Архиепископ Игорь Исиченко

НАЦИОНАЛЬНАЯ ИДЕЯ МАЛОРОССОВ

Оп.: Независимая газета. 16 мая 2001 г.

Сегодня перед Украинской Автокефальной Православной Церковью, как и вообще перед украинским православием, стоят существенные проблемы. Важнейшая из них - поиск новых форм осуществления Церковью апостольской миссии в современном обществе. Поиск должен быть чрезвычайно оперативным. При этом надо учитывать, что, преодолевая инерцию тоталитарного общества и тоталитарного сознания, наша страна начинает интегрироваться в мировое постиндустриальное сообщество.

Вызов Цивилизации

Современное общество имеет высокоразвитые информационные технологии. Всемирная паутина - Интернет сегодня объединяет весь мир, и Православная Церковь переживает опасность оказаться на далекой периферии этих информационных сетей. Можно использовать архаичные формы ведения проповеди в кругах традиционалистски настроенных людей, но они всегда представляют собой консервативную, наиболее пассивную часть общества и очень мало влияют на его развитие. В то же время эта опасность заметна в различных православных странах, которые переходят к демократическому строю, при этом наиболее активное демократическое меньшинство отходит от православия, теряя заинтересованность им. В обществе преобладает восприятие Православной Церкви лишь как элемента музейной древности, а не вечно молодого динамического поиска Бога. Все Православные Церкви в Украине должно объединить осознание опасности, которую таит вызов цивилизации ХХI столетия.

Политические интриги, хозяйственно-финансовые авантюры, в которые, к большому сожалению, втянута часть Церквей, можно оценить как попытку спрятаться от действительно важнейших проблем. Можно искать себе оправдание и мотивацию своей пассивности в том, что Церкви не предоставлен государственный статус, в фактической дискриминации верующих и т.д. Можно поступать и так. Но при этом теряется понимание того, что современная западная цивилизация не знает государственной Церкви в средневековом смысле. Возлагать надежды на политиков или государственных деятелей в деле осуществления Церковью своего апостольского служения - значит признавать свое бессилие и передавать будущее Церкви в руки людей, которые меньше всего заинтересованы в получении ею самостоятельной значимости в обществе.

Проблема Выбора Устройства Церкви

Другая проблема, стоящая перед Православными Церквами в Украине, - это проблема выбора оптимального административного устройства, которое бы отвечало миссии Церкви в современных условиях нашей страны и современному уровню цивилизации. Пестрота в выборе устройства Церкви объясняется прежде всего различием нас, украинцев.

Часть православной общины, прежде всего православного духовенства, представляет себе возрождение Православной Церкви в общей перспективе возвращения к единой Российской империи или по крайней мере к единой православной державе с сильной тоталитарной окраской. Эта часть нашего общества стремится к сохранению модели, созданной в 1943 г. вследствие договоренности Иосифа Сталина с тремя митрополитами Русской Православной Церкви. Эта модель оформилась в концепцию Русской Православной Церкви Московского Патриархата.

Архаичность подобной структуры осознает лучшая часть епископата и священства в России.

Часть национального политического истеблишмента попыталась предложить собственный выход и создала модель Церкви, которая должна была, сохраняя достаточную аморфность своего устройства, объединить неодинаковые части православной общины под едиными, наиболее приемлемыми для различных ее слоев лозунгами. Так возникла Украинская православная церковь Киевского Патриархата. Она стала национальной версией Русской Православной Церкви, которая, приняв украинский имидж, сохранила старый способ отношений с властями, культуру внутренних взаимоотношений. Ей уже исполнилось восемь лет. УПЦ КП возглавляется бывшим экзархом Русской Православной Церкви в Украине, хорошо знакомым со структурой Русской Православной Церкви, наделенным большим опытом руководства Московской Патриархией во времена старческой немощи Патриарха Пимена (Извекова), - Филаретом Денисенко.

К большому сожалению, компромиссы со старой традицией синодальной Русской Православной Церкви, а также конформизм в отношении существующих властей и национальных правых политических сил очень снизили уровень самостоятельности УПЦ КП в общественном служении в Украине. Несомненно, в этой Церкви есть здоровые силы, с которыми Украинская Автокефальная Православная Церковь, как и украинские Церкви диаспоры, всегда готовы вести диалог. Вообще говоря, подавляющее большинство священнослужителей и мирян как Украинской Православной Церкви Московского Патриархата, так и Украинской православной церкви Киевского Патриархата потенциально могут быть партнерами в поиске новой формы обустройства Православной Церкви в Украине. Но образцом для этой Церкви ни УПЦ МП, ни УПЦ КП быть не могут в силу своих привязанностей к архаичным традициям московского синодального православия, в силу односторонней политической ангажированости каждой из них.

Становление Украинской Автокефальной Церкви

Украинская Автокефальная Православная Церковь (УАПЦ) прожила болезненный период своего становления в ХХ столетии. Ее идея родилась в среде патриотически настроенного священства и мирян, которые оказались по обе стороны Збруча после подавления освободительной борьбы украинского народа и раздела Украины между русскими и польскими оккупантами. Если на советской Украине Украинская Автокефальная Православная Церковь так и не смогла каноническим путем добиться своего независимого обустройства, ограничившись провозглашением своей автокефалии и наречением епископов из числа священников этой Церкви, то по ту сторону Збруча, на территории Украины, оккупированной Польшей, где режим был все же более либеральным по сравнению с большевистской Россией, удалось в 1924 году образовать Польскую Автокефальную Православную Церковь, которая в преобладающем большинстве была украинской по составу священников и мирян.

Во время Второй мировой войны, пользуясь переходом Украины из рук в руки, между двумя фронтами, немецким и русским, украинские клирики и миряне осуществили новую, на этот раз уже удачную, попытку создать Украинскую Автокефальную Православную Церковь. Это произошло в 1942 году. Февраль-май 1942 года стали порой канонического восстановления поместной УАПЦ. В мае в Киеве был рукоположен среди других и епископ Мстислав Скрыпник - будущий Патриарх Мстислав.

УАПЦ, стремясь сохранить традиции украинского православия в богослужебном обряде, в проповедничестве вместе с тем старалась говорить на понятном для человека ХХ века языке, осуществляла максимально возможное для военного времени духовное окормление украинцев по обе стороны Днепра, миссионерское служение на землях, освобожденных от режима воинствующего атеизма. Стоит отметить, что в отдельных случаях удалось достичь неслыханных успехов. Скажем, наша Харьковско-Полтавская епархия, возглавляемая блаженной памяти митрополитом-исповедником Феофилом (Булдовским), в 1942 году практически в полном составе вошла под юрисдикцию Украинской Автокефальной Православной Церкви. Более того, осенью 1942 года почти удалось достичь объединения всей Православной Церкви Украины в единую Поместную Украинскую Церковь. К величайшему сожалению, немцам удалось разрушить договоренность о проведении общего Собора и в последний миг предотвратить соглашение между двумя частями Украинской Церкви - Украинской Автокефальной Православной Церковью и Украинской Автономной Православной Церковью из юрисдикции Московского Патриархата.

После новой большевистской оккупации Украины в 1943-1944 годах Украинская Автокефальная Православная Церковь в УССР была запрещена. Но почти все епископы и значительная часть священников успели эмигрировать за границу, и там, в диаспоре - в Западной Европе, Южной Америке, Австралии, Новой Зеландии, а также США, Канаде, - наша Церковь продолжала свое развитие вплоть до нынешнего дня.

Раскол Украинских Церквей

После появления малейших политических условий для этого в 1989 году первый православный приход в Украине объявил о выходе из юрисдикции Московской Патриархии и о своем признании блаженнейшего митрополита Украинской Автокефальной Православной Церкви в диаспоре Мстислава своим главой. Это была петропавловская община во Львове, возглавляемая священниками Владимиром Яремой и Иваном Пашулей. А через пару лет уже почти две тысячи приходов присоединились к юрисдикции митрополита Мстислава, который был на Поместном Соборе 1990 года избран Патриархом. Эйфория тех неспокойных лет и отсутствие надлежащего опыта привели к поспешным шагам, которые отрицательно повлияли на каноническое признание Украинской Автокефальной Православной Церкви древними восточными патриархами и другими автокефальными Православными Церквами: в ноябре 1990 года без благословения Вселенского Патриарха и без участия других Православных Церквей была проведена интронизация Святейшего Патриарха Мстислава на киевский престол.

К сожалению, собственные проекты развития Православной Церкви, навязываемые светскими политиками и тогдашним президентом Украины, остановили в июне 1992 года становление Украинской Автокефальной Православной Церкви в Украине и обрекли ее на трехлетнее нелегальное существование. С 1992 по 1995 год УАПЦ находилась в Украине под запретом, как и в 1944-1990 гг. И только в 1995 году удалось восстановить легальное существование Церкви. За это время ее конформистская часть присоединилась к одной из двух легальных Церквей: УПЦ МП или УПЦ КП. Верность Украинской Автокефальной Православной Церкви сохранили, к сожалению, лишь считанные приходы в Киеве, Галиции, Таврии и на востоке Украины. Хотя, не желая признаваться в отступничестве, более тысячи приходов сохраняли в своем названии УАПЦ. Это сыграло с Украинской Автокефальной Православной Церковью злую шутку: получается, что мы все время теряем приходы, тогда как на самом деле Церковь растет. Ведь с 1991 до 2001 г. один за другим приходы, перешедшие в УПЦ КП, вносят в уставы общин изменения, избавляясь от упоминаний об УАПЦ, а государственные органы фиксируют это как переход в другое религиозное объединение.

Реально же вместо нескольких десятков общин, которые оставались в Украинской Автокефальной Православной Церкви на 1995 год, сегодня мы уже имеем более полутысячи приходов на Украине. Есть 7 епископов, которым все труднее осуществлять руководство одиннадцатью епархиями, самая большая из которых, Львовская, насчитывает до 300 приходов.

К сожалению, мы пережили еще и новые потрясения, связанные с попытками разделить Церковь по бывшей границе на реке Збруч, оторвать часть приходов, присоединить их к той или иной из Церквей, которой покровительствует власть, поставить Церковь под государственный контроль. Эти попытки, к сожалению, не прекратились и сейчас.

