Юрий Фельштинский

Письмо Юлии Латыниной в связи с выступлением на радио «Эхо Москвы» 19 сентября 2009 года

Оп.: vestnikcivitas.ru/pbls/844

См. история России в 1990-е годы

Второе письмо.

Дорогая Юлия!

Я очень хорошо к Вам отношусь и считаю Вас серьезным журналистом. Но в вопросе о взрыве домов Вы не правы. Уже много лет Вы упрямо настаиваете на некой своей версии, и Вам почему-то очень важно доказать, прежде всего себе самой, что за сентябрьскими 1999 года терактами стояло не российское правительство, причем темы этой Вы страшно боитесь, она очень для Вас болезненна. Не огорчайтесь, такое бывает. Я тоже, когда стал заниматься взрывами, первые несколько недель поверить не мог в то, что дома взрывали не чеченцы. А потом поверил, потому что версий других просто не осталось. Это было в 2001 году. А сейчас, в 2009-м, и тем более. Вы обратили внимание на то, что в десятилетнюю годовщину взрывов ни один российский диктор телевидения, в том числе и дикторы новостей официозного Первого канала, не смог выдавить из себя фразы о том, что дома взрывали «чеченцы»? Не обратили. А я обратил. А на то, что правительство решило «идя на встречу пожеланиям родственников» (я не шучу, это так было сформулировано), не проводить никаких официальных церемоний по случаю годовщины самого крупного в истории России (после Беслана) теракта? На это Вы тоже не обратили внимания. А очень жаль. Я умышленно пишу Вам это письмо до Вашего выступления по «Эху», назначенного на 22-23 сентября – годовщину «учений» в Рязани. Юля, дорогая, Вы когда-нибудь видели, чтобы войны и учения начинались одновременно? Ведь «учения» в Рязани проводились за день до начала Второй чеченской войны. Такое, что, было хоть раз в мировой истории? За день до начала войны во всем мире всегда проводятся провокации, а не учения. Война потому и началась 23 сентября, что на 22-е был намечен еще один взрыв – в Рязани. И когда он не произошел – по вине спецслужб – потому что одни фсбешники закладывали взрывчатку, а другие ее же искали (абсолютно российский случай), войну все равно решили начать и именно 23-го, чтобы журналисты не успели сопоставить факты и понять, кто и для чего проводит теракты в российских городах. Огорчает меня больше всего, что по неведомым мне причинам Вы не хотите разобраться в произошедшем, но хотите в очередной раз заявить (причем громко), что ФСБ не виновато. Ведь мы же с Вами знакомы. И за все эти годы ни разу Вы не позвонили мне (и не написали) и не задали те вопросы, которые Вас интересуют. Если Вас эти вопросы интересуют, разумеется. Кстати это и к «Эху Москвы» относится. Меня, конечно же, умиляет, что наша самая свободная радиостанция предоставляет право каждому высказаться по вопросу о взрывах, кроме меня. За все эти годы, если не считать пары звонков по мелким вопросам, микрофон «Эха Москвы» мне не был предоставлен ни разу. Все предпосылки Ваших грандиозных выводов о том, что дома взрывала не ФСБ, ошибочны. Абсолютно все. Начнем с первой и для Вас главной – Вы с нее начинаете: «Я считаю версию о том, что взрывы сделала ФСБ, не просто абсурдной версией. Я считаю, что эта версия нарочно придумана Борисом Абрамовичем Березовским после того, как его отлучили от власти». Ну и дальше про то, что Березовский не привел бы Путина к власти, если бы Путин взрывал дома. Юля, ну, Вы бы все-таки хотя бы из приличия позвонили мне и спросили бы: Юра, а как вообще эта версия появилась? Кто ее придумал? Березовский? Литвиненко? Вы? А то я тут собираюсь на «Эхе Москвы» на всю страну в годовщину говорить о взрывах и ничего про это не знаю. И я бы Вам ответил: «Юля, Вы правильно сделали, что позвонили. Я Вам сейчас все расскажу...» Но сначала определим еще одну Вашу важную предпосылку, тоже абсолютно неверную: «Если бы Путин взрывал дома, Березовский никогда не привел бы его к власти, он бы понимал, что Путин не его марионетка». Видите ли Юля, Березовский не придумывал версии о взрывах домов. И Литвиненко ее не придумывал. Эту версию придумал я. И текст писал я. И когда уже и версия была, и текст был написан, я прилетел в Нью-Йорк поговорить на эту тему с Березовским, с которым я был знаком с 1998 года, и долго-долго (несколько дней) упрашивал его выделить мне время, потому что хочу поговорить с ним на одну важную тему. И когда после четырех дней ожиданий – потому что очень мне хотелось рассказать Борису Абрамовичу, кого именно он привел к власти – Березовский, наконец, по дороге в аэропорт, улетая к себе в Ниццу, согласился меня выслушать, я начал свой неторопливый рассказ (нам в аэропорт ехать было минут сорок). Борис слушал, очень долго и внимательно слушал. В какой-то момент спросил: - Подожди, а Рязань? - Рязань? Рязань я даже обсуждать с Вами сейчас не буду. Там все понятно. В Рязани их поймали с поличным при попытке взрыва. - Подожди минуту. Помолчи, не говори ничего больше, – сказал Березовский. – Не говори больше ничего. Подожди. Пару минут мы действительно ехали молча. Затем Борис сказал следующее (причем этот текст я передаю буквально, звук в звук): - Боже мой, какой я м-дак. Я все понял, какой я м-дак. Лена, я все понял, какой я м-дак... Лена – жена Бориса. Она сидела на переднем сидении машины, рядом с шофером. Мы с Борисом сидели на заднем. Еще несколько минут Березовский сидел, покачиваясь вперед-назад, и тихо повторял: «Я все понял, какой я м-дак...» - Послушай, а еще кто-нибудь может на эту тему что-то знать? – спросил Борис. - Не знаю, - ответил я. - Я могу с Литвиненко поговорить. Может, он что-то знает. - А ты можешь прямо сейчас полететь к нему в Москву? На моем самолете в Ниццу, а из Ниццы в Москву? И я полетел в Москву. Так появился в этом сюжете Литвиненко. В Москву я прилетел 23 сентября 2000 года. А 1-го октября Саша Литвиненко пересек границу в районе Грузии (там я его и подобрал). И дальше мы стали уже работать над этой темой вместе. Так вот, Юля, если бы Вы знали, как не хотелось Борису Абрамовичу верить в то, что дома взрывала ФСБ. Ваше упрямство в этом вопросе просто детский каприз по сравнению с той проверкой, которую проводил Березовский. Кто только ни читал эту рукопись, кому только он ее ни давал в надежде, что его смогут переубедить, что версия, как Вы говорите, «абсурдная». В общем, когда ни от кого, кто прочитал рукопись (Вам, правда, он не давал ее читать, я думаю), Березовский не услышал, что версия абсурдная, он решил дать ее прочитать - как Вы думаете кому? Угадали? Не угадали? Не мучайтесь, скажу. Он решил дать прочитать рукопись Путину и повез ее в Москву. После очередного разговора со мною в Ницце, несмотря на мою просьбу этого не делать (всему этому есть независимый свидетель: при разговоре присутствовал Владимир Буковский, которого я привез познакомиться с Березовским), кстати, несмотря на обещание Березовского не говорить Путину о рукописи, Борис Абрамович сел в самолет и полетел в Москву. Я могу ошибиться сейчас, но, кажется, это была его последняя поездка (в Россию – прим. ред.). Прилетел Березовский в Москву, поехал к Путину, и состоялся у них разговор. Опять же, могу ошибиться, но, кажется, это был последний разговор Путина с Березовским (и Березовского с Путиным). Со слов Бориса Абрамовича разговор был следующий: - Боря, что ты на меня все время наезжаешь? - Я на тебя не наезжаю, ты что имеешь в виду? - Ну, «Курск»... (Тогда, если Вы помните, подводная лодка «Курск» затонула, и Первый канал, которым частично владел Березовский, в лучших журналистских традициях свободных перестроечных времен «наехал» на правительство.) - Володя, я на тебя не наезжаю. Какой «Курск»? Если бы я хотел на тебя наехать, я поднял бы совсем другой вопрос. Я поднял бы вопрос о том, кто взорвал дома в сентябре 1999 года. - И что Путин ответил? – спросил я Березовского, когда он пересказывал мне свой разговор с Путиным. - Он промолчал. Так вот теперь, Юля, вернемся к Вашей неправильной предпосылке, а заодно проведем викторину и ответим на два вопроса: 1) Что именно понял Березовский, когда сидя со мною в машине говорил «Я все понял, какой я м-дак...» и 2) Почему промолчал Путин и что это означало для Березовского. Березовский назвал себя «м-даком» не потому, что раньше не догадался о взрывах... И понял он в том момент не то, что: «Ага, дома взрывал Путин!!!». Совсем не это он понял. Он понял то, чего до сих пор не можете понять Вы: Путин потому так уверенно и шел к власти, что ощущал за собой поддержку двух сих - «семьи» и ФСБ. Только такая поддержка обеспечивала в 2000 году президентство. Но Березовский-то этого не знал. Он ведь считал, что кроме «семьи», Путина никто не поддерживает! Он искренне считал, что Путина ставит он, Березовский. Да и все остальные так считали. Понимаете, у вас вся страна, как ошалелая, начиная с Березовского, кстати, и кончая Вами, верила в то, что страной управляет Березовский. А Березовский ничем не управлял, и власти у него никогда не было. Понимаете? Никогда! И он это теперь понял, а Вы еще нет. Потому что власть была у Абрамовича, у Волошина, у Чубайса, у Лужкова... И заметьте, все эти люди до сих пор при власти. У Березовского власти не было. Поэтому и только поэтому он оказался в изгнании за границей. Теперь второй вопрос нашей викторины: почему промолчал Путин и что это означало для Березовского. Путин промолчал, потому что сказать ему было нечего, потому что он очень хорошо знал, кто и зачем взрывал дома. И не смог он, как и сегодняшние дикторы Первого канала, выдавить из себя в частном разговоре с Березовским, что дома «взрывали чеченцы», потому что чеченцы их не взрывали. А Березовский в этот самый момент, наконец-то, понял не только то, что ФСБ взрывала дома. Это он еще до визита к Путину начал понимать. Березовский понял для себя главное: что Путин об этом знает. - И что ты хочешь с этой рукописью делать? – спросил Борис, когда закончил свой рассказ о полете в Москву. - Публиковать. - Где? - Не знаю. В «Новой газете», если получится. Больше ведь негде... И я позвонил Юрию Щекочихину. Я не помню сейчас, кто дал мне телефон Щекочихина. Не Березовский. Я позвонил Щекочихину. Это был мой первый звонок ему. Мы не были знакомы. Я попросил его встретиться со мною в любой указанной им стране, кроме России, для разговора. Он предложил Загреб. Мы встретились (в первый и последний раз в жизни). - Ну, что Вы меня потревожили, пожилого человека? - Я написал книгу о взрывах домов в России в сентябре 1999 года. - То есть Вы из-за этого меня вызвали. - Из-за этого. - Юрий,- сказал разочарованно Щекочихин, - простите, я Вас считаю серьезным историком, я поэтому прилетел. Но на теме взрывов у меня вся газета сидела несколько месяцев. И предположить, что Вы раскопали что-то, чего мы не знаем, мне очень сложно. И потом, мы же газета, мы не издательство. От меня-то Вы что хотите? - Я хочу, чтобы «Новая газета» дала спецвыпуск, т.е. чтобы спецномером газеты была опубликована вся книга. И чтобы в Думе был поставлен вопрос о создании комиссии по расследованию взрывов, потому что, в общем-то, это не моя работа – расследование проводить. Это функция следствия. - Юрий, не сердитесь... Я даже представить себе не могу, что должно быть написано в этой рукописи, чтобы мы согласились на спецвыпуск. Мы вообще такого никогда не делали. - Юрий Петрович, - ответил я. – Что мы теряем время. Сейчас 8 вечера. За ночь Вы ведь успеете все прочитать? - Успею. - Давайте встретимся завтра утром, и Вы мне скажете, что думаете про книгу. Мы встретились следующим утром. Щекочихин сказал: - Юра, простите. Я Вас недооценил. Я обещаю Вам спецвыпуск. Думскую комиссию по расследованию не обещаю, потому что, если бы это от меня зависело, я бы ее организовал. Но это зависит не от меня. Но спецвыпуск обещаю. Осталось, правда, довезти Вашу рукопись живым в Москву. - У Вас же неприкосновенность? - Неприкосновенность. Но она не всегда и не от всего спасает. Щекочихин привез рукопись в Москву. Сначала ее читал Дмитрий Муратов. Затем Горбачев. Ну, наверное, еще кто-то читал. 21 августа 2001 года вышел спецвыпуск. Юля, специально для Вас важная информация: публикация готовилась в абсолютной тайне, и никто, кроме людей, отвечающих за издание спецвыпуска в «Новой газете», не знал, что 21 августа выйдет спецвыпуск «ФСБ взрывает Россию». В том числе об этом не знали Березовский и Литвиненко. В ночь на 21 августа находившийся в Лондоне сотрудник «Новой газеты» Акрам Муртазаев, которому в голову не могло придти, что Березовский с Литвиненко не знают о планируемом спецвыпуске, случайно проговорился о «завтрашней публикации». О том, как на это отреагировали Березовский с Литвиненко Вам расскажет, уверен, Акрам (если Вы его спросите, конечно). Но остановить уже было ничего нельзя. Спецвыпуск вышел. - Что ты наделал,- сказал при встрече Борис (я в те дни был в Лондоне). - Теперь тебя засудят за клевету. - Борис, будет тишина, как на кладбище. Ни одного писка не услышите. Знаете почему? Потому что дома взрывали они, и они это знают. И наступила тишина. Ни звука. Будто не было спецвыпуска. А потом появилась статья Проханова, типа: дорогие друзья, вы, наверное, не заметили, что несколько дней назад «Новая газета» опубликовала спецвыпуск, обвиняющий Кремль в том, что он взорвал дома. А Кремль молчит. А молчит он потому, что спецвыпуск «НГ» это орудийный выстрел по Кремлю. И этим выстрелом всех в Кремле убило. Я очень благодарен Проханову за эту публикацию. Он первый не побоялся в те дни нарушить молчание. А парламентскую комиссию Щекочихину создать не дали. Это затянувшееся предисловие мне нужно было для того, чтобы избавить Вас от первой Вашей неправильной предпосылки: о Березовском. Только после августовской публикации в «НГ» Березовский действительно включился в тему и стал мне очень активно помогать. Без его поддержки все остановилось бы на публикации спецвыпуска и издании книги. А так все-таки был сделан еще и фильм «Покушение на Россию», который Березовский взял в обойму для политического проекта «Либеральная Россия». Теперь еще одна Ваша предпосылка, я даже считал бы - комплекс, потому что Вы несколько раз об этом говорили в своей беседе, хотя понимали, что себе же противоречите: про Трепашкина, который «за свои утверждения был совершенно несправедливо посажен в тюрьму», «Литвиненко, с которым, как известно, случилось еще хуже», и про то, что «действительно Сергей Юшенков и Юрий Щекочихин погибли»... «Это в любом случае не имело никакого отношения ко взрывам в Москве». Простите, Юля, откуда Вам это известно? Вы всерьез считаете, что Литвиненко убили за то, что он клеветал, а Трепашкина посадили за то, что он поддерживает «абсурдную», по Вашим словам, версию? Вы считаете, что к смерти Юшенкова, Головлева и Щекочихина фактор расследования взрывов «никакого отношения» не имел? Вы когда-нибудь видели, чтобы в России убивали или сажали за клевету? Вы хотя бы одну фамилию можете мне назвать? Не можете. В России за клевету не убивают и не сажают. В России убивают и сажают только за правду (или не убивают и не сажают – такое, разумеется, случается). С Путиным и Березовским мы разобрались. Теперь давайте разбираться с Гочияевым, Батчаевым, Крымшамхаловым и другими. Видите ли, Юля, все эти люди абсолютно спокойно жили, будучи в федеральном розыске, пока я их не нашел. А вот когда я их нашел, и когда я стал с них снимать показания – отмечу сразу - как умею, я ведь не следователь, не полицейский, не федеральный агент, я всего лишь историк, обобщающий информацию – вот тут-то и началось самое интересное. Подчеркнем одно важное обстоятельство. Давайте считать, что существует только одна официальная версия взрывов, та, которая так удобно устраивает Вас: дома взрывали чеченцы. Это то, что нам говорилось весь сентябрь 1999 года, ну и потом тоже, когда война была в полном разгаре. В этой версии оказался один очень важный прокол: даже по версии ФСБ среди обвиняемых не оказалось ни одного чеченца. Ни одного. Понимаете, в Беслане – чеченцы. В Норд-Осте – чеченцы. Самолеты, взорванные по маршруту Сочи-Москва и Москва-Волгоград – тоже чеченцы. А вот в 1999 году – ни одного чеченца (как, кстати, и в 1995-м, когда проводились теракты, предшествовавшие первой чеченской войне).

