Игорь Исиченко

ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ УКРАИНЫ НА ПУТИ К НЕЗАВИСИМОСТИ

Оп.: Религия и демократия: На пути к свободе совести. Москва:Проґресс-Культура, 1993. Выпуск 2. С. 385-413.

У истоков Поместной Церкви

Украинское православие складывется как важнейший элемент национального бытия в процессе освоения общехристианской традиции ментальностью этого народа. Эпоха Киевской Руси оставила модель Церкви, изначально противостоящей вероисповедным воззрениям князя и дружины. Хоть элемент насилия безусловно присущ распространению христианства среди русинов, миссионерская работа в иноэтнической сфере предельно независима от государственной политики, не инспирируется и не проводится князем. В городах Руси живут варяги-католики, иудаисты – евреи и хозары, мусульмане, язычники, сохраняя собственную религию как элемент отечественных обычаев. Вмешательство государства в церковную жизнь не исключалось – вспомним историю поставления в митрополиты Илариона (1051) или Климента Смолятича (1147), - но в целом киевская кафедра сохраняла определенную самостоятельность, чему способствовала ее каноническая связь с константинопольским патриаршим престолом и освоение при ее посредстве общехристианского религиозного опыта отечественной духовной культурой. Статус Церкви в Киевской Руси определяется изначально заложенной в христианство антиномией государственной власти и религиозной идеи.

Политическая нестабильность, а затем крах княжеской державы в 1240 г., утрата национальной независимости и вхождение в состав иноэтнических государственных образований способствовали закреплению за Православной Церковью Украины черт, проявившихся в домонгольский период. Восточный, византийский обряд, традиционные религиозные институты в ходе интегрирования национальной культурой приобретают функции основного фактора сохранения аутентичности украинского народа, противостоят ассимиляционным процессам, поддерживают динамическое равновесие традиционного и новаторского элементов.

Наиболее симптоматичным можно считать развитие соборных начал в церковном обиходе, интенсивность приходской и монастырской жизни, накладывающих весьма заметный отпечаток на различные аспекты взаимоотношений в семье, селе, городе, наконец, на Запорожской Сечи, общественная жизнь которой сосредотачивалась вокруг сечевой Покровской церкви и тесно связывалась с деятельностью Межигорского Спасского, Богоявленского Братского, Киево-Печерского и других основных монастырей Украины. Закрепляется, преодолевая инерцию «права патроната», использовавшегося для назначения магнатом или шляхтичем настоятеля зависимого прихода (монастыря), выборное начало, при котором избрание клирика приходом или епархиальным собором становится обязательной предпосылкой его рукоположения. При этом широкая автономия украинской Церкви не исключает признания патриаршей власти: внешние правящие органы Церкви в какой-то степени уравновешивают претензии государственного руководства на вмешательство в религиозную жизнь. Утверждение выбора митрополита Вселенским Патриархом остается, по существу, единственным каналом его влияния на украинское духовенство, и когда митрополит Иеремия (Транос), прибыв в Украину в 1588 и 1589 гг., берется самостоятельно наводить порядок в Поместной Церкви: проверяет состояние дел в епархиях и низлагает митрополита Онисифора (Дивочку), поддерживает братское движение, ограничивающее иерархические права епископов, - это вызывает массовое недовольство архиереев и толкает их к принятию унии1.

Стремление возвратить митрополичью кафедру на Украину и вывести ее из-под власти великого князя Московского вызывает создание в 1303 г. Галицкой митрополии. Но уже митрополит Петр (Ратенский; 1308-1326) все-таки переезжает вначале во Владимир-Залесский, а затем в Москву. После смерти святителя Петра предпринимаются попытки возвести на киевскую кафедру владык Феофила (1330-?), Феодорита (1353-1354), Романа (1354-1361); сохранились сведения и львовских митрополитах Гаврииле (1331-?), Феодоре (1337-1347), Антонии (1370-1391?), претендовавших на верховенство в Православной Церкви Украины независимо от правивших в Москве митрополитов Киевских и всея Руси Феогноста, Алексия, Михаила. Владыка Киприан, заняв киевский престол в 1376 г., однако, не удерживается от соблазна принять после смерти митрополита Алексия в свою юрисдикцию и Церковь России (1381-1382, затем 1389-1406), для чего все-таки перемещается в Москву. Но уже его племянник Григорий (Цамблак; 1415-1420) остается собственно митрополитом Украины и Великого княжества Литовского при правящем московском архипастыре Фотие (1408-1431). Последним соединил под своей властью православные епархии Восточной Европы митрополит Исидор (1436-1458).

Православная Церковь России формируется совсем иным политическим и культурным контекстом, издавна вступая в тесную взаимосвязь с задачами государственного строительства. Растущие на Северо-Востоке Владимиро-Суздальское, а затем Московское великие княжества обращаются к традициям византийской государственности, стремясь создать новый политический центр, «третий Рим», и выработать сопоставимый с византийским тип взаимоотношений великокняжеской (царской) и церковной власти. Уже в годы правления Андрея Боголюбского (1157-1174), когда Залесье приобретает черты политической альтернативы Киевской Руси, предпринимается попытка поставить волей князя митрополита, независимого от Киева. Направленное в 1162 г. с этой целью в Константинополь посольство к патриарху Луке (Хрисовергу) закончилось неудачей2. И все же в 1299 г. митрополит Максим (1283-1305) переселяется во Владимир-Залесский, а его преемники Феогност (1328-1352) и Алексий (1354-1378), сохраняя титул киевского первоиерарха, живут преимущественно в Москве и все более тесно связывают дела своей кафедры с интересами местной великокняжеской власти. Однако приоритет Киева в религиозной жизни Восточной Европы сохраниятся, что отражено в народных верованиях и русских былинах, в титуле митрополита и стремлении украинского духовенства, ряда высших архиереев (Киприан, Григорий Цамблак) восстановить прежние организационные принципы, сохранить независимость от московского государства.

Наконец, в 1448 г., использовав как предлог соглашение Вселенского Патриарха и киевского митрополита Исидора с римско-католической церковью на Флорентийском соборе (1439), собор российских епископов выходит из канонической зависимости от Вселенской Церкви, избирая в Москве нового митрополита Иону (1448-1461), формально именовавшегося митрополитом Киевским и всея Руси. Выход епархий России из состава киевской митрополии окончательно был закреплен в 1461 г. Московская кафедра приобретает значение общероссйского национально-государственного учреждения3. Именно с этого времени можно говорить о создании РПЦ (Русской Православной Церкви) в ее нынешнем понимании. Правда, самочинно провозглашенная автокефалия РПЦ была признана восточными патриархами лишь на Константинопольском соборе1593 г., но и строгих карательных мер к отделившимся епархиям применено не было.

Взаимоотношения Православной Церкви Украины и московской митрополии (с 1589 г. патриархата) складывались весьма непросто. Естественно, причины этого связаны главным образом с политическими обстоятельствами, напряженными, а подчас и враждебными отношениями между Россией и польско-литовским государством, в состав которого входит Украина. Украинская шляхта и казачество достаточно активно участвуют в вооруженных столкновениях с царской армией на стороне короля, что отнюдь не способствовало росту взаимных симпатий двух народов. И в то же время общность религии, близость языков, культур, генетическое родство национальной государственности предохраняют от прямой конфронтации и открытой враждебности. Более того, пример суверенного единоверного народа стимулировал освободительную борьбу украинцев, порождал надежду на помощь. И в сложный период после восстановления православной иерархии на Украине в 1620 г., осужденного королем, митрополит Иов (Борецкий, 1620-1631) стремится заручиться поддержкой Московского Патриархата.

Однако проблемы межцерковных связей несводимы к внешнеполитическим факторам. К ХVII в. в Киеве и Москве сложились принципиально различные типы взаимоотношений Церкви и государства, иерархии и общины верующих, религиозной и светской культур. Обе национальные Церкви отражают религиозные воззрения своих народов, во многом нетождественные, при всей универсальности христианской модели мира и православной обрядовости. Доктринальные различия возрасли настолько, что привели к абсурдному решению подвергать украинцев в России второму крещению и к запрету ряда произведений киевских богословов в Московском царстве. Антипатия украинского клира к «суеверному и темному», с его точки зрения, русскому духовенству в сочетании с высокомерным презрением священников и монахов РПЦ к будто бы утратившей чистоту веры предков Украине порождают взаимную подозрительность, отчуждение.

