См. о роде Кротовых.

См. карта Глазовского у. XIX в. (найти Реневку не могу).

Гунбин об истории освоения земель вокруг Омутнинска, 2005.

Из кн.: Россия Полное географическое описание нашего отечества /Под ред. В.П. Семенова (Тянь-Шанского). – Т. V. Урал и Приуралье. СПБ, 1914: Линия Северных железных дорог. (http://kenos2005.narod.ru/mland.html)

На 259-й вер. от Перми железный путь подходить к уездному городу Вятской губ. Глазову, расположенному на извилине р.Чепцы. Глазов по справедливости считается вотяцкой столицей: в уезде его до 160 тыс. вотяков. Прежде это была вотяцкая деревня Глазовская. В 1746 г. среди новокрещеных вотяков здесь предположено было основать православный приход, определено было духовенство, которому [с.549] поручено было наблюдать за постройкой и, в случае нужды, побуждать новокрещеных к скорейшему окончанию работ. До построения церкви богослужение (вечерня, утреня и часы) должны были совершаться в часовне, специально для этого построенной. Церковь строилась в весьма скромных размерах, но и то была готова лишь к 1751 году. При образовании Вятского наместничества в 1780 г. это ничем незамечательное вотяцкое село сделано было уездным городом. В это время в нем было всего 94 дома, две церкви – каменная и деревянная и 248 душ жителей, не считая женского пола. Из этого количества жителей было 39 купцов, 73 мещанина и 136 крестьян, в том числе 128 вотяков. Объявленный купцами капитал простирался до 32.605 руб. Жители занимались хлебопашеством, кроме того они сплавляли хлеб в низовые города, а также в Слободской и Соликамский уезды и на заводы Омутнинский, Залазнинский и Пудемский. В 1816 г. Эрдман писал о Глазове: «уездный город Глазов на р.Чепце – столь же маленький, как иная деревушка, в нем нет ни одного каменного дома и только одна низенькая кирпичная церковь». С тех пор город изменился в сущности мало, и только в самое последнее время, с проведением железной дороги, стал несколько развиваться. Церковь, если не считать кладбищенской и тюремной, и до сих пор одна; улиц семь, идущих от собора радиусами. По этому поводу и составился анекдот, как один вотяк насчитал в Глазове семь соборов: он прошел по всем семи улицам города, и все выводили его к собору. Жителей по переписи 1897 г. числилось 3.415. Из учебных заведений есть женская гимназия, мужская прогимназия, мужское духовное училище, городское трехклассное училище и несколько начальных школ. Есть земская больница, городской общественный банк, уездное попечительство детских приютов, комитет Российского общества Красного Креста, общество вспомоществования бедным, общество вспомоществования нуждающимся учащимся в городском училище. Торговые обороты невелики, но в последнее время возрастают: всего в городе числилось в начале XX в. 104 торговых предприятия, с оборотом в 1.458 т.р. Главные предметы торговли – хлеб, лен, куделя и кожи. Хлеб идет через Котлас на Архангельск, а также в Рыбинск и на местные горные заводы. Промышленность в городе развита слабо: имеется всего 3 салотопенных завода, шесть пряничных, булочно-кондитерских и сушечных заведений и 3 кирпичных завода, с общим производством на сумму 136.400 руб. С 1 по 6 декабря [с.550] бывает ярмарка. Доходы города на 1905 г. исчислялись в 33.681 руб. Земли у города 1.906 дес. Грузов из города отправляется до 700 тыс. пуд. по железной дороге и до 150 тыс. пуд. по р.Чепце, по которой в весенний разлив проходят даже пароходы. В 1824 г. город посетил имп. Александр I.

В 63 в. к с.-с.-з. от Глазова находятся относящиеся к Холуницкому горному округу чугуноплавильные Залазнинские заводы, бывшие И.А.Поклевского-Козелл. Верхне-3алазнинский и Нижне-Залазнинский или Никольский заводы, находящиеся один возле другого на р.Залазне, построены в 1772 г. и принадлежали прежде Осокину, а потом Мосолову. Позднее, в 1858 г., тут же при р.Белой, правом притоке Вятки, построен был Белорецкий зав. При заводах состоит 35.991 дес. земли, из них 29.662 дес. леса. Движущую силу заводов составляют 4 вододействующих колеса в 35 сил. Жителей на Верхне-Залазнинском заводе 3.567, на Нижне-Залазнинском 316 и на Белорецком – 67, церковь во имя Спаса Нерукотворенного, волостное правление, школа, приемный покой, 10 торговых предприятий (в том числе общество потребителей), с оборотом в 43 тыс. руб., ярмарка и еженедельные базары.

*

О состоянии Глазова ко времени образования Вятского наместничества можно судить по делу "о географическом описании Вятского наместничества", возникшему вследствие требования академией наук разных сведений по Вятской губернии для полного статистического обозрения Российской Империи. Академией была выслана печатная программа; сведения собирались от городничих и земских исправников. На первый вопрос программы: «имеется ли в городе какое-либо укрепление или нет и что о нем по местным летописцам известно» – глазовский городничий секунд-майор Глотков, человек по-видимому малограмотный, донес: «город Глазов никаких укреплений не имеет, акроме с приезда и выезда при рогатках обывательского караула. Летняя пища только горох, репа, морковь и редька». Очевидно "летописцев" городничий смешал с "летней пищей".- Прим. авт.

