НЕВИДИМАЯ БРАНЬ

СТАРЦА НИКОДИМА СВЯТОГОРЦА

К оглавлению

Часть 2

Глава первая

О ПРЕСВЯТОМ ТАИНСТВЕ ЕВХАРИСТИИ

До сих пор я предлагал тебе, любезный читатель, о четырех орудиях, потребных тебе к одолению врагов в невидимой брани, как-то: о ненадеянии на себя, о надежде непоколебимой на Бога, о противостоянии греху и борьбе с ним и о молитве. Теперь я хочу указать тебе еще на иное некое могущественное в сем деле орудие, именно: на Пресвятое Таинство Евхаристии. Таинство сие, как между Таинствами есть самое высшее, так и в числе орудий духовных есть самое сильное и врагопоразительное. Четыре орудия, о которых мы говорили, получают силу свою от благодатных сил и даров, стяжанных нам кровию Христовою; Таинство же сие и есть самая кровь Христова и самое тело Христово, с присущием Самого Христа Бога. Теми четырьмя орудиями боремся с врагами мы силою Христовою; в сем же Христос Господь поражает врагов наших нами, или вместе с нами Ибо, кто вкушает тело Христово и пьет кровь Его, тот со Христом пребывает и Христос с ним, как Он Сам сказал: Ядый Мою плоть и пияй Мою кровь во Мне пребывает, и Аз в нем (Ин. 6, 56). Посему, когда одерживаем мы победу над врагами, то это кровь Христова побеждает их, как написано в Апокалипсисе: И тип победита его (диавола-клеветника) кровию Агнчею (Апок. 12, 11).

Сие святейшее Таинство, сие всепобедительное орудие, паче же Христос, сущий в сем Таинстве, может быть действенно приемлемо двояким образом: во-первых, таинственно, в таинстве тела и крови Христовых, с достодолжным приготовлением, то естъ сокрушением, исповедью, очищением чрез епитимию и потребным пощением; во-вторых, духовно и мысленно в уме и сердце. Первое может иметь место столь часто, сколько это возможно по обстоятельствам внешним, внутреннему состоянию и по усмотрению духовного отца; а второе — каждое мгновение, так что тебе можно всегда иметь в руках сие всемощное оружие и ограждаться им от врагов непрестанно. Внемли же сему и Святых Христовых

Тайн причащайся сколько можно чаще, как только имеешь разрешение от духовного отца своего; мысленно же и духовно вкушать Христа Господа ревнуй непрерывно, — к чему руководство предложено тебе мною в предыдущих главах о молитве.

Глава вторая

КАК НАДЛЕЖИТ ПРИНИМАТЬ СВЯТОЕ ТАИНСТВО ЕВХАРИСТИИ, ИЛИ ПРИНИМАТЬ ХРИСТА ГОСПОДА ТАИНСТВЕННО - В ТАИНСТВАХ

Для достижения цели, с которою приступаем к сему божественному Таинству, надлежит нам иметь некие особые расположения, совершать особые некие дела и употреблять особые некие меры — прежде причащения, во время причащения и после причащения. Прежде причащения надлежит через Таинство Покаяния и Исповеди очистить себя от всякой скверны грехов, как смертных, так и не смертных, и исполнить, что на исповеди наложит духовный отец, соединяя с сим твердую решимость от всего сердца, всею душою, всею силою и всем помышлением служить единому Господу Иисусу Христу и делать одно, Ему благоугодное. Так как Он в сем Таинстве дает нам тело Свое и Свою кровь, с душою и Божеством и всею силою воплощенного домостроительства, то, помышляя о том, как ничтожно даемое Ему нами сравнительно с тем, что Он нам дает, положим в сердце, по крайней мере, все для нас возможное всеусердно делать во славу Его, и если б нам пришлось овладеть самым высшим даром, какой когда-либо приносили Ему земные и небесные разумные твари, изъявим готовность принести то без размышления Его Божескому величию.