Украинская Церковь переживала во второй половине ХV – конце ХVІ вв. крайне сложный этап своей истории. Традиционные структуры оказались недостаточно гибкими для борьбы за души пасомых, прежде всего из числа полонизирующейся шляхты. Все более отстает от запросов времени уровень духовного образования, остро чувствуется дефицит церковных книг. Мирянин остается пассивным участником религиозной жизни общины, тогда как «право патроната» ставит православный храм в зависимость от воли шляхтича-землевладельца. А это влечет опастность превращения церкви в католический костел или протестантский молитвенный дом в зависимости от выбора уходящего из веры предков аристократа.

Но и в этих условиях украинское православие продолжает обогащать свое духовное содержание. Развивается культ древнекиевских святых, местных богородичных и других реликвий. Растет популярность возникших на Украине праздников Покрова Пресвятой Богородицы и перенесения мощей святителя Николая в Бари. В память крещения Украины-Руси ежегодно в день Маковея (1 августа, память св. мчч. Маккавеев) входит в обычай освящение цветов и душистых трав в церкви. Особенно впечатляющих успехов достигает сакральное искусство, отличавшееся поиском трансцендентной красоты в художественном совершенстве. Все заметнее становится тенденция донести текст Священного Писания до рядового верующего при помощи народного украинского языка (Пересопницкое Евангелие 1556-1561 гг.).

Вызов западной цивилизации, отождествлявшейся в массовом сознании с римским католицизмом, требовал ответа, поиск которого в разных сферах церковной общины протекает по-разному. В городской ремесленной и купеческой среде возникают братства – объединения преимущественно светских людей, имеющие целью защиту религиозных и национальных прав, культурно-просветительскую деятельность. Львовское Успенское братство выкупает в 1583 году типографию Ивана Федорова, организует достаточно мощное издательство, получает в 1586 году от Антиохийского патриарха Иоакима и в 1589 году от Вселенского Патриарха Иеремии ставропигиальные права в знак поддержки и поощрения, открывает школу. Православная же иерархия идет на изменение юрисдикции, рассчитывая при минимальных богословских уступках сохранить византийский обряд и защитить Церковь от экспансии католицизма. С этой целью Брестский собор 1596 г. принимает унию с Римской Церковью. Бошьшинство православного населения Украины отвергает идею унии с Римом и заявляет о сохраниении веры предков. Фактически принятие унии иерархией, частью клира и верующих обернулось их выходом из Украинской Православной Церкви, а не изменением статуса последней.

Итак, активизация роли мирянина в Церкви сопровождается уходом из нее иерархии. В 1596-1620 гг. Киевская митрополичья кафедра и большинство епархий оставались вакантными, рукополагать священников было попросту некому. Однако тяжелейшее испытание дало импульс деятельному участию народа в церковной жизни, усилило соборное начало, а также породило волну полемической литературы, вершинными произведениями котрой стали «Тренос» Мелетия Смотрицкого (1610) и «Палинодия» Захарии Копыстенского (1620-1622). Восстановление церковной иерархии во главе с митрополитом Иовом Борецким (1620-1631) было совершено Иерусалимским Патриархом Феофаном под охраной и покровительством запорожских казаков, предводительствуемых гетманом Петром Конашевичем Сагайдачным. Украинская Церковь выходит из испытаний, окончательно обретя ярко выраженный национальный характер и стремление к цивилизованному, логически взвешенному отстаиванию своих позиций.

Пребывание на киевской кафедре митрополита Петра Могилы (1633-1647) было временем наибольшего расцвета Украинской Церкви и превращения Киева в интелектуальный центр вселенского православия. Киево-Могилянская коллегия, Великий Требник, катехизис Петра Могилы – лишь отдельные штрихи к портрету той эпохи, характеризовавшейся смелым поиском синтеза религиозной традиции и современной западной богословской мысли, барочной выразительностью и национальной самобытностью языка Церкви. Ортодоксальные круги РПЦ смотрели на такие процессы с откровенной неприязнью. Ограничивается, а то и прерывается доступ новых религиозных идей на Север, книги украинских богословов зачастую уничтожаются, даже на какое-то время вводится абсурдное положение о повторном крещении православных украинцев в Московском царстве.

Проблемы, имевшие скорее теоретический характер в условиях слабых межнациональных контактов, обретают совершенно иное значение с 1654 года, когда освободившееся от власти короля казаческое государство налаживает федеративные связи с Россией. Церковно-политическая доктрина Москвы не допускает существования в пределах царской державы народа с ограниченным суверенитетом, распространявшимся на церковную сферу. В то же время демократический опыт, вынесенный украинцами из шляхетской республики, где конфессиональные различия защищались законом и не существовало всевластия инквизиции4, указывал им перспективу этнического самосохранения на основе широкой национальной автономии, гетманско-казаческого самоуправления и независимой Церкви. Условия тоталитарного государства, однако, делали эту перспективу чрезвычайно иллюзорной.

Дальновидные киевские иерархи Сильвестр Коссов (1647-1657), Дионисий Балабан (1658-1663), Иосиф Тукальский (1663-1675) не допускали возможности измены Вселенскому Патриарху и перехода под юрисдикцию московского престола. Да и к украинско-русскому политическому союзу они относились более чем холодно. Сильвестр (Коссов) выступал посредником в переговорах Богдана Хмельницкого с королем, стремясь сохранить Речь Посполитую. Дионисий (Балабан) благословил Гадячский договор 1658 г., по которому Украина должна была стать третьей автономной частью Речи Посполитой наряду с Короной (Польшей) и Великим княжеством Литовским, и позже не возвращался на подвластную московскому царю территорию Левобережной Украины. Иосиф (Тукальский), поддерживающий политику гетмана Петра Дорошенко, испытал заключение в темницу, преследования и от польского, и от русского монарха, не был даже допущен в Киев.

Царская администрация, не принимая в особое внимание канонические нормы, исподволь готовит инкорпорацию украинской Церкви. В Переяславских статьях 1659 г. появляется пункт о пребывании киевского митрополита под благословением Московского Патриарха, при живом митрополите на киевскую кафедру назначаются его местоблюстители: Лазарь (Баранович), Мефодий (Филиппович), архимандрит ставропигии Константинопольского Патриарха – Киево-Печерской лавры – в 1684 г. назначается иерархией РПЦ. Наконец, в 1685 г. царь и патриарх принимают присягу послушания от избранного без благословения Константинополя митрополитом киевским Гедеона (Святополк-Четвертинского). Вселенский Патриарх Дионисий был поставлен перед свершившимся фактом, и ему под давлением царского и подкупленного Москвой турецкого правительства не оставалось иного выхода, как признать в 1686 г. переход киевской митрополии в состав РПЦ.

Однако администрация Константинопольской Церкви отказывается подтвердить законность этого акта, что отразилось, в частности, в Томосе о даровании автокефалии Польской Православной Церкви, где говорится, что «первое отделение от Нашего Престола Киевской Митрополии и Православных Митрополий Литвы и Польши, зависимых от нее, а также присоединение их к Святой Московской Церкви наступило не по предписаниям канонических правил,а также не выдержано все установленное относительно полной церковной автономии Киевского Митрополита, носившего титул Экзарха Вселенского Престола».

Годы бесправия

Распространение юрисдикции Московского Патриарха на православных Украины имело крайне тяжелые последствия и для Поместной Церкви, и для национальной культуры. Мощный импульс к развитию получила униатская церковь, сохранявшая присущие Украине особенности восточного обряда и обеспеченная независимыми от государственных институтов механизмами защиты религиозной и государственной самобытности украинского народа. Еще до конца ХVII в. галицийские и подляшские земли сохраняли верность православию, но после утраты общенациональным православным центром самостоятельности тысячи клириков и мирян вслед за иерархами львовским Иосифом Шумлянским и перемышльским Антонием Винницким принимают унию. 5 апреля 1709 г. перешло в унию Львовское Успенское ставропигийское братство, долгие годы бывшее главным центром развития украинской православной культуры, активным участником и организатором антикатолического сопротивления. Наконец, в 1785 г. закрывается славный Манявский Скит – последний православный монастырь в этом регионе.

Стремясь разрушить традиционные структуры единой украинской Церкви, растворить их в РПЦ, патриарх и синод осуществляют инициируемую русским монархом политику миграции высшего духовенства. Украинские кафедры замещаются преимущественно выходцами из России в то время, как выдающиеся деятели национальной Церкви, писатели и богословы Димитрий (Туптало), Иоанн (Максимович), Феофан (Прокопович), Стефан (Яворский) направляются в русские епархии. Все более слабеет и утрачивается органическая связь иерархии с народом, ключевые позиции в украинской Церкви замещаются людьми, чуждыми национальным проблемам Украины и не понимающими специфики ее культуры. Со времен Екатерины II ни один украинец не допускался на киевскую кафедру.