Фатальным следствием вмешательства экстрацерковных факторов в религиозную жизнь украинцев стал разрыв между епархиями Украинской Автокефальной Православной Церкви в Украине с ее центром, который находится в диаспоре, в Саунд Баунд Бруке (штат Нью-Джерси, США). После смерти Патриарха Мстислава в 1993 году развитие епархий в Украине и за ее пределами происходило не координированно. Крайне неудачной была поездка обоих тогдашних епископов на похороны Патриарха Мстислава. После их возвращения были проведены две епископские хиротонии (в том числе моя, 12 июля 1993 г.) и Поместный Собор 7 сентября 1993 г., прошедший без благословения и без участия зарубежного центра в условиях жесткого противоборства нашей Церкви с государственной властью и УПЦ КП. Избрание на патриарший престол бывшего о. Владимира Яремы, в монашестве Димитрия, стало актом величайшего самопожертвования 78-летнего старца и отчаяния церковной общины, преследуемой властями и преданной епископами.

Патриарх Димитрий, интронизированный 14 октября 1993 г., обрек себя на постоянные издевки, унизительную бедность, крайне двусмысленное положение главы церковной структуры, разрушенной и лишенной элементарных юридических прав. Уже при избрании Патриарх Димитрий заявил, что он рассматривает свою фигуру как временную, что он молится о восстановлении единства украинского православия и обещает трудиться во имя этого.

Вмешательство Властей

К сожалению, контакты с обеими братскими Православными Церквами осложнялись очень многими факторами. Прежде всего вмешательством властей, которые, ставя Церкви в неравноправное положение, постоянно сеяли между ними вражду. Кстати, эти попытки не прекратились и сегодня. И на прошлую Пасху, и на юбилейное Рождество Христово в телепрограммах можно было найти видеотрансляции из храмов двух Православных Церквей: УПЦ КП и УПЦ МП. Не было только Украинской Автокефальной Православной Церкви. Президент Национальной телекомпании Вадим Долганов традиционно отвечает отказом на заявки Патриархии о трансляции богослужений из киевских храмов. Причем отказ также традиционно приходит за два дня до праздника, когда поздно что-либо менять. Это мне особенно больно, ведь мы с Вадимом Афанасьевичем в свое время окончили один курс филфака в Харьковском университете, наши родители - уроженцы одного городка, они даже учились в одной школе. От чужих людей не так досадно сносить такие пощечины, как от своих друзей.

Конечно, здесь играет ведущую роль то, что некоторыми называется большой политикой. Я бы назвал это скорее мелочными интригами, которые обретают свой смысл на уровне сиюминутной тактики, но выглядят абсолютно вредными в стратегической перспективе налаживания нормальных отношений между Церквями и конечного слияния Православных Церквей в Украине в одной Поместной Церкви.

Попытка Межцерковного Диалога

В прошлом году достигнут чрезвычайный прогресс в развитии межцерковного диалога. Им мы обязаны прежде всего святейшему Патриарху Димитрию. Он, уже в весьма преклонных годах и при слабом здоровье, решился зимой 1998-1999 года на поездку в США. Мне было определено сопровождать Святейшего. Он посетил Саунд Баунд Брук, встречался с блаженнейшим владыкой Константином и с архиепископом Антонием, руководителем консистории, с членами Митрополичьего совета УПЦ в США. Тогда и было восстановлено взаимопонимание между Церквами, а также достигнуты договоренности, над реализацией которых наша Церковь работала на протяжении последних двух лет. Следствием такой договоренности была поездка представительной делегации УПЦ в США в Константинополь в сентябре прошлого года, наши последующие встречи в Украине, стабильный обмен информацией, чрезвычайно важное решение Архиерейского Собора от 4 октября 1999 года, по которому приостанавливались епископские рукоположения и начиналась подготовка к признанию главы УАПЦ в диаспоре и УПЦ в США одновременно и главой УАПЦ в Украине. Фактически наша Церковь признала необходимым возвращение к каноническому статусу перед 1993 годом, перед смертью Патриарха Мстислава (1993 год), когда еще не произошло разрыва между частями УАПЦ в Украине и диаспоре.

Патриарх Димитрий был намерен на ближайшем Поместном Соборе заявить о своем отходе на покой и передаче руководства Церкви в руки блаженнейшего владыки Константина. К сожалению, ему не удалось дожить до Поместного Собора, запланированного на июнь 2000 г., и осуществить это. Но еще при жизни Патриарха Димитрия на последнем Патриаршем Совете, который он проводил за три недели до смерти, было принято беспрецедентное в православном мире постановление, подписанное лично Патриархом. Он благословлял поминать вместе со своим именем на богослужениях имя митрополита УАПЦ в диаспоре Константина с титулом "блаженнейшего", то есть с титулом, которым определяется статус главы Церкви. В своем завещании, оглашенном в день смерти, Патриарх Димитрий завещал нам в дальнейшем, после его отхода в небесное жилище, признать главой Украинской Автокефальной Православной Церкви в Украине, как и в диаспоре, блаженнейшего митрополита Константина. И уже с 25 февраля 2000 г. мы поминаем на богослужениях как главу Церкви митрополита Константина. Его статус был подтвержден Поместным Собором Украинской Автокефальной Православной Церкви, прошедшим 14-15 сентября 2000 г. под непосредственным руководством Его Блаженства. Сейчас все самые важные решения принимаются с его благословения. А поскольку митрополит Константин и сейчас живет в США, по его совету Церковь избрала также предстоятеля в Украине - митрополита Тернопольского и Подольского Мефодия.

Для закрепления новой формы управления Церковью в устав внесены соответствующие изменения. Митрополит Мефодий мудро решил отказаться от его поминания как "блаженнейшего митрополита", сохранив титул епархиального архиерея - Высокопреосвященнейшего митрополита Тернопольского и Подольского. Он осуществляет связь Церкви с украинскими властями и другими Церквами в Украине.

Пребывание Украинской Автокефальной Православной Церкви под юрисдикцией блаженнейшего владыки Константина не только способствует поддержанию традиционной связи наших Церквей в Украине и диаспоре. Особенно важно то, что УАПЦ в диаспоре с 1995 года достигла евхаристического единства с полнотой вселенского православия, признав над собой власть Вселенского Патриарха. К сожалению, это важнейшее изменение в статусе Украинской Автокефальной Православной Церкви произошло в то время, когда ее части в Украине и в диаспоре были разъединены. И каноническое признание УАПЦ в диаспоре не смогло снять с УАПЦ в Украине порочащего ее ярлыка "неканонической", активно эксплуатируемого оппонентами.

Но принятие УАПЦ митрополитом Константином под свой омофор однозначно отвечало на обвинения кругов, враждебных самой идее автокефального устройства Украинской Церкви: православная община, объединенная в Украине в Украинскую Автокефальную Православную Церковь, приобрела легитимность при посредстве канонически признанного митрополита. Еще раньше, на Поместном Соборе 1997 г., в устав Церкви был внесен мало заметный, но чрезвычайно важный пункт о признании особого статуса Вселенского Патриарха как исторического главы Православной Церкви Украины.

Важность Канонического Признания

Для верующего человека каноническое признание Церкви весьма существенно, поскольку оно подтверждает принадлежность церковной общины к единой Святой Соборной Апостольской Церкви, которая лишь и хранит благодатные дары Святого Духа, наделяя их плодами своих членов через церковные таинства, богослужения, освящения и благословения.

Но в православии принадлежность к Апостольской Церкви не требует признания единого главы и единого центра. Православие искони полифонично, допуская сосуществование в единой Соборной Церкви различных Поместных Церквей с собственными духовными центрами, национальным (поместным) каноническим правом, своими особенностями богослужебного обряда, церковного календаря, со своим литургическим языком. Механизмы признания самоуправления этих Церквей (автокефалии) лишены жесткой определенности. В любом случае определяющей бывает позиция Церкви-Матери, в недрах которой и вызрели предпосылки к автокефалии.

Случаи самопровозглашенной автокефалии нередки в православной истории. Можно даже сказать, что едва ли какая-то Поместная Церковь отрывалась от Церкви-Матери без конфликтов и напряженности, если не разрыва во взаимоотношениях. Так было и с Русской, и с Болгарской, и с Сербской, и с Румынской Церковью. Но практически всегда после периода отчуждения приходило время переговоров и примирения. Этот период для Украины уже начался. Его ключевая проблема - определить, кто же выступает для Украинской Поместной Церкви тем традиционным центром, который компетентен судить о прошлых ошибках и определять перспективы выхода из кризиса. На эту роль претендует Московская Патриархия, под управление которой православные епархии Восточной и Центральной Украины попали в 1686 году, Буковины - в 1940-м, а Галиции и Закарпатья - после Второй мировой войны. Но с точки зрения канонического права изменение государственных границ Российской империи, экспансия русского империализма на территорию более древних Поместных Церквей не может быть основанием для расширения канонической территории Русской Православной Церкви. Древняя Грузинская Православная Церковь, скажем, была лишена автокефалии после присоединения Грузии к намного более молодой России. Но после восстановления грузинской государственности Православная Церковь грузинского народа немедленно восстановила свою автокефалию, правда, признанную Московской Патриархией лишь после Второй мировой войны.

Вселенская Патриархия однозначно определила свою точку зрения относительно Украинской Церкви еще в 1924 году, когда Патриарх Григорий VII признал, что присоединение Киевской митрополии к Русской Церкви в 1686 году было совершено вопреки православным канонам. И в своем послании 1990 г. по поводу предоставления Украинской Православной Церкви Московского Патриархата самостоятельности в управлении Вселенский Патриарх подтвердил, что признает каноническую территорию Русской Православной Церкви в пределах 1598 года, когда Киевская митрополия оставалась под управлением Вселенского Патриарха.

Здесь приведены общеизвестные факты. Но политики и государственные мужи всех времен склонны игнорировать невыгодные факты и подменять уважительное изучение законов церковной жизни волюнтаристским вмешательством в нее. И многим кажется, что, сурово повторяя как заклинание "Украина должна иметь собственную Поместную Церковь" или же подыскивая среди церковных деятелей конформистов, способных отбросить каноны во имя державных интересов, можно легко решить те задачи, для которых Церкви требуется слишком много времени и усилий.