Возжелав принять сие Таинство, чтоб силою его победить и поразить врагов своих и Господних, с вечера еще, или даже раньше того, начинай помышлять, как сильно Спаситель наш, Сын Божий и Бог желает, чтобы ты с приятием сего Таинства дал. Ему место в сердце своем, дабы соединись с тобою, помочь тебе изгнать оттуда все страсти твои и победите всех врагов твоих.

Сие желание Господа нашего столь велико и пламенно, что сего никакой тварный ум не может вместить в совершенстве. Ты, впрочем, чтоб хоть сколько-нибудь подойти к сему, потрудись поглубже напечатлеть в уме своем следующие два помышления: первое, как неизреченно радостно Всеблагому Боту пребывать в приискреннем общении с нами, как удостоверяет Сама священная Премудрость, говоря: ...радость Моя... с сынами человеческими (Притч. 8, 31); и второе, как сильно ненавидит Бог грех, и потому, что он препятствует соединению Его с нами, столь для Него желательному, и потому, что он прямо противоположен Божеским Его совершенствам. Будучи по естеству беспредельно благим и чистым светом и неизреченною красотою, не может Он не гнушаться безмерно грехом, который не что иное есть, как крайнее зло, мрак, растление, мерзость и срамота в душах наших. И сие Божие нетерпение греха столь велико, что с самого начала его все промыслительные о нас Божеские деяния и установления Ветхого и Нового Завета направляемы были к истреблению его и изглаждению следов его, особенно же предивное страдание Спасителя нашего Иисуса Христа, Сына Божия и Бога. Некоторые богословы и учители говорят даже (припомни сказание святого Дионисия Ареопагита о видении Титу), что если б потребовалось, то Господь Иисус готов бы был подъять тьмы других смертей для уничтожения силы греха. Так преследует его Божеское негодование.

Уразумев из таких помышлений и созерцаний, сколь великое имеет Бог желание внити в сердце твое, чтобы вконец победить там твоих врагов, кои суть и Его враги, ты не можешь не ощущать в себе живого вожделения приять Его, да совершит Он в тебе такое действие и самым делом. Воодушевившись же, таким образом, полным мужеством и восприяв дерзновение от верного надеяния, что в тебя может прийти Небесный Архистратиг твой Иисус, вызывай почасту на брань ту страсть, которая тебя беспокоит и которую желаешь преодолеть, и поражай ее ненавистью, презрением и отвращением, восстановляя в то же время в себе молитвенное желание противоположной ей добродетели с готовностию и на соответственные тому дела, такие именно и такие.

Вот что следует делать тебе вечером пред причащением.

Утром же, немного прежде святого Причастия, пройди одним взором ума все увлечения, неправости и прегрешения, содеянные тобой со времени предшествовавшего причащения доселе, помянув при том, с каким бесстрашием и ослеплением все сие делалось, как будто не было у тебя Бога, Судии и Воздаятеля, видевшего то и, чтоб избавить тебя от таковых дел, подъявшего страшные страсти и поносную смерть на кресте, которые ты попирал, когда, склонясь на грех, срамные похотения свои ставил выше воли Бога, Спасителя твоего. Стыдом да покроется лицо души твоей при сознании такой неблагодарности и такого бесстрашия. Однако ж не попусти себя потоплену быть от смущения при сем и всякое нечаяние далеко отжени от себя. Се долготерпеливый Господь, преклонясь на милость раскаянием твоим и изъявленною тобой готовностию служить отселе Ему единому, паки грядет к тебе и в тебя, чтоб безмерною бездною благости Своей потопить и поглотить бездну неблагодарности твоей и твоего бесстрашия и маловерия. Приступи же к Нему с смиренным чувством недостоинства, но и с полным благонадежием, любовию и преданностию, уготовляя Ему в сердце своем пространную скинию, да вселится Он весь в тебя. Как и каким образом? Изгнанием из сердца всякого помышления о чем-либо тварном, а не только пристрастия и сочувствия к тому, и заключением двери его, да не внидет в него ничто и никто; кроме Господа.

