Яков Кротов. Путешественник по времени. - Вера. Вспомогательные материалы: милитаризм.

Гарольд Лассуэлл

Гарнизонное государство1

Ист.: http://online-books.openu.ac.il/russian/democracy-and-national-security/volume1/article3.html

Целью этой статьи является анализ тенденции, которая заключается в том, что социально-политические процессы, происходящие в мире в настоящее время [статья была опубликована в 1941 году], могут привести к формированию государств, в которых профессиональные военные образуют наиболее влиятельную с социально-политической точки зрения группу, и к преобладанию таких государств на мировой арене.

В соответствии с этой тенденцией можно выделить переходные формы государственных структур, такие как партийно-пропагандистское государство, где доминантной фигурой является пропагандист, и партийно-бюрократическое государство, в котором решения первостепенной важности принимаются чиновниками. Существуют смешанные формы государственных структур, в которых влияние на жизнь общества разделено между партийными функционерами и промышленными и финансовыми олигархами2 . […]

Говорить о милитаризированном государстве не означает предсказывать нечто, еще никогда не существовавшее. Для студента, изучающего общественно-политические науки, нет ничего нового в идее о том, что профессиональные «силовики» могут управлять государством. В некоторых из наиболее важных дискуссий о формах государственности, имевших место в научных кругах, милитаризированное государство было определено как одна из основных и самых часто встречающихся форм организации общества в истории человечества. Так, один из основоположников французской социологии Огюст Конт (1798–1857) рассматривал государство как общественную формацию, в своем историческом развитии последовательно проходящую военную, феодальную и индустриальную фазы. Согласно классификации британского философа и социолога Герберта Спенсера (1820–1903), человеческие сообщества делятся на военные, основанные на силе, и промышленные, основанные на договоре и свободном согласии, причем на протяжении веков первых было больше, чем вторых.

Цель автора данной статьи – указать на предпосылки возможного возникновения милитаризированного государства, существующие в обществе, характеризующемся высоким промышленным потенциалом и в распоряжении которого находится самая современная технология. В чрезвычайных ситуациях великие державы в прошлом уже прибегали к военной диктатуре, однако это была временная мера, отнюдь не пользовавшаяся большой популярностью, поэтому речь пойдет не об этом. В данной статье под «милитаризированным государством» подразумевается длительно и непрерывно существующая общественная формация, властные институты которой популярны в широких кругах общества.

Военные, которым, может быть, будет принадлежать доминантная роль в технократическом обществе недалекого будущего [статья, напомним, была написана и опубликована в 1941 году], будут весьма сильно отличаться от офицеров - носителей военной традиции, корни которой уходят в глубину веков. Программа подготовки офицеров в наши дни включает приобретение навыков, являющихся традиционной частью современной науки управления.

Деятельность милитаризованного общества определяется стремлением к достижению наибольшей эффективности армии и других силовых структур, а также военно-промышленного комплекса. В милитаризированном обществе любые социальные перемены преобразуются в изменение военного потенциала. В настоящее время рост военного потенциала невозможно правильно оценить без знания технических характеристик современных производственных процессов и влияния на них психологии работающих. Функция менеджмента в обществе включает в себя контроль за технологическими процессами, администрирование, ведение переговоров, внешние деловые контакты. Эти составляющие менеджмента необходимы, чтобы обеспечить соответствие разнообразных сложных процессов современной жизни выбранной системе приоритетов, независимо от того, определяется ли она стремлением к повышению военного потенциала или к достижению экономического процветания.

Необходимость эффективного менеджмента в милитаризированном государстве обусловливает существование ситуации, которая на первый взгляд кажется парадоксальной. Она заключается в том, что «силовики» в большой степени заняты в разных областях менеджмента, не имеющих собственно к их основной деятельности прямого отношения. Можно предсказать, что милитаризированное государство объединит на государственном уровне функции, традиционно
выполняемые профессиональными «силовиками», с функциями менеджера, осуществляющего руководство крупным предприятием.

В милитаризированном государстве, по крайней мере на начальной стадии его становления, проблемы морали будут в значительной степени влиять на характер управления. В условиях милитаризированного государства необходимо воспитывать в людях чувство коллективизма, добиваясь глубокого и позитивного осознания гражданами своего участия в тотальном государственном предприятии. Социологи часто не замечают, что важность «человеческого фактора» в современном производстве обусловлена высокой степенью специализации, связанной с развитием современной технологии. Тысячи технических операций сейчас нужны там, где раньше было достаточно нескольких десятков. Технологический прогресс обусловливает разделение общества на ячейки, где индивидуум накапливает специфический опыт в условиях относительной свободы. При таких условиях эффективность коллективного труда зависит от того, насколько успешно осуществляется руководство умами. Отсюда огромное значение манипулирования сознанием в современном обществе.

