СВЯЩЕННИК АЛЕКСАНДР МЕНЬ

ОТЕЦ АЛЕКСАНДР МЕНЬ

ОТВЕЧАЕТ НА ВОПРОСЫ

Тема 3:  БОРЬБА И ПОЛЯРИЗАЦИЯ ДОБРА И ЗЛА

В 20-е годы в нашей стране вышла книга Герберта Уэллса, которая называлась «Неугасимый огонь». Ее герой, учитель, больной раком, пострадавший в жизни во всех отношениях, как современный Иов, в бреду спрашивает у Бога: «Что же мне делать? Почему Ты поставил меня в столь трудные обстоятельства?» И Творец отвечает ему: «Я вложил в тебя Мой неугасимый огонь, и то, что ты протестуешь, то, что ты видишь, что мир устроен не так, что зло господствует и ты не можешь этого принять, это и есть тот неугасимый огонь, который Я в тебя вложил». Так вот, когда мы начинаем учиться отличать добро от зла, когда мы учимся в себе находить вот это поле битвы, как говорил Достоевский, тогда и начинается работа по выращиванию нашей духовности. Это дело каждого человека. Это величайшее творчество. Для того чтобы творить, необязательно создавать картины, симфонии или скульптуры. Каждый человек творит свою душу, каждый созидает свою личность. Но созидает ее не в пустом пространстве, а в соотношении с другими «Я» и с вечным «Я» божественным.

Библия отрицает и свойственную античности мысль о неуклонном вырождении человечества, и теорию безграничного его развития в рамках земной истории. Библия исходит из идеи о параллельном нарастании двух противостоящих сил: добра и зла. Из постоянной борьбы между ними. И человек в этой борьбе не может быть пассивным наблюдателем: он призван участвовать в ней. И он сам выбирает, на какую сторону встать.

Библейская история не кончена, борьба света и тьмы продолжается, в истории народов сталкиваются не только экономические интересы, не только политические страсти, но подлинные духовные полярности, и поэтому так важно, чтобы отдельные люди и духовные движения, и целые народы принимали участие в становлении Духа, в его борьбе против порабощения, косности, безличности, бездуховности, смерти. Чтобы Дух шел как борец!

Надо ли бороться с темными силами, защищаться или отойти в унижении и оскорблении?

Надо бороться! Если им поддаться, то это и будет как раз унижение и оскорбление.

Дайте, пожалуйста, определение греха, оставляя, конечно, в стороне уголовный кодекс.

Для уголовного кодекса нет греха, а есть нарушение определенных установлений, принципов, которые необходимы для общества. Грех есть сопротивление человека той воле Творца, которая ему открыта либо через Писание, либо через заповеди церковные, либо через голос совести.

Грех — это не просто ошибка, проступок, это именно нарушение воли Божией. И чем более сознательно это нарушение, чем больше в нем вызова, неприятия, тем больше в нем оскорбления. Но не надо воспринимать это оскорбление таким образом, что Бог может обидеться на человека. Это неправомерное перенесение наших мелочных чувств на Творца.

Здесь сравнение должно быть другое. Это как пламя и вода. Когда вода обрушивается на текущую огненную лаву, она тут же испаряется. Они не могут быть вместе, рядом. Поэтому Божественная Любовь не может быть рядом с человеческим злом, скажем, с человеческой ненавистью. При их соприкосновении возникает эффект разряда, как бы короткое замыкание. На образном языке Библии это называется «гнев Божий». Но опять-таки, повторяю: не следует понимать его как гнев, подобный человеческому. Это несовместимость Высшей Любви, Высшей Правды, Высшего Священного Завета с тем, что часто для нас является утверждением нашего собственного «Я».

И еще понятие греха связано не просто с нарушением какого-то безличного закона, а со столкновением двух воль — благой воли Творца и воли человеческой, которая бывает злой, самоутверждающейся.

Смертными грехами называются тяжкие грехи, которые могут погубить душу, нанести ей огромный, смертельный вред. Но можно жить в грехе, формально не нарушая ни одной заповеди. И мы имеем такие примеры в самом Евангелии, когда Господь приводит там образ фарисея, который не был ни грабителем, ни лжецом, ни разбойником, который хранил все заповеди, был страшно этим горд, доволен, самодоволен, то есть у него не было смирения, которое является важнейшей отправной точкой для духовного развития. Без смирения ничего не может быть. А мы часто смирение понимаем ложно, искаженно. Нам кажется, что смиренный человек — это такой кланяющийся вечно, подобострастный, униженный человек, человек, в сущности, даже лицемерный, что-то вроде диккенсовского Урии Гиппа, который очень часто употреблял слово «смиренный», или же Иудушки Головлева. Но это ничего общего не имеет с настоящим христианским смирением.

Смирение означает здравый взгляд на вещи, когда человек знает себе цену и понимает, насколько мало он сделал. Масштаб должен быть правильным. Когда масштабы искажаются, начинается гордыня. Крайняя форма гордыни — это уже мания величия и душевная болезнь. В зачатке это находится в сердце каждого человека, когда наше «Я» выпирает и занимает неподобающее место.

Что такое грехопадение?

Я думаю, что это не есть плотский грех Адама. Грехопадение — это стремление человека поставить свою волю выше воли Творца. И оно живет в нас. Это не просто древняя история — оно вот тут, живет в человеке!

Как относиться к носителям зла и как помочь этим людям спастись на краю гибели?

Вопрос поставлен абстрактно. Ведь у каждого человека столкновение со злом бывает разное. Первое зло, о котором мы можем говорить, — внутри нас. В нас рождаются ревность, зависть, недоброжелательство, раздражительность, гнев — все это в нас живет. И когда мы поднимаемся над этим, мы исполняем завет апостола Павла, говорившего: «Не будь побежден злом, а побеждай зло добром». Это трудный, конечно, способ, потому что твое добро должно быть таким сильным, чтобы оно сломило это зло.

Сломить можно по-разному. Я помню, был у нас фильм «Жизнь на грешной земле». Интересный был фильм. Там человек другого оклеветал, тот попал в лагерь. А потом он вернулся, реабилитированный, и простил его. И он его простил до такой степени, что тот утопился, он не мог вынести этого прощения. Вот такая ситуация. Фильм неплохой. Он показывает, что в добре есть своя сила. Есть. Совсем необязательно доводить до утопления, мы снимаем эту концовку, но есть, есть...

Я могу вам привести такой пример. Камни, бурное стремление каких-то вулканических грязей, лавы, все это мертвенное, все это убивающее, не может там ничего жить, — и вот появляется маленький росток. Зеленый росток, крошечный цветок. Он бесконечно слаб по сравнению с этими мертвыми громадами. Бесконечно слаб, но он-то и составляет смысл всего бытия. Он живой, понимаете, он живой, он преображает все. Он один тут, и он маленький. Так и добро. Оно — как жизнь среди мертвых. Оно маленькое, оно слабое, но в нем суть и ось истории и мироздания. И самого человека. Вся эта громада зла в конце концов превратится в пыль, потому что она ничего не стоит. А добро будет заполнять весь мир. Конечно, это открывается только внутренним видением, математически доказать этого нельзя. Когда Швейцера спросили, вы оптимист или пессимист, он сказал, мое знание пессимистично (в самом деле, посмотришь на мир — станешь пессимистом), а моя вера оптимистична. Я могу под этими словами подписаться. Мы действительно можем надеяться на победу над злом. Только верой, только верой можно двигаться...

Для чего Евангелие рассказывает об искушениях Христа в пустыне?

Может быть, вы обратили внимание на то, что Христос обычно ничего не рассказывал о Себе лично, и лишь немногие исключения мы находим в Евангелии, и вот таким исключением является сказание об искушении в пустыне. Это внутренний мир Христа. Кто мог рассказать об этом? Он ведь был там один. Один, и только звери пустынные, шакалы и птицы хищные были там. «Был, — говорит евангелист Марк, — в пустыне со зверями». Значит, если три евангелиста об этом рассказывают, у них был какой-то источник. Какой это источник? Я думаю, что не ошибусь, если предположу, что это был рассказ Самого Христа. Почему я так думаю? Потому что на протяжении многих лет, до тех пор, пока Он не вышел на проповедь, Он жил скрыто, в маленьком поселке. Евангелисты, не получив информации о Его жизни в те годы, молчат об этом, целомудренно, я бы сказал, исторически достоверно молчат. Они не придумывают тех сказок, басен, легенд, которые мы находим в апокрифах. Некоторые апокрифы повествуют, как Христос путешествовал в Индию и там учился у йогов, но в словах Христа нет ни малейшего намека на это, нет ни малейшего оттенка классических индийских идей и образов. Поэтому евангелисты ничего и не говорили об этом скрытом периоде Его жизни. А вот о сорока днях в пустыне они рассказывают (сорок дней — это условный период, он означает время испытаний: сорок лет были древние израильтяне в пустыне, сорок дней Моисей находился на горе Синай). На какое-то время Ему потребовалось уединение, я бы сказал даже по-земному: полное одиночество. И тогда с Ним что-то произошло. Что-то таинственное и настолько важное для всего Его служения, что Он счел необходимым как-то косвенно поведать об этом ученикам. И они передают это нам в виде очень сходных трех сказаний у Матфея, Марка и Луки.

Старинные картины, известные гравюры нередко изображают искушения Христа в пустыне в виде Его диспута с дьяволом, который представлен в образе какого-то чудовища или мрачного человека. Недавно по телевидению показывали фильм Пазолини «Евангелие от Матфея», там искуситель представлен в виде путника с мрачным лицом, одетого в одежду бедуина, который обращается к Нему со словами искушения. Но это только образ. Главное совершалось в таинственнейшей глубине Его духа. И это было очень важно, потому что Он осознавал Себя посланцем в этот мир. Представить себе это сознание мы не можем, наше сознание гораздо более суженное. Но тем не менее для чего-то Он это рассказал. Если бы эти искушения касались только Мессии, только Богочеловека, только Его тайны, Он бы никогда нам об этом ничего не рассказал. Нет в Евангелии лишнего! Нет такого, что было бы дано только для удовлетворения нашего любопытства, простой любознательности.

