Марк Солонин

Мозгоимение. Фальшивая история Великой войны Издательства: Яуза, Эксмо, 2008 г. Твердый переплет, 320 стр

Глава 3. Снег в июне, или к вопросу о "еб-ной матери"

          Теперь от фальсификаций, сработанных на самом примитивном, любительском уровне, перейдем к эпизоду, связанному с дискуссией вокруг "дезы", изготовленной профессионалами тайной войны.

          На рубеже 80-90-х годов наших историков-публицистов, что называется, "прорвало". Галдя и толкая друг друга локтями, вчерашние труженики отдела агитации и пропаганды кинулись открывать народу глаза и разглашать Страшную Военную Тайну. Эта "страшная тайна" (смею предположить - заблаговременно подготовленная в управлении контрпропаганды более серьезной, нежели горком КПСС, конторы) сводилась, в сущности, к одному тезису - к "догмату о неготовности". С горестным всхлипыванием нам начали рассказывать о том, что великие достижения сталинской индустриализации, сверкающие блеском стали танки и застилающие небо над Красной площадью армады самолетов - это все блеф, мираж, наваждение. Что-то вроде стахановских рекордов и изобильных колхозных урожаев. А на самом деле… А на самом деле ничего-то у нас и не было. И воевать-то было нечем. Самолеты фанерные, танки "безнадежно устаревшие", ДОСы недостроенные, одна винтовка на двоих.

         Была даже выпущена книжка (в целом очень неплохая, с большим количеством рассекреченных документов) с весьма характерным для того времени названием: "Скрытая правда войны" (М., "Русская книга", 1992 г., сост. П.Н.Кнышевский). В частности, из приведенной в книге таблицы "Обеспеченность механизированных корпусов Красной Армии боеприпасами по состоянию на 15 июня 1941 г." каждый интересующийся мог узнать, что "152-мм выстрелами к танковым пушкам" ("снаряд" - это то, что вылетает из дула орудия; все вместе, т.е. снаряд, взрыватель, метательный заряд, называется в артиллерии "выстрелом") мехкорпуса были обеспечены в целом ("по 29 мехкорпусам") на 10%,  а мехкорпуса Западного Особого военного округа - на 0%. Ноль, товарищи дорогие, голый ноль. Чем воевать? Камнями и палками? Что толку от таких мехкорпусов, если им стрелять нечем?

          Страшное дело. Чтобы и впредь не оказаться в положении жертвы "мозгоимения", научитесь,

уважаемый читатель, задавать ДВА ЗОЛОТЫХ ВОПРОСА:

Первый. Мало - по сравнению с чем?

Второй. Проценты - от чего?

          И все у нас получится.

          С кем 15 июня 1941 г. собиралась воевать Красная Армия в целом и ее мехкорпуса в частности?

С марсианами? Ах, с немцами… Так давайте с немцами и сравнивать "обеспеченность 152-мм выстрелами к танковым пушкам". Само собой, 152-мм выстрелов в немецких танковых дивизиях быть не могло. В  вермахте были приняты калибры 105 мм и 150 мм. Так вот, сколько 150-мм выстрелов к танковым пушкам было в вермахте по состоянию на 15 июня 1941 года? Докладываю - ноль целых, хрен десятых. Источник информации? Никакого источника в данном случае не надо. В июне 41-го на вооружении вермахта не было ни одного танка, вооруженного орудием калибра 150-мм или "хотя бы" 105-мм. Да и танки Pz-IV, вооруженные 75-мм пушкой, составляли всего лишь 14% от общего танкового парка. И до самого конца войны серийных танков с орудиями 6-ти дюймового калибра в Германии не появилось. Скажу больше - в начале 21-го века на вооружении бундесвера нет ни одного типа танков (прошу не путать танк с самоходным орудием!), во вращающейся башне которых размещалось бы орудие калибра более 120-мм

          Разместив во вращающейся (т.е. сложной по конструкции и создающей огромные компоновочные  проблемы) башне танка КВ-2 гаубицу калибра 152-мм, советские инженеры решили техническую задачу исключительной сложности. Про такие чудо-танки не говорят "мало". Даже два танка КВ-2 - это больше, чем было танков с 6-ти дюймовой гаубицей во всех армиях мира вместе взятых. Но у нас их было не два, а значительно больше. Всего до конца июня 1941 г. было выпущено 213 танков КВ-2.

         Теперь о процентах и боеприпасах. Что имели в виду составители таблицы в сборнике "Скрытая правда войны" - понять решительно невозможно. Никаких пояснений к своей таблице и загадочным  процентам они не дают. Цифра обеспеченности ВСЕХ мехкорпусов 152-мм выстрелами к танковым пушкам - это еще смешнее, чем знаменитая "средняя температура по больнице". В июне 41-го лишь восемь (из 29) мехкорпусов имели на вооружении танки "новых типов" (т.е. КВ-1, КВ-2, Т-34) в заметных (от 30 до 450 единиц) количествах. В остальных мехкорпусах просто не было танков, в орудие которых можно было, извиняюсь, запихать 152-мм снаряд.

         Но самое главное заключается в другом. Танк КВ-2 был вооружен не какой-то уникальной, а почти стандартной (танковый вариант отличался от орудия полевой артиллерии чуть укороченным стволом) 152-мм гаубицей М-10 "образца 1938 г.". Боеприпасы для этой артсистемы производились в огромных количествах. Конкретно: 2.642 тыс. выстрелов к началу войны было в наличии, 925 тыс. выстрелов было поставлено в войска во втором полугодии 1941 года. Боекомплект одного танка КВ-2 составлял 36 (тридцать шесть) выстрелов. Даже десять боекомплектов на все 213 танков - это "жалкие" 77 тыс. выстрелов. 3% от общего запаса гаубичных выстрелов 152-мм калибра. Было чем воевать… Остается предположить (еще раз повторю, что составители "страшной таблицы" не объяснили - проценты чего от чего они считают), что цифра 0% применительно к Западному ОВО обозначает всего лишь отсутствие специальных бетонобойных и морских (это не опечатка!) бронебойных  снарядов к танковой 152-мм гаубице.

          Дело в том, что танк КВ-2 создавался как "танк прорыва укрепленных полос". Предполагалось использовать его в наступлении для уничтожения бетонных ДОТов и бронеколпаков. Для борьбы с последними и планировалось использование "морской бронебойной гранаты" (в корабельной артиллерии этот боеприпас должен был пробить броневую палубу и взорваться внутри вражеского судна). Утром 22 июня 1941 г. вся эта "экзотика" стала абсолютно ненужной, так как войскам Западного округа (равно, как и всем прочим) предстояло воевать на собственной территории, т.е. там, где вражеских бетонных ДОТов не могло быть по определению.. Главной (если не сказать - единственной) задачей, которую мог решать сверхтяжелый танк КВ-2 в обороне - это борьба с пехотой противника, для чего стандартный 152-мм осколочно-фугасный снаряд в боекомплекте танка КВ-2 годился как нельзя лучше…

           Вернемся, однако же, к вопросу, вынесенному в название данной главы. Важнейшим элементом внезапно обнаружившейся "неготовности" Советского Союза к войне было объявлено отсутствие начальника. То есть, начальник-то был, но для серьезного дела он совершенно не годился. Скрытая "правда" войны, оказывается, состоит в том, что товарищ Сталин был не доверчивый, а супер доверчивый. Наивный и глупый. Такого любой обманет. Воспитанница института благородных девиц, краснеющая при виде голых лошадей на улице, может считаться "гением злодейства" по сравнению с простодушным  товарищем Сталиным. Оказывается, Сталин любовно разглядывал подпись Риббентропа под Пактом о ненападении вместо того, чтобы приказать привести войска в "состояние полной готовности"…

          Вы думаете, уважаемый читатель, что я шучу? ерничаю? грубо преувеличиваю? Если бы… Для пущей важности был вызван "иностранный консультант". Израильский профессор Г.Городецкий (он, к слову говоря, урожденный израильтянин, а не репатриант из бывшего СССР) вполне оправдал оказанное ему высокое доверие. В книге с восхитительным названием "Роковой самообман. Сталин и нападение Германии" товарищ Городецкий (язык не поворачивается назвать его "господином") как дважды два доказал, что :

"… Сталин просто-напросто отказывался воспринимать сообщения разведки… Сталин не разрешил военным приступить к осуществлению планов обороны… Сталин оставался глух к просьбам Жукова приступить к осуществлению планов развертывания… Сталин явно растерялся, но отчаянно не хотел расставаться со своим заблуждением… Сталин, по-видимому, гнал прочь любую мысль о войне, он потерял инициативу и был практически парализован..."

         В предисловии к своему сочинению Г.Городецкий с гордостью пишет: "Ценой неимоверных усилий я добился доступа к огромному количеству архивных источников". Вона как! Не иначе, как получил товарищ Городецкий на пару с писателем В.Карповым заветный "допуск номер один". Только с таким "допуском" можно было добраться до информации о том, что в 41-м году "зима в Москве необычайно долго затянулась, и даже во вторую неделю июня выпал снег". Я не шучу. Я цитирую. См. страница 345.

         Не многим уступали "иностранному консультанту" и местные кадры. Один товарищ написал дословно следующее: 

"…Ожидая в случае войны скорого поражения, а для себя лично - гибели, Сталин, вероятно, счел сопротивление бесполезным, оттого и не пытался ни грозить Гитлеру, ни изготовиться к бою

 вовремя… Сознавая близость нападения, Сталин не развернул армию, не привел ее в боевую готовность, подставив ее под бомбы - спящую в казармах, с накрытыми брезентом самолетами… В первые дни войны, он выпустил из рук руководство, совершенно не принимая участия ни в каких делах..."

Досталось в эпоху вскрытия "скрытой тайны войны" и злейшему сталинскому "сатрапу" Лаврентию Берия. Из публикации в публикацию запорхала следующая дурно пахнущая "утка":

"… Я вновь настаиваю на отзыве и наказании нашего посла в Берлине Деканозова, который по-прежнему бомбардирует меня "дезой" о якобы готовящемся нападении на СССР...  То же радировал и генерал-майор В. И. Тупиков, военный атташе в Берлине. Этот тупой генерал утверждает, что три группы армий вермахта будут наступать на Москву, Ленинград и Киев… Но я и мои люди, Иосиф Виссарионович, твердо помним Ваше мудрое предначертание: в 1941 году Гитлер на нас не нападет"  

         Этот бред под названием "Докладная записка Л. П. Берия от 21 июня 1941 г." запустил в обращение известный писатель и киносценарист О.Горчаков. Кое-какие правильные слова писатель Горчаков знал, поэтому украсил свой опус такой фразой: На старой папке, где хранятся эти донесения, выцветшими фиолетовыми чернилами пронумерован фонд, опись, дело".  Вот и отлично, вот и замечательно - огласите, товарищ писатель, конкретные номера "фонда, описи и дела". Но этого Горчаков, разумеется, не сделал. Что не случайно - так называемая "Докладная записка Берия" является стопроцентной фальшивкой.

         К настоящему времени опубликованы сотни донесений советской разведки, адресованных Сталину. Некоторые из них подписал Л.Берия. В них никогда не используется обращение "Иосиф Виссарионович", там абсолютно немыслимо появление выражений типа "Ваше мудрое предначертание", "тупой генерал Тупиков" и прочая дешевая бульварщина. Категорических выводов вроде "в 1941 году Гитлер на нас не нападет" никто никогда не делает. Уточнение про должность генерала Тупикова ("военный атташе в Берлине") сделано исключительно и только для будущих читателей фальшивки - Сталин обладал феноменальной памятью и уж фамилии своих представителей в Берлине знал наизусть. "Записка Л.Берия" представляет собой очень грубую, топорно сработанную компиляцию типовых мифов и сплетен перестроечной "скрытой правды войны". И что же - по сей день эта "утка" полна бодрости и сил. Поисковая система в Интернете сходу выдала мне 271 документ, в котором на полном серьезе говорится о "мудром предначертании". Один из "документов" - это большая статья, подписанная генералом армии Квашниным (на тот момент - начальником Генштаба российской армии) и Президентом Академии военных наук (!!!), генералом армии Гареевым.

        Вот на эту-то, обильно унавоженную почву и упал РЕАЛЬНЫЙ документ. ФСБ РФ рассекретило и со ссылкой на Архив Президента ( АП РФ, ф.З, оп.50, д.415, л.50-52) опубликовало "Сообщение НКГБ СССР И.В.Сталину и В.М.Молотову №2279/м " от 17 июня 1941 года. "Источник", работающий в штабе германской авиации, сообщал о том, что "все военные мероприятия Германии по подготовке вооруженного выступления против СССР полностью закончены, и удар можно ожидать в любое время".

Сталин собственноручно начертал на этом документе следующую резолюцию (воспроизвожу с точным соблюдением орфографии оригинала) : "Т-щу Меркулову. Можете послать ваш «источник» из штаба герм. авиации к еб-ной матери. Это не «источник», а дезинформатор. И. Ст."

          Ах, какой тут был скандал! Из журнала в журнал, из книги в книгу перелетала эта злосчастная резолюция - как пример вопиющей тупости (или патологической наивности) Сталина. Еще бы, ему дураку докладывают про близящееся нападение, а он… Как там было у незабвенного М.Е. Салтыкова-Щедрина? "Но Дунька отвечала невежеством…" Удивительно, но даже пламенные сталинолюбы в этой ситуации стыдливо опустили очи долу и не заступились за своего поверженного кумира.

          Я не люблю Сталина, и это самое мягкое выражение, в котором я могу выразить свои чувства. Однако не могу не признать, что в данном конкретном случае товарищ Сталин был не прав только в одном: негоже государственному руководителю опускаться до использования подзаборных выражений.

По сути же дела Сталин был абсолютно прав: дезинформация была настолько издевательски-прозрачна,что в ее оценке (равно, как и в оценке некомпетентности "т-ща Меркулова") трудно было удержаться от резких слов.

         Вот полный текст сообщения (каковой текст, видимо, ни один перестроечный журналист так и не удосужился прочитать дальше первой фразы) :

         "Источник, работающий в штабе германской авиации, сообщает:

1. Все военные мероприятия Германии по подготовке вооруженного выступления против СССР полностью закончены, и удар можно ожидать в любое время.

2. В кругах штаба авиации сообщение ТАСС от 6 июня воспринято весьма иронически. Подчеркивают, что это заявление никакого значения иметь не может.

3. Объектами налетов германской авиации в первую очередь явятся: электростанция "Свирь-3", московские заводы, производящие отдельные части к самолетам (электрооборудование, шарикоподшипники, покрышки), а также авторемонтные мастерские.

4. В военных действиях на стороне Германии активное участие примет Венгрия. Часть германских самолетов, главным образом истребителей, находится уже на венгерских аэродромах.

5. Важные немецкие авиаремонтные мастерские расположены: в Кенигсберге, Гдыне, Грауденц, Бреславле, Мариенбурге. Авиамоторные мастерские Милича в Польше, в Варшаве - Очачи и особо важные в Хейлигенкейль".

           У товарища Сталина были очень веские основания не верить в то, что по состоянию на 17 июня 1941 г. "все военные мероприятия Германии по подготовке вооруженного выступления против СССР полностью закончены". Это серьезная тема, ее не надо комкать, и мы подробно обсудим ее в следующей главе. Пункт 4, как сегодня доподлинно известно, является явной дезинформацией. Никаких немецких истребителей на венгерских аэродромах не было, более того, немцам пришлось приложить значительные усилия, включающие в себя провокационную инсценировку бомбардировки Кошице и Мукачево (на тот момент эти города под названием Касса и Мункач находились на венгерской территории) советскими бомбардировщиками, для того, чтобы втянуть Венгрию в войну. В июне 1941 г. регент Венгрии адмирал Хорти противился этому, как только мог. Однако самым, на мой взгляд, важным содержанием дезинформационного сообщения был пункт 3. Самым важным он является потому, что в пункте 3 речь идет уже о совершенно конкретных вещах. И эта конкретика с неизбежностью выдает дезинформатора.

          Сталин прекрасно понимал, что "авторемонтные мастерские в Москве"  и электростанция в Карелии ("Свирь-3") не могут стать объектами первого удара люфтваффе. Нарком госбезопасности Меркулов тоже обязан был обладать неким минимальным набором познаний в области теории и практики применения боевой авиации, позволяющим понять абсурдность (в данном случае - преднамеренную лживость) этого утверждения. Так что возмущение Сталина было вполне оправданным.

           От аэродромов немецкой бомбардировочной авиации на территории оккупированной Польши до Москвы - более тысячи километров в один конец. Такое же расстояние отделяло и аэродромы Восточной Пруссии от реки Свирь. Теоретически, "Юнкерс" Ju-88 или "Хейнкель" He-111 могли совершить такой дальний рейд, но лишь с минимальной бомбовой нагрузкой и, что самое главное, безо всякого истребительного сопровождения. Крейсерская (не путать с максимальной) скорость этих самолетов составляла порядка 350 км/час. Другими словами, им предстояло провести без истребительного прикрытия шесть долгих часов в воздухе над территорией противника, система ПВО которого еще не подавлена - речь ведь идет о первом ударе! Само собой, каждый гитлеровский сокол обязан был отдать жизнь "за фюрера и фатерлянд", но чего ради было организовывать такое коллективное самоубийство?  

           В реальности первый налет немецкой авиации на Москву был осуществлен только через месяц после начала войны, в ночь на 22 июля. Фронт к тому времени проходил в районе Ярцево - Ельня, в 300 км от центра Москвы. Это позволяло прикрыть немецкие бомбардировщики истребителями (если и не

на всем, то на большей части маршрута), но учитывая огромную концентрацию сил советской истребительной авиации (в системе ПВО Москвы к 22 июля было 29 истребительных авиаполков, на вооружении которых было 585 истребителей - примерно столько же, сколько у немцев на всем Восточном фронте), командование люфтваффе так и не решилось на проведение дневных налетов. С 22 июля по 15 августа на Москву было произведено 18 ночных налетов. По данным советских постов воздушного наблюдения всего (т.е. за три недели) было зафиксировано 1700 самолето-пролетов, но к столице смогло прорваться лишь порядка 70 вражеских бомбардировщиков.

           Задачу предстоящего воздушного наступления на Москву Гитлер лично сформулировал 14 июля следующим образом: "Нанести удар по центру большевистского сопротивления и воспрепятствовать организованной эвакуации русского правительственного аппарата". Как видим, ни "авторемонтные мастерские", ни даже "заводы, производящие отдельные части к самолетам", не вошли в перечень  приоритетных объектов. И это не случайно - в середине июля Гитлер и его генералы не собирались ломать и портить советские заводы. Они рассчитывали на то, что последнюю треть пути от Бреста до Москвы им удастся преодолеть в том же темпе, в каком были пройдены первые две трети. Планировался и осуществлялся "блицкриг", беспощадное стремительное сокрушение армии противника, а вовсе не "война на истощение", в рамках которой только и имели бы смысл авианалеты на заводы, производящие "электрооборудование, шарикоподшипники, покрышки".

Объектом первого авиаудара могли стать - и стали в реальности - отнюдь не автомастерские в глубоком тылу. Гадать об этом не приходилось: перед глазами Сталина был практический опыт немецкого "блицкрига" во Франции (с этим опытом знакомились сразу из двух источников, так как Москва продолжала поддерживать нормальные дипломатические отношения и с Берлином, и с Виши; как сегодня стало известно, французы передали советской стороне многочисленные отчеты о ходе боевых действий, работе военной промышленности и пр.) и оперативные планы командования ВВС Красной Армии. И что же в них было написано? А вот что:

"…Последовательными ударами боевой авиации по установленным базам и боевыми действиями в воздухе уничтожить авиацию противника. Завоевать господство в воздухе и мощными ударами по основным группировкам войск, железнодорожным узлам, мостам и перегонам нарушить и задержать сосредоточение и развертывание войск противника…"

          Эти стандартные фразы присутствуют в планах прикрытия всех без исключения западных округов.

Мог ли план действия немецкой авиации существенно отличаться от этого "стандарта", вполне подтвержденного практикой воздушной войны на Западном фронте? Мог, но только в одну сторону - в сторону еще большей концентрации всех (или почти всех) сил и средств на решение одной, ключевой задачи. Этой задачей было завоевание превосходства в воздухе, и в частности - удар по аэродромам базирования советской истребительной авиации, как один из способов решения главной задачи. Ни на что другое в первые дни и часы войны командование люфтваффе не могло отвлекаться - ни на бессмысленные бомбардировки московских автосервисов, ни даже на абсолютно необходимые действия по авиационной  поддержке наземных войск и разрушению мостов, переправ, железнодорожных станций в оперативном тылу Красной Армии (на современном языке это называется "изоляция ТВД").

           Сталин это прекрасно понимал. Именно поэтому неуклюжая попытка обмануть его нелепым сообщением о том, что "объектом налетов германской авиации в первую очередь явится электростанция "Свирь-3",вывела из себя этого обычно крайне сдержанного в выражениях человека. А вот современные российские "историки" и журналисты ситуацию не понимают. Почему? Здесь мы встречаемся с весьма примечательным примером того, как "единожды совравшим" приходится врать все дальше и все больше.

           Десятки лет они рассказывали нам про "многократное численное превосходство" немецкой авиации, "безнадежно устаревшие фанерные истребители" и советских летчиков, налетавших к началу войны всего 6 часов учебных разворотов "по коробочке". Несметная туча черных воронов с одной стороны - и желторотые птенцы с другой. Вы думаете, я преувеличиваю? Нет, я в очередной раз цитирую, на этот раз - мемуары одного советского флотоводца:

"…Могучие лучи прожекторов разрезали безоблачное звёздное небо и закачались маятниками, ощупывая небосвод, по которому, нарастая с каждой секундой, разливался монотонный гул. Наконец, со стороны моря появилась устрашающая армада низко летящих самолётов. Их бескрайние вороньи ряды поочередно проносились вдоль Северной бухты… Мрачные силуэты неизвестных еще бомбардировщиков то вспыхивали в лучах прожекторов, то пропадали в пустоте неба…"

Единственным словом правды в этом описании первого налета немецкой авиации на Севастополь  является слово "поочередно". Ранним утром 22 июня 1941 г. налете на главную базу Черноморского флота приняло участие 4 (четыре) немецких бомбардировщика "Хейнкель" He-111. Самолеты выходили на цель по одному, с большими временными интервалами (15-25 минут) и сбрасывали донные магнитные мины на парашютах. Всего было сброшено 8 (восемь) мин, причем весьма неточно: три мины взорвались на суше, две упали на мелководье и автоматически подорвались. Запись в Журнале боевых действий и свидетельства многих участников событий говорят о том, что один бомбардировщик был сбит и упал в море, однако, судя по немецким данным, безвозвратных потерь при налете на Севастополь не было.

          На фоне "бесконечных вороньих рядов" предположение о том, что немцы могли позволить себе такую неоправданную "роскошь", как авианалеты на электростанцию в Карелии в первый день войны,

не казалось столь абсурдным, каким оно является на самом деле. Но товарищ Сталин знал численность и боевые возможности своей авиации не от журналистов. Имело некоторое представление о реальной численности противника и командование люфтваффе. Простая арифметика неумолимо свидетельствовала  о том, что ситуация для немцев была практически безнадежной. Сил было крайне мало. Мало по сравнению с численностью авиации противника (т.е. советских ВВС), мало по сравнению с любыми теоретическими нормативами, мало по сравнению с опытом проведения прежних кампаний.

         В мае 1940 г. немцам удалось сосредоточить на Западном фронте самую большую группировку сил люфтваффе за все время Второй Мировой войны. Наступление вермахта на фронте протяженностью в 300 км по прямой (от Арнема до Саарбрюкена), с воздуха поддерживали группировка авиации, в составе которых насчитывалось 27 истребительных и 40 бомбардировочных авиагрупп, 9 групп пикировщиков

Ju-87 и 9 групп многоцелевых двухмоторных Ме-110. Всего 85 групп, 3641 боевой самолет. Оперативная плотность - 12 боевых самолетов на километр фронта наступления.

          22 июня 1941 г. на Восточном фронте было сосредоточено (с учетом частей люфтваффе, дислоцированных в северной Норвегии и в Румынии) 22 истребительные и 29 бомбардировочных авиагрупп, 8 групп пикировщиков Ju-87 и 4 группы многоцелевых двухмоторных Ме-110. Всего 63 группы, на вооружении которых числилось порядка 2350 боевых самолетов (включая неисправные). После предшествующих многомесячных боев в небе над Англией, Балканами и Средиземным морем техническое состояние самолетного парка люфтваффе было удручающим. Средний процент боеготовых самолетов составлял 77%. Такие авиагруппы, как II/JG-77, III/JG-27, I/StG-2, II/KG-53, III/KG-3, I/ZG-26, прибыли на Восточный фронт, имея на вооружении менее половины штатного числа исправных самолетов.

          В июне 41-го минимальная протяженность фронта наступления в первый день войны составляла 800 км по прямой (от Клайпеды до Самбора). Уже через две недели ширина фронта увеличилась почти в два раза (1400 км по прямой от Риги до Одессы). Даже без учета потерь первых дней войны, средняя оперативная плотность немецкой авиации снизилась до 2 самолетов на километр фронта наступления (опять же - включая неисправные). К этому остается только добавить, что по предвоенным представлениям советской военной науки фронтовая наступательная операция требовала создания плотностей в 20-25 самолетов на километр.

          В среднем по числу летчиков-истребителей (с учетом ВВС Черноморского и Балтийского флотов) советская авиация имела четырехкратное превосходство над противников (расчет по числу самолетов-истребителей приводит к еще большим цифрам, так как во многих истребительных полках советских ВВС самолетов было в 1,5 - 2 раза больше, чем летчиков). На северном и южном флангах огромного фронта (т.е. в Прибалтике и на Украине) численное превосходство советской истребительной авиации было просто подавляющим: 7 к 1 в полосе наступления немецкой группы армий "Север" и 5 к 1 в полосе наступления группы армий "Юг".

          В такой ситуации у командования люфтваффе оставался единственный шанс, оставляющий некоторую надежду на успех. Немцы были вынуждены прибегнуть к такому рискованному и затратному тактическому приему, как массированный удар по аэродромам базирования советских истребителей. Еще раз подчеркнем - это был вынужденный шаг, чреватый огромными потерями, но других шансов у немцев просто не было, и в этот первый удар они вложили все свои силы. Точные цифры мне неизвестны, но считается, что 22 июня немцы выполнили порядка 2000 - 2500 вылетов для ударов по аэродромам (сравните это с 1700 вылетов на бомбардировку Москвы в течение трех недель!)

           Покончив с этим, в сущности малозначащим, вопросом о "еб-ной матери", перейдем к вопросу гораздо более важному. Речь пойдет об источниках информации, которая была в распоряжении Генерального штаба Красной Армии накануне войны.

           Начиная с эпохи Хрущева и вплоть до сегодняшнего дня излюбленным сюжетом фальсификаторов истории (думаю, что пора вернуть воспитанникам КПСС/КГБ придуманный ими термин) являются рассказы про то, как вездесущая советская разведка добывала пудами секретные документы немецкого командования, а глупый (или наивный, или смертельно перепуганный, или "самообманутый" по версии Г.Городецкого) Сталин их и слушать не хотел. Разумеется, эта вакханалия лжи усилилась в последние

10-15 лет. Складывается впечатление, что идейные наследники "т-ща Меркулова" решили задним числом отомстить Сталину за проявленное к ним неуважение, а заодно и повысить "рейтинг" своей несколько поблекшей в августе 1991 г. конторы.

           Так, в 1995 году ФСБ выпустило в свет сборник документов под ошеломляющим названием "Секреты Гитлера на столе у Сталина". Первым по счету "секретом", с которого начинается этот сборник,был украшенный всеми необходимыми грифами секретности и надписями типа "Юстас - Алексу" отчет о пресс-конференции министра иностранных дел Англии? С не меньшим успехом на стол Сталина можно было положить любую лондонскую газету с материалами этой пресс-конференции и машинописный листочек с переводом текста… Читали ли сами составители сборника свою книгу? Скорее всего - да, т.к.в предисловии они мелким шрифтом признаются в том, что помпезное название сборника не имеет ничего общего с его содержанием:

"…информация о военных приготовлениях [Германии] не отвечала на главный вопрос: с какой целью эти приготовления осуществляются, принято ли правителями Германии политическое решение о нападении, когда следует ожидать агрессии, каковы будут стратегические и тактические цели ведения противником военных действий…"

Правильный ответ начинается с правильного вопроса.

