ПОЛНОЕ СОБРАНИЕ СОЧИНЕНИЙ

Том 4 кн. 2

БЕСЕДЫ НА КНИГУ БЫТИЯ

БЕСЕДA LX

И создав жертвенник, прозва имя месту - Вефиль: тамо бо явися ему Бог, егда бежаше он от лица Исава брата своего (Быт. XXXV, 7).

     1. Если угодно, и сегодня обратившись к продолжению прежде нам прочитаннаго, предложим вам поучение из последующаго повествования (Писания). История об Иакове и сегодня может достаточно показать то, сколь велико было о нем промышление Божие, и как укреплял его Бог Своими обетованиями, вознаграждая его благомыслие. В предыдущем сказании (божественное Писание) повествовало нам, как Иаков, по повелению Божию, оставив Сихем, по поводу поступка своих сыновей, удалился в Лузу. И создав, продолжает Писание, жертвенник, прозва имя месту - Вефиль: тамо бо явися ему Бог, егда бежаше он от лица Исава брата своего. Повелев это праведнику и избавив его от страха, в каком он находился по случаю умерщвления сихемлян, - Бог, как сказано, навел на жителей тех городов такой страх, что они не стали преследовать Иакова. Посмотри же, как велико было о нем промышление Божие, и какое попечение о нем имел Бог! Бог поразил страхом души жителей тех городов, чтобы они не погнались в след его. Вероятно, они хотели отмстить за сихемлян. Но так как это совершилось без воли праведника, и Симеон и Левий поступили так, мстя за оскорбленное целомудрие своей сестры, то (Бог) не только самого Иакова и сыновей его избавляет от мучений страха, но, и на жителей страны наведши страх, удержал их от преследования. Видите ли, как много значит пользоваться благоволением свыше! Когда Бог являет Свое благоволение к нам, тогда всякая печаль исчезает. Как праведнику Он дал смелость, так на тех навел страх. Как Владыка всего, Он все направляет, к чему хочет, и во всем являет Свою благоискусную премудрость. Нет сильнее человека, стяжавшаго вышнюю помощь, как нет слабее человека, лишеннаго этой помощи. Вот этот праведник был немногочислен и весьма мал; но как он был охраняем божественною десницею, то и дерзновение получил и козней (врагов) избежал. А жители городов тех и в большом множестве собирались, и обнаруживали единодушие в своих замыслах; но не имели сил ни одного из своих намерений исполнить на деле. Бысть, сказано, страх Божий на градех, иже окрест их (ст. 5). Итак, когда праведник освободился и от своего страха и от туземцев, вот опять Бог являет в отношении к нему Свое преизбыточествующее человеколюбие. Явися, сказано, ему Бог еще сущу в Лузе (ст. 9). Почему прибавлено: еще? Не просто, а потому, что Он уже прежде являлся ему в этом месте, когда он, бежав от брата, направлял свой путь в Месопотамию. Поэтому и сказано теперь: как тогда Бог явился ему, при его отшествии отсюда, так и ныне является ему в том же месте, по возвращении его, и подтверждает обетования, какия давал ему при его отбытии, предрасполагая праведника к тому, чтобы он твердо веровал обетованиям и не поколебался духом, до времени их исполнения. И благослови его и рече ему: имя твое не прозовется ктому Иаков, но Исраиль будет имя тебе (ст. 10). Хотя уже прежде (Бог) дал ему такое прозвание, когда праведник переходил через Иавок [1], однако и теперь, желая внушить праведнику еще большую уверенность (в Своих обетованиях), преподает ему тоже благословение и говорит: Исраиль прозовется [2] имя твое: и расти и множися, и языцы и собрания языков будут от тебе, и царие из чресл твоих изыдут (ст. 10, 11). Обрати внимание на величие благословения! (Бог) говорит, что не только он возрастет во множестве, но что от него произойдет славное потомство: царие из чресл твоих изыдут, говорит, предвещая этим самым величие имеющих произойти от него. И землю, говорит еще, юже дах Аврааму и Исааку, тебе дах ю [3], и семени твоему по тебе дам землю сию (ст. 12). Так как Иаков, по случаю известнаго поступка Симеона и Левия, говорил: мал есмь числом, и собрашеся на мя изсекут мя, и истреблен буду аз и дом мой (Быт. XXXIV, 30), и во всем показывал малодушие и великий страх, овладевший им, поэтому человеколюбивый Господь и говорит ему теперь: ты сказал: мал есмь числом, но знай, что семя твое умножится и распространится и так славно будет, что собрание народов и цари произойдут из него, не только не будешь ты истреблен, но ты и семя твое всю землю сию наследите. Дав ему такия обещания, взыде, сказано, Бог от него, от места, идеже глагола с ним (ст. 13). Посмотри, как божественное Писание снисходит к нам (в образе выражений). Взыде, говорит оно, Бог от него, не для того (так говорит), чтобы мы представляли себе Божество ограниченным в каком-либо месте, но чтобы и в этом мы познали неизреченное человеколюбие Божие. И в таком образе повествования благодать Духа снисходит к человеческой немощи. Слова: взыде и сниде недостойны Бога [4], но как употребление таких чувственных речений для нашего научения служит особенно свидетельством неизреченнаго Его человеколюбия, то (божественное Писание) и употребляет человеческия выражения. Иначе невозможно было бы человеческому слуху вместить высоту слова, если бы нам говорено было соответственно величию Господа.

