Яков Кротов. Путешественник по времени. Вспомогательные материалы.
ИЛЛЮСТРИРОВАННАЯ ИСТОРИЯ УКРАИНЫ
К оглавлению
1. История и доисторическая жизнь
Слово история обозначает известие, рассказ (от греческого корня Fid - вед, как ведать, известие) и прилагалось преимущественно к рассказу о прошлом своего края и народа. Подобные рассказы передавались сперва из уст в уста. Но в памяти человеческой события сохраняются отчетливо не долее как два-три поколения, а затем начинают путаться, если рассказ о них не облечен в какую-нибудь прочную форму, например в форму песни или стихов, предназначенных для запоминания. На более твердую почву эти рассказы переходили, когда могли опереться на старые записи о делах минувших дней, в особенности, если эти записи делались современниками, переживавшими эти события. При помощи таких записей и рассказов стало возможным передавать память о событиях через долгий ряд поколений в чистом, неискаженном виде. Более ранние исторические своды служили основанием для позднейших; новые историки, заимствуя от старейших, присоединяли повествования о позднейших событиях, и если бы не было перерывов и пробелов в таком преемстве, то история шла и развивалась бы непрерывной цепью, повествуя о всех временах полно и подробно. Однако в действительности никогда не обходилось без пробелов и перерывов. Часто пропадали бесследно и старые записи, и старые исторические повести, да и у различных народов письменность и записи о событиях начинались в разные эпохи, и поэтому у разных народов история неодинаково стара и неодинаково полна.
В наших краях письменность начала распространяться перед 1000 годом по P. X., когда начало распространяться христианство. С того времени уже могли существовать различные записи, и впоследствии, при составлении повествований о древнейшей жизни этих земель, такими записями пользовались иногда; однако события X века (от 900 до 1000 года) большей частью описывались по воспоминаниям. О более ранних временах мы знаем кое-что из памятников других народов, у которых письменность и история развились ранее, в особенности от писателей греческих, а также из источников римских, арабских и, наконец, немецких. Самые ранние известия о наших краях начинаются с VII века до P. X., более точные с V века (2300-2400 лет тому назад), но они касаются только Черноморского побережья, где тогда нашего народа еще не было; о последнем письменные известия у чужих народов начинаются гораздо позже, только около 400 года по Р.Х. (1500 лет тому назад). Это то, что называется началом исторической жизни - то время, до которого восходят письменные известия: историческая жизнь украинского народа начинается полторы тысячи лет назад, или пятьдесят поколений, считая около 30 лет на поколение, а для некоторых приморских частей нашего края - две с половиной тысячи лет или немного больше.
Полторы или две с половиной тысячи лет сравнительно с жизнью одного человека - очень долгое время. Но по сравнению с жизнью человечества, с тех пор как она началась на земле или в наших краях, это очень короткий промежуток. Жизнь человеческая так стара, что ее не только в сотни или тысячи лет, но и в сотню тысяч не уложить. Трудно ее определить нашим обычным исчислением; можно сказать только, что она очень и очень стара, так что сравнительно с нею наши две тысячи лет исторической жизни - это недавно прошедшее в отношении к седой старине. Одни исчисляют существование человека на земле в 500 тысяч лет, другие в миллион - повторяю, сколько-нибудь точно такими исчислениями обозначить ее невозможно. И это все времена доисторические: от них не осталось никаких письменных известий, и о том, как жилось тогда людям, можно заключить по различным следам человеческой жизни, находимых случайно под землей или в пещерах, - это различные человеческие изделия, инструменты, посуда, уголь от очагов, следы человеческого жилища, пищи (кости и всякие отбросы). Кое-что можно вывести из тех древних обычаев, какие еще и теперь сохраняются среди людей и описываются в старых сочинениях; подобные случаи живут иногда чрезвычайно долго: люди сами не знают, для чего именно они так поступают, говорят только, что "так принято", что так поступали их предки, и они так поступают. Затем можно многое извлечь и из самого языка, из происхождения того или другого слова. Например, слово руда означает теперь каменную породу с металлической примесью, но само слово это собственно значит медь, а это потому, что медь люди знали ранее всех металлов. Или, например, в древние времена у нас слово скот значило деньги, имущество, потому что в древние времена человеческое богатство заключалось в скоте и за скот все меняли или покупали.
