Итоги деятельности Исаврийской династии
В исторической науке очень высоко ценятся заслуги первых представителей
Исаврийского дома, особенно его родоначальника Льва III. Действительно,
последний, вступив на престол после периода смуты и безначалия,
выказал себя недюжинным полководцем, талантливым администратором
и понимающим задачи времени законодателем. Религиозная политика
иконоборцев стоит особняком. Но в большинстве трудов иностранных
ученых Лев III признается, например, греками "одним из величайших
государей Восточной империи, одним из благодетелей человечества", [+113]
немцами "одним из величайших людей на императорском троне", ясно
понимавшим необходимость "коренной реформы во главе и членах", [+114]
"человеком, которому суждено было кровью и железом произвести возрождение
империи, великим военным гением". [+115]
Английский ученый называет дело Льва возрождением Римской империи, [+116]
а французский историк считает дело исаврийских императоров "одним
из самых великих и наиболее достойных уважения усилий, которые когда-либо
были сделаны для поднятия материального, морального и умственного
уровня народа", и сравнивает их "обширную организационную попытку
по степени ее важности с попыткой Карла Великого". [+117]
Недавно Ш. Диль утверждал, что со времени правления Исаврийской
династии начался новый принцип жизни (a new principle of life),
который навсегда обогатил мир. [+118]
В более или менее случайных оценках русских ученых, которые до сих
пор, если не считать церковных историков, общей историей исаврийских
императоров не занимались, нельзя заметить столь великого их превознесения.
Вышедшие три тома Ю. А. Кулаковского [*14]
посвящены событиям до иконоборческих императоров. Первый том "Лекций..."
С. П. Шестакова, покрывающих этот период, никаких оценок не содержит.
Весьма интересная и свежая оценка антимонастырского и антимонашеского
движения [времени иконоборцев] [*15]
встречается в "Очерках..." К. Н. Успенского. Ф. И. Успенский заметил:
"На Льве Исавре лежит ответственность за довольно грубый способ,
с каким тонкий вопрос веры и богопочитания предоставлен был правительством
военной и полицейской власти, оскорбившей религиозное чувство народа
и делавшей из местного вопроса событие государственной важности". [+119]
Признавая выдающуюся энергию и некоторый административный талант
первых двух иконоборцев, из которых Лев безусловно спас империю,
мы должны, на основании доступного нам исторического материала,
воздержаться от преувеличенного их восхваления западными историками.
Во всяком случае, их иконоборческая политика, как бы она ни была
искренна с их стороны, вызвала в империи на протяжении более ста
лет тяжелую внутреннюю смуту, нарушившую нормальную жизнь государства
и безусловно его ослабившую. То же иконоборческое движение, уже
в его первый период, т. е. в VIII веке, отдалило от Византии Италию,
где папа, предав иконоборцев проклятию, обратил свои взоры на
запад к франкским правителям, вступил с ними в тесные сношения
и этим самым открыл новую, в высшей степени важную эпоху средневековой
истории, заложив вместе с тем одно из оснований для будущего разделения
церквей. Итак, в исаврийскую эпоху Византия потеряла Среднюю Италию,
включая Равеннский экзархат, завоеванный в половине того же VIII
века лангобардами и позднее переданный Пипином Коротким папе.
Надо оговориться, что настоящая полная история Исаврийской династии
еще не написана, и поэтому многие важные вопросы того времени
не могут быть еще усвоены с желательной ясностью.
Особого внимания, например, заслуживает вопрос об уменьшении
количества монахов и монастырей и о довольно частой, по-видимому,
секуляризации монастырской земельной собственности. Исследование
этой социальной стороны деятельности императоров Исаврийского
дома и связи ее с иконоборством является в настоящее время одной
из насущнейших, очередных задач византиноведения. Внимательное
изучение данного вопроса может и всю так называемую иконоборческую
эпоху осветить с новой точки зрения, открыть в ней еще более глубокий
смысл и вскрыть ее общеисторическое значение.
Преемники Исаврийского дома и время
Аморийской, или Фригийской, династии (820-867)
Государи с 802 по 867 год и их происхождение. Время с начала IX
века до вступления на престол Македонской династии, т. е. до 867
года, рассматривалось обычно историками лишь как переход от эпохи
оживления империи при императорах-исаврийцах к блестящей эпохе императоров
Македонского дома. Но новейшие исследования показывают, что данный
период представляет собой не простой эпилог и гораздо большее, чем
пролог; он имеет свое самодовлеющее значение и знаменует новую фазу
в византийской культуре. [+120]
Происшедшая революция в 802 году свергла императрицу Ирину и
возвела на престол Никифора I (802-811). По свидетельству восточных
источников, Никифор был арабского происхождения, [+121]
[+121]
т. е. происходил от пограничных с империей арабов; вероятно, один
из его предков переселился в малоазиатскую область Писидию, где
и родился Никифор. Революция, произведенная в пользу последнего,
является по своему характеру одним из очень редких примеров в
летописях византийской истории. Громадное большинство государственных
переворотов в Византии совершалось военными людьми, вождями армии.
В лице же Никифора на престол было возведено гражданское лицо,
так как он стоял во главе финансового ведомства, т. е. был министром
финансов. После того как Никифор в 811 году пал в битве с болгарами,
в течение нескольких месяцев того же 811 года правил тяжелораненый
в той же войне сын его Ставракий. Но еще до своей смерти он был
низложен в пользу куропалата Михаила I, принадлежавшего к греческой
фамилии Рангаве и женатого на Прокопии, сестре несчастного Ставракия
и дочери Никифора I. Но и Михаил I царствовал недолго (811-813).
