НЕРУСЬ
НЕРУСЬ ж. собират. инородцы, иноземцы, ино(чуже)странцы.
Ист.: Даль, 1880.
«Нерусь»: имя врагов народа найдено!
В лексиконе русских национал-патриотов слово «нерусь» – политическое понятие, дающее возможность произвола при определении «врагов русского народа» и позволяющее группировать все те народы, этнические, социальные классы и группы, профессиональные, конфессиональные и иные сообщества, что в совокупности представляют «врагов» и «ненавистников» России. По мнению русских национал-патриотов, аморфная и всесильная нерусь стремится подчинить, подавить или уничтожить русскую государственность, грозит существованию русского народа из различных, но неизменно враждебных или объективно вредных побуждений.
Слово нерусь – старое. В «Словаре живого великорусского языка» Даля оно означает нерусских людей и имеет негативный смысл. В толково-словообразовательном словаре Ефремовой «нерусь» трактуется как разговорное со значением «русофоб».
В XIX веке нерусью называли иностранцев и жителей новоприсоединенных областей России, не понимающих русских порядков и обычаи и плохо знающих русский язык. Собственно, и официальный термин «инородцы» к концу XIX столетия приобрел в России отрицательный оттенок. «Нерусь» имело негативную коннотацию, подобную нынешнему японскому «гайдзин» (не японец, варвар) или еврейскому «гой», но не служило свидетельством такого религиозного антагонизма, который виден в выражении «нехристь».
Во времена СССР «нерусь» почти исчезла из употребления. Официальная идеология подчеркивала солидарность трудящихся всех национальностей. Национальная рознь официально подвергалась осуждению и искоренению (например, кампании борьбы с антисемитизмом и русским великодержавным шовинизмом конца 1920-х годов, а также перманентная борьба со всякими видами национализма).
В средствах массовой информации избегали упоминания межэтнических конфликтов. В период революции и Большого террора 1920–1930 годов в политический лексикон СССР вошел термин времен «враг народа», возникший еще во время Великой французской революции. «Враги народа» по определению подлежали беспощадному уничтожению. Фраза Максима Горького «Враг не сдается, его уничтожают» наряду с пословицей «Лес рубят, щепки летят» стала квинтэссенцией идеологии Большого террора.
После распада СССР Россия впервые в своей истории стала национальным государством. Рост русского этнического национализма породил различные, зачастую экстремистские, движения, группы и партии, получившие название «национал-патриотические». Они нуждались в новом оригинальном определении врага, совпадающем с широким семантическим полем «враг народа» и в то же время не связанным исторически с лексиконом русских революций. Таким образом «нерусь» стала одним из предложенных терминов для определения универсального врага русского народа.
Русский национал-патриот Константин Крылов в своей статье «Русь и Нерусь» определил это понятие как «совокупность народов, классов, социальных групп, а также профессиональных, конфессиональных и иных сообществ, стремящихся подчинить, подавить или даже уничтожить русских как народ и Россию как самостоятельное государство». Крылов подчеркивает, что причины такого стремления могут варьироваться: «Начиная от вполне рациональных, экономических соображений (например, желания «пограбить») и кончая иррациональной, абсолютно беспричинной, «животной» ненавистью ко всему русскому». По мнению Крылова, важная ошибка традиционного национализма состоит в некоторой однобокости представлений: выделяя нацию как субъект исторического действия, национализм не видит иных субъектов, действующих на той же арене. И, согласно этим представлениям, нации может противостоять только другая нация. Крылов указывает на ограниченность подобного воззрения, не способного объяснить все факты истории. Этой ограниченностью вызвано существование других теорий, призванных «заполнить зазор»: это и конспирологические теории (антисемитские, антимасонские и другие), и теория антисистем Льва Гумилева (как часть его пассионарной теории этногенеза). В рамках рассуждений Крылова действует иное предположение, согласно которому нации и ее интересам может противостоять любое сообщество, устроенное на любых принципах, объединенное только «отрицательным интересом» по отношению к данной нации.