          Если под "секретами Гитлера" понимать информацию о том, что бесноватый "фюрер" ненавидит коммунистов, одержим агрессивным бредом "исключительности арийской расы" и вынашивает планы расширения "жизненного пространства" Германии за счет земель ее восточных славянских соседей, то такие секреты можно было прочитать в любой нацистской газете. Если под "военными планами" понимать слухи о возможном в скором будущем повороте острия гитлеровской агрессии на Восток, то весной 1941 года об этом писали газеты и шептались дипломаты всего мира. Но для целей оперативного планирования будущих боевых действий командованию Красной Армии нужны были не слухи, а точные и, что самое главное, подтвержденные документами, ответы на вопросы: "Когда? Где? Какими силами?" Эту задачу - да, несомненно, более сложную, нежели сбор сплетен на дипломатических раутах - советская разведка решить не смогла.

 Этот неутешительный вывод находит свое точное подтверждение в рассекреченных и опубликованных в 1992-1998 г.г. планах стратегического развертывания Вооруженных Сил СССР.

С августа 1940 г. по март 1941 г. каждый из известных ныне вариантов Большого Плана содержит во первых своих строках следующую фразу: "Документальными данными об оперативных планах вероятных противников как по Западу, так  и по Востоку, Генеральный штаб КА не располагает". В последнем из доступных ныне вариантов плана стратегического развертывания (датируется как "не ранее 15 мая") этой печальной фразы нет. Нет там, к сожалению, и обратного - утверждения о наличии "документальных данных об оперативных планахпротивника". Более того, имеющаяся в майском варианте оценка вероятных действий противника явно свидетельствует об успехе дезинформационных мероприятий гитлеровских спецслужб:

"Вероятнее всего главные силы немецкой армии в составе 76 пехотных, 11 танковых, 8 моторизованных, 2 кавалерийских и 5 воздушных, а всего до 100 дивизий будут развернуты к югу от Демблин для нанесения удара в направлении - Ковель, Ровно, Киев. Этот удар, по-видимому, будет сопровождаться ударом на севере из Восточной Пруссии на Вильно и Ригу, а также короткими, концентрическими ударами со стороны Сувалки и Бреста на Волковыск, Барановичи".

        Предположение глубоко ошибочное. Главный удар "главными силами немецкой армии" (что сегодня должно быть известно каждому школьнику старших классов) был нанесен не на Украине, а в центре Восточного фронта, по линии Минск-Смоленск. При этом от Сувалки и Бреста наносились не "короткие удары" на Волковыск, Барановичи, а основные удары силами двух, самых мощных, Танковых Групп вермахта (3-я ТГр Гота и 2-я ТГр Гудериана), причем на значительно большую глубину, в других направлениях, с задачей осуществления глубокого охвата и окружения всей группировки советских войск в Белоруссии. О том, какие "секреты Гитлера" были на столе у Сталина достаточно наглядно свидетельствует тот факт, что именно 4-я Армия Западного фронта, расположенная на Брестском направлении (т.е. на острие главного удара вермахта), оказалась той единственной армией первого эшелона Северо-Западного, Западного и Юго-Западного фронтов, в составе которой не было  артиллерийской противотанковой бригады…

         Немецкое командование понимало, что в конечном итоге скрыть концентрацию 3-миллионной армии у западных границ СССР не удастся, поэтому стремилось ввести советскую разведку и высшее командование Красной Армии в заблуждение относительно конкретных планов использования этой группировки. Одной из составляющих тщательно разработанного, многозвенного и многоуровневого плана дезинформационных мероприятий была организованная "утечка информации" о том, что главные удары вермахт нанесет на крайнем северном и крайнем южном флангах Восточного фронта, т.е. из Восточной Пруссии ( или даже из Финляндии ) и из Румынии. Элементом продуманной дезинформации был и поток самых разных "дат начала войны", который должен был в конечном итоге породить у руководства советской разведки недоверие к агентурным "источникам".

         Другой частью кампании дезинформации были настойчиво распространяемые в дипломатических, журналистских и военных кругах слухи о том, что Гитлер намерен предъявить Сталину какие-то новые, значительно более жесткие требования по поставкам сырья и продовольствия в Германию, вплоть до "аренды Украины и нефтепромыслов Баку". Концентрация немецких войск на востоке при этом трактовалась как инструмент психологического давления. Распространяя такие слухи, немецкие спецслужбы стремились внушить Сталину представление о том, что война начнется не внезапным сокрушительным ударом, а долгим периодом дипломатической напряженности, предъявлением "ультиматума" и.т.п. Трудно сказать - как реагировал на эту дезинформацию сам Сталин. Это отдельная тема, далеко выходящая за рамки нашей книги. Лично у меня складывается  впечатление, что слухи о предстоящих советско-германских переговорах распространялись в равной мере, как немецкой, так и советской разведкой. Пока же отметим тот бесспорный факт, что "источники" советской разведки в Берлине систематически поставляли слухи о предстоящем "ультиматуме" в Москву.

          Пора, наконец, назвать эти "источники". Не считая многочисленных журналистов, коммерсантов, адвокатов и сотрудников аккредитованных в Берлине дипломатических миссий - такие "источники" по определению могли быть лишь носителями слухов, а не информации о конкретных оперативных планах немецкого командования - источников было ровно два:- "источник в штабе германской авиации", он же "Старшина", он же обер-лейтенант Харо Шульце-Бойзен,    офицер разведывательного отдела штаба люфтваффе-  "источник в министерстве хозяйства Германии", он же "Корсиканец", он же Арвид Харнак, референт    министерства экономики Германии

          Эти люди не были заброшенными в Германию "штирлицами". Урожденные немцы из весьма привилегированных кругов (Х.Шульце-Бойзен был внучатым племянником адмирала Тирпица, женат на близкой родственнице князя Эйленбурга; доктор юриспруденции А.Харнак родился в семье известного ученого, его жена, доктор филологии, американка немецкого происхождения была руководителем землячества американских женщин в Берлине), убежденные антифашисты и при этом сторонники коммунистических идей (в начале 30-х годов Шульце-Бойзен издавал антифашистский журнал "Противник" и после прихода Гитлера к власти оказался за решеткой; Харнак в 1932 г. создавал "Общество по изучению советского планового хозяйства") сами настойчиво искали контакта с советскими спецслужбами. Ежесекундно рискуя жизнью, они собирали и передавали в Москву любые крохи информации, какие им только удавалось найти. Но…

          Но, как гласит замечательная французская поговорка, "даже самая красивая девушка не может дать больше, чем у нее есть". Обер-лейтенант Шульце-Бойзен не мог передать Сталину "секреты Гитлера" по той простой причине, что обер-лейтенанта к таким секретам и близко не допускали. В еще большей степени это относится к сотруднику министерства экономики Харнаку. Читая сегодня донесения "Старшины" и "Корсиканцы" мы с горечью отмечаем, что мужественные антифашисты - отнюдь не по злому умыслу - стали фактически "ретрансляторами" умело изготовленной дезинформации германских спецслужб.

         Так, 28 марта "Старшина" сообщил, что "немецкое командование ведет подготовку клещеобразного удара: из Румынии, с одной стороны, и через Прибалтику, а возможно, через Финляндию - с другой".

         14 апреля "Старшина" передает: "Началу военных действий должен предшествовать ультиматум Советскому Союзу с предложением о присоединении к Пакту трех".

9 мая в донесении "Старшины", наряду с неточной информацией ("в разговорах среди офицеров штаба часто называется дата 20 мая как дата начала войны; другие полагают, что выступление намечено на июнь) снова повторяется явная дезинформация: "Вначале Германия предъявит Советскому Союзу ультиматум с требованием более широкого экспорта в Германию и отказа от коммунистической пропаганды..."

14 мая. "Планы в отношении Советского Союза откладываются, немецкими руководящими инстанциями принимаются меры для сохранения их последующей разработки в полной тайне… "

  9 июня. "На следующей неделе напряжение в русском вопросе достигнет наивысшей точки,

и вопрос о войне окончательно будет решен. Германия предъявит СССР требование о предоставлении немцам хозяйственного руководства на Украине и об использовании советского военного флота против Англии..."

.         Только 11 июня в сообщении "Старшины" появляется адекватная оценка ситуации: "Вопрос о нападении на СССР решен. Будут ли предъявлены Сов. Союзу предварительно какие-либо требования - неизвестно. Следует считаться с неожиданным ударом". Однако далее вновь повторяется дезинформационная версия замысла операции ("германское командование будет стремиться путем обхода с севера из Восточной Пруссии и с юга из Румынии создать клещи, которые постепенно будут смыкаться в целях окружения Красной Армии")

          Еще дальше  (как в переносном, так и в прямом смысле этого слова) от сейфа с "секретами Гитлера" находился руководитель пресс-службы немецкого посольства в Токио, журналист Рихард Зорге (он же советский разведчик "Рамзай"). Странно, но эта азбучная истина пока еще не понята широкими массами российских историков и публицистов. И даже в июне 2006 г. печатаются, например, такие перлы: "В декабре 1940 г. Гитлер принял решение о нападении на СССР, и всего через две недели Зорге отправил в Москву копии соответствующих документов".

18 декабря 1940 г. Гитлер утвердил Директиву №21 ("план Барбаросса"). Директива начиналась такими словами: "Германские вооруженные силы должны быть готовы разбить Советскую Россию в ходе кратковременной кампании еще до того, как будет закончена война против Англии". Должны быть готовы. Далее было сказано: "Приказ о стратегическом развертывании вооруженных сил против Советского Союза я отдам в случае необходимости (подчеркнуто мной - М.С.) за восемь недель до намеченного срока начала операций". Никаких конкретных сроков начала войны в "плане Барбаросса" установлено не было. Документ был отпечатан в девяти экземплярах, шесть из которых пролежали в сейфе Гитлера до конца войны, три были выданы главнокомандующим видами Вооруженных Сил.

        Требования по соблюдению секретности были обычными для такого документа, т.е. исключительно жесткими. В последних строках Директивы №21 было сказано: "Я ожидаю от господ главнокомандующих устные (подчеркнуто мной - М.С.) доклады об их дальнейших намерениях, основанных на настоящей Директиве". Неужели же "господа главнокомандующие" докладывали Гитлеру устно, с глазу на глаз, а послу Германии в Токио (который вообще не имел никакого отношения к разработке оперативных планов) слали письменные документы? И главное - зачем? Для удобства работы Рихарда Зорге?

         Не только в декабре 40-го, но и в последние дни и недели перед началом войны "Рамзай" не мог сообщить в Москву ничего более определенного, нежели пересказ циркулирующих в посольстве слухов:

         21 мая 1941 г.:

"…Новые германские представители, прибывшие сюда из Берлина, заявляют, что война между Германией и СССР может начаться в конце мая, так как они получили приказ вернуться в Берлин

к этому времени. Но они также заявили, что в этом году опасность может и миновать…"

         1 июня 1941 г.:

"…Ожидание начала германо-советской войны около 15 июня базируется исключительно на информации, которую подполковник Шолл привез с собой из Берлина, откуда он выехал 6 мая в Бангкок. В Бангкоке он займет пост военного атташе... Шолл заявил, что наиболее сильный удар будет нанесен левым флангом германской армии…"

          17 июня 1941 г.:

"…Германский курьер сказал военному атташе, что он убежден, что война против СССР задерживается, вероятно, до конца июня. Военный атташе не знает - будет война или нет…"

          И чему же здесь должен был "поверить" Сталин?

          Иногда нежелание видеть очевидные факты доходит до полнейшего абсурда. Маршал Жуков (накануне войны - начальник Генштаба Красной Армии) в своих мемуарах пишет:

"…6 мая 1941 года И.В. Сталину направил записку народный комиссар Военно-Морского Флота адмирал Н. Г. Кузнецов: "Военно-морской атташе в Берлине капитан 1 ранга Воронцов доносит: ...что, со слов одного германского офицера из ставки Гитлера, немцы готовят к 14 мая вторжение в СССР через Финляндию, Прибалтику и Румынию. Одновременно намечены мощные налеты авиации на Москву, Ленинград и высадка парашютных десантов в приграничных центрах..."

          Ни одного слова правды в этом сообщении нет. Перед нами вполне стандартная для весны 1941 г. германская "деза" - главный удар на флангах, мощные налеты на Москву, заведомо неверная дата начала вторжения. А что же Жуков? Даже через много лет после окончания войны он или не способен понять, что перед ним была немецкая фальшивка, или откровенно морочит голову несведущим читателям:

"Данные, изложенные в этом документе, имели исключительную ценность. Однако выводы адмирала

Н. Г. Кузнецова не соответствовали приводимым им же фактам и дезинформировали И. В. Сталина.

"Полагаю, — говорилось в записке Н. Г. Кузнецова, — что сведения являются ложными (так точно - М.С.) и специально направлены по этому руслу (вполне возможно - М.С.) с тем, чтобы проверить, как на это будет реагировать СССР…"

         Роковая дата начала вторжения (22 июня) была установлена Гитлером и доведена до сведения Верховного командования вермахта только 30 апреля 1941 г. До этого числа никакие "источники" в принципе не могли сообщить Сталину этот, самый главный, секрет Гитлера - просто потому, что сам Гитлер еще не знал о том, когда он начнет войну против СССР. Причем - и это исключительно важно отметить - 30 апреля вовсе не была пройдена "точка невозврата". Это сегодня мы знаем, что дата 22 июня стала днем реального начала войны. В мае 41-го все еще могло многократно измениться. Считается, что дату начала вторжения во Францию Гитлер переносил в общей сложности 9 раз… 23 мая германские железные дороги были переведены на режим "максимальных военных перевозок". Это очень важный "рубеж" в общем комплексе мероприятий по стратегическому развертыванию, и насколько мне известно,

он-то как раз и не был выявлен советской разведкой. Наконец, 10 июня Верховное главнокомандование вермахта довело до сведения командующих армий следующее решение:

"1. Днем "Д" операции "Барбаросса" предлагается считать 22 июня.

2. В случае переноса этого срока соответствующее решение будет принято не позднее 18 июня.

Данные о направлении главного удара будут в этом случае по-прежнему оставаться в тайне…"

          Лишь 18 июня (через день после того, как Сталин наложил неприличную резолюцию на очередное донесение "Старшины") решение о начале вторжения в СССР и точная дата начала операции были доведены до сведения командиров тактического звена (до уровня командиров дивизий и полков). К сожалению, мне не известно ни одно донесение советской разведки, в котором бы был зафиксирован

этот секрет, ставший 18 июня известным уже нескольким сотням офицеров вермахта. В 13-00 21 июня в немецкие войска, развернутые у западных границ СССР, поступил условный сигнал "Дортмунд". Он означал, что наступление, как и запланировано, начнется 22 июня и "можно приступать к открытому выполнению приказов". С этого момента главную военную тайну Германии знали уже многие сотни тысяч человек, но советская разведка почему-то узнала об этом не от собственной агентуры, а от немецких

перебежчиков, которые в ночь с 21 на 22 июня по собственной инициативе, движимые желанием помочь "родине пролетариев всего мира", явились в расположение советских войск.

          Доподлинно известно имя ефрейтора, переплывшего р. Буг в районе Сокаль (Киевский округ), есть сообщения о рядовом, который переплыл Буг в районе Волчин (30 км к северо-западу от Бреста). Жуков в своих мемуарах говорит о фельдфебеле, который вечером 21 июня перешел границу на участке Киевского

ОВО. Интересную информацию сообщил 22 июня 2006 г. в интервью агентству РИА-Новости генерал

армии М.А.Гареев: "Немцы, рискуя жизнью, переплыли реку Днестр (подчеркнуто мной - М.С.) и сообщили нашему командованию, что германские войска будут переходить в наступление". Чего же мы хотим от разведки, если Президент Академии военных наук, академик Российской Академии естественных наук, член-корреспондент Академии наук РФ, доктор военных наук, доктор исторических наук, профессор, бывший заместитель начальника Генерального штаба Советской армии по научной работе не знает, что в июне 41-го граница СССР ни в одной точке не соприкасалась с рекой Днестр?        

         В конечном итоге точную дату нападения советская разведка узнала лишь на рассвете 22 июня1941 года. Разумеется, на все вышесказанное существует одно, но сокрушительное, возражение "Еще не настало время, когда можно рассказать ВСЕ". Возразить тут нечего. У разведки свои законы и правила, и если даже сейчас (эти строки пишутся в начале 2008 года), после ухода из жизни всех агентов, резидентов и "источников", после распада Варшавского договора и Советского Союза, после объединения Германии и вступления бывшей Советской Прибалтики в НАТО все еще нельзя назвать поименно все "источники" советской разведки в военно-политическом руководстве гитлеровской Германии, нельзя достать из сейфа и опубликовать самые содержательные и достоверные разведывательные донесения - значит, так тому и быть. Но почему же в таком случае для бездоказательных измышлений о "роковом самообмане Сталина, который поверил Гитлеру, но не верил собственной разведке" время уже давно наступило и все еще никак не заканчивается?

          Ну а судьба главных героев этой истории была трагической. Вокруг Шульце-Бойзена и Харнака сформировалась подпольная антифашистская организация, вошедшая в историю под названием "Красная капелла". Уже после разгрома организации гитлеровская контрразведка вынуждена была констатировать, что усилиями "Красной капеллы" в Москву была передана подробная информация о численном составе и вооружении люфтваффе, авиационном производстве Германии, дислокации штабов, производстве и запасах жидкого топлива. Вероятно, самым большим достижением "Красной капеллы" была информация о планах немецкого наступления на Сталинград летом 1942 г.

          Непосредственной причиной провала стала вопиющая некомпетентность московского Центра.

10 октября 1941 года в одной из радиограмм, отправленных из Москвы в Берлин, были "прямым текстом" названы адреса трех конспиративных квартир. Разумеется, передача велась шифром, но в результате многомесячной работы группы лучших немецких математиков шифры были "взломаны". Шульце-Бойзена арестовали 30 августа, Харнака - 3 сентября 1942 г. После зверских пыток они были казнены в Берлине

22 декабря 1942 г. В общей сложности было арестовано более 80 человек, из них 49 - казнены, 25 человек приговорены к каторжным работам. 7 октября 1969 г. Х.Шульце-Бойзен, А.Харнак, И.Штебе, А.Кукхоф были посмертно награждены орденами Красного Знамени.

Глава 7. Главные маневры

…………………….

…………………….

          В годы зрелого застоя появился такой невеселый анекдот. Посреди Красной площади в Москве стоит мужик и разбрасывает листы чистой бумаги. Ну, его - ясное дело - под белы ручки и в милицию.

- Ты че делаешь?

- Листовки разбрасываю

- Какие листовки? На них же ничего не написано!

- А что, кому-то еще непонятно?

         Тем, кто видел чудовищный разгром лета 41-го своими собственными глазами, долгие объяснения его реальных причин были не нужны. Им и так все было понятно. Как по команде (а может быть - и вправду по команде) сложился негласный "заговор молчания", по условиям которого даже в секретных рапортах и докладах не следовало говорить о том главном, что и безо всяких рапортов знали командиры и подчиненные на всех ступенях военной лестницы. Вот, например, интересный документ (ЦАМО, ф. 221, оп. 5554, д. 4, л. 34-39). 9 июля 1941 г. генерал-майор Тихонов пишет на имя Уполномоченного Ставки ГК генерал-полковника Городовикова доклад под названием "Выводы по наблюдениям за операциями на рижско-псковском и островско-псковском направлениях". Судя по названию, генерал Тихонов был послан в войска с задачей непредвзято разобраться в причинах разгрома и доложить свои выводы высшему командованию. С чего же начинает он свои "Выводы"? Со следующей, мягко говоря - странной, фразы: "Не вдаваясь в первопричины (подчеркнуто мной - М.С.) отхода войск Северо-Западного фронта, необходимо констатировать наличие в войсках на сегодня следующих недостатков…"  

         Впрочем, даже отказавшись обсуждать "первопричины", генерал Тихонов констатировал, что:

"…В обороне командиры и бойцы неустойчивы… Приходилось видеть много случаев, когда отход начинался без приказа начальника, без нажима пехоты, под давлением только танков или артиллерийского огня или огня минометов… Артиллерия проявляет неустойчивость, преждевременно отходит с огневых позиций, не использует всей мощности своего огня… Противотанковые орудия в обороне также неустойчивы, преждевременно оставляют свои позиции, в результате чего танки противника командуют на поле боя… Пехота – слабейшее место войск. Наступательный дух низок…

Часть командного состава, особенно в звене до командира батальона, не проявляет должного мужества в бою, отмечаются случаи оставления поля боя без приказа начальника одиночками и даже подразделениями. Более того, даже в звене высшего командного состава проявляются у некоторых растерянность и упадок духа… Тылы, начиная с полкового, плохо управляются, блуждают и являются первоисточниками панических слухов и потоков..."

         К весьма примечательным выводам пришел военный историк, полковник Л.Н.Лопуховский. В сборнике "Великая Отечественная катастрофа-3" (М., Яуза, 2008 г.) опубликована его статья "В первые дни войны". Работа посвящена истории разгрома 120-го гаубичного полка РГК (4-я Армия, Западный фронт). Интерес автора к истории именно этой части понятен - полком командовал его отец, полковник Н.И.Лопуховский (погиб в начале октября 41-го в "вяземском котле"). Работая в ЦАМО с уцелевшими документами Западного фронта, Л.Н. Лопуховский отметил следующее:

"… Лишь иногда можно встретить подробное донесение о причинах оставления на территории, захваченной противником, вооружения и боевой техники. Впечатление такое, что часть таких донесений просто изъяли из соответствующих дел, передав их на особое хранение (на эту мысль наводят исследователей  многочисленные случаи изменения нумерации страниц в делах в меньшую сторону)… Странно, что в докладе командира 120-го гап ничего не сказано о причинах оставления в пунктах дислокации 12 гаубиц Б-4. "Оставили" - и все…"

Для того, чтобы Вам стало понятнее - насколько это "странно", придется привести несколько цифр.

203-мм гаубица Б-4 на гусеничном лафете - это стальное чудовище весом (в походном положении) 19 т, способное забросить 100-кг снаряд на дальность 18 км. Отпускная цена гаубицы Б-4 в 1939 г. была установлена в размере (в зависимости от комплектации) 510-585 тыс. рублей. Это цена легкого танка.

Или 90 легковых автомашин М-1 ("эмка"). Такие мощные и дорогостоящие артсистемы "просто так" оставлять не положено…

         Строго говоря, при наличии большого желания можно было выяснить "причины оставления" едва ли не каждого танка, каждой тяжелой гаубицы, каждого брошенного на аэродроме самолета. Оружие "просто так" не раздают. За сохранность каждой единицы вооружения персонально отвечали конкретные лица. Даже простая трехлинейная винтовка имела свой индивидуальный номер и выдавалась бойцу под роспись. После того, как ценой крови миллионов война закончилась не в Москве, а в Берлине, Сталин мог устроить большой "разбор полетов". Можно было взять десятки тысяч трофейных документов вермахта и скрупулезно сверить каждое донесение о "потерях противника" с потерями, учтенными в документах самого противника. Можно было конкретно выяснить - что стояло в действительности за донесениями о "многократно превосходящих силах противника", о пресловутых "немецких авиадесантах", о немецких танках, которые тысячами появлялись в самых неподходящих местах… Много чего можно было  проверить - но товарищ Сталин проявил в этом деле великую мудрость.

         Сталин не стал ничего проверять и выяснять. Да и зачем? Для установления "первопричин" военной катастрофы 41-го года? Сталин прекрасно понял эти "первопричины" уже в первые дни войны. Для наказания виновных? Главными виновными был он сам и преступная банда его сообщников. Что же касается "стрелочников", то они уже были примерно наказаны. 16 августа 1941 г. вышел знаменитый Приказ № 270 "О случаях трусости и сдаче в плен и мерах по пресечению таких действий". Для вящей убедительности Сталин приказал подписаться под этим документом, едва ли имеющим аналог в военной истории цивилизованных стран, своим подельникам: Буденному, Ворошилову, Жукову, Молотову, Тимошенко и Шапошникову. Постановляющая часть приказа № 270 гласила:

        "Приказываю:

        Командиров и политработников, во время боя срывающих с себя знаки различия и дезертирующих в тыл или сдающихся в плен врагу, считать злостными дезертирами, семьи которых подлежат аресту как семьи нарушивших присягу и предавших свою Родину дезертиров. Обязать всех вышестоящих командиров и комиссаров расстреливать на месте подобных дезертиров из начсостава...

       Обязать каждого военнослужащего, независимо от его служебного положения, потребовать от вышестоящего начальника, если часть его находится в окружении, драться до последней возможности, чтобы пробиться к своим, и если такой начальник или часть красноармейцев вместо организации отпора врагу предпочтут сдаться в плен - уничтожать их всеми средствами, как наземными, так и воздушными, а семьи сдавшихся в плен красноармейцев лишать государственного пособия и помощи…"

         Очень важным для понимания образа мыслей товарища Сталина является тот факт, что в Приказе № 270 он не счел нужным даже упомянуть о таких высоких мотивах, как "защита завоеваний Октября", "спасение человечества от фашистского варварства", не вспомнил ни про Дмитрия Донского, ни про Александра Невского. Просто и без обиняков военнослужащим Красной Армии напомнили о том, что их семьи являются заложниками их поведения на фронте. Современному читателю трудно, наверное, понять конкретный смысл фразы "лишить государственного пособия и помощи", но те, кто выслушал Приказ №270, стоя в строю, уже знали, что по взлетевшим до небес ценам "колхозного рынка" на среднюю зарплату рабочего можно было купить примерно 4 кг хлеба или два куска мыла. На выбор.

         Приказ Сталина не остался пустым звуком. Всего за годы войны по приговорам военных трибуналов было расстреляно 158 тыс. человек (в докладе Комиссии по реабилитации была указана "точная" цифра - 157.593, но я сомневаюсь, что в кровавой круговерти войны возможен был столь точный учет). Десять дивизий поголовно расстреляно своими. Так что наказать "стрелочников" товарищ Сталин не забыл. Едва ли стоит напоминать и тот общеизвестный факт, что Советский Союз отказался от сотрудничества с Международным Красным Крестом, что сделало невозможным оказание помощи продовольствием и медикаментами находящимся в немецком плену красноармейцам.

        И после великой Победы Сталин не стал транжирить ресурсы на то, чтобы накормить, одеть и обуть в целое и новое, предоставить нормальное жилье и дешевенький "фольксваген" каждому из выживших в организованной им всемирной бойне победителей. Он поступил гораздо умнее. Оп проявил великую щедрость и сделал один, но истинно царский, подарок на всех: Сталин подарил своим подданным СКАЗКУ. Сказку про юную прекрасную страну, в которой среди бескрайних лесов, полей и рек дышалось так вольно и счастливо. Но однажды, солнечным летним утром, проклятая фашистская орда вероломно и внезапно напала на мирную страну. Благородная ярость мирных людей вскипела, как волна, и обрушилась на захватчиков. У защитников чудесной страны не было танков, не было самолетов, простых винтовок и то не хватало, но зато был беспримерный в истории массовый героизм и небывалое единство партии и народа. И бежали в страхе черные полчища, и весь мир в восхищении встречал армию-победительницу  цветами и трофейными аккордеонами.

         Взрослые люди слушали эту волшебную сказку и забывали все, что видели своими собственными глазами, а когда кровожадный и подлый сказочник умер (или был своевременно отравлен своими товарищами по Политбюро), миллионы очарованных взрослых детей рыдали и бились в истерике.