Он был низложен, особенно ввиду его неудачной борьбы с болгарами,
военачальником Львом, по происхождению армянином, который и известен
в истории как Лев V Армянин (813-820). В 820 году Лев V был убит,
и на престол был возведен один из начальников гвардии Михаил II
(820-829), с прозванием "Косноязычный", родом из укрепленного
города Амория из малоазиатской провинции Фригии, почему и его
династия, давшая трех представителей, называется Аморийской, или
Фригийской (820-867). Он был грубым, невежественным провинциалом,
проведшим свои молодые годы во Фригии "среди еретиков, евреев
и полуэллинизованных фригийцев". [+122]
Один поздний сирийский источник утверждает даже, что дед Михаила
был обращенный еврей. [+123]
После смерти Михаила II царствовал его сын Феофил (829- 842),
женатый на знаменитой восстановительнице православия Феодоре,
из малоазиатской провинции Пафлагонии. Последним представителем
этой династии является их сын, развратный и бесталанный Михаил
III (842-867), вошедший в историю с презрительным прозвищем "Пьяница".
Ни об одном византийском императоре не отзывались так плохо в
византийской исторической традиции и последующей литературе, как
о Михаиле III "Пьянице", "византийском Калигуле". Его невероятное
легкомыслие, постоянное пьянство, ужасающее отсутствие благочестия
(impiety), отвратительное шутовство и непристойность (scurIIIity)
описывались многократно. В последнее время, однако, А. Грегуар
предпринял значительные усилия для восстановления репутации Михаила.
Он обращал внимание на многие факты времени Михаила и особенно
на энергичную и успешную борьбу с восточными арабами. Он объявил,
что этот последний правитель Аморийской династии обладал темпераментом
гения и что он на деле начал (inaugurated) триумфальную фазу византийской
истории (843-1025). [+124]
Нельзя идти так далеко, как это делает Грегуар, характеризуя Михаила
гением. Однако ввиду того, что он был убит в возрасте 28 лет,
может быть, он просто недостаточно прожил, чтобы достаточно показать
размах своей энергии. Хотя он обладал некоторыми весьма нежелательными
качествами, нужно признать, что он обладал энергией и инициативой
и к тому же - и это, пожалуй, даже более важно - ему удавалось
выбирать и сохранять рядом с собой талантливых и способных советников
и исполнителей. Грегуар справедливо подчеркивал глубокое впечатление,
оставшееся в народной традиции и народных песнях, от успешных
военных действий Михаила против восточных арабов. Его победа на
севере над русскими в 860-861 годах также оставила глубокий след. [+125]
В малолетство Михаила его мать Феодора в течение четырнадцати
лет управляла государством, передав главное руководительство делами
своему любимцу Феоктисту. Когда Михаил достиг совершеннолетия,
он, приказав убить Феоктиста и постричь в монахини свою мать,
начал сам править государством. В этом перевороте главную роль
сыграл дядя императора и брат Феодоры Варда, который, быстро достигнув
высших званий византийского двора, куропалата и кесаря, стал очень
влиятельным во всех правительственных делах. Один арабский посол,
имевший аудиенцию у Михаила, оставил интересную зарисовку его
полного безразличия к государственным делам. Посол писал: "Я не
слышал ни единого слова с его губ со времени моего прихода до
ухода. Говорил один переводчик, а император слушал и выражал свое
согласие или несогласие движениями головы. Его дядя управлял всеми
делами". [+126]
Варда являл собой тип в высшей степени талантливого человека,
с успехом воевавшего с внешними врагами, понимавшего интересы
церкви и искренно заботившегося о просвещении. Однако, и Варда
был предательски умерщвлен благодаря проискам нового любимца императора,
Василия, будущего основателя Македонской династии, об удивительной
судьбе которого будет сказано ниже. Василий после убийства Варды
был усыновлен бездетным Михаилом и коронован императорской короной.
Но такое совместное императорство продолжалось немногим более
года. Василий, заподозрив Михаила в злом умысле против него, после
одного пира убедил товарищей убить его благодетеля. После этого
Василий (в 867 году) сделался единодержавным правителем государства,
основав наиболее известную династию в византийской истории.
Таким образом, в период с 802 по 867 год на престоле сидели два
араба, т. е. семита; один грек, а именно Михаил I, женатый на
дочери Никифора I, т. е. арабке; один армянин и, наконец, три
фригийца, можно сказать, полугрека. Впервые на византийском престоле
появились представители семитской расы. Итак, и в данный период
восточные элементы играли значительную роль в управлении государством.
