План переноса столицы империи
В середине VII века положение Константинополя изменилось. Завоевания
арабами восточных и юго-восточных провинций империи, их частые нападения
на малоазиатские провинции, успехи арабского флота в Средиземном
и Эгейском морях, с одной стороны, и основание болгарского государства
на северной границе и постепенное продвижение к столице, берегам
Эгейского моря и в Грецию живших на Балканском полуострове славян,
с другой стороны, создавали новые условия для жизни Константинополя,
который уже не чувствовал себя в прежней безопасности. Он, как известно,
черпал свои силы именно из восточных провинций; но одна часть последних
в середине VII века ушла из-под власти империи, другая же часть
подвергалась опасности. В связи с этими новыми создавшимися условиями
должен быть рассматриваем план императора Константа II покинуть
Константинополь и возвратить столицу в старый Рим или во всяком
случае в какой-либо итальянский центр.
Хронисты объясняют отъезд императора из столицы тем, что он,
убив одного из своих братьев и сделавшись вследствие этого ненавистным
народу, вынужден был бежать. [+76]
Но это объяснение едва ли может быть принято с исторической точки
зрения.
Дело было в том, что император не считал себя более в безопасности
в Константинополе и поэтому обратил свое внимание на Запад. Кроме
того, вполне возможно, что он, сознавая грядущую угрозу Италии
и Сицилии со стороны арабов из Африки, решил личным присутствием
укрепить власть империи в западной части Средиземного моря и не
позволить арабам распространить их завоевания за пределы Египта.
Может быть, император не имел в виду окончательно покинуть Константинополь,
но хотел, ввиду новых условий, лишь дать империи второй центр
на Западе, как то было в IV веке, чем и надеялся положить конец
дальнейшему наступлению арабов на Запад. Во всяком случае, в современной
исторической литературе в последнее время это стремление Константа
II на Запад, несколько непонятное на первый взгляд, объясняется
не расстроенным болезненным воображением императора, а условиями
создавшейся тогда политической обстановки на востоке, юге и севере.
Между тем дела в Италии также не обещали спокойных условий жизни.
Равеннские экзархи, не чувствуя над собой из-за дальности расстояния
и сложности восточных событий крепкой власти императора, явно
стремились к отпадению. С другой стороны, лангобарды владели большей
частью Италии. Для императора оставался Рим, Неаполь, самый юг
Италии с преобладающим греческим населением и остров Сицилия.
Констант II, покинув Константинополь, через Афины отправился
в Италию и после пребывания в Риме, Неаполе и на юге обосновался
в сицилийском городе Сиракузах. В Италии он и провел последние
пять лет своего царствования. Планы императора не удались. Его
борьба с лангобардами успеха не имела. Сицилии начинали грозить
арабы. Против императора составился заговор, и Констант II жалким
образом был убит в одной из сиракузских бань (668 г.).
С его смертью план перенесения столицы на Запад был оставлен,
и сын Константа II, Константин IV, остался в Константинополе.
Религиозная политика династии. Монофелитство
и "Изложение веры" (экфесис)
Персидские походы Ираклия, возвратившие империи монофизитские области,
Сирию, Палестину и Египет, снова поставили на очередь вопрос об
отношении византийского правительства к монофизитам. Еще во время
походов Ираклий уже вступил в переговоры с монофизитскими епископами
восточных провинций, чтобы путем известных догматических уступок
сделать возможным церковное примирение. Последнее казалось достижимым,
если православная церковь согласится признать в Иисусе Христе при
двух естествах одно действование (энергию, energeia)
или одну волю (Jelhma). От последнего
греческого слова и самое учение о единой воле получило название
монофелитства. [+77]
Антиохия и Александрия в лице своих назначенных Ираклием патриархов-монофизитов
готовы были пойти навстречу подобному примирению. Константинопольский
патриарх Сергий должен был также способствовать выполнению этого
плана. Но против монофелитского учения восстал живший в Александрии
палестинский монах Софроний, слова которого производили большое
впечатление и угрожали нарушением примирительной политики Ираклия.