По причащении же Святых Тайн, войди тотчас в сокровенности сердца своего и поклонившись там Господу с благоговейным смирением, простри к Нему мысленно такую беседу: "Ты видишь, Всеблагий мой Господи, как легко впадаю я в грехи на пагубу себе, и какую силу имеет надо мной борющая меня страсть, и сколько сам я бессилен освободиться от нее. Помоги мне и усиль бессильные усилия мои, или паче Сам восприими оружия мои и ими вместо меня порази вконец сего неистового врага моего".

После сего, наконец, обратясь к Небесному Отцу Господа нашего Иисуса Христа и нашему, вместе с Ним в Тайнах сих благоволением Своим в тебя нисшедшему, и к Духу Святому, благодатию Своею тебя возбудившему и приготовившему к принятию тела и крови Господних и по принятии их теперь обильно тебя осеняющему, поклонись Богу сему Единому, в Троице Святой славимому и нам благодеющему, и, воздав благоговейное Ему благодарение за великую к тебе милость, в сей момент явленную, как дар некий, предложи непреклонное решение, готовность и порывы к борьбе с своим грехом, в чаянии преодолеть его силою Единого Бога Триипостасного. Ибо ведай, что, если не будешь употреблять всех своих усилий к преодолению своей страсти, помощи от Бога не получишь и, если, усиливаясь всеусердно, на одни свои силы надеешься, успеха никакого иметь не будешь. Усиливаться усиливайся всеусердно, но успеха ожидай от одной помощи Божией. Придет несомненно помощь и, сделав твои бессильные усилия всесильными, подаст тебе удобную победу над тем, с чем борешься.

Глава третья

КАК УГЛУБЛЕНИЕМ В ТАИНСТВО ЕВХАРИСТИИ ВОЗГРЕВАТЬ В СЕБЕ ЛЮБОВЬ К БОГУ

Чтоб углублением в небесное Таинство тела и крови Христовых возгреть в себе большую любовь к Богу, обратись помыслом к созерцанию любви, какую явил самому тебе Бог в сем Таинстве. Ибо сей великий Бог и Вседержитель не удовольствовался тем, что создал тебя по образу и подобию Своему, ни тем, что когда ты, согрешив и Его оскорбив, низпал из чина своего, послал Сына Своего Единородного пожить тридцать и три лета на земле, чтобы взыскать тебя и, подъяв страшные страсти и мучительную смерть крестную, искупить, и исхитить тебя из рук диавола, которому ты поработил себя грехом, и опять восставить тебя в свой чин, — но, кроме того, благоволил учреждену быть еще и Таинству тела и крови в пищу тебе для существеннейшего срастворения с естеством твоим всей силы воплощенного домостроительства. Сие-то последнее изъявление премногой к тебе любви Божией сделай для себя предметом постоянного созерцания и углубления, чтоб, узревая всестороннюю полноту ее и преизобилие, питать тем и паче воспламенять свое к Богу всецелое устремление и любовь.

1) Помысли о том, когда стал любить тебя Бог, и увидишь, что сему нет начала. Ибо сколько Сам Он вечен по Божескому естеству Своему, столько же вечна и любовь Его к тебе, по коей Он прежде всех веков положил в совете Своем даровать тебе Сына Своего дивным некиим и непостижимым образом. Узрев же сие, восторженною возрадуйся радостию духовною и воззови: "Итак еще в оной бездне вечности мое ничтожество было попечительно зримо и любимо Богом беспредельным; еще тогда промышлял Он о благе моем и по благоволению неизглаголанной любви Своей положил даровать мне в пищу Сына Своего Единородного. Могу ли я после сего позволить себе хоть один момент не быть прилепленным к Нему всею мыслию моею, всем желанием моим и всем сердцем моим?"

2) Помысли также, что всякие взаимные любления тварей между собой, как бы они велики ни были, имеют свою веру и свой предел, за который и не могут простертись. Одна любовь Божия к нам не имеет предела. Почему, когда потребовалось особым некиим образом удовлетворить ее, Он предал на сие Сына Своего, равного Ему по величию и беспредельности, яко сущего единого и того же с Ним естества. Итак, любовь Его такова, каков дар, и, обратно, таков дар Его, какова любовь. И то и другое столь велико, что большей меры великости не может и вообразить никакой тварный ум, Возмерь же ты сию безмерную любовь по крайней мере всевозможною для тебя мерою любви.