Правда такова, что выйти из замкнутого круга самопровозглашаемых автономий и автокефалий, создать действительно единую, авторитетную в христианском мире и в самой Украине Поместную Православную Церковь можно лишь в параметрах канонического права, на основе глубокого знания истории, определенной смелости в принятии непопулярных решений. И, безусловно, надо отказаться от навязчивой идеи о возможности просто объединить существующие конфессии силовым методом, а затем, поставив другие Церкви перед фактом, добиться признания этого объединения Поместной Церковью.

Прежде всего следует однозначно определить, чьей канонической территорией является Украина. С Московским Патриархатом, кажется, ясно. Так что же - УАПЦ или УПЦ КП? Но ведь ни одна из этих Церквей пока еще не признана мировым православным сообществом. С точки зрения канонического права, это еще не самостоятельные Церкви, а церковные общины, проходящие период канонического признания. Поэтому не обойтись без признания того, что до сих пор по православным канонам территория Украины пребывает под канонической опекой Вселенского Патриарха. И право признавать каноничность епископских рукоположений, созывать Поместные Соборы и благословлять выбор первоиерарха имеет лишь он.

Мне очень дорого первое суждение нашего Поместного Собора 2000 года, где есть слова: "Освященный Поместный Собор от имени сообщества верующих Украинской Автокефальной Православной Церкви приносит искреннее покаяние Его Всесвятости Вселенскому Патриарху за самовольное отступление Киевской митрополии от Матери Константинопольской Церкви во времена гетмана Ивана Самойловича, когда элекционным собором 8 июля 1685 года был избран без патриаршеского благословения и направлен для интронизации в Москву митрополит Гедеон Святополк-Четвертынский". Без раскаяния в совершенных ошибках, без готовности принять епитимью, а если надо - отойти от руководства Церковью, мы никогда не найдем выхода из состояния духовного кризиса. Христианин обязан твердо знать это.

Вселенский Патриарх Всех Рассудит?

Чтобы дать возможность Вселенскому Патриарху вмешаться в украинскую церковную действительность, мы обязаны признать за ним это право. А значит, провести каноническую экспертизу всей церковной жизни за годы разрыва с Матерью Константинопольской Церковью, по крайней мере за последнее десятилетие ХХ века. Прежде всего дать возможность компетентной комиссии изучить историю епископских рукоположений и прещений (лишения епископских прав), а также деятельности Поместных и Архиерейских Соборов. Быть готовыми покорно принять рекомендации этой комиссии. Исправить допущенные ошибки. Причем, как мне кажется, представители Вселенской Патриархии будут достаточно мудрыми и доброжелательными в анализе. И лишь тогда, определив, кто же имеет право представлять православные общины на общеукраинском Поместном Соборе, каков канонический статус священнослужителей разных современных юрисдикций и их полномочия, можно будет вести речь о чисто технических моментах проведения Собора.

Романтические легенды о скором приезде Вселенского Патриарха и личном решении Его Всесвятостью глубоких проблем нашей церковной жизни вряд ли заслуживают обсуждения. Но ведь есть люди, которые им верят! Причем нередко это вполне серьезные и недоверчивые политики, превращающиеся на миг в наивных и простодушных детей. Может, в этом и ценность легенды - в ее способности оживить в человеке способность к по-детски наивному восприятию действительности? Но легенда может превращаться в наркотический сон, парализуя способность к адекватным действиям. И тогда ее цена становится чересчур высока.

Главная реальность, противостоящая легенде о роли Константинопольского Патриарха, - недостаточная самостоятельность и образованность православных церковных деятелей, их слабое чувство ответственности. И не стоит зло высмеивать за это несчастных людей, лишенных при советской власти возможности получить глубокое и всестороннее образование, научиться руководить Церковью без оглядки на уполномоченного. Кто без греха - пусть первый бросит камень во владык, вынужденных по указке из Москвы мгновенно забывать о мифической "самостоятельности в управлении" и писать унизительные послания то Вселенскому Патриарху, то Папе Римскому, добиваясь их отказа от приезда на Украину. Ведь ясно, как день, что послания будут иметь обратный эффект, что они разрушают долголетние пропагандистские ухищрения. А чего стоят рассуждения об исторической принадлежности Малороссии или Новороссии российскому монарху, подметные письма о Вселенском Патриархе - "троянском коне мирового православия"! Удивительно, что такие вещи происходят на границе тысячелетий, перед лицом вызова либеральной цивилизации.

И Все-Таки Процесс Пошел

Итак, расчет на быстрое создание в Украине при помощи сугубо политических механизмов единой Поместной Церкви зиждется, похоже, на песке. И это на самом деле понимают многие современные церковные деятели, довольно цинично эксплуатирующие популярные "объединительные" лозунги без малейшей веры в них. Но из чего исходит Украинская Автокефальная Православная Церковь в своих стратегических планах, все еще оптимистических?

Прежде всего из новых реалий, которых удалось достичь в год Великого Юбилея. Каноническое присутствие Вселенской Патриархии на Украине осуществилось с приездом на похороны Патриарха Димитрия архиепископа Всеволода и со вступлением в обязанности духовного главы Украинской Автокефальной Православной Церкви митрополита Константина. Оно признано всей полнотой Украинской Автокефальной Православной Церкви, во многих епархиальных управлениях и приходах которой размещают сейчас портреты Вселенского Патриарха Варфоломея, поминая его имя на богослужениях. Хотя в некоторых сельских районах Подолья и Галиции все еще держатся за идею самодостаточности УАПЦ и продолжают считать неизбежным будущее избрание собственного Патриарха или объединение с УПЦ КП при сохранении существующего статуса. По-моему, эта позиция в Церкви маргинальна.

Начался процесс более глубокого ознакомления Вселенской Патриархии с каноническим положением УАПЦ. Вслед за поездками в Константинополь зарубежных делегаций из США и представителей Всеукраинского братства апостола Андрея Первозванного 6-9 ноября 2000 г. в Стамбуле побывала делегация УАПЦ в составе митрополита Мефодия, митрополита Андрея, епископа Макария. 8 ноября 2000 г. во Вселенской Патриархии подписана "Договоренность" между УАПЦ и УПЦ КП о создании межцерковной комиссии для изучения путей создания единой Поместной Церкви. В конце декабря 2000 года мною были переданы секретарю Священного Синода Вселенской Патриархии митрополиту Мелитону документы об архиерейских рукоположениях 1990-1998 гг., материалы четырех Поместных соборов 1990-2000 гг.

Особенно обнадеживает присоединение к этому процессу УПЦ КП, до мая 2000 года занимавшей скорее враждебную позицию по отношению ко Вселенскому Патриархату. Значительная часть образованных архиереев и священников УПЦ КП понимают необходимость канонического решения церковных проблем на достаточно авторитетном уровне и не согласны с твердой решимостью руководящего меньшинства этой Церкви идти на любые переговоры лишь на собственных условиях. Время от времени в Патриархию и епархиальные управления УАПЦ обращаются священники и приходы УПЦ КП с просьбой принять их в Церковь, которая будет признана Вселенским Патриархом (некоторые просьбы звучат буквально так).

Наконец, президент и Госкомрелигий Украины проявили некоторое понимание проектов УАПЦ, до последнего времени попросту отбрасывавшихся. Прошли встречи Вселенского Патриарха с президентом Леонидом Кучмой, профессором Виктором Бондаренко, академиком Миколой Жулинским. После долгих проволочек Константинопольской Патриархией получено официальное приглашение президента, адресованное Вселенскому и Московскому патриархам.

Сдержанность в оценке перспектив сближения православных общин Украины и слияния их в одну канонически признанную Церковь со статусом автокефальной не должна ассоциироваться со скептицизмом. Процесс воссоединения украинской православной общины уже идет, и его главой объективно становится Вселенский Патриарх. Конфронтация между УАПЦ и УПЦ КП заменяется диалогом, пусть еще не всегда корректным и доброжелательным. В кругах духовенства и мирян УПЦ МП заметны не только нервозность и стремление к действиям, но и рост доверия к будущему Украинской Церкви. И только агрессивная непримиримость московских хозяев мешает этим настроениям приобрести организованную форму.

Хотелось бы, конечно, дожить до решения наших современных проблем. Но церковный человек знает, как относительно его личное присутствие в истории. Да и сама история для него не имеет абсолютной значимости. Его цель - спасение. И миссия Церкви определяется ее местом в перспективе спасения Божия народа. Местом, которое святые отцы определяют как Царство Божие на земле. Причастность к нему может не давать немедленных и зримых плодов. Но ее цена познается не только в будущем последнем Суде. Часто мы, казалось бы беспричинно, чувствуем радостную полноту жизни и осмысленность наших действий среди тяжелых трудов и забот. И эти чувства подсказывают: все идет как надо.

«ЧУДОТВОРЦЫ»

http://www.zerkalo-nedeli.com/nn/show/396/35000/ № 21 (396) Суббота, 8 - 14 Июня 2002 года

Один мой знакомый во времена горбачёвской «перестройки» попал с экскурсией в большой мужской монастырь. Времена были интересные. Церковь после юбилейного 1988 года оказалась в центре всеобщего внимания. Естественно, светская интеллигенция, устав от обыденности номенклатурного ханжества, с энтузиазмом принялась осваивать новое для неё культурное пространство. В каждой бабушке из приходского храма виделся народный мудрец, а чудо представлялось обыденным явлением в церковной жизни.

Экскурсионная группа была, похоже, номенклатурной — её доверили встретить и провести по монастырю самому архимандриту. Он, естественно, постарался обстоятельно рассказать о насыщенной истории монастыря, о его святынях, об особенностях монастырского уклада. А под конец рассказа одна из наиболее экзальтированных слушательниц не выдержала и дрожащим голосом спросила:

— Батюшка, скажите, а сейчас в вашем монастыре есть настоящие святые, чудотворцы?

Наступила неловкая пауза. Помолчав минутку, архимандрит грустно обвел взором келии у монастырского двора и ответил:

— Признаться, святых не встречал…

И тут в его голосе зазвучал сарказм:

— А чудотворцев хватает!..

