ПОЛНОЕ СОБРАНИЕ СОЧИНЕНИЙ
Том 1 кн. 2
ПРОТИВ ИУДЕЕВ.
"Против тех, которые содержат
иудейский пост, и против самих иудеев. Сказано за пять дней до их поста, после
того, как уже было произнесено другое (allhV) слово".
СЛОВО ВТОРОЕ.
УЖЕ при дверях беззаконный и нечистый пост иудейский.
Не удивляйтесь, что я назвал этот пост нечистым: что делается против воли Божией,
то сквернее всего, будет ли то жертва, или пост. Итак, чрез пять дней уже наступит
беззаконный пост иудеев; а я за десять дней, или и больше, сделал вам предварительное
увещание, чтобы предохранить от опасности ваших братьев. Но никто не обвиняй нас
в неблаговременности слова, что мы предложили его за столько дней. Ведь, и тогда,
как опасаются горячки, или другой какой болезни, предварительно стараются многими
лекарствами предохранить тело человека, угрожаемаго болезнию, и прежде, чем она
придет на самом деле, спешат избавить его от угрожающих бед. Так и мы, видя, что
угрожает самая тяжкая болезнь, заранее и задолго вперед объявили о ней, чтобы
употреблены были вспомогательныя средства прежде, чем зло постигнет нас на деле.
Я не отложил увещания до наступления самых дней поста, чтобы тогда краткость времени
не помешала вам ловить ваших братьев, но чтобы вы, пользуясь большим промежутком
времени, могли с полною свободою отыскать и излечить страждущих этою болезнию.
Так поступают и те, которые хотят справлять брак и готовят великолепный обед:
они, не в самые дни (праздника), но задолго прежде сговариваются с рыбаками и
птицеловами, чтобы после, когда времени будет уже мало, им не встретить какой
помехи к приготовлению пиршества. Так и мы, намереваясь предложить вам трапезу
(беседу) о безумии иудеев, наперед сговорились с вами - ловцами, чтобы вы поймали
в сети слабейших братьев ваших и привели их послушать наши слова. Те из вас, которые
уже поймали и держат крепко в сетях, пусть перевяжут (пойманных) словом увещания;
а которые еще не наловили этой прекрасной добычи, имеют довольно времени за эти
пять дней, чтобы справиться с ловом. Раскинем же сети учения, станем кругом, как
ловчие псы, и будем отовсюду сгонять их в пределы церкви. А если угодно, выведем
на них, как какого-нибудь превосходнаго ловчаго, блаженнаго Павла, который вопиет
и говорит: се аз, Павел, глаголю вам, яко, аще обрезаетеся, Христос вас ничтоже
пользует (Гал. V, 2). Многия из диких и неукротимых животных, скрывающихся
в лесу, услышав голос охотника, от страха выскакивают, и гонимыя силою этого голоса,
против воли понуждаемыя сильным криком, попадают в самыя тенета. Так и ваши братия,
скрывающиеся в иудействе как бы в каком лесу, если услышат голос Павла, я уверен,
легко попадут в сети спасения, и совершенно отринут иудейское заблуждение. Ибо
и говорит не Павел, но Христос, движущий его душою. Значит, когда услышишь, что
тот взывает и говорит: се аз, Павел, глаголю вам яко, аще обрезаетеся, Христос
вас ничтоже пользует, представляй, что это только голос Павла, а мысль и учение
- Христа, Который внутренно наставляет его. Но, может быть, кто скажет: ужели
обрезание так вредно, что при нем безполезно все домостроительство Христово? Точно,
обрезание так вредно не само по себе, а по неразумию (обрезывающихся). Было некогда
время, когда закон был полезен и необходим; но теперь он пришел и остается без
действия. Посему, если ты примешь его не во-время, он сделает для тебя безполезным
дар Божий. Потому-то и Христос вас ничтоже пользует, - что вы не хотите
придти (к Нему). Если бы кто, за прелюбодеяние и (другие) гнуснейшие пороки, заключен
был в темницу, а потом, когда уже надлежало бы произвести суд и произнесть ему
обвинительный приговор, пришло от царя письмо об освобождении всех заключенных
в темнице, без всякаго допроса и изследования; между тем тот (человек), не захотев
принять (царской) милости, стал бы настаивать на том, чтобы его подвергли допросам
и розыскам; то он, конечно уже не может воспользоваться этою милостию: предав
сам себя суду, розыску и приговору, он добровольно лишил себя царской милости.
То же случилось и с иудеями. Смотрите: все человечество уличено в самых гнусных
пороках. Вси согрешиша, говорит апостол (Римл. V, 12), и заключены были
под проклятием греха, как бы в темнице; надлежало уже произнести приговор над
ними, как пришло с небес послание Царя, или лучше - пришел сам Царь и освободил
всех от уз греха, не произведя ни изследования, ни допросов.
