ПОЛНОЕ СОБРАНИЕ СОЧИНЕНИЙ

Том 4 кн. 2

ПЯТЬ СЛОВ ОБ АННЕ

СЛОВО III

Об Анне и о воспитании Самуила; также о том, как полезно нескорое рождение (детей), и как опасно и гибельно нерадеть о детях.

     1. Если не кажусь кому-либо надоедливым и обременительным, то обращусь к тому же предмету, о котором говорил вам, - поведу вас к Анне и посвящу беседу лугу добродетелей этой жены, лугу, украшенному не увядающими цветами и розами, но молитвою, верою и великим терпением. Эти (добродетели) гораздо благовоннее весенних цветов, будучи орошаемы не потоками вод, но дождями слез. Не так источники вод делают сады цветущими, как потоки слез напаяют плод молитвы, содействуя ему достигнуть наибольшей высоты. Так было и с этой женой. Лишь только она выговорила слова, молитва ея достигла неба и принесла ей зрелый плод - святого Самуила. Не огорчайтесь же, если мы опять беремся за тот же предмет: будем говорить не тоже самое, а другое, новое и свежее. Ведь и для обыкновеннаго стола иной может приготовить из одного припаса много кушаньев; мы видим, что золотых дел мастера из одного куска золота делают и ожерелья, и цепочки, и многия другия золотыя вещи. Вещество однообразно, а искусство разнообразно, и не стесняется однообразием даннаго вещества, будучи само находчиво и изобретательно. А если таковы земныя вещи, то тем более благодать Духа. Что трапеза ея различна, разнообразна и многовидна, послушай об этом Павла, который говорит: одному Духом дается слово премудрости, иному же слово разума, другому же вера, иному же дарования исцелений, ходатайства, управления [1], роди языков. Вся же сия действует един и тойжде Дух, разделяя властию коемуждо, яко же хощет (1 Кор. XII, 8-11). Видишь ли, как разнообразна. Рек много, говорит, но источник один; яства различны, а угощающий один. А если такова благодать Духа, то не будем утомляться. Мы видели ее неплодною; видели, как стала матерью, видели, как она плакала; видели, как радовалась. Скорбели с нею тогда, порадуемся сегодня. Так и Павел заповедал - радоваться с радующимися и плакать с плачущими (Рим. XII, 15). И это нужно делать не только с людьми живущими в одно время с нами, но и с бывшими давно. И не говори мне: какая же мне будет польза от Анны и воспоминаний о ней? Неимеющия детей могут научиться тому, как им сделаться матерями; матери узнают, какой самый лучший способ воспитания детей. И не только жены, но и мужья получат от этой истории весьма большую пользу, - научившись обращаться с своими женами, хотя бы оне страдали неплодством, так же кротко, как Елкана обращался с Анною. И не только эту, но еще и другую гораздо большую они получат пользу, научившись тому, что все родители должны воспитывать детей своих для Бога. Поэтому не будем считать безполезным для себя слушать эту историю, если она не принесет нам денег и серебра; напротив, поэтому именно и станем считать ее полезною и выгодною, что она открывает нам не золото и серебро, а гораздо важнейшее этого - душевное благочестие и небесныя сокровища, и научает тому, как можем мы устранить всякую опасность. Деньги дать легко могут и люди, а исправить природу, прекратить такую печаль, уничтожить скорбь и ободрить душу, готовую пасть, - возможно для одного Владыки природы, а ни для кого из людей. Ведь, если бы ты, страдая неизлечимою болезнью, обошла весь город, истратила деньги, пользуясь у многих врачей, и не нашедши нигде никакого облегчения, встретилась с женщиною, которая страдала такою же болезнию и избавилась от нея, то ты не отстала бы от нея с (своими) просьбами, убеждениями и мольбами о том, чтобы она указала избавителя. А теперь, видя Анну, которая стоит между нами и разсказывает о своем недуге и, без мольбы, указывает врачество и врача, ужели ты не подойдешь и не воспользуешься врачеством, ужели не выслушаешь этой истории со всем вниманием? И какое ты когда-либо сможешь получить благо [2]? Другие нередко переплывали обширныя моря, предпринимали дальния путешествия, тратили деньги и переносили труды, чтобы увидеть указаннаго в другой стране врача, не имея при этом уверенности в том, что непременно освободятся от болезни. А ты, жена, когда не предстоит тебе ни морского путешествия, ни перехода за пределы отечества, ни другого какого-либо подобнаго труда, - и что говорю: перехода за пределы отечества? - тебе нет надобности переступать даже и за порог дома, но в самой спальне можно найти врача, и без всякаго посредника говорить с ним обо всем, о чем захочешь (Бог приближаяйся Аз есмь, а не Бог издалеча, Иерем. XXIII, 23), ты откладываешь и медлишь? Какое же будешь иметь извинение? Как получишь прощение, когда, имея возможность найти легкий и совершенно удобный способ избавиться от постигших тебя зол, ты нерадишь и отказываешься от своего спасения? Ведь этот Врач может, лишь только захочет, исцелить не только безплодие, но и всякую болезнь души и тела. И удивительно то, что Он совершает исцеление не только без труда и путешествия, без издержек и посредников, но и без боли. Он не прилагает к ране железа и огня, как делают другия врачи; Ему достаточно сделать одно мановение, и всякая скорбь, всякая печаль, всякая болезнь удаляется и убегает.

