Эдвард Карр

ИСТОРИЯ СОВЕТСКОЙ РОССИИ

К оглавлению

Глава 3. 1905 ГОД И ПОСЛЕДУЮЩИЕ ГОДЫ

Раскол между большевиками и меньшевиками означал, что Российская социал-демократическая рабочая партия встретила первую русскую революцию 1905 г. ослабленной и растерянной. Ни одной из фракций не удалось одержать победу в этой непримиримой борьбе. Ленин писал в начале 1905 г.:

"И когда раскол стал фактом, стало видно, что мы материально слабее во много раз... У меньшевиков больше денег, больше литературы, больше транспортов, больше агентов, больше "имен", больше сотрудников. Было бы непростительным ребячеством не видеть этого" [1].

Однако через несколько месяцев агент меньшевиков в конфиденциальном письме с еще большим презрением отзывался о неэффективности меньшевистской литературы и организации в Петербурге [2].

В то время как революционное движение летом 1905 г. нарастало по всей России, большевики организовали в Лондоне исключительно большевистский съезд, который они назвали III съездом партии, и именно так он и вошел в историю. Главным сторонникам Ленина на съезде Богданову и Луначарскому суждено было порвать с ним три года спустя. Луначарский вернулся в партию в 1917 г., а на Ш съезде впервые появились на сцене три других делегата, которым предстояло сыграть важную роль после Октябрьской революции, – Каменев (один из пяти делегатов с Кавказа), Литвинов и Красин. Однако тот факт, что все прежние выдающиеся деятели партии, кроме Ленина, перешли (либо твердо, как Аксельрод, Мартов и Потресов, либо с колебаниями, как Плеханов и Троцкий) в лагерь меньшевиков, исключительно упрочил авторитет Ленина. Единственным деятелем на III съезде, способным занять независимую от Ленина позицию, был Красин, в то время главный организатор большевистского движения в самой России. Луначарский считал основным достижением съезда "полное слияние большевиков левого ленинского фланга с большевистским флангом Красина" [3]. Тем не менее в воспоминаниях Луначарского о докладе по вопросу о вооруженном восстании, с которым его попросили выступить на съезде, отмечается чисто второстепенная роль, отведенная помощникам Ленина.

"Владимир Ильич дал мне все основные тезисы доклада. Мало того, несмотря на мою манеру никогда не записывать никаких своих речей, а говорить импровизированно, он потребовал на этот раз, чтобы я всю свою речь написал и дал ему предварительно прочесть. Ночью, накануне заседания, где должен был иметь место мой доклад, Владимир Ильич внимательнейшим образом прочитал мою рукопись и вернул ее с двумя-тремя незначительными поправками, что неудивительно потому, насколько я помню, я в моей речи исходил из самых точных и подробных указании Владимира Ильича" [4].

Различие в отношении большевиков и меньшевиков к зарождающейся революции было выражено в соответствующих резолюциях, принятых на Лондонском съезде и на Женевской конференции. Съезд признал насущную необходимость "организовать пролетариат для непосредственной борьбы с самодержавием путем вооруженного восстания" и счел последующее участие в работе временного революционного правительства допустимым "в целях беспощадной борьбы со всеми контрреволюционными попытками и отстаивания самостоятельных интересов рабочего класса". Этому решению суждено было создать трудности через 12 лет [5]. В то же время на конференции меньшевиков было выражено мнение, что "партия не должна ставить себе целью захватить или разделить власть во Временном Правительстве, а должна оставаться партией крайней революционной оппозиции" [6].

Спор внутри партии не оказал влияния на развитие событий в России. Революция, приведенная в действие кровопролитием перед Зимним дворцом 9 января 1905 г., медленно набирала силу в росте выступлений весной и летом и достигла высшей точки в октябре, когда нахлынула волна забастовок; царь пообещал либеральную конституцию, и появились первые Советы рабочих депутатов. Первые организации этого нового типа, вероятно, возникли в результате стихийных действий групп рабочих, участвовавших в забастовках. Говорили, что первый Совет был организован в фабричном городе Иваново-Вознесенске [7]. В течение следующих нескольких недель более или менее организованные Советы возникли почти во всех главных промышленных центрах. Петербургский Совет, который был одним из первых, имел, несомненно, наибольшее значение. История Советов начинается именно с Петербургского Совета.

Петербургский Совет рабочих депутатов был основан 14 октября 1905 г. и существовал 50 дней. Его первым председателем был Хрусталев-Носарь, радикально настроенный юрист, вступивший в меньшевистскую фракцию социал-демократической партии в период образования Совета [8]. Совет вскоре обрел организационную структуру, издавал свою еженедельную газету ("Известия Совета Рабочих Депутатов", предшественницу более знаменитой ежедневной газеты "Известия" 1917 г.) и в момент наивысшего подъема насчитывал 550 делегатов, представляв-

ших 250 тыс. рабочих. Самым выдающимся социал-демократом в его рядах был Троцкий, быстро проявивший себя как энергичный и изобретательный руководитель, и когда Хрусталев-Носарь был арестован в конце ноября 1905 г. [9], Троцкий стал председателем Совета на последние несколько дней его существования. Как впоследствии указывал Троцкий, слабость этого Совета была слабостью чисто городской революции. К началу декабря правительство укрепилось и выступило против Совета. Троцкий и другие руководители были арестованы, и блестящее и вызывающее выступление Троцкого на суде подняло авторитет Совета, а также его собственный авторитет.

В Петербургский Совет входили главным образом (но отнюдь не исключительно) социал-демократы. Что касается вражды в партии, то Совет занимал либо нейтральную, либо меньшевистскую позицию. Повсюду в России в Советах 1905 г. роль большевиков была едва заметной и незначительной. Ленин сам сдержанно называл их "не рабочим парламентом и не органом пролетарского самоуправления", а "боевой организацией для достижения определенных целей" [10]. Как таковые Советы представляли собой не более чем непартийные дополнительные организации, которые помогали партии вести борьбу за свершение революции, и их даже, вполне возможно, рассматривали с легким оттенком подозрительности как соперников партии [11]. Ленин прибыл в Петербург в начале ноября 1905 г. Неясно, однако, бывал ли он в Петербургском Совете; во всяком случае, он не играл руководящей роли в его деятельности [12].

Практические действия и героизм революционеров, как и трагедия их поражения, бросали мрачный свет на отсутствие единства в партии, которая стремилась руководить революцией. Раскол, наблюдавшийся в Лондоне и Женеве, еще не был так глубок среди рядовых членов партии в самой России [13]. В 1905 г. в России социал-демократы повсюду отбросили свои разногласия и работали вместе, не придавая значения расхождениям, которые привели к расколу среди руководителей партии. В течение лета с обеих сторон делались попытки примирения. По мере того как эта тенденция усиливалась в условиях относительной свободы, обещанной октябрьским Манифестом 1905 г., у Ленина создавалось впечатление роста недовольства среди рядовых членов партии тем, что партия оказалась в тупике [14]. "Былые споры эпохи дореволюционной, – писал он вскоре после этого, – сменились солидарностью по практическим вопросам" [15]. Как раз перед тем, как был разогнан Петербургский Совет, большевики и меньшевики пришли к примирению настолько, что выпустили три совместных номера газеты "Северный голос".

