Юрген Мольтман

ХРИСТИАНСКИЕ МУЧЕНИКИ СОВРЕМЕННОСТИ

Церковь мучеников, Ecclesia martyrum, - старое и почетное название Церкви Христовой. Оно указывает на общность судьбы Церкви и ее Господа, "свидетеля верного и истинного" (Откр 3:14, ср. 1:5)1. Она напоминает верующим о мученичестве Христа.

Мученики создают особого рода связь между Церковью и свидетельством Христа, которое выразилось в Его страдании и крестной смерти. Поэтому правильно и достойно чтить память мучеников, поминать их имена и руководствоваться историей их жизни и смерти. Однако если память о мучениках превращается в особый культ святых, то это может свидетельствовать о религиозном искажении. А забвение мучеников, безусловно, свидетельствует о том, что христианство занимается политическим приспосабливанием. Ведь вместе с мучениками оказывается забытым и распятый Пилатом Христос.

В двадцатом столетии мы видим настоящую волну мученичества, превосходящую все, что было в предыдущие века. Подобную ситуацию можно обнаружить лишь в истории ранних христиан и их организованных преследований со стороны римских императоров. Ранняя Церковь знала своих мучеников и умела также теологически истолковать смысл мученичества. И в наше время многие церкви знают своих мучеников, но не понимают, как это мученичество следует истолковать теологически, потому что опыт сегодняшних мучеников совершенно иной, чем прежде. Теперь в конфликты (характер которых тоже изменился) с властями и с агрессивными группами вступают такие христианские свидетели, относительно которых церкви не могут решить, следует ли считать их мучениками. Именно поэтому особенно важно выработать современную теологическую интерпретацию мученичества.
Раннехристианское представление о мучениках обусловлено опытом преследования христиан со стороны языческих правителей. Мучениками признавали и почитали тех, кто, подобно Христу, добровольно и терпеливо принимал насильственную смерть во имя Христа. Они представали перед судом, который требовал от них отречься от веры в Христа. Они публично заявляли о своей вере, и их публично казнили для устрашения христиан и для того, чтобы предотвратить обращение других людей в христианство. Так они становились "публичными свидетелями" Христа. Мученичество престарелого епископа Поликарпа из Смирны и Игнатия Антиохийского служило образцом для многих. В посланиях своей общине епископ Игнатий утверждал, что, умирая мученической смертью, верующий умирает не просто как солдат за своего господина: он к тому же умирает вместе с ним, принимая участие в страдании Христа. Это дает ему уверенность в том, что он тоже воскреснет из мертвых и будет царствовать вместе с Христом. Если мученики "участвуют в страданиях Христа" (Кол 1:24), тогда сам Христос страдает в них.

Средневековая Церковь расширила понятие мученичества, как об этом писал Фома Аквинский: "Только вера делает страдающего мучеником. Христианин тот, кто от Христа. А от Христа не только тот, кто в Христа верит, но и тот, кто в духе Христа творит добрые дела". Следовательно, мученик - тот, кого преследуют и убивают за то, что он исповедует христианскую веру, а также за то, что он выполняет ее требования. Но в обоих случаях смерть должна приниматься сознательно и добровольно.

Если сравнить это представление о мученичестве, основанное на опыте ранней Церкви, с сегодняшними преследованиями христиан, то сразу же можно заметить следующие отличия:

1. В наше время мучеников сначала истязают до смерти, а потом они "исчезают". Нам неизвестны места их убийства, мы не находим их тел, не знаем их имен. Мучеников сознательно лишают публичности.

2. В век "религиозной свободы" гонения за исповедание веры отходят в прошлое. На первый план выступают преследования за безраздельное выполнение требований веры.

3. Преследование христиан в языческих или атеистических государствах - это лишь одна сторона вопроса. Усиливается преследование христиан в так называемых христианских странах. За последние 10 лет в Латинской Америке было убито более 850 католических священников, не говоря уже о бесчисленных мирянах, причем убивавшие их считали себя христианами.

4. В ранней Церкви мученичество было персональным и публичным. В наши дни оно стало в основном анонимным, и часто это мученичество целых групп, народов, рас и т.д. Архиепископ Ромеро был убит перед алтарем. Мы знаем и чтим его имя. На его похоронах теми же противниками были убиты еще 40 человек. Их имена нам неизвестны.