         А затем, в спокойной обстановке, на обильных номенклатурных харчах были сочинены горы книго том, что "источником высоких моральных качеств советских воинов были: прочность и великие преимущества социалистического общественного и государственного строя, дружба народов СССР, советский патриотизм и пролетарский интернационализм, безраздельное руководство Коммунистической партии всеми сторонами жизни страны". Надеюсь, Вы понимаете - я не ерничаю, я цитирую. Процитирую и то, что в конце 2007 г. написал в ленинградском журнале "Звезда" С.Гедройц:

"…Более полу­века тысячи и тысячи специальных людей в специальных же институтах, академиях, управлениях, издательствах производили и воспроизводили специальное Военное Вранье. Документы - какие уничтожены, какие подделаны, какие засекречены, а главное - мозги обработаны так, чтобы пошевелить ими было невозможно. В мавзолее, по­строенном из циклопических глыб вранья, Великая Отечественная лежала мертвее Ленина..."

        Разумеется, все шулерские уловки в рамках одной главы рассмотреть невозможно, не удастся мне назвать и одной сотой имен, ибо описанные ниже приемы использовали практически все советские "историки", имя же им - легион. Не дерзая сформулировать полную и исчерпывающую классификация методов "специального военного вранья", я начну этот краткий обзор со следующих четырех приемов:

- "маневр по фронту"

- "маневр в глубину"

- "игра ума" (подмена обсуждения фактов спором о "возможностях")  

- применение слезоточивого газа и шумовых гранат

         Военные действия разворачиваются во времени и в пространстве. Эта бесхитростная философия открывает умелому человечку поистине безграничные возможности для фальсификаций. Сейчас я Вам наглядно покажу, как, применяя маневр по фронту и маневр в глубину, можно предъявить доверчивому читателю ЛЮБЫЕ соотношения численности войск противоборствующих сторон.

         Начнем с самого простого, сугубо теоретического примера. Некая дивизия стала в оборону. По довоенному полевому Уставу (ПУ-39, п. 375) "стрелковая дивизия может успешно оборонять полосу шириной по фронту 8-12 км, стрелковый полк - участок по фронту 3-5 км, батальон - район по фронту 1,5-2 км". Предположим, что именно так, как того требует Устав, и расположилась на местности дивизия обороняющихся. Противник имеет задачу силой одной дивизии прорвать оборону. Фактически,

имеет место полное численное равенство сил сторон (дивизия против дивизии). Однако же наступающая дивизия не пойдет в атаку, растянувшись "цепью" на 10 км. Для этого командиру наступающих не  требуется быть величайшим военным гением всех времен - достаточно твердо усвоить Устав. А что там сказано? "Дивизия может атаковать в среднем на фронте до 3 км. Ударная группа дивизии образуется

в составе не менее двух стрелковых полков. Она усиливается приданными дивизии танками и поддерживается основной массой дивизионной и приданной артиллерии" (ПУ-39, п. 260).

          Даже если никаких приданных танков и артиллерии у атакующих не будет, удар двух полков, поддержанных огнем "основной массой дивизионной артиллерии", придется на участок обороны, занятый (в лучшем для обороняющихся случае) всего лишь одним полком. Таким образом, наступающие имеют двукратное превосходство в численности личного состава и огромное превосходство в артиллерии. Что значит "огромное"? Давайте посчитаем. В полку обороняющихся (здесь и далее берем штатное расписание стрелковой дивизии Красной Армии от апреля 1941 г.) всего 6 пушек калибра 76,2-мм. А у наступающих,

кроме 12 пушек двух стрелковых полков, есть еще и "основная масса дивизионной артиллерии, т.е. 32 гаубицы калибра 122-мм и 12 гаубиц калибра 152-мм (16 дивизионных пушек калибра 76,2 мм я бы, на месте командира дивизии наступающих, оставил в резерве - на случай отражения возможного контрудара). По количеству стволов у наступающих 9-кратное превосходство; по совокупному "весу единичного залпа" (есть в военном деле такая характеристика) создается 32-кратное превосходство. И это, заметьте, - при исходном равенстве сил сторон!

         Теперь с тактического уровня (полк, дивизия) перейдем на оперативный (армия, фронт). Возьмем на этот раз вполне конкретный пример. Большая часть сил Красной Армии развертывалась на юго-западном ТВД (в полосе от Припяти до Черного моря). В результате этого, несмотря на общее арифметическое превосходство советской стороны в численности войск, на северно-западном ТВД (от Балтики до болот Полесья) в первые дни войны сложилось примерное равенство сил (74 дивизии вермахта в составе групп армий "Север" и "Центр", 71 дивизия Красной Армии в составе Прибалтийского и Западного военных округов).

         Однако немецкое командование, разумеется, не выстроило свои войска длинной равной цепочкой, а решительно массировало силы и средства на направлениях главного удара. В частности, с северо-запада на "белостокский выступ" наступала 9-я Армия вермахта в составе трех (8-й, 20-й, 42-й) пехотных корпусов. Три дивизии 42-го корпуса, растянувшись "длинной ниткой" вдоль границы на фронте протяженностью в 110 км, имели задачу отвлечь внимание и сковать часть сил Красной Армии. Основной же удар у самого основания "белостокского выступа" наносили пять дивизий 8-го и 20-го корпусов.  Фактически в полосе обороны одной (56-й) стрелковой дивизии Красной Армии был нанесен концентрированный удар силами четырех немецких дивизий. Многократное численное превосходство уже налицо. Но и это еще далеко не предел концентрации. К северу от 9-й Армии вермахта, в стык Западного и Северо-Западного фронтов наносила удар 3-я Танковая Группа вермахта. На этапе прорыва приграничных укреплений 3-й ТГр были оперативно подчинены еще и два пехотных корпуса (5-й и 6-й). В первый день войны, только в первом эшелоне наступления, против 128-й стрелковой дивизии Красной Армии наступали три танковые (20 тд, 7 тд, 12 тд, всего 714 танков), две пехотные и одна моторизованная дивизии вермахта. Подавляющее численное превосходство - опять же, при общем равенстве сил сторон на ТВД.

           И на этом "маневр по фронту" еще не заканчивается. 3-я ТГр в первые дни войны наступала в полосе, шириной в 40-50 км. Но это совсем не значит, что танки двигались на восток, растянувшись цепью от Вильнюса до Вороново. Ничего подобного - каждая из четырех танковых дивизий Группы имела свою собственную "полосу наступления", но и в пределах этой полосы ударные группы танков и мотопехоты наступали на относительных узких участках прорыва.

          По предвоенным взглядам советских военных специалистов, танковое соединение непосредственно на поле боя должно было иметь построение в 3 эшелона с интервалами между танками в 20-30 метров. При таком построении немецкая танковая дивизия (порядка 200 танков) наносила удар на фронте шириной в 2 км. Это (см. выше) - район обороны стрелкового батальона. Танковая дивизия против стрелкового батальона! Десятикратное превосходство в численности, абсолютное превосходство в огневой мощи. По штатному расписанию в стрелковом батальоне всего две противотанковые пушки - как  они могут парировать удар двухсот танков? Вот оно, "многократное численное превосходство" противника, который, как пишет маршал Жуков, "в первый же день войны нанес сокрушительные рассекающие удары".

          Впрочем, все это Вы прекрасно знаете и без меня. На собственном, к счастью - почти бескровном,опыте. Крохотный комарик весом менее одного грамма сокрушительным рассекающим ударом пробивает толстенную кожу человека. На микроскопическом участке острия комариного жала создается давление, которому ничто живое противостоять не может. Значит ли это, что в схватке межу человеком и комаром человек обречен? Нет. У человека есть в запасе два способа спастись от атаки комара. Первый - создать заблаговременно подготовленную полосу укреплений (плотная брезентовая куртка, сетка-накомарник, отпугивающая комаров мазь). Второй - нанести сокрушительный контрудар во фланг и тыл противника, т.е. прихлопнуть комара легким движением руки. У обороняющейся армии есть еще и третий вариант действий - противопоставить концентрации сил наступающих на узком участке прорыва адекватную концентрацию сил обороняющихся (человек же - если только это не индийский йог - не может усилием воли уплотнить свою кожу так, чтобы она стала непробиваемой для комариного жала).

          Чудес не бывает. При исходном равенстве сил сторон невозможно создать "многократное численное превосходство" на одном участке, не оголив при этом все остальные! Прорыв 3-й Танковой Группы от Сувалки на Вильнюс и далее на Минск стал возможным вовсе не потому, что немцы нашли "волшебную палочку", позволяющую превращать муху в слона. Просто мощнейший 6-й мехкорпус Красной Армии не смог (точнее говоря - даже не пытался) пробить тоненькую "нитку" боевого порядка 42-го пехотного корпуса вермахта и нанести удар во фланг и тыл 3-й Танковой Группы. Повторяя все те арифметические упражнения, которые были продемонстрированы выше, мы приходим к тому, что 6-й мехкорпус (1100 танков, более 28 тыс. человек личного состава) должен был обрушить свой "сокрушительный рассекающий удар" на один пехотный полк вермахта и просто "размазать его по стенке". Как комара…. 

        Принцип концентрации сил на направлении главного удара был, есть и будет основой основ военного искусства, но это очень опасный, "обоюдоострый", прием. И совсем не случайно в русском языке существует это словосочетание: "военное искусство". Огромное искусство, т.е. опыт, знания, быстрота и гибкость в принятии решений, нужны для того, чтобы сконцентрировав усилия на одном участке фронта не получить сокрушительный контрудар на другом. Если бы это было не так, то все наступающие всегда бы только наступали. Малой кровью и на чужой земле.

         Возвращаясь от кровавой военной науки к относительно безопасной военно-исторической пропаганде, отметим, что в советские времена "маневр по фронту" осуществлялся как бы в "два эшелона".

На первом, в толстых книгах, претендующих на некую научную добросовестность, фразы о "многократном численном превосходстве вермахта" сопровождались все же стыдливой оговоркой - "на участке прорыва", "на направлении главного удара". Не всяк эти оговорки замечал, но мудрые профессора прикрывали таким образом свою… репутацию. На уровне лекций в "красном уголке" вся эти ненужные,отвлекающие от главного, уточнения отбрасывались, и трудящимся прямо и без обиняков рассказывали про "четырех-пятикратное превосходство противника". Заметим, что цифры эти были взяты просто с потолка, точнее говоря - из райкомовской методички, которая была переписана с горкомовской, и так далее вплоть до отдела агитации и пропаганды ЦК. Именно там и решили - каким быть "численному превосходству" вермахта. Думаю, что добросовестный подсчет соотношения сил на тех, очень узких, участках (фактически - дорожных направлениях), на которых наступали немецкие танковые колонны, дал бы цифры порядка 10-15 к 1.

         Всем хорош метод "маневра по фронту", одним только плох - рассчитан он на совершенно безграмотного в военном деле человека. Что, впрочем, вполне соответствовало базовому принципу коммунистической пропаганды: "дурак не заметит, умный - промолчит, смелого - посадим". И тем не менее, еще в старые добрые времена "маневр по фронту" был дополнен гораздо более солидным "маневром в глубину" (в данном случае под "глубиной" я понимаю как пространство, так и время).

         Суть метода "маневр в глубину" заключается в преднамеренном игнорировании разницы между мгновением и большим промежутком времени, между моментальной фотографией и киносъемкой  длительного процесса. Проще говоря - численность войск и вооружений Красной Армии всегда указывалась по состоянию на утро 22 июня 1941 г, причем в географических пределах произвольно установленного "первого эшелона". А на стороне противника суммируется все, что появилось там в течение недели, месяца, года после начала боевых действий. Этот трюк открывает огромные возможности для мозгоимения.

          Если речь идет о "моментальной фотографии" 22 июня 1941 г., то в состав группировки войск противника должны быть включены три группы армий вермахта ("Север", "Центр" и Юг"), а в состав группировки Красной Армии - войска четырех западных округов (Прибалтийского, Западного, Киевского, Одесского). Если говорить о "приграничном сражении" (22 июня - 9 июля), то на стороне противника добавляется румынская армия, начавшая 2 июля совместно с немцами наступление в Молдавии, а на стороне Красной Армии - некоторые соединения Ленинградского военного округа, переброшенные в район Остров-Псков, и некоторые соединения Второго стратегического эшелона, реально принявшие участия в боевых действиях в конце июня - начале июля 41-го. Если мы говорим про "лето 41-го", то на стороне противника появляется финская армия, начавшая наступление 10 июля, немногочисленные на тот момент соединения венгерской и словацкой армии, некоторые пехотные дивизии резерва Верховного командования вермахта. На советской стороне в сражение входит весь Ленинградский округ, весь Второй стратегический эшелон, многочисленные новые формирования. И так далее…

         Уже из этого краткого обзора видно, что добросовестная оценка численности войск Красной Армии и противника требует определенных знаний и интеллектуальных усилий. Самое же главное - она неизбежно приведет совсем к другим выводам, нежели те, что записаны в райкомовской методичке. Поэтому решено было "не умничать". Вот так и появились те цифры, которые, надеюсь, наизусть известны каждому ветерану лекций в "красном уголке". А именно: к численности трех групп армий вермахта (84 пехотные, 17 танковых и 13 моторизованных, всего - 114 дивизий) приплюсовываются:

- 9 дивизий охраны тыла  (по численности личного состава соответствующие всего лишь 3 "расчетным дивизиям", по укомплектованности тяжелым вооружением просто несопоставимые с "нормальной" пехотной дивизией)

- 4 дивизии Армии "Норвегия" (вступившие в боевые действия в начале июля)

- 24 пехотные, 2 танковые, 1 моторизованная дивизии резерва Верховного командования (появившиеся

  в таком количестве на Восточном фронте лишь к началу битвы за Москву)

- 36 финских, румынских, венгерских, словацких дивизий (воистину "не идущих ни в какое сравнение"

  с дивизиями вермахта по вооружению и уровню боевой подготовки и, за исключением 16 финских

  дивизий, пригодные только к грабежам на оккупированной территории)

         Вот вам и искомые "190 немецких дивизий", которые на страницах советских учебников истории

"на рассвете 22 июня" вторглись на территорию СССР. При этом, разумеется, игнорировался тот факт,

что группировки советских войск тоже возрастала - причем возрастала в несравненно большем масштабе и с большей скоростью, нежели группировка вермахта и его союзников.

       22 июня в составе войск четырех приграничных округов было как минимум 149 "расчетных" дивизий (7 кавалерийских дивизий и 12 воздушно-десантных бригад учтены как 7 "расчетных дивизий"). В эту цифру не включены 10 противотанковых артиллерийских бригад и по меньшей мере 16 дивизий Второго стратегического эшелона, которые к 22 июня уже находились на территории западных округов, не учтены и части войск НКВД, численность которых (154 тыс. чел.) соответствовала 10 "расчетным дивизиям". Таким образом, даже к началу - крайне неудачному, незапланированному, преждевременному началу боевых действий - Красная Армия обладала небольшим численным превосходством над противником

в общем числе дивизий (превосходство в авиации, в численности танков и танковых дивизий было при этом многократным).

         В начале июля в бой вступили соединения Ленинградского округа: 15 стрелковых, 4 танковые и 2 моторизованные дивизии. К 5-10 июля была в основном завершена передислокация на ТВД войск Второго стратегического эшелона (16-я, 19-я, 20-я, 21-я, 22-я, 24-я и 28-я Армии). В середине июля, даже несмотря на потери первых недель, в составе действующей армии было уже порядка 235 дивизий. К концу июля были сформированы 29-я, 30-я, 31-я, 32-я, 33-я, 43-я, 49-я Армии. Всего в ходе двухмесячного Смоленского сражения было введено в бой 104 дивизии и 33 бригады. В общей сложности, до 1 декабря 1941 г. на западное стратегическое направление Ставка направила 150 дивизий и 44 стрелковые бригады, на ленинградское и киевское направления - еще 140 дивизий и 50 стрелковых бригад. А ведь кроме стрелковых (пехотных) соединений формировались еще и кавалерийские, танковые, артиллерийские…

        Причина, по которой Красная Армия могла наращивать свою численность в таком темпе, предельно проста. Те части и соединения, которые вермахт смог сосредоточить у границ Советского Союза, это тот максимум, который смогла достичь 80-миллионная Германия через два года после начала всеобщей мобилизации. Добавить к этому "максимуму" было почти что нечего. С другой стороны, те дивизии, которые Красная Армия развернула в западных округах к 22 июня 1941 г., представляли собой минимум, который 200-миллионный Советский Союз смог сформировать в условиях скрытой, тайной мобилизации и перебросить на Запад в рамках незавершенной передислокации войск.

         23 июня 1941 г. была начата открытая мобилизация, и уже к 1 июля в ряды Вооруженных Сил было призвано 5,3 млн. человек (что означало увеличение общей численности военнослужащих в два раза по сравнению с состоянием на 22 июня). Невероятно, но этот факт советская историография исхитрилась "не заметить". Хотя, казалось бы, как можно забыть такое? Миллионы семей провожали на фронт своих родных, бабий вой стоял над десятками тысяч деревень, "вставай, страна огромная" гремело изо всех репродукторов, газеты пестрели фотографиями очередей у военкоматов… Но вплоть до окончательного развала Советского Союза во всех книгах и учебниках присутствовала только цифра 2,9 млн. человек - численность личного состава войск западных округов по состоянию на 22 июня 1941 г. Куда же тогда ушли 5,3 млн. мобилизованных? Неужели на летнюю прогулку? 

         Но и 1 июля 1941 г. мобилизация, разумеется, не закончилась. Она еще только начиналась. Всего по Указу Президиума ВС СССР от 22 июня 1941 г. было мобилизовано 10 (десять) млн. человек. Причем "лишними" они не были. Как пишут авторы монографии "1941 год - уроки и выводы", "уже в августе были полностью использованы остатки всех поднятых по мобилизации возрастов". Затем, по постановлению ГКО № 459 от 11 августа 1941 г. призвали еще 4 млн. человек. И еще порядка 2 млн. человек (по крайней мере, именно такую цифру всегда приводила советская пропаганда) призвали в так называемые "дивизии народного ополчения". Располагая таким огромным "ресурсом живой силы" советское командование могло и формировать сотни новых дивизий, и непрерывно пополнять личным составом остатки сотен разгромленных дивизий, одним словом - непрерывно компенсировать отсутствие качества управления огромным превосходством в количестве личного состава. У такого способа ведения войны есть вполне конкретное название, но Вы его и без меня знаете…

         Нельзя сказать, чтобы "маневры по фронту и в глубину" совсем уже ушли в прошлое. Нет, они и

по сей день присутствуют в сотнях публикаций. Новые методы мозгоимения не вытеснили, а скорее дополнили, усилили и углубили старые шулерские приемы. В частности, по-прежнему хороша и эффективна "игра ума".

         Как-то раз, в прямом эфире "Эха Москвы" разъяренный слушатель задал мне сокрушительный (по его мнению) вопрос: "Вот Вы нам тут сказки рассказываете про то, что в Красной Армии было во много раз больше танков, чем в вермахте. А Вы знаете, что Германия производила чугуна и стали в два раза больше, чем СССР?" Я немедленно ответил. Честно, как есть: "Не знаю. И знать не желаю".

         Вопрос о том, сколько чугуна и стали производит Германия, был одним из важнейших вопросов, ответ на который искала советская военная разведка накануне войны. Почему? Потому, что информация об объеме выплавки стали позволяла строить некоторые, не совсем уже голословные, догадки о том, сколько танков произвела и сколько сможет произвести в дальнейшем промышленность Германии. Эти догадки позволяли сделать следующую, самую главную догадку: сколько и каких танков может оказаться в составе танковых дивизий вермахта, развертываемых на границах СССР. Весной 1941 года, в отсутствии точных документальных данных о составе и вооружении армии противника, сведения о выплавке чугуна были на вес золота. Но зачем сегодня морочить людям голову рассуждениями о том, сколько танков теоретически можно было бы понаделать из имеющегося чугуна, когда доподлинно известно - сколько

и каких (по типам и модификациям) танков было фактически в каждой из 17 танковых дивизий вермахта?

         Вопрос о том, почему в начале войны (подчеркните слово "в начале" жирной чертой) из такого большого количества стали Германия сделала такое маленькое количество танков (среднемесячное производство танков в Германии в 1941 г. составило 305 единиц, в 1944 г. - 1530), конечно, интересен. Можно придумать десять (или сто) вполне логичных объяснений этого парадокса. Но к поиску причин поражения Красной Армии в первые недели войны вся эта "игра ума" никакого отношения не имеет.

А вот для мозгоимения она страсть как хороша, потому что  позволяет сразу же перевести дискуссию на обсуждение абсолютно посторонних тем.

         Годится на такой случай и знаменитая припевка: "На Гитлера работала вся Европа". Что такое "вся Европа"? Может ли она считаться "всей" без Англии, Испании, Италии (от Муссолини Гитлер ничего, кроме больших и малых неприятностей, не получил), Швеции, Швейцарии (последние две ничего Германии не давали, а продавали, и за эти поставки приходилось платить деньги)? Какие материальные ресурсы надо было затратить на то, чтобы перевести фабрики, производящие голландский сыр и датское сливочное масло, на выпуск танков? Что в реальности лимитировало выпуск танков для нужд вермахта: нехватка производственных мощностей или нехватка сырья для производства легированной стали (из чугуна танки, как известно, не делаются)? Уйма вопросов, уйма возможностей для демонстрации собственной эрудиции... При этом выявление фактов о реальном соотношении сил на Восточном фронте 22 июня 1941 г. окончательно топится в потоках словоблудия.

         В прежние времена этот прием (подмена обсуждения конкретных фактов обсуждением всегда неопределенных и спорных "возможностей") не был в особом ходу - фальсификаторам вполне хватало других, гораздо более грубых и действенных методов. Сейчас этот шулерский трюк - один из самых распространенных. Особенно полюбился он шумным и развязным "антирезунистам" (хулители В.Суворова почему-то считают особым шиком называть его Резуном; вероятно, в рамках доступного

им чувства юмора, эта, вполне типичная, украинская фамилия звучит жутко смешно).

         В.Суворов высказал предположение о том, что Сталин готовился к вторжению в Европу, каковое вторжение должно было начаться в июле 1941 г. Элементарная логика заключается в том, что опровергнуть версию Суворова можно только предложив другую, связную и внутренне непротиворечивую интерпретацию рассекреченных оперативных планов и реальных действий Сталина. Увы, умственных способностей "антирезунистов" не хватает даже для понимания стоящей перед ними задачи, тем паче - для ее решения. Поэтому любая дискуссия на "суворовскую тему" глушится ими следующим выкриком: "Разве же мог Сталин планировать вторжение в Европу, если (второй левый поддерживающий каток танка КВ перегревался, Мухосранский райвоенкомат не подготовил площадку для приема мобилизуемого автотранспорта, план производства бронезаслонок для ДОТов был выполнен лишь на 83,725%, среднестатистический уровень оснащения паровозоремонтных мастерских в СССР кусачками и плоскогубцами уступал немецкому на 27,345%, третья русско-турецкая война убедительно показала низкий уровень оперативной подготовки офицеров русской армии - ненужное подчеркнуть)…"

И все. Через несколько минут все уже забыли, что они пытались обсудить - идет ожесточенный, с потоком личных оскорблений, спор о том, почему провалилась Столыпинская реформа…

          Встречаются нынче и совершенно феерические рассуждения:

"… Любители подсчитывать боевую мощь армий по количеству танков почему-то забывают, что промышленный потенциал Германии к 1941 году в несколько раз превосходил промышленный потенциал Советского Союза. Поэтому совершенно очевидно (кому очевидно? - М.С.), что если немцы построили недостаточное количество танков - значит, соответствующие производственные мощности были заняты выпуском другой военной продукции, которую руководство вооруженных сил рейха сочло более важной. Например, бронетранспортеров, автомашин, мотоциклов, противотанковых орудий, пистолетов-пулеметов или полевых радиостанций. Не приходится сомневаться, что германские вооруженные силы представляли собой предельно сбалансированный механизм…"

Какая прелесть! "Не приходится сомневаться". Почему? Потому что "совершенно очевидно". Не хватает в этом пассаже сущей безделицы (и именно от безделья ее и не хватает!) - маленькой таблички

с конкретными цифрами. Теми самыми цифрами, которые по моему мнению и мнению Карла Маркса "стоят целых томов, полных риторической чепухи".

        Но считать "бронетранспортеры, автомашины, мотоциклы, противотанковые орудия", поступившие к 22 июня 1941 г. на вооружение Красной Армии и вермахта, г-ну Гончарову (автору вышеприведенного перла) некогда. Других дел полно ("родился в Свердловске. Не окончил два института - Свердловский государственный медицинский и Уральский государственный педагогический. Активист движения клубов любителей фантастики, движения ролевых игр..."). В последнее время В.Л.Гончаров активно играет в ролевую игру под названием "я - историк". Нет, ни одной книги он миру еще не подарил, зато при странном попустительстве издательств (или они тоже играют в ролевую игру?) пишет объемистые предисловия-послесловия к чужим книгам, а также полемические статьи.

         Свежайшая (из известных мне на сей день) статья В.Л.Гончарова называется просто шикарно: "История или пропаганда?" Читаю с тайною тоскою и начитаться не могу… Кто ей внушил умильный вздор… Простите, отвлекся. Славная фамилия Гончаровых навеяла… Так вот, на первых четырех страницах г-н Гончаров долго и больно рассуждает о добре и зле:

"…Ненормальна ситуация, когда историк стремится обличать и клеймить прошлое своей родины (так в тексте, слово "Родина" с маленькой буквы - М.С.), не пытаясь даже разобраться в причинах тех или иных событий… Следует признать, что историки делятся не по политическим взглядам, а по научной добросовестности… Некомпетентность не является оправданием для человека, позиционирующего себя, как специалист (так в тексте - М.С.) в той или иной области… Необходимо четко отличать историческую науку от политической журналистики…"

После этой, изрядно затянувшейся преамбулы, г-н Гончаров начинает разбираться "в причинах событий". С заявленной "научной добросовестностью" он решил доказать, что самолеты советских ВВС - это безнадежно устаревшие "гробы". Тезис, прямо скажем, не новый. Накоплен уже значительный ассортимент жульнических уловок. Можно ли тут сказать свежее слово? Можно, да еще какое слово!

        "Оценивать "на пальцах" сравнительные качества и "устарелость" тех или иных самолетов достаточно тяжело (еще бы, особенно если вместо профессиональных инженерных знаний - две неудачные попытки  поучиться в меде и педе)... В любом случае не требуется доказывать (почему? потому что "следует признать"?) , что советская промышленность была заведомо слабее германской как по технологическому оснащению, так и по уровню квалификации рабочей силы. Но мы видим парадокс - на выпуск одного самолета СССР тратил в 2-4 раза меньше людского труда, чем Германия. Совершенно очевидно, что советские и немецкие самолеты просто бесполезно сравнивать "один к одному" - они имеют совершенно разный технический и технологический уровень. Чудес на свете не бывает, так что реальная боевая ценность советского самолета тоже была как минимум в два раза (а на самом деле - раза в три-четыре) меньше, чем у немецкой машины того же года выпуска..."

Сильно сказано. До такого до Гончарова никто еще не додумался. И это не удивительно -минимально образованному человеку должно быть понятно, что технический прогресс идет в сторону сокращения в себестоимости продукции доли живого труда при возрастании доли овеществленного прошлого труда. Каналы нынче роют не руками тысяч рабов, а ковшом огромного экскаватора, в котором (и в ковше, и в экскаваторе) спрессован труд нескольких поколений рабочих и инженеров. И на производство цифрового МР-3 плеера ушло на несколько порядков меньше живого труда, нежели на сборку лампового магнитофона "Днепр". Из этого отнюдь не следует вывод о том, что качество звучания современного МР-3 плеера в сто раз хуже, чем у сундукоподобного "Днепра". Скорее наоборот. Так что сама "методика" оценки ТТХ военной техники по количеству живого труда, затраченного на ее производство, предельно абсурдна.

         Не выдерживает никакой критики и сам способ определения трудозатрат путем деления общей численности рабочих, занятых на предприятиях авиационной промышленности, на общее количество  выпущенных в течение года самолетов. Самолеты бывают слишком разными. Был четырехмоторный бомбардировщик ТБ-7 (вес конструкции 19.986 кг), был двухмоторный бомбардировщик Ju-88 (вес конструкции 7.724 кг), был одномоторный истребитель Як-3 (вес конструкции 2.123 кг). Совершенно очевидно (вернем г-ну Гончарову излюбленный им оборот речи), что количество живого труда, ушедшего на производство этих самолетов, будет различаться в разы - вне зависимости от того, где и на какой технологическом базе 2-тонный или 20-тонный самолет производятся. 