И вот искушение первое. Оно запечатлено на картине Крамского «Христос в пустыне». Крамской признавался сам, что он хотел представить на этой картине человека на распутье. Но, как это часто бывает у больших мастеров, его произведение вышло за рамки того, что он задумал первоначально. Как Сервантес сначала задумал сатиру на рыцарские романы, а потом у него получился печальный и великий и смешной Дон-Кихот, так и Крамской, желая вначале просто изобразить некое распутье в человеческой жизни, раздумье о судьбах, сделал нечто большее. Многие из вас эту картину помнят. Так вот, главный вывод: все это относится и к нам тоже. Христос отказался привлекать к Себе людей только материальными благами. Он сказал: «Не хлебом единым будет жить человек».

Удивительно, что Он, живя среди людей бедных, людей, материальный уровень которых не возвышался над средним, почему-то часто говорил о богатстве. Очевидно, потому, что Он имел в виду не какую-то сверхъестественную роскошь, а то, что может быть свойственно человеку на любом уровне его материального благополучия, — земное, вещистское сознание, прикованное только к материальному. Заметьте, что движение нищенствующих проповедников возникло в Средние века среди бедноты. Не среди богачей появились святой Франциск Ассизский, Доминик и другие нищенствующие. И в России нестяжатели, монахи, которые жили в Заволжье, они тоже не были богатыми. Что же они имели в виду? Свободу! Свободу человека от рабства вещам. Это рабство может овладеть человеком в любом состоянии, независимо от того, богат он по общим стандартам или беден.

И еще одно. В обещании материальных благ содержится элемент пропаганды, элемент игры на человеческих элементарных чувствах. И Христос не хочет, чтобы мы принимали Его истину из прагматических соображений, ради чего-то. Сегодня я часто слышу такие слова: да, вера нужна, чтобы обуздывать нравы, вера нужна, чтобы то-то, то-то и то-то. Это рассуждение корыстное. Если вера — это только средство, что-то вроде лекарства или цепи, на которую надо посадить человека, чтобы он не безобразничал, тогда она никогда не будет настоящей живой верой. Нельзя ставить во главу угла наши требования, наши потребности. Здесь все гораздо глубже и важнее, потому что в основе всего лежит наше человеческое призвание. Человек призван жить не только животной, родовой, бытовой жизнью. Человек прежде всего — духовное существо, он счастлив, когда у него открываются крылья, невидимые крылья. И привязанность к земному эти крылья подрубает. Тогда человек действительно глубоко несчастен.

Мы знаем в истории прошедших наших десятилетий, какую огромную ставку делали все на изменение материальных условий жизни. Многим казалось, что вот улучшатся эти условия, и «тогда пойдет у нас уж музыка не та»... Да, конечно, человек должен стремиться к достойному образу жизни, чтобы материальные заботы его не топтали, не унижали, чтобы не получалось так, что большая часть его времени посвящена охоте за пищей и одеждой. Но это только первый шаг. А второй шаг — это ошибка: если человек добыл в этой охоте одежду и пищу, все у него как бы решается. Это не так. Трагичность человеческой жизни не исчезает, даже если полностью удовлетворены материальные потребности. И это доказано душевно-духовным состоянием тех обществ, где материальный уровень достаточно высок.

Второе искушение — это искушение чудом. Встречаясь с людьми, беседуя с ними на разные темы, я очень часто слышу и от вас получаю записки с вопросами о теософии, оккультизме, различных паранормальных явлениях. Здесь есть много здорового интереса, любознательности, действительно нас поражают необыкновенные феномены, но есть и еще кое-что. Есть стремление найти какое-то эффективное, неопровержимое знамение, которое бы нас приковало и заставило бы нас признать духовную реальность. Но Бог так не хочет, потому что вера вынужденная, вера, которая как бы сдается перед неизбежными, тяжелыми, как паровой каток, аргументами или доказательствами чуда, теряет свою свободу.

Заметьте, что Христос не явился ни Пилату, ни Каиафе, никому из Своих врагов. Ибо, если бы это произошло, они бы раскаялись и признали Его посланником Неба, но ведь просто из страха, а не потому что в их душе произошел переворот. Только из страха. Такая вера ничего не стоит. Такая вера является вынужденной, вымученной, рожденной под нажимом обстоятельств. Поэтому, когда сатана сказал Иисусу: «Бросься вниз перед всеми с крыши храма! Ты останешься цел — и все пойдут за Тобой!» — Он ответил словами Библии, Ветхого Завета: «Не искушай Господа Бога твоего».

Наконец, третье искушение — властью. Но не простой властью, а властью, построенной на жестокости, на угнетении, на унижении человеческой личности, властью, построенной на триумфе зла. Сатана во мгновение ока показывает Христу весь мир, все царства мира сего и говорит Ему гордо: «Поклонись мне! Вот это всё принадлежит мне».

Да, в значительной степени он прав, и Христос в дальнейшем называл его князем мира сего, или князем века сего. Он властвует, и если бы Христос поклонился ему как человек, как Мессия, как Божий посланник, это означало бы прийти и возвестить истину, насаждая ее огнем и мечом. Вот антихристово движение к истине. Кажется святым, а на деле — враждебно Духу Христову.

Христос отвергает и это искушение и говорит: «Господу Богу поклоняйся, Ему Одному служи». Таков Завет. Склониться перед силой зла, перед насилием — означает изменить своему внутреннему призванию. И победив «до времени» искусителя, как говорит евангелист, Христос спускается в долину. И об этом в Евангелии сохраняется рассказ, потому что все мы с вами также находимся перед этими проблемами.

Смириться перед злом, признать его силу, пойти на компромисс с ним и думать, что в этом заключается христианское непротивление и смирение? Ничего подобного! Ничего подобного. Именно Евангелие бросает этому злу вызов.

И о чудесах. Я знал людей, которые, открыв необычайный мир таинственных явлений, делали первый шаг к более глубокому пониманию мира. Но первый шаг, не далее, потому что в противном случае для нас всегда будет актуальна необходимость доказательств: яви, покажи, заставь нас! Между тем Евангелие —это дух свободы. А что такое свобода? Это вовсе не анархия, не хаос, а это возможность максимального раскрытия человеческих даров, которые заложены в нас изначально. Свобода — это ответственность человека перед Творцом. А из веры, которая лишена возможности выбрать, исчезает ответственность, исчезает практически все.

Что больше всего соблазняет человека?

Власть! Воля к власти — самый серьезный импульс и самый тяжелый грех человека. За всеми социальными, политическими, культурными битвами стоит воля к власти.

Фрейд напрасно считал, что в основе всего лежит либидо, секс. Ничего подобного! Миллионы людей отказывались от брака, но от власти никто никогда не отказывался. Об этом всегда нужно помнить. Вся человеческая цивилизация построена на грехопадении, на первородном грехе, она сохранила в себе вот этот импульс власти. Подумайте: ведь всякая магия была построена именно на стремлении властвовать над природой и человеком, так же, как и наша техническая цивилизация. С точки зрения властолюбия можно описать всю мировую историю, и это будет правда.

Проанализируйте любое выдающееся событие истории, и вы увидите, какую колоссальную роль играла в нем жажда власти. Этот импульс не оставляет человека до старости. Он может уже не интересоваться пищей, не интересоваться многими жизненными удовольствиями, он может уже еле двигаться, но власть остается единственным и последним, что ему мило и дорого.

Грехопадение было первым моментом, когда в человеке восторжествовала воля к власти, потому что «познание добра и зла» в библейской символике означает не знание интеллектуальное, а владение, ибо глагол даат означает близкое соприкосновение и употребляется, когда речь идет о владении мастерством, о супружеских отношениях и других подобных вещах. А термин «добро и зло» является идиомой и не имеет ничего общего с моральными категориями. Эта идиома означает все бытие как таковое, мир как таковой. И когда Бог включается в поток человеческого рода, Он находит Себе там людей, которые отказываются от этой власти, которые говорят: «Да будет воля Твоя».

В каких формах в мире существует зло? Существует ли оно в виде человека?

Первая, элементарная форма — это хаос, это всякое разложение, умерщвление, дезинтеграция. Это все то, что препятствует совершенствованию мира, совершенствованию жизни. Это смерть. В Писании смерть называется самым большим врагом. Так на уровне природы.

Второе зло — на уровне человека. Это зло нравственное.

И, наконец, на уровне чисто духовном — это то, что мы называем демоническим злом. Здесь человек соприкасается с теми таинственными измерениями бытия, в которых тоже происходит какой-то сбой, какой-то дефект. Человек в эти измерения окунается и становится их носителем, инфицируется ими. Отсюда демоническая одержимость людей — носителей зла, людей, для которых зло становится их второй природой, людей, отравленных злом. «Существует ли оно в виде человека?» — Вот и ответ: когда люди насквозь проникаются злом, они действительно олицетворяют его собой.

Нужно ли бороться со злом?

Это очень важная дилемма. Творение осуществляется сейчас. Бог действует среди нас сейчас. Бог действует в природе каждую секунду, и Его творческая сила все время противостоит силам зла и разрушения. И мы — Его союзники, соработники. Я думаю, что если лишить человека возможности этого противостояния, этой борьбы, то его участие в Творении кончится. Человек призван быть активным. Каждый на своем уровне, по своим возможностям и способностям, но внутренне он должен быть активным. Эта борьба не есть нечто разовое, а это наше дыхание, наше существование, наша жизнь.

Можно ли что-либо сказать о происхождении зла?

Есть много теорий, богословских и философских, много попыток понять, как в темных глубинах, в неведомых для нас глубинах мироздания возникло то, что одна из воль, какие-то воли, какие-то силы — разумные, полуразумные, сознательные, полусознательные — направили свой поток в противоположность тому потоку, который направлялся волей Творца.

Для того чтобы эту слепую, темную волю понять, надо ее как-то осмыслить. Но зло есть бессмыслица, его осмыслить нельзя. В этом все теории страдают недостаточностью, и поэтому в Библии все они отвергнуты. В Библии есть книга Иова. Был человек, который пытался судиться с Богом, требуя, чтобы Бог объяснил ему, за что он страдает. И к нему пришли трое друзей, и каждый из них излагал какие-то свои богословские и философские теории — почему существует зло. А Иов не хотел этого принять. И Бог не ответил ему, а явился ему Сам. И Иов все понял, но понял на каком-то другом уровне, которого он не мог выразить.

Наши теории не способны всего этого охватить. Более того, если бы мы всё четко знали, мы были бы похожи на беспроигрышных игроков. Мы были бы людьми, имеющими гарантии во всем, от нас не требовалось бы идти навстречу неведомому.

