Ко входуЯков Кротов. Богочеловвеческая историяПомощь

Яков Кротов. Путешественник по времени.- Вера. Вспомогательные материалы.

Израиль Финкельштейн, Нил Ашер Зильберман

БИБЛИЯ ИЗ-ПОД ЗЕМЛИ

К оглавлению

Глава 7
Забытое первое царство Израиля (884-842 гг. до н.э.)

Жестокость, идолопоклонство и жадность были отличительными чертами северного царства Израиль, как это изображено в кровавых подробностях в третьей и четвертой книгах Царств. После Иеровоама главные злодеи этой истории – это омриды, великая северная династия, основанная бывшим израильским военачальником по имени Омри (Амврий), чьи наследники выросли настолько могущественными, что им со временем удалось даже посадить одну из своих принцесс на престол Иудейского царства. Библия обвиняет самую известную чету омридов (царя Ахава и его пресловутую жену Иезавель, финикийскую принцессу) в многократном совершении некоторых из величайших библейских грехов: введении в земле Израиля культа чужих богов, убийстве жрецов и верных пророков Яхве, несправедливой конфискации собственности своих подданных и нарушении священной традиции Израиля с высокомерной безнаказанностью.

Омриды вспоминаются как одни из самых презираемых персонажей библейской истории. Но новые археологические видения Израильского царства предлагает совершенно иной взгляд на их правление. Действительно, если бы библейские авторы и редакторы были историками в современном смысле этого слова, то они могли бы сказать, что Ахав был могущественным царем, который первым привел Израильское царство к известности на мировой арене, и что его брак с дочерью финикийского царя Эфваала был блестящим ходом в международной дипломатии. Они могли бы сказать, что омриды построили великолепные города в качестве административных центров своего растущего царства. Они могли бы сказать, что Ахаву и его отцу Омри до него удалось построить одну из самых сильных армий в регионе, с которой они завоевали обширные территории далеко на севере и в Трансиордании. Конечно, они также могли бы отметить, что Омри и Ахав не были особенно благочестивыми и что они иногда были своенравными и действовали жестоко. Но то же самое можно сказать практически о любом другом монархе древнего Ближнего Востока.

В самом деле, Израиль как государство пользовался природными богатствами и обширными торговыми связями, которые сделали его в значительной степени неотличимым от других процветающих царств региона. Как было отмечено в предыдущей главе, Израиль имел необходимую структуру, чтобы предпринять монументальные строительные проекты, создать профессиональную армию и аппарат чиновников, а также развить сложную иерархию городов, поселков и деревень, что сделало его первым полноценным израильским царством. Его характер, цели и достижения значительно отличались от таковых в Иудейском царстве. Поэтому они были почти полностью затушеваны библейским осуждением, которое поддерживает поздние претензии на господство южной династии Давида, унижая и искажая почти все, что сделала северная династия омридов.

Взлет и падение дома Омри

Книги Царств предлагают только поверхностное описание первых бурных десятилетий самостоятельного Израильского царства. После двадцати двух лет правления Иеровоама его сын и преемник Надав был свергнут в результате военного переворота, при котором все выжившие члены дома Иеровоама были убиты (таким образом, четко исполняя слова пророка Ахии о том, что никто из наследников Иеровоама не выживет). Новый царь Вааса, возможно, бывший военачальник, сразу же показал свой воинственный характер, объявив войну Иудейскому царствуо и продвинув свои войска в направлении Иерусалима. Но он был вынужден срочно снять свое давление на южное царство, когда в его собственное царство вторгся царь Дамаска Венадад.

Вскоре после смерти Ваасы его сын Ила был свергнут в результате еще одного военного восстания, при котором дом Ваасы был уничтожен (3 Царств 16:8-11). Но лидер восставших Зимри (Замврий), командующий колесницами, правил в течение всего семи дней. Народ Израиля поднялся, чтобы провозгласить следующим царем Израиля командующего армией Омри (Амврия). После короткой осады царской столицы Фирцы и самоубийства в пылающем дворце узурпатора Замврия Омри укрепил свою власть и установил династию, которая будет править северным царством в течении следующих сорока лет.

За двенадцать лет своего правления Омри построил новую столицу в месте под называнием Самария и заложил основы для дальнейшего правления своей собственной династии. Затем на престол взошел его сын Ахав, который царствовал над Израилем в течение двадцати двух лет. Библейская оценка Ахава была даже более жесткой, чем ее обычное отношение к северным монархам, подробно излагая степень его внешних связей и идолопоклонства с акцентом на его известную иностранную жену, которая привела своего мужа к отступничеству:

“И делал Ахав, сын Амврия, неугодное пред очами Господа более всех бывших прежде него. Мало было для него впадать в грехи Иеровоама, сына Наватова; он взял себе в жену Иезавель, дочь Ефваала царя Сидонского, и стал служить Ваалу и поклоняться ему. И поставил он Ваалу жертвенник в капище Ваала, который построил в Самарии. И сделал Ахав дубраву, и более всех царей Израильских, которые были прежде него, Ахав делал то, что раздражает Господа Бога Израилева.” (3 Царств 16:30-33)

Иезавель, как сообщается, поддерживала языческое жречество в Самарии, принимая за своим просторным царским столом "четыреста пятьдесят пророков Ваала и четыреста пророков Астарты". И она распорядилась, чтобы все пророки Яхве в Израильском царство были убиты.

ТАБЛИЦА 3
ДИНАСТИЯ ОМРИДОВ
Царь
Время правления *
Библейское свидетельство
Не-библейские данные
Археологические находки
Омри (Амврий)
884-873 гг. до н.э.
Основание Самарии
Упомянут на стеле Меши из Моава
Основание Самарии
Ахав
873-852 гг. до н.э.
Берет в жены финикийскую принцессу Иезавель; строит дом Ваала в Самарии; ворует виноградник Навуфея; ему противостоит пророк Илия; ведет несколько воен с арамеями и гибнет на поле боя
Салманасара III упоминает большые колесничные войска Ахава в битве при Каркаре в 853 году до н.э.; был, возможно, упомянут в надписи из Тель Дана
Основной этап строительства в Самарии, крепость в Изрееле; дворцы в Мегиддо; стены и ворота в Хацоре
Охозия
852-851 гг. до н.э.
Короткое правление; заболевает и умирает

Иорам
851-842 гг. до н.э.
Побеждает Моав; ранен в бою с Азаилом из Арам-Дамаска; пророчества Елисея
По-видимому, упомянут в надписи из Тель Дана
Уничтожение крепости в Изрееле, а также слои разрушения в других местах на севере
* Согласно Anchor Bible Dictionary и «Хронологии царей Израиля и Иудеи» Гершона Галиля

