Ко входуЯков Кротов. Богочеловвеческая историяПомощь
 

Киприан Керн

ЛИТУРГИКА. ГИМНОГРАФИЯ И ЭОРТОЛОГИЯ

К оглавлению

III. История Церковного Песнетворчества и Песнописцев

История православного церковного песнетворчества делится учеными обычно на три периода: подготовительный, до V века, расцвет церковной поэзии в V-VII вв. период преобладания канонов с VIII века и до наших дней.

Это деление, как и всякая попытка вставить живое развитие в рамки периодов, страдает схематичностью и некоторой искусственностью, но для схоластических и педагогических целей приходится мириться с подобной условностью.

III. История Церковного Песнетворчества и Песнописцев

1. Первый Период. Подготовительный (I-IV вв.)

Касаясь истоков православной церковной поэзии, приходится напомнить сказанное о той связи, которая существовала в быту первых христиан с ветхозаветным храмом и синагогой, и иудейских корнях христианского богослужения. Они гораздо глубже, чем обычно принято думать. Псалмический и вообще библейский песненный материал занимал в нашем ли-

- 63 -

тургическом обиходе исключительное место. Храм не перестал быть центром религиозной жизни первых поколений христиан, как это явствует из Деяний Апостолов и Посланий ап. Павла. Да и нельзя себе вообще представить, чтобы какой-то резкий и внезапный разрыв между апостолами и иудейской средой мог произойти сразу после Вознесения Господа и Сошествия Святого Духа. И даже после совершившегося отделения христианства от иудейства, ветхозаветные воспоминания продолжали очень долго жить в умах и сердцах тех, чьи предки по крови были иудеями, а духовные предки таковыми и остались. Весь дух и пафос Ветхого Завета целиком были восприняты христианами, и этим жили, этим дорожили.

Напоминая сказанное о новозаветных песнях, вошедших в наше богослужение [1], укажем и на слова ап. Павла о "псалмах и поучениях" [2] и "псалмах, славословиях и песнопениях духовных" [3]. Для истории ранней церковной поэзии необходимо всегда помнить о том харизматическом настроении первохристианской общины, жившей благодатными дарами Святого Духа, пророческой экзальтацией и вдохновением. Расплавленность и экстатическая духовность той эпохи не позволяют даже думать о каких-либо записях, рукописных памятниках, заранее заученных текстах своих пророчески настроенных "учителей" и поэтов. Никакая закостенелость быта не была мыслима. Все текло, все горело, все было воодушевлено новой, иной жизнью, отличной от стихий этого мира, обычаев среды и какой бы то ни было успокоенности. Поэтому понятно, что наши сведения о той поэзии не только скудны, но почти ничтожны. Свидетельства о том имеются, и не мало, но памятников этого поэтического творчества почти нет.

"Дидахи" и "Апологии" св. муч. Иустина Философа говорят о том, что в литургических собраниях пророки и священнослужители "благодарили (т.е. возносили ими же составленные благодарственные, евхаристические молитвы) сколько могли", "сколько было сил у них". Эти харизматические гимны, не дошедшие до нас, были вероятно ничем не ниже по

- 64 -

своей силе и поэтическому достоинству, чем пророческие обличения Исаии и Иеремии, чем псалмы Давида и благодарственная пророческая песнь Захарии при рождении "пустыннолюбной горлицы", Крестителя Иоанна.

Поэтому совершенно неверно мнение некоторых ученых (Фредерик Озанам), что христианство в первые годы своего существования не могло терпеть поэзии, фантазии и "фикции", будучи крепко привязано к фактам, догматам и определенным истинам. Поэзия, якобы, появилась только после Миланского эдикта. Никак нельзя согласиться с этим, ибо первохристианство совершенно не имело догматического вкуса, оно чуралось отвлеченностей и необходимости философствовать, с одной стороны, и в то же время оно не было привязано к фактам, так как все вещи и явления мира сего были для него чем-то преходящим и не стоящим внимания. Оно, не имея здепребывающего града и взыскуя грядущего, было всецело устремлено в иной мир, и это устремление очень способствовало указанному харизматическому и профетическому настроению. Кроме того, и самые факты и свидетельства говорят обратное. Согласно Озанаму, первые христиане говорили прозой и только прозой. Указанные же памятники [4] и ряд иных свидетельств говорят о другом, как раз обратном. Приведем только некоторые.