В декабре 1905 г. на конференции большевиков, состоявшейся в Таммерфорсе, в Финляндии (это был первый случай, когда на Всероссийской партийной конференции или съезде присутствовал Сталин, и здесь он впервые встретился с Лениным), была одобрена идея объединения Центральных Комите-

тов двух фракций с целью организации совместного съезда партии [16]. В январе и феврале 1906 г. новый Объединенный ЦК РСДРП смог объявить об активной подготовке к съезду, который собрался в Стокгольме в апреле [17]. Официально названный "Объединительным" съездом, он не был в то время обозначен порядковым номером в партийных документах (поскольку меньшевики оспаривали право большевиков на проведение III всебольшевистского съезда в 1905 г.), хотя позднее он стал известен в литературе как IV съезд, а следующий единый съезд (впоследствии известный как V) проводился в Лондоне в апреле-мае 1907 г. Стокгольмский Объединительный съезд в апреле 1906 г. проходил в обстановке кульминации оптимизма, вызванного октябрьским Манифестом и созывом I Думы, и большинство на съезде составляли меньшевики. На Лондонском съезде большинство составляли большевики, хотя такое соотношение поддерживалось благодаря участию малых групп. Троцкий, который впервые с 1903 г. появился на съезде, заявил, что он стоит "вне фракций".

Еще до Лондонского съезда 1907 г. вновь стали раздаваться взаимные обвинения большевиков и меньшевиков. Ленин обвинил Дана и других лидеров меньшевиков в сделке с кадетами при выборах в Думу, заклеймив эту сделку как "продажу кадетам голосов рабочих", и ему пришлось предстать перед партийным судом, выдвинувшим против него обвинение в клевете на коллег по партии [18]. Через две недели после окончания Лондонского съезда роспуском в Петербурге II Думы был положен конец игре в конституционное правительство и начат период "столыпинской реакции" и твердой власти. На партийной конференции, состоявшейся в Париже в конце декабря 1908 г., сохранялось формальное единство [19], и в течение следующего года было опубликовано несколько номеров новой партийной газеты "Социал-демократ", в редакционной коллегии которой Мартов сотрудничал с Лениным, Каменевым и Зиновьевым.

Готовность Ленина идти на временное примирение с меньшевиками, очевидно, была тогда связана с трудностями внутри большевистского крыла партии. Богданов и Луначарский были вдохновителями так называемого "идеалистического" уклона, стремившегося примирить социализм с религией, и Ленин резко разоблачал их в своем крупном философском труде "Материализм и эмпириокритицизм". У этого направления был свой политический "конек", связанный с требованием бойкота социал-демократами III Думы. Это было первое в истории партии возникновение "левой оппозиции", явления, которое впоследствии приобрело известность [20]. Ленин вел непримиримую борьбу со всеми своими оппонентами, и если большевикам в течение всех этих лет удалось сохранить единство и остаться последовательной и организованной группой, то этим они полностью обязаны целеустремленности и настойчивой убежденности одного человека. Между тем Пленум Центрального Комитета партии

состоявшийся в Париже в январе 1910 г., снова продемонстрировал единство партии на основе компромисса между большевиками и меньшевиками – на этот раз не считаясь с тем, что Ленин голосовал против [21].

За внешним единством партии, поддерживать которое становилось все труднее в период с 1906 по 1911 г., скрывались разногласия, не уменьшавшиеся, а углублявшиеся с течением времени и от сознания неудачи. Крушение великих надежд 1905 г. было тяжелым ударом для партии. Однако трезвый анализ случившегося в тот год показал, насколько непримиримыми стали позиции двух фракций. Даже внутри этих фракций начались разногласия, так что уже нельзя было говорить о двух четко определенных и противоположных лагерях, и, возможно, именно это общее замешательство, а не подспудное единство взглядов препятствовало открытому разрыву.

Меньшевики оставались крупной, но слабо спаянной группой, объединенной скорее общей философией, чем общей программой действий. Большевики отличались большей последовательностью, и их политика была определена более четко, однако всеми этими преимуществами они были обязаны исключительно непоколебимой решимости своего вождя. Среди тех, кто не принадлежал к двум основным фракциям, наиболее выдающейся личностью был Троцкий; интеллектуальная мощь позволила ему занять независимую как от большевиков, так и от меньшевиков позицию в области теории, хотя ему недоставало поддержки преданных сторонников. Тогдашние споры в Российской социал-демократической рабочей партии об уроках 1905 г.и о будущей судьбе русской революции были связаны с тремя различными толкованиями или методами применения марксистской доктрины, сформулированными соответственно меньшевиками, большевиками и Троцким.

Опыт 1905 г., не затронув основной проблемы применения марксистского анализа к русской революции, выдвинул новые проблемы и представил старые в новом свете. Каутский назвал эту революцию "...буржуазной революцией – в эпоху, когда буржуазные идеалы пришли к полному банкротству, когда буржуазная демократия утратила всякую веру в самое себя, когда лишь на почве социализма могут расцветать идеалы, развиваться энергия и энтузиазм" [22]. Движущей силой революции были рабочие и иногда крестьяне. Ее временные достижения – конституция, созыв Думы и образование политических партий – были буржуазными. Она потерпела неудачу – и к 1908 г. от ее достижений почти ничего не осталось, – потому что буржуазия оказалась неспособной не только совершить революцию, но и пожать плоды революции, совершенной другими.

Неспособность русской буржуазии была признана всеми группами. Однако по вопросу о том, какие выводы следует сде-

лать из этого признания, мнения резко расходились. Следует ли пересмотреть теоретический вопрос о связи социалистической и буржуазной революций, а значит, в политическом плане – об отношении пролетариата и его партии к буржуазии? Необходимо ли в ходе развития русской революции строго придерживаться марксистской концепции или следует внести в нее некоторые изменения, принимая во внимание либо превалирующую роль крестьянства в экономике России и особенности аграрной проблемы, либо готовность более развитых европейских стран к социалистической революции? Наконец, постоянно возникал, нисколько не утратив своей актуальности, старый вопрос о характере, функциях и организации партии.

Из всех трех групп меньшевики в наименьшей степени восприняли опыт 1905 г. Все, что случилось в России, не поколебало их верности тому, что они считали основным принципом марксизма: социалистическую революцию может осуществить только развитой пролетариат; русский пролетариат может окрепнуть только на основе развития капитализма в России; русский капитализм может достигнуть определенного развития лишь в результате победы буржуазной революции. Этот силлогизм предполагал не только теоретическое разграничение двух революций (что были готовы признать все группы), но и определенный промежуток времени между ними. Меньшевики отвергали политику немедленной подготовки к социалистической революции и обрекали пролетариат на данной стадии на вспомогательную роль союзника буржуазии. Они не верили, что российский пролетариат может ускорить свою, предсказанную Марксом победу, взяв в союзники крестьянские массы. Крестьянство для них оставалось антиреволюционной силой; любая революционная политика, рассчитанная на поддержку с его стороны, была возвратом к ереси народников о крестьянской революции. Этот довод подкреплялся опытом 1848 г., многочисленными отрывками из работ Маркса и Энгельса, а также опытом 1905 г., когда, как сказал сам Троцкий, пролетарская революция разбилась "о штыки крестьянской армии" [23]. Что же касается перспектив европейской революции, то меньшевики так охарактеризовали их на конференции, состоявшейся в мае 1905 г.:

"Только в одном случае социал-демократия по своей инициативе должна была бы направить свои усилия к тому, чтобы овладеть властью и по возможности дольше удержать ее в своих руках, – именно в том случае, если бы революция перекинулась в передовые страны Западной Европы, в которой достигли уже известной зрелости условия для осуществления социализма. В этом случае ограниченные исторические пределы русской революции могут значительно раздвинуться, и явится возможность выступить на путь социалистических преобразований" [24].