Затем библейское повествование большую часть своего описания омридов посвящает их преступлениям и грехам, а также их текущему противостоянию с Илией и его протеже Елисеем, двумя известными пророками Яхве, которые бродили по всему северу. Вскоре Илия столкнулся с Ахавом и потребовал, чтобы все пророки Ваала и Астарты, "которые едят за столом Иезавели", собрались на гору Кармил для состязания священных волеизъявлений. Там, перед "всем народом", каждая из двух сторон построила алтарь своему богу и принесла на нем в жертву быка, упрашивая избранное божество поглотить жертву огнем. В то время как Ваал не ответил на крики своих пророков, Яхве немедленно послал с небес большой огонь, чтобы употребить жертвоприношение Илии. Видя это, собранные очевидцы пали на лица свои. "Господь есть Бог", - закричали они, потом схватили пророков Ваала и перерезали их у ручья Кишон.

Царица Иезавель впала в ярость, и Илия быстро сбежал в пустыню. Достигнув опустошенной степи у Хорива, Божьей горы, он получил божественное откровение. Яхве говорил непосредственно с Илией и произнес пророчество о гибели всего дома Омри. Яхве поручил ему помазать Азаила на царя самого опасного противника Израиля, Арам-Дамаска. Илие также было приказано помазать военачальника Ахава Ииуя на следующего царя Израиля. Наконец, Илие было поручено поставить вместо себя пророка Елисея. Эти трое, определил Яхве, накажут дом Омри за его грехи: "Кто убежит от меча Азаилова, того умертвит Ииуй; а кто спасется от меча Ииуева, того умертвит Елисей." (3 Царств 19:17 ).

Не смотря на это Яхве дал северному царству второй шанс, когда пришел на помощь Израилю в тот момент, когда Венадад, царь Арам-Дамаска, вторгся в страну и осадил Самарию. В следующем году он дал и третий шанс, когда он позволил Ахаву победить Венадада в сражении у озера Кинерет. Но Ахав оказался недостойным этой божественной помощи. Он решил сохранить жизнь своего врага в обмен на земные вознаграждения: возвращение городов, ранее принадлежавших Израильскому царству, и право "устанавливать базары" в Дамаске. Пророк Яхве сказал Ахаву, что он заплатит своей жизнью за неповиновение требованию Яхве предать Венадада мечу.

Потом Библия повествует о безнравственном поведении злой четы с собственным народом, еще одном грехе, за который они должны были бы заплатить своей жизнью. Случилось так, что человек по имени Навуфей владел виноградником возле дворца Ахава в Изрееле, и этот виноградник встал на пути планов развития Ахава. Стремясь захватить земли для расширения своего дворца, Ахав сделал Навуфею предложение, от которого, думал Ахав, тот не сможет отказаться: он возьмет виноградник Навуфея и даст ему гораздо лучший, или, если Навуфея захочет, Ахав оплатит ему деньгами. Но Навуфей не был заинтересован по какой-либо причине раздавать свое семейное наследство и он упорно отказывался. Жена Ахава Иезавель имела другое решение: она сфабриковала против Навуфея доказательства в богохульстве и в удовлетворении наблюдала, как Навуфея до смерти побили камнями люди Изрееля. Не успел Ахав овладеть виноградником, как пророк Илия еще раз явился на сцене. Его пророчество было ужасающим:

Так говорит Господь: “Ты убил, и еще вступаешь в наследство?… На том месте, где псы лизали кровь Навуфея, псы будут лизать и твою кровь. … Вот, Я наведу на тебя беды и вымету за тобою и истреблю у Ахава мочащегося к стене и заключенного и оставшегося в Израиле. И поступлю с домом твоим так, как поступил Я с домом Иеровоама, сына Наватова, и с домом Ваасы, сына Ахиина, за оскорбление, которым ты раздражил Меня и ввел Израиля в грех”. Также и о Иезавели сказал Господь: “Псы съедят Иезавель за стеною Изрееля. Кто умрет у Ахава в городе, того съедят псы, а кто умрет на поле, того расклюют птицы небесные.” (3 Царств 21:19-24)

В то время царства Израиля и Иудеи заключили союз, в котором царь Иудеи Иосафат объединил войска с Ахавом, чтобы воевать с Арам-Дамаском у Галаадского Рамофа по ту сторону реки Иордан. В ходе боя Ахав был поражен стрелой и умер на поле боя. Его тело привезли в Самарию для царского погребения, а когда промывали его колесницу, то собаки лизали его кровь - мрачное исполнение пророчества Илии.

Затем на престол вступил Охозия, сын Ахава, и он тоже тяжело согрешил. Пострадав от падения "через решетку с горницы своей, в Самарии", он отправил послов проконсультироваться у Веельзевула, бога филистимского города Экрон, о перспективах своего выздоровления. Но Илия, карая его за обращение к иностранному идолу, а не к Яхве, объявил о его неминуемой смерти.

Наконец на трон взошел Иорам, брат Охозии, четвертый и последний царь династии омридов. В ответ на восстание Меши, царя Моава, который долго был вассалом Израиля, Иорам пошел против Моава. К нему присоединились Иосафат, царь Иудеи, и неназванный царь Эдома. Пророк Елисей предсказал победу только потому, что с ними был праведный иудейский царь Иосафат. И действительно, союз Израиля, Иудеи и Эдома победил моавитян, и их города были разрушены.

Но династия омридов не смогла в итоге избежать своей судьбы полного уничтожения. С воцарением над Дамаском Азаила военная и политическая удача отвернулась от династии омридов. Азаил разбил армию Израиля в Галаадском Рамофе к востоку от Иордана, а израильский царь Иорам был тяжело ранен на поле боя. В этот момент кризиса Елисей направил одного из сыновей пророков Яхве, чтобы помазать Ииуя, командующего армией, царем над Израилем. Таким образом, он, наконец, поразит дом Ахава. Так оно и случилось. Возвращаясь в компании царя Иудеи Охозии в дворец омридов в Изрееле, чтобы исцелить свои раны, Иорам столкнулся с Ииуем (символически, в винограднике Навуфея), который и убил его стрелой, пущенной в самое сердце. Охозия пытался бежать, но был ранен, и скончался в соседнем городе Мегиддо, к которому он бежал.

