Яков Кротов. Путешественник по времени.- Вера. Вспомогательные материалы.

Свящ. Сергий Булгаков

О ВАТИКАНСКОМ ДОГМАТЕ

Булгаков С. Очерки учения о Церкви. IV. О ватиканском догмате / Путь.— 1929.— № 15 (февраль).— С. 39—80.

К части III "Очерков"

Учение папизма в католичестве слагалась веками, в борьбе с епископальной системой. В нем выразился религиозный волюнтаризм западного христианства, воспринимающий церковь прежде всего, как организацию власти. Однако до 1870 г. папизм оставался только фактом, правда, могущественным и определяющим, но все же еще не имеющим силы догмата, которым он сделался после Ватиканского собора 1870 г. Последний есть грань в истории католичества, предел, к которому оно стремилось, развивая систему папизма. В предыдущей истории церкви, наряду с бесчисленными свидетельствами, в которых утверждается папский абсолютизм, можно привести, вероятно, столько же свидетельств, в

_________________

*) См. ПУТЬ, №№ 1, 2, 4, 6. Настоящий очерк представляет собой извлечение из более обширной работы, написанной несколько лет тому назад. Внешним побуждением к его печатанию являются некоторые агрессивные выступления с католической стороны (см. напр. статью гр. Бенигсена в «Католическом Временнике»: «Опасное учение»). Внутренним же мотивом является желание поставить вопрос, наиболее разделяющий запад и восток, для непредубежденного богословского обсуждения, причем самая эта постановка вытекает не из враждебности, но, наоборот, из искреннего желания взаимного понимания и основанного на нем сближения.

которых он прямо или косвенно оспаривается, Это борение проявилось в католической литературе и накануне 1870 г. и даже на самом Ватиканском соборе, где с полной решительностью отвергалось многими влиятельнейшими и ученейшими его отцами положение «схемы» о папе, внесенной для обсуждения собора. И лишь после этого собора папизм перестал быть только фактом, но сделался догматом, — вопрос был закрыт. Roma locuta est — пред лицом всего миpa, при свете гласности. Подготовление и течение Ватиканского собора раскрыто и свидетельствами участников и документами с полной ясностью. Это событие имеет величайшую важность для католичества. В нем выявилась и великая сила дисциплины и организация, присущих католическому миpy, и великая его слабость, — духовная скованность.

При этом немногие протестовавшие богословы, однако олицетворявшие собой интеллектуальную честность католичества, с маститым Деллингером во главе, оказались вне католической церкви, в качестве «старокатоликов». Как показано совершенно неопровержимо в исторических исследованиях «Friedrich,*) Schulte**), Friedberg***), Ватиканский собор был в такой же мере собором, в какой многие теперешние собрания делегатов в России являются свободным волеизъявлением народа. Начать с того, что, хотя соборы обычно и состоят из епископов,

______________________

*) FRIEDRICH. Tagebuch während des Vaticanischen Consils geführt. Nördlingen. 1871 (mit Beilagen). Егоже. Documenta ad illustrandum consilium Vaticanum. I-II.

**) SCHULTE. Die Stellung der Concilien, Päbste, Bischöfe vom historischen und canonischen Standpunkte und die päbstliche Constitution vom 18 Juli 1870. Mit den Quellenbelegen. Prig. 1871. Егоже. Der Altkatholizismus etc. Егоже. Die Macht der römischen Päbste etc. Prag. 1871.

***) FRIEDBERG. Die Sammlung der Actenstücke zum ersten Vaticanischen Concil. 1892. Протокол Bатиканского собора в настоящее время опубликованы в известном собрании Mansi.

но они являются в них представителями или свидетелями от своих епархий, — собор существует лишь тогда, когда есть соборование. Но какое же соборование возможно было, если самый предмет его оставался в тайне: собор созывался неизвестно для чего, и главный его предмет, который, впрочем, уже довольно явственно обозначился в руководящей партии иезуитов, был раскрыт лишь на самом соборе. Созыв собора был намечен уже в аллокуции 26. VI. 1867 г., и, однако, за эти 2 1/2 года, протекшие до собора, не было выставлено ни одного вопроса, подлежащего обсуждению, кроме второстепенных. Комиссия богословов под председательством кардинала, готовившая материалы, не сообщила результатов своих трудов епископату. Таким образом первые же его шаги были облечены тайной. Когда члены собора съехались, их ожидал уже готовый наказ, данный папой, причем им же были назначены все должностные лица. Из нескольких комиссий, которые предусмотрены были наказом, главная комиссия проектов, помимо которой ничто не могло быть внесено на собор, была также назначена папой. Две другие комиссии выбраны по простому большинству голосов, которое также определенно принадлежало папской партии вследствие состава собора, но и во все эти комиссии вошло лишь около 100 членов собора (т. е. 1/6 — 1/7 часть).*) Остальные же члены были обречены на вынужденное бездействие, причем им не предоставлено было даже собираться для частных совещаний. Они должны были томиться в ожидании общих заседаний, время которых было совершенно неопределенно. Наказ еще раз был изменен папой в течение собора в сторону большей строгости. Общие заседания происходили в

_____________________

*) Общее число членов собора колебалось от 764 до 601.

зале с такой акустикой, что большинству членов речи были вовсе не слышны, причем председателю принадлежала власть определять порядок речей и прекращать прения. Члены собора, получая определенные схемы из комиссий и не имея под руками книг (ватиканская библиотека была недоступна для членов собора), имели лишь самый краткий срок в несколько дней для подготовления к заседаниям по обсуждению вопросов. Не говоря уже об атмосфере наушничества и шпионажа, на которую жалуются разные члены собора, ясно, что при такой общей постановке дела трудно говорить о соборе, и достаточно почитать письма и материалы, в изобилии опубликованные, чтобы видеть в каком унынии и даже ужасе от происходящего находились члены собора.*)

Однако можно спросить; каким же образом все собравшиеся епископы могли дать свое согласие тому, что было противно сознанию многих из них, когда им за изъявление своей воли не угрожала большевицкая лютость, дыба и казнь, но самое большее — испорченная карьера? Это объясняется, прежде всего, тем, что состав собора был заранее подобран, причем было обеспечено послушное папе большинство. Это было достигнуто тем, что кроме реальных, представляющих свою епархию епископов, в состав собора было введено значительное количество титулярных епископов, никакой епархии не представляющих и в сущности являющихся просто послушными чиновниками папских консисторий, а то даже и вовсе не епископов, — кардиналов, орденских генералов. Далее, среди действительных епи-

______________________

*) См. записку одного из членов собора: La liberté du concile et l᾽infallibilité (FRIEDRICH. Documenta, I, 129-185).

**) Примерный список см. у FRIEDBERG, l.c. 376. Состав собора: 4 кардинала-епископа, 37 кардиналов-священников (из иих 20 были фактически на положении диоцезальных епископов), 7 кардиналов-диаконов, 10 патриархов (конечно номиналь-

скопов было подавляющее число итальянских (из общего числа европейских епископов 541, Италии было предоставлено 276, против Австро-Венгрии — 48, Франции — 84, Германии — 19). Ясно, что означало это преобладание итальянских епископов, подчиненных папе непосредственно как своему патриарху и всецело проникнутых директивами Рима. Если суммировать все не-епархиальные элементы собора вместе с непропорционально представленным итальянским епископатом, получится подобранное большинство, которым всегда можно мажоризировать любое собрание. Это и произошло. Когда наступило решительное голосование, то оказалось, что против ватиканского догмата 13 июля 1870 г. голосовало 88 (non placet) и 62 — условно (placet juxta modum), причем из этих 88 было 84 действительных епархиальных епископа, а из 62 их было 41, значит всего 125 действительных епископов, представлявших собой такие влиятельные католические страны, как Австро-Венгрию, Францию, Германию. В окончательном же голосовании, после отъезда епископов оппозиции (о чем ниже), осталось 535 голосов, из них 533 голосовало за, 2 — против. В этом числе было из представленных на соборе епископов Германии только 4 из 24, Австро-Венгрии только 9 из 60, Италии — 148 из 264, Франции 44 из 86 и т. д. Напротив, участвовали в голосовании не имеющие реальной епархии 22 кардинала без диоцезов, 3 латинских патриарха in partibus, 4 аббата nullius diocesoos, 23 орденских генерала, 13 abbates generates, 88 epis-

_____________________

ных — in partibus infiblium), 7 примасов (тоже), 121 архиепископ (из них 188 с диоцезами, 13 без диоцезов); 487 епископов (в том числе 399 диоцезальных и 49 апост. викариев), 38 титулярных, стало быть 448 действительных); 6 аббатов nullius. 15 аббатов, 25 орденских генералов. Итого 586 правомерных, 133 не имеющих основания.

copiinpartibusinfidelium, из которых 30 без всякой епархии и паствы.*) Так говорят цифры.

Кроме епископов и папских чиновников в мантиях, на соборе вовсе не дано было участия представителям богословской науки, которым отводит так много места Тридентский собор (не в счет были отдельные богословы, привезенные в качестве консультантов, — таков был проф. Фридрих, приехавший с арх. Гогенлоэ). Вообще последовательно было устранено всякое участие мирян, прямое или посредственное, хотя бы только с совещательным голосом, хотя бы только в комиссиях. Требовался послушный состав, который был бы, кроме общей церковной дисциплины, связан еще прямой зависимостью в порядке канонического подчинения.