Представьте себе человека, который отправляется в опасное путешествие, а какая-нибудь довольно чуткая гадалка ему точно сказала, где что будет, когда и как и что все кончится отлично. Будет ли смелым этот человек, будет ли проявлена сила его духа в этом путешествии? Нет, конечно. Между тем Господь призывает нас принять Неведомое, принять его и броситься в него, как человек бросается в море, и плыть. Только тогда мы будем действительно людьми. Поэтому христианство так отрицательно относится к гаданию: не потому, что нет возможности перепрыгнуть через виток времени и что-то увидеть, — такая возможность есть, и практика это показала. Но в гадании есть недоверие к Богу, а раз недоверие, то вся наша жизнь летит насмарку...

Вера от нас требует доверия. Библейское слово «вера» происходит от слова «твердость», «непоколебимость», «верность». Вы все слышали, наверное, слово «аминь». «Аминь» означает «точно так», «верно». Библейское слово «вера», эмуна, происходит как раз от этого корня. Человек доверяет Богу и знает, что Он его никогда не подведет. И тогда возникает прочнейшая обратная связь, которую не может нарушить ничто, потому что в сравнении с этой силой все силы мира ничего из себя не представляют.

Под чисто эмоциональным впечатлением от передачи, которую я смотрел три дня назад в программе «Пятое колесо», где говорилось о чудовищных преступлениях сталинизма, я задаю еще раз вопрос о происхождении зла, хотя Вы на него сегодня уже отвечали. В одной из религиозных книг в главе о происхождении зла есть такие слова: «В этом мире, который предназначался для самого высокого, который Господь призвал, чтобы он был сосудом откровения Его славы, появилась трещина, созвучная гармония сфер нарушилась резким диссонансом». Как это объяснить?

Никто не в состоянии сказать, как это могло случиться и почему Бог допустил все это. Происхождение зла навеки останется для нас тайной. Об этом же, только по-другому, говорит в своей статье Бертран Рассел: «Зло агрессивней и динамичней, поэтому оно может победить?»

В нашей стране раскрылась небывалая картина зла, преступлений, именуемых общим понятием «сталинизм». Знает ли об этом Бог, если Он всеведущ? И как терпит это? Почему не пресечет страдания невинных людей, дав нам пример справедливости?

Надо прежде всего задать вопрос: имеем ли мы право переносить на Творца такие вот свойства надзирателя? Потому что мы были бы тогда не людьми, не образом и подобием Божиим — мы были бы детским садом, марионетками. Нам очень хочется, чтобы наверху сидел большой господин, который бы все время наблюдал за нами и при малейшем нарушении тут же карал виновных и поощрял невинных. Этого нет. Этого не должно быть. Человек, по замыслу, является соучастником божественного творения. Библия называет это словом «завет». «Завет» — это церковно-славянское слово, по-русски оно означает «союз». Союз может быть с каким-то мало-мальски равноправным существом. Но если это существо — заводная кукла, то какой же может быть с ним союз? Если его жестко запрограммировали на добро, если ему не дали возможность выбирать между добром и злом, тогда что же это за выбор? Это вроде тех «выборов», которые были у нас долгое время.

Когда не будет возможности совершать зла, когда все будет запрограммировано в одну сторону, то у человека не будет ни завоеваний, ни подвигов, ни личности, ни свободы — ничего. Это будет просто театр Образцова, где невидимые руки дергают все за ниточку.

Вы скажете: а как удобно было бы, как чудесно, если бы нас дергали за ниточку, а мы бы себе дремали. Но Бог не хочет этого! Поэтому мы ответственны. Создание человека — это особый акт природы, потому что человек является, по словам знаменитого немецкого мистика и писателя Новалиса, мессией природы. Человек — это спаситель природы, но вместо этого он ее поганит, а может поступать иначе. Может иначе, и это будет обязательно, потому что мы только начинаем, мы еще троглодиты эволюции. Один французский теолог сказал мне: «Самое страшное, что было в наши дни, это лагеря, и хотя человек там пал страшно низко, хуже животного (и одно это может привить нам мизантропию, презрение к человеку), но помните, что те, кто мужественно шли на смерть, боролись, шли в газовые камеры, повторяя "Патер ностер", — это были тоже люди». Это были люди! Значит, человек способен побеждать и это. Значит, есть в нем дух. «Неугасимый огонь», о котором говорил Герберт Уэллс, — это наш дух. Только так мы можем жить. Только так! Пусть это немножко выше нашего потолка, но ведь идеал не может быть приравнен к средним меркам — на то он и идеал, чтобы устремлять нас вверх.

Какой смысл нам проникать в метафизический дальний план? Христос вовсе не объясняет, почему и отчего все произошло, потому что мы Его не поймем, потому что рациональная стихия зла в космосе — это абсурд, потому что иррациональное не может быть рационально объяснимо. Объяснить зло, дать логически ясную теодицею — значит сделать зло обоснованным, а оно необоснованно, как слепая стихия бунта, как темное стремление против света. Это то, что пытались описать Достоевский, Шарль Бодлер, это то, что иногда мы находим в темных витаниях современного искусства, в искусстве гадания... Темной стихии надо противостоять. Христос учит нас не тому, как произошло зло в мире, — это философия, — а тому, как жить в мире, где есть зло. Он сказал: «В мире будете иметь скорбь, но мужайтесь: Я победил мир».

Да, у нас были ужасные годы, ужасные события, но не надо особенно гордиться своими ранами: очень трудной была судьба и германского народа, и многих других народов, страдавших под пятой тирании. Носясь со своими болячками, мы как-то забываем, что наш век есть век диктаторов, что при Франко удавливали людей ни за что ни про что, что был Муссолини (пусть это, конечно, был не Сталин, но все-таки...). Мир бушевал. Мир, потерявший Бога, поклонившийся политическим идолам, пожал полной мерой свое идолопоклонство, плоды своего идолопоклонства. Вот в чем драма. Человек отвернулся от Бога и поклонился идолу, и когда этот идол на него упал, мы хотим, чтобы Господь в это время определял, кто прав, кто виноват. Мы все связаны между собой. Если бы не Гутенберг, мы не получили бы типографию, если бы не Шарден, не слышали бы прекрасного о любви, если бы не Бах, мы не знали бы его божественной музыки. Если бы не моя мать и ваша мать, то мы не получили бы в наследство то, что мы получили. Все — дети, внуки, родственники, весь человеческий род — это одна семья. Мы соединены великой солидарностью. Передается все благое, все святое, все священное, все прекрасное! Но мы должны помнить, что передается и злое. Если человек разлагает свое тело наркотиками и потом у него рождается ребенок-урод, то ребенок, конечно, не виноват, но есть нравственный порядок, закон, потому что мы все тесно связаны. Мы единая система, и когда страдает один орган, это отдается во всем организме. И я еще больше подчеркиваю ответственность матерей, отцов, ответственность целых групп, ответственность учителей — всех нас! Как говорил Достоевский, «все друг за друга в ответе». Это очень правильные слова. Только мы их понимаем вроде какого-то утопического кодекса, непонятно что значащего. Нет, мы действительно в ответе, и это составная и необходимая часть возрождения этических принципов в нашем, да и в любом обществе.

Можно ли понять, почему Господь допускает страдания невинных детей, или это остается тайной?

Дело в том, что, когда мы говорим о невинных, мы подразумеваем какую-то юридическую категорию. Потому что на суде кого-то приговаривают справедливо, а кого-то несправедливо. Жизнь — это не суд в таком юридическом смысле. Мы все связаны, глубоко связаны и поэтому несем ответственность. Если человек страдает, скажем, алкоголизмом и потом у него рождается больное дитя, дитя это невинно. Но ведь мы все связаны! Богом установлена закономерность: мы все отвечаем друг за друга, и часто наше зло может перекинуться на других. Так устроено. И это устроено не случайно, потому что перекидывается и добро. Солидарность между людьми, связь между людьми — это великий дар. Мы можем передавать друг другу биение нашего сердца, наши мысли, наши чувства, мы можем делиться всем тем, что у нас есть. Люди передают друг другу через рождение черты лица и характера, передают какие-то идеи. Добро передается, но, увы, и зло. Раз законы эти действуют, то действует и зло. Часто оно попадает вслепую, вовсе не на того, кто это породил. Так что человек, сознательно понимающий этот закон, будет стараться всегда поступать ответственно. Что касается страдания невинных, то они действительно ни в чем не виноваты. И об этом говорит одна из книг Библии —книга Иова. Она говорит: напрасно люди думают, что если пришла болезнь, это наказание Божие. Совсем не всегда это так. Это может быть и испытанием, и результатом совсем неожиданных для нас вещей. Это тайна.

Если Бог всемогущ, любит нас, то отчего существует зло?

Потому что Он не запрограммировал мир жестко на добро, а дал нам всем свободу, которую люди так не любят. Поразмышляйте! Вот сейчас вышла книга Эриха Фромма «Бегство от свободы». Вчера по телевизору показали одного рабочего, который говорил: «Зачем нам демократия? Нам не нужно никакой демократии!» Вот оно, для начала. Человек не хочет, чтобы ему дали свободу выбора, право выбора, он хочет, чтобы его взяли за шиворот и направляли. Так вот, Бог не делает так, Он дает нам трудный дар свободы. «Не думайте, что Я пришел принести на землю мир, не мир Я принес, но меч». Это констатация, потому что Христос хотел предупредить учеников, что Его учение будет встречать жесткое сопротивление, и люди будут разделяться по этому вопросу. Но свободно! Не то чтобы Он принес нам всем некое розовое примирение, когда и волки сыты и овцы целы, — нет, каждому из нас приходится делать выбор, принимать решение, а это означает и ответственность.

Как христианин должен бороться со злом?

Начиная с самого себя.

Как защищаться от носителей зла — палачей, предателей, насильников?

Когда Христос говорит: не противься злому, Он ведь выступает против мстительности, против желания причинить личному обидчику то же зло. Но Он никогда не отрицал борьбы со злом: Он же изгонял торгующих из храма, Он обличал книжников и фарисеев очень жестко. Борьба Его была очень суровой и острой. И Церковь никогда не говорила, что если приходит враг, народ должен просто упасть на землю и ждать, когда он растопчет его жен и детей.