Церковно-правовой статус киевского митрополита систематически понижается. Через два года после подчинения Московскому Патриарху, в 1688 г., из титула украинского первоиерарха исключены слова «и всея Руси», замененные формулой «киевский, галицкий и Малыя России». Впрочем, в 1770 г. последний элемент, предусматривающий наличие единого центра национальной Церкви, а следовательно являвшийся символом общеукраинского единства, был вообще удален. Еще раньше, в 1721 г., произошло фактическое лишение киевского архиерея его прав главы автономной Поместной Церкви. Киевская кафедра стала замещаться кандидатами, назначаемыми синодом РПЦ, а не избираемыми украинским епископатом. Беспрецедентным актом было лишение киевского архиерея титула митрополита (1722-1743).

Обрядовые особенности украинского православия, самобытные архитектурные и иконописные нормы, даже правила произношения церковнославянских текстов вытесняются из церковного обихода, унифицируются с русскими. Разушается традиционная система религиозного образования, Киево-Могилянская академия – центр украинской богословской мысли – после эпохи ограничений и критики в 1817 г. закрывается, а через два года вместо нее открыта Киевская духовная академия РПЦ (1819-1920).

Издание в типографии Киево-Печерской лавры «Месяцеслова» (1718), где на титульном листе монастырь по старинке титуловался ставропигией Вселенского Патриарха, было использовано для расправы над украинским церковным книгопечатанием. 5 октября 1720 г. появился царский указ о полном запрете украинской книги в России, интерпретировавшийся синодальными распоряжениями от 22 февраля 1721 г., 19 мая 1724 г., 6 ноября 1727 г. Было категорически запрещено публиковать книги не только на живом украинском языке, но и на церковнославянском языке украинского народа. Допускались лишь переиздания на Украине книг русской печати, все остальные тексты должны были проходить жесточайшую цензуру на Севере. Тогда же организован поджег книгохранилища Киево-Печерской лавры. Запрет издания по-украински религиозной литературы подтверждался в России печально известными Валуевским циркуляром 18 июля 1863 г. и Эмским указом 18 мая 1876 г.

Осознать трагизм сложившейся ситуации можно лишь учитывая важнейшую роль Православной Церкви как центра национального бытия Украины, при посредстве которого осуществлялась преемственная связь с христианской традицией и происходила интеграция отечественной культуры мировой цивилизацией. Денационализация украинской Церкви и ее отчуждение от национальной культуры фатально сказывалось на обеих сторонах. В ХVII – начале ХХ вв. систематически падает общий образовательный уровень, монастырь и приход утрачивают свои социальные функции, деградирует православное духовенство. Последним выдающимся украинским православным мыслителем был Паисий Величковский, но и он оставил Россию и провел большую часть жизни на Афоне и в Румынии. В то время, как греко-католический клир обогащает украинскую культуру нового времени в области не только богословия, но и гуманитарных наук, изобразительного и музыкального искусства, литературы, духовенство РПЦ на Украине фактически демонстрирует интеллектуальное бесплодие, будучи оторванным от национальной почвы и противопоставленным родному народу. Единичные исключения, как-то Василий Гречулевич или Степан Писаревский, не противоречат этому печальному выводу.

Названные процессы протекали в атмосфере последовательного нарушения русским монархом Переяславских мартовских статей 1654 г. и последующих украинско-русских соглашений, усиливающегося политического и духовного закабаления укрианского народа. Закономерно, что и сопроивление церковной политике Москвы вписывалось в общий ход национально-освободительного движения.

Так уже Пилип Орлик, сменивший выдающегося борца с абсолютизмом Ивана Мазепу на посту украинского гетмана в изгнании, закрепляет в Кнституции 5 апреля 1710 г. свое обещание «после освобождения им Отчизны от московского ига, испросить в апостольской константинопольской столице первоначальную власть экзарха, чтобы этим восстановились права и сыновья покорность упомянутому апостольскому константинопольскому трону». Откровенное неприятие государственной Церкви и ее идеологии обнаруживают произведения Григория Сковороды, Тараса Шевченко. Программный документ первого на Украине тайного политического общества – Кирилло-Мефодиевского братства (1846-1847) – «Книга бытия украинского народа» - синтезирует идеи национального и религиозного возрождения, придавая патриотическим чаяниям украинцев характерный для эпохи Романтизма мессианистический флер.

Та же эпоха демонстрирует стремление к более широкому использованию современного национального языка в богослужении и религиозном обиходе. Появляются сборники проповедей и дидактических произведений православного священника с Подолья Василия Гречулевича: «Проповеди» (1856, 1859), «Беседы о семи спасительных таинствах» (1858), впервые после появления царского указа 1720 г. изданные в России по-укриански религиозные книги. Наконец, Пантелеймон Кулиш начинает титанический труд по переводу на украинский язык Библии, завершенный ученым-физиком Иваном Пулюем и знаменитым писателем Иваном Нечуй-Левицким.

Украинская Автокефальная Православная Церковь

Радикальные изменения в общественной жизни народов разрушающейся колониальной империи оперативно распространяются и на сферу церковной политики. Поместный собор РПЦ, проходивший тремя этапами с 28 августа 1917 г. по 20 сентября 1918 г., восстанавливает патриаршество и осуществляет ряд серьезных изменений в епархиальном и приходском управлении, в отношениях с государством. Восстанавливет свою автокефалию древняя Грузинская Православная Церковь, превращенная в 1811 г. в экзархат РПЦ. Выходят из-под юрисдикции Москвы совсем молодые и малочисленные Православные Церкви балтийских стран, Финляндии. В 1924 г. получает от Вселенского Патриарха автокефалию и Польская Православная Церковь, объединившая главным образом украинцев и белорусов, оказавшихся в составе Польши.

Верующие Украины также использовали сложившуюся ситуацию для изменеия статуса своей Церкви. В то время, как 5-7 апреля 1917 г. Всеукраинский национальный конгресс провозгласил начало создания новой украинской государственности, проходят епархиальные съезды (апрель-май), требующие созыва Всеукраинского церковного собора и пересмотра организации церковной жизни. На киевском епархиальном съезде была даже сформирована комиссия по созыву Всеукраинского собора. Вначале ее возглавил уманский епископ Димитрий, но после неприязненной реакции синода он сложил свои полномочия. Общеукраинские войсковые съезды, состоявшиеся в 1917 г., прямо поставили требование об отделении украинской Церкви от РПЦ и создали комитет по подготовке Всеукраинского собора. В ноябре предсоборная епархиальная комиссия и войсковый комитет, слившись, образовали Всеукраинский Православный Церковный Совет (ВПЦС) во главе с архиепископом Алексием – временный руководящий орган Украинской Православной Церкви.

Подготовленный ВПЦС Всеукраинский собор, по воспоминаниям Василия Лыпкивского, начался 7 января 1918 г. Он проходил в период активных демократических преобразований в Украинской Народной Республике, провозглашенной III Универсалом Центральной Рады 20 ноября 1917 г., и это определило настроения и состав его участников. Преодолевая сопротивления высшей иерархии, участники собора шли к удовлетворению требований автокефального устройства для украинской Церкви и уже начали работу в комиссиях, когда вероломно вступившая на территорию УНР армия большевистской России приблизилась к Киеву. Собор вынужден был 23 января 1918 г. прекратить работу. Оккупация столицы УНР сопровождалась жестокими репрессиями, в ходе которых погиб киевский митрополит Владимир (Богоявленский). Украинская речь, национальная одежда и атрибутика, даже портрет Шевченко, обнаруженный в доме, зачастую служили основанием для расстрела.

После Брест-Литовского мирного соглашения правительства УНР с державами Тройственного союза, к которому присоединилась и Россия, германская армия вступила на Украину и свергла 29 апреля 1918 г. демократическое правительство. Была установлена гетманская администрация, покровительствовавшая кругам, связанным с прежним монархическим режимом. Это непосредственно отразилось на второй сессии Всеукраинского собора (20 июня – 11 июля 1918 г.). В состав его участников уже не вошли представители прогрессивного духовенства, делегаты от армии УНР и даже организаторы, составлявшие ВПЦС. Руководил собором Антоний (Храповицкий) – бывший глава черносотенного «Союза русского народа», ставший в мае киевским митрополитом. Все это определило решения собора, ограничевшегося признанием автономии Украинской Православной Церкви на правах экзархата РПЦ и избранием синода.

Третья сессия Всеукраинского собора, начавшись в Киево-Печерской лавре, выступила в поддержку гетмана Павла Скоропадского, приветствовала главу прогетманского режима на своих заседаниях и призвала народ Украины не противиться его власти. Однако политическая конъюнктура уже была иной. И когда режим Скоропадского пал, лишенная гетманской поддержки, сворачивается работа соборной сессии. Позиции нового правительства УНР, Директории, четко выразил ее министр исповеданий Александр Лотоцкий, выступая на сессии 12 ноября 1918 г.: украинская Церковь, как и государство, должна обрести независимость. Та же идея провозглашалась и в универсале от 1 января 1919 г.

