Слово объ усопшихъ въ вѣрѣ, — о томъ, какую пользу приносятъ имъ совершаемыя о нихъ литургіи и раздаваемыя милостыни

Древній врагъ, который уязвляется братолюбіемъ, раздирается вѣрою, умерщвляется упованіемъ, поражается милосердіемъ, внушилъ нѣкоторымъ странную и богопротивную мысль, будто всѣ богоугодныя дѣла, совершаемыя по смерти, не приносятъ никакой пользы для умершихъ. «Въ Писаніи, говорятъ, сказано: пріиметъ кійждо, яже съ тѣломъ содѣла, или блага, или зла (2 Кор. 5, 10). Еже аще сѣетъ человѣкъ, тожде и пожнетъ (Гал. 6, 7). Во адѣ кто исповѣстся Тебѣ (Псал. 6, 5)». А мы скажемъ такимъ мудрецамъ: испытайте и уразумѣйте, что ужасны угрозы Владыки всяческихъ, но неизглаголанно и человѣколюбіе Божіе; страшны осужденія, но и безконечно море щедротъ Господнихъ. Смотрите: Священное Писаніе говоритъ, что Іуда Маккавей за грѣхъ каждаго изъ павшихъ въ сраженіи принесъ очистительную жертву Господу, готовому къ помилованію, и тѣмъ явилъ великое благочестіе и братолюбіе свое (2 Макк. 12, 43-45), почему и Священное Писаніе прославляетъ Іуду Маккавея, какъ за прочія дѣянія его, такъ наипаче за это. А таинники и самовидцы Слова не безъ причины, не напрасно и не безъ пользы установили при страшныхъ, пречистыхъ и животворящихъ Тайнахъ совершать поминовеніе о вѣрныхъ усопшихъ, — чтó отъ конецъ до конецъ земли владычествующая апостольская и соборная Церковь содержитъ твердо съ того времени даже донынѣ и до кончины міра содержать будетъ.

Потому-то высокій созерцатель вещей божественныхъ, святый Діонисій, въ тайноводственномъ созерцаніи объ усопшихъ, говоритъ, что «и въ сей жизни, а не только по смерти, молитвы дѣйственны для тѣхъ, которые достойны святыхъ молитвъ, т. е. для вѣрующихъ (а выраженіе «не только», безъ сомнѣнія, здѣсь должно принять въ такомъ же значеніи какъ «тѣмъ болѣе»). Молитва испрашиваетъ у Божественной благости оставленія прегрѣшеній, содѣланныхъ усопшими по немощи человѣческой, о вселеніи умершихъ во странѣ живыхъ — въ мѣстѣ, отъ котораго удалена всякая скорбь, печаль и воздыханіе, — дабы божественное могущество по благости Своей презрѣло нечистоты, обрѣтшіяся въ усопшихъ по немощи человѣческой: ибо никтоже чистъ отъ скверны». Златословесный Іоаннъ также учитъ: «если язычники вмѣстѣ съ умирающими сожигаютъ ихъ имѣніе, то кольми паче ты, вѣрующій, вмѣстѣ съ вѣрующимъ, долженъ предпослать его имѣніе не для того, чтобы оное превратилось въ пепелъ, подобно тому, но дабы чрезъ него доставить бóльшую славу усопшему; и если умершій былъ грѣшникъ, то дабы Богъ отпустилъ ему прегрѣшенія, а если праведникъ, дабы увеличилъ награды... Постараемся же оказывать чрезъ милостыни и приношенія возможную помощь отшедшимъ, и это для нихъ весьма спасительно, приноситъ великую пользу, ибо иначе напрасно и безразсудно было бы учреждено и Церкви Божіей предано отъ премудрыхъ апостоловъ, чтобы священникъ при страшныхъ тайнахъ приносилъ молитву объ усопшихъ въ вѣрѣ, еслибы святые апостолы не знали, что отъ сего произойдетъ великая польза, великое благо». Согласно съ симъ также говоритъ и премудрый Григорій Нисскій: «ничего безъ разсужденія, ничего безполезнаго не предано отъ учениковъ Христовыхъ и не принято вселенскою Церковію; но весьма богоугодное и преполезное дѣло при божественномъ и преславномъ таинствѣ — совершать поминовеніе о скончавшихся въ правой вѣрѣ». Что же касается изреченій: яко Ты воздаси комуждо по дѣломъ его (Псал. 61, 13); еже аще сѣетъ человѣкъ, тожде и пожнетъ (Гал. 6, 7) и симъ подобныхъ, то, безъ сомнѣнія, они относятся къ имѣющему быть страшному суду и концу міра, потому что тогда не будетъ мѣста никакой помощи, и всякое моленіе останется недѣйствительнымъ (тогда гдѣ будутъ бѣдные? гдѣ священно-служители? гдѣ милостыни? гдѣ благотворенія)?