Сарказм архимандрита понятен и близок всякому церковному человеку. Запросы, предъявляемые светским обществом к Церкви, часто не просто завышены. Они бывают абсурдны, противоречат миссии Церкви и навязывают церковной общине сугубо светские игры. Причём происходит это под благовидным предлогом более полного включения Церкви в современную жизнь для обеспечения её влияния на общество.

Встреча Церкви и современного общества произошла при весьма непростых обстоятельствах. Возвышенный подвиг исповеднического служения, отмечавший св. Тихона и соловецких старцев, сменила унизительная эпоха приспособленчества. В официальной Церкви, пережившей горькую пору хрущевских реформ и непосредственно отразившегося на ней общественного застоя, так мало оставалось тогда места святости…

В то же время духовные искания советского человека направлялись, как правило, совсем не в сторону православного наследия. «Мастер и Маргарита» Михаила Булгакова, Николай Рерих, популярная востоковедческая литература, «Козацькому роду нема переводу» Александра Ильченко, переводы буддийских и индуистских текстов из «Библиотеки всемирной литературы», осторожные эксперименты с «нетрадиционной медициной», переходящие в откровенно оккультные сеансы, астрологические прогнозы — все это формировало чрезвычайно туманную атмосферу второй половины ХХ в., в которой православные ценности воспринимались лишь как упрощённая версия древней мудрости, вторичная по отношению к эзотерической литературе древнего Востока. Таким образом, в стране господствующего атеизма с деградировавшей коммунистической доктриной культура общественных элит определялась, по существу, идеологией «New Age».

Её основной чертой стало сугубо потребительское отношение к вере, к религии. «Пойти в церковь», «поставить свечку» — наиболее ходовые понятия в этом типе религиозности, не предусматривающие ни участия в церковной молитве, ни тем более каких-либо изменений в повседневной жизни для приближения её к евангельскому идеалу. Причём часто посещение церкви и зажженные перед иконами свечи естественно уживались с обращением к гадалкам и экстрасенсам, которые и сами были не прочь использовать церковные свечи, ладан, иконы в качестве эзотерической атрибутики. Украинские телеканалы до сих пор переполнены рекламными клипами с грузными тётками и бородатыми мужиками, вещающими о порче, сглазе, привороте на фоне завешанных иконами стен с тяжеловесными свечами впереди.

Как экономически невыгодно быть сегодня честным священником, правдиво вводящим неофита в сложный мир Церкви! Ведь приходится объяснять, что Церковь — лишь орудие спасения, но не его гарант. Что каждый из нас ежеминутно оказывается перед выбором, который сам обязан сделать. Что, искупленные Христовой жертвой, мы обязаны быть готовы к жертве за ближнего и страданиям, которые могут быть для нас очень болезненны. Что несчастья и болезни совсем не обязательно бывают наказанием за грехи, а могут стать уникальным шансом для нашего спасения. Что молчание Бога в ответ на нашу молитву может свидетельствовать о Его милосердии и Его даре нам, недостойным, пройти испытание пустыней, подобной сорокадневному посту Иисуса Христа. Что, в конце концов, отношения человека с Богом не имеют ничего общего с коммерческой сделкой, спасение же нашей души — всегда Божий дар, а не оплата наших благочестивых жестов.

К тому же, эти слова ничего не будут значить, если их не сопровождает личный пример христианского благочестия самого священника. Попробуйте-ка представить себя на его месте. Учить мирян быть достаточно независимыми и не полагаться на автоматическое действие чужой молитвы, зная, что кого-то это оттолкнёт, кто-то неправильно примет урок, кто-то пойдёт в секту, где сумеют угодить его способу мышления, и наверняка многие найдут в других приходах батюшек, более терпимых к языческим предрассудкам. И уж во всяком случае честный священник потеряет гарантированный заработок от разного рода молебнов, освящений, других треб, которые сегодня составляют основную статью доходов приходского батюшки.

Попытайтесь объяснить больному раком, что Церковь лишь просит Бога о его исцелении, но ничего не может обещать, и даже считает, что его страшная болезнь, возможно, Божий дар ко спасению души больного! Найдите в себе силу отказаться отслужить чин изгнания бесов из-за вашей духовной слабости и рекомендовать обратиться к другому, более опытному духовнику, а также непременно проконсультироваться у врача-психиатра. Естественно, каждый священник хотел бы выглядеть сильным и опытным, каждый хотел бы сохранить у прихожан веру в силу его молитвы. Но какой ценой?

После появления фильма «Экзорцист» тема изгнания дьявола приобрела необычайную популярность не только на Западе, но и у нас, в бывшем советском блоке. Для монастыря или приходского храма чин изгнания дьявола стал несомненным средством привлечения толп отчаявшихся людей, часто психически нездоровых, с родственниками, готовыми на все ради исцеления больных, подозреваемых в одержимости. При этом большинство жаждущих исцеления не знало по крайней мере трёх вещей. Во-первых, молитвы на изгнание дьявола не являются чем-то исключительным в церковном обиходе. Каждый священник при крещении ребёнка или взрослого читает четыре запретительные молитвы, призванные защитить крещаемого от искушения диавольской силой. Во-вторых, церковная власть предупреждает священника, берущегося вступить в поединок с диаволом, о сложности этого поединка, требующего личной праведности жизни, постоянного упражнения в посте и молитве. «Сей же род изгоняется только молитвою и постом» (Мф. 17:21). Наконец, и это, возможно, самое главное: Церковь напоминает предостережение Иисуса Христа, переданное евангелистом: «Когда нечистый дух выйдет из человека, то ходит по безводным местам, ища покоя, и не находит; тогда говорит: возвращусь в дом мой, откуда я вышел. И пришед, находит его незанятым, выметенным и убранным; тогда идёт и берет с собою семь других духов, злейших себя, и вошедши живут там; и бывает для человека того последнее хуже первого» (Мф. 12:43—45).

Изгнание злого духа посильно Церкви, представленной священнослужителем. Но исцеление даётся лишь тому, кто способен, освободившись от власти тьмы, предать себя Богу, защититься силой церковных таинств, ритмом повседневной праведной жизни. Священник, взявшийся за непосильный ему труд, может духовно погибнуть сам. Мне пришлось встретиться один раз с таким человеком, просившимся в епархию. До сих пор помню наигранно веселые манеры, тяжёлый взгляд, запах дешёвых сигарет и распутинскую внешность. В селе его боялись и сторонились, но по воскресеньям у церкви собирались десятки легковерных горожан, приехавших за исцелением.

Глубоко символичный язык православного богослужения, стройный и совершенный церковный чин не дают простора для современных «чудотворцев». Поэтому они больше любят внелитургические богослужения, называемые по-церковнославянски «требами». Распространился даже популярный термин «требный батюшка», т.е. священник, который живет требами и то ли совсем не служит уставных богослужений, то ли сводит их служение к минимуму.

Нередко и уставное богослужение, даже сама Божественная Литургия, превращается в пролог к более выгодным, понятным и популярным частным богослужениям. Как тут не вспомнить выдающегося русского литургиста прошлого века: «Служение каких-либо треб после Литургии так противоречит духу нашего богослужения! После заупокойной Литургии… просьба о совершенно частной, моей собственной, моей личной панихиды, т.е. исковерканной заупокойной утрени, сведенной на 10-минутную требу, звучит опять-таки таким непониманием сущности евхаристического Жертвоприношения за упокоение душ усопших. Ещё, может быть, большим литургическим противоречием является вообще служение молебна после Литургии, молебна сегодняшнему святому. Это есть отрицание всего прекрасного архитектонического плана нашего богослужения» (архимандрит Киприан Керн «Литургия», Париж, 1946).

Оптимистические оценки нашей современной религиозности даются в основном милицией после Пасхи. Освящение куличей или, скажем, богоявленской воды, действительно, собирает многотысячные толпы у стен храмов. Но именно у стен. Основная масса людей, пришедших для того, чтобы на миг почувствовать на своем теле брызги воды с кропила, весьма смутно представляют себе смысл происходящего. Оживлённая толчея, в которой слышишь чаще всего: «И на нас, на нас брызните!», «Освятите меня!», а во время крестного хода «на Иордан» случается даже: «Освятите собачку!», — похожа скорее на весёлый карнавал, чем на церковную молитву. К сожалению, это наиболее характерная картина современной украинской религиозности. Естественно, я говорю не о Галиции или Закарпатье, а о родном востоке Украины. Но подозреваю, что за внешним шармом западноукраинского традиционного благочестия скрываются свои непростые проблемы.

Традиционализм вообще достаточно коварен для церковной жизни. Помнится, во время межцерковной беседы руководитель одной из неопротестантских организаций возмутился:

— Заладили тоже: «Нетрадиционные религии, нетрадиционные религии». А христианство в апостольские времена было традиционной религией?..

Вопрос действительно риторический. Относя Церковь к традиционным общественным институтам, отождествляя религиозную жизнь и этнографические особенности народного быта, патриотичные чиновники и политики невольно прибегают к потенциально разрушительному для церковного самосознания приёму. Церковь изначально враждебна бытовому консерватизму, фетишизации предметов народной культуры, идеям национальной исключительности. Попытки использовать её как политическую опору режима рано или поздно оканчивались плачевно. Вспомним драматическую историю Византии, крах идеи российского православного мессианства в 1917 году. Или, чтобы не ограничиваться православным миром, ближневосточные государства крестоносцев.

Но ведь и сегодня не прекращаются попытки поставить Церковь на службу ограниченным задачам национальной самоидентификации. Хоругви и иконы с ликами «царя-страстотерпца» удивительным образом мирятся на суперпатриотических митингах в современной России с красными знамёнами богоборцев и неоязыческой фразеологией. Священнослужители не считают для себя зазорным участвовать в костюмированных собраниях последователей казаческой идеи или дворянства. Границы церковного и этнографического сознания размываются, как в народной интерпретации Рождества Иоанна Крестителя — «Ивана Купала».

Современные «чудотворцы» чувствуют себя в этой атмосфере словно рыба в воде. Один церковный деятель подарил мне журнал с портретом, подписанным: «Епископ имярек, генерал-хорунжий Украинского казачества, граф». Вручение всевозможных церковных орденов превратилось уже в набившее оскому шоу, напоминающее пародию на советские брежневские времена. Освящается всё и вся. Знаю случаи освящения известными архиереями нового сорта водки.