Но власть Директории была недолгой. Уже 7 февраля 1919 г. в Киев вступает Красная Армия. Установленная ею администрация приняла по аналогии с действовавшими в РСФСР законами постановление о недопустимости религиозного воспитания в школах, декрет о передаче всех учебных заведений в ведение наркомата образования, постановления об организации загсов, гражданском браке и разводе уже в феврале 1919 г. Религиозные организации вытеснялись на периферию общественной жизни, а одновременно ставились в равно неблагоприятные условия.

Ситуация диктовала новые формы устройства национальной религиозной жизни. Попытка создания украинского прихода в Ильинской церкви Киева оказалась неудачной, но к 22 мая 1919 г. все же удалось подготовить первое праздничное богослужение в Николаевском соборе на Печерске (Киев), где впервые на православной литургии зазвучал современный украинский язык в псалмах, апостольских и евангельских чтениях. Вскоре украинские приходы получают в пользование главные храмы Киева: Софийский собор, Андреевскую церковь. В мае же организуется новый центр укрианских приходов, который по аналогии с ранее действовавшим органом назвал себя Всеукраинским Православным Церковным Советом (ВПЦС). Председателем ВПЦС стал Михайло Мороз, секретарем Иван Тарасенко.

Деникинская оккупация Киева и значительной части Украины во второй половине 1919 г. затормозила развитие новых церковных структур, но не смогла его прекратить, несмотря на жесткую антиукраинскую политику. Вскоре после ухода белой армии из Киева (16 декабря 1919 г.) восстанавливаются старые и создаются новые приходы, разрабатывается «Устав союза украинских приходов», все шире внедряется в богослужебный обиход современный украинский язык. Перевод литургии Иоанна Златоуста вышел из печати в 1920 г. Некоторое время ВПЦС стремилась найти общий язык с церковной администрацией РПЦ, но после окончательного разрыва с епископом Назарием, замещавшим митрополита, 5 мая 1920 г. объявила о полной независимости Украинской Православной Церкви.

Итак, к маю 1920 г. окончательно выработалась новая доктрина украинского православия, основывашаяся на традициях Х-ХVII вв. Ее исходными положениями были независимость, соборность и национальный характер Церкви. В соответствии с древними обычаями украинского православия верховная власть в Церкви и в основных ее структурных единицах – епархиях, приходах – должна была принадлежать коллегиальным органам: собору, собранию, включавшим и духовенство, и мирян. Если до 1686 г. независимость украинской Церкви ограничивалась правом Вселенского Патриарха утверждать митрополита, то ныне речь уже шла о полной автокефалии. Свойственная национальной Церкви казацких времен социальная активность, патриотическое служение родному народу, ограничиваемые суровыми реалиями коммунистического режима, обусловили требование доступности языка богослужения, ориентации церковного искусства на национальные художественные нормы, патриотической и социальной насыщенности проповеди.

Но канонические правила не допускают существования Поместной Церкви без собственного епископата, реализующего непрерывную преемственную связь с апостольскими традициями христианства. Кризис, вызванный утратой епископата, был знаком украинской Церкви, в 1596-1620 гг., после перехода в унию большинства владык, оставшейся сначала с двумя, а затем и с одним епископом, что не позволяло хиротонисать его преемников. Но тогда, охраняемый запорожцами Петра Сагайдачного, на помощь пришел иерусалимский патриарх Феофан, поставив в 1620 г. киевского митрополита Иова (Борецкого) и ряд епископов. Ныне же украинская Церковь оказалась в полной изоляции, крайне враждебно трактуемая Московским Патриархатом и отрезанная железным занавесом от других Церквей.

Этим определялась главная проблема І Всеукраинского собора Украинской Автокефальной Православной Церкви (УАПЦ), который состоялся в Киеве 14-30 октября 1921 г. Немало трудов было затрачено на привлечения в УАПЦ архиереев, подвластных Московскому Патриарху: Парфения, Антонина, Алексия, Агапита, - но все тщетно. И тогда делегаты собора решились на шаг, беспрецедентный в истории православия в новое время: восстановили существовавший в Александрийской и Римской Церквах в древности обычай полагать кандидатов во епископы руками священников. Таким образом 23 октября был хиротонисан в митрополиты УАПЦ протоиерей Василий Лыпкивский, родившийся 20 марта 1864 г. на Киевщине в семье священника, а по окончании Киевской духовной академии (1891) бывший священником, законоучителем, настоятелем Соломенского прихода в Киеве. 25-30 октября рукоположены архиепископ Нестор Шараевский и епископы Иоанн Федорович, Александр Ярещенко, Юрий Михновский, Стефан Орлик. Далее хиротония должна была осуществляться в УАПЦ в строгом соответствии с православным каноном.

Проблема епископских призваний была таким образом решена. Но какой ценой! Отступление от общепринятых норм, пусть и оправдывавшееся историческим прецедентом, весьма осложняло поиск контактов с православной ойкуменой, отталкивало фундаменталистски ориентированных верующих. Хоть рост популярности УАПЦ и был достаточно быстрым, она так и не смогла привлечь большинство православных украинцев. Часть их осталась в РПЦ, другие отошли к руководимым канонически поставленными епископами церквам: обновленческой Украинской Православной Автокефальной Церкви (УПАЦ), «соборно-епископской» Украинской Православной Церкви (УПЦ), т. наз. «Деятельной Христовой Церкви». Если УАПЦ имела до двух тысяч приходов, то, по современным сведениям, в 1927 г. на Украине было 4923 общины РПЦ, 2235 общин УПАЦ и 418 общин УПЦ. Жесткая конкуренция между ними временами приводила к эксцессам, весьма далеким от идеалов христианского братолюбия и охотно смаковавшимся коммунистической пропагандой.

Создание этих организаций было вызвано все тем же стремлением к восстановлению церковной независимости, но сыграли роль и интриги в среде духовенства, и реформистские настроения, да и стимулирование раскола Церкви органами ГПУ. УПАЦ лояльно относилась к советской власти, проводила некоторые реформы церковной жизни, параллельные практике УАПЦ, - вводила коллегиальность управления, провозгласив своим высшим органом собор и избираемый им синод (отсюда название «синодальная», допускала свободный выбор богослужебного языка, - но осуждала нарушение УАПЦ правил поставления епископов и требовала от нее раскаяния и отречения от ереси. УПЦ, также лояльная к государству, не изменяла столь радикально обрядовости и церковного устройства, вытсупая все же за постепенную украинизацию богослужения и умеренное введение в церковный быт выборного начала, но без выборности духовенства.

Условия развития УАПЦ были более чем неблагоприятными. Всячески поощряется атеизм в его наиболее вульгарных и отталкивающих формах, ограничиваются права верующих, запрещаются издательская деятельность Церкви и религиозное воспитание детей. Церковь превращается в своего рода резервацию, границы которой неуклонно сужаются. Все это характерно для развития любого религиозного объединения в условиях коммунистических диктатур и наиболее последовательно осуществлено в Албании. УАПЦ же вызывала к себе специфическое отношение сталинской тирании еще из-за четкой ориентации Церкви на собственно украинские духовные традиции, ее превращения в важный фактор национальной самобытности.

Эксперимент с «политикой украинизации», позволившей в 1920-х годах ВКП(б) привлечь на свою сторону определенную часть левой украинской интеллигенции, не давал перейти к открытой конфронтации с вновь обретенными национальными институтами – Всеукраинской Академией наук, УАПЦ, независимыми (относительно независимыми!) писательскими организациями, авангардистскими театрами и художественными студиями – всем тем, что представлялось пропагандой как завоевание нового социального строя. Но сама диалектика воссоздания тоталитарной империи в виде СССР делала необходимой расправу прежде всего над носителями духовной культуры и национальной самобытности, стоящими на пути преобразований. Вполне закономерно одной из первых жертв массовых репрессий стала УАПЦ.

Уже в январе 1926 г. арестованы уманский, черниговский и полтавский, а в марте – харьковский архиереи. Следом за ними пришла очередь председателя ВПЦС Василя Потиенко. 30 июля оказался в заключении и митрополит Василий Лыпкивский. 31 июля канцелярия ВПЦС была опечатана, а с оставшихся на свободе членов ВПЦС взята подписка о прекращении общественно-церковной деятельности. Хотя Василий Лыпкивский и был через некоторое время освобожден, его отстранили от руководства УАПЦ, избрав на киескую кафедру гайсинского епископа Николая Борецкого. Лыпкивский до февраля 1938 г. пребывал под домашним арестом, а затем следы его теряются в лабиринтах ГУЛАГа. Борецкому судилось пережить застенки ГПУ в 1930 г., Ярославский политизолятор, Соловки, Ленинградскую психиатрическую больницу… Последние известия о нем датируются 1935 годом.