Фактологическая часть Вашего интервью основана буквально на одной публикации в «Коммерсанте» от 10 декабря 2002 года, и, мне кажется, что к опубликованной в этой статье информации Вы относитесь абсолютно некритично, с готовностью воспринимая на веру все то, что там написано. Там, кстати, много интересного написано: «Среди них - лидер карачаевского джамаата и один из организаторов московских терактов Тимур Батчаев» - это про уже убитого Батчаева. Давайте уточним: Батчаев, 1978 года рождения, деревенский парень. В сентябре 1999 года ему 21 год. Это он у нас «лидер» и «один из организаторов»? Да Вы попросили бы у меня пленки с видеозаписью интервью лета 2002 года. Вам бы сразу стало ясно, что он не может быть ни «лидером», ни «организатором». Тут даже обсуждать нечего. «На операцию по задержанию террористов грузинские спецслужбы решились через полгода после того, как Генпрокуратура России обратилась к грузинским коллегам с просьбой о задержании и выдаче карачаевских ваххабитов, разыскиваемых за совершение терактов в Москве и Волгодонске: 40-летнего Адама Деккушева, 35-летнего Юсуфа Крымшамхалова и 23-летнего Тимура Батчаева», - пишет «Коммерсант». Попробуйте ответить на вопрос – Вы же журналист - почему генпрокуратура России обратилась к «грузинским коллегам» только летом 2002 года? Почему не раньше? Да потому, что летом 2002 года Крымшамхалов и Батчаев стали давать мне показания. Вот тут-то генпрокуратура России засуетилась – очень не выгодны были ФСБ эти показания. Описание задержания Крымшамхалова и расстрела Батчаева, имеющееся у меня, абсолютно не соответствует тому, что написано в статье в «Коммерсанте». Я ни в коем случае не хочу сказать, что публикация Ольги Аленовой - это «слив ФСБ». Это не «слив ФСБ». Нам с Вами даже гадать не нужно, что именно публикация Аленовой. Аленова нам об этом, не скрывая, пишет: «Как утверждало следствие». Так что журналист Аленова честно пересказала нам то, что утверждает следствие. Какая же это «открытая информация»? Это материалы следствия. Они важны и интересны, но это односторонняя информация и относиться к ней – не мне Вас учить – нужно очень осторожно. Когда Вы пишете про задержанных и этапированных в Москву террористов, что, если бы они работали на ФСБ, «господин Шеварднадзе ... он бы их допросил ... у него был бы рычаг воздействия на Россию», то наступает моя очередь - как Вы сказали про статью Скотта Андерсена: «Я стала читать статью и немножко обалдела» - так вот, наступает моя очередь «обалдевать», причем не немножко, а сильно. Вы как это себе представляете? Шеварднадзе ведь умный человек. И всегда был умным. Зачем же ему добывать компромат на руководителей российских спецслужб? Он же не умалишенный. Вот Вам информация к размышлению. Я лечу в Грузию встречаться с Гочияевым. На Гочияева меня выводит некий посредник. Вся история мне не нравится с самого начала, так как я не понимаю, кто со мной ведет переговоры, не понимаю, кто такой Гочияев. Не понимаю, террорист он или нет, фэесбешник он или нет, жив он или нет, т. е. действительно ли со мною связывается Гочияев или это провокация. Абсолютно ничего не понимаю, но лечу в Грузию на встречу с человеком, который заявляет, что он Гочияев и хочет со мною встретиться. В Грузию прямых самолетов из Бостона нет. Я лечу через Лондон. У меня есть несколько часов между самолетами. Я встречаюсь с Борисом. Борис просит приехать на встречу со мною Ахмеда Закаева. Ну, и Саша Литвиненко конечно подскакивает. Чего-то интересное происходит, а он не в курсе. У Закаева я выясняю, как он считает, кто со мною собирается встречаться и убьют меня или нет. Закаев полушутя говорит, что убить не убьют, но уши могут отрезать. Я пытаюсь представить себя без ушей и понимаю, что не получается такое представить. Саша неожиданно говорит, что полетит со мною. Я, между нами, вполне этому рад, все-таки Саша – бывший боевой офицер, в случае чего защитит мои уши. В эту секунду нам становится понятно, что мы опаздываем на самолет, что времени нет ни секунды, так как нам нужно заехать к Литвиненко домой (а живет от черти где), взять его паспорт и вещи в дорогу, мы выскакиваем из офиса Березовского, кидаемся в такси, и на самолет, в конце концов, успеваем. Борис нам по дороге сообщает, что в аэропорту нас встретят люди из охраны Бадри Патаркацишвили и они же будут отвечать за нашу безопасность. Я проверяю время от времени, на месте ли у меня уши, и мы летим. Прилетели. Бадри явно недоволен, что прилетел и Литвиненко. Его предупредили только о том, что лечу я. Но делать нечего. Приходится охранять нас двоих. Охрана у нас круглосуточная, и охраняет нас, как потом оказывается, президентская охрана, т.е. охрана президента Грузии Шеварднадзе. Курьер, прибывший от Гочияева, сообщает мне, что я должен ехать на встречу к Гочияеву в Панкийское ущелье. Бадри говорит, что за пределами Тбилиси Шеварднадзе за мою безопасность отвечать не может и что он, Бадри, категорически против того, чтобы я ехал на встречу, потому что живым я не вернусь. И мы с Литвиненко гоним курьера назад к Гочияеву с составленными нами вопросами, на которые просим дать ответ, и с моей кинокамерой, на которую просим эти показания записать. Вечером курьер позвонил, сказал, что благополучно добрался до места, что все Гочияеву передал и завтра вернется с материалами, но сказал, что по пути за ним была погоня и он еле ушел. А еще он сказал, что во время нашей встречи заметил, что нас «пасут» несколько неизвестных ему машин, не из охраны президента. Я, правда, сколько по сторонам не смотрел, никаких машин не видел. Зато Литвиненко все время причитал, что «шкурой чувствует, что нас ведут», и очень меня этим раздражал. Утром мы проснулись. Я проверил, уши на месте. Но приехал парень из охраны Бадри и сказал, что мы немедленно должны улетать из Грузии: ночью был похищен наш водитель (из охраны Шеварднадзе). Первый самолет был во Франкфурт. Мы улетели грузинским самолетом. В ряду за нами сидела охрана. Она должна была удостовериться в том, что мы живыми долетим до Франкфурта. Когда мы были уже в Германии, позвонил Бадри и сказал, что водителя нашли убитым. Так что Вы там говорили про «рычаг воздействия» Шеварднадзе на Россию? В общем, как написано у Аленовой: «ожидания российских коллег грузинские спецслужбы оправдали: один из главных разыскиваемых Юсуф Крымшамхалов в "Лефортове", а организатор взрыва в Волгодонске Тимур Батчаев убит. Из тех, кто осенью 1999-го взорвал мирные дома в Москве и Волгодонске, на свободе остается пока только главарь - Ачимез Гочияев. Но и ему, судя по всему, скрываться осталось недолго: вчера грузинские власти пообещали задержать и выдать Гочияева российской стороне». Вчера – это 9 декабря 2002 года. И забыли про Гочияева. А знаете, почему забыли? Потому что он выговорился, рассказал мне все, что знает. Это только Вы считаете, что Гочияев - руководитель «ваххабистского экстремистского карачаевского общества». В ФСБ же знают, что он не «террорист» и не «руководитель», и в этом плане абсолютно безвреден. Поэтому пока он давал мне показания, за ним охотились. А перестал давать – его и оставили в покое. Вам вообще не кажется странным, что абсолютно все «террористы»: Хаттаб, Басаев, Крымшамхалов, Батчаев - воевали с оружием в руках. А «руководитель» успешного и самого крупного в истории России (на 1999 год) теракта в Москве Гочияев где-то скрывается, и даже памфлетов «ваххабистского экстремистского» толка не пишет? Ни тебе обращения к карачаевскому народу: «Восстаньте против неверных!», ни фотографий или записей с автоматом в руках (Крымшамхалов с Батчаевым для меня под запись всегда с оружием снимались). А Гочияев только и повторял все время, что не виноват и никого не взрывал. Кстати, он ведь очень сильно рисковал, выходя на контакт со мною. Жизнью рисковал, что выследят и убьют.

