ПОЛНОЕ СОБРАНИЕ СОЧИНЕНИЙ

Том 4 кн. 2

БЕСЕДЫ НА КНИГУ БЫТИЯ

БЕСЕДA XLVII

И бысть по глаголех сих, Бог искушаше Авраама (Быт. XXII, 1).

     1. Много полезнаго для нас заключается в сегодняшнем чтении из Писания и неизреченное сокровище сокрыто в этих кратких словах. Таковы божественныя изречения: не во множестве слов, но в кратких выражениях содержат великое богатство. Итак, изследуем указанныя слова Писания и тщательно изучим смысл нынешняго чтения. Здесь мы увидим новые примеры и великой добродетели праотца и дивнаго человеколюбия Божия. И бысть, говорит Писание, по глаголех сих, Бог искушаше Авраама. Что означают эти слова: и бысть по глаголех сих, Бог искушаше Авраама? Посмотри, как божественное Писание уже в этих самых словах хочет открыть нам добродетель праведника. Намереваясь поведать нам об искушении, наведенном от Бога на Авраама, Писание предварительно хочет указать нам самое время, в которое праотцу дано было повеление принести (в жертву) Исаака, чтобы ты (полнее) знал великое послушание праотца, и то, как он ничего не позволял себе почитать выше угождения Богу. Что же значит: бысть по глаголех сих? После рождения Исаака, Сарра, видя близкое обращение Измаила с Исааком, как мы вчера об этом беседовали с вами, вознегодовала на это и сказала Аврааму: изжени рабу и сына ея не наследит бо сын рабы с сыном моим, а праотцу показалось это жестоко. Тогда Бог, желая утешить праведника, сказал ему: послушай Сарру, жену твою, и сделай так, как она говорит тебе, и да не будет жестоко пред тобою о отроце и о рабыни: яко во Исааце наречется тебе семя, но и Измаила в язык велик сотворю: яко семя твое есть (Быт. XXI, 10-31). Все данное ему от Бога обетование и благовестие состояло в том, что потомки Исаака размножатся в великий народ. Питаемый этими надеждами, праведник приближался к концу своего поприща, как бы уже получив возмездие за столь великия и непрерывныя скорби и искушения, уже достигнув наконец спокойствия; он видел пред глазами своими преемника, который должен был наследовать ему. Таким образом, говорю, жил в мире праведник, вкушая плоды величайших для себя утешений. Но Ведущий сокровенныя помышления, желая показать нам всю добродетель праведника и ту великую любовь, какую он имел к Богу, - после столь великих обетований и особенно после новаго, недавно бывшаго [1], которое было еще в свежей памяти, - когда Исаак пришел уже в возраст и находился в самом цвете лет, и любовь к нему отца видимо более и более усиливалась, тогда-то именно, после тех слов обетования, после того, как было сказано: в Исааке, наречется тебе семя, и он будет твоим наследником, - по глаголех сих, Бог искушаше Авраама. Что значит: искушаше? Не то, будто Бог это делал по неведению; а Он подверг праотца искушению для того, чтобы и тогдашние современники, и потомки его до настоящаго времени научились, подобно праотцу, иметь такую же любовь (к Богу), и оказывать такое же послушание повелениям Господним. И рече ему (Бог): Аврааме, Аврааме: и рече: се аз (ст. 1). Что значит здесь повторение имени? Это знак великаго благоволения Божия к праотцу, и такой зов давал ему разуметь, что Бог хотел повелеть ему нечто особенно важное. Таким образом, усиленным призванием побуждая его усилить свое внимание и тщательно выслушать глагол Божий, Бог говорит ему: Аврааме, Аврааме: и рече: се аз. И рече: пойми сына твоего возлюбленного, егоже возлюбил еси, Исаака, и иди на землю высоку, и вознеси его тамо во всесожжение, на едину от гор, ихже ти реку (ст. 2). Повеление слишком тяжкое! Дело превышающее силы природы человеческой! Пойми сына твоего возлюбленнаго, егоже возлюбил еси, Исаака. Посмотри, как самыя эти слова только больше воспламеняли и усиливали огонь любви, какую питал праведник к Исааку. Пойми сына твоего возлюбленного, егоже возлюбил еси, Исаака. Каждое слово само по себе достаточно было к