Однако слова "известная зрелость", которые Ленин критиковал как недопустимо пессимистические [25], свидетельствовали об осторожности меньшевиков. Эта резолюция, принятая в

момент, когда перспективы 1905 г. еще не вызывали опасений, осталась единственным заявлением меньшевиков на данную тему, и европейская революция никогда не занимала важного места в теоретическом анализе меньшевиков – хотя бы потому, что меньшевики никогда не считали ее неизбежной.

Отсюда следовала пессимистическая покорность судьбе, присущая меньшевизму того времени. Как сказал на Стокгольмском съезде Аксельрод:

"Общественные отношения России созрели еще только для буржуазной революции, и историческая стихия толкает самих рабочих и революционеров с гораздо большей силой в сторону буржуазного революционизма, превращающего тех и других в невольных политических слуг буржуазии, чем в сторону революционизма, принципиально социалистического, тактически и организационно подготовляющего пролетариат к политическому господству" [26].

Мартынов, который выступил на том же съезде, так определил функции партии в текущий период: она "пробудит к политической жизни буржуазную демократию, будет толкать ее вперед, будет радикализировать буржуазное общество" [27]. В терминах партийной организации эта точка зрения означала отказ от конспирации или подготовки к вооруженному восстанию и, следовательно, противоречила всей ленинской концепции партии профессиональных революционеров. Ленин презрительно назвал меньшевиков людьми, которые "пятятся назад, топчутся на одном месте... не умея определить условий решительной победы" [28].

Большевистский анализ событий 1905 г. и уроков, которые следовало извлечь из этого опыта, был совершенно иным. Кровавое воскресенье 9 января 1905 г. вывело на авансцену российской политики "третью силу", которой суждено было когда-нибудь уничтожить и самодержавие, и буржуазию, – пролетариат:

"Пролетариат показал, что есть третья (в сущности, конечно, не третья, а вторая по счету и первая по боевой готовности) сипа, не только заинтересованная в ломке, но и готовая приступить к настоящей ломке самодержавия. Начиная с 9-го января, рабочее движение у нас на глазах вырастает в народное восстание" [29].

Ленин признавал так же безоговорочно, как и меньшевики, буржуазный характер зарождавшейся революции и необходимость пройти этап буржуазной демократии на пути к социализму:

"Кто хочет идти к социализму по другой дороге, помимо демократизма политического, тот неминуемо приходит к нелепым и реакционным, как в экономическом, так и в политическом смысле, выводам. ...мы, марксисты, должны знать, что нет и быть не может другого пути к настоящей свободе пролетариата и крестьянства, как путь буржуазной свободы и буржуазного прогресса" [30].

Однако Ленин утверждал, что русская буржуазия неспособна и одновременно не желает завершить буржуазно-демократическую революцию не только из-за ее слабости, но и потому, что ее поддержка революции была "непоследовательной, своекорыстной и трусливой". Из страха перед пролетариатом буржуазия была уже на полпути к тому, чтобы стать контрреволюционной. Меньшевистская политика отсрочек не только не улучшала перспектив революции, но привела бы к усилению сопротивления буржуазии. Таким образом, пролетариат был единственным последовательно революционным классом: "пролетариат один способен идти надежно до конца, ибо он идет гораздо дальше демократического переворота". Поэтому он должен взять на себя прежде всего задачу завершения буржуазной революции [31].

Возложенная на пролетариат задача завершения буржуазно-демократической революции как прелюдии к осуществлению своей собственной, социалистической революции могла быть выполнена при двух условиях. Их анализ стал главной темой большой работы Ленина "Две тактики социал-демократии в демократической революции", написанной летом 1905 г. Первое условие предусматривало союз между пролетариатом и крестьянством. Крестьянство, не будучи революционным в том смысле, как это понимали народники, то есть враждебным капитализму как таковому, было "в данный момент заинтересовано не столько в безусловной охране частной собственности, сколько в отнятии помещичьей земли, одного из главных видов этой собственности" [32]. Таким образом, крестьянство могло стать союзником пролетариата на данном этапе, что позволило бы пролетариату свергнуть самодержавие и завершить буржуазно-демократическую революцию, несмотря на нерешительность буржуазии или ее сопротивление. Результатом этой победы было бы установление не социалистической диктатуры пролетариата, а "революционной демократической диктатуры пролетариата и крестьянства" [33].

Однако Ленин был готов заглянуть в еще более далекое будущее. После осуществления таким союзом буржуазной революции крестьянство в целом перестало бы быть революционным и не поддерживало бы пролетариат в его продвижении к социалистической революции. На этом этапе пролетариату необходимо было бы, снова возглавив борьбу за революцию, вызвать раскол внутри самого крестьянства и завоевать поддержку полупролетарских элементов, то есть бедных и безземельных крестьян, которые бы выступили против богатых крестьян, получивших самые большие прибыли в результате раздела земли помещиков. Краткое содержание всей программы представлено в выделенном курсивом отрывке из работы "Две тактики социал-демократии...":

"Пролетариат должен провести до конца демократический переворот, присоединяя к себе массу крестьянства, чтобы раздавить силой сопротивление самодержавия и парализовать неус-

тойчивостъ буржуазии. Пролетариат должен совершить социалистический переворот, присоединяя к себе массу полупролетарских элементов населения, чтобы сломить силой сопротивление буржуазии и парализовать неустойчивость крестьянства и мелкой буржуазии" 34.

Второе условие рассматривалось далеко не так подробно. Вероятно, это объясняется тем, что Ленин обычно излагал свою теорию в форме полемики, а второе условие, в отличие от первого, не вызвало возражения со стороны меньшевиков. И все же в апреле 1905 г. уже предпринималась попытка изложить это условие в статье, а теперь о нем снова говорилось в двух местах работы "Две тактики социал-демократии...". Один из результатов демократической революции означал бы возможность "перенести революционный пожар в Европу", и ничто "не сократит так сильно пути, ведущего к его полной победе" в России. Осуществление "революционно-демократической диктатуры пролетариата и крестьянства" "даст нам возможность поднять Европу, а европейский социалистический пролетариат, сбросив с себя иго буржуазии, в свою очередь поможет нам совершить социалистический переворот" [34].

В работе "Две тактики социал-демократии..." Ленин тщательно проводил грань между двумя этапами революции и в теоретическом и в практическом планах. Он даже писал, что "этот демократический переворот... не ослабит, а усилит господство буржуазии" [35]. Это предсказание, казалось, сближало его с меньшевиками в вопросе о продолжительном интервале между двумя этапами революции, во время которого происходит дальнейшее развитие капитализма. Однако он специально выделил два момента в переходе от демократического к социалистическому этапу – поддержку со стороны полупролетарских слоев крестьянства и социалистическую революцию в Европе – и показал, как эти два момента могли бы вытекать из революционно-демократической диктатуры, венчающей первый этап.