Я долго и нудно мог бы разбирать по косточкам фактическую сторону темы взрывов, освещенную в Вашей беседе. Но в любом тексте приходится в какой-то момент ставить точку. Мы не в равной позиции. Книга «ФСБ взрывает Россию» до сих пор полностью не опубликована в России. Вы сказали, что читали издание 2004 года – такого издания нет. Фильм «Покушение на Россию» до сих пор не показан ни одним российским каналом. «Эхо Москвы», неоднократно предоставляющее эфир Вам для высказывания мнения о взрывах 1999 года, ни разу не обратилось за интервью ко мне. Написанная мною и Прибыловским книга «Корпорация: Россия и КГБ во времена президента Путина» так же не издана в России. Если бы я относился к Вам плохо или считал бы Вас несерьезным журналистом, я не писал бы это письмо. Я написал его только потому, что очень хорошо к Вам отношусь и знаю, что в России Вас слушают, слышат, читают. И Вам верят. Но именно потому, что в России Вам верят, а меня лишают возможности беспрепятственно высказывать свою точку зрения, Вы должны очень внимательно относиться к тому, что говорите. Иначе Вам перестанут верить.

Бостон, 21 сентября 2009 г.

Второй ответ Юлии Латыниной

Взято с сайта автора: felshtinsky.livejournal.com

Кто все-таки организовал взрывы домов в России в 1999 году? С журналистом Латыниной, которая настаивает на непричастности ФСБ к страшным терактам, категорически не согласен историк Фельштинский.

В интересное время мы живем. 19 сентября в эфире "Эха Москвы" Юлия Латынина обнародовала свою версию взрыва домов в России в 1999 году. В ответ я написал ей письмо. Оно было отослано по интернету в редакцию "Эха Москвы" с просьбой о публикации на сайте. Письмо опубликовано не было. Ответа от редакции "Эха Москвы" я не получил. После этого я разослал письмо десяти моим знакомым с просьбой переслать письмо Латыниной. Как сообщила нам Латынина во второй своей передаче, 26 сентября, посвященной тому же сюжету, семь человек письмо ей переслали (спасибо им большое). Латынина на мое письмо не ответила. "Эху Москвы" и Латыниной я предоставил фору в 48 часов. Затем письмо было вывешено в интернете.

Я хотел бы обратить внимание на формат дискуссии. Латынина дискутирует со мною на "Эхе Москвы", а я с нею – путем рассылки письма десятку своих знакомых. Лично я сгорел бы со стыда, если бы мой оппонент был бы поставлен в такие неравные условия. Латынина, видимо, считает такую постановку вопроса корректной и этически приемлемой, по крайней мере совесть ее на эту тему не мучает.

Я хочу подчеркнуть, что речь идет об уважаемой радиостанции – "Эхе Москвы" и об уважаемой журналистке – Латыниной. Но, видимо, это и есть тот максимальный уровень свободы, разрешенный в сегодняшней России – запрет на мой доступ к эфиру.

Как справедливо указала Латынина, я написал ей "слезное письмо". Больше того: это письмо – реквием по Латыниной. По той Латыниной, которую я когда-то знал. Мое письмо было протянутой рукой, соломинкой, которую я протянул Латыниной, чтобы вытянуть ее из болота, в котором она увязла. За эту соломинку Латынина ухватиться отказалась. И – утонула.

Проблема не в том, что я придерживаюсь одной точки зрения, а Латынина другой. Я считаю выступления Латыниной 19 и 26 сентября откровенным циничным хамством по форме и содержанию. Когда журналист с филологическим образованием, как подчеркивает, говоря о себе, Латынина, в эфире уважаемой российской радиостанции про книгу "ФСБ взрывает Россию", вышедшую на двадцати языках в более чем двадцати странах позволяет себе сказать "валяется в Сети", это нельзя назвать иначе как откровенным хамством. В том-то и дело, что во всем цивилизованном мире эта книга продается в магазинах, а в России она запрещена к изданию и продаже и "валяется в Сети". И свободную журналистку Латынину это абсолютно не смущает. В эфире самой свободной российской радиостанции мы обсуждаем, заметьте, не вопрос о том, почему запрещена к изданию и распространению книга "ФСБ взрывает Россию" (а запрещена она – напоминаю – по требованию ФСБ с классификацией "за разглашение государственной тайны" и имеется официальный документ из ФСБ об уничтожении тиража). Латынина спорит, в чем именно неправы в своей книге Литвиненко и Фельштинский (вам это не напоминает критику в советской прессе Солженицына?). Причем за мои выводы о том, что дома взрывали спецслужбы, Латынина удостаивает меня пренебрежительным обращением "господин Фельштинский".

Я не опущусь на тот уровень, на который позволила себе скатиться Латынина. Я не буду писать, подражая ей, "госпожа Латынина". Но "дорогая Юлия", как в первом письме, она от меня уже никогда не услышит. Я буду отслеживать все ее заявления, касающиеся взрывов 1999 года, и как платок обезумевшей Фриды из "Мастера и Маргариты" на экране Латыниной будут появляться мои ответы, потому что на эти ответы я имею право. Как справедливо отметила Латынина, "эта тема, наверное, одна из самых важных". Совершенно согласен.

Решив окончательно закрыть вопрос о причастности ФСБ к взрывам в России в 1999 году, Латынина, сама этого не понимая, дала сюжету второе дыхание.О нем снова вспомнили и заговорили. Как в уроках ненависти в романе "1984". О чем мы должны забыть? Мы должны забыть о книге Литвиненко и Фельштинского "ФСБ взрывает Россию". Спасибо вам большое, Латынина. Снова все вспомнили о книге. И книга, видимо, не такая никчемная, раз уж мы говорим и спорим о ней с 2001 года.

Я очень рад тому, что ФСБ защищает именно Латынина, и что происходит это на "Эхе Москвы", потому что лучшего защитника, чем Латынина, у ФСБ быть не может. И лучшей трибуны для пропаганды взглядов – тоже. С пониманием того, что Латынина обеспечивает ФСБ самый серьезный уровень защиты, я и позволю себе проанализировать выступление Латыниной и эту защиту разгромить.