Что касается самого делопроизводства на соборе, то уже сказано что булла о созыве собора не содержала никаких указаний о действительном предмете обсуждения, а внесенная в декабре 1869 г. «схема» также не позволяла еще его предугадать. Нужна была инсценировка той видимости, что новый догмат, ради которого собор и созывался, как показало его дальнейшее течение, является голосом идущим снизу, от паствы. Однако, уже одно опасение, что внесен будет догмат о непогрешимости папы, вызывало величайшее волнение и протесты в католических кругах, начиная с 1867 года, но реально с его опасностью, по-видимому, все-таки не считались. В «shema constitutionis dogmaticae de ecclesia», внесенной на собор с прямого соизволения папы, IX глава de ecclesiae infallibilitate, излагающая учение о непогрешимости церкви, даже не упоми-

_______________________

*) SCHULTE. Der Altkatholizismus. 294-5.

наетопапе.*) Глава XIderomanipontificisprimatu также ничего не содержит о папской непогрешимости. Такое умолчание в данный момент, конечно, непонятное и соблазнительное по существу, было делом сознательного расчета, заранее установленный механизм работал с точностью часов. Уже в начале январе 1870 г. последовала петиция к папе по инициативе епископов Мартина и Сенестрея, сразу получившая большинство членов собора и тем предрешившая вопрос до обсуждения. В ней шла речь о провозглашении высшего и непогрешимого авторитета папы в делах веры. На это последовала немедленно контр-петиция 46 членов собора из Австро-Венгрии и Германии (к которым присоединились 38 французских епископов, 27 американских, 17 восточных и 7 итальянских)**) с просьбой не допускать этого вопроса до обсуждения. Все это происходило в атмосфере вынужденного молчания и нравственного давления. В самом Риме даже не было возможности печатать ни речей, ни записок, ни докладов, так что образовалась своего рода нелегальная литература, раздававшаяся из рук в руки (и лишь потом увидевшая свет в коллекции проф. Фридриха). Большинство членов собора возобновили свою петицию, и в ответ на это сначала был изменен наказ (22. II. 1870), причем были устранены остатки соборной свободы, вопреки протестам меньшинства, а затем внесено было «дополнение» в «схеме о церкви» к главе XI о папском примате, оно и составило основу ватиканского догмата. Внесенное 6 марта, этоположе-

____________________

*) 3десьчитаем: haec autem infallibilitas, cuius finis est fidelium sanctitas in doctrina fidei et morum intemperata veritas, magisteria inest, quod Ghristus in ecclesia su perpettum instituit, cum ad Apostolos dixit: Mth. 28, 19-21. (FRIEDRIGH. Documenta, II, 91-3).

**) Friedrich, Documenta, I, 250 идалее.

ниe допускало письменную критику подачей записок лишь до 17 марта. Итак, на критику положения, свалившегося неожиданно на голову членам собора и колебавшего самые основы церковности, дано было лишь 11 дней. Понятна атмосфера паники и упадка, царившая на соборе, где говорили даже о сумасшествии папы. Последний явно и демонстративно поддерживал инфаллибилистов на соборе, оставляя вовсе без ответа и без внимания петиции и заявления их противников. Свод письменных замечаний на тему о непогрешимости показывает, какую оппозицию в соборе встретила эта схема.*) (Из них 61 заявления высказываются за устранение догмата и притом в некоторых по самым решительным догматическим и каноническим соображениям; 14 авторов высказываются за необходимость дополнительного исследования; некоторые видят в догмате новшество и противоречие и предостерегают от схизмы; и лишь 56 высказываются так или иначе за принятие). Но, согласно наказу, эти записки предназначались только для комиссии, состав и настроение которой заранее было определено, и, разумеется, были оставлены ею без всякого последствия. А обсуждения в общих заседаниях состояли в произнесении отдельными ораторами неслышных, вследствие дурной акустики, речей, причем это произнесение, и отдаленно не напоминавшее дебатов, быстро утомляло большинство. К тому же члены собора страдали от изнурительной жары римского лета, особенно тяжелой для престарелых северян; в этой жаре, ради которой тщетно просили отсрочки или перерыва собора, оказался лишний союзник для сторонников непогрешимости. Несмотряна

______________________

*) Напечатаноу Friedrich. Documenta, II, 212-289. Synopsis observationum quae a partibus in сaput addendum decreto de Romani Pontificis primatu (infallibilitate) factae fuerunt.

ряд протестов и попыток противодействия со стороны меньшинства, первоначальный проект, измененный еще в сторону усиления (см. сопоставления у Schulte, 1. с. 285 f.), был внесен 12 июля на обсуждение собора. Этот измененный текст, уже без всякого предварительного соборного обсуждения (даже вопреки наказу), был внесен сразу для голосования в общее собрание 13 июля. И после этого, также без всякого обсуждения, проект был внесен в публичное заседание 18 июля, где он и был принят большинством против двух и немедленно утвержден папой. По пути из общего заседания 13 июля в публичное заседание 18 июля проект еще раз подвергся молчаливому, но в высшей степени важному изменению: некоторому сокращению (Schulte,*) 1. с. 289) и существеннейшему восполнению. Именно, в него вставлены были слова: ex ese sine consensu ecclesiae, составляющие самое сердце догмата, вставлены без обсуждения, прямо на голосование, и были проглочены собранием en bloc. Этот образ действия не может не поразить всякого искреннего и беспристрастного наблюдателя ватиканского действа, сколь бы ни были тверды и искренни его симпатии к западной церкви.

Но куда же делась оппозиция и как оказалось возможным такое потрясающее единогласие при голосовании по существу, т. е. с новой прибавкой даже не обсужденной формулы? Частью она, очевидно, растаяла под влиянием тропической жары и под действием нагнетательного пресса курии, частью же здесь произошло нечто потрясающее даже в летописи этого «собора». Подав голоса против формулы в заседании 13 июля, оппозиция впала в малодушие, поставленная в

_____________________

*) Латинский текст см. у Schulte. Die Stellurg etc, нем. пер. в его же Der Althkatolicismus, 291-2, лат. текст у Friedrich. Documenta, II, 262 и у Friedberg, 1 . с. 622-3.

необходимость поддержать свое единство, а вместе и неспособная довести дело до конца. Она решила оставить поле сражения, делая почтительный жест в сторону папы. 17 июля, накануне последнего голосования, папе было подано заявление от 56 епархиальных епископов с арх. Пражским Шварценбергом во главе (в числе их и знаменитый Штросмейер, историк соборов еп. Гефеле, арх. Парижский Дарбуа, Дюпанлу и др.), в котором, подтверждая свое голосование (suffragia renovare et affirmare), заявляют вместе с тем, что они не будут присутствовать на публичном заседании, чтобы не голосовать против проекта в присутствии св. Отцаподелу, еголичнокасающемуся (pietas enim filialis ас reverentia... non sinunt nos in causa Sanctitatis Vestrae personam adeo proxime concernante palam et in facie patris dicere non potest). В этом акте слабости, проявленной со стороны наиболее независимой части Ватиканского собора, вопрос об основном догмате о церкви ставится в связь с какою-то pietas et reverentia в отношении к папе и тем как будто подчеркиваются личные его домогательства. Папа положил это заявление под сукно, как делал раньше с неугодными ему заявлениями. Отцы тем самым совершили над собой каноническое самоубийство, и ватиканский догмат прошел почти единогласно, и лишь два non peacet свидетельствуют в обличение отцов собора, что все-таки возможно было голосовать против «схемы» даже в последний момент ватиканского засилья. Вопреки практике предыдущих соборов, соборное постановление было опубликовано односторонним актом папской власти, в виде папской буллы Pater aeternus 18 июля 1870 г., где есть лишь упоминание: sancto approbante concilio. Через это и внешним образом выражено самоупразднение собора. Однако можно

было добиться соборного большинства, но оставалось еще провести в жизнь соборное постановление. Для этого сразу же были пущены в ход отлучения, анафемы и всякие прещения. Tе самые епископы, которые на соборе доказывали всю противоречивость ватиканской схемы церковному преданию, стали немедленно требовать на местах под угрозой отлучения признания ватиканского догмата: таков был образ действий еп. Кеттелера*) и др. Жертвами Ватиканского догмата явилась и группа немецких ученых с Деллингером во главе (Шульте, Рейнкенс, Ланген, Фридрих и др.) Впоследствии они были оттеснены в положение сектантства и образовали «старокатолическую церковь», слабый успех которой явился свидетельством того, насколько глубоко католичество оказалось пропитано папизмом: реформация в XIX веке уже не удалась и своим бессилием засвидетельствовала в глазах одних свою неправоту, в глазах других — свою запоздалость. Для сознательных и мыслящих элементов католичества, свободных от ультра-монтанского фанатизма, с ватиканским догматом наступило великие испытание относительно меры и характера их церковности. Дело не в том, что ради послушания церковного подчинились ранее несогласные с догматом, но как они подчинились? Внешне ли, силою привычки и дисциплины, или же внутренно, как именно требует этого ватиканский догмат и вообще система папизма? Ведь, если папа есть vicarius Christi,

_____________________

*) Последний распространял на соборе памфлет против непогрешимости Questio (Friedrich, 1. с. I), в котором давалась всесторонняя историческая и догматическая критика догмата, в некоторых частях непосредственно примыкающая к Янусу. JANUS. Pabst und das Concil. Leipzig. 1869. (Янус — это коллективный псевдоним профессоров Деллингера, Фридриха, Шульте и др.). По учености и силе не было нанесено болee сокрушительного удара притязаниям папизма. Эта книга (есть и во французском переводе) сохраняет свое значение и до наших дней.