С уничтожением семьи Ахава близилась кульминация. Потом Ииуй вошел в царскую крепость Изрееля и приказал выбросить Иезавель из окна верхнего этажа дворца. Ииуй приказал своим рабам забрать ее тело для погребения, но они обнаружили во дворе только ее череп, ноги и кисти рук - бродячие собаки съели тело Иезавели, как и предупреждало ужасающее пророчество Илии. В то же время сыновья Израильского царя, живущие в Самарии, – всего семьдесят - были убиты, а их головы были положены в корзину и отправлены к Ииую в Изреель. Он распорядился, чтобы эти головы были выставлены на всеобщее обозрение у входа городских ворот. Затем Ииуй отправился в Самарию, где он убил все, что осталось от дома Ахава. Таким образом, династия омридов была упразднена навсегда, и страшное пророчество Илии было исполнено до последнего слова.

Отдаленные границы и военная мощь

Придворная трагедии дома Омри является литературной классикой, наполненной яркими персонажами и театральными сценами, в которых преступления царской семьи против собственного народа обернулись кровавой кончиной. Память о правлении Ахава и Иезавели, очевидно, осталась яркой на протяжении веков, как мы видим по их включению таким выдающимся способом в Девтерономическую историю, составленную через двести лет после их смерти. Тем не менее, библейское повествование так тщательно заполнено противоречиями и анахронизмами и так очевидно находится под влиянием теологии писателей седьмого века до н.э., что оно должно рассматриваться скорее как исторический роман, а не как точные исторические хроники. Среди других несоответствий – описанное в истории северного царства вторжение в Самарию Венадада, царя Дамаска, произошло не во время царствования Ахава, а позже. Упоминание союза Израиля с неназванным царем Эдома также является анахронизмом, так как нет никаких доказательств существования в Эдоме монархии до времени, которое позднее более чем на сто лет от времени правления омридов. На самом деле, если из библейского рассказа изъять анахронизмы, истории изданных угроз, выполненые пророчества, то остается очень мало поддающегося проверке исторического материала, за исключением генеалогии израильских царей, некоторых из их самых известных строительных проектов, а также общие направления военной деятельности.

К счастью существуют, впервые в истории Израиля, некоторые важные внешние источники исторической информации, которые позволяют нам увидеть омридов с другой точки зрения: как могущественных в военном отношении правителей одного из самых сильных государств Ближнего Востока. Ключом к этому новому пониманию является внезапное появление монументальных надписей, которые непосредственно ссылаются на царство Израиль. Первое упоминание о северном царстве во времена омридов не случайно. Продвижение ассирийской империи от ее месопотамской глубинки на запад, с ее развитой бюрократией и древними традициями записывания деяний своих правителей в открытых описаниях – оказало глубокое влияние на культуру таких кристаллизированных государств, как Израиль, Арам и Моав. Начиная с девятого века до н.э. в записях ассирийцев о себе и о других меньших сил Ближнего Востока, мы, наконец, из первых рук получили некоторые свидетельства о событиях и личностях, описанных в библейском тексте.

Во времена Давида и Соломона, политическая организация в регионе еще не достигла той стадии, когда уже существуют обширная бюрократия и монументальные надписи. Спустя век, во времена омридов, внутренние экономические процессы и внешнее политическое давление привели к росту полностью развитых территориальных, национальных государств в Леванте. В антропологическом смысле, под полностью развитой мы подразумеваем территорию, управляемую сложным бюрократическим аппаратом, способным организовать крупные строительные проекты, содержать постоянную армию, а также развивать налаженные торговые связи с соседними регионами. Он способен вести учет своих действий в архивах и в монументальных надписях, открытых для всеобщего обозрения. В девятом веке и позже в монументальной письменности были зафиксированы важные (с точки зрения каждого царя) политические события. Эти надписи имеют решающее значение для установления точной даты событий и личностей, упомянутых в Библии. И для каждого, кто знает версию Библии, они предлагают весьма неожиданное представление о масштабах и силе Израильского царства.

Одной из наиболее важных является стела Меши, найденная в 1868 году на поверхности удаленного кургана Дибан на юге Иордании, к востоку от Мертвого моря, месте библейского Дивона, столицы царства Моав. Эта монументальная надпись была сильно повреждена в спорах между конкурирующими европейскими исследователями и местными бедуинами, но ее сохранившиеся фрагменты были собраны вместе и представили нам то, что до сих пор является самым длинным не-библейским текстом, когда-либо найденным в Леванте. Она написана на моавитском языке, родственном библейскиму ивриту, и описывает достижения царя Меши, который завоевал территории северного Моава и основал столицу в Дивоне. Открытие в девятнадцатом веке этой надписи вызвало большое волнение, потому что Меша упоминается в 4 Царств 3 в качестве мятежного вассала северного Израильского царства.

Здесь впервые присутствовала другая сторона истории, первое когда-либо найденное не-библейское описание омридов. События, записанные в надписи, состоялась в девятом веке до н.э., когда, в соответствии с его фрагментарным текстом, "Омри [был] царь Израиля, и он притеснял Моав много дней.... И сменил его сын его, и он тоже сказал: «Буду притеснять Моав». В мои дни, он сказал так … И Омри завладел землей Медева. И он жил в ней дни свои и половину дней сына своего - сорок лет".

Надпись продолжает рассказывать о том, как Меша в мятеже против Израиля постепенно расширил свою территорию, разрушая основные населенные пункты израильтян к востоку от Иордана, но в то же время укрепляя и украшая свою собственную столицу. Хотя Меша едва скрывает свое презрение к Омри и его сыну Ахаву, тем не менее, из его триумфальной надписи мы узнаем, что Израильское царство простиралось далеко на восток и юг от своего первоначального центра в центральном нагорье.

Из надписи "Дома Давида", обнаруженной в библейском городе Дан в 1993 году, мы узнаем также о конфликтах с Арам-Дамаском. Хотя имя монарха, который ее воздвиг, не было найдено на фрагментах, которые до настоящего времени восстановлены, из общего контекста мало кто сомневается, что это был могущественный Азаил, царь Арам-Дамаска. Он несколько раз упоминается в Библии, в частности, как Божий инструмент для усмирения дома Омри. Из надписи представляется, что около 835 года до н.э. Азаил захватил город Дан и воздвиг в нем триумфальную стелу. Надпись регистрирует слова победившего Азаила в его гневных обвинениях, что «царь И[з]раиля вошел ранее в землю моего отца». Так как надпись по-видимому упоминала имя сына Ахава и его преемника Иорама, выводы вполне очевидны. Израильское царство под руководством омридов простиралось от окрестностей Дамаска по всей центральной горной местности и долинам Израиля вплоть до южной территории Моава, правя над значительным населением не-израильтян.