Начнем с простого и очевидного – Рязани. В книге "ФСБ взрывает Россию", в целом построенной хронологически, глава о Рязани не случайно идет перед главой о Буйнакске, Волгодонске и Москве. Дело в том, что на примере Рязани проще продемонстрировать, как именно взрывались дома. "Расследование рязанской истории... сделано безукоризненно", – сообщает Латынина. Абсолютно с нею согласен. И позволю себе напомнить читателю выводы книги: 22 сентября 1999 года трое сотрудников центрального управления ФСБ (похоже, что сегодня мы даже знаем их имена) заложили в подвал дома в Рязани мешки с гексогеном, замаскированным под сахар. Милиция обнаружила мешки благодаря бдительности одного из жильцов. Рязанское УФСБ прибыло на место, удостоверилось в том, что взрывчатка и детонатор были боевыми, эвакуировала жильцов и завела уголовное дело. Двое террористов вскоре были схвачены, и тут-то и оказалось, что они являются сотрудниками центральной ФСБ. Дальше все стали врать, чтобы запутать общественность, потому что ни центральная ФСБ, ни рязанское УФСБ правды сказать не могли. Патрушев придумал версию об учениях. И все сделали вид, что вопрос закрыт. И вот сегодня, через 10 лет, Латынина сочинила новую версию, причем именно сочинила, так как фактами эта версия не подкреплена, никакой новой информации за 10 лет у Латыниной не появилось. Версия Латыниной: на фоне взрывающихся домов в Волгодонске, Буйнакске и Москве ФСБ решила один дом заминировать, разминировать, и получить награды за удачно предотвращенный теракт.

Чисто теоретически такое даже можно себе представить. Только Латынина забывает пару мелких деталей, одну – психологическую, другую – фактологическую. То есть что же это получается, граждане: Патрушев в Москве потеет, работает, рискует, придумывает закладку взрывчатки в подвал дома, а награду "Герой России" за разминирование получает руководитель рязанского УФСБ Сергеев? Золотые часы с надписью "Спасителю Рязани от благодарных горожан" – Сергеев. Бронзовый бюст во дворе спасенного дома – тоже Сергеев. Такую схемку только Латынина придумать может. Еще можно было бы предположить, что Сергеев сам заложит взрывчатку в подвал и сам же ее найдет. Но ведь мы точно знаем, что закладывала взрывчатку центральная ФСБ, а находила – местная, рязанская.

Обратим внимание на то, какой грустью пронизано сообщение рязанского УФСБ о предотвращенном теракте. Вроде бы нужно радоваться, теракта нет, никто не погиб. Террористической угрозы тоже нет. А сообщение грустное-грустное:

"Как стало известно, закладка обнаруженного 22.09.1999 имитатора взрывного устройства явилась частью проводимого межрегионального учения. Сообщение об этом стало для нас неожиданностью и последовало в тот момент, когда Управлением ФСБ были выявлены места проживания в городе Рязани причастных к закладке взрывного устройства лиц и готовилось их задержание. Это стало возможным благодаря бдительности и помощи многих жителей города Рязани, взаимодействию с органами внутренних дел, профессионализму наших сотрудников. Благодарим всех, кто содействовал нам в этой работе. Мы и впредь будем делать все возможное, чтобы обеспечить безопасность рязанцев".

Грустное оно потому, что в рязанском УФСБ понимают, что сорвали проводимую центром операцию и по головке их за это не погладят.

Фактологическая деталь, намеренно упускаемая Латыниной, заключается в том, что в день и час, когда были пойманы два террориста-эфэсбешника, Путин отдал приказ бомбить Грозный, начать вторую чеченскую войну. В ответ на учения? В ответ на предотвращенный теракт? Понимаете, если бы война началась после вторжения Басаева в Дагестан, мы бы считали, что ее начали в ответ на нападение на Дагестан в августе 1999 года. Если бы война началась после взрывов домов в Буйнакске, Волгодонске, Москве, мы бы вправе были считать, что ее начали в ответ на эти взрывы. Но ведь война началась в ответ на предотвращенный теракт (как считаю я) или в ответ на "учения" (как могут считать другие). Только кто и когда в мировой истории начинал войны в ответ на "учения"? "Пришлось поднять лапки" (выражение Латыниной). Это Патрушев "поднял лапки"? Пришлось "мочить в сортире" целый народ – в ответ на "учения" в Рязани.

И еще одно уточнение, относительно вопроса, который филологу-Латыниной не дает покоя. Патрон был боевой (есть заключение российских рязанских следователей и английских экспертов). Взрыватель был тоже боевой (есть заключение экспертов). Имеется предположение, причем именно предположение, так как ни рязанские, ни английские эксперты не проводили опытов по подрыву гексогена патроном, что гексоген не может сдетонировать от охотничьего патрона. Но именно по этой причине в мешок с гексогеном вокруг взрывателя была вложена обычная взрывчатка. И экспертиза показала наличие гексогена с примесью взрывчатки. Патрон детонировал взрывчатку, а взрывчатка – детонировала гексоген. Именно так были взорваны дома в Москве.

В общем, я советую Латыниной на изучение рязанской истории больше энергии не тратить, а обратить внимание на теракт в Каспийске 9 мая 2002 года. В тот день террористы взорвали во время парада противопехотную мину направленного действия МОН-50. 43 человека были убиты, в их числе 12 детей. Многие были ранены. Президент Путин заявил, что "эти преступления совершили подонки, для которых нет ничего святого". Патрушев на организованной вскоре в Махачкале пресс-конференции сообщил, что теракт организовали чеченские сепаратисты.

Каспийский теракт остался бы в ряду обычных российских терактов, если бы не события, происшедшие через несколько дней. Вечером 16 мая правоохранительные органы Каспийска сообщили о предотвращении нового теракта. При попытке установить на одной из центральных улиц города противопехотную мину МОН-100 были задержаны три террориста. Кроме мины милиция обнаружила в салоне их автомобиля ВАЗ-2107 электродетонатор и пульт дистанционного управления.

Сначала все развивалось по сценарию "Рязань-99". Власти города торжественно объявили миру о поимке террористов и предотвращении теракта. Но в эфире ОРТ появился директор ФСБ Патрушев и точно так же, как он сделал это в сентябре 1999 года, заявил, что "задержанные не имеют никакого отношения к террористам и теракта в Каспийске не планировалось". Ну что, поверим Патрушеву?

В 2002 году я получил материал, который настойчиво искал, так как упоминания о нем были в западной прессе: видеозапись с показаниями старшего лейтенанта ГРУ А. Галкина. Я расскажу сейчас об этом довольно интересном эпизоде, но сначала процитирую Латынину: "Нам предлагают обсудить, что чекист Галкин попался в руки чеченским сепаратистам, и там он им на камеру заявил, что дома взрывала ФСБ. Я просто не знаю, как это назвать. Прежде всего, меня потрясает в этой истории, как я уже сказала, не уровень подтасовок, которыми занимаются люди Березовского, а меня потрясает легковерие либеральной публики".

Если я, с дипломом доктора исторических наук из института Истории Российской Академии наук и десятками опубликованных книг, это всего лишь "люди Березовского", и этим все объяснено, то тогда Латынина, защищающая ФСБ, – это "люди ФСБ". И этим тоже все объясняется. Ведя с Латыниной дискуссию на таком уровне, мы далеко уйдем. Или, может быть "люди Березовского" это Дмитрий Муратов, главный редактор "Новой газеты" (где Латынина является обозревателем)? Потому что пленку с показаниями Галкина я передал для публикации именно Муратову. А Муратов переслал ее в ФСБ с просьбой прокомментировать.

Краткое содержание пленки. В ноябре 1999 года плененный чеченскими боевиками старший лейтенант Галкин дал под видеозапись следующие показания (я даю сжатые выдержки):

"За подрыв зданий в Москве, в Волгодонске ответственны спецслужбы России — ФСБ совместно с Главным разведывательным управлением. Подрыв зданий в Буйнакске – это дело рук сотрудников нашей группы, которая в это время находилась в командировке в Дагестане... Мы были назначены и отправлены в командировку распоряжением начальника Главного разведывательного управления вооруженных сил Российской Федерации... Это генерал-полковник Корабельников, начальник главного разведывательного управления, и начальник 14-го управления Главного разведывательного управления генерал-лейтенант Костечко... Лично наше подразделение к взрывам в Москве отношения не имеет, так как в то время мы находились в Дагестане. Сотрудниками нашего подразделения, численностью в 12 человек, которые находились в это время в Дагестане, был произведен взрыв дома в Буйнакске".

Началась паника. Забегали генералы, зазвенели телефоны. ФСБ вызвала на ковер ГРУ, которое, оказывается, не сообщило в ФСБ о существовании записи и о факте пленения. ГРУ стало оправдываться. Со страху привезли в Останкино в студию "Человек и закон" давным-давно бежавшего из чеченского плена Галкина, чтобы он сам выкручивался. (Не растерявшийся Муратов записал с Галкиным новое подробное интервью.) И в суматохе – никто, слышите, Латынина, никто: ни замы Патрушева по ФСБ, ни генералы ГРУ, ни даже Галкин не сказали Муратову, что показания не соответствуют действительности, что они выбиты пытками, что им нельзя верить. Только после этого Муратов опубликовал никем не опровергнутые записи.

Латыниной рядом не было. Если бы Латынина была рядом, она бы придумала для ФСБ какую-нибудь версию или сказала: "Дурачки, зря нервничаете. Это подтасовка, которой занимаются люди Березовского и в которую поверить может только легковерная либеральная публика".

А в ФСБ между тем началась крупнейшая пиар-акция по дезавуированию пленки Галкина. Решено было сделать на эту тему полнометражный художественный фильм, в котором Галкин будет представлен национальным героем. Вызвали руководителя Первого канала Константина Эрнста, передали ему пленку. Сценаристы из ФСБ предложили сценарий: Галкин попадает в плен. Под пытками дает показания (под пытками чего не сделаешь!). Во время пленения случайно узнает, что Березовский готовит захват "Норд-Оста". Ну, понятно, что у Березовского будет другое имя, а захватывают пусть московский цирк. Галкин тем временем бежит из плена, доезжает до Москвы, поспевает в осажденный террористами цирк, убивает террористов и освобождает заложников (ну, придумаете еще что-нибудь, пусть там у Галкина дочка окажется среди заложников, это же фильм, имеете право на художественный вымысел).

- А деньги? – спросил Эрнст. – Деньги на фильм где я возьму?

- Абрамович даст, мы согласуем.

Я представляю как Латынина, читая эти строки, приговаривает: бред сумасшедшего. Вовсе не бред. Латынина, вы этот фильм видели: "Личный номер". Если будете пересматривать, обязательно обратите внимание на титры, в самом конце. Это очень важная часть информации: фильм сделан на основе реальных событий (по моей пленке) Первым каналом телевидения (К. Эрнстом). Создатели фильма благодарят "Сибнефть" (Р. Абрамовича) за финансирование проекта. Старшему лейтенанту ГРУ А. Галкину за проявленное мужество (я не шучу) присвоено звание "Героя России". В общем—награда нашла героя.