живое воплощение церкви, то подчиняться, его определениям нужно помимо всякой иной очевидности и даже вопреки ей. Надо искренно и внутренне не соглашаться с самим собой, с доводами своего разума и его очевидностью, и сделать не свою мысль своей, в этом и состоит сладостная жертва, sacrificio dell-intelletto, если она возможна. Именно в таком самоопреодолении, хотя бы вопреки всему своему сознанию, ради подчинения авторитету, состоит существо церковной системы папизма. Если же нет этого внутреннего акта, тогда остается внешнее лицемерное подчинение, узаконяющее ложь и лицемерие. Итак, как же было пережито это подчинение? Мы видим у одних столь резкую перемену фронта, что почти не возникает сомнения - в характере этого подчинения, Но поучительно наблюдать душевную драму избранных, искренних и духовно ответственных: такими являются, напр., еп. Штроссмайер и еп. Гефеле, оба непримиримые враги ватиканского догмата и долее всего упорствовавшиe в его неопубликовании, а затем смирившиеся и покорившиеся. Опубликованные письма их позволяют поставить диагноз происшедшего. Еп. Гефеле пишет 10 августа 1870 г. из Ротенбурга Деллингеру, (стало быть, уже после опубликования папой ватиканского догмата): «наилучшим было бы на соборе заявить снова non placet и отрицательно высказаться относительно желания повиновения. Так как не было единодушия, приняли уже указанный образ действий и согласились впредь на местах действовать сообща... Что я стану делать, мне еще неясно... но я никогда не признаю нового догмата без требуемых нами ограничений и буду отвергать обязательность и свободу собора. Пусть меня римляне запрещают и отлучают и назначают администратора епархии. Может быть, Бог будет милостив до того времени — отозвать

сo сцены perturbator ecclesiae». Это заявление*) менее всего свидетельствует о самоотречении разума в пользу папской непогрешимости, а это откровенное пожелание скорейшей смерти непогрешимого «нарушителя церковного мира» в устах ученейшего автора Conciliengechichte, для которого история церковного сознания была открытой книгой, производит прямо потрясающее впечатление, В следующем письме Гефеле пишет тому же Деллингеру: «Признать нечто, что само по себе не истинно, божественно откровенным!. — пусть делает это кто может, non possum» (ib. 223). 11 ноября 1870 г. Боннскому комитету Гефеле писал: «я также не могу от себя скрыть как в Роттенбурге, так и в Риме, что новый догмат лишен истинного библейского и традиционного основания, а церковь получила неисчислимый вред, так что она никогда не получала более жестокого и смертельного удара, как 18 июля» (224). 25 янв. 1871 года Гефеле писал бонским друзьям следующее: «К сожалению, я должен сказать вместе с Шульте: многие годы я жил в тяжелом заблуждении. Я думал служить католической церкви, а служил искажению (das Zerrbild), которое из нее сделали романизм и иезуитизм. Лишь в Риме стало мне совершенно ясно, что совершающееся там имеет более вид и имя христианства, лишь оболочку, зерно совершенно исчезло, все совершенно овнешнилось (verausserlicht)» (ib. 228). Как видите, это что угодно, только не резиньяция перед непогрешимым авторитетом. А через 6 недель начинается уже другой разговор: путем перетолкований устанавливается примирение с догматом, а вскоре и подчинение (ib. 229 fg).

Столь же непримиримо держался поначалу еп.

________________

*) SCHULTE, der Altkthol. 222. Ср. вообще FRIEDRICH, J. v. Döllinger, В. III.

Штроссмейер, писавший от 7. IX. 1870 профессору Рейнкенсу (впоследствии старокат. епископу): здесь он говорит о папском деспотизме и произволе, проявленном в течении собора, о «самом откровенном и отвратительном применении папской непогрешимости, для того, чтобы возвести в догмат папскую непогрешимость» (252). «Папство запуталось во всякую мелочную мировую торговлю и опустилось до чисто итальянского учреждения»(253). Он высказывает за свою нацию (хорватов) уверенность, что «некогда она освободится от римского деспотизма» (254). В письме к Деллингеру III. 1871 он пишет: «самые скверные и абсурдные средства были применены, чтобы воспрепятствовать свободному изъявлению мнений. Никак, сто раз повторяю это, никак (unmoglich kann) не может дать Бог своего благословения делу, которое таким образом возникло» (254): «Если когда-либо в истории было собрание, представлявшее полную противоположность тому, что должно быть, то это ватиканский собор. Все, что могло произойти, чтобы скомпрометировать название собора, произошло в высочайшей степени» (255). «В Риме, конечно, нет веяния духа Христова, ибо, тогда как Он воспретил называть Его «благим», в Риме самым бесстыдным образом стремились к титулу infallibilis» (257). А затем и у него неизменный мотив — пожелание смерти папе: «несколько дней уже у нас говорят об опасном заболевании папы, даже об его смерти. Истинное благодеяние для человечества»... (258). (Ср. еще ряд писем к разным лицам аналогичного содержания: 258-263). Дело окончилось подчинением и для этого епископа, для которого, по словам Шульте, «не было интереса сделать нечто для веры, но единственный интерес был поднять югославянскую нацию». Этот славянский националист в католичестве до такой степени

забыл о голосе своей церковной совести, что в 1881 году в пастырском послании, движимый национально-политическими соображениями, сам провозгласил папскую непогрешимость и всемогущество. И замечательно, что этот самый Штроссмейер, имея на своей церковной совести всю тяжесть этого компромисса, через 10 лет после Ватикана обращал в католичество нашего В. С. Соловьева.

II.

Сторонники Ватиканского догмата стремятся доказывать, — да иначе и не могут, не впадая с ним в противоречие — что он всегда содержался церковью (согласно с максимой Викентия Лиринского: quod semper, quod ubique, quod ab omnibus creditum est). Это не только вообще не соответствует действительности, как то неопровержимо показано католическими же противниками Ватиканского догмата на соборе и вне его (и в этом огромная церковная заслуга группы ученых, впоследствии примкнувших к старокатоличеству), но и в самом недавнем прошлом папский абсолютизм признавался лишь отдельными богословсками школами, но отнюдь не разделялся всею католическою церковью *). Догмат этот торжественно отрицался всею католическою церковью на соборах, которые теперь принято умалять в их значении, а то и вовсе отвергать. Мы разумеем, конечно, большие реформаторские соборы, бывшие в Констанце и Базеле, из которых первый в одной части

______________________

*) Достаточно материала, подтверждающего это, можно найти у PIGHLER. Geschichte der kirchlichen Trennung des Orients und Occidents. 2 Bde. München. 1868. Это сочинение вышло накануне Ватиканского Собора и непреднамеренно содержит историко-догматическое его обличение.

признается вселенским собором, а второй вовсе не признается.

Согласно доктрине, папа есть верховный и непогрешимый глава церкви, неподсудный и неподотчетный никому и вообще не знающий над собой церковной власти. Однако с этой доктриной в совершенно непреодолимом противоречии находится тот догматический т. е. имеющий вероучительное значение, факт, что в истории католической церкви были (а, стало быть, и вообще возможны) смуты, связанные с личностью ее главы. В этих смутах церковь — в лице своих соборных представителей — была поставлена в необходимость, во-первых, установлять истинного папу при наличности двух и даже трех анти-пап, притом одинаково сомнительных, во-вторых — судить и низлагать этих пап и возводить на престол нового папу. Вообще с точки зрения последовательного проведения Ватиканского догмата уже самые перерывы в папстве, которые естественно вызываются смертью пап, по настоящему способны вызывать догматическое смущение: может ли быть смертен vicarius Christi, если таковой вообще возможен? Может ли прерываться самый сан папы, как это мы в данном случае несомненно имеем? Может прерываться патриаршество со смертию или за отстранением патриарха, но оно и не является особым саном, каковым, по мысли католического догмата, является папство. Патриаршество есть церковная должность, связанная с почетным званием и особой юрисдикцией, но не есть особый сан, ибо по сану своему патриарх есть епископ, епископство же (как и священство), не прерывается на земле смертью отдельных своих носителей и не перервется до скончания века. В ином положении находится папство, которое именно прерывается смертью своих представи-

телей, ибо папа существует только в единственном числе. Если скажут, что папство не есть особый сан, но только должность, ибо по сану папа — епископ, то такое утверждение, вполне соответствующее воззрению вселенской церкви до раскола, не мирится с ватиканской концепцией. Согласно последней существует особая харисма, свойственная Петру в его преемниках, — veritatis et fidei nimquam deficientis, установляющая сан папы. Вообще католическая доктрина постепенно, но неуклонно настолько подняла ап. Петра над другими апостолами, что и он для нее есть не просто апостол, но сверх-апостол, князь апостолов. Он общую апостольскую харисму включает в свою личную аналогично тому, как епископский сан включает в себя священство. Если епископ литургисает так же, как и священник, и в этом от него не отличается, то из этого не следует, чтобы равен и тождественен был и сан обоих. И это же приходится применить и относительно католической концепции папы, согласно которой для папы создана четвертая и высшая ступень священства. И хотя в католической литературе не встречается прямого выражения мысли, что папство есть особый сан, высший в церкви, episcopus episcoporum, ер. universalis, то в этом можно видеть только доктринальную уклончивость или незавершенность. То особое и исключительное место, которое отводится «примату» в католических канонических трактатах, означает не что иное как то, что папа есть высшая, особая степень священства. *)

_______________________

*) У канонического зилота папизма проф. Филипса читаем, напр., такие определения: папа занимает место «einer Mittelperson zwischen Gott und dem Bischöfe, der seine Gewalt selbst von Gott hat. (Das Kirchenrecht, I. 190) «Nicht die Kirche giebt dem Pabste die Gewissheit sondern sie empfängt von ihm, denn sie steht auf ihm, als auf dem Fundamente, nicht er auf ihr (II, 315).

