|
К оглавлению
Современник Амвросия Медиоланского, ритор и анахорет, аскет и
ругатель, Иероним был одним из любимых авторов Эразма Роттердамского, издавшего
его произведения в Базеле в 1516-1520 гг. Великий писатель Возрождения видел в
Иерониме не «отца церкви», а предтечу гуманистов, филолога, истолкователя классической
античности, владевшего к тому же тремя языками, на которых основывалась гуманистическая
образованность - латинским, греческим, древнееврейским. Лютер ненавидел Иеронима,
хотя широко пользовался переводами отца «Вульгаты».
Противник Иеронима и бывший его друг Руфин так рассказывал (ок.
400 г.) о видении Иеронима во время первого его пребывания на Востоке в 70-х годах
IV века. Иероним был приведен к престолу небесного судьи, который ему сказал:
«Ты последователь Цицерона, а не христианин» (Ciceronian es, non chri-stianus).
Пристыженный Иероним поклялся: «Господи, если когда-либо у меня будут светские
рукописи, если буду читать их - отрекусь от тебя (Domine, si umquam habuero coeces
saeculares, si legero, te negavi). Четверть века спустя Руфин не без ехидства
напомнил Иерониму, что клятвы своей он не исполнил. Руфин уверял, что все произведения
далматинского писателя насыщены реминисценциями из языческих авторов, что нет
страницы, написанной Иеронимом, на которой он не восклицал бы: «Наш Туллий, или
наш Гораций, или наш Вергилий!» (Sed Tullius noster, sed Flaccus noster, sed Maro!).
По подсчетам Руфина, цитат из классиков латинской литературы у Иеронима больше,
чем из Св. Писания; примерами из поэтов древнего Рима поучает он в своих письмах
девиц и молодых женщин. Эрудиты нашего времени, тщательно проверив классический
и библейский материал в сочинениях Иеронима, пришли к заключению, что Руфин в
полемическом задоре преувеличил и что аллюзий и прямых сносок на Библию у Иеронима
все-таки больше, чем цитат из языческих писателей. Однако Руфин был прав - Иероним
до конца жизни не в силах был отказаться от Цицерона, Вергилия и Саллюстия. Статистика
показала, что на 1223 страницы его текста приходится 284 аллюзии и цитаты из классиков,
т. е. в среднем одна на каждые четыре страницы.
Любимыми латинскими авторами Иеронима были прежде всего Вергилий
и Цицерон, затем Плавт, Теренций (которого комментировал в Риме учитель Иеронима
- Донат), Гораций, Саллюстий, Светоний и Сенека-философ. Из Лукреция Иероним дважды
цитирует стихи, вероятно, по памяти, ибо с ошибками. В письмах и в апологии против
Руфина встречается еще не менее пяти аллюзий на автора поэмы «О природе вещей».
Ссылки на языческих авторов гораздо чаще появляются в письмах Иеронима, адресованных
образованным людям, чем в комментариях к Библии и богословских сочинениях, предназначенных
для бесхитростных вифлеемских монахов. Конфликт между религиозными воззрениями
и литературными пристрастиями в произведениях Иеронима никогда не был изжит. Многочисленные
сочинения Иеронима - письма, предисловия, жизнеописания, даже богословские трактаты
- перенесли через все Средние века сотни и сотни цитат в стихах и прозе и перифраз
латинских классиков, вызывая почтительное изумление клириков раннего Средневековья
и способствуя тем самым передаче культурного наследия варваризованной Западной
Европе.
Иероним был греком или, по другим сведениям, иллиром из Далмации;
отец его, по имени Евсевий (Эузебий), происходил из города Стридона на границе
Паннонии, по другим данным, находившегося в Западной Боснии. Он родился, вероятно,
в 340 году, умер в 420 году в Вифлееме. В детском возрасте Иероним очутился в
Риме, где был отдан родителями под ферулу знаменитого грамматика Элия Лопата,
затем ритора Мария Викторина. Там, в Риме, он принял крещение. Христианство не
удержало его в юности от пороков и увлечений, которым он предавался вместе с Руфином,
ставшим впоследствии его злейшим врагом и обличителем. Возмужав, Иероним жил в
галльском Трире, где изучал писания Илария из Пуатье. Из Трира он перебрался в
Аквилею и там окончательно решил посвятить свою жизнь аскезе и подвигам.
В 373 году он подвизался на Востоке. В Антиохии Иероним приобрел
весьма основательные познания в греческом языке и углубился в греческое богословие.
