О званых на вечерю
Общая исповедь
8 февраля 1987
Оп. в приходской газете Косьмодемьянской церкви в Столешниковом пер., май 2005
г.
Мы сегодня с вами пришли на пир Божий, на трапезу Божию. Сам Господь призывает
нас. Вот поэтому хочу я напомнить вам притчу о званых на вечерю, потому что мы
сегодня все — званые на вечерю Божию. Вечеря — это праздник! Вечеря — это радостное
общение, вечеря — это торжество любви: общение с Господом и между собой, любовь
Божия и наша.
И вот, как вы помните хорошо, пришли на вечерю разные люди. Не лучшие люди, не
самые разумные, не самые знаменитые, не самые уважаемые, а люди, которых подобрал
хозяин по улицам да под забором. Все, кто были, — все были званы. Вот это мы с
вами. Мы — вовсе не самые лучшие, может быть, самые последние! Но поскольку Божий
призыв остается втуне, вот Он и позвал сегодня нас. Можно сказать, отребье, остатки!
— так и было сказано в этой притче: званые не пришли, и слуги, посланные господином,
пошли по улицам и собрали всякую голь. Чтобы дом праздничный, чтоб трапеза праздничная
была наполнена. Это первое, что дает нам с вами напоминание о смирении.
Иногда бывает так, что человек верующий гордится, как будто бы у него есть какие-то
привилегии, как будто бы он выше других. Нет, с теми, кто не пришел, у Господа
разговор другой. А те, кто пришли, — пришли не потому, что заслужили это, а по
Его милости. И каждый из нас может подумать хорошенько, вспомнить и понять, что
в нашей жизни могло ведь случиться иначе: если бы Господь нас не призвал, мы так
бы и остались в пыли, в суете своей, на улицах своей жизни, без света.
Это должно в нас всех пробудить великую к Нему благодарность! Господи, как мало
мы это чувствуем! Как мало мы стремимся поблагодарить Тебя за то, что Ты нас к
себе позвал. Можно сказать, что Ты дал нам жизнь, потому что вне Тебя мы не живем
— мы только суетимся! Мы только погрязаем в своем тщеславии, самолюбии, мелочных
словах, мелочных обидах, мелочных претензиях. И так вся жизнь проходит в ничтожестве,
в пустоте и глупости. Но Ты нас призвал, Ты напомнил нам, что есть другая жизнь,
великая жизнь, большая жизнь, святая жизнь — жизнь христианская.
Господи, прости нас за нашу гордыню и за нашу неблагодарность Тебе!
Но для того, чтобы откликнуться на призыв, надо было этим людям, которые по улицам
бродили, которых созвали слуги господина, надо было все-таки потрудиться — встать
и пойти. А у нас иной раз не хватает и этого малого движения! Уже позванные, мы
медленно, вяло идем на трапезу Божию. Казалось бы, нам надо бежать! Надо стремиться!
Ведь тебя зовут на праздник! А мы идем, как на повинность. Как это бывает с нами?
Вот хотя бы утром, когда мы имеем 5-10 минут, чтобы помолиться, чтобы обратиться
к Господу. И опять мы вынуждены себя нудить, заставлять! Мысли наши разбегаются,
как будто бы молитва для нас это таскание камней.
Господи, прости нас, грешных.
В храм мы идем порой с сомнением и колебанием, думаем: а может, нужно что-то другое,
у нас есть больше дел, больше каких-то обязанностей. Нам некогда, нам всегда некогда!
Но все-таки нас зовут, и мы пришли; вот пришли, как сегодня, и стоим здесь с вами.
А в притче рассказывается об обычаях старинных. Обычай этот таков: когда был праздник,
особенно свадьба, то не всякий человек, если он был бедняком, мог придти одетый,
как положено. И для того чтобы вид убогих людей в рваной бедной одежде не смущал
гостей и не портил праздника, богатые хозяева устраивали так: у входа стоял привратник
с сундуком, куда были сложены хорошие красивые чистые одежды, и каждому, кто входил,
если у него не было приличной одежды для участия в празднике, эту одежду давали,
и он надевал ее на себя. И вот рассказывает нам Господь эту притчу дальше: вошел
один человек и не стал переодеваться. Что на нем было — грязное ли, рваное ли,
мы не знаем, но он так торопился сесть за стол и поесть, что отмахнулся от слуги,
который ему предложил хорошую одежду, и в чем был, уселся за праздничную трапезу.
И когда хозяин проходил среди гостей, увидев этого человека, спросил: «Почему
ты здесь сидишь не в праздничной одежде?» Это значило обидеть хозяина. И как интересно:
тому нечего было ответить, он так и промолчал! И господин велел его выгнать, выгнать
с трапезы за неуважение. Почему он промолчал? Не мог же он сказать: хотел как
можно скорее сесть за стол, что мне там одеваться и уважение выказывать, мне бы
сесть и поесть... Он молчал, ему нечего было сказать.