Если же понять папство, как особый сан ап. Петра (Tu es Petrus, поется, когда несут вновь избранного папу), то выступают рельефнее не раз уже отмечавшиеся трудности: с одной стороны, не могут носители низшего иерархического звания посвящать в высшее, почему посвящение в папы епископами (кардиналами) является канонически-сакраментальным non-sens-ом (и поэтому папа при жизни сам должен был бы посвящать себе заместителя), а с другой стороны, сан не может прерываться в своих носителях, не прерывая всего апостольского преемства. Поэтому перманентное чудо существования vicarius Christi предполагало бы и наличие его личного бессмертия. Иначе в догматическом учении о папе надо решительно сбавить тон и понимать его лишь как патриарха, но тогда, конечно, рушится и вся ватиканская твердыня. Во всяком случае, повторяем, уже смерть папы, прерывающая папство, есть догматический факт, о котором еще не сказала веского слова католическая доктрина.

Но в еще большей мере догматическим фактом, подлежащим учету в проблематике папства, являются преднамеренные и искусственные перерывы в папском преемстве, объясняющееся желанием курии похозяйничать без vicarius Christi*). Где остается в это время непогрешимость и полнота церковной власти? Если отве-

______________________

*) Папа Целестин IV был избран через два года после смерти предшественника, Григорий X через 3 года, Николай IV почти через год. Между его смертью и выборами Целестина V прошло 2 года и три месяца, после смерти Бенедикта XI прошло 11 месяцев, а после Климента V — 2 года 4 месяца. (JANUS Der Papst und das Goncil, стр. 232-3). Проф. ШУЛЬТЕ делает общий подсчет, что со времени п. Льва Великого папский престол оставался в общей сложности вакантным в течение 40 лет, а именно 7 раз он был вакантен свыше года, трижды более двух лет, 13 раз свыше 6 месяцев» (Die Stellung der Concilien, Päbste etc.).

тить , что у церкви, то это и значит, что церковь может обходиться без папы, хотя и «вдовствуя», как епархия без епископа. А отсюда с полной ясностью, казалось бы, вытекает, что не церковь является функцией папства, но папство является функцией церкви, которая и сама может при известных условиях восполнять отсутствие папы.

Но этот же вопрос, только отраженно и прикровенно возникающий по поводу смерти папы, открыто встает при наличии церковной смуты и схизмы, возникающей при появлении нескольких пап, что не раз бывало в истории. И церковь сама чрез свой высший орган — собор тогда распоряжалась папами, судила их, одних низлагала, других возводила. Примат собора над папой, который догматически провозглашали Констанцкий и Базельский соборы, ранее этого догматического провозглашения ими фактически осуществлялся. Ими же фактически отвергалось положение о неподсудности папы какому бы то ни было церковному суду, по которому, prima sedes a nemine iudicatur. Папы были судимы и низлагаемы собором, и против этого не возражала ни церковь, ни папа Мартин V, поставленный Констанцким собором, ни его преемники. Возражение означало бы для них оспаривание и своей собственной правомерности и сознание себя самих узурпаторами. Повторяю, эти факты имеют догматическое значение, и если католики любят говорить о том, что Промысел Божий охранил римскую кафедру от догматических заблуждений, то в данном случае, с таким же основанием можно утверждать, что Провидением попущены факты, догматическое значение коих в том, чтобы оградить римский престол от ложных притязаний, поставить догматические вехи.*)

_____________________

*) Шульте (1. с, 256, пр. 7) ставит следующий ряд вопросов: «Вопрос: был ли и 10-12 летний мальчик Бенедикт, IX (1033-

Обращаясь от фактов к доктринам, должно установить, что в начале 15-го века в католической церкви в общем сознании, разумеется, при наличии многих исключений, отрицалась церковная система папизма в пользу начала соборности, и это проявилось в обоих соборах. Необходимость, плодотворность и даже вселенскость (в известной части) Коистанцкого собора не встречает возражения со стороны самых горячих сторонников папизма, которые стремятся во что бы то ни стало обессилить догматическое его постановление, принятое на IV заседании и представляющее прямое отрицание Ватиканского догмата. Этопостановлениегласит: Ipsa synodus in spiritu congregata legitime generale consilium faciens, ecclesiam catholicam militantem representans, potestatem a Christo immediate habet, cui quilibet cujuscunque status dignitatis, etiamsi papalis existat, оbedirе tenetur in his quae pertinent ad fidem et exstirpationem dicti schismatis et reformationem generalem ecclesiae

______________________

1048) также непогрешим? Был ли им Адриан V, который никогда не был священником? Как обстоит дело с непогрешимостью в страшное время Иоанна XI, Льва V, Сергия III, как со Львом VIII, Бенедиктом V, Иоанном XIII? Как обстоит дело с Доном II, выставленным в римском календаре, несуществование которого доказано? как стоит дело с Бенедиктом VII, Бонифацием VII, которые странно соперничают? Стал ли Иоанн XIX, который в один и тот же день был и мирянином и папой, тотчас же и непогрешим? Григорий XII был 30.X.1406 единогласно избран, 5. VI. 1409 низложен в Пизе, отказался же лишь 4. VII, 1415. Был ли он, или же избранный в июне 1409 Александр V ( 3. V. 1410), или же избранный 17. V. 1410 и 29. V. 1415 в Констанце низложенный Иоанн XII непогрешимым папой?.. Еще вопрос: п. Бенедикт IX, посвященный в янв. 1033 г., продал 1. V. 1045 свой понтификат Григорию VI, был 16. VII. 1048 г. изгнан импер. Генрихом. Римляне по изгнании Бенедикта 22. II. 1044 избрали Сильвестра III, но 10 апреля он был изгнан и 10. XII лишен сана и священства и заточен в монастырь. Григорий VI на основании своей покупки занимал папский престол IV. 1045-20. XII. 1045, когда он сам признал, в присутствии Гейнриха, что должен быть удален, вследствие этой покупки, и умер несколько лет спустя на Рейне. Где здесь было непрерывное преемство?»

Dei in capite et membris.*) Ha V сессии это постановление было повторено и еще восполнено (оно не раз было подтверждаемо и на Базельском соборе). Это постановление было принято после бегства п. Иоанна XXIII, когда собор готовился приступить к суду над ним по длинному ряду преступлений. В результате суда этот папа был низложен и были произведены выборы папы Мартина V, признаваемые законными всем католическим миром. Однако, с точки зрения принципа prima sedes a nemine judicatur, а уж тем более Ватиканского догмата, акт суда и низложения папы, а, следовательно, и избрания нового папы является деянием революционным и незаконным. Если же собор был в праве совершить то, что он совершил, значит, он имел для этого законное догматическое и каноническое основание, которое и выразил в постановлениях IV и V заседаний. Свержение одного папы и выборы другого есть догматический или, как говорят юристы, конклюдентный факт, ниспровергающий теорию абсолютности примата, или же, в противном случае, прерывающий каноническую преемственность пап: если незаконен п. Мартин V, то незаконны и все его преемники, папское преемство прерывается. Вместо того, чтобы извлечь все догматические и канонические последствия из того безвыходного положения, которым Провидение как бы указывает папству его границы, католическое богословие употребляет все усилия, чтобы обессилить неудобный факт, в этом направлении усердствует и ученый историк Констанцкого собора Hefele. Он признает образ действий собора для того тяжелого времени, когда сразу были три папы, единственно возможным. Значит он допускает

__________________

*) HARDUINI. tom. VIII, p. 252.

