CЕРГЕЙ ХУДИЕВ
Того же автора книга "Об уверенности
в спасении".
2012 год: Оскорбленные чувства Сергея Худиева или Нет тайной вечери, которая бы не оскорбляла чьи-либо чувства.
УНИВЕРСАЛИЗМ И ЛИЧНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ
Оп. в электронной газете "Мирт", № 3 (22), май-июнь 2000 г. В
этой статье мне хотелось бы рассмотреть проблемы, связанные с проповедью универсализма
— богословского учения, согласно которому все люди (или даже все вообще сотворенные
существа) в конечном итоге будут спасены. Многие мои знакомые, люди, которых я
очень люблю и уважаю, придерживаются универсалистских взглядов. Я не хотел бы
здесь вступать в полемику с ними или, тем более, критиковать их, но хотел бы обратить
внимание на некоторые последствия, к которым может привести проповедь универсалистских
представлений.
Универсализм, как учение о всеобщем спасении, может существовать в двух, резко
отличных друг от друга формах. Я условно обозначу их как "высокий" и "низкий"
универсализм. "Высокий" универсализм не стремится игнорировать святость Бога и
серьезность греха и его последствий. Вечная гибель рассматривается как вполне
реальная угроза; ад существует, но в конечном итоге Христос, который принес Свою
искупительную жертву за всех людей (1 Ин. 2:2; Рим. 5:18 и т. д.) достигнет спасения
всех (Ин. 6:37), даже если многих придется выводить из самого ада (1 Пет. 3:19-20).
Таких взглядов придерживаются многие верные христиане и придерживаются во многом
потому, что воспринимают вечную погибель вполне серьезно — так, что не могут перенести
мысль о том, что она действительно постигнет кого-то из их ближних. Конечно, такие
взгляды можно оспорить — Писание содержит предельно ясные предостережения о вечном
осуждении
(Мф. 25:41; Отк. 14:11), но здесь я хотел бы поговорить о том, какие плоды
приносит проповедь универсалистских взглядов, когда она проникает в среду простых
прихожан, "захожан" и просто интересующихся христианством людей.
По мере того, как универсализм распространяется вширь, он принимает вид, который
я условно назвал "низким" универсализмом: все попадут в рай, ада не существует,
Божий гнев по отношению к греху, суд и проклятие — средневековые предрассудки.
Конечно, это грубое искажение взглядов "высоких" универсалистов; но, боюсь, что
такое искажение совершенно неотвратимо. По мере того, как универсалистские представления
принимаются все большим числом людей, срабатывает эффект "испорченного телефона"
и склонность людей слышать только то, что они хотят слышать. Я не думаю, что этого
можно избежать.
Самый заметный плод, который приносит "низкий" универсализм, — это утрата чувства
ответственности за себя и своих ближних. Если противление Богу не может привести
ни к каким необратимо ужасным последствиям, то не стоит заботиться о том, чтобы
быть послушным Ему. Приведу пример из моего личного опыта. Как-то я беседовал
с человеком, который, считая себя христианином, настаивал на своем праве
вести явно безнравственный образ жизни. На осторожное напоминание о том, что "поступающие
так Царства Божия не наследуют", он с негодованием отвечал, что нельзя считать
Бога каким-то инквизитором, Который ввергает людей в огонь неугасимый из-за того,
что они не укладываются в узкие рамки церковной морали. Бог есть любовь, никакого
ада нет, все спасутся.
Это яркий, но, увы, не единственный пример того, как универсалистские взгляды
обращаются в повод ко греху. Конечно, сторонники "высокого" универсализма ни в
коем случае не хотят этого, но, боюсь, хотят они этого или не хотят, происходит
именно то, чего они не хотят. Проповедь всеобщего спасения неизбежно воспринимается
как проповедь спасения без покаяния и веры. Пророки, апостолы и сам Господь Иисус
прилагали все усилия к тому, чтобы разрушить ложное чувство безопасности людей,
упорствующих в неверии и нераскаянии (Лк. 13:3); универсализм, напротив, способен
усыпить встревоженную совесть.