Замечая все это и исследуя, наука вышла далеко за пределы писанных известий, за пределы исторических времен в глубины доисторические. Она может уже, хоть в главнейшем, определить, как развивалась жизнь человеческая десять, двадцать, тридцать тысяч лет назад, как жили и хозяйничали наши предки, не зная еще ни железа, ни других металлов, не умея еще сеять хлеб, не имея домашнего скота; какие неудобства претерпевали они тогда и как постепенно добивались лучшей, более легкой жизни.
2. Прошлое Украины
Самые ранние сведения о прошлом дает нам сама земля. Бывает иногда, что река глубоко врежется в высокий берег и откроет крутой обрыв, - интересные вещи можно увидеть на таком обрыве, и тот, кто умеет понимать их, как по книге прочтет по ним историю земли и жизни, на ней происходившей и развивавшейся.
С самого верху увидит он чернозём, образовавшийся из перегноя трав и всякой другой растительности, иногда также кое-какие следы человеческой жизни, какие-нибудь затерянные вещи. Это самый новый пласт, называемый в геологии аллювием. Под ним пласт желтой глины, или лесса, как ее называют в науке; встречается иногда и несколько пластов различной глины, отделенных один от другого слоями песка или камня. Это так называемые дилювиальные слои. В таких слоях иногда случится увидеть большие кости, зубы и другие останки древних зверей, или уголь, кремни и кости, обработанные человеческой рукой. Далее - пласты известняка, легкого, губчатого, с различными раковинами, так называемые третичные слои. Затем иногда появится чистая белая глина - остаток старого глубокого моря, пестрые рухляки, а еще далее - слой каменного угля; в конце концов, внизу - мертвый, твердый камень, расплавленный огнем еще в те времена, когда земля была горяча и застывала сверху, покрываясь твердой каменной корой.
По этим различным слоям камня, глин, песков, по различным остаткам растений и зверей ученый определит, было ли тогда на данном месте море или суша; укажет, какие растения росли и какие звери водились, как жили, чем питались. Большим изменениям подверглась каждая страна. Где теперь сухая степь, там волновалось некогда глубокое море, водились разные морские животные. Впоследствии, когда дно поднималось, а вода сплывала, от остатков различных животных, живших в море, оставались кучи костей, раковин, превращавшихся со временем в слой камня - известняка; их заносило затем илом рек или пылью ветров, и целыми пластами наростали остатки от различных растений и животных.
По этим остаткам можно определить, что в те времена, когда начиналась жизнь человека на земле, море отступало от наших стран. Ранее оно покрывало почти всю Украину, а под конец третичного периода немного только выступало за теперешние берега моря Черного, Азовского и Каспийского: эти три моря тогда составляли одно море, как это и теперь еще видно по большим солончакам между Азовским и Каспийским морем и по другим следам. Горы Карпатские, Крымские, Кавказские постепенно поднимались над равниной, и в начале дилювиального периода внешний вид этой территории уже значительно приблизился к теперешнему. Но они должны были пережить еще одну перемену, сильно отразившуюся на их жизни и внешнем виде: это была ледниковая эпоха.
В первой половине третичного периода в Европе было так жарко, как теперь в Центральной Африке. Растительность была чрезвычайно обильная, роскошная - богаче, чем теперь в жарких странах. Было очень много разнообразных земноводных, птиц, зверей, огромных и диковинных; животные эти исчезли, только в земле остались их кости: то были огромные ящерицы, разного рода слоны, громадные птицы. Но климат становился все холоднее, и растения и животные, не переносившие холодного климата, постепенно гибли, а оставались такие, которые приспособились к более холодной температуре, как покрытые шерстью слоны - мамонты и носороги. В дилювиальную эпоху от сырости и холода земля на севере начала покрываться толстым слоем льда. Большие массы льда накоплялись в теперешней Швеции и Финляндии и оттуда распространялись все далее на юг. На некоторое время эти вечные льды, лежавшие целые сотни и тысячи лет, захватили и северную часть нынешней украинской территории, а потом, когда климат стал потеплее, - растаяли, и границы их отодвинулись на север. От них остались разные следы - пласты глины, наносов, принесенных водами во время таяния этих громадных льдов, слои песка и камня, принесенного льдом, - и широкие глубокие речные долины, покрытые водами, вытекавшими из ледников.