такие действия, которые церковной, по его же собственному мнению, незаконны. Сменить одного папу и поставить нового для собора, по католической доктрине невозможно в такой же мере, как пресвитерам рукоположить епископа. Но при этом он продолжает, что права вселенского собора за Констанцким можно признать лишь с последнего (41-5) заседания) когда он был в соединении с папой Мартином V. Но если изначально он был незаконный, или по намеренно неясному выражению Г., не вселенский, то ничтожны должны быть и все его действия. Он не мог бы и с новым папой, который в таком случае, очевидно, явился бы лже-папой, сделаться вселенским*). Подобными же натяжками стараются обессилить и тот факт, что п. Мартин V подтвердил все, или, по крайней мере, некоторые**) постановления Констанцкого собора, при-

______________________

*) HEFELE. (Conciliengeschichte, VII, 104, ср. I. 53). Этосоображениебыловысказаноеще 15 мая 1438 г. ИоанномРагузскимвΒене: «aut (concilium Constantiense) fecit quod potuit, aut quod non potuit... Si fecit quod non potuit, sequitur quod Iohannes non fuit depositus, et per consequens nec papa Martinus non fuit papa, et ita, nec qui ei succesit Eugenius (См. N. VALOIS. Lepapeetleconcile, 1418-1450. Paris, 1909. T. I. Introduction). Здесь имеются pro и contro, приводимый с обеих сторон, как сторонниками Константцкого собора, так и противниками, причем последние, для спасения положения, ссылаются на то, то двое пап Иоанн XXIII и Григорий XII сами впоследствии отказались от своих прав. Однако нельзя сказать этого о Бенедикте ХШ. Любопытно, что кардинал Оттон Колонна, будущий п. Мартин V, сам участвовал в Конст. соборе и в суде над папой. Однако, по меткому замечанию Валуа, не существует места, из которого люди выходили бы с большей переменой взглядов, нежели конклав. — Ср. еще В. HUBLER. DieConstanzerReformationunddieConcordate 1418 Lpçz. 1867.

nbsp; **) П. Мартин выпустил буллу по своем избрании с осуждением 45 виклефовских и 30 гуссовских положений, причем епископы и инквизиторы должны под присягой допрашивать подозрительных лиц, не держатся ли они злоучений и в числе их, под §6, спрашивалось: «верит ли он, что то, что св. Констанцкий собор, представляя общую церковь, одобрил и одобряет in favorem fidei et salutem animarum, должно быть содержимо и всем христианством?» Отсюда многие члены Базельского собора и галликанцы заключали, что папа одобрил весь Констанцкий собор. На это возражалось, начиная с 17 в., что здесь получило одобре-

знав его вселенским, хотя бы только отчасти, но он никогда не провозглашал каких бы то ни было его постановлений еретическими. Напротив, папой несомненно утверждены (и в настоящее время считаются каноническими: см. Enchiridien symbolorum Denzigeri, ed. XIII, p. 224-235) догматические положения этого же собора, касающиеся лжеучений Виклефа, Русса и др. и принятый собором одновременно с постановлением относительно примата собора над папой. Неужели же собор, признаваемый явно еретическим в основном догмате о церкви, может в то же время в другом отношении считаться вселенским? Это одна из уклончивых двусмысленностей римской доктрины, которая исторически объясняется просто тем, что папа Мартин V не решался протестовать против неприятных ему положений, ожидая для этого наступления более благоприятного момента, а вместе с тем хотел использовать собор для борьбы с еретиками. Но догматически здесь остается недопустимая двусмысленность.

_____________________

ниe только лишь относящееся к нуждам веры и спасения, а это не приложили к положению о примате собора над папой. К этому мнению присоединяется и Гефеле, который считает Конст. собор несомненно вселенским лишь в последних четырех (42-5) заседаниях, в которых присутствовал папа (но в таком случае выходит, что до выбора законного папы, церковь была совсем лишена законной власти, ибо ею не был ни собор, ни антипапы). — Второе определение п. Мартина V о Конст. соборе, по поводу дела Фалькенберга утверждает постановленное им in materiis fidei et conciliariter, причем опять-таки последнее толкуется в ограничительном смысле. Бесполезно об этом спорить. Как вполне убедительно показывает N. Valois (1. с.), все высказывания папы уклончивы и двусмысленны, они умышленно носят характер недоговоренностей, а потому и та, и другая сторона может находить для себя опору в этом традиционном лукавсте. Неопределенность эта соответствовала объективному положению вещей: в недрах самой католической церкви шла борьба двух начал, — соборности и абсолютизма, причем тогда борьба была еще не решена, а в дальнейшем восторжествовал последний. XV век в этом смысле есть перепутье, на котором скрещивались два пути. Но уже факт этой борьбы и колебаний, исторически незыблемый, достаточно говорит о том, что Ватиканский догмат не является неизменным преданием, но есть результат новейшего самоопределения католичества в реформации.

Во всяком случае, п. Мартин V по отношению к Конст. собору удовлетворился формулой, которую, по признанию самого Гефеле, каждая сторона могла толковать по-своему (Hefele, VII 348, 368).

Его преемник п. Евгений IV в 1446 г. уже более определенно принял решения Конст. собора, absque tamen praeiudicio iuris dignitatis et praeeminentiae sedis apostolicae. (На этом основании Гефеле, VI, 372-3, считает исключенными все постановления, ограничивающие папские права). В дальнейшем же п. Пием II осуждена в булле Exsecrabilis 1459 г. апелляция на папу к собору, а п. Львом X в булле Pastor aeternus 1516 г. осуждено постановление Базельского собора, воспроизводящее лишь постановление Констанцкого, о супрематии собора над папой, и так оставалось до буллы Pastor aeternus Пия IX 18 июля 1870 и даже до дне сего... Поучительно наблюдать степень папистического гипноза в католической догматике: для нее в такой мере решающее значение получил штемпель папской апробации, что утрачивается уже интерес к самому первоисточнику утверждаемых положений, к собору. Оказывается, что собор, состоящий из явных еретиков в одном отношении, является утверждением правоверия в другом, — из одного источника текут здоровые и отравленные воды. Или же собор просто превращается в папскую канцелярию заготовления проектов по догматической части.

III

Это колебание и противоречивость сказывается еще с большей ясностью на истории собора Базельского, с которым в течение 10-летий происхо-

дит настоящая борьба со стороны папы, склоняющаяся то в ту, то в другую сторону.

Базельский собор, после победы папства, естественно вовсе выключен из числа вселенских соборов, признаваемых западной церковью (хотя на нем, между прочим, был выражен католический догмат непорочного зачатия Богоматери, провозглашенный в 1854 г. п. Пием IX. Для нас интересно и значительно не это его позднейшее отвержение, но продолжительные колебания в отношении к нему, которые были бы невозможны, если бы церковь содержала тогда догмат о папской непогрешимости. Напротив, Базельский собор твердо стоял на почве догматического определения Констанцкого собора и несколько раз его подтверждала.

Базельский собор, открывшийся 23 июля 1431 года, вскоре после избрания (по смерти Мартина V) на папский престол Евгения IV, сразу впал в конфликт с папой, желавшим распустить его, чтобы собрать новый (соборы должны были теперь, согласно постановлению Констанцкого собора, собираться периодически, через 10 лет) в Болоньe, в пределах Италии. На это собор ответил постановлением, отрицающим за папой право на роспуск собора (а, следовательно, и plena potestas). Чрез некоторое время папа пошел на уступки непокорному собору и предложил ему через еп. Тарентского (речь которого на соборе была возвеличением папского примата и plena potestas) пойти на компромисс и перенести собор или ограничить его компетенцию. Собор на это ответил обвинением папы в схизматическом духе и требованием отмены роспуска собора, утверждая, что это повредит и делу унии с греками, на которую ссылался папа. Против мысли еп. Тарентского о том, что папe принад-

лежит plenapotestas, епископам же inpartemsolicitudinis, собор утверждает, что компетенция собора определяется в трех отношениях: в вопросах веры, искоренения схизмы и реформы церкви в главе и членах, согласно определению Констанцкого собора.

Лишь Бог да вселенский собор непогрешимы, тогда как погрешимы даже ангелы, заблуждались и папы, как Анастасий и Либерий. Вообще папа есть лишь caput ministeriale, не более. Этим отцы доказывают правомерность своего непослушания и, след., неправомерность притязаний папы. (Гефеле, VII, 477-8). В дальнейшем это расхождение собора с папой в учении о церковной власти все более углубляется. В II заседании 27. IV. 1433 собор принял декреты, обязующие папу сроком созыва собора и присутствием на нем под угрозой суда и даже схизмы (532-3). 16 июня собор принял новое постановление, осуждающее папу за отношение к собору, причем установляется, что fiden concernit положение, согласно которому папа подчинен вселенскому собору, и п. Евгений IV будет как язычник и мытарь, если преслушает церкви (т. е. собора). 13 июля собор снова подтвердил основные тезисы Конст. собора. Конфликт с папой переходит в открытую борьбу за власть, над папой назначается суд, время которого несколько раз отсрочивается, но в конце концов суд все-таки осуществляется и приводит к его низложению. Однако раньше этого произошли события, имеющие также важное принципиальное значение. Папа сначала издал 29 июля 1433 г., не зная о грозных против него постановлениях собора, буллу Inscrutabilis. В ней он отменял все постановления собора, против него направленные. Но уже несколько дней спустя, 1 августа, принужден был выпустить буллу Dudum sacra (в первой