Что-то есть в этом трогательное и наивное. Да разве можно было ждать другого использования общественных институтов и новых возможностей Церкви от людей, ещё каких-то десять-одиннадцять лет назад помещавшихся в жёстких пределах невидимого гетто? Но идут годы, стремительно разрастается число церковных приходов, возводятся многочисленные храмы, а в них мы встречаем всё тех же «чудотворцев», пытающихся скрыть свою духовную нищету за влиятельными знакомствами и туманными рассуждениями с амвона.

Всем православным юрисдикциям Украины катастрофически не хватает одного — праведников. По-настоящему верующих людей, способных противостоять интеграционным процессам, защитить самостоятельность Церкви, её право на независимое и честное апостольское служение. Способных вести наш народ ко спасению, преодолевая искушения и обманы. А в этом главный корень и церковных размолвок, и просчётов в парировании политических вызовов времени, и слабеющего авторитета Церкви в обществе.

ЦЕРКОВНЫЙ КРИЗИС И ПОИСК ИДЕНТИЧНОСТИ

http://www.zerkalo-nedeli.com/nn/show/477/45249/ № 2 (477) Суббота, 17 - 23 Января 2004 года

Все в Торонто, гостеприимно встречавшие меня в начале неожиданно теплого в тех краях сентября, беспокоились: увижу ли я Ниагарский водопад. И когда пани Валентина Курылив любезно согласилась показать мне это чудо канадской природы, радовались: ну, теперь уже мне можно возвращаться домой со спокойной совестью.

Действительно, мощный рев воды, вид падающих с высоты потоков, частый дождь капель на набережной, заметная дрожь земли — все это поражает. И становится ясно, что именно такой и должна быть главная национальная достопримечательность Канады — страны, так стремящейся сохранить первобытную красоту природы, уберечь от разрушения экологическую систему. И белочки в парках городов, зайцы, по вечерам выходящие к домам, тысячи диких гусей, садящихся на озера и поля вдоль дороги на юг, бизоны на обочинах — все это, поначалу поражая пришельца, воспринимается очень органичным для канадской ментальности. Очевидно, и политика многокультурности, проводимая после победной борьбы французского Квебека за свою автономию, в определенной степени определяется этой традицией. Как и трогательные плакаты в аэропорту и прочих общественных местах, призывающие граждан заботиться о новоприбывших.

Но вот буквально у Ниагарского водопада, над порогами немного ниже по течению, неожиданно появляется... буддийский монастырь. Причем не игрушечный, как бывает в неазиатских странах, а настоящий большой монастырь со ступой, статуей Будды, молитвенными колоколами и барабанами — словно где-то в Тибете или хотя бы в Монголии. Эта экзотическая встреча не случайна: соседний Торонто приобрел славу крупнейшего в мире города мигрантов. Из более чем трех миллионов его населения около половины родились за пределами Канады. Только китайцев здесь живет чуть ли не миллион. А буддийские, даосские, индуистские храмы вполне мирно соседствуют со святынями всех возможных христианских конфессий. Среди них немало украинских — православных и греко-католических церквей, пресвитерианских и баптистских молитвенных домов. Но тревогу вызывает именно их будущее: не окажется ли в условиях религиозного плюрализма или даже борьбы цивилизаций христианское сообщество слишком слабым для сохранения своей тождественности?

Демократическая система страны дает пришельцам хороший шанс на быстрое и равноправное вхождение в многоэтничное сообщество страны. Украинцы далеко не на первых местах по своей численности. Их удельный вес стремительно падает. Процесс ассимиляции продолжается, и четвертое-пятое поколение эмигрантов уже редко владеет украинским языком. Новые же эмигранты, приезжающие в течение последнего десятилетия, особенно русскоязычные украинцы, сознательно стремятся как можно скорее порвать с украинскими корнями и детей часто воспитывают по-английски. Мне доводилось встречать земляков, которые, прожив в Канаде каких-то восемь лет, уже отказывались говорить на украинском...

Кризис Украинской православной церкви в Канаде на этом фоне выглядит неминуемым. О нем откровенно говорят все. Одни нарекают на недостаток национального сознания, другие фаталистически ждут естественного конца, еще кто-то ищет спасение в освобождении своей церкви от традиций и влияния Украинской греко-православной церкви в Канаде (так она сначала называлась официально). Именно теперь во всех канадских приходах активно обсуждают предложенные проекты уставных изменений, которые, судя по всему, вряд ли будут приняты следующим Поместным собором.

До недавнего времени в канадской православной общине было принято считать, что главным препятствием для ее развития является отсутствие канонического признания. И вот в 1990 г. УПЦ в Канаде вошла под омофор Вселенского патриарха на неплохих условиях: с сохранением поместного устройства, архиерейских титулов, с полным самоуправлением. Но с тех пор количество официальных членов УПЦ в Канаде, то есть тех, кто платит членские взносы и принимает формальное участие в разрешении проблем церковной жизни, сократилось в несколько раз и достигло критической отметки. Более трех четвертей из них — пенсионного возраста. А открытый контакт с Американской православной церковью, получившей в 1970 г. автокефалию из Москвы, и Московским патриархатом сделал УПЦ в Канаде открытой для неизвестных ранее влияний. Вокруг консистории вращается несколько сомнительных лиц, загадочным образом приехавших из Украины и в мыслях примеряющих на себя канадские архиерейские митры. С собой эти лица привезли отталкивающий опыт хамского обращения с теми, кого считают ниже себя, агрессивности по отношению к иным церквям, пренебрежения к поместной традиции украинского православия. В церковном магазине Виннипега продаются московские ризы, софринская литургийная посуда, русские богослужебные издания... Отсутствие сильной богословской традиции и осознания собственной идентичности предопределило уязвимость части канадского священства перед амбициозной агрессивностью чужаков.

По другой версии, проблемы УПЦ в Канаде порождены украинским языком богослужений, которого не понимают верные. Действительно, для эмигрантов четвертого-пятого поколений, составляющих большинство верных на западе Канады, украинский язык еще менее понятен, чем церковнославянский для их прапрадедов, которые с энтузиазмом принимали привезенные из Украины богослужебные книги на украинском языке. Даже там, где богослужение все еще проводится по-украински, чтение Апостола, Евангелия, Символа веры повторяется на английском. Проповедь на украинском языке может иметь несколько вступительных фраз, после чего поучение провозглашается по-английски. Вежливо выслушав украинские слова, прихожане начинают реагировать лишь на понятный английский язык.

Но разрешит ли проблему смена языка богослужения? Ответ на это дают неединичные примеры опустевших храмов англоязычных приходов. Ведь язык важный, но далеко не главный фактор духовной жизни. И потеря традиционного языка литургии лишь заостряет фундаментальные вопросы о месте традиции в жизни Церкви, о смысле дальнейшего существования отдельных национальных архиепархий в Северной Америке, о сочетании универсальных и этнически культурных признаков в общественной миссии современной Церкви. Говорят даже о конфликте двух частей УПЦ в Канаде — патриотической, сформированной преимущественно из бывших «перемещенных лиц» и их детей, и «панправославной», воспринимающей украинские корни как обыкновенный атавизм, от которого стоит избавиться.

Проблема сохранения православной идентичности в западном мире не менее остра и для других этнических групп. Настоятель греческого прихода жаловался, что молодежь не хочет ходить на богослужения, заявляя: она желает посещать храм, а не музей. Там, где церковная община потеряла динамику духовного роста, где ее энергия сосредоточилась на устройстве мемориальных акций, приготовлении вареников, организации вечерниц, начинаются неминуемые старость и умирание. Церковь живет, пока в ней не прекращается миссионерское служение, пока она смело смотрит в будущее, готовится к нему, формирует паству, способную честно предстать перед Судией. Если же она полностью озабочена прошлым и мечтает лишь о том, чтобы максимально долго сохранять архаичные обычаи и устройство, религиозная община превращается в мемориальное общество, общественное призвание которого способно заинтересовать все меньшее количество энтузиастов.

Неожиданным контрастом к украинским реалиям выглядит поступь Американской православной церкви, членство которой возросло за последние годы в несколько раз. Эта Поместная церковь, которая выделилась из Московского патриархата, пошла на введение английского языка богослужения и нового календарного стиля. Но только ли обрядовыми изменениями обусловлен успех ее миссии? Кстати, с приездом новых эмигрантов из бывшего СССР в литургию кое-где возвращается церковнославянский язык. Американская церковь сформировалась как миссионерская, четко определила свою цель как инкультурацию православия в современную североамериканскую реальность, дистанцировалась от России, сохраняя непрерывность обрядовых и канонических традиций. Она обрела после последней войны прекрасную богословскую школу, которая достойно продолжила парижскую традицию — Свято-Владимирскую семинарию в Крествуде (штат Нью-Йорк, США). Идеология Американской церкви формировалась в кругу о. Иоанна Мейендорфа и о. Александра Шмемана. К доктрине этой церкви можно относиться критически, но ее существование нельзя не признать важным феноменом современного христианства.

К сожалению, ни УПЦ в Канаде, ни УПЦ в США не имеют богословской школы, которую можно было бы поставить рядом со Свято-Владимирской семинарией. Коллегия святого Андрея в Виннипеге, ассоциированная с Манитобским университетом, владеет просторным помещением в университетском городке, финансово обеспечена, имеет укомплектованный штат преподавателей и хорошую библиотеку. Но при этом в ней учится не более десяти студентов, у определенной части которых безошибочно прочитываются неизлечимые «совковые» комплексы. Скромные богословские труды производят впечатление провинциальных, о масштабных же научных конференциях не доводилось даже слышать. Украинские корни УПЦ в Канаде некоторые преподаватели воспринимают скорее как бремя, а отношение к стране происхождения и ее межконфессиональным противостояниям колеблется от раздражительного до отчужденного. Естественное, казалось бы, призвание коллегии — знакомить англоязычного читателя с украинской православной духовностью — она не может реализовать за неимением осознанного отношения к этой духовности. Бегство от украинских корней оборачивается потерей собственной перспективы.

