Игнатий Лойола

ДУХОВНЫЕ УПРАЖНЕНИЯ

ПРАВИЛА

Первое правило: Тем, кто идут от одного смертного греха к другому, враг обыкновенно представляет мнимые прелести, заставляет воображать чувственные наслаждения и роскоши, дабы сильнее удержать и углубить таковых в пороках и в грехах. У этих же лиц добрый дух действует обратным образом: возбуждая в них угрызения совести, повергает их в смущение и сожаления и дает им ощутить возражения разума.

Второе правило: У тех, кто тщательно очищаются от грехов и в служении Богу нашему идут от хорошего к лучшему, добрый и злой дух действуют противоположно первому правилу: злому духу свойственно грызть, возбуждать печаль и ставить преграды, заставляя душу беспокоиться по поводу ложных соображений, дабы не продвинулась вперед. Доброму же духу свойственно внушать отвагу, силу, утешения, слезы, вдохновения и покой, облегчая все и устраняя препятствия, дабы [душа] все более и более преуспевала в добром.

Третье правило: О духовном утешении. Называю утешением состояние души, когда в ней пробуждается некое внутреннее движение, от чего она начинает воспламеняться любовью к Творцу и Господу своему; и вследствие этого не может любить никакой твари на земле ради нее самой, но только во Творце всех. Это бывает также и в том случае, когда слезы, источаемые душой, побуждают ее - через раскаяние в своих грехах, или страданиями Господа нашего Иисуса Христа, или чем иным, относящимся непосредственно к Его служению и славе, - к любви к Господу.

Наконец, называю утешением всякое увеличение веры, надежды и любви и всякую внутреннюю радость, призывающую и привлекающую к предметам небесным и к спасению души, соделывая ее покойной, умирённой во Господе и Творце ее.

Четвертое правило: О духовной оставленности. Называю оставленностью все противоположное утешению, о чем изложено в третьем правиле; а именно - помрачение души, ее волнение, влечение к вещам низким и земным, беспокойство по поводу разных искушений и напастей, побуждающих к неверию, оставление без надежды, без любви; когда душа видит себя вполне ленивой, равнодушной, опечаленной и как будто отлученной от Творца и Господа своего. Ибо как утешение противоположно оставленности, так и мысли, возникающие от утешения, противоположны мыслям, рождающимся от оставленности.

Пятое правило: Во время оставленности никогда не нужно делать перемены, но сильно и неуклонно стоять при намерении, которое имелось в день, предшествующий этой оставленности, или во время предыдущего утешения. Ибо как в утешении ведет нас и советами своими направляет дух добрый, так в оставленности - дух злой, коего советы не могут указать пути к какому бы то ни было благому решению.

Шестое правило: Хотя во время оставленности мы не должны изменять наши решения, все же весьма полезно внутренно измениться перед лицом такой оставленности; например, прилежнее молясь, размышляя, усиленно испытывая совесть и более усердно предаваясь покаянию.

Седьмое правило: Пребывающий в оставленности, пусть думает, что Господь, испытания ради, предал его естественным или природным его силам, дабы сопротивлялся разным побуждениям и искушениям врага; ибо сопротивляться он может с но мощью Божией, которая никогда его не оставляет, хотя он ее ясно не чувствует, так как Господь отобрал у него великое рвение, большую любовь и сильную благодать, оставляя, однако, благодать, достаточную для вечного спасения.

Восьмое правило: Пребывающий в оставленности должен прилагать усилия к тому, чтобы сохранить терпение, так как оно противостоит грядущим напастям, и помышлять о том, что вскоре будет утешен, если всеми своими силами будет бороться с оставленностью, как о том сказано в Шестом правиле.

Девятое правило: Есть три главные причины, в силу которых мы впадаем в оставленность.

Первая [- наказание], ибо мы бываем холодны, ленивы и небрежны к своим Духовным Упражнениям, и так по нашей вине удаляется от нас духовное утешение.