форме), где уже вполне признает собор, под условием председательствования его легатов и отмены постановлений, лично против него направленных (одновременно была объявлена неподлинною и другая, направленная против собора булла Deus novit, проект которой также сделался известен собору). Однако узнав о декретах собора, против него направленных, папа издал новую буллу In arcano 11 сентября, в которой аннулировал эти декреты и анафематствовал им подчиняющихся. 16 октября на соборе, в присутствии имп. Сигизмунда были устроены дебаты предс. собора кард. Юлианом Чезарини и папским легатом apxиеп. Сполентским — на ватиканскую тему, только не в ватиканской обстановке: первый утверждал примат собора над папой, ссылая на постановления Конст. собора, на авторитет вселенских соборов, бл. Августина, Иеронима, Григория Вел. и Халкид. собора, а также оспаривал право папы распускать собор, причем закончил тем, что речь идет именно о положении веры (ib. 554). Папе были продиктованы условия мира, которые он, находясь в затруднительном положении, целиком принял в новой булле, тоже Dudum Sacra 15 дек. 1433 г., а именно: здесь он признает, что он стремился прежде к dissolutio concilii, отчего произошли graves dissensiones. Вместо прежней авторитарной формулы volumus contentamur теперь стоит предложенная собором decernimus et declaramus; признается, что собор «с открытия протекал и продолжался правомерно в отношении известных трех пунктов (искоренение ереси, умиротворение и реформа церкви в главе и членах) и относящегося к тому, как будто не было роспуска, который объявляется теперь недействительным и не имеющим силы, с готовностью cum effectu ас omni

devotione ac favore prosequi собору. Обе прежние буллы Inscrutabilis 26 июля и In arcano 13 сент. берутся назад (вместе с неподлинною Deus novit), Bce цензуры и репрессии против членов собора отменяются».*) Предоставляем сторонникам папской непогрешимости согласовывать все эти колеблющиеся и противоречивые суждения по одному и тому же вопросу (несомненно, из области de fide et moribus), притом на протяжении всего лишь нескольких месяцев. Но следует констатировать, что в этом признании собора, где открыто и de fide установляется примат собора над папой, выражается не только допустимость, но и правомерность такого провозглашения. Иначе получается неизбежный вывод, что папа совершил акт признания заведомо еретического собора, к тому же еще утверждающегося в своей ереси. Так получается, если не мерить доктрину Констанцы-Базеля Ватиканом. Разумеется, уступая собору по необходимости и неискренно, п. Евгений IV заранее умолчаниями подготовлял себе обычный путь отступления. В 1439 г., при изменившихся обстоятельствах, он заявил в коллегии кардиналов, что он изъявил согласие лишь на продолжение собора, но отнюдь не на его декреты, — мысль, которая была подхвачена и усердно развивалась папским богословом I. де Торквемада.**) В булле Moyses 4 сент. 1439 г. п. Евгений IV уже осудил базельские постановления, как нечестивые, причем одновременно он пытается, следуя мудрованиям Торквемады, подорвать силу и Констанцкого декрета.***) Но все это пришло позже. Тогда

______________________

*) Hefele, VII, 563. Текст буллы у Mansi, XXIX, 78 sq, Harduinis t. Vz II, 1172 sq.

**) Valois, 1. с I, 305-6.

***) Базельцы на это ответили, что учение о превосходстве вселенского собора над папой есть положение веры de necessissitate salutis и что это учение объявлено было не только в 33 засед.,

же капитуляция папы перед Базельским собором была встречена там с великим торжеством и немедленно закреплена в разных его постановлениях. *) Наиболее важным является то, что Базельский собор, уже признанный папой, в заседании 18 июня 1434 г. возобновил декрет V заседания Конст. собора о первенстве собора над папой, и все акты собора объявлялись как буллы именем собора, в противоположность Ватикану, где «постановление собора» было облечено в буллу папы.**)

Здесь является новый фактор в истории собора, — переговоры с греками об унии, которые завершились Флорентийской унией. Оставляя в стороне вопрос о самой унии по существу, здесь

___________________

но и много раньше, когда председательствовали папские легаты. И даже сам п. Евгений, когда отрекался еще от первого роспуска собора, формально одобрил это учение». (Hefele, VII, 783).

*) Папские легаты кард. Н. Альбергати де Santa Croce (впоследствии чтившийся как святой) и три другие были приняты в состав собора 24. IV. 1434 лишь после того, как они — однако, лишь propriis ncminibus, но не по поручению папы — присягнули, что Констанцкий и всякий вселенский собор имеет власть непосредственно от Христа, и всякий, даже и папа, обязан ему повиноваться в делах веры, искоренения схизмы и реформы церкви в главе и членах; 2) каждый, даже и папа, в этот, ему не повинующийся, должен быть наказан. 26 апр. 1434 г. было заседание, на котором присутствовали папские легаты именем папы и вместо него, притом под условием, что им не принадлежит принудительной юрисдикции и ими будет соблюдаться установленный на соборе порядок.

**) Hefele, VII, 565-7. I. (2 А), 54. Valois, 1. с. 176-6. Гефеле после Ватикана уже выражает такую точку зрения: «Прямо (ausdrucklich) Евгений IV не признал подчинения папы вселенскому собору, но, конечно, из его заявления, что он признает прежнее течение собора, могло казаться, что implicite он принимает этот тезис, а, след., и Констанцкое положение. Но, конечно, он оставил до более благоприятного времени высказаться ближе по этому вопросу и против Базельских и Констанцких постановлений. Теперь он не мог этого сделать потому, что тезис этот являлся, так сказать, боевым лозунгом времени, и императоры и короли, кардиналы и епископы, светские и духовные ученые распространяли и защищали этот взгляд». (VII, 567). Это наивно-циничное рассуждение ad majorem рарае gloriam в устах одного из лучших католических ученых не может не вызывать, в лучшем случае, сожаления к его автору, который, к тому же, после его Ватиканских дней, не заслуживает доверия и к своей искренности. Но это яркий пример «волюнтаристической» церковной науки.

мы интересуемся лишь значением этого собора в судьбах западной церкви. С самого начала переговоры с греками сделались средством борьбы между папой и собором. Разумеется, и сами греки нисколько не стремились к соединению с западной церковью по существу (напротив, они относились к ней с традиционной ненавистью и отвращением), и шаг этот со стороны императора был всецело продиктован политическим расчетом, надеждой на военную помощь против турок (и первоначально среди приехавших греков вовсе не было сторонников латинства, лишь в течении соборной ceccии они появились в лице Виссариона, Исидора и неск. др.) Но, независимо от настроений греков, которые ошибались в своих политических расчетах, переговоры об унии начались в такое время, когда западная церковь была не дееспособна вследствие раскола и сама нуждалась в унии. Переговоры возможны были только с одной из двух церковных партий, на которые раскололась церковь, причем каждая из партий стремилась использовать унию с греками для своего собственного торжества. Греческие депутации первоначально вели переговоры с обеими сторонами, папой и собором*), причем обе стороны зазывали греков, посылая в Константинополь свои посольства, между собою враждовавшие **) и интриговавшие. Они сулили грекам разные преимущества и набивали себе цену. Эти переговоры велись более 4 лет.

___________________

*) Кроме цит. соч. ср. SYROPULUS. Vera historia unionis non verae inter graecos et latinos. Hagae. 1660. Sectio II.

**) В сентябре 1437 г. в Константинополь прибыли два флота с двумя посольствами: от синода и от папы, причем папскиe легаты не стеснялись в средствах: на Иоанна Рагузского было сделано покушение. Савойский герольд, посланный в Византию с письмами от собора и властителей, Франции, Аррагонии, Савои, Милана и др., на судне папских легатов исчез, почему и не получилось в К-ле свежих известий от собора. (Iohannes Нaller. ConciliumBasilienseBasel 1896. Bd. I, 132., пр. I).

В конце концов победил папа, и греки согласились прибыть на его собор, не потому, конечно, чтобы считали его именно канонически правильным, но потому что базельцы зарвались в своих требованиях относительно места собора, и, к тому же, при этом и сами перессорились, словом, допустили ряд тактических ошибок. И тем не менее греки, приехав в Феррару, в течение полугода еще (с апреля по октябрь 1438) бездействовали, ожидая прибытия базельцев, представителей французской и германской нации, которые так и не прибыли. В качестве временного собора греки имели перед собой папский conciliabulum который состоял из 8 кардиналов, — все остальные были в Базеле, — двух «титулярных» патриархов, 61 архиепископа (из них большинство лишь electi т. е. «ватиканские»), 43 аббатов (!) и орденского генерала, тогда как все реальное представительство наций, в числе нескольких сот, с остальными кардиналами заседало в Базеле. Поэтому, что касается западной церкви, Флорентийский собор не был вселенским и не признавался им на западе до 19 века*),

_______________________

*) Ср. FRIEDRICH. Tagebuch während des Vatican. ConcilsgeführtNordlingen 1871. Beilage Флорентийский собор не признавался вселенским не только до XVII в. вместе со всеми соборами средневековья, но в Германии он оставался непризнанным до последнего времени. В частности на Тридентском соборе Флорент. собор по всей форме был признан не вселенским со стороны французских представителей, как не был признан он и Германией (437, 6) Его каноны обсуждались как открытые вопросы (438). Ср. также THEODOR FROMANN Kritische Beitrage zur Geschichte des Florentiner Kircheneinigung. Halle. 1872. S., 250. Деллингер (в EinigeWorteub. Unfehlbarkeitsadresse, у FRIEDBERG 1. с 501 fg) указывает, что из всей северной, тогда еще католической Европы, из Германии, Скандинавских стран, Польши, Богемии, тогдашней Франции, Италии, Португалии и др. не прибыл никто. Можно сказать: девять десятых тогдашнего католич. миpa принципиально не участвовали в соборе, п. ч. считали его незаконным по отношению к Базельскому... Наконец с трудом собрал Евгений IV группу итальянских епископов, около 50, сюда присоединились еще несколько епископов, присланных герцогом Бургундским, несколько провансальцев и двое испанцев, всего было подписавшихся 62 епископа (500).

