МИРОВОЗЗРЕНИЕ: УТРАЧЕННОЕ ИЗМЕРЕНИЕ?
ВВЕДЕНИЕ. События 22 июля, произошедшие в Норвегии, были главным потрясением этого лета. Тридцатидвухлетний Андерс Брейвик, осуществив взрыв зданий правительства в Осло, в результате которого погибло восемь человек, и хладнокровно расстреляв шестьдесят девять человек в лагере Рабочей партии на острове Утойя, сдался полиции. Брейвик заявил полиции, что знает о том, что поступил по-зверски, но считает, что его поступок был вызван необходимостью. Брейвик планировал этот теракт на протяжении девяти лет и вложил в его осуществление 300 тысяч евро.
Как выяснилось позднее, упорство и хладнокровие Брейвика основывалось на его идеологической программе, озаглавленной «Декларация независимости Европы 2083 года». Член Европейского парламента Марио Боргезио очень положительно отозвался о содержании этого документа: «Некоторые изложенные им идеи хорошие, за исключением насилия. Некоторые из них просто замечательные».
Декларация Брейвика состоит из полутора тысяч страниц, ее суть сводится к тому, что основным врагом европейской христианской цивилизации является ислам и либеральный мультикультурализм, покоящийся на идеологии «культурного марксизма». Отстаивая христианскую идентичность европейского континента, Брейвик ссылается на российское про-кремлевское движение «Наши» в качестве примера достойного подражания. Действия, осуществленные им 22 июля, он рассматривал в качестве начала нового крестового похода за освобождение Европы от мусульман.
События, произошедшие в Норвегии, с особой остротой высветили фундаментальную важность и роль мировоззрения, на которое зачастую не обращают внимания евангельские верующие. Слова «христианство» и «христианский», как видится, имеют свое собственное значение для того, кто их произносит. Каждый наполняет их своим собственным смыслом по собственному желанию.
Однажды проректору одного из христианских университетов, кандидату наук, был задан вопрос: «Каким образом можно знать, что тот или иной преподаватель Вашего университета преподает свой курс на платформе христианского мировоззрения?» На него был дан следующий ответ: «Все наши преподаватели являются членами церкви». Является ли членство в церкви, и даже активное служение в ней гарантом того, что наши мысли, слова, эмоции и образ жизни являются выражением христианского мировосприятия Бога, людей и мира? Настоящая статья посвящена анализу «мировоззренческого подхода» в восточном евангелическом движении. В первой части статьи мы сфокусируемся на теоретической составляющей. Во второй ее части мы проиллюстрируем различия двух мировоззренческих подходов на примере сравнительного их описания в области отношения христианства к психологии.
КРАТКАЯ ПРЕДЫСТОРИЯ. Термин «мировоззрение» был впервые введен Иммануилом Кантом в работе «Критика способности суждения», написанной в 1790 году. Кант использовал это сложносоставное слово в простом и буквальном его значении, указывающем на способность человеческого разума выстраивать картину мира на основании его восприятия органами чувств. В XIX веке термин укрепился в немецкой философии, получив развитие в трудах крупных немецких философов, и перекочевал в другие европейские языки, одновременно выйдя за рамки сугубо философского его использования. В общем смысле слова, мировоззрение состоит из допущений и верований (необязательно религиозного характера и зачастую неосознанных), благодаря которым человек определяет, понимает и строит свое отношение к жизни, миру, другим людям, и Богу.
На протяжении большей части двадцатого века в России господствовало марксистско-ленинское мировоззрение, не только оказавшее значительное влияние на культуру, искусство, науку и образ жизни (и смерти) простых советских людей, но также ставшее важным фактором большой политики до и после Второй мировой войны. Падение СССР в 1991 привело страну в состояние идеологического вакуума, который быстро начал наполняться разнообразными социально-политическими, культурными и духовно-религиозными продуктами, программами и проектами.
Протестанты по достоинству оценили открывшуюся возможность в деле евангелизацации стран СНГ. В 1991 году Билли Грэм выступил в Москве перед пятью тысячами христиан, собравшихся вместе на проекте «Школа благовестия» из всех республик бывшего СССР. Он призвал их «использовать грандиозную возможность, предоставленную им Богом впервые за долгие годы». В следующем году д-р Грэм провел массовую, широкомасштабную и дорогостоящую кампанию «Возрождение-92», которая стала началом активной протестантской деятельности в России и странах бывшего СССР.
СИМПОЗИУМ И АЛЬМАНАХ «ЧЕЛОВЕК И ХРИСТИАНСКОЕ МИРОВОЗЗРЕНИЕ». На волне массового евангелизма начала 90-х западная протестантская интеллигенция реализовала ряд образовательных и апологетических проектов, ориентированных на достижение Евангелием Иисуса Христа обитателей славянской университетской среды и интеллигенции. Наиболее интересным евангелическим проектом, с точки зрения рассматриваемой нами темы, является международный симпозиум «Человек и христианское мировоззрение», который ежегодно проводился в Крыму в период между 1995 и 2008 годами. Начало этого проекта было весьма впечатляющим - первый симпозиум проводился в здании Верховного Совета Крыма. Премьер-министр Автономной Республики Крым А. Демиденко торжественно провозгласил: «Поддерживаю идею выпуска нового альманаха по материалам этих международных конференций и надеюсь, что сборник вызовет несомненный общественный интерес». Начало регулярных слушаний Симпозиума в октябре 1995 года было включено в ЮНЕСКО в число десяти наиболее важных событий месяца.