Для того чтобы представить более широкую теологическую концепцию мученичества, я рассмотрю опыт христианского свидетельства в разных ситуациях на примерах трех людей: это 1) Пауль Шнайдер, "бухенвальдский проповедник"; 2) Дитрих Бонхёффер, "теолог в Сопротивлении" - оба эти мученика принадлежали к немецкой Исповедующей церкви; 3) католический архиепископ Арнульфо Ромеро, "народный епископ" в Сальвадоре.

ПЕРВЫЙ ПРИМЕР: ПАУЛЬ ШНАЙДЕР (1897-1939)

Пауль Шнайдер был реформатским пастором Евангелической церкви Рейнской области. Он был человеком молитвы, духовником, горячим приверженцем реформатской церковной дисциплины. "Церковная дисциплина - это хребет Церкви. Если сломать хребет, все тело станет беспомощным", - говорил Кальвин. Пауль Шнайдер был убежденным сторонником этой позиции и при совершении таинств и обрядов всегда требовал соблюдения правил церковной дисциплины. В 1934 г., через год после прихода к власти Адольфа Гитлера, у него произошло первое столкновение с государством. Это случилось в Диккеншиде, куда он незадолго до того был назначен пастором. В результате несчастного случая погиб один из членов местной "гитлерюгенд". Во время панихиды, после проповеди Шнайдера, к могиле подошел командир отряда, к которому принадлежал погибший, и сказал, что теперь тот станет "членом небесного штурмового отряда (СА) под предводительством Хорста Весселя". Пауль Шнайдер возразил: "Это церковная церемония. И штурмовых отрядов на небесах нет". В последующие годы он в своей общине противостоял "немецким христианам" с помощью той же идеи церковной дисциплины. Это привело к тому, что ему приказали покинуть Рейнскую область за то, что он "настраивал народ против национал-социалистического государства". Несмотря на распоряжение о высылке, Пауль Шнайдер и его жена осенью 1937 г. вернулись в свою общину, чтобы совершить благодарственную литургию в связи с уборкой урожая. Он был убежден, что Бог призвал его быть пастором этой общины и что он обязан подчиняться божественным повелениям, а не распоряжениям германского государства. Он был арестован, доставлен в тюрьму гестапо в Кобленце, а оттуда - ввиду упорного отказа подчиниться распоряжению о высылке - переведен в концлагерь Бухенвальд. Но и оттуда он мог бы освободиться в любое время, если бы согласился признать это распоряжение. Однако для него это означало нарушить божественное повеление быть пастором именно згой общины. В апреле 1938 г. узникам Бухенвальда было приказано каждое утро приветствовать нацистское знамя со свастикой. Пауль Шнайдер отказался, считая это идолопоклонством. В наказание он был подвергнут жестоким пыткам и помещен в бункер - лагерную камеру для смертников. Но и из окна камеры он продолжал проповедовать Слово Божье находившимся снаружи заключенным и тем самым поддерживал их морально. И он обвинял эсэсовских убийц, называя их по именам и призывая в свидетели Бога. Речи его всегда бывали короткими, потому что на него набрасывались надзиратели и заставляли замолчать. Тринадцать месяцев продолжались чудовищные мучения. Видевшие его в то время заключенные рассказывали, что под конец Пауль Шнайдер превратился в кусок кровоточащей плоти. 14 июля 1939 г. ему ввели смертельную дозу строфантина2.

Из истории мученичества "бухенвальдского проповедника" мы можем сделать три вывода:

1. У Пауля Шнайдера была непоколебимая вера, которая позволила ему принять мученичество. Источниками этой непоколебимости были молитва, сознание того, что Бог призвал его быть пастором и вверил ему общину Диккеншида. Он был готов скорее умереть, нежели расстаться со своими убеждениями. И эта непоколебимость явно укреплялась под влиянием страданий.

2. Церковная дисциплина делает заповедь Бога и Его обетования частью повседневной жизни. Человек должен больше повиноваться Богу, чем другим силам. Без церковной дисциплины невозможно подлинное следование за Христом. И еще Пауль Шнайдер понял, что церковная дисциплина необходима не только в области личной нравственности, но также и в области политики.

