Ко входуЯков Кротов. Богочеловвеческая историяПомощь
 

Игумен Ростислав Колупаев

Епископ Павел (Мелетьев)

1880 –1962

К оглавлению


ВОЙНА И НАЧАЛО ЕПИСКОПСКОГО СЛУЖЕНИЯ (1941 – 1944)

«Ибо сила Моя совершается в немощи» (2 Коринф. 12, 9.)

Вторая мировая война, которая в отечественной истории традиционно называется Великой Отечественной, - это некий рубеж в осознании собственного места в истории, о роли народа в геополитических процессах. Послереволюционное время характерно борьбой с царизмом, с пережитками старого строя, идеологической и моральной опорой которого коммунисты посчитали Церковь. Послевоенное время – это эпоха преодоления трудностей принесенных войной и построение коммунистического «счастья», в котором для религии не было предусмотрено место.

Изучая историю церкви, естественным образом мы обращаем внимание, в первую очередь  на факты. Характерны примеры, иллюстрирующие советскую предвоенную действительность. Так, методичное и целенаправленное уничтожение религии в СССР, привело к тому, что, например, «на Украине сохранилось 3% из числа дореволюционных приходов. Во всей Киевской епархии в 1940 году оставалось два прихода с тремя священниками, одним диаконом и двумя псаломщиками, в то время как в 1917 году епархия насчитывала 1710 церквей, 23 монастыря, 1435 священников, 2777 диаконов, 1410 псаломщиков, 5193 монашествующих»[1].

Аналогичная, если не сказать, более драматичная ситуация сложилась в других регионах.

НЕМЕЦКАЯ ОККУПАЦИЯ

«Клин клином вышибают» Русская поговорка

Как это не парадоксально, но с началом войны, когда враг пришел в пределы нашей отчизны, мы видим следующее:

В захваченной фашистами Одессе к одному единственному оставшемуся действующим православному храму, при оккупации немецкими и румынскими войсками открылось 19 церквей[2].

В Киеве, например, открыта знаменитая Киево-Печерская Лавра[3], и еще, по сообщению Журнала Московской Патриархии, - пять монастырей и 26 церквей[4].

В Калужской епархии во время немецкой оккупации города Малоярославца, вернувшимися монахами открыт Николаевский Черноостровский монастырь[i]. Изъятая чудотворная икона Калужской Божией Матери, перед угрозой немецкой оккупации, была передана из музея  в храм. Известно, что фашисты вывозили музейные ценности в Германию, тогда, как святыни из православных храмов не трогали.

Позволю здесь привести цитату одного зарубежного русского священника, который следил за событиями на родине. Итак, в 1948г. он писал: «Большевиков всегда беспокоила катакомбная церковь,… Однако, под немецкой оккупацией во время войны, она обнаружилась в большой народной мощи»[5].

Шла война, линия фронта разделяла две враждующие стороны. На советской стороне разрушенные храмы. На оккупированной стороне храмы полны молящихся. Один военный корреспондент писал в те дни «В одной деревне возле Калуги я увидел подводы, стоящие у церкви. На них грузили мешки. Эти последние были сложены на церковной паперти. Было очевидно, что в церкви устроен магазин или склад колхоза. Крест был снят, железо с крыши сорвано. Сколько я видел подобных церквей до войны, во время моих путешествий по России в качестве газетного корреспондента»[6].

Гитлеровцы, проявляя нетерпимость к христианству, достаточно вспомнить их политику в отношении религии в своей собственной стране, или гонения на Католическую Церковь, например, в Польше, тем не менее, решили использовать православие, как козырь в идеологическом противостоянии с коммунистами, дабы привлечь на свою сторону простое население оккупированных областей. Историк, в послевоенные годы, писал: «Совершенно верно, что политика немецких нацистов старалась широко использовать оппозиционные религиозные группы в оккупированных областях и всячески их поддерживала»[7].