А причем же здесь "Норд-Ост"? – спросите вы. Да при том, что пленку Галкина я передал Муратову в Берлине 23 октября 2002 года. В день захвата террористами "Норд-Оста". Вот такая историческая случайность. И когда Муратова вызывали в ФСБ, то долго допрашивали на тему, случайность ли. О подробностях этого разговора Латынина может узнать у Муратова (мне она все равно не поверит).

Латынина для дискуссии использует "валяющееся в сети" издание "ФСБ взрывает Россию" 2004 года. Она пытается создать у читателя впечатление, что выводы книги основаны на показаниях Гочияева, старшего лейтенанта ГРУ Галкина, Батчаева и Крымшамхалова и не опираются на материалы судебного дела арестованных террористов – Крымшамхалова и Деккушева. Между тем книга "ФСБ взрывает Россию" была написана в 2001 году, тогда же была впервые опубликована на русском и английском. С 2002 года начали поступать дополнительные материалы. Они ни в чем не изменили общей концепции и выводов издания 2001 года, и в книги, вышедшие после убийства Литвиненко, были включены как приложения.

Вопрос надежности источника в историографии очень важен. Когда в 2002 году на меня вышел Гочияев, ситуация возникла неоднозначная. Я не понимал, действительно ли человек, обсуждающий со мною возможность дать показания – Гочияев. Я не знал, что будет в тех показаниях, которые он собирается давать. Можно было ожидать любой провокации. Гочияев мог быть виновен в терактах. Он мог быть не свободен в своих показаниях, а контролироваться другими людьми (так и оказалось). После первого заявления Гочияева, в котором, не скрою, к большому для меня облегчению он сообщил, что не виновен и не принимал участия в организации терактов, возникло новое осложнение: контролировавшие Гочияева люди запросили за показания деньги: 3 миллиона долларов.

Разумеется, можно согласиться с Латыниной в том, что люди, предлагавшие товар за деньги, интересовались прежде всего деньгами, а не исторической истиной. И конечно, когда я летел в Грузию для встречи с Гочияевым, был шанс, что заманивают в западню меня и Литвиненко. Но вопрос о 3 млн. впервые был поднят уже после того, как я улетел из Грузии и через Франкфурт прилетел в Париж для встречи с посредником. Хочу подчеркнуть, что конкретно с этим посредником я ни в чем не нашел общего языка и расстались мы плохо. Но даже он передал мне в конце концов заявление Гочияева и видеозапись бесплатно.

Разругавшись с первым посредником, я терпеливо ждал новых контактов. Вскоре на меня вышел другой человек, и именно благодаря ему были получены все остальные материалы: Гочияева, Крымшамхалова и Батчаева. Я хочу подчеркнуть, что все разговоры всегда начинались с вопроса о деньгах, но кончались бесплатной передачей материалов. Конец истории мне в этом плане всегда был известен. Просто очень поджимало время. С каждым новым контактом сжималось кольцо вокруг Крымшамхалова и Батчаева. Это понимал я. Это понимали они.

Латынина напрасно считает, что грузинский спецназ участвовал в охоте на Деккушева и Крымшамхалова из-за давления американцев. Такого давления в этом вопросе не могло быть до 19 февраля 2003 года, когда в Москву для подготовки политической почвы будущего сотрудничества американских и российских спецслужб прибыл американский сенатор Томас Лантос. Латынина и сама не верит в американское давление в 2002 году, поскольку рассказывает нам, "как господин Патрушев" говорил высокопоставленному сотруднику грузинского МВД, "взяв его за пуговицу": "За что же вы водитесь с американцами? Они же хотят построить кавказский халифат со столицей в Тбилиси".

Так что одно из двух: либо американцы строят халифат, либо помогают вылавливать террористов в Панкийсском ущелье. Подозреваю, впрочем, что американцы не делали ни того, ни другого. Это все воображение Латыниной и Патрушева.

Абсолютно непонятен мне упрек Латыниной в том, что в книге "ФСБ взрывает Россию" не уделено должного внимания ваххабитам и Басаеву. Извините, конечно, какое отношение ваххабиты и Басаев имеют к рязанским событиям? Там что Басаев "учения" устраивал? Я же исхожу из того, что дома взрывали ФСБ и ГРУ. А если Латынина считает, что дома взрывал Басаев, пусть и расследует деятельность Басаева. Какое отношение к ваххабитам имел Макс Лазовский, организатор серии терактов в Москве в 1994 году, сотрудник ФСБ, арестованный и осужденный, и стремительно выпущенный из лагеря в феврале 1999 года постановлением Верховного суда России? Не для того ли, чтобы он сумел подготовить сентябрьские теракты?

Когда Латынина призывает не верить заявлениям Крымшамхалова и Батчаева, я готов с ней согласиться. Верить людям, участвовавшим в подготовке и проведении терактов, рискованно. Но я не понимаю, почему Латынина предлагает не верить показаниям Крымшамлова и Батчаева, данным мне, пока они были на свободе, но верить показаниям, данным следователям ФСБ в застенках Лефортово.

Очень важно понимать, что Крымшамхалов и Батчаев сразу же указали, что принимали участие в операции по подрыву домов, что они виновны и заслуживают наказания. Но "верить – не верить" – сложный методологический вопрос. Давайте на нем остановимся.

После публикации книги мне позвонил представитель президента Масхадова в Европе и сказал буквально следующее: "Президент Масхадов спрашивает, чем он может вам помочь в расследовании взрывов". Я откровенно даже растерялся, и все, что мне в тот момент пришло в голову, это ответить: "Знаете, правительство Чеченской республики никогда не высказывало мнения по поводу взрывов домов в России. Я бы считал полезным, если бы президент Масхадов сделал по этому поводу официальное заявление". 11 февраля 2002 года на мой факс пришло заявление президента Масхадова. Оно было включено в электронное издание 2004 года, "валяющееся в сети". Масхадов категорически заявил, что чеченцы отношения к терактам не имели.

Я думаю, Латыниной известно письмо Басаева Путину (рукописный текст, не предназначавшийся для публикации). В нем Басаев также заявляет, что чеченцы не имели отношения к сентябрьским терактам в России. Наш ведущий чеченский террорист и ваххабит (по версии ФСБ и Латыниной) Гочияев также опровергает свою причастность к терактам. Так кто же их организовывал? Вы вообще видели когда-нибудь, чтобы от успешно проведенного теракта отказывались абсолютно все потенциальные заказчики или исполнители? Вы видели хоть одного Бин Ладена, который бы кричал, что его подставило ЦРУ? Не видели. Не бывает такого. И Гочияев заявляет о своей невиновности не потому, что надеется на снисхождение со стороны ФСБ или Латыниной. Он понимает, что ФСБ все равно, если доберется до него, то убьет или осудит, как Крымшамхалова с Деккушевым.

Если Латынина не готова верить Масхадову, Басаеву, Гочияеву, Крымшамхалову и Батчаеву, она имеет на это полное право. Однако я не понимаю, почему она не готова верить Масхадову и Басаеву, но готова верить Путину и Патрушеву. Почему она ставит под сомнение выводы рязанских и английских экспертов и предлагает нам опираться на выводы, сделанные ФСБ.

С видом очевидца Латынина описывает, как именно арестовывали Крымшамхалова. Давайте и я расскажу, что знаю на эту тему. Оставаясь в данном случае только историком, описывающим факты, я процитирую пересланный мне текст:

"Мне удалось узнать некоторые подробности расстрела карачаевцев в Лагодехи.

Легковой автомашиной, выехавшей из Панкиси, управлял Кавтарашвили Алекс (1970 г.р.). Проехав через селения Кабали, где живут азербайджанцы, и через грузинское село Баисубани, которые находятся впритык, машина с указанными пассажирами стала въезжать в лесной массив, где их ждала засада работников антитеррористического центра Грузии. Ехавшая навстречу другая автомашина сделала "аварию" в указанном месте. Когда из машины вышли карачаевцы и остальные, над их головами раздались автоматные очереди, было приказано лечь на землю. В таком положении все пассажиры были расстреляны в упор, причем стреляли в тело, не в голову, целенаправленно, зная, в кого стреляют. А наиболее ценного "клиента" Ю. Крымшамхалова они забрали с собой, за которого и получили солидный куш от российского руководства. Подробности об аварии и т.д. рассказала девушка водителя Кавтарашвили Алекса, который разговаривал во время движения и аварии. И водитель, и тот, кто был рядом – Маргошвили Эльдар (1968 г.р.) были из грузин (кистинцы), служили во внутренних войсках Грузии по контракту, но и их причислили к террористам. Таково было объяснение МГБ Грузии родственникам погибших.

Карачаевцы сели в машину только лишь в городе Телави. Марка машины то ли Опель, то ли БМВ. О маршруте движения группы знал Зураб Отиашвили, по предположению этот человек замешан практически во всех панкийсских преступлениях, его подозревают и в причастности к убийству Антонио Руссо, к похищению британца Питера Шоу, и наконец в последнем расстреле.

Никто из убитых людей не воспользовался поясом смертника, хотя они были на них. Причем от попадания пуль эти пояса не взрываются, а только от электрического контакта.

На телах всех пятерых были следы только пулевых ранений. Тела убитых получены при содействии Джараба Хангошвили – главы администрации села Дуиси, где и похоронены убитые.

Подробность – убитые не были вооружены ни автоматами, ни гранатами – в лучшем случае у некоторых были пистолеты".

После ареста Крымшамхалова мне позвонили из Москвы:

- Ты про Крымшамхалова слышал.

- Слышал.

- Ты как, намерен и дальше что-то публиковать? У тебя еще что-то есть?

Я молчу.

- А что ты молчишь?

- Думаю, что ответить. Ты же записываешь.

Теперь уже он молчит.

- Давай так, – говорю я. – Если с вашей стороны будут предприняты попытки заставить Крымшамхалова отказаться от тех показаний, которые он и Батчаев мне давали, мне придется публиковать рукописные тексты показаний и видеозаписи.

- Я так и передам.

- Ты так и передай...

Как нам сегодня достоверно известно, Крымшамхалова не пытались заставить отказаться от показаний, которые он давал мне в течение 2002 года. Ему даже не задали вопрос, получил ли он те три миллиона, или хоть малую их часть, которые были ему "обещаны" за показания и которыми Латынина машет перед нами как красной тряпкой перед быком.

Должен сказать, что звонки мне – вещь исключительно редкая. В частности, вскоре после убийства Литвиненко, после серии каких-то моих интервью, мне все-таки позвонили, не выдержали, сообщив, что стоит побеспокоиться о своём здоровье, что Бостон очень опасный город с плохими водителями и в любую минуту может выскочить машина, сбить меня, и я даже сообразить не успею, что произошло. И вот пару дней назад мне позвонил тот же человек, сказал, что с пристальным вниманием прочитал мое письмо Латыниной и все 500 отзывов в ЖЖ, что у меня много описок и он готов приехать, поставить на мой компьютер специальную программку. Я хотел ему сказать: пожили бы вы 30 лет в Америке, тоже с ошибками стали бы писать...