Внешние связи Византийской империи
Арабы и славяне. Восстание Фомы Славянина. В IX веке враждебные
отношения между Византией и арабами почти не прекращались. На восточной
сухопутной границе эти отношения вылились в форму однообразных,
чуть ли не ежегодных столкновений, сопровождавшихся частыми обменами
пленных. В пограничной области со стороны мусульман, на протяжении
от Сирии до пределов Армении, был устроен ряд укрепленных пунктов,
которые должны были служить защитой против нападений византийских
войск. Такие же укрепленные города были и со стороны византийской
границы. Это был своего рода малоазиатский limes. Сравнительно редко
в IX веке столкновения на восточной границе принимали вид настоящих
походов вглубь страны. Во всяком случае, по мере постепенного политического
упадка и ослабления халифата в IX веке, с его сильными внутренними
смутами и с получением в нем преобладающего значения сначала персов,
а позднее турок, постоянные нападения мусульман на Византию с востока
уже не грозили, как в VII-VIII веках, самому существованию империи;
но сосредоточиваясь, большей частью, в близких к границам областях,
эти нападения продолжали наносить сильный вред государству, подрывая
благосостояние пограничных провинций, уменьшая их податную силу,
уничтожая население. Современниками византийских государей в первые
три десятилетия IX века были в халифате знаменитые халифы Харун-ар-Рашид
(786-809) и Мамун (813-833), при которых персидское влияние получило
исключительное преобладание, и арабская национальность должна была
отступить на задний план.
Но если на сухопутной границе, за немногими исключениями, византийско-арабские
столкновения не привели в данный период к важным результатам для
той или другой стороны, то действия мусульманского флота в Средиземном
море, повлекшие за собой для Византии потерю острова Крита, большей
части Сицилии и ряда важных пунктов в Южной Италии, имели для
империи в высшей степени существенное значение.
Одним из интересных моментов арабо-византийских отношений в первой
половине IX века является участие арабов в восстании Фомы в царствование
Михаила II.
Восстание Фомы, по происхождению славянина, поднятое им в Малой
Азии и получившее размеры настоящей междоусобной войны, длившейся
более двух лет, должно быть признано центральным событием времени
Михаила II. Оно имеет большой интерес с различных точек зрения:
с политической, религиозной и социальной.
С политической стороны восстание Фомы интересно тем, что ему
удалось привлечь на свою сторону, за исключением войска двух фем,
всю Малую Азию. Под его знамена, по свидетельству современного
источника, собрались разнообразные жившие в Малой Азии и на пограничном
Кавказе народности: родственные Фоме славяне, которые, как было
уже замечено выше, образовали в Малой Азии, благодаря переселениям,
обширные колонии, персы, армяне, грузины и представители некоторых
других кавказских народностей. [+127]
На стороне Фомы оказалась столь внушительная сила, что халиф Мамун,
не задумываясь, вступил с ним в тесный союз, обязуясь помочь ему
в свержении Михаила и получив в свою очередь обещание от Фомы
уступить ему некоторые пограничные территории Византии. Итак,
в лице Фомы император получил в высшей степени опасного и грозного
соперника. Восточные арабы, как видно, были очень заинтересованы
ходом возникшего движения.
С религиозной стороны восстание Фомы интересно в том отношении,
что он, воспользовавшись недовольством большого числа населения
против возобновившегося иконоборства, объявил себя сторонником
иконопочитания и даже выдавал себя за Константина, сына императрицы
Ирины, восстановительницы православия. Этим Фомы также привлек
на свою сторону многочисленных приверженцев. Наконец, в восстании
Фомы можно заметить и социальную подкладку, так как в это время
в Малой Азии, после того как сборщики государственных податей
перешли на сторону Фомы, по словам источника, поднялись "арабы
на господ", [+128]
т. е. поднялись низшие классы против своих притеснителей, землевладельцев-помещиков,
в надежде на лучшее будущее. Вспыхнувшая междоусобная война, по
словам того же источника, "как бы некие открывшиеся Нильские пороги,
затопила землю, не водой, а кровью". [+129]
Фома, на сторону которого перешел также флот Эгейского моря,
направил свои действия против Константинополя и, без труда справившись
с противодействием на пути туда войск Михаила, осадил с суши и
с моря столицу. Жившие в европейских провинциях Фраксии и Македонии
славяне, после прибытия Фомы на европейский берег, присоединились
к нему. Осада Константинополя Фомой продолжалась целый год. Михаил
находился в очень трудном положении. Однако ему помогли два обстоятельства:
с одной стороны, ему удалось нанести поражение флоту Фомы; с другой
стороны, неожиданно появившиеся с севера болгары под предводительством
своего государя Омуртага разбили сухопутное войско Фомы. После
этого Фома уже не мог вернуть себе прежней силы, и дело его было
проиграно. Вынужденный бежать, он был схвачен и предан казни.
Остатки его приверженцев без труда были уничтожены. Таким образом
закончилось в 823 году это сложное, тянувшееся более двух лет
восстание, после чего Михаил смог почувствовать себя более или
менее твердо на троне. [+130]
Для Византии восстание имело довольно важное значение. В лице
Фомы потерпела неудачу попытка восстановить иконопочитание. Благодаря
неуспеху его восстания халиф Мамун также потерпел неудачу в своих
наступательных планах на Византию. Затем, восстание Фомы, по всей
вероятности, произвело в Малой Азии серьезные социальные изменения.
В VI веке, при Юстиниане Великом, в империи процветала система
крупных земельных поместий, обрабатываемых крепостными крестьянами.
При императорах Исаврийского дома в VIII веке, по крайней мере,
в некоторых местностях, можно отметить противоположное этому явление
мелких держаний, мелких крестьянских собственников. Между тем
в Х веке снова появится преобладание крупной земельной собственности.