Несколько лет (375-378 гг.) он провел в Халкидской пустыне, расположенной на востоке
от Антиохии. За время своего отшельничества он овладел после большого труда древнееврейским
и, таким образом, стал «мужем трех языков». О себе Иероним говорил: «Я
философ, ритор, грамматик и диалектик, иудей, грек и латинянин».
Из пустыни отшельник направил свои стопы снова в Антиохию, оттуда
в Константинополь, где присутствовал на Соборе 381 года и познакомился с Григорием
Назианзином. В том же году он снова в Риме. Папа Дамасий, сочинявший гекзаметрами
полуязыческие эпитафии мученикам, поручил ему ревизию Библии. Следует заметить,
что к концу IV века так называемая Итала, т. е. латинский перевод Св. Писания,
не только расходился с оригиналами, но и отдельные латинские рукописи не совпадали
и содержали разночтения, вызывавшие соблазн ложных толкований.
Эту работу, имевшую значительнейшее влияние на европейскую литературу
Средневековья и Возрождения, Иероним проделал весьма осторожно и вряд ли вполне
удовлетворительно. Он поправил лишь те места, которые резко расходились по смыслу
с оригиналами Нового Завета, оставив без изменений вульгарно-латинские формы,
впоследствии возмущавшие гуманистов. Ветхий Завет он перевел заново, с древнееврейского
на латынь, в 390-404 гг. Псалтирь осталась в двух версиях, так называемой римской
и галиканской.
Иерониму следует поставить в заслугу, что он открыл для Запада
литературный характер многих древнееврейских текстов Библии - отметил, что Псалмы,
Книга Иова, Книга Иеремии написаны стихами и представляют собой поэтические произведения.
«Что сладкозвучнее Псалтири? - вопрошал он. - Она, подобно нашему Флакку и греку
Пиндару, то течет ямбом, то вещает алкейским стихом, то величаво льется стихом
сапфическим, то горделиво выступает полустопным. Что прекраснее Второзакония и
песней Исайи? Что величественнее Соломона, что совершеннее Иова? Все это в еврейском
оригинале плавно льется гекзаметром и пентаметром». В переложениях же на греческий
(не исключая Семидесяти толковников), а еще более на латынь, утрачены первозданная
красота и изящество. Автор Вульгаты суровым судом судит многочисленных своих предшественников
на тернистом поприще перевода, не пощадив даже своего любимца Цицерона. Книги
Св. Писания кажутся образованным людям написанными дурным стилем и тяжелым языком,
и они отвращаются от них, «гнушаясь грязной одеждой речи ранее, нежели обнаружат
внутри прекрасное тело содержания». В этом повинны переводчики - и те, что, стараясь
переводить слово в слово, насиловали дух родного языка, и те, что, пытаясь следовать
больше смыслу, чем букве, далеко отходили от оригиналов».
Эстетическая взыскательность ученика античных риторов была весьма
высока, хотя к чести его нужно заметить, что к собственным переводам и писаниям
он предъявлял требования не менее строгие, чем к чужим.
Работа Иеронима над переводом ветхозаветных сочинений была облегчена
огромным филологическим трудом, проделанным до него Оригеном, который критически
сопоставил древнееврейский», и греческий тексты. Для того чтобы понять Библию,
писал Иероним, следует изучать ее тексты прежде всего филологически.
Ученый переводчик не верил в аллегорическое толкование Св. Писания.
Аллегорические объяснения (которые воспринял Амвросий Медиоланский), по мнению
Иеронима, могут нравиться лишь болтливой бабе, выжившему из ума старцу да многословному
софисту. Иероним питал пристрастие к резким энергичным выражениям, был придирчив,
едок и склонен к словопрению.
В Риме у ног его сидели аристократические дамы, предававшиеся
самой суровой аскезе. После смерти папы Дамасия в 384 году положение Иеронима
в Риме стало весьма тяжелым. На него ополчились многие представители высшего римского
общества, которые были возмущены сатирой Иеронима, ходившей по рукам под заглавием
«О сохранении девственности». Сатира была написана в форме письма к Евстохии,
дочери отменной римской дамы Павлы, его последовательницы. Конечно, подробности,
касающиеся плотской и грешной любви, в книжице Иеронима были не для девичьих ушей.
Впрочем, аскеты вообще нередко любят вдаваться в натуралистические детали, как
бы подготовляя материал для будущих психоаналитиков. Хуже было то, что Иероним
вывел довольно недвусмысленно нескольких персонажей из римского света: развратников,
ханжей, бездельников, паразитов. Обличенные легко узнали себя и постарались отомстить
язвительному отшельнику.