     2. Итак, не станем откладывать и медлить, хотя бы мы были бедны и впали в крайнюю нищету. Не нужно платить деньги, чтобы защититься бедностью. Этот Врач требует в награду не денег, а слез, молитв и веры. Если, имея это, придешь к Нему, непременно получишь, чего просишь, и отойдешь с большою радостью. В этом убедиться можно из многаго другаго, а не худой пример представляет и эта жена: принесши не золото и серебро, а молитву, веру и слезы, и она получила, чего просила, и с этим отошла. Не будем поэтому думать, будто это повествование для нас безполезно. Сия писана быша, сказано, в научение наше, в нихже концы век достигоша (1 Кор. Х, 11). Но обратимся к ней и узнаем, как она освободилась от болезни, что сделала после освобождения и как воспользовалась даром, данным от Бога.

     И седе жена, говорит Писание, и млеком питаше Самуила (1 Цар. 1, 23). Видишь, как смотрела она на это дитя, не только как дитя, но и как на приношение: у нея была двойная любовь - по природе и по благодати. Мне кажется даже, что она чтила свое дитя - и справедливо! Если намеревающиеся принести в дар Богу золотые чаши и сосуды, получив их изготовленные и положив до времени дома, смотрят на них не как на обыкновенные сосуды, а как на приношения, и не осмеливаются прикасаться к ним просто и без нужды наравне с другими, то тем более с таким расположением смотрела эта жена на свое дитя и прежде, чем ввела его в храм; она и любила его более, чем как дитя, и заботилась, как о приношении, думая чрез него освятиться. Дом ея сделался храмом, так как в нем был пророк и священник. И ея благочестие можно видеть не только из того, что она обещала его (Богу), но и из того, что не решилась войти в храм, пока не отняла его от груди. Яка рече, сказано, мужеви своему: не взыду [3] дондеже взыдет отроча со мною [4], а когда [5] отдою е, явится [6] лицу Господню, и пребудет там до века (1 Цар, I, 22). Видишь ли? Она сочла не безопасным оставить (его) дома, а самой идти (в храм); получив дар, не решилась она явиться без дара; а привести его и потом взять с собою и уйти назад также боялась. Поэтому она оставалась (дома) столько времени, чтобы явиться (в храм) вместе с даром. Наконец, она привела его и оставила, и он, будучи отнят от сосцов матери, не тосковал, - а вы знаете, как обыкновенно тоскуют дети, когда отнимают их от груди, - но ни он не скучал, разлучаясь с матерью, а обращал взоры к Господу, сделавшему и ее матерью, ни мать не скорбела, разставаясь с сыном, потому что посредствующая (между ними) благодать [7] стала выше влечения природы и они, казалось, были вместе (друг с другом). Как виноградная лоза, стоя на одном месте, далеко простирает ветви, и кисть, хотя висит на далеком разстоянии, находится в связи с корнем, так было и с этою женою. Сама оставаясь в городе, она простерла свою ветвь до храма и там повесила спелый грозд; разстояние нисколько не помешало этому, потому что любовь к Богу соединяла сына с матерью. Хотя он и молод был летами, но зрел добродетелию, и для всех приходивших в храм был учителем великаго благочестия. Распрашивая и узнавая об образе его рождения, они получали достаточное утешение - надежду на Бога; и никто, увидя это дитя, не уходил молча, но все прославляли Того, Кто даровал его сверх чаяния. Поэтому Бог замедлил рождение, чтобы увеличить эту радость, чтобы эту жену сделать более славною. Знавшие ея несчастие были свидетелями благодати Божией; так что продолжительное неплодство сделало ее более известною всем, заставило всех ублажать ее и удивляться, и возносить за нее благодарность Богу. Говорю это для того, чтобы мы, если видим, что святая жены страдают неплодством или каким-нибудь другим подобным недугом, не скорбели, не роптали и не говорили про себя: почему это Бог презрел столь добродетельную жену и не дал ей дитяти? Нет (Он делает так) не потому, что презирает, а потому, что лучше нас самих знает полезное нам. Итак, она привела в храм, ввела агнца в овчарню, тельца в стадо, посадила в сад розу без терний, розу никогда неувядающую, но всегда цветущую, которая может подняться до самаго неба и благоуханием которой наслаждаются все, живущие во вселенной, даже до сегодня. Вот столько лет уже прошло и благоухание добродетелей усиливается, а не слабеет от продолжительности времени: таково свойство духовных предметов.