Папа римский Гонорий, признавая вообще опасными споры о догматических
вопросах, нерешенных вселенскими соборами, тем не менее признал
правильным учение о единой воле. Между тем Софроний, возведенный
в сан иерусалимского патриарха и получивший таким образом возможность
иметь еще более сильное и широкое влияние, в своем синодальном послании
к константинопольскому епископу со всей богословской ученостью доказывал
несостоятельность монофелитского учения. Видя надвигавшуюся церковную
смуту, Ираклий в 638 году издал составленный в христологической
части патриархом Сергием указ, так называемый "экфесис" (ekJesiV)
или "Изложение веры", который, как полагал император, мог бы примирить
православных с монофизитами. "Экфесис" признавал в Иисусе Христе
при двух природах одну волю. Однако, эта императорская мера не достигла
желаемых результатов. С одной стороны, новый папа не одобрил "экфесиса"
и, защищая в Иисусе Христе две воли и два действования, признал
монофелитское учение ересью, что вносило совершенно неожиданную
остроту в отношения императора к папе. С другой стороны, по самому
времени опубликования "Изложение веры" уже не могло иметь того значения,
на которое рассчитывал Ираклий. Главной целью императора было примирить
восточные монофизитские провинции с православием. Но в 638 году,
когда появился указ Ираклия, Сирия, Палестина и византийская часть
Месопотамии уже не принадлежали Византии и находились во власти
арабов. Оставался Египет, но и его дни были сочтены. Таким образом,
монофизитский вопрос уже терял для Византии свою государственную
важность, а вместе с этим терял значение и указ Ираклия; тем более,
что подобные попытки религиозных компромиссов, при упорной неуступчивости
большинства обеих сторон, никогда не давали удовлетворительных результатов
и, конечно, вопроса не решали.
"Образец веры" Константа II
Церковная политика после смерти Ираклия, при Константе II, сводилась
к следующему: после потери Египта, перешедшего в сороковых годах
VII века к арабам, император, оставаясь сторонником монофелитства,
несмотря на то, что этот вопрос потерял уже свое государственное
значение и расстраивал отношения с папским престолом, встал на путь
попыток примирения с папой при помощи некоторых уступок в монофелитском
учении. В этих целях Констант II издал в 648 году "типос" (tupoV),
или "Образец веры", запрещавший всем "подданным, в православии находящимся,
в непорочной христианской вере пребывающим и к кафолической и апостольской
церкви принадлежащим, иметь впредь какие-либо споры о единой воле
или едином действовании (энергии), или о двух действованиях
и двух волях". [+78]
Помимо запрещения дальнейших споров об одной или двух волях, "типос"
повелевал снять выставленные в притворе храма св. Софии написанные
рассуждения по данному вопросу, то есть, другими словами, "экфесис"
Ираклия. Но это мероприятие Константа II не дало желанного церковного
мира. Папа Мартин на Латеранском соборе, при участии представителей
греческого духовенства, осудил "нечестивейший экфесис" (impilssima
Ecthesis) и "злодейский типос" (scelerosus Typus) и объявил еретиками
тех лиц, имена которых связаны были с составлением этих указов. [+79]
Наиболее выдающийся богослов VII века Максим Исповедник решительно
выступил против типоса и вообще против монофелитства. В восточной
церкви также стало замечаться неудовольствие по поводу церковной
политики императора.
Разгневанный на папу из-за Латеранского собора Констант II приказал
равеннскому экзарху арестовать его и доставить в Константинополь.
Папа Мартин был привезен в столицу, где суд обвинил его в стремлении
поднять против императора западные области. Подвергнутый тяжелым
унижениям папа был заключен в темницу, откуда через некоторое
время отправлен в далекий Херсон, на южный берег Крыма, обычное
место ссылки для опальных лиц в византийское время. В своих письмах
из Херсона папа жаловался на трудные условия тамошней жизни и
просил прислать ему туда съестных припасов, особенно хлеба, который
"известен там разве по названию, а его и видом не видать". [+80]
Немногие, к сожалению, строки, посвященные в письмах Мартина Херсону,
дают интересный материал для вопроса о культурном и экономическом
положении Херсона в VII веке. Вскоре по прибытии на место ссылки
папа там умер.
После некоторых переговоров с преемниками папы Мартина его второй
преемник Виталиан примирился с императором и константинопольским
патриархом. Раскол между церквами прекратился. Подобное церковное
примирение с Римом имело для Византии и политическое значение,
укрепляя в Италии влияние византийского императора.
Знаменитый противник монофелитства, Максим Исповедник, арестованный
экзархом в Италии, был доставлен в Константинополь и, будучи по
приговору суда подвергнут тяжелому увечью, страдальцем умер в
далекой ссылке.
Шестой Вселенский собор и церковный
мир
Хотя монофелитство уже потеряло, как мы знаем, государственный интерес,
однако оно, даже после запрещения типоса, продолжало сеять смуту
в умах населения. Тогда преемник Константа II, Константин IV, желая
дать государству церковный мир, созвал в 680 году шестой Вселенский
собор в Константинополе, который вынес осуждение монофелитству.