Итакъ, прежде наступленія страшнаго часа будемъ помогать другъ другу и приносить жертвы братолюбія милосердующему о душахъ Богу. Человѣколюбивый Господь благоволитъ исполнять прошенія своихъ тварей, относящіяся ко спасенію, и особенно преклоняется не тогда, когда кто либо подвизается ради только спасенія своей собственной души, но когда дѣлаетъ сіе и ради ближняго: ибо чрезъ это земнородный восходитъ къ богоподражанію (испрашивая даровъ для другихъ, какъ милости для себя самого), исполняетъ мѣру совершенной любви, получаетъ отсюда блаженство и вмѣстѣ съ душею ближняго и для собственной души дѣлаетъ превеликое добро. Великій подвижникъ и чудотворецъ Макарій, предложивъ вопросъ сухому черепу, узналъ все касательно состоянія усопшихъ. Между прочимъ, онъ вопросилъ: «ужели вы никогда не чувствуете никакого утѣшенія» (такъ какъ святый обыкновенно совершалъ молитвы за усопшихъ, то и желалъ знать, служатъ ли молитвы въ пользу). Милосердующій о душахъ Господь, восхотѣвъ открыть сіе и увѣрить раба своего, вдохнулъ слово истины изсохшему черепу: «когда, отвѣтствовалъ черепъ, ты приносишь молитвы за мертвыхъ, то мы чувствуемъ нѣкое утѣшеніе». Другой изъ богоносныхъ отцевъ имѣлъ ученика, живущаго въ безпечности, и когда сей былъ застигнутъ смертію, то Господь послѣ вознесенныхъ старцемъ молитвъ показалъ ему отрока, подобно богачу (упоминаемому въ притчѣ о Лазарѣ), горящимъ въ огнѣ до шеи. Когда старецъ много скорбѣлъ о семъ и слезно молился Богу, то Господь показалъ ему отрока стоящимъ въ огнѣ по поясъ; затѣмъ, когда святый къ трудамъ приложилъ еще новые труды, Богъ въ видѣніи старцу явилъ отрока свободнымъ и совершенно изъятымъ изъ огня. Но кто можетъ исчислить всѣ, находящіяся въ жизнеописаніяхъ святыхъ мужей, свидѣтельства, ясно показывающія, что и по смерти приносятъ величайшую пользу усопшимъ совершаемыя о нихъ молитвы, литургіи и раздаваемыя милостыни, — что данное взаимъ Богу не погибаетъ, а вознаграждается отъ Него съ величайшею лихвою?.. А что касается словъ пророческихъ: во адѣ же кто исповѣстся Тебѣ, то мы уже сказали, что ужасны угрозы Всевидящаго, однако ихъ побѣждаетъ неизреченное человѣколюбіе Господне. И послѣ того, какъ пророкъ изрекъ сіи слова, было исповѣданіе во адѣ, — исповѣданіе тѣхъ, которые во время спасительнаго сошествія Господа увѣровали тамъ (поелику Жизнодавецъ спасъ не всѣхъ вообще, а тѣхъ, кои и тамъ увѣровали). Мы говоримъ это, впрочемъ, не въ опроверженіе пророчества, а для того именно, чтобы показать, что преблагій Господь побѣждается Своимъ человѣколюбіемъ. Такъ, хотя и было предсказано: Ниневія превратится (Іона. 3, 4), однако Ниневія не была разрушена, и благостію былъ побѣжденъ судъ. Также Езекіи Господь говоритъ: устрой о дому Твоемъ, умираеши бо ты и не будеши живъ (Ис. 38, 1), но Езекія не умеръ. И о Ахавѣ было сказано: наведу на тя злая; между тѣмъ Господь не навелъ зла, а сказалъ: видѣлъ ли еси, яко умилися Ахаавъ, сего ради не наведу зла во днехъ его (3 Цар. 21, 21. 28). Такъ и всегда благостію будетъ побѣждаться осужденіе даже до послѣдняго воздаянія, когда не будетъ времени для помощи, и человѣкъ останется только съ однимъ бременемъ своимъ. Но теперь — время купли, время трудовъ, — и блаженъ тотъ, кто не ослабѣваетъ, не изнемогаетъ упованіемъ; наипаче блаженъ тотъ, кто подвизается и за себя, и за ближняго.