         Наконец, стоит усомниться в том, что применительно к Советскому Союзу списочная численность рабочих, служащих и ИТР, занятых на предприятиях наркомата авиационной промышленности, и реальное количество людей, занятых в производстве самолетов, совпадают. Именно к такому предположению приводит внимательное изучение документов. Берем составленный в ЦСУ Госплана СССР (разумеется, секретный) "Баланс труда по СССР на 1 апреля 1945 г. " (РГАЭ, ф.1562, оп. 329, д. 1523, л. 99). Что мы видим? В городах числится 36,7 млн. человек трудоспособного населения (причем в это число включены "работающие подростки 12-15 лет"). В том числе - 19,3 млн. "рабочих, служащих и кооперированных кустарей". Что же делают, где работают эти 19 млн. рабочих и служащих? Открываем монографию Н.Симонова "Военно-промышленный комплекс СССР в 20-50 г.г." ( М., РОССПЭН, 1996 г) На страницах 157-167, с конкретными ссылками на документы Архива экономики РФ, указана следующая численность рабочих, служащих и ИТР, занятых на военном производстве в 1944 году:

- наркомат авиапрома                                  733 тыс. человек

- наркомат боеприпасов                               398 тыс. человек

- наркомат вооружений                                316 тыс. человек

- наркомат танковой промышленности      244 тыс. человек

- наркомат минометного вооружения        160 тыс. человек

- наркомат судостроения                             136 тыс. человек

  Итого :                                                      1.987 тыс. человек

         Гончаров оперирует несколько отличающейся цифрой (640 тыс. человек, занятых на предприятиях авиапрома в январе 1944 г.), но проблема вовсе не в этом неизбежном разбросе статистических данных.

Странный, можно сказать - загадочный вопрос, заключается в том, что же делали остальные 17 млн.

рабочих и служащих? Неужели в стране, которая поставила к станку "работающих подростков 12-15 лет", в военном производстве было занято всего 2 млн. человек, т.е. 10,3% городских рабочих и служащих? 

Да, конечно, были еще и металлургия, транспорт, угольная и горнодобывающая промышленность, нефтехимия, кто-то шил гимнастерки и выпекал хлеб. Как пишет Н.Симонов, в "военных" наркоматах было занято порядка 25% всех работников промышленности. Но а этом случае, 100% - это 10 млн. Чем

же были заняты остальные 9,3 млн. рабочих и служащих? 

         У меня нет ответа на эти вопросы. Есть лишь твердое убеждение, что мы имеем дело с "лукавыми цифрами". Возможно, разгадка заключается в том, что огромное количество людей, фактически занятых

в военном производстве, было выведено за рамки списочной численности работников соответствующих наркоматов. По вполне понятной причине - кадровому работнику наркомата авиапрома надо дать бронь от призыва и повышенный паек. Для 1944 года это была непозволительная роскошь… Еще раз повторяю - у меня нет точного ответа. Есть лишь четкое понимание того, что оценивать "реальную боевую ценность советского самолета" на столь зыбкой статистической базе и исходя из совершенно абсурдных методологических подходов, можно только в целях горячо осуждаемой г-ном Гончаровым пропаганды.

К исторической науке это никакого отношения не имеет.

          Еще один, вполне анекдотичный пример подмены обсуждения фактов словопрениями о "потенциальных возможностях" обнаруживается в упомянутом выше сборнике "Великая Отечественная катастрофа-3". Господин Б.Кавалерчик поместил в сборнике огромную (на 148 страниц) статью под названием: "Какие танки были лучше в 1941 году?" Несмотря на то, что название статьи, казалось бы, не оставляло автору иного выхода, кроме как сформулировать наиболее важные с его точки зрения тактико-технические характеристики танков и затем сравнить танки вермахта и Красной Армии по этим параметрам, г-н Кавалерчик пошел другим путем. Разговор о танках он почему-то начинает с ритуальных проклятий в адрес ненавистного Резуна:

"…На волне справедливой критики официальной советской точки зрения всплыла и пена в виде версии В.Суворова (Резуна), который предложил свою теорию, быстро завоевавшую популярность у неосведомленной части публики. Он утверждал, что советские танки и по количеству, и по качеству значительно превосходили немецкие… Теория Суворова (Резуна) была уже многократно убедительно раскритикована, поэтому мы не будем тратить время на полемику с ним в этой работе".  

        Как мило! "Тратить время на полемику мы не будем", а вот лягнуть походя - это завсегда пожалуйста. Да и трудно было бы полемизировать с "утверждением Суворова" о значительном количественном превосходстве советских танковых войск, учитывая, что на стр. 304 сам Кавалерчик сообщает читателям, что "для проведения операции "Барбаросса" немцы сосредоточили 3502 танка", а на стр. 351 пишет:

"В пяти западных военных округах имелось 12898 танков". Может быть, я тоже отношусь к категории "неосведомленной части публики", но мне кажется, что число 12.898 больше числа 3.502. Причем "значительно" больше - не на единицы процентов, а почти в четыре раза.

         После этого г-н Кавалерчик взялся раскритиковать качественные параметры советских танков.

Историю создания легендарной "тридцатьчетверки" - танка, на несколько десятилетий вперед обозначившего основные тенденции развития мирового танкостроения - он описывает в таких выражениях:

"…В августе 1937 г. КБ ХПЗ получило правительственное задание разработать новую модель танка.

В то время для этого бюро такая задача являлась непосильной. Это была сравнительно небольшая конструкторская организация, работавшая в глубинке, далеко от ведущих центров советского танкостроения…"

         На этом месте книжка выпала из моих ослабевших рук. О чем это он? Что за "глубинка"? Неужели был какой-то другой ХПЗ? Лихорадочно перелистываю страницу, читаю дальше:

"…Большинство выполненных ими проектов до серийного производства довести не удавалось, ведь на ХПЗ остро не хватало квалифицированных специалистов… Постоянная проблема нехватки грамотных

и опытных инженерных кадров…Причиной ошибок был главным образом банальный недостаток знаний

и практического опыта… Авто-бронетанковое управление РККА не питало особых иллюзий на счет реальных возможностей бюро харьковского завода… Для поисков и отработки принципиально новых конструкций у них просто не хватало времени. Кроме того, недостаток знаний и опыта харьковчан делал это занятие слишком рискованным…"

         Нет, все на месте. Да, тот самый, харьковский ХПЗ… В существование "неосведомленной публики", не знающей этот анекдот я не верю, но все равно с удовольствием расскажу его еще раз. И прошу не считать за "разжигание розни".

- Хаим, таки где ты шил такой шикарный костюм?

- В Париже

- Хм, в Париже… А далеко это от Бердичева?

- Ну, тысячи две верст будет…

- Подумать только, такая глушь, а как хорошо сшили!

          Спешу сообщить г-ну Кавалерчику, что по отношению к Харьковскому паровозостроительному заводу (ХПЗ), он же завод имени Коминтерна, он же завод №183, все остальные точки земного шара

были "глубинкой". Созданный еще 1895 г. и получивший в советское время такое звучное, такое многообещающие название ("имени Коминтерна") завод этот превратил Харьков в "танковый Париж".   

Начиная с 19З2 года завод №183 производил танки серии БТ, которые на тот момент превосходили любые легкие танки мира по скорости и вооружению. К моменту начала Второй Мировой войны завод №183 произвел в два раза больше танков БТ, нежели вся танковая промышленность Германии. Разработанная

конструкторами ХПЗ танковая башня с 45-мм пушкой устанавливалась не только на БТ, но и на наиболее массовые серии легкого танка Т-26.

         Производство мощных (1320 л.с.) дизельных моторов для подводных лодок на ХПЗ освоили еще

в 1916 году. Этот опыт (и последующий опыт производство многотопливных дизелей для тракторов) позволил конструкторам ХПЗ совершить грандиозный технический прорыв - создать высокооборотный,

компактный и легкий танковый дизель В-2 (номинальная мощность 400 л/с, максимальная 500 л/с). Ничего подобного в тот момент не было ни в одной стране мира (самый мощный немецкий танковый двигатель "Майбах" HL120 TRM имел номинальную мощность 265 л/с и максимальную - 300 л/с).

Разработанный для тяжелого танка КВ форсированный двигатель В-2к развивал максимальную мощность в 600 л.с., что позволяло 48-тонному гиганту двигаться по шоссе со скоростью, лишь немногим уступающей скорости легких немецких танков (35 км/час). Позднее производство танковых дизелей было выделено из ХПЗ в отдельный завод №75, также расположенный в Харькове.

         Появление В-2 позволило совершить технический переворот во всем советском танкостроении. На базе этого двигателя были разработаны легкие танки БТ-7М и Т-50, средний Т-34, тяжелый КВ. В конце 30-х годов на ХПЗ был разработан и запущен в серийное производство "Ворошиловец" - артиллерийский гусеничный тягач с совершенно феноменальными тактико-техническими характеристиками. Без прицепа тягач развивал на шоссе скорость 42 км\час и имел запас хода 390 км; с полной нагрузкой - 20 км\час и 240 км. Мощность и экономичность дизеля В-2 позволяли "Ворошиловцу" в течение одного светового дня и на одной заправке топлива переместить тяжелую гаубицу с одного фланга полосы обороны армии на другой. Два "Ворошиловца" справлялись даже с чудовищной 305-мм гаубицей Бр-18 весом в 45,7 тонн.

В качестве эвакуационного тягача "Ворошиловец" способен был тянуть пятибашенный танк Т-35.

         Но г-н Кавалерчик неумолим: "Небольшая конструкторская организация, работавшая в глубинке…  задание разработать новую модель танка являлось для нее непосильным". И не важно, что в результате был создан лучший в мире, по меркам начала 40-х годов, средний танк. Главное - это мнение писателя о "реальных возможностях бюро харьковского завода". Не спорьте, больной. Если доктор сказал: "В морг" - значит, в морг.

Знакомство с методом использования "шумовой гранаты" мы также начнем с примера, взятого из изобильной статьи г-на Кавалерчика. Как Вы уже поняли, задачей автора статьи было "разоблачить миф" о качественном превосходстве новейших советских танков (т.е. Т-34 и КВ). Совершенно бесспорным преимуществом этих танков было использование дизельного двигателя. Странно, что в начале 21-го века, когда применение дизеля стало общепринятой нормой для тяжелой транспортной и боевой техники, об этом вообще приходится спорить. Горящий бумажный факел в ведро с соляркой я совал лично - в стройотряде, за много-много лет до появления "теории Суворова". Повторить этот "эксперимент" с ведром бензина я не пожелаю и злейшему врагу. Да и не только с факелом - с горящей сигаретой к ведру с бензином лучше не подходить. Но если очень хочется доказать, что белое - это черное, то можно написать следующее:

"…Наиболее катастрофические последствия вызывает взрыв каморного (т.е. имеющего заряд взрывчатого вещества - М.С.) снаряда в баке, заполненном на четверть или менее. При этом образуется аэрозольная смесь мелких капель топлива, которая добавляется к уже имеющимся в баке парам топлива.

Условиями для возникновения детонации являются высокая температура и скачкообразно увеличивающееся до огромной величины давление, созданное фугасным действием разрывного заряда каморного снаряда… В результате детонации бака ближайший к месту ее возникновения броневой лист полностью вырывало из корпуса по сварному шву и отбрасывало в сторону… Сам бак с соляркой после детонации внутри него исчезал без следа, он просто разлетался в пыль… Все это полностью соответствует процессу, который происходит при подрыве современного боеприпаса объемного взрыва, называемого иногда "вакуумной бомбой". Как известно, скорость ее детонации доходит до 1500-1800

м/с, а давление - до 15-20 атмосфер. Именно эта чудовищная сила и разрывала даже прочные силовые швы корпуса Т-34…"

 Страшно? Еще бы не страшно! "Чудовищная сила", бак "разлетался в пыль", броневой лист "полностью вырывало из корпуса"… Вот вам и хваленый Т-34, который в огне не горит! Да он, оказывается, разлетался на куски, как миленький. Несмотря на всю свою "дизельность". Можно ли в

это поверить? А как можно не поверить специалисту, который знает такие мудреные слова ("скорость детонации", "боеприпас объемного взрыва", "аэрозольная смесь", "каморный снаряд"…)

         Вот этот, действительно, непростой, зато и эффективный прием я называю "шумовой гранатой".

Задавить "эрудицией", ошеломить потоком незнакомых технических терминов, надавить на эмоции…

И клиент готов. Он (клиент) или не заметит, или не поймет до конца значение фразы, которая идет следом за процитированным выше абзацем, а именно: "Тут необходимо добавить, что фугасное действие

37-,47- и 50-мм немецких бронебойных снарядов было слишком слабым, чтобы породить детонацию топливного бака "тридцатьчетверки".

А тогда о чем же мы тут говорим? Что делает в статье под названием "Какие танки были лучше

в 1941 году?"весь этот "ужастик" про разлетающиеся в пыль топливные банки? В 1941 году на вооружении вермахта были 37-мм противотанковые пушки, 37-мм и 50-мм танковые пушки, 47-мм

чешские противотанковые пушки, смонтированные на шасси легкого танка; в пехотные дивизии начали поступать новейшие 50-мм противотанковые пушки. Две последние системы при особо благоприятных условия (малая дистанция, попадание в нижнюю часть борта корпуса) могли пробить броню Т-34, но,

как объяснил нам сам г-н Кавалерчик, даже в случае пробития брони ЭТИ снаряды не могли породить детонацию топливного бака. К чему тогда весь рассказ про "катастрофические последствия взрыва каморного снаряда в баке"?И почему в статье под названием "Какие танки были лучше в 1941 году?"

нет ясной и четкой констатации того факта, что топливные баки любого немецкого танка были прикрыты в лучше случае 30-мм бортовой броней, которую любой советский танк, пушечный бронеавтомобиль, любая советская противотанковая (или дивизионная 76-мм) пушка пробивали на  всех дистанциях прицельного выстрела, и струя раскаленных осколков снаряда и брони гарантировано поджигала плещущийся в баке бензин?

        При всем при том, я готов согласиться с тем, что "шумовая граната", изготовленная Кавалерчиком,

действует эффектно и где-то даже красиво. Тот же прием в исполнении признанного предводителя отечественных "антирезунистов" А.В.Исаева выглядит до невероятности занудно:

        "Первая боевая группа 14-й танковой дивизии (кампфгруппа Штемпеля) состояла из 108-го моторизованного пехотного полка (без 2-го батальона), штаба 4-го артиллерийского полка 14-й танковой дивизии с 3-м дивизионом 4 артполка (без 1-й батареи), 1-й батареи 4-го артиллерийского полка, 1-й батареи 607-го мортирного дивизиона (приданная корпусная часть, 210 -мм мортиры),

1-й батареи 60-го артиллерийского полка (приданная корпусная часть, 100-мм пушки), 1-й роты 4-го противотанкового батальона 14-й танковой дивизии, 36-го танкового полка (без 1-й усиленной роты)

со 2-й ротой 13-го моторизованного саперного батальона, частей моторизованного батальона связи,

2-го взвода 4-й саперной роты. Вторую боевую группу (кампфгруппу Фалькенштейна) составляли

103-й моторизованный пехотный полк, 1-я усиленная рота 36-го танкового полка, 2-й дивизион 4-го артиллерийского полка, 4-й противотанковый дивизион без одной роты и двух взводов, 1-й взвод 4-й саперной роты. Третья боевая группа (кампфгруппа Дамерау) состояла из…"  

 Вы все поняли? Нет? Тогда перечитайте еще два-три раза. Попробуйте переписать - это способствует запоминанию. И не капризничайте - скажите спасибо, что я Вас пожалел и процитировал  лишь половину (!!!) "гранаты"…

        Этот маленький шедевр претенциозного пустозвонства ("От Дубно до Ростова", М, АСТ, 2004,

стр. 158) потребовался г-ну Исаеву для того, чтобы, загипнотизировав читателя всем этим мельканием номеров рот, батарей и дивизионов, навязать ему представление о "несметной вражьей силе", надвигающейся черной тучей на позиции советских войск. Перечень, действительно, внушительный.

Чудес, однако же, не бывает. 14-я танковая дивизия вермахта на своем пути от приграничного Владимир-Волынского до Луцка встретили (правильнее будет сказать - должны были бы встретить) четыре дивизии Красной Армии (19 тд, 135 сд, 215 мд, 131 мд ) и 1-ю противотанковую бригаду. Это - не считая находившиеся непосредственно у границы 87 сд и 41 тд, а также три узла обороны Владимир-Волынского УРа (о которых Исаев пренебрежительно обронил:"40 редко расположенных ДОТов"). 26 июня к занятому немцами Луцку подошли еще две стрелковые дивизии Красной Армии (200 сд и 193 сд). И если полный перечень всех подразделений одной немецкой дивизии занимает 2 страницы текста, то такой же, с детализацией до уровня взводов и рот, перечень применительно к восьми советским дивизиям должен был бы занять 16 страниц. Разумеется, его г-н Исаев предусмотрительно не приводит…

         Слезоточивый газ (он же - "плач Ярославны") был и остается важнейшим, базовым приемом фальсификации истории начала войны. В чем его сила? В правде. Сущность этого приема заключается

в том, чтобы говорить правду, одну только правду про недостатки (нехватки, недоделки, сложности, проблемы), с которыми столкнулась летом 41-го Красная Армия. Одна только Красная Армия. Про то,

что точно такие же (если не большие и худшие) проблемы были у противника, можно не говорить. И все. Действует безотказно.

"… Местность. В полосе наступления корпуса - 5 серьезных водных преград: р. Радоставка, р. Острувка, р. Жечка, р. Лошувка и р. Соколувка. Все реки имеют болотистые берега и представляют собой трудно доступные рубежи для действия танков. Вся местность в полосе наступления лесисто-болотистая, командные высоты на стороне противника. Вывод: местность не способствует наступлению…"

         Как можно не согласиться с таким выводом? Прочитав такое, не всякий и догадается задать вопрос: "А по какой местности наступал с темпом 30-50 км в день противник?" Как действовавшие на западной Украине дивизии 1-й Танковой Группы вермахта смогли преодолеть эти могучие, не обозначенные ни

на одной географической карте, лесные ручьи ( Радоставку, Острувку, Жечку, Лошувку и Соколувку ), а заодно и Западный Буг, Стырь, Горынь, Случь и, наконец, полноводный Днепр? Откуда в заболоченном лесу появились "командные высоты", и почему они оказались в руках противника, который появился в этом лесу всего лишь за несколько дней (или даже часов) до событий, описанных в процитированном выше докладе командира 15-го мехкорпуса?

        Нет и не было ни одной книги, в которой бы советские историки с горестным всхлипом не сообщили

читателям об отсутствии боевого опыта, нехватке командных и технических кадров, страшной спешке при создании танковых дивизий и механизированных корпусов Красной Армии. Вам обязательно расскажут, что 76,453% командиров механизированных соединений находились в своей должности менее одного года, а некоторые командиры танковых дивизий (о, ужас!) командовали до этого кавалерийскими частями.

По умолчанию предполагается, что у немцев все было в лучшем виде. Ну а про "накопленный вермахтом двухлетний опыт современной войны" сказано в любой книжке. Гипнотическое воздействие бесконечного

повторения мантры о "двухлетнем опыте" оказалось столь велико, что и сейчас еще многие не могут посчитать на пальцах: четыре недели войны в Польше + пять недель войны на Западном фронте + две недели на Балканах (причем, все это взято с большим запасом, а если реально, то 3+4+1). Неужели же в сумме получится два года?

          Проблемы с укомплектованием армии личным (прежде всего - командным) составом в Советском Союзе были. Кто бы спорил. Летом 1939 г. в составе Красной Армии числилось 100 стрелковых и 18 кавалерийских дивизий, 36 танковых бригад. Два года спустя, накануне войны было уже сформировано 198 стрелковых, 13 кавалерийских, 61 танковая и 31 моторизованная дивизии. Всего 303 дивизии. Более чем двукратное увеличения числа соединений (и значительное повышение уровня их моторизации!) создавало серьезные проблемы с укомплектованием. Для их решения в Советском Союзе была заблаговременно введена всеобщая воинская повинность, благодаря которой в стране накапливался многомиллионный контингент прошедших трехлетнюю срочную службу резервистов. Да, все это непросто и недешево, но эти проблемы и близко нельзя сравнить с проблемами вермахта.

          Германия, демилитаризованная по условиям Версальского мирного договора, подошла к 1935 г. с

10 пехотными дивизиями. Танки на полевых учениях обозначались картонными макетами. Летом 1939 г.

в составе вермахта была уже 51 дивизия (в том числе 5 танковых и 4 моторизованные), к весне 1940 г.

в вермахте было сформировано 156 дивизий, к июню 1941 года - 208. Головокружительный рост численности вынуждал ставить "под ружье" совершенно не обученных призывников. Немцы и рады были бы формировать свои танковые и моторизованные дивизии на базе кадровых кавалерийских дивизий (оперативные принципы боевого применения подвижных соединений были весьма схожими), да только

в старом рейхсвере такого количества кавалерийских частей и офицеров не было и в помине. Танковые дивизии вермахта формировались на базе пехотных соединений; командный состав не более, чем на 50%, удалось укомплектовать кадровыми офицерами. Впрочем, для вермахта и 50% было высоким показателем, учитывая, что в пехотных дивизиях, сформированных во второй половине 1940 г. и позднее, кадровые офицеры составляли не более 35% командного состава.

          Германия начала войну, имея 5 танковых дивизий, к весне 1940 г. их число выросло до 10, в конце 1940 г. было сформировано еще 10 танковых дивизий. Сколько "лет" командовали этими дивизиями их командиры? Какой "боевой опыт" мог быть у танковых дивизий, сформированных после завершения кампании на Западном фронте? Из 17 танковых дивизий, развернутых в июне 41-го у границ СССР, некое подобие "двухлетнего опыта войны" (т.е. участие в польской и французской кампаниях) было только у трех дивизий (1 тд, 3 тд, 4 тд). Семь танковых дивизий ( 12 тд, 13 тд, 16 тд, 17 тд, 18 тд, 19 тд, 20 тд) не имели даже опыта двухнедельной войны на Балканах, и 22 июня стало для них первым днем боевых действий в качестве танкового соединения. Почему же на этом фоне опыт боевых действий,

приобретенный советскими танкистами на Халхин-Голе и в Финляндии (т.е. в войне с противником, проявившим фанатическое упорство в бою), должен быть оценен как ничтожная мелочь?

          Самой зловредной (да и самой распространенной) модификацией "слезоточивого газа" я бы назвал "процентный метод". Без использования его и по сей день не обходится ни одна публикация историков научной школы Гареева-Исаева. В силу особой значимости этого способа мозгоимения мы посвятим ему всю следующую главу.

…………………………………………..

…………………………………………..

…………………………………………..

Глава 13.  Пожар на складе

        Отступать дальше некуда. Мы подошли к последней главе и последней теме. Не хотелось бы про такое вообще писать, да и не подходит это к заявленной в предисловии "легкой и веселой книге"… С другой стороны, просто пройти мимо нагромождений лжи и лицемерия в самом трагическом вопросе истории войны тоже нельзя. Поэтому тем, кто готов к нелегкому и очень грустному (порой - страшному) чтению, я предлагаю тринадцатую главу. Это глава про смерть, страдания, подвиг и мученичество. Глава про людские потери Советского Союза во Второй Мировой войне.

         Начнем же мы с вещей простых и безобидных. С одного математического парадокса, который называется "малая разность больших величин".

         1000 - 999 = 1

         Есть возражения? Нет возражений. Теперь чуть-чуть, всего на один процент, увеличим первое число.

А второе число чуть-чуть, всего на один процент, уменьшим. Что получилось?

         1010 - 989 = 21

         Вот это и называется "эффект малой разности больших величин". Там чуть-чуть, здесь чуть-чуть,

а разность выросла в двадцать один раз! К слову говоря, этот парадокс не является совсем уже отвлеченной игрой ума. Всякий конструктор знает, что его надо учитывать при простановке размеров

на чертеже, т.е. паз шириной в 5 мм на расстоянии в 670 мм от торца детали должен быть "образмерен" индивидуально и конкретно, в противном случае, при простановке двух размеров (670 мм и 675 мм), можно получить что угодно, но только не требуемые для сборки 5 мм…

         К чему это я? А все к тому самому, к 27 миллионам. Которые раньше были 20 миллионами. Откуда взялись эти цифры? Почему Сталин говорил про 7, Хрущев - про 20, а Горбачев - про 27 млн. погибших?

          Вы, наверное, думаете, что государство в лице своих специально обученных госслужащих обошло все дворы, деревни, поселки, города и мегаполисы, сверило, сосчитало и пересчитало все картотеки всех "паспортных столов" (интересно, можно ли перевести это словосочетание на какой-нибудь европейский язык?) и СУММИРОВАНИЕМ данных по каждой деревне получило общую СУММУ потерь по всей стране? Скажу честно - я именно так и думал. Даже я, после стольких лет, проведенных за чтением сочинений отечественных "историков", не ожидал такого бесстыдства и такой халтуры, какие

обнаружились в действительности.

         Оказывается, никто ничего не суммировал. Оказывается, та сакральная цифра, которая присутствовала во всех учебниках, во всех газетах, которая звучала на всех митингах и Торжественных заседаниях ("20 миллионов погибших") и которая в 1990 году внезапно, без объяснения причин, вдруг взяла и выросла на 7 миллионов, была получена не суммированием, а ВЫЧИТАНИЕМ. Вычитанием двух, огромных и совершенно произвольных чисел. В полном соответствии с теорией "малой разности больших величин".

         А теперь я помолчу, а Вы внимательно прочитаете ЭТО:

"Оценка численности населения СССР на 22 июня 1941 г. получена путем передвижки на указанную дату итогов предвоенной переписи населения страны (17 января 1939 г.) с корректировкой чисел рождений и смертей за 2,5 года, прошедших от переписи до нападения фашистской Германии. Численность населения СССР на конец 1945 г. рассчитана путем передвижки назад возрастных данных Всесоюзной переписи населения 1959 г… Эта цифра была получена в результате обширных статистических исследований ученых-демографов и последующей работы (в конце 80-х годов XX в.) государственной комиссии по уточнению людских потерь Советского Союза в Великой Отечественной войне".

 Вот так, "в результате обширных статистических исследований" центральный вопрос военной историиСССР был решен легко и просто. "Численность населения СССР на конец 1945 г. рассчитана путем передвижки назад возрастных данных Всесоюзной переписи населения 1959 г." Надо ли доказывать, что таким путем можно было получить любую, заранее заданную, цифру потерь? О какой точности можно говорить в случае передвижки данных переписи населения на 13 лет назад? 13 лет, и каких лет!

       Кто, какие ученые-демографы могут знать, как "передвигать назад" данные переписи, если эти 13 лет были совершенно уникальными? Где и когда в истории цивилизованного человечества имела место другая подобная бойня? Да, во времена средневекового зверства случались еще более масштабные человекоубийства (считается, что в годы Тридцатилетней войны в Европе погиб каждый третий, а в Чехии - каждый второй), но тогда никто и не вел демографическую статистику с принятой в 20-м веке точностью и детализацией. Как, на какой статистической базе можно было вычислить количественное влияние на демографические показатели (рождаемость, смертность, прирост населения) таких явлений, как массовая гибель мужчин брачного возраста (причем число этих смертей не известно, его-то как раз и предстоит определить путем арифметических игр в "передвижку"!), как массовое привлечение женщин детородного возраста к непосильному физическому труду, массовая беспризорность детей, необычайно большое число неполных семей ("безотцовщина"), гигантская, невиданная со времен "великого переселения народов", миграция населения…

          Абсолютно бесспорный, на мой взгляд, вывод из сказанного заключается в том, что людские потери СССР во Второй Мировой войне никому не известны. Очень может быть, что нормальное, т.е. основанное на суммировании, а не вычитании "среднепотолочных величин", исследование и было проведено сразу же после окончания войны, но его результаты по сей день строжайше засекречены.