А.В.Гунбин

История Омутнинского края

http://omutninsk1773.narod.ru/istor.htm, март 2005 г.

Омутнинский край... Суровая природа, малоразговорчивые люди и бескрайние бескрайние леса... Проходили века, а поросшие лесом, малоплодородные земли оставались неосвоенными земледельцами. Только захожие охотники – предки удмуртов и пермяков - изредка навещали эти места. Финно-угорские названия рек – Бисера, Порывай, Лупья, Лытка и др. – красноречивое свидетельство об их первых обитателях Верхо-Вятских и Верхне-Камских земель. Но во второй половине 16 века и здесь появляются русские...

В середине 16 века, когда Аникий Строганов получил земли по Каме и Чусовой, началось русское заселение Верхне-Камских земель. Приход русских в Верхо-Вятские земли произошел почти одновременно, в 1550-58 гг., когда Строгановы основали Кай для защиты от пермяков, остяков, воти и сибирских татар. Вскоре в Кай зачастили жители Хлынова (Вятки) для покупки соли. Дороги до Кая от Хлынова (через Слободской), а затем из Глазова стали основными магистралями русской колонизации в Верхо-Вятских земелях. В 1581 году уже хорошо знали о залежах здесь железа...

В 1580-90-е годы с благословления преподобного Трифона в верховъях Вятки развернули активную деятельность монахи Верховятского Екатерининского монастыря. В своих грамотах 1589 и 1596 гг. царь Федор Иванович жаловал монастырь не только «диким лесом» и«пустыми местами по реке Вятке до Белыя речки», но также «соленою водою» и «железною рудою». Так уже в те далекие времена вместе с соляными варницами появились и примитивные домницы, предопределившие на многие годы вперед судьбу Верхо-Вятских мест. В 1614 году в жалованной грамоте царя Михаила Федоровича монахам Преображенского монастыря (по-видимому, отпочковавшегося от Екатерининского) впервые упоминается река Омутная. Незаселенная территория (пустынь), даруемая царем монастырской братии простиралась «по Вятке реке, вверх по обе стороны, до устья Белыя речки, а Белою речкою с устья до вершины по обе же стороны на росчиску для пашни под монастырский обиход; да по Вятке же реке озерка и дикие паволочки от Высокого озерка с нижнего конца вверх по обе стороны с Омутницей речкой до вершины, бобровая и рыбная ловля, от Вятки реки до Волошницы волок ». Так, почти 400 лет тому назад, стала складываться территория будущего Омутнинского района…

О первых центрах хозяйственной и духовной жизни пустыни догадаться не трудно, зная, что в 18 веке Преображенская пустынь стала называться Красноглинской волостью. Действительно, до начала 1930-х гг. в селе Красноглинье (оно же Никольское) возвышалась красивая Покровская церковь (каменная), а находившуюся поблизости деревню Пермскую всегда называли Монастыркой. Местные краеведы обратили внимание на такой факт. В 30 – 35 км южнее Красноглинья не так давно исчезнувшая деревня Морозово также имела второе название – Монастырская. Но на этом аналогии не заканчиваются. В 3 км от Морозово находилось церковное село Бельско-Троицкое, исчезнувшее в 1930-е годы, когда Троицкую церковь (также каменную) закрыли, а затем взорвали. Еще более удивительно то, что рядом с Пермской и с Морозово находятся деревни с одним и тем же названием – Ренёвские. Между тем в одном из своих значений слово «рень, рени» означало пашню…

Практически все до недавнего времени существовавшие деревни Омутнинского района, включая и существующие ныне, значились в Ведомостях о селениях Вятского наместничества за 1781 год. Основная их часть стояла на высоком правом берегу Вятки и по тракту, связывавшему Кай с Глазовым. В 1882 году, характеризуя своих прихожан, бельско-троицкий священник отмечал, что крестьяне в его местах (Воронинская волость) «кротки и любезны», «в домашнем быту опрятны», «к пьянству и преступлениям не склонны», «сострадательны к больным и бедным» и т.д. Совсем иную картину рисовал его красноглинский коллега. Назвать своих прихожан кроткими у него просто не повернулся бы язык. Практически все мужчины, отмечал он, носят на поясе скобки (для топора) и ножны. Разборки при помощи кулаков и кольев – нормальное явление, перерастающее порой в коллективные драки между деревнями (например, на кладбище в семик). Полы в домах моются редко. Временами хозяйка берет лопату и убирает засохшие ошметки грязи. Красноглинцы (т.е. жители Пермской волости) любят брагу, а вот бедным помогать не любят, считая, что «семействам лежебок и пьяниц давать денег не следует». К немногим положительным качествам прихожан священник относит гостеприимство. Столь различные характеристики не есть следствие субьектиной оценки. Указанные различия действительно имели место и зародились в далеком прошлом…