Почему Бог терпит явную несправедливость?

Если бы Бог бил молнией каждого человека за его грех, мы были бы не люди, а запуганное стадо, которое боялось бы пошевелиться. Потому что над нами был бы грозный контролер, который бы все время нас браковал. Это было бы безнравственно. Человеку дана свобода, человеку указаны пути, человек будет нести ответственность за совершенное и потому он является образом и подобием Божиим. Свобода выбора обусловливает свободу ответственности человека. И поэтому Бог дал человечеству трудный путь совершенствования. Поэтому так важна в нашей жизни борьба. Кто живет, тот борется. И поэтому человек находит в борьбе и радость, и красоту. Борьба, творчество, преодоление, стремление подняться выше. Человек не должен оставаться на каком-то одном уровне, иначе он будет сползать вниз. Образ Христа — это не просто символ. Нам явлено реально, что Божественное может быть в нашей жизни, может быть близким, может осуществиться во всякой, простой жизни, потому что Христос вел обычную простую жизнь. Он не был ни жрецом, ни пустынником, ни отшельником, ни философом, а был простым человеком среди простых людей. Но Он же нес в себе Божественное, Небо и земля соединились в Нем. Он Богочеловек для нас, и тем самым Он необыкновенно возвысил людей. Возвысил не просто род человеческий, а возвысил каждого из нас. У нас короткая жизнь, которую мы должны употребить не только для того, чтобы добывать себе пропитание и жилище, а для того, чтобы вот эту искру Божию, которая в нас заложена, увеличить, раздуть, чтобы она стала пламенем, которое бы не погасло, когда остановится наше сердце и когда наше тело откажется нам служить. Чтобы это пламя горело в вечности перед вечным Божественным огнем.

Как объяснить следующий случай из жизни? Очень хорошему, принципиальному человеку в коллективе, где он работал, завидовал. Доходило до ненависти, его старались всячески оболгать, несмотря на то, что всем он помогал бескорыстно. Дело дошло до печального конца. Человека довели до болезни и смерти. Почему хорошим людям, которые могли бы сделать еще много добра, так мало отпущено жить на земле? Все трудности житейские можно пережить, но потерю человека пережить невозможно.

Не надо ее переживать и не надо забывать. Мы все равно все идем друг за другом по этому пути. Почему человек уходит из этой жизни? Пока род человеческий не возродился, смерть господствует над нами. И мы все уйдем, но никто не погибнет. Никто не будет уничтожен. Раз созданная душа — бессмертна. И у каждого свои пути. Некоторых людей Господь забирает раньше времени для их же блага.

Как по Вашему мнению, зло — это безличное темное явление распада, либо это есть действие некоей личности — духа зла?

Я думаю, что в духовном мире не бывает стихии. Там все-таки все имеет личностный аспект. Поэтому я думаю, что силы зла связаны с личным моментом.

Поясните смысл слов: «Я часть той силы, что хочет зла, но вечно совершает добро».

Это говорит Мефистофель у Гете. Булгаков взял это как эпиграф к своему роману. Ответ на свой вопрос вы найдете в книге Бытия, когда Иосиф говорит: «Вы хотели мне причинить зло, но Бог ваше зло обратил в добро». В конце концов, сколько бы ни бушевали люди, их зло Бог рано или поздно повернет к добру. Но тогда это будет уже не наша заслуга.

Духовная жизнь истинна, а как же быть с физической? Может, она исходит от сатаны?

Нет, Бог создал и физическое тело. Просто надо, чтобы духовное господствовало над физическим, но не подавляло его, не унижало. Апостол Павел учит нас, что тело — это храм духа. Храм. А храм должен быть в приличном состоянии. Но тело все-таки — низшее, и оно должно подчиняться высшему.

Что Вы можете сказать о причинах роста преступности?

Я уверен, что рост преступности проистекает не от слабости правоохранительных органов, хотя и к ним предъявляют немало обоснованных претензий. Даже если увеличить вдвое состав работников МВД, усовершенствовать методы следствия, судопроизводства, ужесточить законы, коренная причина преступности не будет устранена. Не уничтожит ее и повышение жизненного уровня (все знают, что часто правонарушители — выходцы из обеспеченных семей).

Для человека недостаточно «чтить уголовный кодекс». Если в нем самом не будет жить и развиваться дух человечности, он рано или поздно станет потребителем, циником, обывателем, сделает своим символом веры шкурнические интересы. А от этого до преступления — один шаг. Если нравственные основы жизни — иллюзия, условность, то страх перед наказанием едва ли сможет стать надежной плотиной от волн человеческого зла.

Считается, что Вельзевул — другое имя сатаны. В поэме Мильтона Вельзевул фигурирует как первый помощник сатаны. Объясните это, пожалуйста.

Ну, имен дьяволов мы не знаем. Но древние иудеи и древние христиане любили давать сатанинским силам имена языческих богов. Мильтон, для того чтобы оживить свои произведения, наделял именами своих демонических героев. Но на самом деле это имена, просто данные человеком.

Что есть сатана, в какие времена и откуда он появился?

Природа в целом, человек, духовные существа, материальные существа имеют в некоторых своих измерениях свободную волю. И сначала противление Божественному замыслу или Божественной эволюции началось в духовной сфере и привело к возникновению демонических сил. А потом к этому мятежу присоединился и человек. Доказательство очень простое: до человека уже существовал распад, смерть, взаимное пожирание. Не думаете же вы, что Бог предусмотрел эти вещи? Нет, это искажение замысла.

Что есть сатана? Альтернатива Иисусу Христу или карательный орган при Нем?

Ну, во-первых, не последнее. «Карательные органы» — это из другой оперы. Альтернативой Иисусу Христу является антихрист. Это дух, дух, который действует в истории. Христос — это свобода, антихрист есть порабощение. Христос — это любовь, антихрист есть ненависть. Христос — это вселенскость, антихрист замыкается в групповом, в клановом, в национальном и так далее. Христос есть ненасилие, антихрист — насилие. Христос — истина, антихрист — ложь. Пользуясь этим методом, мы всегда можем угадывать дух антихриста и его носителей.

Что есть сатана? Это совершенно особая тема, но я хотел бы, чтобы вы задумались над тезисом: человек, который не видит красоты мира и его гармонии, — слепой человек. Это еще Эйнштейн говорил. Но столь же слеп человек, который не видит в мире смерти, убийства, разложения, распада. И вот, по учению христианской философии, те силы, которые ведут к распаду, к смерти, к гибели, на уровне сознания — к греху, на уровне истории — к антихристу, это и есть силы сатаны. Они, конечно, носят личностный характер, как и все духовное. Я верю в то, что добро неискоренимо, неистребимо, что оно победит. Но оно не может побеждать так грубо и наглядно, как зло, потому что тогда оно само превратилось бы в зло.

Бог и дьявол — какова принципиальная разница в подходе у христиан и гностиков?

Дьявольские силы (подобно человеку, хотя и раньше его) зарядились энергией, противоположной той, которую Бог в них вложил. А гностики считали дьявола как бы вторым Богом, но со знаком минус, и приписывали ему создание материи. Они полагали, что вся материя, плоть — это всё сатанинское, и со всем этим надо бороться. Это грех против Бога.

Можно ли только традиционным христианством спастись от болезней в современном загрязненном мире?

Христианство в общем не предназначено служить для защиты от болезней. И оно не претендует на это. Оно учит, и Апокалипсис говорит о том, что мир будет изуродован и извращен, если люди не одумаются вовремя. Но у меня есть тайное предчувствие, что со всеми этими кризисами мир с Божьей помощью справится, не погибнет.

Грехи вызывают болезни, то есть человек получает болезнь за грехи, для осознания своего неправильного поведения, неправильного пути. Зачем его исцелять, ведь он снова вернется к своему греху? Христос исцелял, чтобы вернуть человека во грех?

Далеко не всегда мы должны так упрощенно всё понимать. Болели самые святые люди, а негодяи часто были совершенно здоровы. Представьте себе такую картину, что вот с этой стороны сидят святые, а здесь сидят негодяи. Святые все здоровенькие, а негодяи все болеют всевозможными болезнями. Немедленно с этой половины начали бы сюда перекочевывать. Почему? Не потому, что они полюбили добро, а потому что они хотят не болеть. Поэтому Бог не ставит в жесткую зависимость нашу нравственность и наши болезни. Великий святой российский старец Амвросий Оптинский был человеком необычайно больным. И Лев Толстой видит: лежит больной старик, пошевелиться не может, по пять раз в день на нем рубашки меняют, но когда к нему приходят люди, они уходят от него преображенными — такова сила его духа. Так что тут нет прямой зависимости. Что такое болезнь? Болезнь — это свойство нашего мира, в котором еще действуют темные силы. Христос называл болезни происходящими от сатаны. Болезнь есть зло. Поэтому на тех учреждениях и людях, которые служат борьбе с этим злом, стоит знак креста — красный крест.

Человек умирает от рака, а у него только начала складываться жизнь. Почему Бог так жесток?

Потому что мы себе представляем Бога неверно, по своим меркам. Нам кажется, что это такой администратор жизни, который всем распоряжается. Между тем человек никогда не был бы образом и подобием Божиим, если бы он не имел свободы. Это тяжелый дар, горький дар, но это великий дар. Мы должны участвовать в этом мире, и зло, с которым мы встречаемся, должно вызывать в нас стремление бороться с ним и сострадать несчастным. Не философствовать над страданием, а сострадать, помогать, участвовать в этой жизни. Таков призыв Христа. Он вовсе не говорит, что мир — это розовая водичка, но Он говорит о том, что нет выше любви, чем отдать свою жизнь за братьев.

Какая разница в понимании свободы воли в разных течениях христианства?

У православных и католиков различия нет. Мы все понимаем, что Бог дал человеку свободу, и это величайший дар. И единственное течение, где свобода воли отрицается радикально, это реформатское течение. Там считают, что все настолько предопределено, что наша свобода ничтожна. Но в таком случае это учение снимает ответственность с человека, и мы все оказываемся просто рабами.

Христос сказал: «Любите врагов ваших». Врагов идеологических или еще каких?

Я думаю, что врагов идеологических вообще не существует — есть идеологические оппоненты. Скажем, у меня может быть друг, который идеологически со мной совершенно расходится. Это не значит, что он мой враг.