Эта "империя" омридов, мы также узнаем, обладала могучей военной силой. Хотя библейский рассказ о династии омридов подчеркивает постоянные военные бедствия и не упоминает какой бы то ни было угрозы из Ассирии, существуют некоторые драматические свидетельства силы омридов из самой Ассирии. Салманасар III, один из величайших ассирийских царей, правивший в 858-824 гг. до н.э., предлагает, пожалуй, наиболее яркое (хотя и совершенно непреднамеренное) восхваление силы династии омридов. В 853 году до н.э. Салманасар произвел масштабное вторжение ассирийских войск на запад, чтобы запугать и, возможно, завоевать небольшие государства Сирии, Финикии и Израиля. Его наступающие армии столкнулись с анти-ассирийской коалицией возле Каркара на реке Оронт в западной Сирии. Салманасар хвастался своей великой победой в важном древнем тексте, известном как Надпись Монолита, найденном в 1840 году английским исследователем Остином Генри Лаярдом на месте древнего ассирийского города Нимруд. Темный каменный памятник, густо исписанный клинописью, с гордостью записал силы, выстроившиеся против Салманасара: "1200 колесниц, 1200 кавалеристов, 20000 пехотинцев Адраазара из Дамаска; 700 колесниц, 700 кавалеристов, 10000 пехотинцев Ирхулени из Емафа; 2000 колесниц, 10000 пехотинцев Ахава, израильтянина; 500 солдат из Кью; 1000 солдат Мусри; 10 колесниц, 10000 солдат Ирканата ... "

Это не только самое раннее не-библейское свидетельство о царе Израиля. Как видно из упоминание "тяжелое вооружение" (колесницы), Ахав был самым сильным членом анти-ассирийской коалиции. И хотя великий Салманасар заявил о своей победе, практический результат этого противостояния говорит гораздо громче, чем царское хвастовство. Салманасар быстро вернулся в Ассирию, и по крайней мере на некоторое время ассирийский поход на запад был заблокирован.

Таким образом, из трех древних надписей (по иронии судьбы, трех злейших врагов Израиля) мы узнаем информацию, которая значительно дополняет библейский рассказ. Хотя Библия рассказывает о арамейской армии, осаждающей Самарию, на самом деле Омри и его преемники были могущественными царями, которые расширили территорию своего царства и содержали одну из крупнейших постоянных армий в регионе. И они были глубоко вовлечены в международную военную политику (в то время, когда в надписи Салманасара замалчивается о Иудейском царстве), постоянно стремясь сохранить свою независимость от региональных соперников и надвигающейся угрозы Ассирийской империи.

Дворцы, конюшни и города-хранилища

Археологические данные также показывают, что омриды далеко превзошли каких-либо других монархов Израиля или Иудеи как строители и администраторы. В некотором смысле, именно их правление было первым Золотым Веком израильских царей. Однако в Библии описание царства омридов довольно поверхностное. За исключением упоминания о искусно сделанных дворцах в Самарии и Изрееле, почти нет описаний размера, масштаба и богатства их царства. В начале ХХ века археология впервые начала вносить свой существенный вклад, так как начались основные раскопки на месте Самарии, столицы Омри. Не существует сомнений, что Самария действительно была построена Омри, так как в дальнейшем ассирийские источники называют северное царство "домом Омри", это признак того, что именно он был основателем ее столицы. Место, впервые раскопанное в 1908-1910 гг. до н.э. экспедицией Гарвардского университета, было дополнительно изучено в 1930 году совместной американско-британско-еврейско-палестинской командой. Это место в дальнейшем раскрыло великолепие династии омридов.

Место расположения Самарии даже сегодня впечатляет. Расположенное в центре покатых холмов, засаженное оливковыми и миндальными садами, оно возвышается над богатым сельскохозяйственным регионом. Открытие некоторых керамических черепков, нескольких стен, и группы скальных сооружений показало, что оно было заселено уже до прибытия Омри, там в одиннадцатом и десятом веках до н.э. по-видимому была небольшая, бедная израильская деревня или ферма. Она могла быть наследием Шемера, первоначального владельца собственности, упомянутого в 3 Царств 16:24. В любом случае, с приходом Омри и его двора около 880 года до н.э. хозяйственные постройки были выровняны с землей и на вершине холма возник роскошный дворец с вспомогательными зданиями для рабов и персонала двора.

Самария, очевидно, была с самого начала задумана в качестве собственной столицы династии омридов. Это было самым грандиозным архитектурным проявлением господства Омри и Ахава. Расположенная на небольшом холме, она, однако, не была идеальным местом для огромной царской крепости. Для решения этой проблемы строители решили (смелые инновации в Израиле железного века) провести огромные земляные работы для создания на вершине холма громадной, искусственной платформы. Вокруг холма была построена огромная стена (созданная из связанных комнат или казематов), обрамляя вершину и верхние склоны в большое прямоугольное огражденное место. Когда эта подпорная стена была завершена, строительные бригады засыпали ее внутреннюю сторону тысячами тонн земли, привезенной из окрестностей.


Масштаб этого проекта был огромен. Земляная насыпь, уложенная позади несущей стены, в некоторых местах была почти 6 метров в глубину. Вот почему, вероятно, стены ограждения, окружающие и поддерживающие дворцовый комплекс, были построены в казематный способ: казематные камеры (которые также были засыпаны землей) были предназначены ослабить огромное давление насыпи. Так был создан царский акрополь площадью 2 гектара. Это огромное каменное и земляное сооружение по дерзости и экстравагантности (хотя, возможно, не по размеру) можно сравнить только с работой, которую осуществил Ирод Великий почти тысячелетие спустя на Храмовой горе в Иерусалиме.

Возвышаясь над одной стороной этой искусственной платформы, стоял исключительно большой и красивый дворец, который по своим масштабам и величию соперничал с дворцами той эпохи в государствах северной Сирии. Хотя в Самарии дворец омридов был раскопан лишь частично, но была обнаружена достаточная часть его планировки, чтобы узнать, что только центральное здание занимало площадь около 0,2 гектара. Со своими наружными стенами, построенными полностью из аккуратно вытесаного и плотно установленного тесаного камня, дворец является самым большим и самым красивым зданием железного века, когда-либо раскопанным в Израиле. Даже архитектурное украшение было исключительным. В развалинах залежей последующих веков были найдены каменные колонные капители уникального раннего стиля, называемого прото-эолийским (из-за сходства с более поздним греческим эолийским стилем). Эти богато украшенные каменные капители, вероятно, украшали монументальные внешние ворота крепости или, возможно, искусно сделанный вход в сам главный дворец. Из интерьера мало что осталось, за исключением большого количества бляшек из слоновой кости с замысловатой резьбой, датированных, вероятно, восьмым веком до н.э. и содержащих сиро-финикийские и египетские мотивы. Эти предметы из слоновой кости, используемые в качестве инкрустации дворцовой мебели, могли бы объяснить намек в 3 Царств 22:39 на дом из слоновой кости, который, как сообщается, построил Ахав.