Следовательно, он рассматривал эти два этапа как своего рода непрерывный процесс. Три месяца спустя, в сентябре 1905 г., в короткой статье, озаглавленной "Отношение социал-демократии к крестьянскому движению", он обратился к знаменитым словам Маркса, сказанным в 1850 г.:

"...от революции демократической мы сейчас же начнем переходить и как раз в меру нашей силы, силы сознательного и организованного пролетариата, начнем переходить к социалистической революции. Мы стоим за непрерывную революцию. Мы не остановимся на полпути" [36].

Похоже, что он никогда больше не повторял этих слов. Но идея оставалась. В конце 1905 г. в заметках, впервые опубликованных 20 лет спустя, он снова охарактеризовал два этапа революции в их логической последовательности. Пролетариат в союзе с крестьянством осуществит буржуазную революцию. Это приведет к новому этапу, в процессе которого богатые крестьяне

и "изрядная доля среднего крестьянства" примкнут к буржуазии, а пролетариат при поддержке беднейших слоев крестьянства осуществит борьбу "за сохранение демократических завоеваний ради социалистического переворота". Эта борьба оказалась бы безнадежной, "если бы на помощь российскому пролетариату не пришел европейский социалистический пролетариат". Таков был ключ к окончательной победе. "Европейские рабочие покажут нам, "как это делается", и тогда мы вместе с ними делаем социалистический переворот" [37].

Среди ведущих российских социал-демократов Троцкий был единственным, кто сыграл видную роль в революции 1905 г. Поэтому вполне естественно, что уроки революции должны были оказать на него глубокое влияние. В этом отношении он резко расходился с меньшевиками. Его сотрудничество с меньшевиками после расхождения с Лениным в 1903 г. по вопросу об организации партии было кратковременным. Ему были чужды элементы пассивности в доктрине меньшевиков. Сразу после 9 января он писал:

"Наша борьба за революцию, наша подготовка к революции будет вместе с тем нашей беспощадной борьбой с либерализмом за влияние на массы, за руководящую роль пролетариата в революции. В этой борьбе за нас будет великая сила: логика самой революции!" [38]

В феврале 1905 г. Троцкий вернулся в Россию и активно занялся революционной деятельностью. Именно осенью того же года, в разгар работы в Петербургском Совете, Троцкий разработал свою концепцию, уточнив изложенную Лениным в сентябре формулу "непрерывной революции":

"Авангардное положение рабочего класса в революционной борьбе; связь, которая устанавливается непосредственно между ним и революционной деревней; обаяние, которым он подчиняет себе армию, – все это неизбежно толкает его к власти. Полная победа революции означает победу пролетариата. Эта последняя, в свою очередь, означает дальнейшую непрерывность революции". "Пролетариат осуществляет основные задачи демократии, и логика его непосредственной борьбы за упрочение политического господства ставит перед ним в известный момент чисто-социалистические проблемы. Между минимальной и максимальной программой устанавливается революционная непрерывность. Это не один "удар", это не день и не месяц, это целая историческая эпоха" [39].

В начале 1906 г., находясь в тюрьме, Троцкий написал аналитическую работу, озаглавленную "Итоги и перспективы", о которой он впоследствии писал, что это "единственная работа, где я в более или менее систематическом виде изложил свои взгляды на развитие революции" [40].

По мнению Троцкого, специфика социальной структуры России состояла в том, что здесь развитие капиталистической промышленности происходило под давлением иностранного ка-

питала и под покровительством государства. Таким образом, пролетариат сформировался без независимого класса буржуазных предпринимателей. По этой причине в стране, "экономически более отсталой, пролетариат может оказаться у власти раньше, чем в стране капиталистически передовой", и "русский "работник" может оказаться у власти раньше, чем его "хозяин" [41]. Троцкий не только считал это теоретически возможным. Опыт 1905 г. убедил его, что это действительно должно произойти. Он видел, как владельцы фабрик в России отвечали на требование о 8-часовом рабочем дне: они объявляли локаут. Рабочие могли заставить выполнить свое требование, которое было законным и необходимым требованием буржуазной революции, только захватив фабрики. "...Став у власти, пролетариат неизбежно, всей логикой своего положения, будет толкаться к ведению хозяйства за государственный счет" [42]. Предполагать, что социал-демократы будут руководить проведением буржуазной революции, а затем отойдут в сторону, "уступая место буржуазным партиям", – это "утопизм худшего сорта, это какой-то революционно-филистерский утопизм". "Раз партия пролетариата возьмет власть, она будет бороться за нее до конца" [43]. Завершение буржуазной революции автоматически включало бы переход к социалистической революции.

Позднее в статье, написанной в 1909 г., Троцкий определил основной момент своего расхождения соответственно с меньшевиками и большевиками:

"Если меньшевики, исходя из абстракции "каша революция буржуазна", приходят к идее приспособления всей тактики пролетариата к поведению либеральной буржуазии вплоть до завоевания ею государственной власти, то большевики, исходя из такой же голой абстракции "демократическая,ане социалистическая диктатура", приходят к идее буржуазно-демократического самоограничения пролетариата, в руках которого находится государственная власть. Правда, разница между ними в этом вопросе весьма значительна: в то время как анти-революционные стороны меньшевизма сказываются во всей силе уже теперь, анти-революционные черты большевизма грозят огромной опасностью только в случае революционной победы" [44].

Несомненно, благодаря исключительной проницательности Троцкому удалось здесь точно предсказать, какую позицию займет большинство руководителей большевиков в Петрограде перед возвращением Ленина в апреле 1917 г. Труднее подтвердить, что вплоть до Февральской революции Ленин придерживался той же позиции "самоограничения". Ленин действительно не занимал столь ясной и твердой позиции по этому вопросу, как Троцкий, что было главной причиной замешательства в рядах большевиков после февраля 1917 г. После 1906 г. Ленин выступил два или три раза с критикой теории "перманентной революции" Троцкого. Но, вероятно, Троцкий был прав, утверж-

дая, что Ленин никогда не читал статьи "Итоги и перспективы", которую цитировал на основе статьи Мартова [45], и приведенные высказывания едва ли способствовали уяснению точки зрения Ленина. Так же как и Троцкий, Ленин не отрицал перспективы прямого перехода от буржуазной к социалистической революции. Но, в то время как Троцкий верил, что этот переход произойдет автоматически и неизбежно по "логике" самой революции, Ленин крепче стоял на твердой почве буржуазной революции и считал, что переход к социализму будет зависеть от выполнения двух внешних условий, которые он сформулировал в 1905 г.: поддержки со стороны крестьянства и европейской социалистической революции. Основное различие во взглядах Ленина и Троцкого в тот период заключалось в следующем: Ленин считал, что начало перехода к социализму зависит от наличия условий, которые Троцкий считал необходимыми лишь для окончательной победы.