2. Посему все, прибегающие (к Спасителю), пользуются
даром и спасаются благодатию; а те, которые хотят оправдаться законом, лишаются
и благодати. Стараясь спастись собственными силами, они не могут и воспользоваться
царским человеколюбием, и привлекают на себя проклятие закона, зане не оправдится
от дел закона всяка плоть (Гал. II, 17). Посему-то апостол и говорит: аще
обрезаетеся, Христос вас ничтоже пользует (V, 2); ибо усиливающийся спастись
делами закона не имеет никакого общения с благодатию. То же самое разумел Павел,
когда говорил: аще ли по благодати, то не от дел: зане благодать уже не бывает
благодать. Аще ли от дел, ктому несть благодать: зане дело уже несть дело
(Римл. XI, 6). И опять: аще бо законом правда, убо Христос туне умре (Гал.
II, 21). И еще: упразднистеся от Христа, иже законом оправдастеся: от благодати
отпадосте (V, 4). Ты умер для закона, сделался мертвым, и уже не находишься
под игом и неволею его. К чему же всуе и напрасно усиливаешься безпокоить сам
себя? Но для чего Павел поставил здесь свое имя, и не сказал просто: се аз
глаголю вам? Он хотел напомнить галатам о той ревности, какую сам прежде показал
в пользу иудейства. Если бы я был из язычников, говорит он, и не знал иудейства;
то иной, может быть сказал бы, что я потому изгоняю обрезание из церковных догматов,
что не знаю силы его, так как сам не жил в иудействе. Вот для чего он постав ил
свое имя, - чтобы напомнить им о том, что сделал он для закона. Как бы так говорит
он: это делаю не по вражде к обрезанию, но по знанию истины; это говорю я, Павел,
тот Павел, который обрезан осмодневно, от рода Израилева колена Вениаминова,
евреин от еврей, по закону фарисей, по ревности гоних церковь (Фил. III. 5,
6); в домы входя, и влача мужи и жены, предаях в темницу (Деян. VIII, 3);
все это может убедить самых безразсудных, что я постановил этот закон (об упразднении
обрезания), не по вражде какой, или по незнанию иудейства, но по знанию высочайшей
Христовой истины. Свидетельствую же паки, говорит он, всякому человеку
обрезающемуся, яко должен есть весь закон творити (Гал. V, 3). Для чего не
сказал: возвещаю же, или заповедую же, или говорю же, но: свидетельствую?
Для того, чтобы этим выражением напомнить нам о будущем суде; ибо, где свидетели,
там суд и приговор. Так он устрашает слушателя, напоминая ему о царском престоле,
и показывая, что эти слова будут ему свидетелями в тот день, когда каждый должен
будет дать отчет в том, что он сделал, что сказал, и что слышал. Эти (слова апостола)
слышали некогда галаты, а теперь пусть послушают и страждующие болезнию галатов;
если их и нет здесь, пусть от вас услышат, как Павел взывает и говорит: свидетельствую
же всякому человеку обрезающемуся, яко должен есть весь закон творити. Не
говори мне, что обрезание составляет только одну заповедь: эта одна заповедь налагает
на тебя все иго закона. Если ты хотя частию подчиняешь себя владычеству закона,
то необходимо должен повиноваться и прочим повелениям его; если же не исполняешь
их, то по всей необходимости подлежишь наказанию и навлекаешь на себя проклятие.
Когда воробей попадает в тенета, то, хоть у него запутывается только нога, однако
и все остальное тело находится в плену. Подобно этому, и исполняющий одну заповедь
закона, об обрезании ли то, или о посте, из-за этой одной заповеди отдал всего
себя во власть закона, и не в состоянии уже освободиться от нея, пока имеет желание
повиноваться ему, хотя отчасти. Мы говорим это не с тем, чтобы обвинять закон,
нет; но чтобы показать преизобильное богатство благодати Христовой. Закон не противоречит
Христу; да и как это может быть, когда он дан Им и к Нему руководит нас? Но говорить
обо всем этом мы вынуждаемся неуместною ревностию тех, которые пользуются законом
не так, как должно. Они-то и оскорбляют закон, когда то повелевают отстать от
него и приступить ко Христу, то снова держатся его. Согласен и я, и никогда не
буду отрицать, что закон принес очень много пользы нашему роду; но ты, держась
его не во-время, не даешь (вполне) обнаружиться его великой пользе. Как для воспитателя
самою великою похвалою бывает то, что воспитанный им юноша уже не имеет нужды
в его надзоре для сохранения целомудрия, потому что уже довольно укрепился в этой
добродетели; так и для закона величайшею похвалою является то, что мы уже не имеем
нужды в его помощи. Ибо этим-то самым мы и обязаны закону, что душа наша сделалась
довольно способною к принятию высшаго любомудрия. Значит, кто доселе остается
при законе и ничего не может видеть больше того, что там написано, тот не получил
от него большой пользы; а я, который оставил его и возвысился до высочайших догматов
Христовых, могу восхвалять его особенно за то, что он сделал меня способным возвыситься
над мелочностью написаннаго в нем и взойти на высоту учения, преподаннаго нам
Христом. Закон много принес пользы нашей природе, если только приблизил нас ко
Христу; а если нет, то повредил еще тем, что, привязав нас к меньшему, лишил большаго
и доселе держит в безчисленных греховных ранах. Ибо, если из двух врачей, из которых
один слабее, а другой сильнее (в своем искусстве), один приложит к ранам лекарства
и не в состоянии будет освободить больного от боли, возбужденной ими [1]...