За этот период времени было издано тринадцать номеров альманаха. На ежегодных симпозиумах рассматривались разные аспекты социальной, культурной и научной сферы: медицина, философия, глобальные проблемы, гуманизм и ряд других тем. По словам представителя оргкомитета симпозиума и члена редколлегии альманаха С. Л. Головина, организаторами этих ежегодных встреч ставилась двойная цель. С одной стороны, симпозиумы рассматривались как «краткосрочные миссии в племена интеллектуалов, дабы навести с ними профессиональные мосты для свидетельства о Христе. Главным было – завязать личные и профессиональные отношения. Игра велась по-честному – оргкомитет был сформирован по профессиональному признаку, в основном из профессоров-неверующих, хотя спонсировалось все из христианских источников». С другой стороны, целью альманаха было привлечение на симпозиум спикеров, жаждущих опубликоваться, и эта цель, по словам Головина, была достигнута. Отобранные христианские доклады впоследствии публиковались в интернете и в тематических сборниках. Ежегодные симпозиумы были своеобразной нейтральной диалоговой площадкой, организованной христианами для выражения своей позиции на социально-значимые вопросы.
Несмотря на то, что многолетняя работа симпозиума была не столь эффективной с точки зрения заметного изменения стиля жизни его постоянных участников-нехристиан, его проведение способствовало снятию напряжения и негативного отношения к христианскому мировосприятию рассматриваемых на симпозиуме тем. Вне всяких сомнений, крымский опыт является важной вехой на пути диалога между представителями межконфессионального христианства и представителями разнородной светской культуры и науки в постсоветском контексте.
В данной статье я постараюсь дать краткое описание трех основных мировоззренческих установок, на платформе которых написаны различные статьи альманаха. Ввиду большого объема проанализированного материала, я выборочно сфокусируюсь на отдельных статьях различных авторов, которые проливают свет на тот или иной аспект рассматриваемой нами мировоззренческой системы. В данной части статьи в фокусе внимания находится христианское мировоззрение. На основании анализа христианства как частного случая, мы рассмотрим ключевые функции «мировоззрения» в общем. Во второй ее части будут рассмотрены две конкурирующие альтернативы христианству: гуманистическое мировоззрение, основанное на «общечеловеческом» опыте и ценностях, а также «гибридное» мировоззрение, пытающееся «примирить» классическое христианство с секулярным гуманизмом.
1. ХРИСТИАНСКОЕ МИРОВОЗЗРЕНИЕ
Постоянный автор альманаха Джордж Кэриллей пишет: «На пороге двадцать первого века перед нами встает вопрос: Какое мировоззрение должно восторжествовать? Это должно быть мировоззрение, которое учило бы нас, как нравственно использовать новейшие технологии для нужд человечества, а также, как относиться друг к другу с уважением и состраданием, учитывая, что мы живем в этнически, религиозно и политически плюралистическом обществе… Авторы этого сборника, будучи серьезно обеспокоены, рассматривают разные темы с позиций конкретного мировоззрения. Они осознанно относятся к своему мировоззрению и понимают, каким образом оно формирует их жизни». (ЧХМ 1:6).
Итак, что такое мировоззрение, согласно христианским авторам альманаха, и каким образом оно себя проявляет? Чарльз Тэйбер поясняет: «каждая серьезная идеология является попыткой объяснить реальность, особенно – реальность человеческого бытия, на наиболее доступном и глубоком уровне, насколько это возможно. Ее задачей является объяснить мир, каким образом он стал таким и куда он идет, почему мир не находится в идеальном состоянии, - почему, например, в нем есть зло и страдание, - и объяснить, как достичь идеального состояния». Следует отметить, что Тэйбор фокусируется только на идеологической функции мировоззрения, упуская из вида его практический аспект.
Повествования, истории, рассказы. Проникнуть на мировоззренческий уровень можно через анализ повествований и историй, которые рассказывает человек, давая толкование событиям настоящего, прошлого или будущего. Тэйбер обращает внимание на то, что объяснительная сила мировоззрения выражается посредством повествовательного жанра: «Каждая идеология на простейшем уровне имеет свое выражение в форме некоего повествования. Я говорил выше, что идеология ставит своей целью объяснить реальность с точки зрения ее происхождения, развития и предназначения. А это, собственно, и есть историческое повествование по определению».
Согласно Тэйберу, истинное неупрощенное христианское повествование заимствовано из Библии, всеобъемлющая структура которой включает в себя историю от сотворения мира до его завершения. В оставшейся части своей работы Тэйбер фокусируется на ключевых вехах библейского повествования: сотворение благим Богом вселенной, грехопадение, неспособность человечества самостоятельно управлять вселенной без участия Бога, активном участии Бога в процессе восстановления Cвоего непокорного царства и возрождению человечества. Стоит расширенно процитировать пятый пункт, который находится в центре христианского повествования: «Бог завершил процесс откровения, послав на землю Своего Сына, Иисуса из Назарета. Через Cвое непорочное зачатие и чудесное Рождение, а также через Свое человеческое наследие как потомка царского дома Давида, Иисус представлял Cобой завершение обещаний Бога Израилю и всему человечеству. Иисус совершил три вещи в истории человечества для осуществления замысла Бога: а) Он представлял Бога в Его совершенстве и человечество в его реальной лучшей форме, (б) Он учил, чем является Царство Божие, и предлагал людям войти в него, (в) Он умер, восстал из мертвых и вознесся на небеса. В Cвоем последнем деянии Иисус завещал Своим последователям продолжать показывать и провозглашать Его Царствие и приглашать людей всего мира стать Его последователями и соучастниками Его Царствия. Он послал Свой Дух направлять их и придавать им силы в их деяниях. И обещал придти снова, во время непредсказуемое людьми, для завершения Своей работы и установления Своего Царствия на земле на вечные времена.
Показательно, что характерной чертой христианского повествования является (к большому сожалению не всегда и не у всех христиан) его (а) смиренная самокритичная рефлексия: «Церковь в своем историческом развитии иногда была верна этому завету, но чаще – нет. Иногда она чувствовала себя в мире «как дома», слишком уютно, чтобы бросать миру вызов; иногда она была запугана миром; иногда она была так глубоко коррумпирована в мире, что принимала на себя роль традиционной общественной религии, пытаясь дать священное обоснование сложившемуся положению вещей» и (б) универсальная значимость: «Вопросы и проблемы, которыми занимаются общественные науки и их приложения – вопросы и проблемы, которые собственно определяют эти науки, основываются на отчуждении от Бога, которое обсуждалось выше». Тэйбер заканчивает свою статью, поставив сильный акцент на исключительной важности восприятия реальности через призму библейского повествования: «Я делаю вывод: любая оценка положения человека, индивидуальная, коллективная, в мировом масштабе, которая не берет во внимание факты сотворенности, богоподобия и греховности человека и человеческих институтов, потерпит неудачу. И любой план устройства жизни человека, который не будет осуществляться с верой и надеждой на пришествие царства Божия, непременно обречен на провал в создании пригодного для жизни мира» (ЧХМ 1:26-33, 40).