3) Помысли еще, что Бог подвигся на возлюбление нас не какою-либо необходимостию, но по единой Своей естественной благости, возлюбил, независимо ни от чего, Сам от Себя, сколько безмерно, столь же и непостижимо.

4) Что с нашей стороны не могло быть предпослано сему возлюблению никакое достохвальное дело, достойное воздаяния, чтоб беспредельный Бог за то презельностию любви воздал нашей всесторонней бедноте, — что Он возлюбил нас потому, что так восхотел, по единому благоволению Своему, и не только возлюбил, но и даровал Себя нам, недостойнейшим тварям Своим.

5) Что любовь сия, если воззришь на чистоту ее, не смешана, как большею частию тварная любовь, с чаянием какого-либо добра от нас впереди. Ибо Бог не имеет нужды в каком-либо добре со стороны, яко Сам в Себе вседовольный и всеблаженный. Почему если благоволил излить на нас неизреченную благость и любовь, то излил не ради блага Себе от нас, а для блага собственно нашего.

Помышляя о всем сем, можешь ли ты не взывать в себе: "О, как дивно сие! Всевышний Бог приложил сердце Свое ко мне, малейшему творению Своему! Что же хочешь Ты от меня, Царю славы? Чего чаешь от меня, который не что иное есть, как пыль и прах? Вижу добре, Боже мой, при свете безмерной любви Твоей, что у Тебя одно при сем желание, наиболее показывающее светлость Твоей ко мне любви, именно, что Ты благоволишь даяти мне всего Себя в пищу и питие не для другого чего, как для того, чтоб преложить всего меня в Себя, не потому, чтоб имел Ты нужду во мне, но потому, что я крайнюю имею нужду в Тебе, ибо, таким образом, Ты бываешь живущим во мне, а я в Тебе; и чрез любительное единение сие делаюсь я как Сам Ты, — и скажу так по-человечески: чрез соединение моего земного сердца с Твоим сердцем небесным содевается во мне единое некое божественное сердце".

От таких помышлений не можешь ты не преисполниться изумления и радости, видя себя так высоко ценимым от Бога и так много Ему любезным, и уразумевая, что Он безмерною любовию Своею к тебе ничего другого не ищет и не желает от тебя, как привлечь любовь твою к Себе и тебя Собою облаженствовать, отторгши тебя от всякого пристрастия к тварям и к самому себе, чтоб ты, таким образом, возмог всего себя принести Ему, Богу твоему, как всесожжение, и чтоб отныне во все последующее время жизни твоей единая любовь к Нему и усердное желание благоугождать Ему обладали и умом твоим, и твоею волею, и памятию, и всеми чувствами твоими. Всякое благодеяние любви Божией к тебе может отразиться таким воздействием на душу твою, наипаче же естественно сему быть при разумном воззрении на многоблагодатное Таинство божественной Евхаристии, на которое, взирая умом, отверзи и сердце свое к нему, и излей следующие благоговейные молитвы и любительные воздыхания.

"О, Брашно пренебесное! Когда же настанет для меня час пожретися Тебе всецело, не другим каким огнем, а огнем любви Твоей? Когда, о, несозданная Любовь, о Хлебе жизни! когда стану я жить Тобою единым, для Тебя единого и в Тебе едином? Когда, о, Жизнь моя. Жизнь красная, Жизнь сладостная и вечная, Манна небесная, когда, отвратившись от всякого другого брашна земного, стану я вожделевать Тебя единого и питаться Тобою единым? Когда будет сие, о, Сладость моя всенасытительная, о, Благо мое верховное! О, Господи мой, превожделенный и всеблагодатный! исторгни сие бедное сердце мое из уз всякого пристрастия и всякой наклонности недоброй, укрась его святыми добродетелями Твоими и исполни таким благонастроением, чтобы мне со всею искренностию все делать только для того одного, чтобы благоугодить Тебе! Тогда достигну я наконец того, что, отверзши Тебе сердце мое, уже не недостойное Тебя, призову Тебя и любовию понужду Тебя внити в него; Ты же. Господи мой, вошедши внутрь, станешь, не встречая сопротивления, совершать там все воздействия, какие обычно совершаешь в душах, преданных Тебе".