Решающий удар был нанесен по УАПЦ в 1929 г., когда ГПУ устроило процесс т. наз. «Союза освобождения Украины» (СВУ – «Спілка визволення України») – мифической «контрреволюционной украинской буржуазно-националистической подпольной организации», в причастности к которой были обвинены главным образом представители интеллигенции, связанные в прошлом с национально-освободительным движением. Процесс СВУ превратился в суд над идеями национального возрождения и продемонстрировал обществу полное отмежевание от них политической администрации. Характерно, что открытый суд начался в день рождения Тараса Шевченко, всенародно отмечаемый на Украине, 9 марта 1930 г. Это должно было усилить пропагандистский эффект. Излишне говорить, что «Союз освобождения Украины» был не более чем измышлением органов госбезопасности, что наконец уже официально признано и в СССР.

Непосредственно на скамью подсудимых попало два активных деятеля УАПЦ – Володимир и Микола Чехивские, но независимая украинская Церковь фактически становится вместе со Всеукраинской Академией наук главным объектом обвинения. До половины духовенства и множество верующих УАПЦ было привлечено к ответственности по делу СВУ и без суда репрессировано.

28 января 1930 г. властями собран «чрезвычайный собор» УАПЦ, постановление которого, по свидетельству Лыпкивского, было почти дословной копией доклада ГПУ об УАПЦ на процессе СВУ. Собор объявил о самороспуске УАПЦ. И хоть в декабре того же года для руководства оставшимися после ликвидации несколькими сотнями приходов был воссоздан ВПЦС во главе с архиепископом Иоанном Павловским, это лишь оттягивало полное уничтожение УАПЦ, от которой к 1937 г. не сохранилось в СССР ни одного прихода. Митрополит, 32 епископа, более 1500 священников и многие тысячи верующих погибли в сталинских застенках.

Но идеи восстановления суверенной украинской Церкви продолжили свое развитие за пределами СССР – на территориях, оккупированных Польшей, Чехословакией и Румынией, в странах эмиграции. Еще 18-19 июля 1918 г. в Саскатуне прошел съезд представителей украинской общественности, провозгласивший создание Украинской Греко-Православной Церкви Канады. Аналогичный съезд в Нью-Йорке состоялся в 1920 г., когда была образована Украинская Греко-Православная Церковь в Америке (с 1950 г. – Украинская Православная Церковь США). Обе североамериканские украинские Церкви возглавил в 1924 г. присланный с Украины епископ Иоанн Федорович. Начался процесс перехода в православие украинских греко-католиков. Однако, не признавая каноничности хиротонии епископов УАПЦ на соборе 1921 г., они образуют отдельные национальные церковные организации.

его инициаторы образуют Американскую Украинскую Греко-Православную Церковь (1926), епископом которой в 1931 г. был избран Иосиф (Жук; 1932-1936), хиротонисанный представителем Вселенского Патриарха. С 1931 г. эта Церковь называется Украинской Православной Церковью в Америке в отличие от УПЦ в США. Хотя Иоанн Федорович принял позже хиротонию от экзарха Александрийского Патриарха, объединения украинских православных церквей в США не произошло; глава УПЦ в Америке сохраняет правовой статус викария греческого экзархата.

Буковинская митрополия входит в Румынскую Православную Церковь, многие православные украинцы принадлежат к зарубежным приходам РПЦ, к Константинопольской и Сербской Церквам. Но наибольший удельный вес составили они в Польской Православной Церкви, распространявшей свое влияние на Волынь, Холмщину, Подляшье. Здесь разрешается вводить по желанию прихожан в богослужение современный украинский язык, создаются украинские религиозно-просветительские и богословские центры в Луцке (общество им. Петра Могилы) и Варшаве (Украинский научный институт, Студиум православной теологии при Варшавском университете). Среди иерархии появляются украинцы. Выходят по-украински Служебник, Требник, Напрестольное Евангелие. Под редакцией известного историка Церкви Ивана Власовского издается журнал «Церква і народ».

Второе возрождение независимой Церкви

Положение православных в Польше было нелегким в силу прокатолической и шовинистической политики правительства. О создании независимых церковных структур не могло быть и речи. Оккупация Польской республики гитлеровской и сталинской армиями в 1939 г. и дальнейший ход второй мировой войны значительно изменили религиозную ситуацию. Если на территории СССР по-прежнему существование УАПЦ представлялось невозможным, то в гитлеровской зоне открытие украинских приходов позволялось из тактических соображений и с пропагандистской целью: удовлетворение элементарных религиозных потребностей входило в минимум жизненных условий, отводимый нацистами покоренным народам, и должно было демонстрировать преимущества нацизма перед коммунизмом. Но объединение приходов в национальные Церкви, могущие служить основанием для национально-освободительных движений и интенсивной духовной жизни, ни в коей мере не предусматривалось религиозной политикой «третьего рейха».

Все же украинское духовенство предпринимает попытку консолидации. Уже в 1939 г. в Варшаве подпольно создается Украинский церковный совет, по предложению которого в 1940 г. хиротонисается выдающийся богослов, филолог и переводчик И.И. Огиенко во архиепископа холмско-подляшского с принятием в монашестве имени Илариона. В канонической юрисдикции варшавского митрополита Дионисия на территории «Рейхкомиссариата Украины» формируется епископат возрождающейся Украинской Православной Церкви, возглавляемый луцким митрополитом Поликарпом (Сикорским). Среди остальных были хиротонисаны во епископы в 1942 г. Никанор (Абрамович) и Мстислав (Скрипник).

Поскольку рукополагали епископов Поликарп (Сикорский) и иерархи Польской Автокефальной Церкви, осуждавшиеся РПЦ, Московская Патриархия и ныне заявляет о неканоничности новопоставленных архиереев. Но эта точка зрения одной Церкви не является общеобязательной; Вселенская Церковь никогда не отказывала украинским епископам в каноническом общении, признавая полномочия поставивших их владык.

Оккупационная администрация решительно воспрепятствовала этим процессам. Тем же 1942 г. датирован приказ главнокомандующего СБ и СД «мешать созданию общеукраинской автокефальной церкви под руководством митрополита», т. к. «автокефалия всегда в самой сути связана с самостоятельным государством». Иерархия УАПЦ подвергается репрессиям. В октябре был арестован новопоставленный епископ переяславский Мстислав.

Наступление советской армии несет крах нацистским планам порабощения народов Восточной Европы, но вместе с тем включает эти народы в мир господства иной тоталитарной идеи. Правда, во время второй мировой войны произошло резкое изменение церковной политики Кремля, вынужденного отказаться от откровенно богоборческой доктрины. Немногие выжившие епископы и священники возвращаются в свои приходы, открываются духовные школы в нескольких городах, восстанавливаются церкви и даже некоторые монастыри. Но все это касается лишь РПЦ, включающейся в авторитарную политическую структуру на правах общегосударственного учреждения. РПЦ должна была подчинить духовный мир той части общества, которая не поддалась влиянию коммунистических идей, и одновременно интегрировать христиан СССР в единую церковь, а соответственно укреплять единство империи.

Великодержавно-шовинистическая сущность сталинской доктрины проявлялась в откровенном предоставлении преимуществ РПЦ и сохранении репрессивных позиций по отношению к иным национальным Церквам. Так предоставление Польской Православной Церкви автокефалии Вселенским Патриархом в 1924 г. было объявлено недействительным, митрополит Дионисий подвергнут аресту, и лишь затем, в 1948 г., патриарх Алексий (Симанский) даровал этой поместной Церкви независимость.

Полному разгрому подвергается Украинская Греко-Католическая Церковь. Все ее епископы, жившие в СССР, Польше, Чехословакии, были репрессированы; арестовывались, высылались и расстреливались многие священники и монахи. Во Львове 8 марта 1946 г. при деятельном участии органов НКВД устроен фарс «Львовского церковного собора», принявшего заявление о присоединении к РПЦ греко-католических приходов Украины. Подобный сценарий был применен тремя годами позже на Закарпатье. Украинские греко-католики надолго уходят в подполье.