Вторая [- испытание], ибо Богу угодно, чтобы мы испробовали свои силы: чего мы стоим и далеко ли продвинемся в Его служении и восхвалении, будучи без помощи обильных утешений и великой благодати.

Третья [- поучение], дабы мы получили точное и истинное познание и осведомление и внутреннее чувство того, что не в наших силах обрести или удержать: большую набожность, напряженную любовь, слезы или какое бы то ни было духовное утешение, но что все это дар и милость Господа, Бога нашего; и чтобы мы не строили себе жилище у другого, и не возносились умом, впадая в гордыню или тщеславие, приписывая себе набожность или прочие следствия духовного утешения.

Десятое правило: Находящийся в утешении пусть размышляет о том, как он будет поступать в оставленности, которая затем последует, и пусть запасается для этого времени новыми силами.

Одиннадцатое правило: Находящийся в утешении пусть старается смириться и принизить себя насколько может, думая о своей незначительности [слабости] во время оставленности, будучи лишенным [ощущения] благодати или утешения. И напротив, находящийся в оставленности да не забывает, что многое может сделать с [помощью] благодати, так как она достаточна для сопротивления всем его врагам, если он обратится за помощью к Господу и Творцу своему.

Двенадцатое правило: Враг наш похож на женщину, ибо проявляет слабость, когда мы оказываем сопротивление, и силу, когда предоставляем ему возможность действовать. Действительно, это свойство женщины: когда она ссорится с мужчиной, то падает духом и убегает, если мужчина оказывает ей решительное сопротивление; и наоборот, если мужчина начинает падать духом и обращается в бегство, гнев, месть и злоба женщины становятся неистовы и безмерны.

Подобным же образом и нашему врагу свойственно ослабевать, падать духом и отступать со своими искушениями, когда совершающий духовное делание решительно противостоит его искушениям, совершая противоположное его наущениям. И Напротив, если упражняющийся начинает в искусительной брани страшиться и падать духом, тогда на земле нет более жестокого зверя, чем враг рода человеческого, который с великим лукавством тщится исполнить свое проклятое намерение.

Тринадцатое правило: Кроме того, он действует подобно соблазнителю, таится и не желает быть обнаруженным. Действительно, соблазнитель, который злонамеренными словами прельщает некую дочь почтенного отца или супругу хорошего мужа, желает, чтобы его слова и уговоры оставались в тайне. И наоборот, он проявляет великое неудовольствие, когда дочь отцу или супруга мужу открывает его соблазнительные речи и превратные намерения, так как без труда понимает, что уже не сможет завершить начатое дело.

Подобным же образом, когда враг человеческого рода внушает праведной душе свои хитрости и наущения, то и желает, и алчет того, чтобы она принимала и сохраняла их в тайне. Но когда она открывает их просвещенному духовнику или иному духовному лицу, знающему его хитрости и злобу, то это ему весьма не нравится, так как понимает, что не сможет завершить начатое злодеяние, потому что его хитрости стали явными.

Четырнадцатое правило: Кроме того, он ведет себя как некий вождь на войне, желающий победить или ограбить [какой-нибудь город]. Ибо как вождь и предводитель войска, начиная осаду, стремится узнать силы и план осаждаемого места и ведет приступ с более слабой его стороны, так и враг человеческого рода обходит душу, выслеживает со всех сторон ее добродетели, богословские, основные, нравственные [богословские добродетели: вера, надежда, любовь; основные: благоразумие, справедливость, умеренность, мужество. - Прим. перев.], и с которой стороны находит нас более ослабленными и лишенными оружия для нашего спасения, с той стороны и нападает и старается одержать победу.

Первое: Богу и Его ангелам свойственно, в их воздействиях [на душу], даровать истинную радость и духовное веселие, удаляя всякую печаль и скорбь, производимые врагом. Наоборот, врагу свойственно вести борьбу с этим веселием и духовным утешением, используя лживые соображения, тонкости и постоянные обманы.