Этим объясняется то, что в некоторых районах открывались храмы стоявшие закрытыми уже по 15 и более лет[8]. В одной только Псковской области один из священников за 4 месяца 1941г. крестил 3,5 тысячи детей[9], что было совершенно невозможно при советской власти. Историк церкви пишет в этой связи: «В оккупированных немцами областях сразу же началось стихийное церковное строительство: открывались, очищались и освящались оскверненные, но уцелевшие церкви, а где они были разрушены, там устраивались молитвенные дома. Верующие сносили туда сохраненные антиминсы, иконы, сосуды и всякую церковную утварь. Тысячами люди снова пошли в храмы, снова услышали слово Божие, снова причастились Бескровной Жертвы.

Все это не могло не отразиться и в областях находившихся под властью Сталина…

Бурное возрождение религиозной жизни на оккупированных немцами территориях, заставили Сталина отказаться от плана уничтожения религии…»[10].

На основании вышесказанного, становятся понятными слова владыки Павла /Мелетьева/, оказавшегося на момент военных действий в Белоруссии: «Когда в 1941 году немецкие войска заняли Западную Россию, для меня настал час освобождения. Военное командование позволило открыть те немногие церкви, которые еще существовали, и разрешило совершение в них богослужений. Люди достали спрятанные иконы, которые вновь появились в домах; началась деятельная и горячая религиозная жизнь. Множество русских, до сих пор не верующих или безразлично относившихся к вере, крестились и стали прибегать к таинствам»[11].

ЦЕРКОВНОЕ ВОЗРОЖДЕНИЕ В ЗАПАДНЫХ ОБЛАСТЯХ

«Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее»

Мф. 16. 18.

Митрополит Николай /Ярушевич/[ii], возглавлявший церковную иерархию, в том числе и в Белоруссии, в связи с отступлением Красной Армии оказался по другую линию фронта. В западные области СССР пришли немецкие войска. Белоруссия в этот момент представляла собой территорию, подвергшуюся административному реформированию. Часть земель на западе до 1939 года входила в состав Польши и, здесь положение православной церкви было более благополучным, чем на востоке. Часть земель по решению немецких властей отошла под административное подчинение Восточной Пруссии, где функционировали законы принятые в самой Германии. Другие области перешли к Прибалтике или к соседней Украине, соответственно в церковном отношении приходы на этих территориях перешли в подчинение Прибалтийского Экзархата и церковных образований на Украине[iii].

В период оккупации гражданскими делами в Белоруссии занималось т.н. Восточное министерство, которое возглавлял Альфред Розенберг, он же был и автором церковных проектов. Сам генерал-губернатор «Восточной Земли» был убежденным врагом христианства, особенно большую угрозу фашизму он видел в католической церкви, т.к., по его мнению, она обладала способностью противостоять тоталитаризму. Православие он рассматривал как некий этнографический вариант с набором красивых ритуалов. Розенберг допускал, что можно получить выгоду для оккупационных властей со стороны православного духовенства, законопослушного и проповедующего покорность властям. Непосредственно гражданским управлением в Прибалтике и Белоруссии занимался комиссар Лозе, при нем были созданы специальные церковные провинции. На севере – для Прибалтики, с пограничными землями Ленинградской и Псковской областей, «затем – Белоруссия с примыкающими к ней Смоленской и Брянской областями»[12]. Собственно с приходом немецких властей возрождение церковной жизни начало стремительно возрастать. Например, «в Минске, где к приходу немцев не оставалось ни одной открытой церкви, через четыре месяца после начала немецкой оккупации действовало уже семь православных храмов»[13]. Один из белорусских епископов писал: «немецкие войска застали церковно-религиозную жизнь в Восточной Белоруссии в разрушенном состоянии. Епископов и священников не было, церкви были закрыты, переделаны в склады, театры, а многие разрушены. Монастырей не существовало, монахи разбрелись, где кто мог, многие умерли в ссылках, в тюрьмах. Но верующие были в огромном числе»[14]. Другой церковный историк пишет: «Во всех городах и во многих селах, оставленных советской администрацией, объявлялись священники, либо находившиеся там, на положении ссыльных, либо скрывавшиеся в подполье, либо зарабатывавшие на жизнь каким-нибудь ремеслом или службой. Эти священники получали у оккупационных комендантов разрешение на совершение богослужений в закрытых, но не разрушенных церквях… Верующий народ, голодный, нищий, разоренный войной, самоотверженно трудился над восстановлением храмов Божиих, украшал их уцелевшими в домах и пожертвованными иконами, приносил тайно укрывавшиеся богослужебные книги. Богослужения совершались в храмах, переполненных народом»[15]. Позволю привести цитату содержащую сведения, о динамике роста религиозной активности, при немецкой власти: «По Минской епархии из 400 дореволюционных приходов действовало к 1942 году 120 церквей. В водосвятии 1944 года участвовало до 40 процентов минчан – 80 тысяч человек... Духовенства не хватало, поэтому они ходили из деревни в деревню, крестя по 150-200 человек в день… За время оккупации было отремонтировано 57 процентов сохранившихся церквей. Много храмов было взорвано диверсионными группами комсомольцев по поручению советских властей»[16].

