Гавриил Кротов

КОРОЛЕВСКИЕ ПИРАТЫ

23/X 66 г.

Парламент в трактире.

В истории Англии записано, что первый парламент (Долгий парламент) был учрежден в 1640-60 гг. Но это не совсем точно. Еще за сто с лишним лет до этого существовал парламент в трактире Гозлинга. Правда, люди не называли его парламетом и принимали все меры, чтобы не попасть в историю вообще или в какую-либо историю в частности. А парламент существовал и действовал. Сюда прибывали делегаты со всех широт земного шара, ото всех сословий. Здесь собирались и передавались (без протоколов и газет) все сообщения о событиях во всех уголках мира. Намечалась программа действий, решались судьбы царств и участь королей. Королева и палата лордов не утверждали решений этого парламента, но вынуждены были считаться и волей-неволей подчиняться им.

Трактирный парламент по заслугам оценил действия Елизаветы Английской, одобрил их и решил поддерживать ее политику, направленную на возвышение нации, развитие промышленности, торговли, мореплавания, открытие новых земель и расширение колоний, против алчности католической церкви и деспотизма Испании.

А уж если трактирный парламент одобрил, то безо всяхих хартий и присяг все капитаны, сквайры, купцы, ремесленники действовали согласованно.

Об этом парламенте зналилорд Уильям Берли и Френсис Уолсингейм, но они не только не препятствовали деятельности этого парламента, но считались с ним, как опытные капитаны считаются с волнами моря, течениями и рифами.

Не беда, что депутаты этого парламента ходили в перепачканной смолой одежде, с глубокими шрамами на лице, с заскорузлыми руками, которые ловко владели штурвалом корабля, плугом, киркой. Но эти руки прекрасно владели и оружием и горе тому, против кого они направляли свое оружие.

В этих руках была судьба нации.

В трактирном парламенте были свои лорды: лорд-канцлер-фогт Рейли, лорд-хранитель печати - священник Дрейк, лорд-казначей - юрист и купец Морган.

Трактирный парламент действовал. Он ускорил гибель Марии Стюарт, помог разбить герцога Норфолькского, оказывал помощь гугенотам Франции, гезам Нидерландов, еретикам Испании. Пираты нападали на испанские корабли; Морган, одалживая деньги Филиппу II, все туже затягивал петлю разорения Испании.

Но не дремала святая инквизиция. Где Филипп II не мог справиться волчьей хваткой, там церковники действовали лисьим коварством.

Пираты.

По Георгу Далю.

Пираты не были конкистадорами, хотя и старались осесть на свободных землях. Они дружили и даже сливались с местным населением. Они организовывали собственные братства.

Пиратству же их научили сами испанцы.

Первым испанским пиратом был Бернардино де Тааловер. Он был одним из многих в Испании, кто воспользовался королевской амнистией, чтобы отправиться в Америку.

Дело в том, что после трех-четырех плаваний Колумба в Вест-Индию Америка перестала привлекать европейцев. Никаких очевидных сокровищ там не нашли, а лихорадка, цинга, индейцы косили людей. Поэтому вербовать людей для новых экспедиций было трудно. И вот король Фердинанд, а точнее его наместник архиепископ Хуан де Фансена, занимавшийся работорговлей, предложил преступникам на выбор: либо нести кару в Испании, либо отправляться на несколько лет в Америку. Амнистии не подлежали еретики, евреи и мавры. Зато верные сыны церкви, осужденные за грабежи и убийства, могли найти самые широкие приминения своим способностям во славу короля и церкви.

К таким-то и относился Бернардино де Таловер, который попал в Испаньолу и стал заниматься старым своим ремеслом - грабил язычников и еретиков, а это считалось не только законным, но угодным богу и королю, которым полагалось отдавать 1/5 часть добычи.

От пиратов типа Бернардино особенно страдали корабли Англии. Тогда Елизавета Английская стала покровительствовать своим пиратам и они оказались огромной силой.