Второе: Один только Господь, Бог наш, может дать душе утешение без предшествующей причины, ибо только у Творца есть право входить в душу, выходить [из нее] и производить в ней побуждения, привлекая ее всецело к любви Своего Божественного Величия. Я говорю: без причины, без всякого предшествующего ощущения или познания какой-либо вещи, посредством которой это утешение могло бы возникнуть через [собственное] действие нашего ума или воли.

Третье: Причиной утешения может быть как добрый ангел, так и злой, но для противоположных целей: добрый для успеха души, чтобы возрастала и шла от хорошего к лучшему; злой же ангел - для противоположного, чтобы затем привлечь ее к своему превратному намерению и лукавству.

Четвертое: Злому ангелу, преобразующемуся в ангела света, свойственно вначале идти в том направлении, в каком движется верная душа; чтобы в конечном счете склонить ее двигаться в своем [то есть противоположном] направлении; так, он внушает мысли добрые и святые, соответствующие этой праведной душе, но потом мало-помалу старается достичь своей цели, вовлекая душу в свои сокрытые обманы и превратные замыслы.

Пятое: Мы должны строго следить за последовательным ходом мыслей; и если начало, середина и конец их во всем хороши, то есть направлены лишь к одному добру, - это признак доброго ангела. Но если в ряду мыслей, внушенных ангелом, в чем-либо видна вещь злая, или отвлекающая, или менее хорошая, чем та, которую душа прежде намеревалась совершить, или если что-нибудь ослабляет душу, или делает ее беспокойной и удрученной, отнимая у нее мир, тишину и спокойствие, которые она до этого имела, то это явный признак происхождения этих мыслей от злого духа, врага нашего преуспеяния и вечного спасения.

Шестое: Когда мы откроем врага человеческого рода и опознаем его по "змеиному его хвосту" и по дурной цели, к которой он нас приводит, то тогда полезно тому, кто им был искушаем, сейчас же восстановить последовательность добрых мыслей, им внушенных, и их начало, и как мало-помалу враг соделал так, что заставил нас отойти от сладости и духовного радования, в которых [душа] пребывала, и привел ее к превратному своему замыслу. Итак, этот опыт, воспринятый и усвоенный, да поможет нам впредь избегать обычных козней [врага].

Седьмое: У тех, кто идет от хорошего к лучшему, добрый ангел касается души тихо, легко и мягко, как капля воды, проникающая в губку; злой же ангел дотрагивается грубо, с шумом и беспокойством, подобно тому как капля воды падает на камень. У тех же, кто идет от плохого к худшему, вышеупомянутые духи прикасаются к душе противоположным образом. Причина тому - расположение души к этим ангелам - или отрицательное, или согласное; когда отрицательное, то входят [эти] духи с шумом и потрясением, так что вход их заметен; когда же согласное - то входят тихо, как в собственный дом и в открытую дверь.

Восьмое: Когда утешение приходит без [предшествующей] причины, то, хотя в нем и нет обмана, ибо происходит от самого Господа, Бога нашего, как о сем сказано [во втором правиле]; однако духовный муж, одаренный от Бога этим утешением, должен очень заботливо и прилежно разбирать и различать между временем самого утешения и последующим временем, когда душа еще сохраняет теплоту и насыщенна благодатью и плодами прошедшего утешения.

Действительно, в это последующее время душа по собственным, ей привычным соображениям и из заключений, вытекающих из ее идей и суждений под влиянием доброго или злого духа, часто принимает разные решения и советы, которые не были ей даны непосредственно Богом, Господом нашим; и поэтому прежде, чем полностью соглашаться с ними и исполнять их, надо их весьма старательно разобрать.