ремени, как льды отступили на север, имеются первые следы человеческой жизни на занимающей нас территории. На Украине вообще следы эти встречаются довольно редко, реже, чем во Франции или Германии, так как там люди жили в сухих каменных пещерах, где могли в целости сохраниться и кости и разные остатки их пребывания; у нас таких каменных пещер мало, а на открытом месте редко где могли сохраниться до наших времен эти остатки. Ведь целые десятки тысяч лет миновали с того времени. Однако и у нас, когда стали обращать на это больше внимания, открывается этих следов все больше и больше.
Древнейшие следы человеческой жизни на Украине, какие имеем до сих пор, открыты в Киеве, на Кирилловской улице; их нашли, копая глину для кирпича. Они лежат здесь под толстым пластом желтой глины, в слое песка, 6-10 саженей под землей, занимая большое пространство (около десятины). Внизу в большом количестве найдены кости мамонта, более ста одних только клыков; выше - кости других зверей, давно уже исчезнувших: льва, гиены, пещерного медведя; некоторые из них обгорели, разбиты или носят другие следы руки человека; между костьми уголь, кремневые инструменты, употреблявшиеся человеком того времени. Этим находкам насчитывают 30 тысяч лет и более.
Более новое поселение человека найдено над Десною, около села Мизиня (в Черниговской губ.); здесь оно лежит между двумя пластами желтой глины, в слое камня, нанесенного льдами.
Еще новее - находка над Удаем, около села Гонцов (в Полтавской губ.): она лежит выше пласта желтой глины и относится к тому времени, когда уже спали воды от ледников.
Таким образом, эти наиболее значительные и хорошо обследованные находки дают следы человеческой жизни за весьма продолжительное время - второй половины дилювиальной эпохи. На основании этих наших и гораздо более богатых находок Западной Европы знаем, что человек той эпохи сделал уже значительные успехи и высоко поднялся над животными. Он умел добывать огонь и пользовался им для приготовления себе пищи. Не удовлетворяясь уже палкой или камнем в его природном виде, он научился обрабатывать кость и даже камень; ловкими ударами он умеет отбить кремень такой формы, какая ему нужна: остроконечный камень, каким можно было бы бить от руки, различные острия, чтобы насаживать их на дерево, как копье, скребки для обработки шкур или отделения мяса. Даже украшал свои изделия различными узорами и рисунками: в киевской и мизенской находках оказались предметы из резной кости, а во французских находках встречаются фигурки, так искусно вырезанные на кости, что и теперешний самоучка не всегда сумел бы вырезать так ловко.
Но, с другой стороны, в те времена так называемой палеолитической, т. е. старой каменной культуры, человек не имел еще никаких домашних животных, не умел сеять хлеб и питался звериной, рыбой, моллюсками; не умел делать никакой посуды, и во многих других отношениях не дошел еще до позднейшего своего опыта.
4. Новейшая каменная культура
Каменная культура, когда человек не знал никаких металлов и лучшие свои орудия должен был приготовлять из камня, из древнейшей эпохи постепенно переходит в более новую, когда уже перевелись прежние звери, стаяли льды и стекли воды, и условия жизни приблизились к теперешним. Человек для своих изделий еще употреблял главным образом камень, но выделывать из него разные орудия научился гораздо лучше прежнего. Он не довольствовался уже тем, чтобы получить камень подходящей формы, но оттачивал его мелкими ударами, гладко отшлифовывал, научился просверливать в камне дыры, чтобы насадить каменный топор, молоток или булаву на деревянную или костяную рукоятку; при виде тогдашних орудий нередко приходится удивляться, как человек, не зная металлов, камнем или костью умел высверлить такие ровные аккуратные дыры, так отшлифовать песком топорик, клин или долото из камня, выделать тонкую стрелку, ножик, пилку, серп из кремня.