Пиратство достигло расцвета, когда королем Испании стал Филипп Католик, а его супруга Мария Кровавая принялась немилосердно преследовать еретиков, когда Медичи Валуа провела резню гугенотов, когда штатгалтерша Маргарита Пармская развязала руки инквизитору Тительману в Нидерландах. Все, кто мечтал о свободе и просто о сохранении жизни, уходили на морские просторы. Эти люди знали цену свободе и радостям жизни, а само слово Испания было враждебным свободе понятием. Вольные пираты ненавидели Испанию, если даже они сами родились испанцами. Они ненавидели Испанию Торквемадо и Хуана де Фонсеки, Испанию, которая опустошила Нидерланды, разрушила солнечный храм в Куско, сожгла библиотеку майя в Паленки, замазала мавританские мозаики в Альгамбре, уничтожила морисков, которая несла разорение, невежество, смерть.

В трактире "Королевский пират".

Деревня Комнор, в трех или четырех милях от Оксфорда, со времен царствования королевы Елизаветы славилась превосходным трактиром, где хозяйничал или, скорее, властвовал Джайлс Гозлинг, человек суровый по внешности, но с добрейшей душой, обладатель погреьа с отличным вином, кухни с простыми вкусными блюдами, цена которых зависела от уважения хозяина к гостю: с почтенного купца или джентльмена он брал плату золотом, с крестьян и ремесленников серебряными монетами, со студентов чаще всего обещаниями уплатить, с пеших прохожих медяками, с бродяг и нищих, из презрения к ним, платы не брал вообще, хотя все получали одинаковое вино, еду, ночлег. Те, с кого он брал плату дороже не только не спорили, а были польщены столь высокой оценкой. Вообще никто еще превзошел Джайлза Гозлинга в умении угождать любым гостям. И столь велика была его слава, что побывать в Комноре и не посидеть в "Королевском пирате", если даже для этого нужно было пройти несколько миль, было невозможно.

Здесь можно было всегда найти ярко пылающий камин, запах пищи, способный возбудить аппетит даже у покойника и прекрасное вино, которое потягивали, слушая рассказы Джайлса Гозлинга. Правда, некоторые хвалились тем, что пили лучшие вина в Бургундии, на Канарских островах ил на Малаге, но никто не мог похвастать, что слышали более увлекательные рассказы.

Когда гости "Королевского пирата" заканчивали ужин и собирались около камина, оставляя свободным самое удобное место - это было безмолвное приглашение Джайлсу Гозлингу. Его пребывание за стойкой было ненужным, так как предусмотрительные гости заказывали бочонок вина и каждый пил столько, сколько находил нужным, в том числе и сам Джайлс.

Начинались рассказы о королевском пирате Френсисе Дрейке.

Пират свободы.

На важнейших морских путях появились неуловимые пиратские суда, которые внезапно появлялись у берегов Вест-Индии, в Индийском и Атлантическом океанах, у северных берегов Африки и даже у берегов Испании. Пираты нападали на корабли и флотилии, шедшие из Новго Света с грузом золота или серебра или с драгоценным грузом из Индии, Цейлона, Китая, Африки. Быстрые, легкие, подвижные корабли пиратов нападали внезапно и наносили молниеносный сокрушительный удар. Экипаж судов, оказавший сопротивление, беспощадно уничтожался, а сдавшихся в плен без сопротивления, гребцов и рабов отпускали на волю, высаживая на ближайший берег материка или острова, а желающих принимали в свой отряд.

Это не были разрозненные корабли или отдельные шайки. Чувствовалось, что все они были подчинены одной воле и действовали не случайно, рискуя напасть на сильнейшего, а всегда преобладание было на стороне пиратов и корабль заранее считал себя обреченным, потому что не было случая, чтобы испанский корабль выскользнул из когтей пиратов.

Вождем этих пиратов был Френсис Дрейк, о котором ходили легенды. Само имя Френсиса Дрейка упоминалось с любовью бедняками, невольниками и людьми, отверженными миром, не поладившие с королевскими законами.

Дрейка называли морским Робин Гудом.