причем штемпель вселенскости на него поставлен лишь Ватиканом. Правда, папа и тогда уверял греков, что одного его присутствия достаточно, чтобы обосновать вселенский собор, но в таком случае можно было бы и вовсе обойтись без собора одними переговорами с папою, как это и было инсценировано в 1274 г. тоже на т. наз. «вселенском» соборе Лионском, где посланцы имп. Михаила прочли перед папскими представителями требуемую confessio, и тем дело и кончилось. Однако, в данном случае, после того как греки вели переговоры со всей зап. церковью в лице ее двух центров, иерархического и соборного, так насиловать вопрос было невозможно. И сразу же стало ясно, что вселенский собор с греками не удался, ибо базельская сторона немедленно открыла военные действия, и в то время, когда во Флоренции у греков вырывалось признание папского главенства, в другой части католической же церкви в качестве догмата веры установлялось его отвержение. И только безнадежность положения греков, вместе с их действительным равнодушием к этому вопросу по существу, помешала им явиться в качестве супер-арбитров в великом церковном расколе зап. церкви и утвердить там начала православия, а тем предотвратить и гибель Византии и неизбежную реформацию...

В то время, когда собрался Флорентийский собор, новый конфликт между папой и собором достиг полной зрелости. На буллу папы о перенесении собора из Базеля в Феррару, базельцы ответили судом над папой и запрещением его in temporalibus et spiritualibus. В ответ на объявление папы об открытии вселенского собора в Феррари базельцы в 32 зас. 24 марта 1438 г. вынесли торжественное осуждение Феррарского собора, как схизматического собрания, причем

defide отрицалось за папой право перенесения собора. В это время определили свое отношение к конфликту и влиятельнейшие католические страны: Франция и Германия, причем они стали в общем на сторону базельцев (Буржское собрание и «прагматическая санкция» 7. VII. 1438 и примирительный «нейтралитет» Германии, Майнский рейхстаг 26. III. 1439 с принятием реформационных базельских декретов, наконец, хлопоты всех зап. стран об устройстве нового общего собора). Во всяком случае о признании Флорент. собора не было и речи, и папа оставался изолированным вместе с завлеченными им греками. При этом глубоком расколе западной церкви смешно и фальшиво звучали речи об унии. В 32 засед. 16 мая 1439 г., как бы в предупреждение соответствующих определений Флорентийского собора, было еще раз определено, что veritates fidei catholicae суть: 1) вселенский собор выше папы; 2) папа не может ни перенести, ни отменить, ни распустить вселенского собора, 3) отрицающий это есть еретик (Hefele, VII, 778-9), а в 34 заседании 25 июня 1439 г. папа был объявлен низложенным по суду. Таким обр., в то время как во Флоренции подписывалась уния с греками, базельским собором, представлявшем, во всяком случае, значительную часть зап. церкви, во-первых, вовсе отвергались полномочия папы и его собора, и, во-вторых, догматически отвергалось, как ересь, учение о первенстве папы, провозглашенное на Флорентийском соборе. И это то, даже в свое время оспариваемое, Флорентийское определение было воскрешено в наши дни Ватиканским собором и вошло в качестве основания в его определение.*) Оно

________________________

*) Item definimus sanctam Apostolicam Sedem et Romanum pontificem in universum orbem tenere primatum, et ipsum pontificem Romanum successorem esse beati Petri principis apostolorum

составлено в очень неточных, образных и не чуждых двусмысленности выражениях*), и было навязано грекам уже в конце долгого собора, без достаточного обсуждения. Характерно, что Иоанн Рагузский в ответе Виссариону признавал власть папы над епископами как своими викариями, ибо ап. Петр якобы поставлял по местам патриархов, митрополитов и епископов, причем ссылался в доказательство на подложное псевдоисидорово место из Анаклета, а закончил ссылкой опять-таки на подложный текст 6 канона I Ник. собора (в этом подлоге однажды уже обличены были папские легаты на IV всел. соборе в 451 г., где и была показана подложность этого текста). В своей аргументации Иоанн ссылался еще и на заведомо подложное свидетельство Donatio Constantini, неподлинность которого была показана еще ранее исследованиями Лаврентия Баллы и Николая Кузанского. (Hefelе VII, 733). Формула, по-видимому, мало обсуждалась в деталях, но спорили по поводу одной существенной прибавки, которой требовали латины, но не приняли греки, именно о признании папской власти на основании sacra scriptura et dicta

__________________________

et verum Christi vicarium, totiusque Ecclesiae caput et omnium christianorum patrem et doctorem existere: et ips in beato Petro pascendi, regendi ac gubernandi universalem Ecclesiam a Domino nostro I. Christo plenam potestate traditam esse; quem ad modum etiam in gestis oecumenicorum Conciliorum et in sacris cnonibus continetur. Сюда введены уже оба речения: plenampotestatem и vicariusChristi, которые характерны для доктрины папизма (и которые, разумеется, нельзя оправдать на основании gestaconc. oec. etsacricanones), однако без точнейшего определения.

*) Исследователь Флорентийского собора Th. Fromann говорит: «во всяком случае, определение примата было изложено в столь растянутых, образных выражениях, что каждая партия могла бы вычитать свои собственные взгляды; это показывает наиболее распространительное истолкование этого места Иоанном Провинциалом (находившим здесь primatus iuristicdionis со всеми последствиями, напр. правом апелляции Labbei XVIII, 1152) и понимание примата как первенства чести со стороны греков. Здесь не было единения или даже только компромисса, но лишь стушевывание различия посредством неопределенной и двусмысленной формулы». (Krit. Beitzr., s. 18-19).

sanctorum, причем в качестве этих dicta руководящее значение получили бы отдельные выражения в самом преувеличенном истолковании. В конце концов удержалось определение: καδ᾽ ὸν τρόπον — quemadmodum (etiam) in gestis conciliorum et in sacris canonibus, составляющее, ключевую позицию всего определения и представляющее несомненную двусмысленность и каучуковую формулу. Если придать ей ограничительный характер и понять в том смысле, что примат папы признается только в пределах вселенских соборов (которых греки тогда, как и теперь, знают лишь 7) и их канонов, тогда это определение подтверждает правильность отношения к папе как первоепископу со стороны православного востока, но, разумеется, заранее отвергает всякое расширение в сторону ватиканского догмата. Если же устранить этот ограничительный смысл (что и делается в латинском переводе, словечком etiam*), которому нет соответствия в греческом тексте), тогда, наоборот, всел. собором и канонам приписывается такое признание папизма, которое не соответствует истории, но постулируется новейшей католической догматикой. Так или иначе, но если сопоставить с этим одновременно бывшие Базельский и Констанцкий соборы, то разногласие по этому вопросу в недрах самого католического миpa и тогда окажется не меньше, чем оно было и на Ватиканском соборе, но тогда оно выражалось свободно, а здесь было задушено. Любопытно и еще одно обстоятельство: провозглашая папство, флорентийское постановление молчанием обходит тот вопрос, который являлся именно наиболее боевым и

___________________

*) По поводу этого слова «etiam» см. полемику Гефеле с Янусом, который в своей книге указал и преувеличил этот вариант: Hefele VII, 733. Существа дела это не изменяет.

острым: об отношении папы к собору.*) И есть основание думать, что, по крайней мepe, тогда этот вопрос еще не считался разрешенным флорентийским декретом. Уже после собора, в сентябре или октябре 1439 г., во Флоренции папою были устроены в присутствии кардиналов и других чинов дебаты на эту тему, причем, кардинал Чезарини выступал с защитой Базельского определения, Торквемада же (получивший вскоре и кардинальство) опровергал его, значит это тогда оставалось еще открытым вопросом.**) Столь же мало свойственна была папскому богослову вера в папскую непогрешимость, потому что он утверждал неподсудность папы, только кроме случая впадения в ересь, что, впрочем, считает невероятным. ***) Этот же случай допускал еще и Гефеле****), конечно, до Ватикана, полагавший что тогда папа перестанет быть живым членом церкви.