Вопросы. Второй дверью в мировоззренческое пространство являются базовые вопросы. Основываясь на книге Дж. Сайра «Парад миров» (Спб: Мирт, 1997), В. С. Ольховский приводит показательный перечень вопросов, позволяющих определить установки того или иного мировоззрения: «Что такое первичная реальность?», «Что такое человек?», «Что происходит в момент смерти?», «Можно ли познавать окружающий мир и почему?», «Каково происхождение морали?», «В чем смысли человеческой истории?», «В чем смысл моей жизни?», «Откуда мы взялись?», «Зачем мы здесь?», «Куда мы идем?», «Почему человек обладает мудростью, но часто ведет себя безрассудно?», «Почему человек проявляет и творческие способности, и тягу к разрушению?», «О чем говорит наше стремление к истине и личной самореализации?» (ЧХМ 2:75-82). Такого рода вопросы и мировоззренческие повествования-ответы, рассмотренные выше, тесным образом связаны между собой: как правило, ответ на вопросы принимает форму повествования. Однако вопросы не всегда бывают осознанными. Разные мировоззрения дают разные ответы на эти вопросы, разные повествования формируют разные сообщества с разными ценностями, опытом и образом жизни.
Внутренне согласованная система, обладающая внешней объяснительной силой. Брюс А. Литтл рассматривает мировоззрение с точки зрения объяснительной системы, которая позволяет ему жить в этом мире с наименьшим дискомфортом и наибольшей уверенностью и надеждой. Он обращает внимание на то, что эта система должна быть внутренне согласованной и открытой для критики и проверки. Если свидетель в суде постоянно путается в показаниях и противоречит сам себе, отвечая на перекрестные вопросы, то внутренняя несогласованность его повествований может дисквалифицировать его как надежного свидетеля в процессе установления истины: «Адекватность мировоззрения держится на его истинности, его соответствии тому, что происходит на самом деле. Для определения этого выдвигаются четыре критерия, посредством которых можно узнать, насколько мировоззрение соответствует истине: логическая состоятельность, непротиворечивость, эмпирическая адекватность, способность объяснять происходящее и практическая применимость… Важно осознавать, что правильное мировоззрение обязательно должно охватывать как космологические, так и личные (психологические) измерения жизни. Это означает, что мировоззрение должно объяснять как материальные аспекты реальности, так и эмоциональные» (ЧХМ 4:65-71).
Открытость для внешней критики и проверки жизнью. С христианской точки зрения любая мировоззренческая система должна быть не только внутренне согласованной, давая повествовательные ответы насущные жизненные вопросы, но также быть способной непротиворечиво толковать публично доступные факты, выдерживать обоснованную критику, предоставлять веские контраргументы альтернативным толкованием фактов. На этом уровне действуют вопросы следующего рода: Соответствует ли наше объяснение фактов действительности? Дает ли наше мировоззрение исчерпывающий ответ на наши вопросы и вопросы представителей других мировоззрений? (ЧХМ 1:74-75).
В конечном итоге, мировоззрение проверяется своей жизнеспособностью и преображающей силой на всех уровнях человеческого бытия, а не одной лишь рациональной аргументацией. К сожалению, в христианских статьях Альманаха, посвященных теории мировоззрения, делается чрезмерный акцент на интеллектуально-рациональной, идеологической функции в ущерб практике жизни. Следует отметить в этой связи, что христианство преображает не только умы людей, но и обладает силой преображать жизнь людей и сообществ во всей их целостности: их волю, эмоции, воображение, поступки, представления о благе, справедливости и красоте и т.д. Это был один из основных аргументов, которые использовал Иисус, предупреждая учеников об опасности, исходящей от лжепророков: «Доброе дерево приносит добрый плод… Каждое дерево узнается по плоду» Мф 7:15-20.
Указав на этот теоретический недостаток, следует отметить, что недостаточно выделенный практический аспект преобразующей силы христианского мировоззрения представлен в номерах альманаха реалистично и честно: «Авторы-христиане вполне сознают те несоответствия между идеологией их мировоззрения и тем, как они претворяют ее в жизнь, но знают, кто они, куда они направляются и почему» (ЧХМ 1:6). Все тринадцать номеров свидетельствуют о том, что христиане способны аргументировано представить свою точку зрения по разным общественно важным аспектам человеческого бытия и практики.
Символы и ритуалы. Основным теоретическим изъяном Альманаха является упущение из внимания символического аспекта при анализе мировоззрения и его функций на теоретическом уровне. Символы и ритуалы являются важной видимой частью мировоззренческого айсберга. Собор Василия Блаженного, Кремль и Мавзолей с их соответствующими архитектурными достоинствами, являются символическим олицетворением и выражением государственной идеологии России прошлого и настоящего. Мишень атаки 11 сентября – башни близнецы на Манхеттене – были избраны не случайно, поскольку они являлись визитной карточкой Нью-Йорка и видимым выражением американской идеологии c ее системой ценностей.
Пустой крест является основным символом христианства – он указывает на самую главную часть христианского повествования: Сын Божий был распят за грех мира и воскрес из мертвых. В православной традиции ритуальная и символическая составляющие являются основной магистралью для проникновения в христианское мировоззрение: апогеем литургии является Евхаристия – приобщение к плоти и крови распятого, воскресшего и прославленного Христа. Отсутствие всякой внешней символики в некоторых баптистских церквях можно истолковать как крайнюю реакцию на тенденцию к обрядоверию более широкого социально-религиозного контекста России. Не случайно в таких церквях в центре служения находится чтение библейского повествования.