Первое: Если я одариваю родителей, или друзей, или любимых мною лиц, то я должен руководиться четырьмя соображениями, о которых отчасти было сказано, когда речь шла о выборе. Прежде всего, любовь, побуждающая меня и заставляющая давать милостыню, должна исходить свыше, от любви к Богу, Господу нашему. Итак, с самого начала я должен сознавать, что моя большая или меньшая любовь к ним есть [любовь] Бога ради и что причина, по которой я их люблю более других, коренится в Боге.

Второе: Хочу представить себе некоего человека, мною не виденного и мне не знакомого, и, предполагая, что желаю ему совершенства в исполнении обязанностей и в его состоянии, применю к самому себе тот способ, которым, согласно моему желанию, он [этот человек] руководствовался бы при отыскании средней меры в распределении милостыни для наибольшей славы Бога, Господа нашего, и большего совершенства души; и, поступая так, точно сохраню правило и меру, которые пожелал бы другому и которые считаю соответствующими большей славе Божией и совершенству души.

Третье: Хочу представить, что я при смерти, - способ и меру, которые желал бы тогда применить к обязанности [моего] служения другим, применю теперь и, руководясь ими, буду поступать так же в моих раздаяниях.

Четвертое: Размышляя, каким я увижу себя в Судный день, глубоко продумаю, что бы я тогда хотел иметь исполненным в данном моем служении или в использовании его благ, и правило, которое желал бы тогда видеть исполненным, применю теперь.

Пятое: Когда кто-либо чувствует склонность и влечение к лицам, которым желает помочь, пусть несколько воздержится и хорошо продумает эти четыре предыдущих правила, проверяя и испытывая ими свое желание; и пусть не дает милостыню, пока сообразно этим правилам не удалит и не отбросит своей неупорядоченной привязанности.

Шестое: Нет никакой вины в приятии [материальных] благ от Господа Бога и в их распределении, когда кто-либо призван Господом Богом к такому служению. Все же в том, что касается определения количества и меры того, что мы используем для себя из тех благ, которые предназначены для раздачи другим, скрывается возможность злоупотребления и вины. Следовательно, благодаря вышеизложенным правилам можно исправить свою жизнь и свое состояние [служение].

Седьмое: Согласно как уже высказанным рассуждениям, так и многим другим, всегда лучше и безопаснее в том, что относится к самому себе и к содержанию своего дома, возможно более себя ограничивать и лишать и ближе подходить к наивысшему Пастырю, Образу и Правилу нашему, то есть ко Христу, Господу нашему. Сообразно с этим учением на Третьем Карфагенском Соборе (на котором присутствовал святой Августин) постановлено и определено [следующее]: епископское имущество должно быть дешевым и убогим.

То же самое нужно соблюдать при всех условиях жизни и состояниях, сообразно положению, соблюдая меру. Что касается семейной жизни, то здесь имеем пример святого Иоакима и святой Анны, которые делили свои доходы на три части: первую отдавали бедным, вторую - на нужды храма, третью оставляли себе для поддержания себя и своей семьи.

Первое: Обыкновенно мнительностью (scrupulum) именуют то, что происходит из собственного нашего суждения и воли, а именно, когда я считаю грехом то, что не есть грех, например, когда кто-либо наступит случайно на две крестообразно сложившиеся соломинки и по собственному суждению считает себя согрешившим. Это есть собственно ошибочное суждение, а не настоящее беспокойство совести.

Второе: После того, как я наступил на такой крест, или после того, как подумал или сказал или сделал что-либо иное, мне приходит извне помысел, что я согрешил, а с другой стороны, представляется, что не согрешил, и все же при этом ощущается беспокойство: то есть в одно и то же время я сомневаюсь и не сомневаюсь - это и есть настоящая мнительность и искушение, внушаемые врагом.

Третье: Первым родом мнительности, упомянутым в первом замечании, нужно весьма гнушаться, так как это подлинное заблуждение; но второй [род мнительности], из второго замечания, в течение некоторого времени весьма помогает душе, предающейся Духовным Упражнениям; так как весьма очищает и омывает ее, отлучая ее от всякого подобия греха; по слову святого Григория [Двоеслова]: добрым душам свойственно усматривать вину даже там, где нет никакой вины.