Местное предание гласит, что еще в конце 17 века хлыновский купец, некий Аверкий Тряпицын, на Чудовой речке, близ впадения ее в Вятку, как-то умудрился построить плотину и развернул производство железа в крестьянских домницах и примитивных горнах. «Завод», размещавшийся в полуземляных деревянных помещениях, был обнесен бревенчатым забором вышиной в полторы сажени. Рабочие, не имевшие права покидать заводскую территорию, ютились в земляных ямах – «чадовках». За ними следили надсмотрщики. Над всеми стоял «прикащик» - беглый разбойник, которого все боялись и звали Колдуном. Наказания, назначаемые им, были жестоки. Твердое, ноздреватое железо, отправляемое на барках вниз по Вятке, пользовалось спросом. Бунт рабочих привел к ликвидации завода, а просуществовал он будто бы чуть более 4 лет. В еще одном предании утверждается, что на месте Песковского завода когда-то добывала железо шайка разбойников, а сам разбойничий притон («проходная») находился тут же, прямо на берегу Вятки. Строительство Песковского завода было расценено ими как незаконное вторжение на их территорию. 14 августа 1773 г. в пятом часу дня разбойники на 16 лошадях сделали набег на строящийся завод, захватив в качестве заложника писчика (приказчика) Егора Ляпунова. Окончание этой истории покрыто мраком неизвестности, но в конце 19 века старики все еще надеялись отыскать разбойничьи вешлаки (выработанные гнезда), наполненные рудой и оружием…

Обе истории так или иначе свидетельствуют, что в прежние времена железо стоило дорого, и обладание этим товаром приносило обогащение. В свою очередь добыча руды накладывала сильнейший отпечаток на жизнь и быт крестьян. «Красно-глинцы (т.е. копающиеся в глине – прим. авт.), - отмечал в 1882 г. священник Симеон Спасский, - отличные рудокопы, и занятие это у них весьма древнее и почти единственное. При благоприятных условиях один работник зарабатывает в зиму на копке руды и ее извязке… до 50 рублей». Имея такие заработки, большинство крестьян высевали не более трех пудов ржи на душу. Пахотные наделы их не были большими. Работа в шахтах накладывала сильнейший отпечаток и на характер людей, делая их более дерзкими и суровыми. Наоборот, в более южных деревнях Троицкого прихода, где земледелие играло существенную роль, наделы были больше, урожаи выше, а зимние заработки (за доставку хлеба и углежжение) не превышали 15 рублей. Жители этих мест были крестьянами по своей сути, а потому и характер имели более мягкий, были более кроткими и добродушными…

К началу 18 века на территории Омутнинского района уже зародились десятки деревень, хорошо известные в дальнейшем названиями, а ныне исчезнувшие. В 18 веке через большинство из них прошел Кайско-Глазовский тракт, другие раскинулись по правому берегу Вятки, третьи – на Большой и Малой Белым. Все они, числом около 60, во второй половине 18 века входили в Красноглинскую волость Кайской округи Слободского уезда. Наличие железной руды («корчажника») и сведущего в горном деле населения привело к появлению железоделательных заводов. Произошло это в 18 веке, когда в вятские земли стало поступать более дешевое передельное железо с уральских заводов. В 1729 году на пути уральского железа, которое шло в Слободской и Вятку через Кай, встал Кирсинский завод. Основал его хлыновский купец гостиной сотни Григорий Михайлович Вяземский вместе со своим сыном Карпом. Спустя 30 лет его примеру последовали казанские купцы Келарев и Ляпины, основавшие Пудемский завод. Красноглинские земли, принадлежавшие монастырю, долгое время оставались лакомым, но недосягаемым для заводчиков куском. Руду в них добывали, а вот железоделательное производство налажено не было. Только в 60-е гг. 18 века, когда монастырские земли перешли в фонд государства, перед заводчиками открылось долгожданное поле деятельности…

В наиболее предпочтительным положении оказались люди богатого уральского заводчика тульского купца Антипы Масалова, вовсю хозяйничавшие на реке Залазна (приток Белой). Разведку и добычу здешних руд они начали еще в 1747 году. Не отставал от них новый владелец Кирсинского завода – купец первой гильдии из Великого Устюга Иван Курочкин. По его указанию крестьянин с починка Холуйного Устин Москвин начал расчистку места на правом притоке Вятки - речке Песковке. Строящаяся домна значительно приближала кирсинцев к рудникам. Тогда же, в 1760-е гг., строительство крупнейшего завода на Белой Холунице и Климковке развернул екатерининский вельможа - генерал – прокурор Александр Иванович Глебов, который, не считаясь ни с кем, всерьез намеревался прибрать к рукам все чернохолуницкие рудники. Владельцу более десятка уральских заводов подполковнику Ивану Осокину втиснуться в эту компанию было не просто. Но и ему удалось обосноваться на реке Омутной, правда, при условии покупки еле дышащего Пудемского завода...

Так на рубеже 60-70-х гг. 18 века возникли заводские поселения, до сих пор определяющие судьбу Омутнинского района, – заводы Залазнинский, Песковский, Омутнинский и поселение рудокопов в Черной Холунице.