В своей книге «Новый Завет и Божий народ» (London: SPCK, 1992) Том Райт дает следующую полезную иллюстрацию функций мировоззрения:
Все эти четыре функциональных аспекта являются взаимосвязанными между собой. Например, далеко не каждый человек, носящий нательный крест, является христианином: практика его жизни, ответы на ключевые вопросы бытия, а также его свидетельство-рассказ о понимании себя, Триединого Бога, других людей – помогут увидеть, является ли символ креста выражением христианского мировоззрения, или же крест используется в качестве украшения, или даже языческого амулета-оберега. Подобным образом, социальная активность, дела милосердия и иные практики не обязательно являются выражением христианского мировоззрения: честный ответ на вопросы и повествование о том, что мотивирует людей заниматься благотворительностью, социально-религиозной, евангелизационной (!) или политической деятельностью укажут на то, происходит ли эта деятельность под знаком Креста и для славы Божьего Сына, или же эта деятельная вершина айсберга является выражением иных мировоззренческих повествований.
Уникальность христианского мировоззрения. Эндрью Пэррис справедливо замечает, что «христианство, как и другие религии, учит, что есть Бог, сотворивший все, что все люди являются грешными, и что существует добро и зло… Однако только христианство учит, что Бог, по Своей великой любви к нам, пришел в мир в Иисусе Христе… только христианство учит, что человек может воссоединиться с Богом не путем усердного совершения добрых дел, но лишь приняв Его дар, Его жертву – крестную смерть Иисуса Христа. Только Христианство учит жить по любви, подражая Богу, который Сам прожил на земле совершенную жизнь и тем явил и показал на практике, как различать добро и зло. Господь даровал христианам Библию и Церковь как основные источники, которые указывают на направление и критерии различения добра и зла (ЧХМ 4:83-90).
Джэймс Пэйтон в статье «Третьему тысячелетию – православное мировоззрение» указывает, что Апостольский Символ Веры является мировоззренческим повествованием, рассказывающим об отношении Тридиного Бога к сотворенной Им и отпавшей от Него вселенной. В центре христианского мировоззрения находится не абстрактная идея, а живая Личность – Иисус из Назарета, воплощенный Сын Божий «который превознесен и прославлен не только как Господь церкви, но и как Господь всего» (ЧХМ 4:95-105).
Владимир Соловьев в «Краткой повести об антихристе» наглядно иллюстрирует этот личностный центр христианского мировоззрения, на который указывает Пэйтон. В этой повести антихрист предстает в виде политического деятеля-гуманиста, заботящегося о благе всего человечества. Он готов идти на любые уступки церкви, пытаясь добиться признание его власти и делая церковь участницей его социальных преобразований. Он готов давать любые свободы в деле служения и проповеди, предлагать финансирование социальных, образовательных и исследовательских проектов и проч.
Согласно Соловьеву большая часть церкви – католиков, православных и протестантов – готова принять власть антихриста, поскольку не понимает главной ценности христианства. Он проницательно изображает момент разоблачения антихриста небольшой горсткой верных христиан: «Грустным тоном обратился к ним император: «Что еще могу я сделать для вас? Странные люди! Чего вы от меня хотите? Я не знаю. Скажите же мне сами, вы, христиане, покинутые большинством своих братьев и вождей, осужденные народным чувством: что всего дороже для вас в христианстве?» Тут, как белая свеча, поднялся старец Иоанн и кротко отвечал: «Великий государь! Всего дороже для нас в христианстве Сам Христос, – Он Сам, а от Него все, ибо мы знаем, что в Нем обитает вся полнота Божества телесно. Но и от тебя, государь, мы готовы принять всякое благо, если только в щедрой руке твоей опознаем святую руку Христову. И на вопрос твой: что можешь сделать для нас, – вот наш прямой ответ: исповедуй здесь теперь перед нами Иисуса Христа Сына Божия, во плоти пришедшего, воскресшего и паки грядущего, – исповедуй Его, и мы с любовью примем тебя как истинного предтечу Его второго славного пришествия». Он замолчал и уставился взором в лицо императора. С тем делалось что-то недоброе…»
2. ГУМАНИСТИЧЕСКОЕ МИРОВОЗЗРЕНИЕ: АНТРОПОЛОГИЧЕСКИЙ МАНИФЕСТ
Академик крымской Академии наук, профессор Феликс Васильевич Лазарев, являлся постоянным действующим участником и членом оргкомитета симпозиума «Человек и христианское мировоззрение», а также членом редколлегии одноименного альманаха. Несмотря на многолетнюю работу в рамках христианского проекта, профессор Лазарев твердо стоит на гуманистических позициях и верит в способность человека найти выход из сложившегося тупика собственными силами. После двенадцати лет работы в рамках мировоззренческого проекта он постулирует «Антропологический манифест» (ЧХМ 12:14-20).
Согласно данному манифесту для решения проблемы человечества необходимо два основных ингредиента: 1) Осмысление гигантского материала фактов и наблюдений в самых различных областях знаний, касающихся жизни человека и, как следствие, формирование единой комплексной науки о человеке; 2) Организационная финансовая и общественная поддержка со стороны государственных и неправительственных организаций для осуществления этой систематизации. По сути, манифест не является оригинальным, повторяя антропоцентрические максимы древних греков: «Человек есть мера всех вещей» (Протагор) и «Правильная жизнь является следствием правильного знания» (Сократ). В своей философской основе он созвучен предыдущим гуманистическим манифестам 1933, 1973 и 2003 гг.
В данной мировоззренческой конструкции нет места Творцу, перед которым мы несем ответственность, нет места Воплощению и Искуплению человечества. Творение, грехопадение, искупление и суд – не являются составной частью повествования этого мировоззрения. Для выхода из тупика, согласно этому повествованию, человечеству необходимо осознать себя частью природы и частицей Космоса и сформировать собственными усилиями экологическое и космическое сознание (ЧХМ 12:20).