Что касается крестьянства, то марксистская концепция о неспособности крестьянства основать революционную партию была исходным моментом в полемике Плеханова с народниками, и она прочно утвердилась в теории партии. Накануне 1905 г. Троцкий назвал крестьянство "громадным резервуаром потенциальной революционной энергии" [46] – дальше этого вряд ли мог бы пойти социал-демократ в то время. Опыт 1905 г., вдохновивший Троцкого на блестящий анализ роли пролетариата в революции, создал у него несколько искаженное представление о роли крестьянства. Крестьянские выступления сопровождали и поддерживали революционное движение на ранних этапах. Но в критический момент именно крестьянин, одетый в солдатскую форму, сохранил верность царю и его офицерам и разгромил революцию городского пролетариата. Троцкий делал выводы на основе именно такого диагноза. Он признавал несомненное значение крестьянина, выступающего в качестве вспомогательной силы при решении главной задачи пролетариата. Но это не означало, что крестьянство было независимой политической силой наравне с пролетариатом. Правильная точка зрения состояла в том, что пролетариат осуществит буржуазную революцию, "опираясь на крестьянскую стихию и руководя ею" [47], – формула, принятая впоследствии Лениным как по существу идентичная его собственной [48].

Троцкий был несогласен и с ленинской идеей о правительстве, создаваемом в результате этой революции, – "революционно-демократической диктатуре пролетариата и крестьянства". В статье "Итоги и перспективы" он отказался от такой формулы, считая, что это "невозможно" [49]. В результате революции, возглавляемой пролетариатом, могло быть создано только "рабочее правительство", то есть правительство, в котором представители рабочих занимали бы "господствующее и руководящее положение" [50]. Еще меньше можно было рассчитывать на союз пролетариата и крестьянства как орудие осуществления социалистичес-

кой революции. Фундаментальное столкновение интересов разрушило бы этот союз в самом начале совместных выступлений: ведь аграрная политика революционного правительства приведет к "организации кооперативного производства под коммунальным контролем или прямо за государственный счет" [51], и придется навязать крестьянству эти социалистические принципы. Таким образом, Троцкий выразил сомнение – хотя расхождения между ним и Лениным впоследствии были значительно преувеличены – в правильности обоих аспектов ленинской концепции союза со всем крестьянством в целях осуществления буржуазной революции и союза с "полупролетарскими" элементами крестьянства для свершения социалистической революции. На обоих этапах революции основная задача была возложена на плечи пролетариата.

По вопросу о необходимости социалистической революции в Европе как второго условия осуществления социалистической революции в России меньшевики, большевики и Троцкий придерживались единой точки зрения. Троцкий ясно сформулировал это условие в конце статьи "Итоги и перспективы":

"Без прямой государственной поддержки европейского пролетариата рабочий класс России не сможет удержаться у власти и превратить свое временное господство в длительную социалистическую диктатуру. В этом нельзя сомневаться ни одной минуты. Но, с другой стороны, нельзя сомневаться и в том, что социалистическая революция на Западе позволит нам непосредственно и прямо превратить временное господство рабочего класса в социалистическую диктатуру" [52].

В то время Ленин шел еще дальше. Он не был уверен, что русский пролетариат способен даже начать – не говоря уже о том, чтобы завершить, – социалистическую революцию в России без поддержки европейского пролетариата. Но и Ленин и Троцкий безоговорочно верили в необходимость европейской революции для окончательной победы социализма в России. Тогда еще ни один из них не признал бы возможности победы социалистической революции в России без социалистической революции в Европе.

Однако, в то время как по вопросам теории расхождения между Лениным и Троцким были едва заметны, по вопросу об организации партии Троцкий со времени раскола в 1903 г. сохранял верность меньшевистским взглядам. Не признавая ленинской концепции небольшой, высокоорганизованной и высокодисциплинированной партии, он продолжал считать раскол неоправданным и боролся за восстановление единства партии, взяв на себя роль миротворца, стоящего "вне фракций". Эта позиция постоянно сближала Троцкого с меньшевиками (несмотря на все теоретические расхождения), чья идея массовой партии не отличалась нетерпимостью к различным оттенкам мнений, и приводила его к ссорам с Лениным, взгляды которого на единство партии не поколебались с 1903 г.

В течение всего периода с 1909 по 1914 г. Ленин во имя чистоты теории и действенности организации неоднократно выступал против попыток Троцкого объединить обе фракции. Углубление спора вызвало обострение конфликта и привело к взаимным оскорблениям. В 1903-1904 гг. зачинщиком в этом словесном поединке был Троцкий [53]. Теперь, в период острых разногласий 1911-1914 г г., Ленин в свою очередь подверг критике "звонкие, но пустые фразы" [54] Троцкого и его "невероятную хлестаковщину" [55]. Отказ подчиниться партийной дисциплине вел к неустойчивости во взглядах: "С Троцким нельзя спорить по существу, ибо у него нет никаких взглядов"; он всегда действует, "пролезая в щель" тех или иных разногласий и перебегая от одной стороны к другой" [56]. Троцкий в тот период проявил меньше враждебности, чем Ленин, в своих публичных выступлениях, новосполнил это в личном письме, посланном в 1913 г. грузинскому меньшевику Чхеидзе, где он писал, что "все здание ленинизма в настоящее время построено на лжи и фальсификации и несет в себе ядовитое начало собственного разложения" [57]. Несмотря на примирение в 1917 г., память противников Троцкого в партии неизгладимо запечатлела эти язвительные взаимные обвинения.

В январе 1912 г. в обстановке обострения разногласий и трудностей внутри партии Ленин собрал в Праге небольшую конференцию своих последователей и сочувствующих им в России и Западной Европе. Хотя на конференции присутствовало только 14 делегатов с правом голоса (все, кроме двоих, большевики), она провозгласила себя "общепартийной конференцией" и "верховным органом партии". На ней был отмечен печальный факт "распада и развала большинства организаций партии", вызванных контрреволюционными преследованиями и усилившихся в результате длительного отсутствия "партийного практического центра". На конференции осуждались как ликвидаторы те, кто не признавал большевистской политики действий и организации; настаивалось на "необходимости усиленной работы по восстановлению нелегальной организации РСДРП". Не отрицалась и целесообразность легальной деятельности, при этом были выдвинуты три основных требования партии – все вполне в пределах возможностей буржуазной революции – в связи с предстоящими выборами в IV Думу: "1) демократическая республика, 2) 8-часовой рабочий день, 3) конфискация всей помещичьей земли". Наиболее важным вопросом Пражской конференции был вопрос о партийной организации. Центральный Комитет партии, избранный на Лондонском съезде в 1907 г. и представлявший различные группы делегатов съезда, не заседал в течение двух лет и фактически прекратил свою деятельность. На конференции, присвоившей себе функции партийного съезда, был избран новый Центральный Комитет из шести человек, включая Ленина, Зиновьева и Орджоникидзе, и пяти

их заместителей, или кандидатов, включая Бубнова и Калинина. Это был шаг неконституционный. Однако он наглядно свидетельствовал о стремлении большевиков сформировать собственную Российскую социал-демократическую рабочую партию, исключив из нее всех ликвидаторов, меньшевиков и прочих. То, что пытались сделать на III съезде в 1905 г., было сделано теперь. И на этот раз не было пути назад. С тех пор большевики перестали быть фракцией внутри партии, они стали партией [58].

Одно изменение, внесенное в Устав партии во время конференции, позволило Центральному Комитету кооптировать дополнительных членов ЦК. В соответствии с этим положением вскоре после конференции был кооптирован Сталин [59], и он также стал членом только что назначенного Русского бюро, ответственного за работу внутри России.