     2. Имея это в мыслях, не будем останавливаться на простоте выражений; но подивимся неизреченной благости Господа и в том, что Он не отрекается оказывать такое снисхождение вследствие немощи естества нашего. Но посмотри, как праведник выражает собственную признательность. И постави, сказано, Иаков столп каменный [5] на месте, идеже глагола с ним Бог, и пожре на нем жертву [6], и возлия елей, и прозва имя месту тому, идеже глагола с ним, Вефиль (ст. 14, 15). Смотри, как всегда этот праведник названиями мест увековечивает память (событий), чтобы и последующим родам известно было бывшее здесь праведнику видение. И востав Иаков постави кущу свою далее столба Гадир [7] (ст. 16). Праведник снова отходит далее, чтоб мало-по-малу дойти до места, где жил Исаак. Потом, егда приближися приити в Евфраву [8], Рахиль возбедствова в рождении. И бысть внегда жестоко ей родити, рече ей баба: дерзай, ибо сей тебе есть сын (ст. 16, 17). Не унывай, говорит, ты родишь сына; хотя и мучат тебя боли, но все таки будешь иметь сына. Бысть же, егда оставляше ю душа, умираше бо, и прозва имя ему: сыне болезни моея; отец же прозва его Вениамин (ст. 18). Мать дает младенцу имя по случившемуся с нею событию; а отец назвал его Вениамином. Рахиль после того, как родила сына, умре, сказано, и погребоша ю на пути Евфравы: сия есть Вифлеем. И постави Иаков столб на гробе (ст. 19, 20). Скорбь о кончине Рахили, облегчал новорожденный и располагал праведника благодушно переносить потерю Рахили. Но затем открывается безразсудство Рувима. Иде, сказано, Рувим и спа с Валлою, наложницею отца своего. И слыша Исраиль, и зло явися пред ним (ст. 22). Это было весьма преступное дело. Потому и впоследствии законодатель Моисей воспретил сыну и отцу иметь сожитие с одною и тою же женщиною. Чтобы впоследствии не ввели этого в обычай, законодатель удерживает от него, объявляя такого повинным казни. Впрочем, теперь и это кротко перенес Иаков, побеждаемый естественною любовию. Впоследствии же, отходя от настоящей жизни, укорял сына, ясно изобразив преступление его и предав его проклятию, дабы чрез постигшую Рувима судьбу и прочие уцеломудрились. Далее блаженный Моисей исчисляет нам сынов Иакова, и своим повествованием снова поучает нас добродетелям праведника. Чтобы ты не подумал, будто Иаков без особенной причины, случайно, был в супружестве с Рахилию, Лиею и двумя рабынями, Моисей показывает, что повинуясь некоторому промышлению [9] имел сожительство с ними, чтобы именно произошли от него двенадцать колен. Поэтому Писание уже не упоминает о каком-либо другом, еще родившемся от него сыне, дабы показать что не просто и не без цели так случилось. Беша же, сказано, сынове Иаковли дванадесять. Писание отделяет сынов Лии и сынов Рахили, а потом исчисляет и рожденных от рабынь, и говорит: сии сынове Иаковли, иже родишася ему в Месопотамии (ст. 26). Однако Вениамин родился тогда, когда (Иаков) спешил в Вифлеем: почему же Писание говорит так: иже родишася ему в Месопотамии. Может быть, Рахиль зачала его еще прежде удаления из Месопотамии. И прииде Иаков к Исааку, отцу своему (ст. 27). Посмотри и здесь, как человеколюбивый Бог хотел во всем удовлетворить праведных. Когда Иаков, после стольких лет разлуки, пришел к отцу, и когда было обоим великое утешение, и сыну от свидания с отцем, и отцу - от того, что видел такое во всем изобилие у сына и много детей; то тогда уже, говорит Писание, умре Исаак стар и исполнь дней (ст. 29). Если и в то время, когда Иаков похитил благословение, притуплено было, говорит, зрение очей его, почему он вдался в обман, то подумай, как он должен был состариться, спустя столько лет после того. И погребоста его Исав и Иаков. Но после погребения отца, Исав, поя жены своя и сыны своя и всех своих [10] и вся, елика притяжа в земли Ханаанстей, и отыде. Не можаше бо [11], сказано, земля обитания вместити их от множества имений. И вселися потом в горе Сиир (Быт. XXXVI, 6-8). Разсказав нам о родившихся от Исава и о происшедших от него народах, божественное Писание говорит: вселися же Иаков в земли, идеже обита отец его в земли Ханаани (XXXVII, 1). А отсюда начинается уже другое повествование о чудном Иосифе.