Интересно отметить в этой связи, что сотрудничество с христианами не убедило крымского академика в философской серьезности и научной обоснованности богословского подхода к восприятию и толкованию мира. Он пишет: «Между тем известно, что современная наука накопила гигантский материал фактов и наблюдений в самых различных областях, касающихся жизни человека - медицине, биологии, валеологии, истории культуры, психологии и др. Существует многовековая традиция осмысления феномена человека в философии. Возникает настоятельная задача синтеза, обобщения и интерпретации всех этих накопленных знаний. Необходимы комплексные исследования, нужна единая наука о человеке. Очевиден факт, что возникла глобальная, общецивилизационная задача – направить творческие силы ученых-антропологов, культурологов, философов, психологов на систематическое комплексное исследование этой проблемы» (ЧХМ 12:19).
Как представляется, в расчет не принимается факт того, что мировоззренческие установки оказывают существенное влияние на выбор методов и параметров научных исследований, а также на толкование полученных данных. Не совсем понятно, каким образом решается вопрос многообразия конкурирующих научных теорий в рамках любой из отраслей знания.
Апостольское свидетельство о Распятом и Воскресшем и вновь Грядущем Христе не попадает в зону действия мировоззренческого радара данной идеологии. Антропологический манифест является также нечувствительным к фундаментальным вопросам бытия отдельно взятого человека: какой смысл моей жизни, если я всего лишь частица безликого космоса? Откуда мы? Есть ли жизнь после смерти?
В свете рассмотренного выше антропологического манифеста стоит упомянуть о результатах недавнего дорогостоящего проекта «Познание, религия и богословие», опубликованных в статье Science Daily от 14 июля 2011 года. Данный исследовательский проект возглавлялся двумя учеными из Оксфордского университета. Д-р Джастин Барретт и профессор Роджер Тригг занимались изучением вопроса «являются ли понятия «Бог» и «загробная жизнь» приобретенными или же эти концепции являются выражением человеческой природы?». Проект проводился на протяжении трех лет в двадцати разных культурах, включая атеистические страны. В нем принимало участие 57 исследователей, его общая стоимость составила 1.9 миллионов фунтов стерлингов (три миллиона долларов).
В заключении оксфордские ученые пришли к выводу, что «Люди предрасположены к вере в Бога и загробную жизнь, и что как богословие, так и атеизм являются логическими ответами на естественный импульс человеческого разума». Профессор Роджэр Тригг поясняет:
«Проект показывает, что религия – это не то, чем по воскресеньям занимаются некоторые избранные вместо игры в гольф. Мы собрали достаточно доказательств в пользу того, что религия является частью природы человека в разных культурах. Из этого следует, что все попытки подавить религию будут носить лишь временный успех, так как мысль человека уходит корнями к религиозным концепциям, таким как существование сверхъестественных сущностей или богов, а также возможности жизни после смерти или же до рождения».
Данное многомиллионное исследование, посвященное природе человека, указывает на то, что наука лишь подводит нас к порогу религии, которая исключается в тексте антропологического манифеста. Как представляется, напрасными оказались усилия коллег-христиан на протяжении тринадцати лет издания альманаха указать на первостепенную важность богословских предпосылок при толковании реальности и невозможности выхода из тупика без помощи Божьего откровения в Писании и Церкви, свидетельствующей о спасении через юродство креста, а также без активного действия Его благодати.
3.ГИБРИДНАЯ (СИНКРЕТИЧЕСКАЯ) МИРОВОЗЗРЕНЧЕСКАЯ ПЛАТФОРМА «ХРИСТИАНСКОГО» ГУМАНИЗМА.
Михаил Черенков опубликовал ряд статей в альманахе в период между 2001 и 2004 гг., будучи аспирантом кафедры философии Донецкого национального университета. Подобно Ф. В. Лазареву, научный авторитет которого он признает и на работы которого ссылается (ЧХМ 7:32), в его статьях нет указания на серьезное отношение к мировоззренческим обсуждениям коллег-христиан, рассмотренным в первой части нашей статьи. Христианство толкуется инновационно:
«Христианство, как я его понимаю, - не жесткая система, а универсальное проблемное поле, в которое изначально, с первых дней жизни, помещен каждый человек – «анонимный христианин». Это пространство встречи с Иным, нас превосходящим. В этом пространстве и решается вопрос об Истине, Благе, Красоте. Это то же самое, что заботит как теолога, так и философа, ибо оно всегда Единственное – о чем думают все. Каким бы путем мы ни двигались в поисках Абсолютного, мы обязательно с Ним встретимся. Лишь бы хватило мужества, открытости, честности быть последовательным до конца» (ЧХМ 7:32).
Осознавая факт современного кризиса человечества, ставится закономерный вопрос: «Если секулярное общество зашло в тупик, то не следует ли вернуться к христианским истокам?» (ЧХМ 6:57). Однако в данной статье возвращения к истокам не происходит, но происходит переистолкование Нового Завета через призму антропоцентрической идеологии, трудно отличимой от «космическо-трансцендентной» идеологии антропологического манифеста, рассмотренного выше.
На передний план данной статьи выводится «абстрактный человек» и ничего не говорится о Кресте, Распятии, Воскресении Господа Иисуса Христа. Возвращение к «христианским истокам» порождает следующий взгляд на отношения человека и Бога: «Человек не только создан Богом, но и рожден от Него. Человек осмысливается в качестве родного сына (хотя и называется «блудным») и полноправного наследника. В этом смысле можно говорить о том, что Бог и человек считаются равными по происхождению и потенциальным возможностям» (ЧХМ 6:59).