        Это предположение ( о существовании реальной, относительно достоверной демографической статистики) я взял не с потолка. В серии "Документы советской истории" вышел сборник ("Советская повседневность и массовое сознание 1939-1945 г.г.", М, РОССПЭН, 2003 г.), в котором со ссылкой на ранее совершенно секретный отчет 1959 года "Народное хозяйство СССР в Великой Отечественной войне" опубликована обширная демографическая статистика 43-45 годов. Чего там только нет - браки, разводы, рождаемость, смертность, детская смертность, соотношение между числом мужчин и женщин, дифференцированное по шести возрастным группам… Сельское население, городское население, на территориях, бывших под оккупацией, не бывших под оккупацией… Учет был. Был. Оставшихся в живых пересчитали. Строго говоря, по другому и быть не могло в стране, в которой без прописки (или регистрации в сельсовете) человек просто не мог существовать (карточки на продукты питания, детский сад, школа, трудоустройство, погребение - ни одно из этих действий не могло быть произведено без штампа о прописке). Да вот только все опубликованные демографические данные приведены в процентах. Или в таких терминах, как "на тысячу родившихся", "на тысячу браков"… Но ведь тот, кто считал проценты и коэффициенты, не мог не знать абсолютных цифр!

          В отсутствие достоверной информации обществу было предложено поверить сначала в цифру

20, затем - 27 миллионов. Цифры эти получены издевательски-нелепым способом вычитания двух больших величин, полученных в результате совершенно произвольных манипуляций с данными всесоюзной переписи населения 1939 и 1959 годов. Такая "методология" позволяла получить ЛЮБУЮ

цифру в диапазоне 10-50 миллионов. Фактически, единственный разумный вопрос в этой ситуации звучит так: "Почему Хрущев хотел, чтобы число жертв войны выражалось числом 20 миллионов, а Горбачеву потребовалось увеличить это число до 27 миллионов?" Попытке найти ответ на этот вопрос и посвящена данная глава. Не буду Вас долго интриговать и сразу же скажу, что по моему мнению обе эти цифры ЗАВЫШЕНЫ. Число жертв войны меньше 20 миллионов, и уж тем более - меньше "горбачевских 27".

          В самом общем смысле людские потери складываются из двух частей: потери личного состава Вооруженных Сил и жертвы среди мирного населения. Относительный порядок в учете существует только применительно к первой составляющей - потерям Красной Армии. С нее мы и начнем.

          Начнем с традиционной школьной "задачи про бассейн" - в одну трубу вливается, в другую - выливается... Постараемся отвлечься от того моря человеческих страданий, которое скрывается за

нижеприведенными цифрами, и займемся голой арифметикой.

           К началу июня 1941 г. в Красной Армии, ВВС и на флоте, в военных формированиях гражданских ведомств несли службу 4.901.852 человек (здесь и далее - если не оговорено иное - все цифры взяты из статистического сборника "Гриф секретности снят", составленного в 1993 г. коллективом военных историков Генштаба российской армии под редакцией генерал-полковника Г.Ф.Кривошеева). В рамках скрытой мобилизации ("большие учебные сборы") к 22 июня 1941 г. в войска поступило еще 767.750 человек. За все четыре года войны было мобилизовано еще 28.807.150 человек. Итого: 34.476.750 человек - вот общий "ресурс живой силы", использованный в Вооруженных Силах. Эти цифры весьма точны и достоверны, так как они описывают действия военкоматов и иных служб, находившихся в тылу и ведущих строгую отчетность.

           По состоянию на 1 июля 1945 г. (т.е. примерно через 50 дней после окончания боевых действий в Европе) в Вооруженных Силах и военных формированиях других ведомств по списку состояло 11.793,8 тыс. человек. На излечении в госпиталях находилось 1.046 тыс. военнослужащих. Я не вижу оснований сомневаться в достаточной точности и достоверности этих цифр. За 50 мирных дней командиры всех уровней могли пересчитать своих подчиненных и составить соответствующие донесения в вышестоящие штабы. Те раненые, кому суждено было умереть, уже умерли (военно-медицинская статистика свидетельствует, что вопрос жизни или смерти раненого в абсолютном большинстве случаев решается в первые несколько дней после ранения). С той точностью, с которой будут названы другие цифры, можно считать, что из 1.046 тыс. раненых, которые были живы 1 июля 1945 года, не умер никто. Что же касается боевых действий против Японии, которые начались 9 августа 1945 года, то безвозвратные потери Красной Армии в этой операции составили 12 тыс. человек. Эта цифра составляет менее одной десятой процента от потерь в войне с Германией и ее союзниками, поэтому в дальнейшем мы потери "японской войны" учитывать не будем вовсе. 

          34.476,8 - 11.793,8 - 1.046 = 21.637

          За все время войны из Вооруженных Сил СССР убыло 21.637 тыс. человек.

          Убыль и потери - это два разных слова с разным значением в военном языке. За годы войны из Вооруженных Сил убыло 8007,1 тыс. живых людей. А именно:

- 3.614,6 тыс. передано для работы в промышленность и военные формирования гражданских ведомств

- 3.798,2 тыс. демобилизовано по ранению или болезни

-    594,3 тыс. осуждено, но при этом не расстреляно и не отправлено в штрафные подразделения

         Последняя категория требует пояснений. Речь идет о двух возможных ситуациях. Первая: человек

не совершил никакого проступка, а из армии в ГУЛАГ его отправили вследствие "неправильной национальности" (немец, финн, румын, калмык, чеченец), неправильного места рождения (уроженец

"бывшей Польши"), сомнительного социального происхождения (сын репрессированного). От греха подальше у таких отбирали оружие и отправляли на лесоповал или в Воркуту, рубить уголь "для фронта, для победы". Другой вариант: человек совершил нечто - с точки зрения "особого отдела" - особо опасное.

Например, "высказывал террористические намерения против вождя народа… клеветнически заявлял,

что в освобожденных от немецких оккупантов районах крестьяне настроены против восстановления колхозов… в 1928 г. голосовал за антипартийную троцкистскую резолюцию… " (надеюсь, Вы понимаете, что это не ерничанье, а точные цитаты из документов СМЕРШа). Выявленных врагов "вождя народа" не расстреливали на месте и не отправляли в штрафбат "искупать вину кровью", а арестовывали и передавали из армии в распоряжение НКВД для проведения следствия и последующего осуждения. Приговором мог быть и расстрел, но эта смерть уже не входила в перечень потерь Вооруженных Сил (что, строго говоря, вполне обоснованно - погибший не был жертвой войны).

          И эти три цифры представляются мне достаточно точными. Событие происходило вне зоны боевых действий, строго учитывалось и контролировалось, причем контролировалось, как минимум с двух сторон: армия сдала - предприятие военной промышленности или органы НКВД приняли. Раненых демобилизовывали по решению комиссии, решение протоколировалось, по возвращению домой инвалид предъявлял документы в военкомат для получения пособия. Ошибки и неточности возможны, но они относительно весьма малы.

         Есть еще одна категория военнослужащих, которые убыли из Действующей армии, но по состоянию на 1 июля 1945 г. были, вне всякого сомнения, живы. Это дожившие до конца войны военнопленные.

Ни точного, ни даже приблизительного их числа не знает никто, но есть одна вполне достоверная цифра: количество военнопленных, прошедших через "фильтрационные пункты" и учтенных в документах Управления по делам репатриации. Еще раз повторяю - живых было больше, далеко не все бывшие военнопленных хотели оказаться на пороге "фильтрационного пункта", некоторые пытались остаться на Западе, некоторые пытались подделать документы и вернуться домой, минуя встречу с органами НКВД, но только зарегистрированных и персонально учтенных набралось 1.836 тыс. человек.

         21.637 - 8.007 - 1.836 = 11.794

        11.794 тыс. военнослужащих погибли или навсегда и безвестно покинули пределы СССР. Таков результат, причем достаточно достоверный и точный результат решения задачи "про бассейн". 

        Это означает, что общие безвозвратные демографические потери военнослужащих Вооруженных

Сил СССР даже теоретически не могут быть больше 11.794 тыс. человек. Все, что больше - не более,

чем голословное кликушество на тему "трупами завалили". Специалистам фамилии современных кликуш хорошо известны, а всем прочим и незачем загромождать память всяким мусором. Постарайтесь запомнить главное: закон сохранения материи никто еще не отменял, и всякий бред про "25…, 37…, 43… миллиона убитых солдат" можно смело выбрасывать в корзину.

         Далее появляются цифры все менее и менее достоверные, так как речь теперь пойдет о событиях и процессах, которые происходили под огнем, непосредственно на линии фронта, а то и за этой линией, на территории, контролируемой противником:

- 5,23 млн. военнослужащих Красной Армии, ВМФ, ВВС, пограничных и внутренних войск НКВД

убиты или умерли на этапе санитарной эвакуации. Именно такая цифра получена коллективом историков под руководством Кривошеева путем суммирования донесений войск. Разумеется, она не включает в себя все случаи гибели советских солдат в бою (главным образом - вследствие хаоса и паники первых месяцев войны, когда целые соединения исчезали вместе со штабами и всей штабной документацией) 

- 1,10 млн. человек умерли от ран в госпиталях (как ни дико это звучит, но кошмарная цифра в миллион

умерших людей является свидетельством высочайшей квалификации и самоотверженного выполнения своего человеческого и воинского долга со стороны всех работников советской военной медицины - от рядового санинструктора до главного хирурга; из 22 млн. случаев ранения 21 млн. закончился спасением жизни раненого; с учетом отсутствия простейших - по меркам сегодняшнего дня - медикаментов и чудовищной перегруженности всех медучреждений эти цифры выглядят подлинным чудом)

- 0,40 млн. умерли от болезней, погибли в результате несчастных случаев и аварий (небоевые потери)

  Для сравнения отметим, что в вермахте за 6 лет войны небоевые потери составили 200 тыс. человек

- 0,16 млн. расстреляны по приговорам военных трибуналов или решением вышестоящих командиров

- 0,22 млн. погибли в бою, сражаясь на стороне противника. О точности этой цифры говорить не приходится, тем не менее в книге Кривошеева (стр. 392) указана именно такая цифра потерь "добровольческих формирований" вермахта и СС, укомплектованных бывшими советскими гражданами.

С оценкой численности этой категории все очень зыбко: с одной стороны, военнопленные и дезертиры были основным, но отнюдь не единственным источником личного состава для "добровольческих формирований", с другой стороны, указанная цифра в 0,22 млн. не включает в себя потери тех пособников оккупантов из числа бывших военнослужащих Красной Армии, которые вели бои с советскими партизанами в составе "полицейских батальонов" и прочих карательных частей и подразделений.

        В сумме получается цифра в 7,11 млн. убитых и умерших, гибель которых не вызывает сомнений.

        Самой сомнительной и неопределенной является статистика, связанная с пленом и дезертирством -

сама природа этих позорных явлений исключает возможность ведения точного персонального учета.

По данным Кривошеева, пропавшие без вести и "неучтенные потери первых месяцев войны" в сумме составляют 4.559 тыс. человек. Но при этом общий "баланс прихода и расхода" личного состава Вооруженных Сил не сходится на огромное число в 2.186 тыс. человек (см. стр. 140-141). Сами авторы

сборника объясняют это, в частности, "значительным числом неразысканных дезертиров". Для того, чтобы арифметический (не военно-исторический, а всего лишь арифметический) баланс сошелся, надо признать, что общее число всех категорий пропавших без вести (пленные, дезертиры, неучтенные в донесениях штабов убитые, оставленные на захваченной противником территории раненые) составляет 6.745 тыс. человек ( 4.559 + 2.186 ). Цифра огромная. Как видите, она больше числа учтенных убитых и умерших от ран в госпиталях. Такова цена катастрофического разгрома первых месяцев войны…

        По оценкам немецких историков, общее число советских военнопленных составляет не менее 5,2 млн. человек. Еще раз повторюсь, что это наиболее осторожные оценки (ряд авторов поднимают цифры до уровня 5,7 - 5,8 млн.). Относительно точным можно считать только число освобожденных из плена:

319 тыс. было освобождено летом-осенью 1941 г. (украинцы, прибалты, этнические немцы); еще 504 тыс. были освобождены до 1 мая 1944 г. (главным образом - в связи с зачислением в "добровольческие формирования" вермахта и СС). Для тех, кого это еще удивляет, могу указать страницу (Кривошеев,

стр. 334).

         Число погибших военнопленных на протяжении многих десятилетий оставалось предметом политических спекуляций. Сначала сводки Совинформбюро называли нереально малые цифры пропавших без вести красноармейцев, затем, на Нюрнбергском процессе, было заявлено о 3,9 млн. уничтоженных пленных; сборник Кривошеева, занижая общее число пленных, называет и удивительно

малую цифру в 1,3-1,7 млн. погибших в немецком плену; немецкая военная статистика говорит о 0,67 млн.

погибших после февраля 1942 г., но при этом игнорируется самая страшная и самая массовая гибель советских военнопленных осенью и зимой 41-го года. Современные немецкие историки, анализируя документы вермахта и СД, приходят к оценке в 2,2 - 2,6 млн., в том числе порядка 1,5-2,0 млн. погибших

в первую военную зиму. Не претендуя на какую-либо точность, я предлагаю считать следующим образом: из общего числа захваченных в плен вычесть число вернувшихся на Родину и освобожденных из плена противником. Итого: 5,2 - 1,84 - 0,82 = 2,54 млн.

         Суммируя указанное выше число убитых, расстрелянных и умерших (7,11 млн.) с предполагаемым числом погибших в немецком плену (2,54 млн.) мы получаем некую цифру в 9,65 млн. Это количество военнослужащих, которые, по всей вероятности, до конца войны не дожили. Сравнивая эту цифру с полученным методом решения "задачи про бассейн" максимально-возможным числом безвозвратных демографических потерь военнослужащих Вооруженных Сил СССР (11,79 млн.), мы обнаруживаем арифметическую разницу в 2,14 млн. Два миллиона человек, про судьбу которых никто не знает ничего определенного. И скорее всего - никогда уже не узнает. Не мудрствуя лукаво, я предлагаю просто поделить это число пополам: половину отнести к категории убитых в бою, но не учтенных в донесениях штабов, вторую половину считать "неразысканными дезертирами" и пленными, ушедшими на Запад или скрывшими свое прошлое и под вымышленными именами оставшимися на территории СССР.

          Теперь нам осталось только свести все обилие цифр в одну таблицу:  

        Дополнительным подтверждением достоверности проведенных выше расчетов могут считаться данные учета извещений ("похоронок"), поступивших в военкоматы за все время войны. Их набралось

12.401 тыс. штук. Нет ничего удивительного в том, что их оказалось на 600 тыс. больше, чем сумма всех перечисленных в таблице категорий потерь. Извещения приходили как на убитых, так и на тех, кто по документам штабов считался пропавшим без вести. А это значит, что всего могло быть выписано порядка

13,6 млн. извещений. С учетом неизбежного дублирования (когда по запросам родственником в связи

с их вынужденными переездами в разные военкоматы высылалось по несколько извещений об одном

и том же человеке) "похоронок" могло оказаться еще больше. Другими словами - указанные в таблице итоговые цифры отнюдь не занижены. Возможно, они даже несколько завышены.

        Скорее всего, полученные результаты удивили Вас, уважаемый читатель, своей "малостью". И я Вас отлично понимаю - последние 20 лет наши отечественные публицисты вели отчаянную "гонку на гробах", оглушая самих себя истерическими воплями: "трупами завалили… одна винтовка на троих… по двадцать наших солдат за одного убитого немца…" Меньше, чем на 20-25 млн. погибших - причем только из числа военнослужащих - никто уже и не соглашался. Но мы не будем пугать себя криком. Злосчастная "одна винтовка на троих" если и имеет некоторое отношение к реальным событиям, то случаи такой преступной неорганизованности могли иметь место лишь летом-осенью 41-го года. Да и тогда подобные ситуации возникали отнюдь не от объективной нехватки оружия - имевшимся в наличии стрелковым вооружением можно было оснастить по полным штатным нормам военного времени 450-750 дивизий… В 44-45 годах Красная Армия заваливала противника не трупами, а артиллерийскими снарядами.

        Советская военная наука не без основания гордилась тем, что на завершающем этапе войны Красная Армия реализовала на практике такой термин, как "артиллерийское наступление". Средней нормой

считались плотности в 150-200 орудий на 1 км фронта наступления и 50 тысяч снарядов калибра 122-мм

и выше для подавления обороны одной пехотной дивизии вермахта (что означает три снаряда весом не

менее 22 кг каждый на одного немецкого солдата). И это - в среднем. В крупнейших наступательных операциях конца войны создавались гораздо большие плотности. Так, при прорыве немецкой обороны в

ходе Висло-Одерской операции (январь 1945 г.) в полосе главного удара были созданы фантастические артиллерийские плотности в 420 орудий на 1 км фронта. На каждом метре обороны немецких войск разорвалось по 15 снарядов среднего и крупного калибра. В полосе наступления 5-й Ударной армии за

один час было израсходовано 23 килотонны боеприпасов - это мощность "хиросимской" атомной бомбы.

       Для полноты картины завершающего этапа войны надо учесть многократное превосходство Красной Армии в танках и абсолютное количественное превосходство в воздухе. Начиная с осени 1944 года увидеть

в небе над Восточным фронтом немецкий истребитель удавалось редко, а немецкий бомбардировщик - практически никогда (остатки немецкой авиации, вырабатывая последние запасы авиационного бензина,

пытались предотвратить окончательное разрушение немецкой промышленности и транспортной сети, осуществляемое непрерывными массированными налетами американских "летающих крепостей"). То,

что при таком подавляющем огневом превосходстве потери личного состава Красной Армии в разы (не

в десятки раз, но в разы) превосходили потери противника, не должно удивлять. Это, простите за цинизм, "нормально". Потери наступающего и должны были быть выше потерь обороняющегося - особенно, если обороняющийся проявляет высочайшую дисциплину, стойкость и мужество.

        Здесь я вынужден на минуту отвлечься от предмета обсуждения, так как на собственном опыте мог

уже убедиться в том, что фраза про стойкость и мужество немецких солдат вызывает немедленную потерю слуха и зрения у некоторых читателей. Не далее, как в марте 2008 г. я имел честь выступать перед приличнейшим собранием питерской интеллигенции. Так даже в этом, избранном обществе, после слов  про стойкость и мужество мне тут же задали дословно следующий вопрос: "Вот Вы сказали, что солдаты вермахта воевали за правое дело…" Я такого не говорил и не писал. Я вообще понятия не имею о том,

за что воевал тот или иной конкретный Ганс или Фриц. Может быть - за фюрера и великую Германию, может быть - в мечтах о поместье с батраками в завоеванной России, может быть - за своего лучшего друга Курта, погибшего неделю назад… Не знаю, и не мое это дело. Я не поэт, не писатель, не философ. Как историк я обязан констатировать факт - немцы сражались с величайшим упорством, не отдавая без боя ни одного клочка нашей земли; по несколько месяцев вели бои в полном окружении; при малейшей возможности переходили в умело организованное контрнаступление. Для того, чтобы сломить сопротивление такого противника и отбросить его на 3 тысячи км от Волги до Эльбы, солдатам Красной Армии пришлось проявить не меньшую стойкость и мужество. И понести значительные потери.

         Приведем несколько конкретных примеров.

Практически единственным образцом успешной стратегической наступательной операции Красной Армии начального периода войны является контрнаступление под Москвой. За один месяц (с 5 декабря

по 7 января) безвозвратные потери (убитые и пропавшие без вести) составили 139,6 тыс. человек. Немцы потеряли в битве за Москву 77,82 тыс. убитых и пропавших без вести - но это за все время операции, с 3 октября по 10 января, т.е. с учетом потерь двух месяцев безуспешных попыток дойти до стен Кремля. С

приемлемой для данного случая точностью можно принять немецкие потери декабря 41-го года за одну

треть от суммарных безвозвратных потерь. При таком допущении соотношение потерь сторон выражается числом 5,35 к 1. Потери наступающей Красной Армии были в пять раз больше потерь вермахта. Но это - декабрь 1941 года. Это наступление на одном энтузиазме, по пояс в снегу, на лютом морозе, почти без артиллерии. Как пишет в своих воспоминаниях Г.К.Жуков (в то время - командующий Западного фронта),

"нам приходилось устанавливать норму расхода боеприпасов 1?2 выстрела в сутки на орудие. И это, заметьте, в период наступления!"

        Теперь возьмем статистику потерь второго полугодия 1943 года. Это период широкомасштабных наступательных операций Красной Армии (Курская битва, освобождение Смоленска и Донбасса, форсирование Днепра, освобождение левобережной Украины и Киева). Общие потери (убитые, пропавшие без вести, раненые) Красной Армии составили 4.809,3 тыс. человек. Общие потери вермахта

и войск СС за тот же период составляют 1.413,2 тыс. человек. Соотношение общих потерь: 3,4 к 1.

         Имеет смысл рассмотреть отдельно третий квартал 1943 г. (июль, август, сентябрь). На этот период приходится Курская битва - одно из крупнейших сражений Второй Мировой. Общие потери Красной Армии составили 2.748 тыс. человек, в том числе безвозвратные (убитые и пропавшие без вести)- 694 тыс.

Потери вермахта и войск СС: общие - 709 тыс. человек, в том числе безвозвратные - 231 тысяча. Соотношение общих потерь: 3,8 к 1. Соотношение безвозвратных потерь: 3,0 к 1.

Второе полугодие 1944 года. Красная Армия практически непрерывно наступает по всему фронту.

На этот период приходятся три грандиозные стратегические наступательные операции: "Багратион" (разгром немецкой Группы армий "Центр" в Белоруссии), Львовско-Сандомирская и Ясско-Кишиневская.

При этом в абсолютных цифрах потери Красной Армии (в сравнении со вторым полугодием 1943 г.) заметно меньше: 3.258,8 тыс. общие и 690,2 тыс. безвозвратные. Немцы потеряли 1.300,3 тыс. человек,

в том числе безвозвратно - 650,4 тысяч. В структуре потерь противника впервые огромную долю составляют пропавшие без вести (463,3 тыс.). Соотношение общих потерь: 2,5 к 1. При оценке  соотношения безвозвратных потерь возникает проблема определения числа погибших в общей сумме "пропавших без вести" немцев. Фактически, мы вынужденно переходим в область гаданий. Учитывая, что массового пленения, сопоставимого с ситуацией 41-го года, в вермахте все же не было, можно очень и очень условно предположить, что половину от числа "пропавших без вести" немецких солдат составляют убитые. При таком допущении соотношение числа погибших снижается до 1,7 к 1.

         Непосредственно в ходе операции "Багратион" (а это самая крупная - и по численности советских войск, и по достигнутому успеху - стратегическая наступательная операция) потери Красной Армии составили: общие - 765,8 тыс., в том числе безвозвратные - 178,5 тыс. человек. Потери противника:
26,4 тыс. убитых, 263,1 тыс. пропавших без вести, 109,7 тыс. раненых. Соотношение общих потерь: 1,9 к 1
Соотношение по числу убитых (при тех же допущениях о числе погибших) составляет 1,13 к 1.

         Разумеется, точность каждой из приведенных выше цифр можно оспорить. Нет двух источников,

в которых цифры потерь (по периодам или операциям) не отличались бы на 10-15%. Тем не менее, все

эти оговорки не меняют существенно общую картину, а она вполне ясна и очевидна - соотношение потерь непрерывно изменялось в лучшую (если в истории гибели миллионов людей может быть что-то "хорошее" и даже "лучшее") для Красной Армии сторону. И хотя в безответственной публицистике последних десятилетий принято клеймить "бездарных и кровавых сталинских генералов", нельзя не признать, что соотношение потерь, достигнутое в ходе операции "Багратион", может считаться образцовым (хотя, конечно же, лучшим образцом для подражания является не это чудовищное  кровопролитие, а мир и согласие, достигнутые в Европе за последние полвека).

          В целом, с 22 июня 1941 г. по 31 декабря 1944 г. вермахт и войска СС безвозвратно (с учетом пропавших без вести и пленных) потеряли на Восточном фронте 2,62 млн. человек. В частности, Группа армий "Центр", офицеры которой в ноябре 41-го рассматривали в бинокль улицы Москвы, безвозвратно потеряла 844 тыс. человек (в том числе 401 тыс. убитых и 443 тыс. пропавших без вести). Для сравнения отметим, что на всех фронтах, с 1 сентября 1939 г. по 31 декабря 1944 г. потери вермахта и войск СС составили 3.360 тыс. убитых и пропавших без вести (из них порядка 2.850 тыс. человек к началу 50-х годов считались погибшими). Другими словами, потери на Восточном фронте составили 78% (более трех четвертых) от всей суммы немецких потерь - вполне красноречивый ответ на вопрос о том, какая армия "сломила хребет фашистскому зверю".

         Трудно сказать - с чем, с какими цифрами потерь Красной Армии имеет смысл сравнивать число безвозвратных потерь сухопутных войск Германии. Корректным ли будет сопоставление их с суммарными безвозвратными потерями Красной Армии, значительную часть которых составляют погибшие в плену, погибшие от пули советских же солдат или расстрельной команды НКВД? В самом обобщенном виде можно констатировать, что потери Красной Армии в три-четыре раза превысили потери противника. Едва ли имеет смысл дискутировать о возможном уточнении этой цифры. В три-четыре раза. Эти пропорции достаточно реалистично отражают то, что происходило на полях грандиозной битвы.

         В завершение этой темы я вынужден отметить, что коллектив Кривошеева все же влил изрядный черпак дегтя в результат своего, уникального и высокопрофессионального, труда. Возможно, кто-то сделал Кривошееву "предложение, от которого нельзя отказаться". Не знаю - но на странице 390, после подробного и вполне корректного (т.е. в целом совпадающего с результатами фундаментальных работ немецких историков) анализа структуры и числа немецких потерь вдруг, как чертик из табакерки, появляется следующая фраза: "Анализ некоторых архивных материалов и публикаций в советской и зарубежной печати показывает, что…" После этого безвозвратные потери Германии на одном только Восточном фронте вырастают до невероятной цифры в 6.923,7 тыс. человек! И это только начало.

Затем к ним прибавляются столь же ошеломляющие потери союзников Германии в сумме 1.725,8 тыс. человек. Одна только Венгрия, оказывается, "ухитрилась" потерять на Восточном фронте 864 тыс. человек! Примерно в девять раз больше, чем Италия, и ровно в десять раз больше, чем Финляндия (см. стр. 392), хотя финны выставили против СССР 16 дивизий, которые летом 41-го и летом 44-го вели многомесячные кровопролитные бои, которые даже отдаленно нельзя сравнить с "подвигом" венгерских войск под Сталинградом. Но и этого показалось мало - в общей совокупности "безвозвратных потерь противника" появляются японцы, китайцы и корейцы в весьма скромном (для них) количестве 723,8 тыс. человек. В результате всех этих манипуляций удалось получить соотношение потерь Красной Армии и противника как 1,3 к 1.

         Ларчик открывается предельно просто. Война для Германии закончилась полной и безоговорочной капитуляцией. После этого любой немецкий военнослужащий (например, охранник на складе боеприпасов в Германии, за всю войну не сделавший ни одного выстрела) мог на формально-законных основаниях считаться военнопленным. Эта юридическая коллизия открывает огромные возможности для манипуляций с числами (не стоит забывать, что на двух солдат Действующей армии и у нас, и у немцев приходилось "полтора человека" в различных тыловых и вспомогательных службах). Именно за счет суммирования реальных боевых потерь вермахта с колоссальным числом "майских военнопленных" и были получены вышеупомянутые цифры. Тот же трюк был произведен применительно к Венгрии. А вот Финляндия не капитулировала, 2-я советско-финская война закончилась подписанием Соглашения о перемирии (19 сентября 1944 г.), именно поэтому на стр. 392 реальные потери финской армии оказались

в 10 раз меньше спекулятивной цифры венгерских "потерь". Появление же в расчете 640 тыс. японцев и китайцев, плененных в Манчжурии (по большей части - уже после капитуляции Японии) ничем иным, кроме "черного юмора" и назвать-то нельзя…

          20 - 11 = 9

          27 - 11 = 16

          Есть возражения? Думаю, что уже есть. И совершенно не случайно про цифру 20 (затем - 27) миллионов советских людей, погибших в годы войны, знают (по крайней мере - слышали) все, про цифры потерь Вооруженных Сил (9-10-11 млн.) знает всякий читатель военно-исторической и публицистической литературы - но при этом очевидная и бесспорная арифметическая разность между числом 27 и числом 11 не упоминается практически нигде и никогда. И это вполне объяснимо - даже у тех, кто заказал цифру в 27 миллионов, не хватило духу громко и открыто предположить, что немцы уничтожили 16 миллионов человек гражданского населения. Это слишком - даже для позднесоветских, равно как и нынешних "имперских", пропагандистов. Поэтому арифметическая разница между высочайше установленной цифрой в 27 миллионов и числом безвозвратных потерь Красной Армии существует как кантовская "вещь в себе". О ней не говорят вслух - даже тогда, когда, казалось бы, не заметить ее невозможно.