В таких любительных помышлениях и чувствах можешь ты проводить вечер и утро, приготовляясь к Святому Причастию. Потом, когда совсем приближится священный час Причастия, со смирением и сердечною теплотой поживее вообрази, Кто Тот, Кого имеешь ты приять в себя, и кто ты, имеющий приять Его.

Тот есть Сын Божий, в непостижимое облеченный величие, пред Коим трепещут небеса и все силы, — есть Святый святых, светлейший солнца, недомыслимая чистота, в сравнении с коей нечиста всякая чистота тварная, Который из любви к тебе прияв зрак раба, восхотел быть презренным, поруганным и распятым злобою мира беззаконного, пребывая в то же время Богом, в деснице Коего жизнь и смерть всего мира. Кто же ты? Ты — ничто, по своему растлению, лукавству и злобе сделавшийся ничтожнее ничего, хуже всякой ничтожнейшей и нечистейшей твари, посмешище преисподних демонов, который вместо воздаяния благодарения щедрому Богу за столькие и толикие благодеяния, увлекаясь своими фантазиями и похотями, презрел столь великого Благодетеля своего и Владыку и попрал бесценную кровь Его, за тебя пролитую, а Он при всем том, по непрестающей и неизменной любви Своей к тебе, призывает тебя к божественной трапезе Своей, иной же раз и понуждает приступить к ней страшными угрозами, напоминая тебе ко всем изреченное слово Свое: ...аще не снесте плоти Сына Человеческого, ни пиете крове Его, живота не имате в себе (Ин. 6, 53), — и как не затворяет пред тобою двери милосердия Своего, так не отвращает от тебя лица Своего, хотя ты, по грехам своим, и прокажен, и расслаблен, и слеп, и беден, и порабощен всяким страстям и непотребностям.

Вот только чего требует Он от тебя:

1) чтоб ты возболел сердцем своим об оскорблении Его; 2) чтобы ты паче всего ненавидел грех — всякий, и большой и малый; 3) чтоб ты всецело всего себя предал Ему и со всем расположением и любовию сердечною одно имел попечение — всегда и во всем, во всяком деле быть в воле Его и в полной покорности Ему единому; 4) чтоб ты имел крепкую в Него веру и твердо уповал, что Он помилует тебя, очистит тебя от всех грехов твоих и охранит от всех врагов твоих, видимых и невидимых.

Подкрепившись такою неизреченною любовию к тебе Божиею, приступи ко Святому Причастию со страхом святым и любительным, говоря: "Недостоин я, Господи мой, прията Тебя, ибо столько и столько раз прогневлял Тебя грехами моими, а не оплакал еще всех таких нечестивых дел моих. Недостоин я, Господи мой, прията Тебя, ибо не очистил еще себя от расположении и пристрастий к тому, что не благоугодно Тебе. Недостоин я. Господи мой, прията Тебя, ибо не предался еще со всею искренностию в любовь к Тебе, в волю Твою и в покорность Тебе. О, Боже мой, всесильный и безмерно благий! Сам Ты, по всещедрому человеколюбию Своему, удостой меня прията Тебя, с верою притекающего к Тебе".