Базельский собор довел конфликт с Евгением IV до конца и избрал в конце 1439 г. антипапу Феликса V, перенесшего затем собор в Лозанну. Раскол возобновился и лишь после смерти Евгения IV (1447 г.) вновь избранный папа Николай V, которому удалось заключить мир с князьями и заручиться их посредством, вступил в мирные переговоры и с антипапой. Феликсу были предложены такие условия: он должен был отказаться от тиары и быть вознагражден за это п. Николаем деньгами, а сверх того остаться первым кардиналом со всеми пре-

_____________________

*) П. Евгению IV приписывается такое выражение: ego nescissem plura a Graecis petere, quia quae quaesivimus et petivimus, habuimus.

Этого он не мог бы повторить по отношению к базельским отцам, отрицание формулы которых не удалось ввести и в флорентийское требование.

**) Н. Valois. 1. с. II, 202-5.

***) ibid. 366.

****) ConciliengeschichteI, 50 сл.

имуществами звания. В виду согласия Феликса в особой булле Николай V отменил все меры против Феликса, базельцев и их сторонников. Также и Феликс с своей стороны в особом послании отменил цензуры против Евгения IV, Николая и их приверженцев, но подтвердил все свои назначения, привилегии и пр. На 2-ом засед. Лозаннского собора Феликс подписал отказ, причем подтвердил, что он принял избрание от вселенского собора для блага церкви, и в этом Лозаннском соборе, который, будучи правомерно собран во св. Духе, правомерно представляет вселенскую церковь, он отказывается «pure, libere, simpliciter et sincere, realiter et cum effectu во имя О. и С. и С. Д.» В следующих заседаниях собор подтвердил свои принципы и, в виду вакантности (sic!) папского престола, тоже избрал Николая V.*) Далее он передал Феликсу соответственные кардинальские полномочия, юрисдикцию, высшее положение после папы, папское одеяние и часть инсигний. Собор закрылся. Восстановление мира было торжественно отпраздновано в Риме, папа в булле 18. VI. 1449 г. подтвердил все назначения собора и п. Феликса, который умер через два года после отречения в славе большого благочестия.

Эта мирная ликвидация церковного раскола явилась, конечно, компромиссом для обеих сторон, продиктованным соображениями церковной «икономии» или просто оппортунизма. Но невзирая на это, здесь мы имеем вместе с тем

____________________

*) Характерны при этом его мотивы: «зная из достоверного отчета, что он верует и содержит догмат: всеобщий собор имеет свою власть непосредственно от Христа, и каждый также и папа должен ему in iis, quae pertinent ad fidem, extirpationem schismatis et ad generalem reformationem Ecclesiae Dei in сарite et membris повиноваться, собор повелевает верующим повиноваться ему как папе. (Hefele, VII, 849).

и факт принципиального, точнее, догматического значения. И прежде всего, ясно, что примирение и соглашение невозможно для церкви ни с еретиками, ни с злостными схизматиками и бунтовщиками: по отношению к ним в Ватикане всегда находились соответственные анафематствования и отлучения. Между тем, базельцы отнюдь не сдали ни в чем своих догматических и канонических позиций, и, не взирая на декрет Флорент. собора, по-прежнему утверждали и первенство собора над папой, и верховные права собора по управлению церкви. Так же остались для них непоколебленными права папы Феликса, который сам для блага церкви, и притом на самых почетных условиях, опять-таки обеспеченных ему самим собором и поддержанных будущим папой Николаем, отказался от престола. И новый папа Николай был избран самим же собором, а вовсе не был принят им как уже существующий законный папа, которому обязан подчиниться всякий верующий католик. И все эти условия были подтверждены и противоположной стороной, т. е. папой Николаем, который принял и исполнил все условия Лозаннского собора. Теперь спрашивается: кем же был этот Феликс, которого п. Николай возводил в почетные кардиналы? Антипапа, бунтовщик, притом еретик, исповедовавший базельские ереси? К тому же он отвергал «вселенский Флорентийский собор» с его декретом о папской власти, уже потому, что собор этот, анафематствованный Базельским собором, явился делом низложенного в Базеле п. Евгения. И чем было это Лозаннское сборище, с которым папа не только вступил в соглашение, но формально условиям коего подчинился? вселенский ли собор, как оно себя называло, или же совет нечестивых, бунтовское и еретическое сборище, которое дер-

зало судить и низлагать папу, избирать и ставить нового, анафематствовать папский собор, провозглашать новые и с точки зрения Ватикана ложные, еретические догматы о подчинении папы собору? Возможно ли, хотя ради «икономии», соглашения и даже только переговоры с церковными разбойниками и еретиками, и не является ли повинным муж, идущий на совет нечестивых и там целующий намерения их, как это было в данном случае, хотя действующим лицом был сам папа? Итак, одно из двух: или римская церковь сама впала в тяжкую ересь и повредила свою иерархию, войдя в общение с Велиаром и приняв папу Николая от злочестивого сборища, или же римская церковь признала Базельский собор (не говоря уже про Констанцкий, который по существу был и ранее признан), с его догматами и с его иерархией. Но в таком случае неизбежно возникает и ряд дальнейших вопросов, а именно: если Базельский собор сохранил свою каноническую силу в 1449 г., а след., не терял ее и ранее, несмотря на все прещения папы Евгения IV, в таком случае имело силу и запрещение, а затем и низложение этого последнего, а также и анафематствование и объявление не имеющим никакой силы Флорентийского собора. Этот последний, в лучшем случае, представляет собой каноническую двусмысленность и уже потому не имеет обязательной силы для вселенской церкви. Между тем Флорентийский собор оказался одной из догматических опор для Ватикана. Далее оказывается уже совершенно неразрешимым вопрос, кто же был истинным папой и, следов., кто антипапой: Евгений или Феликс? De facto оба они оказались признаны римской церковью: Евгений в течение всей жизни, Феликс же после его смерти в момент своего отречения, которое было конструи-

ровано именно как свободное отречение, открывающее выборы нового папы. При этом Евгений, после его низложения в Базеле и до самой смерти, ни на один момент не признавался всей церковью, потому что всегда имел против себя всю базельскую церковь. Напротив, Феликс, по крайней мере, в момент своего отречения оказался как будто признан всей церковью, не только Базельскою, но и Римскою. При этом очевидно, что сомнительность или недействительность и всех его действий, и прежде всего, всех декретов Флорентийского собора и буллы Laetentur coeli 6 июля 1439 г. Эта сомнительность и недействительность вытекает из косвенного признания правомочности Базельского собора с его папой со стороны Римской церкви в момент окончательной ликвидации собора. Т. обр. обычная политическая изворотливость и оппортунизм курии в данном случае оказались недопустимым догматическим опппортунизмом, вносящим неясность и двусмысленность в самые основные вопросы. Противоречия, которые отсюда возникают, имеют для Ватиканского догмата значение нисколько не меньшее, чем противоречивость и запутанность в поведении папы Вигилия и Либерия и еретичество Гонория, о котором столь настойчиво, хотя и тщетно, напоминалось на Ватиканском соборе. Но замечательно, что никто не вспомнил о догматическом факте, нами ныне рассматриваемом.

Итак, догматически победил Базельский собор, заставив себя все-таки признать, исторически же победило папство, которое и повело неудержимо церковь к реформации, т. е. к окончательному и неисцельному уже расколу, а вместе и к Ватикану, как завершению контр-реформации и окончательной ее победе внутри католической церкви. Почувствовав почву под ногами,

папы задним числом и в противоречии со своими предшественниками начинают уничтожать следы этого собора. В 1460 г., т. е. через 10 лет после заключительного признания и примирения с Базельским собором папа Пий II (в булле Execrabilis) признал достойным проклятия злоупотреблением*) провозглашать право апелляции на папу к будущему собору (hoc pestiferum virus... materiam scandali). А уже в 1516 г., перед лицом начинающейся реформации папа Лев X в булле Pastor aeternus (Enchir. 257) провозгласил вместе с недействительностью Базельского собора (однако лишь после попытки его перенесения папой в Феррару) и недействительность того положения его, что собор выше папы (как будто оно было провозглашено только после перенесения и только Базельским собором). Так коротка оказалась историческая память в Ватикане. Следующим шагом было совершенное изъятие Базельского собора из числа вселенских соборов и ограничение значения Констанцкого, при одновременном возвеличении Флорентийского: машина «традиции» работала чисто, а с тех пор, как в Ватикане был изготовлен штемпель непогрешимости, техника работы чрезвычайно облегчилась, так что, теперь уже никто не смеет поднять голос в защиту авторитета Констанцского и Базельского соборов.**)

_____________________

*) Enchiridion symb. 251. Любопытно, что этот папа был тот самый писатель Эней Сильвий, который был в свое время одним из духовных вождей оппозиции на соборе и писал трактаты об авторитете собора над папой.

**) В Enchiridion symbolorum вовсе отсутствует даже упоминание о Базельском соборе, несмотря на то, что по крайней мере до папского декрета о перенесении его в Феррару он признавался вселенским и самим папой Евгением, (а также и Львом X в только что цитируемой булле). Тем не менее ни одного из декретов Базельского собора не приводится. Из постановлений же Констанцского собора приводятся почти только осуждения Гусса и Виклефа.

Но все это doneccorrigetur, и совершенно мыслима и обратная картина, в которой Florentinum и Vaticanum поменяются местом с Constantiense et Basiliense, история еще не кончена... Однако обратимся вплотную к Ватиканскому догмату.

Прот. С. Булгаков.

Далее