ПОЛНОЕ СОБРАНИЕ СОЧИНЕНИЙ

Том 4 кн. 2

БЕСЕДЫ НА КНИГУ БЫТИЯ

БЕСЕДA LV

И рече Лаван Иакову: понеже бо брат мой еси ты, не поработаеши мне туне: повеждь ми, что мзда твоя [1] (Быт. XXIX, 15).

     1. Достаточно вчера показало нам начало путешествия праведника, как велико было его любомудрие, за которое он удостоился от Бога столь великаго обетования. Далее, ободрившись, он прошением и молитвою, которую вознес к Богу всяческих, доставил не малое поучение всем нам, если бы только захотели мы подвигнуться к подражанию добродетели праведника. И подлинно, дивиться надобно, как он, зная всемогущество Обетовавшаго и слыша от Него столь великия обетования, при всем том решился просить не великаго и чрезвычайнаго чего-нибудь, но просил, как вчера вы слышали, только того, что могло быть ему достаточным для насущнаго пропитания, что могло служить ему для прикрытия тела, дал еще обет посвятить Богу десятую долю всего, что он от Него получит, если Бог дарует ему, как обещал, возвратиться в землю свою! Во всем он выказывает свое благочестие, признает Бога подателем всех благ и научает нас Ему одному воздавать за все благодарение. Праведник, зная преизбыточество неизреченнаго человеколюбия Божия и разсуждая о том по благодеяниям, оказанным отцу его, был уверен, что и ему Бог подаст многое изобилие; хотя он ничего из этого не просит у Господа и не позволяет себе даже упоминать о том в молитве, однако обещанием посвятить Богу десятую долю всего показал, как твердо уповает он во всем на могущество Обетовавшаго. Для того и Сам Бог, беседуя с ним, говорил: Аз есмь Бог Авраама, и Исаака отца твоего, не бойся (Быт. XXVIII, 12). Размысли, говорит, что и патриарх пришел в эту землю странником, никому неведомым, но достиг такой славы, что ныне о нем все говорят. Подумай и об отце твоем, как он, родившись у отца в крайней старости, столько возвеличился, что стал предметом зависти для жителей страны этой. И ты ожидай того же и, отложив всякий страх, всякое безпокойство, продолжай свое путешествие. Разсуждая таким образом, праведник не смотрел на свое тогдашнее положение (потому что он ничего не имел у себя, - да и как мог иметь, будучи одинок и вынужден предпринять далекий путь?), но очами веры уже предусматривая свое будущее благосостояние, он показывает свойственную ему благопризнательность (к Богу). Еще ничего не получив, он уже дает обет Богу, признавая обетование Господне вернее и самаго обладания благами: ведь не столько мы должны полагаться на то, что видим и что держим в своих руках, сколько на обетования Божий, хотя бы они и не в скором времени приходили в исполнение. Итак праведник, получив величайшее ободрение от того, что было сказано ему Богом, отправился в путь. Да и как было ему не ободриться, когда он слышал такия слова: се аз есмь с тобою, сохраняяй тя на всяком пути, аможе аще пойдеши, и умножу семя твое, и возвращу тя паки в землю сию, и не имам тебе оставити, пока не соизволю исполнить то, что возвещено [2] (Быт. XXVIII, 15)! Но, как я вчера говорил, размысли здесь и о благопромыслительной премудрости Божией, и о великом терпении и благопризнательности праведника. После этих обетований он возстал и устремился в Харран и опять совершает путь свой, как скиталец и странник; но во всем видит к себе благоволение свыше, потому что человеколюбец Бог все предуготовлял для него на пути, исполняя на деле Свое обетование. Тот, Кто сказал: се аз есмь с тобою сохраняяй тя на пути, аможе аще пойдеши, Тот руководил и привел праведника к колодцу, где туземцы поили свои стада. Расспросив у них о Лаване, брате своей матери, и узнав о нем все, что нужно было, а потом увидев и самую дочь его и стада, равно как и то, что жители того места не в состоянии были сдвинуть камень с колодца и напоить овец, он подбежав и, при помощи свыше, сделав то, в чем безсильны были те, предупреждает Лавана в благодеяниях, напоив овец, которых пасла Рахиль. Приветствовав девицу, сказав ей о себе, кто он и откуда пришел, он остался на месте. Но так как Бог все предуготовлял для праведника, то Он и девицу возбудил бежать с великою поспешностию и возвестить об Иакове своему отцу, который был брат его матери, разсказать об услуге, оказанной им ей и стадам ея, и о том, что он не чужеземец, не неизвестный человек, но сын сестры.