Момент был критический. 4 апреля 1912 г. войска расстреляли бастующих рабочих на золотых приисках реки Лены. Пострадало свыше 500 человек. Это была самая страшная расправа такого рода со времени 9 января 1905 г., и она привела к новой вспышке беспорядков и волнений на промышленных предприятиях. В это время в Петербурге начала выпускаться новая большевистская газета "Правда", что свидетельствовало о возросшей активности партии. Первый номер газеты вышел 22 апреля 1912 г. О росте активности партии также свидетельствовало решение Ленина переехать из Парижа в Краков, расположенный в принадлежащей Австрии части Польши, чтобы находиться поближе к месту событий.

Растущая напряженность в России в течение последующих двух лет не только способствовала появлению новых возможностей и перспектив революционной деятельности в самой России, но и привела к углублению раскола между большевиками и меньшевиками. Решительные действия Ленина в Праге вызвали негодование среди других партийных групп. Но ничто не могло поколебать его решимости идти независимым путем. В августе 1912 г. Троцкий созвал в Вене совещание российских социал-демократов всех оттенков в надежде снова добиться объединения. .Но это вызвало осуждение и насмешки со стороны большевиков, и в результате "августовский блок" стал временной коалицией меньшевиков, троцкистов и других мелких групп против большевиков. Единственным следствием было дальнейшее обострение отношений между Лениным и Троцким. Никогда они не писали друг о друге более резко и ядовито, чем в течение 18 месяцев после августовской конференции.

Войне 1914 г. было суждено стать почвой, на которой взошли семена революции. После ее вспышки сразу резко осложнились задачи революционеров и распалась их едва зародившаяся организация. В Петербурге депутаты большевиков и меньшевиков в Думе немедленно объединились и выработали общую декларацию от имени всей Российской социал-демократической рабочей партии, призывающую к отказу голосовать за предоставле-

ние военных кредитов. Первой акцией со стороны правительства было подавление антиправительственной прессы, включая большевистскую "Правду". Даже в Западной Европе свобода печати сохранялась лишь в некоторых небольших нейтральных странах. Так как Ленин был арестован и ему угрожало интернирование в Австрии, он нашел убежище в Швейцарии, куда приехал и Зиновьев, и они создали в Берне организацию, которая вскоре была признана как авторитетный центр большевизма.

Ленин не сомневался в отношении партии к вопросу о войне. После конгресса в Штутгарте в 1907 г. Второй Интернационал по инициативе Ленина обратился к социал-демократам с призывом в случае войны "использовать экономический и политический кризис, вызванный войной, для того чтобы... ускорить уничтожение классового господства класса капиталистов" [60]. Отступничество социалистов и социал-демократов Западной Европы, которые почти все до единого поддержали правительства своих стран в августе 1914 г., было самой черной изменой. Это нисколько не поколебало убежденности Ленина. Он прибыл в Берн 5 сентября 1914 г. и на следующий день перед небольшой группой большевиков, которых удалось собрать, зачитал ряд тезисов о войне. Он ясно провозгласил в них: "С точки зрения рабочего класса и трудящихся масс всех народов России наименьшим злом было бы поражение царской монархии и ее войск". Он выдвинул лозунги, которые должны были провозгласить социал-демократы:

"...Всесторонняя, распространяющаяся и на войско и на театр военных действий, пропаганда социалистической революции и необходимости направить оружие не против своих братьев, наемных рабов других стран, а против реакционных и буржуазных правительств и партий всех стран. Безусловная необходимость организации для такой пропаганды на всех языках нелегальных ячеек и групп в войске всех наций. Беспощадная борьба с шовинизмом и "патриотизмом" мещан и буржуа всех без исключения стран" [61].

На более крупной конференции большевиков, состоявшейся в Берне в феврале 1915 г., в которой участвовали Ленин и Зиновьев, а также Бухарин, Крыленко и Пятаков, был принят и затем опубликован ряд резолюций по тем же вопросам [62].

Однако большевики оставались изолированной группой. Плеханов утверждал, что национальная оборона обязательно предшествует реформе. Таким образом, его позиция не отличалась от взглядов представителей социал-демократических или рабочих партий Второго Интернационала, которых Ленин подверг резкой критике и назвал "социал-шовинистами".

Взгляды меньшевиков были самыми разными: от "правых", которые выражал Плеханов, до "левых", с которыми выступил Мартов, провозгласивший себя интернационалистом и присоединившийся к Ленину в обличении "империалистической войны". Но между большевизмом и "левым" меньшевизмом существо-

вале» значительное различие. Ленин хотел покончить с войной путем социалистической революции во всей Европе, которая позволила бы России прямо перейти от буржуазной революции к социалистической. Мартов хотел покончить с войной через буржуазно-демократический мир на основе национального самоопределения, без аннексий и контрибуций. И ни один меньшевик, безоговорочно принимавший догму о буржуазном характере грядущей революции в России, не мог пойти дальше этого. В сентябре 1915 г. Мартов и Ленин присутствовали на знаменитой Циммервальдской конференции социалистов из разных стран, выступавших против войны. Различие между ними было различием между Циммервальдским большинством и Циммервальдской левой.

В России после первоначальных шагов по установлению сотрудничества между большевиками и меньшевиками ход событий и различия в мнениях привели к размежеванию двух групп. В пользу большевиков говорил тот факт, что у них была сильная подпольная организация, которая, несмотря на жестокие преследования полиции, никогда полностью не прекращала своей деятельности.

В конце сентября 1914 г. пять большевистских депутатов Думы и другие делегаты от большевиков из различных частей России провели тайную конференцию в Финляндии. Вдохновленные тезисами, которые Ленин огласил 24 августа (6 сентября) 1914 г., они приняли резолюцию, обличающую – правда, в нескольких общих фразах – правительство и войну. Месяц спустя депутаты-большевики вместе с другими видными большевиками, включая Каменева, созвавшие новую конференцию, были арестованы и в начале 1915 г. сосланы в Сибирь [63]. На суде Каменев и два других делегата заявили, что они не согласны с тезисами Ленина в той их части, где партии предписывалось способствовать поражению России в войне [64]. Но если среди большевиков наблюдались некоторые колебания, то среди меньшевиков в России наступил почти полный разброд, и их стало невозможно отличить от других "прогрессивных" деятелей, сочетавших патриотическое отношение к войне с требованием "демократических" реформ.

Ссылка всех выдающихся большевиков из Петрограда в Сибирь, где Свердлов, Сталин и Орджоникидзе еще до начала войны отбывали сроки, фактически подорвала центральную большевистскую организацию России. В течение 18 месяцев так называемое Русское бюро Центрального Комитета перестало существовать. Весной или летом 1916 г. оно было восстановлено партийным работником по фамилии Шляпников, который, проживая в начале войны в Париже, присутствовал на конференции в Берне в 1915 г. и затем был направлен Лениным в Скандинавию для организации ввоза партийной литературы в Россию. Теперь Шляпников вернулся в Петроград и ввел в Бюро двух молодых членов партии, которые не были достаточно известны и

не могли вызвать подозрений. Это были Залуцкий и Молотов, молодой интеллигент из Казани (его подлинная фамилия – Скрябин, и он начал свою партийную деятельность в редакции газеты "Правда" в 1912 г.). Таким образом, было создано новое Русское бюро [65]. Однако его деятельность была ограничена. Местные комитеты в нескольких крупных центрах все еще проводили тайную пропаганду. Но их связь с Центральным Комитетом, находившимся в Швейцарии, была ненадежна и постоянно прерывалась, хотя номера партийной газеты "Социал-демократ", выпускавшейся Лениным с неопределенными перерывами в течение всей войны, все-таки иногда проникали в Россию. В России же партия не имела печатного органа с тех пор, как в начале войны была запрещена "Правда".