         Например, в 2001 году все тот же коллектив военных историков под руководством генерал-полковника Г.Ф.Кривошеева выпустил новый, исправленный и дополненный, вариант своего статистического сборника ("Россия и СССР в войнах ХХ века. Потери вооруженных сил. Статистическое исследование", М., "Олма-Пресс"). Цифру безвозвратных демографических потерь военнослужащих составители оставили прежней, т.е. 8,7 млн. человек. Соответственно, до 27 им надо было "добрать" целых 18,3 млн. Отчаянными усилиями (о которых речь пойдет ниже) удалось насчитать 13,7 млн. После этого идет такая фраза: "Количество погибших за годы войны мирных граждан в результате немецко-фашистской оккупации составляет больше половины всех людских жертв Советского Союза (сравните 13,7 млн. чел. и 26,6 млн. чел.)". Сравнить же названную цифру 13,7 с арифметически необходимой цифрой 18,3 и обсуждать огромную "недостачу" в 4,6 млн. авторы сборника благоразумно не призывают…

         Разумеется, и цифра потерь гражданского населения в 13,7 млн. человек ужасна. К счастью, она значительно завышена. Набирали 13,7 млн. следующим образом. После бесспорной и не вызывающей никаких возражений констатации трагического факта ("варварское уничтожение мирных жителей проводилось во всех республиках СССР, подвергшихся вражескому нашествию") сразу же идет конечный вывод: "Всего было преднамеренно истреблено мирного населения на оккупированной территории более 7,4 млн. человек". Ссылка на источник №526. Что такое 526? Это энциклопедический справочник "Великая Отечественная война.1941-1945", изданный в 1985 году. Я уже не говорю о том, что в фундаментальной монографии 2001 года сама ссылка на выпущенный в эпоху тотальной цензуры энциклопедический справочник смотрится довольно странно. Как ссылка на роман Жюля Верна в современной монографии по проектированию подводных лодок. Важнее другое - в 1985 г. правдой о войне считалась цифра в 20 млн. погибших. Как же могут стыковаться те цифры с "новой правдой" про

27 миллионов?

        Они и не стыкуются. Поэтому составители сборника, не моргнув и глазом, добавляют к числу жертв гитлеровского террора полученное из неких "социологических исследований" превышение фактической смертности населения на оккупированной территории над средними значениями мирного времени. В результате получают еще 4,1 млн. Кто и как определил это "превышение", если даже численность населения, находившегося под оккупацией, известна с точностью, не более "плюс-минус 5 миллионов"?

А если существует, оказывается, конкретная статистика насильственных и ненасильственных смертей на оккупированной территории, то зачем же тогда понадобилась игра с "передвижкой" итогов переписи населения на 13 лет? На эти вопросы дан короткий и убедительный ответ: "По имеющимся данным".

        Еще 2,16 млн. погибших составители сборника обнаружили среди так называемых "остарбайтеров" - советских граждан, вывезенных на принудительные работы в Германии. Методика получения этой цифры традиционная: вычитание вместо суммирования. Число вернувшихся в Советский Союз "остарбайтеров" известно. Документы Управления по делам репатриации дают цифру в 2.654 тыс. человек. Огромный разброс существует в оценке числа вывезенных на принудительные работы. По немецким данным, это

не более 2,8 - 3,0 млн. человек (причем в эту сумму входят как гражданские лица, так и военнопленные, переданные в распоряжение немецких промышленников). По данным Чрезвычайной Государственной Комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников (в дальнейшем - ЧГК) оккупанты угнали на принудительные работы 4,3 млн. человек. Составители статсборника указывают "точную цифру" в 5.269.513 человек. Далее методом вычитания получается и числом погибших.

         При этом составителями сборника не обратили внимание на то, что всякому здравому смыслу противоречит представленное ими соотношение числа погибших военнопленных (1,78 млн.) и погибших "остарбайтеров" (2,16 млн.). Конечно, условия труда и жизни подневольных рабочих были очень тяжелыми. Особенно - в сравнении с тем представлением о "труде", которое существует у современного офисного клерка. Так, в одной из московских газет я недавно прочитал описанную в самых драматических тонах историю про двух украинских девушек, насильственно вывезенных в Германию. Они попали на ферму, где хозяин поручил им уход за целым стадом в 40 коров. В понятиях московского журналиста - это каторга. Увы, сытый голодного не разумеет. 40 коров в хозяйстве крепкого немецкого "кулака" - это не менее 400 литров молока в день. Молочная река с берегами из овсяного киселя. Даже если этот "кулак" был бездушной и злобной скотиной, для которого несчастные, оторванные от дома и родных девчушки были всего лишь  разновидностью домашних животных, то и в этом случае частнособственническое нутро подсказывало ему, что домашнюю живность надо кормить. О такой "каторге" даже мечтать не мог умирающий с голода советский военнопленный, которого летом 41-го расстреливали за попытку доползти до лужи и напиться дождевой водой, а уж избивали ежедневно безо всякого повода…

         Удивительные цифры, связанные с количеством и судьбой "остарбайтеров", составители ""нового Кривошеева" подкрепляют ссылкой №537. Это статья в журнале "Социологические исследования"

№ 12/1991. К этой ссылке дано и весьма примечательное примечание составителей статсборника:

"Кроме погибших на принудительных работах в Германии, к числу общих потерь гражданского населения отнесены 451,1 тыс. так называемых "невозвращенцев" из состава остарбайтеров, которые при активном участии военных властей Англии, США и Франции были завербованы в качестве дешевой рабочей силы в страны Западной Европы, Латинской Америки, в США и Австралию".

         Вот он, звериный оскал капитализма - сманили простодушных колхозников и пользовались ими в качестве "дешевой рабочей силы". Количество обманутых "социологи" сосчитали, опять же, с завидной точностью - до 100 человек. Не иначе, как объездили всю Австралию, Канаду и США. Жаль, что не сообщили они столь же точные цифры заработной платы "дешевых рабочих"…

Возвращаясь к "новому Кривошееву", следует отметить последнее и главное - на важнейший, официальный и основополагающий источник информации о жертвах гражданского населения СССР составители сборника сослались только один раз. В самом начале статьи о людских потерях появляется ссылка на документы ЧГК. Правда, этим источником воспользовались совсем не для того, что найти там хотя бы минимально достоверные цифры потерь. Авторитетом ЧГК решено было подтвердить давнишнюю и, казалось мне, давно уже выброшенную на свалку фальшивку - пресловутую "Памятку немецкого солдата. Мои ровесники должны еще помнить этот текст:

"… Уничтожь в себе жалость и сострадание, убивай всякого русского, не останавливайся, если перед тобой старик или женщина, девочка или мальчик. Убивай, этим самым спасешь себя от гибели, обеспечишь будущее своей семьи и прославишься навек…"

 Разумеется, никто и никогда такой "памятки" не выпускал и не видел. Перед нами вполне "нормальный", стандартный образец военной пропаганды военного времени. Ее задача не меняется из века в век - представить солдата противника в виде исчадия ада. Нормальная боевая работа: экипаж огнеметного танка ОТ-130 жжет противника огнесмесью КС, военный пропагандист "жжет сердца

людей" пламенным словом. Говорить при этом одну только правду - это такая же измена Родине, как

и умышленная подмена огнесмеси шампунем. На войне - как на войне. Но что делает эта фальшивка в солидном военно-историческом исследовании 2001 года?

         Впрочем, 2001 год - это уже прошлое. С учетом скорости происходящих в России изменений - далекое прошлое. Возьмем с полки книгу первой категории свежести. Издана в 2007 году. А.Дюков,

"За что сражались советские люди", М., "Яуза-ЭКСМО". И книга новая, и автор весьма молод. Аннотация издательства утверждает: "Перед вами книга-напоминание, основанная на документах Чрезвычайной государственной комиссии по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков, материалах Нюрнбергского процесса, многочисленных свидетельствах очевидцев с обеих сторон. Первая за долгие десятилетия! Книга, которую должен прочитать каждый!" А вот и мнение самого автора о своем сочинении: "Книга, которую вы держите в руках - первая отечественная работа, в которой относительно комплексно рассматриваются основные аспекты истребительной политики нацистов

на оккупированной советской территории".

Несколькими страницами далее А.Дюков откровенно делится с читателем своим творческим методом. Он пересказывает печальный эпизод из воспоминаний К.Симонова: в освобожденном от немцев

городе Черновцы (северная Буковина) чудом уцелевший еврей, крича и плача одновременно, рассказывал Симонову об ужасах истребления еврейского населения города; несчастный никак не мог остановиться,

"и все продолжал кричать то же самое, что кричал мне, каким-то людям, которые толпились до этого возле нашей машины..." Пересказав это, Дюков делает следующий вывод: "Вот так - кричать и плакать - должны и мы, рассказывая о нацистском геноциде советского народа".

       Я готов с этим согласиться, но только с одним, принципиальным и неотъемлемым, уточнением: крик

и плач уместен в любом тексте (роман, рассказ, стихотворение, киносценарий, даже философское эссе), кроме научно-исторического. Там, где читателя начинают взвинчивать "криком и плачем", историческая наука заканчивается. И начинается пропаганда. А крикливая пропаганда, маскирующаяся при этом под "комплексное рассмотрение основных аспектов", особенно вредоносна. Что немедленно демонстрирует книга А.Дюкова. В книге 500 страниц авторского текста, да еще 76 страниц приложений. При этом все,

что имеет отношение к центральному и вполне конкретному вопросу истории истребительной (без каких-либо кавычек) политики нацистов на оккупированной советской территории, занимает меньше  половины страницы. Вот это "все" в его полном объеме:

         "По сей день неизвестно, сколько мирных граждан было убито на оккупированных территориях. Советские историки говорили о 10 миллионах (772), современные российские исследователи называют цифру в 13,5–14 миллионов мирных граждан, к которым следует прибавить 2,5 миллиона уничтоженных военнопленных (последняя цифра явно занижена) (773). Существует, однако, другая, еще более ужасающая оценка. Согласно этим расчетам, до войны в областях, подвергнувшихся оккупации, проживало в общей сложности 88 миллионов человек, а к моменту освобождения в них осталось 55 миллионов человек (774). Даже если сделать поправку на эвакуацию части населения, на призыв в Красную Армию, на тех, кому посчастливилось впоследствии вернуться из нацистских лагерей, цифра гражданских потерь составит более 20 миллионов".

         Странно, но при всем уважении к товарищу Сталину (каждую главу своей книги А.Дюков украсил эпиграфом, взятым из речей и выступлений Вождя Народов), автор забыл процитировать известные слова Сталина о том, что "в результате немецкого вторжения Советский Союз безвозвратно потерял в боях с немцами, а также благодаря немецкой оккупации и угону советских людей на немецкую каторгу около семи миллионов человек". Семь миллионов вместе с потерями Вооруженных Сил, а не "более 20 миллионов гражданских потерь". Примем к сведению, что даже своему кумиру А.Дюков верит не во всем, и посмотрим внимательно на использованные им источники.

        772 - это учебник "История КПСС" 1970 года выпуска. 773 - это тот самый "новый Кривошеев", о котором шла речь выше. Но самое интересное - это 774. Источником "ужасающей оценки" численности населения оккупированных территорий до и после войны оказался синьор Дж. Боффа ("История Советского Союза", пер. с итальянского, М.,"Прогресс", 1980 г.). Откуда итальянец в 1980 г. мог получить ту информацию, к которой не допускали советских историков? Впрочем, какой же он "синьор"? Правильнее сказать - "товарищ Джузеппе". Московский корреспондент газеты "Унита". Уникальные цифры могли быть получены им в единственном месте - на очередном инструктаже в той организации, которая содержала все эти годы итальянскую компартию.

        Вернемся, однако, от "ужасающих оценок" товарища Джузеппе к товарищу Дюкову. Если первый по значимости вопрос ("сколько мирных граждан было убито на оккупированных территориях") занимает пол страницы, то чем же тогда заполнена вся книга? На первый взгляд - тем, что и обещано: криком и плачем. Причем иногда "книга-напоминание" начинает вырождаться в краткий курс для начинающих садистов ("на окраине  деревни близ Белостока на пять заостренных колов было воткнуто пять трупов женщин. Трупы были голые, с распоротыми животами, отрезанными грудями и отсеченными головами. Головы женщин валялись в луже крови вместе с трупами убитых детей...). Иногда - в некое упражнение в черном юморе. Как Вам, например, такой пассаж:

"…Они взяли в зубы длинные кинжалы, засучили рукава гимнастерок, держа оружие на изготовку. Их вид был омерзителен. Словно бесноватые, громко гикая, с пеной на устах, с выпученными глазами, неслись они по улицам Львова..."

"Громко гикая, с пеной на устах и длинными (следовательно, тяжелыми!) кинжалами в зубах…"

Самые первые дни войны в описании А.Дюкова выглядят так:

"…Пехотинцы рассыпались по Барановичам как саранча. Они врывались в дома - поживиться трофеями. Там, где двери были открыты, они убивали за косой взгляд; там, где дома были заперты изнутри, они убивали всех. Первых попадавшихся в руки немцев советских военнопленных ждала злая судьба. На Пионерской улице солдаты вермахта привязали к столбам четырех захваченных в плен красноармейцев, подложили им под ноги сено, облили горючим и заживо сожгли (12)".

Под номером 12 числится ссылка на стр. 169 книги А.Шнеера "Плен". Возможно, тут имеет место типографский брак, и у Дюкова в рукописи была указана другая страница, но в том экземпляре "Плена", который стоит у меня на полке с дарственной надписью автора, на странице 169 указанных слов нет. Но не эта мелочь важна - примечательно другое. По странному совпадению на стр.169 можно прочитать следующее:

"Обычно на сборных пунктах размещали от десятков и сотен до нескольких тысяч человек. Охрана этих пунктов состояла всего из 2-10 солдат. Малочисленность охраны объяснялась тем, что по сообщениям разведчиков НКВД "среди военнопленных имеются упаднические настроения, и военнопленные, имея полную возможность бежать, не уходят из лагерей… в селе Кривополье их охраняеют всего 6 охранников. В Умани большое количество военнопленных. Они охраняются так, что спокойно могли бы уйти".

Как можно поверить в то, что несколько сотен (или даже тысяч) молодых мужчин под охраной пары охранников, "имея полную возможность бежать", сидели и терпеливо дожидались того момента, когда их сожгут живьем или посадят на кол? При всем при этом кошмарный случай с сожжением четырех пленных в Барановичах вполне мог иметь место в действительности. Я это вполне допускаю - по той простой причине, что в армии вторжения было 3 миллиона солдат и офицеров. Среди такого количества вооруженных людей неизбежно, статистически неизбежно должно было набраться несколько тысяч психически ненормальных садистов, у которых в условиях сильнейшего стресса, каковым является война, окончательно "слетела крыша". Однако товарищ Дюков "слезами и криком" пытается ввести в невменяемое состояние своих читателей - и все это лишь затем, чтобы представить эти, редчайшие

для обстановки победоносного наступления вермахта первых недель войны, случаи НОРМОЙ. Общим  правилом. Причем правилом, якобы прямо предписанным приказами немецкого командования.

         Начинается книга Дюкова с "живых картинок" такого сорта:

"…Эрих фон Манштейн думал обо всей прекрасной германской земле; от нежности у него перехватывало горло. Долг перед родиной требовал покинуть ее; генералу и его солдатам предстояло уйти воевать в дикие восточные земли, населенные многочисленными ордами недочеловеков (А.Дюков с каким-то маниакальным упорством, едва ли не на каждой странице, повторяет - якобы, от имени немецких солдат и генералов, рассуждающих о русских - это слово: "недочеловеки", "недочеловеки", "недочеловеки"…) Генерал фон Манштейн вспоминал о своей прекрасной родине. В это время в дивизиях его 56-го танкового корпуса офицерам зачитывался приказ командования об обязательном истреблении всех политработников, евреев и советской интеллигенции (подчеркнуто мной - М.С.)"

Я не знаю, о чем думал Манштейн вечером 21 июня 1941 года, и от чего у него "перехватывало горло". Я не увлекаюсь спиритизмом. Но вот известнейшие мемуары Манштейна ("Утерянные победы")

может сегодня при желании прочитать каждый:

"…За несколько дней до начала наступления мы получили приказ ОКW, который позже стал известен под названием "приказа о комиссарах". Суть его заключалась в том, что в нем предписывался немедленный расстрел всех попавших в плен политических комиссаров Красной Армии - носителей большевистской идеологии. С точки зрения международного права политические комиссары вряд ли могли пользоваться привилегиями, распространяющимися на военнослужащих. Они, конечно, не были солдатами. Я вряд ли стал бы рассматривать как солдата, например, гаулейтера, приставленного ко мне в качестве политического надзирателя…  Но какого бы мнения мы ни придерживались относительно статуса комиссаров с точки зрения международного права, их расстрел после взятия в плен в бою противоречил всяким представлениям о солдатской морали.

      Выполнение этого приказа угрожало не только чести войск, но и их моральному духу. Я был поэтому вынужден доложить моему начальнику, что в моих войсках этот приказ не будет выполняться. Я действовал при этом с согласия командиров частей и в своем корпусе так и поступал. Впрочем, естественно, мои начальники были полностью согласны с моим мнением (подчеркнуто мной - М.С.) Попытки отменить этот приказ привели к успеху только много позднее, (приказ был отменен в марте 1942 года - М.С.) когда стало ясно, что единственным результатом "приказа о комиссарах" было то, что комиссары самыми жестокими способами заставляли войска сражаться до последнего…"

Можно, конечно, не поверить в то, что пишет Манштейн. Но тогда совсем уже непонятно - почему надо верить видениям Дюкова? В любом случае, пресловутый "приказ о комиссарах" предписывал расстреливать вовсе не "советскую интеллигенцию",и даже не коммунистов, как таковых, а исключительно и только попавших в плен политработников Красной Армии, т.е. вооруженных мужчин, которые силой партийного слова, а также пистолета ТТ, обязаны были воспрепятствовать даже малейшим помышлениям о плене среди рядовых красноармейцев. Причем 8 июня 1941 г. (т.е. еще до начала боевых действий на Восточном фронте) главком сухопутных войск Браухич издал Дополнение к "приказу о комиссарах", в соответствии с которым "предпосылкой к принятию мер в отношении каждого политического комиссара являются открыто проявляемые или замышляемые действия, направленные против немецких вооруженных сил".

        А если уж мы начали читать мемуары Манштейна, то имеет смысл перелистнуть еще две страницы:

"… Уже в этот первый день нам пришлось познакомиться с теми методами, которыми велась война с советской стороны. Один из наших разведывательных дозоров, отрезанный врагом, был потом найден нашими войсками - он был вырезан и зверски искалечен. Мой адъютант и я много ездили по районам, в которых еще могли находиться части противника, и мы решили не отдаваться живыми в руки этого противника..."

От Манштейна полет творческой фантазии переносит Дюкова в расположение частей 2-й Танковой Группы вермахта:

"…Перед построенной поротно шеренгой саперного полка командиры зачитали приказ фюрера и верховного командования вермахта. В быстро сгущавшихся сумерках читать было сложно, и гауптман посвечивал на бумагу фонариком; неровный свет придавал его лицу смутно-зловещее выражение...

Солдаты знали: в это же самое время эти же слова произносятся на всем протяжении Восточного фронта. Приказ фюрера читают в соседних пехотных дивизиях, в изготовившихся к удару танковых частях…

   … Рядовой Отто Тышлер вглядывался в восточный берег Буга. На всем огромном фронте от Балтийского до Черного моря миллионы таких же немецких солдат смотрели на восток. Там, за пограничными столбами расстилалась богатая, щедрая, плодородная земля. По прихоти истории эту прекрасную землю населяли тупые и грязные русские, перемешавшиеся с бесчисленными азиатскими дикарями… эти выродки-славяне… жидобольшевистская нелюдь… недочеловеки… славянско-азиатские орды…"

Теперь аккуратно закроем книгу Дюкова, опустим ее в мусорную корзину, вымоем руки, прополощем горло и нос, проветрим помещение. После этого постараемся разобраться с теми приказами, которые зачитывали (или никогда не зачитывали!) солдатам вермахта в целом, и солдатам Танковой Группы Гудериана - в частности. Слово "разобраться" (в отличие от "кричать и плакать") предполагает определенное умственное усилие, так что не обессудьте, уважаемый читатель - цитаты будут длинные и тяжеловесные.

         До сведения каждого солдата должны были быть доведены требования "Директивы по поведению войск в России" (утверждена главным командованием вермахта 19 мая 1941 г, текст хранится в Государственном военном архиве Германии под учетным номером BA-MA, RW4/v. 524) Вот этот документ, от первого до последнего слова:

        "Главное командование Вермахт. Директива по поведению войск в России.

1. Большевизм – смертельный враг национал-социалистического немецкого народа. Германия ведет борьбу против его вредного мировоззрения и его носителей

2. Эта борьба требует бесцеремонного и энергичного противодействия большевистским подстрекателям, партизанам, саботажникам, евреям и полного устранения любого активного

и пассивного сопротивления.

3. По отношению ко всем служащим Красной армии – также и пленным – необходимо  проявлять особую осторожность и острейшую бдительность, так как необходимо считаться с коварными методами ведения борьбы. Особенно непроницаемыми, непредсказуемыми, коварными и бесчувственными являются азиатские солдаты Красной армии.

4. При взятии в плен воинских подразделений их руководство должно быть сразу отделено от подчинённых.

5. Немецкий солдат оказывается в Советском Союзе перед лицом не единообразного населения. СССР является государственным образованием, которое объединяет в себе множество славянских, кавказских и азиатских народов, держащееся вместе на насилии большевистских властителей. Еврейство широко представлено в СССР.

6. Значительная часть русского населения, особенно обедневшее из-за влияния большевистской системы сельское население, оказывает внутреннее неприятие большевизму. В небольшевистских русских людях национальное самосознание, связанное с глубоким религиозным чувством, будет чаще всего находить выражение радости и благодарности за освобождение от большевизма в религиозных формах. Благодарственные молебны или процессии ни в коем случае не прекращать и им не мешать.

7. В разговорах с населением и в поведении с женщинами следует проявлять величайшую осторожность.

Многие русские понимают немецкий язык, но не говорят на нём.

Вражеская разведка будет особенно активна на занятой [вермахтом] территории, чтобы получать данные о важном в военном смысле оборудовании и мероприятиях. Любая необдуманность, недооценка противника и доверчивость могут иметь поэтому тяжелейшие последствия.

8. Материальные ценности всех видов и военные трофеи, особенно - продукты питания и фуража, горючее и предметы одежды - необходимо беречь и охранять. Любая растрата или пропажа вредит войскам. Грабежи наказываются по военным законам тяжелейшими приговорами.

9. Осторожно с употреблением захваченных продуктов питания! Воду можно употреблять только в кипячёном виде (тиф, холера). Каждое прикосновение к жителям таит в себе медицинские опасности. Защита собственного здоровья – обязанность солдата.

10. Для рейхсбанкнот и монет, а также для немецкой разменной монеты номиналами 1 и 2 пфеннига, а также 1,2,5 и 10 рейхспфеннига действует обязательный приём. Другими немецкими деньгами платить запрещается".

 Где здесь "недочеловеки", "выродки-славяне", "грязные русские"? Смертельным врагом ясно и однозначно определен "большевизм", "его вредное мировоззрение и его носители". Объектом борьбы

определены вовсе не "русские недочеловеки" (в тексте и слов-то таких нет), а "большевистские подстрекатели, партизаны, саботажники". А что, на свете существует армия, в которой бы от солдат не требовали "бесцеремонного и энергичного противодействия партизанам и саботажникам"? Единственной

национальной группой, которая однозначно причислена к врагам, являются евреи. По отношении ко всем остальным предписано соблюдать "величайшую осторожность", в буквальном смысле слова "не прикасаться к жителям", уважать религиозные обычаи населения. За грабежи обещаны "тяжелейшие приговоры". Не знаю, как Вам, но мне кажется, что если бы российская армия в Чечне строго выполняла  подобную "директиву по поведению войск" (разумеется, с заменой слова "большевизм" на слово "терроризм"), то крови там было бы пролито в десятки раз меньше…

          Имеет смысл процитировать еще один документ. Хотя он и не имеет прямого отношения к событиям начала войны, документ интересен тем, что показывает эволюцию взглядов командования вермахта на способы взаимодействия с населением оккупированных районов СССР. Речь идет о памятке

"Десять заповедей немецкого солдата", распространенной в войсках в 1943 году командованием Группы армий "Юг". К каждой "заповеди" давалось еще и короткое разъяснение, но за неимением места все

комментарии я пропускаю:

1. Всегда сохраняйте свой авторитет среди местного населения.

2. Будьте справедливы.

3. Поощряйте русского, если он работает хорошо.

4. Не бейте русских.

5. Избегайте любых высказываний в адрес русских, которые дают понять, что немцы по отношению

к ним являются высшей расой.

6. Уважайте русских женщин и девушек точно так же, как вы уважаете немецких.

7. Откажитесь от самовольных конфискаций и незаконных реквизиций продовольствия и имущества.

8. При разговоре с русскими всегда проводите разницу между русскими и большевиками.

9. Будь сдержанным при разговоре с русскими о религии.

10. В обращении с русскими проявляйте спокойствие и чувство собственного достоинства: этим вы добьетесь большего, чем окриками и руганью.

Разумеется, между приказами и их практическим исполнением всегда существует некоторый "зазор". И хотя дисциплинированность вполне обоснованно считается характерной национальной чертой немцев, делать выводы о поведении солдат вермахта только на основании "директив" и "заповедей"

было бы слишком опрометчиво. К счастью, мы дожили до того времени, когда и рассказы простых людей, переживших немецкую оккупацию, и ранее секретные отчеты военного командования могут быть опубликованы. За недостатком времени и места мы ограничимся двумя свидетельствами. Они относятся

к событиям первых недель войны и особенно примечательны тем, что написаны противниками - в самом исходном смысле слова "противник". Они сражались почти напротив друг друга: 9-й армейский корпус (Группа армий "Центр") наступал в полосе от Белостока до Минска, а остатки разгромленной 3-й Армии Западного фронта прорывались из окружения в направлении на Минск-Могилев.

         В конце июня 1941 г. командира 9 АК генерал Гайер докладывал вышестоящему командованию:

"…Большинство солдат относится к населению добродушно, хотя необходимость отбирать продовольствие и лошадей, а также другие причины, могут способствовать некоторым актам жестокости.

      Отношение населения колеблется от удивительного безразличия до обычно боязливого любопытства и доверчивости. В связи со слишком большими разрушениями много беженцев, передвигающихся со всем скарбом, но каких-либо грабежей домов не замечено. На территории, прежде принадлежавшей Польше (т.е. в так называемой "западной Белоруссии" - М.С.), немецких солдат восторженно встречали как освободителей. Но и на прежней русской территории бывает, что бросают цветы и дружески встречают. Доверие населения проявляется прежде всего в том, что закопанное продовольствие и другую собственность снова выкапывают, когда приходим мы, так как немецкий солдат, конечно же,

ее не отберет.

       Каких-либо актов саботажа со стороны населения в полосе корпуса не замечено. Напротив, в тех случаях, когда запуганное население вообще осмеливается что-либо говорить, высказывается много недовольства колхозным строем и всем большевистским хозяйничаньем. В целом командование корпуса расценивает опасность партизанской войны при участии населения как небольшую. Люди в пройденных нами районах по своему образу жизни и высказываниям не производят впечатление тех, кто вообще может фанатически придерживаться какой-либо идеи".