В небольшой статье «Что замалчивается в современных дискуссиях о гуманизме» делается попытка обосновать возможность гуманизма, открытого для «Другого» (под словом «Другой» понимается целый спектр понятий: «человек, жизнь, бытие, трансценденция»). При этом за основу берется не откровение «Другого» в лице Иисуса Христа, тексте Священного Писания и Церкви, а несколько иным, более новаторским путем: «мир – путь к Другому, просвечивающему в обыденном и вещном антропоцентрическом универсуме» (ЧХМ 7:35). В статье выражается убежденность в том, что историческая конфронтация философской и богословской гуманистических традиций – это результат недопонимания, разности языковых систем, языковой неграмотности» (ЧХМ 7:36). Иными словами, у непредвзятого читателя создается впечатление, что «специальное откровение Бога», т.е. откровение Бога в Библии и Церкви не отличается по своей сути и степени от «общего откровения Бога», т.е. откровения Бога в мире, светских философиях и культурных процессах. Разница между «специальным» и «общим» откровениями является разницей между соответствующими языковыми системами, не более.
Вследствие понимания того, что «все пути ведут к Абсолюту» и что «каждый человек этого мира – «анонимный христианин», не только «рожденный от Бога», но и «равный Богу по происхождению и потенциальным возможностям», в статье делается смелое заявление:
«христиане постсоветской эпохи видят мир более сложным, чем предшественники. Становится понятным, что взгляд христианина на мир с позиции вечного оппозиционера исчерпал себя. Делить все на мы - они, церковь- общество, белые-черные, добрые-злые, истина-заблуждение, и т.д. значит грубо упрощать многообразие и богатство жизни. Сам принцип мышления оппозициями представляет собой рудимент, архаизм тоталитарной эпохи. Сегодня необходимо заново определить свою позицию по отношению к общественной жизни, переосмыслить задачи христианства в мире». (ЧХМ 9:64-65).
В статье, из которой взята данная цитата, не совсем понятно, кого именно имеет в виду автор кроме себя, говоря о христианах постсоветской эпохи. Однако, очевидно, что христианство, о котором идет речь, отличается от классического понимания этого термина, изложенного в первой части настоящего анализа: в статье не идет речи о Христе, Писании и действии Триединого Бога в церкви и мире.
Анализ христологии в кандидатской и докторской диссертациях украинского автора, написанных после его статей в альманахе «Человек и христианское мировоззрения» период между 2003 -2008 годами, был осуществлен в книге «Традиция евангельских христиан: анализ самоидентификации и богословия от момента ее зарождения до наших дней» (М.: ББИ, 2010).
Краткий итог этого анализа сводится к единственной прямой христологической цитате в диссертации: «Иисус проповедовал, жил и мыслил почти исключительно в рамках представлений иудейской религии I века. Тем не менее в некоторых направлениях он выходил за эти рамки и открыл для последователей возможности творчески развивать свою логику, интерпретировать и переинтерпретировать те идеи, в которых чувствовалось напряжение между «старым» и «новым», иудейским и христианским» (кандидатская диссертация «Философско-историческое переосмысление европейского гуманизма», стр. 88).
Либеральный подход к толкованию драмы Писания и взгляда на Христа приводит к новому пониманию роли церкви и роли христианской интеллигенции. В сборнике докладов международного философско-богословского семинара, проведенного в Москве в 2010 году, делается не менее смелое утверждение: «евангельские церкви в России могут быть в названии и жизни рядом с христианской философией, а во многом благодаря этому феномену».
В чем смысл этой «христианской философии», дающей жизнь евангельским церквям? Очевидно, этот термин наполняется новым смыслом. Сначала делается совершенно справедливое утверждение:
«Уроки христианской философии - уроки перевода Евангелия,"специального откровения", на язык секулярной мысли, при котором суть не теряется, напротив, становится яснее. Христианская философия предполагает не только многообразие идей, но и свободное пространство людей, объединенных презумпциями веры, рациональности, культуры, творчества»,
из которого делается следующий ложный вывод:
«Это идейная основа для формирования христианской интеллигенции, этосом которой выступает христианский гуманизм. Церковь всегда будет акцентировать теоцентризм (Христоцентризм), секулярный мир - антропоцентризм, роль же христианской интеллигенции состоит в осмыслении Бога и человека в их связи, в интерпретировании и практической реализации догмата Воплощения, Богочеловечества. Христианская интеллигенция может стать каналом влияния на общественное сознание, той социальной средой, в которой богословие и философия сближаются и отливаются в социально востребованные культурные формы» (Сборник докладов, стр. 3-5).
Таким образом, данная философия проводит четкую границу между поклонением Христу в церкви (христоцентризм) и «боговоплощением» в среде «христианской интеллигенции». Не может не насторожить демаркация между христоцентричной «Церковью» и сообществом «христианской интеллигенции», в котором реализуется «боговоплощение». При этом следует обратить внимание на то, что «боговоплощение» происходит исключительно в идеологических категориях – посредством «осмысления» и «интерпретации» соответствующего «догмата». Именно «боговоплощение» в среде христианской интеллегенции является залогом жизни церкви благодаря этому феномену.
Классики подлинного христианского гуманизма двадцатого века – Клайв Льюис, Гилберт Честертон и Френсис Шеффер – не попадают в область действия мировоззренческого радара этого рода гуманизма. По сути, в основе данного мировоззрения находится гуманизм, а определение «христианский» относится скорее к географическому пространству: эта гуманистическая идеология культивируется в христианской среде, среди толерантных христианских церквей и христианских парацерковных организаций.
СРАВНИТЕЛЬНОЕ ОПИСАНИЕ ВЗГЛЯДОВ НА ПСИХОЛОГИЮ С ХРИСТИАНСКОЙ И СИНКРЕТИЧЕСКОЙ (ГИБРИДНОЙ) МИРОВОЗЗРЕНЧЕСКИХ ПЛАТФОРМ
Христианский взгляд на интеграцию богословия и психологии представлен в «Пособии по христианскому душепопечению», написанном профессором Гари Коллинзом и выпущенным на русском языке издательством «Мирт» в 2003 году.
Согласно Коллинзу, христианский подход к вопросам психологической помощи является уникальным. Его уникальность заключается в соответствующих предпосылках, целях, методах, качествах христианского психолога-консультанта, идеале консультирования и доверии действию Святого Духа. Приведем несколько расширенных цитат из книги Г. Коллинза, чтобы продемонстрировать работу и функции христианского мировоззренческого фильтра в труде христианского профессора (стр 15-18):
Уникальные предпосылки
Ни один душепопечитель не может быть совершенно свободен или нейтрален в смысле предпосылок – исходных положений. Каждый из нас привносит в ситуацию душепопечения собственные представления, и это не может не воздействовать на наши суждения и толкования, независимо от того, сознаем мы это или нет.