После же того, как сподобишься Святого Причастия, заключись в сокровенностях сердца своего и, забыв все тварное, простри к Богу такую или подобную сей беседу: "Всевышний Царю неба и земли! Кто внити Тебя сотворил в недостойное сердце мое, когда я и окаянен, и беден, и слеп, и наг? Никто, конечно, как безмерная любовь Твоя ко мне. О, Любовь несозданная! О, любовь сладчайшая! Чего же хочешь Ты от меня, вконец обнищавшего? Ничего, как проразумеваю и вижу, кроме любви моей к Тебе; ничего, кроме того, чтоб на жертвеннике сердца моего не горел никакой другой огонь, кроме огня любви моей к Тебе, который бы попалял всякую другую любовь и всякое другое желание, кроме желания всего меня принести Тебе в жертву всесожжения и в воню благоухания. Ничего другого никогда не желал Ты и не искал от меня, и теперь не ищешь и не желаешь. Вонми же, Господи, ныне и обетам сердца моего! Се сочетаваю с желанием Твоим мое желание, и как Ты всего Себя дал мне, и я всего себя предаю Тебе, да буду весь в Тебе. Ведаю, Господи, что сему нельзя быть, если не будет во мне полного самоотвержения, если останется во мне какой-либо след самолюбия, если будет укрываться во мне сочувствие и расположение к какой-либо воле своей, или мыслям своим, или к самоугодливым обычаям моим; почему хочу и порываюсь отныне противиться себе во всем, что неугодного Тебе возжелает душа моя, и нудить себя на все, что благоугодно Тебе, хотя бы все во мне и во вне меня восставало против того. Сам я не силен успеть в этом, но как отныне Ты со мною, то дерзновенно уповаю, что Ты Сам будешь совершать во мне все достодолжное. Порываюсь и ищу, да будет сердце мое едино с Твоим сердцем; и уповаю, что сие будет мне благодатию Твоею. Порываюсь и ищу ничего не видеть и не слышать, ни о чем не помышлять и ничему не сочувствовать, кроме того, к чему поведет и на что указывать будет воля Твоя, заповедями Твоими определенная, и уповаю, что сие будет мне действом силы Твоей во мне. Порываюсь и ищу не отходить вниманием от сердца, в коем Ты, и там, непрестанно взирая к Тебе, согреваться лучами света, от Тебя исходящего; и уповаю, что сие будет мне прикосновениями и объятиями дланей Твоих. Порываюсь и ищу, да отныне Ты един будешь мне свет, сила и радование; и уповаю, что сие будет мне спасительными Твоими воздействиями на внутреннее мое. О сем и молюсь и непрестанно молиться буду. О, премилосердный Господи! буди мне сие, буди".

Попекись затем день от дня все более и более преизбыточествовать верою в силу сего Пресвятого Таинства Евхаристии и не переставай изумляться сему дивному Таинству, помышляй, как Бог под видом хлеба и вина являет тебе Себя и существенно бывает в тебе, чтобы содевать тебя наиболее святым, преподобным и блаженным. Ибо блаженны те, которые не видят, но веруют, по слову Спасителя: ...блажени не видевшии и веровавше (Ин. 20, 29). И не желай, чтобы в сей жизни Бог являл Себя тебе под другим каким видом, кроме сего Таинства. Старайся возгревать в себе теплое желание сего Таинства, и каждодневно преуспевай и в ревностной готовности творить одну волю Божию и в духовной мудрости ее делать царицей и правительницей всех твоих дел, и духовных, и душевных, и телесных. Всякий раз, как причащаешься, причащаясь сей жертвы бескровной, и себя самого приноси в жертву Богу, то есть изъявляй полную готовность, по любви к Господу, за нас пожершемуся, терпеть всякую напасть, всякую скорбь и всякую напраслину, какие могут встретиться в течение жизни твоей.

Святой Василий Великий полнее изображает долг, налагаемый Святым Причастием на причащающихся, со слов святого Павла, что причащающиеся тела и крови Господа смерть Господню возвещают (см.: 1 Кор. 11, 26). Смерть же была подъята Господом за всех людей — и за причащающихся — чего ради? ...Да живущии не ктому себе живут, но умершему за них и воскресшему (2 Кор. 5, 15). Следовательно, причащающиеся с верою, любовию и готовностию до положения живота быть верными заповедям Божиим и всякой, явно Им изъявленной воле, берут на себя долг уже не жить более себе, ни миру и греху, но приемлемому ими во Святом Причастии Господу Богу, за них умершему и воскресшему.