О жизни и деятельности Мелетьева в те годы имеется свидетельство: «Владыка находился в Западной России в 1941 году, когда немецкие войска заняли ее. С молчаливого согласия оккупационных властей он стал открывать церкви и получил глубокое удовлетворение, видя возрождение религиозной жизни»[17].

В состав Белорусской митрополии вошли православные епархии Смоленска и Брянска. Первоначально, с приходом немцев церковная жизнь развивалась здесь хаотически. «К июлю 1941 года в Смоленске не оставалось действующих храмов, и первые богослужения были проведены немецкими военными священниками. В сообщении СД от 4 сентября 1941 года говорилось, что в этом городе и Борисове на походных евангелических богослужениях присутствовало многочисленное гражданское население, и в конце службы священник даже благословил его. А в сводке от 21 сентября упоминается, что в Смоленске и Витебске армейские католические священники служили и для населения. Эти сведения подтверждаются и другими источниками. Согласно бюллетеню Экуменической пресс-службы в Женеве № 31 (сентябрь 1941г.) немецкий военный священник освятил представленные жителям церкви в Смоленске и Борисове и совершил в них полевые богослужения для солдат с участием гражданского населения. Затем в смоленском храме свое богослужение в присутствии немцев провели два русских православных священника: «Солдаты, которые молча участвовали в обоих богослужениях, глубоко потрясенные, смотрели, с каким увлечением и мистическим погружением мужчины, как и женщины из всех слоев общества принимали участие в молитве и пении, и жены и матери показывали подросткам, как вести себя при богослужении»[18].

 

Немцы стремились к созданию, на отторгнутой от Советского Союза территории, Автокефальной Белорусской Церкви, лишенной каких бы-то ни было связей с Москвой. Однако осуществить этот план не удалось. Предыстория событий, связанных с попытками независимого белорусского церковного устройства такова: Архиепископ Пантелеимон /Рожновский/[iv], в свое время был отстранен от дел и отправлен на покой в Жировицкий монастырь из-за своей оппозиции к деятельности Варшавского митрополита Дионисия /Валединского/[v]. Владыка Пантелеимон был сторонником канонического единства с Московской Патриархией. Поэтому когда собором местных епископов он был избран на пост Белорусского митрополита, и номинально возглавил созданную по немецкому приказу Автокефалию, он продолжал поминать за богослужением имя митрополита Московского Сергия.

ЕПИСКОП РОСЛАВЛЬСКИЙ, викарий Брянской епархии

«Епископ должен быть непорочен… трезв, целомудрен, благочинен, честен, страннолюбив, учителен… не сварлив, не корыстолюбив, но тих, миролюбив»

1 Тим. 3. 2-3.