Поэтому на IX век падает процесс преобразования мелких крестьянских
держаний в крупные угодья, что и может быть приведено в связь
с восстанием Фомы. Последнее, благодаря своей ожесточенности и
продолжительности, разорило большинство мелких держателей, не
могших более нести тяжестей налогов, и отдало их земли в руки
богатых соседей. Это обстоятельство, по мнению некоторых историков,
и было одной из важных причин появления в Х веке громадных земельных
владений, беспокоивших императорскую власть, особенно, как мы
увидим ниже, в Малой Азии. [+131]
До конца тридцатых годов IX века столкновения Византии с арабами
на восточной границе большого значения не имели. Халифат переживал
в то время крупные внутренние осложнения, в которые иногда искусно
вмешивалось, поддерживая их, византийское правительство. Сын Михаила
II Феофил был разбит в Малой Азии в 830 году, однако на следующий
год разбил арабскую армию пограничных войск и за свой успех получил
блистательный триумф в Константинополе. [+132]
Последующие годы были для Феофила не очень успешными. Один арабский
историк даже говорит о том, что Мамун думал о полном подчинении
империи. [+133]
Феофил послал к Мамуну миссию с предложениями о мире, однако в
833 году. Мамун умер и его сменил его брат Мутасим. В течение
первых лет правления последнего враждебные действия были приостановлены.
В 837 году Феофил начал наступление, оказавшееся очень успешным.
Он захватил и сжег крепость Запетру и занял некоторые другие места.
За это он получил триумф, который был повторением пышного зрелища
и церемониала, ждавшего его шесть лет назад. [+134]
В 838 году, однако, Мутасим снарядил большую армию, которая проникла
далеко вглубь Малой Азии и, после долгой осады, заняла важный
укрепленный город Аморий во Фригии, место рождения царствовавшей
династии, "око и основание христианства", по преувеличенному выражению
арабского хрониста. Мутасим думал уже о походе на Константинополь,
но полученные им тревожные вести о военном заговоре в тылу вынудили
его вернуться в Сирию. [+135]
В анналах греческой церкви осада Амория связана с чудесной историей
сорока двух знатных пленников-мучеников, которые, в ответ на отказ
принять ислам, были отведены на берег Тигра и там обезглавлены.
Их тела были брошены в реку, однако они чудесным образом плыли
по поверхности воды. Их извлекли оттуда христиане и торжественно
похоронили. [+136]
Аморийская неудача страшно повлияла на Феофила, который, потеряв
надежду справиться собственными силами с арабами и боясь, очевидно,
за столицу, обратился за помощью к западным державам. Его послы
появились в Венеции, в Ингельхейме при дворе франкского государя
Людовика Благочестивого и даже на далеком западе, в Испании, при
дворе омаййадского халифа. Несмотря на эти попытки, западные державы,
радушно встретив послов Феофила, помочь ему не смогли.
В течение всего остального периода Аморийской династии, в последние
годы правления Феофила и в царствование Михаила III, внутренняя
борьба в халифате не давала восточным арабам возможности возобновлять
серьезные военные действия против Византийской империи. Было,
однако, много случаев, когда византийские войска имели успех в
борьбе с арабами. В 863 году Омар, эмир Мелитены, разорил византийский
город Амис (Самсун) на берегу Черного моря. Возмущенный тем, что
море поставило преграду его дальнейшему продвижению, он, как говорят,
подобно Ксерксу, бичевал воду. В том же году, во время своего
возвращения, он был перехвачен и окружен византийскими войсками
под командованием Петроны. Произошла битва при Посоне (место это
точно не локализовано), и арабские войска были практически уничтожены,
а Омар убит. [+137]
Блестящая победа византийского оружия отозвалась на Иппподроме
в Константинополе. Специальная песня, сохранившаяся в источниках,
прославляла смерть эмира на поле битвы. [+138]
Первое русское нападение на Константинополь
Среди почти ежегодных столкновений с арабами, источники неожиданно
начинают говорить о первом нападении руссов, т. е. русских, на Константинополь.
Сравнительно еще недавно это достопамятное для нас событие было
относимо громадным большинством историков к 865 или 866 году и часто
приводилось в связи с летописным походом Аскольда и Дира. Но после
издания в 1894 году одним бельгийским ученым (Францем Кюмоном) найденной
им: в Брюсселе краткой греческой анонимной хроники это мнение пришлось
признать неверным, так как хроника сообщает совершенно точную дату.
Руссы подошли к Константинополю на двухстах судах 18 июня 860 года,
но потерпели сильное поражение и потеряли много своих кораблей. [+139]
При этом нелишне вспомнить, что некоторые ученые, еще задолго до
появления анонимной хроники, уже сомневались в прежней датировке
этого события и путем различных хронологических комбинаций склонялись
к 860 году. Так, знаменитый ученый XVIII века в Италии Ассемани
относил первое нападение руссов к концу 859 или началу 860 года,
о чем позднее ученые совершенно забыли. [+140]
Вполне независимо от Ассемани наш известный историк церкви Голубинский,
еще за четырнадцать лет до издания анонимной Брюссельской хроники,
пришел также к убеждению, что данное нападение руссов имело место
в 860 или в самом начале 861 года. [+141]
Современник последнего события патриарх Фотий называл в своей
проповеди нападение руссов, этого "скифского грубого и варварского
народа", "варварским упорным и грозным морем", "северной и страшной
грозой". [+142]
Борьба с западными арабами
Одновременно с военными столкновениями на востоке шла упорная борьба
империи с западными арабами. Северная Африка, с большим трудом завоеванная
арабами в VII веке, очень быстро освободилась от власти восточных
халифов, так что после 800 года, например, аббасидские халифы уже
не оказывали никакого влияния на страны к западу от Египта, где
в Тунисе образовалась с 800 года сильная самостоятельная династия
Аглабитов, владевшая большим флотом.