     3. Так вошла пересаживающая прекрасное растение; и как трудолюбивые земледельцы сначала бросают в землю семена кипарисов или других подобных растений, а потом, когда видят, что семя стало деревом, не оставляют его на той же земле, но, выкопав оттуда, пересаживают на другое место, чтобы земля, приняв молодое растение в свои недра, всю силу свою сполна употребила на питание его корня, - так сделала и эта жена. Дитя, сверх чаяния посеянное в ея утробе, она взяла из дому и пересадила в храм, где источники и непрерывныя духовныя орошения. На них [8] можно было видеть исполнение пророческаго слова, которое произнес Давид в своей песни: блажен муж, иже не иде на совет нечестивых, и на пути грешных не ста, и на седалищи губителей не седе. Но в законе Господни воля его, и в законе Его поучится день и нощь. И будет яко древо насажденое при исходищих вод, еже плод свой дает во время свое (Псал. I, 1-3). Не после того, как испытал зло, он (Самуил) удалился от зла, а избрал добродетель от колыбели. Он не участвовал в беззаконных советах и не имел общения в нечестивых собраниях, но в самом нежном возрасте, от сосцов матери, перешел к другим сосцам, духовным. И как дерево, постоянно орошаемое, достигает большой высоты, так и он поднялся на высоту добродетели, будучи постоянно напояем слушанием слова Божия. Но посмотрим, как (мать) пересадила его; последуем за этою женою и войдем с нею в храм. И взыде, сказано, с ним в Силом, с телцем трилетным (1 Цар. I, 24). Значит, жертва была двойная: был телец безсловесный и словесный; одного принес в жертву священник, другого вознесла жена. И жертва ея была гораздо лучше той, которую принес священник: она была жрицею от собственной утробы, подражала в этом патриарху Аврааму и с ним вошла в состязание. Только тот, взяв сына, опять привел его назад, а она оставила в храме навсегда; лучше же сказать - и тот вознес всецело, потому что нужно смотреть не на то, что он незаклал, а на то, что внутренне все это исполнил. Видишь, как жена, состязается с мужем? Видишь, как природа не помешала ей соревновать патриарху? Но посмотрим, как она возносит его. Пришедши к священнику, она сказала ему: во мне, господи (1 Цар. 1, 26). Что значит: во мне? Выслушай, т. е., внимательно слова мои. Так как прошло уже много времени, то она хочет напомнить о том, что ею прежде сказано было; поэтому говорит: во мне, господи; да живет душа твоя; аз жена стоявшая пред тобою, о еже помолитися [9] Господу: о отрочати сем молихся Господу [10] и даде ми [11] прошение мое, еже просих у него: и аз отдаю е Господеви во вся дни живота его на служение Господеви (ст. 26-28). Не сказала: я та самая жена, которую ты обидел, оскорбил и осмеял за невоздержание и пьянство; вот Бог показал тебе, что я не пью и что напрасно ты обвинил меня в том. Ни одного такого жесткаго слова она не сказала, а говорит с большою скромностью. Хотя на своей стороне она имеет свидетельство самаго исхода дела и может теперь упрекнуть священника, напрасно и без причины осудившаго ее, однако она де делает этого, но говорит только о Божием благодеянии. И посмотри на благородство этой рабы. Когда она страдала, то никому не открывала своего несчастия, и не сказала священнику: у меня есть соперница, которая оскорбляет и поносит меня, и имеет много детей, а я, живя скромно, никак доселе - не могла сделаться матерью; Бог заключил мою утробу, и, видя меня в скорби, не умилосердился надо мною. Ничего такого она не сказала, но, умолчав о виде своего несчастия, объяснила только, что она страдает душою сказав: жена в жесток день аз есмь; да и этого не сказала бы если бы не вынудил ее к тому священник подозрением в нетрезвости. Когда же перенесла она эту рану, и Бог даровал ей по ея прошению, тогда она открывает это благодеяние священнику, желая иметь его участником в благодарении, как тогда имела участником в молитве, и говорит: о отрочати сем молихся, и даде ми Господь прошение мое, еже просит у Него; и аз отдаю е Господеви. Смотри, как она скромна. Не подумай, говорит, будто я, посвящая (Богу) сына, делаю что-нибудь великое и удивительное. Не я виновница этого дела: я плачу долг. Я получила залог, и возвращаю его Тому, Кто дал. Говоря эти слова, она и себя, вместе с дитятей, посвящала Богу, привязав себя к храму, как бы цепью, природным сочувствием.