Когда я писал свое первое письмо Латыниной, я наивно считал, что она заблуждается. Сейчас я понимаю, что в отношении Латыниной заблуждался я. Потому что с Крымшамхаловым, Деккушевым и Батчаевым разбираться и разбираться. К Гочияеву тоже много вопросов. Тем не менее Гочияев назвал достаточно важное имя действующего сотрудника ФСБ Рамазана Дышекова, которым никто не заинтересовался – ни ФСБ, ни милиция, ни сама Латынина, предъявляющая мне столько претензий. Но что мне абсолютно не понятно, это логика Латыниной в отношении рязанских событий. Ее беспомощная попытка сослаться на авторитет Сергея Ковалева некорректна. Сергей Ковалев сформулировал свою позицию очень давно: если я поверю в то, что за взрывами домов стоит ФСБ, я должен буду уехать из России. А он не хочет из России уезжать. Он хочет жить на своей родине. Мне проще. Я в России не живу.

Призыв Латыниной к ФСБ уволить Патрушева (которого, как мы знаем, никто тогда не уволил) и начать расследование (которое, наоборот, запретили проводить), чтобы показать всей стране, что ФСБ не взрывала дома – в лучшем случае звучит наивно. Потому и не уволили Патрушева, потому и не провели расследование, что ФСБ взрывала дома. А чем еще можно объяснить такое "глупое" поведение?

Мне очень не хочется пространно цитировать Латынину. Это сделает мой ответ тяжелым. Вся моя достаточно интересная и важная работа в период 2002 года в описании Латыниной предстает как в каком-то кривом зеркале. Хочу еще раз уточнить, что за все эти годы Латынина ни разу мне не позвонила и не написала, не задала мне ни одного вопроса.

Ни Гочияев, ни Крымшамхалов, ни Батчаев не вели переписку и не были в контакте с Литвиненко. Всю переписку и весь сбор материалов вел только я. Быстро стало понятно, что Гочияев находится в плену; что пленившие его люди надеются продать показания Гочияева за большие деньги; что именно они не разрешают Гочияеву назвать все имена и ответить на все вопросы; что они же заставляют его заниматься шантажом типа: не дадите денег, так я заявлю, что заказчиком взрывов был Березовский. (А еще у Гочияева есть семья!)

Хронология событий представляется Латыниной абсолютно искаженной. Публикация спецвыпуска "Новой газеты" была 21 августа. Но для Гочияева и всех тех, кто сидели в Панкийсском ущелье, она прошла незамеченной. От того, что Литвиненко с Фельштинским что-то в газете опубликовали, им там было не тепло и не холодно. Мало ли было газетных публикаций. А вот в марте 2002 года произошло другое событие. (Латынина совсем про него забыла.) 5 марта в Лондоне состоялась презентация документального фильма "Покушение на Россию". Несколько раньше информация о том, что Березовский финансирует фильм о сентябрьских терактах, появилась в прессе. Это заинтересовало абсолютно всех, потому что все знали, что у Березовского – большие деньги. Так что отсчет нужно вести не от 21 августа 2001 года, а от первых сообщений СМИ о финансировании Березовским фильма "Покушение на Россию".

И еще на один вопрос, поставленный Латыниной, я должен ответить. Латынина, правда, считает, что это "самый простой вопрос". Это мелкое лукавство пусть останется на ее совести. Это самый сложный вопрос: "Если эти боевики сидели в Панкиси, то как они там оказались, если они взрывали дома, как они утверждают, будучи использованы ФСБ? Вы представляете себе человека – чеченца, карачаевца – который приезжает к боевикам и говорит: "Я тут взрывал дома, но я думаю, что меня использовали"?"

Интересный и правильный вопрос. И тут уж действительно должно "хватить ума", чтобы в нем разобраться. Мы сейчас в нем разберемся, но сначала я хочу указать на очередной некрасивый, нечестный ход. Латынина говорит "чеченца, карачаевца", прекрасно зная, через 10 лет после терактов, что "чеченца" ни одного не было даже по версии ФСБ. Карачаевцы – были, а чеченцев – не было. Зачем же нам "представлять чеченца", которого не существует.

Поэтому "представлять" мы будем конкретных карачаевцев: Гочияева, Крымшамхалова, Деккушева и Батчаева.

Сентябрь 1999 года. Произошли взрывы. Началась война. Все упоминаемые нами лица объявлены в федеральный розыск. Все они понимают, что если их поймают, то, скорее всего, убьют. Нужно бежать. Бежали. А куда бежать? Сначала, понятно, в родные карачаевские места. Потом, когда кольцо стало сжиматься, в Чечню. Ну, а оттуда – в Грузию, там безопаснее.

В Чечне, разумеется, все попали к повстанцам. С Гочияевым все просто, он объясняет, как нам в показаниях, что подвалы снимал под бизнес. А с террористами-карачаевцами – сложнее. Они прибывают в Чечню и докладывают, что "задание выполнено", но взрывы, правда, произошли преждевременно и не там. "Какое задание? Какие взрывы? Вы кто? Кто вам задания давал?" – "Да как кто? А разве это не вы давали? "

В общем, тут бы Латынина повеселилась (мне в выражениях за нею, не угнаться, она все-таки филолог), потому что приехали в Чечню "лохи" "получить бабло" за взрывы домов, а вместо этого... А вместо этого им говорят: мы не давали вам приказов взрывать дома, мы вообще никаких указаний вашей группе не давали. Кто эти указания вам давал, мы не знаем. Вы провокаторы, из-за которых русские начали войну. Сейчас мы проведем дознание и вас расстреляем. И начали чеченцы карачаевцев допрашивать, дабы понять, кто стоит за взрывами домов в России. И поняли, что карачаевские наши ваххабиты искренне считали, что выполняют поручение руководителей чеченской республики. Что теперь делать – не понятно. Не выдавать же их России. Война уже идет, да и братья-мусульмане они все-таки, не положено. И расстреливать своих братьев-мусульман нельзя. Посовещались, погоревали, дали им в руки автоматы и сказали: ладно, будете искупать свою вину перед чеченским народом кровью, будете биться с оккупантами.

Заканчивая эту статью, я не могу сказать, как Латынина: "До встречи через неделю". У меня нет рубрики на "Эхе Москвы", я не обозреватель "Новой газеты". Но у меня есть семь надежных знакомых. Я напишу текст, отправлю его по семи адресам. И затрясутся стены.

Бостон, 3 октября 2009 г.

АКТИВНЫЙ РЕЗЕРВ

Интервью Юлии Галяминой, 13.10.2009, kasparov.ru

Cм. ЧК.

— Юрий, в чем суть Ваших разногласий с Юлией Латыниной?

— Латынина считает, что дома взрывали "чеченцы" (сейчас уже невозможно писать "чеченцы", поэтому она указывает на ваххабитов, но намекает на связь с Басаевым). А я считаю, что дома взрывали спецслужбы (по аналогии с терактами 1994-1996 годов и с эпизодом в Рязани). И у нас много тому подтверждений (не только собранная мною информация), например, заявление генерала Александра Здановича, директора Центра общественных связей ФСБ, в котором косвенно подтверждаются мои догадки.

Разумеется, это необходимо доказывать. А доказывать что-либо тут очень сложно. Здесь новое расхождение между мной и Латыниной — в методологии подхода к доказательствам.

Но ведь это редко в истории бывает, что версию можно доказать. На все мои доводы Латынина говорит: "Это не доказательства", и предъявляет свои, которые, будем откровенны, ничем не лучше, а, скорее всего, хуже, слабее. Все-таки я этой темой занимаюсь уже почти 10 лет, а Латынина — только пару часов перед эфиром. И то, что ее выводы поспешные и сырые, я вижу.

— Ваш спор имеет отношение только к установлению исторической правды или он актуален?

— И то, и другое. Через 50 лет мы будем говорить только об исторической правде. Сегодня речь идет о том, что если я прав, то у власти в России стоят в том числе и те люди, которые организовывали сентябрьские теракты в России. А они преступники, убийцы (это если я прав). Именно по этой причине очень важно понять, прав я или нет. И поскольку именно те люди, которых я обвиняю в организации терактов в России, делают все от них зависящее, чтобы блокировать не только формальное расследование событий тех дней, но и доступ людей к информации, нам приходится лишь утверждаться во мнении, что за взрывами стоят спецслужбы.

Даже Латынина признает, что людей, верящих в то, что за взрывами стояла ФСБ, все больше и больше. Абсолютно согласен. Это происходит потому, что — по старой пословице — на воре и шапка горит. Власти ведут себя так, как если бы за взрывами домов стояли они: убивают Литвиненко; запрещают к распространению книгу "ФСБ взрывает Россию"; арестовывают тираж (прилагаю документы); запрещают показ фильма "Покушение на Россию"; замалчивают десятилетнюю годовщину взрывов (в то время как пышно отмечают годовщины других трагедий); санкционируют показ фильма "Личный номер". Все это не может не привести людей к выводу, что за взрывами стояли спецслужбы.

— Считаете ли вы, что силовики по-прежнему контролируют власть?

— Я считаю, что операция по захвату спецслужбами власти в России, с точки зрения историка, — интереснейший эпизод в истории страны. Такого не было ни до, ни после; ни в России, ни в остальном мире. Началась эта операция во второй половине 80-х годов, когда КГБ стало ясно, что Советский Союз рушится. Мы знаем этот процесс как "гласность и перестройка". Но мы видим только его политико-идеологическую и финансово-экономическую части.

А была еще и административная часть (не знаю, как лучше назвать). Она заключалась в создании внутри КГБ института "офицеров активного резерва". Это когда в гражданский сектор засылались на работу сотрудники КГБ точно так же, как раньше засылались шпионы за границу. Приходил на работу человек в государственную структуру, например, на должность заместителя редакции, заместителя директора банка, заместителя руководителя новостной редакции телевидения и прочее и прочее, и никто не понимал, почему именно этого человека продвинули, да как-то неожиданно и в обход других. А оказывалось потом, что человек этот пришел из КГБ, что получает он зарплату и там, и там. И обязанность его — быть сотрудником КГБ в этом учреждении и обо всем докладывать в КГБ. Только не путайте, пожалуйста, с Первым отделом и с тайно завербованными агентами КГБ — это все в дополнение, причем и Первый отдел, и агентура КГБ этому человеку помогают, как могут.