Византийские владения в Средиземном море подвергались со стороны
арабов серьезной опасности. Уже в самом начале IX века, при императоре
Никифоре I, африканские арабы помогали жившим в Пелопоннесе славянам
во время их восстания и осады города Патр (Патраса). В царствование
Михаила II Византия потеряла важный в стратегическом и торговом
отношении остров Крит, захваченный арабскими выходцами из Испании,
нашедшими убежище сначала в Египте и оттуда уже переправившимися
на Крит. Арабский предводитель основал на острове новый город,
окруженный глубоким рвом, по-арабски хандак, откуда и произошло
другое название острова Кандия. [+143]
Со времени завоевания острова арабами Крит сделался гнездом пиратов,
грабивших и разорявших острова Эгейского моря и прибрежные местности
и наносивших этим большой ущерб политическим и экономическим интересам
империи.
Еще ощутительнее для Византии была потеря Сицилии. Последняя
уже в VII и VIII веках подвергалась иногда арабским нападениям,
не имевшим серьезного значения. Но в эпоху Аморийской династии
обстоятельства изменились. В конце правления Михаила II в Сицилии
поднял восстание и был провозглашен императором Евфимий. Однако,
убедившись, что собственными силами ему нельзя будет справиться
с правительственными войсками, Евфимий призвал к себе на помощь
в Сицилию африканских арабов. Последние, прибыв в Сицилию, начали
овладевать островом. Евфимий между тем был убит сторонниками императора.[+144]
С точки зрения итальянского историка Габотто, Евфимий был мечтателем,
идеалистом, мужественным борцом за независимость своей страны
и продолжателем традиционной политики создания в Италии независимого
государства "Римской итальянской империи" (Impero romano italiano).
Характеристика Евфимия, даваемая Габотто, не подтверждается источниками.[+145]
Арабы укрепились в Панорме (Палермо) и постепенно заняли большую
часть Сицилии, включая Мессину, так что к концу правления Аморийской
династии из всего большого количества сицилийских городов, только
Сиракузы остались в руках христиан. Естественным переходом для
арабов из Сицилии было продвижение их в византийские владения
в Южной Италии.
Аппенинский полуостров оканчивается на юге двумя полуостровами,
из которых юго-восточный в древности назывался Калабрией, а юго-западный
- Бруттиумом. В византийское время в этих названиях происходит
перемена. С середины VII века название Бруттиум становится все
менее и менее употребительным и заменяется названием Калабрии,
которое стало таким образом обозначать оба полуострова. Одним
словом, под Калабрией стали разуметь совокупность византийских
владений в Южной Италии вокруг Тарентского залива. [+146]
Политическое положение Италии в IX веке представляется в таком
виде. Византия удерживала за собой Венецию, большую часть Кампании
с герцогством Неаполитанским и другими герцогствами и два южных
полуострова. Венеция и Кампания находились лишь в некоторой зависимости
от Византии, имея автономное управление. Юг Италии был прямо подчинен
империи. Большей частью Италии владели лангобарды, которые в конце
VII века, в лице герцога Беневентского, завоевали у Византии Тарент,
т. е. дошли до берега Тарентского залива, и этим отрезали друг
от друга оба византийских южных полуострова. С тех пор последние
могли сообщаться между собой исключительно морем. После итальянских
завоеваний Карла Великого и его коронования в Риме весь Аппенинский
полуостров, за исключением византийских владений, перешел формально
в руки западного императора. В действительности же власть его
не заходила южнее границ папского государства и Сполетского герцогства.
Герцогство Беневентское осталось самостоятельным.
В связи с постепенным завоеванием Сицилии арабский флот начал
производить нападения на итальянское побережье. Взятие арабами
Тарента при Феофиле сразу явилось серьезной опасностью для византийских
южноитальянских владений. Пришедший на помощь императору в Тарентский
залив венецианский флот потерпел сильное поражение. Между тем
арабы хитростью захватили на восточном берегу полуострова укрепленный
важный город Бари, откуда стали производить дальнейшие завоевания
внутри страны. Пришедший туда с войском западный император Людовик
II потерпел неудачу и должен был отступить. С другой стороны,
арабские пираты в сороковых годах IX века появились в устьях Тибра,
угрожая Риму, и, завладев богатой добычей, удалились. Во время
этого нападения особенно пострадали римские базилики св. Петра
и Павла, находившиеся за городскими стенами.
Подведя итоги арабо-византийским отношениям за время Аморийской
династии, мы должны признать, что на западе Византия понесла крупные
неудачи. Она потеряла Крит и Сицилию, - первый до 961 года, а
вторую навсегда, - и ряд важных пунктов в Южной Италии, хотя в
последней арабы в половине IX века и не занимали еще больших сплошных
территорий. Иные результаты борьбы с арабами были для императоров
Аморийской династии на восточной границе, где империя при них
почти целиком смогла отстоять свои пределы; происшедшие незначительные
изменения не имели на общий ход дела какого-либо влияния. В этом
отношении Аморийская династия имеет немалое значение для империи:
на протяжении сорока семи лет она сумела выдержать наступательные
действия восточных арабов, иногда очень серьезные, как например,
Аморийский поход, и сохранить в общем целостность византийской
территории в Малой Азии.
