СЛОВО 20.
О бдении телесном: как мы чрез него достигаем духовного, и как должно оное проходить.
1. Земным царям
предстоят иные просто и без оружия, другие с жезлами, иные со
щитами; некоторые же с мечами. Великое и несравненное превосходство
первых пред последними, потому что первыми бывают обыкновенно
сродники и домашние царевы. так бывает у земных царей.
2. Приидите
теперь, увидим, как и мы исправляем предстояние наше перед Богом
и Царем в вечерних, дневных и ночных молитвах. Ибо некоторые воздевают
руки на молитву в вечерних и всенощных бдениях, как невещественные
и чуждые всякого попечения; другие же предстоят тогда Богу с псалмопением;
иные трудятся в чтении священных Писаний; иные, по немощи, но
мужественно борются со сном посредством рукоделия; иные, упражняясь
в размышлении о смерти, хотят чрез это приобрести умиление. Из
всех сил подвижников первые и последние упражняются в Боголюбезном
бдении; вторые в исправлениях, общих всем монахам; прочие шествуют
низшим путем. Однако Бог приемлет дары, и ценит их. смотря по
расположению и силе каждого.
3. Бодрственное
око очищает ум, а долгий сон ожесточает душу.
4. Бодрый инок
– враг блуда, сонливый же друг ему.
5. Бдение есть
погашение плотских разжжений, избавление от сновидений, исполнение
очей слезами, умягчение сердца, хранение помыслов, лучшее горнило
для сварения принятой пищи. укрощение злых духов, обуздание языка,
прогнание мечтаний.
6. Бдительный
инок есть ловец помыслов. могущий удобно их усматривать и уловлять
в тишине ночи.
7. Боголюбивый
монах, когда гласит молитвенная труба, говорит: «слава Богу, слава
Богу!» а ленивый говорит: «увы, увы!»
8. Приготовление
трапезы обнаруживает чревоугодников; а молитвенный подвиг показывает
боголюбивых; первые, увидевши трапезу, радуются, а последние сетуют.
9. Излишество
сна – причина забвения; бдение же очищает память.
10. Богатство земледельцев собирается на гумне и точиле; а богатство
и разум монахов в вечерних и ночных предстояних Богу, и в деланиях
ума.
11. Многий сон есть неправедный сожитель, похищающий у ленивых половину
жизни, или еще больше.
12. Неискусный монах в беседах бывает бодр; а когда настал час молитвы,
тогда и глаза его отяготились сном.
13. Нерадивый монах искусен в многословии; а когда пришло время чтения,
от дремоты смотреть не может. Когда возгласит последняя труба,
будет воскресение мертвых; а когда начнется празднословие, возбуждаются
сонливые.
14. Мучительный дух сонливости есть коварный друг: часто, когда мы пресыщены,
он удаляется, а во время поста, во время алчбы и жажды, сильно
на нас нападает.
15. Во время молитвы он подущает взяться за рукоделье; ибо иначе не
может погубить молитву бдящих.
16. Особенно же он воздвигает брань против новоначальных, чтобы они
разленились при самом начале подвига, или чтобы приготовить вход
бесу блуда.
17. Доколе не освободимся от сего духа, дотоле мы не должны отрицаться
от пения псалмов в соборе братий; ибо мы часто и от стыда не дремлем.
Пес враждует против зайца; а бес тщеславия есть враг сонливости.
18. Купец считает свой прибыток по прошествии дня; а духовный подвижник
по совершении псалмопения.
19. Внимай себе трезвенно после молитвы, и увидишь, что толпы бесов,
побежденных нами, стараются после молитвы осквернить нас нечистыми
мечтаниями. Итак сядь и наблюдай, и ты увидишь обыкших похищать
начатки душевного делания.
20. От частого псалмопения, во время бодрственного состояния, бывает
то, что и во сне приходят на ум слова псалмов; иногда же случается,
что и бесы представляют их нашему воображению, чтобы привести
нас в гордость. О третьем же состоянии душевном я хотел умолчать,
но некто убедил меня говорить (ш). Душа, которая днем непрестанно
поучается слову Божию, обыкновенно и во сне упражняется в том
же; ибо сие второе бывает истинным воздаянием за первое делание,
для отгнания духов и лукавых мечтаний.
Двадцатая степень. Восшедший на нее принял в сердце своем свет.