Дворец окружали несколько административных зданий, но большинство огражденной территории оставалось открытым. Простые дома людей Самарии видимо теснились на склонах ниже акрополя. Визуальное впечатление от царского города омридов у посетителей, торговцев и официальных эмиссаров, прибывающих в Самарию, должно было быть ошеломляющим. Его приподнятая платформа и огромный, искусно сделанный дворец показывал богатство, силу и престиж.

Самария была только началом открытия величия омридов. Следующим стал Мегиддо. В середине 1920-х годов, команда Чикагского Университета обнаружила дворец железного века, построенный из красиво отделанного тесаного камня. Первый руководитель раскопок в Мегиддо Кларенс С. Фишер из Института востоковедения также работал в Самарии и сразу же был поражен сходством строительства. Его в этом наблюдении поддержал Джон Кроуфут, руководитель Совместной Экспедиции в Самарию, который предположил, что сходство методов строительства и общего плана в Самарии и Мегиддо показало, что они оба были построены под покровительством омридов. Но этот вопрос архитектурного сходства не был в полной мере исследован в течение многих десятилетий. Члены команды Чикагского Университета были больше заинтересованы в славе Соломона, чем злых омридов. Они проигнорировали сходство строительных стилей Мегиддо и Самарии и отнес комплексы колонных зданий (предположительно, конюшни) к более низкому слою времен объединенной монархии. В начале 1960-х, когда Игаль Ядин из Еврейского университета пришел к Мегиддо, он датировал дворцы Мегиддо (один, раскопанный в 1920-х годах, и один, обнаруженный им самим) временем Соломона и связал более высокий слой, содержащий конюшни и другие строения, с эпохой омридов.

Этот город был, безусловно, впечатляющим. Он был окружен массивными укреплениями и, согласно Ядину, снабжен большими четырех-камерными городскими воротами (построенными прямо поверх прежних "соломоновых" ворот). Самыми главными сооружениями в городе были две группы колонных зданий, которые задолго до этого были определены как конюшни. Тем не менее, Ядин связал их не с библейскими описаниями большой армии из колесниц Соломона, а с армией Ахава, отмеченной в надписи Салманасара. Однако, как мы увидим, Ядин неправильно определил город Ахава; эти конюшни, вероятно, принадлежали другому, еще более позднему израильскому царю.

Северный город Хацор (Асор), который Ядин раскопал в 1950-х и 1960-х годах, предоставил дополнительное явное свидетельство величия омридов. Хацор также был окружен массивными укреплениями. В центре этого города Ядин обнаружил колонное здание, по форме несколько похожее на конюшни Мегиддо, разделенное рядами каменных столбов на три длинные коридоры. Но это сооружение не содержало каменных желобов для кормления, поэтому оно было соответственно истолковано как царский склад. На восточной, узкой верхушке холма была обнаружена внушительная цитадель, защищенная массивной городской стеной.

Другим важным местом, связанным с омридами, является город Дан на крайнем севере в верховьях реки Иордан. Мы уже цитировали первые строки стелы, установленной в Дане Азаилом, царем Арам-Дамаска, отмечающие, что ранее омриды забрали эту область у арамеев. Раскопки в Дане под руководством Авраама Бирана из Еврейского Союзного Колледжа обнаружили массивные укрепления железного века, огромные, искусно сделанные городские ворота и святилище с «высотой». Этот большой подиум, с размером стороны около 20 метров, построенный из красиво отделанного тесаного камня, вместе с другими городскими монументальными зданиями был датирован временем омридов.

Однако, возможно, самыми впечатляющими инженерными достижениями, изначально связанными с омридами, являются огромные подземные водные тоннели, высеченные в скальной породе под городами Мегиддо и Хацор. Эти тоннели обеспечивали жителям города безопасный доступ к питьевой воде даже во время осады. В древности на Ближнем Востоке это было важнейшей задачей, так как важные города были окружены сложными укреплениями, позволяющими им выдержать нападение или осаду даже самого непреклонного врага, они редко имели источники пресной воды в пределах своих городских стен. Жители всегда могли собрать дождевую воду в резервуары, но ее было бы недостаточно, если бы осада продлилась до жарких, засушливых летних месяцев, особенно, если население города было бы дополнено беженцами.

Так как большинство древних городов находилось у родников, нужно было придумать безопасный доступ к ним. Высеченные в скале водные тоннели Хацора и Мегиддо являются одним из самых сложных решений этой проблемы. В Хацоре в твердой скале сквозь останки прежних городов была прорублена вниз большая вертикальная шахта. Из-за ее огромной глубины, почти 30 метров, нужно было построить несущие стены, чтобы предотвратить обвал. Широкие ступени вели на дно, где пологий тоннель, около 24 метров в длину, вел в бассейноподобную высеченную в скале камеру, в которую просачивалась грунтовая вода. Можно только представить себе процессию носителей воды, пробирающихся гуськом вниз по лестнице на всю длину подземного тоннеля, чтобы в темной пещере наполнить свои сосуды, и возвращающихся с водой наверх на улицы осажденного города, чтобы сохранить жизнь своим людям.

Система водоснабжения Мегиддо состояла из более простой шахты, глубиной более 30 метров, прорезанной сквозь прежние остатки к скальной породе. Оттуда она вела к горизонтальному тоннелю, длинной более 60 метров, с шириной и высотой, достаточной для одновременного движения нескольких людей, который вел к естественной пещере с родником на краю холма. Снаружи вход в пещеру был заблокирован и замаскирован. Ядин датировал обе системы водоснабжения Мегиддо и Хацора временем омридов. Он предложил соединить умение израильтян прорубывать системы водоснабжения с отрывком из стелы Меши, где царь Моава рассказал, как он с помощью израильских военнопленных вырыл водохранилище в своей собственной столице. Было очевидно, что строительство таких монументальных сооружений, требовало огромных затрат, эффективного государственного аппарата и высокого уровня технических навыков. С функциональной точки зрения инженеры железного века, возможно, могли бы достичь подобного результата с гораздо меньшими затратами просто прорыв колодец в грунтовые воды под холмом. Но визуальная выразительность этих больших водных сооружений, безусловно, повышала престиж царской власти, которая эксплуатировали их.