В милитаризированном государстве важность морального фактора в большой степени обусловливается всеобщим страхом, связанным с существованием современных инструментов ведения войны. Расширение театра военных действий, а в особенности появление военной авиации дальнего радиуса действия, привело к стиранию различий между гражданскими и военными функциями. Уже нельзя утверждать, что военнослужащие подвергаются большему риску, чем гражданские лица, которые, находясь в безопасных условиях, работают, чтобы обеспечить высокое качество технического оснащения армии и, насколько это возможно, комфорт личного состава на фронте. В самом деле, в условиях современной войны количество потерь среди гражданского населения не меньше, а порой и больше, чем среди вооруженных сил. Всеобщее осознание опасностей военного поражения превращает нацию в единое военно-техническое предприятие. В настоящее время руководители силовых структур должны анализировать весь спектр проблем, связанных с военным поражением объектов в местах с большой плотностью населения.

Существование милитаризированного государства невозможно без энергичной борьбы за вовлечение граждан всех возрастов в его судьбу и миссию. Вероятно, эта борьба начнется в понятийной сфере, где одной из ее необходимых стадий будет придание понятию «безработный» антигосударственного смысла. В милитаризованном государстве это понятие останется лишь в сфере символов. Оно оскорбляет достоинство миллионов, так как означает бесполезность индивидуума для общества. С точки зрения идеологии милитаризированного государства, безработные – безусловный балласт, и, выплачивая им денежное пособие или оказывая им помощь в иной форме, государство утверждает своих граждан в этом унизительном статусе. Нет сомнения в том, что одним из отличительных признаков милитаризированного государства будет «отмена» безработицы. Однако в реальности речь идет лишь о переопределении понятий.

В милитаризированном государстве должна быть работа, и работать – долг каждого. Так как любая работа становится государственно важной, каждый, кто не хочет работать, нарушает военную дисциплину. Для тех, кто не вписывается в такую государственную структуру, есть только одна альтернатива – покориться или умереть. Поэтому следует ожидать, что принуждение станет необходимым инструментом управления в милитаризированном государстве.

Использование принуждения будет оказывать влияние на гораздо большее количество людей, чем то, на которое это принуждение непосредственно распространяется. Картины принудительного труда в тюрьмах и концентрационных лагерях будут противопоставляться труду свободных граждан на благо государства, вызывая в последних страх и чувство вины. Долг повиноваться, работать для общего блага станет главным принципом официальной морали. Однако непрерывное стимулирование такого отношения к труду с помощью различных форм государственной пропаганды, безусловно, будет способствовать популяризации прямо противоположных идей об отношениях между личностью и обществом. Поэтому каждый должен будет контролировать себя, чтобы не обнаружить сознательного или бессознательного стремления к неповиновению властям, к нарушению трудового кодекса, к противодействию постоянным требованиям жертвовать своими интересами ради интересов коллектива. С ранних лет молодежь будут учить подчиняться, отмежевываться от оппозиции коллективному принуждению, ставшему принципом власти, и бороться против такой оппозиции, в чем бы она ни проявлялась.

Совесть будет вызывать в индивидууме чувство вины при возникновении у него малейшего желания сломать внедренный в его сознание трудовой код. Угроза принуждения делает возможной реализацию кода управления, присущего милитаризированному государству. Если эта угроза входит в сознание индивидуума в детстве и юности, образы, связанные с принудительным трудом, вызывают в нем глубокую тревогу. Характерной компенсационной реакцией является потребность уверить себя и окружающих в собственной «безгрешности». Она выражается в мгновенном оправдании наказания, в молчаливом принятии установки о том, что каждый, подвергшийся принуждению, виноват перед обществом. Предотвратить нависший приговор, оправдать других в определенных ситуациях означает по крайней мере отчасти признать справедливость тенденций, противоположных государственной идеологии. Отсюда мгновенные замещающие реакции – уверенность в собственной «праведности» и стремление не задерживать внимание на фактах принуждения. В самом деле, для индивидуумов, живущих в милитаризированном государстве, характерным является состояние испуга, которое возникает в ситуациях как внутренней, так и внешней опасности. В обыденной жизни оно трансформируется в имитирующие военный стиль властные манеры, включающие в себя соответствующие жесты, интонации и обороты речи.