     Посмотри, возлюбленный, с какою тщательностию и как ясно божественное Писание передает нам все это, изображая нам нравы древних и то усердие, какое оказывали они странноприимству. Чтобы показать усердие девицы. Писание не говорит просто: она пошла и разсказала отцу о случившемся, но текши [3], говорит Писание, выражая тем великую ея радость. Так же потом и о Лаване, отце ея, сказано, что как только услышал он это от дочери, тотчас побежал и сам на встречу Иакову и, с любовию приветствовав его, ввел в дом свой.

     2. Лаван, тщательно все узнав от Иакова, сказал ему: от костей моих и от плоти [4] моея еси ты (XXIX, 14); ты, говорит, как сын сестры моей, не что иное, как плоть наша, ты брат наш. И бе с ним, сказано, месяц дней. Как у себя дома жил праведник, в безопасности и без всякой заботы. Между тем Бог, все устрояя к пользе праведника и во всем подавая ему Свою помощь, возбудил расположение к нему в Лаване, который, видя кротость Иакова, сказал ему: понеже бо брат мой еси ты, не поработаеши мне туне: повеждь ми, что мзда твоя есть (ст. 15)? Заметь, что он сам ничего не домогался; Лаван, единственно сам от себя предлагает это праведнику. Видишь, как все благоуспешно [5] бывает у того, кому помогает десница вышняя. Не поработаеши мне туне, говорит, - повеждь ми, что мзда твоя есть. Хотя этот блаженный был доволен и тем только, что получал ежедневное пропитание, и за это был ему много благодарен, но так как он обнаруживал особенную кротость, то Лаван вызывается дать ему вознаграждение, какое он сам назначит. Что же праведник? Заметь и в этом случае, как велико было его благоразумие, и как, не имея вовсе желания собирать богатство, он не договаривается с Лаваном, как наемник какой-нибудь, и ничего другого не требует, но помня мать и заповедь отца и показывая свою необычайную скромность, говорит Лавану: поработаю тебе седмь лет за Рахиль, дщерь твою меньшую (ст. 18.); я полюбил ее с перваго раза, увидев при колодце. Примечай и благомыслие этого мужа: сам себе назначает он и время работы, и в продолжение этого времени достаточное испытание своей скромности. Чему же ты дивишься, возлюбленный, слыша, что Иаков обещал работать семь лет за любимую девицу? Чтобы показать, как сильная любовь уменьшала для него и труд и продолжительность времени, божественное Писание говорит: и работа Иаков за Рахиль седмь лет; и быша пред ним яко малы дни, зане любяще ю (ст. 20). Семь лет показались ему только немногими днями, по чрезвычайной любви его к девице: если кто уязвлен страстью любви, то не смотрит ни на какия трудности, а как бы много ни было опасностей, какого бы рода ни были несчастия, все легко переносит, имея в виду только одно - исполнить свое желание.

     Послушаем это мы, безпечные, нерадивые, оказывающие великую неблагодарность пред Господом! Если этот праведник по любви к девице решился работать семь лет, переносит все трудности пастушеской жизни, и не чувствовал ни трудов, ни продолжительности времени, а все оказывалось для него легким и удобным, если он, питаясь надеждою получить желаемое, считал такое долгое время как бы немногими днями, то какое оправдание будем иметь мы, не оказывая и подобной любви к нашему Господу, Благодетелю, Промыслителю, который все для нас? Где представляется житейская выгода, там мы охотно решаемся терпеть все, будет ли то тяжкий труд, или другое какое-либо затруднение, будет ли угрожать нам стыд или наказание, временное и даже вечное. А для своего спасения, для того, чтобы приобрести себе благоволение свыше, мы слабы нерадивы, разслаблены. Какое будет нам снисхождение, какое для нас оправдание в такой совершенной безпечности, когда не хотим показать к Богу и такой любви, какую праведник имел к девице, и притом, когда видим столь великия благодеяния, нам оказанныя и еще каждодневно ниспосылаемыя? Мы так неблагодарны. Но не таков был Павел: он так пламенел духом, так горел любовию к Богу, что, выражаясь достойными своей души словами, сказал: кто ны разлучит от любве Христовы (Рим. VIII, 35)? Смотри, какая выразительность в этом изречении, какая сила господствующаго чувства души, какая пламенная любовь! Кто ны разлучит, - то есть, может ли быть что-нибудь такое, что лишило бы нас любви к Богу, видимое ли что-нибудь, или невидимое?

