И. А. Левинская *

Левинская А. Деяния апостолов на фоне еврейской диаспоры. СПб.: Логос, 2000. 174 с.

Её выступление как эксперта по делу Душенова, 2010.

Иудейский "атеизм" и crimen maiestatis

Античное общество - 2. Тезисы Докладов научной конференции 29-30 октября 1996 года

Публикации Центра антиковедения СПбГУ

http://rome.webzone.ru/centant/confer/1996-11/levinsk.htm

В 96 г. по Р. Х. Нерва произвел реформу налога на евреев (fiscus Iudaicus) и отметил это событие чеканкой монет с надписью: fisci Iudaici calumnia sublata - "ложные обвинения, связанные с налогом на евреев, прекращены". Хотя точное содержание реформы Нервы неизвестно, его можно реконструировать на основе свидетельств Светония и Диона Кассия.

Согласно Светонию (Dom., 12, 2), при Домициане налог на евреев взимался с особым рвением (acerbissime) и "преследованиям подвергались те, которые, не признавая этого открыто (inprofessi) вели иудейский образ жиз-ни (Iudaicam viverunt vitam), и те, кто скрыв свое происхождение (dissimulata origine), не платили дань, наложенную на их народ". Обычная интерпретация этого пассажа Светония состоит в том, что Домициан принуждал платить налог приверженев иудаизма, не являвшихся этническими евреями (квазипрозелиты), и евреев-апостатов, порвавших с общинами и скрывавших свое происхождение. Сбор налога с этих двух групп обычно рассматривается как фискальная инновация Домициана.

Информации Светония, казалось бы, не сответствуют свидетельства Диона Кассия. Согласно Диону (67, 14, 1-3), при Домициане был казнен консул Флавий Клемент, двоюродный брат императора и отец его официально объявленных наследников. Клемент и его жена Флавия Домицилла были обвинены в атеизме, по каковому обвинению многие, "воспринявшие иудейский образ жизни", были осуждены, кто на казнь, кто к конфискации имущества. В другом пассаже Диона (68, 1, 2) сообщается, что Нерва освободил всех, кто находился под судом по обвинению в maiestas, а также вернул осужденных по этим делам из ссылки. Кроме того отныне было запрещено обвинять в maiestas или в иудейском образе жизни.

Таким образом мы оказываемся перед явным противоречием: за одно и то же "преступление" - увлечение иудаизмом, римлян, по Диону Кассию, казнили, а по Светонию, облагали налогом. В попытке разрешить это противоречие М. Гудмен предложил недавно новую интерпретацию текста Светония. Он считает, что у Светония речь идет не о язычниках, симпатизирующих иудаизму, и евреях-отступниках, а о двух группах евреев, которые скрывали или свою религиозную практику, или свою этническую принадлежность. Иудействующих же римлян, полагает Гудмен, обычно обвиняли в атеизме и казнили. Таким образом налоговая реформа Нервы касалась только злоупотреблений по отношению к евреям.

Эта интерпретация, однако, не принимает во внимание некоторых особенностей римского уголовного законодательства: преступления против религии никогда не были его частью, и только начиная с Северов отказ от почитания богов стал преследоваться как crimen. Иудаизм был religio licita, и увлечение иудаизмом само по себе не могло быть основанием для смертной казни. Термин "атеизм" не был юридическим, и за формулировкой Диона должно было стоять другое обвинение. Какое?

Во время принципата в закон о государственной измене (lex maiestatis), восходивший еще к республиканскому периоду, постепенно был введен религиозный элемент. Римский закон о государственной измене изначально имел очень широкую сферу применения. Во время же принципата этот закон был еще более расширен и стал включать в себя оскорбление импе-ратора словом или действием. Через постановления о Divus Augustus категория impietas по отношению к обожествленному императору была инкорпорирована в lex maiestatis. При Калигуле отказ совершать жертвоприношения императору воспринимался как оскорбление его divina maiestas и стала трактоваться в терминах crimen maiestatis. Таким образом обвинение в атеизме, т. е. в отказе отправлять государственные культы, могло послужить основанием для преследования в соответствии с законом о государственной измене.

Характерно, что Светоний, современник событий, упомянув о казни Флавия Клемента (Dom., 15, 1), ничего не говорит об обвинениях в атеизме. Из светониевского описания очевидно, что настоящей причиной казни тот считал страх Домициана перед заговором ради передачи власти сыновьям Клемента. Не вызывает сомнения также и то, что сам Светоний в этот заговор не верил. Историк не называет официальных обвинений, предъявленных Клементу. Тем не менее, принимая во внимание высокое положение Клемента, серьезность наказания и то, что lex maiestatis активно применялся в последний период правления Домициана, предположение, что Клемент был обвинен в измене, почти неизбежно. Похоже, для Диона Кассия было очевидно, что Домициан рассматривал atheotes в терминах измены. Именно поэтому он и поставил рядом обвинения в maiestas и в иудейском образе жизни.

Трудно сказать, насколько основательны были эти обвинения. С одной стороны, учитывая претензии Домициана на божественный статус, любое сдержанное отношение к этим претензиям могло оказаться достаточным поводом для обвинений Клемента (который в силу своего официального положения, разумеется, не мог не принимать участия в религиозных церемониях) в отвержении государственных богов и, поскольку неучастие в отправлении государственных культов было привилегией евреев, в иудейском "атеизме". С другой стороны, среди высшего эшелона римского общества в этот период существовала своего рода мода на иудаизм. Клемент мог, действительно, оказаться квазипрозелитом.

Учитывая сказанное, представляется вероятным, что при Домициане иудействующих римлян заставляли платить налог на евреев, но в особых случаях, когда это соответствовало интересам императора, их обвиняли в атеизме и судили в соответствии с lex maiestatis. Вполне возможно, что побудительным мотивом Домициана поначалу была алчность - Светоний обсуждает этот сюжет в контексте его cupiditas. Однако в атмосфере, когда доносы были прибыльны, а доносчики поощрялись, число иудействующих, в том числе представителей нобилитета, должно было оказаться весьма значительным. Это могло натолкнуть Домициана на плодотворную мысль о том, что иудейский атеизм представляет собой удобное обвинение против политических противников. Именно значительность аристократических имен, оказавшихся втянутых в дела, связанные в общественном мнении с доносами на уклонявшихся от иудейского налога, побудила Нерву отчеканить специальную монету в ознаменование конца домициановских calumnia.

При Нерве налог продолжали собирать. Источники не дают основания предполагать о каких-либо изменениях. По-видимому, Нерва востановил порядок, существовавший до вмешательства Домициана, и налог опять стали платить только те категории людей (этнические евреи и прозелиты), что и прежде.