тому, чтобы потрясти душу праведника. Не сказал (Бог) просто: Исаака, но присовокупил: сына твоего, - котораго ты получил сверх всякаго чаяния и родить мог в самой глубокой старости; возлюбленнаго, - вожделеннаго твоего, котораго ты так крепко любишь; Исаака, - котораго чаешь иметь своим наследником, от котораго Я обещал размножить потомство твое и размножить столько, что число его сравняется со множеством звезд и с песком на берегу моря. Итак, этого-то самаго сына возьми, и иди на землю высоку, и вознеси его тамо во всесожжение, на едину от гор, ихже ти реку. Для меня удивительно и то, как только мог праведник выслушать такия слова. Этого самаго сына, говорит Бог, столько для тебя вожделеннаго, принеси Мне во всесожжение на одной из гор. Что же праведник? Он не смутился духом, не поколебался в мыслях, не пришел в недоумение при столь странном повелении, не стал размышлять или разсуждать сам с собою так: что это значит? Тот, который сверх всякаго ожидания, даровал мне помощника, по Своему человеколюбию оживотворил омертвевшую утробу Сарры, теперь, когда сын мой уже воспитан, возрос и заходится в цветущих летах, Он повелевает мне умертвить чадо мое и принести во всесожжение? Тот, кто недавно сказал мне: в нем наречется тебе семя, - теперь требует противнаго? Как же исполнятся данныя Им обетования? Как возможно, чтобы от усеченнаго корня произрасли когда-нибудь ветви, или от срубленнаго дерева произошел плод, или из изсушеннаго источника проистекли реки? По человеческому суду это быть не может. Впрочем, для воли Божией все возможно.

     2. Ничего однакож подобнаго не подумал этот праведник; но, как благодарный домочадец, он оставил всякое человеческое разсуждение и только об одном заботился, чтобы исполнить повеление; он стал как бы чужд человеческой природе, и всякое сострадание и любовь отеческую поставив ниже повелений Божиих, поспешил приступить к исполнению их. Востав же, говорит Писание, Авраам утро, оседла осля свое: поят же с собою два отрочища и Исаака сына своего, и растнив дрова во всесожжение, востав иде, и прииде на место, еже рече ему Бог, в третий день (ст. 3). Заметь, как человеколюбец Господь самым разстоянием места искушает добродетель праведника. Представь себе, что должен был вытерпеть праведник в течение трех дней, размышляя сам с собою о данном ему повелении, - о том, как он должен собственными руками заклать столь возлюбленнаго сына, а между тем никому не мог сообщить об этом деле, - и подивись боголюбивой и мудрой душе его. Понимая всю важность этого повеления Божия, он решительно никому не открывает его, ни рабам, ни самому Исааку, но один сам собою совершает этот подвиг, и остается несокрушим, как адамант, показав все мужество своего духа, не много размышляя, а с полною готовностию повинуясь мановению Божию. По прибытии к указанному месту, воззрев, говорит Писание, Авраам очима своима, виде место издалече: и рече отроком своим: сядите зде со ослятем (ст. 4 и 5). Заметь и здесь великое благоразумие праведника: он хотел скрыть (свое намерение) даже от слуг своих, во всем показывая пламенное усердие и решительную готовность исполнить волю Божию. Он знал, что это дело было новое и необычайное и что прежде его никто другой не делал ничего подобнаго, - и потому скрывает его от рабов и, оставляя их с ослом, говорит: сядите зде; аз же и детищ пойдем до онде, и поклонившеся возвратимся [2] к вам (ст. 5). Он говорил это, не зная, что будет так; но пророчествовал, вероятно, сам того не зная. А слугам говорил так конечно для того, чтобы скрыть от них настоящее дело и заставить остаться на том месте. Затем праотец отошел с сыном. Взя же Авраам дрова всесожжения, и возложи на Исаака сына своего; взя же в руки огнь, и нож, и идоста оба вкупе (ст. 6). Какое мужество духа! Какая твердость воли! И возложи, говорит Писание, на Исаака дрова всесожжения; а сам взял нож