Собор признал два естества Иисуса Христа, проявившиеся в одной Его
ипостаси, и "две естественные воли и действования, согласно сочетавшиеся
между собой для спасения рода человеческого". [+81]
Мир с Римом был восстановлен. Послание от шестого собора, отправленное
папе, называло его "предстоятелем первого престола вселенской
церкви, стоящим на твердом камне веры" и объявляло, что послание
папы к императору излагало истинное исповедание. [+82]
Таким образом, во время Константина IV византийское правительство
стояло определенно против монофизитства и монофелитства. Александрийское,
иерусалимское и антиохийское патриаршества, оторванные от империи
арабским завоеванием, принимали тем не менее участие в шестом
Вселенском соборе, послав своих представителей. Антиохийский патриарх
Макарий, который, очевидно, жил в Константинополе и имел под своей
юрисдикцией только Киликию и Исаврию, [+83]
выступал на соборе защитником монофелитства, за что был лишен
сана и отлучен от церкви. Постановления шестого собора показали
Сирии, Палестине и Египту, что Константинополь отказался от желания
найти путь к религиозному примирению с провинциями, которые не
входили более в состав Византийской империи. Религиозный мир с
Римом был достигнут путем решительного отчуждения от монофизитского
и монофелитского населения восточных провинций. Последнее обстоятельство
способствовало дальнейшему укреплению власти арабов в этих провинциях.
Сирия, Палестина и Египет окончательно обособились от Византийской
империи.
Нельзя сказать, что соглашение, достигнутое с Римом на шестом
Вселенском соборе, длилось очень долго. Даже в царствование Юстиниана
II, преемника Константина IV, отношения между Византией и Римом
снова обострились. Желая дополнить решения пятого и шестого Вселенских
соборов, Юстиниан II созвал в 691 году в Константинополе синод,
собравшийся в Купольном зале. Этот собор называется Трулльским,
по месту его проведения, [+84]
или Пятошестым (Quinisextum), ввиду того, что он дополнил решения
двух предыдущих Вселенских соборов. Этот синод сам себя провозгласил
Вселенским собором. Папа Сергий отказался подписывать акты собора
из-за некоторых параграфов, таких как запрещение праздновать субботу
и разрешение священникам жениться. Следуя примеру Константа II,
который выслал папу Мартина в Крым, Юстиниан приказал арестовать
Сергия и доставить его в Константинополь. Однако итальянская армия
защитила папу от императорского посланника, который не поплатился
жизнью только благодаря вмешательству папы. [+85]
Во время второго царствования Юстиниана II (705-711) папа Константин
посетил по приглашению императора Константинополь. Это был последний
папа, приглашенный в столицу Византийской империи. Юстиниан принимал
его с высшим почетом, самолично, как утверждает биограф папы,
пал ниц перед папой с императорской короной на голове и целовал
его ноги. [+86]
Юстиниан и папа достигли взаимоудовлетворяющего компромисса, однако
точной информации об этом нет. [*12]
Папа Константин, как утверждает немецкий церковный историк Хефеле,
последовал, без сомнения, тому пути "золотой середины", которого
придерживался впоследствии папа Иоанн VIII (872-882), заявляя,
что "он готов принять все те каноны, которые не противоречат истинной
вере, добрым нравам и декретам Рима". [+87]
Папа Константин вернулся в Рим в безопасности и народ приветствовал
его с большой радостью. Церковный мир казался наконец установленным
внутри сильно сократившихся границ империи.
Возникновение и развитие фемного
строя
В византийской истории организация фем обычно связывается со временем
ираклейской династии. Фемный строй означает вызванную обстоятельствами
времени областную организацию, отличительным признаком которой является
возрастание военной власти провинциальных наместников, приведшее
в конце концов к полному подчинению им гражданских должностных лиц.
Процесс этот не был внезапным, но шел постепенно. Само греческое
слово "фема" (то qema) в течение долгого
времени обозначало военный отряд, поставленный в провинции; и только
позднее этим словом стали называть не только военную часть, но и
провинцию, где эта часть находилась. Таким образом, под фемами начали
разуметь административные деления империи.
Главным византийским источником для данного вопроса является
сочинение "О фемах", принадлежащее перу императора Х века Константина
Багрянородного, т. е. источник, далеко не современный для эпохи
ираклейской династии. Кроме того, в основу этого сочинения положены
использованные чисто внешним образом и частью буквально списанные
географические сочинения V и VI веков. Поэтому для истории фемного
строя в VII веке сочинение венценосного писателя дает немного
сведений, хотя и у него начало фемной организации связывается
с именем Ираклия. Император говорит: "Со времени царствования
Ираклия Ливийца Ромейская империя уменьшилась в размере и была
искалечена как с Востока, так и с Запада". [+88]
Много интересного, но местами еще не вполне разъясненного материала
по данному вопросу дают арабские географы, Ибн-Хордазбех, в первой
половине IX века, и Кудама, в начале Х века. Но, как видно, и
эти два географа не современники для эпохи Ираклия. Для более
раннего времени приходится пользоваться случайными замечаниями
хронистов и особенно латинским посланием Юстиниана II к папе по
вопросу об утверждении шестого Вселенского собора, где дается
перечень военных округов того времени, которые еще не называются
фемами, а обозначаются латинским словом "войско" (exercitus). [+89]
В исторических источниках этого времени латинское слово exercitus
и греческое stratoV, или иногда strateuma,
часто употреблялись в смысле территории, или провинции, с военной
администрацией.