3. Пауль Шнайдер не был пассивной жертвой: он добровольно и мужественно шел по избранному пути мученичества. Он пренебрег распоряжением властей о высылке, он отказался приветствовать нацистское знамя, он и в тюрьме не молчал о политических преступлениях и проповедовал Слово Божье. Его мученичество было активным.

ВТОРОЙ ПРИМЕР: ДИТРИХ БОНХЁФФЕР (1906-1945)

Дитрих Бонхёффер принадлежал к среде университетской теологии. Экуменическое движение и движение за мир 30-х годов оказали на него глубокое воздействие. Однако решающую роль в его жизни сыграла борьба Исповедующей церкви против подчинения Церкви тоталитарному гитлеровскому государству. Бонхёффер принадлежал к радикальному крылу Исповедующей церкви. Она была для него "истинной Церковью", а между истинной и ложной церковью, по его мнению, нет ничего промежуточного, никакой нейтральной середины. "Кто удаляется от Исповедующей церкви тот удаляется от спасения", - заявил он в 1935 г. Дитрих Бонхёффер руководил школой проповедников Исповедующей церкви в Финкенвальде. В 1939 г. он поехал в Нью-Йорк и вернулся в Германию незадолго до начала войны. Друзья предостерегали его и хотели удержать в Америке, ему предлагали работу в Нью-Йоркской теологической семинарии, где он когда-то стажировался. Однако Бонхёффер знал, что его место во время предстоящих событий - в Германии. Он продолжал работать в Исповедующей церкви, а также вошел в группу Сопротивления во главе с адмиралом Канарисом и полковником Остером, которая действовала в германском абвере ("Заговор Канариса"). Он был связным группы. 3 апреля 1943 г. его арестовали. 9 апреля 1945 г. Дитрих Бонхёффер, а также адмирал Канарис и полковник Остер были казнены в концлагере Флоссенбюрг. Из истории "теолога в Сопротивлении" мы можем сделать три вывода:

1. Он прошел путь от церковного сопротивления к политическому. Почему это произошло? Потому что Церковь должна протестовать не только тогда, когда государство вмешивается в ее дела; она обязана протестовать уже тогда, когда это государство становится противозаконным, преступным, бесчеловечным. Церковь обязана протестовать, когда преследуют и убивают евреев, коммунистов и сторонников демократии, когда затыкают рот всему народу. Бонхёффер погиб не только за право исповедовать веру в Церкви, но также и за право покоряться требованиям веры в политической жизни. Он решил участвовать в "страданиях Бога в мире". Его мученичество было религиозно-политическим, в то время как мученичество Пауля Шнайдера можно назвать религиозно-церковным.

2. Источник, дававший ему силы действовать, он сам называл "тайной дисциплиной". Он имел в виду внутреннюю дисциплину духовной жизни, молитву, медитацию и погружение в божественное присутствие.

3. Бонхёффер тоже не был пассивной жертвой преследовании, страданий и смерти. В 1939 г. он по собственному желанию вернулся в Германию, сознательно связал свою жизнь с политическим Сопротивлением и добровольно стал преступником по отношению к бесчеловечному режиму.

ТРЕТИЙ ПРИМЕР:
АРНУЛЬФО РОМЕРО (1917-1980)

Арнульфо Ромеро, "народный епископ", в 1942 г. стал священником, а в 1970 г. - епископом. В 1977 г. он был поставлен архиепископом Сан-Сальвадора. Одновременно в стране прошли президентские выборы. В ответ на фальсификацию результатов выборов правящей хунтой другие партии провели демонстрацию протеста. Она была расстреляна национальной гвардией. Две недели спустя, 12 марта 1977 г., в Сальвадоре был впервые убит священник -Рутилио Гранде из Агилареса. Ромеро поспешил на место происшествия и провел ночь с 12-го на 13-е марта в общине убитого. В ту ночь, как он говорил позднее, произошло его "обращение". Ему было тогда 59 лет. Раньше он придерживался консервативных взглядов, а теперь увидел, что существует связь между преследованием Церкви и угнетением народа правящим меньшинством и его "эскадронами смерти". Он "пошел в народ" и стал народным епископом. "По существу, преследованиям подвергается не Церковь, а народ, но Церковь стоит на стороне народа, а народ - на стороне Церкви", - писал он. По словам его биографа Иона Собрино, он верил в Бога нищих: "В тех, кто в ходе истории принял мученическую смерть, ему виделся распятый Бог... В лицах нищих и обездоленных соотечественников он различал искаженный страданием лик Бога". В скорбных вздохах и стонах бедняков Ромеро слышал Евангелие - Весть о грядущем Царстве Бога. Эту весть принесли ему бедные. Кафедральный собор в Сан-Сальвадоре стал местом, где собирались люди, где совершались богослужения и проводились голодовки, где был устроен лазарет для раненых, где народ прощался со своими многочисленными погибшими. Ромеро также понял, какой путь предстоит пройти от "народа" до "организованного народа". Он поддерживал народные организации рабочих, крестьян и батраков. Он считал, что переживаемый Сальвадором кризис может быть разрешен только самим народом. Все это привело к конфликту с властями. Архиепископ Ромеро был застрелен наемным убийцей перед алтарем своей церкви во время мессы.