Основными субъектами принудительного труда будут неквалифицированные рабочие, а также инакомыслящие, попавшие под подозрение. В современном обществе положение рабочих, не имеющих профессии, ухудшается, так как их трудовые функции все в большей мере переходят к машинам. С расширением использования машин растет роль квалифицированной рабочей силы. Потребность в неквалифицированном труде падает в военном деле в той же мере, что и на производстве. Поэтому на государственном уровне неквалифицированные рабочие будут пользоваться все меньшим уважением. Разумеется, в качестве солдат они будут постоянно получать свою долю общественного признания. Однако существует фактор, ухудшающий социальный прогноз в отношении низших общественных слоев милитаризированного государства. Если прогресс в фармакологии будет продолжаться, это может привести к тому, что пропагандистские средства управления сознанием индивидуумов будут дополнены (и даже заменены) наркотическими и психотропными средствами. Достижения фармакологии, возможно, будут использоваться как для того, чтобы вызвать у солдат временный прилив энергии, необходимый им во время боя, так и для того, чтобы подавить способность критического мышления у всех тех, кто не будет высоко котироваться в глазах правящей элиты.

Тем не менее, в ближайшем будущем основным средством утверждения своего влияния для правящей элиты останется пропаганда, воздействующая на состояние умов. Однако одной «промывки мозгов», даже в сочетании со средствами принуждения, недостаточно для достижения всех целей правящих кругов, поэтому управление государством все в большей мере будет приобретать диктаторский характер. […] Демократические государственные институты будут исчезать. Вместо свободных выборов правительство будет лишь время от времени организовывать референдумы, в ходе которых, во многом путем манипуляций, будет получать поддержку со стороны населения3. Выборы стимулируют развитие государства с помощью выражения общественного мнения, тогда как плебисциты служат лишь для единогласного выражения коллективных чувств и сантиментов. Оппозиционные политические партии будут подавлены. Это произойдет либо путем монопольного доминирования в политической сфере одной партии (которую, возможно, стоит называть политическим орденом), либо путем отмены всех политических партий как таковых. Правящая группа монополизирует право на свободу слова, уничтожив, таким образом, возможность независимого анализа и интерпретации событий общественной жизни. С законодательной властью, контролирующей деятельность правительства, будет покончено. При этом парламент, если таковой вообще будет разрешен, будет существовать не более чем «для протокола». Это значит, что он будет собираться, скажем, раз в году на очень короткое время, и его задачей будет утверждение решений центрального руководства после речей, которые будут носить, в основном, церемониальный характер. Так как реально действующая законодательная власть и свободные выборы уйдут в прошлое, наибольшее значение приобретет практика подачи прошений. Законотворчество будет сосредоточено в руках той же верховной власти, которая будет руководить правительством и силовыми структурами.

Все описанное выше означает, что реальные демократические институты будут отменены, хотя символы демократии несомненно будут продолжать существовать. Демократические институты существуют в тех странах, где имеет место широкое распределение функций власти и управления среди граждан государства. Строго говоря, форма правления, в которой формально сохраняются отдельные символы демократии, на самом деле вообще не является демократией, так как она существует в тех странах, где властные и управленческие структуры включают в себя лишь небольшую правящую группу, которая, в соответствии с установленной практикой, выносит решения от имени народа. Любая тоталитарная власть может называть себя демократической или какой угодно еще, и ничто не может ей помешать в этом.

Как уже говорилось, процесс формирования правящей элиты в гарнизонном государстве не будет происходить путем выборов. Она будет самообновляться, привлекая в свои ряды угодных ей людей. Наиболее важные посты будут отданы военным. Из соображений эффективности эти офицеры должны быть выбраны по способностям (это необходимо, по крайней мере, в период кризисов), однако, возможно, что самообновление правящей группы будет происходить в основном по наследственному принципу, и приток людей со стороны будет невелик. Очевидно, что при выборе предпочтение будет оказано наиболее послушным и лояльным, а не тем, чье мышление отличается независимостью и оригинальностью. Вместе с тем, технологический процесс вызовет необходимость в людях, способных и умеющих мыслить рационально.