Что такое «любить врагов»? Отвечаю. Никогда не думайте, друзья мои, что в Евангелии содержится такая глупость, что человек должен относиться к какому-то негодяю, который причинил ему зло, так же, как к своему ребенку, к своей жене или к своему мужу. Ничего подобного! Такого бреда в Евангелии нет. Любить своих врагов — это значит относиться с доброжелательностью даже к противнику, желать ему добра, желать, чтобы он раскаялся, чтобы он одумался.

Три вопроса, которые по-разному касаются детей и потомства.

1. Как понимать страдания и болезни невинных детей, как с этим смириться?

2. Ваше отношение к абортам?

3. У нас в определенных слоях населения и в определенных возрастных категориях количество женщин намного превышает количество мужчин. Не все женщины могут найти себе мужа, однако каждая хотела бы быть матерью. Как Вы относитесь к матерям-одиночкам, имеют ли они право на ребенка?

В отношении абортов. Безусловно, я считаю это убийством детей, безжалостным и хладнокровным. И преступным, как всякое убийство человека. Никаких не может быть оправданий. Зачавшееся существо — это человеческое существо, и жизнь его священна. Я говорю женщине, как Господь нам сказал: если не можешь его вырастить, роди и отдай его другим. У многих нет детей. Но не убивай его, как ты комара убиваешь! Это ребенок, это твой ребенок, это человек. Может, он не будет Пушкиным, не будет Шопенгауэром, но он человек. И это смертельный, непереходимый барьер! И это надо не только нам внушать, но и подрастающим поколениям.

Насчет страдания детей. Вот у Альбера Камю, в его романе «Чума», есть такая сцена: ребенок болеет, и герой говорит, что Бог страдает в нем. Ведь Он присутствует в мире и страдает в каждом из нас. Страдания в мире — это Его страдания. Бог распят в человеческом роде. Это Его ответ на наши страдания. Он страдает вместе с нами, с тем чтобы и нас всех вывести на свет из тьмы. А малые дети, которые страдают, — это призыв! Это не какая-то теодицея, а это вопрос Божий: как мы поступим здесь? Вот это будет настоящий наш ответ. Милосердие — то, к чему мы призываем. Когда самарянин из Христовой притчи проехал по дороге и увидел лежавшего иудея, он не стал философствовать над ним: откуда зло? Не стал спрашивать: «Какого ты рода-племени? Какого ты вероисповедания? Какой у тебя пятый-шестой пункт?», а просто помог ему, и Господь Иисус говорит фарисею: «Иди и ты поступай так же».

Ваш взгляд на проблемы современной семьи: непрочные браки, дети-сироты, массовые аборты?

Я думаю, что причины здесь не социальные и даже не экономические, а все-таки в основе своей — нравственные. Мы просто разучились жить должным образом, разучились по-человечески относиться друг к другу. Эгоизм стал главной чертой современного человека. А как могут жить два эгоиста? Это все равно что двух дикобразов засунуть в одну нору. Это очень трудно. И из этого вытекает все остальное.

Насчет абортов. Люди уже не хотят ничего отдать, они хотят только взять. Между тем Христос говорит нам: «Блаженнее давать, нежели брать». Каждый может проверить истинность этих слов. Потому что когда человек отдает, он приобретает. Когда же он гребет все под себя, возникает та модель, которая описана у Стругацких в известной повести «Понедельник начинается в субботу». Там описан робот, который старался насытить свои материальные потреб-ности, он все в себя всасывал, а потом — взорвался. Эгоизм безграничен.

Если Сталин и Гитлер были безумными, значит ли это, что их злодеяния можно как-то оправдать?

Я думаю, что они были не в такой степени безумными, чтобы не отвечать за свои поступки. Думаю, что врачи не сняли бы с них ответственности.

Допустимо ли физическое наказание детей, если при этом сохранять в душе любовь к ребенку?

Когда человек приходит в состояние злого возбуждения, тут и любовь улетит, и все остальное. Вообще лучше физически не наказывать детей. Но это не абсолютное правило. Видимо, речь может идти не о наказании, а о некотором воздействии, которое гасит возбуждение в ребенке. Но это вопрос сложный, его надо рассматривать всегда в индивидуальном ключе. Об этом нельзя говорить вообще: есть конкретные дети, конкретные ситуации.

Чернобыль, СПИД, землетрясения, гражданская война, события в наше время — это расплата за человеческие грехи?

А вы подумайте — и увидите. По-моему, это все похоже. Только не надо думать, что это расплата уголовная. Суд Божий — это не уголовный суд, а так создано в мире: Бог создал такой порядок, что камень, брошенный в Небо, падает на того, кто бросил.

Ведь если поискать причины Чернобыля, — это триумф безответственности! Нравственной безответственности, трудовой, безответственности во многих аспектах. И все остальное — тоже.

У человека, не до конца приобщенного к Церкви, может вызвать определенный протест догмат христианства о каре за греховное поведение, то есть страх наказания.

Страха не должно быть. Двигателем должна быть любовь. Разумеется, когда мы имеем дело с током высокого напряжения, нарисованы череп и кости. Многие вещи могут быть опасными. Зло разрушительно, и мы с вами свидетели этого.

Объясните, пожалуйста, разницу между гордостью и гордыней.

Трудно объяснить. Если мать гордится успехами своего сына, это не так уж плохо, это нормальная гордость. А гордыня — это самомнение и ложное самоутверждение. Это надо почувствовать, как музыкальным слухом.

Стремление к познанию — это есть гордыня?

Нет, стремление к познанию есть дар Божий, но всегда надо иметь смирение при этом, понимать, как Сократ понимал: «Я знаю, что ничего не знаю».

Я всегда вспоминаю свой студенческий опыт. У нас был преподаватель, который говорил: «Это известно, и это известно...» Пришел академик и говорит: «Тут белое пятно, и тут белое пятно...» Я понял: большое знание — оно смиренно. Настоящая наука обладает скромностью, и только в популярных брошюрках все вопросы решены — за всю Вселенную.

Соотношение добра и зла в мире? Неужели есть зло в чистом виде?

В чистом виде нет. Даже темные духовные силы — это просто искаженные духовные силы. Бог зла не создал.

Скажите, пожалуйста, о разводе.

Это зло. Иногда необходимое, но зло. Что ж тут говорить? Может быть, это связано с тем, что у нас непродуманно вступают в браки. И второе: сходятся два эгоцентрика, а два эгоизма, как два медведя, в одной берлоге не живут.

Огромное большинство людей совершают преступления и не испытывают стыда и раскаяния. Они не богоподобны, они бесы?

Зло не может быть рационально объяснено, зло коренится в безумии твари, которая стремится уйти от истины и Бога. Поэтому рационально объяснить его нельзя. А вот что касается людей, то я поостерегся бы говорить огульно о всех. Тайна человеческой личности очень сложна, и надо брать конкретные случаи. Человек может себя извратить настолько, что у него не будет раскаяния, но однажды оно может прийти к нему.

Надо ли конкретизировать виды нашей борьбы со злом и приблизить их к евангельским: «Побеждай зло добром»?

Да, замечательно сказано! А иначе Церковь и христиане потеряют свою суть и не станет места на земле для истинно Христового. Христос лишь однажды взял бич, чтобы выгнать продающих и покупающих. Это был экстремальный случай. Все-таки обычно Он так не делал. Поэтому побеждать зло добром, этот принцип, сформулированный апостолом Павлом, является главным христианским принципом.

Как понимать непротивление злу?

Речь идет о возвышении человека над мстительностью. И, кроме того, это говорит об умении прощать. Ведь в Ветхом Завете сказано: «Око за око». Что это означает? Закон справедливости. Если ты согрешил — украл краюшку хлеба, а тебе отрубят голову, это будет несправедливо. Помните, в «Отверженных» Жан Вальжан попадает за мелкую кражу на галеры? Так вот, чтобы не было такой несправедливости, Ветхий Завет вносит твердый принцип: «Око за око, зуб за зуб», чтобы наказание точно соответствовало преступлению. Это юридический закон. Христос нас приводит совсем к другому закону, закону нравственному, где возможно и прощение. Общество, юриспруденция не имеют права прощать слишком легко. Общество живет в стихийных, недуховных категориях, и оно обязано бороться со злом механическими способами. И если бы кто-то совершил преступление по отношению ко мне или моей матери, я нравственно могу их простить, этих людей, но закон не может. И если эти люди пойманы, вина их доказана, машина права должна работать.

Так вот, нравственная, духовная, внутренняя жизнь человека и юридические нормы — это не одно и то же. Уметь простить — это значит уметь понять, значит быть благородным. И это настолько редко бывает у человека, что не надо бояться, что все мы станем такие всепрощающие и добренькие, это пустые слова. Человек гораздо легче бывает мстительным, злопамятным и злым. Поэтому если Христос напоминает нам о необходимости уметь прощать, Он знает, что делает. Он знает, кому Он это говорит. И знает, для чего Он это говорит.

Являются ли государства Божьей карой?

Нет. Апостол Павел говорит, что государство, власть — от Бога, потому что хаос, беззаконие — от дьявола. Представьте себе, что вдруг все законы исчезли бы. Это будет не человеческое общество и даже не звериная стая. Но это одна сторона. А другая состоит в том, что любое государство, состоящее из несовершенных людей и построенное на несовершенных принципах, конечно, идеальным быть не может. Каждое государство стремится приблизиться к какому-то идеалу, и важно, чтобы этот идеал соответствовал потребностям человека, человеческой личности, духовным задачам.

Может ли быть, что та страшная трагедия, которая происходила на земле России, происходила потому, что, помимо всем известных исторических и социальных предпосылок, существовало еще и направленное движение зла, которое стремилось уничтожить духовный потенциал, возникший и возраставший тогда?

Николай Александрович Бердяев на эту тему говорил, что зло — стихия темная, иррациональная, и не надо его рассматривать как нечто логичное. Все, кто ищет каких-то целенаправленных заговоров, как правило забывают о диких, стихийных, темных началах, которые бушуют в истории. На самом деле эти стихии оказываются гораздо сильней, чем все продуманные заговоры политиков. Мне кажется, что все, что у нас происходило, вполне понятно. Кто хочет внимательно думать и не хочет обращаться к схемам, старым или новым, а будет смотреть на жизнь как она есть, на самом деле не будет изумлен ничему: все то, что сеялось, то было и пожато, что сеялось давно, потом выросло, ничего абсурдного не происходило.