     3. Желая и в подробности исчислить нам все случаи и показать всю неодолимую силу любви своей к Господу, он присовокупляет еще следующия слова: скорбь ли, или тиснота, или глад, или гонение, или нагота, или беда, или меч? О, душа, пламенеющая восторгом, который есть мать смиренномудрия [6]! Какия напасти, говорит, могут удалить нас от любви к Богу? Скорби ли каждодневныя? Никак. Тяжелыя обстоятельства? Нет! Гонения? Нисколько. Что же? Голод? Нет. Опасности? Но что я говорю о голоде, о наготе, об опасностях? Не меч ли? Но и смерть, говорит он, если бы мне угрожала, не сможет этого сделать: все будет безуспешно, все безсильно. Никто другой не удостоился столько возлюбить Господа, как эта блаженная душа. Он говорит все так, как бы уже отрешился; от тела, воспарил, так сказать, к небу и уже не думает, что еще ходит по земле. Стремление к Богу и пламенная любовь к Нему переселили его ум от чувственнаго к духовному, от настоящаго к будущему, от видимаго к незримому. Такова-то вера и любовь к Богу! А чтобы видеть на самом деле его благомыслие, посмотри, как он, столько возлюбив Господа и пламенея в стремлении к Нему, в изгнании, в гонениях, бичеваниях, перенося тысячи всяких ужасов, говорил о себе: в трудах множае, в ранах преболе, в смертех многащи: от Иудей пять краты четыредесять разве единыя приях, трищи палицами биен бых, единою каменми наметан бых, нощь и день во глубине сотворих: в путных шествиех множицею, беды в реках, беды в лжебратии, в трудах и подвизе (2 Кор. XI, 23-27). И терпя все это, он еще радовался и веселился: он знал и вполне убежден был, что временные труды ведут его к величайшим воздаяниям, что бедствия приготовляют для него венцы. Если Иаков по любви к Рахили считал семь лет за несколько дней, то еще более все почитал за ничто блаженный Павел, однажды навсегда воспламенившись любовно к Богу и претерпевая все за Христа, котораго возлюбил. Постараемся же, умоляю, и мы возлюбить Христа. Ничего другого Христос, по Его же изречению (Матф. XXII, 37), и не требует от тебя, как любви к Нему от всего сердца, и исполнения Его заповедей. Кто любит Его так, как должно любить, тот, конечно, старается уже и заповеди Его соблюдать, - потому что, если кто искренно расположен к кому, то старается все делать, чем может привлечь к себе любовь возлюбленнаго. Таким образом и мы, если истинно возлюбим Господа, будем и заповеди Его исполнять и не станем делать ничего такого, что может раздражить Возлюбленнаго. Удостоиться любить Его искренно и как должно, это - царство небесное, это - вкушение блаженства, в этом - блага неисчислимыя. А наша любовь к Нему будет искренна тогда, когда по любви к Нему мы будем оказывать любовь и своим ближним, - в сию бо, сказал Он (Матф. XXII, 40), обою заповедию весь закон и пророцы висят, то есть, в том, чтобы возлюбить Господа Бога своего всем сердцем, всею крепостию своею, всею мыслию своею, и своего ближняго, как самого себя. Это - главная из всех добродетелей, это основание всех заповедей Божиих. С любовию к Богу сама собою соединяется и любовь к ближнему, потому что кто любит Бога, тот не будет презирать брата своего, не будет предпочитать богатства своему сочлену, но будет делать ему всякое добро, воспоминая о Том, Кто сказал: сотворивый единому сих братий моих меньших, мне сотвори (Матф. XXV, 40). Помышляя, что услуги, оказанныя ближнему, сам Господь всяческих усвояет Себе, он будет делать все с великим усердием, покажет в милосердии всю свою щедрость, взирая не на убожество являющагося к нему человека, а на величие Того, Кто сделанное для убогих обещает усвоить Себе самому. Не оставим же без внимания, прошу вас, этой пользы душ наших, этого врачества для язв наших. Это врачество окажет нам наиболее пользы: оно так закроет раны души нашей, что не останется никакого следа, никакого знака их. По отношению к телесным ранам это невозможно, потому что хотя бы тысячи лекарств, составленных врачами, приложит кто-либо к своей ране, непременно остается на теле рубец; и это так должно быть, поелику тут врачуется тело. Но здесь, когда врачуется душа, то всякий, если окажет собственное доброе расположение, испытывает большую перемену к лучшему, все струпы исчезают, как прах от сильнаго ветра. Священное Писание преисполнено такими примерами. Так блаженный Павел из гонителя сделался апостолом и тот, кто сперва разрушал Церковь, потом стал ея невестоводителем.