В милитаризированном государстве любая организованная социальная деятельность будет санкционироваться и управляться правительством. Независимые ассоциации, за исключением тайных обществ, постепенно исчезнут. Экономикой, религией и культурой будут управлять только правительственные институты. Управление будет высоко централизовано, но некоторая часть властных полномочий будет передаваться структурам более низкого уровня, чтобы ограничить развитие бюрократизма. Современная цивилизация придает борьбе с бюрократизмом настолько большое значение, что можно ожидать, что в милитаризированном государстве тенденция борьбы с бюрократизмом также будет существовать. На каждом уровне централизованной структуры управления государством власть будет сосредоточена в руках очень небольшого количества людей, на которых и будет возлагаться ответственность за принимаемые решения.

Выше были освещены некоторые методы воздействия на общество, находящиеся в распоряжении правящей элиты милитаризированного государства, а именно: пропаганда, войны, управление распределением товаров, принуждение на государственном уровне и так далее. Как при любом диктаторском режиме, в милитаризированном государстве будет существовать высокая степень концентрации власти. Как уже говорилось, все члены общества будут в равной степени подвержены риску военного удара авиации враждебных государств. В интересах морали различия в индивидуальных доходах, оставаясь огромными, будут несколько сокращаться. Доходы высших слоев общества будут определенным образом ограничиваться, тогда как средние классы будут находиться в сравнительно льготных экономических условиях. Пирамида общественного престижа в милитаризированном государстве будет, скорее всего, подобна пирамиде доходов. […] Низшие слои общества будут состоять из людей, занимающихся принудительным трудом, которые постепенно образуют наследственную касту париев.

Что касается способности милитаризированного государства производить материальные ценности в большом объеме, то его правящая элита, подобно элитам современных капиталистических государств, столкнется с проблемой контроля огромного промышленного потенциала, создаваемого современной наукой и техникой. В демократических государствах с развитой экономикой власть не может и не хочет регулировать темпы развития производства, поэтому для современного общества характерна смена периодов бурного развития промышленности периодами резкого снижения использования средств производства.

Лидеры милитаризированного государства смогут по своему усмотрению регулировать объемы промышленного производства. […] Структура государственных учреждений капиталистической страны призвана обеспечивать постоянную координацию между формами государственной и частной деятельности и способствовать сохранению гибких экономических механизмов.
Капиталистическое государство начинает распадаться там, где такие мероприятия не находят поддержки в деловых кругах.

Несмотря на то, что лидеры милитаризированного государства смогут свободно регулировать объёмы производства, они, скорее всего, будут препятствовать максимальному использованию современных производственных мощностей с целью изготовления товаров народного потребления. Правящая элита милитаризированного государства будет профессионально заинтересована в продукции военно-промышленного комплекса и в ведении военных действий как в средстве, обусловливающем готовность общества «затянуть пояса». Не будучи время от времени реализуемым, страх войны в конце концов теряет свою эффективность. Для того, чтобы общественное сознание не освободилось от этого страха, правящие классы будут инициировать кровопролитие и, таким образом, обеспечивать безусловное принятие людьми режима, которым они так дорожат, и который их так хорошо обеспечивает. Можно быть уверенным, что при любом подъеме производства товаров гражданского профиля, независимо от объема средств, вкладываемых в ВПК, правящий класс будет чувствовать себя в опасности из-за «общего ослабления бдительности и тяги общества к роскоши»4 .

Необходимо рассмотреть, в какой степени на объем символических ценностей, «производимых» в милитаризированном государстве, влияет тенденция к сохранению государственной структуры. В этом аспекте необходимо упомянуть тенденцию к церемониализации. Можно ожидать, что она будет выражена весьма ярко, и это до некоторой степени объясняется бюрократизацией общества и диктаторским характером власти. Однако в определенной степени причиной этого является фактор военной опасности, играющий в милитаризированном обществе большую роль. Военнослужащий должен постоянно подавлять в себе страх смерти. Одним из наиболее древних и мощных средств компенсации этого страха является повторение определенных операций, или, образно говоря, «скандирование» старого и хорошо усвоенного. Речь идет о тренировке как о дисциплинирующем средстве, помогающем в момент личной опасности сохранить присутствие духа и выстоять. Вера в полезность тренировки многократно усиливается, если ее эффективность проверена в условиях войны. Даже те, кто абсолютно уверен в собственной храбрости, могут испытывать интерес к ритуалам и церемониям, который тем сильнее, чем больше они подсознательно боятся смерти. Тренировка повторением – один из наиболее выверенных и точных способов отвлечения человека от осознания в себе этого страха.