Забытый поворотный момент в истории Израиля

Хотя в начале и середине двадцатого века археологи присваивали омридам много великолепных строительных проектов, но в библейской истории период их правления над Израильским царством никогда не рассматривался как особенно созидательный момент. Красочный, да. Яркий, конечно. Но с чисто исторической точки зрения, в Библии история омридов (Ахава и Иезавели) казалась изложенной в вполне адекватных подробностях с дополнительной информацией из ассирийских, моавитских и арамейских текстов. Там, казалось, было еще очень много интригующих исторических вопросов, на которые предстояло ответить с помощью раскопок и дальнейших исследований: точный процесс расселения израильтян; политическая кристаллизация монархии во главе с Давидом и Соломоном или даже основные возможные причины ассирийских и вавилонских завоеваний в земле Израиля. Археология омридов обычно рассматривалась как боковой фонарь основной повестки дня библейской археологии, которому уделялось меньше внимания, чем Соломоновому периоду.

Но что-то было серьезно не так с этим первоначальным сопоставлением между библейской историей и археологическими находками. Новые вопросы, которые начали возникать касательно характера, масштабов и даже исторического существования обширного царства Соломона, и новая датировка археологических слоев неизбежно повлияли также и на научное понимание омридов. Ибо если Соломон на самом деле не строил "соломоновы" ворота и дворцы, то кто же? Очевидными кандидатами были омриды. Самые ранние архитектурные параллели отличительных дворцов, вырытых в Мегиддо (и первоначально приписанных Соломону), пришли из северной Сирии, предполагаемого места происхождения этого типа дворцов, в девятом веке до н.э., через целое столетие после времен Соломона. Это было именно временем правления омридов.

Окончательный ключ к новой датировке "соломоновых" ворот и дворцов пришел из библейского города Изреель, расположенного менее чем в 16 километрах к востоку от Мегиддо в самом сердце долины Изреель. Этот участок расположен в красивом возвышенном месте, наслаждаясь мягким климатом зимой и прохладным бризом летом и доминируя над широкой панорамой всей долины Изреель и окружающих ее холмов от Мегиддо на западе через Галилею на севере до Беф-Сана и Галаада на востоке. Изреель известен во многом благодаря библейской истории о винограднике Навуфея и планах Ахава и Иезавели по расширению дворца, а также как сцена кровавого и окончательного уничтожения династии омридов. В 1990-е годы это место было раскопано Давидом Усышкиным из Тель-Авивского университета и Джоном Вудхедом из Британской школы археологии в Иерусалиме. Они обнаружили большую царскую крепость, очень похожую на такую же в Самарии. Эта впечатляющая крепость была заселена лишь на короткое время в девятом веке до н.э., вероятно, только во время правления династии омридов, и была разрушена вскоре после ее строительства, возможно, в связи с падением омридов или с последующими вторжениями в северные районы Израиля армий Арам-Дамаска.

Как и в Самарии, огромные казематные стены, построенные вокруг первоначального холма в Изрееле, образовывали "коробку", которую нужно было заполнить многими тоннами земли. В результате крупномасштабных работ по заполнению и выравниванию был создан плоский подиум, на котором были построены внутренние здания царской крепости. В Изрееле археологи обнаружили другие поразительные элементы до сих пор непризнанного архитектурного стиля омридов. Снаружи казематную стену поддерживал пологий земляной вал, чтобы не допустить ее обвала. В качестве дополнительного оборонительного элемента крепость была окружена внушительным рвом, выкопанным в скальной породе, шириной не менее 7,5 метров и глубиной более 4,5 метров. Вход в царскую крепость омридов в Изрееле проходил через ворота, вероятно, шести-камерного типа.

Так как город Изреель был хронологически ограничен кратким периодом заселением в девятом веке до н.э., то он являет собой уникальный случай, когда отличительные стили керамики, найдены в нем, могут быть использованы как четкий указатель датировки периода омридов в других местах. Примечательно, что стили керамики, обнаруженые в Изреельской крепости, были почти идентичны тем, которые содержатся в слое "соломоновых" дворцов Мегиддо. Таким образом, с точки зрения архитектуры и керамики стало совершенно очевидно, что именно омриды, а не Соломон, построили здания из тесаного камня в Мегиддо, в придачу к крепостям в Изрееле и Самарии.

Гипотеза о том, что омриды, а не Соломон, создали первую в Израиле полностью развитую монархию, стала еще более убедительной с появлением новых интерпретаций данных, полученных из других крупных городов Израильского царства. В Хацоре в акрополе Ядин обнаружил треугольную крепость, окруженную казематной стеной, с входом через такие же шести-камерные ворота, как и в городе, основанном Соломоном в десятом веке до н.э. Новая датировка по керамике на основании открытий в Изрееле переместила бы этот городской слой в начало девятого века до н.э. В самом деле, здесь присутствовало несомненное конструктивное сходство с дворцовыми крепостями в Самарии и Изрееле. Хотя треугольная форма крепости в Хацоре была продиктована топографией места, ее строительство включало огромные работы по выравниванию и заполнению, которые подняли уровень участка ворот в соответствии с внешним участком на востоке. За пределами казематной стены был вырыт колоссальный ров, шириной примерно 45 метров и глубиной более 9 метров. Общее сходство с Изреелью и Самарией вполне очевидно. Поэтому еще один город, давно считавшийся соломоновым, скорее всего, принадлежал омридам.

Свидетельство о масштабе строительных проектов омридов возникает из более внимательного анализа останков в Мегиддо и Гезере. Хотя в Мегиддо нет казематной крепости, но два красивые дворцы на его вершине, которые были построены с помощью особой каменной кладки, напоминают методы строительства, используемые в Самарии (Рис. 24). Сходство особенно сильное в случае с южным дворцом в Мегиддо, построенным на краю большой площади в стиле северо-сирийских дворцов bit hilani и занимающим размеры около 20 х 30 метров. В непосредственной близости от ворот, ведущих в крепость с дворцом, были найдены две исключительно большие прото-эолийские капители (похожие на те, что использовались в Самарии). Они могли украшать вход в сам дворец. Норма Франклин из действующей экспедиции в Мегиддо определила еще одно сходство: южный дворец в Мегиддо и дворец в Самарии являются единственными зданиями в Израиле железного века, чьи блоки из тесаного камня владеют особым типом отметок каменщиков. Второй дворец, который был частично раскопан Ядином на северной окраине холма (в настоящее время полностью раскопан новой экспедицией в Мегиддо), тоже построен из тесаного камня в стиле дворцов северной Сирии.