Украинская Православная Церковь, имея более богатый опыт деятельности в условиях СССР, поспешила перенести свой центр за рубеж. Митрополиты Поликарп, Иларион, другие иерархи выезжают в Западную Европу, а некоторые затем перемещаются в Северную Америку и Австралию. В странах свободного мира оказалось, таким образом, достаточно многочисленная, рукоположенная согласно православным канонам иерархия. Оживляется церковно-религиозная жизнь; создаются высшие школы – сначала в Мюнхене, затем в Северной Америке. Продолжается подготовка переводов богослужебных книг. В конце 1958 г. окончен второй перевод Священного Писания на современный украинский язык, выполненный митрополитом Иларионом (Огиенко).

Существенным препятствием на пути развития Украинской Православной Церкви в диаспоре оказалось разделение на целый ряд отдельный Церквей. И большим успехом на пути его преодоления стало совещание 28-30 апреля 1960 г. в Виннипеге, которое провозгласило единство трех митрополий – Украинской Греко-Православной Церкви в Канаде (митрополит Иларион), Украинской Православной Церкви в США (митрополит Иоанн) и УАПЦ на чужбине (митрополит Никанор) как автокефальной Украинской Православной Церкви с соборноправным устройством. Сотни приходов в Америке, Европе, Австралии составили одну национальную Церковь, первоиерархом которой на 1990-й г. был 93-летний митрополит Мстислав (США).

Все три Церкви, с уважением относясь к акту 1921 г. и духовному опыту УАПЦ как своей предшественницы, руководились уже канонически хиротонисанной иерархией, возрожденной во время второй мировой войны. В богослужении они сохраняли украинский язык как основной, но в силу обстоятельств использовали и национальные языки стран обитания. Патриотическое воспитание молодежи, формирование национальной культурной среды всегда было общей задачей объединившихся Церквей.

Кроме уже названной УПЦ в Америке в 1947 г. в Западной Германии возникает «соборно-правная» УАПЦ, возглавленная архиепископом Григорием Огийчуком, которая считает себя непосредственной продолжательницей традиций Василя Лыпкивского, признавая единственно правомочной и вполне каноничной хиротонию владык УАПЦ на соборе 1921 г. и выработанную там же систему церковного устройства.

Возвращение УАПЦ в Восточную Европу и СССР до последнего времени казалось невозможным. Ее деятельность продолжала оцениваться крайне отрицательно с широким применением обычной для пропаганды тех лет практики навешивания ярлыков, фальсификации, голословных обвинений в сотрудничестве с враждебными силами от националистического подполья до гестапо и ЦРУ. На православных Украины полностью распространилась юрисдикция РПЦ.

Надо отметить, что после войны в национальной доктрине Московского Патриархата появились новые нюансы. С одной стороны, возрождаются централистские тенденции, на уровне стратегии господствуют русификаторские цели. На востоке и юге Украины, как и на Подолье, украинский язык не допускается ни в духовные школы, ни в церковный быт, и тем более в богослужебный обряд. До 1988 г. по-украински не издается даже Евангелие.

Но существовала и другая сторона, допускавшая на уровне тактики некоторые уступки патриотическим чувствам украинцев Волыни, Галиции, Буковины и Закарпатья, где, дабы привлечь на свою сторону бывших приверженцев унии и членов украинских православных приходов, в богослужении применяется украинский извод церковнославянского языка и даже изредка современный украинский язык, сохранялись некоторые местные обрядовые особенности, традиционные ризы, утварь. Священники здесь проповедовали и общались с прихожанами по-украински, на Рождество в храмах пели колядки. С 1946 г. во Львове издавался журнал РПЦ «Єпархіальний вісник», позже переименованный в «Православний вісник» и перенесенный в Киев, но распространяемый преимущественно на Западной Украине.

Тактический характер этих временных уступок был, однако, легко уловим. Украинский язык, апелляции к национальной истории, патриотические призывы допускались в РПЦ лишь в строго ограниченных пределах и с узко прагматическими целями. Если в «Православному віснику» утверждалось, что РПЦ объединяет верующихтрех национальностей – русских, укрианцев и белорусов, имеющих каждая свои самобытные черты истории, духовного облика, то в «Журнале Московской патриархии» до последнего времени само слово украинский встречалось лишь в отдельных полемических статьях и обзорах антиукраинской направленности, язык которых вынужденно учитывал систему понятий теологов Украинской Католической Церкви. В обычных же богословских исследованиях и агиографических произведениях речь шла о Юго-Западной Руси, Юге России, западно-русских землях, западных окраинах Руси, православных людях Западного и Юго-Западного краев России, православных угорских карпто-россах и т. п. Украина рассматривалась как область России, а ее народ – как этнографическая группа русских людей.

Такая концепция вполне вписывается в теорию «триединого русского народа», состоящего из Великой, Малой и Белой России. Эта модель этнических взаимоотношений восточных славян была закреплена в русской монархической доктрине ХVIII – начала ХХ вв. Украине в ней отводилась место «Малой России», для чего использовался в новом смысле термин «Micra Rosia», впервые появившийся в византийской церковной лексике ХIV в. для определения галицкой митрополии, отделившейся в 1303 г. на некоторое время от киевской – «Macra Rosia». Теория «триединого русского народа» имела отчетливо выраженные идеологические цели, обосновывая установление колониального режима с присущими ему ассимиляционными процессами, нивелирующими самобытную украинскую культуру, в т. ч. церковную.

РПЦ не скрывала своих симпатий к империалистической политике царской России. С подкупающей откровенностью К. Комаров писал в юбилейной статье к 60-летию СССР: «На протяжении веков Русская Православная Церковь способствовала объединению населявших нашу страну народов в единое государство», вполне обоснованно выводя из опыта прежних лет современную национальную политику и Церкви, и государства: «Поэтому ей (РПЦ – Ю.И.) особенно понятны и дороги высокие принципы и гуманистические идеалы, на которых зиждется и все более укрепляется нерушимое братство всех наций и народностей Советского Союза».

Иерархии РПЦ импонировал открытый М.А. Сусловым феномен новой исторической общности – советского народа, упоминание о котором было впервые введено в текст речи Л.И. Брежнева на ХХIV съезде КПСС (1972) и затем использовалось в Конституции СССР 1977 года. «Новую историческую общность, - объяснял Ю.Ю. Кондуфор, - образуют дружественные трудящиеся классы, для которых национальные различия не имеют решающего значения. В становлении и развитии советского народа нельзя не выделить особую роль русского народа». Не мудрствуя лукаво, патриарх Пимен (Извеков) и синод РПЦ вводят в послание к 60-летию СССР апробированные официальной пропагандой штампы: «За истекшее время коренным образом изменились жизненные принципы и взаимоотношения народов нашего многонационального Отечества. В образовавшейся новой советской реальности, новой общности людей, живут свыше ста наций, народностей и этнических групп…»

Поколение клириков, воспитанное в советских духовных школах РПЦ на подобных публикациях, становилось носителем украинофобских настроений, постепенно вытесняя из жизни остатки национальной религиозной культуры, сохранившейся в некоторых регионах. Конформизм духовенства, его полное бесправие и социальная незащищенность, часто компенсируемые корыстолюбными устремлениями, вели, особенно после принятия поправок к уставу РПЦ в 1961 г., к падению авторитета священника. Прихожанин-украинец чувствовал себя случайным гостем в храмах РПЦ, где господствовали чужой язык и чужая религиозная традиция. Насколько можно судить по чисто внешним проявлениям (посещаемость храмов, активность приходской жизни, внецерковные христианские семинары и кружки и т. д.), православный Ренессанс, готовивший почву для антитоталитарных идей в России, на Украине в аналогичных формах фактически не проявился; уровень религиозности оставался достаточно высоким, но существенно не менялся.

Современная ситуация

Несмелое начало процессов демократизации в СССР, постепенно расширяющих сектор свободы для Церкви, позволило достаточно четко проявиться реальным ориентирам национальной и социальной политики РПЦ. Иерархия на протяжении 1985-1990 гг. занимает выжидательную позицию, а если и вмешивается в жизнь общества, то на стороне правящей партии. Особенно тяжелое впечатление на верующих украинцев произвело использование тысячелетия крещения Киевской Руси для широкомасштабной пропагандистской акции по обоснованию тождественности истории РПЦ и восточноевропейского православия в целом. В официальных документах, материалах архиерейского совещания 28-31 марта 1988 г., поместного собора РПЦ 6-9 июня 1988 г., научных конференциях в Киеве (21-28 июля 1986 г.), Москве (11-18 мая 1987 г.) и Ленинграде (31 января – 5 февраля 1988 г.), по существу, обосновывалась мессианская роль России, Москвы, духовный же опыт Украины и Белоруссии фактически игнорировался. Это было серьезнейшим фактором, который определил уже на заре национального возрождения 80-х гг. место РПЦ в системе оценок украинцев.

