Яков Кротов. Путешественник по времени Вспомогательные материалы.
Дающему да воздастся
Дающему да воздастся // «Столица» №47 (209), 1994 г.
В один прекрасный вторник невероятное по четвертому году радикальных реформ событие стало очевидным. Как выяснилось, наша твердая национально-патриотическая валюта, сиречь рупь, дышит на ладан, все время норовит с копыт долой и на ногах держится, только если его к стенке Центрального банка прислонить. Премьер-министр Черномырдин много месяцев подряд жизнерадостно докладывал народу, президенту и капиталистической общественности из МВФ, что жить при нем, при премьер-министре, стало лучше, стало веселее, что все системы работают нормально, что инфляция от стабилизации «бежит, бежит, бежит» и что страна успешно вступает во вторую пятилетку по строительству капитализма.
Ясное дело, от такой прекрасной радикальной реформации рубль должен был не падать камнем почти на 1000 пунктов в день, а взлететь на верхнюю ветку и запеть: «Коль славен наш Господь в Сионе». Но что упало, как говорится, то и пропало. Когда президент, еще не остывший от обещанной поволжским рабочим борьбы с буржуями, и народ, охрипший от воплей на митингах, где он исправно требовал за свои красивые глаза зарплат, стипендий, социальной защищенности от грубой прозы жизни и плюс к этому национального величия, повели вокруг очами, то обнаружилось много любопытного. Например, что если градусник не совать в стакан с горячим чаем, а поставить под мышку, то он покажет температуру тела. Биржа такую возможность нам предоставила. А поскольку такой вульгарный и прямой метод измерения экономической температуры в стране, где статистика всю дорогу занималась припиской «кубиков» и где была выдумана целая лженаука под названием «политэкономия социализма», был совсем не принят, то все должностные лица впали в тихую панику, подобную той, которая воцаряется в сумасшедшем доме, куда едет ревизор.
Пока рубль кувыркался в партере, в высших сферах, то есть в президентской администрации, его реставрацией занимались с позиции, которую можно условно назвать шаманско-чекистской. Базируется она на теории заговора. Устраняется зло, как водится, камланием. До рассвета президент и патриарх обходят с хоругвями и иконой Казанской Богоматери стены Центрального банка, кропя его святой водой и восклицая: «Vade retro, инфляция!» То бишь: «Изыди!» Злые духи разбегаются с визгом, а рубль тяжелеет, как урожайный колос. Честное слово, первоначальное президентское реагирование, особенно увольнение стрелочников — Геращенко и Дубинина, — было очень на вышеприведенную картину похоже. Чекистское же реагирование заключалось в создании ЧК для допроса с пристрастием бедного рубля.
Впрочем, больной мог бы сделать добровольное признание, даже без дыбы. Он поведал бы свою горькую повесть о том, что, например, ни одно предприятие, кроме правительства, у нас не обанкротилось. И реальная безработица наступила только для Гайдара, Федорова и Авена. Да и то они трудоустроились и пособий не просят.
Рубль мог бы поведать и о том, во что обходятся «миротворческие» военные эксперименты в Таджикистане, Чечне, Карабахе и Абхазии. Нет повести печальнее на свете! Особенно обнадеживающе прозвучала озвученная В. Костиковым версия о том, что рубль свалился из-за происков красно-коричневых подрывных элементов. А что я всю дорогу говорю! У нас на Руси еще не то бывало. Саботажники песок сыпали в интимные места паровозов, стекло в масло подсовывали, скот ящуром заражали; кулаки посевы уничтожали, насылая на них заморозки! Я замерла от восхищения. Приученная суровой жизненной необходимостью к формуле «Цель оправдывает средства», я приготовилась получить удовлетворение от красно-коричневой стороны за август 91-го и октябрь 93-го хотя бы по экономическим мотивам и уже села рисовать лозунг «Смерть врагам народа!». Было бы естественно после такого заявления пресс-секретаря увидеть наутро Зюганова, Анпилова, Жириновского и Баркашова в кандалах и в узилище. Но увы! Дальше слов дело не пошло. Вспомнили, наверное, что к красно-коричневым экономическим козням приложил руку щедрый розово-кремовый премьер.
Итак, дело дошло до голосования вотума недоверия правительству в Госдуме. Для вотума недоверия не хватило голосов, хотя голосили коммунисты и социалисты очень громко. Потрясенный такой неблагодарностью за умеренный курс, премьер провозгласил себя радикалом, последователем Гайдара, и обещал, что даже если рука берущего не отдернется, то рука дающего оскудеет. Поскольку раздача кредитов, зарплат и пособий приводит к неумолимой формуле инфляции: «Дающему да воздастся», то на ЦБ надо вывесить табличку: «Все ушли на Совмин» — и запереть дверь, выставив в окна пулеметы. Дай Бог г-ну Черномырдину преуспеть в этом святом деле.
Попытавшись Волгу замесить толокном, а щуку согнать с яиц для достижения экономической стабилизации, премьер, кажется, решил обратиться к объективным законам. Но вот ведомы ли они ему? Это мы не проходили, это нам не задавали... Через три года наконец-то прозвучало признание, что мы не строим социализм и не идем к коммунизму. Итак, мы выяснили, что мы не строим, после того как нас жареный доллар клюнул в макушку. Сколько лет понадобится на то, чтобы определить, что мы строим капитализм, и долго ли премьер будет читать Хайека и Адама Смита? Что мы, кстати, строим в сельском хозяйстве? Судя по перестановке слагаемых, там Давыдова заменили Нагульновым. Но все из той же когорты двадцатипятитысячников... А кадры ведь решают все.