Летописи обычно не составляли описания жизни народных героев, но сам народ бережно хранил память о таких людях и передавал устные легенды из поколения в поколение. Может быть в этих легендах рассказано не все так, как было, но ведь мы, как ты знаешь, не пишем Историю, не изучаем ее, а играем, так зачем нам отказываться от легенд. Так давай послушаем рассказы старого пирата. Он сам участвовал в походах Дрейка. Если он что-нибудь приукрасил, так будет интересней.

Главное в рассказах старого пирата подтверждается документами.

Из когтей Демона.

По Хаггерду. "Прекрасная Маргрет".

Джон Морган был схвачен святой инквизицией в то время, когда он приехал в Испанию по торговым делам. Его обвинили в тайном исполнении обрядов иудейской религии, тогда как он принял христианство. Ему был приготовлен костер, который должен был очистить душу старого Моргана от грехов, а короля Филиппа от огромных долговых обязательств.

Но парламент не дремал.

Было решено освободить Джона Моргана из когтей инквизиции. Это казалось невероятным, однако недостатка желающих участвовать в этой операции не было. Эта дерзкая, почти безумная операция была поручена Генри Моргану, Френсису Дрейку, Уолтеру Рейли, отряду пиратов под командой отважного капитана, имя которого было овеяно легендами.

Джайлс Гезлинг рассказывал:

"Маргарет" находилась на расстоянии выстрела из лука от берега и спалубы открывался вид на набережную. На капитанском мостике стоял старый Бен.

Один из матросов взобрался на мачту, откуда был виден почти весь город и даже мавританский замок, где помещалась святая инквизиция. Наконец этот матрос крикнул, что процессия вышла, к тому же колокол собора медленным звоном возвестил о том же. Группа матросов в испанских плащах вышла из шлюпок и смешалась с толпой.

Вот шествие выступило на набережную. Первым появился отряд солдат, вооруженных копьями, за ними следовали служители церкви в белоснежных одеждах, символизирующих чистоту. Затем шли раскаявшиеся. Головы их были обриты и ноги босы, они были одеты в черные одежды. За ними шли еретики, осужденные на сожжение. Они были облачены в балахоны, разрисованные фигурами чертей. Рты у них были заткнуты кусками дерева, чтобы они не смогли заражать народ еретическими речами, в руках они несли свечи.

Сердце Генри Моргана дрогнуло, когда в конце этой ужасной процессии появился человек верхом на осле с петлей на шее. Это был старый Морган. Генри как во сне смотрел на его позорный наряд.

Процессию замыкали роскошно одетые чиновники и инквизиторы. Впереди их развивалось знамя, именуемое святым знаменем веры.

В процессии неожиданно возникло замешательство, причину которого было невозможно разгадать, но толпа смешалась с процессией и окружила еретиков, подталкивая их к шлюпкам.

Помощник капитана, стоявший у штурвала, видел все это. Он свистнул и по этому сигналу матросы, стоявшие на реях, распустили паруса.

Между тем на набережной шла битва. Еретики были уже в шлюпках с частью матросов, севших за весла. Наконец все уже были в шлюпках, за исключением Дрейка, которого атаковали трое противников. Но вот молниеносно блестнул меч и один из нападающих рухнул. Остальные двое бросились на Дрейка и повисли у него на руках. Тогда Дрейк бросился в воду и воины в латах пошли ко дну, а к Дрейку протянулись руки матросов и он был поднят в шлюпку.

Матросы гребли с такой силой, что ясеневые весла гнулись, как луки, и шлюпка подошла к корааблю, который, освободившись от якорей, набирал скорость.

Все были живы, хотя некоторые были покрыты кровью.

"Маргарет" стремительно неслаь к морю.

Когда "Маргарет" поравнялась со сторожевой башней, с нее раздалось три пушечных выстрела, но ядра пролетели мимо. "Маргарет" была быстроходным судном, но никогда еще она не развивала такой скорости. Ее крепкие мачты согнулись, как удилища, а снасти скрипели и стонали под тяжестью наполненных ветром парусов, ее левый борт лежал почти на уровне воды. На выстрелы с башни выступили сторожевые галеры, загораживая форватер реки, зная, что никакие суда не могут пройти по пенящемуся мелководью.