К примеру, психоаналитик Эрих Фромм, заявил однажды, что мы обитаем «во вселенной, безраличной к судьбе человека». Подобная точка зрения вряд ли оставляет какое-либо место для веры в сострадательного и суверенного Бога. Не остается места и для молитвы, размышлений над словом Божьим, переживаний собственного прощения и упований на жизнь после физической кончины. Исходные предпосылки Фромма не могли не повлиять на методы его душепопечения.
Несмотря на разночтения в богословии, большинство душепопечителей, которые именуют себя христианскими, имеют (или должны иметь) одинаковое понимание существенных свойств Бога, природы человека, авторитета Священного Писания, реальности греха, прощения Бога и упования в грядущем. Прочтите, скажем, первые четыре стиха из Послания к Евреям. Разве не будет отличаться наше и бытие и душепопечение, если мы уверуем в то, что Бог говорил человечеству, сотворил мироздание через Сына Своего, совершил очищение наших грехов и ныне управляет всем по величию воли своей.»
Уникальные цели
[Христианские душепопечители] стараются стимулировать процесс духовного развития подопечных; побуждают их к исповеданию греха и обретению божественного прощения; формировать христианские стандарты, установки, ценности и жизненный стиль; проповедовать веру; побуждать подопечных принять спасение через Христа-Спасителя; ориентировать их на ценности и бытие, основанные на библейском учении, вместо жизни согласно релятивистским, относительным гуманистическим стандартам.
Уникальные методы
Все техники душепопечения имеют, по крайней мере, четыре характерных особенности. Они употребляются прежде всего для того, чтобы возбудить в подопечных веру в реальность помощи, исправить ошибочное мировоззрение, придать уверенности в социальной дееспособности и помочь принимать себя по достоинству... Однако христианин не использует такие методы, которые считает безнравственными или противными библейскому учению, например, все методики, так или иначе подталкивающие подопечных к внебрачному или добрачному половому общению… Молитва и чтение Священного Писания являются основными инструментами психологической помощи.
Уникальные качества душепопечения
Иисус Христос – образец душепопечения.
«Воистину, Иисус Христос есть наилучший образец из всех имеющихся у нас, действенный и «Чудный советник», личность Которого, познания и способности позволяли служить людям, нуждавшимся в помощи… Однако главное в методе душепопечения Иисуса – это Его личность.»… «Согласно Библии, Христиане должны научиться всему, что Христос заповедал и в чем наставлял. Сюда, несомненно, входят догматы о Боге, спасении, духовном возрастании, молитве, Церкви, грядущем, ангелах, демонах, человеческом естестве. Но Иисус также учил о браке, об отношениях родителей с детьми, о послушании, о межрасовых отношениях и свободе человека. Он также наставлял в сфере различных частных, личных проблем, таких как прелюбодеяние, тревога, страх, одиночество, сомнение, гордость, грех и разочарование».
Вся подлинно христианская, продуктивная помощь, которая оказывается частным, личным или публичным образом, совершается, по существу, под влиянием Святого Духа. Именно присутствие и воздействие Святого Духа делает христианское душепопечение воистину уникальным. Плодами Святого Духа являются наиболее эффективные факторы душепопечения: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость и воздержание. Святой Дух – Утешитель и служитель, Который учит нас «всему», напоминает нам о высказываниях Христа, обличает «мир о грехе» и ведет к правде.
Гибридно-гуманистический (синкретический) взгляд на интеграцию богословия и психологии представлен в небольшой, но показательной статье М. Черенкова «Христианское мировоззрение и психология: совместимость и конфликты», опубликованной на сайте www.baznica.info от 2 июня, 2011 года.
Несмотря на то, что название статьи подразумевает некое обсуждение термина «христианское мировоззрение», этого обсуждения попросту нет. В статье ошибочно подразумевается, что читатель понимает по умолчанию, что автор вкладывает в это понятие. Непредвзятому читателю, однако, бросается в глаза тот факт, что, говоря о «христианском мировоззрении» в статье ни разу не говорится о Писании, Иисусе Христе, Святом Духе и Церкви. Очевидно, все эти вещи являются неактуальными для христианства новой, просветленной формации: «Для многих «христиан традиции» психология стала враждебной наукой. Ее нельзя понять, исходя из «пещерного христианства»; но сама она позволяет понять многое, в том числе то, чего «наше христианство» боится и даже не пытается объяснить».
С точки зрения «пещерного», вернее «катакомбного» христианства, в анализируемой нами статье речь идет о некоей форме теистического мировоззрения, в котором «бог» рассматривается, прежде всего, в качестве некоей отвлеченной идеи:
«Наука и разум как ее орган могут реализовать свой объяснительный потенциал лишь в свете идеи Бога, Его присутствия в мире и связи с человеком. С опором на идею Бога наука достигает максимума своей компетенции. Присутствие Бога активирует научный разум»… Человек сотворен, он взаимно определяется и поясняется в отношениях с Богом. С одной стороны, в человеке всегда остается образ Божий, след, часть от настоящего, оригинального, поэтому человек – символ, икона, книга Божья, содержащая истину о Боге в материальных, плотских измерениях, а особенно в душевно-духовных. Так что изучать человека надо внимательно и благоговейно, наука о человеке есть подступ к целостной богословской антропологии. Начиная с человека, можно познавать Бога…С другой стороны, никто там много не скажется нам о человеке, как Бог. Мысль о Боге, теология поясняет науку о человеке, антропологию, психологию. Эти два начала поясняют друг друга, начинать можно и от человека, и от Бога, но в любом случае надо иметь в виду присутствие второго начала, тайну их связи… «Бог есть», эта презумпция не унижает потуги человеческой науки; наоборот, придает ей перспективу. В соотнесении с христианским мировоззрением психология не уничтожается, вера науку не разрушает, а строит – обосновывает, углубляет, возвышает, соединяет. С идеей Бога психология становится собой, дополняется самым важным, обретает смысловой центр, основной объяснительный принцип, метафизическую основу».