и огонь, и пошли оба (с сыном) вместе. Какими глазами смотрел он на своего сына, несшаго дрова, на которых он спустя немного должен был принести его во всесожжение? Как руки его могли держать огонь и нож? И между тем как в руках он нес огонь чувственный, внутренний огонь воспламенял его сердце и сокрушал всякие (возникавшие в нем) помыслы, возбуждая в нем решимость - победить (настоящее искушение) любовию к Богу и заставляя размыслить, что Тот, Кто дал ему возможность сделаться отцем, даже сверх сил человеческой природы, может и теперь совершить дело, превышающее разум человеческий. Посмотри однакож, как, еще прежде огня чувственнаго, мало-по-малу воспламенялся в нем огонь внутренний и пожигал душу праведника. Рече же, говорит Писание, Исаак ко Аврааму отцу своему. отче (ст. 7). Одного этого слова достаточно было для того, чтобы потрясти всю внутренность праведника. Он же рече: что есть, чадо? Ты называешь отцем того, кто немного спустя будет уже безчаден; и я называю своим сыном того, кто скоро должен взойти на жертвенник, кого я сам буду закалать собственными руками. Сын говорит: вот ты несешь огонь, а я дрова; где же жертва, назначенная для принесения (Богу); где есть овча еже во всесожжение? Представь себе здесь всю муку праведника, - как он мог переносить, что слышал, как мог отвечать сыну, как не поколебался духом, как мог скрыть от сына и не обнаружить предстоящаго дела? Но с твердою мыслию и с мужеством духа он отвечает сыну: Бог узрит себе овча во всесожжение, чадо (ст. 8). Посмотри и здесь, как он опять предвещает будущее, сам того не зная. Таким ответом он думал скрыть от Исаака истину; но сына этими словами он на время успокоил, а сам между тем претерпевал еще большую и сильнейшую скорбь, размышляя об этих самых словах, смотря и на телесную красоту сына, и на благообразие душевное, его послушание, привлекательность и самый возраст его цветущий. Шедше же оба вкупе, приидоста на место, еже рече ему Бог (ст. 9). Пришли, говорит Писание, на высокую гору, которую Бог показал ему, и созда тамо Авраам жертвенник. Опять я изумляюсь мужеству праведника, как мог он создать жертвенник, как достало у него для этого сил, как не сокрушился духом от внутренних страданий? Но вот он и жертвенник воздвиг, и дрова на него положил, и связав Исаака сына своего, возложи его на жертвенник [3]. И простре Авраам руку свою, взяти нож, заклати сына своего (с.10).

     3. Не оставим, возлюбленные, этого разсказа без внимания, но подумаем, как не покинула тела душа праотца, как достало у него сил собственными руками связать и возложить на дрова возлюбленнаго, дорогого его сердцу, единороднаго сына. И простре, говорит Писание, Авраам руку свою, взяти нож, заклати сына своего. О, душа боголюбивая! О, дух мужественный! О, любовь крепкая! О, разум, побеждающий человеческую природу! Взять нож заклати сына своего. Но кому здесь более удивляться и изумляться? Мужественному ли духу праотца, или покорности сына? Он не убежал, не огорчился поступком отца своего, но повиновался и покорился его намерению и как агнец безмолвно возлежал на жертвеннике, ожидая удара от руки отца. Когда все было уже приготовлено и не оставалось ничего более, то благий Господь, желая показать, что Он дал ему такое повеление не для действительнаго заклания сына, а для обнаружения всей добродетели праведника, являет наконец и собственное человеколюбие, увенчавая праведника за самое произволение, т. е. самую решимость праотца принимая за действительно принесенную жертву. И воззва и, говорит Писание, Ангел Господень с небесе, и рече: Аврааме, Аврааме (ст. 11). Как скоро Бог увидел, что праведник готов исполнить Его волю и уже приступает к закланию сына, то и взывает к нему с неба: Аврааме, Аврааме! Вот и здесь употреблено повторение (имени), чтобы удержать рвение праведника и этим возгласом остановить руку праотца, уже