3.......брат твой...... остави ту дар твой
пред олтарем, и шед прежде смирися с братом твоим, и тогда, пришед, принеси дар
твой (Матф. V, 24). Не сказал: совсем оставь жертву и уйди, но: оставь дар
пока не принесенным, и ступай примирись с братом твоим. Впрочем Он сказал так
не только здесь, но еще и в другом месте. Так, если кто имеет жену неверную, то
есть, язычницу, то не принуждается прогонять ее. Аще который брат, говорит
апостол, жену имать неверну, и та благоволит жити с ним, да не оставляет ея
(1 Кор. VII, 12); а если - распутную и прелюбодейцу, то ему не возбраняется прогнать
ее: яко всяк, говорит Иисус Христос, отпущаяй жену свою, разве словесе
любодейнаго, творит ю прелюбодействовати (Матф. V, 32). Следовательно, за
любодеяние можно отпускать жену. Видишь человеколюбие и попечительность Божию?
Если, говорит, жена твоя язычница, не прогоняй; а если прелюбодейца, то не возбраняю
сделать это. Если она, говорит, оскорбит Меня не прогоняй, а если обезчестит тебя,
никто не мешает прогнать. Такой-то Бог удостоил нас чести; а мы неужели не почтим
Его и столько же (сколько Он почтил нас), но дозволим своим женам оскорблять Его,
зная притом, что нас постигнет величайшее мучение и казнь, если пренебрежем спасением
жен? Для того-то Он и сделал тебя главою жены, для того-то и Павел повелел: аще
ли чесому научитися хотят (жены), в дому своих мужей да вопрошают (1
Кор. XIV, 35), чтобы ты, как учитель, попечитель и предстоятель, возбуждал ее
к благочестию. А вы, когда время собрания призывает в церковь, не пробуждаете
(жен) от безпечности; когда же диавол зовет их к трубам и оне с готовностию повинуются
ему, не останавливаете их, но равнодушно смотрите, как оне увлекаются к преступному
нечестию и предаются невоздержности. Ибо туда, обыкновенно, собираются и любодейцы,
и изнеженные мужчины, и целая толпа плясунов. И что говорить о совершающихся там
прелюбодеяниях? Ужели ты не боишься того, что жена твоя возвратится оттуда с диаволом
в душе? Разве ты не слышал, как ясно показало нам предыдущее слово, что демоны
обитают и в душах иудеев, и в местах, где они собираются? Как же осмеливаешься
ты, скажи мне, после пляски с демонами снова идти в апостольское собрание? Как
не страшишься приступать к священной трапезе, участвовать в ней и приобщаться
драгоценной крови после того, как ты ходил к пролившим кровь Христа и имел с ними
общение? Тебя не ужасают, не приводят в страх такия преступления? Или ты не благоговеешь
пред самой этой трапезой? Все, что сказал я вам, вы передайте им [2],
а они пусть передадут своим женам: созидайте кийждо ближняго (1 Сол. V,
11). Если страждующий этою болезнью (иудейством) будет оглашенный, то да извержется
из преддверия; если верный и посвященный, да будет отлучен от священной трапезы.
Ибо не все грехи требуют только увещания и совета; нет, есть и такие, которые
исправляются решительным и самым быстрым пресечением. Как более легкия раны уступают
слабейшим лекарствам, а загнившия, неизлечимыя и губящия все тело требуют острия
железнаго и огня; так и из грехов, одни имеют нужду в продолжительном увещании,
а другие - в строгих обличениях. Потому и Павел велел не увещавать только, но
и строго обличать, говоря так: ея же ради вины обличай их нещадно (Тит.
I, 13). Обличим же их теперь нещадно, чтобы они, устыдившись наших слов и осудив
сами себя, не заражались более беззаконным (иудейским) постом. Для того и я, оставив
наконец увещание, свидетельствую и провозглашаю: аще кто не любит Господа Иисуса
Христа, да будет проклят (1 Кор. XVI, 22). А чем более может кто-либо доказать,
что он не любит Господа, как не тем, когда участвует в празднике (иудеев), убивших
Его? Таковых не я предал анафеме, а Павел; или даже и не Павел, а Христос, говорящий
чрез Павла и выше сказавши, что иже законом оправдаетеся, от благодати отпадосте
(Гал. V, 4). Скажите им эти слова, прочтите этот приговор, и, со всею заботливостию
спасши их и исхитив из челюстей диавола, приведите к нам в день поста, чтобы мы,
отдав вам остальное из обещаннаго, единодушно и одними устами с нашими братиями,
прославили Бога и Отца Господа Иисуса Христа, потому что Ему слава во веки. Аминь.
[1]
Здесь недостает окончания, а в следующем отделении начала.
[2]
т. е. склонным к иудейству.
|