В рамки такого «христианского» мировоззрения вполне уютно вписывается и Аристотель, и пророк Магомет, и раби Исраэль Бааль Шем Тов (основатель хасидизма), и Чарльз Тейз Рассел (основатель культа «Свидетели Иеговы»), и многие другие теисты философского и религиозного толков. Не совсем понятно, о какой именно теологии ведется речь в этой статье. Вне всякого сомнения, отказ от христоцентризма и серьезного отношения к драме Писания дисквалифицирует данный подход из категории «христианский» в традиционно-евангелическом понимании этого определения.
Высказав конструктивные замечания по поводу данного философского подхода, основываясь, главным образом, на прямых цитатах, следует отметить положительную составляющую в данной философской программе. Во-первых, основной мотив данной философии – это попытка сделать христианство (в частном философском понимании, однако) актуальным для постсоветского контекста. Для этой цели избираются и используются идиомы и символы секулярных философий. Мировоззренческий фильтр этой идеологии совершенно верно улавливает замкнутость традиционных евангелических церквей в своей субкультуре, препятствующей преобразованию мира светом и солью Евангелия (в его собственной авторской интерпретации).
Во-вторых, данный подход ориентирован именно на практику, на активную социальную вовлеченность христиан. Как было продемонстрировано в первой части нашей статьи, христианское мировоззрение, представленное в альманахе, имело серьезный изъян, а именно: отсутствие акцента на практическом и символическом аспектах в социальном и культурном контекстах. В синкретическом философском подходе эти аспекты акцентируются и выносятся на передний план. Однако, данный акцент ставится в ущерб аспекту «богословского повествования», «согласованной и объяснительной системы» и « соответствующих вопросов» в диаграмме Тома Райта и теоретических мировоззренческих статьях авторов-христиан, рассмотренных выше.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В данной статье был представлен анализ альманаха «Человек и христианское мировоззрение». Несмотря на свое название, в настоящем анализе было выявлено, что данный альманах является конгломератом различных мировоззренческих позиций. Несоответствие название альманаха его мировоззренческому содержанию создает потенциальную опасность для культивирования синкретизма: смешения различных верований под зонтиком «христианства».
В первой части статьи мы рассмотрели христианскую позицию. Авторы-христиане поставили верный акцент на уникальности христианского мировоззрения, отображенного в повествовательной структуре Библии. В основе христианского миросозерцания находится драма, повествующая о творении, грехопадении, искуплении и справедливом суде над миром. В центре этой драмы находится повествование о Воплощенном, Распятом и Воскресшем Иисусе Христе из Назарета, являющимся Господом Церкви и Господом всего творения. Личные взаимоотношения с Ним являются сутью, целью и высшей ценностью христианства. Достоинством этих статей альманаха является систематическое рациональное объяснение своего мировоззрения в публичном пространстве. Их систематическим недостатком является упущение из вида практического и символического аспектов мировоззрения в соответствие с диаграммой Тома Райта.
Во второй части статьи мы сфокусировались на гуманистическом и синкретическом мировоззрениях. Положительным моментом этих философий является ориентация на практическую социальную вовлеченность и символическую понятность в культурном контексте постсоветского пространства. Однако анализ текстов и сравнение подходов к психологическому консультированию продемонстрировал, что «повествования» и «вопросы», которые используются в данных философских подходах, отличаются от традиционно-христианских мировоззренческих повествований и ответов на эти вопросы.
Вместе выдающимся христианским гуманистом двадцатого века Френсисом Шеффером следует задаться мировоззренческим вопросом: «Как же нам теперь жить?» В свете анализа настоящей статьи можно предложить несколько практических рекомендаций.
Во-первых, христианам нужно вспомнить об утраченном измерении мировоззрения: далеко не каждое существительное, перед которым стоит прилагательное «христианский» является таковым по сути.
Во-вторых, христианам необходимо работать над осмысленным формированием сбалансированного христианского мировоззрения, выражающего себя в соответствующих повествованиях и вопросах, символах и практике, которые являются не только символически и практически актуальными для настоящего момента, но и верными богословской норме – Священному Писанию, истолкованного через призму магистральной христианской традиции времен Отцов церкви и Реформации. Христианское богословие по своей сути является и призвано быть систематическим изложением христианского мировоззрения на символическом языке культурных идиом соответствующего контекста.
В-третьих, христианам необходимо отказаться от пренебрежительного отношения к богословию. Отказ от серьезного богословского подхода ведет к богословскому дилетантизму, искажающему суть и смысл апостольского свидетельства. Изучение опыта христианского взаимодействия с культурой, начиная от ап. Павла, Иустина Мученика, Климента Александрийского до Ханса Ураса фон Бальтазара, Георгия Флоровского и Тома Райта должны изучаться со всей серьезностью и систематичностью.
В-четвертых, христианам необходимо начать культивировать изучение своей культуры и своего контекста, отказавшись от слепого калькирования западных богословских систем, претендующих на вне-культурную универсальность. Создание центров по развитию эмпирического богословия, использующего методы социологического исследования является насущной необходимостью в постсоветском контексте.
В-пятых, необходимо создание профессиональных научных сообществ, состоящих из людей с соответствующей квалификацией в соответствующих областях знаний. Культивирование полемической культуры, открытой для публичного обсуждения - является залогом для выхода из мировоззренческого тупика, в котором закончил свое существование симпозиум и альманах «Человек и христианское мировоззрение». Однако, его тринадцатилетнее существование не было напрасным – этот первый полемический мировоззренческий опыт постсоветского контекста является плодородной почвой для развития подлинно христианского мировоззрения, верного Писанию и традиции, а также ориентированного на разумное преобразование светом и солью Евангелия загнивающего постсоветского контекста.