О своей жизни и деятельности, проходящей на описанном выше историческом  фоне, и о новом призвании, сам святитель Павел писал: «Мои начальствующие иерархи назначили районом моей деятельности территорию Брянск-Смоленск-Могилев-Лида»[19]. Начинается быстрое возрождение церковной жизни, опытный миссионер Павел /Мелетьев/  погружается в работу. В 1942 году в Смоленске действует уже 5 храмов. Исследователь пишет: «В городе и окрестностях нашлось около 10 уцелевших священников, а затем открылись пастырские курсы, и за 7 первых месяцев 1943 года только для района Смоленска было рукоположено 40 священников. В Вязьме открылось 8 храмов… Активную деятельность развернул созданный при соборе группой смоленских интеллигентов кружок религиозно-нравственного просвещения. В сентябре 1942 года он подготовил и напечатал 30 000 молитвенников»[20]. В городе Рославле в конце 1941 года приступили к возобновлению закрытого в 1928 году мужского монастыря. Учитывая тот факт, что в одном из источников Павел Мелетьев в этот период времени упоминается, как архимандрит[21], а также, то, что его епископский титул будет звучать – «Рославльский», возьму смелость предположить, что именно он стал настоятелем и возобновителем монашеской жизни в упомянутом выше монастыре[vi]. Город Рославль один из древнейших русских городов, основан он был в XII веке святым благоверным князем Киевским и Смоленским Ростиславом на реке Остёр и первоначально именовался Ростиславль[22]. В городах Брянске и Клинцы, которые вошли в состав Смоленской епархии во время проведения пасхальных богослужений, было так много людей, что, как сообщали немецкие источники: «часть верующих не смогли поместиться и стояли на улице»[23]. В Брянске открылось 12 церквей[24]. Церковные активисты использовали средства массовой катехизации, проводили радиопередачи, печатали религиозные статьи в газетах, организовывали передвижные библиотеки христианской литературы. По области проводились духовные концерты, читались доклады, проводились духовно-просветительские мероприятия с детьми и т.д. С благословения иерархии был подготовлен и издан церковный календарь на 1943 год[25].  Духовенством предпринимались удачные попытки по проведению пастырской работы среди пленных советских солдат. Было получено разрешение для посещения священниками лагерей военнопленных. «Немецкая администрация отпустила из лагеря всех смоленских солдат и позволила населению (крестьянам) приносить военнопленным продукты питания»[26].

Расстроенная церковная жизнь постепенно приходила в порядок. Первоначально, с марта 1942 года временное епархиальное управление возглавлялось протоиереем Н. Шиловским. Затем, Собор Белорусских епископов[27] назначил епископом Смоленским и Брянским преосвященного Стефана /Севбо/, (1872-1965гг.)[vii]. В 1943г. в связи с приближением линии фронта, епархиальное управление эвакуируется в белорусский город Борисов. В Борисове находилось пребывание викарного епископа Смоленской епархии. С 12 июля 1943 года викарным епископом с титулом Рославльский стал Павел /Мелетьев/, под управление которого отводился церковный округ в пределах Брянской области. Биографический источник владыки сообщает: «В 1943 году состоялась его хиротония в Минском кафедральном соборе»[28].

В церковно-исторической литературе содержатся сведения о епископской хиротонии преосвященного Павла /Мелетьева/. Митрополит Мануил (Лемешевский) пишет: «Павел Мелетьев, епископ Брянский. Биографическими данными о нем не располагаем. В 1943 г. хиротонисан во епископа Брянского. Чин хиротонии совершали: архиепископ Минский Пантелеимон, епископ Гродненский Венедикт[viii] и епископ Могилевский Филофей[ix]. Принадлежал к Белорусской автокефалии. В 1945 г. уехал за границу. Дальнейших сведений о нем не имеем.

Литература:

Рапорт Архиепископа Минского и Белорусского от 6 октября 1951г.»[29].

В алфавитном списке православных епископов, напечатанном в качестве приложения к книге М. Губонина «Акты Святейшего Патриарха Тихона» читаем: «Павел Мелентьев 1936-1942: Брянская».[30] Другой официальный церковный источник, сообщая о событиях имевших место в жизни Белорусской Церкви, в частности приводит следующие подробности: «12 мая 1944 года митрополит Пантелеимон созвал в Минске Собор епископов. На Собор прибыли архиепископ Гродненский Венедикт, рукоположенный в Вене главой Карловацкого церковного центра митрополитом Анастасием[x] на Гомельскую кафедру, епископ Григорий (Боришкевич), Новогрудский Афанасий (Мартос)[xi], Смоленский Стефан, находившийся в Борисове, из Могилева приехал епископ Брянский Павел (Мелентьев), рукоположенный в 1943 году и в последствии в эмиграции перешедший в унию »[31].