Византия и болгары в эпоху Аморийской
династии
В начале IX века в Болгарии сидел на престоле энергичный воитель
и внутренний организатор страны Крум, явившийся грозной опасностью
для Византии. Император Никифор, чувствуя в нем сильного врага,
который мог привлечь на свою сторону славянское население Македонии
и Фессалии, переселил туда из других частей империи большое число
колонистов. Этой мерой, вызвавшей, судя по источнику, большое раздражение
среди переселенцев, император надеялся предотвратить опасность перехода
живших там славян к болгарам. [+147]
После нескольких столкновений с болгарами Никифор в 811 году
предпринял против Крума большую экспедицию, но, будучи завлечен
в засаду, потерпел страшное поражение. Сам Никифор пал в битве;
его сын Ставракий был тяжело ранен; войско со всеми начальниками
было перебито. После известной битвы при Адрианополе в 378 году,
где пал император Валент в борьбе с варварами-вестготами, не было
до Никифора ни одного случая, когда бы император пал в войне с
варварами. Из черепа убитого императора Крум сделал чашу, из которой
заставлял пить "болгарских боляр". [+148]
В 813 году Крум опять же разбил Михаила I, который двигался против
него во главе большой армии: даже части с азиатской границы были
сняты для ее укрепления. Однако, численное превосходство византийских
войск решающей роли не сыграло. Они были разбиты и обращены в
бегство, кончившееся только тогда, когда достигли они стен Константинополя.
В том же году, вскоре после провозглашения императором Льва V
Армянина, Крум предпринял наступление на Константинополь и осадил
его, желая "вонзить копье в Золотые ворота" (в константинопольской
стене), как утверждает один источник. [+149]
Однако овладеть столицей Круму не удалось. Дальнейшая опасность
для Византии временно была устранена благодаря неожиданной смерти
Крума. [+150]
Еще при жизни Льва V, один из непосредственных преемников Крума,
Омуртаг - "одна из самых выдающихся фигур ранней истории Болгарии", [+151]
заключил с Византией мирное соглашение по меньшей мере на тридцать
лет, одним из главных условий которого было определение границы
между двумя государствами во Фракии. Следы этой границы в виде
остатков земляных окопов сохранились до наших дней. [+152]
После заключения мира с болгарами, Лев V отстроил разоренные города
Фракии и Македонии. При нем же была возведена в столице новая
стена для лучшей защиты города против возможных в будущем болгарских
нападений.
После этого в болгарско-византийских отношениях не было никаких
выдающихся событий до начала пятидесятых годов IX века, когда
болгарский престол перешел в руки Бориса (Богориса, 852-889),
с именем которого соединяется известие об обращении Болгарии в
христианство.
Христианство было известно в Болгарии еще задолго до Бориса,
главным образом благодаря христианским византийским пленным, захваченным
болгарами во время войн с империей. Языческие болгарские ханы
сурово преследовали "совращенных и совратителей". По словам Ф.
И. Успенского, "нет сомнения, что христианство в Болгарии стало
распространяться весьма рано... даже в VIII веке при дворе князей
были христиане. Борьбой между христианской и языческой партией
объясняются многие смуты, в болгарской истории и частая смена
ханов ". [+153]
Обращение Бориса в христианство обусловливалось преимущественно
политическими условиями страны, которые заставляли его искать
теснейшего сближения с Византией. Греческое духовенство отправилось
в Болгарию для проповеди христианства. Около 864 года царь Борис
принял христианскую веру с наречением во святом крещении Михаилом;
за ним крестились и его подданные. Непосредственное участие в
деле обращения Бориса знаменитых братьев, славянских первоучителей
свв. Кирилла и Мефодия не подтверждается достоверными свидетельствами.
Итак, Болгария получила крещение из рук византийского духовенства,
что для увеличения влияния империи на Балканском полуострове имело
немаловажное значение. Борис, однако, видя, что Византия не соглашается
дать болгарской церкви полной независимости и хочет сохранить
за собой право на руководство духовной жизнью Болгарии, а также
опасаясь попасть одновременно и в политическое подчинение империи,
решил искать церковного союза с Римом и отправил к папе Николаю
I посольство с просьбой прислать латинских священников. Папа с
радостью отозвался на эту просьбу. Присланные латинские епископы
и священники явились в Болгарию, откуда греческое духовенство
было изгнано. Однако торжество папы было непродолжительным: Болгария
снова обратилась к греческой церкви. Последнее событие относится
уже ко времени Македонской династии. [+154]
Хотя отношения между Константинополем и Римом были очень натянуты
во время церковных колебаний Бориса, церковного разделения еще
не было. Поэтому в его обращениях к греческому и латинскому духовенству
нельзя видеть его выбора между православием и католичеством. В
те годы официально существовала еще единая вселенская церковь.
- Примечания
[+113]
С. Paparrigopulo. Istoria you ellhnikou
eJnouV, vol. III, p. 467.
[+114]
K. Schenh. Kaiser Leons III Walten im Innern. - Byzantinische
Zeitschrift, Bd. V, 1896, SS. 289, 296.
[+115]
H. Gelzer. Abriss der byzantinischen Kaisergeschichte.
Munchen, 1897, S. 960.
[+116]
J. B. Bury. A History of the Later Roman Empire from Arcadius
to Irene (395-800). London, 1889, vol. 2, p. 410.
[+117]
A. Lombard. Etudes d'histoire byzantine: Constantin V,
empereur des Remains (740-775). Paris, 1902, p. 169.