Тенденция замены участия в реальных сражениях соответствующими церемониями станет весьма характерной для наиболее влиятельных групп милитаризированного государства. Стоящие на вершине военной иерархии несомненно будут занимать высокие позиции в пирамиде материального успеха. Из моральных соображений в военное время может возникнуть необходимость несколько уменьшить разницу в доходах, получаемых представителями разных классов общества. Можно ожидать, что перспектива такого рода уступок будет вызывать у некоторой части верхних эшелонов общества негативное отношение к войне. Разумеется, оно будет по крайней мере отчасти уравновешиваться угрозой военного переворота со стороны амбициозных офицеров, находящихся на более низкой ступени общественной лестницы. Эта угроза может возникнуть и в случае, если появляется пища для разговоров о том, что установленный порядок перестал пользоваться поддержкой более широких слоев общества.

Однако можно предположить, что гарнизонное государство будущего будет гораздо менее жесткой структурой, чем военизированное государство античности. До тех пор, пока существует современное технократическое общество, будет существовать огромное количество ученых и инженеров, заинтересованных в открытии новых путей использования природных ресурсов. Они будут в состоянии доказать зрелость своих идей и в области повышения эффективности боевых средств. Поэтому можно говорить о быстром развитии науки и техники в военизированном государстве.

В свете возможности возникновения милитаризированного государства ниже кратко охарактеризованы проблемы, которые настоящее исследование ставит перед ученым, считающим своим гражданским долгом защитить достоинство человеческой личности.

Без сомнения, возникновение военизированных государств вызывает в сторонниках демократии чувство настороженности и отвращения, и они будут стремиться сделать все возможное, чтобы предотвратить развитие милитаристских тенденций в собственных странах. Однако, если такое развитие событий неизбежно, необходимо сделать все, чтобы сохранить в рамках нового милитаризированного общества как можно больше демократических ценностей.

Настоящее исследование показывает, что некоторые социальные процессы и явления, имеющие место в милитаризированном обществе, не противоречат основному демократическому принципу уважения человеческой личности. Можно надеяться, что этот принцип будет в той или иной мере распространяться на всех граждан милитаризированного государства (за исключением низших классов). Однако перспектива милитаризации общества ставит перед добросовестным ученым ряд вопросов. Среди них вопросы о том, можно ли уменьшить количество человеческих жизней, которое военизированное государство приносит в жертву своей военной доктрине, путем идеологического влияния на его правящую элиту с целью ее перевоспитания в духе отказа от милитаристских принципов; как можно добиться стирания грани между военными и гражданскими профессиями; какими средствами ограничить развитие бюрократии; можно ли устранить тенденцию к церемониализации военизированного государства или замедлить ее развитие?

Понятно, что необходим сравнительно-исторический анализ каждой из этих проблем. Например, нужна более подробная информация о профессиональном статусе членов правящей элиты в разных странах. Кроме того, понадобятся экспериментальные данные о том, насколько успешными были до сих пор попытки придания сознанию «силовиков» более гражданских черт.

В связи с настоящей статьей возникает ряд вопросов о специфике перехода к гарнизонному государству, например, в какой временной последовательности будет происходить милитаризация по странам […]; каково будет вероятное соотношение между специалистами по бизнесу, пропаганде, организации и армии в составе элит гарнизонных государств; будут ли гарнизонные государства образовываться путем военных переворотов или без них; […] каков будет вид государственного правления на стадии перехода к милитаризированному государству. […] Все эти вопросы требуют дополнительного изучения.

Задача любой научной гипотезы, и в том числе – настоящей гипотезы о милитаризированном государстве, – дать специалисту возможность оценить важность его исследований в аспекте осмысления вероятных событий близкого будущего и влияния на них, если эти события связаны с ценностями, составляющими суть его гражданской позиции. Не являясь ни научным законом, ни догматическим прогнозом, научная гипотеза тем не менее может помочь в выборе приоритетов для дальнейших исследований. Она стимулирует составление социальных прогнозов и указывает на новые аспекты анализа прошлого, релевантные по отношению к социальным процессам, которые она предсказывает. Развитие социологии будет сопровождаться специализацией, в ходе которой возникнет множество дисциплин, посвященных изучению факторов, обусловливающих выживание тех или иных ценностей. Если возникновение милитаризированного государства признано возможным, необходимо немедленно приступить к социальному исследованию этой проблемы.