Относительно разночтений в приведенных датах епископской хиротонии Преосвященного епископа Павла следует добавить, то, что следует остановиться на 1943 г. Это же подтверждает парижский бюллетень «Наш приход», в разделе «Хроника» за 1950г[32].

Собственные слова владыки: «В день праздника святых первоверховных апостолов Петра и Павла я был хиротонисан во епископа в Минске»[33]. Современный российский историк, исследовавший положение церковных дел под немецкой оккупацией пишет: «…в июле 1943 г… был хиротонисан в Минске архимандрит Павел (Мелетьев). Он получил титул епископа Рославльского, викария епископа Смоленского. Владыка всего лишь два месяца занимал свою кафедру. Это видно из его письма в октябре 1943 года главе карловчан митрополиту Анастасию»[34]. Сам преосвященный владыка Павел писал о своем архиерейском служении следующее: «Я принялся за работу с жаром, ибо велика была та духовная земля, которую надлежало вновь возвратить во владение Христу Господу»[35]. Позволю так же, в качестве иллюстрации привести цитату, из уже упоминавшегося письма Мелетьева к митрополиту Анастасию (Грибановскому): «Я – викарный епископ Рославльский, имел пребывание в городе Брянске. Нами было открыто 67 храмов, начали учить детей и взрослых Закону Божию, приступили к восстановлению старых добрых благочестивых обычаев, но в начале сентября этого года вынуждены были эвакуироваться в город Могилев»[36]. Далее, о последующих событиях своей жизни епископ пишет: «Когда началось немецкое отступление, я снова должен был покинуть поле своей деятельности и бежать от большевиков, которые меня немедленно убили бы»[37].


[1] Цыпин В. Ук. Пр. – с. 107.

[2] См.: Плаксин Р.Ю. Крах церковной контрреволюции. – М.: Наука, 1968. – с.179.

[3] См.: Там же.

[4] ЖМП, 1946, № 10. – с.23.

[5] Польский М., прот. Каноническое положение высшей церковной власти в СССР и Заграницей. – Джорданвиль: Свято-Троицкий монастырь, США, 1948. – с. 94.

[6] Коряков Михаил. Почему я не возвращаюсь в Россию. - // РМ, 1947, №1. - с.3.

[7] Троицкий С.В. О неправде Карловацкого раскола. – Париж, 1960. - с. 85.

[8] См.: Верт А. Россия в войне 1941-1945гг. – М., 1967. – с.502.

[9] Поспеловский Д. В. Православная Церковь в истории Руси, России и СССР. – М.: Библейско-Богословский институт св. ап. Андрея, 1996. – с. 288.

[10] Степанов (Русак) В. Ук. Пр. - С. 182.

[11] Павел еп. -// РВЦ, 1962, №4. – с. 19-26.

[12] Поспеловский Д. В. Ук. Пр. – с. 287.

[13] Там же. – с. 293.

[14] Афанасий /Мартос/, архиепископ. Беларусь в исторической государственной и церковной жизни. - Минск: Изд-во Белорусского экзархата, 2000. 352 с.).

[15] Там же. - С.272-273.

[16] Поспеловский Д. В. Ук. Пр. – с. 293.

[17] Семидесяти пятилетие…. -// РВЦ, 1959, №1(29). - С.5.

[18] Цит. по: Шкаровский М.В. УК. Пр. - с. 407.

[19] Павел еп. - // РВЦ, 1962, №4. – с. 19-26.

[20] Шкаровский М.В. Ук. Пр. – с.408.

[21]См.: Там же. – С.413.

[22] См.: Советский энциклопедический словарь – М.,1989. – с. 1148.

[23] Цит. по: Шкаровский М.В. Ук. Пр. – с. 413.

[24] Там же.

[25] См.: Там же. – С.408.

[26] Там же. – С.412.

[27] См.: Там же. – С. 410-411.

[28] Семидесяти пятилетие…. -// РВЦ, 1959, №1(29). - С.5.