     4. Видишь, какая решительная перемена? Видишь, какое необычайное преобразование? Так и разбойник, совершивший безчисленныя убийства, в одно мгновение немногими словами очистил все свои грехи, так что услышал от Господа: днесь со мною будеши в раи (Лук. XXIII, 43). Так и мытарь, бивший; перси свои и исповедывавший свои согрешения, сниде оправдан паче фарисея (Лук. XVIII, 13 и 14). Каждый из этих людей показал в себе доброе расположение души, исповедал прежния свои грехопадения, и таким образом получил прощение. Разсмотрим же значение этой заповеди и то, какую великую силу имеет щедрая милостыня, чтобы, узнав пользу, проистекающую от нея, мы тем охотнее раздавали ее. Она даже так плодотворна, что не только очищает грехи, но отгоняет и самую смерть. Я скажу, как это. Кто, говоришь ты, раздавая милостыню, стал выше смерти? Мы видим, как все остаются под властию смерти. Не безпокойся, возлюбленный, а узнай из самых опытов, как сила милостыни побеждала и могущество смерти. Была одна женщина -Тавифа, имя, которое по переводу значит: Серна; она каждый день занималась только тем, что раздавала милостыню, и чрез то собирала себе богатство; она одевала, как говорит Писание, вдовиц, оказывала им и всякое другое пособие (Деян. IX, 37). Случилось, что, заболев, она умерла. Посмотри же теперь, возлюбленный, как облагодетельствованныя ею и ею одетыя, в свою очередь вознаградили свою благотворительницу: оне предстали апостолу, показывали ему, как говорит Писание, самыя одежды, и все, что делала для них Серна при жизни своей, призывали снова к себе свою кормилицу, проливая слезы, и тем преклоняли апостола к состраданию. Что же, блаженный Петр? Преклони колена, сказано (Деян. IX, 40, 41), помолися: и обратися к телу, рече: Тавифо, востани; она же отверзе очи своя, и видевши Петра, седе. Подав же ей руку, воздвиже ю, и призвав святыя и вдовицы, постави ю живу. Видишь ли могущество апостола, или - лучше - действующаго в нем Господа? Видишь ли, какое было и в настоящем веке воздаяние за благодеяния вдовицам? Да и что сделала она для вдовиц в такой степени, в какой оне ей воздали? Она доставляла им одежду и пропитание, а оне возвратили ей жизнь и отогнали от нея смерть, или - точнее - не оне, а человеколюбивый наш Господь за попечение о них. Видите силу (духовнаго) врачества, возлюбленные? Приготовим же его себе все; оно не дорого, хотя имеет столь великую силу; оно даже очень дешево и не требует больших издержек, потому что важность милостыни ценится не по множеству (раздаваемых) денег, а по усердию подающих. И подавший чашу холодной воды (Матф. Х, 42), и положившая две лепты одобрены, дабы мы знали, что Господь всяческих во всяком случае требует только чистаго намерения. Часто бывает, что и небогатый показывает великую щедрость в милостыне, когда бывает полное усердие; и наоборот, много стяжавший оказывается хуже имеющих немногое, по скудости своего расположения. Итак, убеждаю вас, с душевною щедростью отдадим нуждающимся то, что есть, что даровал нам Господь, то самое, что Он нам дал, отдадим Ему обратно, чтобы таким образом снова получить свое с большим приращением. Он так щедродателен, что, принимая от нас Свои же дары, не считает, что получает Свою собственность, но обещает возвратить нам их еще с большею щедростию, если только мы захотим проявить свою готовность и будем так раздавать свое добро бедным, как бы передавали его Самому Богу [7], зная, что десница Божия возвратит нам не только полученное от нас, но дарует еще в большей мере, - так как она всегда и во всем являет свою щедрость. И что я говорю: воздаст снова еще в большей мере! Рука та воздает не только это, но вместе с этим дарует и царство небесное, прославляет, увенчивает, дает безчисленныя блага, если мы пожертвуем хотя нечто немногое из того, что дано нам ею. Да и тяжкаго ли или обременительнаго чего-нибудь требует от нас Господь? Он хочет, чтобы мы избыток сверх необходимаго сделали для себя пригодным, чтобы мы сами хорошо распределили то, что понапрасну и без нужды лежит в наших кладовых, дабы это послужило поводом для Него к дарованию нам светлаго венца. Он поспешает Сам и понуждает нас, и все делает и направляет к тому, чтобы удостоить нас обещанных Им самим благ.