Но "Маргарет" мчалась прямо на галеры. Вот она была уже на расстоянии 500 ярдов и капитаны галер заметили стальной нож вдоль носовой части "Маргарет". На испанских судах началось смятение. Заливались свистки, призывая всех на верх, надсмотрщики подстегивали катаржников-гребцов. Словно камень, пущенный из пращи, словно стрела из лука ринулась "Маргарет" между галерами.

Что же случилось?

Спросите об этом рыбаков из Сан-Луара, где история эта передается из поколения в поколение.

Огромные весла средней галеры треснули, как тростинки, верхняя палуба левой галеры завернулась, как стружка под рубанком и "Маргарет" прошла.

Впереди было открытое море.

Наконец, "Маргарет" вошла в бухту одного из Сейшельских островов. Группа островов в Индийском океане, которые были захвачены пиратами Френсиса Дрейка и объявлены владением английской короны. Подход к этим островам был закрыт для судов других стран, а английские суда радушно принимались только на острове Маэ, в хорошо оборудованном порту Виктория. На другие острова вход был закрыт для всех судов по причине подводных рифов, и только пираты занали проходы к их берегам.

Сюда-то, на остров Маэ, был доставлен старый Джон Морган. Ему была поручена должность губернатора. Здесьон мог прояить свой огромный талант политика, администратора, промышленника, коммерсанта. Он снабжал английские корабли всем необходимым: продовольствием, водой и даже оружием и боеприпасами. Здесь же производился ремонт и оснащение кораблей, потерпевших бедствие.

Никто из посторонних не знал, что на глубинных островах были оборудованы гавани, верфи и доки. Здесь строились новые, особенно быстроходные корабли, ремонтировались корабли, побывавшие в боях и после каждого рейса днища кораблей очищались от раковин, которые замедляли ход корабля.

Это была военная база пиратов и тихое убежище для поборников свободы и справедливости.

Да, свободы! Потому, что здесь селились освобожденные пиратами невольники, престарелые и покалеченные пираты, все, кому на родине грозило рабство, каторга, костер ил виселица. Здесь все пользовались равными правами и неограниченной свободой. Жители обрабатывали землю, занимались ремеслами и наслаждались изобилием.

Некоторые острова имели особое назначение.

Лучшие из них по климату и плодородию были островами-санаториями для раненых и больных. Были острова пороховых заводов, острова пороховых погребов, острова кузнечного и ружейного мастерства, был и особо секретный остров, где в подземных складах хранились сокровища.

Свободные от рейсов пираты несли охрану островов, обучаясь искусству мореплавателей.

Рассказы королевкого пирата.

Острова свободы.

Гонимые и обреченные находили свободу на отдаленных островах и пустынных берегах далеких земель и организовывали союз береговых братьев.

Союзы береговых братьев не были преступными шайками. Они не на кого не нападали, но охраняли свою свободу. Охотно вели торговлю с местным населением.

В своих общинах береговые братья устанавливали свои законы. Эти законы не были записаны, но их знали все и выполняли не из страха перед судом, а как желанные условия свободной жизни.

Береговые братства объединядись добровольно и подчинялись в военном отношении общему руководству.

Все трудовые и военные доходы поступали в общий котел и дележ происходил строго по правилам. Прежде всего получали долю семьи погибших в боях, пострадавших в сражениях, на охоте или рыбной ловле. Если семья оставалась без кормильца, братство брало на себя заботу о ней. Только выполнив все общественные обязательства буканиры делили остальное.

Такая организованность объединяла в одно целое людей азных национальностей, верований и сословий.

***

Испания не могла терпеть организацию таких сил около своих владений и началась облва на братства. Эти облавы обошлись Испании дороже, чем войны с великими державами.

Что стоила военная сила грабителей-конкистадоров, истреблявших доверчивых беззащитных инков, ацтеков, индейцев против людей, изведавших произвол, приобретших вольный труд и свободу?