[29] Die Russischen orthodoxen bischofe von 1893-1965. – teil V: Erlangen, 1987. – p. 306.

[30] Приложение 4. Общий алфавитный список православных епископов... - В кн.: Губонин М.Е. Ук. Пр. - с.986.

[31] Цыпин В. Ук. Пр. - с.288-289.

[32]См.:  Хроника - // НП, 1950, № 1. – с.27.

[33] Павел еп. - // РВЦ, 1962, №4. – с. 19-26.

[34] Шкаровский М.В. Ук. Пр. – с.413.

[35] Павел еп. Ук. Пр.

[36] Церковная жизнь, 1943, №11. – с. 160; №12. – с. 170. – Цит. по: Шкаровский М.В. Ук. Пр.– с.413.

[37] Павел еп. Ук. Пр.



[i] Никольский Черноострожский монастырь в г. Малоярославце калужской епархии, устроен князьями Оболенскими к XIV в., памятен в связи с произошедшем у стен обители сражении с французскими войсками в 1812г.

[ii] Николай /Ярушевич/, епископ с 1922г., с 1935г. – архиепископ, с 1941г. – митрополит, с 1960г. освобожден от дел.

[iii] Прибалтийский Экзархат с подчинением Москве с 1941г. возглавлялся митрополитом Сергием /Воскресенским/ (+1944г.), на Украине были Автономная (в составе Русской Православной) и Автокефальная Православные Церкви.

[iv] Пантелеимон /Рожновский П.С./ 1867-1950гг., епископ с 1913г. С 1922 по 1939гг. за неприятие автокефалии Польской Православной Церкви содержался в различных монастырях. Экзарх Белоруссии с 1941г., с 1942г. – митрополит. В 1943г. немцами отстранен от должности, в 1944г. эвакуировался в Германию, был близок к РПЦЗ, умер в Мюнхене.

[v] Дионисий /Валединский К.Н./ 1876-1960гг., епископ с 1913г. В 1919г. эмигрировал, с 1923г. митрополит Варшавский, глава автокефальной Польской Православной Церкви. В 1939г. арестован гестапо, с 1940 по 1945гг. глава Православной Церкви Генерал-губернаторства. В 1948г. вернулся в общение с Московской Патриархией, пребывал на покое.

[vi] Рославльский Спасо-Преображенский монастырь, основан ранее 2-й половины XVI в. В 1764г. упразднен, в 1864г. возобновлен. В монастыре два храма Преображенский и Александро-Невский. Местно-чтимые иконы Тихвинской Божией Матери и Св. Варвары. - См.: Православные русские обители. - С.622.

[vii] Стефан (Севбо С.И.), в 1894г. окончил Минскую Духовную семинарию. В 1924г. арестован польскими властями за промосковскую ориентацию, в 1940г. освобожден. С 1942г. епископ Смоленский. В 1944г. эвакуировался в Германию, с 1946г. архиепископ Венский и Австрийский РПЦЗ.

[viii] Венедикт (Бобковский), род. 1876г., в 1941г. митрополитом Сергием (Страгородским) хиротонисан во епископа Брестского, викария Гродненской епархии, с 1942г. архиепископ Гродненский и Белостокский, участник собора 1943г. в Вене. – См.: Мануил (Лемешевский). Т. 2. – с.119.

[ix] Филофей (Нарко), с 1941г. епископ Могилевский, с 1942г. – архиепископ, возглавил Белорусскую Автокефальную Православную Церковь после удаления митр. Пантелеимона (Рожновского), с 1944г. в эмиграции. – См.: Мануил (Лемешевский). Т. 6. – с.446.

[x] Анастасий /Грибановский А.А./ (1873-1965гг.), епископ с 1906г., с 1916г. архиепископ Кишеневский, с 1919г. в эмиграции, с 1936г. митрополит, глава Русской Православной Церкви Заграницей. С 1950г. проживал в Нью-Йорке.

[xi] Афанасий /Мартос/ (1904-1983гг.), с 1943г. епископ, в эмиграции - архиепископ Буэнос-Айресский и Аргентинско-Парагвайский.

 

 
Ко входу в Библиотеку Якова Кротова