Мученичество Арнульфо Ромеро обнаруживает третий тип христианского мученичества, которому прежде не уделялось серьезного внимания и который теперь приобретает все большее значение. Первый тип - страдание за веру (Пауль Шнайдер). Второй тип - страдание в борьбе с несправедливой и преступной властью Дитрих Бонхёффер). Третий тип - участие в страдании угнетенного народа (Арнульфо Ромеро).

АПОКАЛИПТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ МУЧЕНИЧЕСТВА

Если мы рассмотрим три описанных здесь случая, то увидим что только П. Шнайдер соответствует классическому определений мученика, страдающего во имя Христа, хотя и он сознательно нарушил приказ властей и потому был убит. В случае Бонхёффера перед нами мученичество из-за "добрых политических дел в духе Христа". Повинуясь воле Христа, он занял позицию активного сопротивления. Но вместе с ним казнили адмирала Канариса и полковника Остера. Были ли они тоже мучениками во имя Христа". Мы ничего не знаем о религиозных мотивировках их действий. Но фактически они, как и Бонхёффер, приняли мученичество за дело справедливости, а это - Божье дело. Здесь границы христианского мученичества размыкаются. Открытость границ мученичества обусловленного соблюдением требований веры в политической жизни, позволяет нам понять особую тайну: чтимые Церковью христианские мученики находятся в более широком сообществе. Они сами вошли в него вместе с другими свидетелями истины и справедливости и приобщают к нему Церковь. Этих нехристианских свидетелей истины и справедливости Леонардо Боф 3называет "мучениками Царства Божьего и Божьей политики".

Однако пример архиепископа Ромеро выводит нас за пределы этого сообщества христианских мучеников и свидетелей истины и справедливости. Его мученичество указывает на страдания нищего, угнетенного, обездоленного народа. Когда идет борьба за власть, страдают в основном самые слабые, приносятся в жертву бедные и умирают прежде всего дети. Их-то Иисус и назвал блаженными, ибо им принадлежит Царство Божье. Именно через них божественная справедливость приходит в этот мир насилия и беззакония. Нищий, угнетенный и умирающий народ становится свидетелем справедливости и Царства Божьего в этом мире. Весть нищих заключается в их немом, анонимном, коллективном мученичестве.

Теологическое понятие мученичества имеет не только известный христологический аспект, который выражается в том, что мученики особым образом соединяются с Христом. Существует также и менее известный, апокалиптический аспект, который выражается в том, что мученики собственным страданием предваряют страдание, уготованное в конце времен всему творению, и, умирая, свидетельствуют о новом творении. Кто участвует в страданиях Христа, тот участвует и в страданиях, которые наступят в конце мира. Мученики предваряют этот конец и таким образом становятся апокалиптическими свидетелями грядущей истины против царства лжи, грядущей справедливости против власти беззакония, грядущей жизни против торжества смерти.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Греческое слово martys значит "свидетель". В христианском словоупотреблении оно приобрело значение "христианин, пострадавший за открытое исповедание своей веры", "мученик".

2 До создания газовых камер такие инъекции использовались в нацистских концлагерях как одно из средств умерщвления заключенных.

3 Леонардо Бофф - бразильский священник-францисканец, известны теолог освобождения.

Moltmann J. Der Weg Jesu Christi. Christologie in messianischen Dimensioned Munchen, 1989, c.219-227 (Die Gemeinschaft der Leiden Christi. Martyrologie heute).