А морские братья господствовали на море. У них были удобные скрыте базы во всех уголках морей и океанов. Букониры или береговые братья были одним целым. Морские и береговые братья прекрасно знали морские пути, острова, устья рек, даже болота и водные дорожки среди мангров. У них были подвижные быстроходые суда и скорострельные пушки.

Награбленные богатства испанцы отправляли в Европу на грозных, но громоздких кораблях. Корабли объединялись в группы. Такие флотилии назывались "Серебряным караваном".

Серебряный карован был, конечно, самой желанной добычей морских братьев и они действовали наверняка, подстерегая добычу в самых неожиданных местах. Испанцы испытывали вечный страх, а это было важным условием для победы. Страх не столько повышал бдительность, сколько изматывал нервы. Страх заставлял испанцев плавать только днем, а вечером бросать якорь в защищенной бухте, в устье реки или под прикрытием острова.

И вот, когда все казалось спокойным, происходило нападение. Суеверным матросом казалось, что действуют не люди, а злые духи, с которыми невозможно бороться.

По Георгу Далю, "В стране мангров".

В Европе хоть изредка, да воцарялся мир, но на просторах океанов ожесточенная война не прекращалась. Кто же быди эти воины против деспотизма и могущественного испанского короля и еще более могущественной святой инквизиции?

Их называли буконирами. А букониры - примерно то же, что и колбасники.

Те, кому удалось вырваться из когтей святой инквизиции, искали свободные земли за океаном или на одиноких островах. Основывали поселения даже под боком у испанских конкистадоров во Флориде, в Бразилии, даже в пПанаме и на Гаити, Торте, Сан-Андреас.

Когда-то впервые испанские колонисты привезли на острова и в Америку коней, овец и свиней. Люди уничтожали друг друга, а животные дичали. Хищных зверей было мало, индейцы не были злостными охотниками и потому одичавшие домашние животные быстро размножались, особенно свиньи. Белые поселенцы, имевшие огнестрельное оружие, занялись охотой и рыболовством. Рыбу и мясо коптили и заготавливали впрок. такое копченое мясо называлось буконом (бекон), а колонисты стали называться буконирами. Запасы продуктов были огромные и колонисты охотно продавали бекон капитанам кораблей.

Букониры хотели мирно трудиться, но жестокость испанцев преследовала их и здесь.

Отличные стрелки, отважные охотники и искусные моряки букониры становились, в случае надобности превосходными воинами и моряками. На островах свободы становились добродушными тружениками, нежными мужьями, заботливыми отцами и верными друзьями. Священным законом острова было: не проливать крови, не наносить обиды членам братства.

В едином братстве жили европейцы и негры, дикари и ученые, герои и труженики.

Здесь можно было строить любые храмы, ставить любых идолов, молиться любому богу, если этот бог не требовал человеческих жертв и не утверждал свое господство войнами. Можно было вообще не признавать бога, но строго соблюдать законы свободного братства. Главным божеством для каждого была мадонна. Не богородица, а та, кого можно было назвать mao donna - мать, возлюбленная, сестра.

У человека не спрашивали, кем он был, кем родился, а ценили только проявление хороших качеств.

Управлять этими людьми было нетрудно, потому что они сами управляли собой. Испытав произвол и деспотизм, они больше всего, больше самой жизни ценили свободу.

***

Команда спит. Вахтенный дремлет, прислонившись к мачте или сидя на бухте каната, и, подперев голову руками, мечтает о радостях портовой жизни.

Погода отличная. Тишина. Только всплески рыб, но это так обычно и нет смысла таращить глаза в темноту. Вахтенный не обращает внимания на всплески - а это две длинные лодки выскользнули из мангров. Вахтенный не видит, как задрожало и расплылось отражение звезд в темной воде, ведь не будешь следить за каждой акулой, которых здесь пропасть. Лодки медленно бесшумно подходят к корме корабля. Букониры карабкаются на борт. Вспышки пистолетных встрелов, блеск мачете и секир. Сонные моряки застигнуты врасплох и в страхе прыают за борт.