Настоящим прообразом позднейшей фемной организации явились два
основанные в конце VI века экзархата, равеннский и африканский,
или карфагенский. Как известно, столь важные изменения в управлении
Италией были вызваны нападениями лангобардов, а в Северной Африке
нападениями туземных берберских племен, которых источники иногда
называют маврами. Таким образом, центральное правительство в наиболее
угрожаемых, большей частью пограничных районах империи, для большей
успешности борьбы с врагами, стало на путь образования крупных
территорий с сильной военной властью в своих пограничных провинциях. [*13]
Персидские и затем арабские завоевания VII века, отнявшие у Византии
восточные провинции, совершенно изменили положение вещей в Малой
Азии, которая из страны, до тех пор почти не нуждавшейся в защите,
превратилась в территорию, наиболее угрожаемую со стороны новых
соседей-мусульман. Византийское правительство было вынуждено принять
на восточной границе решительные меры: произвести перегруппировку
военных сил и установить новые административные деления, дав преобладающее
Значение столь важным в то время военным властям. Такая же опасность
грозила со стороны недавно созданного арабского флота, который
уже в VII веке становился хозяином Средиземного моря и грозил
малоазиатскому побережью, островам Архипелага и даже берегам Италии
и Сицилии. На северо-западе империи славяне занимали значительную
часть Балканского полуострова, проникнув далеко на юг в Грецию,
до Пелопонесса включительно. На северной границе образовалось
во второй половине VII века болгарское ханство. Эти измененные
обстоятельства заставили империю прибегнуть к образованию в наиболее
опасных провинциях обширных территорий с сильной военной властью
стоявших во главе их лиц, наподобие уже известных экзархатов.
Империя была милитаризована. [+90]
Тот факт, что фемы не явились результатом одного законодательного
акта, означает, что каждая из них имеет свою собственную историю,
иногда весьма длинную. Проблема происхождения фем может быть решена
только путем специального исследования по каждой феме. Представляют
в этой связи интерес сочинения Ю. А. Кулаковского. Военные меры,
предпринятые Ираклием после его победы над Персией, полагал он,
были отправной точкой нового административного режима. Брейе поддерживал
в этом Кулаковского. Армения может считаться примером милитаризации
империи под угрозой персидской опасности. Так, когда Ираклий реорганизовал
Армению, он не учредил ни одного гражданского должностного лица.
Власть их была чисто военной. Фемная система, таким образом, была
только лишь приложением к другим провинциям порядка, учрежденного
в Армении. [*14]
Ф. И. Успенский обращал особое внимание на славян. Когда они хлынули
на Балканский полуостров, примерно во время складывания фем, то,
по словам Ф. И. Успенского, славяне "содействовали к образованию
фемного устройства Малой Азии, давая из себя значительное число
охотников для колонизации Вифинии". [+91]
Это утверждение надо, однако, воспринимать с осторожностью, ибо
нет свидетельств о большой иммиграции славян в Малую Азию до перемещения
80 тысяч славян в Опсикий при Юстиниане II в конце VII века.
Хорошо известно, что для защиты от надвигающейся опасности были
созданы на Востоке в VII веке следующие крупные военные округа,
названные позднее фемами: 1) Армениаки, на северо-востоке Малой
Азии, на границе с Арменией; 2) Анатолики на юго-западе Малой
Азии (от греческого слова anatolh -
"восток"); 3) "Императорский богохранимый Опсикий" (греч. oyikion
= лат. obsequium), служивший охраной столицы и занимавший часть
Малой Азии, прилегавшую к Мраморному морю, и 4) морская фема Карависиев
(Caravisinorum), названная позже, возможно, в VIII веке, Кивиреотской.
Она занимала южный берег Малой Азии и соседние острова. Первые
две, занимая всю центральную часть Малой Азии, от берегов Киликии
на востоке до берегов Эгейского моря на западе, были предназначены
служить защитой от арабов. Третья была щитом столицы от внешних
врагов. Четвертая, морская фема, предназначалась для защиты от
арабского флота.