В то же время УПЦ в Канаде имеет свой любопытный опыт, который сформировался в результате поиска форм организации церковной жизни, которые соответствовали бы поместной традиции и одновременно интегрировались в религиозную жизнь на Североамериканском континенте. Путь обретения собственного опыта был весьма непрост: западноукраинские эмигранты пережили столкновение с римско-католическим епископатом, испытали московское синодальное устройство, и только тогда решились на создание собственной церковной организации. О слабых сторонах соборноправности УПЦ в Канаде много пишется и говорится. Нигде в других православных церквях обычные приходские священники и миряне не имели таких широких полномочий в церковном управлении, как в Канаде. Но следует учесть, что соборноправность по-канадски имела мало общего с «радоправным» устройством УАПЦ в Украине. Она действительно подверглась влиянию реформационного духа Украины 20-х годов ХХ в., но в то же время широко вобрала в себя традиции Киевской митрополии ХI—XVII вв. Более всего же позаимствовала в своей организации из окружающей жизни церковных общин в Северной Америке — преимущественно в протестантских провинциях Канады, где религиозная жизнь была относительно свободной от инерции огосударствленной церковной структуры европейского средневековья. Соборное устройство общин, которые состояли из постоянных членов, существовали и существуют за счет членских взносов и доходов от собственности общин, руководятся приходскими управами и имеют наряду с иерархическим духовным управлением соборные руководящие органы, было первым ответом украинского православия вызову молодых демократий, построенных на принципах свободы совести. Украинская церковь в Канаде училась жить самостоятельно, не полагаясь на поддержку государства, в условиях светского общества.

Неподалеку от торонтского офиса Канадского института украинских студий мне показывали нашу бывшую церковь, купленную выходцами из Южной Азии и превращенную в буддийский центр. Тревожная символика этого сооружения не очень драматично воспринимается в изменчивом Торонто, где православную епархию возглавляет авторитетный и относительно молодой архиепископ Юрий (Калищук), человек последовательно патриотичный и одновременно хорошо интегрировавшийся в Канаде. Здесь чувствуется приток новой эмиграции, динамично осуществляются контакты с Украиной, что приносит новые ожидания и тяжкие разочарования. Но и в Торонто, и в степных провинциях Альберта, Манитоба, Саскачеван, где повсюду встречаются церкви украинских первопроходцев, и в Институте святого Иоанна в Эдмонтоне, где преобладают китайские лица, а украинский язык помнит лишь директор, —повсюду чувствуется неспокойное ожидание. Можно спрятаться от кризиса, объясняя его разрушительным влиянием украинских реалий церковной жизни на православное сообщество Канады. Можно успокаивать себя разговорами о естественных ассимилирующих процессах. Можно, наконец, сбежать в мифологические миры «панправославия», построенные изобретательными стратегами «третьего Рима». Только рано или поздно придется признать, что и ситуация в Канаде, и украинская драма церковного самоосознания являются разными гранями единого процесса — кризиса традиционной восточной идентичности в мире эпохи глобализации. И разрешение этой проблемы поодиночке, через преодоление ее локальных, периферийных аспектов не способно привести к системным изменениям.

Кризис — трудное состояние для больного. Он, впрочем, свидетельствует о поиске организмом внутренних ресурсов для преодоления болезни. Православная церковь исходит из эпохи империй и встречает новые вызовы, неся в себе вирусы духовной апатии, обрядоверия, коллаборационизма с государственной властью. И кризис, по-своему чувствующийся в каждом православном приходе, является обнадеживающим знаком того, что мощный потенциал Церкви дает нам уникальный шанс победить запущенные болезни и выйти в новое измерение осуществления православием его всемирной миссии.

"ДА УБОИТСЯ ЖЕНА МУЖА СВОЕГО..."

http://www.rusk.ru/st.php?idar=402254, 2002 год

Вряд ли какой-либо другой эпизод церковного брака привлекал так советских режиссеров, как чтение Апостола. Помните, каким громовым голосом, заставляя съежиться всех женщин и расправить плечи мужчин, кинематографический дьяк провозглашал: ?Да убоится жена мужа своего!..?? Что-то не припоминается, звучали ли в фильме слова, которые раньше идут в обряде венчания: «Мужья, любите своих жен, как и Христос возлюбил Церковь» (Ефес. 5:25).

Наше мифологизированное сознание, погруженное в мир утопических иллюзий, воспринимало и продолжает воспринимать Церковь как составляющую архаического быта. И даже для относительно здоровой части общества, искренне проникшейся идеей собственного воцерковления, венчание в православном храме до сих пор нередко означает принятие воображаемых правил поведения русских бояр эпохи «Домостроя». А подавляющее большинство венчанных в наших храмах после 1991 г. вообще не задумывались над смыслом принятого таинства, пережив его как красивый обряд, ставший модным дополнением к привычным светским «торжественным регистрациям брака».

Православное же венчание отличается не только эстетичной красотой и гармоничностью. Оно отображает глубокий духовный смысл христианской супружеской пары - создавать новое единство свободных личностей, которое позволило бы каждому из них реализоваться сполна, что нельзя сделать поодиночке. И слова апостола Павла «А жена да боится своего мужа» (Ефес. 5:33) приобретают в этой системе понятий иной смысл. «Бояться» мужа надлежит, как надлежит бояться Бога, то есть уважать и любить его, относиться к нему с абсолютным доверием.

Безусловной основой для понимания христианского брака является старозаветная Книга Бытия. В ней речь идет о человеке как носителе сознания и свободы, который стремится овладеть своей внутренней жизнью, когда принимает Заповедь не вкушать плод с Дерева Познания добра и зла. Человек проявляет творческую свободу, создавая язык и подчиняя себе животных (Быт. 2:19-20). И только после этого, когда Адам уже подтвердил свой свободный творческий потенциал, брак появляется как его наиболее яркое воплощение. Как высший этап человеческого совершенствования.

Переход каждой личности на этот этап рассматривается Церковью как большая радость. Ведь, по свидетельству богословов, брак является наследием рая на земле, не уничтоженным крупными мировыми катастрофами и не оскверненным грехом праотцов. Во время венчания снова и снова звучит призыв проникнуться радостным ощущением этого таинства. Но вместе с тем мы неожиданно слышим пение о святых мучениках, которые «славно страдали и венчались». Ведь брак - это добровольная жертва, отречение от человеческой самодостаточности, посвящение себя другому лицу, проявление готовности отдать за него жизнь и принять на себя его недостатки.

Посредством брака человек поднимается на сверхличностный уровень. Тот уровень, который отображает преодоление индивидуальной ограниченности, готовность подняться в собственном практическом бытии к постижению самой большой из тайн - тайны Трехипостасного Божества. Настоящая полнота бытия человека как образа и подобия Бога, Единого во Святой Троице, достигается через благодатное единение мужчины и женщины в супружеской паре, в которую их соединяет Бог. Монашеские обеты являются не отрицанием брака, а иной формой союза любви, осуществляемой в большой семье - Христовой Церкви.

Я знаю смешной случай с «новым русским», предлагавшим одному священнику деньги за то, чтобы в бракосочетании была опущена присяга со словами: «и не оставлю тебя до самой смерти». Мужчина готовился к браку, но хотел иметь шанс пренебречь им… Между тем дословно «шлюб» и означает «присяга» (от староукраинского «шлюбувати» - присягать, давать обет). И когда в украинском обряде традиционное византийское венчание дополнилось присягой молодоженов - а во времена св. Петра Могилы (XVII в.) это была общая практика - наряду со старым названием стало употребляться слово «шлюб».

Христианская супружеская пара уникальна и абсолютно моногамна. Ее идеалы наиболее полно сохранились в требованиях, предъявляемых и ныне к семейному положению священников. По канонам, рукоположение не может принять не только состоящий в браке во второй раз, но и мужчина, взявший в жены разведенную женщину. И хотя Православная Церковь со временем вынуждена была разрешить разводы, но они позволяются в исключительных случаях и только лишь правящим архиереем. Единственным юридическим основанием для развода может считаться прелюбодеяние одного из супругов. Поместные Церкви могут несколько детализировать основания для разводов, добавляя к ним, скажем, выявленные извращения или бесплодие, исчезновение одного из супругов бесследно и тому подобное. В любом случае для Церкви фраза «не сошлись характерами» не является достаточным аргументом для развода. И если уж церковный развод дан и разрешается вступить в брак вторично, то венчание вступающих в брак во второй раз приобретает покаянные черты, а каждый, кто венчается вторично, должен отбыть церковное наказание - эпитимию. Это может касаться и третьего брака, в редчайших случаях разрешенного Церковью. Четвертый же брак Православная Церковь однозначно и категорически запрещает.

Кажущаяся суровость требований к христианскому браку обусловлена очень важной ролью семейного положения в перспективе спасения. В апостольских посланиях встречается очень характерное определение семьи: домашняя церковь. Скажем, апостол Павел в послании к коринфянам вспоминает «Акилу и Прискиллу с домашнею их церковью» (1 Кор. 16:19), а желая Филимону мира и благодати, пересылает те же пожелания его «домашней… Церкви» (Флм. 1:2). И это не просто красивая метафора. Супружеская пара - прообраз Церкви, ведь она является первым собранием созванных Божьей волей людей. Уже первых людей, праотцов Адама и Евы.

За тридцать три года до таинственного образования Церкви посредством сошествия Святого Духа, новорожденного Спасителя встречает в пещере Святая Семья - Пречистая Мать Иисуса и праведный Иосиф Обручник. Божий Сын приходит в земную семью, благословляя ее Своим присутствием. Когда же тридцатилетний Иисус отправляется на проповедь Слова, Свое первое чудо Он творит, благословляя молодую семью на свадьбе в маленьком галилейском городке Кане. Эпизод из Евангелия от Иоанна о превращении воды в вино во время этой свадьбы (Ин. 2:1-11) обязательно зачитывается на православном венчании.

Но супружеская пара не только прообраз Церкви. Именно она становится «домашней Церковью», поскольку открывает простор для осуществления человеком своей основной миссии в мире - деятельной любви к ближнему. Христос постоянно учил апостолов критически относиться к показной абстрактной любви к высшим ценностям - образцом которой были фарисеи, - если она не воплощается в любви к другому человеку, не исполнена конкретными проявлениями. Любимый ученик Христа, Иоанн Богослов, дал замечательную формулу, которую неутомимо повторяют в Церкви: «Кто говорит: я люблю Бога, а брата своего ненавидит, тот лжец: ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, которого не видит?» (1 Ин. 4:20). Христианская семья и призвана прежде всего даже не к рождению и воспитанию детей - хотя это также ее важная миссия, - а к испытанию любви, которому подвергается каждый из супругов перед Богом.