     4. Если доброе расположение человека там, где его сокровище (Мф. VI, 21; Лук. XII, 34), то тем более душа матери была там, где ея дитя; и чрево ея вновь исполнялось благословения. Когда она сказала эти слова и помолилась, послушай, что говорит священник Елкане: да воздаст ти Господь семя другое [12] от жены сея за дар, егоже даровал еси Господеви (1 Цар. II, 20). В начале он не сказал: да воздаст ти, но как? Да даст ти все прошение твое (1, 17). Когда же она сделала Бога должником своим, тогда говорит: да воздаст ти, внушая добрую надежду на будущее. Если Бог дал не вследствие долга, то тем более воздаст после того, как Сам получил. Итак, первый сын получил начало от молитвы, а следовавшие за ним - от благословения; и таким образом весь плод этой жены был освящен. Первенец был подвигом жены, а второй - ея и вместе священника [13]. Как тучная и плодоносная земля, приняв семена, производит обильную ниву, так и эта жена, приняв с верою слова священника, дала нам другие добрые колосья, и отменила древнее проклятие, родив по молитве и благословению. И ты, жена, ей подражай. Если ты бездетна, помолись также, и попроси священника, чтобы он принял участие в твоей молитве. Подлинно, если ты примешь слова с верою, благословение отцев произрастит добрый и зрелый плод. Когда же сделаешься матерью, посвяти и ты своего сына Богу. Она ввела в храм, а ты себя саму сделай царским храмом. Члены ваши, сказано, суть тело Христово [14] и храм живущаго в вас Святаго Духа (1 Кор. VI, 15, 19). И в другом месте: вселюся в вас самих [15] и похожду (2 Кор. VI, 16). Не странно ли, что обветшавший и готовый упасть дом мы поправляем, издерживаем на это деньги, приглашаем строителей и употребляем все усилия, а дом Божий (именно домом Божиим может быть душа юноши) не удостоиваем и обыкновеннаго попечения? Смотри, чтобы не услышать тебе того же, что некогда услышали иудеи. Так как они, по возвращении из плена, оставили в небрежении этот чувственный храм, а собственные дома украшали, то этим так огорчили Бога, что Он послал к ним пророка - предсказать голод и оскудение всего необходимаго и указать причину такой угрозы; она состоит в том, что вы живете в домах истесанных, храм же мой запусте (Агг. I, 4) [16]. А если нерадение о том храме возбудило такой гнев Божий, то тем более небрежение об этом храме оскорбит Господа, потому что последний тем досточтимее перваго, чем более имеет символов святости. Не попусти же дому Божию сделаться вертепом разбойников, чтобы не услышать тебе и другого обличения, которое Христос сделал иудеям: дом Отца Моего [17] дом молитвы есть; вы же сотвористе и вертеп разбойником (Матф. XXI, 13, Лук. XIX, 46). Как же он делается вертепом разбойников? Когда мы допустим войти и поселиться в душах юношей низким и грубым пожеланиям и всякому распутству. Такие помыслы свирепее разбойников, отнимая у детей свободу, делая их рабами безумных страстей, поражая их со всех сторон и нанося душе их множество ран. Поэтому каждодневно будем заботиться об этом и, пользуясь словом, как бичем, будем изгонять все такия страсти из их души, чтобы дети были в состоянии вместе с нами принять участие в высшей жизни и совершить всякое в ней служение. Не видите ли, как живущие в городах, лишь отнимут детей своих от груди, тотчас заставляют их носить масличныя ветви, делают их судьями состязаний, начальниками этих состязаний и хоров? Так будем делать и мы: с ранняго возраста будем вводить их в жизнь небесную, потому что эта земная жизнь требует только трат, а пользы никакой не приносит.