     5. Итак, не лишим себя, умоляю, столь великих благ. Если трудящиеся над возделыванием земли истощают свои запасы, бросая семена в землю и прежде собранное разсевая, и делают это с удовольствием, утешая себя надеждою получить большее и при том зная, как часто обманывают ожидания их и перемена погоды, и безплодие почвы, и разныя другия обстоятельства, или множество саранчи, или нападение зловредной росы, и однако, питаясь добрыми надеждами, вверяют земле то, что было собрано в житницы, то тем более нам следует разсеевать на пропитание нищих то, что просто лежит у нас; здесь никогда нельзя обмануться в (добром) конце и нельзя опасаться неудачи, бывающей при (возделывании) земли. Расточи, сказано, даде убогим; а послушай, что далее: правда его пребывает в век века (Псал. III, 9). Вот удивительное расточение? Роздал в короткое время и правда его пребывает в нескончаемые веки. Может ли быть что-нибудь блаженнее этого? Итак, умоляю, будем приобретать себе праведность милостынею, чтобы и о нас достойно могло быть сказано: они расточили, дали убогим - и правда их пребывает во век века. Поелику сказано: расточи, даде, то, чтобы ты не подумал, будто расточенное погибает, тотчас и прибавлено: правда его пребывает в век века, - то есть, после расточения временных сокровищ, остается правда нерасточимая, простирающаяся на всю вечность и никогда не оканчивающаяся. А вместе с милосердием, приложим усердное попечение и о других добродетелях, - укротим страсти плотския, изгоним из души своей всякое пожелание непотребное, всякое злое помышление, гнев, ярость, зависть и украсим всем благообразие души, чтобы, приобретши светлую и блистающую душевную красоту, привлечь к себе Владыку небеснаго, и Он благоволил сотворить в нас обитель Себе: а Он, где только узрит душу благообразную, немедленно туда приходит. Он сам сказал: на кого токмо на кроткаго и молчаливаго, и смиреннаго [8], и трепещущаго словес моих (Иса., LXVI, 2)? Видишь, что Он сам указывает нам все духовныя украшения, могущия сделать светлым душевное благообразие! На кроткаго, говорит, и молчаливаго, и смиреннаго, а затем присовокупляет и то, отчего все другия добродетели происходят: и трепещущаго словес моих. Что это значит: трепещущаго словес моих? Значит - такого человека, который в самых делах своих показывает повиновение заповедям Божиим, как и в другом месте сказано: блажен муж, иже боится всех за благоговение (Притч. XXVIII, 14). И мы, когда видим, что слуга наш исполняет наши приказания с великим тщанием, со страхом и трепетом, оказываем ему более благоволения и благорасположения; а гораздо более окажет нам милости благий Господь наш. Поэтому Он и сказал: воззрю на кроткаго, молчаливаго и трепещущаго словес моих. Итак, будем трепетать слов Его и со всяким страхом исполнять их. А слова Его - это заповеди, данныя нам от Него. Зная, что Ему угодно, что приятно, то и будем делать и постараемся быть такими, оказывать послушание безмолвное, кротость, смирение, с великим благоговением и страхом исполняя все Его заповеди, чтобы Он, Владыка всяческих, приняв доброе расположение наших намерений и будучи доволен нашим послушанием благоволил призреть на нас. Если Он благоволит сделать это, то приведет нас в состояние совершенной безопасности. Воззрю, говорит Он, то есть, удостою своего попечения, простру руку, во всем помогу, в изобилии излию щедроты Свои. Будем же, умоляю, делать все это, чтобы воззрел Владыка и на нас, - чтобы могли мы и настоящую жизнь провесть безпечально, и будущих благ достигнуть, благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу, со Св. Духом, слава, держава, честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.