        А вот отрывок из доклада, который 1 августа 1941 г., после своего выхода из окружения предоставил в Главное политуправление Красной Армии член Военного Совета 3-й Армии, армейский комиссар

2-го ранга  Н.И.Бирюков:

"… С первых дней войны и до боев на Днепре немцы старались проводить в деревне такую политику, которая бы не озлобляла крестьян против немцев. Поэтому первый период, если это так можно назвать, характеризовался тем, что немцы не творили в деревнях грабежей и насилия. В этот период немцы говорили крестьянам, что "они также за социализм, но без коммунистов и жидов". В этот

же период немцы у крестьян брали только яйца, молоко, иногда брали и кур, но скот, находящийся в индивидуальном пользовании, не брали. В крестьянские сундуки не лазили и крестьян не грабили…"

Как видим, немецкий генерал описывает отношение немецкой армии к населению даже в более

критических тонах ("необходимость отбирать продовольствие и лошадей может способствовать некоторым актам жестокости"), в то время, как советский комиссар утверждает, что в первые недели войны солдаты вермахта забирали у крестьян лишь то, что можно съесть и выпить на ходу (кружка молока, сырое яйцо…) На фоне этой действительности бредовые видения Дюкова ("там, где двери

были открыты, они убивали за косой взгляд; там, где дома были заперты изнутри, они убивали всех") смотрятся совершенно дико.

         Теперь переходим к печально-знаменитому приказу от 13 мая 1941 г. "О применении военной юрисдикции (иногда это переводится как "об особом порядке подсудности") в районе «Барбаросса".

По версии А.Дюкова именно этот приказ зачитывал солдатам Гудериана безымянный гауптман, и

"неровный свет фонаря придавал его лицу смутно-зловещее выражение". Плохо работает товарищ Дюков. Халтурно. "При товарище Сталине так не работали..." Надо было поместить неизвестного гауптмана с

фонариком на какой-то другой участок Восточного фронта. Так как при упоминании 2-й Танковой Группы сразу же приходит на память следующий фрагмент из мемуаров Гудериана:

"… Незадолго до начала войны на Востоке непосредственно в корпуса и дивизии  поступил приказ верховного командования Вооруженных Сил относительно обращения с гражданским населением и военнопленными. Этот приказ отменял обязательное применение военно-уголовных законов к военнослужащим, виновным в грабежах, убийствах и насилиях над гражданским населением и военнопленными, и передавал наложение наказания на усмотрение непосредственных начальников

и командиров (здесь и далее подчеркнуто мной - М.С.). Такой приказ мог способствовать лишь разложению дисциплины. Очевидно, такое же чувство он вызвал и у главнокомандующего сухопутными силами, так как фельдмаршал фон Браухич приложил к приказу инструкцию, позволяющую не применять этот приказ в том случае, если он создает опасность подрыва дисциплины.

         По моему мнению и по единодушному мнению моих командиров корпусов, приказ заранее создавал такую опасность, поэтому я запретил его рассылку в дивизии и распорядился отослать его обратно в Берлин. Этот приказ никогда не применялся в моей Танковой Группе...Обозревая прошлое, можно только с болью в сердце сожалеть, что оба эти приказа (имеется в виду также "приказ о комиссарах" - М.С.) не были задержаны уже в главном командовании сухопутных войск. Тогда многим храбрым и безупречным солдатам не пришлось бы испытать горечь величайшего позора, легшего на немцев..."

Битый гитлеровский генерал врет и пытается обелить свое прошлое? Может быть. А может быть, и

нет. В любом случае, "дисциплинарное распоряжение" Браухича, в котором тот подчеркнул, что "главной задачей войск является борьба с вооруженным противником", и фактически передал вопрос о применении "приказа об особой подсудности" на усмотрение командиров армий и корпусов, действительно существовало. Более того, уже в конце июля 1941 г. верховное командование вермахта и вовсе отдало распоряжение уничтожить все экземпляры "приказа об особой подсудности" во всех служебных инстанциях.

         Приказ "об особой подсудности", конечно же, способствовал разложению дисциплины, а в той его части, которая предписывала расправы с мирным населением ("Когда обстоятельства не позволяют быстро определить отдельных виновников, против населенных пунктов, из которых вермахт был коварно или предательски атакован, немедленно по приказанию офицера в должности не ниже командира батальона проводятся коллективные расправы") был, вне всякого сомнения, преступным.

И то, что вермахт был отнюдь не единственной армией в мире, которая отвечала "коллективными расправами" на нападения со стороны неизвестных лиц, ни в коей мере не меняет этой оценки: преступный приказ, противоречащий всем нормам и представлениям о праве. Однако даже этот, вскоре отмененный, а в ряде соединений никогда и не применявшийся преступный приказ, отнюдь не освобождал солдат вермахта от ответственности за самочинные расправы с гражданскими лицами и

уж тем более - не призывал к грабежам и изнасилованиям:

"… Судья определяет, достаточно ли в случае привлечения к ответственности военнослужащего дисциплинарного наказания или необходимо судебное вмешательство.

      Судья занимается разбирательством за действия против местных жителей в военно-судебном порядке только тогда, когда требуется поддержание дисциплины или охраны войск. Речь идет, например, о тяжелых проступках, которые основаны на половой распущенности, вытекают из преступных наклонностей или являются признаком того, что войскам угрожает одичание.

      Подлежат наказанию преступления, из-за которых в ущерб собственным войскам бессмысленно уничтожаются кров, продовольственные запасы или другое трофейное имущество..."

         Почти одновременно с "приказом об особой подсудности", 7 июня 1941 г. статс-секретарь министерства продовольствия и сельского хозяйства Германии Бакке подписал Указания для работников гражданской администрации на Востоке. Документ объемный, но даже некоторые его фрагменты достаточно ясно характеризуют реальное содержание планов насильственной колонизации и эксплуатации России. Колонизации и эксплуатации. Не менее, но и не более того:

"… Не разговаривайте, а действуйте. Русского вам никогда не переговорить и не убедить словами. Говорить он умеет лучше, чем вы, ибо он прирожденный диалектик и унаследовал "склонность к философствованию"… Вы должны быть людьми дела, которые безо всяких дебатов, без долгих бесплодных разговоров и без философствования устанавливают и проводят необходимые мероприятия. Тогда русский охотно подчинится вам.

     …Держитесь подальше от русских, они не немцы, а славяне. Не устраивайте никаких попоек с русскими. Не вступайте ни в какие связи с женщинами и девушками подчиненных вам предприятий. Заботьтесь о том, чтобы сохранить авторитет немца. Поднимайте его своими спокойными, деловыми приказами, твердыми решениями, высмеиванием дебатирующих и невежд.

     … Русская молодежь на протяжении двух десятилетий воспитывалась в коммунистическом духе.

Ей незнакомо иное воспитание. Поэтому было бы бессмысленно наказывать ее за прошлое. Мы не хотим обращать русских на путь национал-социализма, мы хотим только сделать их орудием в наших руках. Вы должны покорить молодежь, указывая ей ее задачи, энергично взяться за нее и беспощадно наказывать, если она саботирует или не выполняет этих задач..."

        "А как же "Генеральный план "Ост"? Действительно, куда же без него… Ни одна статья и ни одна книга не обходилась у нас без упоминания об этом людоедском плане физического истребления русского народа. Вот и составители "нового Кривошеева" в 2001 году пишут про "генеральный план "Ост" - чудовищный программный документ гитлеровского геноцида".

Генеральный план "Ост" (Восток) никогда не существовал в качестве директивного документа. Более того - он вообще ни в каком законченном виде не существовал. Под этим названием обычно проходит один из документов (единственный найденный и предъявленный на Нюрнбергском процессе) разработки плана ПОСЛЕВОЕННОГО !!! обустройства огромной территории Восточной Европы в интересах "третьего рейха". Речь идет о "Замечаниях и предложениях по генеральному плану “Ост",

подписанных 27 апреля 1942 г. неким Э. Ветцелем - начальником отдела колонизации 1-го главного политического управления "Восточного министерства". Цитировать этот документ целиком я не могу по двум причинам. Во-первых, он очень большой по объему и занудный по форме. Во-вторых, пространные рассуждения о сравнительной "расово-биологической ценности" и результатах "антропометрических исследований" различных восточно-европейских народов не только омерзительны, но и прямо подпадают под статьи Уголовного Кодекса РФ.  Поэтому нам придется ограничиться лишь несколькими фрагментами конкретных предложений составителя "Замечаний и предложений". Итак:

"… В настоящее время уже можно более или менее определенно установить в качестве восточной границы колонизации (в ее северной и средней части) линию, проходящую от Ладожского озера к Валдайской возвышенности и далее до Брянска

       Из плана можно понять, что речь идет не о программе, подлежащей немедленному выполнению,

а что, напротив, заселение этого пространства немцами должно проходить в течение примерно

30 лет после окончания войны (здесь и далее подчеркнуто мной - М.С.). Согласно плану, на данной территории должны остаться 14 млн. местных жителей. Однако утратят ли они свои национальные черты и подвергнутся ли в течение предусмотренных 30 лет онемечиванию - более чем сомнительно, так как, опять-таки согласно рассматриваемому плану, число немецких переселенцев очень незначительно…

       Кроме того, как мне кажется, в плане не учитывается, что местное население ненемецкого происхождения будет за период в 30 лет очень быстро размножаться... Учитывая все это, нужно исходить из того, что число жителей ненемецкого происхождения на этих территориях значительно превысит 51 млн. человек. Оно составит 60-65 млн. человек. Отсюда напрашивается вывод, что число людей, которые должны либо остаться на указанных территориях, либо быть выселены, значительно выше, чем предусмотрено в плане…

      Необходимо кратко рассмотреть вопрос об отношении к русским, о чем почти ничего не сказано

в генеральном плане.

      Прежде всего надо предусмотреть разделение территории, населяемой русскими, на различные политические районы с собственными органами управления, чтобы обеспечить в каждом из них обособленное национальное развитие... Русскому из горьковского генерального комиссариата должно быть привито чувство, что он чем-то отличается от русского из тульского генерального комиссариата. Нет сомнения, что такое административное дробление русской территории и планомерное обособление отдельных областей окажется одним из средств борьбы с усилением русского народа…

       В этих областях мы должны сознательно проводить политику на сокращение населения. Средствами пропаганды, особенно через прессу, радио, кино, листовки, краткие брошюры, доклады

и т. п., мы должны постоянно внушать населению мысль, что вредно иметь много детей. Нужно показывать, каких больших средств стоит воспитание детей, и что можно было бы приобрести на

эти средства… Наряду с этим должна быть развернута широчайшая пропаганда противозачаточных средств. Необходимо наладить широкое производство этих средств. Распространение этих средств и аборты ни в коей мере не должны ограничиваться. Следует всячески способствовать расширению сети абортариев... 

        Наряду с проведением этих мероприятий в области здравоохранения не должно чиниться никаких препятствий разводам. Не должна оказываться помощь внебрачным детям. Не следует допускать каких-либо налоговых привилегий для многодетных, не оказывать им денежной помощи в виде надбавок

к заработной плате... Для нас, немцев, важно ослабить русский народ в такой степени, чтобы он не был больше в состоянии помешать нам установить немецкое господство в Европе. Этой цели мы можем добиться вышеуказанными путями..."

Да, это проект программы КОЛОНИЗАЦИИ. Насильственной колонизации. Никакого баварского пива с ганноверскими сосисками для аборигенов программа колонизации не предусматривает. Газовых камер, массовых расстрелов и печей крематория эта программа также НЕ предусматривает.     

        Пропаганда абортов и раздача презервативов с целью сокращения русского населения в интересах немецких колонистов, равно, как и раздробление единого русского народа на жителей псевдо-независимых "бантустанов", вполне раскрывает корыстные планы колонизаторов. Можно ли это назвать "чудовищным программным документом геноцида"? Вопрос спорный. Хотя, если многие люди, религиозные деятели и политические партии считают аборт разновидностью убийства, то почему бы не назвать "план Ост" программой геноцида? Спор о юридической обоснованности использования в данном случае термина "геноцид" мне не интересен. Гораздо более важным представляется мне подчеркнуть следующий, абсолютно бесспорный факт: никакого, ни малейшего отношения к событиям 41-го года эта, написанная в апреле 1942 года докладная записка второразрядного чиновника, не имела и иметь не могла.

И если на оккупированной территории горели избы и рекой лилась кровь невинных людей, то это совсем не потому, что какой-то клерк "Восточного министерства" писал проекты "широчайшей пропаганды противозачаточных средств" на срок в 30 лет "после окончания войны".

Все это очень странно. На первый взгляд. Зачем было выдумывать вымышленные преступления, когда Гитлер и его подручные совершили столько реальных тягчайших преступлений, что на их перечисление не хватило бы и 576 страниц 576 книг? Зачем пускаться "во все тяжкие", выдумывая какие-то фантастические цифры потерь гражданского населения СССР, когда даже самые минимальные оценки говорят о том, что оккупанты и их пособники истребили миллионы людей. Миллионы. Что, условно говоря, 5 миллионов убитых детей, женщин и стариков - это мало? Обязательно "нужно" 15 или 25 миллионов, для того, чтобы признать Гитлера людоедом? Любой солдат вермахта, даже тот, который пальцем не прикоснулся к русской женщине и угостил шоколадкой ее ребенка (а такие солдаты были,

и не в малом количестве) виновен. Виновен в том, что пришел с оружием туда, куда его никто не звал. Виновен в том, что привел за собой карателей из СС. Эту вину признал сам немецкий народ. Зачем надо напрягать болезненную фантазию, выдумывая "пену на устах, длинные кинжалы в зубах и выпученные глаза"?

       "Если звезды зажигают - значит это кому-нибудь нужно. Значит - это необходимо…" Я считаю,

что на всё предыдущее обилие вопросительных знаков можно дать вполне конкретные ответы. Существуют, как минимум, ТРИ ПРИЧИНЫ, по которым советская и постсоветская пропаганда страстно хотела преувеличить число жертв среди гражданского населения оккупированных областей СССР и

найти несуществующие "планы гитлеровского геноцида русского народа". Эти причины имеют очень разный "вес" - от почти каприза, мелочного жлобства, до важнейшего связующего звена всей советской мифологии. Рассмотреть их я предлагаю в обратном порядке, от третьестепенного к главному.

         Третьим по значимости (но при этом первым по хронологии) следует признать "еврейский вопрос".

         Да-да, он самый. Ильф с Петровым сильно ошиблись. Все вышло точно наоборот: евреев в России почти уже нет, а злосчастный "еврейский вопрос" - все еще есть.

         Я прекрасно понимаю, что нормальному человеку, да еще и не знакомому с "обстоятельствами дела", мое предположение может показаться очень странным. Я готов заранее извинить нормального человека

за то, что он сейчас подумал о моей нормальности. Действительно, с позиций здравого рассудка трудно понять, почему в Большой Советской энциклопедии есть статья "Освенцим", но в этой статье нет слова "еврей" ни в каком падеже. Нормальный человек никогда не догадается, что за странный знак был изображен на надгробном памятнике в городе Невеле (Псковская область). А это шестиугольная "звезда Давида" над братской могилой замученных евреев, каковую звезду бдительные власти "обрезали" до пятиконечного состояния. Потому что "нечего тут выпячивать…"

         Нормальный человек (если он только не видел это сам на экране телевизора) никогда не поверит в то, что 19 апреля 2001 г. несколько десятков депутатов Государственной Думы ("лучшие люди страны")

отказались встать и почтить минутой молчания память жертв геноцида (19 апреля 1943 г. началось восстание в Варшавском гетто). Впрочем, минуты молчания в любом случае не получилось, так как

зал оглашался шумной перебранкой, дикими воплями Жириновского и Шандыбина, а усиленный микрофонами голос председательствующей, нашей несравненной Л.Слиски, призывал каждого "определиться в этом вопросе самостоятельно".

        А как? Как определиться в "этом вопросе", если необходимость почтить память миллионов безвинно убиенных людей является вопросом? Кроме школьного учебника истории большинство депутатов и избирателей ничего не читали. В школьном (равно, как и в любом советском вузовском) учебнике о геноциде евреев не было сказано ни слова. Самые любознательные могли купить вышедший именно в 2001 году статистический сборник "Россия и СССР в войнах ХХ века". И что же они могли там прочитать? А вот это:

"…Война, развязанная гитлеровцами против СССР, была войной на истребление целых народов, в первую очередь славянского, русского населения… Варварские действия немецко-фашистских захватчиков по истреблению советских людей, особенно славянских народов и в первую очередь - русского народа, унесли миллионы человеческих жизней… Уничтожению подлежали не только славянские народы, но и другие народы, жившие на территории СССР. Наиболее жестоким было отношение к евреям, которых немцы истребляли в первую очередь, наравне с коммунистами..."

Если профессиональные историки, кандидаты и доктора наук, действительно считают, что евреев

истребляли "наряду с другими народами" и "наравне с коммунистами", то они никакие не ученые, а невежи и самозванцы. Если знают правду, но при этом пишут про "истребление советских людей, особенно славянских народов и в первую очередь - русского народа" то, они лжецы.

         Гитлер не вынашивал планы "сокращения численности еврейского население в течение 30 лет после окончания войны посредством раздачи презервативов и пропаганды абортов". Он вообще не собирался "сокращать" эту численность. Евреи, все - от мала до велика, от грудных младенцев до седобородых старцев, были обречены на полное, поголовное истребление. Этот приговор не был связан с какой-либо экономической или политической целесообразностью. Не принималось во внимание ни вероисповедание жертвы, ни ее поведение, ни даже согласие на сотрудничество. Массовые убийства евреев начались в первые же дни (не первые недели - дни!) после гитлеровского вторжения на территорию СССР. Там, где

поголовное истребление людей, за которыми даже палачи не признавали никакой вины, кроме еврейского происхождения, производилось с немецкой организованностью и методичностью, жертвы могли рассчитывать на быстрый и "легкий" расстрел. Там, где местные "активисты" брали инициативу на себя,

о расстреле евреям оставалось только мечтать…

         К 22 июня 1941 года на территории, которой предстояло стать оккупированной, проживало порядка

4 млн. евреев (в том числе - 1,9 млн. на аннексированных в 39-40 г.г. территориях Прибалтики, восточной Польши, Бессарабии). Эвакуироваться на Восток смогло порядка 1 млн. евреев (главным образом из районов левобережной Украины и центральной России, куда немцы пришли лишь к осени 41-го года).

Из оставшихся в распоряжении захватчиков 3 млн. евреев погибло не менее 2,83 млн. человек. 

         Оставшиеся в живых 150-200 тыс. евреев (примерно 5% от исходной численности) уцелели вовсе не потому, что немцы проявили снисхождение к кому-то из них. Просто в рамках сложных политических игр

Гитлер вернул Румынии Бессарабию с Буковиной, да еще и подарил так называемую "Транснистрию",

т.е. территорию Украины между Днестром и Южным Бугом. И если в начале войны истребление евреев румынскими войсками и жандармерией носило массовый и крайне изуверский характер, то после поражения под Сталинградом румынское руководство прекратило массовые убийства и даже разрешило доставку в еврейские гетто продовольственной помощи от международных организаций. Что же касается зоны немецкой оккупации, то там погибли практически все не успевшие эвакуироваться евреи.

         В городе-герое Бресте перед войной проживало 25 тысяч евреев. До освобождения дожило 19. Не

19 тысяч, а 19 человек (шестерых из них спасла, спрятав в своем доме, семья Полины Макаренко). Такие

семьи "праведников мира" нашлись едва ли не в каждом оккупированном городе и местечке. К настоящему времени израильским мемориально-исследовательским центром «Яд ва-Шем» установлено более 18 тысяч имен людей, спасавших евреев в годы геноцида. Этот величайший и беспримерный в истории подвиг самопожертвования (за укрывательство евреев каратели безоговорочно расстреливали всех причастных) в статистическом отношение дает ничтожные доли процента уцелевших. Да еще несколько десятков тысяч евреев дожили до освобождения, сражаясь в партизанских отрядах.

Уравняв евреев с коммунистами ("немцы истребляли евреев наравне с коммунистами"), историки

из Генштаба проявили, в лучшем случае, дремучее невежество. Коммунисты на оккупированной территории обязаны были зарегистрироваться в местной комендатуре. Вот и все. Если они не мешали жить немцам, то относительно спокойно доживали до прихода Красной Армии. После этого их опять регистрировали - на этот раз в органах НКВД. Приказ НКВД СССР № 001683 от 12 декабря 1941 г. с дополнениями от 18 февраля 1942 г. требовал всего лишь "обеспечить агентурное наблюдение" за такими, дважды регистрированными, коммунистами. Евреев же сгоняли к противотанковым рвам вовсе не в целях "агентурного наблюдения"…

         В данном вопросе российские историки 2001 года всего лишь продолжили традиции 60-летней давности. В первые же дни войны советская пропаганда растерялась перед градом немецких листовок

с коротким, но выразительным лозунгом: "Бей жида-политрука, рожа просит кирпича". Ничего лучше,

чем поза перепуганного страуса, придумано не было. Всякие упоминания о геноциде евреев начали старательно вычеркиваться из газетных полос. Сегодня в подробностях известна история "редактирования" сообщения ЧГК о зверствах немецко-фашистских оккупантов в Киеве. 25 декабря

1943 г. был составлен и завизирован председателем ЧГК Шверником текст официального сообщения,

в котором про Бабий Яр было сказано, что "гитлеровские бандиты произвели массовое зверское истребление еврейского населения". Затем, по жестко установленному порядку, текст сообщения ЧГК ушел на согласование в ЦК ВКП(б). 2 февраля 1944 г. (спустя целый месяц!) текст вернулся в ЧГК с правкой, внесенной рукой начальника Управления агитации и пропаганды ЦК товарища Г.Ф.Александрова (будущего маститого ученого, академика АН СССР). "Еврейское население" было вычеркнуто и заменено на "тысячи мирных советских граждан". Шверник намек понял, и более в сообщениях ЧГК никаких евреев не было (лишь в акте по Минску - а этот город и его окрестности стали местом уничтожения 100 тыс. евреев - было упомянуто наличие гетто).

          27 января 1945 г. войска 1-го Украинского фронта освободили лагерь смерти Освенцим. То, что

в Освенциме евреев убивали сотнями тысяч, было сразу же установлено армейским командованием.

Политотдел фронта создал специальную комиссию, которая к 5 февраля предоставила подробный отчет,

в котором, в частности, отмечалось уничтожение в Освенциме летом 1944 г. 600 тыс. евреев из Венгрии.

Однако официальное сообщение ЧГК появилось лишь через три месяца, 7 мая 1945 г. Из него следовало, что в Освенциме систематически уничтожались не евреи, а "миллионы граждан всех стран Европы".

         Однажды совравший вынужден врать дальше и больше. Если в Бабьем Яру и сотнях других таких мест были расстреляны не евреи, а "мирные советские граждане", то надо же было придумать какое-то объяснение, какую-то мотивировку совершенного злодеяния. В советскую эпоху в ходу был "классовый подход". Фашизм был объявлен "террористической диктатурой крупной монополистической буржуазии", в соответствии с этой логикой писалось: "Жертвами гитлеровских палачей стали десятки тысяч рабочих-стахановцев и передовых колхозников". Поскольку в наши дни упоминание о "стахановцах и передовых колхозниках" вызовет скорее кривую ухмылку, фальсификаторам пришлось перейти на "национальные рельсы", т.е. приписать немцам намерение физически уничтожить русский народ.

          В сравнении с такой нелепостью даже классическая советская формула ("хотели превратить свободолюбивых советских людей в рабов") гораздо ближе к истине. А если убрать неуместный эпитет "свободолюбивых" и не обращать внимание на то, что правовой статус советского колхозника находился где-то между государственным рабом древнего Китая и крепостным крестьянином конца 18-го века, то все и вовсе становится на свои места. Да, именно этого Гитлер и хотел - превратить Россию в колонию,

а русских загнать в положение "белых негров". Для достижения этой преступной цели убивали всех сопротивляющихся. Не всех подряд (поголовно уничтожали исключительно и только евреев), а всех сопротивляющихся.

         Удельный "вес" геноцида евреев в общем объеме репрессий оккупантов менялся во времени и пространстве. В первые недели и месяцы войны уничтожение еврейского населения было практически единственной составляющей массового террора гитлеровцев и их пособников на оккупированных территориях. Почти все описания расстрелов и казней лета-осени 41-го года, если только они не вымышлены, в реальности относятся к массовым убийствам евреев. В дальнейшем, в связи с  развертыванием партизанского движения, жертвами карателей все в большей и большей мере становилось нееврейское население. Но даже в Белоруссии, в этой "партизанской республике", где общее число жертв мирного населения по заявлениям ЧГК составило 1.547 тыс. человек, половину погибших (порядка 730 тыс.) составили евреи. В Прибалтике и Молдавии между понятиями "террор оккупантов" и "геноцид евреев" можно практически ставить знак равенства. На востоке Украины и в оккупированных областях России доля евреев в общей численности населения была значительно ниже, к тому же многие успели эвакуироваться. В этих районах оккупированной территории СССР нееврейское население преобладает

в общем числе жертв.

         Покончив на этом с обсуждением "еврейской составляющей", перейдем ко второй, несравненно более важной причине того отчаянного стремления найти несуществующий план "геноцида русского народа", который проявляла и проявляет коммунистическая и неосталинистская историческая пропаганда.

         Даже параноик Гитлер не был клиническим идиотом, и он отлично понимал, что сами по себе булки и сосиски из земли не вылезут, на земле кто-то должен работать, а заменить русских (украинских, белорусских, молдавских) крестьян на немецких колонистов если и планировалось, то лишь "в течение

30 лет после окончания войны", но уж никак не летом 41-го года, в самый разгар боевых действий. Прагматизм и расчетливость справедливо считаются национальной чертой немцев, а простейший и очевидный расчет подсказывал, что спокойствие в тылу проще и дешевле всего обеспечить, не обостряя без нужды отношения с местным населением. Даже если кто-то в руководстве вермахта и немецкой оккупационной администрации и смотрел на русских, как на "славянско-азиатских выродков", то требования дисциплины вынуждали его сдерживать свои низменные чувства. По крайней мере - до той поры, когда Россия будет реально и окончательно разгромлена.

         Причины того, что оккупированные территории были в конечном итоге залиты морями крови, невозможно понять без учета действий второго участника войны, а фальшивки вроде пресловутой "памятки немецкого солдата" ("убивай всякого русского, не останавливайся, если перед тобой старик

или женщина, девочка или мальчик") были придуманы как раз с целью отвлечь внимание от намерений

и действий советского руководства.

         Если и не сам "гитлеровский план Ост", то отдельные письменные документы его разработки сохранились и были предъявлены в Нюрнберге. Сталин вел себя гораздо осмотрительнее - он не доверял бумаге свои мысли о той судьбе, которую он уготовил населению оккупированных немцами западных областей СССР. Тем не менее, сохранилось немало документов и свидетельств очевидцев, позволяющих вполне достоверно реконструировать "сталинский план Вест".

         3 июля 1941 г., на двенадцатый день войны, Сталин, наконец-то, обратился к своим подданным с большой речью. Отказавшись признать за собой хотя бы одну малейшую ошибку, он честно предупредил: "Войну с фашистской Германией нельзя считать войной обычной. Она является не только войной между двумя армиями". И это была чистая правда. Две тоталитарные деспотии уже успели к тому времени набраться кровавого опыта массовых репрессий, которые они обрушивали и на собственный народ, и на население порабощенных стран Европы. Не приходилось сомневаться в том, что бывшие сообщники по разбою в равной мере постараются превратить вооруженное столкновение своих армий в невиданную по жестокости бойню. В той же речи от 3 июля 1941 г. прозвучала фраза, дающая первое представление о том, какими методами товарищ Сталин намеревается вести эту небывалую войну:

"…При вынужденном отходе частей Красной Армии не оставлять противнику ни килограмма хлеба, ни литра горючего. Колхозники должны угонять весь скот, хлеб сдавать под сохранность государственным органам для вывозки его в тыловые районы. Все ценное имущество, в том числе цветные металлы, хлеб и горючее, которое не может быть вывезено, должно безусловно уничтожаться".