     5. Скажи мне, в самом деле, какая может быть польза от народных похвал? Когда наступает вечер, тотчас прекращается весь этот шум и рукоплескания; когда пройдет праздник, остаются без всякаго удовольствия, повеселившись как будто во сне и не находя, не смотря на свои поиски, радости, которую доставил им венок, или блестящая одежда, или какая-либо другая роскошная вещь [18]; все это пробежало мимо их быстрее ветра.

     А жизнь небесная совсем не такова: не требуя издержек, она приносит нам великую и верную пользу. Ведущему такую жизнь рукоплещут постоянно - не люди нетрезвые, а сонм ангелов. Что говорю: сонм ангелов? Сам Владыка ангелов похвалит и прославит его. А кого хвалит Бог, тот не один, не два и не три дня, но вечно торжествует с венцом на голове и никогда не увидишь его голову лишенною этой славы. Время этого торжества не ограничено определенными днями, а продолжится в безконечность будущаго века. К тому, чтобы совершилось это служение, никогда не может служить препятствием бедность; напротив - и бедному можно совершить его, бедному даже всего удобнее, как свободному от всякаго житейскаго блеска, потому что здесь нужны не денежныя траты и не богатство, а чистая душа и умная мысль [19]; ею изготовляются для души одежды, потребныя для такой жизни [20], и сплетается венец, так что если она не будет украшена добродетелями, то множество золота не принесет ей никакой пользы, как не повредит нисколько и бедность, если она имеет внутреннее богатство. Это служение пусть совершают и у нас не только дети мужеского пола, но и дочери. К нему призваны не одни мужчины, как это бывает в мирских делах; на это зрелище принимаются и жены, и старцы, и юноши, и рабы, и свободные. Там, где дело идет о проявлениях души, не может служить препятствием ни пол, ни возраст, ни житейское отличие, и ничто другое. Поэтому прошу всех вас посвящать на это служение сыновей и дочерей своих с самаго ранняго возраста, и заготовлять для них богатство, свойственное этой жизни, не закапывая в землю золота и не собирая серебро, но слагая в душе их кротость, целомудрие, скромность и все другия добродетели. Таких свойств требует это служение. И если это богатство мы соберем и для себя и для детей, то и в настоящей жизни насладимся великим счастием, и в будущей услышим тот блаженный голос, которым Христос прославляет всех исповедавших его. А исповедание бывает не только чрез веру, но и чрез дела; если нет этого последняго, то мы находимся в опасности - быть наказанными наравне с отвергшимися (Господа). Ведь, не один способ отречения, но много и есть различные, которые и описывает нам Павел в следующих словах: Бога исповедуют ведети, а делы отмещутся Его (Тит. I, 16); и в другом месте: аще кто о своих паче же о присных не промышляет, веры отверглся есть и невернаго горший есть (1 Тим. V, 8); и еще: бегайте [21] лихоимания, еже есть идолослужение (Кол. III, 5). А если есть столько способов отречения, то очевидно, столько же, и еще больше, есть и способов исповедания. Постараемся же всеми ими исповедать (Бога), чтобы и нам получить небесную честь, по благодати и человеколюбию Господа нашего Иисуса Христа, чрез Котораго и с Которым Отцу, со Святым Духом, слава, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.