Свидетельства в Гезере, пожалуй, самые фрагментарные из всех предполагаемых соломоновых городов, но найденного достаточно, чтобы показать сходство с другими городами омридов. На южной окраине города были обнаружены шести-камерные ворота, построенные из высококачественной каменной кладки, с изваяниями в косяках и соединенные с казематной стеной. Строительство ворот и казематной стены требовало выравнивания террасы на склоне холма и массивного заполнения. Кроме того, обломки стен показывают, что на северо-западной стороне холма было построено большое здание, возможно, дворец из тесаного камня. Оно тоже, по-видимому, было украшено отличительными прото-эолийскими капителями, которые были найдены в Гезере в начале двадцатого века.

Эти пять мест дают нам некоторое представление о царской архитектуре Израиля во время Золотого Века омридов. В дополнение к искусственным платформам для ограждений дворцов различных размеров и масштабов, эти ограждения - по крайней мере в Самарии, Изрееле и Хацоре – по-видимому были в основном пустыми, за исключением специализированных административных зданий и царских дворцов. Высококачественные тесаные камни и прото-эолийские капители были отличительными декоративными элементами в этих местах. Главные входы в царские крепости, по-видимому были защищены шести-камерными воротами, а в некоторых случаях крепости были окружены рвом и насыпью.

Изменение датировки этих городов из эпохи Соломона до времен омридов имеет огромное значение для археологии и истории. Оно удаляет единственное археологические доказательство того, что когда-то существовала объединенная монархия, основанная в Иерусалиме, и предполагает, что Давид и Соломон в политическом плане были по сути горными вождями, чьи административные достижения оставались на довольно локальном уровне, ограниченным нагорьем. Что более важно, оно показывает, что, несмотря на библейский акцент на уникальности Израиля, на севере в начале девятого века до н.э. возникло горное царство совершенно обычного ближневосточного типа.

Забытый памятник правления омридов?

Теперь можно искать дополнительные примеры городов омридов в более отдаленных местах, далеко за пределами традиционных племенных наследий Израиля. Стела Меши сообщает, что в Моаве Омри построил два города, Атароф и Йахац, наверное, как свои южные пограничные крепости в Трансиордании. Они оба также упоминаются в различных географических списках Библии, Атароф отождествляется с еще нераскопанным местом Хирбет Aтарус к юго-западу от современного иорданского города Мадаба. Йахац идентифицировать труднее. Он упоминается несколько раз в Библии как находящийся на краю пустыни близ Арнона, глубокого, извилистого каньона, который проходит через центр Моава - от восточной пустыни до своего выхода к Мертвому морю. Омриды по-видимому расширили свое господство до этого региона. А на северном берегу Арнона находятся отдаленные руины железного века, называнные Хирбет-эль-Мудайна, которые содержат все признаки, которые мы описали как типичные для архитектуры омридов.

Место, в настоящее время разкапываемое П. М. Мишель Девью из канадского Университета Уилфрида Лорье, состоит из большой крепости, построенной на вытянутом холме. Казематная стена охватывает площадь около 1 гектара и заканчивается шести-камерными воротами. Из оборонительных элементов присутствуют наклонный земляной вал и ров. Внутри огражденной территории находятся остатки монументального здания с рухнувшими изваяниями. Аэрофотоснимки места намекают, что весь комплекс был основан на искусственном насыпанном подиуме. Первый исследователь Иордании, Нельсон Глюк, который посетил это место в 1930-е годы, был настолько впечатлен общими чертами крепости, что он сравнил ее с огромным и знаменитым Замком Девы, городищем железного века в Англии.

Возможно ли, что эти отдаленные руины – это древний форпост омридов Йахац, упомянутый на стеле Меши? Может ли быть так, что при строительстве этого отдаленного пограничного форта инженеры и архитекторы омридов использовали типичные характеристики своих великих строительных проектов в северном царстве к западу от Иордана? Возможно ли, что, как и в случае с Самарией и Изреелью, они использовали сложные земляные работы и огромные подпорные стены, чтобы превратить небольшое поселение на вершине холма во внушительную крепость? Возможно, омриды были еще более могущественными, а их культурное влияние еще более далеко идущим, чем признано в настоящее время.

Сила разнообразия

Откуда взялись сила и богатство, чтобы создать и поддерживать это полноценное царство? Какое событие в северном нагорье привело к появлению государства омридов? Мы уже упоминали о том, что сравнительно ограниченные ресурсы и редкое население Иудеи делали бы весьма маловероятным то, что Давид мог бы добиться огромных территориальных завоеваний или что его сын Соломон был бы в состоянии управлять большими территориями. Но, как мы и говорили, ресурсы северного нагорья были гораздо богаче и его население было относительно большим. Кроме того, с разрушением ханаанских центров в низинах, возможно, во время кампании Сусакима, в конце десятого века до н.э., любой возможный северный лидер был бы в состоянии установить контроль над плодородными долинами на севере. Это соответствует тому, что мы видим в картине самых известных археологических находок, принадлежащих омридам. При расширении от первоначальной нагорной территории северного царства Израиля до центра бывшых ханаанских территорий в Мегиддо, Хацоре и Гезере, а также до территорий южной Сирии и Трансиордании, омриды выполнили вековую мечту правителей нагорья о создании обширного и разнообразного территориального образования, контролирующего богатые сельскохозяйственные угодья и шумные международные торговые пути. Оно было также, неизбежно, многонациональным обществом.

Северное Израильское царство соединило Самарийское высокогорье с северными долинами, интегрируя в свое государство различные экосистемы и неоднородное население. Высокогорье Самарии (основная территория государства и место расположения столицы) было населено сельскими общинами, которые культурно и религиозно идентифицировали себя как израильтяне. В северных низменностях (Изреельской и Иорданской долинах) сельское население в основном состояло из постоянных крестьянских деревень, которые на протяжении веков были тесно связаны с ханаанскими городами-государствами. Далее к северу находились деревни, более тесно связанные с арамейской культурой Сирии и с финикийцами на побережье.