[+118]
Ch. Diehl in: Cambridge Medieval History, vol. IV, p. 26.
[+119]
Ф. И. Успенский. История Византийской империи. Л., 1927,
т. 2, с. 22.
[+120]
J. В. Bury. A History of the Eastern Roman Empire... p.
VIII.
+121 См.: Taban. Annales, III, 2, p. 695; Chronique
de Michel ie Syrien, trans. J. B. Chabot, III, 1, 15; Е. W.
Brooks. Byzantines and the Arabs in the Time of Early Abbasids.
- English Historical Review, 1900, p. 743. Ср. также: Bratianu.
Etudes byzantines, pp. 187, 191-195 (об общей политике Никифора).
[+122]
J. В. Bury. A History of the Eastern Roman Empire. London,
1912, vol. III, p. 78.
[+123]
Chronique de Michel ie Syrien, trans. Chabot, III, I, p. 72.
[+124]
H. Gregoire. Du nouveau sur ie Patriarche Photius. - Bulletin
de la classe des lettres de l'Academie royale de Belgique, vol.
XX, 1934, pp. 38-39. Во многих своих статьях А. Грегуар развивает
те же идеи.
[+125]
A. A. Vasiliev. The First Russian Attack on Constantinople
in 860-861. Cambridge, Mass., 1946.
[+126]
История эта есть у арабского историка Табари - Annales, ed. М.
J. de Goeje, III, 1451. Русский перевод: А. А. Васильев.
Византия и арабы. СПб., 1900, т. 1, с. 188, приложение, с. 58.
(Во французском издании - A. A. Vasiliev. Byzance et les
arabes. Paris, 1936, vol. I, pp. 321-322). См. также: В. P.
Розен. Император Василий Болгаробойца. СПб., 1883, с. 147;
Ch. Diehl, G. Mar(ais. Le Monde oriental... Paris, 1936,
p. 329, n. 135; J. B. Bury. A History of the Eastern Roman
Empire. London, 1912, pp. 280-281.
[+127]
См. письмо императора Михаила западному императору Людовику Благочестивому:
Baronii Annales ecclesiastici, ed. Theiner, vol. XIV, p.
63; Genesius, Bonn. ed., p. 33.
[+128]
Theophanes Continuatus. Historia, Bonn. ed., p. 53.
[+129]
Ibid.
[+130]
Детальное изложение событий восстания есть в следующих работах:
А. А. Васильев. Византия и арабы, т. 1, с. 21-43; idem.
Byzance et les arabes. Paris, 1935, t. I, p. 22-49; J. В. Bury.
A History of the Eastern Roman Empire. London, 1912, pp. 84-110;
Ф. И. Успенский. История Византийской империи. Л., 1927,
т. 2, с. 279-292. Издатели французского перевода моей книги говорят,
что я считаю Фому армянином. Это не так. Я продолжаю считать его
славянином.
[+131]
G. Finlay. History of Greece, ed. H. Tozer. Oxford, 1877,
t. 2, p. 133; J. B. Bury. A History of the Eastern Roman
Empire. London, 1912, p. 110.
[+132]
См.: А. А. Васильев. Византия и арабы. СПб., 1900, т. 1,
с. 82-92; idem. Byzance et les arabes. Paris, 1935, t.
I, pp. 103--114; J. В. Bury. A History of the Eastern Roman
Empire, pp. 254, 472-477. Описание триумфа: Constantini Porphyrogenitis
De cerimoniis aulae byzantinae, pp. 503-507.
[+133]
Yaqubi. Historiae, ed. M. Th. Houtsma. Leiden, 1883, vol.
II, p. 573; А. А. Васильев. Византия и арабы, т. 1, приложение,
с. 9; во французском издании - р. 274,
[+134]
А. А. Васильев. Там же, с. 113-117; во французском издании
- pp. 37-43; J. В. Bury. A History of the Eastern Roman
Empire, pp. 260- 262. Описание триумфа есть у Константина Багрянородного:
De cerimoniis... pp. 507-508.
[+135]
Tabari. Annales, III, 1236. Самый подробный рассказ об
аморийской кампании именно у Табари - Annales, III, 1236-1256.
Анализ событий - А. А. Васильев. Византия и арабы, т. 1,
с. 30-46; 119-140; во французском издании - pp. 144-177, 294-310.
См. также: J. В. Bury. A History of the Eastern Roman Empire,
pp. 262-272; J. В. Bury. Mutasim's March Through Cappadocia
in A. D. 838. - JHS, vol. XXIX, 1909, pp. 120-129.
[+136]
См.: Acta 42 martyrium Amoriensium, ed. V. G. Vasilievsky
et P. Nikitin. - Записки Академии наук, VIII сер., т. VII, 2.
СПб., 1905, с. 35. Издание содержит греческий текст и детальный
комментарий. Деяния дают интересный исторический материал. См.:
J. В. Bury. A History of the Eastern Roman Empire, pp.
271-272. См. также: А. А. Васильев. Греческий текст жития
сорока двух аморийских мучеников по рукописи Парижской Национальной
библиотеки, N 1534. - Записки Академии наук, VIII сер., т. III,
1898, N 3, с. 16.
[+137]
А. А. Васильев. Византия и арабы, т. 1, с. 199-201; J.
В. Bury. A History of the Eastern Roman Empire, vol. III,
pp. 283-284.