Несколько минут - и судно переменило владельцев и флаг.Летят за борт тела, и акулы чертят светящиеся полосы, уловив запах крови. Они мчатся на пир. Сколько их: здоровенные белые акулы с серой каймой, плоскоголовые донные акулы, чудовищные рыбы-молот, полостые тигровые акулы.

***

Морские и береговые братья в тесном содружестве все чаще и чаще страивают пиры для акул. У них целые флотилии с полным вооружением. Эти флотилии ходят повсюду, не пропускают ни одного испанского корабля, нападая даже на военные эскадры.

Морские братья - не разрозненные пиратские шайки, а организованный флот. У них свой адмирал Френсис Дрейк, вице-адмирал - грозный старик голландец Эдвард Мансфельд, отважные капитаны: Джон Оксхейм, Хемфри Джильберт, о которых до сих пор сохранились легенды.

Французские и английские губернаторы наперебой добиваются благосклонности пиратов и приглашают их на лихие попойки, а портовые торговцы потирают руки. Немало добра достанется им за бесценок, когда, одолеваемые жаждой, пираты появятся в кабаках. Да здесь их и не называют пиратами, есть другое благозвучное слово - капониры, а слово оправдывает дейтвия.

Когда Генри Морган и его букониры взяли форт Портобелью, губернатор Панамы прислал им поздрвление, добавив, что хотел бы взглянуть на образцы оружия, которым колбасники (букониры) одолели испанский флот, считавшийся неуязвимым. Морган отправил ему один из своих пистолетов и передал, что синьор губернатор может не затруднять себя возвращением пистолета, так как он сам заберет его. Губернатор посмеялся остроумной шутке, но вскоре Морган и букониры нагрянули к нему. Развалины старой Панамы до сих пор напоминают об этом визите.

По Георгу Далю, "В стране мангров".

Действия пиратов почти парализовали испанский флот. Лучшие корабли, богатейшие караваны становились добычей пиратов. Филипп II наконец потребовал от королевы Елизаветы, чтобы она арестовала и казнила Френсиса Дрейка, угрожая вторжением всего испанского флота на остров Англии. Елизавета не хотела из-за одной личности, да еще пирата рисковать благополучием страны. Она послала строжайший приказ губернатору Сейшельских островов арестовать Френсиса Дрейка, доставить в Лондон и передать его в руки сэра Уолсингейма.

Приказ королевы был прочитан Джоном Мораном трем друзьям. было решено, что Френсиса Дрейка доставят в Лондон под конвоем Уолтера Рейли и Генри Моргана, потому что они лучше, чем кто-либо смогут охранять Дрейка.

Друзья не унывали и весело провели время по пути от Сейшельских островов до Темзыв сопровождении грозного экскорта из нескольких десятков кораблей.

Наконец, "Маргарет" бросила якорь в лондонском порту. Уолтер и Генри явились с докладом к Уильяму Берли и Френсису Уолсингейму о том, что Френсис Дрейк доставлен и... просит королеву принять его.

Какой разговор происходил в кабинетах канцлера и министра полиции никому не известно, но известно, что Уолтер и Генри были приняты королевой. Они просили королеву принять Дрейка, но королева решительно отказала. Как ни странно, но об этом же просили королеву сэр Берли и Уолсингейм. Королева с раздражением отвечала, что она не намерена унижать себя до беседы с пиратом.

Платье королевы.

Прошло больше месяца и королева забыла о каком-то пирате, тем более, что у нее появились другие заботы: внезапно исчезла портних, которая должна была сшить платье для королевы к приему испанского короля, в честь которого устраивался бал.

Платье - это важнейшее политическое условие для каждой женщины вообще, а для королевы особенно. Нужно было новое оригинальное платье, а кто сможет сшить его, если исчезла выписанная из Парижа портниха?

Украшения тоже не могли удивить новизной и приходится использовать драгоценности, унаследованные от бабушек и прабабушек. А ведь наряд королевы - это показатель богатства нации.

***

В это утро королева по обыкновению пришла в павильон кормить редкостных птиц, собранных со всех уголков Земли. Это занятие обычно рассеивало мрачные мысли и создавало хорошее настроение на весь день. Вдруг из ветвей экзотических деревьев, как с неба, свалился стройный юноша и преклонил перед королевой колено.