Муж и жена проходят это испытание, учась видеть и ценить в партнере личность с ее собственными правами, индивидуальным характером, мнением, которое далеко не всегда совпадает со взглядами другого. Первые проблемы в семье нередко появляются из-за недостатка уважения к личности партнера, навязывания отношениям формы диктата лидера или постоянного состязания взглядов. В подавляющем большинстве сложных недоразумений оказывается, что их можно было бы предотвратить, если бы в соответствующий момент прозвучало самое нужное слово: «извини».

Слова «домашняя Церковь» отнюдь не означают перенесение на семью молитвенного строя Церкви. Ведь семья не подражает Церкви, а входит в нее как составляющая со своими уникальными особенностями. Не существует единых предписаний для каждой семьи, которые касались бы совместных духовных упражнений. Но православная традиция выработала богатый опыт укрепления семьи посредством общего участия в церковном богослужении, налаженной дисциплины поста, родственной молитвы.

Библия дает пример высокого уважения к тайне супружеской телесной жизни. Ее чистота возносится к мистическим вершинам сопоставления с отношениями Небесного Жениха и Его народа в «Песне песней». И именно уважение к дару супружеской любви побуждает Церковь учить бережному отношению к ее чистоте, хранить от разрушительных влияний извне. Православная мораль требует сохранять девственность до брака вовсе не из-за непонимания силы полового инстинкта, о котором так много говорилось в последние десятилетия. Античные Греция и Рим, где происходило становление Церкви, были не менее распущенным обществом, чем современное западное. Культ чувственности и силы уже тогда определял образ жизни общественных элит, становясь главной причиной вырождения патрицианских родов. Христианское целомудрие было чем-то абсолютно чуждым и непривычным в этом мире моральной вседозволенности. Но именно новая культура семейной жизни оказалась силой, выстоявшей во время гибели античной цивилизации, сформировавшей мораль новой Европы с системой приоритетов, которые опирались на евангельские основы.

Психологическая защищенность семьи непременно включает отстаивание права на интимность супружеских отношений. Каждый ответственный психиатр подтвердит, что акцентирование внимания на внешних, физиологических, сторонах семейной жизни оказывает разрушающее действие на родственные взаимоотношения. Церковь учит властвовать над инстинктами, строить семейную жизнь как гармоничное целое, где приоритет принадлежит духовному единению супругов, а телесные отношения, как и хозяйственные, вырастают на этом единении любви, входят в него как важный, но не первоочередной компонент. Отсюда - рекомендации во время поста воздерживаться от супружеских интимных отношений, запрет искусственных методов предотвращения беременности.

Излишне напоминать о категорическом неприятии Церковью идеи искусственного прерывания беременности. Убийство нерожденного ребенка еще ужаснее, чем убийство взрослого человека, и влечет за собой неминуемую кару. Каждый сделанный аборт тяжким бременем ложится на душу обоих родителей, виновных в умерщвлении младенца, и фатально сказывается на будущем их семьи.

Семья - уникальная среда, где лелеют дар взаимной открытости и абсолютного доверия друг к другу члены супружеской пары. Не всем легко научиться находить в себе и реализовывать этот дар. Подготовка к браку требует прежде всего глубокого самоанализа, осознания себя как личности, способной любить, оберегать, уважать другого человека. Бывает, что эту подготовку берут на себя приходские священники, проводя обучение молодых супружеских пар. К сожалению, в Украине такая практика все еще недостаточно распространена. Но каждый из членов будущей супружеской пары должен сам позаботиться о том, чтобы перед венчанием посвятить несколько дней испытанию совести, которое завершилось бы исповедью.

Еще до XV в. сохранялся обычай причащения молодоженов в день бракосочетания. Реликтом этого обычая осталась общая чаша, которую выпивают молодожены в конце венчания. К сожалению, ныне в день брака у будущих супругов совсем другие хлопоты, скорее, материальные, нежели духовные. Поэтому лучше перенести исповедь и причащение на последние воскресенья перед венчанием, чтобы приступить к браку в состоянии освящающей Божьей благодати. Православный священник имеет право отказаться венчать лиц, не исповедовавшихся и не причащавшихся больше года.

«…Оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене своей; и будут [два] одна плоть», - промолвил Адам, впервые созерцая созданное из его ребра существо (Быт. 2:26). Этим единым телом и должна стать православная семья. Семья, создание которой благословил Христос в Кане Галилейской и которую апостол называет «домашней Церковью». Единство свободных личностей, объединенных Святым Духом и преисполненных творческой силы любви.

ИНТЕРВЬЮ 22 ДЕКАБРЯ 2007 ГОДА О ЦЕРКОВНОЙ ЖИЗНИ УКРАИНЫ

"Портал-Credo.Ru": Скажите, пожалуйста, какое событие или процесс, происходивший в Вашей Церкви в уходящем году, Вы могли бы обозначить как важнейший, главный? Чем 2007 год войдет в историю Украинской Автокефальной Православной Церкви в первую очередь?

Архиепископ Игорь: В прошедшем году в жизни нашей епархии, наверное, самым знаковым событием было очень удачное паломничество по монастырям Западной Украины, которое мы провели вместе с группами прихожан разных наших приходов. Это была достаточно трудная поездка, и в то же время событие, которое позволило встретиться людям из разных местностей и побывать у икон, которые сейчас находятся на "канонической территории" разных юрисдикций. Это были и новый монастырь Украинской Автокефальной Православной Церкви на Святой горе под Золочевым, и православные церкви во Львове, в Золочеве, в Николаеве, и греко-католические монастыри, которые предоставили нам возможность отслужить возле чудотворных икон литургию.

- Почаевскую лавру не посещали?

- В прошлом году одна из групп, участвовавших в нашем паломничестве, посетила Почаевскую лавру и получила там такой отрицательный заряд, после которого, думаю, ей не скоро захочется вновь туда приехать...

С другой стороны, у нас было построено - и я их освятил - в прошлом году больше церквей в нашей епархии, чем за все прошлое время. Мы открыли нижний храм в Киеве, освятили церкви на Харьковщине (в поселке Ковшаровка около Купянска) и в Каневе. Я освятил также несколько престолов. Важность этого в наших условиях связана с тем, что практически наша епархия развивается без помощи "административного ресурса" или богатых спонсоров.

До последнего времени складывалась такая интересная ситуация, когда президентская администрация поддерживала УПЦ Киевского патриархата, кабинет министров - УПЦ Московского патриархата, что, конечно, с какой-то стороны казалось и кажется дискриминационным для нашей Церкви. С другой стороны, имеет место такой уникальный зазор, который дает возможность существовать достаточно свободно от власти и надеяться лишь на собственные силы. Мне кажется, это как раз то, чего сейчас не хватает всем православным Церквям на постсоветском пространстве - веры в собственные силы. Веры, что Церковь может строить без помощи государства. Пока мы не откажемся от идеи о том, что со введением Закона Божия все станут православными, и не начнем сами учить детей массово в православных приходах, мы не получим нового поколения православных. Тем более, что опыт дореволюционной России и некоторых других стран свидетельствует: уроки религии в школе чревата двоякими последствиями: ведь у человека, который изучает Евангелие на одном уровне со скучными обязательными предметами, - и к Закону Божию, к Евангелию - будет вырабатываться соответствующее отношение. Как к чему-то формальному, чужому.

- Вы упомянули о влиянии политического фактора на церковную жизнь. Сказали о том, что прежняя диспозиция законодательной и исполнительной власти в Украине была где-то выгодной для Вашей Церкви. Сейчас, в результате досрочных парламентских выборов, Вы получили новую диспозицию. Чего Вы ждете? Каких-нибудь, может быть, инноваций, изменений в религиозной политике державы после этой переконфигурации власти в Киеве? И, в частности, как Вы оцениваете деятельность Движения "За Помiсну Україну", которое возглавляет брат президента Петр Ющенко?

- К деятельности политиков, которые стараются, подкупая священнослужителей, материально помогая им лично или их Церквям, административно создавая какие-то преференции для них, - нельзя не относиться критически. Мы уже имеем печальный опыт президента Кравчука, нанесшего огромный вред процессу, который сегодня мог бы уже привести к достаточному сближению украинских Церквей и естественному формированию предпосылок для создания Поместной Церкви. Для поколений, воспитанных историческим материализмом, понимание Церкви как части надстройки, которая лишь декорирует базис, наверное, неизживаемо. Люди, прошедшие школу соответствующего воспитания - через партию, комсомол, - несут в себе этот ментальный стереотип, который они стараются использовать уже в новых условиях.

Безусловно, деятельность Петра Андреевича Ющенко можно рассматривать по-разному. Может быть, в ней есть какой-то конструктивный элемент. Но ведь Петр Андреевич предстает перед всеми не просто как политический деятель или как народный депутат. Он - родной брат президента. И таким образом его появление сигнализирует о поддержке церковно-политического проекта высшей властью. Когда человек, активно помогавший на протяжении последних двух лет Киевскому патриархату и отмеченный его наградами, выдвигает лозунги создания Поместной Церкви, это воспринимается иными православными юрисдикциями не более как попытка поднять статус Киевского патриархата до уровня канонически признанной Вселенским православием Церкви. Я думаю, что реально в инициативах Петра Андреевича Ющенко никто, кроме все тех же людей из все той же Украинской Православной Церкви Киевского патриархата, участия не будет принимать. И это весьма прискорбно: сама идея-то, безусловно, перспективна в плане выхода из кризиса.

Кроме того, есть в разного рода церковно-политических объединениях и один опасный момент. Когда начинают объединяться "против кого-то", то это вряд ли может создать здоровый психологический климат, а самое главное - здоровую духовную атмосферу. И когда православные в Западной Украине объединяются против католиков, и когда православных Украины призывают объединиться против православных России, - это одинаково опасно. И очень многое в церковно-политических противостояниях Украины связано с тем, что негативные тенденции, которые присутствовали в период борьбы за освобождение Украины в конце 80-х - начале 90-х гг., переносятся и в церковную сферу.