Наконец, прияв в Святом Причастии Господа, за тебя пожершегося, и общником быв силы сей жертвы, во имя ее вознеси к Небесному Отцу, после благодарения и славословия, молитвы и моления о твоих нуждах, духовных, душевных и телесных, затем о святой Церкви Божией, о домашних твоих, о благодетелях и о душах в вере почивших.

Будучи сочетана с жертвой, коею Сын Божий исходатайствовал нам от Бога Отца всякую милость, молитва сия и услышана будет, и не оставлена будет без плода.

Глава четвертая

О ПРИЧАЩЕНИИ ДУХОВНОМ

Причащаться Господа в Таинстве тела и крови можно только в определенные времена, кто как может и как усердствует, не более, однако ж, одного раза в день. Внутренне же, в духе, причащения Ему можем сподобляться каждый час и каждое мгновение, то есть пребывать, по благодати Его, в непрестанном общении с Ним и, когда благоволит Он, сердцем ощущать сие общение. Причастившись тела и крови Господа, Его Самого, по обетованию Его, приемлем, и Он вселяется в нас со всеми благодатями Своими, давая и сердцу к тому готовому, ощущать сие. Истинные причастники всегда бывают вслед за Причастием в осязательно благодатном состоянии. Сердце вкушает тогда Господа духовно.

Но как мы и телом стеснены, и внешними делами и отношениями окружены, в коих по долгу должны принимать участие, то духовное вкушение Господа, по раздвоению нашего внимания и чувства, день от дня ослабляется, заслоняется и скрывается. Скрывается ощущение вкушения Господа, но общение с Господом не пресекается, если, к несчастию, не привзойдет какой грех, расстраивающий благодатное состояние. С сладостию вкушения Господа ничто сравниться не может, почему ревнители, ощутив оскудение ее, спешат восстановить его в силе и, когда восставят, чувствуют, что как бы снова вкушают Господа. Это и есть причащение Господа духовное.

Оно имеет, таким образом, место между одним и другим причащением Его в Тайнах Святых. Но оно может быть и непрерывно, — в том, кто всегда блюдет сердце свое чистым и непрерывным имеет внимание свое и чувство к Господу. При всем том, однако ж, оно есть дар благодати, даруемой труженикам на пути Господнем, усердным и к себе безжалостным.

Но и то, когда кто по временам вкушает Господа в духе, есть дар благодати. От нас только жаждание сего дара, и алкание, и усердное взыскание. Есть, впрочем, дела, открывающие ему путь и споспешествующие принятию его, хотя он всегда приходит как бы невзначай. Дела сии суть чистая с детским воплем из сердца молитва и особые акты самоотвержения в ряду добродетелей. Когда нет на душе греха, когда не терпимы бывают мысли и чувства греховные, то есть когда она чиста и к Богу вопиет, то что может воспрепятствовать Господу присущему дать душе Себя вкусить, а душе ощутить сие вкушение? Так и бывает, если только Господь не. видит, что для блага души нужно несколько продлить алчбу Его и жажду неудовлетворенною. Между актами самоотвержения паче всего сильно в сем отношении смиренное послушание и повержение себя под ноги всех, обнажение себя от стяжаний, благодушное перенесение напраслин, все в духе полного предания себя в волю Божию. Такие деяния наипаче уподобляют действующего Господу, и Господь присущий дает Себя вкусить душе его. И всех заповедей Божиих усердное и чистое исполнение имеет плодом своим вселение Господа в сердце, с Отцем и Святым Духом (см.: Ин. 14, 23).

Духовное Господа причащение не должно смешивать с мысленным воспоминанием о причащении Его в Таинствах тела и крови, хотя бы это сопровождалось сильными какими ощущениями духовными и жаждущими порывами к действительному причастию Его в Тайнах Святых. Не должно также смешивать и того, что дается присущим в храме при совершении Таинства Евхаристии. Они сподобляются освящения Божия и Божия благоволения, как участвующие в принесении бескровной жертвы верою, сокрушением и готовностию жертвовать собою во славу Божию и по мере сих расположении; но это не то, что причастие, хотя оно тут же может совершиться.

К оглавлению