Удивительная аналогия существует между фемной организацией и
милитаризацией Персидской империи Сасанидов при шахах Каваде и
Хосрове Ануширване в VI веке. В Персии также вся территория империи
была разделена между четырьмя военными командованиями. Аналогия
столь полна и столь близка, что Штайн объяснял это как умышленное
желание императора заимствовать персидскую реформу. Источники,
говорит он, дают основания считать, что Ираклий изучал реформы
обоих персидских монархов и, возможно, даже имел доступ к каким-то
материалам персидских архивов. "Учиться у своих врагов всегда
было желанием истинных государственных деятелей". [+92]
На Балканском полуострове округ Фракия, созданный против болгар
и славян, и позже, может быть в конце VII века, греческий военный
округ Эллада (Элладики), были образованы против славянских вторжений
в Грецию. Примерно в это же время, возможно, округ Сицилия был
организован для защиты против морских нападений арабов, начинавших
уже грозить западной части Средиземного моря. Обычно, за немногими
исключениями, во главе подобных округов - фем - стояли стратиги.
Начальник Кивиреотской фемы назывался друнгарий, а Опсикия - комит.
Организация фем, таким образом, может быть отнесена к попытке
Ираклия милитаризировать империю под влиянием персидской опасности.
Ему удалось воплотить, насколько это вообще известно, реорганизацию
только Армении. Блестящая победа над Персией, приведшая к возвращению
Сирии, Палестины и Египта, создала срочную необходимость реорганизации
в этих провинциях. У Ираклия, однако, не было времени выполнить
эту задачу, потому что очень быстро он потерял эти территории,
перешедшие к арабам. Персидская опасность была ликвидирована,
однако новая, более страшная опасность, выросла вместо нее. Преемники
Ираклия, следуя его инициативе, создавали военные округа (позже
названные фемами) против арабов. Вместе с тем, императорами руководило
возрастание славянской и болгарской опасности на севере империи.
Вот почему эти принципы защиты и обороны были распространены
на Балканский полуостров и Грецию.
В этих военных округах и экзархатах гражданские власти не сразу
и не во всем заменялись военными властями. Гражданская администрация,
гражданские провинции (эпархии) продолжали существовать при новом
порядке в большинстве округов. Военные, облеченные полнотой власти
ввиду внешних опасностей, упорно делали самих себя все более и
более полновластными в гражданских делах. "Семена, посаженные
Ираклием, - заметил Э. Штайн, - прекрасно взошли". [+93]
Ираклий оставил определенный след и в византийском законодательстве.
В опубликованном собрании "Новелл" его время представлено четырьмя,
имеющими отношение к разнообразным проблемам, так или иначе связанным
с церковью и датированными промежутком от 612 до 629 года. В источниках
есть известные признаки существования других законов Ираклия,
не сохранившихся полностью, но следы которых имеются. Есть даже
возможность доказать, что некоторые из этих законов были восприняты
и введены в законодательство германцами на западе и арабами на
востоке. Это, по меньшей мере, может быть доказано для некоторых
законов, посвященных чеканке монет, официальным печатям и публичным
документам. [+94]
Смута 711-717 годов
Три случайных императора, появившихся в течение шести лет на византийском
престоле после Юстиниана II, Вардан или Филиппик, Анастасий II и
Феодосии III, были один за другим низложены. В государстве царили
безначалие и смута. Вардан своим монофелитством нарушил мирные отношения
с Римом. Однако Анастасию удалось восстановить мир с папой. Особенно
неудачны были внешние дела: болгары, мстя за смерть дружественного
им Юстиниана, дошли до Константинополя; арабы, упорно продвигаясь
сухим путем по Малой Азии и водным по Эгейскому морю и Пропонтиде,
также грозили столице. Империя снова переживала критический момент,
подобный времени перед переворотом 610 года. Снова империи был нужен
энергичный и талантливый человек, который мог спасти ее от почти
неминуемой гибели. Такой человек нашелся в лице стратига фемы Анатолики
Льва, имевшего за собой многочисленных сторонников. Слабый Феодосии
III, чувствуя полное свое бессилие перед надвигавшейся страшной
опасностью, сложил с себя императорский сан, и Лев, даровавший ему
жизнь, вступил в 717 году в торжественном шествии в Константинополь,
где и был коронован патриархом в храме Св. Софии на царство. Военная
власть, получившая столь широкие полномочия в фемном устройстве
империи, дала последней императора в лице стратига фемы Анатолики,
Льва.
Литература, просвещение и искусство
В том, что касается литературы и искусства, период с 610 по 717
год является самой темной эпохой за все время существования империи.