поднятую на заклание сына. Он же рече: се аз. И рече: да не возложиши руки твоея на отрочища, ниже да сотвориши ему что: ныне бо познах, яко боишися ты Бога, и не пощадел еси сына твоего возлюбленного мене ради (ст. 1.2). Да не возложиши, говорит, руки твоея на отрочища. Я дал Свое повеление не для того, чтобы на самом деле оно было исполнено, и Я желаю не того, чтобы ты заклал своего сына, но чтобы для всех сделалось очевидным твое послушание. Итак, да не сотвориши ему что; Я довольствуюсь самым произволением твоим, и за него увенчаваю и прославляю тебя. Ныне бо познах, яко боишися ты Бога. Посмотри, какое снисхождение в этих словах. Что же? Разве прежде того Господь не знал добродетели праведника, а только теперь узнал ее? Нет; не то Он говорит, будто сам только теперь узнал, - а что? Ныне, говорит, ты всем показал, насколько искренний имеешь ты страх пред Богом. Я, конечно, знал раба Моего; но дело, ныне тобою совершенное, сделается предметом назидания и для современников, и для будущих поколений. Ныне ты всем показал, как ты боишься Бога и усердно исполняешь Его повеления. И не пощадил еси сына твоего возлюбленного мене ради: столь дорогого для тебя и столь искренно тобою любимаго сына ты не пощадил ради Меня, ради требования Моего, ради повеления, даннаго Мною, но Мое повеление предпочел любви к своему сыну. Зато и возьми опять к себе сына твоего. Ведь я обещал тебе умножить потомство от семени твоего. Иди теперь, увенчанный за послушание. Я и одно произволение считаю достойным увенчания и (добрыя) намерения награждаю, и пусть на самом деле сбудется то, что ты сказал слугам твоим и Исааку. Ты обещал им: поклонившеся, возвратимся. Так и будет. А на вопрос: где есть овча еже во всесожжение, ты отвечал: Бог узрит овча во всесожжение. Посмотри же кругом себя, и увидишь предсказанное тобою овча; его и принеси во всесожжение вместо сына. И воззрев Авраам очима своима виде, и се овен един держимый рогами в саде Савек: и иде Авраам, и взя овна. и вознесе его во всесожжение вместо Исаака сына своего (ст. 13). Я видел, говорит Бог, благочестие в сердце твоем: вот и приготовил тебе то, о чем ты предварительно сказал сыну. И взя (Авраам овна) и вознесе его во всесожжение вместо Исаака сына своего. Видишь ли человеколюбие Божие? И жертва совершена, и праотец показал благочестие души своей, получил венец за одно свое (доброе) намерение и, взяв обратно сына, возвратился с безчисленными венцами. А все это было прообразованием креста Христова. Потому и Христос говорил иудеям: Авраам отец ваш рад бы был, дабы видел день мой: и виде, и возрадовася (Иоан. VIII, 56). Как это видел человек, живший за столько лет прежде? В прообразе, в тени. Как здесь овча принесено вместо Исаака, так и словесный Агнец принесен в жертву за весь мир. Истина должна была предъизобразиться в тени. Посмотри же, возлюбленный, как действительно все было преобразовано в тени. Там сын единородный, и здесь Единородный. Там возлюбленный и истинный (сын), и здесь возлюбленный и единосущный Сын, как и говорит Бог Отец: сей есть Сын мой возлюбленный, о немже благоволих (Матф. III, 17). Исаак приносим был отцем во всесожжение, и Христа предал Отец, как восклицает Павел, говоря: иже убо Сына своего не пощади, но за нас всех предал есть его: како убо не и с ним вся нам дарствует (Рим. VIII, 32)? Здесь (явилась) тень; а впоследствии открывается истина вещей гораздо превосходнейшая: в жертву за весь мир принесен словесный Агнец. Он очистил всю вселенную. Он освободил людей от заблуждения и привел к истине. Он сделал землю - небом, не природу стихий изменив, а водворив между земными людьми жизнь небесную. Он уничтожил всякое служение демонам. Чрез Него люди уже не покланяются более камням и деревьям, и одаренные словом не почитают безчувственных (истуканов). Уничтожено всякое заблуждение и света, истины просветил вселенную.