Тем временем Ленин, находясь в Швейцарии, писал, наблюдал и ждал. В начале 1916 г. он переехал из Берна в Цюрих, где легче было собрать материал для работы "Империализм, как высшая стадия капитализма" – его основного произведения, написанного в годы войны. Он также много писал об отношении социалистов к войне и о национальном самоопределении, к которому привлекла внимание пропаганда союзников и по вопросу о котором члены партии резко расходились. В апреле 1916 г. Ленин участвовал во второй международной социалистической конференции в Кинтале. На заседаниях, казалось, наметился едва заметный поворот влево среди социалистов, выступавших против войны, но не было никакого подлинного единства мнений и целей. Вера Ленина в правильность его учения никогда не ослабевала. Однако однообразие жизни и невозможность действовать несколько приглушили его оптимизм. Осенью 1911 г., в самый, казалось бы, темный период реакции, он сумел разглядеть растущие признаки того, что "близится к концу эпоха господства так называемого мирного буржуазного парламентаризма, чтобы уступить место эпохе революционных битв организованного и воспитанного в духе идей марксизма пролетариата, который свергнет господство буржуазии и установит коммунистический строй" [66]. Выступая перед швейцарской аудиторией в январе 1917 г., он с сомнением сказал: "Мы, старики, может быть, не доживем до решающих битв этой грядущей революции" [67]. Ему было в то время 46 лет. Недель через шесть в России началась революция. Затем, после месяца тревожного ожидания и трудных переговоров, германские власти разрешили Ленину вместе с группой из 20 большевиков (в нее входили Зиновьев, Радек, Сокольников и Сафаров) проехать через Германию в Швецию в опломбированном железнодорожном вагоне [68]. 3 апреля 1917 г. они прибыли в Петроград.

[1] В.И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 9, с. 246.

[2] В.И. Ленин. Соч., 3-е изд., т. 8, с. 500, прим. 120.

[3] "Пролетарская революция", 1925, № 11 (46), с. 53.

[4] В.И. Ленин. Соч., 3-е изд., т. 8, с. 54.

[5] "КПСС в резолюциях...", т. 1, с. 126—127; см. главу 4.

[6] "Искра", № 100, 15 мая 1905 г., Приложение.

[7] "Пролетарская революция", 1925, № 4 (39), с. 125—137.

[8] Л Троцкий. Соч. М.-Л., 1925, т. II, ч. 1, с. 303.

[9] Л Троцкий. Соч. М.-Л., 1925, т. II, ч. 1, с. 303.

[10] В.И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 12, с. 129-132. Троцкий сам сказал о первом заседании Петербургского Совета, что "собрание больше походило на военный совет, чем на парламент" (Л. Троцкий. 1905 год. М., 1922, 2-е изд., с. 106).

[11] Как писал один из историков, "некоторые большевики, особенно в Питере... боялись с их [то есть Советов] стороны конкуренции партии" (И. Попов. Очерк истории Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков). М.—Л., 1931, вып. I, с. 95).

[12] Во втором издании сочинений Ленина утверждается со ссылкой на воспоминания неизвестного автора, опубликованные в 1922 г., что Ленин был автором резолюции Исполнительного комитета о борьбе с локаутом от 14 ноября 1905 г. (В.И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 12, с. 106-107). Включение этой резолюции в сочинения Троцкого (Л. Троцкий. Соч., т. II, ч. 1, с. 298—299) в равной мере свидетельствует об авторстве Троцкого, что, по сути дела, представляется более вероятным. Может быть, эта путаница вызвана тем, что на следующий день в "Новой жизни" появилась статья Ленина на ту же тему, и она была одобрена Троцким на страницах газеты "Начало" (Л. Троцкий. Соч., т. II, ч. 1, с. 313). Во втором издании сочинений Ленина (В.И. Ленин. Соч., 2-е изд., т. VIII, с. 513, прим. 175) на основании неопубликованных воспоминаний сказано также, что Ленин говорил об этой резолюции в Исполнительном комитете, что еще менее вероятно. Крупская не помнит, чтобы Владимир Ильич выступал в Совете рабочих депутатов (Н.К. Крупская. Цит. соч., вып. I, с. 133-134), и, конечно, Ленин не был членом Исполнительного комитета.

[13] Из свидетельства Красина ясно, что в Петербурге до февраля 1905 г. большевики еще сотрудничали с меньшевиками ("Пролетарская революция", 1925, № 1 (36), с. 83-84).

[14] В.И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 12, с. 91-92.

[15] В.И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 12, с. 326.

[16] "КПСС в резолюциях...", т. 1, с. 165-166. Не сохранилось никаких документов об этой конференции, но воспоминания о ней приведены в сборнике "Груды Первой Всесоюзной конференции историков-марксистов" (М., 1930, т. I, с. 210—247). Один из делегатов охарактеризовал отношение Ленина к объединению следующим образом: "Казалось, что революция стирает грань между фракциями, и многие в это верили. Но Ленин не верил. Если он принял объединение, как совершенно неизбежное, ввиду голоса масс и формальной необходимости, он, тем не менее, на это объединение шел не с легким сердцем и всерьез его не принял" (там же, с. 234-235). Однако это воспринимается как осуждение постфактум.

[17] Два обращения Комитета см. в: "Четвертый (Объединительный) съезд РСДРП. Апрель (апрель-май) 1906 года. Протоколы". М., 1959, с. 556-561.

[18] В.И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 15, с. 291-308.

[19] "КПСС в резолюциях...", т. 1, с. 311-322.

[20] В 1920 г. Ленин расценил эпизод 1908 г., так же как и полемику по поводу Брест-Литовска, как два главных выступления "левого" крыла в партии (В.И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 41, с. 17).

[21] «КПСС в резолюциях...", т. 1, с. 356—358. Ленина больше всего возмутило то, что компромисс привел к закрытию отдельного большевистского центра и газеты "Пролетарий", выходившей как приложение к "Социал-демократу".

[22] "Четвертый (Объединительный) съезд РСДРП...", с. 580.

[23] Л. Троцкий. 1905 год, с. 267.

[24] "Искра", № 100,15 мая 1905 г., Приложение.

[25] В.И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 11, с. 71.

[26] "Четвертый (Объединительный) съезд РСДРП...", с. 248.

[27] "Четвертый (Объединительный) съезд РСДРП...", с. 196.

[28] В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 11, с. 96.

[29] Там же, т. 9, с. 256.

[30] Там же, т. 11, с. 16,102.

[31] Там же, т. 11, с. 87.

[32] Там же, т. 11, с. 88.

[33] Эта фраза была приведена Лениным в статье, опубликованной в апреле 1905 г. (там же, т. 10, с. 20-31). Она повторялась несколько раз в работе "Две тактики социал-демократии в демократической революции".

[34] В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 11, с. 90.

[35] В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 11, с. 11.

[36] Там же, с. 222. Маркс писал "permanente Revolution"; русские авторы иногда употребляли термин 'перманентная", а иногда — обычное русское слово 'Непрерывная". В последующем споре была сделана попытка указать на разницу между "перманентной" революцией, за которую выступал Троцкий, и "непрерывной" революцией, которую признавал Ленин. Но это различие в терминах значения не имеет.