Мы с вами идем на праздник Божий, в храм, на участие в таинстве Христовом. И,
зная, что мы не готовы к этому в большинстве своем, Церковь дает нам возможность
хотя бы в эти часы надеть на свою душу чистые светлые одежды, приготовиться! Но
мы об этом не думаем, и так и идем — небрежно, неподготовленные. Давайте вспомним,
сколько раз мы приступали к святым тайнам не готовые, не желая готовиться. Сколько
раз на вопрос Божий: почему, ты не в брачной одежде, почему в грязной? — нам нечего
было сказать. А все очень просто: от нерадения, не от каких-то обстоятельств жизни,
а просто от нашей косности, лености, холодности, тупости сердца — словом, от нерадения.
Так вот, сейчас, сию минуту, в этот момент, когда мы приносим Господу покаяние,
у нас есть шанс исправить эту ошибку. Исправить эту ошибку и надеть чистую одежду,
которую дает нам Церковь. Вернее, дает нам Христос руками Церкви... Эта чистая
одежда связана с покаянием... Как говорится в псалме: «Очисти мя, и паче снега
убелюся». Буду белым, душа моя будет белой. Да где ж у нас она белая, когда она
черная! Когда в ней живет зависть, властолюбие, зложелательство, подозрительность.
Когда на языке у нас ложь! Когда мы не обуздываем своих чувств, страстей, похотей,
а пускаем их на свободу! У каждого человека есть разные виды страстей, но человек
призван держать их в узде! Но мы этого не желаем. Святой Василий Великий сравнивает
человеческое тело и наши все страсти, что нам присущи, с лошадью, на которой едет
всадник. Если лошадь ему подчиняется, значит, он доедет до цели, если же лошадь
неуправляема, если она все время поступает вопреки желаниям седока, она в конце
концов его сбросит, и он разобьется, а лошадь ускачет, и до цели человек не доберется.
Но мы не хотим, не хотим ставить предел для своих страстей.
Господи, прости нас, грешных.
У нас много грехов, начиная с нашего языка — болтливого, невоздержанного, начиная
от бесконечного осуждения, которое у нас в сердце и в речах.
Господи, какая, действительно, это грязная и недостойная одежда! И это одежда
верных! Белая одежда крещения у нас запачкана маловерием, сомнением… Мы как бы
всегда хотим свою волю противопоставить воле Господа: не то, что Ты хочешь, а
то, чего хочу я.
Господи, прости нас, грешных.
Все, что мы делаем людям, мы делаем не так, как надо: без любви, без настоящей
отдачи сердца, без желания послужить ради Христа. И самое главное, самое главное
и последнее: вот этот человек, который пришел на пир, ему было наплевать на хозяина,
ему только бы поесть. И вот мы так же приходим и просим у Господа: кто здоровья,
кто успеха, кто избавления от тягот и неприятностей, но забываем о Том, Кто нас
позвал и Кто нас пригласил. Забываем, что более всего Ему дорого, когда мы приходим
ради Него самого. Любовь к Господу, нашему Спасителю, это есть самое главное!
Главное во всем — во всей нашей жизни, во всем том, что мы будем думать, чувствовать
и делать. Если мы этому не научимся, то ничто другое у нас получаться не будет.
Иные говорят: как трудно любить Бога. Да, создавшего небо и землю, нас превосходящего
бесконечно, любить трудно, перед Ним можно трепетать и даже ужасаться... Но, для
того чтобы мы могли Его любить, Он стал человеком. Он стал Человеком, Которого
наши духовные очи могут видеть! А наши уши могут слышать Его слово! И мы должны
понять и почувствовать, что все в нашей жизни ничтожно, если мы не прилепимся
к Нему.
Вот пройдет немного лет, и никого из нас не будет в живых, здесь на земле. Но
за тот короткий срок, который Бог дал нам послужить Ему, мы служили себе. И все
это оказывается прахом. А в вечность пойдет только то, что было через Него, с
Ним, в Нем! Было в вере, в любви! Вот, что пойдет с нами в вечность, а не наша
пыль и не наше ничтожество. Значит, ради Господина, ради Господа, ради Христа
Спасителя мы приходим сюда. Приходим, чтобы понять Его любовь к нам. Понять, что
Он нашу жизнь из жалкого существования превратил в настоящую жизнь, в жизнь вечную,
уже здесь на земле и по ту сторону гроба. И тогда Он — действительно наш — наш
и вечером, и утром, и в любви, и в испытаниях, и в трудностях, и в болезнях, и
в лучшие минуты нашей жизни! Тогда мы знаем, что, если светит солнце, — это Его
солнце, если мы чувствуем себя здоровыми, — это Его здоровье послано нам, если
мы радуемся общению друг с другом,- это Он нам посылает радость. Все идет от Него.
Все, что мы любим на свете, все, что радует наше сердце, — это все Он, это все
от Него, это Его улыбка, Его руки, Его любовь, которая изливается на нас. Вот
главное, что для нас сейчас важно. Полюби Господа — и ты не будешь оскорблять
Его грехом. Полюби Господа — и станет тебе противно то, что ты делал или делала
против Его воли. Полюби Господа — и ты будешь приходить на Божественную Литургию
с радостью, а не подгоняя себя, и молитва будет для тебя светлым окном в темной
жизни, а не повседневной занудной обязанностью.
Вот — главное. Мы — дети Божии. Много званых, мало избранных, то есть тех, кто
остались. Мы избранные, хотя того не заслужили.
Господи, прости нас! Дай нам сегодня чистые одежды, чтоб мы могли участвовать
в Твоей Божественной трапезе.
|