Стереотипы "украинец - православный", "украинец - греко-католик" так же опасны, как и "русский - православный". Деятели Московского патриархата должны в украинских условиях всегда учитывать опасность того, что однозначное позиционирование православия как структур, связанных с Москвой, и отталкивание идентичной украинской церковной традиции может просто привести де факто к признанию последствий Брестского Собора для обеих Церквей - то есть, к разделу Украины на греко-католическую Украинскую национальную Церковь и этнически русскую - промосковскую по своей политической ориентации - Православную Церковь, которая, очевидно, будет уменьшаться. Не знаю, насколько это осознаваемо и насколько это предусматриваемо теми политиками, которые формируют подобную альтернативу, выбрасывая из любых переговорных процессов украинские Церкви, игнорируя их и унижая любым способом.

Я уже говорил о том, что выбор статуса нашей епархии был вынужденным. Он, безусловно, временный, и представляет собой лишь попытку зафиксировать свое каноническое положение как приходов, отдающих себя в подчинение центру в диаспоре, который уже находится под омофором Вселенского патриархата с 1995-го года.

- Каковы Ваши планы на 2008 год? Есть ли у Вас какая-то программа из четких пунктов и последовательных шагов, программа упорядочивания статуса Вашей епархии и вообще нормализации церковной жизни Украинской Автокефальной Православной Церкви?

- Сейчас главная проблема УАПЦ - это созыв Поместного Собора. Канонического Поместного Собора, которым руководил бы духовный глава Церкви, избранный нами в 2000 году, то есть Митрополит Константин. По уставу нашей Церкви такие соборы должны проводиться каждые три года. Они проходили в 1990, 1993, 1997, 2000 годах. Но с 2000 года соборы не проводились. Наша епархия не будет вмешиваться в дела епархий, отказавшихся выполнять решения Собора 2000 года. Но ко мне часто обращаются люди из тех епархий: они не считают себя другой Церковью. Недавно, буквально на днях, я получил письменное решение львовского краевого братства апостола Андрея Первозванного с просьбой обратиться к Блаженнейшему Митрополиту за указом о проведении Поместного Собора - и с просьбой, чтобы он возглавил этот Поместный Собор.

К сожалению, разного рода церковно-политические игры мешали нормализации церковной жизни. Сначала секретариат президента Ющенко жил иллюзиями о том, что та часть Церкви, которая отказалась подчиняться американскому митрополиту, объединится с Киевским патриархатом. Это было невозможно и нереально, и оставалось только ждать, когда это станет явным для всех. Планы провалились. Потом, когда пришел премьер Виктор Янукович, его стали кормить обещаниями объединиться с УПЦ Московского патриархата. Теперь наступил интригующий момент - премьер Янукович ушел в лидеры оппозиции. Как будет себя вести эта группа, которая пришла к руководству УАПЦ после смены премьера? Я думаю, они что-нибудь придумают. Во всяком случае, я знаю, что абсолютное большинство наших прихожан голосовали на этих выборах за Блок Юлии Тимошенко и вправе ожидать, что этот Блок сможет быть более конструктивным в церковно-государственных взаимоотношениях. Позволяет это допускать и то, что Юлия Владимировна более осторожна в своей церковно-политической риторике. Она не допускает таких прямолинейных вмешательств в церковную жизнь, как ее предшественники.

Беседовал Александр Солдатов

ИНТЕРВЬЮ В ДЕКАБРЕ 2008 ГОДА

"Портал–Credo.Ru":, Какие события в прошедшем году в сфере религиозной жизни в Украине и в мире Вы считаете наиболее яркими и значимыми?

Архиепископ Игорь (Исиченко): Безусловно, наиболее значимым для Украины был первый официальный визит в нашу страну предстоятеля Константинопольской Церкви-Матери. Вопреки провокационным слухам, сопровождавшим визит, Его Всесвятейшество Патриарх Варфоломей очень корректно избежал участия в межъюрисдикционных состязаниях.

Никаких конкретных шагов по выводу Украинской Православной Церкви из нестроений сделано не было. Не давалось пустых обещаний. Но Патриарх очень четко продемонстрировал готовность взять на себя инициативу в решении проблем православной общины Украины и напомнил о традиционной канонической связи этой общины с Константинопольским престолом.

Для восточных украинцев, среди которых каждый потерял родственников в период большевицкого геноцида 1932-33 гг., эмоционально очень важным было последовавшее за визитом послание Патриарха Варфоломея со словами сочувствия жертвам Голодомора. Как православный, я не понимаю, почему политические предрассудки помешали братской Русской Церкви обратиться к украинскому народу с аналогичным посланием.

– Какие тенденции в этой сфере Вы считаете наиболее важными и продуктивными? Насколько они изменились за прошедший год?

– Перспектива включения православных общин Украины в процесс, начатый в 1990-1995 годах нашими епархиями за рубежом (вхождение под юрисдикцию Константинополя), стала более реальной. Идея интеграции разделенных юрисдикционными барьерами церковных общин под омофором Вселенского Патриарха привлекает все больше сторонников. Альтернативные проекты исчерпывают себя. Оптимистическим признаком этого стал отход Украинской Православной Церкви Киевского патриархата от концепции своей самодостаточности. Есть основания предполагать, что понимание неизбежности возвращения под юрисдикцию Церкви-Матери как этапа к получению канонической автокефалии все более распространяется и в приходах Московского патриархата в Украине. О нашей Церкви и говорить нечего: она однозначно поддержала этот путь становления единой Поместной Церкви еще 4 октября 1999 года.

Напряженная сосредоточенность на канонических аспектах и сведение всех проблем церковной жизни к выбору устройства Поместной Церкви в наших условиях может, однако, стать патологией, скрытой формой бегства от реальности. Это особенно опасно в период, когда после роста религиозности, вызванного падением коммунизма, начинается время новой секуляризации. Возможно, кризис политических элит в Украине и мировой экономический кризис все же окажутся для Церкви своевременным вызовом, который поможет освободиться от преследующих клир искушений вхождения во власть, смыкания с олигархическими кланами.

– Как изменения в управлении РПЦ МП смогут сказаться на религиозной ситуации в Украине. Как избрание московским Патриархом той или иной кандидатуры может сказаться на этой ситуации?

– Каждый газовый кризис, каждая агрессия против соседей, каждый вызов мировому общественному мнению или презрительный жест по отношению к Украине ментально отдаляют украинских прихожан Московского патриархата от центра их юрисдикции. Кажется, в России и не представляют, насколько мы уже дистанцировались друг от друга. Со смертью Патриарха Алексия ІІ порвалась еще одна нить, связывавшая ностальгирующую часть прихожан и клириков с советским прошлым. И кто бы ни стал новым Патриархом, он вынужден будет считаться с новым видением мира гражданами Украины – все равно, на каком языке они говорят и молятся Богу. Отказ от этого чреват болезненным разрывом. Уважение нового предстоятеля к идентичности украинской православной традиции может несколько продлить существование такого искусственного образования, как УПЦ МП, но ненадолго. В нынешней российской действительности личность Патриарха вряд ли сможет стать решающим фактором в изменении религиозной политики Московской патриархии, – как кажется нам в Украине, - формируемой вне Церкви. Следовательно, и влияние личности предстоятеля на отношения с украинскими епархиями будет не таким уж значимым.

– Насколько влиятельной может оказаться позиция делегатов Поместного Собора от УПЦ МП, составляющих практически треть его участников, при выборах нового Патриарха?

– Не думаю, что делегатов от УПЦ МП можно рассматривать как единый организм. У нас уже, к счастью, не авторитарная страна, когда епископы из страха перед властями защищали бы выгодную властям позицию. Очевидно, что в ряде вопросов украинская делегация будет солидарна, но вряд ли она будет солидарна в голосовании. Идея об избрании митрополита Владимира вряд ли окажется чем-то большим, чем средством продемонстрировать заложенную в устав РПЦ МП дискриминацию по отношению к иностранным ее архиереям.

– Насколько вероятно при новом Патриархе предоставление автокефалии УПЦ МП? В случае же предоставления автокефалии УПЦ МП, насколько вероятно создание в Украине объединенной Поместной Украинской Православной Церкви, которую признает "мировое православие"?

– Даже не знаю, было бы предоставление Москвой автокефалии УПЦ МП (впрочем, весьма маловероятное в обозримом будущем) благом для Украинской Поместной Церкви, или же препятствием для преодоления раскола. Действительно, еще президент Кучма планировал, выведя УПЦ МП из состава Русской Православной Церкви, присоединить к ней другие Православные Церкви в Украине и создать мощную, а главное, поддерживающую его администрацию Поместную Церковь. Но ведь каноническая концепция украинских Церквей и в Украине, и за рубежом не признает законности юрисдикции Москвы над православными Украины, поскольку отрицает каноничность перехода Киевской митрополии в 1686 году под омофор Московского Патриарха. Об этом же не раз в ХХ в. и уже в начале ХХІ в. заявляла Вселенская патриархия. С гипотетическим провозглашением автокефалии УПЦ МП может произойти то же, что и с автокефалией ОСА (Православной Церкви в Америке), не признанной до сих пор "мировым православием".

Давайте не забывать: "Аще не Господь созиждет дом, всуе трудишася зиждущии" (Пс. 126: 1). Церковное строительство – под заказ то ли Кремля, то ли нашего президента, то ли Белого Дома – обречено на катастрофу. И нечего себя тешить тем, что, мол, "на наш век хватит". В условиях светского государства, а тем более в контексте либеральной цивилизации, Церковь может адекватно реагировать на вызовы времени, лишь когда будет верна своей идентичности, предусматривающей и поместную обрядовую традицию, и собственную социальную доктрину, и специфическое каноническое право, а также когда будет иметь духовный и моральный авторитет, принимаемый обществом. Сейчас, хочется верить, Церковь в Восточной Европе начинает это усваивать. И я бы рассматривал юрисдикционные проблемы именно в перспективе осуществления Церковью Христовой ее спасительной миссии, а не наоборот.

Беседовал Владимир Ойвин,
"Портал–Credo.Ru"