После многогранной деятельности предшествующей эпохи, творческая,
созидательная деятельность кажется умершей полностью. Основной причиной
творческого бесплодия этого периода являлись, как можно думать,
политические условия существования империи, которая вынуждена была
направлять все силы на защиту от внешних врагов. Персидское и позже
арабское завоевание культурно развитых и продуктивных в интеллектуальном
отношении восточных провинций - Сирии, Палестины, Египта и Северной
Африки, арабская угроза Малой Азии и даже самой столице, аваро-славянская
угроза Балканскому полуострову - все это создавало практически невозможные
условия для любой интеллектуальной и художественной (artistic) жизни.
Неблагоприятные условия преобладали не только в провинциях, отторгнутых
от империи, но и в тех, что продолжали являться ее частью.
За все это время Византийская империя не имела ни одного историка.
Только дьякон Св. Софии Георгий из Писиды (провинция в Малой Азии),
который жил при Ираклии, описал в гармоничных и правильных стихах
военные кампании Ираклия против персов и авар. Он оставил три
исторических сочинения: 1) "Об экспедиции императора Ираклия против
персов"; 2) "О нападении авар на Константинополь в 626 году и
их поражении в результате вмешательства Богородицы"; 3) "Ираклиада"
- панегирик императору по случаю окончательной победы над персами.
Среди других сочинений полемического, элегического и теологического
характера мы можем выделить "Гексамерон" ("Шестоднев"), своего
рода философско-теологическую дидактическую поэму по поводу сотворения
мира с намеками на современные автору события. Это сочинение,
затрагивающее излюбленные сюжеты христианских писателей, распространилось
за пределы Византийской империи; к примеру, русский перевод был
сделан уже в XIV веке. Поэтический гений Георгия Писиды был оценен
и в последующие века. А в XI веке знаменитого византийского ученого
и философа Михаила Пселла даже попросили решить вопрос - "Кто
был лучшим стихо-писателем (writer of verse) - Еврипид или Георгий
Писида?" Современный научный мир расценивает Георгия Писиду как
лучшего византийского светского поэта. [+95]
Среди хронистов были Иоанн Антиохийский и анонимный автор Пасхальной
Хроники. Иоанн Антиохийский, который жил, вероятно, во времена
Ираклия, писал всемирную хронику от Адама до смерти императора
Фоки (610). Ввиду того, что сочинение дошло до наших дней только
во фрагментах, среди ученых были долгие дискуссии об идентификации
автора. Иногда его даже идентифицировали с Иоанном Малалой, который
также был родом из сирийской Антиохии. Однако, как показывают
сохранившиеся фрагменты, сочинение Иоанна Антиохийского значительно
превосходило труд Малалы, так как оно не рассматривает всемирную
историю с узкой точки зрения уроженца Антиохии, а имеет поэтому
более широкий взгляд на историю. Автор демонстрирует также более
искусное использование источников, относящихся к ранним периодам.
Также во времена Ираклия неизвестный священнослужитель составил
так называемую Пасхальную хронику, которая хотя и представляет
из себя не более чем перечисление событий от Адама до 629 года,
содержит некоторое количество интересных исторических замечаний.
Основное значение этого компилятивного труда заключается в определении
использованных источников, а также в той части, которая посвящена
современным автору событиям.
В области теологии монофелитские споры VII века, как монофизитские
споры предшествующих времен, обеспечили подъем весьма разнообразной
литературы, которая, конечно, не очень хорошо сохранилась, осужденная
соборами VII века и предназначенная судьбой к ранней гибели, подобным
образом, как это происходило с монофизитскими писаниями. Об этой
литературе можно судить почти исключительно на основании актов
шестого Вселенского собора и на основании сочинений Максима Исповедника,
который цитировал фрагменты не дошедших до нас сочинений в процессе
их опровержения.
Максим Исповедник был одним из наиболее значительных византийских
теологов. Будучи современником Ираклия и Константа II, он являлся
убежденным сторонником православия в течение периода монофелитских
споров VII века. За свои убеждения он был посажен в тюрьму и,
после многочисленных попыток, сослан в далекую кавказскую провинцию
Лазику, где он оставался до конца своих дней. В своих сочинениях,
посвященных полемике, экзегезе Писаний, аскетизму, мистицизму
и литургике, он отразил в основном влияние трех знаменитых отцов
церкви - Афанасия Великого, Григория Назианзина и Георгия Нисского,
- а также мистические взгляды так называемого Дионисия Ареопагита
(Псевдо-Ареопагита), широко распространенные в Средние века.