Чем можно объяснить взрыв национализма в настоящее время?

Дело в том, что национализм как таковой относится к области психологии: человеку свойственно внутренне отталкиваться от чего-то непохожего, чужого. Когда человек попадает в среду, где говорят на другом языке или диалекте, его раздражает аканье, оканье, ему хочется быть в той среде, к которой он привык. Более того, животные всегда боятся чужого, чужак — это первый враг, даже если это представитель того же вида. И вот на этой почве, в борьбе против чужаков, в защите своих территорий, охотничьих угодий, и возникла такая болезнь психическая, которую мы называем «ксенофобия», то есть боязнь чужого. Во время эволюции она играла положительную роль, потому что нередко незнакомое, чужое было опасно, и поэтому если животное или какой-нибудь предок человека сторонился незнакомого, он, вероятно, поступал правильно.

Но с развитием духовности чужое становится совсем иным — оно становится интересным. Было бы невероятно страшно и грустно, если бы весь мир стал говорить сейчас на одном и том же языке, если бы вся культура превратилась в полное однообразие, если бы мы потеряли богатства Востока, Запада, если бы мир стал монотонным. Разве можно себе представить, чтобы мы похоронили тонкость французского языка, твердость немецкого, и сколько бы потеряла культура, если бы она не знала многообразия, скажем, Древнего Египта, Древней Греции, Рима, Ассирии? Многоцветие человечества прекрасно. И вот там, где человечество поднимается высоко, там оно побеждает ксенофобию. Это симптом высокой духовности. Я всегда об этом вспоминаю и многим говорю о том, что меня поразило в свое время: когда лет десять назад рублевскую «Троицу» повезли в Токио, японцы были потрясены этой иконой. Казалось бы, что им «Троица», они и смысла не понимали, и стиль этот иконописный был от них далек, а они были потрясены! Значит, на высотах культуры многое сходится.

И вот в моменты кризиса человечества, когда мы как бы приходим в состояние упадка, когда мы возвращаемся назад, к своим предкам, вот тут и возникает ксенофобия, которая и порождает шовинизм. Шовинизм резко отличается от патриотизма, от любви к своему отечеству, потому что любить свою мать, своих братьев, своего отца, наконец, свой дом, свою улицу нормально и естественно для человека. Но для этого совершенно необязательно ненавидеть чужую мать, чужого отца, чужих братьев. Потому что человек, когда любит, он высок, а когда ненавидит, он опускается. Чем больше в себя вмещает человек, тем он богаче. Всякая исключительность обедняет. Посмотрите на Пушкина — это был великий национальный поэт, но для него был открыт весь мир. Он писал о чем угодно — о древних испанцах средневековых, и об англичанах, и о немцах, и про Фауста он пишет, и про Скупого рыцаря, и про Дон Жуана, — не переставая быть при этом великим русским поэтом. Потому что национальное — это не суживание, а это широта, но широта, имеющая свой колорит, свою особенность, свою мелодию. И эти мелодии не надо путать, пустони звучат в своем чистом виде, каждая занимает свое место. И, разумеется, все они перекликаются между собой. Разумеется, все они влияют друг на друга, потому что нет изолированных культур, все культуры связаны. И когда мы говорим о тысячелетии крещения Руси, то мы видим, что Русь вместе с христианством приняла наследие десятков народов, потому что то христианское богатство, которое получила Русь во времена князя Владимира, было уже выковано и сформировано многочисленными обитателями земли, говорившими на разных языках и имевшими разные культуры.

Каким образом христианство, столь высоко ставящее человека, пришло к инквизиции?

Христианство не пришло, а христиане пришли. Это большая разница. Ведь есть христианин по названию, а есть по сути. Христос говорит: “Не всякий говорящий мне Господи, Господи, войдет в Царство Небесное, но исполняющий волю Отца Моего”. Понимаете, люди просто не усвоили нечто главное, а главным остается Христос и Его Евангелие. Христианство со всеми аксессуарами — с колоколами, иконами, пением, — оно не стоит ничего, оно является этнографическим феноменом, если в нем нет Христа. У Владимира Соловьева есть прекрасный образ в его “Повести об антихристе”*. Антихрист, человек, который воплощает в себе антихристианское направление, хочет заключить союз с церковными руководителями, и он предлагает православным: я вам устрою замечательные музеи и иконы, буду хранить вашу традиционную культуру; католикам обещает там что-то в богослужении, протестантам —институт по изучению Библии, но Христа нет ни там, ни там, ни там. И вот на этом-то его и изобличают. Форма, мертвая форма. Так вот, на мертвой форме и появляются такие извращения, как инквизиция.

Были ли в истории лжепророки? Какова их роль?

Были, есть и будут, к сожалению. У древних был даже такой метод узнавания ложных пророков: они говорили то, что нравилось толпе. Они предсказывали победу, урожаи, светлое будущее... Это было.

Как Вы знаете, судьба всех близких родственников Сталина очень печальна и трагична. Не является ли это Господней карой Сталину?

Я думаю, что судьба Василия, Якова, Светланы не была определена как кара Сталину. Каждый из них представлял собой личность, сам нес ответственность, и никакого тут нет родового возмездия. Никакого. Наоборот, когда со Светланой произошли духовные, внутренние изменения, мне показалось это символичным. Это была его дочь, и у нее произошло внутреннее обращение к совершенно другому взгляду на мир и на жизнь. А что касается личных проблем, то они такие же, как и у многих других людей. Сталин тут ни при чем.

Революция — ошибка? Ведь столько крови и насилия.

Я думаю, что сегодня многие понимают это. И конечно, общество время от времени приходит в состояние кризиса, катастрофы. Надо признать, что это кризиса, это болезнь общества, а не норма его. И надо сказать, что Октябрьская революция, как и Февральская, была некровавой революцией. Уже потом последовали вереницы кровавых событий.

Вы упомянули Швейцера и его теорию благоговения перед жизнью. В эпилоге книги “Моя жизнь и моя мысль” Швейцер пишет: “Когда меня спрашивают, кто я — пессимист или оптимист, я отвечаю, что знание во мне пессимистично, но воля и надежда — оптимистичны. Я пессимист в отношении современного состояния мира и вместе с тем я оптимист, я продолжаю сохранять веру в истину, которая не может быть утрачена”. А как бы ответили на этот вопрос лично Вы?

Конечно, мир в его современном состоянии не может порождать в нас легкомысленного и легковесного оптимизма. Поэтому Священное Писание говорит нам, что “мир во зле лежит”. Это слово Божие — “мир во зле лежит”, и сопротивляться этому нечего. Это правда. И поэтому я пессимист. Но когда Господь Иисус говорит: “Я победил мир”, — вот это основание нашего оптимизма. Мы знаем, что все равно сила Божия победит. Здесь надо вспомнить свидетельство Апокалипсиса. Это угрожающая, страшная книга о катастрофах, о том, что погибает третья часть океана, поражен космос, — то, что раньше казалось невероятным и даже смешным, теперь это вполне реально. Так вот, Апокалипсис — это самая оптимистическая книга во всем Священном Писании. Потому что, рисуя черную, страшную картину истории и столкновения добра и зла, в конце концов ясновидец Апокалипсиса говорит, что побеждает не дракон, не зверь — побеждает Агнец. Поэтому Апокалипсис — это книга надежды и света. И в конце там есть такие слова: “Я стою у двери и стучу”. Это идет Агнец, это идет Христос. Он стучит в дверь каждого человека, Он стучится в дверь истории. Он стучится в дверь каждой цивилизации: “Я стою у двери и стучу, и кто Мне откроет, войду и буду с ним вечерять”. И вот сейчас, как и в те времена, как в любые времена, Агнец стоит у двери нашего сердца. Он не вламывается, Он не кричит, а Он тихо стучит, как просящий. Сама Истина просит нас: пусти Меня. И вот если мы Ее впустим, тогда Он войдет в нас, и тогда наша жизнь озарится совершенно иным светом. Вот в этом источник нашей веры и надежды. Но она не может существовать без любви.

Вы скажете: как понять Божественное и Невидимое? Как любить Его? Но ведь можно же любить весеннее утро, любить ветер, когда он пробегает по траве, облако и молчащие звездные дали. Можно даже любить вселенную в целом, можно любить мир. Можно любить жизнь. Но ведь можно любить и Того, Кто жизнь создал и дал нам эту жизнь. И любовь эта сильна благодарностью. И на этом стоит все. Здесь наша надежда, полная оптимизма. Я не верю, что мир может быть уничтожен силами зла. Потому что хотя и не полностью руководит Господь миром, однако Он в нем присутствует и направляет его. И наше столетие, черное, отвратительное, полное ненависти, разрушения и зла, одновременно и святое столетие. Никакой век не мог дать таких людей, как мать Мария, как Альберт Швейцер, как Максимилиан Кольбе, как монахиня Тереза из Калькутты. “Чем ночь темней, тем ярче звезды”, — говорилось в старину. И поэтому наше время — время мучеников, святых и героев. Как бы зверь ни безумствовал, все равно победа останется за Агнцем, за светом. Такова наша надежда.

Откровение о благости Творца противоречит всему, что мы видим в природе. Как это объяснить?

Да, мы сталкиваемся с таким фактом, что природа не дает нам свидетельств о благости Творца. Природа сурова, жестока, и из этого мы можем заключить о существовании колоссальных интеллектуальных особенностей мироздания, которое развивается по сложнейшим законам, но ни в коем случае о том, что это начало творческое, что оно является началом благим. В очень широком смысле можно сказать, что все устроено премудро и благо, но тем не менее до конца этого сказать нельзя. Поэтому своего рода открытием, скажем, греческой философии была попытка Платона увидеть Бога как высшее благо и откровение ветхозаветных пророков о том, что Бог есть Бог добра и справедливости, хотя часто Он выступает в довольно суровом обличье, окруженный суровыми атрибутами стихийности: небеса колеблются, Его присутствие как бы уничтожает все окружающее, Он как смерч, как взрыв. Явление Божественной славы пророку Аввакуму или то, как Он явился Софонии, похоже, по словам одного писателя, на ядерный взрыв. На самом деле, ту тайну, которая открывается в Новом Завете, что Бог есть любовь, человек вычислить был не в состоянии: логически это не вытекало из того, что человек знал, это было Откровением. Гораздо больше божественных ликов других религий были грозными, суровыми, страшными, как в Мексике или Финикии, и это отражало правильное видение человеком природы. Природа действительно похожа на Молоха, она действительно поражает. Значит, когда мы говорим, что за всем этим сложным процессом стоит благость, это не есть какое-то философское заключение, а это есть тайна, которая как бы вращается, просачивается вокруг Христа, Который пришел явить нам эту сокровенную тайну. И когда ученики попросили: “Покажи нам Отца”, и Он сказал: “Видевший Меня видел Отца”, мы увидели Его как Абсолютное благо. Бог есть Любовь — это откровение Нового Завета. Значит, вот какой Он был! Вот какой Он есть! На самом деле за всем этим стоит Любовь, которая нам непонятна и недоступна, Замысел, который нам непонятен и недоступен, но он направлен к главному. Природа не являет нам царствование Бога. Когда мы говорим обычно, что вот Царство Божие приблизилось, это значит, что его до сих пор не было.