Русский националист, публицист и автор псевдоисторических сочинений Олег Платонов в книге «Святая Русь и окаянная нерусь» (2005) также пользуется словом «нерусь» (со строчной буквы) для обозначения «совокупности деятельных врагов русского народа и России». Книга эта является частью сочинения «История русского народа в XX веке» и, по замыслу автора, раскрывает роль, сыгранную в российских потрясениях и нестроениях в начале XX столетия различными социальными, национальными, классовыми, вероисповедными и прочими сообществами. Платонов относит к деятельным врагам «Святой Руси»: франкмасонов, сионистов, интеллигенцию, дворянство, космополитов, социалистов, бюрократов, западников, левых политических террористов, нигилистов, атеистов, богоискателей, экуменистов, сектантов, националистов из нерусских областей империи, евреев, капиталистов, иностранных политиков, либералов, мартинистов, филалетов, розенкрейцеров, коммунистов, марксистов, большевиков, эсеров, провокаторов, «босяков» и так далее.
«Нерусь» в лексиконе национал-патриотов заполняет терминологическую лакуну и позволяет избавиться от «теоретических» и «научных» обоснований для противников, позволяет полный произвол в определении «врагов России» – в зависимости от вкусов и пристрастий «теоретиков». «Нерусь» полностью покрывает семантическое поле старого широкого и произвольного определения «враг народа», однако не несет в себе исторических ассоциаций с революцией и большевиками. Вероятно, это слово может пригодиться именно тем, кто мечтает о повторении Большого террора сталинских времен.
Интересен психоморфологический анализ слова «нерусь». В отличие от ряда слов единственного числа с приставкой не- (как «неуч», «нехристь») слово «нерусь» множественного числа означает неисчислимое множество. Оно строится подобно словам «нежить» и «нечисть», которыми в русском языке принято называть нечистую силу. Поэтому можно предположить, что (слово выбрано изначально или современными авторами), чтобы уподобить людей, называемых «нерусью», бесам, нечистой силе. Нерусь находится в ряду других, используемых русскими националистами и национал-патриотами оскорбительных названий, покрывающих семантическое поле, связанное с бесами, чертовщиной, нечистой силой, – как «малый народ» в «Русофобии» Шафаревича, тоже означающий нечисть в европейской мифологии. Частично «нерусь» перекрывает семантическое поле нацистского термина «недочеловек», однако не претендует на «научность» которую «недочеловек» имел в рамках нацистской расовой теории.
Так что слово, которое, как известно, было в начале, уже есть. Вот с делами у русских национал-патриотов не густо. Опирающиеся лишь на негативную пропаганду, национал-патриоты пока не смогли убедить русское общество, что способны предложить позитивный путь. Более того, слабость, раздробленность и взаимная вражда среди национал-патриотов компрометируют саму идею русского этнического национализма, отталкивают потенциальных союзников из числа националистов-державников. Национал-патриоты, особенно профашистски настроенные, стали легкой мишенью для властей, изображающих антифашистскую борьбу за демократию. Чаще всего «нерусь» используется во внутренних разборках и выяснении отношений в среде пестрой, аморфной и малоспособной к конкретным большим делам массе национал-патриотов.
Литература:
Крылов К.А. Нерусь (сокращенный и исправленный вариант статьи). Крылов К.А. О критериях принадлежности к Неруси. Разговор с Михаилом Якубовым. Платонов О.А. История русского народа в XX веке. Т. 1. Платонов. О.А. Святая Русь и окаянная нерусь. Русская цивилизация против мирового зла. М.: Алгоритм, 2005. 704 с. Ефремова Т.Ф. Новый словарь русского языка. Толково-словообразовательный. 2-е изд., стереотип. М.: Русский язык, 2001. Т. 1. Шафаревич И. Р. Русофобия. М., 1989. |