- Я Френсис Дрейк и прошу выслушать меня, моя кролева.

Королева чуть не задохнулась от такой дерзости. Топнув ногой, она крикнула:

- Эй, стража!

Вместо гвардейцев в знакомой однообразной форме выросли несколько десятков пиратов. Королева растерянно смотрела на эти сказочные фигуры в разнообразной красочной дорогой одежде. Это было сборище разных людей от белокурых норманов до кудряво-черных негров. Изменилось и лицо Дрейка: тонкие энергичные черты лица отражали решительную волю, было видно, что Френсис не способен отступать от намеченной цели.

- Хорошо! Я вас слушаю, капитан.

Френсис махнул рукой, и пираты исчезли.

Королева с улыбкой слушала, как Френсис говорил о плане борьбы с Испанией, о создании великого флота и кораблей новой конструкции, о подрыве экономики Испании. Наконец Дрейк окончил свою восторженную речь, и королева с иронической улыбкой отметила:

- Только ваша юность может оправдать вашу дерзость и пылкую мечтательность. План прекрасен, но все это требует огромных средств, а у меня даже срывается бал в честь моего врага Филиппа, мне сейчас важнее иметь платье "новейшей конструкции". На этом приеме я собираюсь смирить гнев Филиппа и, кстати, обещать ему вашу голову. Даже для попрошайничества королева должна иметь новое платье, достойное ее.

Френсис Дрейк подошел к двери и крикнул:

- Платье ее величества королевы Англии!

К изумлению королевы вошла исчезнувшая портниха и подала королеве новое платье.

Королева не могла скрыть своего восхищения. Платье было столь необычно, из ткани еще не виданной в Европе, все усыпанное бриллиантами, вышитое жемчугом и покрытое драгоценными камнями.

Опытным взглядом королева сразу оченила платье:

- Боже мой! Цена этого платья превышает годовой доход королевской казны!

- Моя королева, пусть недруги видят, что вы можете позволить себе такую роскошь. Видят и завидуют, а зависть и страх уменьшают силу врагов. По вашему наряду будут судить о вашем богатстве и силе.

- К сожалению, моя сокровищница не соответствует этому наряду, иначе мечта о великом флоте и новейших кораблях волновала бы и меня.

Френсис Дрейк подошел к двери и крикнул:

- Дары королеве Англии!

Негры исполинского роста попарно несли тяжелые сундуки, поднимали крышки и удалялись. На их месте оказались лорд Берли, лорд Уолсингейм, лорд-казначей, Генри Морган, Уолтер Рейли.

- Да тут заговор!

- Но не против вас, а для вас, моя королева! - произнес лорд Берли.

Королева смотрела на завораживающие своим блеском драгоценности. Лорд-казначей доложил:

- Золото в слитках, общий вес которых равен 12,154 фунтам, 12 унциям, а также монеты разной чеканки на сумму 1,142,314 фунтов стерлингов доставлены в подвалы вашего величества.

- Но капитан Дрейк все же будет наказан за свою дерзость. Сэр Берли, подайте мне меч! Подойдите, Дрейк! Преклоните колено! Отныне вы, Френсис Дрейк, будете носить звание лорда и всю тяжесть обязанностей, которую налогает это звание.

Королева коснулась мечом плеча Дрейка.

- Сэр Френсис Дрейк, встаньте! Вы должны покинуть Англию. Это не изгнание, а мобилизация. Итак, до новой встречи после победы над Испанией.

Дрейк встал. Поклонившись королеве, он пошел к двери.

- Дорогу лорду Френсису Дрейку! - объявил сэр Берли.

***

Платье королевы изумило всех, вызвало жгучую зависть Филиппа II. Он не упустил случая хоть чем-нибудь уколоть Елизавету:

- Какова судьба пирата Дрейка?

- Я не знаю такого, а лорд Френсис Дрейк готовится встретиться с вами и вы будете иметь возможноть личн опредъявить ему свои претензии.

***

Встреча состоялась в 1588 году.