Так называемое 1 послание к Коринфянам св. Климента Римского в своей значительной части содержит [5] вдохновенный гимн, обращенный к Богу, полный поэтической силы и красоты. В известном "Послании к Диогнету" есть отрывок поэтического содержания. Плиний Младший говорит о собраниях христиан, воспевающих гимны Христу как Богу. Весьма примечательно т.н. "Слово Иудея и Христианина", прочитанное на соборе 787 г. и ведущее происхождение от времен первохристианских. Это — апокрифический гимн, якобы воспетый Христом перед страданиями. Вот его текст в переводе с греческого оригинала:

"Прежде чем. Иисус был схвачен нечестивыми и принявшими закон сатанинский иудеями, он собрал нас всех и

- 65 -

сказал: "Прежде чем Я буду им предан, воспоем песнь Отцу, а потом мы пойдем". Тогда Он собрал нас в круг и, держа за руки и стоя в середине. Он сказал: "Отвечайте Мне "аминь". И Он начал петь и сказал:

"Слава Тебе, Отче", — а мы все, вокруг Него стоя, воскликнули "аминь".
Слава Тебе, Слове. Слава Тебе, благодать. Аминь. Слава Тебе, Дух. Аминь.
Слава Тебе, Святый. Слава Славе Твоей. Аминь. Хвалим Тя, Отче.
Благодарим Тебя, о Свет, в котором не пребывает тьма. Аминь
.

Я говорю Тебе о Том, за Кого мы благодарим:
Я хочу быть спасен и хочу спасти. Аминь.
Я хочу быть свободным и освободиться Я хочу. Аминь.
Хочу разуметь, будучи всецело умом. Аминь.
Хочу омыться и омывать хочу. Аминь.
Благодать нами хороводит, Я хочу водвориться, ликуйте все. Аминь..
Ликуйте таким образом с нами, возлюбленные...
"

Выше было говорено о свидетельстве Филона и гимнах терапевтов, вечерних псалмах и утренних. Таковы памятники и свидетельства I — II веков.

Климент Александрийский говорит о существовавших в его время "гимнах и песнопениях (одах)" [6] и о "застольных гимнах и псалмах" [7]. Свидетельства о гимнах находим и у Оригена, св. Григория Неокессарийского, в мученических актах, в "Апостольских Постановлениях" [8]. В 269 году Антиохийский собор упрекал Павла Самосатского за употребление гимнов, не заимствованных из Псалтири, но позднейшего происхождения [9]. Приводимые кардиналом Питра пасхальные песнопения исследователь Леклерк приписывает очень седой древности.

- 66 -

Это: "Пасха священная нам днесь показася, Пасха нова, святая, Пасха таинственная ... и т.д"..

По-видимому, одним из древнейших гимнов христианского песнетворчества, до нас дошедшим в записанном виде и до днесь в церкви употребляющимся, является известное "Свете Тихий..." В славянских часословах оно надписывается именем патр. Софрония Иерусалимского (†638 г.), но св. Марк Ефесский его приписывает св. муч. Афиногену (†311), а св. Василий Великий говорит, что неизвестно кто автор гимна "поем Отца и Сына и Св. Духа". Это, как говорит Скабалланович, типичная христология II — III вв. О ее древности свидетельствует то, что она потеряла имя автора. Эта песнь имеет сродство с песнопениями агап в древних эфиопских церковных постановлениях. Во всяком случае, бесспорно, что "Свете Тихий" приводится в Александрийском кодексе Библии V века, то есть по времени Софрония Иерусалимского. Приводим, кстати, и перевод Скабаллановича:

"Ты, Христе, свет тихий (в виду вечера)
святыя славы (нестерпимой для нас грешных)
бессмертного (в противоположность закату солнечному
и истощанию Христа в крестной смерти)
Отца небесного, святого блаженного, Иисусе Христе,
Пришедше на запад солнца (доживши до заката)
видевше свет вечерний, поем Отца, Сына и Святого Духа. Бога.
Достоин еси во вся времена (а не только вечером)
пет быти гласы преподобными (более нас подходящими)
Сыне Божий, живот дающий,
(почему) благодарный мир Тебя славит
".

