Антон Бругер

ДВА ПИСЬМА ПЕРЕД КАЗНЬЮ

Из книги, изданной русскими адвентистами; см.: sda-books.narod.ru/books/067/067-02.htm/ Cм. миротворчество.

Антон Бругер, книгоноша религиозного общества АСД Реформационного Движения, был арестован в Италии в 1940 году во время проведения субботнего богослужения и передан немецким властям.

После трёхлетнего заключения в тюрьме Брандебург-Гарт, он был приговорён к смертной казни через отсечение головы. Приводим два его письма, написанные матери и невесте за несколько часов до казни:

«3 февраля 1943 г. тюрьма Брандебург-Гарт.

Дорогая, любимая мама!

Прошу тебя, когда ты получишь эти последние мои слова приветствия перед разлукой, не ослабевай, но будь тверда и бодра. Последнее твоё письмо я получил, и оно принесло мне много страдания. Твои добрые усилия добиться моего помилования будут напрасны, ибо, даже если бы они увенчались успехом, все равно опоздают, потому что сегодня последний день моей жизни… В 6 часов вечера я буду казнён через отсечение головы. Ах, добрая моя мама, я очень сожалею, что тебе надо перенести эту ужасную печаль и боль за меня. Я с удовольствием желал бы избавить тебя от этого, но не могу поступить иначе, как только подчиняться голосу моей совести. Я с удовольствием желал бы принести радость твоему доброму материнскому сердцу в дни твоей старости, и сделать твою жизнь более лёгкой и приятной. Но если дела повернулись так, то мы не должны разочаровываться, но да примем с терпением этот тяжёлый удар, допускаемый Богом. В нашей жизни беспрерывных лишений мы не имели счастья быть долгое время вместе. Поэтому, милая моя мама, укрепись блаженной надеждой, что мы сможем быть навеки неразлучными с Господом. Это обращение и эта надежда являются единственной моей опорой и крепким утешением в этот последний день тяжёлого испытания. Знаю, что мой Господь и Спаситель Иисус Христос сострадателен и милосерден. Господь мой верен и избавлял меня и помогал мне до сих пор, и Он даст мне крепость и силу совершить и этот последний тяжёлый шаг.

Прошу тебя, не теряй надежду, доверься Господу, Он поможет Тебе и утешит, и не покинет тебя. Делай всё, что можешь по твоим силам, чтобы служить Ему, дабы мы могли опять увидеться.

Прошу тебя, особенно, удали всякий гнев из сердца своего, который может быть против всех тех, которые сделали тебе зло в жизни твоей. Особенно я думаю о родственниках из Саалфельдена. Прости им от всего сердца и забудь всё зло. Помышляй о Спасителе, Который сказал: «Если не простите, то и вам не будет прощено». Бог поступает с нами так, как и мы поступаем с нашими ближними.

Проси непрестанно Господа, чтобы Он дал тебе силы для победы и чтобы ты не утомилась в борьбе с грехами, ибо Он даст тебе победу. Думай постоянно, что для достижения жизни вечной всё поставлено в действие, и эту жизнь вечную мы сможем приобрести лишь только в том случае, если победим самих себя, если будем следовать со смирением и кротостью за нашим Спасителем.

Последняя моя просьба и молитва к Богу о том, чтобы Он был с тобой и всеми любимыми, чтобы милостив был к вам, дабы вы были спасены на веки вечные. Надеюсь, что ты получила и мои прежние письма…

Ещё раз приветствую всех наших любимых отовсюду. Господь да благословит и сохранит тебя! С глубокой сыновней любовью приветствую и целую тебя в надежде, что мы увидимся некогда у Господа с тобой и со всеми любимыми.

Твой Антон».

«Брандебург-Гарт, 3 февраля 1943 г.

Моя возлюбленная Есфирь, драгоценное сокровище!

