примерах иноческой жизни, монастырского уклада, молитвенного уединения. Трофима привлекает русский подвижнический дух: «Каждый год я проводил каникулы в монастыре. Там я жил в атмосфере молитвы и покаяния. Эта строгая жизнь среди монахов меня очень привлекала и каждый год я с радостью к ней возвращался. Эта возможность жить среди них, эти дни, проведенные с ними в монастыре и в молитве, все это было для меня источником огромного счастья»[74]. Каникулярное время, ежегодно старался Трофим посвящать поездкам в монастыри, поэтому закономерным становится его дальнейшее жизненное призвание.

[1] Семидесяти пятилетие владыки Павла (Мелентьева). -// РВЦ, 1959, №1(29). - С. 4.

[2] Определения Архангельской духовной консистории. - // АЕВ, 1885, №15. – с.9.

[3] См.: Никольский М.Н. История Русской Церкви. – М.: Политиздат, 1983. - с.406.

[4] Большаков Н.И. составитель. Источник живой воды: Жизнеописание святого праведного отца Иоанна Кронштадского. Репринт. – СПб.: Царское дело, 1995. – с. 20.

[6] См.: Известия. - // АЕВ, 1888, № 3-4. – с. 23.

[7] См.: Епархиальные известия. - // АЕВ, 1888, №7-8. – с. 79.

[10] Известия. - // АЕВ, 1886, №1-2. – с.41.

[12] Схиигумен Иоанн. Письма Валаамского старца. – М., 1992. - с.5.

[13] Павел епископ Гераклеопольский. Путь моего служения. Воспоминания о пережитом в Советском Союзе. -// РВЦ, 1962, № 4. – с. 19-26.

[14] Павел еп. -// РКВ, 1951, №4. – с. 6-8.

[15] Ключевский В.О. Монастыри в русской истории. – В кн.: Русские монастыри. – М.: Издательство «Очарованный странник», 1995. – с. 21.

[17] См.: Булгаков С.В. Настольная книга для священно-церковно-служителей. Ч. 2. Репринт. – Издательский отдел МП, 1993. - С. 1419.

[20] См.: Православные русские обители. Репринт. – СПб., Воскресение. – С.5-38.

[21] Павел епископ Гераклеопольский. -// РКВ, 1951, №4. – с. 6-8.

[22] Цит. По: Преподобные старцы Оптиной пустыни. – Православный приход храма Казанской иконы Божией Матери в Ясенево, 1996.

[24] Павел еп. -// РВЦ, 1962, № 4. – с. 19-26.

[25] Павел еп. -// РКВ, 1951, №4. – с. 6-8.

[26] Павел еп. -// РВЦ, 1962, № 4. – с. 19-26.

[27] Павел еп. -// РКВ, 1951, №4. – с. 6-8.

[28] Письма о. Протоиерея Иоанна к настоятельнице Леушинского монастыря игумении Таисии. – СПб., 1909. – с.87.

[29] Цит. По: Сурский И.К. Отец Иоанн Кронштадский. – Паломник, 1994. - с. 47.

[30] Ковалевский П. Путевые встречи: Епископ Павел. - // РМ, 1951, №375. – с.3.

[31] Сурский И.К. Ук. Пр. – с. 293.

[32] Ковалевский П. Ук. Пр. – с.3.

[33] См.: Булгаков С.В. Ук. Пр. – с. 1423.

[34] Сурский И. Ук. Пр. – с. 295.

[37] См.: Пожертвование о. И.И. Сергиева. - // АЕВ, 1903, №16. – с.593.

[38] См.: Пожертвование…. - // АЕВ, 1902, № 15. – с.210.

[39] См.: Епархиальная хроника. - // АЕВ, 1903, №18. – с.678-681.

[40] Сурский И. Ук. Пр. – с. 296.

[41] Большаков Н.И. Ук. Пр.– с.9-11.

[43] См.: Энциклопедический словарь. Брокгауз и Ефрон. т. 1. Репринт.– М.: Терра, 1990. – с.214 – 218.

[46] См.: Известия. - // АЕВ, 1886, № 19. – с.13.

[47] Павел еп. -// РВЦ, 1962, № 4. – с. 19-26.

[48] Павел еп. -// РКВ, 1951, №4. – с.6-8.

[49] Список учеников Архангельского духовного училища. - // АЕВ, 1885, № 18. – с.11.

[51] См.: АЕВ, 1888, № 15-18. – с. 139.

[53] См.: Список воспитанниц. - // АЕВ, 1887, № 2. – с. 12, 16.

[54] См.: Общий список всех воспитанниц. - // АЕВ, 1888, №11-14. – с. 117.

[55] Большаков Н.И. Ук. Пр. – с22.

[56] Павел еп. -// РВЦ, 1962, № 4. – с. 19-26.

[58] Выписка из Устава православных духовных семинарий. - // АЕВ, 1885, №16. – с.9.

[59] См.: Приложение к АЕВ, 1903, №17. – с. 1-2.

[60] См.: Смолич И.К. История Русской Церкви 1700-1917. – М.: Издательство Спасо-Преображенского Валаамского монастыря, 1996. – с. 456-457.

[61] См.: Приложение. Ук. Пр. – с. 1-2.

[62] См.: Отчет о состоянии и деятельности Братства… - // АЕВ, 1903, № 20. – с. 769.

[66] К вопросу о праздных священнических местах в нашей епархии - // АЕВ, 1903, №5. – с.157.

[68] По поводу недостатка священников в нашей епархии. - // АЕВ, 1903, №10. – с.331.

[70] Храмовый праздник в семинарии. - // АЕВ, 1903, №18. – с. 682.

[71] Павел еп. -// РКВ, 1951, №4. – с.6-8.

[72] Разрядный список. - // АЕВ, 1903, № 13. – с.225.

[74] Павел еп. -// РВЦ, 1962, № 4. – с. 19-26.

Игумен Ростислав Колупаев