Св. Григорий Богослов в своей полемической против ариан деятельности много писал не только бесед и посланий, но особенно много составлял поэтических произведений. Это был по преимуществу богослов-поэт. В его поэмах находим много выражений, которые потом, так или иначе, были использованы в нашей литургической гимнографии. Например: его беседа на Пасху начинается словами: "Воскресения день, начало

- 67 -

блаженства, просветимся торжеством, друг друга объимем, рцем: "братие"... Эта фраза взята Дамаскиным в его пасхальные стихиры. За сим, св. Григорий в той же беседе говорит: "Вчера спогребохся Тебе, Христе, совосстаю днесь Тебе", что также было использовано Дамаскиным в его пасхальном каноне. Тот же св. Григорий вещает: "О Пасха, великая и священная, Христе. О мудрость, сила Божия...", что в том же каноне Дамаскина встречается. Знаменитая беседа св. Григория Богослова на Рождество начинается словами: "Христос рождается, славите. Христос с небес, срящите. Христос на земли, возноситеся...", что, как известно, взято за начальные слова ирмосов Рождественского канона.

Выше было указано о "Пире десяти дев" св. Мефодия Олимпийского, весьма искусственном и мало удачном подражании пиру Платона, в каком произведении св. Мефодий влагает в уста своих дев известный уже нам гимн в честь девства "Ипакои".

К тому же времени, т.е. к IV веку, следует отнести появление акростишных гимнов. Как известно, акростихи или краегранесия стали искусно употребляться позднейшими византийскими писателями в их канонах.

Нельзя не отметить к тому же времени появившуюся и сильно развивавшуюся гимнографию гностиков и иных еретиков. В произведениях Оригена [10] и в "Философуменах" Ипполита [11] находим любопытные отрывки письменности офитов, употреблявшихся, по-видимому, в их молитвенных собраниях. Маркиониты, гностики Василии, Валентин и Вардесан были авторами распространенных литургических гимнов. Последний из них с сыном Гармонием составили целую Псалтирь в 150 псалмов.

В противовес еретическим поэтам действовал и св. Ефрем Сирин (323-378) в Едесской области; ему приписывается 27 гимнов в честь Богоматери, 52 гимна о Церкви и 87 гимнов о вере [12]. Его гимны и теперь поются сирианами.

Таким образом, можно сделать вывод, что в первый период развития нашей церковной поэзии она была под влиянием

- 68 -

харизматических настроений и, следовательно, не стремилась к закреплению каких бы то ни было форм и памятников своего творчества. По содержанию это были гимны восторженно-профетического характера или эсхатологического настроения. Что касается тех сохранившихся фрагментов литургических творений в виде отдельных молитв, вошедших в крещальные или евхаристические чины [13], то они свидетельствуют о стремлении провести благодать Божию для освящения всей жизни, для непосредственного приобщения к источнику благодатных даров, и мало содержат в себе догматических идей и отвлеченных построений, как это будет иметь место в последующие эпохи. Гонения и связанные с этим мученические подвиги только способствовали такому настроению литургического творчества.

  1. Песнь Богородицы, песнь Захарии, песнь Симеона Богоприимца ^
  2. 1 Кор 14:26 ^
  3. Еф 5:19. ^
  4. Дидахи, Иустин, Послания ап. Павел ^
  5. Гл. 59 — 61 ^
  6. Педагог, II, гл. 4. ^
  7. Строматы VII, гл. 5. ^
  8. Памятник IV века. ^
  9. "Евсевий, Церк. Ист. VII, гл. 30. ^
  10. "Против Цельса", VI, 31. ^
  11. V, 10 ^
  12. Согласно Ассемани, "Библиотека", т I, стр 59 ^
  13. Литургия II и VIII книги Апостольских Постановлений, молитвы Серапионова евхология IV века и им подобные ^
 
Ко входу в Библиотеку Якова Кротова