     3. Здесь, если хотите, и окончим слово; историю же о сыне Иакова отложим до другой беседы. О том только попросим любовь вашу, чтобы вы тщательно внимали тому, о чем говорится, чтобы из всего, изложеннаго в божественном Писании, извлекали наибольшую пользу, и ничего не оставляли без внимания. Слово Божие есть духовное сокровище. И как получивший из вещественнаго сокровища и один камень часто приобретает великое богатство, так и здесь добродетели праведных, если мы захотим быть внимательными, могут принести столь великую нам пользу, что и в нас возбудится ревность к подражанию им. А таким образом, и мы можем удостоиться такого же, как и праведники, благоволения Божия. Не на лица бо зрит Бог, но во всяком языце бояйся Его и делаяй правду приятен Ему есть (Деян. X, 34), так что если захотим, ничто не воспрепятствует и нам получить такую же, или еще и большую, помощь свыше. Если Он увидит, что мы с своей стороны прилагаем все возможное старание и угодное Ему предпочитаем человеческому, то покажет и Сам такое о нас попечение, что мы сделаемся во всем непреоборимыми. Мы имеем врага постояннаго, имеющаго непримиримую к нам ненависть; потому мы должны быть неусыпны, чтобы побеждать козни его и стать выше стрел его. А победить мы не иначе можем, как если добродетельною жизнию приобретем себе содействие свыше. Лучший же образ жизни есть жизнь чистая. Это есть основание и корень добродетели. Кто твердо положит такое основание, тот уже легко препобедит все прочее: не одолеет его ни страсть к богатству, ни любовь к славе, ни зависть, ни какая-либо иная страсть. Как же это - скажу. У кого совесть чиста и свободна от всякаго порока, в том будет обитать сам Господь всяческих: блажени, сказано, чистии сердцем, яко тии Бога узрят (Матф. V, 8). Когда же кто удостоится иметь Его в себе, будет находиться в таком состоянии, как только лишь облеченный телом [12], и ко всему человеческому будет показывать совершенное презрение. Все видимое явится такому человеку тению и сном; как бы уже на небе имея пребывание, он не захочет ничего в настоящей жизни. Таков был Павел, учитель вселенной, почему восклицал он, говоря; или искушения ищете глаголющаго во мне Христа (2 Кор. ХШ, 3). И еще: живу не к тому аз, но живет во мне Христос (Гал. II, 20). И еще: а еже ныне живу во плоти, впрок живу. Видишь ли здесь мужа, облеченнаго телом, но о всем говорящаго так, как будто имел жребий безплотнаго существа?