Представьте себе, что в "активный резерв", в мирный сектор на работу отправляются десятки тысяч офицеров КГБ, теперь учтите, что сначала занимаются самые лакомые должности гражданского сектора (шоферами и дворниками офицеры КГБ работать не стремятся), и у вас сложится относительно полная картина происходящего. И когда Путин в 2000 году стал президентом и свистнул в старый свисток, все сразу выползли из своих нор и надели форму с погонами. А мы рты открыли и до сих пор не можем понять: как же Путин так ловко и быстро захватил контроль над страной? Да просто, как в шахматной игре, все фигуры уже были расставлены, все позиции захвачены. Только и оставалось дело за своим президентом, которого ФСБ в 2000 году, наконец-то, поставила.

Мои выводы подтверждают две фотографии. Помните первый день нашей спонтанной августовской 1991 года революции? Ельцин выступает с пламенной речью с бронетранспортера перед народом на площади. И за его спиной стоит нам тогда еще не знакомый человек — будущей генерал Александр Коржаков, офицер КГБ, из личной охраны Андропова. (Вы понимаете, как проверяли в советские годы человека, входящего в личную охрану Андропова?) И вторая фотография, сделанная в те же минуты в Ленинграде. Собчак выступает со спонтанной речью перед толпой народа на площади. И за его спиной тоже стоит человек, никому не знакомый. Угадали? Сегодня этого человека знает весь мир. Этот человек — Владимир Путин.

Вот пусть мне и объяснят, каким образом два главных демократа страны уже к первой минуте революции опирались на двух гэбэшников? Каким образом при Гусинском оказался генерал армии КГБ Филипп Бобков, при Ходорковском — генерал Алексей Кондауров, при Березовском и Патаркацишвили, а до этого при премьер-министре Егоре Гайдаре — Андрей Луговой (может, он теперь уже тоже генерал, мы просто об этом не знаем; раньше награждали, было такое определение, "без публикации").

Возьмите любого значимого человека в политике, в бизнесе, в творчестве — везде вы найдете совсем рядом офицера КГБ, к этому человеку приставленного, причем человек этот знает о том, что его правая рука — из КГБ (ФСБ), но почему-то не возражает, даже считает эту "руку" полезной. Постепенно все эти заместители директоров из КГБ стали директорами. Вот они сегодня и управляют государством, как хотят и как могут.

— Есть ли, на ваш взгляд, в Кремле люди, готовые противостоять силовикам?

— Я не думаю, что в Кремле есть люди, которые готовы противостоять силовикам. Дело в том, что те, кто были готовы, уже не в Кремле. У людей, которые поддерживают силовиков во власти, есть свое оправдание. Они считают, что поддерживают государство и работают на страну. Здесь есть своя логика.

В ФСБ считают, что именно они и есть государство, а те, кто с ними, считают, что поддерживают государство, а не ФСБ. К таким людям относятся Чубайс, Сурков, Волошин (до отставки). Они видят, что государство захвачено спецслужбами, но считают, что это и неплохо, что это лучше, чем когда государством управляла "семья". И с этим можно было бы согласиться, но... Про "семью" всем нам было понятно, что это период временный.

Про созданную Путиным систему я не стану утверждать, что она ненадолго. Я думаю, что она надолго. Стратегически Ельцин (при всех его минусах, которые мы не будем здесь перечислять) разворачивал страну в сторону Европы и искренне хотел, чтобы Россия стала частью западно-европейской цивилизации. Задача Путина и людей из ФСБ — сделать из России некую изолированную территориальную единицу (так им проще управлять), непонятно как называющуюся (они и сами не знают), непонятно с кем дружащую (похоже, что ни с кем — в союзниках то Куба, то Венесуэлла, то Иран). Стратегия у Путина одна: контроль над страной, над ее финансовыми и экономическими ресурсами. Этой глобальной стратегии все и подчинено.

— Какое поведение силовиков в ближайшие годы вы прогнозируете?

— Я думаю, что суть политики России в 1999 году очень точно в трех словах сформулировал Владимир Путин: "мочить в сортире". И этой политики он придерживался все годы своего президентства. Мочим всех, кого можем и как можем. Кого-то буквально: чеченцев, грузин. Кого-то фигурально: Украину, Польшу, Прибалтику. Да и американцам достается, и англичанам, и континентальной Европе. В общем-то, все, что нынешние руководители России умеют, это "мочить", как внутри страны, так и за границей. И понятно почему — в КГБ не учили создавать и строить. Там учили подавлять, разрушать, убивать, брать под контроль. Вот они и пытаются прежде всего брать под контроль. Ну, а уж если не удается под контроль взять, тогда... Сами понимаете... Привычка. Инстинкт.

— Есть, по вашим наблюдениям, какое-либо противоборство между разными группами силовиков?

— Я помню, сколько мы жили в СССР, столько нам "Голос Америки" рассказывал о противоборстве внутри Политбюро. И точно известно, что это противоборство было — там боролись за власть какие-то люди, убирали одних, ставили других. Только к жизни советских людей это никакого отношения не имело. И среди силовиков сегодня это противоборство, уверен, есть, причем еще более очевидное и жесткое (время такое, деньги большие, опять же инстинкт). Но к нам с вами это не относится. Хотя иногда все же относится.

Не буду скрывать: назначение Дмитрия Медведева президентом было для меня приятной неожиданностью. Потому что все мы знаем, кто был альтернативным президентом, — генерал ФСБ Сергей Иванов. А всегда лучше, когда президент не из ФСБ, чем когда он из ФСБ. Потому что в КГБ хороших людей на работу не брали. Они там все — плохие люди. Но в целом, как мне кажется, журналисты и историки не в состоянии разобраться в сути борьбы силовых кланов друг с другом (даже если думают, что в состоянии). Пытаться определять, какой клан лучше, я бы не рискнул.

— Могут ли повториться истории со взрывами домов?

— Взрывы домов в 1999 году, как и теракты 1994 года, проводились с конкретной политической целью: подготовить в стране почву для начала чеченской войны. Война же организовывалась на случай необходимости отмены выборов и введения в России чрезвычайной ситуации. Как перед первой чеченской войной, так и перед второй в спецслужбах были люди, отвечавшие за этот чрезвычайный сценарий, и в рамках этого плана проводились теракты и начинались войны. Просто так дома взрывать никто не будет. Если взорван дом, но нет всемирно известных террористов, принявших на себя ответственность за теракт, значит, это не теракт, а первый этап другой, более масштабной операции. Я не могу делать прогнозов о взрывах домов в России, так как не знаю, какие крупномасштабные операции планирует проводить в ближайшие годы правительство этой страны.

— Что, по-вашему, должны предпринять оппозиция и гражданское общество, чтобы лишить силовиков их влияния?

— Я, наверное, скептик, но я не верю в революцию "снизу", тем более что все последние либеральные революции в России происходили "сверху". Хрущевская оттепель и горбачевская перестройка не были вызваны восстанием или неповиновением масс. Гражданское общество и оппозиция в России умышленно ослаблены правительством до такого предела, что не могут конкурировать за политическую власть в стране. Другое дело, что, как мы знаем на примере СССР, даже самые прочные диктаторские режимы имеют тенденцию неожиданно рушиться. И когда этот обвал происходит, нам становится понятно, что произошел он отчасти и потому, что маленькие группки диссидентов подтачивали устои тирании, где могли. Противостоять злу и несправедливости — естественная потребность честного человека. Эта потребность не связана с желанием в скором времени увидеть практический результат борьбы. Просто мы не можем жить, не борясь. А империи в конце концов все равно рушатся.

ПУТИН И БЕРЕЗОВСКИЙ: КТО КОГО ИСПОЛЬЗОВАЛ?

Я читал публикации Михаила Шевелева и Олега Мороза, которые появились как отклики на мою статью, и думал об одном очень обидном обстоятельстве: что мы тут гадаем на кофейной гуще, как же все было в том "далеком" 1999 году, а ведь есть несколько человек, которые знают ответы на все вопросы.

И нельзя сказать, что информация эта секретная. Она не секретная. Она просто важная, и нужна для понимания того, как Россия оказалась во власти людей, управляющих ею сегодня. Для начала назовем тех, кто знает ответы на все вопросы. Первый эшелон - это Александр Волошин и Роман Абрамович. Второй: Владимир Путин, Валентин Юмашев, Татьяна Дьяченко, Петр Авен, Борис Березовский, Анатолий Чубайс. Ну, есть много других осведомленных людей. Я назвал только тех, кто на виду и на слуху. Но так как люди эти молчат, давайте собирать пазл без них, с теми кусочками, которые имеем. Вдруг что и получится.

Путин не был первым кандидатом Ельцина. Он просто оказался самым удачливым. Два его предшественника "сгорели" - Примаков и Степашин. Между тремя этими людьми общего было только то, что все они были из спецслужб. Примаков в прошлой жизни возглавлял СВР, Степашин – ФСК, а Путин – ФСБ. Те исследователи, которые считают это банальной случайностью, очевидным образом не правы.

В чью мудрую голову пришла идея сделать следующим президентом России человека спецслужбы? Голов этих было несколько. И важно даже не то, кто первым озвучил идею, а то, что никто из участвовавших в операции "Преемник" не возразил. Почему? Да потому, что люди, которые окружали Ельцина, не верили ни в народ, ни в демократию, ни в законы и законодательство. Ни, тем более, в Конституцию страны. Они очень боялись потерять власть, а с властью – еще и деньги. И как в старые добрые времена, их вдруг осенило, что лучше всего защитить власть (и деньги) они смогут с помощью спецслужбы – ФСБ. А то, что с ФСБ они договорятся, в этом почему-то сомнений у них не было.

Так что коллективный портрет "заговорщика" нам известен. И портрет будущего президента тоже был обрисован к сентябрю 1998 года, когда премьер-министром стал Примаков: кто угодно, но из КГБ.

Примаков, правда, "заговорщиков" испугал. Помните известное заявление Примакова о том, что он объявит амнистию, освободит в тюрмах 90 тысяч мест и посадит туда 90 тысяч бизнесменов, которые еще большие преступники, чем уголовники. 90 тысяч за 4 года правления это 60 бизнесменов в день без выходных и праздников. После того как первый список на 60 человек был составлен, дни Примакова оказались сочтены. Кроме того, Примаков стал заигрывать с коммунистами и раздавать им министерские портфели, а коммунисты стали считать Примакова своим. Запахло коммунистическим реваншем со всеми последствиями.