Но не только в этом видны большие успехи человеческой жизни. Раньше человек не держал ни скота, ни домашних животных. В эпоху же этой более новой каменной культуры он уже имел домашних животных, мог кормиться мясом и молоком от своего стада. Еще раньше приручил он собаку, своего сторожа и верного друга. Научился делать посуду из глины и обжигать ее на огне; делал ее от руки, без гончарного круга, но и без него со временем стал выделывать хорошие миски и расписывать их узорами. Начал устраивать более удобные жилища для себя, выкапывая углубления в земле, надстраивая их затем с боков и покрывая сверху, и так постепенно получалась довольно сносная хижина из дерева или хвороста, обмазанная глиной. Начал обрабатывать землю, сеять хлеб и, растирая зерно на жерновах, получал грубую муку, род крупы, из которой мог печь лепешки или варить кашу.
Эта новая каменная культура не длилась так долго, как старшая, но следами ее полна почти вся территория Украины. Очевидно, люди размножились уже, и следы их жизни стали заметнее - их легче определить; это уже не то, что какой-нибудь кусок кремня из более ранней культуры, на котором трудно бывает и разобрать, обработала ли его рука человеческая, или он случайно получил такую форму. От эпохи новой каменной культуры почти всюду уже находятся различные орудия, глиняная посуда, места погребения, нередко следы больших поселений: жилища, мастерские, где приготовлялись различные инструменты, или городища, где укрывалось население в опасный момент; такие городища бывают довольно велики, - очевидно, и людей около них жило довольно много. Умерших хоронили иногда в каменных ящиках, сложенных из плит, иногда в ямах, насыпая над ними высокие могилы; иногда закапывали тело целым, иногда его сжигали и затем пепел и обгоревшие останки складывали в глиняный горшок и закапывали; около покойника клали иногда что-нибудь из его вещей и разную пищу в горшочках. Часто, хороня покойника, посыпали его красным порошком (охрой), и этот порошок оседал потом на костях, когда тело сгнивало; такие могилы с окрашенными в красное костьми идут на всем пространстве Черноморья, от Кубани до Бессарабии.
Особенно интересным становится быт Украины на исходе неолитической культуры, когда в эти края начинают проникать из южных стран первые металлические, медные изделия. Встречаются из этого времени остатки деревянных или сплетенных из хвороста и вымазанных глиной хижин с чрезвычайно многочисленными остатками глиняной посуды разнообразных, причудливых форм, расписанной богатыми узорами, красными, белыми, коричневыми, иногда в несколько цветов. Странно и невероятно видеть такую хорошую посуду такой древней эпохи, когда люди, как говорится, еще только выходили из дикого состояния. Но это состояние уже далеко ушло от дикого.
Кроме разной посуды, в этих глиняных мазанках очень часто попадаются глиняные, хорошо обожженные фигурки мужчин, женщин и животных. Орудия в этих жилищах встречаются главным образом каменные, но иногда случаются изделия медные или бронзовые.
Такие жилища идут от Днепра, из-под Киева через Киевщину на Подолье, в Галицию и далее в Молдавию и в балканские земли; их называют в науке домикенскими.
Я уже упоминал, что первым металлом, которым начали пользоваться люди, была медь, так как ее легче всего добыть из руды. Но чистая медь очень мягка и мало пригодна к употреблению.
Скоро заметили, что если к ней прибавить олова (приблизительно одну часть олова на девять частей меди), то выходит гораздо более твердая масса, из которой можно изготовлять всякие орудия. Такая смесь меди с оловом называется бронзой. В некоторых краях ею пользовались для выделки орудий, оружия, инструментов очень долго, около тысячи лет, пока не узнали железа.
В Европе медь, а затем бронзу стали употреблять более или менее за две тысячи лет перед P. X. На тысячу лет позже стало входить в употребление железо. Золото стало известно гораздо ранее железа, серебро позже.
В нынешнюю Украину медь и бронза проникали с юга, из дунайских стран и с Черноморского побережья; следов добывания меди на месте здесь не заметно, и поэтому бронза распространялась только на морском побережье и в местностях, лежавших на больших торговых путях, по Днепру и другим большим рекам, а в более глухие места проникала слабо, тем более, что была дорога. Прежде чем бронза получила здесь значительное распространение, начали появляться уже железные изделия, гораздо более крепкие и дешевые.