        Уже одно только прямое и точное выполнение этого приказа (а речь Сталина, к тому моменту уже назначившего себя председателем Государственного Комитета обороны, была именно обязательным к исполнению приказом) означало голодную смерть миллионов людей на оккупированной территории. Правда, "суровость российских законов смягчается их неисполнением". Приказ об истреблении всех запасов продовольствия и топлива не был выполнен в полном объеме, но огромные и многообразные разрушения системы жизнеобеспечения населения (водопроводы, электростанции, элеваторы) были во многих местах произведены.

         Голодом русского мужика не удивить. Бесконечная череда войн, мятежей, набегов, неурожаев научила людей "варить суп из топора". Но в России бывает холодно, а зима 41-42 г.г., как на беду, выпала очень ранняя и очень морозная. Это обстоятельство также было принято во внимание. 17 ноября 1941 г. Сталин лично подписал Приказ Ставки Верховного Главнокомандования № 0428 :
"…Приказываю :

1. Разрушать и сжигать дотла все населенные пункты в тылу немецких войск на расстоянии 40-60 км в глубину от переднего края и на 20-30 км вправо и влево от дорог. Для уничтожения населенных пунктов в указанном радиусе немедленно бросить авиацию, широко использовать артиллерийский и минометный огонь, команды разведчиков, лыжников и подготовленные диверсионные группы, снабженные бутылками с зажигательной смесью, гранатами и подрывными средствами…"

Гладом и хладом не исчерпывался перечень "казней египетских", которые Сталин решил наслать

на мирное население оккупированных районов. Даже массовое сожжение домов, после которого жители

оказывались с детьми на 30-градусном морозе, можно считать безобидной забавой - в сравнении с той "народной войной", которую всеми доступными ему способами разжигало советское руководство.

        Уже 1 июля 1941 г. ЦК КП(б) Белоруссии выпустил директиву, в которой призвал "уничтожать врагов всюду, где их удастся настичь, убивать их всем, что попадется под руку: топором, косой, ломами, вилами, ножами… При уничтожении врагов не бойтесь применять любые средства - душите, рубите,

жгите, травите фашистских извергов…" От партийного начальства не отставало и начальство военное.

6 августа 1941 г. бывший нарком обороны маршал Тимошенко - на этот раз в качестве командующего войсками Западного фронта - обратился "ко всем жителям оккупированных врагом территорий". Маршал, растерявший свою армию, потерявший десятки тысяч танков, самолетов, орудий, требовал теперь от безоружных людей таких действий: "Атакуйте и уничтожайте немецкие транспорты и колонны, сжигайте и разрушайте мосты, поджигайте дома и леса… Бейте врага, мучьте его до смерти голодом, сжигайте его огнем, уничтожайте его пулей и гранатой… Поджигайте склады, уничтожайте фашистов, как бешеных собак…"

Да, я в курсе, как это должно правильно называться: "Земля горела под ногами оккупантов". Только земля горела не сама по себе, она горела вместе с жителями. И лозунг "Все для фронта, все для победы" мне известен. Я только хочу понять - до каких пределов распространяется это "все"? Совсем - все?

Мы за ЛЮБОЙ ценой не постоим? И если превращение своей страны в выжженную, безлюдную пустыню совместимо с понятием "победа", тогда чья это победа?

         Для достижения победы командование Королевских ВВС Великобритании избрало тактику массированных ночных налетов на города Германии. Под развалинами домов, в огне пожаров погибли сотни тысяч мирных жителей. Не успела закончиться война, как в Англии началась ожесточенная общественная полемика по вопросу о допустимости такого бесчеловечного отношения к женщинам и детям противника. Накал дискуссии был таков, что командующий английской бомбардировочной авиации

генерал Харрис фактически был вынужден покинуть страну и удалиться в Южную Африку. Имена погибших пилотов бомбардировщиков отказывались внести в списки героев войны… Почему же мы

не считаем возможным даже задуматься о допустимости принесения в жертву СВОИХ женщин и детей? 

         По меньшей мере сомнительна и военно-оперативная ценность партизанской войны, осуществляемой при помощи лома, вил, косы и ножа. Разумеется, действуя таким образом - и расплачиваясь за каждого зарезанного немецкого тыловика жизнями сотен советских людей - можно

было нанести некоторый урон живой силе противника. В этом ли была главная задача вооруженной борьбы в тылу врага? Вермахт вел боевые действия на фронте, отдаленном тысячами километров от заводов в Германии. И если "яйки и млеко" еще можно было отобрать у местного населения, то патроны, снаряды, мины, бензин приходилось тысячами эшелонов везти по железным дорогам из Баварии

и Саксонии до Волги, Дона и Кубани. Фактически, вся военная машина вермахта висела на десятке  "стальных нитей" железных дорог, проходящих через огромные лесные массивы Белоруссии и Брянщины. Систематическое разрушение этих коммуникаций могло поставить немцев в тяжелейшее положение. Но это не та задача, которую могли решить безоружные крестьяне с топорами и вилами…

        Не пора ли, наконец, признать, что в глазах товарища Сталина население оккупированных областей стало отработанным шлаком, не имеющим более никакой ценности: этих людей невозможно было использовать ни как рабочую силу, ни как "призывной контингент". Хуже того - эти люди находились вне его контроля, они могли теперь иметь свое личное мнение и обменяться им с соседом, они могли видеть живых иностранцев и по меньшей мере знаками и жестами общаться с ними, они могли быть использованы противником как для работы, так и для набора в антисоветские вооруженные формирования. Прошли десятки лет после войны, а вопрос "проживали ли Вы на оккупированной территории?" оставался в анкетах, которые заполняли миллионы советских людей, и положительный ответ считался "пятном на биографии".

А уж тогда, в разгар войны, Сталин и вовсе не собирался церемониться с этим "шлаком", поэтому сожженная вместе с жителями деревня рассматривалась им как вполне приемлемая цена за убийство пары зазевавшихся немецких отпускников.

 Можно спорить о том, нашлась бы на свете армия, командование которой не ответило жестокими  репрессиями на такие призывы и действия ("душите, рубите, жгите, травите, как бешеных собак"). Гадать же о том, как будет реагировать командование вермахта и СС и вовсе не приходилось. Однако  советское руководство не просто отдавало себе отчет в том, что результатом избранной им тактики партизанской войны будут беспощадные массовые расправы с населением - оно любыми возможными способами  подталкивало противника к максимально-жестоким действиям.

        Документы вермахта, к несчастию - слишком многочисленные, свидетельствуют о том, что в самые первые дни войны, уже в июне 1941 г. наступающие немецкие войска во многих местах находили трупы своих солдат, в силу ряда причин оказавшихся в плену (отставшие, раненые, экипажи сбитых самолетов), которые были замучены с невообразимой садистской жестокостью. Мне представляется совершенно невероятным предположение о том, что красноармейцы, т.е. в основной своей массе вчерашние русские, украинские, белорусские крестьяне, уже в первые дни войны успели проникнуться такой безумной ненавистью. Гораздо более реалистичной выглядит гипотеза о том, что эти преступления совершались специальными командами НКВД с целью преднамеренного провоцирования немецких войск на ответные расправы с гражданским населением и пленными.

          В том же направлении действовали и заброшенные в тыл противника "партизанские отряды", которые - если говорить о ситуации 41-го года - практически полностью состояли из оперативных сотрудников НКВД, а вовсе не из сошедших с картины советского художника подростков и старика

с берданкой. По характеру решаемых задач это были фактически карательно-диверсионные группы, которые не только провоцировали своими действиями немцев на ответные репрессии против местного населения, но и сами беспощадно расправлялись с крестьянами, которые не проявляли достаточной готовности помогать этим "народным мстителям".

         Оказавшееся "между молотом и наковальней" население начинало стихийно вооружаться и создавать отряды местной самообороны для защиты от "партизан" и наводнивших леса банд вооруженных дезертиров. Немцам оставалось лишь взять под свой контроль эти вооруженные группы и превратить их в подчиненную им полицию. Указания Сталина о превращении оккупированной территории в выжженную пустыню весьма способствовали росту численности "полицаев". Легендарный патриарх советских диверсантов, участник четырех войн, полковник И. Старинов в статье, написанной в 2000 году, говорил: «Получилось, что мы сами подтолкнули местных жителей к немцам... После лозунга "гони немца на мороз" немцы сформировали полицию численностью около 900 тыс. человек". Сама цифра (900 тыс.) многократно завышена, но она ярко отражает личные впечатления практика партизанской войны о том,

что "полицаи были на каждом шагу…"

        Об отношении населения к "партизанам от НКВД" можно судить по следующим, страшным в своей красноречивости, цифрам. На Украине органы госбезопасности оставили в тылу врага и перебросили

туда 778 отрядов и групп общей численностью 28.753 человек. По состоянию на 25 августа 1942 г. действующими числились 22 отряда, насчитывающие 3.310 человек. В Белоруссии из 437 групп и отрядов, которые были заброшены в тыл противника, к концу января 1942 г. прекратили свое существование 412. Управление НКВД по Ленинградской области направило в тыл противника 287 отрядов общей численностью 11.733 человек. К началу февраля 1942 г. из них уцелело всего 60 отрядов общей численностью 1.965 человек. Все это называется одним коротким словом - разгром.

         К ноябрю 1942 г. общая численность "вспомогательной полиции" выросла до 320 тыс. человек,

еще 48 тысяч состояло в отдельных полицейских (по роду деятельности - карательных) батальонах. Были созданы и более крупные формирования, например, так называемая "Русская освободительная народная армия" численностью в 10 тыс. человек, которой немцы передали функции борьбы с советскими партизанами на обширной территории Брянской и Орловской областей. Можно долго спорить о том, уместно ли использование термина "вторая гражданская война" применительно к тому, что в 1942-1943 г.г. происходило на оккупированной территории России. Важны не термины, важно то, что под суровый шум брянского леса отряды вооруженных русских людей с остервенением убивали друг друга, жгли деревни, расправлялись с теми, кого каждая сторона на свой лад считал "изменником", не щадя ни старого, ни малого. А уж о том, что на западной Украине развернулась полномасштабная, чудовищно жестокая гражданская война с участием польской Армии Крайовой, бандеровской Украинской Повстанческой армии, советских партизан, украинских "полицаев", и спорить не приходится.

       "…А стрельба уже со всех сторон. И горит уже. Мы спрятались, а Галя соседская - нет. И дяди моего нет, он еще раньше к хлеву пошел… Когда всё уже успокоилось, узнали - это петровцы окружили Старую Рафаловку и повели бой с бандеровцами. Бандеровцев убили нескольких, а местечко наше, считай, полностью уничтожили. И людей убили, не скажу даже сколько. Галю живьем в огонь бросили.

Обгорелый труп дяди нашли мы около хлева. А на дворе и возле дома - еще сгоревших шесть трупов.

В нашем хозяйстве уцелел только погреб. В нем нашли Олежку соседского. Был он в новеньких, бабкой сшитых башмачках и с распоротым штыком животиком…"

Старая Рафаловка - это село на украинском Полесье, у железной дороги Ковель - Сарны. "Петровцы"-  это партизаны из отряда "дяди Пети" (полковник Антон Бринский). Через три месяца после

успешной операции в Рафаловке полковнику Бринскому присвоили звание Герой Советского Союза;

ныне в Нижнем Новгороде его именем названа улица и детская библиотека. Питерский историк А.Гогун,

(из книги которого был процитирован рассказ о резне в Рафаловке) нашел еще несколько упоминаний об этом событии и об этом Герое. Так, 20 июня 1943 г. начальник штаба партизанского движения Ровенской области товарищ Бегма в своей докладной записке на имя Маленкова и Хрущева писал:

"…В Ровенской области в начале Отечественной войны разведупром были оставлены небольшие специальные группы с рациями с чисто разведывательными целями. С развитием партизанского движения на Украине эти группы начали быстро возрастать за счет местного населения…, так, например, полковник Бринский - "дядя Петя" - вырос до 300 человек, капитан Каплун - до 150-400 чел, майор Медведев - до 600 чел… Все находящиеся в этих группах люди охраняют штабы, занимаются заготовкой питания, а боевых операций за год с лишним не сделали ни одной… Люди разлагаются, имеется масса случаев самовольных расстрелов ни в чем не повинного населения, массовые пьянки, хулиганство и.т.д."

В донесении штаба УПА округа "Заграва" о событиях в Старой Рафаловке упоминается, как о вполне заурядном событии: "Большевики напали на Старую Рафаловку, которую сожгли. Убили 60 человек, из них 8 районного актива. Убит политический референт Тетеря". Ничего из ряда вон выходящего в этом

и не было. В отчете округа "Дунай" от ноября 1943 г. отмечены следующие эпизоды: "На село Карпиловку напали ночью красные банды, ограбили, сожгли и убили при этом 183 наших крестьян. Село Дерть окружили, ограбили, забрали 300 шт. скота. 3 ноября снова напали на с. Боровое, дожгли хозяйства, которые оставались немцами не сожженные, и убили 20 крестьян…" Всего в течение осени 1943 г. красные партизаны расправились с жителями 29 деревень украинского Полесья, немцы за тот же период сожгли там 77 деревень…

         Разумеется, Гитлер (обозначая под этим именем всю машину фашистской тоталитарной деспотии)

является главным виновником этой трагедии. Все погибшие в кровавой вакханалии массового террора

на оккупированной территории СССР должны считаться жертвами фашистской агрессии - даже если их убийцы говорили на русском или украинском языках. Именно гитлеровская агрессия сделала возможной эту многолетнюю бойню, именно Гитлер дал в руки оружие, направил и разжег огонь братоубийственной войны. Я не подвергаю это ни малейшему сомнению. Я только хочу спросить - а товарищ Сталин ту не при чем? Не нем нет вины за эту кровь? Не сталинский ли режим довел народ до такого умопомрачения,

в котором чужеземный вооруженный враг показался на миг освободителем?

          А теперь переходим к самому главному. К пожару на складе.

          Пожар на складе случается тогда, когда проворовавшемуся завхозу надо спрятать следы своих многолетних махинаций. Матерые жулики понимают, что пожар должен быть большой, "солидный"

и, самое главное, документально зафиксированный в органах МВД и пожарной охраны. Вот тогда под

это "дело" можно списать все, что угодно. Ну а если пожар случился сам собой, да еще и по причине,

не вызывающей подозрения в поджоге - например, от удара молнии, то это и вовсе самый радостный

день в жизни жулика…

         В январе 1937 г. в СССР была проведена Всесоюзная перепись населения. Однако население о результатах этой масштабной работы ничего не узнало. Итоги переписи были признаны "вредительскими", итоговые отчеты - засекречены, руководители научного коллектива, проводившего перепись - арестованы. Два года спустя, в январе 1939 г. была проведена повторная перепись населения, причем еще до подведения ее результатов товарищ Сталин огласил "правильный" результат: в стране победившего социализма проживает 170 млн. человек.

         В настоящее время о "расстрельной переписи" 37-го года написаны монографии и сотни газетных статей. Считается, что реальная численность населения СССР в начале 1937 года была равна 160-162 млн. человек (по докладам счетчиков было учтено 155,6 млн., еще 5,5 млн. ожидалось обнаружить в системе НКВД и НКО, но фактическое "население" ГУЛАГа оказалось - вследствие высокой смертности - на 1,5 млн. меньше). С учетом прироста населения в 37-38 годах (а эти годы - период самых массовых репрессий - не были особо "урожайными" на людей, и по оценкам современных демографов ежегодный прирост снизился до 2,3-2,5 млн. человек) объявленные официально результаты переписи 1939 года завышены на 3-5 млн. человек. Другими словами, реальное число жертв сталинских репрессий 30-х годов (а это не только "большой террор" 37 года, но и раскулачивание, голодомор периода коллективизации, очистка городов от "нетрудового элемента", этнические чистки) измеряется не теми сотнями тысяч, которые непосредственно подтверждаются документами партийных и карательных органов, а многими миллионами людей.

        Так на "складе" образовалась многомиллионная "недостача". В дальнейшем она только увеличивалась, ибо война и послевоенный "восстановительный период" не ослабили ни пресс беспощадной эксплуатации "рабсилы", ни масштабы репрессивной политики государства. Миллионы людей в совершенно нечеловеческих условиях продолжали рыть каналы, строить дороги, рубить уголь и возводить очередные "гиганты сталинской индустрии". Из бесконечной череды свидетельств приведем лишь одно - письмо безымянного рабочего М.И.Калинину от 18 июня 1945 года:

"…Пища готовится гораздо хуже, чем хороший хозяин готовил бы свиньям. Рабочая сила используется не только на трассе, но более даже на всякие благоустройства: прораба, строймастера и

прочих чиновников… Не лишним будет сказать здесь несколько слов о детях, которым здесь, как и их отцам, выпало влачить свое жалкое существование. Малыши здесь кроме 300 гр. черного кислого (от которого даже за ушами трещит) хлеба ничего не получают. Появляется в 3-и месяца раз сахар в магазине, но и то выдают его по разным темным причинам не полностью… Прошлой зимой рабочих не только голодных, но и буквально нагих, принуждали работать на трассе при морозах, доходящих до 20 градусов, где некоторые погибали совершенно, а другие остались с отмороженными членами тела…"

 Сколько людей навсегда осталось на этих "стройках века" - одному Богу ведомо. А уж чего точно не знает ни один человек, так это того, верил ли Сталин в Бога и готовился ли он дать отчет на Высшем суде. Зато доподлинно известно, что предстать перед земным судом Сталин не планировал, "ревизионной комиссии" не ждал и отчитываться перед "сбродом тонкошеих вождей", окружавших его, не собирался. Прятать хитрым способом "недостачу" многих миллионов своих рабов Сталин посчитал излишним, поэтому без тени смущения назвал цифру в 7 млн. погибших в войне - примерно столько же, сколько в Германии. И дело с концом.

         Хрущев тоже не готовился к приезду "ревизионной комиссии" (каковая неготовность и привела его в конечном итоге к октябрьскому 1964 г. Пленуму ЦК…), а резкое - сразу в три раза - увеличение числа жертв войны потребовалось ему для сугубо внешнего употребления. По сути дела Хрущев был первым, кто начал вести нормальную внешнюю политику. Нормальную по форме: он ездил за рубеж, к нему приезжали высшие руководители других стран; Москва принимала Международный фестиваль молодежи и буржуазных режиссеров с буржуазными фильмами. Нормальную по содержанию: окружающий мир перестали, наконец, считать "враждебным окружением", а само слово "мир" перестало быть синонимом короткой "мирной передышки" перед новой войной. В этой новой реальности огромная цифра людских потерь СССР нужна была Хрущеву в качестве "идеологического башмака", которым он мог в нужный момент ударить по столу переговоров.

          На все "неудобные" вопросы - от робких напоминаний о необходимости вернуть полученную

по ленд-лизу технику до требований предоставить свободу странам Восточной Европы - звучал один оглушительный ответ: "Двадцать миллионов человеческих жизней! Какие вам еще деньги? Мы мир спасли! Мы своей кровью заплатили…" Я прекрасно помню, как в августе 1968 года советский народ кипел искренним негодованием: "Мы же их освободили! Мы столько людей положили, а они нас выгнать хотят?"

          А потом пришла феерическая эпоха "перестройки и гласности". Обозревая доставшееся ему наследство, Горбачев не мог не заметить "чудеса" сталинской демографической статистики. Соответственно, в общем ряду мер по "построению правового государства" решено было навести некоторый порядок в деле учета людей. Так, вероятно, и появилась цифра 27 миллионов. В не вызывающем никаких сомнений в своей реальности "пожаре" Второй Мировой войны решено было спалить и "недостачу" Всесоюзной переписи 39-го года, и ужасающий рост смертности гражданского населения в тылу, и массовое бегство из "страны победившего социализма", и массовые репрессии предвоенных и послевоенных лет.

         Одним словом - списать на Гитлера преступления Сталина.

         Была создана авторитетная комиссия проверенных и партийно-выдержанных доцентов с кандидатами под председательством член-корреспондента АН СССР Ю.А.Полякова. Один из ведущих сотрудников этой комиссии, доктор исторических наук А.А.Шевяков, опубликовал интереснейшую статью ("Социологические исследования", № 12/1991), в которой рассказывалось о работе комиссии и полученных ею результатах. Точнее говоря - о том, как комиссия боролась за получение порученного

ей результата в 27 млн. Оказывается, есть какие-то "данные Госплана и ЦСУ СССР", но их "пока обнаружить не удалось". Что значит "не удалось"? Что значить "обнаружить"? Я понимаю, почему экспедициям энтузиастов пока не удалось обнаружить в дикой безлюдной тайге обломки "тунгусского метеорита". Что обозначает глагол "обнаружить" применительно к работе Государственной комиссии

с документами Госплана? 

        Из статьи Шевякова следует, что единственной документальной основой были и остаются акты и сообщения ЧГК. Из этих сообщений следует, что на оккупированных территориях погибло 6.390 тыс. человек. Так как комиссия (не ЧГК, а комиссия Полякова) уже знала, что потери Вооруженных Сил определены числом в 8,7 млн. и повышать эту цифру военное ведомство не желает, то ей до директивно-заданных 27 млн. предстояло набрать 18,3 млн. Соответственно, единственный относительно достоверный источник - документы ЧГК - тут же подвергается обвинению в том, что представленные в нем цифры "значительно занижены". Как и положено доктору наук, Шевяков не только констатирует факт занижения, но и дает ему объяснение. Названы три причины. Одна другой лучше. Первые две звучат так: "интенсивная миграция населения" и "незавершенность репатриации советских граждан из-за рубежа".

          Странно. И то, и другое может привести к завышению, но уж никак не к занижению числа жертв. Например, каратели сожгли белорусскую деревню и расстреляли ее жителей, ЧГК засчитала всех в число погибших. А кто-то остался жив, ушел к партизанам, был ранен, вывезен в госпиталь на Волге, после излечения женился и с молодой женой уехал по оргнабору на Дальний Восток. Человек в реальности жив, но никто в Белоруссии об этом не знает. Вот это и есть "интенсивная миграция населения" и ее влияние на отчетные данные ЧГК. К такому же эффекту, к завышению числа жертв, приводила в первые послевоенные месяцы и "незавершенность репатриации советских граждан из-за рубежа" - человек числится погибшим, а фактически он попал в облаву, был насильственно вывезен в Германию, и вскоре вернется домой.

          Самая же интересная, третья причина мифического "занижения" числа погибших в отчетах ЧГК заключается по версии доктора наук Шевякова в том, что сотрудники ЧГК "не обладали политическим чутьем и методикой выявления фашистских злодеяний". А вот с этим я вынужден категорически не согласиться. Чего-чего, но "политического чутья"у советских чиновников сталинской эпохи было в достатке. Без лишних напоминаний ЧГК приписала немцам расстрел в Катыни, выявила "фашистские злодеяния" в деле массовых расстрелов органами НКВД заключенных в тюрьмах Львова и Винницы. И каждый отчет ЧГК перед его опубликованием проходил многоступенчатую процедуру утверждения "на самом верху". Так что если бы уже в 1945 году была поставлена задача "раздуть" число жертв до 18 млн., то сотрудники ЧГК отлично бы это "учуяли". В противном случае - сами бы вошли в общий перечень "жертв немецких оккупантов". Но не знали они, какая именно задача будет поставлена перед советскими историками в конце 80-х годов. И про "социализм с человеческим лицом" они еще не догадывались. Но разве это повод для обвинений в утрате бдительности и чутья?

         Если же говорить серьезно, то полученные из отчетов ЧГК цифры, действительно, внушают очень и очень большие сомнения. Шевяков приводит данные по каждой республике СССР, причем с указанием процента погибших по отношению к довоенной численности населения (для РСФСР - по отношению к числу жителей, попавших под оккупацию, каковое число определено в 28 млн.). В сводной таблице это выглядит так:

         Может ли это быть правдой? Конечно, нет. Накануне войны население Литвы составляло 2,9 млн. человек, Латвии -1,9 млн. человек. А число жертв гражданского населения в этих двух республиках оказалось в абсолютных числах больше, чем в России? И процент погибших в Латвии больше, чем в любой другой республике, включая Белоруссию (зона самых активных партизанских действий)? Как это понимать? И что такое "жертвы оккупантов" применительно к Латвии? Никакого массового партизанского движения там не было и в помине, более того, Латвия была "экспортером" карательных полицейских батальонов, которые зверствовали на территории соседней Белоруссии и России. Никакого другого "террора фашистских оккупантов", кроме геноцида евреев, в Латвии не было, но и евреев накануне войны там было не 314 тысяч, а всего 90 тысяч (в соседней Литве - 250 тысяч). Весьма странно выглядит и соотношение числа потерь в Украине и на оккупированных территориях РСФСР. Даже с учетом того, что на Украине погибло порядка 1,5 млн. евреев - странно…

         Печально, что в таком вопросе приходится гадать, но скорее всего разгадка несуразных цифр заключается в том, что в отчетах ЧГК (по крайней мере - во многих из опубликованных) названы суммарные цифры погибших местных жителей И военнопленных, а Шевяков интерпретирует их как число погибших мирных жителей, без учета военнопленных. При таком предположении все сразу же становится на свои места: Прибалтика была регионом, куда в концентрационные лагеря сгоняли и военнопленных, и "остарбайтеров". Да, звучит это несколько странно, но "советская" Прибалтика была получателем (!!!) подневольной рабочей силы. По данным Управления по делам репатриации в Литве, Латвии и Эстонии на конец войны было учтено 227.044 гражданских лиц и 56.363 военнопленных, вывезенных туда на принудительные работы из других регионов оккупированной территории СССР. Огромные лагеря для военнопленных были созданы и на Украине, где, к тому же, и само число захваченных вермахтом военнопленных было огромно (более 1,1 млн. только в пяти "котлах": Уманском, Киевском, Мелитопольском, Керченском и Харьковском).

         Остается предположить, что вследствие ошибочного (если не сказать - преднамеренного) суммирования с числом погибших военнопленных (учтенных нами в общей численности погибших военнослужащих) даже число 6.390 тысяч убитых мирных жителей - завышено. Дальнейшие рассуждения Шевякова о том, что гитлеровцы умышленно распространяли смертельно-опасные эпидемические заболевания на оккупированных территория (т.е. в тылу собственных войск), что многие "остарбайтеры" вернулись на Родину с неизлечимым болезнями, в число которых включены сифилис и гонорея, что оккупанты тайно облучали мужчин рентгеновскими лучами в целях понижения рождаемости, интересны лишь тем, что серьезный академическим журнал не постеснялся напечатать такое…

          Что же мы имеем в итоге обсуждения этой предельно грустной темы? Трагедия, пережитая советским народом, ужасна и не имеет аналогов в истории цивилизованного мира.

          11 миллионов погибших военнослужащих.

          5-6 миллионов мирных жителей, убитых и замученных фашистскими оккупантами.

          Более 1 миллиона мирных жителей, погибших в блокадном Ленинграде и разрушенном дотла Сталинграде.

          Неизвестное точно, но огромное (порядка 6-9 миллионов) число жертв сталинских репрессий.

          И безбрежное море лжи.

          Говорят, теперь с этой ложью начнут решительно бороться. По радио говорят. Сегодня, 16 апреля 2008 г. выступил с публичным заявлением заместитель начальника Генштаба российской армии генерал-полковник Скворцов. "Борьба с фальсификациями военной отечественной истории перестала быть задачей только Министерства обороны… Необходимо поддержать инициативу МИД по созданию межведомственной рабочей группы по истории при правительстве РФ в интересах противодействия попыткам фальсификации истории в ущерб интересам России…" Во как! Я и не знал, что в перечень задач, которые поручено решать военному ведомству великой ядерной державы, входит литературная полемика с бывшим заместителем начальника Генштаба академиком М.А.Гареевым и питомцами его научной школы. В любом случае, приятно осознавать, что я написал очень своевременную книгу. Если Вы, уважаемый читатель, успели купить и прочитать её до того, как межведомственная комиссия при правительстве РФ успела всерьез взяться за борьбу с "фальсификациями", значит я потратил свое и Ваше время не зря.