В частности, большое и пестрое ханаанское население, которые выжило на севере, должно было быть интегрировано в административный аппарат любого полноценного государства. Еще до недавних археологических открытий уникальный демографический состав населения северного царства и, особенно, отношения между израильтянами и хананеями не ускользнули от внимания исследователей Библии. На основании библейских рассказов о религиозных потрясениях внутри царства омридов немецкий ученый Альбрехт Альт предположил, что омриды разработали систему двойного управления из своих двух главных столиц – с Самарией, функционировавшей в качестве центра для хананейского населения, и Изреелью, служащей столицей для северных израильтян. Недавние археологические и исторические данные указывают на прямо противоположное. На самом деле израильское население было сосредоточено в нагорье вокруг Самарии, в то время как Изреель, в самом центре плодородной долины, был расположен в области отчетливой ханаанской культурной преемственности. В самом деле, удивительная стабильность системы заселения и неизменное расположение маленьких деревень в долине Изреель являются явными признаками того, что омриды не пошатнули ханаанскую систему деревень в северной низменности.

Для омридов задача политической интеграции была особенно актуальной, так как в то же время в соседних Дамаске, Финикии и Моаве возникали конкурирующие государства, каждое с сильными культурными претензиями на группы населения, живущие на границах с Израилем. Поэтому, начало девятого века было временем, когда национальные и даже какие-то территориальные границы должны были быть определены. Таким образом, строительство омридами впечатляющих крепостей, некоторые с роскошными помещениями, в вотчине израильтян, в Изреельской долине, на границе с Арам-Дамаском, и еще дальше следует рассматривать и как административную необходимость, и как царскую пропаганду. Британский библеист Хью Уильямсон охарактеризовал их как визуальное проявление силы и престижа государства омридов, направленное на то, чтобы произвести впечатление, внушить благоговение и даже запугать население как дома, так и вдоль новых рубежей.

Из всех ресурсов, которые имели в своем распоряжении омриды, неоднородное население было, пожалуй, наиболее важным из всех - для сельского хозяйства, строительной деятельности и войны. Не смотря на то, что трудно с большой точностью оценить население Израильского царства девятого века, крупномасштабные исследования в регионе показывают, что к восьмому веку до н.э. (столетие после омридов) население северного царства могло достигать около 350,000. В то время, Израиль, наверное, был самым густонаселенным государством в Леванте, с гораздо большим населением, чем в Иудее, Моаве и Аммоне. Его единственным возможным соперником было царство Арам-Дамаска в южной Сирии, которое, как мы увидим более подробно в следующей главе, ожесточенно соревновалось с Израилем за региональное господство.

Другие позитивные изменения из-за пределов региона принесли значительную выгоду царству омридов. Их приход к власти совпал с возрождением торговли в восточном Средиземноморье, когда портовые города Греции, Кипра и финикийского побережья были вновь активно вовлечены в морскую торговлю. Сильное финикийское художественное влияние на культуру израильтян, внезапное появление большого количества сосудов кипро-финикийского стиля в городах Израильского царства, и (не случайное) утверждение Бибюлии о том, что Ахав женился на финикийской принцессе – все, кажется, показывает, что Израиль был активным участником этого экономического возрождения в качестве поставщика ценной сельскохозяйственной продукции и хозяином некоторых из наиболее важных сухопутных торговых путей Леванта.

Таким образом, идея омридов о государстве, охватывающем большие территории как нагорья, так и низменности в определенном смысле возродила представления, обычаи и материальную культуру Ханаана бронзового века, за столетия до возникновения Израиля. В самом деле, с концептуальной и функциональной точки зрения, большие цитадели омридов напоминали дворцы великих ханаанских городов-государств поздней бронзы, которые правили над смешанными народами и землями. Таким образом, с точки зрения как формы, так и функции, планировка Мегиддо в девятом веке до н.э. не очень отличалось от его планировки в поздней бронзе: большие части холма были посвящены общественным зданиям и открытым площадям, и только ограниченные территории были заняты внутренними кварталами. Как и в случае с ханаанским Мегиддо, городское население составляла главным образом правящая элита, которая контролировала сельскую глубинку. И подобная культурная преемственность изысканно проявляется в близлежащем городе Фаанахе, где великолепное культовое место девятого века до н.э. было украшено искусными мотивами, взятыми из ханаанских традиций поздней бронзы.

Вот почему со строго археологической точки зрения трудно утверждать, что царство Израиля в целом когда-либо было особенно израильским в этническом, культурном или религиозном значении в том смысле, в каком мы его понимаем с точки зрения более поздних библейских писателей. Израильскость северного царства во многих отношениях было иудейской идеей поздней монархии.

Окончательные злодеи?

Писатель книг Царств был заинтересован показать только то, что омриды были злыми и что они получили божественное наказание, которое они вполне заслужили своим греховным высокомерным поведением. Конечно, он должен был рассказать о омридах подробности и события, которые были хорошо известны через легенды и более ранние предания, но и во всех из них он хотел подчеркнуть темную сторону омридов. Поэтому, он уменьшил их военную мощь историей о арамейской осаде Самарии, которая была взята из событий последующих времен, и обвинением, что в момент победы Ахав ослушался божественного повеления полностью уничтожить своего врага. Библейский автор тесно связал величие дворца в Самарии и величественную царскую крепость в Изрееле с идолопоклонством и социальной несправедливостью. Он связал образы удивительной мощи израильских колесниц в полном боевом порядке с ужасным концом семьи омридов. Он хотел лишить омридов легитимности и показать, что вся история северного царства была одним из грехов, который привел к несчастью и неминуемой гибели. Чем больше Израиль процветал в прошлом, тем более презрительными и отрицательными ставали его цари.

Подлинный образ Израиля под руководством омридов включает в себя удивительную историю о военной мощи, архитектурных достижениях и (насколько это может быть определено) административной утонченности. Омри и его преемники заработали библейскую ненависть именно потому, что они были так сильны, именно потому, что они преуспели в превращении северного царства на важную региональную силу, которая полностью затмила бедное, незначительное, деревенско-скотоводческое Иудейское царство на юге. Возможность того, что израильские цари, которые сходились с другими народами, брали чужих жен и строили храмы и дворцы ханаанского типа, могут процветать, была как невыносимой, так и немыслимой.

Более того, с точки зрения Иудеи конца монархии, интернационализм и открытость омридов были грехом. В соответствии с Девтерономической идеологией седьмого века вовлечение в обычаи соседних народов было прямым нарушением божественных приказов. Но из этого опыта еще можно извлечь урок. К моменту составления книг Царств, вердикт истории уже был возвращен. Омриды были свергнуты, а Израильского царства больше не было. Тем не менее, с помощью археологических свидетельств и показаний внешних источников мы теперь можем увидеть, как яркие библейские описания, которые на протяжении веков обрекали Омри, Ахава и Иезавель на высмеивание и презрение, умело скрывают настоящий характер первого подлинного царства Израиля.

 
Ко входу в Библиотеку Якова Кротова