В "низком" универсализме также утрачивается представление о нравственной святости
Бога. Грех не имеет ужасных последствий, значит, он и не ужасен. Бог не требует
чистоты и верности; во всяком случае, Он не преследует нечистоту и неверность.
Недавно в одном христианском журнале я прочел статью о женщине, которая увлекалась
оккультизмом и восточным мистицизмом. "Уверовав во Христа, она не стала огульно
отвергать приобретенные знания", — автор статьи выражает сожаление, что ее подход
не находит понимания у православных священников.
Ни Библии, ни истории церкви неизвестна такая вера во Христа, которая не предполагает
разрыва с оккультизмом (Деян. 19:19). Конечно, человеку, привыкшему находить поддержку,
утешение и сознание своей значимости в оккультизме и восточном мистицизме, будет
больно порвать со всем этим, чтобы обрести все необходимое во Христе, но слово
Божье ясно требует этого (Вт. 18:9-13; 1 Кор. 10:20). Покаяние, разрыв с грехом
может оказаться весьма болезненным; это может быть не легче, чем отсечь себе руку
(Мф. 5:30); однако другого способа войти в жизнь Господь не предлагает.
Откуда же возникло такого рода христианство, которое совершенно не предполагает
послушание заповедям Божьим? Разумеется, христиане всегда грешили, но трудно припомнить,
чтобы они когда-нибудь претендовали на то, что имеют право грешить. Боюсь, что
существует связь между таким положением дел и проповедью всеобщего спасения.
Универсалистские представления подводят человека к мысли, что нет никакой геенны,
и ему совершенно незачем причинять себе неудобства, идя на решительный разрыв
с грехом. Конечно, приверженцы "высокого" универсализма ни в коем случае не хотят
поощрять людей ко греху; я уверен, что большинство из них искренне опечалены случаями,
подобными тем, которые я описал выше. Однако я также уверен, что эти случаи и,
более того, общая тенденция, которая стоит за ними, побуждают задуматься: не лучше
ли придерживаться Слова Божья и традиции Вселенской церкви — утешать и ободрять
тех, кто кается и верует, и, вместе с тем, предостерегать тех, кто упорствует
в неверии и непослушании Богу?
Конечно, мне могут сказать, что христианин должен повиноваться и служить Богу
из любви, благодарности и личной преданности, а не по страху геенны. Я с этим
полностью согласен, именно этому, насколько я понимаю, и учит Писание (Ин. 14:15).
Однако мне доводилось беседовать с людьми, которые искренне не понимали, каким
образом их оккультные увлечения или супружеская неверность мешали любви к Богу.
Для человека, который не знает (и знать не желает), чем грозит ему грех и какой
ценой обретено его спасение, "любовь к Богу" — это сладкая мечтательность, которая
никак не отражается на его поведении.
"Высокий" универсализм относится к искупительной жертве Христа с должным благоговением;
он вдохновляется, в частности, тем, что смерть Христа за всех людей не может быть
тщетной. В "низком" универсализме утрачивается сознание святости Бога, серьезности
греха и его последствий — и, в результате, возникает непонимание личности и служения
Христа. "Низкому" универсалисту не грозит погибель — поэтому он и не нуждается
в Спасителе, не испытывает ужаса перед грехом и благодарности за искупление. Личная
приверженность Христу становится в этом случае настолько слабой, что, наверное,
не стоит удивляться тому, с какой неприличной поспешностью некоторые христиане
готовы отказаться от фундаментальных истин христианской веры из опасения показаться
недостаточно экуменичными и открытыми к диалогу. Возможно, с этим связано и определенное
восприятие экуменизма — не как стремления всех верных к единству во Христе, а
как духовной всеядности, стремления попробовать "духовных лакомств" со всех религиозных
столов.
Я вполне уверен, что "высокие" универсалисты — преданные христиане, которые
ни в коем случае не хотят склонить людей к греху или вероотступничеству. Я не
вступаю с ними в собственно богословскую полемику. Я просто хотел бы побудить
людей задуматься о практических последствиях проповеди такого учения.
Сергей ХУДИЕВ,
директор Библиотеки христианской
литературы, Москва
|