Если ранее украинские греко-католики в СССР действовали в подполье, а сторонники УАПЦ были совершенно не институализированы, то в 1988 г. как антитезис официально поддерживаемой кампании вперввые за много лет открыто проводятся массовые богослужения по украинскому католическому обряду на месте бывших богородичных святынь, а в среде православной интеллигенции зреет мысль о необходимости выхода из юрисдикции Московского патриархата. Наиболее активным сторонником автокефалии на Украине был к тому времени священник Василий Романюк.

1989 г. характеризовался невиданным всплеском социальной активности на Украине. Создается первая общенациональная независимая организация – Общество украинского языка им. Т.Г.Шевченко; идет становление Народного движения Украины за перестройку (Рух); в Киеве, Львове, Харькове, ряде других городов неожиданно бурно проходят выборы народных депутатов СССР. 26 апреля над траурным митингом во Львове впервые за долгие годы взмывают сине-желтые национальные флаги.

И вот в этих-то условиях консервативное руководство украинского экзархата РПЦ и часть духовенства механически включились в организованную партаппаратом кампанию очернения прогрессивных политических сил. РПЦ отмежевывается от осуществляющихся демократическими организациями общественно-культурных акций. Ни одного иерарха РПЦ не было на учредительных съездах Общества украинского языка и Руха. Зато митрополит Филарет (Денисенко) охотно дает интервью газетам ЦК КПУ «Радянська Україна» и «Сільські вісті». На провокационный вопрос «Скажите, владыка, как вы относитесь к попыткам некоторых групп создать так называемое народное движение Украины за перестройку?» следует ответ вполне в духе официальных идеологов ЦК КПУ Ю.Н. Ельченко и Л.М. Кравчука: «Критически. Почему? Мы ознакомились с проектом программы НДУ и увидели, что в нем преобладают идеи, выдвинутые партией, поддержанные народом, активно борющимся за воплощение их в жизнь. […] Вообще инициаторы создания НРУ ничего нового не говорят. А там, где говорят, - есть оттенок украинского сепаратизма». Не успев, значительно приукрашивая действительность, сказать об использовании украинского языка в практике РПЦ, он тут же спешит заметить: «Утверждать его приоритет, объявлять его «богоизбранность» мы, кончно, не будем» (следует понимать, что такие приемы допускаются оппонентами владыки).

Подобная позиция экзархата РПЦ ускорила выборсоциально активной части православной общины Украины. Уже на съезде Общества украинского языка о. Богдан Михайлечко открыто схарактеризовал РПЦ как организацию, враждебную национальным интересам украинского народа, и призвал к восстановлению независимости от Московского патриархата. Проект программы Руха, увидевший свет 16 февраля1989 г., еще лишь скупо упоминал о недопустимости преследований по религиозным мотивам, праве каждого исповедовать любую религию или не исповедовать ни одной, о необходимости реформ в области религиозной политики государства. Но уже в окончательной редакции программы выделен был отдельный раздел «Религия», где среди прочего ставилось целью бороться «за нормализацию правового статуса разрушенных сталинщиной Украинской Католической Церкви и УАПЦ в соответствии с требованиями основ международного права». В выступлении на съезде Руха известного публициста и правозащитника Евгена Сверстюка прозвучали слова: «Ныне нам нужен храм для науки мудрости. Не та казенная церковь, которая повторяет стиль и даже жаргон партийно-бюрократического аппарата. Народу нужна настоящая Церковь Христова, украинская – и православная, и католическая, и протестантская. Нужен священник-подвижник, хороший учитель, священник-патриот, народный воспитатель и лидер. Ибо немощи духовные окружили нас еще больше, чем физические».

15 февраля 1989 г. заявил о своем существовании инициативный комитет за восстановление УАПЦ, ставший на некоторое время главным звеном в еще организационо слабом движении к церковной независимости православных украинцев. Комитет подтвердил преемственную связь с идеей автокефальной Церкви Украины, окончательно оформившейся в октябре 1921 г., и призвал приходские советы выходить из юрисдикции Московского Патриарха, поминать на богослужениях вместо него Вселенского Патриарха Димитрия и объединяться в новые структуры. Вскооре начали подаваться документы на регистрацию первых общин УАПЦ, но заявления о регистрации и о предоставлении в пользование бездействующих храмов не удовлетворялись.

Лишь 19 августа 1989 г., в праздник Преображения Господня, на родных землях начал действовать первый храм УАПЦ. Им стала церковь святых апостолов Петра и Павла во Львове, приход которой во главе с настоятелем о. Владимиром Яремой вышел из состава РПЦ и заявил о приннадлежности к независимой украинской Церкви. Это событие было с воодушевлением воспринято сторонниками УАПЦ и послужило толчком к аналогичным решениям десятков других общин. 20 октября во Львове состоялся собор местных приходов возрожденной Церкви, который обратился к Иоанну (Боднарчуку), прежде епископу Житомирскому и Овручскому РПЦ, с просьбой возглавить формирующуюся епархию. Владыка Иоанн родился в 1929 г., был репрессирован в 20-летнем возрасте и реабилитирован через четыре года. Затем – учеба в Ленинградских духовных школах, иерейское служение в Трускавце, епископская хиротония в 1977 г. С благодарностью приняв приглашение, 22 октября он ослужил архиерейскую литургию уже как глава УАПЦ и обратился к своей пастве с первым посланием. Митрополит УАПЦ Мстислав принял епископа Иоанна в подчинение и присвоил ему сан архиепископа.

31 октября 1989 г. церковный совет УАПЦ, возглавляемый о. Яремой, объявил о правилах перехода в УАПЦ приходов иных конфессий. Основных требований было утверждено пять: признание принципов соборноправности и независимости УАПЦ, осуждение акта 1686 г. (передача киевской митрополии Московскому Патриархату) и тотального уничтожения УАПЦ в СССР в 1930-х гг., признание канонической власти над Церковью митрополита Мстислава. Начинается массовый переход священников с приходами в УАПЦ. 22 января 1990 г. состоялся Галицкий, а 24 января – Тернопольский соборы УАПЦ.

Итак, к началу 1990 г., менее чем за год, независимая Церковь разрастается с нескольких членов инициативного комитета до более двухсот приходов за Збручем и ряда общин в городах центральной и южной Украины. В сентябре 1989 г. с выходом газеты «Наша віра – Православ'я» начинается издательская деятельность сторонников УАПЦ на Украине. Редактор газеты – Евген Сверстюк. Намечается тенденция к воцерковлению украинской интеллигенции на традиционно православных землях через вхождение в УАПЦ. Но масса верующих РПЦ на восток от Збруча сохраняет к независимой церкви предубежденное отношение под влиянием официальной пропаганды, и здесь не происходит ни одного массового перехода общины в автокефалию, как на западе страны.

В это время возрождающаяся Церковь выдержала серьезное испытание на стойкость своих рядов. Официальные власти резко отрицательно отнеслись к УАПЦ, вполне обоснованно усматривая в ней одну из форм освобождения от духовного диктата центра, а в перспективе также важнейший фактор восстановления традиционных связей украинской культуры с христианством, преодоления рабской психологии, насаждавшийся тоталитаризмом. Но если неприятие УАПЦ правящей партией и ее администрацией в общем закономерно, то конфликт с украинскими католиками, пережившими в СССР подобную судьбу, был совершенно неожиданным. Делом будущих исследователей станет выяснение источника взаимно порочащих слухов и эксцессов вокруг спорных храмов. Сегодня эти источники все еще неясны, но последствия роста межконфессиональной подозрительности очевидны. На время написания статьи продолжаются трагические размолвки между иерархами, клиром и определенными категориями верующих двух Церквей. Сторонники УАПЦ на Западной Украине обвиняют греко-католиков во враждебности и агрессивности, неприятии самой идеи мирного сосуществования в Галиции двух национальных Церквей. В характерном обращении Львовского епархиального совета УАПЦ от 29 декабря 1989 г. говорится о «кампании реставрации католицизма» или даже о «втором окатоличивании Галиции» как «выражении групповых интересов людей, издавна и открыто или скрыто ориентировавшихся на Польшу», служащем интересам третьей стороны (великодержавных шовинистов), заинтересованной в расколе Украине на православных и католиков. Не уступают и оппоненты, обвиняя о. В. Ярему и его единомышленников в политиканстве, сепаратизме, дискредитации идеи независимой украинской Церкви.