Что значит “Царство”? Это господство кого? Царство Абсолютного блага, Источника жизни не господствует в мире — оно находится все время в борьбе или в противостоянии с противоположными тенденциями. По каким-то, повторяю, таинственным причинам это противостояние как бы снимается тем, что Божественная воля из мрака делает свет, из зла делает добро. Конечной целью, как мы можем судить из откровения Нового Завета, является то, чтобы дух — подобие Бога в человеке, — воплотился. Чтобы он имел силу материи, чтобы он имел реальность не только духовную, но и физическую. Потому что если бы это было не так, то Бог не создал бы вообще видимый мир. Таким образом, видимая природа со всей игрой ее физических сил каким- то образом входит в Замысел. И когда мы находим существо, которое сочетает в себе дух и природу, мы видим, что это существо находится на вершине эволюционной лестницы. И даже если такое существо есть в другом каком- нибудь планетном мире, оно тоже будет в себе сочетать и то, и другое. Даже если это будет плазменное тело, как некоторые фантасты считают, это принципиально не имеет значения. Плазма — вещь материальная, а принцип тот же: чтобы воплотился дух. К этому, по существу, направлена вся эволюция. И об этом говорит нам апостол Павел: “Вся тварь стенает и мучается”, — значит, в мире что-то неблагополучно, и именно в природе, — “ожидая откровения сынов Божиих”, то есть нас, людей. Оказывается, человек должен своим развитием что-то сделать для природы как часть ее, чтобы привести к будущему.

Всегда ли происходит воздаяние за зло?

В Библии есть особая книга — книга Иова, которая написана частично для того, чтобы люди понимали, что бедствия и болезни не являются автоматическим наказанием уголовного свойства за человеческие грехи. Библия полна изречений, в которых показано, что нечестивец торжествует, а праведник страдает. С самого начала, когда противостоят Каин и Авель, погибает-то Авель, праведник, а остается Каин. Для чего это так и почему так? Представим себе на минуту такое положение вещей в мире: все злые люди немедленно заболевали бы тифом, проказой и всем прочим. У злых людей были бы вечные неприятности в семье и на работе, у добрых людей все шло бы гладко и блестяще. Что бы тогда было? Все злые немедленно бы поднялись и побежали в сторону добра, но не ради добра и Бога, а ради того, чтобы избежать бедствий. И вот, чтобы не было такого корыстного отношения к добру, добро и зло распространяются в жизни вперемежку. Дается свобода различным силам: социальным, политическим, моральным, геологическим, вирусам, тектоническим силам. В жизни действует масса составляющих, и у человека есть масса составляющих для свободного решения своей жизни. В Апокалипсисе апостол Иоанн призывает нас к библейскому взгляду на исторический процесс. Не то чтобы Господь все время кого-то карает, а кого- то награждает, — это грубое, отталкивающее, примитивное, антропоморфное представление. Но в мир внесены законы воздаяния, они действуют сами. Что человек сеет, то он и пожинает. Скажем, одно поколение привозит в страну рабов, превращает людей в скот, через три поколения эти рабы превращаются в проблему для потомков тех, кто привез сюда этих рабов, и так далее. Всегда историческое воздаяние — при дверях. Рушится Александрийская Церковь, потому что она изменила своему призванию, приходит к краху Константинопольская Церковь, терпит великие удары наша Русская Церковь. Когда турки вошли в Константинополь и заняли Св. Софию, это тоже было событием библейского масштаба. И мы можем найти для него осмысление в словах Апокалипсиса, в словах древних пророков — Исайи, Иеремии, в посланиях, в словах Евангелия: “Се оставляется вам дом ваш пуст”. И не без воли Божией мы видим сегодня вокруг закрытые храмы, облупившиеся и полуразвалившиеся, — тут дело не только в злой воле тех, кто хотят эти храмы уничтожить. Если бы не наши грехи, то есть грехи членов Церкви, то никогда не было бы ни пустой, превращенной в мечеть Св. Софии, ни храмов, превращенных в склады. Это значит, что мы согрешили еще больше, чем византийцы. Наказание — это не судебный процесс, кончающийся приговором, а камень, брошенный вверх и падающий на голову того, кто его бросил. Есть библейское выражение: “вопль крови”. Это древний образ. Уже в книге Бытия, когда Авель был убит Каином, Господь говорит: “Кровь вопиет к небу”. Значит, есть какой-то таинственный закон в мире, который греки называют законом дикэ, индийцы называют законом кармы, а мы — законом воздаяния. Зло не может остаться неотомщенным, оно обязательно где-то — в том или в этом мире — каким-то образом должно уравновеситься, о чем и говорят библейские слова: “Голос крови брата твоего вопиет ко Мне от земли”. Она требует возмездия. Говорят, что к вере людей приводит страдание, но это неправда. Я знаю многих людей, которых, наоборот, страдание отводит от веры. Все зависит от того, куда повернуто человеческое сердце. Однако в “Диалогах” святой Екатерины Сиенской указано, что Господу приятнее, когда зло погашается не справедливым возмездием, а любовью.

Что Вы можете сказать о действии Духа Божия в истории?

Уже в Ветхом Завете, в древности, иногда обыкновенным человеком, призванным на служение, вдруг овладевала таинственная сила, и он шел на проповедь, как, например, пошел великий пророк пастух Амос, который не был ни священнослужителем, ни служителем храма, ни, как бы мы теперь сказали, присяжным пророком, который имел эту должность. Он был просто пастухом и земледельцем. И вот однажды Дух Божий нашел на него, и он впоследствии писал: “Когда лев рычит, кто не вздрогнет? Когда Господь говорит, кто не будет пророком?” Значит, есть некая превозмогающая сила, которая действует таким образом, что человек способен делать больше, чем он может. Когда мы говорим “Дух”, то часто под этим подразумеваем что-то такое бесплотное, почти бессильное. Напротив, на языке Библии еврейское руах или греческое пневма означает мощь, бурю, ветер, ураган, дыхание. А дыхание есть жизнь. Дух — это жизнь, это сила. Если Бог как Отец является первоосновой всего, Бог как Логос, как Слово является Творцом всего создания, то вот Хранителем, Поддерживателем и непрестанно пребывающей в нас Силой является Бог как Дух. И, конечно, эта сила Божественная — безусловно личностная. Когда пророки выступали под воздействием Духа, они поражались сами, что им открывается такое, что не только непостижимо им самим, но даже противоречит их задушевным мыслям и чувствам. И происходили трагические сражения между волей пророка и голосом Духа Божия. Сражения потому, что в Откровении библейском личность пророка никогда не подавлялась, он не растворялся в океане абсолютного. А он стоял перед Богом как личность перед Сверхличностью. И здесь происходила драма, борьба и добровольное согласие. И вот человек принимает Дух Божий в себя... И что же мы можем сказать: пророки исчезли с тех давних пор? Нет. Достаточно вам напомнить, что в начале ХIХ столетия святой Серафим Саровский, один из прославленных святых России, говорил, что главная цель христианской жизни — это приобретение внутрь себя Духа Божия, или, как он выражался, “стяжание Духа”. Значит, это возможно для человека. И мы знаем великих мудрецов, подвижников, праведников, деятелей (они могли быть и безграмотными, и великими писателями), которые действовали как пророки, через которых воля Божия открывалась. Они становились гигантами нравственной силы, общественного протеста, они шли против течения. Что им помогало? Воздействие Духа Божия на историю. Вероятно, многие из вас знакомы с историософией, с концепцией Льва Николаевича Гумилева, который зафиксировал, что рождение новых этносов, новых образований в человеческом роде неизбежно связано с появлением так называемых пассионарных групп — таких личностей или направлений, которые оказываются как бы раскаленным эпицентром, которые идут вперед, навстречу риску и даже гибели, и двигают развитие истории. Так вот, у нас есть основания думать, что это импульсы Духа Божия, Его воздействие на историю. Дух Божий проявляется в талантах и дарованиях очень таинственно и очень порой причудливо. Мы не всегда понимаем, откуда это приходит, и история человечества свидетельствует, что время от времени народам, цивилизациям, отдельным людям дается вот этот дар Духа, и все зависит от того, как они это воспримут и как они это реализуют. А это может быть реализовано в совершенно ложную сторону. Вот тут-то человеку должны помогать и разум, и совесть, и ясное отчетливое сознание, потому что человек, одержимый Духом Божиим, не есть сомнамбула, пифия, обезумевшее существо. Нет, Дух Божий не гасит человеческого разума, а наоборот, просветляет его. И если человек не дает разуму ходу и думает, что только на порыве эмоциональном, иррациональном, интуитивном можно жить, он способен заблудиться и свой духовный талант пассионарности развеять, погубить или направить совсем не в ту сторону. Как это бывало в истории? Я думаю, вы можете примерно представить. Когда люди как бы одержимы идеей спасти других, помочь другим — ну, скажем, русские революционеры XIX века, — безусловно, в них была пассионарность, безусловно, это был порыв нравственный, высокий порыв, но они не удосужились обдумать, как все это можно сделать, и кинулись вслепую. Это был слепой порыв, порыв безумный, разрушительный. “К топору зовите Русь!” Ну и призвали к топору, и результат был весьма плачевным. И потом они во имя искаженного этого порыва превращались сами в новых душителей и рабовладельцев. Поэтому духовное постижение требует трезвого анализа. “Братья, не всякому духу верьте!”— говорит апостол Павел.