     4. Ему все поревнуем, будем умерщвлять члены плоти и сделаем их бездейственными для греха. Таким образом мы можем представить их Богу как благоугодную жертву. Ты видишь нечто новое и странное в такой жертве? Когда члены (плоти) становятся мертвыми, тогда наиболее они делаются удобоприемлемы для жертвы. Почему же и для чего? Потому что это жертва духовная и ничего чувственнаго не имеет. В жертве чувственной не только все мертвое отвергается, во даже и живое, как скоро имеет какую-нибудь порчу, никогда не может быть приятной жертвой. Так было узаконено изначала, и не просто, а для того, чтобы мы чрез такое наблюдение над безсловесными мало-по-малу приводимы были - к тому, чтобы приносить с таким же вниманием жертву духовную и разумную. Там - в чувственных жертвах - порча состоит, напр., в отсутствии уха или хвоста (у животнаго); здесь (в жертве духовной) в лукавстве, похоти, роскоши, сребролюбии и всяком грехе. Там - (от жертвеннаго животнаго требовалось) здоровое и чуждое всякой порчи состояние; здесь надобно сделаться мертвым для мира и таким образом приготовлять самого себя в духовную жертву. Не оставим этого без внимания, но, утвердив это в своей мысли, постараемся оказаться не хуже иудеев, показавших такую наблюдательность, когда они служили сени. Они, еще сидя при светильнике, имели такую осмотрительность в разсуждении своих жертв; мы, сподобившись озариться Солнцем правды и от сени будучи уже приведены к истине, покажем подобную же тщательность в отношении к жертве духовной. Не будем оставлять без внимания даже грехов, почитаемых малыми; но каждый день будем требовать от самих себя отчета и в словах и во взглядах, и подвергать себя наказанию, дабы избавиться наказания в будущем веке. Поэтому и Павел говорит: аще быхом себе разсуждали, не быхом осуждени были (1 Кор. XI, 31), - так что, если здесь будем судить самих себя в повседневных прегрешениях наших, то избавимся от строгости будущаго суда. Если же нерадим, то судими, говорит Павел, от Господа наказуемся. Итак, наперед будем судить сами себя с полною искренностию, войдем в судилище совести, где нас никто не видит; так станем испытывать свои помыслы и произносить над собою суд правый, чтобы наш ум, страшась будущаго суда, воздерживался от увлечений, обуздывал бы свои порывы и, представляя себе то недремлющее Око, заграждал вход к себе диаволу. Что мы страдаем от собственнаго нерадения, это очевидно показывает опыт. Если бы мы немного захотели воспрянуть духом, мы отрясли бы, как прах, все его (диавола) козни; так, когда падаем (в грех), не от насилия его (диавола) терпим это, а от собственной безпечности. Он одолевает нас не силою и принуждением, а только обольщением. А в нашей власти - не увлекаться обольщением, если хотим только немного бодрствовать и трезвиться, не потому однако, чтобы мы сами по себе имели такую силу, но потому, что в таком случае мы удостаиваемся и помощи свыше. Когда мы с своей стороны покажем старание, тогда и от Господа все последует. Будем же, прошу, трезвиться, и, зная ухищрения лукаваго, будем постоянно бодрствовать и молить Бога, чтобы Он подал нам Свою помощь в борьбе с диаволом. Таким образом мы сделаемся неодолимы, и избежим его ухищрений, и будем пользоваться помощию Божиею, и вечных благ достигнем, что и да будет дано всем нам, благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу, со Святым Духом, слава, держава, честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.