Железная руда встречается здесь в разных местах, и добывать железо из нее довольно легко; поэтому железо со временем вошло в народное употребление, хотя и не скоро. В краях, более близких к Средиземному морю, где раньше начало распространяться знакомство с металлами и их обработкой - из Вавилона, Сирии, Египта, давно уже получили распространение бронзовые изделия, а затем железные, а в наших краях все еще главным образом пользовались деревом и камнем. Только по соседству с большими торговыми путями известны были металлы, а в местностях удаленных они были редки, оставались предметом роскоши, известным только людям богатым, а народ очень долго жил еще в каменной культуре, в то время как в других странах камень уже давно вышел из обихода.
Судя по стилю, т. е. формам и фасонам изделий, и по другим обстоятельствам, можно догадываться, что в эту эпоху ранней металлической культуры второго и первого тысячелетий перед Р. X. всякого рода культурные влияния, всякие новости и знания, новые изделия и новые формы проникали в наши края несколькими путями: с юга, с Черноморского побережья, где распространялись всякие новинки из Азии и прибережий Средиземного моря, затем из Передней Азии, из Туркестана и теперешней Персии, через черноморские степи, из дунайских стран - теперешней Венгрии, и из приальпийских стран, где металлическая техника развилась под средиземными влияниями. Наконец, очень много перенимали наши предки с запада от немцев; на это вполне определенно указывают разные названия в нашей старой речи, заимствованные из немецкого языка; а немцы перенимали у римлян и кельтов - опять-таки из области средиземных влияний. Из этих краев разными путями (в особенности речными) новые изделия и знания распространялись в нынешней Украинской территории, проникая постепенно в самые глухие местности. Лучше же всего нам известно то, что шло в эти края из Черноморья, из тамошних греческих колоний.
6. Греческие колонии
Начиная с VII века, а может быть еще и с VIII века до P. X., на Черноморском побережье начали обживаться греки, переселявшиеся сюда из разных своих городов, убегая от междоусобий и войн, ища спокойного убежища в этих далеких краях. Сюда еще раньше приезжали для торговли их земляки, привозя всякого рода товары и обменивая их на всякую всячину в наших краях, а затем оставались тут и на жительство. Так появились греческие города-колонии на нашем побережье: Тира на лимане Днестра, Ольвия на лимане Днепра, Херсонес около теперешнего Севастополя, Феодосия - где и теперь стоит, Пантикапей - теперь Керчь, Фанагория на противоположном берегу пролива, Танаис около теперешнего Ростова, и много еще других, менее значительных городов. Поселяясь на здешнем побережье, греки заводились хозяйством, сеяли хлеб, садили виноград, ловили рыбу, а вместе с тем вели торговлю с соседними жившими здесь племенами, продавали им греческое вино и оливковое масло, греческие материи и разные украшения, прекрасные изделия из золота и серебра, художественную, расписную греческую посуду и взамен получали от них хлеб и шкуры, различные меха и другие товары их страны, в особенности людей, невольников, и отвозили это на продажу в греческие края. Они ездили со своими товарами далеко в глубину края, и разные греческие изделия проникали далеко на север: в теперешних Киевской, Полтавской, Харьковской губерниях часто можно встретить в курганах монеты этих черноморских колоний, греческую глиняную посуду для вина и оливкового масла, греческие вазы и различные изделия из золота и серебра работы греческих мастеров. С этими товарами проникало в прибрежные края и греческое мастерство. Племена, жившие здесь, вместе с товарами заимствовали и различные знания от греков, великих мастеров того времени, - даже заимствовали греческие нравы и обычаи. Греческий писатель Геродот, побывавший сам в Ольвии в половине V века до Р. Х., рассказывает историю одного скифского царя по имени Скила. Мать Скила была родом из греческого города и научила сына греческому языку и письму; сделавшись царем, он полюбил греческую жизнь, часто ездил в Ольвию и там, оставив своих людей в предместье, сам с греками жил как грек, принимая участие во всех их делах, а потом возвращался снова к скифам. Он построил себе даже дом в Ольвии и имел там жену, все втайне от своих земляков. Но в конце концов последние проведали об этом, подсмотрели, как он участвовал в праздничных церемониях вместе с греками, взбунтовались, провозгласили царем брата Скила, а его самого схватили и убили за то, что отрекся от своих обычаев.