[+138]
Constantini Porphyrogenitis De cerimoniis aulae byzantinae,
Bonn. ed., pp. 332-333. См. также: J. В. Bury. The Ceremonial
Book of Constantine Porphyrogenetos. - English Historical Review,
vol. XXII, 1907, p. 434.
[+139]
Anecdota Bruxellensia. I. Chronique byzantines du Manuscrit 11376.
Ed. F. Cumont. Bruxelles, 1894.
[+140]
J. B. Assemani. Calendaria Ecclesiae Universae. Romae,
1755, vol. I, pp. 240-241; Romae, 1765, vol. IV, p. 9.
[+141]
E. E. Голубинский. История русской церкви. М., 1901, т.
1, с. 21-22.
[+142]
Photii in Rossorum incursionern Homiliae, I-II; Lexicon Vindobonense,
ed. A. Nauck, pp. 201, 209, 221.
[+143]
Не ясно, был ли Крит завоеван арабами в 823 или 825 году. См.:
А. А. Васильев. Византия и арабы, т. 1, с, 45-53 (о дате
- с. 49, прим. 1); во (французском издании - с. 49-61; J. В.
Bury. A History of the Eastern Roman Empire, pp. 287-291.
Брукс, в весьма важной с точки зрения критического подхода к источникам
статье, относит завоевание к 828 году. E. Brooks. The Arab
occupation of Crete. - English Historical Review, vol. XXVIII,
1913, p. 432.
[+144]
По поводу восстания Евфимия см.: F. Gabotto. Eufemio il
movimento separatista nella Italia bizantina. Torino, 1890. cm,
также: А. А. Васильев. Византия и арабы, т. 1, с. 56-75;
во французском издании - pp. 294- 302, 478-480.
[+145]
F. Gabotto. Op. cit., pp. 6-7; А. А. Васильев. Ук.
соч., с. 73-74 (в русском издании); р. 85 (во французском издании);
см. также: М. Amari. Storia dei musulmani di Sicilia. Catania,
1933, vol. I, p. 412.
[+146]
J. Gay. L'ltalie meridionale et l'empire byzantin depuis
l'avenement de Basile F" jusqu'a la prise de Bari par les normands,
867-1071. Paris, 1904, pp. 5-6.
[+147]
Theophanes. Chronographia, ed. C. de Boor, vol. I, p. 486.
[+148]
Ibid., p. 491; Cedrenus. Historiarum compendium, Bonn.
ed., vol. II, p. 42.
[+149]
Theophanes. Chronographia, ed. С. de Boor, p. 503.
[+150]
J. B. Bury. A History of the Eastern Roman Empire, pp.
339-354; Ф. И. Успенский. История Византийской империи.
Л., 1927, т. 2, с. 259- 263; S. Runciman. A History of
the First Bulgarian Empire. London 1930 pp. 51-70.
[+151]
Ф. И. Успенский.. История Византийской Империи. Л., 1927
т. 2 с. 263.
[+152]
См.: J. В. Bury. The Bulgarian Treaty of A. D. 814 and
the Great Fence of Thrace. - English Historical Review, vol. XXV
1910 pp. 276- 287.
[+153]
См.: Известия Русского археологического института в Константинополе,
т. X, 1905, с. 197. См. также: Ф. И. Успенский. История
Византийской Империи. Л., 1927, т. 2, с. 453.
[+154]
Последние исследования об обращении Болгарии в христианство: F.
Dvornik. Les slaves, Byzance et Rome au IXe siecle. Paris,
1926, pp. 184- 185; В. Златарски. История на българската
държава през сродните векове. София, 1918, т. 1, с. 31-152; S.
Runciman. A History of the First Bulgarian Empire. London,
1930, p. 104. Co ссылкой на Златарского Рансимен пишет об обращении
Болгарии в сентябре 865 года. См. также: A. VaIIIant, М. Lascaris.
La Date de la conversion des Bulgares. - Revue des etudes slaves,
vol. XIII, 1933, p. 13 (у этих авторов дата обращения - 864 год);
Ф. И. Успенский. История Византийской империи. Л., 1929,
т. 2, с. 451- 479 (у него обращение относится к 865 году).
- Примечания научного редактора
[*14] В
соответствующем месте исходной русской версии (с. 253) есть несколько
слов, очень важных для истории науки. А. А. Васильев в 1917 году
писал о выходе четвертого тома "Истории Византии" Ю. А. Кулаковского
как о само собой разумеющемся событии: "Не вышедшие еще второй том
истории Ф. И. Успенского и четвертый том Ю. А. Кулаковского должны
будут начинаться именно с эпохи императоров-иконоборцев". Сопоставление
в этой фразе вероятности появления очередного тома сочинения Ф.
И. Успенского и Ю. А. Кулаковского может свидетельствовать, что
Ю. А. Кулаковский не просто намеревался написать четвертый том своей
истории, но и в какой-то мере пытался осуществить этот проект. Как
известно, обобщающая работа Ю. А. Кулаковского в своем воплощенном
варианте состоит из трех томов. В то же время известно, что первая
половина второго тома "Истории Византийской империи" Ф. И. Успенского
была в конце концов опубликована в 1927 году.
Приходится признать, что это, видимо, единственное свидетельство
современника о научных планах и намерениях Ю. А. Кулаковского.
К сожалению, проверить сообщение А. А. Васильева практически невозможно,
ибо архив Ю. А. Кулаковского не обнаружен.
[*15]
Этих слов в английском тексте нет. Вставка их, однако, представлялась
необходимой для правильного построения русской фразы.