Четвертое: Враг внимательно присматривается к тому, является ли душа грубой или тонкой, и если она тонкая, то старается сделать ее еще более тонкой и довести ее в этом до крайности, дабы легче ее возмутить и погубить. Например, если видит, что душа не допускает не только смертного греха, но и отпустительного или тени добровольного греха, тогда враг, видя, что не может заставить душу впасть во что-либо имеющее хотя бы подобие греха, старается заставить ее видеть грех там, где его нет; например, в каком-либо слове или малейшей мысли.

Если же душа груба, враг старается ее сделать еще грубее. Например, если до сих пор она пренебрегала простительными грехами, то он старается сделать так, чтобы она пренебрегала и смертными грехами, и если прежде хотя немного заботилась о грехах, то теперь - чтобы заботилась еще меньше или вовсе об этом не заботилась.

Пятое: Душа, желающая преуспевать на духовном пути, должна всегда поступать противоположно тому, как поступает враг; а именно, если он старается сделать душу грубее, она должна стремится сделать себя тоньше; если же он стремится довести ее до крайней тонкости, то душа должна утвердиться в середине, дабы чувствовать себя вполне спокойной.

Шестое: Иногда благая душа, [хранящая] верность Церкви или учению ее предстоятелей, желает что-либо сказать или сделать во славу Господа Бога. Однако извне приходит мысль или искушение не говорить или не делать этого под предлогом того, что можно впасть в гордыню или иной порок и тому подобное. Тогда она должна направить ум свой ко Господу и Творцу своему, и если она увидит, что в этом долг ее служения, либо что это по крайней мере не противоречит ему, то должна поступить наперекор такому искушению, отвечая искусителю словами святого Бернара: не ради тебя я начал, и не ради тебя окончу.

Первое: Отрешившись от всякого собственного суждения, надо иметь душу готовую и скорую на послушание во всем истинной невесте Христа Господа нашего, то есть Святой нашей Матери, иерархической Церкви.

Второе: Восхвалять исповедь перед иереем и причащение Святых Тайн, совершаемые ежегодно, а еще лучше каждый месяц или каждый день, соблюдая требуемые и подобающие условия.

Третье: Восхвалять частое присутствование на Божественной литургии, а также пение гимнов, псалмов и продолжительных молитв в храме или вне его; также время, положенное для всякого богослужения и молитвы и всех канонических часов.

Четвертое: Весьма восхвалять монашество, девство и воздержание; также и брак, но менее, нежели предыдущие.

Пятое: Восхвалять монашеские обеты - послушания, нестяжания, целомудрия и другие добровольные обеты совершенства.

И надо заметить, что, поскольку обеты относятся ко всему тому, что приближает [нас] к евангельскому совершенству, нельзя давать обеты того, что от него удаляет: например, [обет] стать купцом или вступить в брак и так далее.

Шестое: Восхвалять мощи святых - почитать их и молиться святым, [которым они принадлежат]; одобрять стояния (stationes), паломничества, индульгенции, юбилеи, крестовые походы и возжигание свечей в церкви.

Седьмое: Восхвалять церковные постановления, касающиеся постов и воздержания, например сорокадневный пост, посты "четырех времен года", в кануны праздников, в пятницы и субботы; как и покаяние [епитимия] не только внутреннее, но и внешнее.

Восьмое: Хвалить рвение к созданию и украшению храмов, а также почитание икон ради тех, кого они изображают.

Девятое: Наконец, восхвалять все повеления Церкви, быстро направляя ум к обретению суждения в их защиту и никоим образом не для борьбы с ними.