В 385 году Иероним вынужден был покинуть Рим и удалиться на Восток,
где и оставался до самой смерти. Павла с дочерью вскоре последовала за ним и после
путешествия в Египет поселилась в Вифлееме, где Иероним основал мужской, а Павла
- женский монастырь (в 389 году). В Вифлееме Иероним сосредоточил большую для
того времени библиотеку, непрестанно писал и переводил, вел полемику с многочисленными
своими противниками, осыпая их бранью и насмешками, некоторых (например, Руфина)
даже после их кончины.
В монастырской школе вифлеемский настоятель читал и объяснял
Вергилия, латинских историков и комедиографов. В 415 году он начал ожесточенный
спор с последователями Пелагия, которых обвинял в языческом стоицизме. Монахи,
последователи ересиарха, осадили монастырь Иеронима, и автору диалога против пелагиан
пришлось спасаться бегством. Так, до самой смерти беспокойный далматинец возмущал
западные и восточные провинции Римской империи своими жесткими эпистолами и бранчливыми
трактатами.
Кроме известного перевода Библии, несомненное значение для истории
литературы имеют письма Иеронима, его апология, его сочинение «О славных мужах»,
наконец, три его чрезвычайно живописные легенды о пустынниках. В легендах Иеронима
читатель узнает о приключениях в полуденных странах, фиктивных браках, побегах
пленников. Добродетельные львы терзают преследователей-рабовладельцев и любезно
уступают свои пещеры пустынникам. Легенды Иеронима - предшественники «романизированных»
житий святых Средневековья, которые легли в основу некоторых рассказов Флобера,
Франса, Лескова.
Для изучающих историю IV-V вв. известный интерес представляет
также полемика Иеронима с представителями «еретических» учений. В трактате «О
славных мужах» автор поставил себе цель возвеличить всех христианских писателей
от апостолов... до смиренного Иеронима, следуя образцам Светония. Известно, что
Иероним широко воспользовался греческим сочинением Евсевия Кесарийского (около
265-340 гг.), из церковной истории которого он просто перевел и включил в свой
трактат первые 69 глав. Иероним работал поспешно и не всегда вникал в смысл переводимого
текста. Больший интерес представляют дополнительные главы, написанные самим Иеронимом,
начиная с раздела об Арнобии (глава 79). В них Иероним сообщает сведения о своих
современниках. Объективность не являлась отличительной чертой Иеронима, своих
врагов и противников он испепелял или обходил молчанием (как, например, Амвросия
Медиоланского). Несмотря на ярко выраженную тенденциозность, трактат «О славных
мужах» повлиял на дальнейшее развитие средневекового литературоведения, которое
еще не выделилось из хроники и жизнеописания.
Имя Иеронима в течение веков окуталось преданиями. Художники
изображали его со львом, из лап которого ученый пустынник вытаскивает занозу,
или размышляющим над бренностью мира, с черепом в руках. Далматинские католические
священники, сторонники старославянского богослужения, начиная с XII-XIII вв.,
приписывали Иерониму, далматинцу, иллиру, следовательно славянину, изобретение
глаголицы. В их представлении славяне - иллиры жили в Далмации со времен Потопа!
О том, что славяне покорили эти пределы сто лет спустя после смерти Иеронима,
они не знали или намеренно забывали. Легенда эта была, впрочем, санкционирована
посланием папы Иннокентия IV (1248 год). Того же мнения придерживались далматинские
монахи глаголяши, приглашенные императором Карлом IV, королем Чехии, в Прагу.
В пражском глаголическом монастыре Эммаус почитание Иеронима - «просветителя славян»
было особенно сильно.
По просьбе Карла IV Иоанн Новифорензий, основатель чешского и
немецкого гуманизма, написал житие знаменитого анахорета. В XV веке в Риме, между
замком св. Ангела и Рипетте, где жило много южных славян (на что указывают старинные
названия улиц), одна из церквей была перестроена и посвящена св. Иерониму. При
церкви было основано братство, затем коллегиум св. Иеронима, ставший центром хорватского
просвещения и благотворительности (Societas S. Hieronymi nationis lllyricorum).
Церковь была возведена в ранг кардинальской, и художники, вопреки исторической
истине, стали облачать Иеронима в красные кардинальские одежды. Предание о том,
что Иероним изобрел глаголицу, поддерживали, споря с латинянами, поколения далматинских
гуманистов, начиная от известного сплитского поэта Марка Марулича (XV-XVI вв.).
В библиотеке Ватикана сохранилась фреска, изображающая Иеронима с раскрытой книгой,
исписанной глаголическими буквами.
И.Н. Голенищев-Кутузов
|