     4. Видишь превосходство истины? Видишь, что тень и что истина? И нарече, говорит Писание, Авраам имя месту тому: Господь виде: да рекут днесь, на горе Господь явися (ст. 14). Заметь благочестивыя чувства праведника - как он всякий раз дает названия местам по случившимся на них событиям. Желая увековечить в самом названии этого места, как бы на каком медном столбе, бывшее на горе посещение Божие, Авраам нарек имя месту тому, как говорит Писание: Господь виде. Достаточно было (кажется) для праведника той награды, что он и возвратил себе Исаака живым, и удостоился великой похвалы в словах (Господа): ныне познах, яка боишися ты Бога. Но щедролюбивый Бог, котораго дары и благодеяния всегда превышают наши соображения, осыпает и теперь Своими щедротами праведника, и воздавая ему награды за наградами, говорит опять: и воззва Ангел Господень Авраама вторицею с небесе, глаголя: мною самем кляхся, глаголет Господь, его же ради сотворил еси глагол сей, и не пощадел еси сына твоего возлюбленного мене ради: воистинну благословя благословлю тя, и умножая умножу семя твое, яко звезды небесныя и яко песок в скрай моря: и наследит семя твое грады супостатов: и благословятся о семени твоем вси языцы земнии, занеже послушал еси гласа моего (ст. 15-18). Так как ты исполнил, говорит, повеление Мое и вполне показал свое послушание, то слушай: мною самем кляхся, глаголет Господь. Примечай снисхождение Божие: мною самем, говорит, кляхся, чтобы ты был уверен, что все, сказанное Мною, совершенно исполнится. Как люди, сопровождая свои обещания клятвой, придают им большую твердость и тем успокоивают получающих обещания, так и Господь, применяя человеческое обыкновение, говорит: мною самем кляхся, егоже ради сотворил еси глагол сей и не пощадел еси сына твоего возлюбленнаго мене ради. Заметь человеколюбие Господа. Не пощадел еси, говорит, сына твоего возлюбленного мене ради; а между тем Сам возвращает его (сына) живым. Не смотри здесь, возлюбленный, на конец события, но вникни в расположение душевное, с каким праотец безпрекословно исполнял повеление. А что касается произволения, то праотец уже обагрял свою руку кровию, уже касался ножем груди сына своего и действительно приносил жертву. Потому и Господь, как бы жертва на самом деле была внесена, воздает за то похвалу праведнику и говорит: не пощадел еси сына твоего возлюбленного мене ради. Но если ты не пощадил его ради Моего повеления, то Я пощадил его ради твоего послушания. В награду за такое послушание Я, благословя благословлю тя и умножая умножу тя. Заметь обилие благословения, - это значит: Я еще более умножу семя твое. Сын, закланный в намерении твоем, распространит потомство твое до такого множества, что оно сравняется с числом звезд и с песком, и вси языцы благословятся о семени твоем, занеже послушал еси гласа моего... Все это, говорит, будет даровано тебе за твое великое послушание. Не можем ли и мы получить также безчисленныя блага, если будем оказывать послушание Господу, повиноваться Его повелениям, и подобно праотцу не испытывать Его повелений, а, как благомыслящие рабы, только исполнять их, всякое же суждение о повеленном предоставлять самому Господу? Если так мы приучим сами себя, то и мы будем в состоянии оказывать такое же, как праотец, послушание, и получить такие же венцы. Как же мы окажем свое послушание? Если будем на самом деле исполнять Его заповеди. Не слышателие бо закона, говорит Писание, праведни пред Богом; но творцы закона, сии оправдятся (Рим. II, 13). Да и какая нам польза, если мы будем каждый день слышать (о заповедях Божиих), а об исполнении их радеть не станем,? Поэтому увещаваю всех, поспешим на добрыя дела, - ведь иначе и спастись невозможно, - очистим грехи наши, и таким образом удостоимся милосердия от самого Владыки, благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу, со Святым и Животворящим Духом, слава ныне и присно, и во веки веков. Аминь.