Но были и такие случаи, что целые племена перенимали греческие нравы, смешивались с греками, заимствуя их веру и обычаи. Так от греков распространялись разные новинки, искусства, знания в глубину края в продолжение целых столетий, пока существовали эти греческие города. А когда они, ища защиты от разных диких народов, отдались под власть великого Рима, господствовавшего тогда над всем побережьем Средиземного моря, то через греческие черноморские колонии стали распространяться также влияния римские, изделия и образы, до тех пор, пока не пали эти черноморские города от нападений различных воинственных народов, двинувшихся сюда в III-IV веках по P. X.
7. Степные народы
Греки нам оказали еще ту услугу, что благодаря им мы имеем сведения о народах, живших тогда в наших черноморских степях.
Древнейших обитателей нашего Черноморья называли они киммерийцами, но в те времена очень мало знали и о наших краях, и о их населении, и Гомерова "Одиссея" описывает эти края как страну вечного мороза и тумана:
Там Киммериан печальная область, покрытая вечно
Влажным туманом и мглою облаков; никогда не являет
Оку людей там лица лучезарного Гелиос (солнце).
В Гомеровой "Илиаде" есть упоминание о кочевниках наших степей: "славных кобылодоильцах, молокоедов убогих, справедливейших из всех людей".
У позднейших писателей имеем уже более подробные известия об этих степняках. То были различные племена иранского происхождения (как теперешние персы); часть их издавна осталась в черноморских и кавказских степях, а из Азии прибывали все новые племена их, так как там начали двигаться в Туркестан тюркские народы из Северной Азии. Одни из этих степных племен были более культурны, сеяли хлеб и питались им; другие состояли из чистых кочевников, переходивших с места на место со своими стадами скота, питавшихся мясом, кобыльим молоком и сыром, живших в кибитках, как теперешние калмыки или ногайцы. В VII, VI и затем в V веках до P. X., тогда именно, когда Геродот побывал в Ольвии и описал здешние края, над этими племенами господствовала орда скифов, и от нее все эти степные племена также назывались скифами. Затем скифская орда ослабела, и власть забрала орда савроматов или сарматов, и от ее имени степные племена назывались сарматами. Это было в IV и III веках до P. X. Еще позже, около Рождества Христова, преобладание получила аланская орда, и в I и II веках по P. X. степные кочевые племена назывались общим именем аланов. Так менялись названия со сменой господствующих орд, ослабевавших и распадавшихся вследствие вечных войн, которые они вели между собой, и под натиском все новых орд, двигавшихся сюда из Азии, из Туркестана, уступая натиску тюркских племен. Под этим натиском степные орды и племена постепенно подвигались на запад, из каспийских степей в придонские, с Дона на Днепр, с Днепра на Дунай. Некоторые переходили в конце концов в степи теперешней Венгрии, в области среднего Дуная, другие отступали на север, в области среднего Поднепровья; далеко в лесную полосу они, однако, не заходили, так как привыкли к жизни степной, кочуя со своими стадами.
Так эти степные иранские племена кочевали в наших степях в продолжение целого тысячелетия, от нашествия скифов до того времени, когда их разгромили другие народы - готы с запада, гунны с востока, и после этого от них уцелели только небольшие сравнительно остатки на Дону, на Кавказе и в Крыму. На Кавказе и до сих пор есть племя осетин - это потомки иранских степняков, загнанные в горы другими народами.
8. Нравы степняков
Эти степные племена назывались различными именами, но часто были одного происхождения и имели много общего. Главные орды, господствовавшие в степях, обыкновенно были дики и воинственны - благодаря этому они покоряли себе прочее население; подвластные племена были более мирны, потому и покорялись этим диким насильникам. О воинственных нравах скифской орды, господствовавшей в черноморских степях в V веке до P. X., много рассказывает Геродот, наслушавшись о ней от черноморских греков.