Господу то особенно и пріятно, чтобы каждый старался помогать ближнему; Милосердый того и хощетъ, чтобы каждый изъ насъ благотворилъ другому и въ жизни, и по смерти. Иначе Господь не далъ бы намъ случая совершать поминовеніе усопшихъ при безкровномъ жертвоприношеніи, также совершать третины, и девятины, и сорокодневныя, и годовыя памяти и службы, — чтó безъ всякаго прекословія каѳоличѳская и апостольская Церковь и ея благочестивыя чада содержатъ непоколебимо и несомнѣнно. Еслибы это было дѣломъ безполезнымъ и тщетнымъ, то изъ числа многихъ богоносныхъ отцевъ и учителей кому либо пришло бы на мысль разсѣять обманъ; между тѣмъ не только ни одинъ изъ нихъ и не подумалъ объ уничтоженіи сего обыкновенія, а, напротивъ, всѣ утверждали его. Къ сказанному присовокупимъ слѣдующее повѣствованіе. Святый Григорій Двоесловъ (коему, по преданію, во время литургіи сослужительствовалъ небесный ангелъ) однажды принесъ усердную молитву къ милосердующему о душахъ Господу объ оставленіи грѣховъ царя Траяна; тотчасъ къ нему пришелъ отъ Бога слѣдующій гласъ: «молитвѣ твоей я внялъ и Траяну дарую оставленіе грѣховъ; но ты впредь не приноси Мнѣ молитвъ за нечестивыхъ» (Траянъ былъ причиною лютой смерти многихъ мучениковъ)... Воистину, дивенъ Ты, Владыко, и чудны дѣла Твои. Мы славимъ неизреченное Твое милосердіе: ибо Ты всегда подаешь случаи рабамъ Твоимъ свидѣтельствовать свое братолюбіе и твердое упованіе на Тебя. Ты чрезъ рабовъ Твоихъ научилъ насъ раздавать милостыни другъ за друга, приносить жертвы и молитвы, и притомъ не вотще и не безъ пользы. Ты, благоизобильный, всѣмъ за приносимое во славу Твою воздаешь сугубую мзду, и ничто совершаемое во имя Твое не бываетъ безполезно... Да не усумнится же, братіе и отцы, кто либо, что все, приносимое Богу съ вѣрою, получаетъ многократное воздаяніе и для того, кѣмъ приносится, и для тѣхъ, за кого приносится. Въ самомъ дѣлѣ, если кто нибудь хочетъ помазать больного мѵромъ или священнымъ елеемъ, то сперва дѣлается причастнымъ помазанія самъ (т. е. помазующій), а потомъ помазуетъ больного: такъ точно всякій, подвизающійся о спасеніи ближняго, сперва получаетъ пользу самъ, потомъ приноситъ оную ближнему: ибо не неправосуденъ Богъ, чтобы забыть дѣла, по слову Божественнаго Апостола. Великій Аѳанасій въ словѣ объ усопшихъ говоритъ слѣдующее: «Приносящій жертву за усопшаго долженъ имѣть въ мысляхъ то же, что имѣющій малолѣтняго сына слабаго и немощнаго и съ вѣрою приносящій за него во храмъ Божій свѣщи и ѳиміамъ съ елеемъ: все это сожигаетъ за отрока отецъ, а не самъ отрокъ держитъ и приноситъ (какъ бываетъ съ отрицаніями и обѣтами при Божественномъ возрожденіи). Также должно представлять себѣ, что и усопшій самъ держитъ и приноситъ свѣщи, елей и всѣ дары, приносимые для спасенія его; и такимъ образомъ благодатію Божіею не суетны будутъ усилія къ достиженію того, къ чему онъ стремится съ вѣрою, такъ какъ благоглаголивые Апостолы, освященные учители и духовные отцы богоугодно учредили литургіи, молитвы и годичныя воспоминанія объ умершихъ, каковое обыкновеніе распространяется отъ востокъ солнца до западъ, на сѣверѣ и югѣ въ честь и славу Господа господствующихъ и Царя царствующихъ».