Десятое: Мы должны быть готовы одобрить и восхвалить как распоряжения и повеления наших предстоятелей, так и их поведение. Ибо хотя поведение некоторых из них малопохвально, однако нападки на них в публичной проповеди или в речи перед простолюдинами порождают скорее ропот и соблазн, нежели пользу; таким образом возбуждается народ против своих предстоятелей - светских или духовных. Насколько достойны осуждения обращенные к народу худые речи об отсутствующих начальствующих лицах, настолько может быть полезным сообщение об их поступках лицам, могущим применить средства для исправления.

Одиннадцатое: Восхвалять положительное и схоластическое богословие. Ибо учителям положительного богословия, например святому Иерониму, святому Августину, святому Григорию и другим, свойственно пробуждать в сердцах чувство любви к Богу, Господу нашему, и желание во всем служить Ему. Схоластикам же, как, например, святому Фоме, святому Бонавентуре и Петру Ломбардскому и другим, скорее, свойственно определять и объявлять вещи, необходимые для вечного спасения, в соответствии с нашим временем и для лучшего опровержения и выявления всех заблуждений и всех обманов. Схоластические учителя, принадлежа к позднейшим временам, не только плодотворно пользуются верным разумением Священного Писания и данными святых учителей положительного богословия, но и сами, будучи освещаемы и научаемы благодатью Божией, черпают помощь в Соборах, канонах и постановлениях святой Матери нашей Церкви.

Двенадцатое: Надо бояться делать сравнения между нами, еще живущими, и святыми, уже отшедшими, ибо от этого могут произойти большие заблуждения, например, когда говорят, этот больше знает, чем святой Августин, другой - выше или более свят, чем святой Франциск; или добротой и святостью торой Павел и так далее.

Тринадцатое: Чтобы во всем следовать истине, необходимо всегда быть расположенным верить, что то, что я вижу белым, черное, если иерархическая Церковь так определит; веря, что един Дух Христа, Господа нашего, Жениха, и Церкви, Его Невесты, Который нас наставит и направит ко спасению душ наших. Ибо тем же Духом Святым, Господом нашим, которым даны десять заповедей, управляется и направляется наша Матерь Церковь.

Четырнадцатое: Хотя верно то, что никто не может спастись, не будучи предопределен, и без веры и благодати, однако нужно быть очень осторожным в словах и прениях, относительно всего этого.

Пятнадцатое: Мы не должны о предопределении говорить много и как бы по привычке; но если некоторым образом, между прочим, об этом пойдет речь, то должно говорить так, чтобы народ не впал в какое-либо заблуждение, как это бывает, когда говорится: если уже предопределено, что я должен спастись или погибнуть, через мои добрые или злые дела, то это уже не может измениться; и отсюда, охлаждаясь, пренебрегают делами, приводящими души их ко спасению и к совершенству.

Шестнадцатое: По той же причине нужно следить за тем, чтобы не говорили много о вере, возбужденно и без разбора и объяснения, подавая народу повод к небрежности и лени в исполнении добрых дел, будь то до получения веры, утвержденной любовью, будь то после.

Семнадцатое: Также мы не должны слишком пространно говорить и настойчиво подчеркивать действие благодати, чтобы не породить пагубного убеждения в уничтожении свободы воли. О вере и благодати можно беседовать, насколько это возможно, с Божией помощью, ради вящего прославления Его Божественного Величия, но не так, и не такими приемами, особенно в наше столь опасное время, когда дела и свободная воля терпят ущерб либо ни во что не считаются.

Восемнадцатое: Выше всего надо ценить усердное служение Господу, Богу нашему, по [побуждениям] чистой любви; однако мы должны весьма хвалить чувство страха перед Его Божественным Величием; так как не только страх сыновний есть дело благочестивое и святое, но и рабский страх, когда человек не достигает лучшего и более полезного, может сильно помочь избавиться от смертного греха, и после того, как [человек] удалится от него, [он] сможет легко дойти до сыновнего страха, который всецело благоприятен и благоугоден Господу, Богу нашему, будучи неразлучно соединен с Божественной Любовью.