ПРЕДИСЛОВИЕ
Создание объяснительных моделей исторического процесса было целью для многих поколений историков. Начиная с Геродота и Фукидида, исследователи пытались обобщить исторический материал и вывести общие закономерности описываемых событий. Долгое время основным регионом изучения оставалась Европа, обобщаемый материал был весьма ограничен, а в построениях историков преобладали простые вербальные модели. Неадекватность подобных конструкций быстро выявлялась при более тщательном исследовании, и это порождало скептицизм среди многих историков и философов. «История имеет глубокий смысл, – писал Карл Ясперс, – но он недоступен человеческому пониманию»[1].
Однако усилия по поиску объективных закономерностей продолжались, и во второй половине XX веке была предпринята мощная попытка научного прорыва в этом направлении. Речь идет об исследованиях широко известной французской школы «Анналов» – но значительные заслуги в этой работе принадлежали также немецким, английским и американским ученым, в том числе так называемой «Кембриджской группе» и школе «новой экономической истории». Сотни и тысячи историков работали над архивным поиском новых данных, были привлечены огромные массивы информации и налажена их обработка статистическими методами. «Очень нелегко переубедить историков и особенно преподавателей общественных наук, упорно желающих понимать под историей то, чем она была вчера, – писал о школе «Анналов» Фернан Бродель. – А между тем, новая историческая наука уже существует, непрерывно совершенствуясь и видоизменяясь…»[2]
Историки до сих пор не могут объяснить причины последовавшего в конце 1980-х годах распада школы «Анналов». Одно из возможных объяснений состоит в том, что тема экономико-демографической цикличности во Франции была в основном исчерпана и не обещала перспектив новым поколениям историков. Однако в других странах это направление продолжало развиваться, и в последнее время особое место в его разработке заняла американская школа исторической социологии. «…В мировой науке, прежде всего американской и западноевропейской, за последние десятилетия накоплен солидный и почти еще не востребованный в нашем социально-философском и историческом познании багаж научных результатов, – отмечает известный исследователь Н. С. Розов, – а главное – резко возрос интеллектуальный потенциал подходов, методов, концепций, понятий, касающихся теоретического описания социальных систем и их исторического развития»[3].
Последним крупным достижением американской исторической социологии стала демографически-структурная теория Джека Голдстоуна, предлагающая новую объяснительную модель исторической динамики для эпохи позднего средневековья и нового времени. Эта теория представляет собой образец сложного теоретического синтеза с широким использованием материала не только Западной Европы, но и стран Востока – Китая, Японии и Османской империи. Позднее в работах П. Турчина была построена математическая модель, описывающая вербальную схему Дж. Голдстоуна, а в работах Ч. Даннинга была обоснована идея о возможности применения этой теории для описания процессов российской истории.
Целью нашего исследования является проверка возможности применения демографически-структурной теории для объяснения основных фактов социально-экономической истории России. Мы попытаемся шаг за шагом проследить динамику основных социально-экономических процессов и объяснить их с помощью предлагаемой модели. Мы попытаемся также рассмотреть вопрос о возможности альтернативных объяснений с использованием других теорий и о границах применимости демографически-структурной теории. При этом, однако, мы не считаем, что результаты такого изучения можно рассматривать как окончательные, поскольку одни и те же процессы допускают объяснение в рамках различных теорий и вопрос о выборе предпочтительного объяснения может быть решен только исторической практикой.
Автор пользуется случаем, чтобы выразить свою искреннюю признательность Дж. Голдстоуну, без сотрудничества с которым эта работа была бы невозможна. Мы благодарны В. В. Алексееву, Ч.Даннингу, Дж. Комлосу и П. Турчину, принявшими непосредственное участие в этом исследовании в качестве соавторов некоторых статей, входящих в комплекс публикаций, послуживший основой для этой книги.
Сложность рассматриваемой проблемы не раз побуждала автора обращаться по конкретным вопросам к поддержке специалистов. В этой связи автор считает своим долгом выразить искреннюю благодарность Е.В.Алексеевой, З. В. Дмитриевой, Д. В. Гаврилову, Б. Ренеру, В. В. Канищеву, Г. Е. Корнилову, А. В. Коротаеву, М. А. Мацуку, Б. Н. Миронову, М. Ф. Прохорову, И. В. Побережникову, С. В. Цирелю. Мы благодарны также руководителю Центра экономической истории при историческом факультете МГУ Л. И. Бородкину и всем специалистам, принявшим участие в обсуждении отдельных глав этой работы на семинарах Центра.