Сочинения Максима имели большое значение для развития византийского
мистицизма. "Сочетанием сухого спекулятивного мистицизма Дионисия
Ареопагита, - писал один из современных исследователей Максима,
- с живыми этическими проблемами созерцательного аскетизма блаженный
Максим создал живой тип византийского мистицизма, который проявлялся
в многочисленных трудах последующих аскетов. Он, следовательно,
может считаться основателем византийского мистицизма в полном
смысле слова". [+96]
К сожалению, Максим не оставил систематического изложения своих
взглядов и их нужно выводить из его многочисленных писаний. Помимо
его теологических и мистических сочинений, Максим оставил большое
количество интересных писем.
Влияние и значение сочинений Максима касалось не только Востока.
Они нашли свой путь на Запад и позднее нашли свое отражение в
сочинениях знаменитого западного мыслителя Иоанна Скота Эриугены,
который также очень интересовался сочинениями Дионисия Ареопагита,
и позже утверждал, что он достиг понимания "темнейших" идей Дионисия
только благодаря "чудесной манере", в которой они были объяснены
Максимом, которого Эриугена называет "божественным философом",
"наимудрейшим", "самым выдающимся из наставников" и т. д. Сочинение
Максима по поводу Григория Богослова Эриугена перевел на латинский. [+97]
Младший современник Максима, Анастасий Синаит излагал свои собственные
полемические, экзегетические и литературные взгляды в стиле, подобном
Максиму, проявляя, однако, гораздо меньше способностей.
В области агиографии можно отметить патриарха Иерусалимского
Софрония, который пережил арабскую осаду Святого Города и написал
обширное повествование о мученичестве и чудесах египетских национальных
святых - Кира и Иоанна. Это сочинение содержит много информации
по географии и истории нравов и обычаев. Еще более интересны писания
Леонтия, епископа Неаполя Кипрского, который также жил в VII веке.
Он был автором многих житий, среди которых "Житие Иоанна Милостивого",
патриарха Александрии в VII веке, особенно ценно для истории социальной
и экономической жизни данного периода. Леонтий Неаполитанский
существенно отличается от большинства агиографов тем, что он писал
для народных масс. Его язык находится под сильным влиянием разговорного
народного языка. [+98]
В области церковной гимнографии VII век представлен Андреем Критским,
уроженцем Дамаска, который провел большую часть своей жизни в
Сирии и Палестине, после того как они попали под власть арабов.
Позже он был назначен архиепископом Крита. Как автор гимнов, он
знаменит в основном своим Великим каноном, который и теперь читается
в православной церкви во время Великого поста. Некоторые части
канона показывают влияние Романа Сладкопевца. В каноне повторены
основные события Ветхого Завета, начиная с грехопадения Адама,
а также слова и деяния Спасителя.
Этот краткий обзор литературных событий темных и трудных лет
времени династии Ираклия показывает, что большая часть узкого
круга византийских писателей этого времени происходила из восточных
провинций, некоторые из которых были уже под властью мусульманских
завоевателей.
Ввиду внешних событий времени династии Ираклия, не удивительно,
что ни один из памятников искусства этого времени не существует
в наши дни. Однако, то весьма незначительное количество памятников
VII века, которое сохранилось, ясно говорит о солидной основе
для художественной (artistic) жизни Византии, заложенной в "Золотой
век" Юстиниана Великого. [*15]
Однако, если, начиная со второй половины VI века, византийское
искусство лишь слегка проявляет себя в пределах империи, в VII
веке это влияние очень четко видно за ее пределами. Известное
количество датируемых церквей в Армении представляет блистательные
примеры византийского влияния. Среди них собор в Эчмиадзине, восстановленный
между 611 и 628 годами, и церковь цитадели в Ани (622). Мечеть
Омара в Иерусалиме, построенная в 687-690 годах, является чисто
византийским произведением. Некоторые фрески Санта Мария Антика
в Риме относятся к VII веку и началу VIII. [+99]
- Примечания
[+76] Georgius
Cedrenus. Historiarum compendium, Bonn. ed., vol. I, p. 762.
[+77]
Весьма хорошая статья о монофелизме имеется в Le Dictionnaire
de theologie catholique, ed. Vacant et Amman, vol. X, 2, col.
2307-2323.
[+78]
J. D. Mansi. Sacrorum conciliorum nova et amplissima collectio,
vol. X, pp. 1029-1032; К. J. van Hefele. A History of the
Councils of the Church. Edinbourgh, 1896, vol. V, pp. 95-96.
[+79]
Mansi. Ibid., pp. 1157-1158; Hefele. Ibid., pp.
112-113.
[+80]
Martini Рарае Epistola, XVI, (PL, LXXXVII, col. 202). См.
также: Н. К. Mann. The Lives of the Popes in the Early
Middle Ages. London, 1925, vol. I, part Ш, p. 400.