К сожалению, нам не было разрешено повидаться ещё раз. Как сильно желал бы я увидеть ещё раз твоё милое лицо и обменяться с тобою несколькими словами! Любимую твою фотографию, как и мамину, храню в обложке Библии. Я всё время вижу вас мысленно перед своими глазами. Пересылаю тебе свою Библию, и прошу: сохрани её в воспоминание обо мне. Думаю, что ты получила и ранее посланные мною письма. Когда ты зайдёшь к моей маме, она передаст тебе и это письмо.

Конечно, ни один из нас не думал, что свалится на нас нечто подобное, и что наше свидание в Ниедерродене должно стать последним. Я-то, собственно говоря, всегда имел некоторое предчувствие, что на нас придёт ещё большее и тяжкое испытание, но не хотел говорить тебе об этом, чтобы не вызывать и у тебя озабоченность. И вот теперь пришло то, чего я опасался, и чего ожидал давно, что оно придёт. Ах, я ещё хотел бы с удовольствием пожить и поработать для блага других! Какие красивые надежды были у меня, что я объединюсь с тобою, чтобы творить добро! Для меня не было бы большего счастья, как это.

Мысль о страдании моей доброй и любимой матери вызывает во мне особую скорбь. Прошу тебя, заботься о ней и утешай её! Любимое мое сокровище, знаю, что и для тебя это тяжёлый удар. Но не разочаровывайся, не теряй надежды, и ободрись в Господе. Мы должны эту печальную участь терпеливо принять из рук Господа. Он знает, почему было допущено, чтобы пришло всё это на нас. Для меня не существует никакого другого пути, потому что я не могу принять участие в войне вопреки моей чистой вере и убеждениям. Я мог бы быть освобождённым только в том случае, если бы обязался безоговорочно выполнять приказание властей, но я не могу сделать этого вопреки своей совести. Посему лучше желаю смертную казнь, которая и состоится сегодня, 3 февраля 1943 года, в 6 часов вечера.

Тяжело, безусловно, но Господь будет милосерд ко мне и поможет мне претерпеть исполнение приговора до конца. Коль наше сердечное желание быть вместе, мы должны утешаться блаженной надеждой, что увидимся все вместе при возвращении Господа. Я вверяюсь в благодать и милость Спасителя, что Он меня примет и помилует, простит все мои грехи.

Будь верна Господу Иисусу, люби Его и служи Ему, бодрись! Когда мы будем у Господа, тогда никто уже более не разлучит нас, и никакое страдание и горе более не постигнет нас.

Приветствую всех моих любимых, в особенности твоих родителей и твоего брата, приветствуй их особенным образом с моей стороны…

Я, конечно, с удовольствием желал бы, чтобы меня похоронили в могиле, но здесь всех казнённых сжигают в крематории… Я надеюсь, что жизнь прожил не напрасно.

Итак, мое дорогое и любимое сокровище, Господь да благословит тебя, всех твоих родных, и всех наших любимых, и да сохранит вас, и да поможет всем нам Его благодать, чтобы мы могли быть у Него на всю вечность и чтобы увиделись вновь в Его великом Царстве.

Твой, любящий тебя сердечно до самого конца, Антон.

До свиданья».

(Взято из книги Ганса Флешутца ”Подражайте вере их!”, с. 58-62.)

Безусловно, для Антона и тех, кто попадал в подобное положение, единственной возможностью избежать смертной казни было согласиться взять в руки оружие и пойти на фронт, чтобы убивать. Но этого Антон никак не мог сделать, потому что подобный поступок шёл вопреки его чистой вере, его убеждениям. И он пожелал лучше умереть на эшафоте, чем пойти против своей совести.

Невольно вспоминаются слова христиан, обращённые к римскому императору: «Мы охотнее позволим убить самих себя, чем убивать других; мы лучше умрём невинными, чем будем жить, обременённые преступлением». – А.П. Лебедев. Эпоха гонений на христиан. – С.181.

«Наша религия, – говорил Тертуллиан, – дозволяет нам быть убиваемыми, но не убивать».

И вот, ввиду того, что такие же верные христиане существуют и теперь, правительства многих государств вынуждены пойти на целый ряд уступок в отношении тех, кто не может брать в руки оружие и воевать.