[37] Там же, т. 12, с. 154—157. Эта мысль о взаимодействии Востока и Запада в осуществлении социалистической революции также имела свою родословную. Герцен писал Прудону в 1855 г.: "Россия скромнее Савойи и не fara da se: ей нужны сочувствие и помощь европейских народов. Но, с другой стороны, я убежден, что свободная свобода не воцарится на Западе, пока Россия будет оставаться как бы солдатом на жалованье" (А.И. Герцен. Цит. соч., т. VIII, с. 198).

[38] Л. Троцкий. Соч., т. П, ч. I, с. 57.

[39] Цит. по статье Троцкого, опубликованной в газете "Начало" в октябре 1905 г. (Л. Троцкий. Перманентная революция. Берлин, 1930, с. 58, 90-91).

[40] Л. Троцкий. Перманентная революция, с. 39. Статья Троцкого "Итоги и перспективы" — название, заимствованное из статьи Парвуса, ссылка на которую имеется ниже, прим. 51, – была впервые опубликована в Петербурге в 1906 г. в сборнике очерков Троцкого под общим названием "Наша революция". Ни оригинала, ни копии этой статьи, опубликованной после Октябрьской революции, достать не удалось. В конце 1917 г. она была снова опубликована в Берлине на русском языке под названием 'Перспективы русской революции". Последняя глава и два последних предложения предпоследней главы, где говорится о том, что европейская социалистическая революция произойдет в результате войны и что это имеет жизненно важное значение для победы русской революции, были опущены по цензурным соображениям. В 1918 г. был опубликован сокращенный английский перевод сборника работ Троцкого, выпущенного в 1906 г., под названием "Наша революция" ("Our Revolution". New York, 1918). В него вошла большая часть статьи; в этом варианте приведены предложения из предпоследней главы и большая часть последней главы, не включенные в берлинское издание.

[41] Л. Троцкий. Перспективы русской революции, с. 36, 40.

[42] Л. Троцкий. Перспективы русской революции, с. 51, 55.

[43] Л. Троцкий. Перспективы русской революции, с. 56.

[44] Л. Троцкий. 1905 год, с. 285. Во втором издании Троцкий добавил к последней фразе примечание о том, что этого не произошло, "так как, под руководством т. Ленина, большевизм совершил (не без внутренней борьбы) свое идейное перевооружение в этом важнейшем вопросе весною 1917 г.".

[45] В.И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 17, с. 381-385; Л. Троцкий. Перманентная революция, с. 39-40.

[46] Л. Троцкий. Соч., т. II, ч. 1, с. 20. В собрании сочинений, опубликованном в 1926 г., фраза выделена курсивом; этого нет в первоначальном варианте (Н. Троцкий. До 9-го января. Женева, 1905, с. 18).

[47] Л. Троцкий. Соч., т. П, ч. 1, с. 448.

[48] В.И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 17, с. 378-379.

[49] Л. Троцкий. Перспективы русской революции, с. 48.

[50] Там же, с. 44. Парвус, немецкий социал-демократ, выходец из России, в своем предисловии к написанной ранее брошюре Троцкого "До 9-го января" указывал в январе 1905 г.: "Если социал-демократия будет во главе революционного движения русского пролетариата, то это правительство [то есть "революционное временное правительство'! будет социал-демократическим". Он также утверждал, что "социал-демократическое временное правительство не может совершить в России социалистического переворота, но уже самый процесс ликвидации самодержавия и установления демократической республики даст ему благодатную почву политической работы". В этом отрывке содержалось ядро теории "перманентной революции" Троцкого. В том же предисловии Парвус писал о крестьянах, что "они только в состоянии увеличить политическую анархию в стране и таким образом ослабить правительство, они не могут составить сомкнутой революционной армии". Статья Парвуса аналогичного содержания, озаглавленная "Итоги и перспективы", была опубликована в "Искре" 27 января 1905 г. (№ 85). Много времени спустя Троцкий писал, что "в отношении Парвуса... мои взгляды на русскую революцию в 1905 г. тесно соприкасались, не доходя, однако, до тождества" (Л. Троцкий. Перманентная революция, с. 64—65).

[51] Л. Троцкий Перспективы русской революции, с. 54.

[52] Работа Троцкого "Перспективы русской революции" заканчивается (с. 84) первым предложением этого высказывания (см. выше, прим. 41 к этой же главе); остальные два предложения взяты из статьи "Итоги и перспективы", опубликованной в сборнике "Наша революция" (Н. Троцкий. Наша революция. СПб., 1906, с. 278).

[53] См. главу 2.

[54] В.И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 19, с. 359.

[55] Там же, т. 21, с. 358. В письме Ленина к Горькому, написанном в этот период, Ленин называет Троцкого "Позером" (там же, т. 47, с. 137).

[56] Там же, т. 21, с. 31; т. 25, с. 313.

[57] "Ленин о Троцком и о троцкизме". М., 1925, 2-е изд., с. 217—219. Это письмо, задержанное цензурой, было обнаружено в архивах после революции, и его публикация носила сенсационный характер в период кампании против Троцкого, проводившейся после смерти Ленина.

[58] Резолюции конференции были изданы в виде брошюры под названием "Всероссийская Конференция Рос. Соц.-Дем. Раб. Партии 1912 года" (Париж, 1912) и перепечатаны в: "КПСС в резолюциях...", т. 1, с. 382—404. По причинам конспирации в них не были включены списки членов и кандидатов в члены Центрального Комитета. Но списки приводятся (с небольшими изменениями, касающимися обеих категорий) во всех книгах по истории партии до начала 30-х годов (см., например: Н. Попов. Цит. соч., с. 274; В.И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 21, с. 534-538, прим. 65).

[59] В источниках, приведенных в конце предыдущего примечания, а также в книге Крупской "Воспоминания о Ленине" (с. 69) указано, что Сталин был кооптирован "вскоре после конференции". В официальной "Истории Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков)" издания 1938 г. (с. 137) вопреки всем прежним данным в число избранных в Центральный Комитет на конференции включены Сталин и Свердлов. Это повторялось затем во всех последующих сообщениях.

[60] Вопрос об отношении партии к войне будет рассматриваться в части V.

[61] В.И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 26, с. 1-7. Эти тезисы, расширенные и откорректированные, появились в форме статьи в партийной газете "Социал-демократ" 1 ноября 1914 г. (там же, с. 13-23).

[62] Там же, с. 161-167. Н.К. Крупская. Цит. соч., вып. П, с. 147.

[63] Е.М. Ярославский. История ВКП(б), с. 220-223.

[64] Об осуждении Лениным этого поступка см.: В.И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 26 с.178.

[65] Е.М. Ярославский. История ВКП(б), с. 234-235.

[66] В.И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 20, с. 388.

[67] Там же, т. 30, с. 328.

[68] Полный отчет о переговорах и поездке приводит Фриц Платтен (F. Platten. Die Reise Lenins durch Deutschland, n.d. [8, 1925]). Это событие не было столь драматичным и мрачным, каким его потом представляли. Вскоре такую же поездку в тех же условиях совершила более многочисленная группа российских эмигрантов, в том числе меньшевики во главе с Мартовым.