[+81]
Mansi. Sacrorum conciliorum... collectio, vol. XI, pp.
629-640; Hefele. A History... vol. V, p. 175.
[+82]
Mansi. Ibid., pp. 683-688.
[+83]
См.: Е. W. Brooks. - English Historical Review, vol. XXXIV,
1919,
[+84]
Греческое слово о troulloV означает
свод или купол.
[+85]
См.: F. Gorres. Justinian II und das romische Papstum.
- Byzantinische Zeitschrift, Bd. XVII, 1908, SS. 440-450.
[+86]
Liber Ponitificalis, ed. L. Duchesne, vol. I, p. 391.
[+87]
Hefele. A History... vol. V, р. 240.
[+88]
De thematibus, 12.
[+89]
Mansi. Sacrorum conciliorum... collectio, vol. XI, pp.
737-738. См. также: H. Gelzer. Die Genesis der byzantinischen
Themenverfassung. Leipzig, 1899, SS. 10-17.
[+90]
См.: Е. Stein. Ein Kapitel vom persischen und vom byzantinischen
Staate. - Byzantinisch-neugriechische Jahrbucher, Bd. 1, 1920,
SS. 76, 84;
E. Darko. La militarizatione dell'impero Bizantino. - Studi
bizantini e
neoellenici, vol. V, 1939, pp. 88-99.
[+91]
Ф. И. Успенский. История Византийской империи. СПб., 1914,
т. 1,
с. 685-686; Ю. А. Куликовский. История Византии, СПб.,
1996 т. III
с. 341-342.
[+92]
E. Stein in: Byzantinisch-neugriechische Jahrbucher, Bd.
1, 1920, SS. 84-85.
[+93]
Е. Stein. Studien zur Geschichte des byzantinischen Reiches...
S. 140; G. Ostrogorsky. Uber die vermeintliche Reformtatigkeit
der Issaurier. - Byzantinische Zeitschrift, Bd. XXX, 1929-1930,
SS. 397-400.
[+94]
См.: R. Lopez. Byzantine Law in the Seventh Century and
its Reception by the Germans and the Arabs. - Byzantion, t. XVI,
2, 1944, pp. 445-461. Текст "Новелл" Ираклия есть в следующих
изданиях: К. Е. Zacharia van Lingenthal. Jus graeco-romanum,
vol. III, pp. 38-48; J. et P. Zepos. Jus graeco-romanum,
vol. I, pp. 27-39.
[+95]
К. Krumbacher. Geschichte der byzantinischen Litteratur...
S. 709.
[+96]
С. Л. Епифанович. Святой Максим Исповедник и византийское
богословие. Киев, 1915, с. 137; К. Krumbacher. Geschichte
der byzantinischen Litteratur... SS. 63, 141.
[+97]
А. И. Бриллиантов. Влияние восточного богословия на западное
в произведениях Иоанна Скота Эригены. СПб., 1898, с. 50-52.
[+98]
См.: Н. Gelzer. Leontios' von Neapolis Leben des heiligen
Johannes des Barmherzigen Erzbischofs von Alexandrien. Leipzig,
1893, S. XLI.
[+99]
Ch. Diehl. Manuel d'art byzantine, vol. I, pp. 329-359.
- Примечания научного редактора
[*12] Несмотря
на известную двусмысленность, по контексту все же ясно, что мы не
располагаем точной информацией о содержании компромиссных решений,
а не о самом факте компромисса.
[*13]
В соответствующем месте русской версии (с. 215) есть несколько
слов, не включенных А. А. Васильевым в последующие издания. Между
тем они важны: "которая <т. е. военная власть> постепенно завладела
и гражданскими функциями".
[*14]
См. статьи Ю. А. Кулаковского по этому вопросу, опубликованные
в третьем томе его "Истории Византии" (СПб., 1996, с. 334-380).
См. также: L. Brehier. - Journal des Savants, n. s., vol.
XV, 1917, p. 412, 505.
[*15]
Мысль А. А. Васильева здесь не очень ясна, ибо между первой и
второй фразой есть очевидное противоречие. Сперва автор говорит
о том, что ни один из памятников искусства этого времени не существует
в наши дни. Далее же автор заявляет, что небольшое количество
памятников все же сохранилось. Вероятно, учитывая конец абзаца,
автор хотел сказать, что единственные памятники византийского
искусства VII века сохранились за пределами собственно империи,
показывая влияние византийского искусства на соседние народы.
Эта стилистически неудачная формулировка восходит к первому американскому
изданию (vol. 1, р. 283) и повторена без изменений во французском
варианте -1. 1, р. 308.