Не вызывает сомнения, что православно-католический конфликт в Галиции активно раздувается извне. Знаменательно, что слухи об антиправославных акциях во Львове больше всего муссируются в изданиях типа «Правды Украины», «Правды», «Радянської України». И в то же время нельзя снимать со счета деформарованность общественного сознания эпохой тоталитаризма, отучившей уважать чужие убеждения и подчинять политические интересы требованиям религиозной морали. Да и не готовы еще Церкви, напрочь лишенные опыта участия в политической жизни, решать важные общественные проблемы. Только не была бы слишком велика плата за этот опыт…

Существеннейшим дестабилизирующим фактором оставалась позиция иерархии РПЦ, категорически осуждавшей любые усилия по возрождению УАПЦ. Уже через две недели после выхода владыки Иоанна из РПЦ, с завидной оперативностью собран на внеочередное заседание синод, который и вынес вердикт о лишении архиерея, пребывающего к этому времени вне подвластного Московскому Патриарху клира, священного сана и монашества. Уже на следующий день появилось едва ли не первое за историю киевского экзархата РПЦ совместное заявление его епископов. Посвятив три абзаца обещанию решить основные проблемы приходской и епархиальной жизни, все внимание авторы уделили нападкам на возрождаемые национальные Церкви и информации о санкциях, налложенных на «самочинное сборище» инициаторов восстановления УАПЦ. Во всех храмах РПЦ на Украине вводились в текст богослужения молебны «о вразумлении уклонившихся в раскол и о возвращении их в лоно Матери-Церкви», а на 23 ноября был назначен общеукраинский пост по этому случаю. Так эффектно возобновлялась декларированная в марте 1942 г. оценка УАПЦ как раскола русской Церкви, который заслуживает лишь осуждения и наложения схизмы.

Последовательность такой линии была подтверждена определениями архиерейского собора РПЦ (30-31 января 1990 г.) и поместного собора 7-8 июня 1990 г. Активисты УАПЦ объявлялись «далекими от веры Христовой и Святой Церкви лицами, вносящимим в нее раздоры на национальной почве и создающими угрозу его единству». Их действия поместный собор назвал «откровенным надругательством над церковными канонами, грубым попранием самых основ церковного строя». Вместе с тем тон документов поместного собора был несколько нов для РПЦ. Так синоду поручалось заботиться «о содействии в развитии церковной национальной культуры в экзархатах и в иных епархиях», заявлялось о том, что РПЦ «благословляет национально-культурное возрождение входящих в нее народов». Создавалась синодальная комиссия по Западной Украине.

Решающим аргументом в доказательство изменения национальной политики РПЦ должно было стать переименование украинского экзархата в Украинскую Православную Церковь и предоставление ему «Положением об экзархатах Московского Патриархата» некоторых новых полномочий. Но первые же шаги руководства «Украинской Православной Церкви» подтвердили неизменность его позиций по отношению к национальным интересам украинского народа. Для начала 11 февраля 1990 г. был устроен митинг протеста против деятельности Руха под окнами его правления. В ходе избирательной кампании иерархи РПЦ на Украине последовательно выступали в поддержку правящей администрации, а будучи кандидатами в депутаты, как архиепископ Лазарь (Швец), противостояли представителям Демократического блока. Борьбу с демократическим блоком и созданной им Народной Радой продолжил в Верховном Совете УССР митрополит Агафангел, речь которого в поддержку кандидатуры первого секретаря ЦК КПУ на пост председателя Верховного Совета стала для украинских парламентариев притчей во языцех. Созданный РПЦ комитет по защите прав верующих озабочен не отстаиванием реального равенства православных граждан, в условиях УССР весьма еще эфемерного, а противоборством с конкурирующими религиозно-общественными организациями и сопротивлением возрождению национальных Церквей на Украине, особенно в регионах, где к власти пришли демократические советы. Подобное направление избрал и официоз киевского экзархата – газета «Украинский православный вестник», начавшая выходить с 1990 г. (часть тиража печатается по-украински).

Все это скорее стимулировало работу по возрождению УАПЦ, идущую в двух направлениях. Во-первых, по образцу прошлых столетий разворачивается братское движение, объединяющее сторонников УАПЦ и осуществляющее широкомасштабное просветительные, правозащитные акции, заботящееся об образовании приходов независимой Церкви и координирующие их деятельность. Так 17 февраля 1990 г. состоялась учредительная конференция Львовского краевого братства, которая заявила о безусловном признании права человека на свободный выбор веры и Церкви, а также обвинила в разделе украинцев по конфессиональному признаку политические игры чужих религии сил, двух «церковных империй» - Ватикана и Московской Патриархии. Приходские и краевые братства консолидируются во Всеукраинское братство святого апостола Андрея Первозванного УАПЦ. Всеукраинское братство активно участвует в массовых общенациональных акциях, как-то праздник объединения Восточной и Западной Украины (Свято злуки) 21-22 января, Дни казаческой славы 3-5 августа, ведет активную евангелизаторскую и миссионерскую работу, формирует атмосферу общественного содействия развитию УАПЦ.

С другой стороны, завершается оформление иерархической структуры УАПЦ как Церкви, сочетающей соборное начало и патриаршее устройствов, которая объединяет украинцев на Родине и в диаспоре. При участии русских иерархов архиепископ Иоанн хиротонисал нескольких иеромонахов во епископы Тернопольщины, Прикарпатья, Буковины, Закарпатья, Волыни, Подолья, Черниговщины и Сумщины. Поскольку хиротонию служили канонически поставленные владыки в строгом соответствии с обрядом, она является вполне законной с церковно-правовой точки зрения. Отказ признать это РПЦ вызван игнорированием того, что архиепископ Иоанн, пребывая в подчинении митрополита Мстислава, уже был неподотчетен синоду РПЦ и не мог быть отстранен им от служения.

5-6 июня 1990 г. в Киеве проходит Всеукраинский собор УАПЦ, выработавший ее новый устав. Был избран первый украинский патриарх – Мстислав (Скрыпник), дотоле митрополит зарубежной украинской Церкви. Его наместником на Украине стал Иоанн (Боднарчук), занявший по соборному решению кафедру митрополита Львовского и Галичского. Хоть и не без осложнений, участники собора смогли провести богослужение в главной украинской святыне – храме Софии, Премудрости Божией в Киеве. К сожалению, патриарх Мстислав не смог принять участия в соборе: власти СССР отказали ему во въездной визе. Но ряд ведущих общественных деятелей Украины, делегации из-за океана сочли честью принять участие в этом форуме. Вынеся наветы недругов, злобные обвинения, запреты и репрессии, УАПЦ пришла к своему организованному оформлению на родной земле. Ей не удалось пока сплотить вокруг себя всех или даже большинство украинцев, не удалось добиться признания братских Поместных Церквей. Еще не созданы школы и издательства; православная литература на украинском языке печатается преимущественно на Западе, там же готовятся священники УАПЦ. Крайне невелико число приходов на Левобережной Украине: отдельные общины здесь проходят крайне сложный в СССР процесс регистрации и готовятся к восстановлению или строительству храмов. Но тем не менее автокефальная Украинская Православная Церковь существует, и с этой реальностью вынуждены мириться и государственные чиновники, и представители иных конфессий.

Более того, УАПЦ выглядит ныне одной из наиболее перспективных Церквей Украины. Это подтверждается социальным составом ее общин, демократизмом и динамизмом приходской жизни, смелым выходом на кардинальные проблемы национального бытия. УАПЦ не связана с репрессивным режимом ни юридически, ни морально, возрождаясь в кругах, резко оппозиционных коммунистической идее. Последовательная ориентация на национальные религиозные традиции в сочетании с восприятием современных методов евангелизации как нельзя лучше соответствуют умонастроениям, господствующим сейчас на Украине. Это – Церковь народа, помнящего и ценящего свое христианское прошлое и на основе богатого национального наследия созидающего демократическое общество, способное ответить на вызов передовых цивилизаций мира.

Очевидно, не всем православным Украины близки и дороги идеалы УАПЦ. Часть верующих, прежде всего русских, скорее всего, и в будущем захочет остаться в приходах РПЦ. Но ведь это не исключает возможности братского существования в одной стране Поместных Православных Церквей, наблюдаемого в ряде демократических стран. Конструктивный поиск взаимоприемлемых и отвечающих церковным канонам форм сосуществования УАПЦ и РПЦ в будущем суверенном украинском государстве необходим, его не заменить анафемами и обличениями. Как знать, может через отношение к УАПЦ проходит Церковь России серьезнейшее испытание силы христианского братолюбия?

Харьков

1990 год

1 Грушевський М.С. Культурно-національний рух на Україні кінця ХVІ – першої половини ХVІІ ст. // Жовтень. – 1989. - №2. – С.115; №3. – С.97-98.

2 Журнал Московской патриархии. – 1983. - №3. – С.7-10.

3 Веселовский С.Б. Переход митрополичьей кафедры из Киева в Москву // Религия и церковь в истории России. – М., 1975. – С.80-96.