Что такое исторический провиденциализм?

Исторический провиденциализм означает, что существует нравственный миропорядок. Историческое возмездие существует. И не потому, что Бог является жестоким карателем, а потому, что есть связь, глубокая связь между событиями и деяниями человеческими. И когда оскудевает добро, наступает экологическая катастрофа духа. И это есть возмездие.

Как Вы относитесь к утверждению, что зло доминантно, а добро рецессивно?

Смотря с какой точки зрения. Конечно, в 30 году I века нашей эры победило зло — Пилат, Каиафа, Иуда. Но добро побеждает совсем по-другому. Оно может побеждать в страдании. Оно остается могущественным совершенно иными путями. Поэтому их соотношение оказывается гораздо более сложным, гораздо более противоречивым. Да, конечно, зло идет явно, как танк. Если в одном доме живут сто человек и среди них один шумный негодяй, пьющий и мешающий всем жить, то все о нем знают. А где-то там может жить Матрена со своим двором тихим, и никто о ней знать не будет. Часто так бывает. Но тем не менее сила добра все равно оказывается побеждающей. И в этом смысл евангельского изречения: “Свет во тьме светит, и тьма не объяла его”. Подумайте, ведь не сказал евангелист: свет побеждает тьму. Это совсем не те слова, что призыв Пушкина “Да здравствует солнце, да скроется тьма!”. В Евангелии так не сказано, потому что иллюзий нет, тьма остается пока в этом мире. Но света уничтожить она не может. Свет неуничтожим, он светит во тьме. Подобно звездам, которые в черном космосе не могут разогнать его черноту, но не гаснут, а горят. И в этом противостояние света, добра и правды. Если бы добро оделось в латы зла и стало бы крушить все направо и налево, проявляя свою силу, оно очень быстро перестало бы быть добром. Оно стало бы злом.

Бог заранее обрекал людей на страдание и смерть, поскольку зло было до человека?

Нет! Человек был призван бороться со злом вместе с Богом. Мне очень нравятся слова немецкого мыслителя Новалиса: “Человек есть мессия природы”. Мы за нее в ответе. Поэтому и апостол Павел говорит, что вся тварь ожидает от нас этого. Но пока ожидает тщетно...

Можно ли считать появление СПИДа Божьей карой за распущенность?

Не Божьей карой, а есть миропорядок: когда зло бушует, оно порождает новое зло.

Апокалипсис — это неизбежность для рода человеческого или предупреждение?

Об этом идет спор. Многие богословы считают, что Апокалипсис — в основном предупреждение. В частности, знаменитый русский мыслитель Николай Федоров стоял на этой точке зрения, Тейяр де Шарден ее разделял. Он говорил, что многие страшные события, которые там предсказаны, могут и не быть, если люди опомнятся. И мне такая точка зрения кажется и оправданной, и обоснованной.

Почему силы добра не в состоянии победить зло?

Если бы мы с вами сейчас присутствовали при зрелище конца человеческого рода, я бы вам ответил. Но мир только еще начал раскручиваться. Я уверен, что зло не будет торжествовать всегда. Еще не конец!

У Блаженного Августина есть положение о том, что человек лишается божественной благодати, если он отвергает благо, общее для всех, и ищет чего-то особого для себя. Не является ли это посягательством на развитие личной индивидуальности, духа человеческого? Разве гордость — это плохо?

Гордость может быть нормальной, но гордыня — это плохо. Понимаете, Христос, а не Августин, сказал: “Блаженнее давать, нежели брать”. Мы всегда готовы замкнуться на себе. Но подлинная жизнь — это всегда жизнь- открытость. И в этом тайна христианства.

Если Бог всевидящ, всемилостив, всемогущ, то почему Он не вмешивается в земную жизнь, где люди поставлены в неравные условия: одни избавлены от трудностей, другие подвержены ужасающим испытаниям, ведь эти испытания деформируют душу на пути к бессмертию, выдержать их человек не имеет сил?

Вопрос серьезный и заслуживающий отдельного рассмотрения. Но я должен вам сказать, что мы не имеем права — серьезного, умственного, метафизического, научного, богословского права — изображать Бога на человеческий манер, вроде режиссера, который сидит наверху и всем управляет, вроде актера кукольного театра, который все дергает за нитки. Вся суть истории, с точки зрения христианства, заключается в том, что нам дана свобода и человек несет ответственность как свободное существо. Что касается условий, они часто являются лакмусовой бумажкой, проверкой для людей. И в концлагерях, и в богатстве, и в бедности люди, находившиеся рядом, плечом к плечу, совершенно по-разному реагировали на окружающую среду и события, и экстремальные условия делали из одних героев, а из других — подлецов и предателей. Поэтому всегда человек должен оставаться человеком, и если Бог предоставил нам свободу, то мы напрасно мечтаем о механическом мире, где этой свободы не будет. Всем вам я рекомендую прочесть научно-фантастический роман польского писателя Станислава Лема “Возвращение со звезд”. Там описывается мир будущего, где людям с юности делали прививки против агрессивных поползновений. И вот космонавты, которые улетели на несколько лет и вернулись в этот мир без агрессии, они не смогли в этом мире жить, это был мир погасших людей, которые не силой нравственной, а благодаря медикаментам стали неагрессивными. Они подавили свою человеческую сущность, они свою свободу продали за это лекарство и превратились в полуроботов. Нет, человек не робот, он свободное существо со всеми вытекающими отсюда драматическими и трагическими последствиями.

Ваше отношение к книге Нилуса “Близко грядущий антихрист. Царство дьявола на земле”?

Эту книгу я прочел давно, в 1955 году. Она отражает те настроения тревоги, которые царили в начале века, когда люди ждали каких-то новых бедствий. Так было в конце XIII века, в конце XIX века. Каждый критический период вызывает такую литературу. Так что в целом эта книга ничего особенного собой не представляет. Там собраны свидетельства об антихристе у Святых Отцов, у философов — Соловьева и других, но составитель внес туда некоторые материалы, которым он хотел придать характер уже политической достоверности. Из этого получилась целая зловещая история, которая стоила жизни миллионам людей. Он включил туда так называемые “Протоколы сионских мудрецов” — очень мрачную фальшивку, история происхождения которой известна и ясна. В 20-м году английский журналист нашел даже текст XIX века, с которого полицейский охранник все переписал, и это пошло гулять по свету и очень много принесло вреда людям. Я думаю, что Нилус был искренен и пал жертвой придворного заговора, не ведая, что творит.

Что за предчувствие грядущих бурь висело в воздухе на рубеже веков и почему именно в России разразилась катастрофа?

Ну, что предчувствие висело, догадаться не так трудно. Но на самом деле это шире, чем русская драма. В 1900 году люди в большинстве своем возлагали надежды на прогресс, цивилизацию, технику, науку. И полагали, что наука спасет человечество. А через четырнадцать лет началась мировая война, когда стало ясно, что наука не спасет человечество. И уже Первая мировая война показала величайшее ожесточение людей друг против друга.

Как Вы относитесь к статье Владимира Соловьева “Когда Россия свернула со своего пути?”, где сказано, что основной путь России духовный, а не политический и т. д.?

Это хорошая мысль, прекрасная мысль, но вы знаете, что она не осуществилась. Но история не опровергла ее: погоня за материальным не принесла даже хороших материальных результатов. Так что тут есть над чем подумать.

Как относится православие к самодержавию?

Речь может идти не о системе власти, а о вторжении власти в духовную область. И тут неважно, кто это — царь или генералиссимус, всё одинаково плохо.

Любая ли царская власть является кощунством смешения духовного и политического?

Нет, конечно. Когда царь не претендует на духовную власть. Вот император Константин, он считал себя просто христианином, а император Юстиниан уже считал себя человеком, который может решать все церковные вопросы, вплоть до догматических.

Расскажите немного о связи Николая II с христианством.

Слово “связь” не совсем здесь уместно. Он был православным, родился в православной семье, был человеком искренне религиозным. Но, я думаю, был бы он атеистом, его судьба была бы такой же печальной. Его ведь убили не за то, что он православный или верующий человек, а потому, что он был император.

Расскажите о Вашем отношении к перестройке.

Насчет перестройки я скажу ясно и четко. Мы подходим ко всему этому как потребители и часто ропщем, что вот началась перестройка, того нет, этого нет, а мы привыкли верить глупым обещаниям, что вот сейчас возьмут и из воздуха сделают для нас колбасу. Все это ерунда. Когда полвека с лишним ломалась экономика, политика, идеология, все было превращено в кашу, да еще в кровавую кашу. После этого оздоровление общества не может произойти b один день. Придется ждать, может быть, не одно поколение. В “Учительской газете” была напечатана статья “Где живет Сталин?” Там объясняется, что Сталин живет в каждом из нас. Это страшный паразит. Еще Достоевский писал о трихинах, которые поселяются внутри человека. Как-то я видел фильм ужасов на тему из Достоевского. Там ученый создал трихины, они залезали в людей, и люди сходили с ума и заражали друг друга. Все это происходило в нашей истории, недавней истории, которую многие из здесь присутствующих помнят. Так что перестройка — это решительный и трудный акт, который пытается повернуть ход истории, и как ей помочь, зависит то того, кто ты. Каждый на своем месте может что-то сделать. Самое главное — вытравлять Сталина из себя.

Вы сказали, что не хотели бы жить в другом столетии, кроме ХХ-го. В чем Вы видите его уникальность и особый смысл?

ХХ век расставил все точки над “и”, развеял тысячи вредных иллюзий, и сегодня мы многое можем видеть в правильном свете. Сегодня много великих святых, мучеников, жертвенных людей, таких, как мать Мария Кузьмина- Караваева, как мать Тереза, которая сейчас работает в Калькутте, как многочисленные русские мученики, погибшие в двадцатые — тридцатые годы за веру. И не только русские, а мексиканские, погибшие за веру, и немецкие, погибшие тоже за веру: там тоже при нацистах преследовали Церковь. И в Австрии преследовали, возьмите хотя бы книжку, которая у нас вышла несколько лет назад, — это письма из тюрьмы молодых, преимущественно христиан, которые были осуждены на смерть. Это священный документ. Когда видишь таких людей, то понимаешь, насколько наш век велик и прекрасен