Скиф, убив первого врага на войне, пил из него кровь; головы всех убитых врагов приносились царю, и кто принес голову, тот участвовал в добыче, а кто не принес, не получал ничего. Тому, кто больше всех убил врагов, оказывались всякие почести и на всенародных пирах подавались двойные порции вина. С головы убитого врага срывали кожу с волосами (скальпировали) и, выделав эту шкурку, привешивали потом ее к узде коня или делали себе из нее что-нибудь, чтобы похвастаться своим подвигом. В каждом округе было святилище бога войны, здесь стоял старый железный меч как символ бога; в честь его скифы ежегодно устраивали празднество: убивали в жертву скот, а из взятых на войне пленников также приносили в жертву одного из каждой сотни: зарезав над подставленной чашей и собрав в чашу кровь, выливали ее на меч.
Так дики и бесчеловечны скифы были не только по отношению к чужим, но и между собою. Когда случалось поссориться двум скифам, в особенности родственникам, они отправлялись к царю и перед ним вступали в единоборство: осиливший противника убивал его и из головы убитого приготовлял себе чашу на память, оковав золотом или серебром, и при всяком удобном случае хвастался перед гостями такими чашами, рассказывая, как он убил всех этих родственников. Если случалось заболеть царю скифов, то созывали знахарей и приказывали им открыть виновника болезни. Если они указывали на кого-нибудь, его сейчас схватывали и спрашивали, не поклялся ли он ложно богом царского очага (домовым, охранявшим царское жилище). Если тот не признавался, то призывали еще других знахарей, и если те показывали на того же самого, то его убивали; в случае оправдания обвиненного убивали знахарей, показавших на него: клали на воз хворосту, запрягали волов, на воз сажали связанных знахарей, зажигали хворост и пускали волов на произвол судьбы.
Множество своих соплеменников скифы избивали на царских похоронах. Тело умершего царя очищали от внутренностей и набивали разными пахучими травами, чтобы оно не гнило, а затем обвозили по всем подвластным краям; куда его привозили, там подданные в знак своей печали должны были обрезать себе волосы, разрезать ухо, порезать или поцарапать руки, лоб, нос и проткнуть стрелы сквозь левую руку. После таких церемоний хоронили царя над Днепром, около порогов. При этом убивали одну из его жен, по одному из каждой категории его слуг и дворовых и хоронили вместе с царем в могиле; погребали с ним также убитых коней его и разную золотую и серебряную посуду. Затем на поминках, происходивших по истечении года, убивали еще 50 самых лучших слуг и 50 лошадей, вынимали внутренности и, набив мякиной, расставляли вокруг царской могилы убитых слуг на лошадях, как стражей могилы. Все это не выдумки, так как действительно у Днепра оказались богатые могильники, где похоронены цари в обстановке довольно близкой к тому, что рассказывает Геродот.
Но наряду с такими дикими и бесчеловечными нравами степняков были у них, конечно, и симпатичные обычаи. Так, славилось скифское братство, верность скифских друзей. В те воинственные и дикие времена чрезвычайно важно было иметь верного друга. Встретив человека надежного и отважного, скиф исполнял с ним обряд побратимства: в чашу с вином примешивали они немного крови из надрезов руки, окунали в чашу свое оружие и затем пили из этой чаши, взявшись за руки; после этого они считались уже ближе родных братьев.
Греческий писатель Лукиан, собиравший легенды о таких скифских побратимах, рассказывает, как один бедный скиф сватал дочь босфорского царя, и когда все женихи расхваливали свои богатства, он заявил, что не имеет стад и кибиток, но зато имеет двух верных побратимов; те посмеялись над ним и отдали царевну за другого жениха, имевшего золотые чаши, много повозок и большие стада - "скот и ненужные чаши и тяжелые возы поставили они выше добрых людей". Но последние доказали, что хороший побратим дороже богатства, ибо похитили для своего побратима царевну, в руке которой ему было отказано, а ее жениха и отца убили. Рассказывает еще Лукиан об одном скифском побратиме, как тот дал вынуть у себя глаз, чтобы освободить из плена своего друга, и о другом, который очутился вместе со своей семьей и с раненым побратимом в горящем доме: когда последний загорелся, скиф бросился спасать своего товарища, а жену и детей оставил на произвол судьбы. Жена едва спаслась, а один ребенок сгорел, но скиф не опечалился этим, говоря, что детей он еще может иметь, да и неизвестно еще, что из них выйдет, а такого другого побратима, как этот товарищ, выказывавший столько раз свою любовь к нему, неизвестно, нашел ли бы он.