Тут нам самое время вспомнить о Ельцине. Ельцина действительно шантажировали, но не компроматом на родственников и друзей (кого волнуют друзья?). Политическая реальность заключалась в том, что Примаков, опирающийся на прокоммунистическую Думу, почувствовал себя настолько всесильным, что не стал противостоять импичменту. И хотя Дума снять Ельцина не смогла, сигнал президенту был послан. Он всерьез стал задумываться над тем, что может случиться с ним лично (и с его дочерьми) после ухода в отставку. Репетиция импичмента сослужила и коммунистам, и "Яблоку" дурную службу. Ельцин стал искать преемника, который гарантирует ему и его семье иммунитет. Нужна была сильная рука, которая сможет свернуть шею еще и Думе. А где же эту руку взять, как не в КГБ? Чья еще рука гарантированно сможет провести через Думу закон об иммунитете бывшего президента и его семьи?

Итак, Примакова – в отставку. Кто там следующий из КГБ? Степашин.

Отметим еще одного верного союзника "заговорщиков", на которого они всегда могли рассчитывать, но лишь в том случае, если кандидат выбирался из КГБ. Обратим внимание на то, как мужественно противостояла Дума назначению Виктора Черномырдина, блокировала его прохождение и так подтолкнула Ельцина к выбору Примакова. Потому что Черномырдин – не из КГБ. Непроходным считался и другой кандидат в премьер-министры – Аксененко. Именно он должен был по одному из сценариев сменить Примакова (и стать затем президентом). Именно Аксененко поддерживал Березовский. Но ко дню голосования уже было известно, что за Аксененко Дума тоже не проголосует.

Помните прямую трансляцию заседания Думы под председательством Селезнева, где Селезнев божился, что премьер-министром Ельцин решил назначить именно Аксененко? Но Аксененко переиграли на Степашина. Кто переиграл, мы знаем: наш первый эшелон, те, кто определял кремлевскую политику в 1999 году - Волошин и Абрамович. Премьер-министром стал Степашин. За него Дума дружно проголосовала. Но Степашин так и не стал президентом.

Я помню, как годы спустя в Лондоне в офисе Березовского я разговаривал с прилетевшим из Москвы Сергеем Доренко. Зашла речь о причинах снятия Степашина. И Доренко сказал, что его сняли, потому что до Волошина дошли тревожные слухи: Степашин начал переговоры с Лужковым и Примаковым.

- А он действительно с ними начал переговоры вести? - спросил я.

- Представь себе, - ответил Доренко, - Би-Би-Си передаст сейчас, что на Англию летит метеорит, который врежется в землю в районе Лондона через три дня, причем от всей Англии ничего не останется. Знаешь, тут такое начнется, что через три дня уже не будет иметь никакого значения, врежется этот метеорит в Англию или нет. Не имеет значения, вел Степашин переговоры с Лужковым или не вел. Но когда слухи об этих возможных переговорах пришли в Кремль, там такое началось, что Степашина срочно решили отправить в отставку.

Так премьер-министром стал Путин. И за него Дума тоже проголосовала.

Должен ли я называть вещи своими именами? Должен ли я предположить, что в составе членов Думы, входящих в разные фракции, есть достаточное количество действующих, бывших и тайных сотрудников и агентов ФСБ, и этим депутатам с Лубянки пришло указание поддерживать кандидата спецслужбы? Или такое умозаключение – очередная "теория заговора"?

Как с известным бревном Ленина на субботнике в Кремле, которое, если судить по мемуарам, несло несколько сот человек, Путина к власти чуть ли не вся страна вела. Одни переводили его с повышением на работу в Москву. Другие знакомили с кремлевской тусовкой. Третьи – с Березовским. Четвертые – с Ельциным. В общем, все на славу потрудились и сделали из подполковника КГБ премьер-министра.

Олег Мороз напрасно считает, что автором всех избирательных идей был Березовский. Но одна идея у Березовского родилась: создать "Медведя", более известного как "Единство". Когда Березовский впервые огласил свою "утопическую идею", Абрамович с Волошиным на него посмотрели, как на сумасшедшего. Создать в такие короткие сроки новое движение (регистрировать новую партию по закону уже времени не оставалось), да еще и победить? Бред какой-то. Но Березовский объяснил, что других ходов нет, выборы будут иначе проиграны, а вместе с выборами будут проиграны и жизни, так как "Лужок с Примусом" всех посадят. Соответственно, принимая предложение Березовского, Кремль ничем не рискует. "Что тебе для этого нужно?" - "Ничего. Назначьте Игоря Шабдурасулова заместителем Волошина", - ответил Березовский. "И всё?" - "И всё".

После 1996 года, когда усилиями прежде всего Березовского и Чубайса была обеспечена победа на президентских выборах Ельцина, это была вторая блестящая операция Березовского. Березовский сел в свой самолет, облетел всех губернаторов и договорился со всеми о поддержке "Единства". А уж губернаторы во время выборов постарались и обеспечили "Медведю" голоса. (Это так, в упрощенном описании.)

Со второй возложенной на него задачей - пиарное прикрытие "Единства" и Путина на ОРТ и в подвластных Березовскому остальных СМИ – Березовский тоже справился. В результате "Единство" получило на выборах в Думу относительное большинство; Лужков с Примаковым выборы проиграли; и униженный Примаков снял свою кандидатуру с президентских выборов. Единственным серьезным конкурентом Путина оставался теперь Зюганов.

Но полдела – это не дело. Нужно двигаться дальше. План добровольного и досрочного ухода Ельцина разрабатывали Волошин и Абрамович. Ельцин добровольно уходит в отставку 31 декабря 1999 года (когда еще, как не в новогоднюю ночь, с точки зрения бесплатного пиара, можно заполучить внимание всей страны, сосредоточенно смотрящей в экран телевизора). Путин становится не просто премьер-министром, а преемником, исполняющим обязанности президента. Биться с и.о. президента за власть на очередных выборах будет куда сложнее. И.о. президента это фактический президент.

Предположения о том, что Березовский и дома взрывал, и войну с Чечней готовил, фактами не подтверждаются. Я думаю, что достаточно подробно коснулся этой темы в своих недавних публикациях и интервью. Нет оснований считать, что Березовский знал о предстоящих взрывах домов. Нет оснований считать, что он участвовал в подготовке войны с Чеченской республикой (это после его-то участия в подписании Хасавюртских соглашений 1996 года?). Березовский - человек гражданский, в конце концов. А такими делами, как войны и взрывы, в России занимаются все-таки профессионалы, люди военные. Кстати, это и к Абрамовичу с Волошиным относится. Они тоже дома не взрывали и войну не готовили.

Ошиблись ли в Путине те люди, которые его продвигали? Безусловно, нет. Обозначим три силы (или группы), приведшие Путина к власти: Ельцин и его семья; "семья"; ФСБ. Все оказались в выигрыше. Ельцин и его семья получили неприкосновенность, которая легко была подтверждена новой Думой. А это была главная цель уходящего на покой Ельцина. Он хотел после отставки покоя, и он его получил. Остальные сохранили (как олигархи) или приобрели (как ФСБ) власть. И все вместе преумножили деньги. Я помню, как Бадри Патаркацишвили объяснял мне в Тбилиси:

- Вот ты нас критикуешь за то, что мы Путина к власти привели, говоришь, что мы ошиблись. А я тебе скажу так. До прихода Путина к власти капитализация "Сибнефти" была 600 миллионов долларов, а после прихода Путина – 2 миллиарда. Вот ты мне теперь и скажи, правильно мы сделали, что привели Путина к власти, или неправильно, ошиблись мы или нет?

Особняком в этой идиллии победителей стоит конфликт Путина с Березовским. Но и тут нужно уточнить: конфликт этот возник не у Путина с Березовским, а у Березовского с Путиным. Сначала Березовский поздравил Путина с победой:

- Володя, я тебя поздравляю. Великое дело сделали. То, что ты стал президентом – великое дело. Ни о чем не беспокойся. Мы тебе будем говорить, что делать. Отсидишь четыре года, уйдешь, будешь жить, хлопот не знать. Понимаешь, у нас просто не было времени нормального кандидата в президенты найти, поэтому остановились на тебе. Но это только на четыре годы. За четыре года мы замену тебе подберем. Ну всё, извини, мне бежать нужно. Я опаздываю. Я тебя поздравляю.

Березовский, безусловно, недооценивал Путина, не понимал, кто именно вел его к власти. Что еще важнее, Березовский переоценивал свои силы и свое влияние как на Путина, так и на Волошина с Абрамовичем.

Началось все с конфликта политического - написанного Волошиным и подписанного Путиным указа "О создании семи федеральных округов". Одним росчерком пера была разрушена система, много лет отстраиваемая Ельциным и гарантированная перед выборами Березовским в его сложных переговорах с губернаторами в обмен на поддержку губернаторами "Единства" и Путина на парламентских и президентских выборах. Теперь получалось, что Березовский губернаторов обманул, а Путин их "кинул".

От этого путинского указа № 1 и отсчитывается новый этап политического развития России. Все остальное – разгон Совета федерации, фактическая отмена местных и центральных выборов, вертикаль власти, отмена свободы слова – было лишь следствием.

- Ты понимаешь, что я под тебя никогда не лягу, - сказал Березовский Путину вскоре после выборов.

- Не ляжешь как под человека или как под президента?

- Ни так, ни так...

А в Кремле закон был простой: кто не ложится, того уничтожают. Березовский про закон этот знал. Он просто искренне считал, что сильнее Путина, потому что у него было два верных друга: Волошин и Абрамович. За верность Волошина и Абрамовича Березовский мог поручиться. В те дни у него состоялся один показательный разговоров с женой Еленой:

- Леночка, собирайся, едем отдыхать!

- Куда?

- Куда-нибудь. Отдыхать. После такой победы имеем право и отдохнуть.

- Надолго?

- Надолго. Ну, отдыхать, понимаешь. Мы же давно не отдыхали.

- А здесь кто останется?

- Ты что имеешь в виду? Здесь же Саша остается, Рома.

- А, я поняла. Мы уедем, а здесь за нас остаются Волошин и Абрамович?

- Ну да, это же мои друзья, я им абсолютно доверяю.

- Понятно... Тогда я просто складываю вещи, все вещи, потому что, если следить за всем остаются Рома с Сашей, это значит, что сюда вернуться мы уже не сможем.

Лена Березовская оказалась абсолютно права. Прошло совсем немного времени, и друг и ставленник Березовского Волошин грозил теперь Березовскому арестом, если тот не продаст свои акции ОРТ. А друг и партнер Березовского Абрамович грозил отнять у Березовского "Сибнефть", если тот не продаст Абрамовичу (по сильно заниженной цене) свою долю в "Сибнефти".

- Как же вас так все ваши друзья предают? – спросил я как-то Бориса.

- Понимаешь, цена вопроса очень большая. Очень большие деньги. А когда вопрос стоит о таких больших деньгах, дружба уже не работает.

Бостон 28 октября 2009 г.