Но, возразитъ противникъ: «если это правда, то всѣ спасутся, и никто не лишится блаженства». Пусть такъ. И — о, еслибы это исполнилось! Сего-то и жаждетъ и хощетъ, о семъ то и радуется и веселится Преблагій Господь, да никто не лишится Божественныхъ даровъ Его. Ужели ангеламъ онъ уготовалъ награды и вѣнцы? Ужели для спасенія небесныхъ духовъ Онъ содѣлался человѣкомъ? Ужели ангеламъ Онъ скажетъ: пріидите... наслѣдуйте уготованное вамъ царствіе? Все это уготовалъ Господь не для человѣка ли, за котораго и пострадалъ? А кто, составивъ пиръ и созвавъ друзей, не пожелаетъ, чтобы они всѣ пришли и насытились благъ его (иначе для чего ему уготовлять и пиршество, какъ не для того, чтобы угостить друзей своихъ)? И если мы объ этомъ только заботимся, то что должно сказать о великодаровитомъ, всеблагомъ и человѣколюбивомъ Богѣ, Который, раздавая и подавая, радуется и веселится болѣе, нежели тотъ, кто пріемлетъ и пріобрѣтаетъ себѣ величайшее спасеніе?.. Итакъ, кто сомнѣвается въ вышесказанномъ, тотъ пусть замѣтитъ слѣдующее. Каждый человѣкъ, имѣвшій въ себѣ малую закваску добродѣтелей, но не успѣвшій превратить ее въ хлѣбъ (поелику, не взирая на свое желаніе, не могъ сдѣлать сего и сверхъ чаянія былъ застигнутъ кончиною), не будетъ забытъ праведнымъ Судіею, но Господь по смерти его возбудитъ сродниковъ и друзей его и преклонитъ души ихъ къ оказанію помощи почившему, къ вознагражденію опущеній умершаго. А тому, кто велъ жизнь порочную, ни мало не заботясь о душѣ и въ таковомъ состояніи былъ застигнутъ кончиною, — тому никто не простретъ руки помощи — ни родственники, ни друзья: поелику Богъ не призритъ на него. Потому-то благоглаголивый Златоустъ поучаетъ: «если ты въ жизни не успѣлъ благоустроить всего касательно спасенія души твоей, то по крайней мѣрѣ при кончинѣ заповѣдуй твоимъ родственникамъ, чтобы они по смерти препроводили къ тебѣ твое, имѣніе и оказали тебѣ помощь добрыми дѣлами, т. е. милостынями и приношеніями. Такимъ образомъ ты уже и здѣсь примиришься съ Искупителемъ»... Но кто-либо скажетъ о странныхъ и бѣдныхъ, не имѣющихъ у себя родственниковъ, которые послѣ позаботились бы о нихъ, и не могущихъ оставить части на совершеніе литургіи и милостыни: «что же (скажетъ) должны дѣлать эти? ужели за то, что они бѣдны, презрѣнны и не имѣютъ такихъ, которые попеклись бы о нихъ, они лишатся спасенія? ужели Богъ будетъ столь неправосуденъ, что имѣющему дастъ, а неимущему не дастъ ничего»? Да умолкнетъ всякій, дѣлающій такое несправедливое заключеніе. Правосуденъ Владыка или, лучше и правильнѣе сказать, Онъ-то и есть сама правда, мудрость, благость, сила. Посему, какъ праведный, Онъ воздастъ неимущему съ избыткомъ; какъ премудрый, Онъ доставитъ способы къ вознагражденію опущеній; какъ всемогущій, Онъ сокрушитъ крѣпкаго и укрѣпитъ безсильное: какъ благій, Онъ спасетъ созданіе рукъ Своихъ, исключая только тѣхъ, которые явно принадлежатъ къ числу отверженныхъ, поправшихъ правую вѣру.

Потщимся же всемѣрно, чтобы въ страшный и ужасный день втораго пришествія Господня присные не укорили насъ въ небреженіи о нихъ, — наипаче тѣ изъ насъ, которымъ они ввѣрили попеченіе объ ихъ имуществѣ и оставили оное. И да не подумаетъ кто-либо, что на томъ страшномъ собраніи мы не узнаемъ другъ друга: какъ дѣянія всѣхъ тогда будутъ открыты, такъ и лица будутъ всѣмъ знакомы, пока совершится послѣднее разлученіе всѣхъ. Горе тогда будетъ всѣмъ стоящимъ ошуюю. Но блаженны и преблаженны тѣ, которыхъ Господь поставитъ одесную, и которые услышатъ благословенный гласъ. (Да сподобимся всѣ мы, соблюдшіе православную вѣру, услышать сей гласъ и насытиться всѣхъ благъ, красоты которыхъ око смертныхъ не видѣло, ухо не слышало, сердце не помыслило. Да будетъ сіе, Господи Жизнодавче, молитвами Всесвятыя Матери Твоея и невещественныхъ и преславныхъ Твоихъ духовъ и всѣхъ святыхъ Твоихъ, отъ вѣка Тебѣ благоугодившихъ. Аминь.

Примѣчаніе:
[1] Въ сокращеніи и переложеніи на русскій языкъ. Curs. Compl. Patrologiae, edit. Migne, Paris, tom. XCVI; сравн. «Соборникъ», издан. 1830 г., 14-20 лл.